звание, кощунствуют над богослужением и подвергают опасности души тех,
кто получает от них наставления: lapides pro pane condonantes iis, то
есть камни им дают вместо хлеба, как говорится в писании.
- Да у меня, - сказал отшельник, - башка лопнула бы от всей этой ла-
тыни, если бы ее помнить, а потому она помаленьку и вылетела из моих
мозгов. Что же касается того, чтобы избавить свет от тщеславия и фран-
товства таких попов, как ты, отобрав у них перстеньки и прочую нарядную
дребедень, так я нахожу, что это вполне законное и похвальное дело.
- А я нахожу, что ты наглый самозванец! - воскликнул приор вне себя
от гнева. - Отлучаю тебя от церкви!
- Сам ты вор и еретик! - заорал отшельник, также взбешенный. - Я не
намерен переносить твои оскорбления, да еще в присутствии моих прихожан!
Как не стыдно тебе порочить меня, своего собрата? Ossa ejus perfringam,
- я тебе все кости переломаю, как сказано в Вульгате.
- Ого! - воскликнул Локсли. - Вот до чего договорились преподобные
отцы! Ну, монах, перестань. А ты, приор, сам знаешь, что не все свои
грехи замолил перед богом, так не приставай больше к нашему отшельнику.
Слушай, отшельник, отпусти с миром преподобного аббата - ведь он уже
заплатил выкуп.
Иомены кое-как разняли разъяренных монахов, которые продолжали переб-
раниваться на плохом латинском языке. Приор выражался более гладко и
свободно, но отшельник превосходил его силой и выразительностью своей
речи. Наконец приор опомнился и сообразил, что роняет свое достоинство,
вступая в споры с разбойничьим капелланом. Он позвал своих спутников, и
они вместе отправились в дорогу, безо всякой пышности, но более сообраз-
но апостольскому званию, чем при начале своего путешествия.
Локсли оставалось получить у еврея какое-нибудь обязательство в том,
что он уплатит выкуп за себя и за приора. Исаак выдал за своей подписью
вексель в тысячу сто крон на имя одного из своих собратий в Йорке, про-
ся, кроме того, передать ему некоторые товары, тут же в точности обозна-
ченные.
- Ключ от моих складов находится у брата моего Шебы, - проговорил он
с глубоким вздохом.
- И от сводчатого подвала также? - шепнул ему Локсли.
- Нет, нет... Боже сохрани! - сказал Исаак. - Недобрый тот час, когда
кто-либо проникнет в эту тайну!
- Со мной ты ничем не рискуешь, - сказал разбойник, - лишь бы по тво-
ему документу можно было действительно получить обозначенную в нем сум-
му. Да что ты, Исаак, окаменел, что ли? Или совсем одурел? Неужели из-за
потери тысячи крон ты позабыл об опасном положении своей дочери?
Еврей вскочил на ноги.
- Нет, Дик, нет... Сейчас я пойду! Ну, прощай, Дик, - сказал он за-
тем. - Не могу назвать тебя добрым, но не смею, да и не хочу считать
злым.
На прощание предводитель разбойников еще раз посоветовал Исааку:
- Не скупись на щедрые предложения, Исаак, не жалей своей мошны ради
спасения дочери. Поверь, если и в этом деле станешь беречь золото, потом
оно отзовется тебе такой мукою, что легче было бы, если бы тебе его вли-
ли в глотку расплавленным.
Исаак с глубоким стоном согласился с этим.
Он отправился в путь в сопровождении двух рослых лесников, которые
взялись проводить его через лес и в то же время служить ему охраной.
Черный Рыцарь, все время с величайшим интересом следивший за всем,
что тут происходило, в свою очередь начал прощаться с разбойниками. Он
не мог не выразить своего удивления по поводу того порядка, какой он ви-
дел в среде людей, стоящих вне закона.
- Да, сэр рыцарь, - отвечал иомен, - случается, что и плохое дерево
дает добрые плоды, а плохие времена порождают не одно лишь зло. В числе
людей, оказавшихся вне закона, без сомнения есть такие, которые пользу-
ются своими вольностями с умеренностью, а иные, быть может, даже жалеют,
что обстоятельства принудили их приняться за такое ремесло.
- И, по всей вероятности, - спросил рыцарь, - я теперь беседую с од-
ним из их числа?
