то, что в нем было достойного и прекрасного, то чувство долга, те манеры
с большой буквы, которые были ему присущи, - словом, все, что приобрета-
ется медленно и будет быстро утрачено, если мы не сумеем как-нибудь убе-
речь его. Исходя из знания человеческой природы, как она есть, я считаю
величайшей нелепостью стремление сперва уничтожить то, что создано, а
потом начать все сначала. Разумеется, ветхий порядок был далек от совер-
шенства, его отнюдь нельзя назвать идеальным, но сейчас, когда это зда-
ние уже готово к сносу, мы не должны забывать, что за один час можно
разрушить плоды многовекового труда; что, пытаясь заменить несовершенное
более совершенным и не зная точно, как это делается, легче отбросить че-
ловечество назад, чем двинуть его вперед. Вся суть в том, как выбрать и
сохранить то, что заслуживает сохранения, хотя я вовсе не утверждаю, что
этого заслуживает многое.
Ну, оставим высокие материи и вернемся лучше к Динни. Они проведут
медовый месяц в Шропшире, откуда Дорнфорд родом. Затем поживут в Конда-
форде, а потом переберутся на Кемпден-хилл. Надеюсь, что погода, на их
счастье, продержится: медовый месяц в дурную погоду - вещь утомительная,
особенно когда один из молодоженов любит другого гораздо сильней, чем
тот его. Дорожный костюм Динни был, если тебя это интересует, синего
цвета и не слишком ей шел. Мне удалось улучить минутку и побыть с ней
наедине. Я передал ей привет от тебя, она просила тебе кланяться и ска-
зала: "Ну вот, я почти переплыла, милый дядя. Пожелайте мне счастья!" У
меня защипало в глазах. Что она переплыла? Э, неважно. Если пожелания
счастья могут его принести, то она уехала, нагруженная ими до отказа.
Только вот прощальные поцелуи - нелегкая церемония. Кон и Лиз поцеловали
ее уже после того, как она села в машину. Когда она уехала и я взглянул
на их лица, я почувствовал себя бесчувственным чурбаном. Дорнфорд увез
ее в своей машине, которую сам и вел. После ее отъезда я, скажу откро-
венно, захандрил. Все идет как надо, - я это знаю и тем не менее
чувствую, что оно не так. Как ни легко теперь получить развод, в браке
есть какая-то дьявольская бесповоротность; кроме того, Динни - не такая
женщина, чтобы связать себя с любящим ее человеком, а потом бросить его.
Она - из тех, кто придерживается старомодного правила: "Все пополам - и
радость и горе". Дай бог, чтобы радости было больше. Я забрался подальше
в сад, а оттуда полем ушел в лес. Надеюсь, у вас был такой же великолеп-
ный день, как здесь? Буковые леса на склонах куда красивей аккуратных
посадок на Меловых холмах, хотя даже в тени последних чувствуешь себя
как в храме, несмотря на то что они предназначены просто служить грани-
цей участка или давать приют овцам в жаркую погоду. Ручаюсь тебе, что
этот лес в половине шестого вечера казался прямо заколдованным. Я взоб-
рался на пригорок, сел и стал наслаждаться пейзажем. Мощные потоки косых
лучей обрызгивали древесные стволы, а в зеленых промежутках меж ними ца-
рила такая прохлада, которую можно назвать лишь одним словом - "блажен-
ная". У многих деревьев ветви начинают расти на большой высоте, и стволы
кажутся чуть ли не белыми. Подлеска под ними почти нет, "фауны" - тоже:
одни сойки да рыжие белки. Когда, сидя в таком лесу, подумаешь о налоге
на наследство и вырубке деревьев, сердце переворачивается, как будто ты
поужинал одним чесноком. Скажу откровенно: вероятно, для бога двести лет
- один день, но для меня они - вечность. Эти леса давно уже перестали
быть заповедными: каждый может гулять здесь сколько вздумается. Моло-
дежь, наверно, так и делает, - для любовных прогулок места лучше не най-
ти! Я лег на солнце и стал думать о тебе, а два маленьких серых голубя
мирно болтали, пристроившись на ветке, всего ярдах в пятидесяти от меня,
так что я видел их в мой полевой бинокль. На месте срубленных и выкорче-
ванных деревьев выросли кипрей и пижма, наперстянка же, видимо, не при-
жилась. На душе у меня было безмятежно спокойно, хотя и немного тоскливо
от всей этой зелени и красоты. Как странно, что красота может вселять в
нас тоску! То ли, видя ее, мы ощущаем мрачную неотвратимость смерти, то
ли сознаем, что любая вещь уходит от нас и что чем она прекраснее, тем
тяжелее ее терять. Творец, создавая нас, сделал ошибку в своем плане.
