груди под высоким корсажем, в точности такие, как у Джин. Какою жизнью
жил этот поразительный прототип? Известна ли она его потомкам и повторят
ли они ее?
- Страшно похожа на Джин, правда? - спросил молодой Тесбери. - Я слы-
хал, что это была потрясающая женщина. Говорят, она умела устраивать
свои дела, а в шестидесятых годах, когда Елизавета взялась за католиков,
уехала из Англии. Знаете, что в те времена полагалось тому, кто отслужит
мессу? Четвертование - и то считалось сущим пустяком! Христианская рели-
гия! Да, штучка! Сдается мне, эта леди была кое в чем замешана. Держу
пари - она набирала скорость, где только могла.
- Какая сводка с фронта?
- Джин проследовала в кабинет со старым номером "Тайме", полотенцем и
ножницами. Остальное покрыто мраком.
- Найдется тут место, откуда можно увидеть их, когда они будут выхо-
дить?
- Посидим на лестнице. Они нас не заметят, если только не вздумают
пойти наверх.
Они вышли и уселись в темном уголке лестницы, с которой через перила
была видна дверь кабинета. С давно забытым трепетом детских лет Динни
ожидала, когда она откроется. Внезапно оттуда вышла Джин с бумажным ку-
лечком в одной руке и с ножницами в другой. Ален и Динни услышали, как
она сказала:
- Помни, дорогой, сегодня не выходи без шляпы.
Захлопнувшаяся дверь помешала им расслышать невнятный ответ. Динни
перегнулась через перила:
- Ну что?
- Все в порядке. Он немножко ворчит - не знает, кто теперь будет его
стричь, и всякое такое. Считает, что особое разрешение - пустой перевод
денег. Но сто фунтов в год мне обещал. Когда я уходила, он набивал труб-
ку.
Джин замолчала и заглянула в бумажный кулек:
- Сегодня было страшно много стрижки. Сейчас позавтракаем, Динни, и в
путь.
За завтраком пастор держался, как всегда, изысканно участливо, и вос-
хищенная Динни не сводила с него глаз. Перед ней был вдовец, человек
преклонных лет, которому предстояло расстаться с единственной дочерью,
ведавшей в доме и в приходе всем, вплоть до стрижки, и тем не менее он
невозмутим! Результат воспитания, доброты или недостойное чувство облег-
чения? Динни не могла с уверенностью ответить на этот вопрос. Сердце у
нее слегка заныло: скоро на месте пастора окажется Хьюберт. Она взгляну-
ла на Джин. Эта, бесспорно, умеет устраивать свои дела - и даже чужие.
Тем не менее в ее превосходстве нет ничего грубого или пошлого. Что бы
она ни делала, семейная атмосфера не будет отравлена вульгарностью. Лишь
бы у них с Хьюбертом нашлось достаточно юмора!
После завтрака пастор отвел Динни в сторону:
- Моя дорогая Динни, - если я смею называть вас так, - что вы думаете
обо всем этом? И что думает ваша матушка?
- Мы думаем, что это немножко напоминает песенку "Филин и кошка отп-
равились в море..."
- "В красивой зеленой лодке". Да-а, действительно, но, боюсь, не
"прихватив деньжонок с собою". И все-таки, - мечтательно прибавил он, -
Джин - хорошая девушка, очень... э-э... способная. Я рад, что оба-а наши
семейства снова... э-э... породнятся. Мне будет ее недоставать, но чело-
век не должен быть... э-э... эгоистом.
- Теряя на одном, выигрываешь на другом, - негромко бросила Динни.
Голубые глаза пастора замигали.
- Да-а, конечно! - подхватил он. - Приятное с полезным. Джин не хо-
чет, чтобы я присутствовал при венчании. Вот ее метрики на случай каких-
нибудь... э-э... вопросов. Она совершеннолетняя.
Он извлек из кармана длинный пожелтевший листок и вздохнул:
- Боже мой! - И тут же искренно повторил: - Боже мой!
Динни по-прежнему сомневалась, жалеет ли она его.
Вскоре они поехали дальше.
XIV
Высадив Алена Тесбери у его клуба, девушки направились в Челси, хотя
Динни положилась на счастье и не предупредила Диану телеграммой.
Подъехав к дому на Оукли-стрит, она вышла из машины и позвонила. Двери
открыла пожилая горничная с испуганным лицом.
- Миссис Ферз дома?
- Нет, мисс. Дома капитан. Ферз.
