Вселенная наедине друг с другом. Зоркие, как у рыси, глаза Сыроежкина
различают звезды до восьмой величины, а телескоп приближает далекие га-
лактики. В галактиках есть огромные, в сотни миллионов солнц, звезды;
это - звезды-старушки, им восемь миллиардов лет; увидишь такую - и будто
заглянул в глубь времен, в самое "начало мира", когда не было еще ни
Солнца, ни Земли.
Но есть и звезды-младенцы; совсем детского возраста - в один миллион
лет. Они светят спокойно в ночном небе, но однажды, буквально на наших
глазах, взрываются, разгораются, как зажженная в темноте лампочка, потом
угасают. Астрономы говорят, что родилась сверхновая звезда, и заносят ее
в особый список. Изучая сверхновые, ученые пытаются разгадать механизм
рождения звезд.
Сотни таких звезд в списке астрофизиков, но еще никто не наблюдал
сверхновую до вспышки.
Телескоп Сыроежкина нацелен в звездное скопление Плеяды.
Здесь, по его с Электроником расчетам, должна вспыхнуть сверхновая.
В тот вечер, когда в доме погас свет, в обсерватории Сергея поджидал
Электроник. Он зажег фонарь, разложил на столе снимки созвездия, где
ожидалось рождение сверхновой.
- Откуда они взялись? - радостно спросил Сергей, разглядывая фотогра-
фии.
- Прислали обсерватории Крыма, Индии и Австралии, - сказал Электро-
ник. - В ответ на вашу телеграмму.
- Так быстро? - удивился Сергей.
- Я принял их по телефону. Запомнил информацию, а потом напечатал. Ты
знаешь, мой глаз - точная копия фотоаппарата.
- Обыкновенный гений науки, а также техники, - с удовольствием произ-
нес Сергей.
С тех пор как Электроник смонтировал внутри себя радиотелефон, он
стал незаменимым для восьмиклассников, решивших доказать, что гении мо-
гут быть в любом кларсе любой школы, если они трудолюбивы и не испытыва-
ют недостатка в информации. Справки из архивов, расчеты Вычислительного
центра, даже описание самых сложных схем можно было получить по телефону
Электроника. А если материал был слишком громоздким, если кому-то требо-
вались фотографии, копии древних рукописей или рефераты докторской рабо-
ты, Электроник печатал их на фотобумаге или на машинке.
- Бедняга ты, бедняга, - пожалел друга Сыроежкин. - Сколько работаешь
из-за нас! Ты не устал? Ты не перегоришь?
- Я испытываю удовольствие, когда помогаю вам. - Электроник улыбнул-
ся. Не так, как улыбаются люди, а как-то особенно, по-своему, скупой
улыбкой. - Ты поступаешь неправильно, что жалеешь меня. Хвали меня
больше, и я буду еще лучше работать.
Сыроежкин с изумлением взглянул на товарища.
- Да, - произнес Электроник. - Я из тех, кого лечат аплодисментами.
Пока я, конечно, могу работать.
- Отлично! - Сергей захлопал в ладоши. - Ты лучший в мире астрофизик,
биолог, математик, физик, химик, психолог, механик, владелец знаменитого
Рэсси и консультант восьмого "Б". Не считая всего остального.
- Мы докажем Таратару и остальным, что обыкновенные гении существуют!
- сказал Электроник. - Наши изобретения нужны людям.
Они стали вспоминать, как Таратар подозрительно отнесся к горящей
лампочке, как осторожно заглядывал в кастрюлю, как, растопырив руки, ло-
вил падавшего Макара, и рассмеялись. Вот бы Таратара сюда, в обсервато-
рию, - поверит ли он в будущую сверхновую? Пожалуй, нет! И будет пока
прав: любой расчет, любую теорию подтверждают или опровергают только ре-
зультаты опыта.
- А вдруг мы ошиблись? - спросил Сергей. - И обсерватории предупреди-
ли. Стыдно будет...
- Ошиблись? В чем? - строго спросил Электроник. - За расчеты я руча-
юсь. Мы исходили из опубликованных данных этих обсерваторий.
- Помнишь, - подхватил Сергей, - я сказал: "Почему никто не наблюдал
сверхновую до взрыва? Ведь они отчего-то должны взрываться?.." Ты отве-
тил мне, что никто в мире не знает точно причину взрыва, иначе бы Все-
ленная не была для человека загадочной. А я тебе привел пример с домом -
как утром вспыхивают окна, потому что люди собираются на работу. И у
звезды есть своя причина... И тогда мы стали говорить о массе, энергии,
расстоянии.
