меня в подарок, в знак любви", - и она взяла их от него и призвала на
него милость и ушла. И она шла до тех пор, пока не пришла к Ситт Дунья,
и та, увидав ее, спросила: "О нянюшка, о каких нуждах он просит, мы ис-
полним их". - "О госпожа, - ответила старуха, - он прислал со мною это
письмо, и я не знаю, что в нем". И царевна взяла письмо, прочитала его
и, поняв его смысл, воскликнула: "Откуда это и до чего я дошла, если
этот купец посылает мне письма и просит встречи со мною!" И она стала
бить себя по лицу и воскликнула: "Откуда мы явились, что дошли до тор-
говцев! Ах, ах! Клянусь Аллахом, - воскликнула она, - если бы я не боя-
лась Аллаха, я бы наверное убила его и распяла бы на дверях его лавки".
- "А что такого в этом письме, что оно так встревожило тебе сердце и
расстроило твой ум? - спросила старуха. - Глянь-ка, жалобы ли там на
обиду или требование платы за материю?" - "Горе тебе, там не то: там
только слова любви и страсти! - воскликнула царевна. - Все это из-за те-
бя, а иначе откуда этот сатана узнал бы меня". - "О госпожа, - ответила
старуха, - ты сидишь в своем высоком дворце, и не достигнет тебя никто,
даже летящая птица. Да будешь ты невредима, и да будет твоя юность сво-
бодна от упреков и укоризны. Что тебе от лая собак, когда ты госпожа,
дочь господина? Не взыщи же с меня за то, что я принесла тебе ее письмо,
не зная, что есть в нем. Тебе лучше будет, однако, дать ему ответ и
пригрозить ему убийством. Запрети ему так болтать - он с этим покончит и
не вернется ни к чему подобному". - "Я боюсь, что, если я напишу ему, он
позарится на меня", - сказала Ситт Дунья. По старуха молвила: "Когда он
услышит угрозы и застращивание, он отступится от того, что начал". -
"Подать чернильницу, бумагу и медный калам!" - крикнула тогда царевна,
и, когда ей подали эти принадлежности, она написала такие стихи:
"О ты, утверждающий, что любишь и сна лишен
И муки любви узнал и думы тяжелые
Ты просишь, обманутый, сближенья у месяца;
Добьется ли кто-нибудь желанного с месяцем?
Тебе я ответ даю о том, чего ищешь ты.
Будь скромен! Опасности ты этим подверг себя.
А если вернешься ты ко прежним речам твоим,
Придет от меня к тебе мученье великое.
Клянусь сотворившим нас из крови сгустившейся
У солнцу и месяцу подавшим блестящий свет, -
Поистине, коль опять вернешься к речам твоим,
Я, право, распну тебя на пальмовом дереве"
Потом она свернула письмо, дала его старухе и сказала: "Отдай это ему
и скажи: "Прекрати такие речи!" И старуха ответила: "Слушаю и повинуюсь!
" И она взяла письмо, радостная, и пошла к себе домой и переночевала до-
ма, а когда настало утро, она отправилась в лавку Тадж-аль-Мулука и наш-
ла его ожидающим. И при виде ее он едва не улетел от радости, а когда
она приблизилась, он поднялся ей навстречу и посадил ее рядом с собой. И
старуха вынула листок и подала его юноше, со словами: "Прочитай, что тут
есть! - и прибавила: - когда Ситт Дунья прочла твое письмо, она рассер-
дилась, то я уговорила ее и шутила с ней, пока не рассмешила ее, и она
смягчилась к тебе и дала тебе ответ!" И Таджаль-Мулук поблагодарил ее за
это и велел Азизу дать ей тысячу динаров, а затем он прочитал письмо и,
поняв его, разразился сильным плачем, и сердце старухи размягчилось, и
ей стало тяжко слышать его плач и сетования. "О дитя мое, что в этом
листке заставило тебя плакать?" - спросила она, и юноша отвечал: "Она
грозит мне, что убьет и распнет меня, и запрещает мне посылать ей
письма, а если я не буду писать - смерть будет для меня лучше, чем
жизнь. Возьми же ответ на ее письмо, и пусть она делает, что хочет". -
"Да будет жива твоя молодость! - воскликнула старуха. - Я непременно по-
двергнусь опасности вместе с тобою, но исполню твое желание и приведу
тебя к тому, что у тебя на уме". - "За все, что ты сделаешь, я вознагра-
жу тебя, и ты найдешь это на весах моих поступков, - ответил
Тадж-аль-Мулук. - Ты опытна в обращении с людьми и знаешь все нечистые
способы. Все трудное для тебя легко, а Аллах властен над всякой вещью".