- Капитан. Ферз?
Оглянувшись по сторонам, горничная торопливо зашептала:
- Да, мисс. Мы все ужасно перепугались, просто не знаем, что делать.
Капитан. Ферз пришел неожиданно, во время завтрака. Хозяйки не было до-
ма. Ей пришла телеграмма. Капитан. Ферз забрал ее. Два раза звонили по
телефону, но не сказали кто.
Динни подыскивала слова, чтобы спросить о самом страшном.
- Как он... Как он вам показался?
- Право, не знаю, мисс. Он спросил только: "Где ваша хозяйка?" Выгля-
дит он хорошо, но все это так внезапно, и мы боимся. Дети дома, а где
миссис Ферз, мы не знаем.
- Подождите минутку.
Динни вернулась к машине.
- Что случилось? - вылезая, спросила Джин.
Девушки стояли на мостовой и совещались, а горничная с порога наблю-
дала за ними.
- Я должна вызвать дядю Эдриена, - сказала Динни. - Ведь в доме дети.
- Поезжай за ним, а я войду и подожду тебя. Горничная совсем перепу-
галась.
- Джин, он бывает буйным. Может быть, он просто сбежал.
- Бери машину. За меня не беспокойся.
Динни пожала руку Джин:
- Я возьму такси. Если захочешь удрать, у тебя будет машина.
- Ладно. Объясни горничной, кто я, и поезжай. Уже четыре.
Динни посмотрела на дом и вдруг увидела чье-то лицо в окне столовой.
Она встречалась с Ферзом лишь дважды, но сразу узнала его. Лицо у него
было незабываемое - пламя за решеткой. Резкие суровые черты, подстрижен-
ные щеточкой усы, широкие скулы, густые темные с проседью волосы, свер-
кающие глаза со стальным отливом. Они глядели на нее так пристально, что
зрачки словно плясали от напряжения. Девушка не выдержала и отвела
взгляд.
- Не смотри наверх: он там! - шепнула она Джин. - Кроме глаз, все
нормально - костюм приличный и прочее. Давай уедем вместе или вместе ос-
танемся.
- Нет. Со мной ничего не случится, а ты поезжай.
И Джин вошла в дом.
Динни отчаянно торопилась. Внезапное возвращение человека, которого
все считали неизлечимо помешанным, ошеломило ее. Ей были неизвестны при-
чины, заставившие изолировать Ферза. Она знала только, что он страшно
мучил Диану, перед тем как окончательно сорвался, и считала Эдриена
единственным человеком, достаточно осведомленным во всей этой истории.
Поездка показалась ей долгой, - время мучительно тянулось. Динни застала
дядю, когда тот уже выходил из музея, и торопливо стала рассказывать.
Эдриен с ужасом смотрел на нее.
- Вы знаете, где Диана? - закончила она.
- Сегодня она должна была обедать у Флер и Майкла. Я тоже собирался
туда. Где она сейчас - не знаю. Едем на Оукли-стрит. Все это - как гром
среди ясного неба.
Они сели в такси.
- А вы не можете позвонить в эту психиатрическую лечебницу, дядя?
- Не повидав Диану, не имею права. Так, говоришь, он выглядит нор-
мально?
- Да. Только вот глаза... Впрочем, насколько я помню, они всегда у
него были такие.
Эдриен схватился за голову:
- Это ужасно! Бедная моя девочка!
Сердце Динни сдавила боль - и за дядю, и за Диану.
- Самое ужасное, - сказал Эдриен, - испытывать такое только потому,
что бедняга возвратился. Боже милостивый! Скверное дело, Динни, скверное
дело!
Динни тронула его за руку:
- Дядя, что гласит на этот счет закон?
- Один бог знает! Его не подвергли официальному освидетельствованию,
- Диана не захотела. В лечебницу его приняли как частного пациента.
- Не может быть, чтобы гам ему разрешали выходить, когда вздумается,
и никого об этом не предупреждали.
- Кто его знает, что случилось? Может быть, он так и не выздоровел, а
ушел просто в минуту просветления. Но что бы мы ни предприняли, - Динни
растрогало выражение лица Эдриена, - мы обязаны позаботиться о нем так
же, как о самих себе. Нельзя делать ему жизнь еще мучительнее. Бедный
Ферз! Любое горе, Динни, - болезнь, нищета, порок, преступление, хотя
каждое из них - трагедия, - пустяк по сравнению с душевным
расстройством.
- Дядя, - спросила Динни. - А ночь?
