бодрствующими, как сказано в святом писании, Invenientur vigilantes, а
так как отец Ревекки, богатый еврей Исаак из Йорка, просит у меня, чтобы
я замолвил за него словечко перед тобою, то я и поручаю ему сие послание
и притом серьезно советую и даже умоляю непременно взять за эту девицу
выкуп, так как он отвалит за нее столько денег, что на них можно будет
достать полсотни девиц на менее опасных условиях. Подожди только, когда
мы снова будем вместе. Тогда повеселимся" как подобает истинным братьям,
причем не забудем и винной чаши. Ибо в писании сказано: "Vinum
loetificat cor hominis"[36], а также: "Rex delectabitur pulchritudine
tua" [37].
В ожидании столь приятного свидания желаю тебе доброго здоровья. Пи-
сано в вертепе разбойников, в часы утренней молитвы.
Эймер, приор аббатства святой Марии, что в Жорво.
Postscriptum. А твоя золотая цепь недолго у меня погостила: она дос-
талась ворам и отныне будет красоваться на шее одного из разбойников. Он
повесит на нее свой охотничий свисток, которым сзывает собак".
- Что ты на это скажешь, Конрад? - спросил гроссмейстер. - Вертеп
разбойников! Для такого приора это и есть самое подходящее жилище. Нече-
го дивиться, что десница божья поднялась на нас и в Святой Земле мы те-
ряем один город за другим, что неверные отбивают у нас землю пядь за
пядью, если завелись среди нас такие духовные сановники, как этот Эймер.
Только желал бы я знать, что он разумеет под именем "новой Эндорской
волшебницы"? - обратился он вполголоса к своему наперснику.
Конрад гораздо лучше настоятеля был знаком с условным языком тогдаш-
них любезников, быть может даже сам когда-нибудь пользовался им. Он
объяснил слова, поставившие в тупик гроссмейстера, заметив, что многие
светские люди употребляют подобные выражения, говоря о своих любовницах.
Но это объяснение не удовлетворило упрямого фанатика.
- Нет, Конрад, тут кроется нечто более серьезное. В простоте души ты
и не подозреваешь, что это может быть целая пучина беззакония. Ревекка
из Йорка, должно быть, воспитанница той самой Мириам, о которой ты, на-
верно, слыхал. Увидишь, что еврей сам сознается в этом. - И, повернув-
шись к Исааку, он громко спросил: - Так, значит, твоя дочь - пленница
Бриана де Буагильбера?
- Это так, ваше доблестное преподобие, - проговорил трепещущий Исаак.
- Какой потребуется выкуп с бедного человека, я готов...
- Молчать! - сказал гроссмейстер. - Дочь твоя занималась врачеванием
или нет?
- Как же, милостивый господин, - отвечал Исаак гораздо смелее, - и
рыцари, и иомены, и оруженосцы, и вассалы благословляют счастливый дар,
ниспосланный ей от бога. Многие могут засвидетельствовать, что она своим
искусством исцелила их, когда все другие средства уже не могли помочь.
Бог Израилев благословляет ее труды.
Бомануар с горькой усмешкой взглянул на Конрада.
- Видишь, брат, - сказал он, - каковы ухищрения врага человеческого!
Вот какие приманки закидывает он для уловления душ, давая им жалкое
продление земной жизни взамен вечного блаженства за гробом. Недаром го-
ворится в нашем святом уставе: Semper percutiatur leo vorans [38]. Восс-
танем на льва! Ополчимся на губителя! - воскликнул он, потрясая в возду-
хе своим посохом и как бы угрожая нечистой силе. Потом, обращаясь к ев-
рею, он спросил: - Твоя дочь лечит, конечно, нашептыванием, заклинания-
ми, талисманами и прочими кабалистическими средствами?
- Ах, нет, преподобный и храбрый рыцарь, - отвечал Исаак, - лечит она
бальзамом, обладающим чудесными свойствами.
- А откуда она достала секрет этого состава? - спросил Бомануар.
- Ее научила премудрая Мириам, - сказал Исаак с запинкой. - Мудрая и
почтенная женщина нашего племени.
