все нужно делать в открытую. Есть у вас поверенный в делах?
- Нет.
- У меня тоже. Видимо, придется подыскать.
- Этим займусь я. Ах, если бы у меня были деньги!
Клер вздрогнула.
- Простите, что у меня оказался супруг, способный потребовать возме-
щения ущерба!
Крум сжал ей руку:
- Дорогая, я думал только об адвокатах.
- Помните, как я вам возразила на пароходе: "Порой гораздо ужаснее,
когда что-нибудь начинается"?
- Никогда с этим не соглашусь!
- Я имела в виду свой брак, а не вас.
- Клер, а может быть, лучше не защищаться и предоставить событиям ид-
ти своим ходом? Вы станете свободны, а потом... Словом, если захотите
выбрать меня, я буду здесь; если нет - уеду.
- Вы очень милый, Тони, но я все-таки должна рассказать родным.
А кроме того... есть еще куча всяких обстоятельств.
Крум прошелся по комнате:
- Вы полагаете, что нам поверят, если мы будем защищаться? Не думаю.
- Мы будем говорить только голую правду.
- Люди никогда не верят голой правде. Когда вы едете завтра?
- С поездом десять пятьдесят.
- Возьмете и меня с собой или мне приехать позднее из Беблокхайт?
- Лучше позднее, чтобы я успела им все выложить.
- Им будет очень тяжело?
- Да, не по себе.
- Ваша сестра там?
- Да.
- Это уже отрадно.
- Сказать, что мои родители старомодны, было бы неточно. Они несовре-
менны, Тони. Впрочем, когда люди задеты лично, они редко бывают совре-
менными. Адвокаты, судья и присяжные во всяком случае современными не
будут. Теперь отправляйтесь, но дайте слово не гнать машину как сумас-
шедший.
- Можно вас поцеловать?
- Чтобы, говоря голую правду, сознаться и в этом поцелуе после трех
предыдущих? Целуйте лучше руку, - рука не в счет.
Он поцеловал ей руку, пробормотал: "Храни вас бог!" - схватил шляпу и
выбежал.
Клер придвинула стул к электрической печке, невозмутимо излучавшей
тепло, и задумалась. Сухой жар так обжигал глаза, что под конец ей почу-
дилось, будто у нее нет больше ни век, ни влаги под ними. Ярость медлен-
но и бесповоротно нарастала в ней. Все, что она пережила на Цейлоне до
того, как однажды утром решилась на разрыв, ожило с удвоенной силой. Как
он посмел обращаться с ней так, словно она девица легкого поведения, -
нет, хуже, потому что и та не потерпела бы такого обращения! Как он пос-
мел поднять на нее хлыст! И как он посмел следить за ней и затеять про-
цесс! Нет, она не сдастся.
Клер принялась методически мыть и убирать посуду. Распахнула дверь, -
пусть в доме гуляет сквозняк. Ночь, кажется, будет скверная, - в узком
Мьюз то и дело кружится ветер.
"Как и во мне", - подумала Клер, захлопнула дверь, вынула карманное
зеркальце и вздрогнула - таким бесхитростным и беспомощным показалось ей
собственное лицо. Она попудрилась, подвела губы. Затем глубоко вздохну-
ла, пожала плечами, закурила сигарету и пошла наверх. Горячую ванну!
XXI
На другой день не успела она приехать в Кондафорд, как сразу по-
чувствовала, что атмосфера там напряженная. То ли слова, сказанные ею по
телефону, то ли ее тон вселили тревогу в родителей Клер, и она сразу
увидела, что притворяться веселой бесполезно, - все равно не поверят. К
тому же погода стояла отвратительная - промозглая и холодная, и Клер с
самого начала пришлось держать себя в напряжении.
После завтрака она избрала гостиную местом для объяснения. Вынув из
сумочки полученную ею копию, она протянула ее отцу и сказала:
- Вот что мне прислали, папа.
Она услышала удивленный возглас генерала и увидела, как мать и
Динни подошли к нему.
Наконец он спросил:
- В чем здесь дело? Говори правду.
Клер сняла ногу с каминной решетки и посмотрела отцу в глаза:
- Бумажка лжет. Мы ни в чем не виноваты.
- Кто он?
- Тони Крум. Мы встретились на пароходе, возвращаясь с Цейлона.
