причина.
Тот, кто способен представить себе такую нелепую причину для объясне-
ния ее натянутых отношений с мужем, не может называться Форсайтом.
И поэтому Сомсу приходилось во всем винить жену. Никогда в жизни не
встречал он женщины, которая бы так влекла к себе. Где бы они ни появля-
лись вместе. Сомс неизменно замечал, как все мужчины тянулись к Ирэн:
взгляды, движения, голос выдавали их; окруженная таким вниманием, она
держалась безукоризненно. Мысль о том, что Ирэн была одной из тех жен-
щин, не часто встречающихся в англо-саксонской расе, которые рождены лю-
бить и быть любимыми, для которых без любви нет жизни, разумеется, ни
разу не пришла ему в голову. Он смотрел на ее обаяние как на часть той
ценности, которую она собой представляла, будучи его вещью, но это наво-
дило на мысль, что Ирэн могла не только получать, но и дарить; а ему она
ничего не дарила! "Но зачем же тогда было выходить за меня замуж?" -
непрестанно думал Сомс. Он уже забыл время своего сватовства - те полто-
ра года, когда он осаждал и преследовал Ирэн, измышляя всяческие спосо-
бы, чтобы развлечь ее, поднося подарки, раз за разом делая ей предложе-
ние и отваживая других поклонников своим постоянным присутствием. Он уже
забыл тот день, когда, умело воспользовавшись приступом отвращения, ко-
торое вызывала у нее домашняя обстановка, он увенчал свои старания успе-
хом. Если Сомс и помнил что-нибудь, так только ту капризную грацию, с
которой золотоволосая темноглазая девушка обращалась с ним. И, разумеет-
ся, он не помнил выражения ее лица - выражения отчужденности, покорности
и мольбы, - когда в один прекрасный день она сдалась и сказала, что бу-
дет его женой.
Это было то настоящее пылкое поклонение, столь превозносимое и писа-
телями и простыми смертными, когда влюбленный, сумев наконец сделать ме-
талл податливым, получает награду за свои труды и вступает в жизнь -
счастливую, как звон свадебных колоколов.
Сомс повернул в восточном направлении, упрямо держась теневой стороны
улицы.
Дом необходимо отремонтировать или надо строиться за городом и пере-
езжать туда.
В сотый раз за последний месяц он принялся обдумывать этот план. Ни-
когда не следует торопиться! Средства есть, доходы вырастают до трех ты-
сяч фунтов в год; правда, капитал у него не такой солидный, как считает
отец, - Джемс был склонен преувеличивать состояние своих детей. "Тысяч
восемь я легко могу потратить, - соображал Сомс, - и не надо будет обра-
щаться к Робертсону или к Николлу".
Он остановился у одной из витрин, где были выставлены картины. Сомс
был "любителем" живописи: небольшая комната в доме N 62 на Мон-
пелье-сквер была заполнена холстами, стоявшими вдоль стен, так как их не
где было вешать. Он привозил картины домой, возвращаясь из Сити обычно
уже в сумерках, а по воскресеньям заходил в эту комнату и целыми часами
поворачивал картины к свету, изучал надписи на обороте и время от време-
ни отмечал что-то в записной книжке.
По большей части это были пейзажи с фигурами на переднем плане - сим-
вол какого-то тайного протеста против Лондона с его высокими домами и
бесконечными улицами, где протекала его жизнь и жизнь людей его племени
и класса. Иногда Сомс брал одну-две картины и, отправляясь в Сити, оста-
навливал кэб у Джобсона.
Он редко показывал кому-нибудь свою коллекцию. Ирэн, мнение которой
он втайне уважал и, вероятно, поэтому никогда о нем не справлялся, быва-
ла здесь очень редко - только в тех случаях, когда ее призывал долг хо-
зяйки. Ей не предлагали посмотреть картины, и она не смотрела их. Для
Сомса это было еще одним поводом для обиды. Он ненавидел эту гордость и
втайне боялся ее.
С зеркального стекла витрины на Сомса смотрело... его собственное от-
ражение.
