Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы
Бушков А. А.
Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы
OCR Палек, 1998 г.
СОДЕРЖАНИЕ
ИСПОВЕДЬ ХУЛИГАНА
Частный сыщики прошлое.
Среди мифов, как среди рифов.
Курьезы и анекдоты.
Случай и случайности.
Незадачливый король Ежи.
Корабли-призраки 1492 года?.
КРЕЩЕНИЕ РУСИ: СПЛЕТЕНИЕ ЗАГАДОК
Змея и летопись.
Как была крещена Русь?
О Константине и Мефодии.
Смерть на Днепре.
И пришли миссионеры.
О бедных хазарах замолвите слово.
Виртуальность-1: тиара над Россией.
Виртуальность-2: полумесяц над Россией.
СЛАВЯНСКАЯ КНИГА ПРОКЛЯТИЙ
Проклятие епископа.
Проклятие княгини Раины.
ПРИЗРАК "ЗОЛОТОЙ ОРДЫ"
О том, что известно всем.
Версия.
Об истории, историках и фактах.
Где монголы?
Сколько было "монголо-татар"?
Куда пришли "монголы", придя на Русь?
Калка - клубок загадок.
Супермены из монгольских степей.
Свидетель без маски.
Хаос и порядок.
Александр Батыевич и другие.
И бысть умучен от злых татаровей.
Загадки "Батыева похода".
Меч над Европой.
Мираж великой империи".
1. "Хождение встречь солнцу" и фронтир
2. Где Каракорум?.
3. "Врет, как очевидец"
Правда ли, что монголы завоевали Китай?
"Давай дэнги! Дэнги давай!"
Сказка сказывается.
О бунчуках, ямщиках и монетах.
Про Упыря и Черта.
Последний русский король.
О косвенных уликах.
Север и Юг.
Север против Юга: старая династия?
Вместо эпилога.
ТАЙНЫ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ
Предуведомление.
"И бысть град велик"
Первые шаги и первая кровь.
Триумф.
Триста тридцать один день.
17 мая - смерть в Кремле.
Царь Васька.
Гори, огонь, гори.
"Жен и детей заложим"
Герой, которого не было.
"Таков печальный итог"
"Названный Димитрий".
Эпилог и виртуальность.
ДРАКОН МОСКОВСКИЙ
Распалась связь времен.
Предшественники.
Софья.
История болезни.
Экономика.
Внешняя политика.
Военное дело.
Закон, юстиция, престолонаследие.
Образование, культура.
Религия.
Итог.
Потомки.
Виртуальность.
СМЕРТЬ ИДЕАЛИСТА
Слишком все очевидно?
186 дней.
Янычары.
Виртуальность.
Последний рыцарь.
Некто Емельян.
ГЕСТАПО ПАВЛА ПЕСТЕЛЯ.
И ДРЯХЛЫЙ ОКТЯБРЬ ПОЗАДИ
Введение, оно же предупреждение.
Мани, мани, мани.
"Имена агентов не доверены бумаге".
Октябрь до Октября?
Если в кране нет воды.
Ники, Аликси остальные.
После Февраля.
Виртуальность.
Господа Обмановы.
ЗАБЫТЫЕ СТРАНИЦЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ
Необъятное.
Охотники за "Фау".
ИМПЕРАТОР И ЕГО ТЕНЬ
Император.
Тень императора.
Жуков.
Микита.
СЕКРЕТЫ СОВЕТСКОГО КОСМОСА
"Малыш" и "Великан".
Тайна или розыгрыш?
БЕСЫ В ОПТИЧЕСКОМ ПРИЦЕЛЕ.
РОССИЯ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО. - ВЗГЛЯД ГЕНИЯ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.
Не быть тебе творцом, когда тебя ведет
к прошедшему одно лишь гордое презренье.
Дух - создал старое: лишь в новом он найдет
основу твердую для нового творенья.
К.П. ПОБЕДОНОСЦЕВ
ИСПОВЕДЬ ХУЛИГАНА ЧАСТНЫЙ СЫЩИК И ПРОШЛОЕ
В свое время, классе в шестом, когда писали сочинение на избитую тему
вроде "Кто-ты-будешь-такой?", я несколько опрометчиво заверил милейших
педагогов, что собираюсь стать историком и непременно раскрыть парочку
исторических загадок (уж и не помню, каких именно).
Первую часть обещания, грешен, так и не выполнил. Зато теперь, спустя
тридцать лет, настало время выполнить вторую - я имею в виду раскрытие
исторических загадок. Путь к этой цели был сложен, прихотлив и, пожалуй
что, зигзагообразен (я имею в виду не траекторию физического тела под
наименованием хомо сапиенс, а прихотливые зигзаги писательского вдохно-
вения). Хотя, если подвергнуть все тщательному анализу, возможно, и вы-
яснится, что случайностей здесь гораздо меньше, чем может показаться мне
самому.
Своим рождением эта книга обязана трем немаловажным факторам: любви к
истории, любви к логике и любви к детективам. Три этих привязанности,
как пресловутые три кита, во многом и определили саму жизнь автора этих
строк.
В школе он был жутким двоечником (особенно преуспев на сем поприще в
том, что казенно именуется "изучение литературы"), за одним немаловажным
исключением: школьный учебник истории я обычно еще до начала нового
учебного года прочитывал за день - а потом весь год, ничуть не напряга-
ясь, получал пятерки.
Развитием логического мышления обязан Станиславу Лему, чьи книги
впервые открыл тридцать с лишним лет назад и по сей день с ними не расс-
таюсь, перечитывая и в переводах, и в оригинале. Лучшего учебника логики
найти невозможно.
Вообще Лем - наверное, единственный автор, которого я не только без-
заветно люблю, но и временами побаиваюсь. Его холодная, убийственная,
безукоризненная логика настолько совершенна, что временами кажется пря-
мо-таки нечеловеческой. Под "нечеловеческим" я имею в виду не "стоящее
вне человеческого опыта", а скорее "находящееся над неким пределом чело-
веческих возможностей". И если уж пытаться в самопознании достичь пре-
дельно возможных глубин - пожалуй, могу сказать о себе, что вся моя
творческая биография есть бесконечная попытка хотя бы приблизиться к Ле-
му во владении логикой. Именно так - не подражать стилю, не разрабаты-
вать схожие темы, а стараться овладеть логикой елико возможно мастерски.
Занятие в наш век, конечно, неблагодарное - если вспомнить, что отшу-
мевшая "перестройка" была, собственно, жутчайшей вакханалией абсолютно
нелогичного мышления. Впрочем, ситуация меняется, так что не все еще по-
теряно...
Наконец, любовь к детективам. Что до этого пункта, питаю наглую
мысль: связь между мною и детективом вряд ли стоит сопровождать долгими
комментариями, поскольку тот, кто читает эти строки, наверняка читал мои
детективы, а кое-кто, хочется верить, даже дочитал до конца...
Словом, однажды все сплелось воедино - любовь к истории, кое-какие
навыки логического мышления и страсть к детективным расследованиям.
Именно эти три компонента и породили данную книгу. Рожденную, особо под-
черкну, не из желания в очередной раз шокировать нашего утомленного сен-
сациями читателя, а вполне серьезно разобрать некоторые исторические за-
гадки, исследовать события, которые (теперь я в этом свято убежден) про-
исходили немного не так, точнее говоря, совсем не так, как нам об этом
рассказывает официальная историография.
Как справедливо заметил сэр Исаак Ньютон, мы все стоим на плечах ги-
гантов. В моем случае предшественниками, укрепившими в убеждении не схо-
дить с избранного пути, послужили, пожалуй, два человека: блестящий ис-
торик Натан Эйдельман, не пугавшийся исследовать альтернативные варианты
истории ("Не было. Могло быть".), и английская писательница Джозефина
Тей, в романе "Дочь времени" продемонстрировавшая великолепный пример
логичного и вдумчивого расследования исторической загадки - и вдобавок
показавшая, как рожденный сотни лет назад миф может заслонить реальные
события, как переживает своих создателей клевета, как недостаток логики
прочно укореняет чьи-то корыстные выдумки в качестве официально признан-
ной, канонизированной версии истории.
Появившиеся в последнее время работы академика Фоменко, посвященные
"Новой хронологии", лишь подхлестнули давнее желание испробовать свои
силы на поприще частного сыщика, разгадывающего исторические загадки. В
этой книге, то и дело переплетаясь, будут присутствовать обе линии: раз-
венчание некоторых, крайне устойчивых мифов и попытка дать собственное
истолкование давным-давно отгремевшим событиям. Ну, а попутно в меру сил
и возможностей я попытаюсь справиться с иными загадками прошедших столе-
тий.
Те, кто привык механически принимать на веру все, о чем гласят толс-
тые, умные, написанные ученым языком книги, могут сразу же выбросить сей
труд в мусорное ведро. "Россия, которой не было" рассчитана на другую
породу людей - тех, кто не чурается дерзкого полета фантазии, тех, кто
старается доискаться до всего своим умом и рабскому следованию "автори-
тетам" предпочтет здравый смысл и логику. История не есть нечто застыв-
шее, окостеневшее. Совсем недавно, на нашей памяти, с грохотом рушились
авторитеты, не столь уж давние события получали совершенно иное толкова-
ние, а штампы и ярлыки опадали, как осенние листья в грозу. Процесс да-
леко не закончен - и потом, не стоит забывать: если событие или документ
допускают двойное (а то и тройное) толкование, право на жизнь имеют все
версии. По крайней мере, именно такова практика: хороший сыщик и в рома-
не, и в жизни обязан отработать все версии, а не следовать политической
конъюнктуре или каким-то своим шкурным соображениям.
Увы, в последние годы этот принцип нарушался самым вульгарным обра-
зом. Достаточно вспомнить сонм перестроечных публицистов, вбивавших в
сознание читателя, как гвоздь, одну-единственную версию: виновник зага-
дочной смерти М.В. Фрунзе на операционном столе - злодей Сталин. Потому
что больше некому. Потому что Сталин, просыпаясь утром, чувствовал жгу-
чее желание сотворить до заката уйму злодейств и, не успев натянуть шта-
ны, начинал прикидывать: "А кого же мне сегодня зарезать?"
Между тем такой ход рассуждений противоречит самой природе детектив-
ного расследования. Обнаружив в гостиной труп миллионера Джона Смита и
узнав, что наследниками скончавшегося от пули в затылок богача были гос-
пода Икс, Игрек и Зет, самый тупой полицейский не успокоится, пока не
проверит алиби всей троицы. Применительно к нашему случаю это означает,
что кроме Сталина под подозрением с равным успехом могут находиться и
Троцкий, и Тухачевский. Именно Троцкого Фрунзе сменил на высших армейс-
ких постах (вспомните железный принцип римской юриспруденции "Кому вы-
годно?"), а склонность Тухачевского в самом прямом смысле убирать тех, в
ком он видел соперников и конкурентов, давно уже не является секретом...
Взять хотя бы недоброй памяти операцию " Весна", когда в конце двадцатых
- начале тридцатых годов (Сталин был еще не всевластен) по инициативе
Тухачевского было физически уничтожено около трех тысяч командиров армии
и флота (в основном бывших царских офицеров, имевших несчастье превосхо-
дить в чем-то бывшего поручика, преуспевшего главным образом в уничтоже-
нии бунтующих крестьян).
Этот пример я привожу, чтобы проиллюстрировать свой главный принцип:
подвергая сомнению, следуй строгой логике и незыблемым законам детектив-
ного расследования. Именно поэтому лично я уверен, что Виктор Суворов
[188, 189]*, ругаемый и оплевываемый иными ревнителями идеи коммунизма,
был всецело прав: Сталин и в самом деле готовил операцию "Гроза" - си-
речь неожиданный удар по Германии с выходом в Европу. Убеждает меня в
этом не "любовь к Сталину" (к ушедшим в небытие до нашего рождения исто-
рическим деятелям, строго говоря, нельзя испытывать ни любви, ни непри-
язни), а холодная логика. Совершенно нелепая череда странностей, привед-
шая к форменному краху 22 июня 1941-го года, может иметь только это
единственное объяснение. В противном случае придется признать, что Ста-
лин, гений упорства и недоверия, на несколько предвоенных месяцев словно
бы сошел с ума - а потом, после удара немцев, столь же стремительно выз-
доровел, обретя прежнюю железную волю и недоверие решительно ко всем.
Истории медицины подобные примеры неизвестны. Следовательно, Гитлер и в
самом деле сорвал своим ударом операцию "Гроза" - мне, кстати, без осо-
бого труда удалось отыскать в открытых источниках немало примеров, рабо-
тающих на версию Суворова, это не так уж трудно, если искать усидчиво...
* Здесь и далее в скобках приводится номер источника в списке литера-
туры. - Прим. авт.
Допускаю, кого-то эта книга форменным образом разозлит - особенно в
той ее части, где отрицается само существование "татаро-монгольского
ига" или делается попытка доказать, что первоначальное крещение Русь по-
лучила вовсе не от Византии. В свое оправдание могу сказать одно: изучая
то, что именуется "достоверными свидетельствами", я не делал никаких на-
тяжек. Ничего не притягивал за уши, не выдергивал фразы из контекста и
не перевирал смысла. Просто-напросто пытался в меру сил и умения дать
другое толкование кое-каким " общеизвестным истинам". Не моя вина, что
эти истины допускают двойное толкование. Отнюдь не моя.
Что очень важно, я не хотел никого обидеть, прошу иметь это в виду. И
очень надеюсь, что в некоторых главах никто не усмотрит глумления над
православием, равно как не заподозрит автора в русофобии и тому подобных
грехах. Мною двигали не "фобии" и не "филии", а скорее уж слова Сенеки:
"Да, я преклоняюсь перед всем, что создала мудрость, и перед самими соз-
дателями; мне отрадно видеть в ней наследие многих, накопленное и добы-
тое их трудами для меня. Но будем и мы поступать, как честные отцы се-
мейства: умножим полученное, чтобы это наследие обогащенным перешло от
нас к потомкам... Но пусть даже все открыто древними - всегда будет ново
и применение открытого другими, и его познание и упорядоченье".
Одним словом, я не могу знать заранее, какие чувства будет испытывать
читатель этой книги, но могу, думается, гарантировать одно: скучать ему
не придется...
СРЕДИ МИФОВ, КАК СРЕДИ РИФОВ
Примечательно, что к мифам чаще всего прилагают эпитет "устоявшиеся".
Здесь-то и таится корень зла: мифы укореняются в сознании в результате
нехитрого процесса - механического повторения. Никто не дает себе труда
вернуться к первоисточнику, и ошибочное утверждение кочует из книги в
книгу, из статьи в статью. А потом к нему привыкают настолько, что иная
точка зрения представляется вовсе уж злодейским покушением на устои...
Рассмотрим несколько примеров.
Вы и в самом деле полагаете, что институт комиссаров в армии - изоб-
ретение большевиков? Зря. Комиссары впервые появились... в армии Соеди-
ненных Штатов Америки. В первой половине XIX века. "Комиссар - назначен-
ный правительством в воинскую часть чиновник, в чьи обязанности входит
следить за моральным и политическим духом военных". Знакомая формулиро-
вочка, не правда ли? Главное отличие в том, что американские комиссары
не имели такой власти, как большевистские, но крови из военных, пусть и
в переносном смысле, попили изрядно, можете не сомневаться... Нужно же
было отрабатывать жалованье и доказывать свою полезность. При случае пе-
речитайте роман Майн Рида "Оцеола, вождь семинолов" и уделите внимание
изображенному там "господину правительственному агенту Уайли Томпсону".
Сию фигуру Майн Рид, бывший офицер, списал с натуры. Без всякой симпа-
тии, понятно...
Вы и в самом деле полагаете, что уничтожение памятников архитектуры -
злодейская выдумка большевиков? Зря...
Давайте посмотрим хотя бы, как обстояли дела в святая святых России,
московском Кремле при правлении отнюдь не проникнутых идеями Маркса са-
модержцев всероссийских.
"Век золотой Екатерины". Екатерина Великая, в начале своего царство-
вания отдавшая приказ "охранять и содержать в исправности кремлевские
покои", со временем увлеклась мыслью создать новый, грандиозный крем-
левский дворец. Архитектор Баженов подготовил соответствующий проект,
однако его воплощению в жизнь помешала русско-турецкая война с ее огром-
ными расходами. От всей затеи осталась лишь деревянная модель - но при
очистке площади под будущий дворец успели-таки снести многие старинные
постройки, в том числе каменные здания приказов эпохи Федора Алексееви-
ча...
Первые годы XIX столетия. А.П. Валуев, тогдашний начальник дворцового
управления, поставил себе задачей "очистить Кремль". Был уничтожен ряд
зданий, в том числе знаменитые Колымажные ворота, по определению издан-
ной до революции книги о Кремле - "прелестный образец каменной кладки
эпохи расцвета национального искусства XVII века" [157].
На Ивановской площади Кремля стояло когда-то несколько церквей, из
которых особенно достопримечателен был по древности, по судьбе своей и
по значению в истории русского просвещения собор Николы Гостунского.
Именно в этом соборе был дьяконом первопечатник Иван Федоров. Построен
собор в 1506 г. на месте старой деревянной церкви, именно в нем приноси-
ли присягу при восшествии на престол Петр III и Екатерина II. Почитаемый
москвичами наряду с другими кремлевскими соборами, храм Николы Гостунс-
кого уцелел при нашествии французов... но был уничтожен в 1817 г. В
Москву должен был приехать император Александр, сопровождая прибывшего с
визитом прусского короля. Чья-то чиновная голова рассудила, что следует
снести старинный храм, как "делающий безобразие Кремлю", - и собор, что-
бы не возбудить народного ропота, снесли за одну ночь, а на его месте
устроили плац-парад...
Царствование Николая I. При постройке Большого Кремлевского дворца
снесены старинная церковь Николая Предтечи, царские хоромы XVII века,
сооруженный Растрелли дворец Елизаветы. Этот печальный список, не имею-
щий никакого отношения к большевикам, можно продолжать и продолжать...
Пример из другой оперы. Мы привыкли считать, что теория "белокурой
бестии" и "превосходства арийской расы над всеми прочими недочеловеками"
создана некими безымянными "нацистскими идеологами". Вновь ошибка, кочу-
ющая из книги в книгу. Все это придумал чистокровный британец X.С. Чем-
берлен (1855-1927), социолог и культуролог. Сей субъект в конце прошлого
века переселился в Германию, принял германское подданство, возлюбил дух
Нибелунгов настолько, что все свои труды отныне писал исключительно
по-немецки. Именно из-под его блудливого пера и появились "белокурые
бестии", "примат арийской расы" и "высшая германская нация". Нацисты
лишь творчески развили поганое наследство Чемберлена...
Еще о блудливых перьях. В последние годы отчего-то вдруг объявил себя
матерущим антикоммунистом писатель Виктор Астафьев. Да-да, тот самый -
Герой Социалистического Труда, кавалер ордена Ленина, лауреат совдеповс-
ких премий и собутыльник парочки генсеков. Что поделать - года после
1991-го многие разуверились в коммунистической идее, в том числе члены
Политбюро ЦК КПСС и генералы КГБ... Но суть не в том. Последнее время
Астафьев (прозванный красноярскими ветеранами войны "злобственным ста-
ричком") усиленно внедряет в сознание читателя простую, как мычание,
идею: во время Великой Отечественной комиссары отсиживались в землянках
на безопасном удалении от передовой, а солдаты войск НКВД только тем и
занимались, что палили из пулеметов в спину простой пехоте.
Я не питаю любви ни к комиссарам, ни к войскам НКВД. Однако вспомнил
поговорку о истине и Платоне - благо Астафьев мне и не друг. И вспомнил
еще о муже сестры моей бабушки, офицере КБВ (Корпус Беспеченьства Войс-
кового - аналог СМЕРШа в Войске Польском). Насколько я знал, эти парни
стреляли не в спины собственным солдатам, а в лоб всякой нечисти вроде
"лесных братьев", бандеровцев и власовцев. Задумался. Полез в первоис-
точники.
Были, конечно, и заградительные отряды (к слову, впервые в русской
истории изобретенные Петром I для Полтавской битвы). Однако основная
масса дивизии НКВД не охраняла концлагеря, а шла на немецкие танки бок о
бок с армейской пехотой. В сорок первом под Москвой немцев останавливали
и войска НКВД - однако впоследствии они как-то выпали из военной исто-
рии, их подвиг забылся, а ветераны стыдились даже упоминать, где служи-
ли. Виной всему, конечно, порнографическое шоу под названием "XX съезд
КПСС" (к подробному рассмотрению коего я обращусь в одной из последующих
глав).
Вернемся к комиссарам. Свидетельствует писатель Иван Стаднюк, повое-
вавший даже малость поболее Астафьева - с первого дня войны. "Из училища
нас выпустили в конце мая 1941 года полторы тысячи человек (три ба-
тальона политработников). А после войны по картотеке партучета Политуп-
равления сухопутных войск я выяснил, что из них уцелело всего лишь около
двух десятков..." [183).
А ведь училище, которое закончил Стаднюк, было отнюдь не единствен-
ным... Двадцать уцелевших из полутора тысяч - как вам процент потерь? Не
похоже на "блиндажи в глубоком тылу"...
Можно быть антикоммунистом, коли это модно и безопасно. Когда это
модно и безопасно. Вот только не надо гадить на солдатские могилы. Это
святое. Даже душегуб Малюта Скуратов, заклейменный всеми мыслимыми эпи-
тетами еще при жизни, заслуживает свечки, поставленной в церкви за его
душу, потому что погиб честной солдатской смертью, командуя русскими
войсками при осаде литовской крепости Пайда в Ливонской войне.
Солдатские могилы... С чьей-то легкой руки внедрился и не собирается
умирать один из самых живучих мифов, сопровождающих вторую мировую вой-
ну, - миф о том, что в сентябре 1939 года Польша под натиском гитлеров-
цев хрупнула, как гнилой орех. Что никакой войны, там, собственно, и не
было - если не считать дурацких атак на немецкие танки в конном строю.
Однако факты - вещь упрямая. Не было никаких "конных атак на танки".
Давным-давно доказано, что это геббельсовская кинофальшивка, исполненная
к тому же крайне примитивно, - на мнимых уланах собранные с бору по со-
сенке мундиры, вовсе не имевшие отношения к кавалерии...
1 сентября 1939 г. возле деревни Кроянты 18-й уланский полк польской
кавалерии под командованием полковника Машгелажа пошел в атаку не на
танки, а на 20-ю дивизию немецкой мотопехоты, чье продвижение остановил
и какое-то время успешно сдерживал. Другие кавалерийские атаки проходили
опять-таки не против танков, вдобавок по всем правилам войны - при под-
держке бронетехники и артиллерии. Кроме того, следует помнить: слова
"атака польской кавалерии" еще не обязательно означают несущуюся в чис-
том поле кавалерийскую лаву. В составе знаменитой Десятой кавалерийской
бригады кроме 10-го конно-стрелкового и 24-го уланского полков были еще
подразделения танков, бронеавтомобилей, противотанковая и зенитная ар-
тиллерия, саперные батальоны и даже эскадрилья штурмовиков огневой под-
держки, однако при описании боевых действий сплошь и рядом упоминалась
просто "десятая кавалерийская бригада", что само по себе могло порождать
недоразумения...
Вернемся к определению польских конных атак как "дурацких". Точнее, к
описанию другой кавалерийской атаки на пушки и пулеметы. Речь идет об
одной из операций Кубанской казачьей дивизии.
"Лето 1916 года. Бои на Стоходе. От командира пехотной бригады теле-
фонный звонок к начальнику казачьей дивизии: "Не поможете ли своими ка-
заками поднять наши цепи? Наша атака захлебнулась".
Кубанцы - две сотни, и с ними пулеметы на вьюках. Серые черкески, за
спинами алые башлыки, черные бараньи шапки с красными тумаками, алые
бешметы и погоны - ничего "защитного". Развернулись широкою лавою, целый
полк прикрыли. Впереди на нарядном сером коне командир сотни, еще дальше
впереди на гнедом коне командир дивизиона. Как на смотру - чисто равне-
ние. Легко по луговой мокрой траве спорою рысью идут горские кони, не
колышутся в седлах казаки. Им навстречу немецкие батареи открыли ураган-
ный огонь, застрочили кровавую строчку пулеметы, котлом кипит огонь вин-
товок - чистый ад с Любашевского берега. По брюхо в воде бредут кони че-
рез главное русло, стих огонь немцев, в их рядах замешательство, слишком
непонятно-дерзновенна казачья атака.
Наша пехота встала и с громовым "ура" бросилась за казаками в воду.
Стоходненский плацдарм был занят" [2].
Любопытно, отчего же конная атака на пушки и пулеметы в 1916 году по
праву именуется отважной, а подобная ей (вполне возможно, и в самом деле
имевшая где-то место в сентябре 1939-го) объявляется смешной, нелепой и
дурацкой? С этакой точки зрения глупцом предстает и солдат, бросающийся
с гранатой на танк, - поскольку силы представляются очень уж неравны-
ми...
Солдат, защищающий свою землю, не может быть ни смешным, ни нелепым.
Еще о "гнилом орехе". У нас как-то не принято было прежде упоминать
маршала Юзефа Пилсудского без приставки "фашистский диктатор". Меж тем
этот яркий и неординарный политик если и был диктатором, то в первую
очередь - национальным. После переворота 1926-го года (к тому времени в
парламенте и вокруг увлеченно баловались политикой аж двести партий, а
президент страны был убит правым экстремистом) Пилсудский среди прочего
наладил и производство современного вооружения. Польские танки 7-ТР как
минимум не уступали немецким, а военная авиация была представлена само-
летами всех видов, собственной разработки и постройки: двухмоторные бом-
бардировщики ЛВС-6 "Зубр" и ПЗЛ-37Б "Лось", штурмовики ПЗЛ-23А "Карась"
и ПЗЛ-46 "Сом", истребитель ПЗЛ-Р-50 "Ястреб". Другое дело, что техники
порой катастрофически не хватало...
И все же... Достаточно полистать любую популярную книжку о второй ми-
ровой войне, сверить даты и сроки, чтобы убедиться: Польша продержалась
дольше любой европейской страны, подвергшейся гитлеровскому вторжению, -
и это при том, что на некоторых участках немцы имели пятнадцатикратное
превосходство в бронетехнике. К Варшаве немцы вышли 15-го сентября, че-
рез две недели боев. Иными словами, чтобы преодолеть двести пятьдесят
километров, отделявших польскую столицу от германской границы, вермахту
потребовалось две недели (и еще примерно столько же длились последние
бои). Вы, случайно, не помните, на каких рубежах находились германские
войска числа восьмого июля 1941-го? При том, что Красная Армия была,
скажем так, немножко побольше польской?
Между прочим, сражение на реке Бзуре, где поляки нанесли мощный конт-
рудар, было во всех деталях описано немецкой "Фелькишер беобахтер" -
причем геббельсовские журналисты, отнюдь не склонные расточать похвалы
славянским недочеловекам, все же сквозь зубы признали за поляками и во-
инское мастерство, и героизм.
Можно еще упомянуть и о героической обороне Вестерплятте - когда
горсточка солдат и курсантов неделю держалась против немецких десантни-
ков, поддержанных с моря орудиями главного калибра крейсера "Шлезвиг-
Гольштейн". О героическом рейде подводной лодки "Орел", прорвавшейся из
Балтики в Великобританию. О дивизионе майора Генрика Добжаньского, кото-
рый до весны 1940 года партизанил в лесах в качестве кавалерийской части
- и лишь впоследствии расстался с лошадьми, уходя из облавы. Рассказать
можно о многом, но это потребовало бы отдельной книги...
Чтобы понять, откуда взялась сказочка о "гнилом орехе" и дебилах-кон-
никах, несущихся с шашками наголо на танки, следует вспомнить об одном
немаловажном факторе: 17-го сентября 1939-го на территорию Польши вторг-
лась и Красная Армия - по подсчетам историков, 30 пехотных, 20 кавале-
рийских дивизий и 12 моторизованных бригад. Против этой армады на вос-
точных границах стояли лишь пограничные части и несколько маршевых бата-
льонов с легким стрелковым вооружением. Через пару недель состоялся со-
ветско-германский военный парад, а весной 1940-го гестапо и НКВД начали
совместные операции против польского подполья в Кракове...
Сказка о "гнилом орехе" была выгодна всем. Немцам - как лишнее дока-
зательство неполноценности славян. Советские военные наконец-то рассчи-
тались за позорно битого в двадцатом "великого полководца" Тухачевского.
(Кстати, я не могу отделаться от впечатления, что разбитый Пилсудским
Тухачевский тихонько повредился в уме на почве Польши. Сохранилась под-
робная стенограмма совещания высшего командования РККА 1935-го года, где
Тухачевский, словно шаманское заклинание, повторяет с пеной у рта: "Все
зло от Польши, если кто-то на нас и нападет, то это, несомненно, будет
Польша..."*)
* Эти материалы вполне доступны. Рекомендуется для чтения тем, кто
продолжает считать Тухачевского великим стратегом... вполне ясно, но НИ-
ЧЕГО ИЗ ТОГО, ЧТО ПРОИЗОШЛО, не может повлиять на отношение Великобрита-
нии к России и войне"
И, наконец, каким бы диким это ни показалось иным нашим либералам,
легенда о "гнилом орехе" оказалась полезна той самой "западной демокра-
тии", в которой деятели разлива Новодворской все еще видят некий рай...
Увы, все так и обстояло. Проинформировав своих союзников Англию и
Францию о вооруженном вторжении Советов, польский министр иностранных
дел Бек заявил, что ожидает от них "занятия решительной позиции в отно-
шении советского правительства" [226]. Вам интересно знать, как отреаги-
ровали страны, имевшие с Польшей договор о совместной обороне?
Франция промолчала вообще. Британское правительство в сообщении от 18
сентября заявило, что, вообщето, нападение на Польшу "не может быть оп-
равдано выдвигаемыми Москвой аргументами", однако поторопилось уточнить:
"...полное значение этих событий нам еще не известно.
Ларчик открывался просто. Черчилль, в то время первый лорд Адмирал-
тейства (военно-морской министр) и Галифакс* были одержимы од-
ной-единственной конкретной задачей: направить советские войска против
Германии, дабы агонизирующая Британия выстояла. В свете такой задачи все
призывы польского руководства и напоминания о гарантиях были для бри-
танских джентльменов чемто сродни зудению назойливого комара...
* Эдвард Галифакс (1881-1959) - министр иностранных дел.
Закончить рассказ о сентябре 1939-го года хочется одной тайной, до
сих пор остающейся неразгаданной. Согласно воспоминаниям польских стар-
ших офицеров, во время боев с советскими войсками захваченные в плен
красноармейцы (командир и несколько десятков солдат) выразили желание...
совместно с поляками воевать против немцев. На счету был каждый штык, и
поляки решили рискнуть. Пленные получили свободу и оружие, влились в
состав одной из частей, пытавшихся прорваться из окружения, и, согласно
тем же воспоминаниям, "показали себя храбрыми солдатами и хорошими това-
рищами".
Дальнейшая судьба наших земляков, вступивших в войну с Гитлером за
два года до его нападения на СССР, покрыта мраком неизвестности. Соглас-
но тому же польскому источнику, в конце сентября красноармейцы вместе с
поляками оказались в немецком плену. После чего их следы теряются. Быть
может, имело бы смысл покопаться в архивах НКВД - но кто же нас туда
пустит...
Еще о "демократическом Западе, рае земном". В сочетании с "еврейским
вопросом". Особо нервных просят не беспокоиться - речь идет не о России.
По моему глубочайшему убеждению, так называемый "еврейский вопрос в Рос-
сии" прекратил свое существование одновременно с уходом в небытие неве-
жественного и горластого племени, именовавшегося "советской интеллиген-
цией". Равно как и с возникновением нормальных (ну, почти что нор-
мальных) рыночных отношений.
История вопроса проста, как мычание. Все баталии и сшибки, вся вяло-
текущая борьба "патриотов" с "сионистами" были вызваны примитивнейшим
фактором: теснотой жизненного пространства (поскольку "борцы" из обоих в
то время британский лагерей практически все наперечет принадлежали к ин-
теллигенции, жизненное пространство сужалось еще более). Лучший язык для
общения - говяжий...
А его-то как раз и не было. Вернее, имелся, но в мизерных количест-
вах. Меж тем любой, кто хоть однажды давился в очереди за дефицитом,
знает: пробиваться к прилавку тесной сплоченной группой не в пример лег-
че. Вот и формировались ударные отряды "борцов с жидомасонством" и "бор-
цов с черносотенством". Слишком многих записных борцов с той и с другой
стороны я знал лично, чтобы ошибаться в суждениях...
Потом объявили капитализм. Капитализм был хиленький, сюрреалистичес-
кий и нелепый, но кое-какие возможности появились, они есть до сих пор.
Те, кто мог заработать, ушли на заработки (я имею в виду активистов обо-
их, конечно же, лагерей). Те, кто заработать не мог ни при каких властях
и укладах, либо эмигрировали (и на американском вэлфере, и в израильском
кибуце прожить, в принципе, можно, даже не особенно напрягаясь) либо
стали политиками. Окопы заросли бурьяном и осыпались. Правда, до сих
пор, ходят слухи, по обветшавшим ходам сообщения и полузатопленным блин-
дажам шатаются печальными призраками особо стойкие мушкетеры и гвардейцы
кардинала... Болтают, что редакция журнала "Наш современник" отправила
поисковую группу в Курск для отыскания жидомасонских корней Руцкого.
Болтают, будто детский писатель Кир Булычев отправил послание в Кремль,
где требовал, чтобы в целях борьбы с антисемитизмом французский беллет-
рист Андре Жид отныне писался повсюду "Андре Еврей". Но, как выражались
братья Стругацкие, мало ли что болтают про страну варваров...
Речь пойдет не о нашем многострадальном отечестве, а об Америке - по
мнению убогоньких, светоче демократии. О ее позиции во времена Холокоста
- массового уничтожения нацистами евреев. К превеликому нашему удивле-
нию, можно обнаружить нечто, категорически опровергающее детски наивные
суждения наших либералов...
Слово израильскому журналисту Авигдору Эскину: "... в годы Катастрофы
великая Америка отказывалась принять еврейских беженцев. Государственный
департамент США оказался глух к просьбам принять в разгар войны восемь
тысяч еврейских сирот из Европы. Помнится и решение американского прави-
тельства в 1939 году отправить обратно в Германию корабль с еврейскими
беженцами на борту. Президент Рузвельт сказал тогда, что квота на иммиг-
рацию уже исчерпана".*
* Здесь и далее цитируется по: Авигдор Эскин. "Гуд бай, Америка!",
журнал "Возвращение", NN 6-7, 1992, Иерусалим, Израиль..
Речь идет о корабле "Сент-Луис", на борту которого было девятьсот ев-
рейских беженцев. После того как их отказались принять и США, и Куба,
двести человек удалось пристроить в Англии, а остальных высадили во
Франции, Бельгии и Голландии. С приходом немцев большинство из них по-
гибло в газовых камерах.
К вопросу о "безоговорочной поддержке Соединенными Штатами Израиля".
Продолжаю цитировать Эскина:
"Когда арабы грозили в 1948 году повторить эксперимент Гитлера, аме-
риканцы наложили эмбарго на поставку оружия в тогдашнюю Палестину. Не
стоит забывать и открыто враждебную позицию США по отношению к нам во
время Синайской кампании 1956 года".
Добавлю от себя: оружие в 1948 году в Палестину поставила Чехослова-
кия (разумеется, после разрешения из Москвы), а позиция США в отношении
Израиля в 1956 г. была настолько жесткой, что в Средиземном море крейси-
ровали американские военные корабли с атомным оружием на борту...
"...с конца шестидесятых годов в Вашингтоне поняли, что Израиль может
служить незаменимым препятствием советской экспансии на Ближнем Востоке.
Именно тогда началась массированная помощь США. Только тогда подняла
Америка свой голос за право советских евреев на репатриацию. Это прои-
зошло не благодаря моральным принципам власть имущих в Вашингтоне. Наше
сближение с Америкой нельзя также приписать доказавшему недавно свою не-
мощь еврейскому лобби. Политические интересы склонили Никсона, Форда и
их преемников протянуть Израилю руку помощи. А поскольку политическая
фортуна изменчива, то настало время отторжения и расставания".
К вопросу об американской помощи Израилю:
"...утрата американской помощи ошибочно кажется катастрофической для
Израиля. Не стоит только забывать, что она, эта помощь, никогда не пре-
вышала десяти процентов нашего государственного бюджета, и что уже се-
годня американцы оказывают арабскому миру большую помощь, чем нам...
Вместе с ежегодными тремя миллиардами долларов американцы принесли нам
свою массовую культуру с ее безвкусием и развратом. Американский образ
жизни, проникший в дома многих израильтян, был проводником материализма
и бездуховности. Экономическая помощь была всегда сладкой пилюлей, но
только помогала правительству Израиля откладывать подлинное решение
проблем, началом которого должно стать расформирование социалистических
государственных и профсоюзных структур".
Не правда ли, все вышеприведенное полностью противоречит иным устояв-
шимся штампам? Причем мне почему-то кажется, что материалы, подобные
статье Эскина, будут вызывать обиженный визг как раз тех, кто именует
себя "демократами". Бывали, знаете ли, прецеденты...
Уверен, многие и представления не имеют, что в годы второй мировой
войны, вплоть до изгнания вермахта из Франции, в Пиренеях действовал
устроенный по личному указанию Франке так называемый "красный коридор" -
переход, по которому в Испанию уходили из оккупированной нацистами Евро-
пы евреи.
Мелькнувшее выше слово "социализм" позволяет ненавязчиво перекинуть
мостик к очередному историческому примеру, связанному с Лениным. Многие,
наверное, еще помнят, сколько шума в свое время было поднято вокруг "за-
вещания Ленина", скрытого злодеем Сталиным от партии и народа. Был даже
толстеный роман (забыл название, что-то насчет Арбата), где на этом
построена вся нехитрая интрига.
Недавно мне удалось откопать любопытнейший материал, по моему глубо-
кому убеждению, способный раз и навсегда покончить с возней вокруг "за-
вещания". Прошу прощения за обильное цитирование, но я обязан придать
своей книге наукообразность. Да и читателю, смею думать, будет интерес-
но. Итак...
"В нескольких местах книжки Истмен говорит о том, что ЦК "скрыл" от
партии ряд исключительно важных документов, написанных Лениным в послед-
ний период его жизни (дело касается писем по национальному вопросу, так
называемого "завещания" и т.д.), это нельзя назвать иначе, как клеветой
на ЦК нашей партии. Из слов Истмена можно сделать тот вывод, будто Вла-
димир Ильич предназначал эти письма, имевшие характер внутриорганизаци-
онных советов, для печати. На самом деле это совершенно неверно. Влади-
мир Ильич со времени своей болезни не раз обращался к руководящим учреж-
дениям партии и ее съезду с предложениями, письмами и пр. Все эти письма
и предложения, само собою разумеется, всегда доставлялись по назначению,
доводились до сведения делегатов XII и XIII съездов партии и всегда, ра-
зумеется, оказывали надлежащее влияние на решения партии, и если не все
эти письма напечатаны, то потому, что они не предназначались их автором
для печати. Никакого "завещания" Владимир Ильич не оставлял, и самый ха-
рактер его отношения к партии, как и характер самой партии, исключали
возможность такого "завещания". Под видом "завещания" в иностранной бур-
жуазной и меньшевистской печати упоминается обычно (в искаженном до не-
узнаваемости виде) одно из писем Владимира Ильича, заключавшее в себе
советы организационного порядка. XIII съезд партии внимательнейшим обра-
зом отнесся и к этому письму, как ко всем другим, и сделал из него выво-
ды применительно к условиям и обстоятельствам момента. Всякие разговоры
о скрытом и нарушенном "завещании" представляют собою злостный вымысел и
целиком направлены против фактической волн Владимира Ильича и интересов
созданной им партии".
Нет, дорогой читатель, это не Сталин. Цитировался отрывок из статьи
Л.Д. Троцкого "По поводу книги Истмена "После смерти Ленина"", напеча-
танной в N 16 журнала "Большевик" от 1 сентября 1925 года. Правда, через
несколько лет, оказавшись в принудительной турпоездке за границей, Троц-
кий начал писать нечто совершенно противоположное, но это уже другая ис-
тория...
КУРЬЕЗЫ И АНЕКДОТЫ
Опасаясь, что читатель может немного заскучать после столь длинных и
сухих цитат, спешу его немножечко развеселить.
Известно ли вам, как было раскрыто имя первого польского книгопечат-
ника? В начале нашего века польские историки потратили массу времени и
сил, копаясь в сохранившихся архивах и летописях XV столетия. Было дос-
товерно известно, что польский первопечатник - не поляк, а немец, прие-
хавший из какого-то германского государства (которых тогда насчитыва-
лось, крохотулек, несметное количество). Было известно, что работал он в
Кракове, тогдашней польской столице. Были известны годы, когда это про-
исходило. Не хватало одного - имени. Сохранившиеся книги не были снабже-
ны, как сказали бы мы теперь, "выходными данными".
Нашли неожиданно. И оказалось, что просто-напросто искали не там... В
покрытых вековой пылью бумагах Краковского суда обнаружилось относящееся
к 1476 году дело, довольно обычное как для того времени, так и для наше-
го века. Некая Марта из Черной Веси слезно била челом господам королевс-
ким судьям, жалуясь на некоего ветреного молодца, каковой ее обольстил,
но после рождения дитяти категорически отказался не то что жениться, но
дать хотя бы грошик на содержание крошки. И звался этот повеса - "печат-
ник книг Каспар из Баварии"!
Все совпадало. Правда, дальнейшие изыскания так и не определили фами-
лию означенного Каспара - более-менее точно удалось установить: либо Го-
федер, либо Штраубе. Но главное, имя удалось извлечь из небытия...
Мне до сих пор любопытно: как выпутался повеса Каспар из этой исто-
рии? Увы, подробностей отыскать пока не удалось...
О политике. Недавно российский журнал "Махаон" привел любопытные фак-
ты некоего полумистического совпадения фамилий нынешних "демократов" с
фамилиями из списка лиц, "кои с 1910 года разыскивались Департаментом
полиции как проводившие подрывную работу против Российской империи":
несколько Заславских, Иосиф Собчак, Лихачев, К.Ф. Старовойтов, несколько
Станкевичей, Д.Р. Басилашвили, два Лаврова, А.Б. Гамсахурдия, А.Н. Калу-
гин, И.Г. Ландсберг. А также - матрос с "Авроры" Курков...
Самостоятельно дополняя этот список однофамильцев, я наткнулся на
Александра Политковского, крупного сановника, во времена Николая I ве-
давшего инвалидными капиталами. (В те времена инвалидами именовались в
первую очередь не увечные, а отставные военнослужащие). Капиталы, кото-
рые должны были идти на пенсионы и иные выплаты инвалидам, означенный
Политковский разворовывал годами, в поразительных масштабах. А казначеем
в этом же богоугодном заведении состоял... И.Ф. Рыбкин!
В конце концов хищения вскрылись, император разгневался и назначил
строжайшее следствие. Политковский как нельзя более кстати принял яд и
преставился (а может, помогли, в точности как в анекдоте про безвременно
усопшую тещу и мухоморы). Зато на Рыбкине власть предержащие отыгрались
сполна - его погнали на каторгу, в Сибирь, после чего из российской пи-
саной истории он исчез навсегда.
Погрузившись в "век золотой Екатерины", нежданнонегаданно удалось об-
наружить еще одного Гавриила Попова, одержимого столь же непреодолимой
тягой к изящной словесности...
В 1792 году Тайная экспедиция (думаю, нет нужды подробно объяснять,
что это было за жутковатое учреждение) сграбастала под арест купца Гав-
риила Попова за его сочинение, в котором он под псевдонимом "Ливитов"
писал о равенстве всех людей независимо от сословия, осуждал порабощение
человека человеком, то есть крепостное право, выступал против торговли
людьми, предупреждал "вельмож" о возможности восстания "ожесточившихся
земледельцев". Купца, чтобы впредь не умничал и не писал лишнего, сосла-
ли в Спасо-Евфимьевский монастырь. Что по меркам того жестокого времени
было форменным актом гуманности.
Зато со студентом Невзоровым, примерно в то же самое время оказавшим-
ся в лапах той же милой конторы, церемонились меньше: когда гонористый
студент заявил было, что на вопросы отвечать не будет, ему пригрозили,
что начнут охаживать поленом по хребту...
О "гнилой интеллигенции". Отчего-то этот термин принято считать вы-
думкой то ли Ленина, то ли Сталина, в общем, большевистским хамством.
Однако все обстояло несколько иначе. В 1881 году, после убийства народо-
вольцами Александра II, изрядное количество прекраснодушных русских ли-
бералов (издавна страдавших вывихами интеллекта) начало шумную кампанию,
призывая нового императора простить и помиловать убийц его отца. Логика
была проста, как мычание: узнав, что государь их помиловал, кровавые
террористы умилятся, раскаются и во мгновение ока станут мирными ягнята-
ми, занявшись каким-нибудь полезным делом. Свою лепту в эту шизофрению
внес и Лев Толстой, всю жизнь критиковавший российских императоров из
своего комфортного поместья.
Сегодня, обогащенные историческим опытом, мы с полной уверенностью
можем сказать, что рассчитывать на превращение террористов вроде Степня-
ка-Кравчинского или Веры Засулич в полезных членов общества было по
меньшей мере наивно. Впрочем, Александр III уже тогда понимал, что луч-
ший метод убеждения народовольческой сволочи* - петля или в крайнем слу-
чае солидный тюремный срок (что блестяще подтвердилось на примере Н.А.
Морозова, после двадцатипятилетней отсидки и в самом деле ставшего по-
лезным членом общества, крупным ученым). Именно он, однажды в сердцах
отшвырнув стопу либеральных газет, воскликнул: "Гнилая интеллигенция!"
Источник надежный - одна из фрейлин императорского двора, дочь поэта Фе-
дора Тютчева.
* Интересно, что к движению народовольцев был причастен один из пред-
ков В. Новодворской. Отсюда, надо полагать, и берет начало лютый больше-
визм Московской Девственницы - гены, увы...
О гримасах юстиции. Бессилие юстиции с ее "сто сорок четвертым пос-
ледним предупреждением" - изобретение не нашего времени. В Польше, в
буйном XVII веке, суд двадцать восемь раз приговаривал к "баниции", то
есть изгнанию за пределы королевства, легендарного пана Ляша, ставшего
чуть ли не синонимом шляхетского буйства. Хотите знать, как реагировал
этот обормот? Подшил означенными двадцатью восемью приговорами свою бе-
кешу и нагло разгуливал по столице, вслух сетуя, что на подкладке есть
еще свободное место, да вот беда, приговоров не хватает... Полиции тогда
в стране практически не существовало, и заставить шляхтича подчиниться
приговору суда было делом безнадежным. Это и называлось "вольностями
дворянскими". Справедливости ради следует отметить, что Ляш выглядел ан-
гелом кротости по сравнению с паном Потоцким, жившим столетие спустя, -
сей магнат, когда суд вынес ему приговор "за бесчинства", ворвался в
зал, где творилось правосудие, во главе своей вольницы, велел гайдукам
положить судей на пергамент с только что записанным приговором, спустить
штаны и высечь. И положили. И высекли. Прямо на приговоре.
Тот же пан Потоцкий обожал игру в "ку-ку", заключавшуюся в том, что
деревенских баб загоняли на деревья и велели со всем прилежанием кричать
"ку-ку!", а Потоцкий и его гости палили по бедолажным "кукушкам" мелкой
дробью, норовя попасть пониже спины.
Впрочем, как выражались те же Стругацкие, - не воротите нос, ваши
собственные предки были не лучше... по крайней мере, у Потоцкого стреля-
ли мелкой дробью. Зато в домашнем тире российского помещика Струйского
господа развлекались тем, что заставляли крепостных мужиков бегать на
ограниченном пространстве и стреляли по ним из ружей и пистолетов пуля-
ми. Убивая насмерть.
Струйский считается яркой достопримечательностью екатерининского вре-
мени. У себя в имении он оборудовал типографию, где издавал в роскошней-
шем оформлении собственные бездарные стихи, - Екатерина любила де-
монстрировать эти книги европейским гостям, словно бы мимоходом упоми-
ная, что эти роскошные фолианты изданы в глухой провинции, что, легко
догадаться, символизирует просвещенность ее царствования.
О домашнем тире Струйского, понятно, в обществе вслух не говорилось.
Как и о его жуткой коллекции орудий пыток, старательно скопированных со
средневековых образцов. Была у поэта-типографщика еще одна страстишка...
Иногда он устраивал над кем-нибудь из своих крестьян суд по всей форме,
а приговор был всегда одинаков: "запытать до смерти". За беднягу тут же
принимались палачи, обученные обращению с "коллекцией", и останавлива-
лись, лишь когда жертва испускала дух.
Доклад императору Александру I о положении дел с крепостными
крестьянами, откуда взяты вышеприведенные факты, до сих пор не издан
полностью - даже в наши беспредельные времена следует беречь нервы чита-
теля...
Насколько же невинно по сравнению с этим выглядит одна из статей до-
говора меж Русью и Византией, заключенного в Х веке после очередной вой-
ны! Византийцы, с одной стороны, соглашались беспрепятственно допускать
в Константинополь русских, с другой же потребовали занести на пергамент
торжественное обещание русских "впредь не разбойничать на улицах Конс-
тантинополя и в его окрестностях". Для такого уточнения должны были быть
веские причины, основанные, надо полагать, на многочисленных печальных
прецедентах...
Кстати, о грабежах...
Сейчас, когда вновь поднялся страшный шум вокруг "проблемы реституции
перемещенных культурных ценностей" (означающей, что Россия должна пере-
дать Германии свои законные трофеи в обмен на ядреный шиш с германской
стороны), поневоле вспоминается анекдотическая, но невымышленная исто-
рия, связанная с "церковными вратами": В Новгороде, в соборе святой Со-
фии, до сих пор радуют глаз старинные литые двери, изготовленные в За-
падной Европе, в веке, кажется, десятом. История их весьма примечательна
- на фоне воплей о реституции...
Однажды древние новгородцы собрались в Швецию по совершенно житейским
делам - нужно было немного пограбить шведскую столицу Сигтуну. Такие уж
тогда были обычаи: когда обитатели какой-нибудь страны замечали, что
немного поиздержались, они со спокойной совестью отправлялись грабить
ближних или дальних соседей. Сами ограбленные, подсчитав синяки и убыт-
ки, долго не горевали, в свою очередь начиная поглядывать по сторонам в
поисках слабого соседа, к которому стоило бы наведаться в гости. Словом,
такое поведение считалось вполне светским, я бы сказал, комильфотным.