И потом он взял листочек и написал на нем такие стихи:
"Она угрожает мне убийством, - о смерть моя,
Но гибель мне отдых даст, а смерть суждена мне.
Смерть слаще влюбленному, чем жизнь, что влачится так,
Коль горем подавлен он и милой отвергнут.
Аллахом прошу я вас, придите к любимому -
Лишен он защитников, он раб ваш, плененный,
Владыки, смягчитесь же за то, что люблю я вас!
Кто любит свободного, всегда невиновен".
Потом он глубоко вздохнул и так заплакал, что старуха тоже заплакала.
А затем она взяла у него листок и сказала: "Успокой твою душу и прохлади
глаза! Я непременно приведу тебя к твоей цели..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто тридцать четвертая ночь
Когда же настала сто тридцать четвертая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что когда Тадж-аль-Мулук заплакал, старуха ска-
зала ему: "Успокой свою душу и прохлади глаза, - я непременно приведу
тебя к твоей цели". А потом она поднялась и, оставив его на огне, отпра-
вилась к Ситт Дунья и увидала, что у той изменился цвет лица от гнева
из-за письма Тадж-аль-Мулука. И старуха подала ей письмо, а она еще бо-
лее разгневалась и сказала: "Не говорила ли я тебе, что он будет желать
нас!" - "А что такое эта собака, чтобы ему желать тебя?" - воскликнула
старуха. И Ситт Дунья сказала ей: "Пойди и скажи ему: "Если ты будешь
впредь посылать мне письма, я отрублю тебе голову!" - "Напиши ему эти
слова в письме, а я возьму письмо с собою, чтобы стал сильнее его
страх", - сказала старуха. И Ситт Дунья взяла листок и написала на нем
такие стихи:
"О ты, кто небрежен был к превратности случая
И близости с милыми достигнуть бессилен был"
Ты хочешь обманутый, достигнуть Медведицы,
Но светлого месяца не мог ты достичь еще,
Так как же надеешься и хочешь быть близок к нам
И жаждешь счастливым быть, сжимая наш тонкий стаи?
Забудь же ты эту цель, страшась моей ярости
В день мрачный, когда глава седою становится".
Потом она свернула письмо и подала его старухе, а старуха взяла его и
пошла к Тадж-аль-Мулуку. И юноша, увидев ее, поднялся на ноги и восклик-
нул: "Да не лишит меня Аллах благословения твоего прихода!" - "Возьми
ответ на твое письмо", - сказала старуха. И юноша взял листок и, прочи-
тав его, горько заплакал и воскликнул: "Я хотел бы, чтобы кто-нибудь
убил меня теперь, и я бы отдохнул! Поистине, смерть для меня легче, чем
то, что теперь со мною!" И он взял чернильницу, калам и бумагу и написал
письмо, где вывел такие стихи:
"Желанная! Не стремись далекой и грубой быть!
Приди же к любимому, в любви утонувшему.
Не думай, что жить могу, когда ты сурова так,
И дух мой с любимыми покинуть готов меня".