- Ага, лукавый еврей! - воскликнул гроссмейстер. - Это, должно быть,
та самая Мириам, о колдовских кознях которой знает весь мир христианс-
кий. (При этих словах гроссмейстер осенил себя крестным знамением). Ее
тело было сожжено у позорного столба и пепел рассеян на четыре стороны.
И пусть то же будет со мною и с моим орденом, если я не поступлю так же
с ученицей этой ведьмы. Я отучу ее колдовать и своими чарами привлекать
воинов святого Храма! Дамиан, гони этого еврея вон, за ворота! Если он
вздумает упираться или возвращаться назад, убей его на месте. А с до-
черью его мы поступим так, как предписывает христианский закон и как
прилично нашему высокому сану.
Бедного Исаака схватили за шиворот и вытолкали вон из прецептории,
невзирая на его мольбы и щедрые посулы. Ему ничего не оставалось делать,
как возвратиться в дом раввина и постараться через него получить хоть
какие-нибудь сведения об участи дочери. До сих пор он страшился за ее
честь, теперь он трепетал за ее жизнь. Между тем гроссмейстер приказал
позвать к себе прецептора обители Темплстоу.
Глава XXXVI
Я не мошенник. Все живут притворством.
Благодаря притворству нищий жив,
А у придворного есть чин и земли.
С притворством воинство и духовенство
Равно знакомы. Все с ним неразлучны;
Ведь в церкви, в лагере и в государстве
Добиться ничего нельзя одной
Правдивостью. На этом мир стоит.
Старинная пьеса
Альберт Мальвуазен, настоятель, или, на языке ордена, прецептор, оби-
тели Темплстоу, был родным братом уже известного нам Филиппа Мальвуазе-
на. Подобно своему брату, он был в большой дружбе с Брианом де Буа-
гильбером.
Среди развратных и безнравственных людей, которых немало числилось в
ордене Храма, Альберт из Темплстоу по праву занимал одно из первых мест,
но, в отличие от смелого Буагильбера, он умел скрывать свои пороки и
честолюбивые замыслы под личиной лицемерного благочестия и пылкого фана-
тизма, к которому в душе питал презрение. Если бы гроссмейстер не прие-
хал так неожиданно, он не нашел бы в Темплстоу никаких упущений. Но даже
и теперь, когда его застали врасплох, Альберт Мальвуазен так подобост-
растно и с таким сокрушением выслушал упреки своего взыскательного на-
чальника и так усердно принялся водворять аскетическое благочестие в
своей обители, где еще накануне царила полная распущенность, что Лука
Бомануар возымел теперь гораздо более высокое мнение о нравственности
местного прецептора, чем в первые дни по приезде.
Но благоприятное мнение гроссмейстера резко изменилось, когда он уз-
нал, что Альберт Мальвуазен принял в стены своей обители пленную еврей-
ку, по всей вероятности находившуюся в любовной связи с одним из братьев
ордена. И когда Альберт явился на зов, гроссмейстер встретил его с нео-
бычайной суровостью.
- В здешней обители ордена рыцарей святого Храма, - строго сказал Бо-
мануар, - находится женщина еврейского племени, привезенная сюда одним
из наших братьев во Христе и водворенная здесь с вашего разрешения, сэр
прецептор.
Альберт Мальвуазен был крайне смущен. Злосчастная Ревекка была поме-
щена в одной из самых отдаленных, потайных частей здания. Были приняты
всевозможные меры предосторожности, дабы ее присутствие осталось неиз-
вестным. Во взгляде гроссмейстера прецептор прочел гибель и себе и Буа-
гильберу, в случае если он не сумеет предотвратить надвинувшуюся бурю.
- Что же вы молчите? - продолжал гроссмейстер.
- Дозволяется ли мне отвечать? - произнес Мальвуазен тоном глубочай-
шего смирения, хотя, в сущности, своим вопросом хотел только выиграть
время, чтобы собраться с мыслями.
- Говори, я разрешаю, - сказал гроссмейстер. - Отвечай, знаешь ли ты
главу нашего святого устава: De commilitonibus Templi in sancta
civitate, qui cum miserrimis mulieribus versantur, propter oblectationem
carnis? [39]
- Конечно, высокопреподобный отец, - отвечал прецептор. - Как бы я
мог достигнуть столь высокой степени в нашем ордене, если бы не знал
важнейших статей его устава?
