ния ущерба.
- Нет.
- Вы сказали, что у вас нет частных доходов. Это правда?
- Безусловно.
- Тогда почему же вы заявляете, что денежные соображения никак на вас
не повлияли?
- Голова у меня была так занята всем остальным, что мне было безраз-
лично, объявят меня несостоятельным или нет.
- Вы заявили на предварительном допросе, что не знали о существовании
леди Корвен вплоть до отплытия в Англию. Известна вам на Цейлоне мест-
ность, называемая Нуварелья?
- Нет.
- Как!
Динни увидела, что по складкам и морщинам лица судьи поползла чуть
заметная улыбка.
- Поставьте вопрос по-другому, мистер Броу. Обычно это название про-
износится Нувара-Элия.
- Нувара-Элию я знаю, милорд.
- Были вы там в июне прошлого года?
- Был.
- А леди Корвен?
- Вполне возможно.
- Разве вы остановились не в той же гостинице, что она?
- Нет, я жил не в гостинице, а у приятеля.
- И вы не встречали ее ни на гольфе, ни на теннисе, ни на верховой
прогулке?
- Нет.
- Как! Нигде?
- Нигде.
- А ведь курорт вроде бы невелик?
- Да, не очень.
- А леди Корвен, мне кажется, заметная личность?
- Я тоже так думаю.
- Словом, вы никогда не встречались с ней до парохода.
- Нет.
- Когда вы впервые почувствовали, что любите ее?
- На второй или третий день плавания.
- Значит, любовь с первого - взгляда?
- Да.
- И вы даже не подумали, что должны избегать ее, поскольку она заму-
жем?
- Думал, но не мог.
- А смогли бы, если бы она дала вам отпор?
- Не знаю.
- Но ведь она не дала вам отпор?
- Н-нет. По-моему, она некоторое время не догадывалась о моих
чувствах.
- Женщины быстро разбираются в таких вещах, мистер Крум. Вы всерьез
убеждены, что она не догадывалась?
- Я этого не знаю.
- А вы дали себе труд скрывать ваши чувства?
- Вас интересует, объяснился ли я ей во время плавания? Нет.
- А когда же?
- Я признался ей в своем чувстве перед самой высадкой.
- Были у вас серьезные причины смотреть фотографии именно в ее каюте?
- Думаю, что нет.
- А вы их на самом деле смотрели?
- Конечно.
- Чем вы еще там занимались?
- Наверно, разговаривали.
- Ах, вы не помните! А ведь случай был неповторимый. Или таких случа-
ев было много, но вы о них здесь умолчали?
- Это единственный раз, когда я зашел к ней в каюту.
- Тогда вы должны помнить.
- Мы просто сидели и разговаривали.
- Ага, начинаете припоминать! Где вы сидели?
- Я на стуле.
- А она?
- На койке. Каюта была маленькая, стул всего один.
- Бортовая каюта?
- Да.
- Значит, заглянуть в нее никто не мог?
- Нет. Впрочем, и видеть-то было нечего.
- Это по-вашему. Вы, наверно, все-таки волновались, правда?
Лицо судьи высунулось вперед.
- Не хочу прерывать вас, мистер Броу, но ведь свидетель не делает
секрета из своих чувств.
- Хорошо, милорд, я спрошу яснее. Я полагаю, сэр, что прелюбодеяние
произошло именно тогда.
- Его не произошло.
- Гм! Объясните присяжным, почему после возвращения сэра Джералда
Корвена в Лондон вы не отправились к нему и не признались откровенно, в
каких вы отношениях с его женой.
- В каких отношениях?
- Оставьте, сэр! Ведь из ваших показаний следует, что вы проводили с
ней время, любили ее и желали, чтобы она уехала с вами.
- Но она не желала уезжать со мной. Я охотно отправился бы к ее мужу,
но не осмеливался сделать это без ее разрешения.
- А вы просили, чтобы она вам это разрешила?
- Нет.
- Почему?
- Потому что она предупредила меня, что наши встречи будут только
дружескими.
- А я полагаю, что она вам ничего подобного не говорила.
- Милорд, меня спрашивают, не лжец ли я.
- Отвечайте.