Потом юноша свернул письмо и отдал его старухе и сказал ей: "Не взыщи
с меня, - я утомил тебя без пользы". И он велел Азизу дать старухе тыся-
чу динаров и молвил: "О матушка, за этим письмом последует или полное
сближение, или полный разрыв". А старуха ответила: "О дитя мое, я хочу
для тебя только добра и желаю, чтобы она была у тебя, ибо ты месяц, сия-
ющий ярким светом, а она восходящее солнце. Если я не соединю вас, нет
пользы от моей жизни. Я провела жизнь в коварстве и обмане и достигла
девяноста лет. Так неужели же не хватит у меня сил свести двоих для зап-
ретною дела?" И она попрощалась с ним, успокоив его сердце, и ушла, и
шла до тех пор, пока не пришла к Ситт Дунья, а листок она спрятала в во-
лосах. И усевшись подле нее, она почесала голову и сказала: "О госпожа,
может быть, ты поищешь у меня в волосах, я давно не ходила в баню". И
Ситт Дунья обнажила руки до локтей, распустила волосы старухи и приня-
лась искать у нее в голове, и листок выпал из ее волос. И Ситт Дунья
увидела его и спросила: "Что это за листок?", и старуха ответила: "На-
верное, когда я сидела в лавке того купца, эта бумажка прицепилась ко
мне. Дай мне ее, я ее отнесу ему: может быть, там счет, который ему ну-
жен". И Ситт Дунья развернула листок, и прочла его и поняла его содержа-
ние, и сказала старухе: "Это хитрость из твоих хитростей. Если бы ты не
была моей воспитательницей, я бы сейчас ударила тебя. Аллах наслал на
меня этого купца, и все, что со мной случилось, из твоей головы. Не
знаю, из каких земель пришел к нам этот купец, но никто, кроме него, не
может отважиться на такое. Я боюсь, что мое дело раскроется, тем более
что это человек не моей породы и не ровня мне". И старуха приблизилась к
ней и сказала: "Никто не может говорить такие слова из страха перед тво-
ей яростью и уважения к твоему отцу. Не будет беды, если ты ему отве-
тишь". - "О нянюшка, - воскликнула царевна, - как осмелился этот сатана
на такие речи, не боясь ярости султана? Не знаю, что с ним делать: если
я прикажу его убить - это будет несправедливо, а если я оставлю его - он
сделается еще более дерзким". - "Напиши ему письмо, может быть, он отс-
тупится", - сказала старуха. И тогда царевна потребовала листок бумаги,
чернильницу и калам и написала такие стихи:
"Продлился упреков ряд, и дурь тебя гонит,
И долго ль рукой своей в стихах запрещать мне?
Запретил желание твое лишь усилили,
И будешь доволен ты, коль тайну я скрою.
Скрывай же любовь свою, открыть не дерзай ее,
А слово промолвишь ты, я слушать не буду.
А если вернешься ты ко прежним речам своим,
То птица-разлучница, найдет тебя с криком.
И смерть к тебе ринется уж скоро, жестокая;
Приют под землей тогда найдешь ты навеки.
И близких оставил ты, обманутый, в горести,
В разлуке с тобой они весь век свой проплачут".
Потом она свернула письмо и отдала его старухе, и та взяла его и пош-
ла к Тадж-аль-Мулуку и отдала ему письмо. И юноша, прочтя письмо, понял,
что у царевны жестокое сердце и что он не достигнет ее. И он пожаловался
на это везирю и потребовал от него хорошего плана, и везирь сказал ему:
"Знай, что тебе будет полезно с нею только одно: напиши ей письмо и при-
зови на нее гнев Аллаха". - "О брат мой, о Азиз, напиши ей за меня, как
ты знаешь", - сказал юноша. И Азиз взял листок и написал такие стихи:
"Господь! - пятью старцами молю я - спаси меня
И ту, кем испытан я, заставь горевать по мне!
Ты знаешь, что пламенем весь воздух мне кажется, -
Любимый жесток ко мне, не знающий жалости.
Доколь буду нежен с ней в моем испытании?
Довольно терзать меня дано ей, бессильного?
Блуждаю в мученьях я, конца тем мученьям нет,
Не вижу помощника; господь, ты поможешь мне
Доколе стараться мне забыть, что люблю ее,
И как мне забыть ее, раз стойкость ушла в любви?
О ты, что мешаешь мне усладу познать в любви,
Тебе не опасна ли беда и превратности?
Ведь радостна жизнь твоя, а я за тобой ушел
От близких и родины и ныне в краю чужом".
Потом Азиз свернул письмо и подал его Тадж-аль-Мулуку, и когда тот
прочел письмо, оно ему понравилось, и он отдал его старухе, а та пошла с
ним и, войдя к Ситт Дунья, подала ей письмо. И царевна, прочтя письмо и
поняв содержание, сильно разгневалась и воскликнула: "Все, что случилось
со мной, вышло из головы этой скверной старухи!" И она кликнула не-
вольниц и евнухов и сказала им: "Схватите эту проклятую, коварную стару-
ху и побейте ее сандалиями!" И они били ее сандалиями, пока она не обес-
памятела, а когда старуха очнулась, царевна сказала ей: "О скверная ста-
руха, если бы я не боялась Аллаха великого, я бы, право, убила тебя! По-
бейте ее еще раз", - сказала она потом, и старуху били, пока она не ли-
шилась чувств, а затем царевна велела тащить ее по земле и выбросить за
ворота. И старуху поволокли, лицом вниз, и бросили перед воротами, а оч-
