сказал учитель.
- Правильно! - согласился счастливый изобретатель. - Очень даже прос-
то: одна энергия переходит в другую. Вы только повертели ручку, а лам-
почка будет гореть день, два....
Таратар посмотрел на прибор. Лампочка действительно горела - всего
лишь от легкого поворота ручки. Такого "двигателя" Таратар никогда
раньше не видел.
- Ты утверждаешь, что в твоем приборе нет никакого источника тока, -
произнес учитель. - Значит, ты тоже гений?
- Конечно!
Таратар прошелся по классу, близоруко щуря глаза. "Что здесь происхо-
дит? Может быть, это заговор?.. Или мне все снится?.." Он внимательно
осмотрел ряды и на мгновение задержал взгляд на серьезном лице. Электро-
ник всегда говорит правду, он не позволит молоть чепуху...
- Как нелегко быть учителем гениев, - произнес тихо Таратар. - Здесь
упоминали Кеплера. Учителем великого Кеплера был знаменитый астроном Ти-
хо Браге, изучавший планету Марс... Пьер Ферма... Пожалуй, его учителями
можно назвать всех древнегреческих математиков... А у вас - Таратар.
(Кажется, ему удалось установить привычное настроение в классе. Гении
улыбались.) Как ты думаешь, Электроник, твой друг Сыроежкин действи-
тельно изобрел вечный двигатель?
Все уставились на Электроника. Он спокойно ответил:
- Название не совсем точное. Но этот двигатель практически без тре-
ний... - И Электроник стал перечислять формулы нового изобретения.
- Проще говоря, вечный двигатель, - прервал друга Сыроежкин и указал
на светящуюся лампочку.
- Ура Сыроежкину! - крикнул Макар Гусев. - Гений номер два.
В дверь постучали. Распахнулись обе створки, и вошел опоздавший Смир-
нов. Вошел он очень странно, боком, прижимая к животу большой алюминие-
вый бак. Ребята с первой парты бросились ему на помощь. Витька Смирнов
крепче прижал бак, прохрипел:
- Погодите, ребята... Я сам... Ценное изобретение!
- Смирнов, что это за бак? - осведомился Таратар.
- Это не бак. - Виктор Смирнов осторожно водрузил свою ношу на стол,
вытер пот со лба, простодушно улыбнулся. - Извините, Семен Николаевич...
Пришлось дождаться, пока все уйдут из дома. Это кастрюля. Мама в ней ва-
ренье варит. Ну а пока кастрюля свободна, я ее занял под опыт.
- Какую же проблему можно сварить в такой кастрюле? - пошутил Тара-
тар.
- Вот. Смотрите!
Смирнов поднял крышку, и все вскочили с места, окружили учительский
стол.
В кастрюле лежала корова величиной с кошку. Настоящая маленькая коро-
ва с рогами и хвостом.
- Я не знал, что ты увлекаешься игрушками, - сказал учитель.
- Какая там игрушка! - обиделся Смирнов, даже надулся. - Это настоя-
щая корова. То есть, конечно, искусственная.
Корова повернула голову и посмотрела на ребят.
- Ой, - испуганно сказала Таня Сорокина, - она жует!
Корова едва заметно двигала челюстями. Она лениво что-то жевала, как
жуют все в мире коровы.
- Руками ее не трогайте, - предупредил изобретатель. - Опыт не окон-
чен.
Посыпались вопросы:
- Сколько ей месяцев?
- Сколько она весит?
- Почему такая маленькая?
- Что ест?
- Откуда она взялась?
Смирнов выслушал вопросы.
- В общем, так. Отвечаю сразу всем, - сказал он. - Разрешите, Семен
Николаевич?.. Вы видите искусственное животное. Модель типа коровы. Вы-
ведена мной в этой самой кастрюле. Как выведена - вопрос особый... Воз-
раст больше трех недель. Питается исключительно кукурузными хлопьями...
Вот, пожалуй, все. Это и есть мое домашнее задание, Семен Николаевич.
Таратар растерянно смотрел на кастрюлю.
- Смирнов, я не давал задания выводить животных... Я не биолог.
- Ну конечно, Семен Николаевич, - успокоил Виктор. - Корову я вывел
просто так, для себя. А вам принес математический дневник.
Он достал из-под ремня смятую тетрадь, протянул классному руководите-
лю.
