- Почему?
- Он присматривает себе дом. Сдается мне, он не прочь жениться.
- На ком?
Джордж прищурил один глаз.
- Вы имеете в виду мою сестру?
- Кого же еще?
- Да, но откуда вы это узнали?
- Слухом земля полнится, леди Корвен.
- Что ж, выбор неплохой, хотя я не слишком верю в брак.
- Мы, судейские, видим только его плохую сторону. Но мистер Дорнфорд,
по-моему, может сделать женщину счастливой.
- И по-моему, Джордж.
- Он человек внимательный, спокойный, и при этом энергии в нем хоть
отбавляй. Стряпчие его любят, судьи тоже.
- И жена полюбит.
- Он, правда, католик...
- Все принадлежат к какой-нибудь религии.
- Миссис Колдер и я перешли в англиканство с тех пор, как умер мой
отец. Он был плимутским братом, да еще каким ревностным! Чуть, бывало,
выскажешь свое мнение, он тебя прямо придушить готов. То и дело стращал
меня адскими муками. Понятное дело, для моего же блага. Словом, старик
сам верил всерьез и не выносил, когда другие не верят. Настоящий горячий
сомерсетец. Он никогда не забывал, откуда он родом, даром что жил в Пек-
хеме.
- Слушайте, Джордж, позвоните мне в пять, если я все-таки понадоблюсь
мистеру Дорнфорду. Я в это время на всякий случай загляну домой.
Клер пошла пешком. День был еще более весенний, чем накануне. Она ми-
новала набережную и углубилась в Сент-Джеймс-парк. У воды уже пробива-
лись из-под земли желтые нарциссы, и ветви деревьев набухали почками.
Мягкое ласковое солнце светило Клер в спину. Такая погода долго не прос-
тоит. Зима еще ударит снова. Клер быстрым шагом прошла под колесницей,
влекомой несколько неестественными конями, вид которых не столько разд-
ражал, сколько смешил ее, миновала Памятник артиллерии, не удостоив его
взглядом, и очутилась в Хайд-парке. Согретая солнцем, она медленно про-
гуливалась вдоль Роу. Верховая езда была ее страстью, и, видя кого-ни-
будь на хорошей лошади, она не могла не испытывать легкого волнения. Ло-
шади - удивительные животные: то они горячи и норовисты, то через минуту
вялы и апатичны.
Навстречу Клер приподнялись две-три шляпы. Очень высокий человек,
проехавший мимо нее на холеной кобылке, остановил лошадь и повернул на-
зад:
- Так и думал, что это вы. Лоренс говорил мне, что вы вернулись.
Помните меня? Я Джек Масхем.
Клер подумала: "Слишком долговяз, но посадка отличная", - вслух отве-
тила: "Разумеется!" - и разом насторожилась.
- Я пригласил одного вашего знакомого присматривать за моими арабски-
ми матками.
- Да. Тони Крум мне рассказывал.
- Приятный юноша. Не знаю, конечно, достаточно ли у него подготовки,
но остер он, как горчица. Как поживает ваша сестра?
- Превосходно.
- Вы должны привезти ее на скачки, леди Корвен.
- По-моему, Динни не очень интересуется лошадьми.
- Я быстро приохотил бы ее к ним. Помню...
Он оборвал фразу и нахмурился. Несмотря на томную позу, лицо у него,
как отметила про себя Клер, было загорелое, прорезанное морщинами, реши-
тельное, с иронической складкой у губ. Интересно, как он отнесся бы к
тому, что она провела прошлую ночь с Тони в автомобиле?
- Когда прибывают ваши матки, мистер Масхем?
- Они уже в Египте. Погрузят их на пароход в апреле. Вероятно, я сам
поеду присмотрю за этим. Может быть, захвачу с собой Крума.
- С удовольствием взглянула бы на них, - сказала Клер. - У меня на
Цейлоне была арабская лошадь.
- Обязательно приезжайте.
- Беблок-хайт - это около Оксфорда, правда?
- Милях в шести. Красивая местность. Буду ждать вас. До свиданья.
Джек Масхем приподнял шляпу, дал шенкеля и пустил лошадь легким гало-
пом.
"До чего же невинной я прикинулась! Будем надеяться, что не переигра-
ла. Я не хотела бы опростоволоситься перед ним. Мне кажется, он здорово
себе на уме. Сапоги у него замечательные! А про Джерри он даже не спро-
сил", - подумала слегка взволнованная Клер, свернула с Роу и пошла к
Серпентаину.
