собного населения страны скиталось по дорогам, не в силах найти средства
к существованию. Им отрубали руки и уши по "закону против бродяг", клей-
мили, вешали. В стране вспыхивали восстания - и вновь горели деревни,
возглавивших бунты монахов вешали на колокольнях, народу попроще отруба-
ли голову прямо на придорожном бревне.
Впоследствии, когда протестанты отправились искать счастья за океа-
ном, именно их потребности в бесправной рабочей силе привели к гнусноп-
рославленному расцвету африканской работорговли, когда на Черном конти-
ненте погибла древняя самобытная культура тамошних государств и миллионы
людей превратились в рабочий скот. Протестанты захватили Индию, а впос-
ледствии под дулами пушек заставили китайцев потреблять опиум...
(Кстати, о колонизации Америки. Известный писатель Алекс де Токвиль
сто пятьдесят лет назад написал примечательные строки: "Несмотря на
беспрецедентные злодеяния, испанцы, покрывшие себя несмываемым позором,
не смогли не только истребить индейцев, но даже запретить им пользо-
ваться равными правами. Американцы в Соединенных Штатах с легкостью до-
бились и того, и другого - спокойно, в рамках законности, прикрываясь
филантропией, не проливая крови, не нарушая в глазах мировой обществен-
ности ни одного из своих "высоких" принципов морали". Это - к вопросу о
католиках и протестантах...)
В нашей виртуальности ничего этого, можно предполагать с большой до-
лей вероятности, не произошло бы. Конечно, были бы свои кровопролития,
войны и беды, но, подозреваю, не в пример менее несчастий обрушилось бы
на Европу. Наверняка меньше сил и рвения уделялось бы так называемому
"техническому прогрессу" - то есть бездумному нагромождению технических
новинок, которые, по большому счету, уничтожают природные ресурсы и сре-
ду обитания, способствуют росту жертв войны, но никого еще не сделали
счастливым. Равным образом, не исключено, удалось бы ввести в какие-то
разумные рамки "научную любознательность" - тупое удовлетворение своего
любопытства за счет всех остальных членов общества, которое давно уже
лежит вне морали и этики. Любая попытка робко спросить: "Зачем?" вызыва-
ет презрительные усмешки и попреки в "отсталости" - зато не подвергаются
осуждению высоколобые мыслители, у коих при виде атомного взрыва не на-
ходится иных слов, кроме восхищенной реплики: "Какая великолепная физи-
ка!"
Конечно, бессмысленно было бы призывать жить при лучине и бить рыбу
костяной острогой. Однако и порожденные "протестантской этикой" крайнос-
ти - бездумный "технический прогресс", бесполезное в итоге "развитие на-
уки" восторга не вызывают.
Каким был бы наш двадцатый век в результате развития Европы по като-
лическим канонам? Гораздо менее техногенным, конечно. Возможно, мы сей-
час с удивлением взирали бы на первые паровозы и изрыгающие черный дым
"пироскафы", а славу исследователей Америки и Африки несли бы не далекие
предки европейцев, а наши деды, в большинстве своем еще живые. Возможно,
самобытные культуры Америки, Африки, Индии, Дальнего Востока, избежав
европейского завоевания, создали бы в сочетании с католической Европой
совершенно другую цивилизацию, не столь занятую гонкой за золотом и ус-
пехом, не грозящую в кратчайшие сроки уничтожить все живое на планете.
Несомненно одно: духовности было бы не в пример больше, а следовательно
- больше душевного спокойствия, доброты и любви.
Увы, на пути к этому варианту зловещей тенью высится фигура князя
Владимира - тирана, развратника, братоубийцы (возможно, и отцеубийцы),
впрыснувшего в вены Руси отдающий тленом византийский яд, чье действие
сказывается даже сегодня, когда от Византии остались одни воспомина-
ния...
ВИРТУАЛЬНОСТЬ-2: ПОЛУМЕСЯЦ НАД РОССИЕЙ
Была ли вероятность для России IX столетия принять вместо христи-
анства ислам?
