в будущем - физиками, инженерами, рабочими, биологами, - вы будете мате-
матически мыслить. Я не ошибся в вас... Я доволен своим классом...
- А то какой же мы класс без математики! - буркнул Сыроежкин. - Смеш-
но даже.
- Классом может быть и класс млекопитающих, - пропела ехидная Кукуш-
кина.
- Спасибо! - ответил ей Сергей. - Ты, я вижу, специалист высшего
класса.
- Совокупность цифр трех соседних разрядов числа тоже, между прочим,
класс, - напомнил Профессор.
- Ну, это уже классика! - провозгласил Гусев.
Все рассмеялись, и Таратар громче других.
- Запишите новое задание, - сказал он, очень довольный.
Ребята раскрыли тетради. Они снова чувствовали себя единым восьмым
"Б".
- Да вы хитрец, Семен Николаевич! - торжествовал директор. - Поздрав-
ляю с прекрасным уроком!
- Ничего особенного, - махнул рукой математик. - У меня к вам еще од-
на просьба. Дайте мне официальный отпуск на два дня. У меня груда руко-
писей восьмого "Б".
Директор внимательно слушал.
- Совокупность всех этих работ составляет любопытный замысел будущего
- большой проект, который придумали ребята, - продолжал Таратар. - Мно-
гое в этих работах мне неясно, надо разобраться... И кроме того, не да-
лее, как вчера, я получил по почте сто двадцать страниц на машинке. Ав-
тор доказывает, что я допустил за последнее время немало ошибок! Предс-
тавляете?
Директор с интересом взглянул на учителя, которого знал не один деся-
ток лет, прикидывая, какую еще хитрость задумал неугомонный Таратар.
- Так много ошибок? Кто этот шутник?
- Сей труд подписал Электроник. От имени восьмого "Б".
- Разберитесь, Семен Николаевич... В ошибках полезно разобраться...
Но кто вас заменит на эти дни? - Директор достал расписание. Все учителя
старших классов были заняты.
- Я думаю, Электроник, - предложил Таратар. - На всякий случай посо-
ветуюсь с Гелем Ивановичем Громовым. Разрешите?
Он набрал номер, попросил профессора к телефону.
- Громов поддержал предложение, - сообщил Таратар. - Дело в том, что
Электроник переживает кризис, решает очень сложную задачу.
- Теперь ясно, уважаемый Семен Николаевич, почему вы просите отпуск.
Что за кризис помогаете вы преодолеть Электронику?
Таратар объяснил то, что он знал от Громова: Электроник ищет новые
пути обработки информации, которые пока не известны ни одной в мире ма-
шине.
Директор был удивлен:
- Не каждый человек решит такую задачу, а тут - Электроник... Я сог-
ласен, Семен Николаевич, пусть он ведет урок.
- Спасибо, Григорий Михайлович, я был уверен, что вы разрешите! Про-
фессор Громов считает, что Электронику не повредит сейчас самостоя-
тельность.
- Мы с вами не академики и даже не профессора, Семен Николаевич, -
мягко заключил директор, - поэтому знаем, что самостоятельность - вещь
хорошая, а помощь и восьмому "Б" и даже Электронику нужна. Давайте
только подумаем - какая...
Десятое апреля.
КАК ИЗУЧАТЬ ЧЕЛОВЕКА
- Ура! Нас признали! - радостно сказал Электроник, появляясь в астро-
номической обсерватории. В руках у него пачка телеграмм. Он с победным
видом кладет их перед Сыроежкиным.
- Из Мадраса, Мельбурна, Бюракана. От Академии наук, - перечислял
Электроник. - Все поздравляют с открытием сверхновой.
Сергей оторвался от листа, на котором писал, просмотрел телеграммы.
- Спасибо, Электроник, за новость. Дело сделано. Идем дальше. - И он
покосился на свою рукопись.
Электроник спросил:
- Зачем здесь моя фотография?
На стене рядом с портретом Кеплера висел портрет Электроника. Сосре-
доточенное лицо. Нос, как у Сыроежкина, немножко вздернут. Губы объясня-
ют что-то очень важное.
- Это я сделал, - признался Сергей. - В классе, когда ты мне подска-
зывал. Моментальный снимок. Лучший в мире подсказчик...
- Я никому не подсказываю, - поправил друга Электроник.