- Ты мастер задавать очень сложные вопросы, - подтвердил Электроник.
- Я так не умею.
- Зато ты умеешь развивать и подкреплять любую мысль...
- Но если в исходных данных есть хоть маленькая неточность, разница в
ответе может составить плюс-минус несколько столетий, - заявил Электро-
ник.
- Ты хочешь сказать, что мне сидеть на чердаке несколько веков?
- Надеюсь на расчеты... Но взрыв длится несколько минут. Ты можешь
проспать.
- Я не буду спать, - убежденно сказал Сыроежкин и взглянул в глазок
телескопа. - Пока ничего не видно.
- Если вспышка произойдет днем, - продолжал Электроник, - радиотелес-
копы уловят ее. Но у нас есть Рэсси. Он наблюдает с Юпитера.
- Рэсси наверняка не прозевает! - обрадовался Сергей.
Про Рэсси Сергей всегда вспоминал с удовольствием и грустью. Как бы
хотел он, проснувшись, прежде всего увидеть добродушную морду, умные
глаза. Но Рэсси так далеко от дома, один в чужом океане, сторожит незна-
комое существо. Что, если оно нападет на Рэсси? Окажется ли он, как
всегда, неуловимым?..
В тот самый момент, когда в космосе летели радиосигналы с заданием
для Рэсси установить наблюдение за сверхновой, на чердаке прозвенел
обычный телефонный звонок, и Электроник сказал:
- Алло!..
Сергей удивленно слушал знакомый голос своей мамы, не понимая, откуда
он звучит.
- Электроник, ты случайно не видел Сергея?
Сергей не успел подать другу никакого знака, и Электроник со всей
прямотой отвечал:
- Я его вижу сейчас. Он сидит передо мной.
- Ребята, хватит заниматься, уже поздно, - строго сказала мама. -
Скажи, что мы его ждем...
Сергей возмущенно посмотрел на друга:
- Эх ты, не мог что-нибудь придумать, лучший в мире консультант!
- Я всегда говорю то, что есть на самом деле, - напомнил Электроник
свое главное правило.
Сыроежкин бросил взгляд на чердачное окно, до отказа набитое звезда-
ми. Какой странный выбор у астрофизика: Вселенная или сон?..
- Электроник, будь другом, пойди вместо меня.
Электроник молча покачал головой.
- Ты - это я, а я - это ты, - напомнил заветный пароль Сергей. - Ну,
в последний раз. Понимаешь, очень обидно прозевать вспышку. Ведь сверх-
новая...
Электроник неожиданно согласился:
- Я пойду вместо тебя. Только я не собираюсь говорить неправду.
Сергей пожал руку друга.
- Если все будет в порядке, то звезду назовем "Сверхновая Электроника
- Сыроежкина". Только бы вспыхнула!
- Телеграммы, которые направлены в обсерватории, я подписал твоим
именем. Я только помощник. - И Электроник ушел.
В окуляре телескопа звезды подмигивали Сыроежкину, лучились, сплетая
серебристую сеть. В мирном звездном гамаке покоился счастливый астрофи-
зик. Приятно было думать, что у такого же оконца сидел когдато сам Ио-
ганн Кеплер, наслаждался одиночеством и мучился оттого, что не может
описать гармонию всего мира. Его не понимали современники, он был очень
одинок, потому что высказывал безумные для своего времени идеи. Кеплер
верил в математическое описание природы, в типические причины движение
планет, в единство земных и небесных законов. Он писал о Земле, которая,
как корабль на всех парусах, несется по гигантской орбите, будто видел
ее из космоса. Историю открытия вечных законов движения планет Кеплер
сравнивал с рассказами о плаваниях Колумба, Магеллана и Васко да Гамы.
А Макар увлекся только бочками. Он так и не понял, что Кеплер был не
просто гениальным астрономом, математиком, физиком далекой поры, а пер-
вым, быть может, в мире астрофизиком.