Нам следовало бы чувствовать вот как: чем прекрасней земля, чем чудесней
свет, ветер, листва, чем ласковей природа, тем глубже и полней будет по-
кой, который мы обретем в ее лоне. Непостижимая загадка! Я знаю, что
мертвый кролик в лесу волнует меня больше, чем в мясной. На обратном пу-
ти я наткнулся на одного - его загрызла ласка. Он лежал так покорно и
беспомощно, словно извинялся: "Простите, что я умер!" Может быть, уме-
реть и хорошо, но жить все-таки лучше. Мертвая форма, еще не переставшая
быть формой, - страшное зрелище. Ведь форма - это жизнь, и непонятно,
зачем она сохраняется путь даже ненадолго, если жизнь уже ушла. Мне за-
хотелось подождать восхода луны и посмотреть, как она медленно зальет
лес своим прозрачным сиянием; тогда я, наверно, почувствовал бы, что
форма и после смерти продолжает жить в ином, разреженном виде, что все
мы, сущие, - даже птицы, бабочки и мертвые кролики, - тоже продолжаем
двигаться и жить и что это мое чувство меня не обманывает. Но в восемь в
Кондафорде обедают, так что мне пришлось уйти, пока свет был еще зелен и
золотист, - опять аллитерация! Они выскакивают у меня, как двухпенсови-
ки. На террасе я увидел Фоша, спаниеля Динни. Мне показалось, что я
встретился с бэнши: я ведь знаю его историю. Правда, голоса он не подал,
но остро напомнил мне все, через что прошла Динни. Он сидел на задних
лапах и смотрел в землю невидящим взглядом, как умеют смотреть собаки,
особенно спаниели, когда не понимают, почему все на месте, а одного,
единственного, неповторимого запаха уже нет. Они, конечно, заберут его с
собой на Кемпден-хилл, когда вернутся. Я поднялся к себе, принял ванну,
переоделся и встал у окна, прислушиваясь к гудению трактора
(пшеница все еще не сжата) и слегка пьянея от запаха цветущей жимо-
лости, которая вьется вокруг моего окна. Теперь я понял, что имела в ви-
ду Динни, сказав "переплыла". Она переплыла через реку, которую никак не
могла преодолеть во сне. Что ж, в этом вся наша жизнь: мы переплываем
реки или тонем. Надеюсь, нет, верю, что она уже выбралась на берег. Обед
прошел, как любой другой обед: никто не говорил ни о Динни, ни о своих
чувствах к ней. Я проиграл Клер на бильярде. Она показалась мне мягче и
привлекательней, чем обычно. Потом мы с Коном просидели за полночь, -
по-видимому, для того, чтобы помолчать вдвоем. Боюсь, что им будет не-
доставать Динни.
Когда я наконец поднялся к себе в комнату, там было изумительно тихо
и лунное сияние казалось почти желтым. Сейчас месяц уже прячется за вя-
зы, и поверх сухой ветки мне видна вечерняя звезда. Высыпали и другие
звезды, но их мало, и светят они тускло. Ночь сегодня - далекая от наше-
го времени, далекая от нашего мира. Не ухают даже совы, только жимолость
все еще пахнет. Вот и сказке конец, любимая. Спокойной ночи!
Всегда твой Эдриен".
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Неудачный брак (франц.).
2. Конюшня (англ.).
3. В смысле теперешнею состояния (лат.).
4. В смысле перспектив (лат.).
5. Смотри-ка! Откуда здесь гора? (франц.)
6. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними (лат.).
7. Вверху, в небесах (лат.).
8. На войне как на войне (франц.).
9. Умение, сметливость (франц.).
10. "Мужчина переменчив; безумна та, кто ему верит" (франц.).
11. Будьте благоразумны (франц.).
12. Убогий домашний скарб (лат.).