- Сэр рыцарь, - ответил разбойник, - у каждого из нас свой секрет.
Предоставляю вам судить обо мне как вам угодно. Я сам имею на ваш счет
кое-какие догадки, но очень возможно, что ни вы, ни я не попадаем в
цель. Но так как я не прошу вас открыть мне вашу тайну, не обижайтесь,
коли и я вам своей не открою.
- Прости меня, отважный иомен, - сказал рыцарь, - твой упрек справед-
лив. Но может случиться, что мы еще встретимся и тогда не станем друг от
друга скрываться. А теперь, надеюсь, мы расстанемся друзьями?
- Вот вам моя рука в знак дружбы, - сказал Локсли, - и я смело могу
сказать, что это рука честного англичанина, хотя сейчас я и разбойник.
- А вот тебе моя рука, - сказал рыцарь, - и знай, что я почитаю за
честь пожать твою руку. Ибо кто творит добро, имея неограниченную воз-
можность делать зло, тот достоин похвалы не только за содеянное добро,
но и за все то зло, которого он не делает. До свидания, храбрый разбой-
ник!
Так расстались эти славные боевые товарищи. Рыцарь Висячего Замка сел
на своего крепкого боевого коня и поехал через лес.
Глава XXXIV
Король Иоанн
Мой друг, послушай, что тебе скажу я:
Он, как змея, мне преграждает путь.
Куда я ни ступлю - повсюду он.
Я выразился, кажется, понятно?
"Король Иоанн"
Принц Джон давал в Йоркском замке большой пир и пригласил на него тех
дворян и церковников, с помощью которых надеялся завладеть престолом
своего брата. Вальдемар Фиц-Урс, его хитрый и ловкий пособник, тайно
орудовал среди собравшихся, стараясь поднять их на открытое выступление.
Но дело задерживалось из-за отсутствия нескольких главных заговорщиков.
Для успешного выполнения такого замысла нельзя было обойтись без суровой
настойчивости и отчаянной храбрости барона Фрон де Бефа, без отваги и
задора Мориса де Браси, без боевой опытности Бриана де Буагильбера.
Принц Джон и его любимый советчик втайне проклинали их безрассудное по-
ведение, но не решались действовать без них. Еврей Исаак также куда-то
скрылся, а с ним исчезла и надежда на порядочную сумму денег, которую
принц хотел занять у местных евреев через его посредство. В такую крити-
ческую минуту недостаток в денежных средствах мог оказаться гибельным.
Поутру на другой день после падения замка Торкилстон в городе Йорке
распространился слух, будто де Браси, Буагильбер и союзник их Фрон де
Беф взяты в плен или убиты. Фиц-Урс сам сообщил принцу об этом слухе,
прибавив, что считает его очень правдоподобным, так как у рыцарей был
совсем небольшой отряд, с которым они собирались напасть на Седрика и
его спутников.
В другое время принц счел бы подобное насилие очень забавным, но на
этот раз такой поступок задерживал выполнение его собственных замыслов,
а потому он стал порицать его участников. Он горячо толковал о соблюде-
нии законов, о нарушении порядка и неприкосновенности частной собствен-
ности, словно его устами говорил сам король Альфред.
- Своевольные грабители! - кричал принц. - Если я когда-нибудь стану
английским королем, я буду вешать таких ослушников на подъемных мостах
их собственных замков!
- Но для того чтобы сделаться английским королем, - хладнокровно ска-
зал присяжный советчик принца, - необходимо, чтобы ваша светлость не
только терпеливо переносили своеволие этих грабителей, но и оказывали бы
им покровительство, несмотря на то, что они то и дело нарушают законы,
которые вы намерены охранять с таким похвальным усердием. Нечего ска-
зать, велика была бы для нас выгода, если бы неотесанные саксы осущест-
вили намерения вашей светлости и превратили подъемные мосты феодальных
замков в виселицы! А этот Седрик как раз такой человек, которому подоб-
ные мысли могут прийти в голову. Вашей светлости хорошо известно, что
нам было бы опасно начать выступление, не имея в своих рядах барона Фрон
де Бефа, де Браси и храмовника, а с другой стороны, мы зашли слишком да-
леко, чтобы отступать.
Принц Джон с раздражением хлопнул себя ладонью по лбу и начал крупны-
ми шагами расхаживать по комнате.