Стало уже хрестоматийным упоминание о некоем французском бароне, который
построил замок близ Парижа и нахально грабил королевские обозы. Бывали
случаи и похлеще: скажем, в августе 1248 г. два немецких рыцаря, Пильге-
рин и Вейнольт, заявились в гости к своему знакомому, рыцарю и поэту
Ульриху фон Лихтенштейну, однако вместо дружеского застолья разграбили
драгоценности хозяйки дома, а самого Ульриха уволокли с собой и больше
года держали в подвале, пока не получили выкуп...
Вернемся к новгородцам. Итак, они прихватили побольше пустых мешков,
сели на крутобокие ладьи и поплыли в Швецию. Но где-то на полпути встре-
тились с ладьями эстов (предков древних эстонцев), каковые не без само-
довольства сообщили, что новгородцы старались зря и могут поворачивать
оглобли - ибо они, эсты, как раз и плывут из Сигтуны, где грабить уже
совершенно нечего, и вообще Сигтуна, откровенно говоря, давно уже дого-
рает...
Новгородцы, как любой на их месте, прежестоко оскорбились - готови-
лись, предвкушали, ладьи конопатили, топоры точили, мешки запасали! - и,
недолго думая, предложили эстам поделиться награбленным.
Теперь уже оскорбились эсты, усмотрев в столь наглом требовании из-
вечную тягу русских к халяве. И заявили нечто вроде: в конце-то концов,
все добро они честно награбили, трудясь в поте лица. Разграбить и сжечь
шведскую столицу - это вам не на гуслях тренькать у себя в Новгороде,
былины про Садко распевая! Если хотите разбогатеть - плывите дальше и
сами кого-нибудь ограбьте, как приличным людям и полагается! Мигранты,
мать вашу... "Ах так, чудь белоглазая?! - взревели новгородцы некормле-
ными ведмедями. - Ну, тогда все отымем!"
Неизвестно, насколько этот диалог соответствовал истине, зато досто-
верно известно другое: последовало морское сражение, в результате кото-
рого эстов чувствительно потрепали и отобрали у них кучу добра, в том
числе и вышеупомянутые врата, которые торжественно установили в Новгоро-
де (в конце-то концов, утешали свою совесть, должно быть, новгородцы,
эсты все равно язычники, и церковные двери им ни к чему).
По логике отечественных либералов данные двери, надо полагать, следу-
ет вернуть Швеции. Реституировать, извините за выражение. Однако есть
небольшая загвоздка. Врата эти шведы самым беззастенчивым образом сперли
в германских землях, когда подожгли и ограбили то ли Аахен, то ли Бре-
мен. Так кому же прикажете возвращать произведение искусства - Германии,
Швеции или Эстонии? Пожалуй, гораздо проще будет оставить все как есть.
Занеся "реституцию" в разряд неприличных слов. А нынешние немцы, требую-
щие вернуть им "награбленное", право же, чрезвычайно напоминают итальян-
цев, которые в свое время зело сокрушались и ругали наполеоновских гра-
бителей, безжалостно уволокших во Францию четверку бронзовых коней, сто-
летиями украшавших венецианскую площадь святого Марка. При этом итальян-
цы как-то упускали немаловажную деталь: кони эти некогда украшали Конс-
тантинополь, откуда их и сперли итальянские рыцари, принимавшие участие
в разграблении города в 1206 г...
Нечто подобное произошло четыре столетия спустя опять-таки на Балти-
ке, когда шла затяжная морская война меж Ганзейским союзом и его против-
никами. Известный капер Пауль Бенеке, перехватывавший все корабли, иду-
щие в стороны Англии, захватил два парусника нейтральной Бургундии, не
принимавшей участия в сваре. На борту одного из них обнаружился распис-
ной алтарь работы известнейшего мастера того времени Ханса Мемлинга.
Городской совет Гданьска, принадлежавшего тогда ганзейским немцам,
принял решение установить алтарь в одной из церквей. Протестовал герцог
Бургундский, протестовали флорентийцы, которым и предназначался алтарь.
Римский папа Сикст XVI отправил в Гданьск личного посланца - нойон ниче-
го не добился.
Давно исчезла Ганза, Гданьск перешел к полякам. Алтарь работы Ханса
Мемлинга до сих пор находится в Мариацком костеле, никто за давностью
лет и не думает его возвращать.
Так что скользкая это тема - реституция...
СЛУЧАЙ И СЛУЧАЙНОСТИ
В некоторых последующих главах этой книги будет уделено немало внима-
ния роли случая в истории. Случая, способного направить историю по ино-
му, новому пути, ничуть непохожему на тот, что мы привыкли считать един-
ственно возможным.
С одной стороны, занятие это сугубо неблагодарное - поскольку ничего
нельзя проверить точно, любые умозаключения останутся красивой игрой
ума. С другой же - стоит попытаться создать конструкцию, которая все же
окажется близка к правде. Тем более, что роль случая в истории - тема
крайне увлекательная.
А потому, как водится, умы привлекает давно. Еще и оттого, что наст-
радались вдоволь под гнетом дубоватой "марксистско-ленинской" историог-
рафии, сводящей все, когдалибо на этом свете происходившее, к борьбе
"классов и производительных сил". Хватит, накушались досыта...
Правда, не стоит выплескивать с водой и ребенка. Классы и производи-
тельные силы, их борьба и столкновение интересов выдуманы отнюдь не
большевиками. Крайности тут возможны с любой стороны: скажем, Станислав
Лем с присущей ему гениальностью довел отрицание марксистских догм до
абсурда - в своем двухтомном труде "Философия случая" он провозгласил,
что Его Величество Случай лежит в основе всего и вся. По Лему, и ис-
кусства, и человеческое общество, и сама эволюция - продукт слепого слу-
чая. "Случай - поворотный фактор всякого эволюционного процесса, уклад,
возникший в результате данного процесса, создает собственные системные
законы, не имеющие ничего общего с первоначальным поворотным фактором".*
* S. Lеm. Filozofia przypadku. W.L. Krakow, 1988.
Правда, спустя несколько лет Лем самокритично признал, что был не
вполне прав. Что ж, истина, как ей и полагается, лежит всегда посереди-
не. Есть у нее этакая милая привычка - всегда лежать посередине...
Скажем, распространение протестантского учения в Германии было
следствием не "чаяний народных масс", а вполне меркантильных желаний та-
мошних баронов и герцогов, сделавших из проповедей Лютера простой и нед-
вусмысленный вывод: появилась теоретическая база, которая позволяет как
бы и на законном основании отобрать у католической церкви все движимое и
недвижимое имущество. И отбирать бросились со всем усердием.
Правда, тут же обозначает свое присутствие насмешник-случай. Во мно-
гих странах господа дворяне облизывались на церковное имущество. Но не
во всех хватило духу претворить мечты в жизнь. И остается открытым воп-
рос: случайностью или закономерностью было поражение католицизма в Анг-
лии? Будь король английский Генрих VIII не столь любвеобилен, не разо-
бидься он на папу римского за отказ освятить очередной королевский
брак... Простор для версий открывается необозримый.
И поневоле заставляющий вернуться к старому спору о роли личности в
истории. Александр Дюма трактовал этот вопрос с исконно галльской лег-
костью: Европа едва не погрузилась в огонь и кровь оттого, что герцог
Икс принял маршала Игрека, сидя на сломанном стуле..."
Насчет стула - явный перебор. Стул здесь выполняет роль той самой ко-
робки из романа Азимова "Конец вечности". Помните? Достаточно путешест-
веннику во времени переставить коробку не на ту полку, чтобы никогда не
появились в данной реальности сверхбыстрые космические корабли...
И, конечно, классическая бабочка Рэя Брэдбери, о которой помнит вся-
кий любитель фантастики...
Пожалуй, это тоже - доведение до абсурда. Можно было убить Гитлера,
можно было убить десяток Гитлеров, но вряд ли это остановило бы грохот
подкованных сапог по германской брусчатке. Чересчур сильно была унижена
Германия после первой мировой войны, чересчур ограблена, слишком много
горючего материала накопилось, чтобы надеяться на мирный исход. Хаос
рождает чудовищ - и чудовище пришло...
И наоборот. Порой одна-единственная сильная личность способна спра-
виться с хаосом (конечно, если дело не зашло слишком далеко). Классичес-
ким экспериментом на тему "роли личности в истории" можно считать шведс-
кие события второй половины XVIII века, точнее - переворот, совершенный
молодым королем Густавом III Адольфом.
Сейчас об этом помнят плохо, но в те времена Швеция представляла со-
бой практически полный аналог Польши. Точно так, как в Польше, разгул
"вольностей дворянских" достиг немыслимых пределов. Страна стояла на по-
роге беззастенчивого раздела - в риксдаге, шведском парламенте, совер-
шенно открыто действовали "прусская", "датская" и "русская" партии, за
солидное денежное вознаграждение от соответствующих держав интриговавшие
в их пользу. У короля была одна-единственная привилегия: второй, допол-
нительный голос в парламенте. И только. И все. Крах стоял на пороге.
В это время вспыхнули крестьянские восстания, и риксдаг (полностью
выражавший интересы дворянства, и только дворянства) перед лицом несом-
ненной угрозы сделал опрометчивый шаг: доверил молодому королю командо-
вание армией (каковой привилегии после смерти Карла XII* шведские монар-
хи были лишены)...
* Есть интересная, довольно доказательная версия о том, что Карл XII
не погиб от шальной пули при осаде неприятельской крепости, а был убит
выстрелом из своего же окопа в результате заговора тех, кто хотел покон-
чить с его военными авантюрами, губительно действовавшими на Швецию.
Господа дворяне и подозревать не могли, что данные крестьянские восс-
тания подготовлены агентами короля на его же деньги. Ради незатейливой
цели: получить в свое распоряжение вооруженную силу. Когда спохватились,
было уже поздно: молодой Густав сумел завоевать расположение армии, и в
одно прекрасное утро здание парламента окружила гвардия с пушками, нехо-
рошо посверкивали граненые багинеты, дымились фитили, а третье сословие,
моментально смекнувшее, что к чему, шумно выражало одобрение столь ради-
кальным реформам.
Реформы, в самом деле, последовали радикальные. Дворянству основа-
тельно прищемили хвост и навели в стране порядок. Планы по разделу Шве-
ции так и остались нереализованными и потраченные на это денежки - руб-
ли, кроны и талеры - пропали зря. Королю Густаву так и не простили столь
крутых реформ - в 1792 г. граф Анкерстром выстрелил в него на дворцовом
балу, нанеся смертельную рану, но возврата к прежним вольностям шведское
дворянство так и не дождалось, процесс оказался необратимым. Ну, а ока-
жись на месте Густава более вялая и нерешительная личность? Швеция могла
исчезнуть с географической карты, как в том же XVIII в. исчезла Польша,
где сильного человека не нашлось...
Разумеется, в умозрительных гипотезах на тему "параллельной истории"
следует придерживаться строгой логики, а не произвольных фантазий. Люби-
тели творчества английского юмориста Джером Джерома должны помнить те
строчки из "Троих в одной лодке", где Джером (гораздо раньше многих фан-
тастов) пытается создать "альтернативную историю".
Герои попадают в городок, где некогда под нажимом баронов король Ио-
анн (тот самый незадачливый "принц Джон" из романа "Айвенго") подписал
Великую хартию вольностей. И один из них, фантазер и мечтатель, невольно
начинает размышлять: а возможен ли был другой исход?
"...он бросает быстрый взгляд на своих французских наемников, выстро-
енных сзади, и на угрюмое войско баронов, окружившее его.
Может быть, еще не поздно? Один сильный, неожиданный удар по рядом
стоящему всаднику, один призыв к его французским войскам, отчаянный на-
тиск на готовые к отпору ряды впереди - и эти мятежные бароны еще пожа-
леют о том дне, когда они посмели расстроить его планы! Более смелая ру-
ка могла бы изменить ход игры даже в таком положении. Будь на его месте
Ричард, чаша свободы, чего доброго, была бы выбита из рук Англии, и она
еще сотню лет не узнала бы, какова эта свобода на вкус!"
Ситуация смоделирована великолепно - и наверняка послужила образцом
доя многих писателей, интересовавшихся альтернативной историей. Здесь
допущен, увы, один-единственный логический изъян...
Король Ричард Львиное Сердце просто-напросто и не смог бы оказаться
на месте жалкого и ничтожного Иоанна, навсегда припечатанного в английс-
кой истории кличкой Безземельный. Слабый, нерешительный, чуть ли не са-
мый ничтожный среди британских королей, Иоанн как раз и позволил загнать
себя в столь унизительную ловушку.
Но не Ричард. Человек, который однажды после взятия одной из сара-
цинских крепостей приказал распороть животы нескольким сотням пленни-
ков*, чтобы проверить, не проглотили ли они драгоценности, развесил бы
баронов по деревьям и воротам при первом же намеке на непокорность...
Какие, к черту, вольности?!
* Некоторые историки оценивают число жертв этой резни в три тысячи.
Иногда случайности проявляют себя в истории столь замысловато и нео-
жиданно, что требуют какого-то иного имени - быть может, следует допол-
нить Историю неким подразделом, которому лично я не в силах подобрать
названия...
Открытие Америки и завоевание Америки - разные вещи. Вполне возможно,
завоевание и не последовало бы столь быстро вслед за открытием, не будь
в Испании столь многочисленных деклассированных элементов, оставшихся не
у дел после окончания многовековой войны с маврами. Вся эта разномастная
орда умела лишь воевать, ничего другого не знала и не хотела - а потому
как нельзя более кстати оказалась под рукой. Вместо того чтобы тратить
массу денег и времени, ликвидируя и рассаживая по королевским тюрьмам
буйную вольницу, ее отправили за океан, где она вдребезги разнесла ин-
дейские государства и обеспечила поток золота в метрополию. Увязни Кас-
тилия и Леон в Реконкисте еще лет на полсотни - история обеих Америк
могла бы стать совершенно другой. Примером тому - Франция, у которой так
и не нашлось избыточных людских ресурсов, которые можно было бы перебро-
сить в Америку. А потому своих заокеанских владений французская корона
лишилась так жалко и бездарно, как пьяница теряет на улице кошелек...
Наверное, навсегда останется нерешенным вопрос: какую роль в крахе
Бориса Годунова, далеко не самого худшего русского царя, сыграли обру-
шившиеся на Россию природные катаклизмы 1601-1602 года? Вполне возможно,
не случись этих стихийных бедствий (к которым мы вернемся в одной из
последующих глав), династия Годуновых могла и не прерваться - а это, в
свою очередь, влекло несомненное изменение истории...
Кстати, о климате и природе. Много язвительных слов было написано о
"нечистоплотности" западных европейцев, отроду не ведавших такого удо-
вольствия, как русская банька, вообще мывшихся едва ли не раз в жизни. В
общем, насмешки эти вполне справедливы - Западная Европа и в самом деле
не грешила регулярным мытьем лица и тела. Однако причины тому лежат не в
области морали и нравов, а связаны со вполне конкретными природными ус-
ловиями...
Своим многовековым банным традициям Русь обязана, как легко дога-
даться, превеликому обилию лесов, сиречь - неограниченному потоку дров.
Самое естественное дело на Руси - пойти в лес и невозбранно нарубить
дровишек, сколько сможешь унести (были, правда, ограничения на порубку,
но уж на баньку-то дрова всегда находились).
В Западной Европе обстояло иначе. Письменные источники средневековья
свидетельствуют, что мылись там столь же часто и охотно, как на Руси -
до определенного времени. Примерно к концу XV века, однако, густые не-
когда европейские леса были чуть ли не сведены под корень, и наступила
первая, пожалуй, в писаной европейской истории экологическая катастрофа.
Уже тогда пришлось поневоле понять: если уничтожение лесов будет продол-
жаться теми же темпами, Европа будет напоминать сарацинские пустыни.
Тут-то и берет начало драконовское законодательство, направленное на
охрану лесов, - вплоть до того, что у виновного в самовольной порубке
вытягивали кишки и прибивали их гвоздем к дереву... Дрова стали нешуточ-
ной роскошью. Простой дворянин (не говоря уж о третьем сословии) уже не
мог позволить себе такой роскоши, как теплая ванна, ставшей привилегией
особо зажиточных аристократов. Угля тогда еще не добывали в значительных
количествах.
С тех времен и начинается "грязный" период истории Западной Европы. О
регулярном мытье приходится забыть, дрова для кухонь стоят приличных де-
нег, кропотливо подбирается каждая щепочка, как раз в те годы низшие
классы вынуждены перейти на еду, не требующую приготовления на огне: со-
лонина, хлеб с луком, всевозможные похлебки"затирухи". Жареное, вареное
и печеное превращается в деликатес для благородных. Будь тамошние зимы
похолоднее, Западная Европа, без преувеличений, могла вымерзнуть. Конеч-
но, это не "случай", это должно называться как-то иначе, но ситуация не
связана ни с политикой, ни с религией, ни с классовой борьбой...
К слову, эта "классовая борьба" иногда претерпевала под пером право-
верных советских историков удивительные метаморфозы. Еще с двадцатых го-
дов нашего грешного века было принято, описывая восстание Уота Тайлера
1380 г., отмечать "участие в крестьянском восстании пролетариата Лондо-
на". К сожалению, в действительности мифический "лондонский пролетариат"
(проще говоря, городские ремесленники) был движим не в пример более
шкурными интересами. Дело в том, что в Лондоне тогда осело изрядное ко-
личество фламандских ремесленников, составивших нешуточную конкуренцию
коренным мастерам. И вот, едва только в Лондон заявилась мужицкая
вольница, городские ремесленники использовали короткий период полного
безвластия для решения сугубо внутренних проблем - они быстренько, в хо-
рошем темпе, перебили и перетопили в Темзе ненавистных фламандских кон-
курентов, после чего весь их бунтарский дух волшебным образом испарился,
и они вновь стали лояльнейшими подданными британской короны, в доказа-
тельство чего стали отлавливать на улицах отставших от своих отрядов
тайлеровских крестьян и с той же сноровкой бить по голове...
Еще о случайностях. Некоторые английские историки вполне серьезно
считают, что в занятии английского престола династией Йорков в 1485 году
огромную роль сыграла примитивнейшая случайность, связанная с незнанием
геральдики...
Как многие, возможно, помнят хотя бы из приключенческих романов, в
конце XV столетия в Англии боролись за престол Йорки и Ланкастеры, име-
нуемые еще Алой и Белой розами. И у тех, и у других имелись определенные
права на королевскую корону, а потому решить дело можно было од-
ним-единственным способом - войной, поскольку уступить никто не хотел.
Сорок лет две ветви королевского дома Плантагенетов заядло истребляли
друг друга, а заодно и тех, кто подворачивался под горячую руку...
В пасхальное воскресенье 14 апреля 1471 года войска йоркского короля
Эдварда IV неподалеку от Лондона, под Барнетом, стали сближаться с арми-
ей графа Варвика, одного из наиболее ярких и талантливых полководцев
ланкастерцев. На равнине стоял туман, осторожный Варвик выслал разведку
- последующие события недвусмысленно доказывают, что разведчики графа
разбирались в геральдике примерно так, как нынешний интеллигент советс-
кого розлива - в логике и иностранных языках.
Дело в том, что среди множества геральдических эмблем того времени
имелось две, во многом схожих. Так называемое "Солнце величия" (солнце с
изогнутыми лучиками, чье количество колебалось от двенадцати до шестнад-
цати) и "эстуаль" (звезда с шестью лучами). Человек темный мог и перепу-
тать...
Они и перепутали. Под знаменем с "солнцем величия" наступал король
Эдвард. Под знаменем с "эстуалью" приближался верный союзник Варвика, Де
Вер, граф Оксфордский. Именно знамя последнего и приняли за вражеский
стяг незадачливые разведчики графа Варвика. И доложили соответственно.
Раздумывать было некогда, Варвик скомандовал атаку - и его солдаты со
всем усердием врубились в ряды своих же союзников. Какой-то однотипной
военной формы тогда не существовало, а в лицо знали друг друга только
высшие командиры. Граф Оксфордский, в свою очередь, решил, что подвергся
нападению йоркистов, и велел стоять насмерть. Пока союзники истребляли
друг друга, их настоящий противник, король Эдвард, быстро разобрался в
ситуации и, справедливо сочтя ее подарком судьбы, ударил на обоих. Лан-
кастерцы понесли страшное поражение, сам Варвик был убит. С той битвы
фортуна бесповоротно склонилась на сторону Йорков, противники которых
после этого удара оправиться уже не смогли... История не сохранила имен
болванов, несведущих в геральдике.
И напоследок стоит рассказать об одной интереснейшей случайности,
связанной на сей раз с техникой. В одной из советских лабораторий тщетно
пытались получить новую разновидность электролита для гальванического
покрытия корпусов наручных часов. Было известно, что для успеха необхо-
димо добавить в исходную массу небольшое количество органической субс-
танции. Одна беда: к тому времени насчитывалось около миллиона подобных
субстанций, и, чтобы испробовать их все, не хватило бы жизни человека.
Случай не замедлил о себе напомнить. Придя утром на работу, лаборант
вынул из электролитической ванны сверкающую, как зеркало, металлическую
пластинку - это было именно то, чего и добивались!
Срочно повторили эксперимент в той же ванне. Вторая плитка так же
сверкала. Тогда в другой, гораздо большей ванне решили нанести покрытие
на большую партию плиток, налив туда электролит того же состава...
Полный провал. Плитки оставались неприглядно матовыми. Один и тот же
электролит в небольшой лабораторной ванне и в огромной заводской вел се-
бя по-разному. Объяснение подворачивалось одно: в малой ванне, и только
в ней, вдруг появился какой-то непонятный компонент...
Вскоре выяснилось, что компонентом этим была... слюна. Один из сот-
рудников, разозленный провалом очередного эксперимента, смачно плюнул в
ту самую лабораторную ванну, уходя домой. В его слюне оказались некие
микроскопические добавки, сработавшие на успех. "Виновника" заставили от
души поплевать в заводскую ванну - и погруженные туда плитки вскоре пок-
рылись столь же идеальной сверкающей полировкой.
Увы, продолжения эта история не получила, и состав слюны остался за-
гадкой. Началась Великая Отечественная, лаборант ушел в ополчение и по-
гиб под Москвой...
НЕЗАДАЧЛИВЫЙ КОРОЛЬ ЕЖИ
В этой книге читатель не раз встретится со случаями, когда чистейшей
воды сказки попадали в историю и оставались в ней на правах реальных со-
бытий, а происшедшее на самом деле впоследствии бывало объявлено даже не
сказкой - гнусным вымыслом. Чтобы лучше понять, отчего так происходит,
рассмотрим два случая: правду, объявленную вымыслом, и вымысел, неумыш-
ленно объявленный правдой...
В двадцатых годах прошлого столетия во Франции вышла весьма любопыт-
ная книжечка. Ее автор пытался доказать, что Наполеона Бонапарта... ни-
когда не существовало! Что "так называемый Бонапарт" - на самом деле
нечто вроде массовой галлюцинации, отражение старинных народных поверий.
Двенадцать маршалов Наполеона (которых на самом деле было вовсе не две-
надцать - А.Б.) объявлялись "преломлением в народном сознании двенадцати
знаков зодиака". И так далее, и тому подобное. Читатель, решивший, что
речь идет о шутке, о розыгрыше, ошибется. Розыгрышем здесь и не пахло.
Книга была написана по заказу восстановленных на французском престоле
Бурбонов и издана на их денежки из секретных полицейских фондов. Бурбоны
абсолютно серьезно пытались вычеркнуть из истории корсиканского узурпа-
тора, вбить в умы версию о "массовой галлюцинации" - при том, что еще
были живы тысячи людей, видевших Наполеона, говоривших с ним, от простых
солдат до коронованных особ. Заодно Бурбоны приказали датировать их ука-
зы годами, приходившимися на правление Наполеона, - опять-таки со всей
серьезностью.
Все-таки на дворе стоял девятнадцатый век - и потому столь лихо выма-
рать из истории Наполеона не удалось. Однако в более ранние времена та-
кие штучки, бывало, и удавались - с таким успехом, что мы лишь сегодня
начинаем продираться к истине...
Рассмотрим второй случай - превращение мифа в "реальную историю", да-
же не по злому умыслу, а по недоразумению.
Дело происходит в Польше (заранее предупреждаю, что история эта вы-
мышлена мною от начала и до конца). Год на дворе... Ну, пусть будет 1889
- время относительно спокойное, восстания уже отшумели, террористы пост-
реливают, но еще не набрали размаха, в общем, жизнь не так уж плоха, в
особенности если один из наших героев, блестящий шляхтич Пшекшицюльский,
политикой не интересуется совершенно - вертопрах, светский фат, завсег-
датай салонов, раутов и гостиных, излишней образованностью, как и подо-
бает ясновельможному пану, "шляхтичу с кости и крови", не обременен. За-
то богат и гостеприимен - опять-таки в полном соответствии с исконной
великопольской традицией.
Именно в имение пана Пшекшицюльского попадает его новый знакомый,
встреченный у графини Н, - серьезный молодой человек в очках, гость из
далекого экзотического Сиама, еще не переименованного в Таиланд. Гость
завершает в Европе свое образование, а заодно и пишет книгу - в его род-
ном Сиаме очень мало знают о столь экзотическом континенте, как Евро-
па... А поскольку молодой ученый (пусть будет Чандранипат, что ли, имя
не вполне таиландское, но сойдет...) честолюбив и прилежен, он предпочи-
тает балам и попойкам многочасовые бдения над старыми бумагами. Он чес-
толюбив, он хочет войти в историю как автор первого труда о загадочной
Польше, написанного рукой сиамца...
- Все это к вашим услугам, пане Чандранипат! - широким жестом указы-
вает пан Пшекшицюльский на покрытые паутиной и пылью шкафы с книгами и
бумагами, которые не открывал отроду. - Батюшка мой, знаете ли, интере-
совался изящной словесностью, а мне все как-то недосуг... Копайтесь, ко-
ли охота, пока не надоест!
И, повязав модный галстук, со спокойной совестью бросает скучного
гостя - у соседа званый вечер, у второго очаровательная дочка, у
третьего великолепные наливки...
Гость, о котором, признаться, наш шляхтич скоро и забыл, дни напролет
просиживает в библиотеке, с трепетом разворачивая пыльные свитки. Как
истый ученый, он упрям в хорошем смысле слова - а потому польским уже
более-менее овладел.
И вскоре натыкается на сущее сокровище. Из старой папки с потускнев-
шим ярлыком "Бумаги пятнадцатого века" наш сиамец вытаскивает прелюбо-
пытнейшее письмо. Начертано оно не на пергаменте, а на бумаге - что ж,
это, надо полагать, копия, которую посчитали нужным сделать ввиду несом-
ненной важности документа.
И вот наш усидчивый ученый, старательно шевеля губами, вчитывается...
"Приветствую, дружище Збышек, желаю всех благ!
Письмо твое получил. Сообщаю последние новости, тебе наверняка будет
интересно.
Король Ежи Третий, и без того слабый умишком, растерял последние моз-
ги, когда до него дошли вести об успехах мятежников. Королева Катажина
помогать ему отказалась напрочь, бедняга просто извертелся, пытаясь хоть
чтото придумать. Только в его дурную башку ничего умного и не приходит -
а мятеж тем временем разрастается, и наш Тадеуш, будь уверен, показал
себя с самой лучшей стороны, рад за него.
Встретил здесь князя Михала - он без особой охоты едет в Колонию на-
нимать солдат. Даже если у него что-то и получится, королю это поможет,
как мертвому припарки... Я ему на это намекнул, после чего мы с князем
поссорились напрочь.
Вот и все, пожалуй, устал я что-то скрести перышком. До встречи!"
Наш прилежный сиамец Чандранипат возвращается в Варшаву с копией сего
интереснейшего документа. И, засев за книгу о Польше, старательно по-
вествует о том, как в пятнадцатом столетни от рождества Христова здесь
вспыхнул мятеж, и недалекий умом король Ежи, которому отчего-то отказа-
лась помогать даже королева, попал в жуткое положение, явно не в силах
справиться с восставшими.
Немного смущает неувязка: в списках правивших в пятнадцатом столетии
королей никакого Ежи Третьего нет. Должно же быть этому какое-то объяс-
нение? Ага, кажется, дело и прояснилось...
Ежи Третьего нет, зато имеется Владислав Третий. Правивший подозри-
тельно короткий срок - 1434-1444. Всего десять лет. Меж тем его пред-
шественник Владислав Ягелло и правивший после Владислава Третьего Кази-
мир просидели на престоле больше сорока лет каждый. К тому же имеется
какой-то странный разрыв: правление Владислава окончилось в 1444-м, а
Казимир вступил на трон лишь три года спустя, в 1447-м...
Сиамец явственно ощущает холодок какой-то мрачной загадки. Правил ко-
роче всех в этом веке... И этот странный трехлетний перерыв... Подлинно-
го ученого такие странности должны насторожить...
Вскоре готова парочка великолепных гипотез. Либо Ежи Третий и есть
Владислав Третий, либо правление Ежи приходится на эти три "выпавших" из
истории года, и потомки предпочитают умалчивать о безумном короле, по-
терпевшем поражение в борьбе с мятежниками, преданном собственной супру-
гой Катажиной...
Впоследствии, уже в родном Сиаме, Чандранипат изложит в своем труде
обе эти версии, с добросовестностью истинного ученого отметив, что дока-
зать правдивость какой-либо из них пока не в состоянии. Однако его книга
и без того производит впечатление на сиамский ученый мир: признание,
лавры, перстень от короля...
Все. Легенда зажила самостоятельной жизнью, утвердившись на страницах
писаной истории в качестве реальности. Впоследствии, конечно, докопаются
до истины, но с тех пор много воды утечет, наш Чандранипат так и умрет в
преклонных годах, в блаженном неведении, и на его книгах долго будут
учиться сиамские студенты...
А все оттого, что заезжий сиамец поверхностно выучил польский язык.
Достаточно, чтобы читать и понимать написанное, но кое-какие тонкости
так и не успел узнать...
Письмо написано не в пятнадцатом веке, а в конце восемнадцатого, и
представляет собой не копию, а оригинал. В польском языке, как и в неко-
торых других славянских, иные иностранные имена пишутся так, как и на
родине носителей этих имен, а иные, наоборот, переводятся согласно пра-
вилам польской грамматики...*
* Когда-то мне доставляло несказанное удовольствие чтение чешских
журналов, где в международных новостях частенько фигурировала Малгожата
Тэтчерова. Таковы уж правила чешского - "Маргарет" переводится как "Мал-
гожата", а поскольку "Тэтчер" - не девичья фамилия, а фамилия по мужу,
она соответствующим образом и склоняется...
"Ежи Третий" - это Георг Третий, английский король, и в самом деле
слабый на голову. "Мятежники", соответственно, - американские повстанцы.
"Королева Катажина" - не супруга бедняги "Ежи", а русская императрица
Екатерина Вторая, и в самом деле отказавшаяся помогать Англии в войне
против восставших колонистов. "Князь Михал" - это какой-то английский
герцог по имени Майкл - в польском языке слово "ксенже" с равным успехом
может обозначать и "князя", и "герцога", что до сих пор создает помехи
даже опытным переводчикам. Загадочная Колония, где набирает солдат гер-
цог Майкл, - на самом деле немецкий город Кельн, по-польски "Kolonia".
"Тадеуш" - это, конечно же, польский генерал Тадеуш Косцюшко, участво-
вавший в войне американцев за независимость.
Как же письмо попало в папку, помеченную пятнадцатым веком? Аллах его
ведает, это уже дело десятое. Ктонибудь перепутал - не шибко прилежный
слуга или папаша пана Пшекшицюльского. Такие мелочи нас уже не должны
интересовать. Важнее другое: стало понятнее, как рождаются исторические
ошибки, продиктованные не сознательным стремлением к обману, а добросо-
вестным заблуждением, недостатком знаний. А ведь к этому может доба-
виться и вполне осознанная фальсификация, и заказное стремление перепи-
сать историю, густо разбавив ее мифами, а реальных людей превратив в
сказочных персонажей...
В этой книге мы столкнемся и с первым, и со вторым...
КОРАБЛИ-ПРИЗРАКИ 1492 ГОДА?
На примере с "невезучим королем Ежи" я добросовестно пытался пока-
зать, как могут рождаться увлекательные, но совершенно ложные гипотезы.
Имеет смысл коснуться и другой проблемы - рассмотреть, как недостаток
информации о прошлых временах и явственные противоречия в сочетании с
нелогичностями позволяют выдвигать гораздо более убедительные версии. Не
обязательно соответствующие истине, стоит сразу оговориться - но, как
знать, быть может, и имеющие нечто общее с истиной...
Речь пойдет о Христофоре Колумбе и каноническом открытии им Америки в
1492 г. - быть может, представлявшем собой не более чем умышленную,
грандиозную дезинформацию мирового "общественного мнения"...
Начнем с того; что к Колумбу всецело можно отнести слова, которыми
Стругацкие характеризуют одного из своих героев. "Он никто. Он ниотку-
да".
В самом деле, Колумб окутан полнейшим мраком неизвестности. Неизвест-
но его подлинное имя (испанизированный вариант его фамилии "Колон" =
"Голубь" может оказаться либо прозвищем, либо, как считают некоторые ис-
торики, сокращением от слова "полковник", "колонель". По иным версиям,
именно так уважительно обращались моряки к командирам кораблей, нечто
вроде "шеф" или "босс". А "Колумб" - не особенно-то и итальянская фами-
лия*...).
* Интересно, что прозвище "Колон" носил и современник Колумба -
итальянский капер на французской службе Гийом Казанова. По стечению обс-
тоятельств оба "Колона" встретились на море - в 1476 г. Казанова напал
на фламандскую эскадру, где матросом на одном из кораблей плыл Колумб, и
потопил как раз тот корабль, где находился Колумб... Колумб едва спасся
вплавь, благо до берега было недалекою
Неизвестны его родители. Хоть и считается, что Колумб "был сыном ге-
нуэзского ткача Доминико Коломбо", но в сохранившихся списках мастеров
цеха ткачей человека с таким именем нет, а дом в Генуе на площади Данте,
где Колумб якобы родился, - не более чем бутафория для туристов, подоб-
ная "квартире Шерлока Холмса на Бейкер-стрит".
Неизвестно, в каком городе он все-таки родился. Только в итальянской
провинции Лигурия за честь считаться родиной Колумба до сих пор спорят
четыре прибрежных города - Генуя, Савона, Коголетто и Нерви. Плюс - еще
десяток итальянских городов в других провинциях. Да что там города...
Поскольку точно так же неизвестна национальность Колумба, на роль его
отчизны претендуют восемь (!) стран, включая, естественно, Италию.
Польский исследователь в свое время выдвинул версию, что Колумб - это
гданьский мореплаватель Ян из Кольно (по-польски - Jan z Kolno). Соглас-
но этой версии, Кольно - то ли забытая ныне и переименованная деревушка,
то ли немецкий Кельн (который, как мы помним, на польском языке до сих
пор пишется Kolonia, а потому, по мысли пытливого исследователя, в ста-
рые времена вполне мог город Кельн писаться Kolno. Польское слово голубь
- "голомб" как-то очень уж подозрительно созвучно "Колумбу", а в
Гданьске очень любили называть корабли именами птиц: "Голомб", "Ожел"
("Орел"), "Ясколка" ("Ласточка"). (О Яне из Кольно, реальной личности,
подробнее поговорим чуть погодя.)
Восемь стран и полтора десятка городов... Само по себе такое обилие
кандидатов заставляет думать, что истина так навсегда и останется неиз-
вестной. Есть даже версия, что Колумб - еврей. Увы, аргументов маловато.
А посему просто удивительно, что отечественные любители сенсации еще не
записали Колумба в русичи - скажем, умного и любознательного паренька,
Христина Голубка, сцапали татары и продали венецианцам, а потом он сбе-
жал с галеры и выбился в люди...
А если серьезно, первые более-менее достоверные следы Колумба появля-
ются лишь в 1473 г., когда ему было двадцать два года. Примерно к этому
времени относится обнаруженный в прошлом веке документ, где "морской суд
Венеции предостерегает относительно пирата Коломбо", состоящего на служ-
бе у анжуйского герцога Рене.
Речь, без сомнения, идет о "нашем" Колумбе - сам он в зрелые годы не
раз вспоминал о службе у герцога Рене, к которому относился с симпатией.
Правда, "пират" - понятие относительное и растяжимое. Во-первых, в те
времена, как и много еще лет спустя, пиратство считалось "достойным
джентльмена занятием". Во-вторых, речь тут идет скорее о капере - част-
ном лице, с патентом того или иного властелина топящим суда страны, с
которой этот властелин ведет войну или просто находится в скверных отно-
шениях. Вообще, судьба Колумба богата перипетиями - после каперской
службы у Рене вдруг отчего-то оказался простым матросом на фламандском
"купце", торговал морскими картами, даже на короткое время уходил в мо-
настырь (в те бурные времена так порой поступали многие, кому требова-
лось отсидеться в тиши и глуши, пока в большом мире позабудут об иных их
художествах...).
История о том, как Колумб долгие годы обивал пороги королевских дво-
ров Португалии и Испании, известна хорошо, и пересказывать ее нет смыс-
ла, поэтому перейду сразу к странностям, сопровождавшим эту одиссею. Не
вполне понятно поначалу, почему португальский король отнесся к Колумбу
столь равнодушно. И уж вовсе странными выглядят условия договора, кото-
рый подписала с Колумбом испанская королевская чета, прежде чем он отп-
лыл на поиски Америки.
Щедрость в Испании прежде неслыханная. Сказочная. Невероятная. Ис-
панские короли всегда щедро рассчитывались с моряками, открывавшими для
державы новые земли, - но такого прежде не бывало... Дворянство и нас-
ледственное звание адмирала моря-океана и всех островов и материков, ко-
торые он откроет, титул вице-короля и главного правителя этих земель с
правом самому назначать губернаторов, десятая часть со всей добычи, взя-
той в новооткрытых колониях, причем сам Колумб оплачивает только одну
восьмую расходов на снаряжение кораблей, а все остальное вносит коро-
левская чета...
Достаточно известно также, что большая часть этих обещаний осталась
невыполненной. Поневоле обе странности следует рассматривать в связке:
Колумб оказался ЕДИНСТВЕННЫМ, кому посулили столь щедрое вознаграждение
- и ЕДИНСТВЕННЫМ из всех капитанов на испанской службе, в расчетах с ко-
торым не выполнили условий. У испанских монархов была масса недостатков,
но вот в подобных случаях расплачивались они всегда честно... Почему же
они так поступили с Колумбом?
Быть может, оттого, что "свершения Колумба" вовсе не были столь впе-
чатляющими, какими мы их сегодня считаем? А то и оттого, что Америка бы-
ла открыта несколько позже официальной даты (хотя все-таки при участии
Колумба)?
Перейдем к вопросу о предшественниках. Стало общим местом повторять,
что Колумб "был не первым". Но нас сейчас должны интересовать не викинги
Лейва Счастливого, а более близкие по времени к Колумбу путешественники,
о которых он мог знать, и немало...
Есть сведения, что в 1390 г. в Америку по поручению шотландского
принца Синклера плавал венецианец Никколо Дзено - в сопровождении своего
брата Антонио и самого принца. Некоторые исследователи горячо отстаивают
подлинность так называемой "Книги Дзено" - путевых дневников, карт, пи-
сем. Эти материалы хранились в венецианских архивах, а Венеция и Генуя -
близкие соседи...
Совершенно не подвергается сомнению подлинность письма флорентийского
медика и космографа-любителя Паоло Тосканелли королю Португалии Аффонсу
V Африканскому от 15 июня 1474 г. Король (племянник знаменитого Энрике
Мореплавателя, получившего это прозвище не за собственные плавания, а за
огромную работу по организации плаваний португальских капитанов) через
своих придворных попросил у Тосканелли консультацию: можно ли достичь
Индии, если плыть на запад? Тосканелли ответил: "существование такого
пути может быть доказано на основании шарообразности формы Земли". И
приложил собственноручно вычерченную карту.
Примерно в это же время (совпадение примечательное) король Аффонсу
посылает экспедицию на поиски "северного морского пути" в Азию и Индию.
Сначала берегов Северной Америки достигли два норвежских капитана, Дид-
рик Пайнинг и Ганс Пофорст, к которым в качестве наблюдателя был прик-
реплен португалец Жуан Ваш Кортириал. Есть письма и сообщения, не под-
вергающиеся сомнению, - экспедиция побывала у Ньюфаундленда и Лабрадора.
Чуть позже, в 1476 г., по тому же маршруту уходит вторая экспедиция,
опять-таки скандинавско-португальская. Командует ею то ли Йене Скульно,
то ли Йене Скольно, а на одном из кораблей плывет... Христофор Колумб!
Историки давно отметили, что идеи "западного пути в Индию" стали волно-
вать Колумба около 1479 г. - после окончания экспедиции. Разве что он
решил плыть несколько южнее. Кстати, из скудных свидетельств об этих
двух плаваниях вовсе не следует со всей неопровержимостью, что Иенс-Ян
СкульноСкольно и Христофор Колумб - два разных человека...
Быть может, и один, и вышеупоминавшийся поляк не был таким уж сказоч-
ником... Становится понятно, почему в Португалии так прохладно отнеслись
к планам Колумба, - были свои планы, не хуже, и свои капитаны...
Англия. Около двадцати лет назад профессор Фобс Тейлор проанализиро-
вал отчеты и списки грузов, которые корабли ввозили и вывозили в Брис-
толь. И заметил любопытные несуразности. Согласно заявленным деклараци-
ям, большинство капитанов вели торговлю с Ирландией - но этому не соот-
ветствовало проведенное в пути время. Некий капитан Морис Таргат сплавал
в Ирландию и обратно за 115 дней. Этого хватило бы, чтобы совершить рейс
туда и назад... трижды! Профессор сделал вывод, что на самом деле бравые
морячки плавали вовсе не в Ирландию... Куда? Не исключено, что и в Аме-
рику. Именно из Бристоля весной 1498 г. отплыл в Америку Джон Кабот (он
же - генуэзец Джованни Габото, обосновавшийся в Англии за восемь лет до
того). А профессор географии Эксетерского университета Дэвис считает,
что еще в 1477 г. в Гренландию регулярно наведывался известный валлийс-
кий контрабандист Джон Ллойд (то есть в те годы, когда в Англии бывал
Колумб).
Сообщения о том, что Колумб довольно хорошо знал, куда плыть, много-
численны.
Марокканский профессор Мохаммед эль-Фаси утверждает, что Колумб побы-
вал в Марокко, где и узнал о древнейшей трансатлантической трассе бербе-
ров, плававших некогда в Америку. Так это или нет, в точности неизвест-
но, но в соседствующей с Марокко Гвинее Колумб в 1419 г. бывал, возмож-
но, даже дважды...
Известный моряк и географ, автор знаменитых карт, турецкий адмирал
Пири Рейс прямо писал, что распространилась весть, будто "неверный по
имени Колон-бо" узнал из каких-то старых книг о существовании за морем
обширной земли. Мало того, из тех же книг "Колон-бо" узнал, что обитате-
ли этих земель обожают стеклянные украшения и готовы менять их на золо-
то, - потому и прихватил означенных украшений побольше...
С этим свидетельством перекликается книга Гарсиласо де ла Беги "О го-
сударстве инков", вышедшая в 1609 г. в Лиссабоне. Гарсиласо утверждает,
что примерно в 1484 г. лоцман из Уэльвы Алонсо Санчес по пути на Мадейру
угодил в жесточайший шторм, около месяца буря носила его суденышко, пока
не прибила к неизвестному острову, предположительно Гаити. Санчес ухит-
рился вернуться в Европу, потеряв из семнадцати человек экипажа двенад-
цать.
А далее...
"Они остановились в доме знаменитого Христофора Колумба, генуэзца,
потому что знали его как великого лоцмана и картографа, который состав-
лял карты для мореплавания... И так как прибыли они измученными перене-
сенным в прошлом трудом, сколько ни одаривал их Христофор Колумб, они не
пришли в себя и умерли все у него дома, оставив ему в наследство труды,
которые принесли им смерть и которые взялся завершить великий Колумб с
таким энтузиазмом и силой, что, если бы ему пришлось перенести такие же
страдания или даже большие, он все равно предпринял бы это дело, чтобы
передать Испании Новый Свет и его богатства..."
Проще всего сослаться на извечную нелюбовь португальцев к давним во-
енным противникам и конкурентам в захвате дальних земель - испанцам. Но,
во-первых, Гарсиласо явно настроен к Колумбу доброжелательно (что плохо-
го в том, что Колумб воспользовался картами и записями умерших?),
во-вторых, это сообщение очень уж перекликается с теми, о которых я уже
рассказал...
Можно упомянуть и о гораздо менее значительных, но все же интересных
фактах. Кормчий Мартин Висенте и губернатор Порту-Санту Корреа находили
в море и на берегу обработанные рукой человека непонятные деревянные
предметы, странные деревья, растения и плоды, есть даже упоминания о
двух необычного, не европейского вида утопленниках, выловленных у остро-
ва Флориш в Азорском архипелаге. Висенте был другом Колумба, Корреа -
тестем Колумба...
Многие исследователи давно уже обращают внимание на странности путе-
шествия Колумба - он и туда, и обратно плыл так, словно заранее знал
приблизительное расстояние до "Индии", знал о существовании сильного
океанского течения, помогавшего плывшим в западном направлении, о вет-
рах. Его маршрут, на соблюдении которого Колумб яростно настаивал, сов-
падает с этим течением и направлением постоянных ветров настолько, что
об "удаче" говорить даже и стыдно...
Кстати, не осталось достоверных свидетельств о том, что кто-то вообще
видел привезенные Колумбом из первого своего путешествия диковины. Под-
линность значительной части его писем, отчетов к дневников оспаривается
давно, не без оснований. Почему-то могила Колумба оказалась в полной
безвестности, и очень быстро забыли, где она находится, так что место
погребения Колумба навсегда останется тайной.
И наконец...
В конце семидесятых годов нашего столетия итальянский историк Мари-
нелла Бонвина-Мадзанти обнаружила в архивах города Модены письмо неапо-
литанского посланника в Барселоне Аннибале ди Дженнаро, отправленное 9
марта 1493 г. брату, занимавшему такой же пост в Милане. Среди других
испанских новостей Дженнаро сообщает (именно среди): "Несколько дней на-
зад возвратился Колумб, который отправился в августе прошлого года с че-
тырьмя кораблями в плавание по великому океану".
Начинаются странности! Во-первых, четыре корабля - в то время как
традиция упорно приписывает Колумбу три. К тому же флагманский корабль
Колумба "СантаМария" погиб у американских берегов, так что осталось
только два...
Во-вторых, официальнейшей, утвержденной, канонической датой возвраще-
ния Колумба из трансатлантического рейса всегда считалось пятнадцатое
марта 1493 г.! Мало того, 9 марта - это день, когда Аннибале узнал о
прибытии кораблей Колумба в Палое. А от Палоса до Барселоны - целых де-
вятьсот километров (если считать по прямой). Реки, горы, разбойники в
лесах, ужасные тогдашние дороги... Один итальянский путешественник в
1419 году хвастался, что проехал семьсот миль "всего" за шестнадцать
дней. Хотя ехал по гораздо более удобным дорогам равнинной Германии и
Италии, а не горной Испании.
Вывод? Если учитывать письмо Дженнаро, выходит, что Колумб возвратил-
ся в Палое гораздо раньше официальной даты, где-то в двадцатых числах
февраля. Недели через две весть об этом и достигла Барселоны...
Отчего же возникла такая путаница с датами? Умышленно или случайно?
Обратите внимание: Дженнаро отчего-то вовсе не упоминает о грандиозней-
шем событии, открытии новых земель за океаном. Можно представить, чтобы
информация об этом до него не дошла? Маловероятно. Неужели те, кто при-
нес известия о возвращении Колумба, не уточнили, что же именно он свер-
шил?
А может, все известия как раз в том только и заключались, что Колумб
вернуло я? А об "открытии. Америки" заговорили через пару недель? И Ко-
лумб попросту плавал в океане, но из-за бунта экипажа или нехватки воды
вынужден был вернуться, не достигнувши "Индии"?
Мотивы испанской короны, решившейся на фальсификацию, лежат на по-
верхности. Меж Испанией и Португалией шло прямо-таки бешеное соперни-
чество за новые земли - при том, что на запад, как мы видим, плавали и
англичане, и скандинавы...
Формируем версию. Хотя плавание Колумба окончилось неудачей, в чью-то
умную голову при испанском дворе пришло гениальное решение: считать по-
беду поражением, а открытие - состоявшимся. О существовании за океаном
новых земель знают слишком многие, известие о том, что Колумбу, нако-
нец-то, удалось их достичь, особенного удивления не вызовет, зато прове-
рить это утверждение крайне трудно. Испания получает возможность кричать
на весь тогдашний "цивилизованный мир": земли открыл наш капитан, отныне
они - наши, наши, наши! Всякий, кто покусится, вызовет войну! За свои
новые территории мы будем стоять до последнего, они наши, они открыты
нами, руки прочь!
Примерно так и действовало испанское правительство после пятнадцатого
марта 1493 г. В следующем году оно добивается от римского папы подтверж-
дения исключительных прав испанской короны на все, что испанские капита-
ны уже открыли и еще откроют в западном полушарии, другими словами, ис-
панцы берут "эксклюзив" на Америку. Папа проводит по глобусу (уже су-
ществовавшему в то время) разграничительную линию. Недобрые соседипорту-
гальцы вынуждены довольствоваться Индией. (Кстати, тем, кто любит упоми-
нать об "отсталости" и "невежестве" церковников, следует напомнить, что
Тордесильясский договор 1494 г. фактически узаконивает представления о
шарообразности Земли).
И только год-другой спустя начинаются настоящие плавания в Америку
Колумба и молодого идальго Алонсо де Охеды - прекрасно документирован-
ные, закончившиеся доставкой в Испанию вполне реального золота и вполне
реальных индейцев, о чем остались "акты приемки"... Никто так и не запо-
дозрил, что первое путешествие Колумба было фикцией. В самом деле, про-
верить в сжатые сроки было попросту невозможно. Тогда же как-то очень уж
кстати пропадает без вести португальский капитан Гашпар Кортириал со
своим кораблем, столь же загадочно исчезает его брат - реальные соперни-
ки испанцев...
