жими разводами. "Кто такая?"- подумал он с удивлением и вспомнил, что
именно ей имел неосторожность подмигнуть. На душе немного отлегло.
- До тебя, я вижу, не достучишься,- сердито сказала девушка. - Мировая
тоска, а? Так как же нам все-таки познакомиться, не подскажешь?
Непонятно было, что у нее ярче - куртка или рыжие волосы, еще сохранив-
шие следы укладки в прическу, известную в широких кругах под названием
"не сомневайся". Пескавин откровенно поерзал глазами по ее фигуре, сна-
чала сверху вниз, потом снизу вверх и еще раз так же. С девчонкой все
было ясно, кроме одного: как таким удается просачиваться через въездной
контроль нравственности? Впрочем, они придумают...
- Меня зовут Теко,- сказал Пескавин. - Это прозвище.
- А меня Анна. Это имя.
- Похоже на то. Как тебе с ними? - он кивнул на экскурсантов.
- Отвратительно. Маменькины сыночки - этим мамаши не дают ко мне лип-
нуть, спасибо им за это, а остальные - старые козлы. Воображают, что им
здесь безумно интересно. Под старость все играют в одну игру: езда по
всей обитаемой Вселенной, сбор сувениров и того, что они громко называют
впечатлениями. Тьфу.
Пескавин от души рассмеялся и заметил, что смех получился немного нерв-
ный. Нет, что за бред, подумал он. Чего ради ломтикам подсаживать ко мне
эту птаху?
- А не круто ты их?
- Не круто,- отрезала Анна. - Ты их только послушай.
Слушать было особенно нечего. На гида сыпались вопросы из тех, что гидам
приходится выслушивать раз по двести за смену, и ничего - выслушивают и
отвечают.
- Ты права,- он погладил ее по руке.
- Убери лапы,- нервно сказала Анна.
- Это почему? - Пескавин усмехнулся и потянул ее к себе. - Я, кажется,
не старый пень и не маменькин сынок. Тебя не радует такое совпадение?
Тут что-то было не так. Она сопротивлялась, что само по себе еще не было
удивительно - встречается и такое,- но сопротивлялась бесшумно, стараясь
не привлечь постороннего внимания. Пескавин быстро провел рукой по кар-
манам ее куртки. Анна тихонько охнула.
- Так я и знал,- он откинулся на спинку кресла. - Дай-ка мне сюда свое
железо.
- Возьми.
Он покопался в ее кармане дольше, чем нужно, чувствуя пальцами теплоту и
упругость молодого тела. Затем извлек наружу маленький никелированный
молоточек. Игрушка.
- Между прочим,- сказал он назидательно,- ты утверждаешь дурной тон.
Пальчики мумиям ломают руками. Вот так.
- Отпусти, больно.
Пескавин выпустил ее руку и, нагнувшись, сунул молоточек под сиденье, в
пыль и мусор.
- И вправду больно? - поинтересовался он. - А ты не боишься, что я нас-
тучу кому следует?
- А ты?
Умница, подумал Пескавин. Знать бы мне еще, как с этой умницей общаться,
не у себя в номере - там-то ясно,- а здесь, сейчас? Девочка что надо, по
статям, пожалуй, для Рифмача, только на этот раз Рифмач перебьется. Надо
будет иметь ее в виду после, когда вернемся... Он вдруг вспомнил, к а к
ему предстоит возвращаться, и помрачнел.
- Я сразу усекла, что ты "заяц",- сказала Анна. - В нашей группе я уже
всех знаю. Радуйся, что я не завопила, когда ты меня лапал. Кстати, по-
чему тебя зовут Теко?
- Текодонт. Маленький прыткий ящер. Сигарету хочешь?
- Здесь нельзя курить.
- Правильно. И кроме того, у меня нет сигарет.
Она улыбнулась. Нет, с ней сидеть - как голому в витрине. И так уже ста-
рые пни все шеи себе отвертели: с кем это шушукается предмет их старчес-
ких вожделений? Когда автобус тронется обратно, могут заметить, что не
хватает одного человека, хотя по числу баранов все сойдется. Ничего, по-
думал он. Поломают головы и плюнут.
