добное место.
Флер рассталась с Динни и пошла по тропинке через поле. Сожалея, что
не узнала у Флер ничего существенного, Динни миновала калитку, перемах-
нула через перелаз и осторожно подкралась к лорду Саксендену сзади. Пэр
расхаживал между изгородями, отделявшими отведенный ему угол поля. Близ
длинного, воткнутого в землю шеста, к которому была прикреплена белая
карточка с номером, стоял молодой егерь, державший два ружья. У ног его,
высунув язык, лежала охотничья собака. Жнивье и засаженный какими-то
корнеплодами участок в дальнем конце тропинки довольно круто поднимались
вверх, и Динни, искушенная в сельской жизни, сразу сообразила, что пти-
цы, которых поджидали охотники, потянут стремительно и высоко. "Только
бы сзади не было подлеска", - подумала она и обернулась. Подлеска сзади
не было. Вокруг расстилалось широкое поросшее травой поле. До ближайших
посадок было не меньше трехсот ярдов. "Интересно, - спросила себя Динни,
- как он стреляет в присутствии женщины? По виду не скажешь, что у него
есть нервы". Она повернулась и обнаружила, что он заметил ее.
- Не помешаю, лорд Саксенден? Я не буду шуметь.
Пэр поправил фуражку, с обеих сторон которой были приделаны специ-
альные козырьки.
- Н-нет! - буркнул он. - Гм!
- Похоже, что помешаю. Не уйти ли мне?
- Нет, нет, все в порядке. Сегодня не взял ни одной. Может быть, при
вас посчастливится.
Динни уселась на свою раскладную трость, расставив ее рядом с соба-
кой, и стала трепать пса за уши.
- Этот американец три раза утер мне нос.
- Какая бестактность!
- Он стреляет по любой цели и, черт его подери, никогда не мажет. По-
падает с предельной дистанции в каждую птицу, по которой я промахнулся.
У него повадки браконьера: пропускает дичь, а потом бьет вдогонку с се-
мидесяти ярдов. Говорит, что иначе ничего не видит, хоть они ему чуть ли
не на мушку садятся.
- Однако! - сказала Динни: ей захотелось быть чуточку справедливой.
- Верите ли, он сегодня ни разу не промахнулся, - прибавил лорд Сак-
сенден с обидой в голосе. - Я спросил его, где он так навострился, а он
ответил: "В таких местах, где промахнуться нельзя, не то умрешь с голо-
ду".
- Начинается, милорд, - раздался голос молодого егеря.
Собака повела ушами. Лорд Саксенден схватил ружье, егерь взял на из-
готовку второе.
- Выводок слева, милорд!
Динни услышала резкое хлопанье крыльев: восемь птиц ниточкой летели к
тропинке.
Бах-бах!.. Бах-бах!..
- Боже правый! - вскрикнул лорд Саксенден. - Черт меня побери!..
Динни увидела, как все восемь птиц перелетают через изгородь в другом
конце поля.
Собака издала сдавленное ворчание и задрожала.
- Вам, наверно, ужасно мешает свет, - сказала девушка.
- При чем тут свет? Это печень, - ответил лорд Саксенден.
- Три птицы прямо на вас, милорд!
Бах... Ба-бах!.. Одна из птиц дернулась, сжалась, перевернулась и
упала ярдах в четырех позади девушки. У Динни перехватило дыхание. Жил
комочек плоти и вдруг умер! Она часто видела, как охотятся на куропаток,
но никогда еще не испытывала такого щемящего чувства. Две другие птицы
скрылись вдали за изгородью. Когда они исчезли, у Динни вырвался вздох
облегчения. Собака с мертвой куропаткой в зубах подошла к егерю, который
отобрал у нее добычу. Пес опустился на задние лапы и, не сводя с птицы
глаз, высунул язык. Динни увидела, как с языка закапала слюна, и закрыла
глаза.
Лорд Саксенден что-то невнятно буркнул. Потом невнятно буркнул еще
раз. Динни открыла глаза: пэр поднимал ружье.
- Фазанья курочка, милорд! - предупредил молодой егерь.
Фазанья курочка протянула на самой умеренной высоте, словно понимая,
что ее время еще не наступило,
- Гм! - проворчал лорд Саксенден, опуская приклад на полусогнутое ко-
лено.
- Выводок справа! Нет, слишком далеко, милорд.
Прогремело несколько выстрелов, и Динни увидела, как над изгородью
взлетели две птицы. Одна из них теряла перья.
