Кондафорде, куда после длительного пребывания в Шотландии вернулась
Клер, остались только свои. И все-таки Динни не обрела покоя. Теперь,
когда забота о несчастном Ферзе свалилась с нее, девушку угнетала и му-
чила мысль о Хьюберте. Поразительно, каким неиссякаемым источником тре-
вог была эта нависшая над семьей угроза! Хьюберт и Джин писали с Ист
Кост жизнерадостные письма. По их словам, они нисколько не волновались.
Зато Динни волновалась. И она знала, что ее мать и отец - особенно отец
- тоже волнуются. Клер не столько волновалась, сколько злилась, и злость
подстегивала ее энергию: по утрам она ходила с отцом охотиться на лисят,
а потом, взяв машину, удирала к соседям, откуда нередко возвращалась уже
после обеда. Она была самым жизнерадостным членом семьи, и ее охотно
приглашали. Динни жила наедине со своими тревогами. Она написала Халлор-
сену насчет Эдриена и послала обещанную фотографию, которая запечатлела
ее в парадном туалете два года тому назад, когда обеих сестер из сообра-
жений экономии одновременно представили ко двору. Халлорсен незамедли-
тельно ответил:
"Фотография изумительная. Что может быть приятней для меня, чем по-
ездка с вашим дядей? Сейчас же свяжусь с ним".
И подписался:
"Ваш неизменно покорный слуга".
Динни прочитала письмо с благодарностью, но без всякого трепета, за
что и выругала себя бесчувственной скотиной. Успокоенная таким образом
относительно Эдриена, - она знала, что заботу о годичном отпуске можно
целиком возложить на Хилери, - девушка сосредоточила все свои мысли на
Хьюберте. Ее все сильнее одолевали недобрые предчувствия. Она пыталась
доказать себе, что это - следствие ее бездеятельной жизни, истории с
Ферзом и постоянного нервного возбуждения, в котором тот ее держал, но
все эти объяснения были неубедительны. Если уж здесь Хьюберту верят так
мало, что власти готовы его выдать, то на что же рассчитывать ему там?
Динни украдкой склонялась над картой Боливии, словно очертания этой
страны могли помочь проникнуть в психику ее жителей. Девушка никогда не
любила Кондафорд более пылко, чем в эти трудные дни. Поместье - майорат.
Если Хьюберта выдадут, осудят, уморят в тюрьме или он будет убит одним
из этих погонщиков мулов, а у Джин не окажется сына, Кондафорд перейдет
к старшему из детей Хилери - двоюродному брату Динни, которого она виде-
ла всего несколько раз: мальчик учился в закрытой школе. Имение, правда,
останется в семье, но для Динни оно будет потеряно. Судьба ее любимого
дома была неотделима от судьбы Хьюберта. Девушка возмущалась тем, что
думает о себе, когда над
Хьюбертом нависла бесконечно более страшная угроза, но все-таки не
могла отделаться от мысли о Кондафорде.
Однажды утром она попросила Клер отвезти ее в Липпингхолл. Динни тер-
петь не могла сама водить машину - и не без основания: присущая ей мане-
ра замечать все, мимо чего она проезжала, нередко навлекала на нее неп-
риятности. Сестры прибыли к завтраку. Леди Монт, садившаяся за стол,
приветствовала их восклицанием:
- Мои доро'ие, как досадно! Вы же не едите морковь... Вашего дяди нет
дома... Она так очищает. Блор, вз'ляните, нет ли у О'юстины жареной ди-
чи. Да, еще! Попросите ее, Блор, приготовить те чудесные блинчики с ва-
реньем, которых мне нельзя есть.
- Бога ради, тетя Эм, ничего такого, что вам нельзя есть!
- Мне сейчас ниче'о нельзя есть. Ваш дядя поправляется, поэтому я
должна худеть. Блор, подайте поджаренный хлеб с тертым сыром и яйцами,
вино и кофе.
- Но этого слишком много, тетя Эм!
- И вино'рад, Блор. И папиросы - они наверху, в комнате мистера Майк-
ла. Ваш дядя их не курит, а я курю си'ареты с фильтром, поэтому они не
убывают. Да, еще, Блор...
- Да, миледи?
- Коктейли, Блор.
- Тетя Эм, мы не пьем коктейлей.
- Нет, пьете. Я сама видела. Клер, ты плохо вы'лядишь. Ты тоже худе-
ешь?
- Нет. Я просто была в Шотландии, тетя Эм.
- Значит, ходила на охоту и рыбную ловлю. Ну, ступайте, про'уляйтесь
по дому. Я вас подожду.