- Гений номер три, - деловито отметил Гусев.
- Что ты всех нумеруешь? - поморщился Сыроежкин. - Сам-то ты какой?
- Сам я такое изобретение задумал, что вы все ахнете, - пообещал Ма-
кар.
Смирнов закрыл кастрюлю крышкой, деловито взялся за ручки.
- Отнесу домой. Пока мать не вернулась. В целях конспирации, - пояс-
нил он, - опыт проводится под кроватью.
- Да, да, - кивнул Таратар. - Ребята, помогите, пожалуйста.
Восьмиклассники окружили кастрюлю, увели изобретателя.
Учитель складывал тетради в шкаф, перечитывая названия: "О стереомет-
рии бочек", "О движении материков", "Теорема Ферма". Он был в прекрасном
расположении духа, очень доволен результатами. Сколько работы задал ему
любимый класс! Придется потратить все свободные часы на проверку тетра-
дей восьмиклассников... Как они себя называют? "Обыкновенные гении"...
Смелость и даже некоторая дерзость в творчестве приемлемы, а вот
скромности этим гениям явно не хватает...
На столе, вопреки, кажется, всем законам науки, горела лампочка.
Таратар сделал несколько витков вокруг стола.
В чем тут дело?
Что за двигатель придумал Сыроежкин? Обращаться к другим учителям Та-
ратару не хотелось.
И так в школе ходят легенды о его классе, об Электронике, Рэсси. Не
хватает еще истории о вечном двигателе.
И все же консультация была необходима.
Таратар уложил двигатель в коробку, спрятал в портфель.
- Обыкновенные гении, - бормотал он, - вздумали подшутить над обыкно-
венным математиком. Но есть высшая инстанция - эксперимент. Так говорил
мой учитель, а он, как я давно уже убедился, был мудрец.
Второе апреля.
ОТНЫНЕ И ВПРЕДЬ...
Таратар пришел в Институт физики и сказал, что хочет показать прибор.
- Зайдите в двести девятую комнату, - посоветовала секретарша.
В комнате под этим номером молодой сотрудник стучал на машинке. Стол
его был завален бумагами. Физик мельком взглянул на Таратара.
- У меня двигатель... - начал Таратар.
- Понятно, - сказал физик и указал пальцем на плакат.
Плакат был во всю стену, но Таратар сразу его не заметил. Плакат гла-
сил: "Проекты вечных двигателей не рассматриваются".
- Вся штука в том, что он работает, - усмехнулся Таратар.
Он вынул из объемистого портфеля коробку, из коробки достал изобрете-
ние Сыроежкина. По непонятной причине лампочка все еще светилась.
Физик оторвался от клавиш, внимательно осмотрел изобретение.
- Понятно, - вежливо произнес он. - Школьный прибор. Вертишь за ручку
- лампочка горит.
- Правильно, - обрадовался учитель. - Крутишь и горит. Но эта лампоч-
ка горит уже три часа.
Теперь усмехнулся сотрудник:
- Не может быть. Сейчас она погаснет. Подождем несколько секунд. При-
сядьте, пожалуйста.
Они присели возле стола. Физик кивком головы указал на бумаги.
- Проекты вечных двигателей. Бездарная трата свободного времени. Но
на каждое письмо надо ответить.
- Сочувствую, - пожалел физика Таратар.
- Ничего, у других бывает и похуже, - неопределенно ответил физик. -
Посылки нам, правда, не присылают... Но ваш случай наилегчайший.
Собеседники говорили еще несколько минут о значении открытия электри-
чества, об Эдисоне, о том, что недавно на Марсе зажгли лазером маяк...
Научный сотрудник явно нервничал, поглядывая то на часы, то на лампу.
Лампочка светилась.
- Простите, в этой вашей штуке нет другого источника электротока? -
поинтересовался научный сотрудник.
- Как видите, отсутствует.
- Непонятно... Подождите, пожалуйста. Я скоро вернусь.
Он бережно уложил двигатель, ушел с коробкой. Таратар читал развешан-
ные на стенах фотокопии документов. Это были постановления академий наук
разных стран о тех задачах, которые не рассматриваются учеными. Самый
первый документ, датированный 1775 годом, был принят Парижской академи-
ей: "Отныне и впредь не рассматривать представленных разрешений задач
удвоения куба, трисекции угла, квадратуры круга, а также машин, дол-
женствующих осуществить вечное движение..."