- Вспомнил, вспомнил! Ты меня просто дополнял на уроке.
- И я вспомнил, - уточнил Электроник. - Ты старался снять незаметно,
но я увидел и даже позировал. Неплохо получилось.
- В самый раз, - согласился Сыроежкин. - Только ты меня не дослушал.
Ты - лучший в мире подсказчик сверхновой. И это - портрет первооткрыва-
теля.
- Первооткрыватель - ты, - со всей прямотой заявил
Электроник. - Я только сделал расчеты и добывал информацию.
Рядом с портретами - фотографии Плеяд. О семи звездах в древности
сложили легенду: будто это семь дочерей бога Атласа, бежавшие от охотни-
ка Ориона в бездонное небо и превратившиеся сначала в голубей, а потом в
звезды.
На второй фотографии выделяется яркая точка - сверхновая.
Но главное здесь - первая фотография, где на месте сверкающей сверх-
новой маленькая неяркая точка. Звезда перед взрывом. Единственный в ми-
ровой астрономической коллекции снимок.
Сыроежкин смотрит на снимок, спокойно говорит:
- Теперь пусть разбираются специалисты, как произошла Вселенная.
- Можно сделать предварительный вывод, что человек получит новую
энергию для космического корабля "Земля", - заявил Электроник. - Это
данные Рэсси, он продолжает наблюдения.
- Рэсси ничего не прозевает, - с удовольствием сказал Сыроежкин. -
Твое изобретение!
Электроник продолжал подытоживать победы восьмого "Б":
- Корольков встречался с пианистом Туриным, разъяснил ему свой метод
сочинения музыки... От Майи Светловой ни на шаг не отходят два физика...
- То есть как не отходят ни на шаг? - встревожился Сыроежкин и пок-
раснел. - Какие еще физики?
- Наш учитель физики Виктор Ильич Синица и академик Крымов. Они пыта-
ются понять, как Светлова сделала антигравитационный прибор, а она... Ты
почему такой красный? Ты не заболел?
- А-а, Синица. - Сыроежкин махнул рукой. - Почему "заболел"? Это
приступ внезапной мысли.
Он снова садится за самодельный стол, царапает пером по бумаге.
Электроник читает из-за его плеча: "Дятел долбит еловую дверь не-
бес"... "Дятел гремит в еловую дверь"... "Дятел громит еловую"...
- Поиски глагола, - сказал Электроник. - Но при чем тут дятел?
- Сам ты дятел! - вскипел Сыроежкин и, взглянув на товарища, успоко-
ился. - Понимаешь, дятел - не просто дятел, а символ. Я сочиняю одно
послание... - Сергей чуть замялся, порозовел. - Для одного человека...
- Я догадался, что это стихи, - сказал Электроник. - Возьми вместо
дятла более современный символ. Например, сверхновую.
- Я отказываюсь от звезд, - твердо отчеканил Сыроежкин. - Сегодня
сверхновая, завтра сверхновая...
Он высунулся по пояс в открытое окно, взглянул на голубой апрельский
снег, набрал воздуха и снова забормотал про дятла.
Гигантская работа поэта была очень наглядна: он высекал пером на бу-
маге искру неповторимого слова. Чудак Электроник! Разве пишут стихи про
сверхновые, про сверхсильных или про а-коврики? Настоящие стихи склады-
вают из самых обыкновенных слов. Вон за окном дятел стучит на старой
сосне. Осторожно стучит, деловито. А в стихах он должен стучать так,
чтобы человек, кому они предназначены, запомнил эти слова на всю жизнь.
- В одна тысяча пятьдесят четвертом году, - раздался скрипучий голос,
- в июне месяце, как свидетельствуют хроники, в небе появилась "звез-
да-гостья". Она светила так ярко, что ее видели даже днем. Звезда пре-
восходила Венеру - самое заметное светило после Луны и Солнца. Потом
угасла.
Сыроежкин с удивлением вслушивался в знакомые интонации. Как хитро
Электроник старается привлечь его внимание: "В одна тысяча пятьдесят
четвертом году..." Будто говорит сам Таратар.
- Ты готовишься к уроку? Репетируешь? - усмехнулся Сергей. - Завтра у
тебя важный день. Первый урок учителя Электроника. Прости, а как к тебе
обращаться? - озадаченно спросил он. - Ведь у тебя нет отчества...