И Сыроежкин, мысленно споря с Гусевым, достал с самодельной полки то-
мик с длинным названием: "Новая астрономия, основанная на причинах, или
Физика неба, представленная исследованиями движений звезды Марс... 1609
г. ". Открыл первую страницу знаменитой кеплеровской "Новой астрономии",
прочитал вслух:
- "В наше время крайне тяжела участь тех, кто пишет математические,
особенно же астрономические книги. Если не соблюдается необходимая стро-
гость - в теоремах, пояснениях, доказательствах и выводах, - то книга не
будет математической. Если же строгость соблюдена, чтение книги стано-
вится утомительным... Поэтому очень редко встречаешь подходящих читате-
лей; большинство предпочитает вообще уклониться от чтения". Понятно, то-
варищ Гусев? - съязвил Сыроежкин. - Тебя и дубиной не заставишь взять
книгу. - И продолжил чтение "Новой астрономии": - "Много ли можно найти
математиков, взявших на себя труд целиком прочесть "Конические сечения"
Аполлония Пергского?"
Астрофизик поскреб затылок, самокритично признался:
- Один Профессор выдержал. И то потому, что вообразил себя Ферма...
- Профессор уже спит, а Гусев где-то гуляет, - раздался за спиной Сы-
роежкина спокойный голос. - Уже час ночи!
Сыроежкин вскочил.
- Электроник, почему ты вернулся?
- Я не выполнил твое задание, - признался Электроник. - Тебе тоже по-
ра спать.
И он рассказал, как пришел домой к Сыроежкину и улегся на диван. А
мама Сергея присела рядом и сказала: "Что все это значит?.." Электроник
молчал. И тут у него зазвенел радиотелефон - вызывала мать Гусева.
Тогда мать Сергея сразу догадалась, кто перед ней, и велела немедлен-
но прислать настоящего Сергея, а то она сама пойдет искать по лестницам
своего астронома.
- Как она догадалась? - удивился Сыроежкин, оглядывая обсерваторию.
- Задача несложная. У тебя вся комната в картах звездного неба.
- Ладно, я не критикую твой телефон-автомат, - вздохнул Сергей.
Только сейчас, внимательно посмотрев на друга, он увидел, что между
ними есть разница. Они по-прежнему были похожи, как два близнеца, но
один из них задержался в росте. Сергей явно ощущал, что он и порослее и
пошире в плечах, и ботинки у него уже сорок второго размера, а у Элект-
роника по-прежнему тридцать девятого. Сергей даже ощущал свое физическое
превосходство. Он протянул руку другу:
- Ну-ка сожми изо всей силы. - И покраснел от крепкого усилия: - Мо-
лодчина!.. Я иду спать. - Он кивнул на телескоп: - Вот так люди проспали
многие великие события. А еще жалуются, что не знают происхождения Все-
ленной.
- Я буду дежурить, - обещал Электроник. - Но раньше меня увидит
вспышку Рэсси. Как только он сообщит, я напечатаю фотографию. Телефон я
приглушу. Если захочешь, звони, я услышу.
Астрофизик пошел домой.
Дома он сказал:
- Зря волнуешься, мама. Наполеон, Петр Первый,
Бехтерев спали по четыре часа в сутки. Поэтому они остались в исто-
рии. Я послушный сын, поэтому, кроме тебя, обо мне никто не услышит.
Мама фыркнула: "Вот еще новый Наполеон", но осталась довольна.
Сыроежкин ворочался в постели. Ему виделась лохматая морда Рэсси.
Внимательный немигающий глаз устремлен на сверхновую... Рэсси не должен
прозевать!..
Наш астрофизик уже спокойно спал, а Электроник и Рэсси непрерывно об-
менивались сообщениями. Потоки цифр летели с далекого Юпитера на Землю,
и там, в одном из больших городов, под крышей десятиэтажного дома, их
принимал и мгновенно оценивал электронный мальчик. Если перевести эти
цифры в обычные слова, то они означали, что сверхновая пока не вспыхну-
ла. А в конце каждого сообщения стояла условная фраза:
"КИТ ЮПИТЕРА МОЛЧИТ".
Из всех гениев восьмого "Б" не вступал в конфликт со взрослыми один
Профессор. И никто не знал, что он пережил в этот вечер.
Исписанная формулами школьная тетрадь лежала перед автором. Профессор
прощался со своим открытием...
Несколько дней Вовка Корольков жил в семнадцатом веке, жил так, как
жил когда-то Пьер Ферма.
Он приходил из школы, снимал форму, надевал бабушкин халат, брал в
руки древнегреческий фолиант. Теперь он юрист из Тулузы, советник парла-