Прошли столетия, а сотрудник все еще отвечает на письма неуемных
изобретателей...
Вернувшись, физик протянул коробку Таратару:
- Простите, как ваше имя и отчество?
- Семен Николаевич.
- Семен Николаевич, кто вы по профессии?
- Я учитель математики.
- Замечательно! - сказал физик. - Вами очень интересуются двое моих
коллег. Они тоже математики. Я вас провожу, если не возражаете... Что
касается прибора... Это вы сконструировали?..
- Мой ученик... Сыроежкин.
- Способный парень, - похвалил физик. - Устройство прибора известно
давно. Но он действует как-то поновому. Весь секрет, нам кажется, заклю-
чен в движущихся частях...
- Так я и предполагал.
- Мы не можем определить, из какого металла они сделаны. Советуем вам
показать его в Институте твердых сплавов.
- Я знаю, что в двигателе практически ничтожное трение, - с досто-
инством ответил Таратар. - Ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос:
этот двигатель можно назвать вечным?
Физик весело взглянул на учителя:
- Из всех проектов, которые я просмотрел, - наиболее, оригинальное
устройство.
- Спасибо. Именно это я и хотел знать, - поблагодарил Таратар.
Физик привел Таратара в комнату, в которой работали два научных сот-
рудника. Здесь бумаг было значительно больше: пухлые пачки разложены на
столах, стульях, стеллажах. Возле стены набитые письмами мешки.
Математики обрадовались, узнав, что их гость учитель, усадили Тарата-
ра.
- Видите ли, Семен Николаевич, - сказал один из математиков, - мы на-
ходимся в очень тяжелом положении. Дело в том, что в настоящий момент мы
фермисты.
- Фермисты? - спросил Таратар.
- Случилось так, - пояснил его коллега, - что математический журнал
для школьников "Пи" и еще ряд изданий напечатали статьи о теореме Ферма.
И вот... - Математик красноречиво указал на мешки. - Если бы вы, уважае-
мый Семен Николаевич, согласились с вашими математиками помочь нам отве-
тить на эти письма...
- У меня восьмиклассники, - сказал Таратар.
- Восьмиклассники способны футболом пожертвовать ради теоремы Фер-
ма!..
- Сейчас в школе четвертая четверть, - хмурясь, сказал учитель, - са-
мая ответственная... Но я поговорю о вашем предложении с классом.
- Отныне и впредь!.. - сказал Таратар классу и процитировал, какие
задачи не рассматривают уже более двух веков академии наук всех стран. -
А вы заставляете старого учителя бегать по институтским кабинетам с
"вечным двигателем"!..
Он водрузил на шкаф прибор Сыроежкина. Лампочка горела.
- Кто хочет отвечать на письма фермистов? - продолжал Таратар.
Добровольцев не нашлось.
- Эх вы, гении, - сказал Таратар.
Гении смотрели на учителя с любопытством. Они еще никогда не видели
учителя таким возмущенным. Таратар ходил по классу крупными шагами, го-
ворил очень громко, жестикулировал. Ни один гений не решался в эти мину-
ты перечить ему.
- Решение академий - не просто каприз академиков, - гремел Таратар. -
Неразрешимость проблем типа вечного двигателя доказана работами матема-
тиков девятнадцатого века Абеля и Галуа. И заметьте, как поступают нас-
тоящие математики: вместо решения одной маленькой задачи они создают це-
лую теорию, которая содержит ответ на все задачи такого типа... Невоз-
можно - и точка! Чем больше я думаю о груде рукописей, которые мне приш-
лось видеть, тем яснее понимаю, что их авторов привлекла жажда легкого
успеха в математике, а не сама математика. Математика - это упорство,
самоотречение, нескончаемый труд.
После этих слов Профессор заерзал на парте и покраснел. А Электроник
неожиданно для всех продекламировал:
И корень взяв из нет себя,
Увидел зорко в нем русалку.
- Великолепно! - подхватил Таратар. - Великолепно сказано о мнимых
числах. "Нет себя" - то есть минус единица. Квадратный корень из минус
единицы. Что это значит для нематематика? Головоломка - и только. А ма-
тематик Хлебников, автор этих строк, увидел в нем поэзию...