- Зови меня просто учитель, - с достоинством сказал
Электроник. - Завтра я продемонстрирую новые возможности преподава-
ния.
- Слушаюсь, учитель!
Сыроежкин не сомневался в успехе Электроника.
И хорошо, если он расскажет о сверхновых звездах. Как однажды на заре
земной жизни вспыхнула сверхновая в нашей Галактике. Астрономы говорят,
что прошли десятки лет, пока свет от взрыва достиг планеты. Прошли еще
десятки тысяч лет, и вымерли гигантские динозавры - возможно, от косми-
ческого излучения.
Сергей жалел уже, что никто, кроме Электроника и
Рэсси, не видел, как бабахнула его сверхновая. Наверное, после взрыва
небо долго еще светилось загадочным фиолетовым сиянием. Но все знакомые
спали.
- Таратар не спал, - уточнил пунктуальный Электроник. - У него нес-
колько ночей горит свет.
- Мучается, бедняга, - вздохнул Сергей, - проверяет наши работы.
- Я глубоко уважаю учителя математики, - сказал Электроник. - Он исп-
равляет свои ошибки. Я послал ему перечень ошибок.
- Ты?
- Сто двадцать страниц расчетов, - добавил Электроник. - Или он приз-
нает наши изобретения, или - нет.
И отец Виктора Смирнова, оказывается, получил от Электроника толстен-
ный том расчетов искусственного животного. По почте. Может быть, тоже
изучает по вечерам?
- Зачем ты это делаешь? - с удивлением спросил Сергей. - Разве заста-
вишь инженера полюбить корову?
Электроник пояснил, что проверяет на противниках полезность опытов.
Сам он нисколько не сомневался, что тот, кто отрицает бесспорные изобре-
тения, совершает ошибку.
"Лучший в мире коллекционер чужих ошибок", - подумал Сергей.
- Ты и про меня можешь сказать что-нибудь... особенное? - решил испы-
тать он новый талант друга.
- Конечно.
- Я готов выслушать правду.
Сыроежкин развалился на самодельном стуле.
- Ты серьезно болен, - хриплым голосом произнес Электроник. - Я пока
не знаю, что это за болезнь. Только начал изучать медицину. Но заболева-
ние не простое, вроде лихорадки.
Сергей снисходительно улыбнулся:
- Предположим... В чем заключается моя болезнь?
- Когда кто-то говорит про Майку, ты сразу краснеешь или бледнеешь.
Сергей вскочил, сжал кулаки:
- Сейчас же замолчи!
- Я говорю правду, - сказал Электроник, отступая. - Вот и сейчас ты с
одной стороны красный, а с другой белый. Осторожно!
С минуту они молча смотрели в глаза друг другу.
Сергей разжал кулаки.
- Извини, - сказал он устало. - Это такой бешеный вирус. Хуже гриппа.
- Может, для тебя сделать что-нибудь? - спросил
Электроник больного товарища. - Может, посоветоваться с Майей? Позво-
нить ей сейчас?
- Ты что - телефонный узел? У тебя нет дел поважнее, чем болтать с
девчонками?
Электроник покачал головой.
- У меня есть неразрешимая задача. Если я ее не решу, то устарею.
Он не добавил при этом, что может перегореть от напряжения. Но и так
было ясно, что дело очень серьезное, - настолько печальным выглядел
всегда спокойный Электроник.
Сыроежкин испугался.
- Ну что ты, Электроник, - бодро сказал он. - Какие могут быть проб-
лемы, когда мы побеждаем во всем!
- Я не могу решить главную задачу, - повторил Электроник. - Ты мой
друг и должен знать, что для меня существует предел...
И Электроник очень точно изложил, в чем заключается предел для разви-
тия электронной системы.
Оказывается, есть одна формула, согласно которой грамм любой материи
- живой или искусственной - не может обработать более 10^17 битов инфор-
мации в секунду. Электроник разыскал эту формулу в старых трудах и сам
проверил ее. На первый взгляд цифра предела как будто громадная: ведь с
момента образования Земли прошло всего 10^23 микросекунд, а число атомов
в известной нам Вселенной 10^73. Но Электроник не собирался считать ато-
мы и микросекунды, он хотел решать новые задачи. И не мог взяться за
многие из них из-за исключительной сложности.
Известно, например, что число вариантов в шахматной игре составляет