- Я не лжец.
- Я нахожу, что ответ достаточно ясен, мистер Броу.
- Вот вы слышали здесь показания ответчицы, сэр. Скажите, они, на ваш
взгляд, целиком правдивы?
Динни увидела, как судорожно передернулось лицо Крума, и попыталась
убедить себя, что другие этого не заметили.
- Насколько я могу судить - да.
- Допускаю, что мой вопрос был не совсем деликатен. Но я поставлю его
по-другому: если ответчица утверждает, что она совершала то-то или не
совершала того-то, считаете ли вы долгом чести подтверждать ее показа-
ния, если можете это сделать, или хоть верить в них, если не можете?
- Ваш вопрос представляется мне не совсем деликатным, мистер Броу.
- Милорд, я считаю, что для решения по настоящему делу присяжным су-
щественно важно уяснить себе душевное состояние соответчика с начала и
до конца процесса.
- Хорошо, я не прерву допрос, но напомню вам, что для подобных обоб-
щений есть известный предел.
Динни увидела первый проблеск улыбки на лице Крума.
- Милорд, я вовсе не затрудняюсь ответить на вопрос. Я не знаю, что
такое долг чести вообще, в широком смысле слова.
- Хорошо, перейдем к частностям. По словам леди Корвен, она вполне
полагалась на вас в том смысле, что вы не станете домогаться ее любви.
Это правда?
Лицо Крума помрачнело.
- Не совсем. Но она знала, что я старался, как мог.
- Но иногда не могли с собой справиться?
- Я не знаю, какой смысл вы вкладываете в выражение "домогаться ее
любви". Знаю только, что иногда обнаруживал свои чувства.
- Иногда? А разве не всегда, мистер Крум?
- Если вы имеете в виду, всегда ли было видно, что я ее люблю, отве-
чаю: безусловно да. Такого не скроешь.
- Это честное признание, и я не стану говорить обиняками. Я имею в
виду не влюбленное выражение лица и глаз, а нечто большее - прямое физи-
ческое проявление любви.
- Тогда нет, кроме...
- Чего?
- Кроме трех поцелуев в щеку и время от времени пожатий руки.
- То есть того, в чем созналась и она. Вы готовы подтвердить под при-
сягой, что между вами не было ничего другого?
- Готов присягнуть, что больше ничего не было.
- Скажите, вы действительно спали в ту ночь в автомобиле, когда она
положила вам голову на плечо?
- Да.
- Это несколько странно, если учесть ваше душевное состояние, не так
ли?
- Да. Но я с пяти утра был на ногах и проехал сто пятьдесят миль.
- Вы всерьез надеетесь убедить нас, что после пятимесячного ожидания
вы не только не воспользовались таким неповторимым случаем, но даже зас-
нули?
- Да, не воспользовался. Но я уже сказал вам: я не надеюсь, что мне
поверят.
- Неудивительно!
Неторопливый низкий голос так долго задавал вопросы и Динни так долго
не отрывала глаз от расстроенного, полного горечи лица Крума, что под
конец впала в странное оцепенение. Ее вывели из него слова:
- Мне кажется, сэр, все ваши показания от начала до конца продиктова-
ны убеждением в том, что вы обязаны сделать все возможное для этой дамы
независимо от того, насколько правдивыми представляются вам ее показа-
ния. Видимо, ваше поведение здесь определяется ложно понятыми рыцарскими
чувствами.
- Нет.
- Отлично. Больше вопросов не имею.
Затем начался повторный допрос, после которого судья объявил заседа-
ние закрытым.
Динни и Клер встали, отец последовал за ними; они вышли в коридор и
устремились на воздух.
- Инстон все испортил, без всякой нужды придравшись к этому пункту, -
заметил генерал.
Клер промолчала.
- А я рада, - возразила Динни. - Теперь ты наконец получишь развод.
XXXIII
Речи сторон были произнесены, и судья начал свое резюме. С одной из
задних скамей, на которой расположились теперь Динни и ее отец, девушке
были видны Джерри Корвен, по-прежнему занимавший место перед своими ад-
вокатами, и "очень молодой" Роджер, сидевший один.