Вполне, и не столь уж малая. Начнем с того, что ислам, в общем, мен-
талитету русского человека нисколько не противоречит (что в разное время
доказали многочисленные беглецы из нашего отечества в мусульманские
страны, принимавшие тамошнюю веру без особых треволнений - начиная с ка-
заков и кончая солдатами кавказских полков. Иные из этих беглецов дости-
гали крайне высокого положения). Разве что запрет на спиртное несколько
удручает - но, откровенно говоря, его в мусульманском мире частенько на-
ходили способ обойти.
Что гораздо более важно, ислам в своей фундаментальной основе вовсе
не несет какого-то отрицательного заряда. По сути, та же "соборность",
что и в христианской церкви, то же отсутствие разделения по национально-
му признаку, аналогичное словам Христа "под солнцем моим (т.е. в церкви
моей - А.Б.) несть ни эллина, ни иудея". И, наконец, почитание многих
святых и праведников, которых почитают и христиане. Не зря в Коране на-
писано: "Ближе всех к нам христиане", точнее: "Самые близкие по любви к
уверовавшим те, которые говорили: "Мы - христиане!" (Сура 5, "Трапеза").
И далее: "Прокляты те из сынов Исраила, которые не веровали языком Дауда
и Исы, сына Марйам!" Дауд - библейский царь Давид, Иса - Иисус, Марйам -
Дева Мария [92].
К сожалению, в формировании некоего подсознательного страха перед му-
сульманством повинны европейские пропагандисты, по сути, поставившие
знак равенства меж исламом как учением и бородатым экстремистом с авто-
матом наперевес. Как будто в иных религиях не бывало экстремистов...
Никто не станет называть террористов из каких-нибудь "красных бригад"
"христианскими фанатиками" - однако боевик-мусульманин сплошь и рядом
будет назван "исламским фанатиком", с упором, как правило, даже не на
второе, а на первое слово".
Дело в том, что ислам, по большому счету, откровенно злит самим своим
существованием кое-кого из тех самых сторонников "протестантской этики".
Тех, кто склонен именовать "свободой и демократией" механическое перене-
сение своих установлений и порядков на другие страны, без всякого учета
их национальной самобытности. Меж тем нынешние исламские страны вовсе не
"отсталы" и не "фанатичны" - там просто-напросто отстаивают свое закон-
ное право жить так, как жили их деды и прадеды, справедливо полагая, что
тринадцативековая история развития под знаменем ислама представляет со-
бой слишком большую ценность, чтобы от нее можно было легко отказаться
ради сомнительного "прогресса".
Самый яркий пример полнейшего непонимания "образованным Западом" (и
нашей образованщиной, уточню) особенностей и специфики исламского мира -
дело Салмана Рушди. Последнего нам усиленно навязывают в качестве "борца
за свободу творчества", которого узколобые фанатики отчего-то приговори-
ли к смерти.
Отчего-то? Есть такие понятия "святотатство" и "богохульство". А так-
же знаменитое высказывание о том, что свобода есть осознанная необходи-
мость. Проще говоря, есть святые вещи, которые должны быть избавлены от
экспериментов под названием " свобода творчества". Меж тем Рушди в своих
"Сатанинских стихах" "изблевал", пользуясь старым русским выражением,
"версию", которая стала оскорблением для любого верующего мусульманина -
версию о том, что якобы вдохновителем при написании части Корана для Му-
хаммеда послужил не Аллах, а Сатана...
Нам просто-напросто трудно понять, какой гнусностью это выглядит в
глазах ревностно верующего приверженца ислама. Мы сами, увы, далеко не
так ревностны в своей вере - а потому преспокойно сглотнули роман Стру-
гацких "Отягощенные злом", где в грязно-пародийной манере журнала "Без-
божник" излагается жизнеописание евангелистов. Но это так, к слову...