Быть может, этим и объясняется столь странная, не имеющая аналогий
"неблагодарность" испанской королевской четы - Колумбу, собственно гово-
ря, платить было не за что. А впоследствии, когда он, вульгарно выража-
ясь, пытается что-то "поиметь", его сажают в тюрьму - и выпускают, когда
убеждаются, что урок пошел впрок и капитан не будет ни болтать, ни тре-
бовать незаработанного...
Я вовсе не утверждаю, что именно так было. Но так могло быть. Слишком
много загадок, противоречий и прямых странностей.
Кстати, об Америке. Точнее, о ее названии, якобы данном в честь Аме-
риго Веспуччи. Веспуччи, конечно, был выдающимся ученым своего времени.
В честь иных капитанов, конечно, и называли иногда часть новооткрытых
земель - существовала одно время на картах Земля Жуана Ваша (Кортириа-
ла), а некий залив до сих пор именуется Гудзоновым. Но - целый необозри-
мый континент? В честь человека, который совершил только одно плавание
(в составе экспедиции Охеды 1499 г.) в уже открытые земли?
Существует более изящная гипотеза. Вторую экспедицию Джона Кабота к
заокеанским землям финансировали бристольские негоцианты, и самый круп-
ный вклад внес купец и таможенный старшина по имени Ричард и по фами-
лии... Америк! Мог Каоот назвать открытые им земли в честь спонсора)?
Почему бы и нет? Тем более, что автор "Хроники всего света", краковский
историк Мартин Бельский, в 1554 г. писал: "Амъерикус (Веспуччи) прозван
именем от великого острова Америка". Не континент назвали в честь Вес-
пуччи, а Веспуччи в честь описанных им земель.
Неизвестно, как все происходило в те далекие столетия. Но фактом ос-
тается одно: Христофор Колумб - одна из загадочнейших фигур мировой ис-
тории...
КРЕЩЕНИЕ РУСИ: СПЛЕТЕНИЕ ЗАГАДОК
ЗМЕЯ И ЛЕТОПИСЬ
В детстве, с почтением раскрывая исторические книги, я искренне пола-
гал, что работа ученого-историка выглядит примерно следующим образом. В
тихом архиве, где говорят шепотом из уважения к следам минувших веков и
ходят в мягких тапочках, стоят полки, помеченные ярлычками: "XI век",
"XII"... и так далее. На каждой полке лежат документы, написанные именно
в том самом времени, которым датированы. Задача же ученого - трудолюбиво
овладев древнеславянским, прочитать сии раритеты, переложить их на сов-
ременное наречие и явить миру.
Впрочем, кое-кто, пребывая в зрелых годах, и сейчас именно так пола-
гает. Проверено на опыте. Люди склонны полагать, не вдаваясь в тонкости,
что основой для крайне безапелляционных суждений историков, для указания
точных дат и навешивания тех или иных эпитетов послужило нечто достовер-
нейшее.
Меж тем в жизни - и в науке истории - обстоит как раз наоборот. Лето-
писи, привычно относимые, скажем, к XII веку, на самом деле оказываются
либо позднейшими копиями, либо, что еще печальнее, плодами компиляции, а
то и самостоятельного творчества какого-нибудь книжника, полагающего,
что ему, высокомудрому, известно о тех или иных событиях прошлого гораз-
до больше, чем непосредственным участникам этих событий, оставившим вос-
поминания. И не подумайте, что я преувеличиваю. В следующих главах мы
еще столкнемся с многочисленными случаями, когда историк двадцатого сто-
летия не допускающим возражений тоном заявляет: "Летописец ошибается..."
Вот так - ни больше, ни меньше. Из двадцатого века виднее.
Летописцы, конечно, были живыми людьми, а потому могли ошибаться, что
частенько и делали. Однако это еще не дает ни малейшего повода современ-
ным историкам впадать в другую крайность - объявлять святой истиной лишь
одну версию из множества, лишь одну старинную хронику, отвергая ос-
тальные, которые иногда крайне многочисленны, но, вот незадача, напрочь
опровергают чью-нибудь концепцию. С концепцией, конечно, расставаться
трудно - ее пестуешь, холишь и лелеешь, к ней привыкаешь. И все же...
Простой пример. Князь Олег, тот самый, которому посвящена "Песнь о
Вещем Олеге", умер, как принято считать, при весьма загадочных обстоя-
тельствах: "...гробовая змея, шипя, между тем, выползала..."
Упоминания о том, что князь умер от укуса змеи, в летописях имеются.
Однако мне, как детективу-любителю (сталкивавшемуся к тому же со змеями
при работе в тайге), представляется крайне сомнительным, что вышеозна-
ченная змея смогла прокусить сапог из грубой кожи. Не по плечу такой
подвиг стандартной русской гадюке, в буквальном смысле - не по зубам.
Быть может, наиболее близка к истине, как ни возмутит это эстетов от
академической истории, версия, выдвинутая авторами журнала "Сатирикон",
написавшими до революции пародийную "Русскую историю": когда князь Олег
потребовал у волхвов финансового отчета о суммах, выделенных им на со-
держание любимого коня, волхвы вместе с князем отправились на холм, а
оттуда возвратились уже без него, туманно поясняя что-то насчет "гробо-
вой змеи"...
Это, конечно, шутка. Вернемся к вещам серьезным - русским летописям,
повествующим о дате смерти князя Олега и месте его последнего упокоения.
Так вот, Лаврентьевская летопись сообщает, что произошло это в 912 г., а
похоронен князь во граде Киеве на горе Щековице. Чему противоречит Нов-
городская летопись, уверяющая, что преставился князь Олег... в 922 г. в
городе Ладоге, где и похоронен.
Вот так. Обе летописи, несомненно, подлинные, что окончательно запу-
тывает дело: практически невозможно установить, какой из документов от-
ражает реальную дату и место княжеского погребения. Отсюда следует мно-
гозначительный вывод: нет никаких оснований в подобной ситуации безого-
ворочно отвергать один документ и столь же безоговорочно верить второму.
Очень прошу читателя хорошенько запомнить этот тезис: в дальнейшем им не
раз придется руководствоваться...
КАК БЫЛА КРЕЩЕНА РУСЬ?
Вопросительный знак здесь появился отнюдь не случайно. Классическая
версия этого эпохальнейшего события известна давно: княгиня Ольга приня-
ла крещение по обряду византийской церкви в Константинополе, где визан-
тийский император, плененный ее красою, поначалу предложил киевской кня-
гине стать его супругой, но хитрая Ольга заявила: поскольку-де император
стал ее крестным отцом, жениться на крестной дочери ему, императору, не-
вместно. Император устыдился и отступился. Ольга вернулась в Киев. Сын
ее Святослав не проявил никакого желания последовать примеру матери и
остался язычником, как и его сын, знаменитый Владимир. Лишь впос-
ледствии, когда уже не было в живых ни Ольги, ни Святослава, ни Владими-
рова брата христианина Ярополка (которого убили как раз люди Владимира),
Владимир вызвал в Киев мусульман, иудеев, римских христиан, византийских
христиан и, выслушав аргументы каждого в защиту своей веры, остановился
на византийском православии...
Эта каноническая версия основывается на одном-единственном источнике:
так называемой "Повести временных лет", и самой жуткой ересью в ученых
кругах считается, ежели кто дерзнет в подлинности данной "Повести" усом-
ниться - либо усомниться в ее датировке (принято считать, что "Повесть"
закончена мудрым летописцем Нестором в 1106 г.).
Лепо же нам будет, братие, начать подробный разбор сего...
Начнем с Нестерова труда. Первым в России изучением "Повести времен-
ных лет" занялся ученый немец Август Людвиг Шлецер, (1735-1800), историк
и филолог, пребывавший на русской службе в 1761-1767 гг. и выбранный по-
четным иностранным членом Петербургской Академии наук. Но интерес для
нас должны представлять не собственно Шлецеровы изыскания, а то, что он
пишет о деятельности русского историка и государственного деятеля В.Н.
Татищева (1686-1750):
"В 1720 г. Татищев был командирован в Сибирь... Тут он нашел у одного
раскольника очень древний список Нестора. Как же он удивился, когда уви-
дел, что он совершенно, отличен от прежнего! Он думал, как и я сначала,
что существует только один Нестор и одна летопись. Татищев мало-помалу
собрал десяток списков, по ним и сообщенным ему другим вариантам соста-
вил одиннадцатый..."
Любопытно, не правда ли? Оказывается, двести лет назад еще существо-
вал десяток разнившихся меж собой "летописей Нестора" - да вдобавок не-
кие "другие варианты"... Сегодня от всего этого многообразия остался
один-единственный канонический текст - тот самый, о котором нам ведено
думать, что он написан в 1106 г. и является единственно правильным...
Что еще любопытнее, Татищеву так и не удалось опубликовать результаты
своих трудов. В Петербурге по поводу напечатания возникли "странные воз-
ражения" (определение Шлецера). Татищеву прямо заявили, что его могут
заподозрить в политическом вольнодумстве и ереси. Он попытался издать
свой труд в Англии, но и эта попытка успехом не увенчалась. Более того -
рукописи Татищева впоследствии исчезли. А приписываемая Татищеву "Исто-
рия", как указывалось еще в начале XIX века академиком Бутковым, предс-
тавляла собой не татищевский подлинник, а весьма вольное переложение,
практически переписанное небезызвестным Герардом Миллером, немцем на
русской службе: "История" Татищева издана не с подлинника, который поте-
рян, а с весьма неисправного, худого списка... При печатании сего списка
исключены в нем суждения автора, признанные вольными, и сделаны многие
выпуски".
Можно еще добавить, что сам Татищев совершенно не доверял "Повести
временных лет", о чем написал прямо: "О князях русских старобытных Нес-
тор монах не добре сводом бе".
Что позволило Татищеву сделать столь безапелляционное заявление? В
точности неизвестно. "Другие варианты" Нестора исчезли, как бумаги Ка-
занского и Астраханского архивов, в которых работал Татищев...
Однако не стоит опускать рук - не все, но многое удастся восстановить
косвенным образом.
Поездка Ольги в Константинополь действительно имела место. Сомне-
ваться в этом не приходится по однойединственной, но чрезвычайно веской
причине: существует официальное описание приема Ольги при дворе, "De
Ceremoniis Aulae Bizantinae", - и труд этот принадлежит авторитетнейшему
свидетелю, самому византийскому императору Константину VII Багрянородно-
му. В самом деле, в 957 г. император со всем почетом принимал киевскую
княгиню. Вот только стать ее крестным отцом никак не мог - поскольку пи-
шет черным по белому, что Ольга уже была христианкой! И в свите княгини
находился ее духовник!
Кстати, была весьма прозаичная причина, по которой Константин никак
не мог предлагать Ольге руку и сердце - к ее приезду он уже пребывал в
законном браке...
Поистине, начинаешь верить Татищеву, что старец Нестор был "не добре
сведем"!
Не верить императору Константину нет никаких оснований. В те времена
языческая Русь доставляла Византии немало хлопот и беспокойства своими
частыми набегами, после которых гордые ромеи выплачивали славянам нема-
лую дань. Можно не сомневаться: принятие Ольгой крещения в Константино-
поле, от византийцев, было бы по любым критериям столь ошеломительным
дипломатическополитическим успехом Византии, что о нем следовало не
просто упоминать - громогласно сообщить всему остальному миру.
Однакож не сообщили. Честно написали, что Ольга приехала уже креще-
ной...
Кто же ее крестил? И когда? Наконец, почему мы решили, что Ольга была
крещена по византийскому обряду? Быть может, наоборот, по "латинскому",
то есть римскому?
Я уже вижу, как сжимаются кулаки и слышу, как скрежещут зубы ревните-
лей православного варианта. Однако, вопреки устоявшемуся мнению, не
склонен полагаться на него только потому, что оно устоявшееся. В конце
концов, столетиями верили устоявшемуся мнению, что Земля вращается вок-
руг Солнца...
Оказывается, давно уже существует предположение, что Ольга и в самом
деле приняла крещение в Киеве, в 955 г. Оказывается, в Киеве к тому вре-
мени уже стояла церковь святого Ильи (чья принадлежность константино-
польской патриархии до сих пор не доказана). Оказывается, согласно за-
падноевропейским хроникам, в 959 г. послы Ольги прибыли к германскому
императору Оттону, ПРОСЯ О НАПРАВЛЕНИИ НА РУСЬ ЕПИСКОПА И СВЯЩЕННИКОВ!
Просьбу приняли, и в следующем, 960 г. некий монах Сент-Альбанского мо-
настыря был рукоположен в епископы Руси, но в Киев не смог прибыть, пос-
кольку заболел и умер.
В том же году в епископы Руси был рукоположен монах монастыря Св.
Максимина в Трире Адальберт - и добрался до Киева. Правда, уже через год
ему пришлось покинуть русские пределы.
Почему? Сторонники "несторовщины" не в силах опровергнуть сам приход
Адальберта на Русь (ибо об этом пишут не только западноевропейские, но и
русские хроники), однако объявили его отъезд "неприятием русскими папеж-
ского гостя". То есть - еще одним аргументом в пользу "византийской"
версии Ольгиного крещения.
Меж тем отъезд Адальберта из Киева можно истолковать и по-другому.
Возможно, дело было не в том, что Адальберт пришел от папы, совсем не в
том... В конце концов, в те времена единая христианская церковь еще не
раскололась на православную и католическую, а потому мы с полным правом
можем заключить, что яростные выпады несторовской "Повести" в адрес па-
пистов как раз и объясняются тем, что "Повесть временных лет" написана
веке в шестнадцатом, когда противостояние и впрямь стало непримиримым. А
в храме святой Софии, построенном в Киеве в XII в., мозаичное изображе-
ние римского папы Климента преспокойно соседствовало с образами Григория
Богослова и Иоанна Златоуста...
Адальберт мог покинуть Киев по причинам, как выразились бы мы сейчас,
организационного характера. Историк М.Д. Приселков полагал, что
Адальберт был направлен в Киев с ограниченными полномочиями - русская
церковь должна была быть организована как простая епархия, то есть под-
чинявшаяся непосредственно германскому духовенству. Ольга же вполне мог-
ла потребовать, чтобы киевская церковь стала автономной единицей под ру-
ководством автономного епископа или митрополита. Во всяком случае, имен-
но эти требования в свое время выдвигали принявшие христианство от Рима
владетели Польши и Чехии - и после долгой, сложной борьбы добились свое-
го. Ольга просто-напросто могла последовать их примеру. Но - не догово-
рились. Адальберту пришлось уехать в спешке. Впоследствии его отъезд ис-
толковали как "неприятие" Киевом "римского варианта".
А было ли таковое неприятие? Позвольте усомниться...
О КОНСТАНТИНЕ И МЕФОДИИ
Распространение христианства на Руси неразрывно связано с именами
двух братьев-просветителей - Кирилла и Мефодия. Именно они составили ки-
риллицу - новую азбуку, пришедшую на смену старым славянским письменам,
и эта азбука из Моравии и Чехии попала на Русь. Разумеется, давно приня-
то именовать братьев "православными византийского обряда"...
Однако все было несколько иначе. Во-первых, по логике азбуку следова-
ло бы именовать не кириллицей, а константиницей - потому что брат Мефо-
дия именовался как раз Константином, а имя Кирилл принял незадолго до
смерти, уйдя в монастырь. К тому времени новая славянская азбука давно
была им совокупно с братом составлена...
Во-вторых, вся жизнь и деятельность братьев свидетельствуют о том,
что они в первую очередь были посланцами Рима. Судите сами.
Сначала Константин и Мефодий и в самом деле жили в Константинополе -
и были пока что не священниками, а учеными книжниками-мирянами. В 862 г.
князь Ростислав, правивший Великой Моравией, прибыл к византийскому им-
ператору Михаилу и поведал ему, что Моравия отреклась от язычества, ста-
ла соблюдать христианский закон, но не имеет учителей, которые пропове-
довали бы христианскую веру на славянском языке.
Тогда-то император и поручил ученым братьям ответственную миссию.
Составив новую азбуку, Константин с Мефодием прибыли в Моравию и более
трех с половиной лет проповедовали там христианство, распространяя Свя-
щенное Писание, начертанное той самой кириллицей (константиницей).
После чего намеревались вернуться в Константинополь... но, встретив в
Венеции папского гонца, приглашавшего их в Рим, последовали за ним.
Именно в Риме папа Адриан II рукоположил братьев в сан священников! Сох-
ранилось письмо папы моравским князьям Ростиславу, Святополку и Коцелу,
где, в частности, говорится: "Мы же, втройне испытав радость, положили
послать сына нашего Мефодия, рукоположив его и с учениками, в Ваши зем-
ли, дабы учили они Вас, как Вы просили, переложив Писание на Ваш язык, и
совершали бы полные обряды церковные, и святую литургию, сиречь службу
Божью, и крещение, начатое Божьей милостью философом Константином".
О вражде меж западной и восточной церковью пока что нет и речи - в
том же послании Адриан именует византийского императора "благочестивым".
Есть еще одно многозначительное упоминание: Константин и Мефодий, отп-
равляясь в Моравию, заранее знали, что эти земли относятся к "апос-
тольскому", то есть римскому канону. А потому ни в малейшей степени не
отклонялись от римских канонов. И найденные ими мощи святого Климента
отвезли не в Константинополь, а в Рим.
Остается лишь добавить, что впоследствии папа сделал Константина
епископом, а также специально восстановил для Мефодия Сремскую митропо-
лию.
Итак, в конце IX века в славянских землях с благословения римского
папы трудами Константина и Мефодия распространялось христианство апос-
тольского, т.е. римского канона. Распространялось среди ближайших сосе-
дей Руси, родственных ей славян. Может быть, именно отсюда и берет нача-
ло и появление в Киеве христианских церквей, и крещение Ольги? А Конс-
тантинополь здесь и вовсе ни при чем? Лишь впоследствии, когда между Ри-
мом и Константинополем отношения испортились напрочь и дело дошло до
взаимного анафемствования, летописцы вроде Нестора (жившего, скорее все-
го, в XV или XVI веках) постарались на совесть, чтобы вымарать все "кра-
мольные" упоминания о крещении, первоначально принятом от посланников
Рима...
Есть еще одно косвенное доказательство. Наличие в нашем Священном Пи-
сании Третьей Книги Ездры, которая присутствует лишь в Вульгате (Библии
на латыни) - но не в греческом и еврейском вариантах Писания. Это дока-
зывает: первые переводы Библии на старославянский язык были сделаны
именно с Вульгаты, то есть с Библии римского канона. Да и календарь -
основа богослужения - на Руси был принят не византийский, а как раз ла-
тинский. Названия месяцев латинские, а не ромейские, и началом года счи-
тался не сентябрь, как у греков, а март - как на Западе...
Интересно, есть ли западноевропейские источники, подтверждающие сию
еретическую гипотезу?
Представьте себе, есть. Вот что сообщает хроника францисканского мо-
наха Адемара (XII век):
"У императора Оттона III были два достопочтеннейших епископа: святой
Адальберт и святой Брун. Брун смиренно отходит в провинцию Венгрию. Он
обратил к вере провинцию Венгрию и другую, которая называется Russia.
Когда он простерся до печенегов и начал проповедовать им Христа, то
пострадал от них, как пострадал и святой Адальберт. Тело его русский на-
род выкупил за дорогую цену. И построили в Руссии монастырь его имени.
Спустя же немного времени пришел в Руссию какойто епископ греческий и
заставил их принять обычай греческий".
Поездку Бруна к печенегам российская историография, скрепя сердце,
признает. Однако все остальное, написанное Адемаром, современные ученые
мужи опровергают по избитой методике: "летописец заблуждался". Из двад-
цатого века виднее. Нестора положено считать правдивейшей личностью под
солнцем. Адемара положено считать невеждой, переложившим на бумагу не-
достоверные сплетни и непроверенные слухи. Нестор ложится в концепцию,
Адемар же категорически неудобен...
Так и живут. Присочинив попутно, что княгиня Ольга сожгла град Корос-
тень... реактивными снарядами, полученными от византийцев. Доказа-
тельством служит как раз то, что ни единого упоминания об этом в визан-
тийских документах нет - значит, конспирация была строго соблюдена...
СМЕРТЬ НА ДНЕПРЕ
Многие историки давно уже соглашаются, что убийство князя Святослава
печенегами у днепровских порогов - история гораздо более сложная и зага-
дочная, чем официальная версия, согласно которой Святослав, возвращаясь
после войны с ромеями, чисто случайно напоролся на превосходящие силы
степняков. Так что здесь я не открываю никаких Америк. Пока...
История, в самом деле, загадочная и грязненькая. Судите сами. После
продолжавшихся два месяца схваток у болгарской крепости Доростол Святос-
лав заключил с византийским императором Иоанном Цимисхием, в общем, до-
вольно почетный мир. И поплыл с дружиной в Киев, поздней осенью. Соглас-
но летописям, русским стало известно, что у порогов печенеги устроили
засаду...
И вот здесь что-то происходит! Что-то, навсегда оставшееся загадкой.
Большая часть дружины с воеводой Свенельдом во главе уходит в Киев по
суше, степью - и благополучно добирается до города!
Что касается князя Святослава, он вдруг начинает вести себя более чем
странно. С меньшей частью дружины остается... зимовать то ли на берегу,
то ли на одном из днепровских островов. Зима выдалась лютая, еды почти
нет, летописцы подчеркивают, что русские бедствовали несказанно: "...по
полгривны платили за конскую голову, врагом были болезни". Весной Свя-
тослав, даже не пытаясь пройти степью, по которой благополучно ушел Све-
нельд, вновь плывет по Днепру. Печенеги, что странно, отчего-то зимовали
здесь же - они по-прежнему подстерегают князя. И убивают...
Странностей выше допустимого. Почему Святослав не ушел в Киев степью?
Означает ли уход Свенельда, что в русском стане произошел раскол? Почему
печенеги столь упорно ждали несколько месяцев? В истории вроде бы не от-
мечены какие-то действия Святослава, внушившие печенегам непреодолимое
желание за что-то отомстить князю...
Темная история. И потому ее не единожды назвали "заказным убийством".
Полное впечатление, что Святослав прекрасно понимал: в Киев ему идти
нельзя. Почему? Что там могло случиться?
Поначалу во всем винили византийцев, якобы подкупивших печенежского
кагана Курю. Однако впоследствии было блестяще доказано: ромеям просто
не хватило бы времени организовать довольно сложную операцию. Не успели
бы они снестись с печенегами...
Тогда? Покойный Л.Н. Гумилев предложил довольно изящно построенную
версию. Согласно ей, заговор против Святослава был затеян старшим сыном
Святослава Ярополком, стоявшим во главе киевских христиан. Другими сло-
вами, набиравшая силу христианская партия таким образом отделалась от
одного из самых влиятельных своих противников. Благо под рукой имелся
киевский воевода Претич, несколькими годами ранее ставший побратимом пе-
ченежского кагана Кури - он, скорее всего, и стал "связником" [48].
Косвенным подтверждением этой версии служит Иоакимовская летопись,
где смерть Святослава объявлена божьей карой за то, что князь в 971 г.
расправился с киевскими христианами и велел разрушить некую церковь.
Вообще-то, Иоакимовская летопись давно признана компилятивным источ-
ником, составленным в XVII веке, которому (доверять без проверки нельзя"
(академик Б. Рыбаков). Сам академик считал, что доказательством является
постамент языческого бога в центре Киева, который "был вымощен плинфой и
фресками христианского храма, разрушенного до 980 г." [168].
Правда, приведенное академиком Рыбаковым "доказательство" свиде-
тельствует лишь о том, что христианский храм был некогда разрушен, - но
никак не о том, что в разрушении повинен князь Святослав...
Читатель вправе недоуменно воскликнуть: "Позвольте! Ведь достоверно
известно, что Святослав, не в пример матери Ольге и старшему сыну Яро-
полку, был приверженцем язычества!"
Верно, известно. Из рукописи Нестора. Но в последние годы появились
свидетельства, заставляющие снова вспоминать о характеристике, данной
Нестору Татищевым...
В вышедшей недавно книге "Империя" московские математики Носовский и
Фоменко, известные интереснейшими работами на тему "новой хронологии",
привели большие отрывки из книги Мауро Орбини, посвященной славянской
истории. Книга эта впервые издана в 1601, и ее автор, "архимандрит Ра-
гужский", основывался на огромном количестве средневековых источников,
просто-напросто не дошедших до нашего времени [139].
Кстати, лично я не согласен с Носовским и Фоменко в том, что опреде-
ление "архимандрит Рагужский" связывает личность Орбини с балканским ли-
бо итальянским городом Рагуза. Право на существование имеет и другая
версия: Орбинн был австрийцем. Слово "рагужский" вполне могло означать
искаженное "ракусский" - то есть "австрийский". В старых русских книгах
титулом "арцыкнязь ракусский" именуется германский император Максимили-
ан, и в самом деле имевший среди подвластных ему земель и Австрийское
герцогство. А в современном чешском и словацком Австрия так и называется
- "RAKOUSKO"...
Но вернемся к Святославу. В книге Орбини мне попалась прелюбопытней-
шая строка: После смерти Ольги правил ее сын Святослав, ШЕДШИЙ ПО СТОПАМ
МАТЕРИ В БЛАГОЧЕСТИИ И ХРИСТИАНСКОЙ ВЕРЕ".
Каково? Это означает, что в прошлом, кроме навязшего в зубах "Несто-
ра" существовали и другие источники, рассматривавшие князя Святослава
несколько иначе, нежели "несторовцы". Какой еще вывод можно сделать из
выше приведенной цитаты?
В самом деле, получалось несколько странно: мать Святослава - рев-
ностная христианка, старший сын - ревностный христианин, зато сам он -
язычник... Режьте мне голову, но здесь присутствовала некая психологи-
ческая нестыковочка.
Если сообщение Орбини правдиво (а какие у нас основания априорно счи-
тать его ложным, отдавая предпочтение Нестору?) и князь Святослав был
христианином, события на Днепре можно истолковать несколько иначе...
Святослав остается зимовать на Днепре, потому что прекрасно сознает
грозящую ему из Киева угрозу - но исходит эта угроза не от христианской
партии Ярополка, а от языческой Владимира. К каковой принадлежит и бро-
сивший Святослава Свенельд, и, возможно, Претич. В Киеве готовится ан-
тихристианский переворот, а потому Святослава, как ревностного и влия-
тельного сторонника христиан, необходимо убрать...
И убирают - руками печенегов. Имя их кагана присутствует в разных
толкованиях - Куря, Курей, Кур... Интересно заметить, что в тюркском
языке есть слово "Кур", которым принято называть одноглазого - потеряв-
шего один глаз в результате травмы либо бельмастого. Быть может, "люди
кагана Кури" - на самом деле - "банда Кривого"?
Кстати, некоторые источники уверяют, что Святослав был убит йена бе-
регу Днепра, а на острове Хортица.
Согласно свидетельству уже упоминавшегося Константина Багрянородного,
на этом острове, у огромного дуба, русы-язычники совершали свои жертвоп-
риношения, убивая живых петухов. Работы современных археологов это сооб-
щение вполне подтверждают.
Интересно, есть какая-то связь между насильственной смертью христиа-
нина Святослава и языческим святилищем, расположенным поблизости от мес-
та убийства князя? Быть может, не случайно его кровь пролилась именно на
Хортице? Жертвоприношение?
И, наконец, есть летопись, где прямо сказано, что Святослав не запре-
щал своим людям креститься - "не бороняше"...
Все последующие события без малейшей натяжки укладываются в гипотезу
о христианине Святославе.
Владимир убивает брата, христианина Ярополка. И устраивает в Киеве
знаменитое языческое святилище, о котором написано слишком много (а по-
сему не стоит цитировать здесь бесспорные источники). Возможно, именно
по приказу Владимира (даже наверняка - в рамках нашей версии) была раз-
рушена та христианская церковь, чьи камни и фрески легли в постамент
грандиозного языческого капища.
Кому понадобилось превращать Святослава в закоренелого язычника, до-
гадаться легко. Впоследствии, когда во множестве стали сочиняться аполо-
гетические описания "жития святого Владимира" христианин Святослав стал
словно бы и неудобен. Главная заслуга в крещении Руси должна была дос-
таться именно Владимиру. Тогда-то, надо полагать, цензорские ножницы и
прошлись по летописям, не укладывавшимся в официальный канон. Всякие
упоминания о первоначальном принятии Русью крещения от посланцев Рима
были изничтожены (правда, руки коротки оказались, чтобы дотянуться до
западноевропейских документов вроде хроники Адемара). Фигура упорствую-
щего в своих языческих заблуждениях Святослава как нельзя лучше оттеняла
светлый образ Владимира Крестителя. Подозреваю, правщики истории с вели-
чайшей охотой проделали бы ту же метаморфозу с княгиней Ольгой. Однако
тут уж приходилось соблюдать минимум приличий - слишком много было сви-
детельств о ее принадлежности к христианству, а прах княгини покоился в
Десятинной церкви, откуда удалить его было бы трудновато. Зато Святос-
лав, погибший где-то далеко, как нельзя лучше подходил на роль "защитни-
ка язычества", благо протестовать было некому. А вероломное убийство
Ярополка... Некий историк объявил князя "злопамятным и завистливым". Не
объясняя, понятно, на основании чего пришел к такому выводу. Главное,
злопамятного и завистливого словно бы и не жалко.
Интересно, настанет когда-нибудь момент, когда не келейно, а с широ-
ким оглашением воздадут должное памяти христианского мученика Святосла-
ва, павшего от руки язычников за веру? Или по-прежнему будет торжество-
вать "несторовщина"?
И ПРИШЛИ МИССИОНЕРЫ...
Чтобы должным образом оценить "правдивость" летописи Нестора, "Повес-
ти временных лет", а также доказать, что она никоим образом не могла
быть составлена в 1106 г. (году в 1606, а то и позже - так будет гораздо
вернее), подробно рассмотрим один из ключевых эпизодов сего творения:
рассказ о событиях, якобы происшедших перед принятием Владимиром христи-
анства.
По Нестору, сначала к Владимиру один за другим, словно по некоему
предварительному сговору (совершенно невозможная вещь!), являются некие
посланцы, исповедующие ту или иную веру: мусульмане, "немцы из Рима",
еврей и греки. Начинает мусульманин:
"И спросил Владимир: "Какова же вера ваша?" Они же ответили: "Веруем
богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не
пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами". И да-
лее сообщают князю: оказывается, и в этой, земной жизни, можно "невозб-
ранно предаваться всякому блуду" [173].
Каково? Вы можете себе представить ревностного миссионера, который в
проповеди перед язычниками упирает главным образом на то, что его вера
позволяет "невозбранно предаваться всякому блуду"? Лично я как-то не в
состоянии. Либо миссионер этот - законченный дурак и развратник (а отп-
равят ли такого в столь ответственную миссию?), либо вся эта история вы-
думана от начала и до конца гораздо позже описываемых событий, когда
неприязнь меж православием и мусульманством достигла высокого накала
(чего просто не могло быть в Х веке нашей эры).
С "немцами из Рима" дело обстоит еще анекдотичнее. В защиту своей ве-
ры они, согласно Нестору, оказались способны промямлить одну-единствен-
ную косноязычную фразу: "Пост по силе; если кто пьет или ест, то все это
во славу божию, как сказал учитель наш Павел".
Брешет, конечно, наш "очевидец" - как сивый Нестор... Но интерес для
нас должны представлять не те глупости, что Нестор вложил в уста "нем-
цам", а само употребление этого слова - "немцы", неопровержимо доказыва-
ющего, что "Повесть" сочинена не ранее шестнадцатого столетия. Именно в
то время вошло в употребление в России слово "немец", служившее для
обозначения любого западноевропейца. В средневековье на Руси западноев-
ропейцев называли совершенно иначе: "фрязы" либо "латины". Для примера:
в 1206 году, узнав о взятии крестоносцами Константинополя, русский лето-
писец заносит эту новость на скрижали в следующем виде: "...Царьград за-
воеван и частию сожжен Фрягам и, или Латинами". И подобных примеров -
множество...
Вслед за магометанами и "немцами" испытать на себе убийственное ост-
роумие князя Владимира настал черед иудеев. "Владимир спросил их: "А где
земля ваша?" Они же сказали: "В Иерусалиме". Снова спросил он: "Точно ли
она там?" И ответили: "Разгневался бог на отцов наших и рассеял нас по
различным странам, А ЗЕМЛЮ НАШУ ОТДАЛ ХРИСТИАНАМ"".
Я не зря выделил последние слова. Именно в них и кроется ахиллесова
пята "Повести". Согласно датировке, которая, в общем, сомнению не под-
вергается, этот интересный разговор происходил в 986 году от рождества
Христова.
То есть в те времена, когда в Иерусалиме, на землях бывшего еврейско-
го государства, не было никаких христиан! Первые крестоносцы появились в
Палестине лишь сто с лишним лет спустя после описываемых событий - в
1096! Вывод: "Повесть" написана не ранее конца одиннадцатого - начала
двенадцатого столетия (а согласно тому, что выше говорилось о слове
"немцы", - и того позже).
Потом, разумеется, приходят греки и закатывают речь на дюжину стра-
ниц, после которой Владимир, естественно, именно им и отдает предпочте-
ние. Но приключения на этом не кончаются: Владимир отправляет "мужей
славных и умных, числом десять" - чтобы побывали в мусульманских землях,
у "немцев" (!), а также посмотрели, как молятся богу греки в Царьграде.
Славные и умные мужи добросовестно съездили к болгарам-мусульманам (не
понравилось, понятно), потом побывали "у немцев" (с тем же результатом),
и, наконец, оказались в "Греческой земле". Откуда вернулись очарованны-
ми, о чем и доложили князю в крайней степени восхищения: "И ввели нас
туда, где служат они богу своему, и не знали - на небе или на земле мы,
ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как расска-
зать об этом".
Делайте со мной что хотите, но я твердо уверен, что Нестор - поганый
русофоб. Иного определения для него и не подберешь. Надо очень не любить
своих земляков, чтобы представить их полными и законченными дикарями,
только вчера слезшими с деревьев и не без труда оторвавшими у себя хвос-
ты... По Нестору, киевляне в 986 году от Рождества Христова были некими
тупыми существами с девственно чистыми мозгами. Они впервые услышали о
существовании мусульманства, иудаизма, "немецкой веры", они понятия не
имели о церковных службах по православному канону - и, угодив в совер-
шенно незнакомую им "землю Греческую", предстали папуасами, разинувшими
рты перед сверкающими бусами...
К счастью, реальная история выглядела совершенно иначе. К концу Х ве-
ка русские уже достаточно долго общались с волжскими мусульманами-болга-
рами, а следовательно, должны были составить некоторое представление об
исламе. А христианство, как мы помним, давно пустило в Киеве глубокие
корни, и церкви там существовали еще до Владимира, так что для ознаком-
ления с "греческой верой" не было нужды отправлять "славных мужей" в да-
лекий Царьград, расходуя казенные денежки...
Один мой знакомый, ознакомившись с этой историей, высказал циничное
предположение: по его мнению, "девятеро славных мужей" преспокойно про-
мотали командировочные денежки, отсиживаясь где-то в Киеве, а нужные
сведения почерпнули, вовсе не выезжая из стольного града. Как же иначе,
если церковь византийского обряда в те времена преспокойно существовала
в Киеве?
Это, конечно, шутка - наши представления о десятом веке. Вряд ли в те
времена удалось бы отколоть такой номер. Вся история с прибытием миссио-
неров разных религий и "путешествии девяти славных мужей" вымышлена Нес-
тором от начала до конца. Плохо только, что на творение сего блудливого
пера до сих пор принято ссылаться, как на бесспорную истину. Вот вам
мнение академика Б.А. Рыбакова: "Историко-географическое введение Несто-
ра в историю Киевской Руси, написанное с небывалой широтой и достовер-
ностью, заслуживает полного доверия с нашей стороны".
Насчет широты, мне представляется, почтенный академик совершенно
прав. Но вот каким волшебным образом он проверил "небывалуй) достовер-
ность" Нестеровых творений, остается тайной за семью печатями. Лично для
меня, по крайней мере. Как ни ломал голову, не смог определить: на осно-
вании каких источников Нестор утверждает, что "от Адама до потопа прошло
2242 года"...
Гораздо больше мне нравится высказывание нашего знаменитого историка
Д. Иловайского, написавшего однажды по поводу одного особо выдающегося
Несторовского пассажа: "Тут видим совершеннейшую бессмыслицу". В яблоч-
ко...
О БЕДНЫХ ХАЗАРАХ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО...
Пожалуй, больше всего оскорблений российская историография высказала
в адрес хазар. Остальных южных соседей древних славян тоже не особенно
жаловали летописцы и позднейшие историки - но половцев и печенегов поли-
вали грязью все же не в пример меньше. Традиция оказалась устойчивой -
великий поэт А.С. Пушкин припечатал хазар несмываемым эпитетом "неразум-
ные", а крупный (но порой чрезмерно увлекавшийся собственными идеями)
историк Л. Гумилев нарисовал предельно отталкивающую картину госу-
дарства-паразита - Хазарского каганата, обложившего тяжелой данью всех
ближних и дальних соседей. Мало того, по Гумилеву, власть в Хазарии,
оказывается, захватили злокозненные пришельцы иудейской национальности,
усиленно обращавшие в свою веру простодушных сынов степей. Разумеется,
последняя версия была с радостным визгом подхвачена нацистами отечест-
венного разлива, поднявшими шум вселенский об извечных кознях жидомасо-
нов, еще тысячу лет назад обкатывавших на русских землях свой сатанинс-
кий план порабощения народа-богоносца...
Откровенной клиники мы постараемся избегать - всего лишь попытаемся
разобраться в "хазарской загадке". Загадка эта существует до сих пор, и
интерес к ней, судя по последним работам историков самых разных направ-
лений, не падает.
Действительно, какое-то время иные славянские племена - поляне, севе-
ряне, вятичи и радимичи - платили дань Хазарскому каганату. Вот только
понятие "дань" в те далекие времена было крайне растяжимым. Одним и тем
же словом могли называть и постоянные выплаты, и деньги, полученные пря-
мо-таки рэкетирскими методами...
Вот именно. Рэкет был прекрасно известен уже в ту эпоху. Скажем, ки-
евское войско подступало к стенам Константинополя и объявляло, что уйдет
не раньше, чем ему заплатят определенную сумму. Подобную "дань" Византия
(самое мощное государство региона!) платила и русским князьям, и дунайс-
ким болгарам, да едва ли не всем своим соседям. Кроме того, у всех наро-
дов было в большой моде останавливать идущие из дальних мест купеческие
обозы и даже воинские дружины, требуя с них опять же "дань" (шутки-шут-
ками, но, похоже, именно отсюда пошел русский деревенский обычай, когда
парень, "ходивший" с девкой с чужой улицы, вынужден был ублаготворить
парой бутылок своих ровесников с означенной улицы - иначе "амор" ослож-
нялся до предела). Проезжающие, скрепя сердце, платили - куда денешься?
Словом, точных деталей нет. Доктор исторических наук А. Кузьмин сде-
лал любопытный обобщающий вывод: "Летопись дает глухие и противоречивые
сведения о дани, взимавшейся хазарами, но из этих преданий и воспомина-
ний никак не следует, чтобы эта дань была тяжелой".
Есть еще одна интереснейшая версия "хазарской дани", но об этом чуть
позже. Поговорим об иудаизме хазар и некоторых загадках, отсюда происте-
кающих.
То, что часть хазар иудаизм все же исповедовала, наука подтверждает.
Известный историк-эмигрант, профессор Йельского университета Г.В. Вер-
надский был крайне категоричен в суждениях: "В восьмом и девятом веках
еврейские миссионеры были активны в Хазарии, и около 865 г. хазарский
каган и многие из его знати были обращены в иудаизм... главным центром
иудаизма древней Руси был Киев. Еврейская колония существовала там с ха-
зарского периода. В двенадцатом веке одни из городских ворот Киева были
известны как Еврейские ворота, что является свидетельством принадлежнос-
ти евреям этой части города и значительного их количества в Киеве. Евреи
играли значительную роль как в коммерческой, так и в интеллектуальной
жизни Киевской Руси. По крайней мере, один из русских епископов этого
периода Лука Жидята из Новгорода был, как мы можем полагать, еврейского
происхождения. Иудаизм имел сильное влияние на русских в этот период, в
результате чего русские епископы, подобно Илариону Киевскому и Кириллу
Туровскому, в своих проповедях уделяли значительное внимание взаимосвязи
иудаизма с христианством" [35].
Вряд ли стоит подвергать сомнению вышесказанное (поскольку оно подт-
верждается многими источниками) - за одним-единственным исключением. В
той части, где речь идет о еврейских захожих миссионерах.
Потому что здесь - нестыковочка. Дело в том, что классический, орто-
доксальный иудаизм (а иного в Х веке просто не существовало) как раз ка-
тегорически запрещает своим приверженцам вести миссионерскую дея-
тельность среди иноверцев. Это, понятно, не значит, что того, кто решил
обратиться к иудаизму, отвергают автоматически - но миссионерство прямо
и недвусмысленно запрещено. (Кстати, в обряд принятия иудаизма и сегодня
входит ритуал, когда неофита трижды уговаривают отказаться от своего ре-
шения.)
Кроме того, версия, согласно которой "захожие иудеи" захватили власть
в Хазарии и стали правящей кастой, опровергается самой историей: за пос-
ледние две тысячи лет иудеи нигде, ни в одной стране, не "захватывали"
власть и не становились "правящей верхушкой". Кроме Хазарии, как ни
странно. Поневоле напрашивается вывод, что Л.Н. Гумилев по милому своему
обыкновению чересчур поэтически подошел к трактовке истории средневе-
ковья, создав легенду о коварных захватчиках.
Более правдоподобным (хотя, безусловно, способным многих шокировать)
представляется другой вариант: никакого еврейского нашествия не было.
Никакой власти в Хазарии коварные иудеи не захватывали. Хазарию населяли
родственные славянам народы, часть которых приняла иудаизм. Самое обыч-
ное дело для тех времен, когда "ареалы" распространения тех или иных ре-
лигий еще не устоялись окончательно в том виде, как они нам знакомы.
Русь приняла христианство - но это вовсе не означало переселения визан-
тийцев на ее земли. Западные славяне приняли христианство от Рима - что
опять-таки не есть результат "переселения" римлян на польские или чешс-
кие земли и захвата ими там власти. Ну, а часть славян-хазар приняла иу-
даизм, не будучи по крови евреями (в конце концов, даже сейчас в России
есть несколько деревень, где жители, русские по крови, исповедуют клас-
сический иудаизм).
Сохранившиеся свидетельства тех времен как раз и работают на эту вер-
сию. Следов "пришлой еврейской верхушки", как ни старались, не обнаружи-
ли. Зато хватает иных многозначительных упоминаний. В хазарском городе
Саркеле (как и в других городах каганата) так и не обнаружены следы ев-
рейской письменности. Зато тюркских надписей - сколько угодно.* Та же
картина и в Шарукани. И в Саркеле, и в Шарукани жили, кроме хазар, сла-
вяне, в том числе и христиане. Есть упоминание, что в I HI году, во вре-
мя похода русских князей на половцев, население Шарукани открыло ворота
не перед угрозой применения военной силы, а перед попами, певшими молит-
вы...
* В дальнейших главах будет рассмотрена убедительная версия, доказы-
вающая, что тюркским языком часто пользовались и славяне.
Вот что писал персидский историк XIII века Фахраддин Мубаракшах: "У
хазар есть такое письмо, которое происходит от русского; ветвь румийцев,
которая находится вблизи них, употребляет это письмо, и они называют ру-
мийцев русами. Хазары пишут слева направо, и буквы не соединяются меж
собой... Та ветвь хазар, которая пользуется этим письмом, исповедует иу-
даизм".
Вот так. Общеизвестно, что евреи пишут справа налево... Хазары за-
имствовали вер у, но не письменность.
Уже упоминавшийся Татищев на основании каких-то утраченных материалов
считал, что хазары - славяне. И оставил крайне примечательную запись:
согласно его изысканиям, киевские иудеи говорили на... славянском языке.
Следовательно, и "киевские евреи" - не более чем славяне, принявшие
иудейскую веру. Отсюда и Лука Жидята, обязанный своему прозвищу, скорее
всего, происхождением из рода славян-иудеев. Кстати, в XII веке встреча-
ется отчество "Жидиславич", которое могло образоваться только от имени
Жидислав.
Схожие аргументы можно подыскать и в русском эпосе - в древних были-
нах. Там, оказывается, действует богатырь с определенно еврейским именем
Саул. Там Илья Муромец сражается с "богатырем Жидовином из земли Жидо-
винской"**. Там часто мелькают витязи, которых называют "жидове козарс-
кие" - вроде богатыря Михаилы Козарина. Обратите внимание - витязи. Не
ростовщики с пачкой векселей в сумке, а настоящие богатыри, восседающие
в доспехах на борзых конях.
** В средневековье в русском языке слово "жид" еще не носило оскорби-
тельного оттенка (имея тот смысл, что и в современном польском: "zyd" -
это попросту "еврей").
Итак, мнение о том, что хазары - это славяне, родилось не сегодня.
После Татищева, в начале XIX века, о том же писал в своей "Истории русов
или Малой России" архиепископ Белорусский Георгий Кониский: "Козарами
(именовали - А.Б.) всех таковых, которые езживали верхом на конях и
верблюдах и чинили набеги, а сие же название получили наконец и все вои-
ны славянские, избранные из их же пород для войны и обороны отечества,
коему служили в собственном вооружении, комплектуясь и переменяясь также
своими семействами. Но когда во время военное выходили они вовне своих
пределов, то другие гражданского состояния жители делали им подмогу, и
для сего положена была у них складка общественная, или подать, прозвав-
шаяся наконец с негодованием дань козарам. Воины сии переименованы от
царя греческого Константина Mономаха из козар - казаками, и такое назва-
ние навсегда уже у них осталось".
Хазары-козары - предки казаков? Что ж, эта гипотеза вовсе не выглядит
надуманной. Любопытно, что средневековые авторы, описывая внешность ха-
зар, упоминают высокие шапки с матерчатым верхом, свешивающимся на сто-
рону - шапки такие казаки носили еще в XIX столетии.
Любопытно, что версия о "дани козарам" как налоге на содержание свое-
го же войска находит подтверждение и в русских летописях: незадачливый
князь Игорь, убитый древлянами, как раз и шел собирать "дань козарску"!
Вассалом хазар он не был. Значит...
Тот, кто посчитает вышеприведенные гипотезы творением русских шови-
нистов, просчитается. Почти то же самое писали и католические авторы.
Есть два знаменитых польских историка - Мартин Бельский (1495-1575), ав-
тор "Хроники Польши" и 10-томной "Хроники всего света" и Матвей Стрый-
ковский (1547-1593), автор "Хроники польской, литовской, жмудской и
русской". Оба в своей работе использовали огромное количество античных
сочинений, работ польских, литовских и белорусских хронистов, не дошед-
ших до нашего времени. И оба отчего-то писали о родстве хазар, половцев
и печенегов со славянскими племенами литовцев и ятвягов...
Современные историки, хотя и не располагали теми документами, что
имелись в распоряжении польских хронистов, тем не менее старательно зак-
леймили обоих за "ошибки". Вновь с презрительной миной было произнесено:
"Летописец ошибается". Потому что в дошедших до нас летописях написано
нечто иное.
Меж тем и Бельский, и Стрыйковский, хотя и были "латинянами", пользо-
вались огромным авторитетом у русских историков допетровской эпохи - на-
до полагать, оттого, что эти историки имели в своем распоряжении схожие
древние документы. В главе "Призрак Золотой Орды" читатель столкнется с
подлинными сенсациями, многое переворачивающими в нашем устоявшемся ми-
ровоззрении...
О печенегах и половцах. Нынешние ученые создали крайне своеобразную
теорию, согласно которой все три народа "сменяли" друг друга. Хазар
"сменили" печенеги. Печенегов "сменили" половцы. Половцев "сменили" та-
тары. Цепочка получается довольно стройная, но страдает существеннейшим
недостатком: никто из историков так и не смог внятно объяснить: куда же
девались те, кого "сменили" и "вытеснили"? Неужели печенеги, придя в юж-
норусские степи, вырезали хазар до последнего человека, впоследствии их
самих под корень уничтожили половцы, а тех уж вырезали татары...
Вздор, конечно. Никто никого не "сменял" и не "вытеснял". Просто наз-
вания народов подвержены таким же изменениям, как и имена городов. Те,
кого в разные времена называли то хазарами, то половцами, то печенегами,
продолжали мирно (или не вполне мирно) обитать на отчих землях. И были,
судя по описаниям, людьми вполне славянского облика: само слово "поло-
вый" означает светло-соломенный цвет, так что половцы были русыми... А
еще они были не кочевниками, а вполне оседлым народом - у одного неспра-
ведливо забытого историка допетровской эпохи (с чьими трудами мы подроб-
нее познакомимся чуть погодя) написано четко и недвусмысленно: "...были
разрушены ГОРОДА и КРЕПОСТИ и ДЕРЕВНИ половецкие..."
Косвенным подтверждением родства славян и хазар служит титул, которым
величались предводители и тех, и других...
Любой, безусловно, согласится, что строчка из хроники: "...и встрети-
лись для совета три короля, два герцога и три барона" может относиться
исключительно к Европе. А упоминание о встрече на высшем уровне меж нес-
колькими "султанами" касается только исламского мира. И общность "коро-
ли", и общность "султаны" подразумевает для своих членов общую религию,
схожие культуры, близость по уровню развития...
Так вот, титул, который носил глава Хазарского каганата, имел расп-
ространение не в одной Хазарии. "Каганами" были правители авар, болгар,
венгров... и славян! Академик Рыбаков пишет: "Византийский титул (царь -
А.Б.) пришел на смену восточному наименованию великих князей киевских
"каганами". В том же Софийском соборе на одном из столбов северной гале-
реи была надпись: "Кагана нашего С..." Заглавная буква С, стоявшая в
конце сохранившейся части надписи, может указывать на Святослава!
Ярославича или Святополка Изяславича".
Митрополит Иларион (1051-1054), первый русский по происхождению, за-
нявший этот высокий пост, написал сочинение "Учение о Ветхом и Новом за-
коне"*, куда вошла и "Похвала кагану нашему Владимиру". Так и в тексте:
"...великие и дивные дела нашего учителя и наставника, великого кагана
нашей земли, Владимира..."
* Именуется еще "Слово о законе и благодати".
Сюда примыкает и западноевропейская Вертинская летопись, сообщающая о
приезде в 839 г. к императору Людовику Благочестивому послов от русского
каган а...
