подавай настоящее!
"Повешу опять "Белую обезьяну", - подумал он. - Не так-то легко будет
этому животному нагнать на меня тоску".
Он пошел в чулан под лестницей и из-под четырех пар пересыпанных наф-
талином и завернутых в бумагу занавесок достал картину. Он отставил ее
немного, чтобы посмотреть на нее в полусвете чулана. И глаза же у этой
твари! Все дело в этих глазах.
- Ничего, старина, - сказал он. - Едем наверх, - и он потащил картину
в китайскую комнату.
Сомс оказался там.
- Я хочу повесить ее, сэр.
Сомс кивнул.
- Подержите, пожалуйста, пока я закручу проволоку.
Сойдя на медный пол, Майкл сказал:
- Вот и хорошо, сэр, - и отступил посмотреть.
Сомс подошел к нему. Стоя рядом, они глядели на "Белую обезьяну".
- Она не успокоится, пока не получит своего, - сказал наконец Майкл.
- Но вот беда - она сама не знает, чего хочет.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. В конце концов (франц.).
2. "Король умер" (франц.) - формула, принятая для объявления о смерти
французских королей и о воцарении наследника: "Король умер, да
здравствует король!"
3. Памятник жертвам войны 1914 - 1918 гг.
4. Правобережный, глухой район Лондона.
5. Они жили, но как мало они участвовали в жизни (франц.).
6. "Уехать на Запад" - погибнуть (военный слэнг).
7. Название декадентского течения в искусстве (от французского слова
"vertige" - головокружение).
8. Решено (франц.).
9. Боязнь замкнутого пространства.
10. Всегда один целует, а другой подставляет щеку (франц.).
11. "В сторону Свана", роман Марселя Пруста.
12. "Холостячка" В. Маргерита.
13. Умение; буквально "умение делать" (франц.).
14. Эмиль Куэ (1857 - 1926), француз, проповедовал самовнушение как
лекарство от всех болезней.
15. Член городского управления.
16. Санта-Клаус - сказочный "дед-мороз", приносящий детям подарки.
17. Согласие, но не сердечное (франц.). - "Сердечное согласие" союз
Англии и Франции, заключенный в 1904 году.
18. Мона Лиза Джиоконда - картина Леонардо да Винчи.
19. Русский балетмейстер, много лет работавший в Англии, где имел
громадное влияние на все области искусства.
20. SOS - "Спасите наши души!" - сигнал бедствия.
21. Комическая опера Гэя, продолжение "Оперы нищих".
22. Через тяжкие труды - к звездам (лат.).
23. Рождественская песенка.
24. Перевод И. Романовича.
25. Англичане утверждают, что устрицы вкусны только в те месяцы, в
названиях которых есть буква "р", - то есть с сентября по апрель.
26. Нас предали (франц.).
27. Часа в три (франц.).
28. Бодритесь! (франц.).
Джон Голсуори
Сага о Форсайтах: Идиллия
Изд. "Известия", Москва, 1958
Перевод Р. Лорие
OCR Палек, 1998 г.
В феврале 1924 года Джон Форсайт, только что перенесший испанку, си-
дел в салоне гостиницы в Кэмдене, штат Южная Каролина, и его светлые во-
лосы медленно вставали дыбом. Он читал о случае линчевания.
Голос у него за спиной сказал:
- Поедемте с нами сегодня на пикник, знаете - к этим древним курга-
нам?
Он поднял голову и увидел своего знакомого, молодого южанина по имени
Фрэнсис Уилмот.
- С удовольствием. А кто будет?
- Да только мистер и миссис Пэлмер Харисон, и этот английский рома-
нист Гэрдон Минхо, и девочки Блэр и их подруги, и моя сестра Энн и я.
Если хотите поразмяться, можете ехать верхом.
- Отлично! Сегодня утром сюда прислали новых лошадей из Колумбии.
- О, да это чудесно! Тогда и мы с сестрой поедем верхом и кто-нибудь
из девочек Блэр. А остальных пусть забирают Хэрисоны.
- Про линчевание читали? - сказал Джон. - Какой ужас!
Молодой человек, с которым он говорил, сидел на окне. Джону очень
нравилось его лицо цвета слоновой кости, его темные волосы и глаза, тон-
кий нос и губы и изящная, свободная манера держаться.
- Все вы, англичане, с ума сходите, когда читаете о линчеваниях. У
вас там, в Южных Соснах, нет негритянского вопроса. В Северной Каролине
он вообще почти не возникает.
