дельфину: "Плыви!" И тот плыл к яхте.
Когда трюмы опустели, Рэсси покинул корабль. За ним послушно двину-
лись африты. На пустынной морской поверхности, где давно уже не ходили
корабли, вслед за подводным кладолазом, рассекая волны острым носом, шла
яхта "Альбатрос". За яхтой следовала послушная дельфинья стая.
Вскоре после появления заметки о таинственной пропаже груза "Сан-
та-Марии" разведчика кладов стали сопровождать преследователи.
Сначала это был подводный дирижабль с крутящимся под брюхом винтом.
Гул винта учуяли уши Рэсси, когда он подпиливал твердое дерево древней
галеры. Оставив находку, кладолаз подплыл к дирижаблю, покружил перед
тупым его носом и бросился наутек. Он прекрасно различал рельеф дна и
направился к широкой расщелине в скале, зная, что после ближайшего пово-
рота она внезапно сужается. Лохматый пловец махал хвостом-плавником пе-
ред иллюминатором дирижабля, позволял себя фотографировать и изучать -
он был уверен в своей неуловимости. У поворота Рэсси проплыл быстрее,
заметив, что неуклюжее серебристое тело тоже увеличило скорость. Поворот
- и дирижабль наскочил на камни. Командир дирижабля, вызывая техническую
службу, провожал Рэсси завистливым взглядом: если бы он так знал рельеф
океанского дна!..
Через несколько дней появилась подлодка, похожая на акулу. От этой
остроносой посудины Рэсси спасла бешеная скорость меч-рыбы: ни один
большой корабль не умел плавать так быстро, как механический Рэсси и жи-
вая меч-рыба, способности которой передал ему когда-то профессор Громов.
Этим способностям позавидовал командир подлодки.
В морском состязании Рэсси на время потерял своих спутников. Удалив-
шись на безопасное расстояние от преследователей, он связался с яхтой и,
осторожно кружа, приблизился к ней.
На карте путешествий Рэсси была морская впадина с кладбищем кораблей.
Сотни лет назад моряки прозвали это место Мысом - из-за коварной скалы,
выступавшей из воды: здесь всегда свирепствовали штормы. Те, кого побе-
дил Мыс, покоились на дне. Мачты и трубы, заросшие водорослями, облеп-
ленные ракушками, торчали из песчаных дюн.
Спускаясь на глубину, Рэсси обычно чуть-чуть раздувался, становился
похожим на толстого китенка. Даже там, где стальную подлодку могла сплю-
щить тяжесть воды, Рэсси плыл спокойно, как брошенное на дно яйцо: его
дельфинья шкура, подобно яичной скорлупе, понемножку пропускала воду,
уравновешивая разницу давлений. Здесь надо было работать особенно четко,
потому что гонцы-дельфины не могли долго задерживаться на глубине.
Кладолаз, разгребая песок, залез в древний корабль, но не нашел ниче-
го нужного для себя, вернее, для своих хозяев. Потом он проник в пароход
и, осмотрев каюты, коридоры, палубы, выбрался наружу через трубу.
В зеленом сумраке высоко над собой Рэсси увидел нового преследовате-
ля. Прилепившись присосками к отвесной скале, над затонувшим пароходом
висел плоский диск. И хотя Рэсси находился значительно ниже, в непрог-
лядно-черной глубине, он, ощупав диск сигналами, установил, что выпуклые
глаза иллюминаторов, экраны и чувствительная электроника спокойно разли-
чают его силуэт среди кораблей. Рэсси мгновенно представил схему дна
океана, разделив ее двумя линиями - своей жизни и смерти. Так обучал его
когда-то Громов: в поединке с электронной машиной Рэсси всегда воссозда-
вал в памяти образец задания, и четкие линии жизни и смерти были грани-
цей его действий.
На этот раз они пролегали слишком близко, как ни хитрил Рэсси. Плос-
кий диск, вращаясь, опускался за ним в глубину, катил на ребре по узкой
расщелине, стремительно скользил в плотных слоях воды, ни на минуту не,
теряя из виду пловца. Казалось, диск предугадывает действия Рэсси-Индек-
са, заранее рассчитав его и свою линии жизни. И в этой бесшумной дуэли
две линии внутри механизмов Рэсси постепенно сближались, стремясь пере-
черкнуть одна другую.