Прогуливаясь по дому. Клер спросила Динни:
- Скажите на милость, где это тетя Эм приучилась глотать "г"?
- Папа как-то рассказывал, что в ее школе непроглоченное "г" счита-
лось худшим грехом, чем проглоченное "р". Тогда ведь в моду входило все
сельское - протяжный вы'овор, охотничьи ро'а и всякое дру'ое. Она чуд-
ная, правда?
Клер, подкрашивая губы, кивнула.
Возвращаясь в столовую, они услышали голос леди Монт:
- Брюки Джеймса, Блор.
- Да, миледи?
- У них такой вид, словно они сваливаются. Займитесь ими.
- Да, миледи.
- А, вот и вы! Динни, твоя тетя Уилмет собирается погостить у Хен.
Они будут расходиться во мнениях на каждом у'лу. Вы получите по холодной
куропатке. Динни, что ты решила насчет Алена? Он такой интересный, а
завтра у не'о кончается отпуск.
- Ничего я не решила, тетя Эм.
- Вот это и плохо. Нет, Блор, мне дайте морковь. Ты не намерена выйти
за не'о замуж? Я слышала, у не'о есть перспективы. Какое-то наследство в
Уилтшире. Дело в верховном суде. Он является сюда и не дает мне покоя
раз'оворами о тебе.
Под взглядом Клер Динни оцепенела. Вилка ее повисла в воздухе.
- Если ты не примешь мер, он добьется перевода в Китай и женится на
дочке судово'о казначея. Говорят, в Гонкон'е таких полно. Да, мой порту-
лак по'иб - Босуэл и Джонсон полили его фекальным раствором. Они совер-
шенно лишены обоняния. Знаешь, что они однажды сделали?
- Нет, тетя Эм.
- Заразили сенной лихорадкой мое'о племенно'о кролика - чихнули над
клеткой, и бедняжка издох. Я предупредила их об увольнении, но они не
ушли. И не уходят, представляешь себе! А ты собираешься осупружиться.
Клер?
- Тетя Эм, что за выражение?
- Я нахожу е'о довольно приятным. Оно так часто попадается в этих не-
воспитанных газетах. Итак, ты собираешься замуж?
- Конечно, нет.
- Почему? У тебя нет времени? Нет, все-таки не люблю морковь - она
такая однообразная. Но у ваше'го дяди сейчас такой период... Я должна
быть предусмотрительна. По существу, ему уже пора выйти из него.
- Он и вышел, тетя Эм. Дяде Лоренсу - шестьдесят девять. Разве вы не
знали?
- Он еще не подает никаких признаков. Блор!
- Да, миледи.
- Можете идти.
- Да, миледи.
Когда дверь закрылась, леди Монт сказала:
- Есть некоторые темы, которых при Блоре нельзя касаться, - противо-
зачаточные меры, ваш дядя и прочее. Бедная киска!
Она поднялась, подошла к окну и сбросила кошку на цветочную клумбу.
- Как любовно к ней относится Блор! - шепнула Динни сестре.
- Мужчины, - объявила леди Монт, возвращаясь, - сбиваются с пути и в
сорок пять, и в шестьдесят пять, и еще не знаю ко'да. Я нико'да не сби-
валась с истинно'о пути, но мы думали об этом с пастором.
- Он теперь очень одинок, тетя?
- Нет, - отрезала тетя Эм. - Он развлекается. Он очень часто заходит
к нам.
- Вот было бы замечательно, если бы о вас начали сплетничать!
- Динни!
- Дяде Лоренсу это понравилось бы.
Леди Монт впала в оцепенение.
- Где Блор? - воскликнула она. - Я все-таки съем блинчик.
- Вы отослали Блора.
- Ах да!
- Позвонить, тетя Эм? - предложила Клер. - Кнопка как раз под моим
стулом.
- Я поместила ее там из-за твое'о дяди. Он пытался мне читать "Путе-
шествия Гулливера". А это непристойно.
- Меньше, чем Рабле или даже Вольтер.
- Как! Ты читаешь непристойные кни'и?
- Но это же классики.
- Есть еще какая-то кни'а - "Ахиллес" - или что-то в этом роде. Твой
дядя купил ее в Париже, но в Дувре ее отобрали. Ты читала?
- Нет, - сказала Динни.
- Я читала, - вмешалась Клер.
- Не следовало бы, судя по тому, что мне рассказывал твой дядя.
- Ну, сейчас все все читают, тетя. Это не имеет никакого значения.
Леди Монт поочередно окинула взором племянниц и глубокомысленно заме-
тила:
- Но ведь есть же библия. Блор!