Хазары, отчего-то считавшиеся исчезнувшими, частенько появлялись в
летописях уже гораздо позже той даты, согласно которой их города были
начисто уничтожены русскими князьями. В 1203 г. "Пошел Мстислав на Ярос-
лава с хазарами и касогами". Примерно к тому же времени относятся упоми-
нания о хазаро-черкесском князе Георгии Чуло, который, судя по имени,
мог быть исключительно христианином. Кстати, "черкесы" эти, как и хаза-
ры, были нетеми черкесами, которых мы знаем сегодня, а черкасами, пред-
ками нынешних казаков. Об этом следует помнить и в дальнейшем - "черке-
сы" в русских древних документах всегда означает не воинственный кав-
казский народ, а предков нынешних казаков. Полезно помнить, что один из
самых больших казачьих городов так и назывался: Новочеркасск.
Одним словом, никогда не было противостояния славян и "неразумных ха-
зар". Вплоть до Кавказского хребта обитали родственные племена славян -
древляне, поляне, киевляне, хазары. Иные из этих славян, как ни прис-
корбно покажется это иному "патриоту", исповедовали иудаизм - а иные,
как мы увидим впоследствии, мусульманство, подобно волжским болгарам:
"... названные от реки Волги волгары или болгары, которые имели начало
свое от преславного и многонародного народа словенского".
Кстати, версия о том, что в Хазарию якобы пришло одно из еврейских
колен, была выдвинута итальянцем Джованни Ботеро в конце XVI века, но
уже тогда к нему относились с нескрываемым скептицизмом, поскольку зага-
дочная "страна Арсатер", о которой писал итальянец, никоим образом не
ассоциировалась в глазах наших земляков с Хазарией - скорее уж с Инди-
ей...
ВИРТУАЛЬНОСТЬ-1: ТИАРА НАД РОССИЕЙ
В этом разделе мы рассмотрим один из интереснейших вариантов несбыв-
шейся, альтернативной истории: что произошло бы с Россией и с миром, ос-
танься наши предки в "зоне влияния" католической церкви. Конечно, для
создания детальнейшего виртуального варианта потребовался бы долгий труд
многих специалистов, применение ЭВМ, а посему ограничимся общими зари-
совками, касающимися наиболее ключевых моментов. Нет смысла очень уж
виртуозно извращаться, выдумывая совершенно новых исторических лиц и ис-
торические коллизии. Проще считать, что основные "фигуранты" Большой Ис-
тории остались теми, кто нам известен сейчас. И для того есть веские
причины. Не все зависит от религии. Характер и поведение многих выдаю-
щихся персонажей европейской истории далеко не во всем обусловливались
верой, которую они исповедовали. Иван Грозный, окажись он не православ-
ным, а католиком, с той же неутомимой яростью боролся бы с магнатами-бо-
ярами и отстаивающими свои старинные вольности городами, и голов слетело
бы ничуть не меньше. В чем убеждает опыт английского Генриха Восьмого,
чье правление ознаменовано более чем 72 000 казненных, равно как и гер-
цога Ришелье, крушившего пушками замки дворянской вольницы и кроваво по-
давлявшего любые попытки сепаратизма. И так далее, примеры слишком мно-
гочисленны...
Меньше всего я хотел бы задевать чьи-то религиозные чувства, но никак
не в силах отделаться от убеждения, что в "византийском" каноне (который
вовсе не следует механически отождествлять с православным!) таится некая
полумистическая отрава, причинявшая массу бедствий и потрясений странам,
имевшим несчастье с ним соприкоснуться. Даже русские авторы, не видящие
себя вне православия, не раз грустно отмечали, что "византийское нас-
ледство", по сути, привело к тому, что русское православие столетиями
оставалось пронизанным метастазами язычества, сплошь и рядом заводившего
в тупики, весьма далекие от христианских канонов. Вопрос этот слишком
обширный и сложный, чтобы излагать его хотя бы вкратце, замечу лишь
вскользь, что судьба стран, принявших византийский канон - Россия, Бол-
гария, Греция, Сербия, - форменным образом выламывается из европейской
истории, отличаясь ненормально большим количеством невзгод. Здесь и ро-
ковые смуты, ставившие порой под сомнение само существование нации, и
многовековое прозябание под иноземным игом, и едва ли не полная потеря
духовнонациональных корней - не говоря уже о периодах глупейшей самоизо-
ляции.
Для сравнения можно отметить, что грузинская и армянская православные
церкви (православные, но не "провизантийские"!), несмотря на то, что
долгими столетиями находились под страшным иноверческим давлением, все
же сумели сберечь те самые духовные, национальные и культурные корни на-
рода. Как ни больно и тяжко говорить, но в сопоставлении, например, с
грузинским народом русские, увы, выглядят скорее населением.
Конечно, в этом чертовски модно упрекать злодеев-большевиков, но
большевики, будем честными перед самими собой, стали лишь логическим за-
вершением длившегося несколько сот лет гнилостного процесса...
Все проклятия в адрес католической церкви (сплошь и рядом вызванные
откровенным незнанием предмета) не в силах заслонить очевидного факта:
ни одна католическая страна не лишилась своей национальной либо духовной
самобытности. Скорее уж наоборот. А пресловутая "тяга католических ие-
рархов к светской власти" несла полезнейшую функцию: сильная церковь бы-
ла независима от самодурских прихотей той или иной коронованной особы.
Испокон веков повелось, что самодур на троне глух к благостным пас-
тырским увещеваниям, а вот перед лицом реальной силы вынужден сбавить
обороты...
Все вышесказанное, разумеется, не значит, что католическая церковь за
свою долгую историю была свободна от пороков и промахов. Люди - создания
несовершенные, а посему склонны к порокам и преступлениям независимо от
сана. Пили, блудили, воровали. Доходило до полуанекдотических случаев
вроде того, о каком рассказывает в своей хронике немецкий монах Ламберт.
На некоем празднестве аббат Фульдский вознамерился сесть рядом с архие-
пископом, но епископ Гильдесгеймский стал доказывать, что сие почетное
место вправе занять только он. Духовные особы расстались врагами. А
вскоре, в праздник Троицы, сторонники епископа и сторонники аббата схва-
тились меж собой прямо в церкви, в ход пошли не только кулаки, но и ме-
чи...
Можно вспомнить и о случаях, когда в католических святцах были обна-
ружены не то что "недостойные" - личности, о которых вообще ничего не
было известно, и расследовавшей это дело высокой духовной комиссии приш-
лось немало потрудиться, прежде чем удалось навести порядок и вычеркнуть
"мертвых душ"...
Но все это - частности. Главное же в том, что католицизм, как уже го-
ворилось, лишь способствовал национально-духовному процветанию принявших
его народов, в том числе и славянских. И потому чуточку смешно выглядят
"обличения" одного весьма крупного историка прошлого столетия в адрес
злокозненных "езуитов". Судите сами. Историк негодует главным образом по
поводу того, что коварные иезуиты "портили" украинскую молодежь XVII
столетия - вместо того, чтобы и далее продолжать свое образование в
культурных центрах вроде Яблонца (знает кто-нибудь, где это?!), по нау-
щению иезуитов и за их счет юноши отправлялись учиться в Австрию, Фран-
цию, Испанию и Италию. В самом деле, коварство иезуитов тут превосходит
всякие границы - вместо загадочного Яблонца юные славяне были обречены
прозябать под небом Флоренции, Вены или Мадрида... [93]
Интересно, многие ли знают, что само понятие "права человека" оказы-
вается неразрывно связанным с деятельностью в Южной Америке монахов-ие-
зуитов?
Источник авторитетный: доктор философских наук, профессор Мераб Ма-
мардашвили. Вот что он говорил в одном из интервью, вспоминая о знамени-
том "государстве иезуитов" в Парагвае:
"Есть одна интересная закавыка! Эта страна нам представляется одним
из образцов социальной несправедливости и тем самым революционности си-
туации. Причем несправедливости исторической, заложенной испанцами как
завоевателями и закрепленной идеологически, духовно католической религи-
ей в лице прежде всего ордена иезуитов... Вы знаете источник, историчес-
кий источник самой концепции прав человека? Тех самых прав человека, ко-
торые являются достоянием европейской культуры и прежде всего, конечно,
лицом, familier mot которых является Декларация прав человека и гражда-
нина, провозглашенная Французской революцией? Фактом является... то
странное обстоятельство, что концепция прав человека изобретена испанс-
кими иезуитами. Это странно ведь. Было бы естественным, если бы концеп-
цию и саму идею прав человека изобрел, скажем, кто-то из французских эн-
циклопедистов или сторонник и последователь английского Home book - Ве-
ликой хартии. Но вот частью и итогом довольно интенсивной интеллекту-
альной работы, которую иезуиты вели, и, как предполагается, в своеко-
рыстных целях, явилась разработка самого понятия и концепции прав чело-
века в современном значении этого термина - концепции, заложенной как в
Декларации Французской революции, так и в Декларации ООН, и так далее и
так далее... иезуиты ведь христиане, это христианский орден, а понятие
личности фундаментально для христианства. Почему вот эти страшные завое-
ватели, эксплуататоры и грабители вдруг оказались участниками чего-то
совсем другого и прямо противоположного - участниками движения за права
человека?" [194].
От себя добавлю, что покойный философ никоим образом не был связан с
католичеством - тем ценнее его свидетельство...
Вернемся к нашей "виртуальной реальности". Конечно, Русь, останься
она католической, ничуть не была бы избавлена от княжеских распрей и
междоусобных войн - этот печальный период пережила и католическая Евро-
па. Однако при католическом пути у России был бы нешуточный шанс на соз-
дание огромной славянской сверхдержавы...
Шанс этот касается Великого Княжества Литовского. Хочу сразу предуп-
редить читателя: это могучее некогда государство не имело никакого отно-
шения к нынешней Литовской республике и нынешним литовцам, которых пра-
вильнее именовать так, как они сами себя называют: "летувяй".
Предками нынешних "летувяй" были языческие народы балтийской группы -
жемайты и аукштайты. Именно они населяли Жемайтию (Жемойтию, Жмудь, кня-
жество Самогитское), занимавшее небольшую часть нынешней Литвы. Свою не-
зависимость это княжество со столицей в г. Расейняй сохраняло лишь двад-
цать пять-тридцать лет, после чего вошло составной (и не самой важной)
частью в государство, именовавшееся полностью "Великое княжество Литовс-
кое, Русское и Жемойтское". Можно добавить еще, что балто-литовский язык
жемайтов не имел своей письменности до середины XVI века.
А вот "литовцами" в те времена именовались предки нынешних белорусов,
звавшихся сначала гудами (гудзинами), потом - кривичами и литвинами-ли-
товцами (того, кто интересуется более подробным изложением этих тезисов,
можно отослать к трудам лингвиста И. Ласкова, кандидата философских наук
Я. Тихоновича, филолога и историка, профессора М. Ермаловича). Племя под
названием "литва" обитало на юге нынешней Литвы, в верховьях Немана, в
окружении родственных славянских племен - ятвягов, кривичей и лехетских
радимичей, переселившихся туда из Мазовии (некогда самостоятельного кня-
жества, населенного родственными полякам мазурами, потом - одной из об-
ластей Польши). В первой половине XIV века, во времена великого князя
Витовта, Великое Княжество занимало Литву, или Трокское и Виленское вое-
водства, а также Белоруссию примерно в нынешних границах, Украину (без
Галиции), часть Смоленщины, бывшие Калужскую, Орловскую и Курскую губер-
нии.
В 1382 г. князь Ягайла (впоследствии король польский Ягелло) убил
Кейстута, отца Витовта. Чтобы отомстить, Витовт и его брат Скиргайла
призвали на помощь крестоносцев, а в качестве платы отдали им Жемайтию.
Стоит упомянуть, что Витовт и до того, и после, в компании крестоносцев
и один, в буквальном смысле слова заливал языческую Жемайтию кровью, да-
рил ее, уступал, переуступал, разве что не проигрывал в карты. Отсюда
ясно, что соплеменниками ему жемайты не были - с отчей землей так не об-
ращаются. А потому по меньшей мере странны нововведения нынешних литов-
цев: Витовта они отчего-то переименовали в "Витаутаса" и назвали "отцом
жемайтской независимости"...
Под властью крестоносцев Жемайтия пребывала вплоть до битвы под Грюн-
вальдом-Танненбергом в 1410 г., но и после включения в состав Великого
Княжества, как явствует из самого его названия, осталась третьестепенной
провинцией славянской державы, не игравшей мало-мальски заметной роли.
Слово "жмудный", кстати, в современном польском языке носит явственно
пренебрежительный оттенок и означает нечто вроде "бесполезный" или "об-
ременительный"...
Государственным языком Великого Княжества был древнебелорусский, и
делопроизводство велось исключительно на нем. Известно, что на Солинской
встрече князя Витовта с посольством крестоносцев Витовта сопровождали
князья Юрий Пинский, Михаил Заславский, Александр Стародубский, Иван
Гальшанский, Иван Друцкий. По свидетельству посла крестоносцев Кибурта,
Витовт и весь его двор говорили исключительно по-белорусски. Даже в Же-
майтии правили белорусские бояре: княжеским посадником в Ковно (новое
название - Каунас) сидел некий Иван Федорович, а жемайтским войском ко-
мандовал уже упоминавшийся князь Юрий Пинский.
Иными словами, Великое Княжество Литовское было славянской державой,
где православие до определенного времени пользовалось равными правами с
католичеством.
Именно тем и объясняется легкость, с какой подданные московского и
иных русских князей во множестве "уходили в Литву", а "литвины", тоже в
немалом количестве, переходили "под руку Москвы". Именно так в свое вре-
мя "отъехал к Москве" князь Михаиле Глинский, один из предков Ивана
Грозного. Рискуя утомить читателя, все же приведу генеалогию семейства
великого князя литовского Ольгерда (кстати, наполовину русского, сына
князя Гедимина и княжны Марии Тверской):
Дети от первого брака Ольгерда с княжной Марией Ярославной Витебской:
1. Андрей, впоследствии князь полоцкий.
2. Дмитрий, князь брянский, друцкий, стародубский и трубчевский (пре-
док князей Трубецких).
3. Константин, князь черниговский, затем чарторыйский (предок князей
Чарторыйских).
4. Владимир, князь киевский, затем копыльский (предок князей Вольских
и Слуцких).
5. Федор, князь ратненский (предок князей Сангушко).
6. Федора - замужем за Святославом Титовичем, князем карачевским.
7. Неизвестная по имени дочь - за Иваном, князем новосильским и одо-
евским.
8. Агриппина-Мария - за Борисом, князем городецким.
Дети от второго брака Ольгерда с княжной Ульяной Александровской
Тверской:
1. Ягайло-Владислав, великий князь литовский, король польский, родо-
начальник династии Ягеллонов (правившей с 1386 г. по 1572 г.).
2. Скиргайло-Иван, князь трокский и полоцкий.
3. Корибут-Дмитрий, князь новгород-северский, збаражский, брацлавс-
кий, винницкий (был женат на княжне Анастасии Рязанской).
4. Лигвень-Семен, князь новгородский, Мстиславский (был женат на
княжне Марии Московской).
5. Коригайло-Казимир, наместник Мстиславский.
6. Вигунт-Александр, князь керновский.
7. Свидригайло-Болеслав, князь подольский, черниговский, новгород-се-
верский, брянский, великий князь литовский, затем князь волынский.
8. Кенна-Иоанна - за князем Поморским, вассалом Польши.
9. Елена - за князем Владимиром Боровским и Серпуховским.
10. Мария - за литовским боярином Войдылой, потом за князем Давыдом
Городецким.
11. Вильгейда-Екатерина - за герцогом Мекленбургским.
12. Александра - за князем Мазовецким.
13. Ядвига - за князем Освенцимским.
(Здесь, как и на Руси в свое время, мы имеем дело с двойным именова-
нием: "мирское", обиходное имя и данное при крещении.)
Как видим, тогдашняя Литва - сложное переплетение семейных связей
польских, русских и белорусских князей. Славянское государство. И когда
Ольгерд или его потомки "ходили на Москву", это, увы, вовсе не было на-
шествием чужеземного супостата - это всего лишь жгли друг у друга города
славянские князья*.
* Дмитрий Рогозин, лидер Конгресса. Русских Общин, как его аттестуют
собратья по движению, "один из идеологов национально-государственной оп-
позиции, автор ряда философских и политологических трудов", в одной из
своих велеречивых книг, говоря о XVI веке, искренне полагает, что Литва
и Белоруссия - два разных государства. О том, что это было одно и то же,
"идеолог" и не подозревает...
Витовт, неофит-католик с 1382 г., вскоре перешел в православие (когда
получил от Ягайлы во владение православные уделы Берестьеи Городню), но
уже в 1385-м вернулся в католицизм. После избрания Ягайлы королем
польским, после Кревской (1385) и Городельской (1413) уний, тесно свя-
завших Литву и Польшу в некую федерацию, наступило размежевание. Пренеб-
режение Витовта к православным, прямое их притеснение Ягайлой (только
феодалы-католики могли получать гербы, занимать должности, заседать в
сейме, а впоследствии и выбирать короля) привело к тому, что часть пра-
вославных князей и бояр Литвы отдалась со своими уделами в подданство
Москвы. Другие приняли католичество, составив впоследствии значительную
часть польской шляхты (Чарторыйские, Сапеги, Радзивиллы). После Люблинс-
кой унии 1569 г., объединившей Польшу и Литву в одно государство, Жечь
Посполиту (именно так согласно грамматике и должно звучать правильное
название), "Литва" стала чисто географическим понятием. "Литвинами" себя
называли те, кто родился на сей земле - и великий польский поэт Адам
Мицкевич, и украинец Тарас Шевченко, и белорусы Янка Купала и Якуб Ко-
лас.
Необходимо заметить, что впоследствии, когда короля стали выбирать и
прав у него практически не было никаких, а развращенная вольностями
польская шляхта превратилась в толпу ни на что не способных гуляк, имен-
но "литвины" несли на своих плечах главную тяжесть войн за государство.
Во второй половине XVII столетия, в эпоху польско-казацких войн, армия
Жечи Посполитой упустила великолепный шанс полностью разгромить и взять
в плен Хмельницкого исключительно из-за дурости собственно польской
шляхты - после пары удачных сражений заскучавшей и отправившейся по до-
мам прямо с поля боя. При польском короле осталось лишь одиннадцать ты-
сяч литовцев - именно они лихим ударом взяли Киев, но Хмельницкого дог-
нать не успели.
Отголоски этой ситуации великолепно просматриваются в знаменитых кни-
гах Генрика Сенкевича. Нужно заметить, что его трилогия "Огнем и мечом",
"Потоп", "Пан Володыевский" до сих пор пользуется в Польше неимоверным
почитанием, именуясь в обиходе просто "Трилогия". Так вот, среди героев
этих произведений, среди витязей, рубившихся во славу Польши, чьи имена
заучивают дети еще в младших классах... почти нет собственно поляков,
"великополяков". Все эти витязи - либо литвины, либо "русская шляхта"
(как именовали себя украинские дворяне-католики)! Самое пикантное, что
это мало кто замечает даже теперь, и в свое время это мое литературовед-
ческое открытие вызвало сущий шок у моих знакомых поляков...
Но вернемся к Жечи Посполитой. В 1572 г., когда умер последний король
из династии Ягеллонов Зыгмунт II Август и впервые прозвучала идея об
"элекции", т.е. выборах короля, одним из кандидатов стал русский царь
Иван Грозный. Легко понять, почему - он был и Рюриковичем, и потомком
князей Глинских, то есть близкий родственник Ягеллонов (родоначальником
которых, как мы помним, был Рюрикович на три четверти Ягелло), а в те
времена такие вещи имели огромное значение - настолько огромное, что по-
ляков и литвинов не остановило даже различие в вероисповеданиях.
Увы, Иоанн Васильевич сам испортил все дело - по присущей ему несдер-
жанности и живости характера заявил прилюдно, что, став властелином Жечи
Посполитой, быстренько изведет под корень "латынские" храмы и заменит их
православными церквями. Шляхта ужаснулась - и, решив не рисковать, про-
голосовала за французского принца Генриха Валуа...
Впоследствии именно эта выборность королей, становившихся бесправными
марионетками, привела Жечь Посполитую к катастрофе - но разговор не об
этом...
Будь к тому времени Русь католической, избрание Ивана Грозного на
краковский престол* можно с уверенностью назвать делом практически ре-
шенным. Что в итоге? Над Европой нависла бы огромная славянская держава,
включавшая Московию, Великое Княжество Литовское и Польшу, объединенных
общей верой (тому, кто заинтересуется этой возможностью, не помешает са-
мому определить по карте пределы такого государства). Нет сомнений, что
Иван Грозный сумел бы и на новом престоле бороться со своевольными маг-
натами так, как привык это делать на Руси - а нужно отметить, что в Жечи
Посполитой была сила, способная стать ему в этом опорой: сильные и мно-
гочисленные города, по так называемому "магдебургскому" праву обладавшие
определенной независимостью от феодалов.
* Краков до 1569 г. был столицей Польши, в нашем варианте мог оста-
ваться ею и впредь.
Честно говоря, при мысли об упущенных возможностях меня охватывает
нешуточная грусть - чересчур заманчив этот вариант католической славянс-
кой сверхдержавы...
Ничуть не притягивая за уши высосанные из пальца аргументы, можно с
большой уверенностью говорить: в случае создания нашей виртуальной "Мос-
ковии Посполитой" (надо же ее как-то называть?) Германия надолго, быть
может, навсегда осталась бы скопищем карликовых государств - поскольку
Пруссию (сыгравшую в 1871 г. ту же роль, что некогда для русских земель
сыграла Москва) Краков несомненно подчинил бы своему влиянию...
Рассмотрим историю Пруссии подробно.
Мало кто помнит, к а к появились на славянских землях те, кого потом
стали называть "псами-рыцарями". В начале XII века означенных рыцарей
выгнали из Палестины - и германский император Фридрих I Барбаросса поп-
росил, чтобы изгнанников приютили его старые добрые друзья: князь Конрад
Мазовецкий и Всеволод Большое Гнездо (дед Александра Невского).
Оба князя, будучи в прекрасных отношениях с Фридрихом, выполнили его
просьбу. Так и появился на балтийском побережье Тевтонский орден, выпус-
тивший затем метастазы в виде ордена Ливонского.
Первое время немецкие рыцари старательно выполняли однажды взятые
обязательства, признавая себя вассалами мазовецкого и владимирского кня-
зей. Потом, набравшись сил, обнаглели - и события развивались в полном
соответствии с известной сказкой о лисе, зайце и лубяной избушке...
Хребет Тевтонскому ордену долго ломала главным образом Польша. После
Грюнвальда, где крестоносцев размолотили совместными усилиями поляки,
литовцы, русские, татары и чехи, Орден еще долго сопротивлялся, но в
1457 г. был вынужден сдать полякам свою столицу Мариенбург, в 1466-м
торжественно подтвердил, что остается вассалом Польши.
Войны, впрочем, продолжались - в одной из них, несмотря на духовный
сан, принимал участие и Николай Коперник, руководивший обороной замка
Фромборк. Однако в 1525 г. Орденское государство прекратило свое сущест-
вование, став светским владением - Прусским герцогством. До 1657 г. (по
крайней мере, формально), Пруссия оставалась вассалом польской короны, и
освободилась от этой зависимости исключительно благодаря слабости Жечи
Посполитой.
Ливонский орден был уничтожен Иваном Грозным в результате одноименной
войны 1553-1558 г. Магистр ордена Кетлер часть своих земель отдал под
власть Великого Княжества Литовского, а Ревель с Эстляндией признали над
собой власть Швеции.
Так обстояло дело в реальности. Ну, а как шли бы дела в нашем мире,
где возникла Московия Посполитая?
Несомненно, более жестче по отношению к немцам. Вряд ли Грозный и его
потомки церемонились бы с Пруссией - а у последней недостало бы сил соп-
ротивляться славянскому соседу. Вероятнее всего, Пруссия стала бы оче-
редной провинцией нового государства - и, быть может, не она одна.
Что автоматически влекло бы за собой долгую войну со Швецией. В ре-
альности Швеция долго воевала за балтийское побережье с Жечью Посполитой
- и последняя на протяжении XVII столетия (о чем у нас мало известно)
сумела нанести шведам несколько крупных поражений на суше и на море. В
виртуальности против Швеции всей мощью выступала бы объединенная сла-
вянская держава - и исход войны наверняка был бы для северного соседа
еще более тяжелым. Балтийское побережье наверняка было бы очищено от
шведов еще в начале XVII в.
Это столь автоматически влекло бы за собой господство военного флота
Московии на Балтике (у поляков к тому времени были солидные военно-морс-
кие силы, перешедшие бы "по наследству" к новому государству). И, как
следствие - упадок влияния немецких торговых союзов вроде Ганзы. Сама
логика событий ведет к тому, что Московия стала бы потихоньку прибирать
к рукам крохотные германские княжества.
И, без сомнения, играла бы огромную роль в европейских делах - нарав-
не с Францией и Священной Римской империей. Не исключено, что в нашей
виртуальности Англия вообще оказалась бы лишена того влияния на европей-
ские дела, какое имела в реальности.
Я не берусь наспех спрогнозировать позицию католической Московии Пос-
политой в конфликте меж папством и германскими императорами - вопрос
слишком сложный, требует долгих расчетов и потому останется за пределами
нашей книги. Однако с уверенностью можно сказать: став неотъемлемой
частью католической Европы, Русь очень рано оказалась бы активной участ-
ницей войн с мусульманским миром. Что не могло не повлиять на ситуацию в
Испании (где победа над маврами могла состояться гораздо раньше) и в
Восточном Средиземноморье - веке в XV турки-османы могли быть отброшены
от Константинополя (который, вполне вероятно, оказался бы в сфере влия-
ния Руси). Поражение Турции в войне с Европой почти автоматически приве-
ло бы к тому, что открытие Америки оказалось отложенным лет на сто -
полтораста. В нашей реальности европейцы отправили экспедицию к берегам
Индии как раз оттого, что турки перерезали торговые пути с Индией,
Юго-Восточной Азией и Китаем. Но в варианте с оставшимся в руках христи-
ан Константинополем и не возникшей Османской империей просто не было ни-
какой нужды заниматься поисками "обходных" путей в Индию, и Колумб ос-
тался бы невостребованным историей.
Необходимо подчеркнуть, что еще задолго до вступления Ивана Грозного
на престол объединенной державы Русь несколько веков развивалась бы, как
неотъемлемая часть Европы. Русские молодые люди обучались бы в испанс-
ких, французских и итальянских университетах. Кроме того, на Руси ис-
кусство могло бы развиваться столь же свободно и многогранно, как в За-
падной Европе. Омертвевший византийский канон загнал русское искусство в
узкие, сугубо церковные рамки (факт, против которого просто нет аргумен-
тов), а потому отечественная светская живопись смогла достигнуть первых
успехов лишь во второй половине XVIII столетия, а русская скульптура,
несмотря на единичные достижения, начала нормально развиваться лишь во
второй половине прошлого века. В Западной Европе, где католицизм не пре-
пятствовал развитию скульптуры, живописи, светской поэзии, обстояло как
раз наоборот - и потому начался Ренессанс. Вполне возможно, что и на Ру-
си в XVI-XVII веках жили люди, способные стать нашими Микеланджело,
Рембрандтами, Боттичелли и Леонардо, но им просто-напросто не предоста-
вилось случая проявить свои таланты, и они сошли в могилу, всю жизнь
прозанимавшись не своим делом... Сколько шедевров мы потеряли, устано-
вить не представляется возможным.
Нет сомнений, что в "католическом варианте" Русь оказалась бы силой,
способной помочь папскому престолу раз и навсегда разделаться в зародыше
со всевозможными ересями, теми, которые в нашей реальности привели к
рождению лютеранства.
Радикализм - порождение ума не одной только убогонькой российской ин-
теллигенции, способной лишь разрушать либо рукоплескать разрушителям.
Увы, и на Западе хватало недоумков, искренне восхищавшихся, к примеру,
гуситами - исключительно на том основании, что гуситы "выступали против
существующего порядка вещей"...
Да и мы учились по учебникам истории, где безоговорочно клеймилось
"реакционное и кровожадное папство", выступавшее против "прогрессивных"
гуситов. Меж тем гуситы, захватившие власть в Чехии, были компанией до-
вольно жутковатой. Прежде всего оттого, что задолго до Ленина приняли
один из основных принципов большевизма: истинный большевик может сам оп-
ределять, что хорошо, а что плохо, кто хорош, а кто плох. Это вовсе не
преувеличение - один из английских историков в сердцах назвал первых
протестантов как раз "тогдашними большевиками". Вот что написано в "Хро-
нике Лаврентия из Бржезовой" о некоторых идеях гуситов по переустройству
жизни:
"...чтобы не допускалось под страхом установленных наказаний распитие
в корчмах каких бы то ни было напитков...
...чтобы не носили роскошных одежд и не допускали бы ношение другими
слишком против Господа Бога драгоценных, как-то: серебряных поясов, зас-
тежек и всяких украшений и драгоценностей, располагающих к гордости...
...чтобы не терпеть и не оставлять без наказания ни одного явного
грешника...
...чтобы ни в ремеслах, ни на рынке не было... изготовления всяких
бесполезных и суетных вещей..."
Обратите особенное внимание на два последних пункта. Вы спросите, кто
должен был определять, какая вещь является "суетной и бесполезной", а
кто считается "явным грешником"?
Кто угодно - при условии, что он принадлежит к "истинным праведни-
кам". Я нисколечко не преувеличиваю. Наиболее радикальное крыло гуситов
- табориты и чашники - как раз и требовали установления такого порядка
вещей, при котором любой горожанин (если он, разумеется, числится среди
праведных обывателей) был бы вправе без всяких церемоний убить любого
своего соседа, по мнению "добропорядочного", не вписывавшегося в общую
гармонию. Нелишне упомянуть, что были еще и адамиты, жаждавшие общности
женщин и права ходить голыми. Тот, кто решил, что я сгущаю краски, может
сам покопаться в серьезных исторических трудах. В конце концов радикалы
зарапортовались настолько, что самим гуситам пришлось их немножко пере-
резать...
Правда, вслед за тем гуситы начали совершать вооруженные вылазки за
пределы Чехии - чтобы облагодетельствовать своим учением соседей. Но те,
вовсе не желавшие подобных нововведений, стали сопротивляться, - и отра-
жение гуситской агрессии как раз и стало именоваться впоследствии "кара-
тельными экспедициями католиков".
Потом появился Лютер. Право же, совершенно неважно, что он искренне
желал бескровно усовершенствовать жизнь и сделать ее лучше и благостнее.
Важны не намерения, а результат. Увы, изыскания Лютера вызвали лишь че-
реду гражданских войн, смут, междоусобиц, насилий и зверств. Германские
рыцари увидели в новом учении великолепную возможность как бы на закон-
ном основании ограбить церкви и монастыри - но добычу пустить не на об-
легчение жизни ближнему, а исключительно на собственные выгоды. Швейца-
рец Кальвин творчески усовершенствовал учение Лютера и довел реформы до
логического конца - в кальвинистской Женеве людей бросали в тюрьмы за
появление в яркой одежде, игру на музыкальных инструментах, чтение "неп-
равильных" книг... В Тридцатилетней войне меж католиками и протестантами
Германия потеряла треть населения. Франция стараниями протестантов более
чем на полсотни лет погрузилась в огонь и кровь гражданских войн. Слово
свидетелю: "...гугеноты врывались в церкви. Они были многочисленны и во-
оружены ружьями и палками. Они срывали изображения святых, рушили распя-
тия, разбивали трибуны, органы, алтари, скамьи и перегородки..." Это - о
событиях 1566 г. в Валансьене. В 1531 г. в Ульме лошадей запрягли в ор-
ган, выволокли его из церкви и разбили на куски. В Бале в 1559 г., когда
было установлено, что умерший три года назад житель по фамилии де Брюж
оставался втайне католиком, тело вырыли из могилы и вздернули на висели-
цу.
Нам с детства вдалбливали, что Варфоломеевская ночь, случившаяся в
Париже в 1572 г., была кровавейшим и злодейским преступлением католиков,
достойным самого сурового осуждения. Вот только при этом забывали уточ-
нить: это был первый случай, когда католики стали инициаторами резни. А
вот протестанты-гугеноты к тому времени множество раз устраивали католи-
ческие погромы, когда убивали всех подряд без различия пола и возраста.
Последнее избиение католиков гугенотами случилось в городе Ниме за три
года до Варфоломеевской ночи. Более того, существовали донесения агентов
французских секретных служб, работавших среди протестантов. И из них
следует, что глава протестантской партии, тот самый облагороженный пером
Дюма адмирал Колиньи, как раз и планировал захват Парижа, взятие Лувра,
арест короля. (Так называемый доклад сэра де Бушавана.) Католики прос-
то-напросто упредили удар, только и всего...
Можно вспомнить и о массовой резне священников солдатами Кромвеля, и
о многом другом...
Короче говоря, вполне вероятно, что Россия, будь она католической,
могла бы еще в середине XVI века склонить чашу весов в пользу полной и
безоговорочной победы над первыми глашатаями лютеранской ереси. Пожар
был бы погашен в самом зародыше - следовательно, не было бы ни Тридцати-
летней войны, ни полувековой французской смуты, ни господства протестан-
тизма в Англии. (Я уже не говорю о сатанистах-альбнгойцах, с которыми
покончили бы гораздо быстрее.) Не исключено, что Джордано Бруно остался
бы жив и нашел своим талантам лучшее применение. Дело в том, что его в
свое время сожгли не за идеи о множественности обитаемых миров, идеи эти
тогда не были ни новыми, ни смелыми, ни даже еретическими. Бруно угодил
на костер за то, что активно участвовал в деятельности чуть ли не всех
европейских сатанистских обществ, - а это, согласитесь, меняет многое...
Можно уточнить, что известна так называемая Наваррская библия XIII
века, где планеты изображены в виде шаров, - но никто и не подумал та-
щить на костер художника. А истово верующий христианин Николай Коперник
затягивал печатание своего труда не из "страха перед инквизицией", а
исключительно потому, что, будучи священником, всерьез опасался смутить
незрелые умы, считая, что к кардинально новым идеям людей следует приу-
чать постепенно, а не обрушивать им на головы ошеломляющие сенсации.
Безусловно, Коперник руководствовался точкой зрения, близкой к той,
которую впоследствии сформулировал известный английский философ - и ве-
рующий человек, не чуждавшийся теологии - Фрэнсис Бэкон (1561-1626):
"Знание в руках невежественного и неумелого человека, без преувеличения,
становится чудовищем. Знание многогранно и может быть применено по-раз-
ному. У него лицо и голос женщины - олицетворение его красоты. У знания
есть крылья, потому что научные открытия распространяются очень быстро,
невзирая на границы. Острые и цепкие когти нужны ему для того, чтобы ак-
сиомы и аргументы проникли в человеческое сознание и накрепко удержива-
лись в нем, так, чтобы от них нельзя было избавиться. И если они непра-
вильно поняты или использованы, они приносят беспокойство и мучения тем
или иным путем и в конце концов просто разрывают сознание на куски".
Нет сомнений: в случае единой католической Европы с самым активным
участием в ее жизни католической России никогда не появилась бы на свет
пресловутая "протестантская этика", в реальности как раз и определившая
развитие западного мира.
В спорах об этом понятии сломано много копий, но я не раз сталкивался
с казусами, когда спорившие имели самое общее представление о предмете
дискуссии. А потому постараюсь в меру способностей внести ясность.
И католической, и православной церкви присуще понятие, именуемое "со-
борность" - уклад жизни, комплекс морально-этических норм, которые безо-
говорочно осуждают крайний индивидуализм, стремление отдельного человека
противопоставить себя окружающей общности единоверцев. Строго говоря,
само слово "католический" произошло от древнегреческого "кафоликос"="со-
борный" (не случайно и сегодня главы православных армянской и грузинской
церквей так и именуются - католикос).
Второй важный момент: и католицизм, и православие начисто отрицают
железную предопределенность в судьбе христианина. Проще говоря, Бог дает
человеку свободу выбора, а остальное уже зависит от самого человека -
погубить свою бессмертную душу греховными поступками или обрести вечное
блаженство.
"Протестантская этика", выработанная наследниками Лютера, Кальвина и
подобных им фанатиков "реформ", провозглашает как раз обратное: еще до
рождения человека вся его жизнь, равно как и судьба, железно предопреде-
лены Творцом. Жизнь, по этой теории, видится не ежедневно предоставляю-
щимся шансом выбора меж греховным и добродетельным, а некоей узкой и
глубокой траншеей, по которой человек обречен двигаться.
Легко понять, какие выводы были сделаны из этого для повседневной
жизни: если человек богат, богатство само по себе, автоматически делает
его праведником. Если человек беден, он не заслуживает ни капли жалости,
сочувствия, помощи - так ему "на роду написано". Более того: делая добро
такому, предстаешь нарушителем воли Божьей...
Ну, а всевозможные "дикие туземцы" обречены на то, чтобы быть покор-
ными слугами "белого праведника", одушевленными вещами - в силу того,
что у белого есть божьей волею мушкет и кираса, а у голого негра ничего
подобного нет...
Именно протестантские Англия и Голландия начали то, что в учебниках
именуется "промышленной революцией". Заметим в скобках, что революция
эта проводилась типично большевистскими методами. Для набирающих силу
мануфактур был необходим не свободный человек с чувством собственного
достоинства и некоторой материальной независимостью (этот заломит цену
за свою работу, и обходиться с ним придется уважительно), а люмпен в
лохмотьях, с которым можно не церемониться. А потому в Англии махровым
цветом расцвело так называемое "огораживание" - когда власти (за четы-
реста лет до русских большевиков!) разрушали крестьянскую общину, отни-
мая у крестьян их собственность, т.е. землю. Хваленые "рыночные" методы
здесь как раз не действовали - нужно было создать резерв голозадой "ра-
бочей силы". Трудовые резервы, как это потом именовалось в СССР... По
данным английских историков, около десяти процентов взрослого трудоспо-
собного населения страны скиталось по дорогам, не в силах найти средства
к существованию. Им отрубали руки и уши по "закону против бродяг", клей-
мили, вешали. В стране вспыхивали восстания - и вновь горели деревни,
возглавивших бунты монахов вешали на колокольнях, народу попроще отруба-
ли голову прямо на придорожном бревне.
Впоследствии, когда протестанты отправились искать счастья за океа-
ном, именно их потребности в бесправной рабочей силе привели к гнусноп-
рославленному расцвету африканской работорговли, когда на Черном конти-
ненте погибла древняя самобытная культура тамошних государств и миллионы
людей превратились в рабочий скот. Протестанты захватили Индию, а впос-
ледствии под дулами пушек заставили китайцев потреблять опиум...
(Кстати, о колонизации Америки. Известный писатель Алекс де Токвиль
сто пятьдесят лет назад написал примечательные строки: "Несмотря на
беспрецедентные злодеяния, испанцы, покрывшие себя несмываемым позором,
не смогли не только истребить индейцев, но даже запретить им пользо-
ваться равными правами. Американцы в Соединенных Штатах с легкостью до-
бились и того, и другого - спокойно, в рамках законности, прикрываясь
филантропией, не проливая крови, не нарушая в глазах мировой обществен-
ности ни одного из своих "высоких" принципов морали". Это - к вопросу о
католиках и протестантах...)
В нашей виртуальности ничего этого, можно предполагать с большой до-
лей вероятности, не произошло бы. Конечно, были бы свои кровопролития,
войны и беды, но, подозреваю, не в пример менее несчастий обрушилось бы
на Европу. Наверняка меньше сил и рвения уделялось бы так называемому
"техническому прогрессу" - то есть бездумному нагромождению технических
новинок, которые, по большому счету, уничтожают природные ресурсы и сре-
ду обитания, способствуют росту жертв войны, но никого еще не сделали
счастливым. Равным образом, не исключено, удалось бы ввести в какие-то
разумные рамки "научную любознательность" - тупое удовлетворение своего
любопытства за счет всех остальных членов общества, которое давно уже
лежит вне морали и этики. Любая попытка робко спросить: "Зачем?" вызыва-
ет презрительные усмешки и попреки в "отсталости" - зато не подвергаются
осуждению высоколобые мыслители, у коих при виде атомного взрыва не на-
ходится иных слов, кроме восхищенной реплики: "Какая великолепная физи-
ка!"
Конечно, бессмысленно было бы призывать жить при лучине и бить рыбу
костяной острогой. Однако и порожденные "протестантской этикой" крайнос-
ти - бездумный "технический прогресс", бесполезное в итоге "развитие на-
уки" восторга не вызывают.
Каким был бы наш двадцатый век в результате развития Европы по като-
лическим канонам? Гораздо менее техногенным, конечно. Возможно, мы сей-
час с удивлением взирали бы на первые паровозы и изрыгающие черный дым
"пироскафы", а славу исследователей Америки и Африки несли бы не далекие
предки европейцев, а наши деды, в большинстве своем еще живые. Возможно,
самобытные культуры Америки, Африки, Индии, Дальнего Востока, избежав
европейского завоевания, создали бы в сочетании с католической Европой
совершенно другую цивилизацию, не столь занятую гонкой за золотом и ус-
пехом, не грозящую в кратчайшие сроки уничтожить все живое на планете.
Несомненно одно: духовности было бы не в пример больше, а следовательно
- больше душевного спокойствия, доброты и любви.
Увы, на пути к этому варианту зловещей тенью высится фигура князя
Владимира - тирана, развратника, братоубийцы (возможно, и отцеубийцы),
впрыснувшего в вены Руси отдающий тленом византийский яд, чье действие
сказывается даже сегодня, когда от Византии остались одни воспомина-
ния...
ВИРТУАЛЬНОСТЬ-2: ПОЛУМЕСЯЦ НАД РОССИЕЙ
Была ли вероятность для России IX столетия принять вместо христи-
анства ислам?
Вполне, и не столь уж малая. Начнем с того, что ислам, в общем, мен-
талитету русского человека нисколько не противоречит (что в разное время
доказали многочисленные беглецы из нашего отечества в мусульманские
страны, принимавшие тамошнюю веру без особых треволнений - начиная с ка-
заков и кончая солдатами кавказских полков. Иные из этих беглецов дости-
гали крайне высокого положения). Разве что запрет на спиртное несколько
удручает - но, откровенно говоря, его в мусульманском мире частенько на-
ходили способ обойти.
Что гораздо более важно, ислам в своей фундаментальной основе вовсе
не несет какого-то отрицательного заряда. По сути, та же "соборность",
что и в христианской церкви, то же отсутствие разделения по национально-
му признаку, аналогичное словам Христа "под солнцем моим (т.е. в церкви
моей - А.Б.) несть ни эллина, ни иудея". И, наконец, почитание многих
святых и праведников, которых почитают и христиане. Не зря в Коране на-
писано: "Ближе всех к нам христиане", точнее: "Самые близкие по любви к
уверовавшим те, которые говорили: "Мы - христиане!" (Сура 5, "Трапеза").
И далее: "Прокляты те из сынов Исраила, которые не веровали языком Дауда
и Исы, сына Марйам!" Дауд - библейский царь Давид, Иса - Иисус, Марйам -
Дева Мария [92].
К сожалению, в формировании некоего подсознательного страха перед му-
сульманством повинны европейские пропагандисты, по сути, поставившие
знак равенства меж исламом как учением и бородатым экстремистом с авто-
матом наперевес. Как будто в иных религиях не бывало экстремистов...
Никто не станет называть террористов из каких-нибудь "красных бригад"
"христианскими фанатиками" - однако боевик-мусульманин сплошь и рядом
будет назван "исламским фанатиком", с упором, как правило, даже не на
второе, а на первое слово".
Дело в том, что ислам, по большому счету, откровенно злит самим своим
существованием кое-кого из тех самых сторонников "протестантской этики".
Тех, кто склонен именовать "свободой и демократией" механическое перене-
сение своих установлений и порядков на другие страны, без всякого учета
их национальной самобытности. Меж тем нынешние исламские страны вовсе не
"отсталы" и не "фанатичны" - там просто-напросто отстаивают свое закон-
ное право жить так, как жили их деды и прадеды, справедливо полагая, что
тринадцативековая история развития под знаменем ислама представляет со-
бой слишком большую ценность, чтобы от нее можно было легко отказаться
ради сомнительного "прогресса".
Самый яркий пример полнейшего непонимания "образованным Западом" (и
нашей образованщиной, уточню) особенностей и специфики исламского мира -
дело Салмана Рушди. Последнего нам усиленно навязывают в качестве "борца
за свободу творчества", которого узколобые фанатики отчего-то приговори-
ли к смерти.
Отчего-то? Есть такие понятия "святотатство" и "богохульство". А так-
же знаменитое высказывание о том, что свобода есть осознанная необходи-
мость. Проще говоря, есть святые вещи, которые должны быть избавлены от
экспериментов под названием " свобода творчества". Меж тем Рушди в своих
"Сатанинских стихах" "изблевал", пользуясь старым русским выражением,
"версию", которая стала оскорблением для любого верующего мусульманина -
версию о том, что якобы вдохновителем при написании части Корана для Му-
хаммеда послужил не Аллах, а Сатана...
Нам просто-напросто трудно понять, какой гнусностью это выглядит в
глазах ревностно верующего приверженца ислама. Мы сами, увы, далеко не
так ревностны в своей вере - а потому преспокойно сглотнули роман Стру-
гацких "Отягощенные злом", где в грязно-пародийной манере журнала "Без-
божник" излагается жизнеописание евангелистов. Но это так, к слову...
Возвращаясь к исламу, стоит упомянуть, что в свое время он распрост-
ранился по всей Северной Африке практически мирным путем. Города сами
открывали ворота перед мусульманскими войсками - поскольку новая жизнь и
новое учение казались - и были - не в пример предпочтительнее. Вот,
кстати, подлинный приказ калифа Омара, обращенный к его воинам: "Вы не
должны быть вероломными, нечестными или невоздержанными, не должны уве-
чить пленных, убивать детей и стариков, рубить или сжигать пальмы или
фруктовые деревья, убивать коров, овец или верблюдов. Не трогайте тех,
кто посвящает себя молитве в своей келье" (637 г. от Р.Х.).
Обратите особенное внимание на последнюю строчку - речь там идет о
прямом запрете причинять вред исповедующим иную веру. В самом деле, ис-
лам всегда отличался веротерпимостью. К язычникам мусульмане относились
враждебно - но не к христианам. Все вбитые в наше сознание стереотипы о
"мусульманских зверствах" сплошь и рядом не соответствуют истине - или
относятся к позднейшему периоду (конец прошлого - начало нынешнего сто-
летия), когда и в самом деле агонизирующая Османская империя мало напо-
минала прежние времена широкой веротерпимости...
При вдумчивом изучении истории убеждаешься, что, в общем, любые "ту-
рецкие зверства" как минимум, не превосходят того, что творило в разное
время христианское воинство. А то и уступают последним. Во все времена
люди были склонны преуменьшать зверства своих и преувеличивать чужие
зверства - а потому мы до сих пор проливаем слезу над участью бедного
А.С. Грибоедова (кстати, по достоверным свидетельствам, своим предельно
наглым поведением в Тегеране прямо-таки провоцировавшим конфликт), одна-
ко совершенно забываем о том, как Бонапарт в Египте своим честным словом
пообещал сохранить жизнь мусульманским защитникам крепости Яффа, если
они сдадутся, но тут же расстрелял четыре тысячи человек, имевших неос-
торожность ему поверить. (Отечественный историк А. Манфред уклончиво
описал эту историю одной фразой: "При взятии Яффы французы проявили
крайнюю жестокость к побежденным" [116]. Поневоле вспоминается старая
русская поговорка: "Свое г... не пахнет"...)
В современной исторической литературе принято описывать самыми черны-
ми красками взятие турками Константинополя в 1453 г. Однако более углуб-
ленное знакомство с первоисточниками, мягко говоря, заставляет на многое
смотреть по-иному.
Конечно, после взятия города случилась резня - как бывало во все ве-
ка, религиозная принадлежность победителей и побежденных тут ни при чем.
В конце концов, при взятии Варшавы войсками Суворова в 1793 г. каза-
ки-христиане насиловали, а затем убивали христианских монахинь, а наде-
тых на пики детей таскали по улицам (о чем пишет известный русский исто-
рик Костомаров)... [96]
Но вот дальше начинаются события, вовсе не укладывающиеся в традици-
онную картину "басурманских зверств". Храм Святой Софии турки превращают
в мечеть - но множество других христианских церквей остается в неприкос-
новенности, и в них продолжаются службы. Греческие библиотеки оставлены
в целости - еще столетие спустя Ожье Бусбек, посол короля Фердинанда в
Стамбуле, покупал древние греческие книги возами. Брат погибшего импера-
тора константинопольского Деметрий... возвращается в новую столицу Отто-
манской империи, ко двору султана! От которого получает пенсию, слуг,
телохранителей - и умирает в довольстве глубоким стариком. Следом возв-
ращается его племянник Мануэль - и тоже обретает всевозможные блага, а
его сын впоследствии дослужился до высоких постов при султане.
Стоит ли теперь удивляться, что в XVI веке, когда турки вышли к гра-
ницам Австрии, на занятую ими территорию массами бежали немецкие и
австрийские крестьяне? Причина проста: налоги на турецкой стороне были
не в пример меньше тех, что драли христианские феодалы...
Можно еще добавить, что в реальности зачисление христианских детей в
корпус янычар далеко не всегда вызывало потоки слез у их родителей. Яны-
чары в тогдашней Турции играли ту же роль, что впоследствии в петровской
России гвардейские полки - роль резерва кадров. Именно выходцы из яны-
чар, подобно русским гвардейским сержантам, делали сплошь и рядом
карьеру на военной, "статской" и придворной службе - сохранились свиде-
тельства о том, что явление это, будучи массовым, вызывало неприкрытую
зависть "чистокровных" турок. Особенно если учесть, что, кроме янычар,
существовали еще "цивильные" учебные заведения, где из христианских де-
тей готовили гражданских администраторов для Оттоманской империи.
Ах да, погромы... Действительно, в Стамбуле имели место так называе-
мые "еврейские" и "христианские" погромы. Вот только вызваны они были
отнюдь не религиозными распрями.
Секрет в том, что ислам категорически запрещает давать деньги в долг
под проценты, и ремесло ростовщика - одно из самых презираемых в му-
сульманском мире. Ростовщичеством в Стамбуле занимались главным образом
евреи и православные греки. Отсюда и погромы - религиозной подоплеки в
них не больше, чем в европейских репрессиях против фламандских и лом-
бардских банкиров-ростовщиков, таких же католиков, как и их гонители...