На гладких волосах, видневшихся из-под полей цилиндра, лежал такой же
глянец, как и на самом цилиндре; бледное узкое лицо, линия чисто выбри-
тых губ, твердый подбородок со стальным отливом от бритья и строгость
застегнутой на все пуговицы черной визитки придавали ему замкнутый и
непроницаемый вид, пронизывали весь облик невозмутимым, подчеркнутым са-
мообладанием; только глаза - холодные, серые, напряженные, с залегшей
между бровями складкой - глядели на Сомса печально, словно знали его
тайную слабость.
Он рассмотрел картины, подписи художников, прикинул, сколько эти вещи
могут стоить, не испытывая удовлетворения, которое обычно доставляла ему
такая мысленная оценка, и пошел дальше.
В доме N 62 можно прожить еще с год, если решиться строить новый!
Время для стройки самое подходящее: деньги уже давно не были так дороги;
а лучше того места, которое он присмотрел в Робин-Хилле весной, когда
ездил туда по делу Николла, ничего и быть не может! Двенадцать миль от
Хайд-парка, цены на землю наверняка поднимутся, всегда можно будет полу-
чить больше, чем заплатил; такой дом, если его выстроить в хорошем сти-
ле, - верные деньги.
Сознание, что он единственный в семье будет обладателем загородного
дома, не имело особенного значения для Сомса; истый Форсайт считает вся-
кие сентименты, даже сентименты, связанные с общественным положением,
роскошью, о которой можно думать только после того, как аппетиты будут
утолены другими, более существенными вещами.
Увезти Ирэн из Лондона, лишить ее возможности встречаться с людьми,
увезти от друзей и от тех, кто сбивает ее с толку! Вот что самое глав-
ное! Она слишком подружилась с Джун! Джун его не любит. Он отвечает ей
тем же. Они ведь одной крови!
Увезти Ирэн за город - в этом все. Дом ей понравится, она с удо-
вольствием возьмет на себя хлопоты по меблировке - ведь у нее такая ху-
дожественная натура!
Дом нужно выстроить в хорошем стиле, чтобы стоимость его сразу броса-
лась в глаза, - что-нибудь единственное в своем роде, как дом Паркса с
башней; но Парке сам рассказывал, что архитектор разорил его. От этих
людей всего можно ждать: если архитектор с именем, он втравит в такие
расходы, что только держись, да еще заставит считаться со своими причу-
дами.
Брать же рядового архитектора не стоит - башня Паркса исключала вся-
кую возможность приглашения рядового архитектора.
Вот почему Сомс подумал о Боснии. После обеда у Суизина он навел
справки, в результате которых получил скудные, но вместе с тем утеши-
тельные сведения: "архитектор новой школы".
- Талантливый?
- Безусловно талантливый, только немножко... немножко витает в обла-
ках!
Сомсу так и не удалось разузнать, какие дома Боснии уже построил и
сколько он берет. Впечатление же создалось такое, что можно будет поста-
вить свои условия. Чем больше Сомс думал об этом плане, тем больше он
ему нравился. Все будет обделано в семейном кругу, к чему Форсайты стре-
мятся почти инстинктивно; кроме того. Сомс сможет "приобрести" архитек-
тора, если и не совсем по дешевке, то с "пониженной пошлиной", а это
только справедливо, принимая во внимание, что Босини будет предоставлена
возможность обнаружить свои таланты, так как дом Сомса не должен быть
заурядным домом.
Мысль о том, что молодой человек получит хорошую работу, доставляла
ему удовольствие. Сомс, как и все Форсайты, обладал непоколебимым опти-
мизмом, когда из оптимизма можно было извлечь выгоду.
Контора Босини помещается на Слоун-стрит, совсем под рукой, можно бу-
дет следить за разработкой проекта.
К тому же Ирэн вряд ли станет возражать против переезда за город, ес-
ли при этом условии жених ее лучшей подруги получит работу. Может быть,
от этого будет зависеть счастье Джун. Ирэн не захочет мешать ее счастью;
ни в коем случае не захочет, ведь он ее знает. И Джун останется до-
вольна; а в этом есть известная выгода.