Ему двадцать шесть, он служил там на чайной плантации, а теперь полу-
чил место у Джека Масхема - будет присматривать за его арабскими матками
в Беблок-хайт. Денег у него нет. Я попросила его приехать сюда к вечеру.
- Ты его любишь?
- Нет, но он мне нравится.
- А он тебя?
- Да.
- Ты говоришь, между вами ничего не было.
- Он поцеловал меня в щеку - раза два, по-моему. Это все.
- На каком же основании бумага утверждает, что третьего числа ты про-
вела с ним ночь?
- Я поехала с ним на его машине посмотреть Беблок-хайт; на обратном
пути в лесу, миль за пять до Хенли, отказали фары. Темень была непрог-
лядная, я предложила остаться и подождать рассвета. Мы заснули, а когда
рассвело, поехали дальше.
Она услышала, как мать судорожно глотнула воздух, а у отца вырвался
странный горловой звук.
- А на пароходе? А у тебя на квартире? И ты утверждаешь, что между
вами ничего нет, хотя он тебя любит?
- Ничего.
- Это правда?
- Да.
- Разумеется, это правда, - вмешалась Динни.
- Разумеется! - повторил генерал. - А кто в нее поверит?
- Мы не знали, что за нами слежка.
- Когда он приедет?
- С минуты на минуту.
- Ты видела его после того, как получила извещение?
- Да, вчера вечером.
- Что он говорит?
- Обещает сделать все, что я сочту нужным.
- Ну, это естественно. Надеется он, что вам поверят?
- Нет.
Генерал отошел с бумагой к окну, словно намереваясь получше разгля-
деть ее. Леди Черрел села. Она была очень бледна. Динни подошла к сестре
и взяла ее за руку.
- Когда он приедет, - неожиданно объявил генерал, поворачиваясь к ок-
ну спиной, - я хочу повидаться с ним один на один. Попрошу, чтобы никто
не говорил с ним до меня.
- "Свидетелей просят удалиться", - шепнула Клер.
Генерал вернул ей документ. Лицо у него было подавленное и усталое.
- Мне очень жаль, папа. Мы, конечно, наделали глупостей. Добродетель
еще не служит себе наградой.
- Ею служит благоразумие, - отпарировал генерал. Он дотронулся до
плеча Клер и пошел к двери в сопровождении Динни.
- Мама, он верит мне?
- Да, но только потому, что ты его дочь. И чувствует, что не должен
бы верить.
- Ты тоже это чувствуешь, мама?
- Я верю тебе, потому что знаю тебя.
Клер наклонилась и поцеловала мать в щеку:
- Благодарю, мамочка, но мне все равно не легче.
- Ты говоришь, этот молодой человек тебе нравится. Ты познакомилась с
ним на Цейлоне?
- Нет, я впервые встретилась с ним на пароходе. И поверь, мама, мне
сейчас не до страстей. Я даже не знаю, оживут ли они во мне. Наверно,
нет.
- Почему?
Клер покачала головой:
- Я не желаю вдаваться в подробности нашей жизни с Джерри даже те-
перь, когда он так по-хамски потребовал возмещения ущерба. Честное сло-
во, оно огорчает меня больше, чем мои собственные неприятности.
- Мне кажется, этот молодой человек пошел бы за тобой куда угодно и
когда угодно.
- Да, но я этого не хочу. К тому же я дала обещание тете Эм. Я вроде
как поклялась, что в течение года не натворю глупостей. И я держу слово
- до сих пор. Но меня прямо подмывает отказаться от защиты и стать сво-
бодной.
Леди Черрел промолчала.
- А ты что скажешь, мама?
- Отец должен считаться с тем, как это отразится на репутации твоей
семьи и твоей собственной.
- Что в лоб, что по лбу. В обоих случаях конец один и тот же. Если мы
не будем защищаться, мне дадут развод, но он едва ли привлечет к себе
внимание. Если будем, это вызовет сенсацию. "Ночь в машине" и так далее,
если даже нам поверят. Представляешь себе, мама, как набросятся на нас
газеты?
- Знаешь, - медленно сказала леди Черрел, - решение отца в конце кон-
цов предопределено тем, что ты рассказала про хлыст. Я никогда не видела
его таким взбешенным, как после того разговора с тобой. Думаю, он потре-
бует, чтобы вы защищались.
- Я ни за что не упомяну о хлысте перед судом. Это прежде всего без-
доказательно, и потом, у меня тоже есть гордость, мама...