Нелишним будет упомянуть, что многие из знаменитых турецких адмиралов
были христианами-отступниками.
Другими словами, мусульманский Мир никогда не был отделен от христи-
анского непроницаемой стеной и уж никак не являлся этакой "чужой плане-
той". От взаимопроникновения и взаимного обогащения культур до мощного
притока христиан-ренегатов в Турцию (при полном отсутствии обратного
движения) - примерно таков диапазон. Вообще, что характерно, Русь до на-
чала XVI столетия практически не ощущала себя "противопоставленной" ис-
ламскому миру - впрочем, последующие войны с Турцией были вызваны не
столько внутренними потребностями России, сколько нажимом европейских
держав, по сути, втравивших наших предков в совершенно ненужную им бой-
ню, как впоследствии втравили нас в Семилетнюю войну...
Какие глобальные, стратегические последствия имело бы принятие Русью
ислама?
Прежде всего, возникает интереснейшая проблема: какую ветвь ислама из
двух предпочли бы наши предки, суннизм или шиизм?
Излагая слегка облегченно, суть в следующем. Шииты (слово это возник-
ло от "шиат Али" - "партия Али") считают, что святыми "халифами" ислама
являются только прямые, кровные потомки Али, зятя пророка Мухаммеда, му-
жа его дочери Фатимы. Только потомки Али, согласно шиизму, способны счи-
таться имамами, законными духовными руководителями мусульман. Кроме то-
го, шииты признают в качестве обязательного источника веры только Коран.
Сунниты, во-первых, священными книгами признают еще и "сунны" - сбор-
ники так называемых "хадисов", рассказывающих о жизни, суждениях и поу-
чениях Мухаммеда. Во-вторых, сунниты считают, что святость человеку дает
не происхождение его от пророка, а добродетельная жизнь во славу ислама.
Часть почитаемых шиитами халифов признают и сунниты - но только часть, в
суннизме есть и другие халифы, именуемые "халифы праведной жизни".
Лично я убежден, что к русскому менталитету гораздо ближе суннизм. А
еще более русскому мировоззрению соответствует исламское понятие "калиф"
- так назывались правители, соединявшие обязанности и светского, и ду-
ховного владыки. Во всяком случае, именно к этому стремились многие
русские великие князья, цари, а впоследствии и император Петр.
И не одни православные... Неоднократно поминавшийся в этой книге Ген-
рих VIII, однажды без затей провозгласивший себя главой новой, "англи-
канской" церкви, вполне укладывается в понятие "христианского калифа" -
хотя, наверное, удивился бы такому определению...
Итак, на историческую арену вступила мусульманская (а вдобавок сун-
нитская) Русь. Попробуем просчитать последствия.
Разумеется, те же междоусобные войны крупных феодалов - от них никог-
да не был избавлен и мусульманский мир.
И - столь же глобальное изменение политической ситуации в Европе. Тот
самый вес, что в "Виртуальности-1" лег бы всей своей немалой тяжестью на
чашу Ватикана, теперь, наоборот, заставил бы последнюю взлететь вверх,
как воздушный шарик.
Не исключено, что в "Виртуальности-2" Русь с самого начала повела бы
целенаправленную экспансию в сторону Константинополя. И могла бы захва-
тить его раньше, чем в Малой Азии появились турки-османы. На Босфоре и в
степях Средней Азии слились бы две исламских волны - с юга и севера.
В реальности победа христианства над мусульманством вовсе не выглядит
чем-то непреложным. Еще в XVII веке мусульманские пираты добирались до
берегов Англии (а южную Италию тревожили и во второй половине века
XVIII), а Турция не прекращала попыток проникнуть в глубь Европы вплоть
до 1683 г. Именно в этом году под Веной состоялось решающее сражение,
после которого Османская империя навсегда отказалась от экспансии в Ев-
ропу. Объединенное войско Священной Лиги под предводительством польского
короля Яна III Собесского (27 000 украинских казаков и польских шляхти-
чей, около 43 000 немецких, саксонских и франконских солдат) встретилось
с 70 000 турок, которыми командовал великий визирь Кара-Мустафа. Двадца-
титысячный конный отряд под личным командованием короля Яна опрокинул
правое крыло турок, а на левом фланге успех закрепила пехота герцога Ло-
тарингского. Турки потеряли пятнадцать тысяч человек, союзники - три с
половиной.
В нашей виртуальности до этого могло и не дойти. Совсем наоборот -
христианская Европа вполне могла потерпеть полное и окончательное пора-
жение под совместным натиском испанских мавров, Турции и Московского ха-
лифата, поддержанных на море берберийскими корсарами (среди которых, как
мы помним, хватало христиан-отступников вроде Хайр-эд-Дина Рыжебородо-
го). Над Парижем, Римом, Веной и Краковом поднялись бы знамена с полуме-
сяцем, и лихая конница московского халифа Ибана Грозного поила бы лоша-
дей в Дунае. Дольше всех на своем острове продержались бы, конечно, анг-
личане - но вряд ли намного.
Сомнительно, чтобы завоевание мусульманской коалицией Европы привело
бы к полному исчезновению христианства - но оно превратилось бы в рели-
гию ничтожной части европейского населения.
Я не берусь проследить конкретные судьбы каждой европейской страны
при таком повороте событий, но коекакие общие тенденции развития спрог-
нозировать можно.
Во-первых, как и в "Виртуальности-1", открытие Америки отодвинулось
бы на гораздо более поздние времена - поскольку мусульманский мир, рас-
полагавший налаженными торговыми связями с Индостанским полуостровом, не
нуждался бы в поисках "обходных" путей. Зато с уверенностью можно ска-
зать: попав в конце концов в Америку, завоеватели вели бы себя там по
отношению к местным религиям ничуть не мягче, чем испанцы-католики из
нашей реальности. Язычников, как упоминалось, ислам весьма недолюбливает
- а в глазах благочестивого мусульманина индейские жрецы с их человечес-
кими жертвоприношениями выглядели бы точно так, как в глазах христианс-
ких священников...
Во-вторых, как и в первом варианте виртуальности, страны и племена
Черной Африки имели бы достаточно времени для самобытного развития - ис-
ламский мир не нуждался бы в потоках черных рабов (по крайней мере, в
столь масштабных потоках, какие текли в США).
В-третьих, что особенно важно, европейское общество точно так же из-
бежало бы "прелестей" бездумного технического прогресса и промышленной
революции на пуританский манер. Исламский мир никогда не отвергал техни-
ческих новинок, но, по сути, руководствовался теми же принципами "собор-
ности", разве что именовались они иначе. Можно по-разному относиться к
эпитету "Большой сатана", которым аятолла Хомейни припечатал Соединенные
Штаты, - но есть все основания видеть родство этого выражения и высказы-
вания известного французского ученого Пуанкаре: "Америка пришла к циви-
лизации, минуя культуру". Потому что оба, и мусульманин, и европеец име-
ли в виду нечто схожее - ярко выраженный дефицит духовности, подмененной
гонкой за "прогрессом". Между прочим, атомное оружие, концентрационные
лагеря и нацизм - по совести, порождение как раз протестантской цивили-
зации.
Словом, и в этом варианте будущего мы жили бы, возможно, не в столь
техницизированном мире - но жизнь наша, ручаться можно, была бы гораздо
спокойнее, а прошлое нашей виртуальности не было бы омрачено атомными
взрывами и уничтожением миллионов людей по национальному признаку...
А без винца не остались бы, право, если кого-то беспокоит именно этот
аспект. Пошли бы к знакомому мулле, поговорили бы по душам и получили
так называемую "фетву" - официальное разрешение от духовного лица упот-
реблять спиртное в лечебных целях. Во всяком случае, уже сотни лет назад
иные хитрецы именно так и устраивались...
Но если серьезно, лично для меня остаются привлекательными обе расс-
мотренные выше виртуальности. Хотя бы потому, что жизнь с верховыми ло-
шадьми и керосиновыми лампами при всем ее кажущемся неудобстве компенси-
руется тем, что сверху не падают кислотные дожди и ниоткуда не хлыщет
невидимым, неощутимым потоком радиация...
Внимательный и дотошный читатель (а я верю в то, что добравшийся до
этой страницы уже не намерен бросать книгу) наверняка может задать воп-
рос: отчего автор в своих расчетах обеих виртуальностей совершенно не
учитывал столь важный и весомый фактор, как татаро-монгольское нашест-
вие, сыгравшее огромную роль в жизни не только Азии, но и Европы?
Вопрос, в общем, резонный. Но лично я намерен ответить на него
встречным вопросом: а вы уверены, что существовало татаро-монгольское
иго, Чингисхан и Батый?
Сам я в существовании всего этого совершенно не уверен. О чем и пого-
ворим вдумчиво в следующей главе...
СЛАВЯНСКАЯ КНИГА ПРОКЛЯТИЙ
ПРОКЛЯТИЕ ЕПИСКОПА
История конфликтов коронованных владык с владыками церкви "велика и
обширна есть", и даже в кратком изложении заняла бы немало толстых то-
мов. Темой нашего очередного исторического расследования будет лишь
один-единственный, практически забытый, но крайне загадочный пример:
конфликт польского короля Болеслава Смелого и краковского епископа Ста-
нислава в конце одиннадцатого века, завершившийся смертью обоих и поло-
живший начало череде загадок, прямо-таки мистических совпадений, полу-
чивших название "проклятие епископа Станислава". О причинах и глубинной
сути вражды меж двумя высокими особами известно крайне мало. По сообще-
ниям иных историков XV-XVI веков, епископ Станислав неустанно критиковал
короля за его произвол и жестокость по отношению к подданным и, убедив-
шись, что увещевания не действуют, пригрозил наложить на венценосца
проклятье. Пожалуй, эта версия наиболее правдоподобна: есть летописи XI
столетия, подробно рассказывающие о прямотаки необъяснимых с точки зре-
ния нормального человека выходках короля Болеслава. По материнской линии
происходившего, как давно установлено, из рода, "славного" откровенно
безумными субъектами. К примеру, один из них, герцог Генрих, прилюдно
избил архиепископа, добровольно ушел в монастырь, откуда вскоре сбежал,
а вернувшись домой к жене, отрубил ей голову и демонстрировал ее прохо-
жим па улице. Уже в нашем веке исследовавшие старые летописи судебные
медики и психиатры без колебаний пришли к выводу, что Болеслав был ярко
выраженным психопатом с признаками шизоидного распада личности.
Развязка долгого спора наступила в 1079 г., когда епископ Станислав
был убит прямо у алтаря в краковском соборе - по одним версиям, прибли-
женными Болеслава, по другим - самим королем. Достоверно известно лишь
(после проведенной в XX веке экспертизы черепа), что епископ получил
смертельный удар мечом в затылок.
После вспыхнувшего в стране всеобщего возмущения король Болеслав вы-
нужден был бежать из Польши и закончил свои дни в полной безвестности.
Версий насчитывается три: убит венграми; в приступе окончательного безу-
мия покончил с собой; умер в отдаленном монастыре. Место его погребения
неизвестно. Уже в 1839 г. было доказано, что так называемая "могила ко-
роля Болеслава" в краковском замке Вавель содержит останки одной знатной
дамы XVI столетия, чью могилу неизвестно кто и неизвестно когда "укра-
сил" надгробной плитой с именем короля...
Епископ Станислав, причисленный в 1254 г. к лику святых, с тех пор
считается небесным покровителем Польши.
Уже в раннем средневековье возникла традиция: каждый новый король,
восходящий на престол, обязательно проходил пешком путь от замка Вавель
к собору, где был убит Станислав, и там, преклонив колени у алтаря, про-
сил прощения за "грех предка своего Болеслава". Обычай этот свято соблю-
дался в Польше долгие столетия, все время существования королевской
власти - в том числе и теми монархами, что уже не были даже отдаленными
родственниками Болеслава. Прервалась династия Пястов, к которой принад-
лежал Болеслав, на троне побывали и мазовецкие князья, и чешские короли,
оборвались роды Андегавенов, через двести лет - Ягеллонов, наступило
время выборных королей - но древний обычай неукоснительно соблюдался.
Лишь два монарха его не исполнили, короновавшись не в Кракове, а в Вар-
шаве, не попросив прощения. Но подробнее о них - чуть ниже...
Почти сразу же возник еще один, неписаный, но тщательно соблюдавшийся
обычай: не назначать на краковское епископство священников по имени Ста-
нислав. Более того: в течение более чем шестисот лет после смерти епис-
копа Станислава это имя избегали давать новорожденным мальчикам в сме-
нявших друг друга королевских династиях (при том, что до конца XIX века
имя "Станислав" входило в тройку самых распространенных в Польше), а
когда наступила пора выборных королей, кандидаты с этим именем постоянно
отвергались.
Традиция эта оказалась сломанной лишь с наступлением XVIII столетия,
печально известного своими "свободомыслием" и "просвещенностью", равно
как и открытым пренебрежением к "старым суевериям".
Так вот, как говорилось выше, лишь два короля не исполнили старинный
обряд, отказавшись поклониться праху святого Станислава, короновались не
в Кракове, а в Варшаве. Лишь они двое в нарушение древней традиции носи-
ли имя "Станислав" - речь идет о Станиславе Лещинском (1677-1766) и Ста-
ниславе Понятовском (1732-1798). И лишь они двое после Болеслава Смелого
стали изгнанниками, свергнутыми с престола и погребенными на чужбине!
Лещинский, проживший без малого девяносто лет, на троне просидел лишь
пять, с 1704-го по 1709-й. Вторично став королем исключительно благодаря
поддержке французских штыков в 1735-м, не удержался на престоле и года и
скончался во Франции после тридцатилетнего прозябания в роли прижи-
вальщика версальского двора. Понятовский остался в истории с клеймом еще
большего несчастливца: именно при нем Польша перестала существовать как
самостоятельное государство.
Те, кто материалистически твердит о совпадениях, продиктованных тео-
рией вероятности, разумеется, имеют право считать именно так. Однако ни
одна материалистическая версия не в силах объяснить, почему все проис-
шедшее с превеликой легкостью вписалось в рамки древнего "проклятья
епископа Станислава"...
ПРОКЛЯТИЕ КНЯГИНИ РАИНЫ
Долгие и частые войны, бушевавшие во второй половине XVII века на Ук-
раине, втянувшие в свой кипящий водоворот поляков, татар, казаков, русс-
ких, турок и литвинов, выдвинули много ярких исторических фигур - во,
всех противоборствующих лагерях. Речь пойдет лишь об одном из наиболее
заметных деятелей той эпохи: князе Иеремии (Яреме) Вишневецком. Происхо-
дивший из семьи богатейших православных магнатов "русской земли" (именно
так, как мы помним, звалась находившаяся в сфере влияния Польши террито-
рия нынешней Украины), князь в девятнадцать лет перешел из православия в
католичество и стал одним из виднейших деятелей Жечи Посполитой той эпо-
хи, окруженный прямо-таки мистическими любовью и поклонением (о чем сви-
детельствуют как польские летописцы, так и русские историки). Как уже
вскользь упоминалось, в собственно польских землях шляхетство, долгие
годы упиваясь своими вольностями и привилегиями, оказалось не в состоя-
нии выполнять главную дворянскую обязанность: воевать за родину. Войны с
казаками, татарами и турками легли на плечи главным образом "новых" ка-
толиков, потомков знатных православных родов Литвы и "русской земли". В
один ряд с Радзивиллами, Потоцкими и Сангушко встал и "князь Ярема", по-
добно многим в ту бурную эпоху причудливо сочетавший талант полководца и
европейскую образованность с дикой жестокостью к противнику. Совсем мо-
лодым он заслужил жутковатое прозвище "Ужас козачий", и рассказы о том,
как при одном слухе "Ярема идет!" паника охватывала целые города, отнюдь
не беспочвенны. Богдан Хмельницкий, которого при всей его человеческой
подлости никак нельзя назвать плохим полководцем, публично признавал
Вишневецкого своим самым опасным противником. Популярность Иеремии в
Польше была столь велика, что его сына Михая Корибута, не блиставшего
никакими талантами, избрали королем исключительно из Преклонения перед
памятью знаменитого отца.
В июне 1651 г. у Берестечко сошлись польская армия и отряды Хмельниц-
кого, к которому прибыл на помощь крымский хан (дело в том, что Богдан,
как не без смущения вынуждены признать даже симпатизирующие ему истори-
ки, одерживал победы над поляками только в тех случаях, когда действовал
совместно с крымскими татарами. Выступив в поход один, он каждый раз бы-
вал бит...). Несмотря на присутствие в польском лагере короля Яна Кази-
мира, войском фактически командовал Вишневецкий, по своему обыкновению
лично возглавивший конную атаку. Головорезы "князя Яремы" после ожесто-
ченной рубки опрокинули казацко-татарскую конницу, открыв главным силам
дорогу на Киев, который был вскоре взят (тем самым литовским войском, о
котором уже упоминалось). Вишневецкий намеревался продолжать преследова-
ние противника, пока не захватит Хмельницкого живым - вражда меж ними
давно стала личной.
Мы не будем здесь обсуждать, как повернулась бы история, если Вишне-
вецкому удалось бы захватить Хмельницкого, замечу лишь, что в этом слу-
чае ни о какой Переяславской раде не было бы и речи. Несколькими днями
спустя тридцатидевятилетний "князь Ярема" неожиданно скончался в своем
лагере. Смерть молодого удачливого полководца выглядела столь неожидан-
ной и неестественной, что, как частенько случалось в ту эпоху, пошли
толки об "измене и отраве". Полковые священники с великими трудами усми-
рили бунт в лагере - солдаты сгоряча рвались изрубить все ближайшее ок-
ружение князя. Чтобы пресечь толки, было проведено скрупулезнейшее
вскрытие, отравления не подтвердившее. Уже в наши дни на основании сох-
ранившихся подробных описаний был подтвержден первоначальный диагноз -
пищевое отравление, вызвавшее скоротечную дизентерию в тяжелой форме.
Странности начались три столетия спустя, когда исследованию при помо-
щи современнейших методов судебномедицинской экспертизы подверглись не
документы, а сами останки Вишневецкого, хранившиеся в застекленном гробу
в соборе Святого Креста*.
* Меня, признаться, удивляют те сторонники перезахоронения Ленина,
что заявляют в качестве главного аргумента, будто он "погребен не
по-христиански". Увы, истине сие не соответствует. И в православии, и в
католичестве много случаев, когда покойных не зарывали, а оставляли по-
коиться в каменных либо стеклянных саркофагах - при одном непременном
условии: тело должно лежать ниже уровня земли.
Прежде всего выяснилось, что это - не Вишневецкий. Покойнику из стек-
лянного гроба было не менее шестидесяти лет. Кто он такой, уже вряд ли
когда-нибудь удастся выяснить.
Естественно, встал вопрос: где настоящие останки и настоящая могила
Вишневецкого? Оказалось, что "один из славнейших витязей Жечи Посполи-
той"... так никогда и не был похоронен по христианскому обряду! После
долгих поисков остановились на двух наиболее правдоподобных версиях:
ждавший погребения гроб с набальзамированным телом князя либо был в 1655
г. уничтожен походя вторгшимися в Польшу шведами, разгромившими в поис-
ках кладов Сокальский монастырь, либо оказался забыт в подвалах и погиб
при пожаре 1777 года...
Потом выяснилось, что не существует ни одного портрета князя Яремы,
написанного при его жизни, а те, что имелись и считались изображениями
Вишневецкого, запечатлели совсем других людей... От воевод и гетманов,
не обладавших и сотой долей популярности Вишневецкого, остались в музеях
сабли и булавы, золототканые кафтаны и украшения, табакерки и прочие
"памятки". Другое дело с Вишневецким: на сегодняшний день не осталось ни
одного материального следа, даже паршивенькой пуговицы. Не сохранилось
ни единого дома, где ступала нога князя. Словно некий невидимый, неощу-
тимый вихрь пронесся над Польшей, уничтожив все связанное с памятью пол-
ководца. Все, к чему прикасались его руки, сгинуло с поверхности зем-
ли...
Наиболее смелые историки - конечно, конфузливо обставляя свои выска-
зывания массой материалистических оговорок - стали упоминать о "прокля-
тии Вишневецкого". Разумеется, употребляя робкие, уютные термины вроде:
"Как бы...", "Такое впечатление..."
Совсем недавно взорвалась бомба. В архивах был обнаружен документ,
чья подлинность сомнений не вызывает: так называемый "акт заложения",
продиктованный матерью Вишневецкого княгиней Раиной при основании ею
православного монастыря в Мхарске. В самом конце по приказу княгини впи-
саны грозные слова: "...если же кто в грядущем дерзнет посягнуть на сию
обитель или отнимать дарованное нами, или найдется кто, посмевший нашей
благочестивой и старозаветною верою православною пренебрегать либо от-
вергнуть таковую - быть тому прокляту, и да рассудит меня с ним правосу-
дие Господне".
Вряд ли, диктуя эти строки, княгиня могла предугадать, что это прок-
лятие в будущем настигнет ее собственного, единственного сына, в то вре-
мя еще не расставшегося с православием и постигавшего науки в Европе...
ПРИЗРАК "ЗОЛОТОЙ ОРДЫ"
Каждое настоящее располагает собственным прошлым.
Р.ДЖ. КОЛЛИНГВУД. "ИДЕЯ ИСТОРИИ"
О ТОМ, ЧТО ИЗВЕСТНО ВСЕМ
Классическая, то есть признанная современной наукой версия "монго-
ло-татарского нашествия на Русь", "монголо-татарского ига" и "освобожде-
ния от ордынской тирании" достаточно известна, однако нелишне будет еще
раз освежить ее в памяти. Итак... В начале XIII столетия в монгольских
степях смелый и чертовски энергичный племенной вождь по имени Чингисхан
сколотил из кочевников огромное войско, спаянное железной дисциплиной, и
вознамерился покорить весь мир, "до последнего моря". Завоевав ближайших
соседей, а потом захватив Китай, могучая татаро-монгольская орда покати-
лась на запад. Пройдя около пяти тысяч километров, монголы разгромили
государство Хорезм, затем Грузию, в 1223 г. вышли к южным окраинам Руси,
где и разбили войско русских князей в сражении на реке Калке. Зимой 1237
г. монголо-татары вторглись на Русь уже со всем своим неисчислимым войс-
ком, сожгли и разорили множество русских городов, а в 1241 г. во испол-
нение заветов Чингисхана попытались покорить Западную Европу - вторглись
в Польшу, в Чехию, на юго-западе достигли берегов Адриатического моря,
однако повернули назад, потому что боялись оставлять у себя в тылу разо-
ренную, но все еще опасную для них Русь. И началось татаро-монгольское
иго. Огромная монгольская империя, простиравшаяся от Пекина до Волги,
зловещей тенью нависала над Русью. Монгольские ханы выдавали русским
князьям ярлыки на княжение, множество раз нападали на Русь, чтобы гра-
бить и разбойничать, неоднократно убивали у себя в Золотой Орде русских
князей. Нужно уточнить, что среди монголов было много христиан, а потому
отдельные русские князья завязывали с ордынскими властелинами довольно
близкие, дружеские отношения, становясь даже их побратимами. С помощью
татаро-монгольских отрядов иные киязья удерживались на "столе" (т.е. на
престоле), решали свои сугубо внутренние проблемы и даже дань для Золо-
той Орды собирали своими силами.
Окрепнув со временем, Русь стала показывать зубы. В 1380 г. великий
князь московский Дмитрий Донской разбил ордынского хана Мамая с его та-
тарами, а столетием спустя, в так называемом "стоянии на Угре" сошлись
войска великого князя Ивана III и ордынского хана Ахмата. Противники
долго стояли лагерем по разные стороны реки Угры, после чего хан Ахмат,
поняв наконец, что русские стали сильны и у него есть все шансы проиг-
рать сражение, отдал приказ отступать и увел свою орду на Волгу. Эти со-
бытия и считаются "концом татаро-монгольского ига".
ВЕРСИЯ
Все вышеизложенное - краткая выжимка или, говоря на иностранный ма-
нер, дайджест. Минимум того, что должен знать "всякий интеллигентный че-
ловек".
Честно говоря, автор этих строк никоим образом не считает себя интел-
лигентным человеком - вслед за А.П. Чеховым, К.П. Победоносцевым, Ф.М.
Достоевским, авторами известного сборника "Вехи", а также Л.Н. Гумиле-
вым, в ответ на вопрос, причисляет ли он себя к интеллигентам, воскли-
цавшего: "Да Боже упаси!" Вопрос о том, что представляет собой так назы-
ваемая "интеллигенция", чересчур обширен и не укладывается в данную кни-
гу. Это уточнение автор делает исключительно для того, чтобы подчерк-
нуть: именно непричисление собственной персоны к интеллигенции ("образо-
ванщине", по Солженицыну) как рази выработало привычку не следовать
рабски "общепринятым теориям", а искать свою собственную дорогу. Я, по-
нятно, имею в виду не стремление "из чистого принципа" писать поперек
линованной бумаги, а свое право высказывать сомнения в "общепринятых те-
ориях" - в тех случаях, когда эти теории, на мой взгляд, страдают пол-
нейшей нелогичностью, натяжками и закоснелостью.
Можно было пойти по избитой дорожке авторов иных детективов: долго
интриговать читателя, чтобы потом огорошить сенсацией. Лично мне гораздо
более близок метод, который Конан Доил отдал на вооружение безупречному
логику Шерлоку Холмсу: сначала излагается подлинная версия случившегося,
а потом - цепочка рассуждений, которые и привели Холмса к открытию исти-
ны.
Именно так я и намерен поступить. Сперва изложить собственную версию
"ордынского" периода русской истории, а потом на протяжении пары сотен
страниц методично обосновывать свою гипотезу, ссылаясь не столько на
собственные ощущения и "озарения", сколько на летописи, работы историков
прошлого, оказавшиеся незаслуженно забытыми.
Итак. Я намерен доказать читателю, что вкратце изложенная выше клас-
сическая гипотеза напрочь неверна, что происходившее на самом деле укла-
дывается в следующие тезисы:
1. Никакие "монголы" не приходили на Русь из своих степей.
2. Татары представляют собой не пришельцев, а жителей Заволжья, оби-
тавших по соседству с русскими задолго до пресловутого нашествия".
3. То, что принято называть татаро-монгольским нашествием, на самом
деле было борьбой потомков князя Всеволода Большое Гнездо (сына Ярослава
и внука Александра) со своими соперниками-князьями за единоличную власть
над Русью. Соответственно, под именами Чингисхана и Батыя как раз и выс-
тупают Ярослав с Александром Невским.
4. Мамай и Ахмат были не налетчиками-пришельцами, а знатными вельмо-
жами, согласно династическим связям русско-татарских родов имевшими пра-
ва на великое княжение. Соответственно, "Мамаево побоище" и "стояние на
Угре" - эпизоды не борьбы с иноземными агрессорами, а очередной граж-
данской войны на Руси.
5. Чтобы доказать истинность всего вышеперечисленного, нет нужды ста-
вить с ног на голову имеющиеся у нас на сегодняшний день исторические
источники. Достаточно перечитать многие русские летописи и труды ранних
историков вдумчиво. Отсеять откровенно сказочные моменты и сделать логи-
ческие выводы вместо того, чтобы бездумно принимать на веру официальную
теорию, чья весомость заключается главным образом не в доказательности,
а в том, что "классическая теория" просто-напросто устоялась за долгие
века. Достигнув стадии, на которой любые возражения перебиваются желез-
ным вроде бы аргументом: " Помилуйте, но ведь это ВСЕМ ИЗВЕСТНО!"
Увы, аргумент только выглядит железным... Всего пятьсот лет назад
"всем известно" было, что Солнце вертится вокруг Земли. Двести лет назад
Французская Академия наук в официальной бумаге высмеяла тех, кто верил в
падающие с неба камни. Академиков, в общем, не стоит судить слишком
строго: и в самом деле "всем известно" было, что небо представляет собою
не твердь, а воздух, где камням неоткуда взяться. Одно немаловажное
уточнение: никому не было известно, что за пределами атмосферы как раз и
летают камни, способные частенько падать на землю...
ОБ ИСТОРИИ, ИСТОРИКАХ И ФАКТАХ
Известный английский историк и философ Р.Дж. Коллингвуд, строчка из
книги которого справедливо взята эпиграфом к данной главе, оставил инте-
реснейшую работу как раз по интересующему нас вопросу: как оценить сте-
пень достоверности тех или иных исторических фактов [89]?
Коллингвуд писал: "Критерием истины, оправдывающим его (историка -
А.Б.) утверждения, никогда не служит тот факт, что их содержание было
дано ему источником". Считая, что, кроме механического восприятия запе-
чатленных древним хронистом фактов, историк должен еще учитывать "досто-
верность" в качестве пробного камня, с помощью которого мы решаем, явля-
ются ли эти факты истинными, Коллингвуд приводит пример: "Светоний гово-
рит мне, что Нерон одно время намеревался убрать римские легионы из Бри-
тании. Я отвергаю это свидетельство Светония не потому, что какой-нибудь
более совершенный источник противоречит ему, ибо, конечно, у меня нет
таких источников. Я отвергаю его, ибо, реконструируя политику Нерона по
сочинениям Тацита, Я НЕ МОГУ СЧИТАТЬ, что Светоний прав... я могу вклю-
чить то, о чем поведал Тацит, в собственную связную и цельную картину
событий и не могу этого сделать с рассказами Светония".
Проще говоря, любой вдумчивый исследователь имеет право на построение
собственной версии - при условии, что она не противоречит логике, здра-
вому смыслу, тому, что нам в общих чертах известно о данной эпохе. Ска-
жем, можно с большой степенью вероятности утверждать: человек, исповеду-
ющий христианство, никогда не прикажет казнить другого человека за отказ
поклониться языческим богам. Однако в повествованиях о "злых татарцвьях"
мы еще столкнемся с этим парадоксом: христианин-хан из Золотой Орды
вдруг велит казнить русского князя-христианина за отказ поклониться язы-
ческому кумиру...
Выводов здесь может быть только два: либо летописец напутал и хан -
вовсе не христианин, либо эта история - выдумка...
Но не будем забегать вперед, вернемся к Коллингвуду.
"...любой источник может быть испорчен: этот автор предубежден, тот
получил ложную информацию, эта надпись неверно прочтена плохим специа-
листом по эпиграфике, этот черепок смещен из своего временного слоя нео-
пытным археологом, а тот - невинным кроликом. Критически мыслящий Исто-
рик должен выявить и исправить все подобные искажения. И делает он это,
только решая для себя, является ли картина прошлого, создаваемая на ос-
нове данного свидетельства, связной и непрерывной картиной, имеющей ис-
торический смысл".
В самом деле, мы порой с излишним почтением относимся к полуистлевшим
летописям, забывая, что писали их люди. Обуреваемые всеми человеческими
страстями - от желания написать лишнюю, высосанную из пальца гадость про
нелюбимого боярина до умышленного искажения истины по приказу своего
князя, с которым не больно-то И поспоришь. Предубеждения и ложная инфор-
мация... Любопытно, что на родине Коллингвуда, в Англии, во время первой
мировой войны родился любопытный миф о полках регулярной русской армии,
которые, высадившись где-то на севере Британии, походным маршем прошли к
Ла-Маншу, спеша помочь союзникам, после чего переправились во Францию и
ринулись в бои с "проклятыми бошами".
Никогда ничего подобного не было. Русские части попадали во Францию
морем, без захода в Англию. И тем не менее британские писатели и журна-
листы не единожды сталкивались с "очевидцами", своими глазами зрившими,
как шагали с бодрой незнакомой песней русские усачисоюзники...
А погибни в каком-нибудь катаклизме правдивые документы? И попади за-
пись о "проследовавших через Англию русских" к историку следующей циви-
лизации, веке в XXIII разбирающем жалкие остатки письмен предшественни-
ков? Ведь внесет в свой ученый труд - и академика, глядишь, получит...
И наоборот. В Ипатьевской летописи, которой историки склонны доверять
больше, чем некоторым другим, стоит краткая запись: "В лето 6750 не
бысть ничтоже" - то есть, "не было ничего". Меж тем лето 6750 - это 1242
год! Тот самый год, когда Александр Невский разбил на Чудском озере
псов-рыцарей! Представьте, что из всех русских хроник до нас дошла бы
одна, Ипатьевская... То-то.
Вновь слово Коллингвуду: "Мы уже знаем, чем не является свиде-
тельство. Оно - не готовое историческое знание, которое должен поглотить
и низвергнуть обратно ум историка. Свидетельством является все, что ис-
торик может использовать в качестве такового... Обогащение исторического
знания осуществляется главным образом путем отыскания способов того, как
использовать в качестве свидетельства для исторического доказательства
тот или иной воспринимаемый факт, который историки до сего времени СЧИ-
ТАЛИ БЕСПОЛЕЗНЫМ... В истории, как и во всех серьезных предметах, ника-
кой результат не является окончательным. Свидетельства прошлого, находя-
щиеся в нашем распоряжении при решении любой конкретной проблемы, меня-
ются с изменением исторического метода и при изменении компетентности
историков. ...Каждый новый историк не удовлетворяется тем, что дает но-
вые ответы на старые вопросы: он должен пересматривать и самые вопросы".
Справедливость последнего утверждения блестяще подтвердилась за пос-
ледние десять лет нашей с вами истории. Сначала дошло до того, что моло-
дые люди году в 1986-м даже не знали, кто такие Бухарин и Берия (факт,
зафиксированный в печати). Потом, с возвращением многих вычеркнутых из
не такой уж давней истории имен какое-то время "диссиденты", "демократы"
и "либералы" внушали обществу, что все беды происходят от злодея Стали-
на, исказившего благостные и гуманнейшие "ленинские заветы", к которым
следует непременно вернуться*. И лишь впоследствии, не так уж давно, от-
важились признать, что эти "ленинские принципы" на деле - свод палачес-
ких установлений, и самый кровавый террор творился как раз при "дедушке
Ильиче". Причины таких зигзагов лежат на поверхности: чересчур уж многие
"демократы" и "диссиденты" были детьми и внуками ленинских палачей, а на
Сталина злобились главным образом из-за того, что он, наводя глянец на
красную историю России, без малейшей жалости перестрелял "комиссаров в
пыльных шлемах", ибо их дальнейшее существование никак не сочеталось с
"приличным" вариантом советских мифов...
* В "перестроенные" времена иные витии проливали слезы по поводу
участи пресловутого генерала Григоренко, которого держали в психушке за
то, что он в начале 70-х требовал "вернуться к ленинским нормам жизни".
По моему личному убеждению - за такие желания надо не просто держать в
психушке, а держать безвылазно...
Вернемся к летописям и хроникам. Как уже говорилось, их авторы могли
о чем-то не знать, что-то пропускать умышленно, что-то исказить (не обя-
зательно умышленно). Далеко не все летописи и хроники дошли до нашего
времени - вспомним Татищева и десяток разных вариантов одной и той же
древней хроники. Мало того, мы подчас не можем быть уверены, что род те-
ми датами, что указаны в летописях, подразумеваются именно те, которые
приняты нами...
Простой пример. Древнерусские летописи датируются нынешними историка-
ми исключительно на основании "византийского" варианта летоисчисления,
где дата сотворения мира - 5508 г. до нашей эры.
Меж тем, кроме этой даты, именуемой либо "византийской", либо "конс-
тантинопольской", имелись и другие. Приведем лишь некоторые:
5969 ("антиохийская", или "дата сотворения мира по Феофилу")
5493, 5472, 5624 (разные точки отсчета так называемой "александрийс-
кой" датировки, или "эры Анниана")
4004 (еврейская, Ашер)
5872 (датировка "70 толковников")
4700 (самарийская)
3761 (иудейская)
3941 (Иероним)
5500 (Ипполит и Секст Юлий Африканский)
5515 (Феофил)
5507 (Феофил)
5199 (Евсевий Кесарийский)
5551 (Августин).
Список далеко не полон - историкам известно около двухсот различных
версий "даты сотворения мира". Так что, вполне возможно, автор Ипатьевс-
кой летописи ничуть не ошибся. Просто-напросто его 6750 год от сотворе-
ния мира - вовсе не наш 1242 год... Просто-напросто он отсчитывал не от
той точки, что принята нами. И в том году (неизвестно теперь, в котором)
и впрямь не произошло ровным счетом ничего интересного, достойного упо-
минания...
И не стоит воображать, будто только наша история требует дополни-
тельных расследований. Один из самых ярких примеров - нынешняя Англия.
Вот уже триста лет меж историками, писателями и просто теми, кто знает и
любит свою историю, идет самый ожесточенный спор: кто виноват в убийстве
двух малолетних детей Эдуарда IV - Ричард III или победивший его в меж-
доусобной войне Генрих VII?* И спор этот отнюдь не келейный - в 1980 г.
британский парламент был вынужден принять специальную поправку к так на-
зываемому "закону о защите доброго имени" исключительно потому, что сто-
ронники реабилитации Ричарда принялись таскать по судам своих оппонен-
тов...
* Любителям детективного жанра эта история известна по великолепному
роману Джозефины Тей "Дочь времени".
Итак, до наших времен не дошли иные летописи, которые, вполне возмож-
но, выражали совершенно другую точку зрения на некоторые исторические
события. Ни один ученый новейшего времени не держал в руках (и никогда
уже не сможет этого сделать) так называемый "Летописец Затопа Засекина).
Выше говорилось, что бесследно пропали летописи, послужившие основой для
трудов Мавро Орбини, Бельского и Стрыйковского - исчисляются они многими
десятками...
Кроме того, при исторических расследованиях необходимо учесть и дру-
гие немаловажные факторы.
Во-первых, иные "знакомые" географические названия частенько носили в
средневековье совсем не те города и местности, которые мы знаем сегодня.
Какой маршрут возникнет у вас перед глазами, когда вам доведется про-
честь строчку из летописи Х века: "Сим летом витязь Гремислав поехал из
Москвы в Краков обвенчаться с невестою"? Ручаться можно, решите, что
Гремислав ехал из нынешней Москвы в нынешний Краков...
И ошибетесь! Когда-то в Германии существовала вторая Москва (сообще-
ние об этом было сделано еще в 1958 г. на международном конгрессе сла-
вистов). А кроме овеянного дыханием веков польского Кракова существовал
еще один - замок в Чехии, именовавшийся до XII века, когда был разрушен,
то "Краковец", то "Краков". Вот и получается: без дополнительных данных
ни за что не определить, из которой Москвы в который Краков скакал наш
витязь...
Во-вторых, не следует забывать, что у многих наших предков (точнее, у
всех) было по нескольку имен. Даже простые крестьяне носили как минимум
два имени: одно - мирское, под которым человека все и знали, второе -
крестильное.
Один из самых известных государственных деятелей Древней Руси, киевс-
кий князь Владимир Всеволодич Мономах, оказывается, знаком нам под мирс-
ким, языческим именам. В крещении он был Василием, а его отец - Андреем,
так что звался Василий Андреевич Мономах. А его внук Изяслав Мстиславич
согласно своему и отца своего крестильным именам должен зваться - Панте-
леймон Федорович!) Крестильное имя порой оставалось тайной даже для
близких - зафиксированы случаи, когда в первой половине XIX (!) столетия
безутешные родные и близкие лишь после смерти главы семьи узнавали, что
на надгробном памятнике следует написать совсем другое имя, которым по-
койный, оказывается, был крещен... В церковных книгах он, скажем, зна-
чился Ильей - меж тем всю жизнь его знали как Никиту...*
* В одной из новгородских берестяных грамот упоминается житель города
по имени... Черт!
То же касается и людей известных - князей, бояр, воевод. В Разрядной
книге (официальном государственном документе Московского царства, куда
на протяжении полутора столетий вносились имена всех, командовавших пол-
ками), воевода И.М. Пронский значится еще и как "Турунтай". "Турунтай" -
его прозвище. Разрядную книгу вполне можно сравнить с сегодняшней карто-
текой Министерства обороны - а теперь представьте, что в картотеке зна-
чится запись: "Грачев П.С. - генерал армии, он же Паша-Мерседес".
Впрочем, мы уклонились от темы. Представим, что ни один экземпляр
Разрядной книги не дошел до наших дней. Зато есть два сообщения в хрони-
ках: "В лето сие Пронский со своим полком воевал с крымцамн" и "Нынче
Турунтай зело добро бил свеев". Вполне может оказаться, что наш воевода
попадет в учебники, как два разных человека...
Еще пример. Перед нами несколько русских военачальников допетровской
поры: И.В. Ногавица-Пестрый, Засекин-Сосун, Солнцев и Черный-Совка. Как
по-вашему, что их объединяет?
Да принадлежность к древнему княжескому роду. Фамилия у каждого одна
и та же: Засекин. Но в документах своей эпохи они сплошь и рядом обозна-
чаются прозвищами.
Князь и воевода, славный победой над ханом Сет-Гиреем на реке Проне в
1534 г., значится в одном русском историческом труде под именем... "Тать
Иван". Достаточно небольшого недоразумения, чтобы сей воевода угодил в
современную книгу по истории как предводитель разбойничьей шайки. Ну как
же - "тать Иван", общеизвестно, что "тать" означало разбойника...
Тура, Темер, Туратемирь... Это - один и тот же человек, золотоордынс-
кий мурза Тукатемирь, известный тем, что был союзником городецкого князя
в войне против переяславского.
Тамерлан, Тимурленг, Темир-Аксак - опять-таки один и тот же человек.
Он же - Темир-Кутлу...
Как видим, особенно полагаться на географические названия и имена
опасно. Первые сплошь и рядом "странствуют" по карте, а вторых у одно-
го-единственного человека порой оказывается так много, что он вполне
способен раздвоиться, а то и растроиться в последующих трудах ученых...
Кстати, эта тенденция удерживалась и в последующие века: тот, кто не си-
лен в истории, вряд ли поймет, что за воителя описывают турки под именем
Топал-паши. Меж тем речь идет о фельдмаршале Суворове...
Как мы увидим в дальнейшем, ничего невероятного нет в том, что один
из персонажей древнерусской истории мог быть известен современникам как
"Александр Ярославич Невский по прозвищу Батый". Особенно если учесть,
что у половцев было когда-то распространено имя Бастый...
Географические названия (не только городов, но и стран!) перемещаются
по карте, один и тот же человек может быть известен под несколькими раз-
ными именами (что иногда вносит путаницу), точные датировки тех или иных
событий нам сплошь и рядом неизвестны (поскольку наши предки и мы
пользуемся разными системами отсчета исходных дат). Летописец был прист-
растен, а то и выполнял прямой заказ...
Есть и оборотная сторона медали. Для тех случаев, когда летописец был
стопроцентно честен. У современных историков порой проявляется крайне
непонятное стремление "поправить" очевидца события, которое сами они
наблюдать никак не могли. Однако отчего-то считают, будто знают лучше".
Несколько простых примеров. Доктор исторических наук Ю.А. Мыцык поп-
равляет историка XVII века: "Первый крупный поход за пределы Монголии
был совершен Чингисханом не в 1209 г., а в 1162". Читатель может поду-
мать, будто за последние триста лет в руки ученых попали некие документы
с точными датами...
Нет никаких документов. Просто-напросто в последнее время ученые до-
говорились считать, будто дата "первого крупного похода Чингисхана" была
другой. Следовательно, историк, живший гораздо ближе ко времени описыва-
емых им событий... ошибается.
"Автор ошибочно считает, будто не новгородский народ, а князья решили
истребить ордынских баскаков".
Почему же ошибочно? Быть может, прав как раз "автор", у которого были
перед глазами кипы неизвестных нашим историкам рукописей? А не историки
- это ведь они постановили считать, что против баскаков попер черный на-
род с выдернутыми из плетня кольями...
Одним словом, сплошь и рядом с исторического Олимпа пудовым камнем
падают презрительные приговоры: "Летописец ошибался", "автор хроники был
не прав". Очевидец события, изволите ли видеть, был не прав. Не понимал,
что он видел - пока в XX столетии не разъяснили...
Я не преувеличиваю. До сих пор можно наткнуться на утверждение, будто
западноевропейские путешественники, своими глазами видевшие татар-хрис-
тиан... ошибались. По невежеству своему. Видели какой-то шаманский обряд
- но из глупости, а может, спьяну описали его как христианское богослу-
жение. Историки двадцатого века знают лучше, им с горы виднее... У них -
метод.
Хотите ближе познакомиться с иными "методами"? Извольте.
Перед вами - древние изображения лабиринтов. Несведущему глазу ясно,
что фигуры (рис. 1.1 и 1.2) похожи как близнецы-братья. Однако первый
лабиринт ученые почему-то относят к "этрусским изображениям VII века до
н.э.", а второй - к "мегалитической плите середины VI тысячелетия до
н.э." Тоже - и со второй парой. Снова сходство, которое никак нельзя
объяснить случайностью (или все же признать, что древние мастера пять
тысяч лет держали в памяти классические образцы?). Однако рис. 1.3 - по
мнению ученых, вновь мегалитическое изображение VI тысячелетия до н.э.,
а рис. 1.4 - аверс древнегреческой монеты 450 г. до н.э.
Ученые историки откалывают номера и похлеще... Вот что пишет черным
по белому некий В. Янин: "Если в слое, обнаруженном при раскопках,
встречаются изделия из стекла и шифера, сердоликовые бусы, ювелирные ве-
щи, украшенные эмалью, сканью и зернью - значит, перед археологами ос-
татки домонгольского периода. Если всего этого нет - мы вошли в следую-
щий исторический период".
Каково? В переводе на нормальный человеческий язык сие означает сле-
дующее: наш историк и подобные ему умники однажды договорились считать,
что монголотатарское нашествие привело к полному истреблению всех древ-
нерусских ювелиров и исчезновению изящных ремесел. А посему никто не
проводит экспертиз, радиоуглеродных анализов - возраст находок определя-
ется гораздо проще: есть ювелирные изделия - дело было до татар, нет ни
единой сережки или браслетика - значит, раскопки вскрыли слой XIV ве-
ка... Поразительная точность датировки!
По-моему, это больше напоминает школьные ухищрения, когда нерадивый
Вовочка украдкой заглядывает в конец учебника, а потом подгоняет задачу
под известный ему результат.
В этом и состоит ахиллесова пята истории как науки - в отличие от
других дисциплин, здесь совершенная однажды ошибка может продержаться
столетиями. Кто-то однажды сделал ошибочный вывод (а мешающие его кон-
цепции древние памятники попросту отбросил) - и ошибка за долгие века
обрастает сотнями толстых томов, чьи авторы лишь добросовестно ПЕРЕСКА-
ЗЫВАЮТ некогда изреченную "мудрость", не внося ничего своего. Потом под-
ключаются писатели, поэты, художники. Концепция обрастает сотнями рома-
нов, картин, а в нашем веке - еще и фильмов... В результате она стано-
вится чем-то столь священным, что одна мысль о пересмотре устоявшихся
канонов выглядит жутчайшей ересью.
Между прочим, автор выше процитированных строк о "бусах и ювелирных
вещах" тут же попала собственную ловушку - обычно так оно и случается...
Я прошу читателя набраться терпения и внимательно прочитать следующий
текст, который ради чистоты эксперимента привожу полностью, без малейших
изъятий [173].
"О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими кра-
сотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками
местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми по-
лями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами
великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами божьими и
князьями грозными, боярами честными и вельможами многими. Всем ты преис-
полнена, земля Русская, о православная вера христианская!
Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов
до литовцев, до немцев, от немцев до карелов, от карелов до Устюга, где
обитают поганые тоймичи, и за Дышащее море; от моря до болгар, от болгар
до буртасов, от буртасов до черемисов, от черемисов до мордцы - все с
помощью божьею покорено было христианским народом, поганые эти страны
повиновались великому князю Всеволоду, отцу его Юрию, князю киевскому,
деду его Владимиру Мономаху, которым половцы своих малых детей пугали. А
литовцы из болот своих на свет не появлялись, а венгры укрепляли камен-
ные стены своих городов железными воротами, чтобы их великий Владимир не
покорил, а немцы радовались, что они далеко - за синим морем. Буртасы,
черемисы, вяда и мордва бортничали на великого князя Владимира. А импе-
ратор царьградский Мануил от страха великие дары посылал к нему, чтобы
великий князь Владимир Царьград у него не взял.
И в те дни - от великого Ярослава, и до Владимира, и до нынешнего
Ярослава, и до брата его Юрия, князя владимирского, обрушилась беда на
христиан..."
Я привел весь древний документ, дошедший до нашего времени. Теперь
попытайтесь отгадать, как он именуется в нашей официальной историогра-
фии. Точнее, о чем повествует. Повторяю, перед вами - весь документ, це-
ликом.
Так вот, именуется этот текст "Слово о погибели русской земли" и в
каждой публикации объявляется "отрывком из не дошедшего до нас в целости
поэтического произведения... О ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОМ НАШЕСТВИИ!
Перечитайте документ еще раз, не поленитесь. Сами сделайте выводы:
есть ли в нем хоть слово, которое можно истолковать как сообщение о та-
таро-монгольском, вообще иноземном нашествии?
Нет там ничего подобного. Кроме горестной констатации: "...обрушилась
беда на христиан". Но ни словечком не упоминается о том, какая это бе-
да...
Именно этот памятник древнерусской литературы и стал для меня одной
из отправных точек. Именно с него и следует начать наше историческое
расследование, набраться смелости и признать: что-то нечисто с "тата-
ро-монгольским" нашествием.
Тот самый В. Янин, чертовски насмешивший рассказом о столь потрясаю-
щем воображение методе датировки древних раскопов, чуть ниже написал
следующее: "Историк не может взять в руки половину обгоревшей страницы и
сказать: другая половина сожжена в годину монголо-татарского разорения.
Потому что книги и документы сгорают целиком и ветер развевает их пе-
пел".
Вот тут он, по-моему, прав на все сто. Либо сгорают целиком, либо...
"Слово о погибели русской земли" (по некоторым предположениям, служившее
введением к "Житию Александра Невского"), известно только в двух списках
- в том виде, в каком вы его только что прочитали. Больше всего это по-
хоже не на "половину сгоревшей страницы", а на документ, который акку-
ратно и умышленно разорвали пополам, оставив то, что работало на опреде-
ленную версию, и уничтожив (боюсь, навсегда) остальное... Вряд ли в
уничтоженной части речь шла о "нашествии монголов". Скорее уж о неких
сведениях, напрочь противоречивших официальной версии, - а потому ветер
и развеял пепел...