- Да, миледи?
- Кофе подайте в холл к ти'ру, Блор. И подбросьте что-нибудь в камин
для запаха. Где мое виши?
Леди Монт выпила свой стакан виши, и все поднялись.
- Просто как в сказке! - шепнула Клер на ухо Динни.
- Что вы предпринимаете насчет Хьюберта? - спросила леди Монт, усажи-
ваясь у камина в холле.
- Обливаемся холодным потом, тетя.
- Я велела Уилмет по'оворить с Хен. Вы же знаете, она встречается с
особами королевской фамилии. Существует, наконец, авиация. Почему он не
улетит?
- Сэр Лоренс внес за него залог.
- Лоренс не будет возражать. Мы можем обойтись без Джеймса - у не'о
аденоиды - и нанять одно'о садовника вместо Босуэла и Джонсона.
- Но Хьюберт будет возражать.
- Люблю Хьюберта, - объявила леди Монт. - Он женился слишком быст-
ро... Сейчас запахнет.
Появился Блор с кофейницей и папиросами. За ним шествовал Джеймс с
кипарисовым поленом. Наступила благоговейная тишина - леди Монт завари-
вала кофе.
- Сколько сахару, Динни?
- Две ложечки, пожалуйста.
- Я кладу себе три. Знаю, знаю - от это'о полнеют. Тебе, Клер?
- Одну.
Девушки отхлебнули. Клер охнула:
- Потрясающе!
- О да! Тетя Эм, а ведь у вас кофе несравнимо лучше, чем у других.
- Ты права, - сказала тетка. - Я так рада за несчастно'о Ферза: в
конце концов, он мог вас просто покусать. Теперь Эдриен женится на ней.
Это так отрадно.
- Это будет не так скоро, тетя Эм. Дядя Эдриен едет в Америку.
- Зачем?
- Мы все считаем, что так лучше всего. Он сам - тоже.
- Ко'да он вознесется на небо, с ним надо отправить провожато'о, ина-
че он не попадет в рай, - сказала леди Монт.
- Ну, уж ему-то там уготовано место.
- Это еще вопрос. В прошлое воскресенье пастор произнес проповедь на
эту тему.
- Он хорошо говорит?
- Как тебе сказать? Приятно.
- По-моему, проповеди ему писала Джин.
- Пожалуй. В них была изюминка. От ко'о я подхватила это слово?
- Наверное, от Майкла, тетя.
- Он вечно нахватается всякой всячины. Пастор сказал, что мы должны
уметь отрешаться от себя. Он часто приходит сюда позавтракать.
- Чтобы вкусно поесть?
- Да.
- Сколько он весит, тетя Эм?
- Без одежды - не знаю.
- А в одежде?
- О, страшно мно'о! Он собирается писать кни'у.
- О чем?
- О Тесбери. У них была в роду дама, - правда, не Тесбери, а Фицхер-
берт, которую все уже похоронили, а она оказалась во Франции. Был еще
один - он участвовал в сражении при Спагетти - нет, дру'ое слово. Я
все'да вспоминаю о нем, если О'юстина подает слишком жирный суп.
- При Наварине. А он действительно сражался?
- Да, хотя кое-кто утверждает противное. Пастор собирается это выяс-
нить. Потом был еще один - ему отсекли голову, и он не позаботился упо-
мянуть об этом в хрониках. Но наш пастор раскопал эту историю.
- В чье царствование это случилось?
- Я не мо'у запоминать все царствования, Динни. При Эдуарде Шестом
или Эдуарде Четвертом - почем я знаю... Он был сторонник Красной розы.
Затем был еще какой-то, который женился на одной из наших. Е'о звали Ро-
ланд или в этом роде. Он натворил что-то страшное, и у не'о отобрали
землю. Он не признал короля главой церкви. Что это значит?
- При государе-протестанте это значило, что он католик.
- Сначала сож'ли е'о дом. О нем упоминается в "Mercurius rusticus"
[11] или в какой-то дру'ой книг'е. Пастор утверждает, что е'о у нас
очень любили. Не помню, что было сперва - то ли дважды сож'ли е'о дом,
то ли о'рабили. Там был еще ров с водой. Есть даже список все'о, что
взяли.
- Как интересно!
- Варенье, и серебро, и цыплят, и белье, и даже зонтик или что-то
смешное в этом роде.
- Когда все это было, тетя?
- Во время гражданской войны. Он был роялистом. Вспомнила - это'о
звали не Роланд, а по-дру'ому. Ее звали Элизабет, как тебя, Динни. Исто-
рия повторяется.