Эдриен застонал.
- От этого ее надо как-нибудь спасти.
В начале Оукли-стрит они отпустили такси и пошли к дому пешком.
Войдя в холл, Джин сказала горничной:
- Я - мисс Тесбери. Мисс Динни поехала за мистером Черрелом. Гостиная
наверху? Я посижу там. Он видел детей?
- Нет, мисс. Он всего полчаса как пришел. Дети в классной с мадемуа-
зель.
- Значит, я буду между ним и ими. Проводите меня, - распорядилась
Джин.
- Остаться мне с вами, мисс?
- Нет. Поджидайте миссис. Ферз, чтобы сразу же ее предупредить.
Горничная с восхищением взглянула на девушку и оставила ее у дверей
гостиной. Джин распахнула их и остановилась, прислушиваясь. Ни звука.
Девушка медленно прошла к окну, потом обратно. Если она заметит, что
идет Диана, она побежит к ней вниз. Если Ферз поднимется сюда, выйдет к
нему навстречу. Сердце ее билось немного быстрее, чем обычно, но никако-
го волнения ока не испытывала. Так она патрулировала с четверть часа,
потом услышала за спиной шаги, обернулась и увидела; что Ферз уже вошел
в комнату.
- Простите, - сказала она. - Я ожидаю миссис Ферз. Вы - капитан Ферз?
Тот поклонился.
- А вы?
- Я - Джин Тесбери. Боюсь; что вы меня не знаете.
- Кто был с вами?
- Динни Черрел.
- Куда она делась?
- По-моему, поехала к одному из своих дядей,
- К Эдриену?
- Думаю, что да.
Ферз окинул уютную комнату сверкающим взглядом.
- Здесь стало еще уютнее, - сказал он. - Я некоторое время был в от-
сутствии. Вы знакомы с моей женой?
- Я встречалась с ней, когда гостила у леди Монт.
- В Липпингхолле? Диана здорова?
Слова слетали с его губ жадно и отрывисто.
- Да. Вполне.
- И красива?
- Очень.
- Благодарю вас.
Посматривая на Ферза из-под темных ресниц. Джин не могла обнаружить в
нем никаких признаков умственного расстройства. Выглядел он, как обычно,
- военный в штатском платье, очень подтянутый, держится независимо. Все
в порядке... кроме глаз.
- Я не видел жену четыре года, - сказал он. - Хотелось бы побыть с
ней наедине.
Джин направилась к двери.
- Нет! - Слово сорвалось с пугающей внезапностью. - Вы останетесь
здесь!
И Ферз преградил девушке дорогу.
- Почему?
- Я хочу первым сообщить ей о своем возвращении.
- Естественное желание.
- Поэтому оставайтесь здесь.
Джин вернулась к окну и ответила:
- Как вам угодно.
Наступило молчание.
- Слышали вы обо мне? - внезапно спросил он.
- Очень мало. Я знаю, что вы были нездоровы.
Он отошел от двери.
- Замечаете вы во мне что-нибудь?
Джин подняла глаза и выдержала его взгляд; потом он отвел его.
- Ничего. Выглядите вы совершенно здоровым.
- Я здоров. Садитесь, пожалуйста.
- Благодарю вас.
Джин села.
- Правильно, - сказал он. - Следите за мной хорошенько.
Джин смотрела себе под ноги. У Ферза вырвалась какая-то пародия на
смех.
- Я вижу, вы никогда не страдали душевной болезнью. Если бы болели,
знали бы, что каждый за тобой следит и ты сам тоже следишь за каждым. А
сейчас мне пора вниз. Au revoir [9].
Он быстро повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Джин сидела
не шевелясь: она ждала, что дверь сейчас опять распахнется. У нее было
такое ощущение, как будто всю ее натерли шерстью. Тело покалывало, слов-
но девушка села слишком близко к огню. Ферз не появлялся. Джин встала и
подошла к двери. Заперто. Она стояла и раздумывала. Позволять? Посту-
чать, чтоб услышала горничная? Решив не делать ни того, ни другого, де-
вушка отошла к окну и стала наблюдать за улицей: Динни скоро вернется,
отсюда можно ее окликнуть. Джин хладнокровно обдумывала сцену, в которой
ей только что пришлось участвовать. Ферз запер ее, чтоб никто не помешал
ему первым увидеть жену. Он никому не доверяет - вполне понятно! Ее
юный, строгий разум начинал смутно понимать, каково человеку, когда в