Он зачем-то кивнул и стал смотреть в окно. Дорога круто поднималась
вдоль левого склона ущелья, а правый склон был рядом и так же крут и
заснежен, как левый. По дну ущелья бежала переплюйная речка. Многоножка,
как это бывает с автономными биомеханизмами, избрала себе путь по самой
кромке обрыва - пассажиры, сидящие справа, хватались за сердце. Пескавин
смотрел вниз. Он плохо помнил дорогу: на прошлой, "штатной" экскурсии
было не до того, нервничал, будто предчувствовал неудачу, а еще раньше,
задолго до заповедника, когда дорога еще не портила ландшафт, хотя очень
бы пригодилась, когда шли по тропе, протоптанной теми, кто шел впереди,
и никому не приходило в голову думать о ландшафте... Стоп, назад! Песка-
вин закусил губу. Об этом лучше забыть, если решил вернуться живым и с
удачей. Из памяти выплывет больше, чем хотелось бы, и тогда ничего не
получится. Перед работой лучше думать о девках. Можно и о Рифмаче, чтобы
быть злее. Или о ломтиках, чтобы быть осторожнее. И ведь не так трудно
затереть часть памяти, маленький такой кусочек, и не дорого вовсе: сотню
за процедуру, мнемооператору в лапу, чтобы не болтал,- всегда можно
наскрести, даже сейчас. Черта с два я на это соглашусь, подумал он с
раздражением и вдруг почувствовал на себе взгляд Анны.
Он обернулся. Девчонка напряженно сидела, не касаясь спинки кресла, и,
кажется, чуть не кусала губы. Ого! Впереди хрюкнул от удовольствия ка-
кой-то дед: вислоносый юнец с переднего сиденья, квалифицированно отведя
глаза мамаше, до пояса высунулся в проход, делая понятные знаки,- не
преуспел и разочарованно убрался назад. Пескавин задавил усмешку. Ай да
рыжая! Как смотрит, как держит паузу! Вот оно что: случайная одиноч-
ка-импровизатор, вольная охотница на ловле простаков. Девочка свое дело
знает, сейчас и начнется. Атака на инстинкты. Он почувствовал ее горячие
пальцы на своей ладони.
- Теко,- прошептала она. - Красивое имя. Те-ко. Текодонт - это плохо,
что-то громоздкое. Теко - лучше. Можно тебе вопрос, Теко? - Он кивнул. -
Скажи, ты бывал раньше на Тверди?
Интересное начало. Нет, вероятно, просто подстраховка. Но вопрос не пос-
ледний, можно не сомневаться.
- Да, давно. Успокойся, не наследил. Здесь за мной все чисто.
Горячие пальцы ласкали его ладонь. Кто-то спереди опять оглянулся на
них, и Пескавин почувствовал, что вид у него, должно быть, глупейший.
Бревно, дерево деревянное. Нет, деды не одобрят. Девушка ждет - вся вни-
мание,- а он, видите ли, никак не соизволит, знает, видите ли, чем это
обычно кончается. Знает? Знает. И считает, что лучше быть бревном, чем
трупом.
- Ты еще не сказал, что мы будем делать сегодня вечером,- напомнила Ан-
на.
- Разбежимся,- сказал Пескавин. - И чем быстрее будем бежать, тем лучше.
В разные стороны.
- Я думала, у тебя есть другие идеи,- сказала Анна. - Или я тебя совсем
не интересую как женщина?
Фу, как прямолинейно, подумал Пескавин. Халтурно, в лоб! - тройка с ми-
нусом. Хотя, если подумать, ни на что другое уже нет времени, девчонка
форсирует. Но какая игра, какой трепетный призыв! Какое высокое искусс-
тво в будто бы небрежных словах. Песня сирены по-твердиански. Взгляд
ласкового удава.
- Как кто? - внутри шевельнулось что-то полузабытое, и тут же проснулся
сарказм. - Как женщина? Повтори, я что-то не понял.
- Вот даже как... - Анна встряхнула копной рыжих волос. - Ну хорошо,-
медленно сказала она. - Тогда скажи: как девка я тебя привлекаю?
Пескавин честно кивнул и почувствовал, что она придвинулась к нему
вплотную. По телу прошли сладкие токи и погасли. Он знал, что она сейчас
скажет. Девчонку было пора ставить на место.
- Теко,- как-то по-особому сказала Анна и трогательно замялась. - Я...
то есть... ты ведь мне поможешь, верно?
- Нет,- быстро сказал Пескавин.
Взмах огромных ресниц, огненная волна поверх головы.
- Ты хочешь сказать, что... Нет, ты погоди...
- Я хочу сказать: нет. Не помогу.