- Это правда, я и не считаю, что разбираюсь в нем. Но я не понимаю,
почему бы не судить негров таким же судом, как белых. Есть, наверно,
случаи, когда просто надо пристрелить человека на месте. Но мне непонят-
но, как вы можете защищать самосуд. Раз уж человека поймали, надо судить
его как следует.
- В этом вопросе, знаете ли, рисковать не рекомендуется.
- Но если человека не судить, как же вы установите его вину?
- Нет, мы считаем, что лучше пожертвовать одним безвинным негром, чем
подвергать опасности наших женщин.
- По-моему, нет ничего хуже, как убить человека за то, чего он не де-
лал.
- В Европе - может быть. Здесь - нет. Очень еще все неустойчиво.
- А что говорят о суде Линча на Севере?
- Пищат понемножку, но совершенно напрасно. У нас негры, у них индей-
цы; думаете, они с ними церемонятся?
Джон Форсайт откинулся в качалке и растерянно нахмурился.
- У нас тут еще слишком много места, - продолжал Фрэнсис Уилмот. -
Человеку есть куда скрыться. Так что если мы в чем уверены, то действуем
не спрашиваясь.
- Да, каждая страна живет по-своему. А на какие это мы курганы едем?
- Остатки индейских поселений; им, говорят, несколько тысяч лет. Вы с
моей сестрой не знакомы? Она приехала только вчера вечером.
- Нет. Когда выезжаем?
- В двенадцать; туда лесом ехать около часа.
Ровно в двенадцать, переодевшись для верховой езды, Джон вышел из
отеля. Лошадей было пять, так как верхом пожелали ехать две девочки
Блэр. Он поехал между ними, а Фрэнсис Уилмот с сестрой - впереди.
Девочки Блэр были молоденькие и по-американски хорошенькие - в меру
яркие, круглолицые, румяные - тип, к которому он привык за два с полови-
ной года, проведенных в Соединенных Штатах. Они сначала были слишком
молчаливы, потом стали слишком много болтать. Верхом ездили по-мужски, и
очень хорошо. Джон узнал, что они, как и устроители пикника мистер и
миссис Харисон, живут на Лонг-Айленде. Они задавали ему много вопросов
об Англии, и Джону, уехавшему оттуда девятнадцати лет, приходилось выду-
мывать много ответов. Он начал с тоской поглядывать через уши лошади на
Фрэнсиса Уилмота и его сестру, которые ехали впереди в молчании, издали
казавшемся чрезвычайно приятным. Дорога шла сосновым лесом, между строй-
ных редких деревьев, по песчаному грунту; солнце светило ясное, теплое,
но в воздухе еще был холодок. Джон ехал на гнедом иноходце и чувствовал
себя так, как бывает, когда только что выздоровеешь.
Девочки Блэр интересовались его мнением насчет английского романиста
- им до смерти хотелось увидеть настоящего писателя. Джон читал только
одну его книгу и из действующих лиц помнил только кошку. Девочки Блэр не
читали ни одной; но они слышали, что кошки у него "восхитительные".
Фрэнсис Уилмот придержал лошадь и указал на большой холм, по виду
действительно насыпанный когда-то людьми. Они все придержали лошадей,
посмотрели на него две минуты молча, решили, что это "очень интересно",
и поехали дальше. Публика, высадившаяся из двух автомобилей, распаковы-
вала в ложбинке еду. Джон отвел лошадей в сторону, чтобы привязать их
рядом с лошадьми Уилмота и его сестры.
- Моя сестра, - сказал Фрэнсис Уилмот.
- Мистер Форсайт, - сказала сестра.
Она посмотрела на Джона, а Джон посмотрел на нее. Она была тоненькая,
но крепкая, в длинном темно-коричневом жакете, бриджах и сапогах; волосы
короткие, темные, под мягкой коричневой фетровой шляпой. Лицо, бледное,
сильно загорелое, выражало какое-то сдержанное напряжение; лоб широкий,
чистый, носик прямой и смелый, рот ненакрашенный, довольно большой и
красивый. Но особенно поразили Джона ее глаза - как раз такие, какими в
его представлении должны быть глаза у русалки. С чуть приподнятыми угол-
ками, немигающие, и карие, и манящие. Он не мог разобрать, не косит ли
она самую малость, но если и так, это только украшало ее. Он смутился.