На его залитой солнцем поверхности не было ни одной лодки, только у
противоположного берега плескалось несколько уток. Разве ей не все рав-
но, что о ней подумают? Она - как мельник с реки Ди. Только вправду ли
ему не было дела до людей? Или он был просто философ? Клер села на ска-
мейку, подставила голову солнцу, и вдруг ей захотелось спать. Что ни го-
вори, провести ночь в автомобиле и провести ночь в постели - разные ве-
щи. Клер скрестила руки на груди и закрыла глаза. Почти тотчас же она
уснула.
Люди, проходившие между нею и сверкающим прудом, удивлялись, что мо-
лодая, хорошо одетая женщина спит в такой ранний час. Два мальчугана с
игрушечными самолетами в руках замерли перед нею, разглядывая ее черные
ресницы, матовые щеки и вздрагивающие, чуть подкрашенные губы. Это были
воспитанные дети - за ними присматривала гувернантка француженка; поэто-
му они не додумались ткнуть спящую булавкой или издать вопль у нее над
ухом. Но у нее, как им казалось, не было рук; она скрестила ноги, спря-
тала их под скамейку, и бедра ее в такой позе выглядели неестественно
длинными. Это было так занятно, что, когда мальчики проследовали дальше,
один из них еще долго оборачивался и поглядывал назад.
Так, сном человека, который провел ночь в автомобиле. Клер проспала
целый час этого мнимовесеннего дня.
XX
Прошло три недели, в течение которых Клер встретилась с Крумом всего
четыре раза. В субботу, укладывая чемодан перед вечерним кондафордским
поездом, она услышала зов овечьего колокольчика и сошла вниз по винтовой
лесенке.
На пороге стоял низенький человечек в роговых очках, чем-то неуловимо
напоминавший представителя ученого мира. Он приподнял шляпу:
- Леди Корвен?
- Да.
- С вашего позволения, имею вручить вам вот это.
Он извлек из кармана синего пальто длинный документ и подал его
Клер.
Она прочла:
"В Коронный суд,
Отделение завещательных, бракоразводных и морских дел.
Февраля двадцать шестого дня 1932 года.
По поводу прошения сэра Джералда Корвена".
Ноги у нее подкосились, она заглянула в роговые очки, скрывавшие гла-
за незнакомца, и выдавила:
- О!
Низенький человечек слегка поклонился. Она инстинктивно почувствова-
ла, что он жалеет ее, и быстро захлопнула дверь у него под носом. Подня-
лась по винтовой лесенке, села на кушетку и закурила. Затем положила до-
кумент на колени и развернула его. Первая мысль ее была: "Какая чудовищ-
ная нелепость! Я ни в чем не виновата". Вторая: "Придется, видно, про-
честь эту мерзость".
Не успела она пробежать первую строку: "Сэр Джералд Корвен, кавалер
ордена Бани, покорнейше просит..." - как у нее возникла новая, третья по
счету мысль: "Но это же то, чего я хочу! Я стану свободна!"
Дальше она уже читала спокойнее, пока не дошла до слов: "... истец
требует взыскать с вышеназванного Джеймса Бернарда Крума, ввиду соверше-
ния последним упомянутого прелюбодеяния, возмещение в размере двух тысяч
фунтов".
Тони! Да у него не то что двух тысяч фунтов - двух тысяч шиллингов не
наберется. Животное! Мстительная гадина! Неожиданно сведя весь их конф-
ликт к вульгарному чистогану, он не только глубоко возмутил ее, но и по-
верг в панику. Тони не должен, не может быть разорен из-за нее. Она обя-
зана немедленно увидеться с ним! Неужели и ему?.. Конечно, ему тоже пос-
лали копию.
Клер дочитала прошение, сделала глубокую затяжку и поднялась. Подошла
к телефону, вызвала междугородную и дала номер телефона в гостинице Кру-
ма.
- Можно попросить мистера Крума?.. Уехал в Лондон? На своей машине?..
Когда?
Час назад. Значит, едет к ней.
Несколько успокоившись. Клер быстро прикинула: на кондафордский поезд
уже не поспеть... Она еще раз позвонила на междугородную и заказала раз-
говор с поместьем.
- Динни? Это я. Клер. Сегодня вечером не могу приехать. Буду завтра
утром... Нет! Здорова. Просто маленькие неприятности. До свиданья.