Он выбрал единственно правильное решение: помчался к солнечному све-
ту, в прозрачные воды, и, разрезая носом волну, предельно набирая ско-
рость, выпустил из спины и развернул серебристые крылья. В тот момент,
когда Рэсси взлетел над волнами и, изменив направление, подобно колибри
"синяя борода", устремился ввысь хвостом вперед, его электрическая па-
мять Зафиксировала полную победу: внутри схем две линии, задрожав, резко
разъединились, и сверкающая струя жизни вынесла Рэсси в солнечное небо.
А в крутящемся диске, блеснувшем далеко внизу, командир удивленно
воскликнул: "Вот это игрок!.."
Но Рэсси не слышал восхищенного возгласа. Он летел над океаном, искал
своих партнеров...
Только теперь, когда быстроходный пловец неожиданно взлетел и тем
спас себя, командир подводного диска оценил по достоинству конструкцию
профессора Громова. Что это был исчезнувший Рэсси, он не сомневался:
Громов, получив от диспетчера Океана фотографии, сразу признал подводно-
го кладолаза. Командир знал также, что Рэсси - неуловимая машина и обла-
дает свободой действий. Но, пускаясь в погоню за Рэсси, командир не мог
себе представить, что он не только не застигнет кладолаза на месте прес-
тупления, но даже не сумеет его догнать в быстроходном диске. А без точ-
ных улик диспетчер Океана не имел права задержать морскую яхту "Альбат-
рос", сопровождавшую Рэсси.
Командир подводного диска сердился на новых владельцев Рэсси: "Испор-
тить такую машину, пустить ее разыскивать затопленные сокровища... Мы
тут бродим по дну морскому, изучаем океан... И вдруг какой-то лохматый
Рэсси показывает, что можно обойтись на глубине без подлодок, дисков,
скафандров. Значит, этот точный, бесстрашный пловец способен помочь глу-
бинникам..."
...Диск неустанно следовал за Рэсси. Бесшумное круглое привидение ка-
тило за пловцом из моря в море. Рэсси приходилось часто включать аварий-
ное управление, чтобы успеть выполнить задание и вовремя ускользнуть от
преследователя. Любая машина с минуты рождения обречена на смерть: со
временем она изнашивается. Рэсси никогда не решал задач о своем будущем:
наоборот, сталкиваясь с трудностями, он работал изо всех сил. Его обост-
ренные чувства были подчинены заданной цели: найти очередной затонувший
корабль и избежать опасности. В этой сумасшедшей гонке отстали от яхты
дельфины и акулы. Индекс сам доставлял на "Альбатрос" полные мешки. Ка-
питан чертыхался и клял глубинную бестию, заставлявшую его мотаться по
океану, но покорно следовал за Индексом, выполняя приказ фон Круга. Воз-
ле капитана маячила квадратная фигура Мика Урри.
Доктор фон Круг, изучая информацию своей вычислительной машины, рисуя
на карте маршруты Индекса, догадывался, что за Индексом кто-то охотится;
однако смелые действия модели доставляли доктору большое удовлетворение,
потому что Индекс ускользал от преследователей и, как и предполагалось,
приносил ему реальные доходы со дна морского.
"Как это я раньше не увидел, что машина гениальна! - размышлял фон
Круг. - Теперь я могу сказать вслух: по своим способностям модель прев-
зошла творца!.."
А творец Рэсси тоже изучал данные наблюдений, которые передавал ко-
мандир плоского диска, и покачивал головой. Казалось, он удивлен хит-
ростью кладолаза.
"Одна восьмая золотого запаса человечества, - вспоминал, морщась,
Громов. - Сколько еще осталось? Сколько у меня времени? И что будет по-
том, когда истощатся подводные клады? Может быть, я наделил Рэсси слиш-
ком большой самостоятельностью?"
Профессор был очень расстроен: не таким представлял он будущее Рэсси.
А теперь, когда Рэсси попал к фон Кругу, он просто становился опасным.
Как бывает опасен для общества очень ловкий разбойник. И вот он, творец
Рэсси, должен придумать для своего изобретения ограничители - Запрещаю-
щие Теоремы...
Есть ученые, которые доказывают то, чего не может и не должно быть в
природе. Это важные для науки работы; они предупреждают: по такому-то
пути идти нельзя, там - тупик. Но эти ученые не составляют Запрещающие
Теоремы.