Логика сторонников "классической версии" проста. Князья, упомянутые в
"Слове", Ярослав Всеволодович и его брат Юрий, как раз и жили во времена
монголо-татарского нашествия. Следовательно, "беда", о которой идет
речь, может быть истолкована исключительно как татаромонгольское нашест-
вие. Что ж, в известной логике отказать нельзя.
Однако такая логика действует до строго определенных пределов. До тех
пор, пока не начались поиски других кандидатов на роль мифических "мон-
голо-татар"...
ГДЕ МОНГОЛЫ?
В самом деле, где "лучшая половинка" навязшего в зубах выражения
"монголо-татарская" орда? Где собственно монголы, согласно иным ретивым
авторам, составлявшие некую аристократию, цементирующее ядро накативше-
гося на Русь воинства?
Так вот, самое интересное и загадочное в том, что ни один современник
тех событий (или живший во времена довольно близкие) не в силах отыскать
монголов!
Их попросту нет - черноволосых, раскосоглазых людей, тех, кого, не
мудрствуя, антропологи так и именуют "монголоидами". Нет, хоть ты трес-
ни!
Удалось проследить лишь следы двух безусловно пришедших из Цент-
ральной Азии монголоидных племен - джалаиров и барласов. Вот только
пришли они не на Русь в составе армии Чингиза, а в... Семиречье (район
нынешнего Казахстана). Оттуда во второй половине XIII века джалаиры от-
кочевали в район нынешнего Ходжента, а барласы - в долину реки Кашка-
дарьи. Из Семиречья они ...пришли в какой-то мере отюреченными в смысле
языка. На новом месте они настолько уже были отюречены, что в XIV в., во
всяком случае, во второй его половине, считали своим родным языком
тюркский язык" (из фундаментального труда Б.Д. Грекова и А.Ю. Якубовско-
го "Русь и Золотая Орда" (1950).
Все. Каких бы то ни было других монголов историки, как ни бьются, об-
наружить не в состоянии. Русский летописец среди народов, пришедших на
Русь в Батыевой орде, ставит на первое место "куманов" - то есть кипча-
ков-половцев! Которые жили не в нынешней Монголии, а практически под бо-
ком у русских, которые (что я докажу позднее) имели свои крепости, горо-
да и деревни!
Арабский историк Эломари: "В древности это государство (Золотая Орда
XIV в. - А.Б.) было страною кипчаков, но когда им завладели татары, то
кипчаки сделались их подданными. Потом они, то есть татары, смешались и
породнились с ними, и все они точно стали кипчаками, как будто одного
рода с ними".
О том, что и татары ниоткуда не приходили, а испокон веков жили поб-
лизости от русских, я расскажу немного погодя, когда взорву, честное
слово, нешуточную бомбу. А пока что обратим внимание на крайне важное
обстоятельство: никаких монголов нет. Золотая Орда представлена татарами
и кипчаками-половцами, которые относятся не к монголоидам, а к нор-
мальному европеоидному типу, светловолосые, светлоглазые, ничуть не рас-
косые... (И язык у них схож со славянским.)
Как Чингисхан с Батыем. Древние источники рисуют Чингиза высоким,
длиннобородым, с "рысьими", зеленожелтыми глазами. Персидский историк
Рашид ад-Дин (современник "монгольских" войн) пишет, что в роду Чингис-
хана дети "рождались большей частью с серыми глазами и белокурые". Г.Е.
Грумм-Гржимайло упоминает "монгольскую" (монгольскую ли?!) легенду, сог-
ласно которой предок Чингиза в девятом колене Бодуаньчар - белокурый и
голубоглазый! А тот же Рашид ад-Дин пишет еще, что само это родовое имя
Борджигин, присвоенное потомкам Бодуаньчара, как раз и означает... Се-
роглазый!
Кстати, точно так же рисуется и облик Батыя - светловолос, светлобо-
род, светлоглаз... Автор этих строк всю свою сознательную жизнь прожил
не так уж и далеко от тех мест, где якобы "создавал свое неисчислимое
войско Чингисхан". Уж кого-кого, а исконно монголоидного народа насмот-
релся достаточно - хакасов, тувинцев, алтайцев, да и самих монголов. Нет
среди них светловолосых и светлоглазых, совсем другой антропологический
тип...
Между прочим, ни в одном языке монгольской группы нет имен "Бату" или
"Батый". Зато "Бату" имеется в башкирском, а "Бастый", как уже говори-
лось, - в половецком. Так что само имя Чингизова сына произошло опреде-
ленно не из Монголии.
Интересно, что писали о своем славном предке Чингисхане его соплемен-
ники в "настоящей", нынешней Монголии?
Ответ неутешителен: в XIII веке монгольского алфавита еще не сущест-
вовало. Абсолютно все хроники монголов написаны не ранее XVII столетия.
А следовательно, любое упоминание о том, что Чингисхан и в самом деле
вышел из Монголии, будет не более чем записанным лет триста спустя пе-
ресказом старинных легенд... Которые, надо полагать, очень понравились
"настоящим" монголам - несомненно, очень приятно было вдруг узнать, что
твои предки, оказывается, когда-то прошли огнем и мечом до самой Адриа-
тики...
Итак, мы уже выяснили довольно важное обстоятельство: в "монголо-та-
тарской" орде не было никаких монголов, т.е. черноволосых и узкоглазых
обитателей Центральной Азии, которые в XIII веке, надо полагать, мирно
кочевали по своим степям. На Русь "приходил" кто-то другой - светловоло-
сые, сероглазые, синеглазые люди европейского облика. А собственно,
пришли они и не из такого уж далека - из половецких степей, не далее.
СКОЛЬКО БЫЛО "МОНГОЛО-ТАТАР"?
В самом деле, сколько их пришло на Русь? Начнем выяснять.
Российские дореволюционные источники упоминают о "полумиллионной мон-
гольской армии".
Отнюдь небесталанный писатель В. Ян, автор знаменитой трилогии "Чин-
гиз-хан", "Батый", "К последнему морю", называет чуточку меньшее число -
четыреста тысяч.
Простите за резкость, но и первая, и вторая цифра - бред собачий.
Поскольку измышлены горожанами, кабинетными деятелями, видевшими лошадь
только издали и совершенно не представлявшими себе, каких забот требует
содержание в рабочем состоянии боевого, а также вьючного и походного ко-
ня.
Любой воин кочевого племени отправляется в поход, имея три лошади
(как необходимейший минимум - две). Одна везет поклажу (небольшой "сухой
паек", подковы, запасные ремни для уздечки, всякую мелочь вроде запасных
стрел, доспеха, который нет нужды надевать на марше, и т.д.). Со второй
на третью время от времени нужно пересаживаться, чтобы один конь все
время был чуточку отдохнувшим - мало ли что стрясется, порой приходится
вступать в бой "с колес", т.е. с копыт.
Примитивный подсчет показывает: для армии в полмиллиона либо четырес-
та тысяч бойцов необходимо около полутора миллионов лошадей, в крайнем
случае - миллион. Такой табун сможет продвинуться самое большее километ-
ров на полсотни, а вот дальше идти окажется не в состоянии - передовые
моментально истребят траву на огромном пространстве, так что задние
сдохнут от бескормицы очень быстро. Сколько овса для них ни запасай в
тороках (да и много ли запасешь?).
Напомню, вторжение "монголо-татар" в пределы Руси, все главные втор-
жения развернулись зимой. Когда оставшаяся трава скрыта под снегом, а
зерно у населения предстоит еще отобрать - к тому же масса фуража гибнет
в горящих городах и селах...
Могут возразить: монгольская лошадка прекрасно умеет добывать себе
пропитание из-под снега. Все правильно. "Монголки" - выносливые созда-
ния, способные прожить всю зиму на "самообеспечении". Я сам их видел,
чуть-чуть проехался однажды на одной, хотя наездник никакой. Великолеп-
ные создания, я навсегда очарован лошадьми монгольской породы и с преве-
ликим удовольствием обменял бы свою машину на такую лошадку, будь воз-
можность держать ее в городе (а возможности, увы, нет).
Однако в нашем случае вышеприведенный аргумент не работает. Во-пер-
вых, древние источники не упоминают о лошадях монгольской породы, имев-
шихся "На вооружении" орды. Наоборот, специалисты по коневодству в один
голос доказывают, что "татаро-монгольская" орда ездила на туркменах - а
это совсем другая порода, и выглядит иначе, и пропитаться зимой без по-
мощи человека не всегда способна...
Во-вторых, не учитывается разница между лошадью, отпущенной бродить
зимой без всякой работы, и лошадью, вынужденной совершать под седоком
длительные переходы, а также участвовать в сражениях. Даже монголки,
будь их миллион, при всей своей фантастической способности пропитаться
посреди заснеженной равнины, перемерли бы с голоду, мешая друг другу,
отбивая друг у друга редкие былинки...
А ведь они, кроме всадников, вынуждены были нести еще и тяжелую добы-
чу!
А ведь у "монголов" были с собой еще и немаленькие обозы. Скотину,
которая тащит повозки, тоже надо кормить, иначе не потянет повозку...
Одним словом, на протяжении всего двадцатого века число напавших на
Русь "монголо-татар" усыхало, как знаменитая шагреневая кожа. В конце
концов историки со скрежетом зубовным остановились на тридцати тысячах -
опускаться ниже им просто не позволяют остатки профессионального самолю-
бия.
И еще кое-что... Боязнь допустить в Большую Историографию еретические
теории вроде моей. Потому что, даже если принять число "вторгшихся мон-
голов" равным тридцати тысячам, возникает череда ехидных вопросов...
И первым среди них будет такой: а не маловато ли? Как ни ссылайся на
"разобщенность" русских княжеств, тридцать тысяч конников - чересчур ми-
зерная цифра для того, чтобы устроить по всей Руси "огнь и разорение"!
Они ведь (даже сторонники "классической" версии это признают) не двига-
лись компактной массой, всем скопом наваливаясь поочередно на русские
города. Несколько отрядов рассыпались в разные стороны - а это снижает
численность "неисчислимых татарских орд" до предела, за которым начина-
ется элементарное недоверие: ну не могло такое количество агрессоров,
какой бы дисциплиной ни были спаяны их полки (оторванные к тому же от
баз снабжения, словно группочка диверсантов в тылу врага), "захватить"
Русь!
Получается заколдованный круг: огромное войско "монголо-татар" по
чисто физическим причинам не смогло бы сохранить боеспособность, быстро
передвигаться, наносить те самые пресловутые "несокрушимые удары". Не-
большое войско ни за что не смогло бы установить контроль над большей
частью территории Руси.
От этого заколдованного круга может избавить лишь наша гипотеза - о
том, что никаких пришельцев не было. Шла гражданская война, силы против-
ников были относительно небольшими - и опирались они на собственные, на-
копленные в городах запасы фуража.
Между прочим, кочевникам совершенно несвойственно воевать зимой. Зато
зима - излюбленное время для военных походов русских. Испокон веков они
отправлялись в поход, используя в качестве "торных дорог" замерзшие реки
- самый оптимальный способ ведения войны на территории, почти сплошь за-
росшей дремучими лесами, где мало-мальски большому военному отряду, осо-
бенно конному, передвигаться чертовски трудно.
Все дошедшие до нас летописные сведения о военных кампаниях 1237-1238
гг. рисуют классический русский стиль этих битв - сражения происходят
зимой, причем "монголы", которым вроде бы положено быть классическими
степняками, с поразительным мастерством действуют в лесах. В первую оче-
редь я имею в виду окружение и последующее полное уничтожение на реке
Сити русского отряда под командованием великого князя владимирского Юрия
Всеволодовича... Столь блестящая операция никак не могла быть проведена
обитателями степей, которым просто некогда, да и негде было научиться
сражениям в чащобе.
Итак, наша копилка понемногу пополняется весомыми доказательствами.
Мы выяснили, что никаких "монголов", т.е. монголоидов среди "орды" отче-
го-то не было. Выяснили, что "пришельцев" никак не могло быть много, что
даже то мизерное число в тридцать тысяч, на котором историки закрепи-
лись, словно шведы под Полтавой, никак не могло обеспечить "монголам"
установление контроля над всей Русью. Выяснили, что лошади под "монгола-
ми" были отнюдь не монгольскими, а воевали эти "монголы" отчегото по
русским правилам. Да и были они, что любопытно, светловолосыми и голу-
боглазыми.
Не так уж мало для начала. А мы, предупреждаю, только входим во
вкус...
КУДА ПРИШЛИ "МОНГОЛЫ", ПРИДЯ НА РУСЬ?
Именно так, я ничего не напутал. И очень быстро читатель узнает, что
вынесенный в заголовок вопрос только на первый взгляд представляется
бессмыслицей...
Мы уже говорили о второй Москве и втором Кракове. Есть еще и вторая
Самара - "Самара град", крепость на месте нынешнего города Новомосковс-
ка, в 29 километрах к северу от Днепропетровска...
Словом, географические названия средневековья отнюдь не всегда совпа-
дали с тем, что мы сегодня понимаем под каким-то названием. Сегодня для
нас Русь обозначает всю тогдашнюю землю, населенную русскими.
А вот тогдашние люди считали несколько иначе... Всякий раз, едва до-
ведется читать о событиях ХII-ХIII столетий, необходимо помнить: тогда
"Русью" называли часть населенных русскими областей - киевское, переяс-
лавское и черниговское княжества. Точнее: Киев, Чернигов, река Рось, По-
росье, Переяславль-Русский, Северская земля, Курск. Сплошь и рядом в
древних летописях пишется, что из Новгорода или Владимира... "ехали в
Русь"! То есть - в Киев. Черниговские города - "русские", а вот смоленс-
кие - уже "нерусские".
Историк XVII века: "...славяне, прародители наши - Москва, россиане и
прочие..."
Именно так. Не зря на западноевропейских картах очень долго русские
земли разделялись на "Московию" (север) и "Россию" (юг). Последнее наз-
вание продержалось крайне долго - как мы помним, обитатели тех земель,
где ныне располагается "Украина", будучи русскими по крови, католиками
по религии и подданными Жечи Посполитой, именовали себя "русской шлях-
той".
Таким образом, к летописным сообщениям вроде "такого-то года орда на-
пала на Русь" нужно относиться с учетом того, что сказано выше. Помнить:
это упоминание означает не агрессию против всей Руси, а нападение на
конкретный район, строго локализованный.
КАЛКА - КЛУБОК ЗАГАДОК
Первое столкновение русских с "монголо-татарами" на реке Калке в 1223
г. довольно подробно и детально описано в древних отечественных летопи-
сях - впрочем, не только в них, есть еще так называемая "Повесть о битве
на Калке, и о князьях русских, и о семидесяти богатырях" [173).
Однако изобилие сведений не всегда вносит ясность...
В общем-то, историческая наука давно уже не отрицает того очевидного
факта, что события на реке Калке - нападение злых пришельцев на Русь, а
агрессия русских против соседей. Судите сами. Татары (в описаниях битвы
на Калке монголы никогда, ни разу не упоминаются) воевали с половцами. И
прислали на Русь послов, которые довольно дружелюбно попросили русских в
эту войну! не вмешиваться. Русские князья этих послов... убили, а по не-
которым старым текстам, не просто убили - "умучили". Поступок, мягко го-
воря, не самый пристойный - во все времена убийство посла считалось од-
ним из самых тяжких преступлений. Вслед за тем русское войско выступает
в дальний поход. Покинув пределы Руси, оно первым делом нападает на та-
тарский стан, берет добычу, угоняет скот, после чего еще восемь дней
движется в глубь чужой территории. Там, на Калке, и происходит решающее
сражение, союзники-половцы в панике бегут, князья остаются одни, три дня
отбиваются, после чего, поверив заверениям татар, сдаются в плен. Однако
татары, разозленные на русских (вот странно, с чего бы это?! Никакого
особого зла те татарам не сделали, разве что убили их послов, напали на
них первыми...) убивают пленных князей. По одним данным, убивают просто,
без затей, по другим - наваливают на связанных доски и садятся сверху
пировать, негодяи.
Показательно, что один из самых ярых "татарофобов", писатель В. Чиви-
лихин, в своей почти восьмисотстраничной книге "Память", перенасыщенной
руганью в адрес "ордынцев", события на Калке несколько смущенно обходит.
Упоминает мельком - да, было что-то такое... Вроде бы там и повоевали
малость... [212]
Понять его можно: русские князья в этой истории выглядят не самым
лучшим образом. Добавлю от себя: галицкий князь Мстислав Удалой не прос-
то агрессор, но и форменный подонок - впрочем, об этом погодя...
Вернемся к загадкам. Та самая "Повесть о битве на Калке" отчего-то не
в состоянии... назвать противника русских! Судите сами: "...из-за грехов
наших пришли народы неизвестные, безбожные моавитяне, о которых никто
точно не знает, кто они и откуда пришли, и каков их язык, и какого они
племени, и какой веры. И называют их татарами, а иные говорят - таурме-
ны, а другие - печенеги".
В высшей степени странные строки! Напоминаю, написанные гораздо позже
описываемых событий, когда вроде бы уже полагалось точно знать, с кем же
сражались на Калке русские князья. Ведь часть войска (хотя и малая, по
некоторым данным - одна десятая) все же вернулась с Калки. Мало того,
победители, в свою очередь преследуя разбитые русские полки, гнались за
ними до НовгородаСвятополча (не путать с Великим Новгородом! - А.Б.),
где напали на мирное население - так что и среди горожан должны быть
свидетели, своими глазами лицезревшие противника*.
* Новгород-Святополч стоял на берегу Днепра.
Однако этот противник остается "неведомым". Пришедшим неизвестно из
каких мест, говорящем на бог весть каком языке. Воля ваша, получается
некая несообразность...
То ли половцы, то ли таурмены, то ли татары... Это заявление еще
больше запутывает дело. Уж половцев-то к описываемому времени на Руси
знали прекрасно - столько лет жили бок о бок, то воевали с ними, то
вместе ходили в походы, роднились... Мыслимое ли дело - не опознать по-
ловцев?
Таурмены - кочевое тюркское племя, в те годы обитавшее в Причерно-
морье. Опять-таки были прекрасно известны русским к тому времени.
Татары (как я скоро докажу) к 1223 г. уже как минимум несколько де-
сятков лет жили в том же Причерноморье.
Короче говоря, летописец определенно лукавит. Полное впечатление, что
ему по каким-то чрезвычайно веским причинам не хочется прямо называть
противника русских в том сражении. И это предположение ничуть не наду-
манное. Во-первых, выражение "то ли половцы, то ли татары, то ли таурме-
ны" никоим образом не согласуется с жизненным опытом русских того време-
ни. И тех, и других, и третьих на Руси прекрасно знали - все, кроме ав-
тора "Повести"...
Во-вторых, сразись русские на Калке с "неизвестным", впервые увиден-
ным народом, последующая картина событий выглядела бы совершенно иначе -
я имею в виду сдачу князей в плен и преследование разбитых русских пол-
ков.
Оказывается, князья, засевшие в укреплении из "тына и телег", где три
дня отбивали атаки противника, сдались после того... как некий русский
по имени Плоскиня, находившийся в боевых порядках противника, торжест-
венно целовал свой нательный крест на том, что пленным не причинят вре-
да.
Обманул, паскуда. Но дело не в его коварстве (в концето концов, исто-
рия дает массу свидетельств того, как сами русские князья с тем же ко-
варством нарушали "крестное, целование"), а в личности самого Плоскини,
русского, христианина, каким-то загадочным образом оказавшегося среди
воинов "неведомого народа". Интересно, какими судьбами его туда занесло?
В. Ян, сторонник "классической" версии, изобразил Плоскиню этаким
степным бродягой, которого изловили по дороге "монголо-татары" и с цепью
на шее подвели к укреплению русских, чтобы уговорил их сдаться на ми-
лость победителя.
Это даже не версия - это, простите, шизофрения. Поставьте себя на
место русского князя - профессионального солдата, за свою жизнь вдоволь
повоевавшего и со славянскими соседями, и со степняками-кочевниками,
прошедшего огни и воды...
Вас окружили в далекой земле воины совершенно неизвестного доселе
племени. Три дня вы отбиваете атаки этого супостата, чей язык не понима-
ете, чей облик вам странен и противен. Вдруг этот загадочный супостат
подгоняет к вашему укреплению какого-то оборванца с цепью на шее, и тот,
целуя крест, клянется, что осаждающие (снова и снова подчеркиваю: неиз-
вестные вам доселе, чужие по языку и вере!) вас пощадят, если сдади-
тесь...
Что же, вы сдадитесь в этих условиях?
Да полноте! Ни один нормальный человек с мало-мальским военным опытом
не сдастся (к тому же вы, уточню, совсем недавно убили послов этого са-
мого народа и пограбили вдоволь стан его соплеменников).
А вот русские князья отчего-то сдались...
Впрочем, почему "отчего-то"? Та же "Повесть" пишет совершенно недвус-
мысленно: "Были вместе с татарами и бродники, а воеводой у них был Плос-
киня".
Бродники - это русские вольные дружинники, обитавшие в тех местах.
Предшественники казаков. Что ж, это несколько меняет дело: сдаться уго-
варивал не связанный пленник, а воевода, почти что равный, такой же сла-
вянин и христианин... Такому можно и поверить - что князья и сделали.
Однако установление подлинного социального положения Плоскини лишь
запутывает дело. Получается, что бродники в сжатые сроки сумели догово-
риться с "народами неизвестными" и сблизились с ними настолько, что уда-
рили совместно на русских? Своих братьев по крови и вере?
Снова что-то не складывается. Понятно, бродники были изгоями, сражав-
шимися только за себя, но все равно, както очень уж быстро нашли общий
язык с "безбожными моавитянами", о которых никто не знает, откуда они
пришли, и какого они языка, и какой веры...
Собственно говоря, одно можно утверждать со всей определенностью:
часть войска, с которым рубились русские князья на Калке, была славянс-
кой, христианской.
А может, не часть? Может, и не было никаких "моавитян"? Может, битва
на Калке и есть "разборка" меж православными? С одной стороны - нес-
колько союзных русских князей*, с другой - бродники и православные тата-
ры, соседи русских?
* Нужно обязательно подчеркнуть, что многие русские князья отчего-то
не пошли на Калку выручать половцев.
Стоит принять эту версию, все встает на свои места. И загадочная до-
толе сдача князей в плен - сдавались не каким-то неведомым чужакам, а
хорошо знакомым соседям (соседи, правда, нарушили слово, но тут уж как
повезет...)** И поведение тех жителей Новгорода-Святополча, что непонят-
но почему вышли навстречу татарам, преследующим бегущих с Калки русс-
ких... с крестным ходом!
** О том, что пленных князей "метнули под доски", сообщает лишь "По-
весть". Другие источники пишут, что князей просто убили, не издеваясь, а
третьи - что князей "взяли в плен". Так что история с "пиром на телах" -
лишь один из вариантов.
Такое поведение опять-таки не укладывается в версию с неведомыми
"безбожными моавитянами". Наших предков можно упрекнуть во многих гре-
хах, но вот излишней доверчивости среди таковых не числилось. В самом
деле, какой нормальный человек выйдет ублаготворять крестным ходом неко-
его неизвестного пришельца, чей язык, вера и национальная принадлежность
остаются загадкой?!
Однако, стоит нам предположить, что за бегущими остатками княжеских
ратей гнались некие свои, давно знакомые, и что, особенно важно, такие
же христиане - поведение жителей города мгновенно теряет всякие признаки
сумасшествия или нелепости. От своих, давно знакомых, от таких же хрис-
тиан и в самом деле был шанс оборониться крестным ходом.
Шанс, правда, на сей раз не сработал - видимо, разгоряченные погоней
всадники были чересчур уж обозлены (что вполне понятно - их послов уби-
ли, на них самих напали первыми, рубили и грабили) и с ходу посекли тех,
кто вышел навстречу с крестом. Замечу особо, подобное случалось и во
время чисто русских междоусобных войн, когда разъяренные победители ру-
били направо и налево, и поднятый крест их не останавливал...
Таким образом, битва на Калке - вовсе не столкновение с неведомыми
народами, а один из эпизодов междоусобной войны, которую вели меж собой
христиане-русские, христиане-половцы* и христиане-татары. Русский исто-
рик XVII века суммирует итоги этой войны так: "Татары после этой победы
до основания разорили крепости и города и села половецкие. И все земли
около Дона, и моря Меотского**, и Таврики Херсонской (что после переко-
пания перешейка меж морями до сего дня именуется Перекопом), и вокруг
Понта Евхсинского, то есть Черного моря, татары под свою руку взяли, и
тамо поселились".
* Любопытно, что летописи того времени упоминают о принявшем христи-
анство половецком хане Бастые.
** Азовское море.
Как видим, война-шла за конкретные территории, меж конкретными наро-
дами. Кстати, крайне любопытно упоминание о "городах, и крепостях, и се-
лах половецких". Нам долго втолковывали, что половцы - степняки-кочевни-
ки, но кочевые народы не имеют ни крепостей, ни городов...
И напоследок - о галицком князе Мстиславе Удалом, вернее, о том, за
что он как раз и заслуживает определения "подонок". Слово тому же исто-
рику: "...Храбрый же князь Мстислав Мстиславич галицкий... когда прибе-
жал к реке к лодьям своим (сразу после поражения от "татар" - А.Б.), пе-
реправившись через реку, повелел все лодьи потопить, и порубить, и по-
жечь, убоявшись погони татарской, и, страха исполнен, пеш в Галич доб-
рался. Большая же часть полков российских, бегучи, достигла лодий своих
и, узревши их до единой потопленными и пожженными, от печали и нужды и
голода не смогла через реку переплыть, там же умерли и погибли, кроме
некоторых князей и воинов, на плетеных таволжаных снопах через реку пе-
реплывших".
Вот так. Между прочим, эта мразь - я о Мстиславе - до сих пор в исто-
рии и литературе именуется Удалым. Правда, далеко не все историки и ли-
тераторы восхищены сей фигурой - еще сто лет назад Д. Иловайский подроб-
но перечислил все промахи и нелепости, совершенные Мстиславом в качестве
князя галицкого, употребив примечательную фразу: "Очевидно, под старость
Мстислав окончательно лишился здравого смысла". Наоборот, Н. Костомаров
ничтоже сумняшеся считал поступок Мстислава с лодьями прямо-таки само
собой разумеющимся - Мстислав, дескать, этим "не дал переправиться тата-
рам". Однако, простите, они ведь все равно как-то переправились, ежели
"на плечах" отступающих русских домчались до НовгородаСвятополча?!
Благодушие Костомарова по отношению к Мстиславу, по сути, погубившему
своим поступком большую часть русского войска, впрочем, объяснимо: в
распоряжении Костомарова была лишь "Повесть о битве на Калке", где о ги-
бели воинов, которым не на чем было переправиться, не упоминается вовсе.
Историк, которого я Только что цитировал, Костомарову определенно неиз-
вестен. Ничего странного - эту тайну я раскрою чуть погодя.
СУПЕРМЕНЫ ИЗ МОНГОЛЬСКИХ СТЕПЕЙ
Приняв классическую версию "монголо-татарского" нашествия, мы и сами
не замечаем, с каким скопищем нелогичностей, а то и откровенной глупости
имеем дело.
Для начала я процитирую обширный кусок из труда известного ученого
Н.А. Морозова (1854-1946):
"Кочующие народы по самому характеру своей жизни должны быть широко
раскинуты по большой некультивированной местности отдельными патриар-
хальными группами, неспособными к общему дисциплинированному действию,
требующему экономической централизации, т.е. налога, на который можно
было бы содержать войско взрослых холостых людей. У всяких кочевых наро-
дов, как у скоплений молекул, каждая их патриархальная группа отталкива-
ется от другой, благодаря поискам все новой и новой травы для питания их
стад.
Соединившись вместе в количестве хотя бы нескольких тысяч человек,
они должны также соединить друг с другом и несколько тысяч коров и лоша-
дей и еще более овец и баранов, принадлежащих разным патриархам. В ре-
зультате этого вся ближайшая трава была бы быстро съедена и всей компа-
нии пришлось бы вновь рассеяться прежними патриархальными мелкими груп-
пами в разные стороны, чтобы иметь возможность подолее прожить, не пере-
нося каждый день своих палаток на другое место.
Вот почему априорно должна быть отброшена, как чистейшая фантазия, и
сама идея о возможности организованного коллективного действия и побед-
ного нашествия на оседлые народы какого-нибудь широко раскинутого кочую-
щего народа, питающегося от стад, вроде монголов, самоедов, бедуинов и
т.д., за исключением случая, когда какая-нибудь гигантская, стихийная
катастрофа, грозящая общей гибели, погонит такой народ из гибнущей степи
целиком на оседлую страну, как ураган гонит пыль из пустыни на прилегаю-
щий к ней оазис.
Но ведь даже и в самой Сахаре ни один большой оазис не был навсегда
засыпан окружающим песком, и по окончании урагана снова возрождался к
прежней жизни. Аналогично этому и на всем протяжении нашего достоверного
исторического горизонта мы не видим ни одного победоносного нашествия
диких кочующих народов на оседлые культурные страны, а лишь как раз нао-
борот. Значит, не могло этого быть и в доисторическом прошлом. Все эти
переселения народов взад и вперед накануне их выступления в поле зрения
истории должны быть сведены лишь на переселение их имен или в лучшем
случае - правителей, дай то из более культурных стран в менее культур-
ные, а не наоборот".
Золотые слова. Истории и впрямь неизвестны случаи, когда рассеянные
на огромных пространствах кочевники вдруг создали бы если не могучее го-
сударство, то могучую армию, способную завоевывать целые страны.
За одним-единственным исключением - когда речь заходит о "монголо-та-
тарах". Нам предлагают верить, что Чингисхан, якобы обитавший в нынешней
Монголии, каким-то чудом, за считанные годы создал из разбросанных улу-
сов армию, превосходившую по дисциплине и организованности любую евро-
пейскую...
Любопытно бы знать, как он этого добился? При том, что у кочевника
есть одно несомненное преимущество, хранящее его от любых причуд оседлой
власти, вообще не понравившейся ему власти: мобильность. На то он и ко-
чевник. Пришелся не по нраву самозванный хан - собрал юрту, навьючил ко-
ней, усадил жену, детей и старую бабушку, взмахнул плеткой - и подался
за тридевять земель, откуда добыть его чрезвычайно затруднительно. Осо-
бенно когда речь идет о бескрайних сибирских просторах.
Вот подходящий пример: когда в 1916 г. царские чиновники чем-то осо-
бенно допекли кочевников-казахов, те преспокойно снялись и откочевали из
Российской империи в соседний Китай. Власти (а речь идет о начале двад-
цатого века!) просто-напросто не смогли им помешать и воспрепятствовать!
Между тем нас приглашают поверить в следующую картину: степные кочев-
ники, вольные, как ветер, отчего-то покорно соглашаются следовать за
Чингизом "до последнего моря". При полном, подчеркнем и повторим, отсут-
ствии у Чингисхана средств воздействия на "отказников" - немыслимым де-
лом было бы гоняться за ними по протянувшимся на тысячи километров сте-
пям и чащобам*.
* Отдельные роды монголов жили не в степи, а в тайге.
Пять тысяч километров - примерно такое расстояние преодолели до Руси
отряды Чингиза по "классической" версии. Писавшие подобное кабинетные
теоретики просто-напросто никогда не задумывались, чего стоило бы в ре-
альности преодоление подобных маршрутов (а если вспомнить, что "монголы"
достигли берегов Адриатики, маршрут увеличивается еще на полторы тысячи
километров). Какая сила, какое чудо могло бы принудить степняков пус-
титься в этакую даль?
Вы поверите, что кочевники-бедуины из аравийских степей однажды отп-
равились бы завоевывать Южную Африку, дойдя до мыса Доброй Надежды? А
индейцы Аляски в один прекрасный день объявились в Мексике, куда по не-
ведомым причинам решили откочевать?
Разумеется, все это - чистейшей воды вздор. Однако, если сопоставить
расстояния, выйдет, что от Монголии до Адриатики "монголам" пришлось бы
пройти примерно столько же, сколько аравийским бедуинам - до Кейптауна
или индейцам Аляски - до Мексиканского залива. Не просто пройти, уточним
- по дороге еще и захватить несколько крупнейших государств того време-
ни: Китай, Хорезм, опустошить Грузию, Русь, вторгнуться в Польшу, Чехию,
Венгрию...
Историки предлагают нам в это поверить? Что ж, тем хуже для истори-
ков... Если вы не хотите, чтобы вас называли идиотом, не совершайте иди-
отских поступков - старая житейская истина. Так что сторонники "класси-
ческой" версии сами нарываются на оскорбления...
Мало того, что кочевые племена, находившиеся на стадии даже не феода-
лизма - родового строя - отчего-то вдруг осознали необходимость железной
дисциплины и покорно потащились вслед за Чингисханом за шесть с полови-
ной тысяч километров. Кочевники еще в сжатые (чертовски сжатые!) сроки
вдруг обучились владеть лучшей военной техникой того времени - стенобит-
ными машинами, камнеметами...
Судите сами. По достоверным данным, первый крупный поход за пределы
"исторической родины" Чингисхан совершает в 1209 г. Уже в 1215 г. он
якобы захватывает Пекин, в 1219 г. с применением осадных орудий берет
города Средней Азии - Мерв, Самарканд, Гурганж, Хиву, Ходжент, Бухару -
а еще через двадцать лет теми же стенобитными машинами и камнеметами
уничтожает стены русских городов.
Прав был Марк Твен: ну не мечут гусаки икру! Ну не растет брюква не
дереве!
Ну не способен степняк-кочевник за пару лет освоить искусство взятия
городов с применением стенобитных машин! Создать армию, превосходящую
армии любых государств того времени!
Прежде всего потому, что ему этого не надо. Как справедливо замечал
Морозов, нет в мировой истории примеров создания кочевниками государств
или разгрома государств чужих. Тем более в столь утопические сроки, как
нам подсовывает официальная история, изрекающая перлы вроде: "После
вторжения в Китай армия Чингисхана взяла на свое вооружение китайскую
военную технику - стенобитные машины, камнеметные и огнеметные орудия".
Это еще ничего, бывают перлы и почище. Мне доводилось читать статью в
крайне серьезном, академическом журнале: там описывалось, как мон-
гольский (!) военный флот в XIII в. обстреливал суда древних японцев...
боевыми ракетами! (Японцы, надо полагать, отвечали торпедами с лазерным
наведением.) Словом, к числу искусств, освоенных монголами за год-дру-
гой, нужно отнести еще и мореплавание. Хорошо хоть, не полеты на аппара-
тах тяжелее воздуха...
Бывают ситуации, когда здравый смысл сильнее всех ученых построений.
Особенно если ученых заводит в такие лабиринты фантазии, что любой фан-
таст восхищенно разинет рот.
Кстати, немаловажный вопрос: как жены монголов отпустили своих мужей
на край света? Подавляющее большинство средневековых источников описыва-
ет "татаро-монгольскую орду" как войско, а не переселяющийся народ. Ни-
каких жен и малых детушек. Выходит, монголы до самой смерти странствова-
ли в чужих землях, а их жены, так никогда и не увидев мужей, управлялись
со стадами?
Не книжные, а настоящие кочевники всегда ведут себя совершенно иначе:
преспокойно кочуют долгие сотни лет (нападая изредка на соседей, не без
этого), им и в голову не приходит покорить какую-нибудь близлежащую
страну или отправиться за полмира искать "последнее море". Пуштунскому
или бедуинскому племенному вождю просто не придет в голову строить город
или создавать государство. Как не придет ему в голову блажь насчет "пос-
леднего моря". Хватает чисто земных, практических дел: нужно выжить, не
допустить падежа скота, искать новые пастбища, выменивать на сыр и моло-
ко ткани и ножи... Где уж тут грезить об "империи на полмира"?
А нас меж тем всерьез уверяют, что степняк-кочевник отчего-то вдруг
проникся идеей государства или по крайней мере грандиозного завоева-
тельного похода до "пределов мира". И в ударные сроки каким-то чудом
объединил соплеменников в могучую организованную армию. И за несколько
лет обучился обращаться с довольно сложными по тогдашним меркам машина-
ми. И создал военный флот, который палил ракетами по японцам. И составил
свод законов для своей громадной империи. И переписывался с римским па-
пой, королями и герцогами, уча их жить.
Покойный Л.Н. Гумилев (историк не из последних, но порой чрезмерно
увлекавшийся поэтическими идеями) всерьез полагал, что создал гипотезу,
способную объяснить подобные чудеса. Речь идет о "теории пассионарнос-
ти". Согласно Гумилеву, тот или иной народ в определенный миг получает
некий загадочный и полумистический энергетический удар из Космоса - пос-
ле чего преспокойно сворачивает горы и добивается невиданных свершений.
В этой красивой теории есть существенный изъян, идущий на пользу са-
мому Гумилеву, а вот его оппонентам, наоборот, до предела осложняющий
дискуссию. Дело в том, что "проявлением пассионарности" легко объяснить
любой военный или иной успех любого народа. А вот доказать отсутствие
"пассионарного удара" практически невозможно. Что автоматически ставит
сторонников Гумилева в лучшие, нежели их оппонентов, условия - поскольку
не существует надежных научных методов, равно как и аппаратуры, способ-
ной зафиксировать на бумаге или плегке "поток пассионарности".
Одним словом - резвись, душа... Скажем, рязанский воевода Балдоха во
главе доблестной рати налетел на суздальцев, вмиг и прежестоко разбил их
войско, после чего рязанцы охально изобидели суздальских баб и девок,
ограбили все запасы соленых рыжиков, беличьих шкурок и медов ставленных,
накостыляли напоследок по шее некстати подвернувшемуся иноку и победите-
лями вернулись домой. Все. Можете, многозначительно прищурив глаза, про-
изнести: "Рязанцы получили пассионарный толчок, а вот суздальцы пассио-
нарность растеряли к тому времени".
Прошло с полгода - и вот уже суздальский князь Тимоня Гунявый, горя
жаждой мести, напал на рязанцев. Фортуна оказалась переменчива - и на
сей раз "рязани косопузой" вломили по первое число и отобрали все добро,
а бабам с девками оборвали подолы, что до воеводы Балдохи, над ним пог-
лумились вволюшку, пихнув голым задом на некстати подвернувшегося ежа.
Картина для историка гумилевской школы насквозь понятная: "Рязанцы поте-
ряли прежнюю пассионарность".
Возможно, ничего они не теряли - просто-напросто похмельный кузнец не
подковал вовремя Байдохиного борза коня, тот потерял подкову, и дальше
все шло в соответствии с английской песенкой в переводе Маршака: не было
гвоздя, подкова пропала, не было подковы, лошадь захромала... А основная
часть Балдохиной рати вообще не принимала участия в битве, поскольку го-
нялась за половцами верстах в ста от Рязани.
Но попробуйте вы доказать правоверному гумилевцу, что дело в гвозде,
а не в "утрате пассионарности"! Нет, право, рискните ради любопытства,
только я вам тут не товарищ...
Словом, и "пассионарная" теория для объяснения "феномена Чингисхана"
не годится по причине полнейшей невозможности как доказать ее, так и оп-
ровергнуть. Мистицизм оставим за кадром.
Тут есть еще один пикантный момент: составлять суздальскую летопись
будет тот самый инок, которому рязанцы столь неосмотрительно надавали по
шее. Если он особо злопамятен, представит рязанцев... и не рязанцами
вовсе. А некими "погаными", злокозненной антихристовой ордой. Неведомо
откуда вынырнувшими моавитянами, жрущими лисиц и сусликов. Впоследствии
я приведу кое-какие цитаты, показывающие, что в средневековье порой при-
мерно так и обстояло...
Вернемся к оборотной стороне медали "татаро-монгольского ига". Уни-
кальным отношениям меж "ордынцами" и русскими. Вот здесь уже стоит от-
дать должное Гумилеву, в этой области он достоин не зубоскальства, а
уважения: он собрал огромный материал, наглядно свидетельствующий о том,
что отношения меж "Русью" и "Ордой" нельзя обозначить иным словом, кроме
симбиоза.
Честно говоря, мне не хочется эти доказательства перечислять. Слишком
много и часто писали о том, как русские князья и "монгольские ханы" ста-
новились побратимами, родичами, зятьями и тестями, как ходили в совмест-
ные военные походы, как (назовем вещи своими именами) дружили. При жела-
нии читатель и сам может без всякого труда ознакомиться с подробностями
русско-татарской дружбы. Я остановлюсь на одном аспекте: на том, что от-
ношения такого рода уникальны. Отчего-то ни в одной разбитой или захва-
ченной ими стране татары так себя не вели. Однако на Руси доходило до
непонятного абсурда: скажем, подданные Александра Невского в один прек-
расный день побивают до смерти ордынских сборщиков дани, но "ордынский
хан" реагирует на это как-то странно: при известии об этом печальном со-
бытии не только не принимает карательных мер, но дает Невскому дополни-
тельные привилегии, разрешает ему самому собирать дань, а кроме того,
освобождает от необходимости поставлять рекрутов для ордынского войс-
ка...
Я не фантазирую, а всего лишь пересказываю русские летописи. Отражаю-
щие (наверняка вопреки "творческому замыслу" их авторов) весьма странные
отношения, существовавшие меж Русью и Ордой: форменный симбиоз, братство
по оружию, приводящее к такому переплетению имен и событий, что прос-
то-напросто перестаешь понимать, где кончаются русские и начинаются та-
тары...
А нигде. Русь и есть Золотая Орда, вы не забыли? Или, если точнее,
Золотая Орда - это часть Руси, та, что находится под властью владими-
ро-суздальских князей, потомков Всеволода Большое Гнездо. И пресловутый
симбиоз - всего лишь не до конца искаженное отражение событий.
Гумилев так и не отважился сделать следующий шаг. А я, простите,
рискну. Если мы установили, что, во-первых, никаких "монголоидов" ниот-
куда не приходило, что, во-вторых, русские и татары находились в уни-
кально дружеских отношениях, логика диктует пойти дальше и сказать: Русь
и Орда - попросту одно и то же. А сказки о "злых татаровьях" сочинены
значительно позднее.
Вы никогда не задумывались, что означает само слово "орда"? В поисках
ответа я для начала закопался в глубины польского языка. По очень прос-
той причине: именно в польском сохранилось довольно много слов, исчез-
нувших из русского в XVII-XVIII столетиях (когда-то оба языка были не в
пример более близки).
В польском "Horda" - "полчище". Не "толпа кочевников", а скорее
"большое войско". Многочисленное войско.
Двигаемся далее. Сигизмунд Герберштейн, "цесарский" посол, побывавший
в Московии в XVI веке и оставивший интереснейшие "Записки", свиде-
тельствует, что на "татарском" языке "орда" означало "множество" либо
"собрание". В русских летописях при рассказе о военных кампаниях преспо-
койно вставляют обороты "шведская орда" или "немецкая орда" в том же
значении - "войско" [43].
Академик Фоменко указывает при этом на латинское слово "ordo", озна-
чающее "порядок", на немецкое "ordnung" - "порядок".
К этому можно добавить англосаксонское "order", означающее опять-таки
"порядок" в смысле "закон", а кроме того - воинский строй. В военном
флоте до сих пор существует выражение "походный ордер". То есть - пост-
роение кораблей в походе.
В современном турецком языке слово "ordu" имеет значения, опять-таки
соответствующие словам "порядок", "образец", а не так уж давно (с исто-
рической точки зрения) в Турции существовал военный термин "орта", озна-
чающий янычарское подразделение, нечто среднее меж батальоном и пол-
ком...
В конце XVII в. на основании письменных донесений землепроходцев то-
больский служивый человек С.У. Ремезов вместе с тремя сыновьями составил
"Чертежную книгу" - грандиозный географический атлас, охватывавший тер-
риторию всего Московского царства. Казачьи земли, примыкающие к Северно-
му Кавказу, именуются... "Земля Казачьей Орды"! (Как и на многих других
старорусских картах.)
Одним словом, все значения слова "орда" вертятся вокруг терминов
"войско", "порядок", "законоустановление"*. А это, я уверен, неспроста.
Картина "орды" как государства, на каком-то этапе объединявшего русских
и татар (или просто армии этого государства), гораздо удачнее вписывает-
ся в реальность, нежели монгольские кочевники, удивительным образом вос-
пылавшие страстью к стенобитным машинам, военному флоту и походам на
пять-шесть тысяч километров.
* На современном казахском " Красная Армия" звучит как Кзыл-Орда!
Просто-напросто когда-то Ярослав Всеволодович и его сын Александр на-
чали жесточайшую борьбу за господство над всеми русскими землями. Именно
их армия-орда (в которой и в самом деле хватало татар) и послужила позд-
нейшим фальсификаторам для создания жуткой картины "иноземного нашест-
вия".
Еще несколько схожих примеров, когда при поверхностном знании истории
человек вполне способен сделать ложные выводы - в том случае, если зна-
ком только с названием и не подозревает, что за ним стоит.
В XVII в. в польской армии существовали кавалерийские части, имено-
вавшиеся "казацкими хоругвями" ("хоругвь" - воинская единица). Настоящих
казаков там не было ни одного - в данном случае название означало лишь
то, что эти полки вооружены по казацкому образцу [246].
Во время Крымской войны в составе высадившихся на полуострове турец-
ких войск была часть, именовавшаяся "оттоманские казаки". Вновь ни еди-
ного казака - только польские эмигранты и турки под командованием Мехме-
да Садык-паши, он же бывший кавалерийский поручик Михал Чайковский
[246].
И, наконец, можно вспомнить о французских зуавах. Название эти части
получили от алжирского племени зуазуа. Постепенно в них не осталось ни
единого алжирца, одни чистокровные французы, однако название сохранилось
на последующие времена, пока эти подразделения, своеобразный спецназ, не
прекратили свое существование.
СВИДЕТЕЛЬ БЕЗ МАСКИ
Настало время рассекретить источник, который я довольно долго уклон-
чиво именовал "одним историком XVII века".
Речь идет об авторе труда под названием "Скифийская история", неспра-
ведливо забытом русском историке Андрее Ивановиче Лызлове [114]. Родился
он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец,
думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хо-
рошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан
в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом
царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того
периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае
товарищем (заместителем) воеводы. В 1692 г. закончил главный труд своей
жизни, "Скифийскую историю". После марта 1697 г. его имя больше не упо-
минается в документах, так что на этот год, вероятно, и приходится его
кончина.
"Скифийская история" в печатном виде появлялась всего трижды - в 1776
г. в Санкт-Петербурге вышло первое издание, в 1787 г. в Москве - второе.
Третье появилось лишь в 1990 г. убогим тиражом в пять тысяч экземпляров.
Современным историкам эта работа практически неизвестна, в чем я имел
случай убедиться.
А жаль. Труд Лызлова написан на основе как не дошедших до нас русских
летописей (вроде поминавшегося "Летописца Затопа Засекина"), так и рабо-
тах польских и итальянских историков XVI-XVII веков: Стрыйковского,
Бельского, Гваньини, Барония, опять-таки использовавших огромное коли-
чество утраченных ныне материалов из русских, польских, литовских архи-
вов. Известно, что Лызлов пользовался монастырскими библиотеками, храни-
лищем московской Патриаршей ризницы - не исключено, еще и документами из
Казанского и Астраханского архивов, которые, как мы помним, столетием
спустя натолкнули Татищева на "еретические" выводы, кое в чем противоре-
чившие "официальной" истории.
Впрочем, сплошь и рядом то, что пишет Лызлов, рисует перед нами
опять-таки нечто еретическое - совершенно другую историю, коренным обра-
зом расходящуюся с той, что мы привыкли считать единственно верной...
Все фрагменты из труда Лызлова переведены мною на современный литера-
турный язык. Желающие могут сами ознакомиться с оригиналом по указанному
в библиографии изданию.
Итак, устраивайтесь поудобнее и приготовьтесь встретиться с сенсаци-
ей...
Начнем с того, что у Лызлова татары предстают... народом, безусловно
родственным славянам, кроме того - европейским!
"Скифия состоит из двух частей: одна европейская, в которой живем мы,
то есть Москва, россияне, литва, волохи и татары европейские".
Требуются ли комментарии?
"Вторая - азиатская, в ней обитают все скифские народы, расселившиеся
от севера до востока. Эти азиатские скифы весьма многочисленны и прозы-
ваются различными именами".
Не стану приводить эти имена полностью. Меня в данный момент интере-
сует лишь одно имя, к которому мы будем не раз возвращаться - тауросы.
"Пятьсот лет назад, а то и более, некий скифский народ вышел из стра-
ны, именовавшейся на их языке Монгаль (а потому и жители оной назывались
монгаилы, или монгаили), и, завоевав некоторые страны, как о том будет
сказано ниже, изменил и самое имя свое, назвавшись тартарами... к како-
вому имени сами они относятся не в пример расположеннее и любят, когда
другие их именуют именно так".
Вот и отыскался след монголов! Однако сторонникам "классической" вер-
сии радоваться не стоит. "Монгаили" или "монгаилы", описанные Лызловым,
явно не имеют отношения к нынешним монголам. Чуть дальше говорится: "От
тех татар-монгаилов и произошли те татарове, что к нам, савроматам,
пришли, а именно: крымские, монконские, перекопские, белгородские, оча-
ковские и все те народы, что обитают возле озера Палюсмеотис, то есть
Азовского моря".
Другими словами - тюрки. Крымские и перекопские татары - определенно
тюрки, этого никто и никогда не покушался опровергнуть. Кроме того, ока-
зывается, существовали еще и "белгородские татары" (но Белгород, как из-
вестно, считается исконно славянским городом?!). А ведь, не забывайте,
есть еще "европейские татары", которых Лызлов помещает среди славянских
племен: москвы, россиян, литвы... Что, кстати, не сам придумал, а шел
вслед европейским историкам, которые, как я упоминал выше, отчего-то
считали и "татарский", и "половецкий" языки родственными... славянским!
Так и пишет Стрыйковский: "И печенеги, и половцы, и ятвяги есть та же
литва, разве что имеют в наречии своем некоторые отличия, подобно поля-
кам и россиянам".
Книга Лызлова написана в 1692 г. Простой арифметический расчет пока-
зывает: 1692 - 500 = 1192! Именно в этом году и появились в "азиатской
Скифии", т.е. неподалеку от русских рубежей, татары! А может, и раньше -
Лызлов сам пишет: "Пятьсот лет назад, а то и более". Так что никаких
"неведомых народов", якобы внезапно нахлынувших в 1223 г. из глубин
Азии, попросту не было!