Маленькие неприятности! Она еще раз села и перечитала "эту мерзость".
О них с Тони, кажется, известно все, кроме правды. А ведь ни ей, ни ему
даже в голову не приходило, что за ними следят. Например, этот человечек
в роговых очках явно знает ее, но она его никогда не замечала. Клер ушла
в туалетную и освежила лицо холодной водой. Вот тебе и мельник с реки
Ди! Оказывается, играть эту роль не так-то просто.
"Он, наверно, не успел поесть", - спохватилась она.
Накрыв столик в нижней комнате и поставив на него все, что было в до-
ме съестного. Клер сварила кофе и в ожидании Крума села покурить. Она
рисовала себе Кондафорд и лица родных, представляла себе также лица тети
Эм и Джека Масхема, но все оттеснялось на задний план лицом ее мужа с
его легкой, жестокой, кошачьей усмешкой. Неужели она безропотно уступит?
Неужели она даст ему восторжествовать и капитулирует без боя? Она раска-
ивалась, что не послушала отца и сэра Лоренса, предлагавших начать за
ним слежку. Теперь поздно: пока дело не кончится, Джерри на риск не пой-
дет.
Она еще сидела в раздумье у электрической печки, когда раздался шум
подъехавшей машины и зазвонил колокольчик.
Крум был бледен и, видимо, продрог. Он остановился в дверях, всем
своим видом выражая такое сомнение в доброжелательности приема, который
его ожидает, что Клер разом протянула ему обе руки:
- Ну что, Тони, забавная история?
- Дорогая!..
- Вы совсем озябли. Выпейте бренди.
Не успел он допить, как она заговорила:
- Будем рассуждать не о том, чего мы могли бы не сделать, а только о
том, что мы должны делать.
Он застонал.
- Мы, наверно, показались им ужасными простофилями. Мне и не сни-
лось...
- Мне тоже. Да и почему нам было не поступать так, как мы поступали?
Только виноватый боится закона.
Он сел и подпер голову руками:
- Видит бог, я сам хочу этого не меньше, чем ваш муж. Я мечтаю, чтобы
вы освободились от него. Но я не имел права подвергать вас риску, раз вы
не чувствуете ко мне того же, что я к вам.
Клер посмотрела на него и слегка улыбнулась:
- Тони, не будьте ребенком! Распространяться о чувствах сейчас бесс-
мысленно. И увольте меня от глупых разговоров о том, что вы виноваты.
Суть в том, что мы оба невиновны. Подумаем лучше, что делать.
- Не сомневайтесь в одном - я сделаю все, что вы сочтете нужным.
- По-моему, - с расстановкой произнесла Клер, - я должна поступить
так, как потребуют от меня родители.
- Боже! - воскликнул Крум, вскакивая. - Ведь если мы будем защищаться
и выиграем, вы останетесь привязанной к нему!
- А если не будем защищаться и проиграем, вас разорят, - отчеканила
Клер.
- Черта с два! Разорить меня нельзя - можно только объявить несостоя-
тельным.
- А ваша работа?
- Не понимаю, при чем здесь она?
- На днях я видела Джека Масхема. Он показался мне человеком, который
не оставит у себя на службе соответчика, не поставившего истца в извест-
ность о своих намерениях. Видите, я уже овладела судейским жаргоном.
- Я не стал бы их скрывать, будь мы на самом деле любовниками.
- Серьезно?
- Вполне.
- Даже, если бы я сказала: "Не надо".
- Вы бы так не сказали.
- Не знаю.
- Так или иначе, речь сейчас не об этом.
- Но о том, что, если мы не будем защищаться, вы сочтете себя непоря-
дочным человеком.
- Боже, до чего все запутано!
- Садитесь и поедим. У меня только ветчина, но когда сердце не на
месте, ветчина самое полезное блюдо.
Они уселись и пустили в ход вилки.
- Ваши родные уже знают, Клер?
- Нет, я сама всего час как узнала. Они вам тоже прислали этот ми-
ленький документик?
- Да.
- Еще кусочек?
Они молча ели еще несколько минут. Затем Тони встал:
- Благодарю, я сыт.
- Что ж, тогда покурим.
Она взяла у него сигарету и сказала:
- Вот что. Завтра утром я еду в Кондафорд, и, мне кажется, вам тоже
следует поехать. Наши должны познакомиться с вами: что бы мы ни делали,