Судья говорил так медленно, словно слова застревали у него в зубах.
Он показался Динни настоящим чудом, так как запомнил чуть ли не все, что
здесь говорилось, и почти не заглядывал в свои записи; девушка нашла
также, что он резюмирует показания без каких бы то ни было искажений.
Время от времени он закрывал глаза, устремленные на присяжных, но речь
его не прерывалась ни на минуту. Время от времени он высовывал голову,
разом становясь похожим на священника и черепаху, затем втягивал ее об-
ратно и продолжал говорить, словно рассуждая с самим собой:
- Поскольку улики не отличаются той безусловной неоспоримостью, кото-
рой требует от них характер данного процесса ("Приглашение на чашку чая
не в счет", - подумала Динни), адвокат истца был совершенно прав, когда
в своей примечательной речи особенно подробно остановился на правдивости
показаний в целом. Он, в частности, обратил ваше внимание на отрицание
ответчицей факта возобновления супружеских отношений между истцом и ею в
тот день, когда первый посетил ее квартиру. Он высказал предположение,
что побудительным мотивом для такого отрицания могло явиться стремление
пощадить чувства соответчика.
Но вам следует считаться и с другим обстоятельством: женщина, которая
утверждает, что не влюблена в соответчика, не поощряет его и отнюдь не
состояла в интимной близости с ним, едва ли пойдет на клятвопреступление
ради того, чтобы пощадить его чувства. Согласно ее показаниям, соответ-
чик с самого начала их знакомства был для нее другом - и только.
С другой стороны, поверив в этом пункте истцу, у которого вряд ли бы-
ли достаточные основания для клятвопреступления, вы тем самым отказывае-
тесь верить ответчице, опровергшей показание, которое говорит скорее в
ее пользу, чем против нее. Трудно допустить, чтобы она пошла на это, не
питая к соответчику чувства более горячего, чем простая дружба. Таким
образом, этот пункт действительно приобретает чрезвычайную важность, и
ваше решение о том, что считать правдой - заявление истца или опроверже-
ние его жены, представляется мне фактором кардинального значения для
оценки всех остальных показаний ответчицы с точки зрения их правдивости.
Вы располагаете только так называемыми косвенными уликами, а в таких
случаях правдивость сторон особенно важна. Если вы придете к выводу, что
одна из сторон дала ложные показания хотя бы по одному из пунктов, то
под сомнение ставится вся совокупность ее показаний. Что же до соответ-
чика, хотя он производит впечатление человека искреннего, вы должны пом-
нить о традиции (хороша она или плоха - особый вопрос), которая сущест-
вует в нашей стране и обязывает мужчину, домогающегося внимания замужней
женщины, ни в коем случае, говоря вульгарно, "не выдавать" ее в подобной
ситуации. Вам придется решить, в какой степени вы можете считать неп-
редвзятым, нелицеприятным и правдивым свидетелем этого молодого челове-
ка, который явно и по его же собственному признанию влюблен в ответчицу.
С другой стороны, отвлекаясь от вопроса о правдивости показаний в це-
лом, вы не вправе поддаваться первому впечатлению. В наши дни молодые
люди обоих полов держатся друг с другом свободно и непринужденно. То,
что считалось бы неопровержимой уликой в годы моей молодости, теперь не
может считаться таковой. Что касается, однако, ночи, проведенной в авто-
мобиле, вы должны обратить особое внимание на то, как отозвалась ответ-
чица на мой вопрос, почему, когда отказало освещение, они не остановили
первую же проезжавшую машину и не попросили разрешения следовать за нею
до Хенли. Она ответила: "Мы просто не сообразили, милорд. Правда, я по-
советовала мистеру Круму следовать за одним автомобилем, но тот проско-
чил слишком быстро". В свете этих слов вам предстоит решить, действи-
тельно ли ответчица стремилась найти самый естественный выход из создав-
шегося для них положения, а именно - следовать за какой-нибудь машиной
до Хенли, где неисправность, несомненно, была бы устранена и откуда на
худой конец можно было вернуться в Лондон поездом. Правда, защитник от-
ветчицы заявил, что появление в Хенли в столь поздний час могло бы пока-