Оба молчали. Фрэнсис заявил: "А я, знаете ли, голоден", - и они вместе
направились к остальным.
Джон вдруг обратился к сестре:
- Так вы только что приехали, мисс Уилмот?
- Да, мистер Форсайт.
- Откуда?
- Из Нэйзби. Это между Чарлстоном и Саванной.
- А, Чарлстон! Чарлстон мне понравился.
- Энн больше нравится Саванна, - сказал Фрэнсис Уилмот.
Энн кивнула. Она была, по-видимому, неразговорчива, но пока, в не-
больших дозах, ее голос звучал приятно.
- Скучновато у нас там, - сказал Фрэнсис. - Все больше негры. Энн ни-
когда еще не видела живого англичанина.
Энн улыбнулась. Джон тоже улыбнулся. Разговор замер. Они подошли к
еде, разложенной с таким расчетом, чтобы вызвать максимум мускульной и
пищеварительной энергии. Миссис Пэлмер Харисон, дама лет сорока, с рез-
кими чертами лица, сидела, вытянув вперед ноги; Гэрдон Минхо, английский
романист, пристроил свои ноги более скромно; а дальше сидело множество
девушек, все с хорошенькими и отнюдь не скромными ножками; немного в
стороне мистер Пэлмер Харисон кривил маленький рот над пробкой большой
бутылки. Джон и Уилмоты тоже сели. Пикник начался.
Джон скоро увидел, что все ждут, чтобы Гэрдон Минхо сказал что-ни-
будь, кроме "да", "да что вы! ", "а", "вот именно! ". Этого не случи-
лось. Знаменитый романист был сначала чуть не болезненно внимателен к
тому, что говорили все остальные, а потом словно впал в прострацию. Пат-
риотическое чувство Джона было уязвлено, ибо сам он держался, пожалуй,
еще более молчаливо. Он видел, что между тремя девочками Блэр и их двумя
подругами готовится заговор - на свободе отвести душу по поводу молчали-
вых англичан. Бессловесная сестра Фрэнсиса Уилмота была ему большим уте-
шением. Он чувствовал, что она не захочет, да и не вправе будет примк-
нуть к этому заговору. С горя он стал передавать закуски и был рад, ког-
да период насыщения всухомятку пришел к концу. Пикник - как рождество -
в будущем и прошлом лучше, чем в настоящем. Затем корзины были вновь
упакованы, и все направились к автомобилям. Обе машины покатили к друго-
му кургану, как говорили - в двух милях от места привала. Фрэнсис Уилмот
и две девочки Блэр решили, что поедут домой смотреть, как играют в поло.
Джон спросил Энн, что она думает делать. Она пожелала увидеть второй
курган.
Они сели на лошадей и молча поехали по лесной дороге. Наконец Джон
сказал:
- Вы любите пикники?
- Определенно - нет.
- Я тоже. А ездить верхом?
- Обожаю больше всего на свете.
- Больше, чем танцы?
- Конечно. Ездить верхом и плавать.
- А! Я думал... - и он умолк.
- Что вы думали?
- Ну, я просто подумал, что вы, наверно, хорошо плаваете.
- Почему? Джон сказал смутившись:
- По глазам.
- Что? Разве они у меня рыбьи? Джон рассмеялся.
- Да нет же! Они, как у русалки.
- Еще не знаю, принять ли это за комплимент.
- Ну конечно.
- Я думала, русалки малопочтенные создания.
- Ну что вы, напротив! Только робкие.
- У вас их много в Англии?
- Нет. По правде сказать, я их раньше никогда не видел.
- Так откуда же вы знаете?
- Просто чувствую.
- Вы, наверно, получили классическое образование, В Англии ведь это,
кажется, всем полагается?
- Далеко не всем.
- А как вам нравится Америка, мистер Форсайт?
- Очень нравится. Иногда нападает тоска по родине.
- Мне бы так хотелось попутешествовать.
- Никогда не пробовали? Она покачала головой.
- Сижу дома, хозяйничаю. Но старый дом, вероятно, придется продать -
хлопком больше не проживешь.
- Я развожу персики около Южных Сосен. Знаете, в Северной Каролине.
Это сейчас выгодно.
- Вы живете там один?
- Нет, с матерью.
- Она англичанка?
- Да.
- А отец у вас есть?
- Четыре года как умер.
- Мы с Фрэнсисом уже десять лег сироты.
- Хорошо бы вы оба приехали как-нибудь к нам погостить; моя мать была