Она убрала руку и отодвинулась. Салон качнуло: многоножка по-крабьи пе-
реваливалась через валун, свалившийся сверху три дня назад, хотя, если
верить тому, что писано о заповеднике, никак не имевший права этого де-
лать, чуть не угробивший одного ротозея, отставшего от последней группы
и потому пробиравшегося пешком, и до сих пор не убранный. Нехороший по-
пался валун, недисциплинированный... А ротозеем был он, Пескавин, а
единственной добычей дня - мизинчик, который теперь невозможно всучить
даже Детке. Нет, девочке многого хочется, здесь она не найдет желающих
подставить за нее шею, и эта прыть просто от незнания. Теперь не штрафу-
ют, теперь любителям сувениров светит каторжный срок в целях перевоспи-
тания, охране не возбраняется позабавиться с пойманным мародером, сколь-
ко хватит фантазии, и охрану недавно усилили - в который уже раз.
Так-то, девочка. А цену одного пальчика где-нибудь на Хляби или, скажем,
на Земле, ты знаешь? Полагаешь, озолотят? Да у нас Рифмач больше даст
тому, кто на его глазах под комментарий каким-нибудь анапестом сожрет
собственное дерьмо, и находятся охотники...
"...Жемчужиной заповедника по праву считается открытое менее десяти лет
назад Ущелье Каменных Мумий, уникальное образование, воочию представляю-
щее потрясенному взору окно в мир безжалостного прошлого. Дорога, веду-
щая в Ущелье, окруженная первозданной дикой красотой гор, как бы готовит
туристов к тому, что им предстоит увидеть...",- бубнил гид заученное из
путеводителя.
Если она из охраны, то в Ущелье тем более не отлипнет, размышлял Песка-
вин. Только она не из охраны. Слишком уж было бы бредово, до того бредо-
во, что даже остроумно, на них не похоже, да и не могут же они внедрять
подсадку в каждую группу! Нет, девочка, ты самая настоящая "не сомневай-
ся", да еще не местная - не так уж и плохо, а если подумать хорошенько -
просто подарок судьбы, и отлипнуть я тебе сам не дам. У девчонки непри-
ятности, девчонка землю роет, только комья летят, и о ломтиках явно ни-
какого понятия. Выкупиться хочет, что ли? - он поглядел на нее почти с
нежностью. Ну-ну. Успеха тебе, наивная. Моргай пореже, не прячь глаза
святой Инессы. Они у тебя хорошо получаются, замшелых-то дедов ты еще
обманешь, да и молокососов, наверно, тоже. А вот чего ты, дорогая, еще
не поняла - так это того, что ты мне понадобишься, и еще того, зачем ты
мне понадобишься. Но ты поймешь. Когда двое утопающих ищут соломинку,
они хватаются друг за друга.
- Знаешь что, прыткий ящер,- сказала вдруг Анна. - Не хочешь помочь - не
мешай. У тебя свое дело, у меня свое, понял, прыткий? Верни молоток и не
шурши мне на дороге.
Умница, но из непонятливых. Пескавин вздохнул. Поискав по внутренним
карманам, он вынул мятый рекламный проспект и бросил Анне на колени.
- Читала?
- Да.
- Плохо читала. Смотри здесь: "Внутренняя охрана заповедника надежно
обеспечивает безопасность посетителей и сохранность уникальной экспози-
ции под открытым небом. Особые полномочия сотрудников охраны позволяют
решительно и эффективно пресекать возможные попытки мародерства",- ну и
так далее. На практике это, например, значит, что первый же попавшийся
охранник сможет без долгих разговоров тебя обыскать и будет в своем пра-
ве. Сказано же: решительно и эффективно. Разумеется, в рекламном прос-
пекте прямо сказать об этом невозможно. Так вернуть тебе молоток?
- Оставь себе. - Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. То-то
же. Пескавин улыбнулся. Не нервничай, девочка, еще рано. Тому, кто сочи-
нял проспект, не стоило употреблять слово "эффективно".
- - -
Восьмой километр шоссе в том месте, где в сторону ничем не примечатель-
ного бокового ущелья ответвлялась скверная грунтовая дорога, был украшен
большим щитом с надписью:
О С Т О Р О Ж Н О ! ! !
ЛАВИНООПАСНЫЙ УЧАСТОК !
НЕ ШУМЕТЬ. НЕ РАЗГОВАРИВАТЬ ГРОМКО.
НЕ ДЕЛАТЬ НЕОБДУМАННЫХ И РЕЗКИХ ДВИЖЕНИЙ.
Многоножка, свернув на грунтовку, остановилась. Чувствовалось, что она
не доверяет этой дороге: некоторые из лап осторожно ощупывали кромку об-
рыва. С шумом сорвался и загрохотал вниз камень.
- Приехали,- пояснил гид и откашлялся, отчего его голос превратился в