Возвращаясь к исламу, стоит упомянуть, что в свое время он распрост-
ранился по всей Северной Африке практически мирным путем. Города сами
открывали ворота перед мусульманскими войсками - поскольку новая жизнь и
новое учение казались - и были - не в пример предпочтительнее. Вот,
кстати, подлинный приказ калифа Омара, обращенный к его воинам: "Вы не
должны быть вероломными, нечестными или невоздержанными, не должны уве-
чить пленных, убивать детей и стариков, рубить или сжигать пальмы или
фруктовые деревья, убивать коров, овец или верблюдов. Не трогайте тех,
кто посвящает себя молитве в своей келье" (637 г. от Р.Х.).
Обратите особенное внимание на последнюю строчку - речь там идет о
прямом запрете причинять вред исповедующим иную веру. В самом деле, ис-
лам всегда отличался веротерпимостью. К язычникам мусульмане относились
враждебно - но не к христианам. Все вбитые в наше сознание стереотипы о
"мусульманских зверствах" сплошь и рядом не соответствуют истине - или
относятся к позднейшему периоду (конец прошлого - начало нынешнего сто-
летия), когда и в самом деле агонизирующая Османская империя мало напо-
минала прежние времена широкой веротерпимости...
При вдумчивом изучении истории убеждаешься, что, в общем, любые "ту-
рецкие зверства" как минимум, не превосходят того, что творило в разное
время христианское воинство. А то и уступают последним. Во все времена
люди были склонны преуменьшать зверства своих и преувеличивать чужие
зверства - а потому мы до сих пор проливаем слезу над участью бедного
А.С. Грибоедова (кстати, по достоверным свидетельствам, своим предельно
наглым поведением в Тегеране прямо-таки провоцировавшим конфликт), одна-
ко совершенно забываем о том, как Бонапарт в Египте своим честным словом
пообещал сохранить жизнь мусульманским защитникам крепости Яффа, если
они сдадутся, но тут же расстрелял четыре тысячи человек, имевших неос-
торожность ему поверить. (Отечественный историк А. Манфред уклончиво
описал эту историю одной фразой: "При взятии Яффы французы проявили
крайнюю жестокость к побежденным" [116]. Поневоле вспоминается старая
русская поговорка: "Свое г... не пахнет"...)
В современной исторической литературе принято описывать самыми черны-
ми красками взятие турками Константинополя в 1453 г. Однако более углуб-
ленное знакомство с первоисточниками, мягко говоря, заставляет на многое
смотреть по-иному.
Конечно, после взятия города случилась резня - как бывало во все ве-
ка, религиозная принадлежность победителей и побежденных тут ни при чем.
В конце концов, при взятии Варшавы войсками Суворова в 1793 г. каза-
ки-христиане насиловали, а затем убивали христианских монахинь, а наде-
тых на пики детей таскали по улицам (о чем пишет известный русский исто-
рик Костомаров)... [96]
Но вот дальше начинаются события, вовсе не укладывающиеся в традици-
онную картину "басурманских зверств". Храм Святой Софии турки превращают
в мечеть - но множество других христианских церквей остается в неприкос-
новенности, и в них продолжаются службы. Греческие библиотеки оставлены
в целости - еще столетие спустя Ожье Бусбек, посол короля Фердинанда в
Стамбуле, покупал древние греческие книги возами. Брат погибшего импера-
тора константинопольского Деметрий... возвращается в новую столицу Отто-
манской империи, ко двору султана! От которого получает пенсию, слуг,
телохранителей - и умирает в довольстве глубоким стариком. Следом возв-
ращается его племянник Мануэль - и тоже обретает всевозможные блага, а
его сын впоследствии дослужился до высоких постов при султане.
Стоит ли теперь удивляться, что в XVI веке, когда турки вышли к гра-
ницам Австрии, на занятую ими территорию массами бежали немецкие и
австрийские крестьяне? Причина проста: налоги на турецкой стороне были
не в пример меньше тех, что драли христианские феодалы...
Можно еще добавить, что в реальности зачисление христианских детей в
корпус янычар далеко не всегда вызывало потоки слез у их родителей. Яны-
чары в тогдашней Турции играли ту же роль, что впоследствии в петровской
России гвардейские полки - роль резерва кадров. Именно выходцы из яны-
чар, подобно русским гвардейским сержантам, делали сплошь и рядом