Лызлов упоминает и Чингисхана, однако в его изложении перед нами
предстают два варианта возникновения Чингизова государства. По первому,
в 1162 г. от Рождества Христова "Хингис Великий" с частью воинов ушел из
царства некоего Ункама и создал свое собственное государство. По второ-
му, "Цынгис" основал Заволжскую орду и покинул отчие земли не вследствие
"перенаселения", как в первом варианте, а оттого, что его, рожденного
вне брака, кто-то хотел убить.
Это доказывает, что и триста лет назад не было точных сведений о лич-
ности Чингисхана - только противоречащие друг другу легенды. Что, как
мне представляется, работает на мою версию.
Однако вернемся к "татарам". Вернее, к основанной якобы "Чингизом"
Заволжской орде - чтобы показать на ее примере, со сколь беззастенчивым
нахальством наши профессиональные историки "поправляют" своих коллег из
далекого прошлого.
Уже поминавшийся кандидат исторических наук Ю. Мыцык делает к книге
Лызлова следующее глубокомысленное примечание: "В Заволжскую орду вошли
земли в бассейне Сырдарьи, степи и города на восток от Аральского моря".
Чтобы оценить должным образом наивный цинизм этой "правки", нужно
процитировать самого Лызлова: "Татары, именующие себя Заволжской ордой,
живут по реке Волге пониже болгарских границ вплоть до Каспийского мо-
ря". И далее, в другом месте: "Орда татар Заволжских названа так от реки
Волги, за которой татары и обитали; а с востока ограничена та орда Хва-
лынским морем".
Хвалынское море - Каспийское. Как видим, Лызлов дважды привел точные
границы Заволжской орды. Однако современный комментатор по неведомым
причинам "перенес" Заволжскую орду на сотни километров восточнее. Поче-
му? Да, видимо, оттого, что ясные и недвусмысленные указания Лызлова
противоречат той самой классической версии.
Уж если современные комментаторы поступают подобным образом с печат-
ным текстом, не допускающим двойного толкования, легко представить,
сколько натяжек, умолчаний и передергиваний наворочено вокруг рукописных
документов...
Та самая Азиатская Скифия, повествует далее Лызлов, как раз и называ-
ется Великая Татария. С одной стороны - Азовское море, с другой - Кас-
пийское, а с юга - "Гора великая, именуемая Быкова, по-латыни - Монс Та-
урус, куда приставал Ноев ковчег после потопа".
То есть - Арарат, по библейской традиции. Обратите внимание на стран-
ное, многозначительное созвучие: Таурус - Таврия - Тартарня - Татария.
Очень похоже, что слово "татары" - это искаженное "татауросы", что тата-
ры каким-то самым тесным образом связаны с Таврией и Таурусом-Араратом.*
* Любопытно, что в "Слове о полку Игореве" среди служивших черниговс-
кому князю тюрков-кочевников упоминаются некие татарины.
Если кому-то не понравится эта моя версия, горячо рекомендую другую -
официальную, по которой "татары произошли от некоего племени "та-та" или
"да-да". Правда, в этой версии есть небольшая неувязочка: никаких таких
"тата" или "да-да" историки, как ни бились, не обнаружили. И тогда - от
бессилия, должно быть - измыслили очередную эпохальную гипотезу: "тата-
рами" монголы называли тех, кого побеждали. Победят какое-то племя - и
назовут его татарами. Еще одно победят - и его так же окрестят...
Не подумайте, что я шучу. Своими глазами читал это в одной ученой
книге...
Кстати, это Лызлов пишет о том, что у половцев были "города, и кре-
пости, и села". А поскольку он на триста лет ближе к описываемым им со-
бытиям, нежели виртуозыэквилибристы вроде фокусника Мыцыка, верю лично я
как раз Лызлову, а не современным "комментаторам"...
Между прочим, Лызлов прямо пишет о том, что половцы и есть готы. Те
самые готы, которых "официальная" историография относила к III в. нашей
эры и причисляла к германским племенам.
Утверждение это родилось не на пустом месте - о том же самом пишет и
Мавро Орбини, приводя в подтверждение своей точки зрения длиннейший спи-
сок западноевропейских историков, подробно обосновавших этот тезис.
Большинство их трудов до нас, увы, не дошло: кто слышал об Иоанне Вели-
ком Готском, Иеремии Русине?
И еще. Весьма любопытный факт. Ученые той самой реалистической школы
(Орбини, Лызлов и др.) отчего-то ни словечком не упоминают о "великом"
Несторе, который, по нынешним представлениям, творил не позднее XII ве-
ка, когда и создал якобы "Повесть временных лет".
Почему? Да потому, что в XVI-XVII веках о Несторе и не слыхивали. Не
существовало еще его трудов, только и всего. Даже имени такого историки
не знали...
Далее Лызлов недвусмысленно упоминает о том, что не только половцы
были, оказывается, не кочевым народом, а вполне оседлым: "И поселились
татары в тех двух странах, что звались Болгария* и Золотая Орда: по обе
стороны реки Волги, от места, где впоследствии встала Казань, до реки
Яика и моря Хвалисского. И возвели они там многие города: Болгары, Былы-
мат, Кумань, Корсунь, Тура, Казань, Ареск, Гормир, Арнач, Сарай Великий,
Чалдай, Астарахань".
* Имеется в виду, понятно, Волжская Болгария.
Обратите внимание: Лызлов ни единым словом не упоминает о каких-то
завоеваниях татар в Китае, Хорезме или Грузии - и уж тем более в Цент-
ральной Азии... Говорится, что татары "ходили в Индию и царя Индийского
убили" - но под "Индией" здесь понимается Персия: среди разоренных тата-
рами "земель царя индийского" называются области "при реке Ефрат и у мо-
ря Перского".
Дело в том, что первоначально слово "Индия" означало в русском языке
не знакомую нам Индию, а попросту "далекую страну". Термин этот произо-
шел от старославянского "инде", т.е. "далече".* Именно в таком значении
употребляется это слово в русской летописи 1352 г., повествующей об эпи-
демии некоей заразной болезни, лютовавшей в тот год на Руси: "Говорят
иные, что тот мор пришел из-Ындейской страны". То есть попросту - изда-
лека. Потому что меж реальной Индией и Русью располагалось много стран,
а по воздуху этот "мор" никак не смог бы перенестись... "Ывдейской"
страной в данном случае может оказаться и Персия, и Крым, и Хива...
* Примечательно, что одно из значений латинского слова "inde" практи-
чески то же самое - "далеко", "вдали".
Примечательно, что Лызлов (как многие современные ему или жившие не-
задолго перед тем историки) ни единым словом не упоминает о "великой
монгольской державе" с центром в городе Каракоруме, находившемся якобы
на территории нынешней Монголии. Ни словечком. Понять это легко: "вели-
кая держава монгольских ханов", раскинувшаяся вольготно от китайских мо-
рей до русских пределов, существовала только на бумаге и в воображении
позднейших историков. Реалистическая школа XVI-XVII веков, к которой
принадлежал и Лызлов, смотрела на вещи более трезво: уж тогда-то прек-
расно знали, что Золотая Орда граничила на востоке с Каспийским морем, а
далее на восток никакой империи не было...
Кстати, "исчезнувшие" якобы печенеги, по Лызлову, самым спокойным об-
разом... живут рядом с половцами, болгарами и Крымской ордой.
Кстати, по Лызлову, "татары" и обитатели Казанского ханства - отнюдь
не одно и то же. Поскольку не только память о многих "казанских царях",
но и сами их имена ушли в небытие как раз благодаря непрестанным набегам
татар...
И, что любопытно, в книге Лызлова есть места, позволяющие с большой
долей уверенности говорить, что Великая Татария, она же Заволжская Орда,
именовалась давным-давно... Китаем!
Это прекрасно сочетается с разысканиями академика Фоменко, обративше-
го внимание на то, что Афанасий Никитин четко разделял Чину (China)** и
Китай: "А от Чины до Китая идти сушей шесть месяцев, и морем четыре
дня".
** Именно так сегодня называется Китай практически на всех языках.
Если Чина - это современный Китай, а Китай - Заволжская Орда, все
сходится. Сначала полугодовой путь по суше, потом - четыре дня по Кас-
пийскому морю! К тому же Никитин, написав приведенную выше фразу, добав-
ляет: "А иду я на Русь..." То есть - из нынешнего Китая на Русь, через
Великую Татарию, или Заволжскую Орду. Все сходится.
Справедливости ради нужно уточнить, что Лызлов в вопросе о нашествии
Батыя точно так же придерживается версии, которую я назвал "официальной"
и методично пытаюсь опровергнуть. Впрочем, нет гарантии, что Лызлова не
правили сторонники "классической" версии. То-то и оно, что правили - еще
в конце XVIII века, когда его книга готовилась к печати. Есть точные
сведения, что рукопись Лызлова побывала в руках того самого Миллера, ко-
торый искромсал "неправильный" труд Татищева...
Гораздо важнее другое: после знакомства с книгой Лызлова можно уве-
ренно заявлять: в старые времена, до Петра Первого, существовал не ка-
кой-то единственный вольнодумец, а целая историческая школа (причем
представленная и русскими, и поляками, и итальянцами), которая придержи-
валась качественно иной точки зрения на татар. Согласно ее воззрениям,
татары (или, по крайней мере, значительная часть татар) были народом,
близко родственным славянам, как русским, так полякам и литвинам. Гово-
рили на языке, родственном славянскому. И появились на южных рубежах Ру-
си значительно раньше мнимого "нашествия монголов из Центральной Азии".
Там же обитали - практически в то же время! - и родственные славянам по-
ловцы (жившие в городах, имевшие крепости!), и якобы "исчезнувшие" пече-
неги.
Напрашивается вывод: а может быть, татары - никакие не тюрки? И
представляют собою тот же этнос, что и русские?
Л.Н. Гумилев считал, что именно так и обстояло. Академик Фоменко ука-
зал на двуязычие Афанасия Никитина: временами Никитин в середине фразы
легко и непринужденно переходит с русского на тюркский. А известный пи-
сатель Олжас Сулейменов в книге "Аз и я" обнаружил много тюркизмов и в
"Слове о полку Игореве".
Неизвестно точно, представляют русские и "татары" два разных этноса
или один. Однако можно с уверенностью говорить, что русские прекрасно
владели тюркским, а тюрки - русским. То есть до известного времени, до
некоторого времени это двуязычие было просто необходимо - потому что
жизнь русских и татар была чересчур тесно связана. Переплетена, если
можно так выразиться. А это возможно в одном-единственном случае: если
история Руси и история Орды - одно и то же.
Итак, каковы же краткие выводы? Книга Лызлова, несправедливо забы-
тая*, лишь доказывает, что на Калке русские князья дрались не с "неведо-
мыми народами", сию минуту вынырнувшими из мглы неизвестности, а с
кем-то достаточно близким по речи, по вере, по целям и задачам...
* Если результатом моих усилий станет лишь возвращение из забвения
А.И. Лызлова, я буду этому только рад.
Если история Руси и история Орды - одно и то же, скажет читатель, то
цели и задачи у русских и ордынцев просто обязаны быть одинаковы?
Совершенно верно. Они и были одинаковы. Что в следующих главах я и
постараюсь доказать.
ХАОС И ПОРЯДОК
Начнем с того, что "вторжение Батыя" удивительнейшим образом совпада-
ет с пиком острейшего управленческо-политического кризиса, прямо-таки
бушевавшего на Руси...
Согласно формулировке профессора ВладимирскогоБуданова (чья работа о
древнерусском праве сто десять лет назад считалась лучшим университетс-
ким курсом по этому предмету), "в начале XIII века дробленые княжеств
достигло крайней степени" [40].
Вызвано это было тем, что на Руси, говоря современным языком, прои-
зошло форменное перепроизводство князей. Предложение превышало спрос -
то есть, князей стало слишком много, а столов никак не хватало на этакую
ораву. Кроме того, старинный принцип наследования стола по старшинству
перестал работать...
Попытаюсь объяснить подробнее. Наследование стола, княжения шло по
старшинству - то есть старший сын правящего князя становился наследником
еще при жизни отца, каковое право получал с момента рождения. И после
смерти родителя занимал стол.
Эта простая и эффективная система сохраняла простоту и эффективность
лишь в первое столетие. Пока Рюриковичей было мало. Пока мало было горо-
дов, уделов, земель. К XIII веку Рюриковичи, цинично выражаясь, распло-
дились неимоверно. "Старшинство" столкнулось с казусами, которых предки
просто не смогли предусмотреть...
Представьте, что у некоего правящего князя, ну, скажем, Всеслава,
есть сын Изяслав - лет так двенадцати (по меркам того времени, почти
взрослый). Естественно, именно он считается наследником.
Внезапно, на ту беду, у Всеслава рождается брат Ярослав. В этом нет
ничего удивительного - в средневековье женили и выдавали замуж Довольно
рано, так что самому Всеславу всего-то лет двадцать шесть, а его матери
- около сорока*.
* Кто-то из историков иронизировал по поводу установившейся в театре
привычки отдавать роль матери Джульетты пожилой актрисе - на деле, учи-
тывая нравы того времени, Джульеттиной матушке было лет двадцать семь -
двадцать девять...
Мгновенно возникает сложнейшая проблема: кому наследовать Всеславу?
По годам Изяслав, конечно, старше своего юного дяди. Зато по правилам
старшинств а дядя, конечно, "старше" племянника. Представьте теперь, что
Всеслав неожиданно погиб, ну, хотя бы в схватке с половцами. У Изяслава
есть свои сторонники, в том числе среди дружины, у крошки-Ярослава -
опекуны, которые желают посадить на стол именно своего подопечного: пока
он придет в совершеннолетие, можно управлять от своего имени, как душа
пожелает...
Вот так и начинались "княжеские усобицы". Не подумайте, что я измыс-
лил чисто умозрительную ситуацию - согласно летописям, именно такие кол-
лизии возникали в XIII столетии...
Возникло наследование "по завещанию", то есть правящий князь сам вы-
бирал себе наследника, уже не оглядываясь на старые обычаи. Легко по-
нять, что находилось много обойденных - и, если под рукой у них оказыва-
лась военная сила, начиналась война...
Возникло наследование "по избранию" - жители той или иной земли сами
приглашали того князя, который им больше нравился. Естественно, вновь
появлялись обойденные, обиженные, просто завистники.
Возникло "возложение старшинства" - собравшиеся на совет князья дого-
варивались возложить на одного из них права "старшего брата", т.е. нас-
ледника. И снова, как вы легко догадаетесь, - обиженные, обойденные, за-
висть, набег, война...
Непременно нужно упомянуть об одной каверзной детали: в случае, если
какой-либо князь, имевший "права старшего брата", то есть дожидавшийся
смерти правящего князя, чтобы самому занять стол, умирал первым, так и
не покняжив, все его потомки по мужской линии автоматически, по тогдаш-
нему закону, навсегда лишались права занять какой-либо стол. Грубо гово-
ря, им предлагалось убираться ко всем чертям и жить, как знают. Что от-
нюдь не прибавляло им голубиной кротости и христианского смирения...
Одним словом, к XIII веку "все смешалось в доме Рюриковичей". Все
описанные системы наследования действовали одновременно. И каждый, стре-
мившийся к власти, сплошь и рядом выбирал ту, которая ему больше нрави-
лась. Русь погрузилась в огонь и кровь. Исключительно по недостатку мес-
та я не могу привести длиннейший список сражений и убиений. Стольные го-
рода прогоняли правящих князей и приглашали новых - изгнанные, собрав
подмогу (у соседей, а то и у половцев), пытались под звон мечей и пос-
вист стрел "восстановиться" на понравившемся престоле. Князья свергали
друг друга, ослепляли и убивали друг друга (причем никакие родственные
узы сердца не смягчали - брат шел на брата, дядя на племянников, а те -
на него), годами и десятилетиями держали конкурентов в "порубах", под-
земных темницах. В Киеве горожане, взбунтовавшись против князя Игоря
Ольговича, так увлеклись, что нечаянно убили его до смерти. В Галиче в
1208 г. бояре, устроив заговор против князей Игоревичей, призвали
мадьярских наемников, каковые князей и убили... Когда Юрий Долгорукий
провозгласил, что Киев принадлежит ему по праву наследования, захватив-
ший там власть Изяслав Давидович, не моргнув глазом, заявил: поскольку
лично его киевляне провозгласили князем "по избранию", стол он освобож-
дать не намерен. Конечно, кончилось кровью.
Новгород и Псков заявили, что отныне намерены признавать только изб-
ранных ими князей, а все прочие правила на их территории больше не
действуют*. Дошло до того, что в Галиче княжеский стол захватил под шу-
мок некий "боярин Владислав". По меркам того времени, это было вопиющим
нарушением всех и всяческих обычаев; впервые на столе сидел правитель не
княжеского рода... Свергали с превеликим шумом, призвав на помощь венг-
ров и поляков. Свергли. Надо полагать, не зажился...
* Стоит ли после этого удивляться, что во времена "перестройки" один
из районов Москвы объявил свое воздушное пространство суверенной зоной?
Как легко догадаться, все эти усобицы и войны сопровождались погрома-
ми, разорением, убийствами и насилиями. И дело, отметим, не ограничива-
лось борьбой князей друг с другом. Роман Галицкий, предвосхищая практику
Иоанна Грозного, зарывал живьем в землю и жег на кострах своих бояр, ру-
бил "по суставам", сдирал с живых кожу. По Червоной Руси разгуливала
банда князя Владимира, выгнанного с галицкого стола за пьянство и разв-
рат. Как свидетельствуют летописи, эта удалая вольница "тащила на блуд"
девиц и замужних женщин, убивала священников во время богослужения, а в
церквах ставила коней...
Вот вам веселые будни князей, охватывающие каких-то два-три года:
Ярослав, брат суздальского князя, в начале 30-х годов XIII в. захватыва-
ет Киев. Ярослава изгоняет Владимир Рюрикович. Владимира изгоняет Михаил
Черниговский. Даниил Галицкий изгоняет Михаила...
А потом появляются "татары" и наводят порядок!
В самом деле, если охарактеризовать результат "татарского" нашествия
двумя-тремя фразами, мы получим следующую нехитрую формулу.
В годы, непосредственно предшествовавшие "татарскому" вторжению, Русь
погрязла в бесконечных войнах, смутах, кровавой неразберихе. С появлени-
ем татар все меняется самым кардинальным образом: воцаряется определен-
ный порядок, среди множества русских князей один становится старшим, по-
лучив так называемый ярлык на "великое княжение". На тех, кто пробует
выступать против такого порядка вещей и по старинке развязывать междоу-
собные войнишки, с завидной и загадочной регулярностью обрушивается "ор-
дынская" конница...
Здесь не нужно ничего измышлять и притягивать за уши. Подробное зна-
комство с деятельностью "ордынцев" на Руси поневоле приводит к кра-
мольным выводам: создается впечатление, что у "ордынцев" словно бы и нет
других забот, кроме одной - поддерживать порядок на Руси. Вновь, в кото-
рый раз, мы сталкиваемся с чем-то уникальным: татары ведут себя так
только на Руси. В других странах они отчего-то нисколько не заботятся о
поддержании порядка и создании стройной системы великого княжения...
Конечно, при наведении порядка гибнут люди. Конечно, при усмирении
провинциальных сепаратистов трещат пожары и кони несутся по засеянным
полям. Но это - издержки. Неизбежные. Сын и внук Всеволода Большое Гнез-
до попросту наводят порядок. А впоследствии именно стоны и печалования
провинциальных летописцев будут приняты за рассказ о разорении всей Ру-
си. Хотя на деле слова "...и нагрянула Орда на Русь" означают нечто сов-
сем другое - в котором-то году отряды великого князя утихомирили очеред-
ного окраинного князька, вспомнившего времена вольницы...
Честное слово, доказывать тут нечего. Достаточно кропотливо перелис-
тать сборники русских летописей и подсчитать, сколько раз упоминаются
"ордынские полки", обязательным образом сопутствующие владимиросуз-
дальским князьям и их потомкам в наведении порядка.
Вот вам биографии нескольких "ордынских" военачальников - для приме-
ра. Нужно уточнить: в русской истории они остались как участники исклю-
чительно тех событий, о коих рассказано ниже.
Алын - "ордынский мурза". Упоминается в летописях как участник похода
князя Андрея городецкого на князя Дмитрия Переяславского.
Ектяк - "царевич казанский". В 1396 г. командует частью войск суз-
дальского князя Симеона при нападении последнего на муромских сепаратис-
тов.
Кавгады и - "ордынский чиновник". Участвует в походе городецкого кня-
зя на переяславского (1281). Уговаривает князя Михаила Тверского усту-
пить великое княжение князю московскому Юрию Даниловичу (1317), команду-
ет частью московской рати при нападении на Тверь. Присутствует при суде
русских князей над Михаилом Тверским.
Менгат - "воевода Батыев". В 1239 г. пытается уговорить киевского
князя Михаила сдать город без боя - и после убийства киевлянами его пос-
лов уходит от города.
Неврюй - "царевич татарский". Командует войсками Александра Невского,
посланными против княжеского брата Андрея, пытавшегося развязать очеред-
ную усобицу. В 1296/1297 гг., по сообщениям Никоновской, Симеоновской и
Лаврентьевской летописей, проводит княжеский съезд.
Интересно, что же все эти люди делали для Орды? Неизвестно. Все упо-
минания о них касаются лишь их участия в русских делах. Участия, замечу,
всякий раз направленного на усиление великокняжеской власти. Так кто же
они такие, эти "ордынские" воеводы? Коли уж ничегошеньки не делают для
родной Орды?
Далее я приведу длинный список "ордынских" царевичей и воевод, живших
в XVI столетии - снова то же самое, "татары" верой и правдой служат мос-
ковским государям (уже не великим князьям, а царям), и количество их
столь велико, что вновь перестаешь понимать, где кончаются русские и на-
чинаются татары.
И вновь приходишь к выводу: стоит лишь признать, что Русь и Орда -
одно и то же, как волшебным образом исчезают все до единой странности,
нелогичности, непонятности. Все укладывается в стройную систему: "орда"
- всегонавсего войско владимиро-суздальских князей, силой вводивших на
Руси единоначалие. И не более того.
Кстати, есть интересные сведения о том, что в результате " монго-
ло-татарского" нашествия русские княжества не " приходили в упадок", а,
наоборот... усиливались! Рязанское княжество (о чем пишут сторонники
официальной версии) даже... расширило свои территории за счет половецких
земель и Чернигово-Северского княжества. Любопытные последствия имело
порой "татарское нашествие"...
АЛЕКСАНДР БАТЫЕВИЧ И ДРУГИЕ
Отчего-то принято считать, что все поголовно русские князья испытыва-
ли к "ордынским татарам" лишь враждебность, злость, обиду, ненависть.
Правда, при этом не уточняется, откуда это стало известно. Мемуаров кня-
зья не оставили, а уж "ордынцы" - тем более. Источником, как легко дога-
даться, служило воображение историков "классического" направления и пе-
ренос ими на древних князей своего собственного образа мышления.
Мы же постараемся повернуть вопрос несколько иначе. И с долей некото-
рого цинизма поинтересуемся: были ли в русской истории личности, с при-
ходом "татар" резко усилившие свое влияние, приобретшие конкретные бла-
га? И еще: похожа ли деятельность "татар", как ее описывают в летописях,
на политику кого-то из русских князей?
Да как две капли воды!
Судите сами. Как учит нас официальная история, Всеволод Большое Гнез-
до первым попытался объединить русские земли вокруг своего княжества,
т.е. ВладимироСуздальского. Он овладел Владимиром и взошел на великокня-
жеский стол, ходил походами на волжских болгар и мордву, на Рязань, под-
чинил Киев, Чернигов и Галич.
Что делает "хан Батый" через четверть века после смерти Всеволода?
Представьте себе, идет походами на волжских болгар и мордву, подчиняет
Рязань, Киев, Чернигов и Галич, овладевает Владимиром, а потом... пере-
дает ярлык на великое княжение внуку Всеволода Александру Невскому.
Как вам совпадения? Если трудолюбиво перелопатить самую что ни на
есть официальную, классическую историю, без всяких натяжек приходишь к
ошеломляющему выводу: если отбросить все ритуальные стенания о "татарс-
ких зверствах" и оценить происшедшее согласно железному римскому правилу
"Кому выгодно?", все, что совершил Батый, было, во-первых, повторением
политики Всеволода по укреплению своей власти, во-вторых, открыло дорогу
Ярославу Всеволодовичу и Александру Ярославичу к великому княжению.
Впоследствии именно потомки Александра стали великими князьями московс-
кими, царями Руси.
Несмотря на все ужимки, оговорки, искусственные усложнения и откро-
венный вздор, современные историки не в силах отринуть столь очевидный
факт:
1. Батый продолжал политику Всеволода.
2. Чуть ли не вся деятельность Батыя как "ордынского хана" свелась к
усилению Александра.
Нам, конечно, внушают, что причиной всему - поразительные дипломати-
ческие таланты Александра. Что ему удавалось "крестом и пестом" проби-
вать в Золотой Орде именно те решения, которые шли на пользу ему лично.
"Хитроват наш дон Тамэо, да и политик изрядный".
Вот только классическая историография до сих пор не в силах ответить
на коварные вопросы: почему Невскому всегда удавалось пробивать те реше-
ния, что были ему выгодны, а его соперникам это никогда не удавалось?
Почему то же странное, необъяснимое везение всегда сопутствовало потом-
кам Невского, медленно, но верно идущим к единоличной власти над Русью,
а вот соперники их всегда оказывались в немилости у "татар"?
Да потому, что не было никакого "нашествия". И "Батый" - своего рода
псевдоним, под которым действовали Ярослав Всеволодович и его сын Алек-
сандр.
Вернемся к событиям 1238 г. До "вторжения татар" Ярослав Всеволодович
пребывает, полное впечатление, в унижении и безвестности. Княжит в го-
родке ПереяславлеЗалесском, который тогда был глухой дырой и входил в
состав Владимиро-Суздальского княжества, которым правил брат Ярослава
Юрий. Как я ни копался в трудах историков и сборниках летописей, не мог
найти сведений о каких бы то ни было свершениях Ярослава до 1238 г.,
кроме участия в нескольких междоусобицах. Совершенно бесцветная жизнь
третьестепенного князька, осатаневшего от скуки в богом забытой провин-
ции...
И вдруг все меняется - рывком!
По Владимиро-Суздальскому княжеству молниеносно проносится "ордынс-
кая" конница, один за другим падают города. С тем самым удивительным
проворством, о котором мы уже говорили, степняки в считанные дни обуча-
ются войне в лесных чащобах, где, на реке Сити, и уничтожают князя Юрия
с его дружиной. В разоренный Владимир прибывает Ярослав...
И собирает рать, чтобы возглавить отпор безбожным татарам?
Да ничего подобного! Приказывает оставшимся в живых жителям хоронить
убитых и прибирать город, а сам начинает распоряжаться оставшимися без
хозяина уделами: брату Ивану дает Стародуб, Святославу - Суздаль, внуча-
тому племяннику Василию - Ярославль. Сам, понятно, садится на княжеском
столе...
Как хотите, но это поведение человека, который делит добычу!
Мало того - отсюда и начинается возвышение Ярослава, прозябавшего до-
толе в безвестности. Сам Батый, как пишут русские летописи, приглашает
его в "Орду" и встречает с почестями, поставив "первым над князьями".
Как сообщает итальянец Плано Карпини, именно Ярослав... становится
представителем Батыя в столице "монгольской империи" Каракоруме, где
происходят выборы верховного хана.
Насчет последнего - явная ошибка итальянца. Мы наглядно убедились,
что никакой "великой империи" нет, а город Каракорум, как я намерен до-
казать впоследствии, располагался не в Монголии и не в Китае, а где-то
на Волге. Однако как в таком случае истолковать сообщение Карпини?
Да очень просто. Никаких пришельцев нет. В результате хорошо сплани-
рованной военной операции князь Ярослав захватывает власть над значи-
тельной частью Руси, выполняя "программу" своего отца Всеволода. Громит
рязанцев, галичан, киевлян, черниговцев. Наверняка в его войске есть та-
тары - но это не пришельцы из дальних степей, а старые добрые знакомые,
жители Заволжской орды. Впоследствии Ярослав, его сыновья и внуки безжа-
лостно, в стиле того времени расправляются с любым соперником в борьбе
за великое княжение...
Эта версия вас не устраивает?
Что ж, пользуйтесь классической: дикий степняк Батый, встретившись с
князьком из глухого захолустья, о котором прежде и не слыхивал, вдруг
очаровался им, как юная школьница - душкой-офицером. Настолько возлюбил,
что ни с того ни с сего вручил ему главенство над всей Русью, а потом
отправил представлять собственную персону в столицу империи, где высшие
вельможи выбирали великого хана...
Воля ваша, но я в эту чепуху поверить не в состоянии. Поскольку возв-
ращаются все те же проклятые вопросы: почему "ордынцы" нигде, ни в одной
стране, завоевание которых им приписывает классическая версия, не отно-
сились с таким доверием и радушием к местным князькам? Почему "Батый"
прощает Ярославу и Александру поступки, за которые любой нормальный вла-
дыка снес бы голову своему подданному? Почему "Батый" в точности повто-
ряет свершения Всеволода и делает потомков Всеволода владетелями всей
Руси, т.е. осуществляет давние стремления Всеволода?
Да потому, что Батый - вымышленная фигура, которой частью приписаны
деяния Ярослава, частью - Александра. Кстати, Батый в нашей историогра-
фии выглядит удивительно бесцветно. Если разобраться вдумчиво, сам он
ничем и никак себя не проявляет, завоевание Руси и все последующие меры
по наведению порядка происходят как бы сами собой, без его участия...
Стоит лишь допустить, что Батый - чистейшей воды вымысел, как все
становится на свои места. Прослеживается и умелое, жесткое руководство
"татарскими ордами", и продуманная система борьбы с соперниками, претен-
дентами на великое княжение. Снова возникает стройная система, основан-
ная на строгой логике. Уже нет ничего удивительного в том, что потомки
Невского методично прибирают к рукам власть над Русью.
Так и было задумано с самого начала Ярославом и Александром, из кото-
рых летописцы позднейшего времени сотворили "Батыя". Между прочим, Алек-
сандр отчегото именуется не единожды "приемным сыном" Батыя. Снова перед
нами навязшая в зубах уникальность - ни в одной из покоренных им от Ки-
тая до Руси стран Батый отчего-то не спешил обзаводиться приемными сы-
новьями, а вот ради Невского отчего-то изменил привычкам.
Повторяю, история не знает примеров, когда вторжение жестокого ино-
земного супостата вдруг помогло бы одному из вельмож подвергшейся напа-
дению страны стать полновластным хозяином этой самой страны. Однако в
нашем случае "безбожный моавитянин" Батый отчего-то заложил основы для
возвышения Ярослава Всеволодовича и его потомков... Как будто своих за-
дач у него не было.
Конечно, не было. Откуда им взяться, если за прозвищем "Батый" как
раз и скрываются Ярослав с Александром?
Еще раз подведем итоги.
Ярослав. До "татарского нашествия" княжит в крохотном городке на ок-
раине богатого княжества, где хозяином - его брат. После: великий князь,
"старший над прочими".
Александр. До "татарского нашествия" княжит в Новгороде, откуда его в
любой момент могут выставить, если это взбредет в голову жителям. После:
получает в полное распоряжение Киев, после смерти отца становится вели-
ким князем владимирским, ставит своего сына князем в Новгороде, приобре-
тает огромное влияние на дела Руси.
Комментарии излишни.
Могут спросить: что же, вы пытаетесь доказать, что князь Ярослав
сверг и убил родного брата?
Что ж, именно так и получается. Однако в этом поступке нет ничего,
противоречащего средневековым нравам, когда самые близкие по крови люди
становились в борьбе за власть злейшими врагами и убивали родственников
столь же легко, как чужих...
И БЫСТЬ УМУЧЕН ОТ ЗЛЫХ ТАТАРОВЕЙ...
В этом разделе мы рассмотрим столь печальные события, как "убийства
русских князей в Орде злыми татаровьями". И сразу столкнемся с массой
интересного и загадочного...
Смерть "убиенных от татар за православную веру" князей Дмитрия Черни-
говского, Иоанна Путивльского Александра Новосильского, Сергея Александ-
ровича, Димитрия Курского, княгини его Феодоры и сына их Василия, а так-
же братьев Давида и Глеба Игоревичей предметом расследования не станет
по одной простой причине: все они известны исключительно по церковным
поминаниям и былинам. Ни в одном древнерусском летописном источнике от-
чего-то нет ни единого упоминания о ком-либо из перечисленных.
Перейдем к "документированным" фактам.
7270 г. В "Орде" убит рязанский князь Роман Ольгович. Летописным сви-
детельствам об обстоятельствах его гибели доверять нельзя - поскольку
летописцы пытаются уверить нас, что Роман замучен "за отказ принять бе-
серменскую веру".
Это не просто странно - предельно странно. Потому что все без исклю-
чения историки "классического" направления сходятся на том, что "татары"
предоставили русской православной церкви прямо-таки уникальные (снова
это словечко всплыло!) привилегии и льготы. Вплоть до того, что сущест-
вовал особый указ Батыя, согласно которому смертной казнью карался вся-
кий, посягнувший бы на церковное имущество, на неприкосновенность цер-
ковных земель, на право церкви в иных случаях судить виновных своим су-
дом*.
* Было бы удивительно, если Александр Невский-Батый, которому в его
грандиозных планах необходима была поддержка церкви, не издал подобного
указа...
Более того - как мы помним, "татары" в значительной части своей были
христианами. В Сарае Великом существовали христианские храмы, а при
"ханской ставке" был православный епископ.
В этих обстоятельствах убийство князя Романа Рязанского за отказ при-
нять "бесерменскую веру" выглядит предельно странным. Гораздо больше это
похоже на состряпанную позже, довольно неуклюжую дезинформацию. Особо
подчеркну: этот Роман был единственным, которого "татары" казнили по
столь неправдоподобному поводу...
Не в пример ближе к реальности другой вариант: рязанский князь был
убит владимиро-суздальцами, поскольку был их серьезным соперником и кон-
курентом в борьбе за главенство.
1318 г. В "Орде" казнен князь Михаил Тверской. Вот здесь информации
гораздо больше...
Одно время бытовала убогая версия, будто Михаила "татары" казнили за
отказ выполнить языческий очистительный обряд, пройти меж двух костров.
Ее нелепость поняли довольно быстро: татары, с нескрываемым уважением
относившиеся к христианству, вряд ли стали бы казнить человека за ос-
корбление языческого обряда - при том, что язычниками была ничтожно ма-
лая часть "ордынцев"... Можно ли представить, что инквизиция арестовыва-
ет кого-то по обвинению в "непочтении к мусульманству"? Нереально. То же
и с шитой белыми нитками сказкой об "оскорблении священного огня".
К счастью, есть подробные описания смерти Михаила...
Оказывается, он смертельно враждовал со своим родственником Юрием Да-
ниловичем (Михаил был племянником Александра Невского, а Юрий - внуком),
княжившим в Москве. После одного из сражений в плен к Михаилу попала же-
на Юрия, крещеная половецкая княжна Агафья Кончаковна. Будучи в заточе-
нии в Твери, она странным образом умерла. Естественно, возникли слухи об
отравлении. В которых и в самом деле может оказаться зерно истины - от-
чего, право, вдруг скончалась внезапно молодая, здоровая женщина?!
Как бы там ни было, происшедшее лишь усугубило ненависть Юрия к
родственнику-сопернику. Вскоре Михаил оказался перед судом. Согласно
классической версии, его "призвали на расправу в Орду". Согласно моей
(которая прекрасно согласуется с обстоятельствами смерти князя), его
попросту удалось принудить предстать перед своеобразным "третейским су-
дом".
Как же выглядел этот суд?
Семь русских князей обвинили Михаила в попытках взимания дани с их
городов и отравлении Агафьи Кончаковны. После чего князя выставили на
правеж - исполняя исконно русский обычай*. На шею ему надели тяжелую ко-
лоду, и семь стражников - по одному от каждого князя - караулили его.
* Впоследствии иные историки поторопились объявить правеж "заимство-
ванным" у татар. О "заимствованиях" - чуть позже.
Потом увели в кибитку, куда вскоре подъехал со своими людьми Юрий Да-
нилович. Один из сопровождавших московского князя, русский по имени Ро-
манец** убил Михаила ударом ножа в сердце. Мертвого князя раздели догола
и швырнули труп за кибитку...
** Другие источники именуют Романца "Домотом" или "Довмонтом", но на
том, что он был русским, сходятся все тогдашние авторы.
Как видите, судили Михаила русские за причиненные русским обиды. И
казнил его русский. Вы спросите, где же "ордынцы"? В самом деле, получа-
ется какая-то нелепость: русские князья посреди Золотой Орды судят и ря-
дят по своим обычаям, а после приводят в исполнение приговор...
Представьте себе, "ордынцев" и близко нет! Нет, и все тут! При-
сутствует лишь тот самый "ордынский чиновник" Кавгадый, о котором я пи-
сал выше. Кавгадый, чья зафиксированная летописцами деятельность стран-
ным образом связана исключительно с русскими внутренними делами.
Его поведение крайне странно. Летописец пытается внушить нам, что
Кавгадый, дескать, тоже был членом суда, но дальнейшее поведение "ордын-
ца" этому противоречит. Кавгадый... посылает своих слуг поддерживать ко-
лодку на шее Михаила, чтобы тот не так мучился. (Обратите внимание: он
не может снять эту колодку вовсе. Видимо, не располагает такой властью.
Это ордынец-то, находящийся у себя дома?!)
После убийства Михаила Кавгадый довольно робко говорит Юрию, что по-
койник как-никак был тому родственником, старшим по годам, так что него-
же мертвому валяться позорно голым...
И вновь это не приказ - просьба-пожелание. Юрий, однако непреклонен:
он лишь разрешает накинуть на тело плащ. Не более того. Бояре Юрия уво-
зят тело в Москву... и бросают там в хлеву. Там же говорится, что ордын-
цы "колебались", но Юрий настоял на приведении приговора Михаилу в ис-
полнение.
Спрашивается: кто хозяина Орде, Юрий Московский или Кавгадый? Хозяи-
ном держится скорее Юрий - обвиняет, возглавляет суд над тверским кня-
зем, люди Юрия и убивают приговоренного. Кавгадый же в состоянии лишь
чуточку облегчить страдания выставленного на позор Михаила, а потом поп-
росить, чтобы с его телом обращались пристойнее (однако никто не спешит
эту просьбу выполнить).
Вскоре сын покойного Михаила, Дмитрий, убил Юрия. Как нас уверяет ле-
тописец - "убил в Орде". Однако отчего-то не приводит ни малейших под-
робностей - в противоположность убийству Михаила, описанному как раз
крайне подробно. Потом и Дмитрия "убивают в Орде" - но подробностей
вновь нет.
1339 г. Князя Александра Михайловича Тверского и его сына Федора уби-
вают "в Орде". На сей раз судят и выносят приговор вроде бы "ордынцы" -
однако по странному стечению обстоятельств летописцы не приводят никаких
мотивов, заставивших "ордынского хана" так поступить. Хан казнил Алек-
сандра и Федора "ни с того, ни с сего". Заступничество ярославского и
белозерского князей отчего-то не возымело действия.
Многое проясняется, когда обнаруживаем, что в момент казни тверских
князей в Орде находился... брат покойного Юрия Иван Калита. Тот самый,
знаменитый "собиратель земли Русской". По версии летописцев, Калита и
"оговорил" тверичей.
А может, не "оговаривал", а попросту сам приговорил к смерти? Казни
тверичей предшествовали довольно многозначительные события: тверские бо-
яре, оказалось, к тому времени "отъехали" от своего князя в Москву. А
после казни Калита, нагрянув в Тверь с войском, торжественно сбросил ко-
локол с церкви Спаса и увез его в Москву.
Кстати, имена палачей, казнивших Александра и Федора, звучат странно-
вато: Беркан и Черкас. Больше похоже на прозвища. Как мы помним, "черка-
сами" именовали предков нынешних казаков, то есть опять-таки славян...
Как видим, все три случая подчиняются строго определенным закономер-
ностям. Всякий раз гибнут соперники и конкуренты владимиро-суздальской
династии и ее потомков. Всякий раз их смерть приписывается "коварству
ордынцев". Всякий раз не приводится хотя бы подобия мотивов, которыми
могли бы руководствоваться татары. Зато в случае с Михаилом "ордынцев" и
близко нет, а единственный из них, Кавгадый, ведет себя так, словно он
не хозяин, а лицо подчиненное...
Выводы? Не было никакого "ордынского суда". Всякий раз устранялись
соперники владимирско-суздальской московской династии, продолжателей
"линии Всеволода Большое Гнездо". О временах Ивана Калиты сохранилась
любопытнейшая запись: "Сел на великое княжение Иван Данилович, и настал
покой христианам на многие лета, И ПЕРЕСТАЛИ ТАТАРЫ ВОЕВАТЬ РУССКУЮ ЗЕМ-
ЛЮ".
Все совпадает. Все логично. Зачем "татарам" воевать, если единоличной
власти Ивана Калиты никто не угрожает? Если нет ни вдали, ни вблизи со-
перников-конкурентов?
С 1328 года - года, когда утвердился Калита - и до времен войн с Ма-
маем ТАТАРСКИХ НАБЕГОВ НА РУСЬ ПРАКТИЧЕСКИ НЕ ЗАФИКСИРОВАНО. Что полнос-
тью противоречит классической версии о "диких степняках, привыкших жить
набегами". Отчего-то в данном случае "дикие степняки" напрочь отказыва-
ются от своих привычек.
Есть, правда, исключение - вторжение в русские пределы военачальника,
который именуется то "Арапша", то "Араб-шах". Однако это была не агрес-
сия, а ответ на рейд русских войск, которые в 1376 г. вступили в пределы
Волжской Болгарии, обложили один из городов булгар и заставили его жите-
лей принести присягу на подданство.
Интересно, что при этом русские назначили в захваченный город своих
чиновников, которые звались "даруга" и "таможник" - первый собирал нало-
ги, а второй был чемто вроде таможенного инспектора.
Термины "даруга" и "таможник" обычно считаются "монгольскими"! Спра-
шивается, почему русские ими воспользовались? Неужели за столетия не
придумали своих слов для обозначения чиновников со схожими функциями?
Вывод прост: поскольку никаких "монголов" не существовало, "ордынс-
кие" термины и есть русские.
Между прочим, история прелюбопытнейшая. С одной стороны, Русь вроде
бы является "вассалом" Золотой Орды. С другой - русские вдруг нападают
на Волжскую Болгарию, т.е. часть Золотой Орды и вынуждают тамошний город
принести вассальную клятву!
В нашей версии, где Русь и Золотая Орда представляют собой одно и то
же, это как раз выглядит вполне логичным и не содержит никаких загадок.
Очевидно, русские на окраине своих владений попросту боролись с каки-
ми-то сепаратистами, которых и представлял Араб-шах.
Самое время вернуться к одному из загадочнейших событий времен "мон-
гольского вторжения". Глава русской церкви Киевский митрополит Иосиф
после взятия Киева "Батыевой ратью" пропал без вести. Исчез столь зага-
дочно и надежно, что по сию пору ученые разводят руками, не в силах про-
лить свет на это темное дело. Летописцы и историки более семисот лет от-
делываются невнятной скороговоркой - либо погиб в развалинах Киева, либо
"удалился в другое место и сгинул там безвестно".
А соль здесь в том, что владыка Иосиф... был греком из Царьграда,
поставленным царьградским патриархом и прибывшим в Киев буквально перед
самым "Батыевым нашествием"!
Много и подробно писалось о том, что к XIII веку Русь уже недвусмыс-
ленно тяготилась зависимостью от константинопольского патриарха, предпо-
читая церковных иерархов русского происхождения... Впоследствии, в 1243
г., "бесхозная" киевская митрополия как раз и досталась русскому игумену
Кириллу, родом с Южной Руси. Управление митрополией он принял "по выбору
князей".
Вновь, в который уж раз, "злые татаровья" совершают поступок, пол-
ностью совпадающий с русскими интересами. Бесследно пропадает неудобный
грек, митрополитом становится с во и. А на все вопросы посланцев
Царьграда русские с самым что ни на есть невинным видом разводят руками
и сетуют на злых татаровей, коварно изничтоживших греческого иерарха по
врожденной своей кровожадности...
Не исключаю, что царьградцы верили.
ЗАГАДКИ "БАТЫЕВА ПОХОДА"
Возвращаясь к событиям зимы 1237-1238 года, пресловутому "Батыеву на-
шествию" (а на самом деле борьбе Ярослава и Александра с соперниками),
мы опять-таки сталкиваемся с изрядным количеством загадок.
Прежде всего, пресловутая "дикая орда" действовала с непонятной (но
не для нас) избирательностью. Волховские князья (обитавшие в Южной Волы-
ни) отчего-то не подверглись разгрому вовсе. Преспокойно присягнули Ба-
тыю на верность, и их владения остались в полной неприкосновенности.
По нашей версии истории, ничего удивительного или непонятного тут
нет. Сообразили вовремя, что с Ярославом и Александром шутки плохи, не
лезли поперек батьки в пекло, сиречь не пытались стать конкурентами -
вот и остались целехоньки...
Не в пример более загадочной выглядит история с Козельском. Летописцы
в один голос твердят, что "Батыева орда" на семь недель задержалась воз-
ле крохотного городка Козельска и все это время штурмовала его с не-
объяснимым упрямством, пока не добилась своего.
Это и в самом деле странно. Никакого стратегического значения горо-
дишко не имел - и тем не менее "ордынское войско" полтора месяца топта-
лось у его стен...
Здесь возникает сразу несколько вопросов:
1. Почему "степняки", вроде бы к тому времени обучившиеся мастерски
владеть китайскими камнеметами и стенобитными машинами, в случае с Ко-
зельском это свое умение как-то сразу растеряли? (Напоминаю: практически
все крупнейшие города Руси держались не более шести-семи дней.)
Чтобы объяснить этот феномен, покойный В. Чивилихин измыслил какие-то
невероятные, суперблагопрнятные географические условия - если верить
ему, Козельск был расположен так удобно для осажденных, стоял на таких
непреодолимых кручах, был окружен столь глубокими рвами, что все китайс-
кие машины оказались бесполезными.
Возможно. Но, даже если так и обстояло,* это не снимает проблемы, на-
оборот, усложняет ее дополнительными загадками.
* Лично мне представляется, что осада была столь долгой потому, что
осаждающих было мало.
2. Почему, столкнувшись со столь неприступной крепостью (напоминаю,
крохотной, не имевшей военного значения в рамках большой стратегии), за-
воеватели не махнули рукой и не умчались поискать добычи полегче? Почему
проторчали возле нее семь недель, пока не взяли-таки?
Гипотез, объясняющих "загадку Козельска", пока имеется на белом свете
три:
1. Классическая версия.
2. Теория Гумилева.
3. Моя гипотеза.
Классическая версия, собственно, представляет собой... полное от-
сутствие версии. Монголо-татары просто взяли и задержались у Козельска.
Захотели и задержались. Искать в их поступках логику бессмысленно -
Азия-с...
Гипотеза Гумилева, надо признать, более логична и убедительна. Гуми-
лев считал, что татары мстили Козельску. Князь черниговский и козельский
Мстислав, пятнадцать лет назад, будучи на Калке, принял участие в
убийстве татарских послов. И, хотя к тому времени он уже умер, татары
считали, что его подданные несут "коллективную ответственность" за
убийство их князем послов...
Вообще-то, это гораздо больше похоже на версию, нежели ничего не
объясняющие апелляции к "азиатской логике", какими грешат историки
"классического" направления.
Увы, есть обстоятельство, которое не оставляет от версии Гумилева
камня на камне...
В числе других на Калке воевал, принимал участие в убийстве татарских
послов (да и погиб там же) смоленский князь Мстислав-Борис Романович
Старый. Следовало бы предположить, что, руководствуясь тем самым принци-
пом "коллективной ответственности", татары не с меньшей яростью обрушат-
ся на Смоленск, мстя его обитателям за преступление князя...
Так вот, Смоленск вообще не подвергся татарскому удару. Ни в
1237-1238, ни после! Он никогда не сталкивался с "ужасами ордынских
приступов" В пределах Смоленского княжества татары иногда показывались,
но на сам стольный град Смоленск не нападали никогда.
"Коллективная ответственность" выглядит какой-то странной. За одно и
то же прегрешение козельцы заслуживают самой суровой кары, зато жителей
Смоленска можно и оставить в покое...
В жизни ничего подобного случиться не могло. Либо есть обычай, либо
его нет. Либо "коллективную ответственность" несет всякий, кто посягнет
на послов, либо...
Либо гипотеза Гумилева неверна.
Тогда в чем же загадка?
Да в том, что в Козельске сидел князь из ЧЕРНИГОВСКОЙ династии. Той
самой, с которой Ярослав и Александр боролись упорно и яростно, как с
одними из конкурентов. Изгнанный "татарами" из Чернигова Мстислав Глебо-
вич закончил дни на чужбине, в Венгрии. Князьясоперники истреблялись
безжалостно, благо повод был самый удобный - многое можно списать на
кровавую неразбериху штурма. В Рязани погибли не только князь, но и его
жена с малолетним ребенком ("Повесть о разорении Рязани Батыем", как мы
убедимся позже, представляет собой чисто литературный вымысел, а следо-
вательно, утверждения, будто рязанского князя "убили в Орде", а его суп-
руга в отчаянии покончила с собой, никак не могут выглядеть достоверны-
ми).
Таким образом, странно затянувшаяся осада Козельска и упорство, с ко-
торым "татары" семь недель добывали город, получает вполне разумное
объяснение: Невский стремился уменьшить число возможных соперников, нас-
колько удастся...
Если Батый - "дикий татарин", предводитель жаждавшей добычи орды, со-
вершенно непонятно, почему его войска внезапно повернули от Новгорода.
Одно время господствовала теория, будто все произошло из-за ранней рас-
путицы, охватившей огромные пространства и превратившей их в сплошное
болото. Однако эту гипотезу безоговорочно опроверг В. Чивилихин, раско-
павший весьма интересные подробности. Во-первых, в XIII веке в северном
полушарии как раз наблюдалось повсеместное похолодание, которое климато-
логи даже именуют "малым ледниковым периодом". Во-вторых, несколькими
годами спустя, в том же месяце марте, младший брат Александра Невского
Андрей в кратчайшие сроки прошел тысячу километров, спеша с ратью на по-
мощь брату. Такое возможно в одном-единственном случае: если конница шла
по замерзшим рекам и озерам...
Так что погода здесь ни при чем - она как раз благоприятствовала кон-
ным походам. Тогда?