Динни последовала за отцом в его кабинет, который домашние иногда
именовали казармой.
- Ты знакома с этим молодым человеком, Динни? - взорвался наконец ге-
нерал.
- Да. Он мне нравится. Он действительно любит Клер.
- Какой расчет ему ее любить?
- Папа, надо быть человечным!
- Ты веришь ей насчет автомобиля?
- Да. Я сама слышала, как она торжественно обещала тете Эм не делать
глупостей в течение года.
- С чего ей пришло в голову давать такие обещания?
- С моей точки зрения, это ошибка.
- Как?
- Во всем этом важно одно - чтобы Клер стала свободной.
Генерал опустил голову, словно впервые услышал нечто, над чем стоит
призадуматься; скулы его медленно побагровели.
- Рассказывала она тебе, - неожиданно спросил он, - то, что рассказа-
ла мне об этом субъекте и хлысте?
Динни кивнула.
- В былое время я мог бы вызвать и вызвал бы его к барьеру. Клер
должна стать свободной - согласен, но только не таким путем.
- Значит, ты веришь ей?
- Она не могла солгать всем нам.
- Правильно, папа! Но поверят ли им посторонние? Поверил бы ты на
месте присяжных?
- Не знаю, - угрюмо бросил генерал.
Динни покачала головой:
- Нет, не поверил бы.
- Юристов, черт бы их побрал, не проведешь. Я думаю, что Дорнфорд,
например, не возьмется за такое дело.
- Он не выступает в бракоразводном суде. Кроме того. Клер - его сек-
ретарь.
- Надо посоветоваться с Кингсонами. Лоренс им верит. Отец Флер был их
компаньоном.
- Тогда... - начала Динни, но дверь распахнулась.
- К вам мистер Крум, сэр.
- Останься, Динни.
В дверях появился Крум. Он быстро взглянул на Динни и подошел к гене-
ралу:
- Клер сказала, чтобы я приехал, сэр.
Генерал кивнул. Прищурив глаза, он в упор смотрел на предполагаемого
любовника дочери. Молодой человек ответил на его взгляд, как солдат на
параде, - твердо, но без вызова.
- Будем говорить без обиняков, - резко начал генерал. - Вам не кажет-
ся, что вы впутали мою дочь в скверную историю?
- Да, сэр.
- Потрудитесь дать мне объяснения.
Крум положил шляпу на стол, расправил плечи и объяснил:
- Что бы она ни сказала вам, сэр, - все правда.
Динни с облегчением увидела, что губы ее отца дрогнули, словно по ним
пробежала улыбка.
- Это очень порядочно с вашей стороны, мистер Крум, но я жду другого.
Клер изложила мне свою версию. Был бы рад услышать теперь вашу.
- Я люблю ее, сэр, люблю с первой нашей встречи на пароходе. В Лондо-
не мы встречались - ходили в кино, театр, картинные галереи. Я был у нее
на квартире три... нет, пять раз. Третьего февраля я поехал с ней в Беб-
лок-хайт, чтобы показать ей, где буду работать. На обратном пути, - на-
деюсь, она упомянула об этом? - у меня отказали фары и мы застряли из-за
темноты в лесу, в нескольких милях от Хенли. Тогда мы... мы решили, что
лучше не рисковать и дождаться рассвета. Я ведь дважды съезжал с дороги.
Было темно, хоть глаз выколи, фонарь я с собой не захватил. Словом, мы
сидели в машине до половины седьмого утра, потом двинулись и около
восьми были у нее на квартире.
Он сделал паузу, провел языком по губам, опять расправил плечи и по-
рывисто закончил:
- Хотите верьте, хотите нет, но клянусь вам, сэр, между нами ничего
не было - ни в машине, ни вообще, кроме... кроме того, что она два-три
раза позволила мне поцеловать ее в щеку.
Генерал, ни на секунду не спускавший с него глаз, сказал:
- Мы слышали от нее примерно то же самое. Дальше?
- Вчера, получив извещение, я сразу же поехал в город и увиделся с
ней. Разумеется, сэр, я сделаю все, что она сочтет нужным.
- И вы не сговаривались с ней о том, что будете здесь рассказывать?
Динни увидела, что молодой человек весь напрягся:
- Отнюдь нет, сэр.
- Итак, вы готовы подтвердить под присягой, что между вами ничего
нет, и повторить это суду? Правильно я вас понял?