Запрещающие Теоремы предназначены для действующих машин. Они прекра-
щают жизнь любого опасного механизма, и придумывает их тот ученый, кото-
рый знает, как устроен взбунтовавшийся механизм.
Это была мучительная работа. В строках обычных уравнений, которые
ежедневно писал на листах бумаги Громов, таилась немая угроза. И не
только для Рэсси. Если досконально разработать Запрещающие Теоремы, то
можно остановить все в мире машины. Профессор прекрасно понимал, какие
рискованные расчеты делал. Но он надеялся спасти Рэсси, не разрушая его.
Диспетчера Космоса срочно вызывал диспетчер Океана. Остались включен-
ными морские трассы и города, космодромы и орбитальные станции. Четыре
океана, ближний и дальний космос слушали краткий диалог. Капитаны, кос-
монавты, смотрители морей и планет понимали: раз один диспетчер просит
совета другого, значит, кому-то требуется срочная помощь.
- Астронавт, извини, всего несколько секунд. Нужен совет. Прием.
- Понял тебя, Командор. Слушаю. Прием.
- Аст, скажи, что вы делаете, когда обрывается лаг, космонавт теряет
связь с кораблем, улетает в открытый космос и надо его поймать?
Несколько секунд молчания.
- Рассчитать орбиту полета. Догнать потерпевшего аварию. Подхватить
на лету... Ни в коем случае - во встречном полете: разобьется. Прием.
- Спасибо, Астронавт. Отбой!
Все, кто слышал краткий диалог, понимали, что речь идет о спасении
чьей-то жизни.
И никто не догадался, что Командор выручает из беды редкую машину.
...- Сыроежкин, что ты так смотришь на меня? - Таратар, открыв жур-
нал, выбирал, кого бы вызвать к доске. - Ты хочешь что-то сказать? -
спросил математик Сергея.
Сыроежкин едва заметно кивнул головой.
- Хорошо, сегодня я тебя не спрошу. О геометрии Вселенной расскажет
нам Виктор Смирнов.
Сережка с гордостью оглянулся на товарищей. Опыт удался! Он мысленно
внушил Таратару, чтоб тот не вызывал его к доске!
Никто в классе пока не знал о новых экспериментах Сыроежкина. Мыслен-
ное внушение не требовало никаких слов. Сергей с утра не раскрывал еще
рта. Зато от него исходили невидимые волны.
Для Макара Гусева, сидевшего впереди, Сергей выбрал опыт попроще.
"Гусак, дотронься до головы, - твердил он про себя, сверля взглядом
широченную спину Макара. - Ну!"
Макар почесал пятерней затылок, обернулся к Сыроежкину, зевая, прого-
ворил:
- Голова что-то трещит. Мыслей много, даже ко сну тянет. Сколько там
до звонка, Сыроега?
Сергей, взглянув на часы, пять раз махнул рукой.
- Ты что, онемел? - глухим шепотом пробасил Макар. - Подскажи, если
меня спросят.
Сыроежкин молча рассмеялся.
"Ха-ха, мыслей, говоришь, много. Это я тебе велел почесаться. Прове-
рим еще раз. - И он уставился на Вовку Королькова. - Чихни-ка, Профес-
сор".
Профессор чихнул, не отрываясь от тетради, в которой рисовал какие-то
символы.
Теперь Сыроежкин сосредоточил все внимание на Электронике. Это было
очень важно. Он собирал свою волю, чтоб управлять не каким-то Макаром
или Вовкой, а машинами. Он, один только он научился после долгих трени-
ровок концентрировать волю. Электроник - слабак в этих вопросах и нес-
частный отличник, все делает одинаково хорошо. Иногда он, правда, прип-
лясывает и напевает свое "бали-бали", отвлекаясь таким образом от нераз-
решимых для него вопросов. Ну да ладно, лишь бы не перегорел!
Электроник словно почувствовал сверлящий взгляд друга, поднял голову.
По едва заметному движению губ Сыроежкина он прочитал безмолвный приказ:
"Скажи что-нибудь умное..."
В эту минуту у доски мямлил Витька Смирнов, запутавшись в геометрии
Вселенной. Электроник поднял руку.
- Мой ассистент хочет поправить отвечающего? - спросил Таратар.
- Да. - Электроник встал. - Как известно, - скрипуче сказал он, - не