- Подлецы, - сказал он, - предатели! Покинули меня в такую важную ми-
нуту!
- Скорее можно их назвать повесами, - сказал Вальдемар, - потому что
они занимаются пустяками вместо серьезного дела.
- Что же делать? - спросил принц, останавливаясь перед Вальдемаром.
- Все необходимые распоряжения мною уже сделаны, - отвечал Фиц-Урс. -
Я не пришел бы к вашей светлости говорить о такой неудаче, если бы не
сделал до этого все, что было в моих силах, чтобы помочь делу.
- Ты всегда был моим добрым гением, Вальдемар, - сказал принц. - Если
у меня всегда будет такой канцлер, мое царствование будет прославлено в
летописях этой страны. Ну, как же ты распорядился?
- Я приказал Луи Винкельбранду, старшему помощнику Мориса де Браси,
трубить сбор дружины, сесть на коней, развернуть знамя и скакать к замку
барона Фрон де Бефа на выручку нашим друзьям.
Принц Джон покраснел, как своенравный и балованный ребенок, вообража-
ющий, что его оскорбляют.
- Клянусь ликом господним, - сказал он, - не слишком ли много ты на
себя берешь, Вальдемар ФицУрс? Какова дерзость! Велит и в трубы трубить
и знамя распускать, тогда как - мы сами здесь присутствует и никаких
приказаний на этот счет не отдавали!
- Простите, ваше высочество, - сказал Фиц-Урс, в душе проклиная пус-
тое тщеславие своего патрона, - но медлить было нельзя - каждая минута
дорога, а потому я и признал возможным распорядиться лично в деле, столь
важном для преуспеяния вашей светлости.
- Я тебе прощаю, Фиц-Урс, - промолвил принц с важностью. - Доброе на-
мерение искупает твою необдуманную поспешность... Но кого я вижу? Кля-
нусь крестом, это сам де Браси! И в каком странном виде он является пе-
ред нами!
И точно, это был де Браси. Его лицо разгорелось от бешеной скачки,
шпоры были окровавлены. Все его вооружение носило явные следы недавней
упорной битвы: оно было проломлено, измято, во многих местах обагрено
кровью, забрызгано грязью, а пыль густым слоем покрывала рыцаря с головы
до ног. Отстегнув шлем, он поставил его на стол и с минуту стоял молча,
словно не решаясь объявить привезенные вести.
- Де Браси, - спросил принц Джон, - что это значит? Говори, я тебе
приказываю. Саксы, что ли, возмутились?
- Говори, де Браси, - сказал Фиц-Урс почти в одно слово с принцем. -
Ты всегда был мужественным человеком. Где храмовник? Где Фрон де Беф?
- Храмовник бежал, - ответил де Браси, - а барона Фрон де Бефа вы
больше не увидите: он погиб в раскаленной могиле, среди пылающих разва-
лин своего замка. Я один спасся и пришел поведать вам об этом.
- Озноб пробирает от таких вестей, - сказал Вальдемар, - хоть ты и
говоришь о пожаре и пламени!
- Худшая весть впереди, - сказал де Браси и, подойдя ближе к принцу,
проговорил тихим и выразительным голосом: - Ричард здесь, в Англии. Я
его видел и говорил с ним.
Принц Джон побледнел, зашатался и ухватился за спинку дубовой скамьи,
чтобы не упасть, как человек, раненный в грудь.
- Ты бредишь, де Браси, - воскликнул Фиц-Урс, - этого не может быть!
- Это чистейшая правда, - сказал де Браси. - Я был его пленником, он
говорил со мной.
- Ты говорил с Ричардом Плантагенетом? - продолжал допрашивать
Фиц-Урс.
- Да, с Ричардом Плантагенетом, - отвечал де Браси, - с Ричардом
Львиное Сердце, с Ричардом, королем английским.
- И ты был его пленником? - спросил Вальдемар. - Стало быть, он идет
во главе сильного войска?
- Нет, он был лишь с горстью вольных иоменов, и они не знают, кто он.
Я слышал, как он выражал намерение расстаться с ними. Он присоединился к
ним только для того, чтобы помочь им взять замок Торкилстон.
- Так, так, - молвил Фиц-Урс, - в этом виден весь Ричард. Настоящий