Босини на вид очень толковый малый, но, помимо всего прочего, у него
есть одна черта, чрезвычайно привлекательная: в деловом отношении он не-
сомненный простачок - денежный вопрос с ним будет нетрудно уладить. Сомс
пришел к этому выводу без всякого намерения надуть Босини: таков был об-
раз мышления у него и у всякого хорошего дельца - у тысячи хороших
дельцов, сквозь толпы которых он пробирался по Лэдгейт-Хилл.
И, с удовлетворением размышляя о том, что с Босини будет нетрудно
уладить денежный вопрос. Сомс подчинялся сокровенным законам великого
класса, к которому он принадлежал, - законам самой природы.
Пробираясь сквозь толпу, Сомс, обычно смотревший себе под ноги во
время ходьбы, поднял глаза на собор св. Павла. Старый собор чем-то при-
тягивал его к себе, и Сомс не один, а два и три раза в неделю заходил
сюда во время своих дневных странствований и по пять, по десять минут
стоял в боковых приделах, читая имена и эпитафии на гробницах. Трудно
сказать, чем привлекал Сомса этот величественный храм, разве только тем,
что здесь ему было легче собраться с мыслями о деловом дне. Если голова
его была занята каким-нибудь особенно важным или требующим особенной
проницательности делом, он всякий раз заглядывал сюда и неслышно, как
мышь, бродил от одной гробницы к другой. Потом, так же бесшумно выйдя на
улицу, он твердыми шагами шел по Чипсайд, и в походке его чувствовалось
еще большее упорство, как будто он шел с твердым намерением купить вещь,
которая только что привлекла к себе его внимание.
Сомс зашел в собор и в это утро, но, вместо того чтобы бродить от
эпитафии к эпитафии, перевел глаза на колонны и пролеты стен и замер в
неподвижности.
Под громадными сводами собора его запрокинутое лицо, благоговейное и
задумчивое, какими становятся все лица в церкви, казалось белым от па-
давшего на него мелового отсвета. Руки в перчатках сжимали зонтик, кото-
рый он держал прямо перед собой. Сомс поднял их. Может быть, на него
снизошло святое вдохновение.
"Да, - мысленно сказал Сомс, - надо же когда-нибудь развесить карти-
ны".
В тот же вечер, возвращаясь из Сити, он зашел к Босини. Архитектор
сидел без пиджака, с трубкой в зубах, и чертил какой-то план. Сомс отка-
зался от вина и сразу перешел к делу.
- Если в воскресенье у вас не предвидится ничего более интересного,
давайте съездим в Робин-Хилл, я хочу посоветоваться с вами относительно
одного участка для постройки.
- Вы думаете строиться?
- Может быть, - сказал Сомс, - только никому не рассказывайте об
этом. Я просто хочу посоветоваться с вами.
- Понимаю, - сказал архитектор.
Сомс оглядел комнату.
- Высоко вы забрались! - заметил он.
Все подробности о характере и размерах работы Босини, которые ему
удастся подметить, могут пригодиться в будущем.
- Пока что мне здесь удобно, - ответил Босини. - Вы просто привыкли к
роскоши.
Он выбил трубку и, пустую, опять сунул ее в рот, - так, вероятно, ему
было легче разговаривать. Сомс заметил, что щеки у Босини впалые, должно
быть, от постоянного сосания трубки.
- Сколько вы платите за такое помещение? - спросил он.
- Пятьдесят, и не плачу, а переплачиваю, - ответил Босини.
Ответ произвел на Сомса благоприятное впечатление.
- Да, дороговато, - сказал он. - Я заеду за вами в воскресенье часов
в одиннадцать.
И в следующее воскресенье он заехал за Босини в кабриолете и повез
его на вокзал. На станции в Робин-Хилле лошадей не оказалось, и они
прошли полторы мили до участка пешком.
Было первое августа - прекрасный жаркий день; в небе ни облака. Их
башмаки поднимали желтую пыль на прямой узкой дороге, взбегавшей на вер-
шину холма.
- Гравий, - заметил Сомс и поглядел искоса на пальто Босини. Из кар-
манов этого пальто торчали связки бумаг, под мышкой архитектор нес ка-
кую-то замысловатую палку. Сомс заметил эти, а также и еще кое-какие
подробности.
Только талантливый человек или действительно "пират" мог позволить
себе такую небрежность в костюме; и хотя эксцентричность Босини возмуща-