- Эта готова, - сказал егерь, и Динни увидела, как он прикрыл глаза
рукой, наблюдая за полетом птицы.
- Падает! - крикнул он. Собака задрожала и посмотрела на егеря.
Выстрелы загремели слева.
- Проклятье! - выругался Саксенден. - В мою сторону ни одна не тянет.
- Заяц, милорд! - отрывисто бросил егерь. - Вдоль изгороди!
Лорд Саксенден повернулся и поднял ружье.
- Ой, не надо! - вскрикнула Динни, но голос ее потонул в грохоте
выстрела. Зайцу перебило заднюю лапу. Он споткнулся, остановился, затем,
жалобно крича, заковылял вперед.
- Пиль! - разрешил егерь.
Динни заткнула уши руками и закрыла глаза.
- Попал, черт побери! - пробормотал лорд Саксенден.
Даже сомкнув веки, Динни ощущала на себе его ледяной взгляд. Когда
она открыла глаза, рядом с птицей лежал мертвый заяц. Он был весь ка-
кой-то неправдоподобно мягкий. Девушка вскочила, порываясь уйти, но тут
же снова села. Пока охота не кончилась, уходить нельзя: угодишь под
выстрелы. Динни снова закрыла глаза, Стрельба не прекращалась.
- Порядочно настреляли, милорд.
Лорд Саксенден передавал егерю ружье. Возле зайца лежали еще три пти-
цы.
Слегка пристыженная всем только что пережитым, Динни сложила свою
трость и направилась к перелазу. Не считаясь с устарелыми условностями,
перебралась через него и подождала лорда Саксендена.
- Простите, что подшиб зайца, - извинился он. - У меня сегодня весь
день в глазах точки мелькают. С вами такое бывает?
- Нет. Искры иногда сыплются. Ужасно, когда заяц кричит, правда?
- Согласен. Сам не люблю.
- Однажды у нас был пикник, и я заметила зайца. Он сидел позади нас,
как собака, уши у него просвечивали на солнце и были совсем розовые. С
тех пор люблю зайцев.
- Зайцы - это не настоящая охота, - снисходительно произнес лорд Сак-
сенден. - Я лично предпочитаю их жареными, а не тушеными.
Динни украдкой взглянула на пэра. Он был красен и, казалось, доволен
собой.
"Пора рискнуть", - решила Динни.
- Лорд Саксенден, вы когда-нибудь говорите при американцах, что они
выиграли войну?
Он отчужденно взглянул на девушку:
- Почему я должен им это говорить?
- Но они же ее выиграли. Разве не правда?
- Уж не ваш ли американец это утверждает?
Нет, я от него этого не слышала, но уверена, что он думает именно
так.
Динни снова заметила проницательное выражение на лице пэра.
- Что вам о нем известно?
- Мой брат ездил с ним в экспедицию.
- А, ваш брат!
Лорд Саксенден произнес эти слова так, как если бы, рассуждая сам с
собой, вслух сказал: "Этой девице от меня что-то нужно".
Динни внезапно почувствовала, что ходит по краю пропасти.
- Надеюсь, - заговорила она, - что, прочитав книгу профессора Халлор-
сена, вы прочтете затем и дневник моего брата.
- Никогда ничего не читаю, - изрек лорд Саксенден. - Нет времени.
Впрочем, теперь припоминаю. Боливия... Он кого-то застрелил - не так
ли? - и растерял транспорт.
- Он вынужден был застрелить человека, который покушался на его
жизнь, а двоих ему пришлось наказать плетьми за жестокое обращение с му-
лами. Тогда все, кроме троих, сбежали и увели с собой мулов. Он был один
белый на целую шайку индейцев-полукровок.
И, вспомнив совет сэра Лоренса: "Смотри на него боттичеллиевским
взглядом, Динни", - она пристально посмотрела в холодные, проницательные
глаза Саксендена.
- Не разрешите ли мне прочесть вам отрывки из дневника?
- Отчего же! Если найдется время...
- Когда?
- Как насчет вечера? Завтра после охоты я должен уехать.
- В любое время, какое вас устроит, - бесстрашно объявила Динни.
- До обеда случай не представится. Я должен написать несколько сроч-
ных писем.
- Я могу лечь и попозже.
Динни перехватила взгляд, которым Саксенден окинул ее.
- Посмотрим, - отрывисто бросил он.