- Еще раз спрашиваю тебя, как могло случиться, что ты позволил оск-
вернить священные стены сей обители, допустив, чтобы один из братьев
привез сюда любовницу, да еще колдунью?
- Колдунью? - повторил Альберт Мальвуазен. - Силы небесные да будут с
нами!
- Да, да, брат, колдунью, - строго произнес гроссмейстер. - Именно
так. Посмеешь ли ты отрицать, что эта Ревекка, дочь подлого ростовщика
Исаака из Йорка и ученица гнусной колдуньи Мириам, об этом даже подумать
стыдно, в настоящую минуту находится в стенах твоей прецептории?
- Благодаря вашей мудрости, преподобный отец, - сказал прецептор, -
темная завеса спала с глаз моих. Я никак не мог понять, почему такой
доблестный рыцарь, как Бриан де Буагильбер, мог так увлечься прелестями
этой женщины. Я принял ее в обитель с той целью, чтобы помешать их
дальнейшему сближению, ибо в противном случае наш храбрый и почтенный
брат во Христе подвергался опасности впасть в великий грех.
- Стало быть, до сих пор между ними не было ничего такого, что было
бы нарушением обетов? - спросил гроссмейстер.
- Как, под нашим кровом! - с ужасом произнес прецептор, осеняя себя
крестным знамением. - Сохрани нас, святая Магдалина и десять тысяч пра-
ведных дев! Нет! Если я и погрешил, приняв ее в нашу обитель, то лишь
потому, что надеялся искоренить безрассудную привязанность нашего брата
к этой еврейке. Его страсть к ней казалась мне до того странной и проти-
воестественной, что я мог приписать ее только припадку умопомеша-
тельства, и думал, что легче излечить его состраданием, нежели попрека-
ми. Но раз ваша высокочтимая мудрость обнаружила, что эта распутная ев-
рейка занимается колдовством, быть может, этим и объясняется его непо-
нятное и безумное увлечение.
- Так и есть! Так и есть! - воскликнул Бомануар. - Вот видишь, брат
Конрад, как опасно бывает поддаваться лукавым ухищрениям сатаны. Смот-
ришь на женщину только для того, чтобы усладить свое зрение и полюбо-
ваться тем, что называется ее красотой, а извечный враг, лев рыкающий, и
овладевает нами в это время. А какойнибудь талисман или иное волхвование
довершает дело, начатое от праздности и по легкомыслию. Весьма возможно,
что в настоящем случае брат Бриан заслуживает скорее жалости, чем стро-
гой кары, более нуждается в поддержке, нежели в наказании лозою, и наши
увещания и молитвы отвратят его от этого безумия и вернут заблудшего в
ряды братии.
- Было бы достойно сожаления, - сказал Конрад Монт-Фитчет, - если бы
орден потерял одного из лучших воинов именно тогда, когда наша святая
община особенно нуждается в помощи своих сынов. Бриан де Буагильбер
собственноручно уничтожил до трехсот сарацин.
- Кровь этих окаянных псов, - сказал гроссмейстер, - будет угодным и
приятным приношением святым и ангелам, которых эти собаки поносили. С
благостной помощью святых мы постараемся рассеять чары, в сетях которых
запутался наш брат. Он расторгнет узы этой новой Далилы, как древний
Самсон разорвал веревки, которыми связали его филистимляне, и опять бу-
дет умерщвлять полчища неверных. Что же касается гнусной волшебницы,
околдовавшей рыцаря святого Храма, то ее, несомненно, следует предать
смертной казни.
- Но английские законы... - начал было прецептор, обрадованный тем,
что так удачно отвратил гнев гроссмейстера от себя и Буагильбера, но все
же опасаясь, как бы Бомануар не зашел слишком далеко.
- Английские законы, - прервал его гроссмейстер, - дозволяют и пред-
писывают каждому судье чинить суд и расправу в пределах, на которые
простирается его правосудие. Всякий барон имеет право задержать, судить
и приговорить к казни колдунью, которая была обнаружена в его владениях.
Так неужели же гроссмейстеру ордена храмовников откажут в этом праве в
пределах одной из прецепторий его ордена? Нет! Мы будем ее судить и осу-
дим. Колдунья исчезнет с лица земли, и бог простит причиненное ею зло.
Приготовьте большой зал для суда над колдуньей.
