Внесли еще три столика, и мальчик в синей куртке сделал новые ходы
белыми. Кто-то из судей пытался протестовать, но самый авторитетный
гроссмейстер внимательно посмотрел на судейскую коллегию, и шум утих.
Зрители догадывались, что перед ними шахматный гений: с первых же ходов
он создал трудную ситуацию для знаменитых игроков.
На первой доске против Электроника выступал молодой ленинградский
студент. Худенький, ростом чуть больше Электроника, он представлялся
очень грозным любому противнику, потому что наносил поражения не одному
известному мастеру. Достаточно сказать, что из ста тридцати партий с ав-
торитетами сто две студент выиграл. Человек тонкой интуиции, гроссмейс-
тер достойно оценил ход белой ферзевой пешки, создавшей осложнения на
доске, и считал варианты, чтобы найти верную контригру. Такая возмож-
ность как будто представлялась, когда белые могли проявить инициативу на
королевском фланге. Однако юный противник неожиданно предложил в жертву
слона, и у черных возникли трудности. Гроссмейстер нахмурился, оцениваю-
ще взглянул на дебютанта: "Сколько ему лет? Тринадцать... четырнадцать?
И такой серьезный... Наверное, как и я, любит засахаренные орехи. Неуже-
ли я могу проиграть этому... новичку?" - подумал мастер и откинул со лба
прядь волос.
Мальчик в синей куртке был сосредоточен, бледен от волнения и казался
одиноким в переполненном, напряженно замершем зале. Он ничего не видел,
кроме фигур на каждой из шести досок, между которыми он ходил.
Электроник возмужал в своем творчестве, проиграв тысячи и тысячи ис-
торических шахматных партий. Он помнил все победы своих соперников, знал
бойцовские их качества, закаленные в огне турнирной борьбы. Для него не
было неожиданностью, что гроссмейстер на второй доске избрал спокойную
систему развития игры: экс-чемпион мира столь замечательно расставлял
свои фигуры, что обычно лишал противника возможности активно вести
борьбу, и здесь белым - Электронику - надо было разгадать план сильней-
шего позиционного шахматиста.
На третьей доске разыгрывалась древняя испанская партия. Такое начало
всегда доставляло особое удовольствие международному гроссмейстеру, ко-
торый часто и очень искусно применял это оружие в турнирах на разных
континентах. Всегда уравновешенный, гроссмейстер во время игры обладал
повышенным чувством опасности. Взирая на соперника большими грустными
глазами, он ни одним движением не выдавал своих переживаний. Только осо-
бое искусство защиты в наиболее напряженных партиях раскрывало болельщи-
кам истинные чувства мастера. В партии с Электроником после обычных хо-
дов на доске возникла закрытая позиция, которая требовала маневрирования
в глубине своих боевых порядков, и шансы сторон как будто были равны.
Строго говоря, и гроссмейстеры и Электроник действовали по одной фор-
муле, на которой базируется вся шахматная теория: всегда, в любой пози-
ции существует лучший ход. Каждый игрок, как известно, стремится к выиг-
рышу, но в поединке более сильный противник старается выиграть за мини-
мальное число ходов, а более слабый, сопротивляясь, стремится оттянуть
свое поражение. И, как нередко случалось в истории шахмат, проигрывающий
чрезвычайным напряжением силы воли, самодисциплиной, тонким знанием пси-
хологии противника добивался победы, делая неожиданные, рискованные, да-
же парадоксальные ходы. Машина в игре с человеком не проявляла таких ка-
честв: в проигрышных ситуациях она всегда оказывалась вялым, сереньким,
безынтересным игроком, которому простая логика подсказывала неизбежный
проигрыш. Перебрав варианты, машина обычно сдавалась.
А Электроник, к великой радости своего учителя Громова, наблюдавшего
за игрой, вел себя иначе. Он проявлял инициативу, шел на разумный риск,
вел активную оборону - словом, проявлял лучшие качества шахматного бойца
во всех партиях.
Восьмой "Б" добыл где-то доски, расставил фигуры и переставлял их,
все еще не зная, что сеанс одновременной игры проходит совсем рядом. Да
и гроссмейстеры вряд ли догадывались, что играют не просто с гениальным
мальчиком.