В этот момент к ним присоединились остальные охотники.
Динни уклонилась от участия в заключительной сцене охоты и отправи-
лась домой одна. Ей было присуще чувство юмора, и она не могла не сме-
яться над своим положением, хотя прекрасно понимала, насколько оно зат-
руднительно. Было совершенно ясно, что дневник не произведет желаемого
впечатления, пока лорд Саксенден не уверится, что за согласие послушать
Отрывки из тетради он кое-что получит. И еще острее, чем раньше, Динни
поняла, как трудно что-то дать и в то же время не дать.
Стая лесных голубей, вспугнутых девушкой, поднялась левее тропинки и
полетела к роще, тянувшейся вдоль реки. Свет стал неярким и ровным, ве-
черний шум наполнил посвежевший простор. Лучи заходящего солнца золотили
жнивье; листья, чуть тронутые желтизной, потемнели; где-то внизу, за
каймой деревьев, сверкала синяя лента реки. В воздухе стоял влажный,
немного терпкий аромат ранней осени, к которому примешивался запах дыма,
уже заклубившегося над трубами коттеджей. Мирный час, мирный вечер!
Какие места из дневника следует прочитать? Динни колебалась. Перед
ней стояло лицо Саксендена. Как он процедил: "А, ваш брат!" Это жесто-
кий, расчетливый, чуждый всякой сентиментальности характер. Динни вспом-
нились слова сэра Лоренса: "Еще бы, дорогая!.. Ценнейшие ребята!" На
днях она прочла мемуары человека, который всю войну мыслил только комби-
нациями и цифрами и после недолгих усилий приучил себя не думать о стра-
даниях, стоящих за этими комбинациями и цифрами. Одушевленный одним же-
ланием - выиграть войну, он, казалось, никогда не вспоминал о чисто че-
ловеческой ее стороне и, - Динни была в этом уверена, - не смог бы ее
себе представить, даже если бы захотел. Ценнейший парень! Она не забыла,
как дрожат губы Хьюберта, когда он рассказывает о "кабинетных стратегах"
- о тех, кто наслаждался войной, как увлекательной игрою комбинаций и
цифр, кто упивался сознанием своей осведомленности, придававшей этим лю-
дям небывалую значительность. Ценнейшие ребята! Ей вспомнилось одно мес-
то из другой недавно прочитанной ею книги. Там говорилось о тех, кто ру-
ководит так называемым прогрессом; кто сидит в банках, муниципалитетах,
министерствах, играя комбинациями и цифрами и не обращая внимания на
плоть и кровь людскую - за исключением своей собственной, разумеется;
кто, набросав несколько строк на клочке бумаги, вызывает к жизни огром-
ные предприятия и приказывает окружающим: "Сделайте то-то и то-то, да
смотрите, черт побери, сделайте хорошо!" О людях в цилиндрах на шелковой
подкладке и брюках-гольф, о людях, которые распоряжаются факториями в
тропиках, копями, универсальными магазинами, строительством железных до-
рог, концессиями - и тут, и там, и повсюду. Ценнейшие ребята! Жизнера-
достные, здоровые, упитанные, неумолимые люди с ледяными глазами. Они
присутствуют на всех обедах, они всегда все знают, их никогда не заботит
цена человеческих чувств и человеческой жизни. "И все же, - успокаивала
себя Динни, - они, должно быть, действительно ценные люди: без них у нас
не было бы ни каучука, ни угля, ни жемчуга, ни железных дорог, ни биржи,
ни войн, ни побед!" Она подумала о Халлорсене. Этот по крайней мере тру-
дится и терпит лишения ради своих идей, чего-то добивается сам, а не си-
дит дома, всегда все зная, поедая ветчину, стреляя зайцев и распоряжаясь
Другими.
Динни вошла в пределы поместья и остановилась у площадки для крокета.
Как раз в эту минуту тетя Уилмет и леди Хенриет опять разошлись во мне-
ниях. Они апеллировали к ней:
- Правильно ведь, Динни?
- Нет. Если шары коснулись друг друга, надо просто продолжать игру, и
вы, милая тетя, не должны трогать шар леди Хенриет, когда бьете по свое-
му.
- Я же ей говорила, - вставила леди Хенриет.
- Как же, как же, вы это говорили, Хен. В хорошенькое положение я по-
пала! Но я все-таки не согласна.
С этими словами тетя Уилмет вогнала шар в ворота, сдвинув на несколь-