Число болельщиков росло. Профессор Громов с удивлением отметил, что
рядом с восьмиклассниками задумались над доской академик Крымов и пиа-
нист Турин; впрочем, здесь, в толпе любителей, они были обыкновенными
болельщиками. У электронного табло бурлили страсти, возникали стихийные
дискуссии - верный признак того, что накал игры возрастал. Лишь
компьютеры "переживали" про себя, проигрывая партии в своих схемах, но
повисшее в воздухе напряженное гудение свидетельствовало, что они рабо-
тают на полную мощность.
Электроник чувствовал необыкновенный подъем и легкость, выбирая из
бесконечной массы вариантов важнейшие и просчитывая их мгновенно, прежде
чем сделать очередной ход. В нем пробудилось то важное для шахматиста
комбинационное зрение, то великолепное умение делать небольшие открытия
в минуты вдохновения, которые он прежде называл "формулой гениальности".
Формула, которую он так мучительно искал, не существовала.
Но Электроник знал, как математически описать те творческие процессы,
которыми он пользовался во время игры, когда он поднимал руку, чтобы пе-
редвинуть фигуру на черной или белой клетке.
"Да ведь я мыслю!" - с удивлением подумал про себя
Электроник. - И я знаю, как я мыслю!" Это было самое важное для него
открытие. Он испытывал удовольствие.
Тишина в зале прервалась громом аплодисментов.
Дисциплинированные зрители не сдержали своих чувств, наблюдая, как
развиваются события в третьей партии. Тысячи раз испытывал гроссмейстер
в испанской партии ход конем, активизируя свои фигуры, и маневр этот
обычно удавался. Но мальчик в синей куртке неожиданно сдвоил пешки, и
они сразу стали контролировать ряд важных пунктов в центре шахматной
доски.
Гроссмейстер видел, что белые получили преимущество, но не это его
волновало сейчас: юный противник сделал открытие, нашел оригинальное ре-
шение, продолжил древнюю испанскую партию современным ходом. Вот почему
торжествовали зрители... Гроссмейстеру ничего не оставалось, как улыб-
нуться противнику и сосредоточиться над новой задачей.
И снова раздались аплодисменты. Мальчик выиграл на пятой доске! Бо-
лельщикам нетрудно было заметить перевес белых: король черных был не
обеспечен защитой, и никакой контригры не получалось. Однако шахматисты
не любят категорических оценок, поэтому они терпеливо ждали, пока
экс-чемпион мира не признал себя побежденным. Это было удивительно: по-
беда никому не известного мальчика. Судьи только сейчас обнаружили, что
они даже не знают его фамилии.
В тот момент, когда белые завершали сильнейшую атаку на соседней дос-
ке, в павильоне "Электроника" случилось происшествие, прервавшее нор-
мальную работу выставки киберов. Неожиданно для посетителей те компьюте-
ры, которые могли двигаться, заспешили, словно по команде, к выходу.
Одним из последних покидал выставку респектабельный Эпикак. Бока его
сверкали золотым румянцем. Он крикнул, поравнявшись с Таратаром:
- Ваш Электроник выигрывает!.. Исторический матч - машина против
гроссмейстеров! Я уже сообщил в газеты...
- "Жизнь - это шахматная партия", - процитировал Таратар пришедшие
ему на память слова Сервантеса.
- Вперед! - скомандовал Сыроежкин ребятам.
- К Электронику!
Компьютеры появились в зале, когда зрители аплодировали пятой победе
юного игрока; понятно, что на вошедших никто не обратил внимания. Но
Электроник сразу заметил коллег, кивнул им со сцены. Он подумал: "Пони-
мают ли они, чему я научился?" И по сосредоточенному виду автоматов до-
гадался, что они анализировали каждое его движение.
Он представил себя со стороны - как он делает ход за ходом, заставляя
шахматных знаменитостей произносить одно слово: "Сдаюсь!" И в эту ра-
достную минуту ослабил внимание, допустил маленькую неточность в легко-
фигурном эндшпиле. Его противник был начеку и атаковал конем на открытом
фланге.
Все еще раз убедились в том, что даже талантливые игроки могут допус-
кать ошибки... Но что же предпримет опытный гроссмейстер? А тот, широко
улыбаясь, предложил мальчику ничью. Зал оценил великодушный жест опытно-
го бойца.
- Позвольте мне, - сказал гроссмейстер, когда стихли аплодисменты, -
представить победителя этого неожиданного матча. Кажется, - добавил он
лукаво, - я имею на это право как единственный не проигравший...
Но прежде он торжественно подвел мальчика к своим товарищам, и
экс-чемпионы пожали ему руку.
- А теперь, мальчик, пожалуйста, назови себя, - сказал гроссмейстер.
- Я - Электроник, - произнес мальчик со сцены, - помощник учителя ма-
тематики Таратара.
- Электроник? Как это... понять? - смущенно произнес один из проиг-
равших и достал из кармана смятое письмо. - Здесь, кажется, написано ва-
ше имя?
Седой гроссмейстер, знаток испанской партии, напряженным усилием воли
заставил себя вспомнить, с чем было связано это странное, услышанное им
когда-то мимоходом имя "Электроник". Вспомнил и от волнения порозовел.
- Вы... - начал он осторожно, не зная, как обращаться к обычному на
вид шахматному вундеркинду, - ученик профессора Громова?
- Да, это мой ученик, - ответил из зала Гель Иванович Громов.
А Электроник уточнил:
- Машина нового поколения.
Болельщики сидели так тихо, словно в зале не было ни единого челове-
ка. Только резвый ветер осмелился шелестеть шторами и ошалело кричали на
улице какие-то птицы. Некоторым впечатлительным болельщикам казалось,
что они слышат, как за окном лопаются на ветках почки.
На электронном табло рядом с фамилиями всемирно известных шахматистов
вспыхнуло:
"ЭЛЕКТРОНИК".
Десять больших букв.
Надо было осмыслить, что значило это необычное имя в тысячелетней ис-
тории шахмат и как понимать теперь рекордный счет - 5.1/2:1/2 в пользу
машины!
- Как вы оцениваете свою победу? - спросил в тишине нетерпеливый бо-
лельщик.
Электроник просиял, не скрывая своей радости, и его улыбка понрави-
лась всем.
- Я словно стал другим, - звонко сказал Электроник. - Это большое
удовольствие - мыслить по-человечески и знать, что ты мыслишь.
- Электроник, ты вывел формулу гениальности? - крикнул из зала Макар
Гусев.
- Я понял, что точной формулы не существует, - признался с улыбкой
Электроник. - Но есть основные законы творчества. Тот, кто выполняет их,
может одержать победу.
- Какие законы? - раздалось в разных концах зала.
- Трудолюбие! Увлеченность! Знания! Смелость! Дерзость! Минус заз-
найство! Все понятия со знаком плюса или умножения... Кроме одного мину-
са! - Голос Электроника звенел. - Теперь я знаю это точно!..
Обыкновенные гении из восьмого "Б" переглянулись. Злосчастный минус
заставил некоторых из них покраснеть. Электроник отметил про себя гиб-
кость формулы: минус может превращаться в плюс - плюс скромность!
- Я многому научился сегодня, - подытожил Электроник.
И снова все вспомнили, кто такой победитель.
- Матч века! - провозгласил главный судья.
А опытный гроссмейстер поправил:
- Возможно, и тысячелетия...
Волны движения и звуков снова захватили зал. Наиболее сообразительные
болельщики бросились к сцене за автографами. Ребята из восьмого "Б" кри-
чали "ура". Компьютеры запустили на всю мощь свои микрофоны.
К Электронику нельзя было пробиться, его окружили плотным кольцом.
Победитель с улыбкой раздавал автографы, но при этом почему-то странно
гудел. В общем шуме речь победителя не выделялась, зато каждый из друзей
Электроника отчетливо слышал его голос. Электроник включил свой радиоте-
лефон и говорил сразу со всем восьмым "Б":
- Макар, твои опыты с камерой силы подсказали мне, как сосредоточить
силу воли...
- Профессор, я слышал твою музыку по радио, она вдохновляла меня...