Если "Батый" - это Александр Невский, нет ничего странного в том, что
он не пошел на Новгород. Не было никакой необходимости. К чему брать
приступом свой же собственный город? При всем своенравии новгородцев (не
раз Александра допрежь выгонявших), в то время отношения князя и горожан
были как раз нормальными. Как сообщает одна из летописей, еще Всеволод
Большое Гнездо добился от Новгорода обещания избирать впредь князей
только из числа его потомков.
То же самое - и со Смоленском. Если Батый - степной пришелец, озабо-
ченный лишь грабежом, совершенно непонятно, почему татары так никогда и
не сделали ни единой попытки овладеть Смоленском - одним из самых
больших, благополучных и богатых городов Руси.
Если Батый - это Александр Невский, его желание оставить в покое Смо-
ленск может иметь достаточно веские причины.
Смоленск, по торговле и богатству уступавший лишь Великому Новгороду,
в год "татарского нашествия" представлял собой не такую уж легкую добычу
не только потому, что был нетронут многочисленными междоусобицами, а
значит, укрепления его оставались в целости. Смоленск был центром между-
народной торговли. Там было множество торговых дворов и складов, принад-
лежавших иностранным купцам. А купцов из "фряжских и варяжских" стран
обитало в Смоленске столько, что для них были выстроены храмы "латинско-
го обряда". Как написано в "Договоре" 1229 г., русские купцы держали об-
разцы употреблявшихся в торговле весовых мер (т.е. гирь, аршинов, других
эталонов) в православном Успенском соборе, а иноземные купцы - в храме
"Немецкой богородицы".
Отсюда вытекает: нападение на столь значимый центр международной тор-
говли имело бы для виновника нехорошие последствия. Против него немед-
ленно ополчились бы не только купцы Русской земли, но и иностранные го-
сударства, чьи подданные и их добро неминуемо пострадали бы при штурме
(обязательно сопровождавшемся бы пожарами и грабежом). Могли последовать
ответные меры против русских купцов за границей - примеров предостаточ-
но.
Могли бы такие соображения остановить степнякаБатыя?
Ни в коей степени - что ему "мировое общественное мнение"?
Могли бы такие соображения остановить БатыяАлександра?
Обязательно. В конце концов, его целью была не добыча, а усиление
своей власти над Русью. А это требовало и умения вести сложные полити-
ческие игры, учитывать многие факторы. Александр ни за что не стал бы
ставить под удар внешнюю торговлю Руси.
А потому "злые татаровья" так никогда и не появились под Смоленс-
ком...
Между прочим, есть любопытное предание о "подвижнике Меркурии". Уве-
ренно утверждается, что он пришел откуда-то с Запада, первоначально при-
надлежал к "латинской" церкви, потом перешел в православие и поступил на
службу к смоленскому князю. "По словам предания, Меркурий отразил от
столицы татарское полчище; но при этом пал и был погребен в Успенском
соборном храме" (Д. Иловайский). После этого Меркурия долго почитали в
качестве своего, местного святого (которые так и назывались - "местноч-
тимые").
Позвольте, но в истории вообще неизвестны подобные события - приход к
Смоленску татарской рати и ее отступление!
Чертовски трудно сказать, какие события реальной жизни Смоленска наш-
ли отражение в легенде о Меркурии. Однако кое-что все же прослеживается:
1. От татарского нашествия Смоленск избавился какимто мирным путем.
2. В этом участвовали люди, связанные с "латинской" церковью, вообще
с Западом.
3. Среди тех, кто дипломатическим путем избавился от татарской угро-
зы, были единичные жертвы.
Как все это можно интерпретировать? Возможно, Невскому был сделан не-
кий ультиматум и наглядно обрисованы возможные последствия. Возможно,
кто-то из участников переговоров, вряд ли протекавших в "теплой, дру-
жественной" обстановке, стал на голову короче... Однако ультиматум, надо
полагать, возымел действие. В летописях встречаются туманнейшие упомина-
ния о некоей стычке татар со смолянами, происшедшей километрах в 30 от
Смоленска, после которой татары ушли. Но деталей отыскать невозможно...
Перейдем к еще одной интереснейшей проблеме: почему самые крупные,
стольные города держались против "татар" считанные дни? Рязань пала уже
через шесть дней. Примерно так же обстояло и с другими городами. Между
тем не только маленький Козельск держался семь недель, но и столь же не-
большой Торжок пал только на третью неделю...
Ответ прост: Торжок и Козельск не пострадали в результате внутренних
междоусобиц, сохранили и укрепления, и большое количество людей, годных
для ратной службы. А вот стольные города ко времени "татарского вторже-
ния" были как раз в самом плачевном состоянии...
Особенно ярко это проявляется на примере Киева, который "татары" взя-
ли все за те же несколько дней. А это очень странно - Киев был одним из
крупнейших городов не только Руси, но и всей Европы, его сравнивали с
Царьградом, в нем, по свидетельству Титмара Марзебургского, гостя из
Германии, было "восемь рынков и более четырехсот церквей"...
Столь быстрое падение Киева было настолько загадочным для иных исто-
риков, что они сочинили байку про то, что осада Киева длилась... девя-
носто три дня.
На самом деле историки чуточку лукавят. Девяносто три дня - это срок
не меж началом и концом штурма, а первым появлением "татарской" рати и
взятием Киева. Сначала у киевских стен появился, как вы уже знаете, "Ба-
тыев воевода" Менгат и пытался уговорить киевского князя сдать город без
боя, но его послов киевляне убили, и он отступил.
А через три месяца пришел "Батый". И за несколько дней взял город.
Именно промежуток меж этими событиями и называют иные исследователи
"долгой осадой"...
Почему Киев пал так быстро, вы сейчас поймете...
Титмар был в Киеве в XI в., когда город, "мать городов русских", еще
не вступил в черную полосу княжеских усобиц...
Посмотрим, как они протекали.
1169 г. Андрей Боголюбский, суздальский князь, послал на Киев войска
под командованием одиннадцати князей. 8 мая город был взят, и два дня
победители его грабили. Вот что об этом пишет Ипатьевская летопись:
"...грабили же два дня весь град, и гору Подол, и монастыри, и Софию, и
Десятинную богородицу, и не было милости никому: ни церквам горящим, ни
крестьянам убиваемым, ни всем, кого вязали; жен гнали в полон, разлучая
с мужьями своими, и младенцы рыдали, видя уводимых матерей своих. Смоля-
не, и суздальцы, и черниговцы, и Олегова дружина забрали множество доб-
ра, и церкви опустошили от икон и книг, и ризы с колоколами все вынесли;
и Печерский монастырь Пресвятой Богородицы зажгли, но Господь его убе-
рег. И были в Киеве стенания великие жителей его, и печаль, и скорбь не-
утешная..."
Напоминаю, это не "злые татаровья" так себя ведут, это русские хрис-
тиане бесчинствуют...
1174 г. Киев захватывает Ярослав Луцкий.
1174 г. Ярослава выгоняет Роман Ростиславич.
1174 т. Возвращается Ярослав. На него нападет Святослав Ольгович,
прогоняет, грабит приверженцев Ярослава.
Все эти перипетии, конечно, не влекли за собой столь страшных разру-
шений и повального грабежа, как в 1169 г., но без пожаров, погромов и
убийств, ясно, не обходилось (летописец констатирует: "Стоит Киев пог-
раблен Ольговичем").
1204 г. В Киев нагрянул Рюрик Ростиславич с половецким войском и, го-
воря современным языком, предложил свою кандидатуру на безальтернативной
основе. Когда киевляне не проявили особого энтузиазма, начался штурм...
Лаврентьевская летопись: "Сотворилось великое зло в русской земле,
какого не было со времен крещения Киева; случались и прежде напасти, но
такого зла доселе не свершалося: не только Подол взяли, а после сожгли,
но и Гору взяли, и митрополию Святой Софии разграбили, и Десятинную свя-
тую церковь Богородицы разграбили, и монастыри все; и иконы захватили, и
кресты честные, и сосуды священные, и книги, и платье блаженных первых
князей, что висело в церквах святых памяти ради... Монахов и монашенок
почтенных годами изрубили, а попов старых, и слепых, и хромых, и иссох-
ших в трудах - всех тож изрубили, а иных монахов и монахинь, и попов с
попадьями, и киевлян с сынами их и дочерями похватали и в полон уве-
ли..."
Представляете, что творилось в городе, как он пылал от края и до
края? Как легко вспыхивали целые улицы?
На этом киевские невзгоды отнюдь не заканчиваются. Рюрик сел-таки на
киевский стол и занимал его какое-то время, но потом в одном из военных
походов его изловид князь Роман и насильно постриг в монахи. Однако че-
рез год, когда Роман погиб в битве с поляками, неугомонный Рюрик "черни-
ческие одежды скинувши", собрал дружину, вновь после боев и грабежей
воссел в Киеве...
Дальнейшее больше напоминает ожесточенную и многолюдную кабацкую дра-
ку. Рюрика несколько раз вышибают из Киева князья Северской земли, он
зализывает раны, собирает силы и вновь является под киевские стены, бе-
рет город, его выгоняют, он возвращается... Обе стороны старательно
опустошают земли своих противников и мстят горожанам, наверняка вконец
уже осатаневшим от такой неопределенности бытия...
В конце концов Киевом (не без насилия, понятно) овладевает Всеволод
Большое Гнездо, но в 1212-м его военной силой изгоняют смоленские князья
и сажают на стол Мстислава Романовича (замечу, нарушая все и всяческие
правила, о которых выше говорилось так подробно).
Думаю, теперь читателю понятно, что "татарские" полки подошли к разо-
ренному, полуразрушенному городу, где в стенах зияли проломы, а защищать
эти стены оказалось крайне затруднительно из-за нехватки людей. К тому
же Киев, нужно уточнить, был брошен князем Михаилом - едва узнав о приб-
лижении "татар", он поспешил скрыться. Прослышав о "бесхозном" столе, в
Киев прискакал Даниил Галицкий, поставил там своего тысяцкого Дмитрия и
уехал... Воинов, кстати, не оставил.
Именно Дмитрий, человек в Киеве совершенно новый, и был вынужден
возглавить оборону полуразрушенного, обезлюдевшего города, где на стенах
стояли не профессиональные воины, а неумелые жители.
Любопытно, что Дмитрий, взятый в плен раненым, не был ни казнен, ни
пытан. Наоборот, как в полном согласии пишут несколько летописцев, "Ба-
тый" приблизил тысяцкого к своей особе, и Дмитрий участвовал в походе
"татар" на Венгрию. Как ни в чем не бывало. Ему предложили новую службу
- и Дмитрий ее принял.
Не есть ли это дополнительный аргумент в пользу версии, согласно ко-
торой Киев просто-напросто в очередной раз взяли русские?
МЕЧ НАД ЕВРОПОЙ
Вторжение "татар" в Европу в 1241 г. таит в себе множество загадок,
несообразностей, темных мест и, наконец, откровенных нелепостей - но это
опять-таки только в том случае, если придерживаться классической версии
об "орде диких кочевников". Ниже мы убедимся, что существует и другая
версия, и она-то (как сплошь и рядом случается, стоит только отступить
от "канонической гипотезы") выглядит не в пример более логичной и лишен-
ной противоречий...
В исторической литературе "монгольское вторжение", конечно же, имену-
ется "завоевательным" походом. Рассмотрим, как он проходил.
В марте 1241 г. "татары", вторгшись на территорию Польши двумя
большими группами, захватили Сандомир, Вроцлав и Краков, где учинили
грабежи, убийства и разрушения. После того как под Опольем были разбиты
силезские отряды, оба крыла татар соединились и двинулись к городку Лег-
ница, где девятого апреля им преградил дорогу с десятитысячной армией
Генрих II Набожный, герцог силезский, малопольский и великопольский. За-
вязалась битва, в которой поляки понесли сокрушительное поражение.
Как раз Легницкая битва и сопровождается загадками.
Прежде всего, именно там татары применили какие-то загадочные "дымо-
пускательные орудия". Именно дымопускательные. Летописцы твердят об этом
с редким единодушием. Современный польский историк Зыгмунт Рыневич, не-
давно выпустивший интереснейшую книгу с описанием около 800 битв и сра-
жений всех времен, назвал это "боевыми дымами", которые и вызвали заме-
шательство в рядах поляков, переросшее в паническое бегство... [250]
Мне встречались мнения, согласно которым под Легницей как раз и был
применен "греческий огонь". Однако верить этому не следует - все без
исключения хроники упоминают именно о дыме.
Что это был за дым, подробно описывает А.И. Лызлов, пользовавшийся
материалами польских историков XVI в:
"И когда узрели татарина, выбежавшего со знаменем - а знамя это имело
вид "X", и на верху его была голова с длинной бородою трясущейся, пога-
ный и смрадный дым из уст пускавшей на поляков - все изумились* и ужас-
нулись, и кинулись бежать кто куда мог, и так побеждены были".
* В языке того времени слово "изумяение" означало не удивление, а по-
терю рассудка, "выпадение из ума".
Вот это и есть "боевые дымы". Воля ваша, что-то тут не вытанцовывает-
ся, как говаривали герои Гоголя. Выбежал один-разъединственный татарин с
небольшим знаменем (оно было небольшим, раз его без усилий нес один че-
ловек), на котором пускала дым бородатая голова... Согласен, такое зре-
лище может и удивить - но потрясти настолько, чтобы опытные воины нап-
рочь ополоумели и кинулись врассыпную?!
Есть более правдоподобная версия возникновения паники. По ней, зате-
савшиеся в боевые порядки поляков коварные татары вдруг начали вопить во
всю глотку что-то вроде: "Все пропало, мы разбиты, бежим!" И польские
ряды рассыпались...
Вот это как раз - чертовски правдоподобно. История средневековья (и
Западной Европы, и Восточной) прямотаки пестрит подобными примерами,
когда из-за панических воплей какого-нибудь малодушного труса целые рати
кидались врассыпную, хотя обстановка складывалась вроде бы в их
пользу...
Однако автоматически возникает неувязочка... Вы не забыли, что с по-
ляками воевали "дикие монголы"? "Безбожные моавитяне", обликом и языком
ничуть не схожие с поляками?
Представьте себе осень 1941 г. Красноармейцы держат оборону, внезапно
среди них появляется личность в вермахтовском мундире со всеми регалиями
и, метаясь меж стреляющими, вопит истошным голосом на ломаном русском:
"Тофарищи! Ми, большевики, есть распит! Бьежим!"
Как по-вашему, найдется идиот, который ему поверит и примет за своего
и пустится наутек? Да нет, конечно. Хрястнут прикладом по башке, и вся
недолга...
Однако под Легницей, если верить официальной истории, имело место
что-то чертовски схожее...
Так не бывает. Чтобы поляки приняли татар за своих, поверили им и
разбежались, татары непременно должны отвечать трем условиям:
1. Не отличаться от поляков обликом.
2. Не отличаться от поляков одеждой, доспехами и оружием.
3. Владеть польским достаточно хорошо, чтобы быть принятыми за своих.
"Дикие монголы" из Центральной Азии, равно как и среднеазиатские тюр-
ки подчеркнуто восточного облика не отвечают ни одному из этих требова-
ний. Зато все три условия соблюдены, если поляки сражаются с... русски-
ми!
В этом случае нет никаких несообразностей. Русские не отличаются от
поляков ни лицом, ни одеждой, ни доспехами (обратите внимание на портрет
польского короля Болеслава Кривоустого, жившего незадолго до описываемых
событий, и сами определите, легко ли спутать его, не зная заранее, кто
здесь нарисован, с русским витязем?). А русский и польский языки в те
времена - очень близки... (рис. 1.5).
Выводы делайте сами, разжевывать не собираюсь.
Интересно, что на западноевропейской миниатюре "Смерть Чингисхана"
падающий из седла Чингисхан изображен в шлеме, крайне напоминающем шлем
Болеслава, - именно тогда носили такие и в Польше, и на Руси, и по всей
Европе. Кстати, практически все русские старые миниатюры изображают "та-
тар", которых по внешнему виду и вооружению прямо-таки нельзя отличить
от русских дружинников... (рис. 1.6).
Далее. Как свидетельствует писатель В. Чивилихин, он своими глазами в
кафедральном соборе польского города Сандомира видел тридцать три огром-
ные картины, изображающие исторические подробности нашествия орды. На
каждом из полотен - новые изощренные способы умерщвления, которым под-
верглись здешние священники и монахи.
Есть такие картины. И есть недвусмысленные сообщения польских хроник
о страшной резне, которую учинили "татары" католическим священнослужите-
лям. Речь идет не об убийствах, совершенных в горячке штурма (таким гре-
шили практически все христианские народы, рассвирепевшие солдаты не де-
лали различия меж мирянином и монахом), а об умышленной, методической
резне, последовавшей после взятия города, после того, как отгремел
бой...
Вам не кажется это странным? А ведь должно. Мы вдоволь наслушались о
веротерпимости монголов, а также о распространившемся среди них христи-
анстве. И вдруг они, при завоеваниях подчеркнуто уважительно относящиеся
к местным религиям, учиняют среди священнослужителей жуткую резню...
Монголы так поступить не могли. А кто же мог? Об этом чуть погодя.
Итак, поляки понесли поражение - в чем не сомневаются ни тогдашние
летописцы, ни современные историки. Перед "ордой" открыта дорога на за-
пад, в Германию. Перед ними - равнинные местности, самой природой пред-
назначенные для успешных действий конных полчищ. Логично предположить,
что татары во исполнение завета Чингиза двинутся дальше.
Но дальше они не идут!
Наш великий поэт А.С. Пушкин оставил проникновенные строки: "России
определено было высокое предназначение... ее необозримые равнины погло-
тили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; вар-
вары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Россию и возвра-
тились на степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено
растерзанной и издыхающей Россией..."
Бог ты мой, как нелегко опровергать высказывания самого Пушкина... Но
придется. Поскольку в данном случае Александр Сергеевич кругом не прав.
Во-первых, в сравнении с теми землями, что "татары" якобы завоевали
согласно "классической" версии, просторы тогдашней Руси вовсе не выгля-
дят "необозримыми".
Во-вторых, как рассматривалось выше, русские при отражении "Батыева
нашествия", уж простите, не показали каких-то из ряда вон выходящих во-
енных талантов, заставивших бы особенно опасаться именно их. К тому же
великий князь Ярослав, как мы помним, в наилучших отношениях с Батыем.
В-третьих, "монголы" ведут себя как-то странно. Вторгаться в Польшу
они отчего-то не боялись. Но, победив поляков, разбив их наголову, отче-
го-то испугались за свои тылы...
В-четвертых - "татары" после битвы с поляками... вовсе и не возвраща-
лись в свои степи.
Наоборот. "Татарская" конница поворачивает на юг, идет в Чехию, Венг-
рию, Хорватию и Далмацию. Вплоть до конца 1242 г., не считаясь с потеря-
ми, "татары" прорываются к Адриатическому морю, и в конце концов выходят
на его берега. Они проходят по Чехии почти без боев, не особенно долго
задерживаются в Венгрии. "Татарская" конница рвется к Адриатике.
А что она там забыла? Почему, вместо того, чтобы вольготно рассы-
паться лавой на германских равнинах, татары с упорством недоумков стре-
мятся в горные районы, где конница сразу оказывается в проигрышном поло-
жении. Вместо того, чтобы вволю грабить большие и богатые германские го-
рода, татары идут в гораздо более скудные земли... Зачем-то проходят
сотни километров вдоль морского берега - от Рагузы-Дубровника до Катта-
ро.
И вновь в который раз перед нами - совершенно не свойственное орде
грабителей-степняков поведение.
Мало того, поход в европейские страны не носит никаких признаков за-
воевательного. Трофеи, конечно, берут, но нигде - ни в Польше, ни в Че-
хии, ни в Венгрии, ни в Хорватии, ни в Далмации - "татары" не делают по-
пыток как-то подчинить себе страну. Они никого не облагают данью, не за-
ботятся о том, чтобы посадить свою администрацию, никого не приводят к
вассальной присяге. Завоеванием тут и не пахнет - перед нами чисто воен-
ный поход, имеющий перед собой какую-то конкретную цель. Какую?
Об этом - чуть погодя. Вернемся к Польше и Венгрии.
В своей книге "Империя" Носовский и Фоменко приводят рисунок гробницы
Генриха II Набожного, убитого на Легницком поле. Надпись такова: "Фигура
татарина под ногами Генриха II, герцога Силезии, Кракова и Польши, поме-
щенная на могиле в Бреслау этого князя, убитого в битве с татарами при
Лигнице 9 апреля 1241 г." (рис. 1.7).
Оставим в стороне вопрос композиции - поскольку не герцог убил тата-
рина, а татары герцога, изображению следовало бы быть несколько иным...
Но в данный момент это несущественно.
Присмотритесь к попираемому благородной герцогской стопой "татарину".
Совершенно русское лицо, русский кафтан, русская окладистая борода,
русская шапка, какую впоследствии носили стрельцы. В руках у "татарина"
- не кривая и узкая среднеазиатская сабля, а оружие под названием "ел-
мань", в свое время перенятое русскими у турок.
Сабли этого типа, видоизменяясь, долго состояли на вооружении русской
кавалерии, даже во времена Павла 1. Кроме того, схожее оружие использо-
валось немцами и итальянцами (тесак типа "фальчионе", изготовлявшийся в
Брешии в XVI в.).
Так с кем же сражались поляки на Легницком поле?
Венгрия. По свидетельствам историков, во время своего пребывания там
"дикие татары" распространяли... поддельные грамоты, написанные от имени
венгерского короля Белы IV. Чем вносили смуту и неразбериху в ряды венг-
ров, сбитых с толку противоречащими друг другу распоряжениями - теми,
что исходили от короля, и теми, что были делом рук татарских фальсифика-
торов.
Поистине, "дикари из Центральной Азии" проявляют какую-то фантасти-
ческую способность во мгновение ока овладевать самыми разными искусства-
ми. Пришли в Пекин - "переняли" у китайцев стенобитные машины и понаде-
лали себе военных кораблей. Пришли в Польшу - смогли в два счета "прики-
нуться" поляками и без акцента изъясняться на польском языке. Пришли в
Венгрию - с ходу научились фабриковать поддельные королевские грамоты,
которые тамошние жители не могли отличить от настоящих... Не многовато
ли для "степных дикарей"?
Все встанет на свои места, если мы предположим, что в Европу вторг-
лись не "дикие татаровья", а русское войско. Русские как раз могли зас-
лать в польские ряды своих паникеров, по внешнему облику совершенно не-
отличимых от поляков. Русским гораздо проще было осуществить операцию с
подложными грамотами, нежели неграмотным кочевникам.
И вновь встает вопрос: почему русские избрали столь странный маршрут
- на германских рубежах повернули к югу и около года прорывались к Адри-
атическому морю?
Чтобы на этот вопрос ответить, нужно сначала задаться другим: а не
отыщется ли в Европе того времени какогонибудь военного конфликта, в
рамках которого движение русской армии, дальний военный поход к Адриати-
ке выглядит вполне объяснимым и не вызывает ни малейшего удивления?
Представьте, найдется!
И не какой-то локальный конфликт, а события, без всяких преувеличе-
ний, общеевропейского масштаба, в которые были втянуты едва ли не все
тогдашние державы и монархи...
Речь идет о вражде меж римским папой Григорием Х (а после его кончины
- папой Иннокентием IV) и Фридрихом II Гогенштауфеном, императором Свя-
щенной римской империи германской нации и королем Сицилии (в Сицилийское
королевство тогда входила и Южная Италия).
Само по себе противостояние папства и германских императоров, их мно-
голетняя борьба - тема отдельной книги, которая наверняка получилась бы
толстенной и увлекательной. В нашу задачу не входит подробно рассматри-
вать эту тему.
Сосредоточимся на другом: если признать, что в Европу в 1241 г.
вторглись не "дикие монголы", а русское войско (как мы помним, в его ря-
дах находился киевский тысяцкий Димитрий, на что прямо указывают русские
летописи), стремившееся на стороне Фридриха II выступить против папы, то
объяснение находится буквально всему.
И рисунку на гробнице Генриха II (изображающему самого что ни на есть
типичного русского воина). И "странному" поведению поляков, поверивших
"засланным казачкам" (потому и поверили, что обмануться было чертовски
легко). И сандомирской резне (для православных "папежские" священники к
тому времени были лютыми врагами). И мастерству "татар" в подделке вен-
герских королевских грамот (хватало среди русских образованного народа).
И тому, что в Германию русские не пошли (к чему им разорять земли союз-
ника, с которым объединяет общая цель?).
И, наконец, выходу к Адриатике. Именно оттуда проще всего было переб-
росить войска в Италию - морем.
Напомню, что в те времена противостояние меж папой и Фридрихом дос-
тигло наивысшего накала. Папа отлучил от церкви как императора, так и
города, владетельных князей и епископов, оставшихся верными Фридриху.
Фридрих в ответ укрепился в Италии и стал методично захватывать земли
вокруг Папской области. Конфликт достиг стадии, когда какое бы то ни бы-
ло мирное решение уже невозможно...
Стоит заметить, что Русь давно уже поддерживала самые тесные связи с
Германией. Внучка Ярослава Мудрого Евпраксия в свое время стала женой
германского императора Генриха IV - того самого, что известен многолет-
ней враждой с папой Григорием VII. Выше уже говорилось о тесной дружбе,
связывавшей Всеволода Большое Гнездо, деда Александра Невского, и импе-
ратора Фридриха I Барбароссу, деда Фридриха II. Одним словом, нет ничего
удивительного в том, что Русь вступила в конфликт на стороне Фридриха -
папство было и ее противником, а вот Фридрих Гогенштауфен, наоборот, был
потомком старых друзей и союзников русских князей.
Между прочим, Польша, Чехия и Венгрия - все три страны, разгромленные
и опустошенные "татарами", - в конфликте меж папой и Фридрихом были...
твердыми сторонниками папы! Дополнительный штрих, завершающий картину.
Версия "диких татар" полна вопиющих противоречий и нелогичностей - зато
гипотеза о русском войске, вторгшемся в Европу, чтобы поддержать Фридри-
ха, гораздо более логична и обоснована.
Сегодня нам, наверное, никогда уже не удастся определить, что помеша-
ло русским войскам переправиться в Италию. Что-то, должно быть, не сло-
жилось. Видимо, тщетно ожидая корабли, которые должны были перевезти их
в Италию, "татары" и дефилировали пару сот километров вдоль моря (есть
упоминания, что в то же время часть "орды" появилась неподалеку от Вены,
но не брала городов, а словно бы чего-то ждала).
Не сложилось. Пришлось возвращаться назад, не делая ни малейших попы-
ток установить где-либо в Чехии, Польше, Венгрии свою администрацию,
поскольку это с самого начала не входило в стратегические задачи военно-
го похода, подчиненного конкретной цели...
Между прочим, и последующие события укладываются в эту версию. Если
набраться смелости и признать, что вторжение крестоносцев на Русь в 1242
г. - ответ на глубокий рейд русских в Европу. Не зря нападение "псовры-
царей" носило все черты крестового похода. Папа попытался отомстить, как
мог и умел.
(Особо отмечу: эта версия никоим образом не меняет сложившихся исто-
рических акцентов, т.е. не признает за крестоносцами никакой "правоты",
а русских вовсе не делает "неправыми". Крестоносцы своей долголетней аг-
рессией причинили славянам столько бед, что правыми оказаться не могут
ни в какой ситуации.)
Есть ли косвенные подтверждения нашей гипотезе?
Хватает. В тогдашней Европе широко было распространено убеждение, что
Фридрих II... тайно сносился с "татарами" и пытался с их помощью сокру-
шить папскую власть! В нашей историографии* принято считать, что римские
папы "измыслили ложное обвинение". А если не измышляли? Если это была
чистейшая правда? Тем более что, по Нашей версии, "татары", вернее, вои-
ны Александра Невского, вели себя так, словно в малейших деталях выпол-
няли общий план, направленный на сокрушение папства. И слишком многое
связывало Александра с Фридрихом - от "наследственной" дружбы до общего
желания "свалить" мешавшего им ватиканского властелина...
* Следует отметить, что в нашей истории, к сожалению, историей
папства занимались не историки, а главным образом авторы "антирелигиоз-
ных трудов", что накладывает на их писания специфический отпечаток.
Посмотрим, как развивались события после возвращения русских на роди-
ну. На Русь в 1242 г. напали крестоносцы, а против Фридриха также двину-
лось "крестоносное войско", которое штурмом взяло столицу город Аахен,
чтобы короновать там своего императора.
Война эта не стихала еще четверть века. В конце концов четырнадцати-
летний внук умершего к тому времени Фридриха Конрадин был взят в плен
сторонниками папы и обезглавлен - что полностью противоречило принятым
тогда рыцарским правилам ведения войны (касавшимся дворян и монархов).
Мало того - род Гогенштауфенов был истреблен полностью. В 1273 г. на им-
ператорский трон взошел австрийский герцог Рудольф Габсбург, положив на-
чало "эре Габсбургов", столь печально закончившейся в нашем веке.
Должно быть, папа пережил - в свое время нешуточный страх, что и выз-
вало столь лютую ненависть к Гогенштауфенам, вырезанным под корень...
В этой связи нелишне вспомнить итальянские хроники XIII в., где прямо
пишется о "татарском" посольстве, отправленном к Фридриху, и преподне-
сенных императору дарах. А другие исследователи отмечают многозначитель-
ный факт: при известии о вторжении в Европу "татар" страх охватил все
державы и всех государей... кроме Фридриха! (Это и понятно: ему-то чего
было бояться?! Уж он-то знал, кто движется, куда и зачем.) И наоборот:
спешно отправленные к "татарам" папские гонцы встретили самый нелюбезный
прием (а как же хваленая "монгольская" веротерпимость? - А.Б.).
И поневоле закрадываются определенные подозрения насчет обстоятельств
смерти Александра Невского, которую тогдашняя молва объясняла отравлени-
ем. Подозревали в этом "ордынцев" - но поскольку мы знаем, что главой
"ордынцев" как раз и был Невский, вряд ли стоит верить, что он отравил
сам себя. А вот в тогдашней Италии отравление развилось в настоящее ис-
кусство...
Очень уж близки во времени загадочная смерть Невского и истребление
Гогенштауфенов. И, если принять версию о "глубоком рейде" русской армии
в Европу, направленном против папы, гораздо легче понять форменный шквал
"антитатарской" пропаганды, забушевавший в Европе...
Об этой насквозь лживой, насыщенной самыми несообразными фантазиями
"татароведческой литературе" мы подробнее поговорим позднее. А пока что
рассмотрим еще один неимоверно любопытный аспект проблемы - дальнейшую
судьбу необозримой "монгольской державы"...
Но сначала - небольшое дополнение. Уже дописав этот раздел, автор, к
своему удивлению, обнаружил, что оказался в положении героев романа
"Дочь времени". Помните, как они, успешно реабилитировав короля Ричарда
III и гордясь собой, вдруг обнаруживают, что схожие попытки, оказывает-
ся, делались еще триста лет назад?
Так вот, в одном из солидных исторических трудов, чуть ли не на самой
последней странице, в "примечаниях к примечаниям", мельчайшим шрифтом
напечатано, что польский историк Мартин Кроме? (1512-1589) упоминал...
об участии войск галицко-волынских князей в походе "ордынцев" на Сандо-
мир и Краков!
Я не мог, конечно, в сжатые сроки раздобыть труд Кромера, но дополни-
тельные сведения о нем отыскал. Это был не бедный монах, трудившийся в
отдаленной обители, а известный хронист и писатель, секретарь короля
Зыгмунта Августа, епископ области Вармия. Следовательно, имел доступ к
лучшим архивам и библиотекам своего времени...
МИРАЖ "ВЕЛИКОЙ ИМПЕРИИ"
1. "Хождение встречь солнцу" и фронтир
Начиная с 80-х годов XVI столетия, начинается целеустремленное и не-
остановимое движение русских на восток, за Урал - "хождение встречь
солнцу". Логично было бы предположить, что на этом пути протяженностью в
тысячи километров казаки-первопроходцы наткнутся хоть на какие-то следы
великой империи монгольских ханов, протянувшейся от восточного побережья
Китая до границ Польши...
Ни малейших следов империи нет! Куда-то сгинули города, куда-то про-
пал великолепный "ямской тракт" длиной в тысячи километров, по которому
якобы неслись в Каракорум гонцы из Руси. Ни малейших материальных следов
хоть чего-то отдаленно напоминающего государство. Более того, местное
население отчего-то вовсе не знает, не помнит ни о великой столице Кара-
коруме, процветавшей некогда в монгольских степях, ни о великих импера-
торах, чья власть якобы простиралась на полмира. О маньчжурах, правящих
в Северном Китае, помнят и знают прекрасно - это конкретное, привычное
зло, супостаты, до сих пор устраивающие набеги. Но Батыя с Чингисханом
никто почему-то вспомнить не в состоянии...
Что интересно, нигде от Урала до Байкала казаки не встречают даже по-
добия государства или городов! Только "Кучумово царство" на территории
нынешней Тюменской области отдаленно напоминает зародыш государства, а
его столица Искер, небольшое укрепление, с превеликой натяжкой способно
сойти за город.
Однако там - случай особый. Кучум - не местный владыка, а своеобраз-
ный "варяжский гость". Он родом из Средней Азии, из Бухары. В эти места
пришел не так давно с отрядом верных нукеров, убил здешних нойонов Еди-
гера и Бекбулата и захватил власть. Он же и построил Искер (Кашлык).
Попавшие под его власть племена любви к новоявленному владыке не пи-
тают ни малейшей. Сравнительно быстрая и легкая победа казаков над "Ку-
чумовым царством" имеет простейшее объяснение: воевали не с царством, не
с народом, а все с тем же отрядом Кучумовых нукеров, отнюдь не многочис-
ленным. "Подданные" Кучума при первом известии о приходе "бородачей" со-
бираются на совет, провозглашают нойоном чудом уцелевшего племянника
Едигера (Кучум вырезал практически всю родню свергнутых им нойонов, но
этого юнца удалось спрятать) и отказывают Кучуму в поддержке. Более то-
го, показывают казакам потайной ход в Искер. Кучум с горсткой людей ме-
чется, преследуемый казаками. Ночное его нападение на стан Ермака как
раз и объясняется тем, что у Кучума было мало людей. Полнейшее равноду-
шие коренного населения к последующей судьбе Кучума доказывается еще и
отсутствием в местном фольклоре (обычно обстоятельном и подробном, порой
игравшем роль устной летописи) каких бы то ни было подробностей об обс-
тоятельствах смерти Кучума. Сгинул где-то - и черт с ним...
Особо стоит подчеркнуть: огнестрельное оружие вопреки устоявшемуся
мнению не давало казакам никаких преимуществ, поскольку во всех отноше-
ниях уступало луку со стрелами. Судите сами. Чтобы произвести
один-единственный выстрел из тяжеленной пищали, следовало:
1. Засыпать в ствол строго отмеренный порох.
2. Старательно запыжить заряд (т.е. загнать шомполом кусок кожи или
плотной материи).
3. Загнать в ствол пулю, запыжить ее.
4. Насыпать пороха на "полку" возле запального отверстия.
5. Прицелиться.
6. Нажать на спуск, чтобы тлеющий фитиль воспламенил порох на полке,
а уж от него вспыхнул заряд в стволе.
Прониклись? Во-первых, я перечислил далеко не все манипуляции (число
которых по тогдашним уставам достигало 80). Во-вторых, всем этим предс-
тояло заниматься не в тишине спортивного зала, а на поле боя, в спешке и
лихорадочном напряжении. В-третьих, дальность полета пули не превосходи-
ла (а то и уступала) дальности полета стрелы. В-четвертых, за то время,
пока стрелок возился со своей пищалью, противник запросто мог выпустить
десяток стрел (порой отравленных), убивавших гораздо вернее пули. В-пя-
тых, стрельба из пищали зависела еще и от погоды: дождь мог погасить фи-
тиль, подмочить порох, порыв ветра - сдуть порох с полки, случайная иск-
ра от фитиля порой воспламеняла порох раньше времени, и стрелок получал
тяжкие ожоги...
Не зря во французской армии лук был отменен только в 1527 г., зато
англичане применяли его и столетие спустя - в боях с армией кардинала
Ришелье при осаде острова Ре. А в сражении под Лейпцигом (1813 г.) баш-
кирские части русской армии с успехом вышибали стрелами из седла фран-
цузских кавалеристов...
Кстати, с теми же проблемами, что и казаки, столкнулись и американцы
во время фронтира - продвижения на Дальний Запад. Даже в начале XIX в.,
располагая не в пример более совершенными ружьями и пистолетами с кап-
сюльными замками и унитарным патроном (отличавшимися от пищалей, как не-
бо от земли), они не могли эффективно противостоять вооруженным луками
индейцам. Отнюдь не случайно револьвер "родился" именно в Америке, и там
началось его массовое производство - без револьвера американцам в поко-
рении Дикого Запада пришлось бы туговато...
Все это я вспоминаю для того, чтобы доказать не столь уж сложный те-
зис:
И русским, и американцам пришлось затратить примерно одинаковое время
- тридцать-сорок лет, - чтобы пройти расстояние в три-четыре тысячи ки-
лометров, оставляя за собой цепочку укрепленных пунктов (острогов и фор-
тов). И у русских, и у американцев за спиной было сильное государство,
откуда они черпали людские резервы, оружие и боеприпасы. И русским, и
американцам противостояли кочевые племена, находившиеся на неизмеримо
более низком уровне развития.
И все равно, чтобы добраться одним от Урала до Байкала, а другим от
Скалистых гор до Калифорнии, чтобы создать какую-никакую сеть укреплений
и опорных пунктов, потребовалось тридцать-сорок лет...
После этого нас хотят уверить, что дикие кочевники некогда проделали
аналогичный путь в каких-то дватри года, при этом разгромив несколько
сильных государств?!
Интересно, что, по подсчетам современных исследователей, во всей Си-
бири, от Урала до Тихого океана, тогда обитало не более ста пятидеся-
ти-двухсот тысяч человек. Как и должно быть, когда речь идет о немного-
численных кочевых племенах.
Где же набирал Чингисхан свои "неисчислимые" полчища? Можно, конечно,
сказать, что Сибирь как раз и обезлюдела из-за того, что Чингиз "увел
чуть ли не всех на восток", но такая версия чересчур уж противоречит и
нашим изысканиям, и общей картине мировой истории, каковой не известны
другие примеры столь массового "обезлюживания" территорий в результате
переселения.
Брюква не растет на дереве, джентльмены... А гусаки не мечут икру.
Вернемся к казакам. Находясь в столь невыигрышном положении - горс-
точка людей посреди необозримых пространств, где обитали превосходившие
числом воинственные племена, - они отчего-то не были истреблены в одно-
часье. Пусть и с боями, но прошли тысячи километров, основывая остроги.
Потому что, повторяю, никаких остатков империи здесь не было. Не
столь уж многочисленные народы кочевали там и здесь, разводя скот, зани-
маясь охотой и рыбной ловлей. В верховьях Енисея и в северных предгорьях
Алтая жили оседлые племена, знавшие мотыжное земледелие и кузнечное де-
ло, но никакого отношения к "монгольской империи" они не имели. Повсюду
царило самое настоящее рабовладение - рабами становились пленники, взя-
тые на войне.
Никто не помнил об империи, никто не знал о Каракоруме...
Освоение Сибири, вопреки устоявшемуся мнению, далеко не всегда было
мирным. Сражений было предостаточно: с воинственными ханты-мансийскими
князьками, по заслугам прозванными "кровавой самоядыо", с эвенками,
"людьми воистыми, в бою жестокими", с якутами, у которых "воины доспеш-
ны, а кони в железных досках". Когда в Западной Сибири стали один за
другим вырастать остроги, маньчжуры забеспокоились и стали натравливать
на русских своих данников, енисейских татар*, поставляя им оружие, в том
числе и огнестрельное.
* К волжским татарам енисейские никакого отношения не имели, были
названы "татарами" из тех же соображений, по которым Америку окрестили
"Индией", - перенос знакомых терминов на новооткрытые страны и племена.
Вокруг города, в котором пишется эта книга, триста лет назад бушевали
ожесточенные сражения. Тогдашний Красноярский острог долго и старательно
штурмовали енисейские татары-качинцы...
И не могли взять! Куда-то сгинуло былое мастерство "диких кочевников"
во взятии огромных городов. Куда-то исчезли стенобитные и камнеметные
орудия (почему-то "китайские специалисты", по уверениям иных историков,
составлявшие этакий "инженерный корпус" в монгольской армии, на сей раз
так и не появились). Кудато запропастились "боевые ракеты" и "зажига-
тельные бомбы", которыми якобы были вооружены еще в XIII в. монголы.
Азиатское воинство сражается самым примитивным (по сравнению с "ордынс-
кими" временами) образом: палит из луков и пищалей, пытается поджечь
стены и строения факелами...
Ничего удивительного нет. Русские нашли в Сибири племена, находившие-
ся на нормальном для того времени уровне развития. Все их скромные дос-
тижения - результат самостоятельной эволюции, а не "наследство" империи.
Которая, кстати, удивительнейшим образом проваливается в небытие сра-
зу после смерти Батыя. Только что она была, нагло простиралась себе от
Пекина до Киева - и вот ее уже нет, как-то сами собой прекращаются выбо-
ры великого кагана в Каракоруме, пропадает из поля зрения современников
"ямской тракт" от Волги до монгольских степей, воцаряется тишина, только
скотоводы мирно пасут свои стада.
"Империя" существовала только в воображении историков. Потому и сги-
нула в небытие так легко.
2. Где Каракорум?
"Классическая" теория монголо-татарской империи помещает его где-то в
монгольских степях. Я до сих пор помню статью в каком-то околонаучном
журнале тридцатилетней давности - там красовался снимок каменной черепа-
хи, обнаруженной в степи, и глубокомысленно объяснялось: отверстие в ее
спине сделано для того, чтобы туда вставлялись выбитые на каменных пли-
тах новые указы монгольских ханов, правивших из стольного града Карако-
рума.
Попробуем представить себе это: по бескрайней степи гонят свое стадо
несколько средневековых монголов. Встретившийся по дороге императорский
чиновник грозно окликает:
- Эй вы! Кончайте баклуши бить, император новый указ издал! Чтоб к
завтрему же наизусть знали!
И показывает плеткой в сторону означенной черепахи. Как люди законо-
послушные, средневековые монголы подъезжают к черепахе, старательно чи-
тают указ, один уважительно качает головой:
- Красиво пишут, однако!
- Умный люди, ученый люди! - поддакивает напарник. - Одно слово - го-
родские! Тринадцатый век на дворе, а они звона как раскудрявили...
А где-то далеко в стороне тащится повозка, объезжающая других чере-
пах, чтобы заменить каменные плиты с указами на новые...
Кто хочет, пусть принимает это за чистую монету...
Так вот, в истории с Каракорумом самое примечательное - это его наз-
вание. "Каракорум" - слово отнюдь не монгольское.
"Каракорум" - тюркское слово!
С какой стати монгольской высшей аристократии именовать свою столицу,
возведенную в монгольских степях, тюркским словом? Ведь не тюрки завое-
вали монгольские просторы, а вроде бы совсем наоборот... Можно ли предс-
тавить себе ситуацию, когда англичане, захватив Индию, переименовывают
Лондон в Бенарес? Или называют какой-то свой новый город на территории
Англии словом на одном из индусских наречий?
В истории таких курьезов что-то не просматривается...
Следовательно, Каракорум располагался не в Монголии, а где-то в За-
волжской орде - где как раз и говорили на тюркском.*
* Любопытно, что в коми-зырянском языке есть слово "молгон" - "край-
ний", "конечный". "Молгонский народ" - окраинный народ! Те, для кого
этот язык не был родным, могли и переставить буквы. И возникает "мон-
гольский народ" - живущий не в степях Монголии, а попросту "в отдале-
нии". Знаменитая Мангазея на Оби сначала называлась русскими... Молгонзе
я. "Далекая земля"
"Кара" - по-тюркски "черный", а "Корум" удивительно напоминает "Кы-
рым" - то есть... Крым! Город КараКырым.
И вот здесь мы сталкиваемся с одним примечательным свойством тюркско-
го языка. Оказывается, слова "Ак" - "белый" и "кара" - "черный" час-
тенько бывают связаны вовсе нес цветом! Ас географическим ландшафтом или
направлением. "Ак-Су" - это сплошь и рядом не "Белая река", а горная.
"Кара-Су" - не "Черная река", а медленно текущая, равнинная, болотис-
тая*. Кроме того, "черный" частенько означает "северный", а "белый" -
"южный".
* Сравните с русским "красный" ="красивый" и "черный день": "плохой
день".
Словом, "Каракорум" вполне может оказаться либо "равнинным Крымом",
либо "северным Крымом". Эта версия выглядит гораздо убедительнее предпо-
ложения, будто завоевавшие полмира монголы назвали свою столицу словом,
взятым из языка одного из множества покоренных народов...
Интересно, что в самых что ни на есть "благонамеренных" исторических
трудах, полностью поддерживающих "официальную" версию, при самом беглом
знакомстве можно отыскать прелюбопытнейшие вещи. Возьмем книгу Федоро-
ва-Давыдова.
Как выглядели "золотоордынские" города XIII-XIV веков?
"Пышно распустилась совершенно чуждая номадам (кочевникам - А.Б.) яр-
кая урбанистическая восточная средневековая культура, культура поливных
чаш и мозаичных панно на мечетях, арабских звездочетов, персидских сти-
хов и мусульманской ученой духовности, толкователей Корана и математи-
ков-алгебраистов".
"Ханы вывозили из Средней Азии, Ирана, Египта и Ирака ученых, астро-
номов, богословов, поэтов". Напоминаю, ханы эти - якобы только что при-
шедшие из Центральной Азии кочевники-шаманисты!
"Золотоордынские города населяли и половцы, и болгары, и русские, и
выходцы из Средней Азии, Кавказа, Крыма".
"Преобладание среднеазиатских и кавказских черт и при общем гос-
подстве тюркского языка и этноса".
И так далее, и тому подобное, Подробно описывается жизнь в городах,
где смешались и русские, и тюрки, и жители Крыма, и якобы кочевые полов-
цы... Где же наши монголы, узкоглазые дикари из центральноазиатских сте-
пей?
Вновь пущена в ход универсальная фраза, которой привычно отделываются
десятки историков, боящихся нетривиальных вопросов: "Завоеватели-монголы
быстро растворились в местной тюркской среде".
Доколе?! "Несметные орды" не могли "раствориться", а если смогли,
значит, орды были немногочисленными. Но тогда они не в состоянии были
совершить приписываемые им завоевания! И по-прежнему наши фундаменталис-
ты топчутся в этом унылом заколдованном круге, не в силах шагу сделать
за его пределы... Поскольку круг этот - в их мозгах.
3. "Врет, как очевидец..."
Интересно, что пишут о монгольских ханах и о граде Каракоруме средне-
вековые путешественники?
Массу интересного...
Вот путевые заметки монаха Гийома Рубрука, участника посольства к
"великому хану монголов", отправленного французским королем Людовиком
Святым (1253 г.).
Начнем с маршрута Рубрука. В Каракорум он едет... через Черное море,
Тавриду и Донские степи. Возвращается - через Дербент и Армению. Совер-
шенно нормальное направление, если Каракорум располагается где-то на
Волге или в Северном Крыму. Если Каракорум в монгольских степях - такой
дорогой в него ни за что не попадешь...
На Дону Рубрук попадает в русское селение, жители которого переправ-
ляют на лодках путешественников в Орду. У Батыя моментально находятся
переводчики, которые переводят письмо короля с латинского на... персидс-
кий, татарский и славянский.* Там же Рубрук видит христианское богослу-
жение, но его попытки вести дискуссии о латинском каноне тут же натыка-
ются на неприятие.
* А где же монгольский и китайский?!
Каракорум: "О городе Каракоруме да будет вашему величеству известно.
Там имеются два квартала: один - сарацин, в котором бывает базар, и мно-
гие купцы стекаются туда из-за двора, который постоянно находится вблизи
него, и из-за обилия послов. Другой квартал - китайцев, которые все ре-
месленники. Вне этих кварталов находятся большие дворцы, принадлежащие
придворным секретарям. Там находятся 12 храмов различных народов, 2 ме-
чети, в которых провозглашают закон Мухаммада, и христианская церковь на
краю города. Город окружен глиняной стеной и имеет четверо ворот: у вос-
точных продается пшено и другое зерно, которое, однако, редко ввозится,
у западных продают баранов и коз, у южных - быков и повозки, у северных
- коней".
Во-первых, эти строки начисто опровергают "официальную" точку зрения
на Каракорум как на кочевой город, якобы состоявший из множества юрт и
повозок. Прямо упоминаются стены, церкви и дворцы, недвусмысленно гово-
рится, что ханский двор и послы находятся там "постоянно".
Во-вторых, никаких таких "монголов" и близко нет. Каракорум - столица
оседлого народа. Правда, далее Рубрук вскользь упоминает, что поблизости
есть и кочевники. Но они ни над кем не властвуют, никем не управляют,
ведут себя так, как испокон веков и принято у кочевников: время от вре-
мени приходят к городским воротам, чтобы продать немного скота и купить
себе необходимые в хозяйстве вещи.
В-третьих, пшено - это просо. Просо сеют как раз русские и тюрки...
В-четвертых, "китайцы" - это, несомненно, русские (вспомните значение
слова "Китай" в XIII в. и во времена Афанасия Никитина!).
Вот какие диковины встречаются в ханском дворце:
"При входе в него мастер Вильгельм Парижский сделал для хана большое
серебряное дерево, у корней которого находилось четыре серебряных льва,
имевших внутри трубы, причем все они изрыгали белое кобылье молоко. И
внутри дерева проведены были четыре трубы вплоть до его верхушки, от-
верстия этих труб были обращены вниз, и каждое из них сделано было в ви-
де пасти позолоченной змеи, хвосты которых обвивали ствол дерева. Из од-
ной из этих труб лилось вино, из другой - каракосмос, то есть очищенное
кобылье молоко, из третьей бал, то есть напиток из меда, из четвертой
рисовое пиво, именуемое террацино. Для принятия всякого напитка устроен
был у подножия дерева между четырьмя трубами особый серебряный сосуд. А
на дереве ветки, листья и груши серебряные..."
Обратите внимание: мед. Значит, где-то поблизости и пасеки. Вернее,
не "пасеки" в нашем понимании (каких тогда еще не было), а "борти" -
лесные ульи пчел, устроенные ими в дуплах, откуда и добывали мед славя-
не.
Неужели это серебряное дерево, столь сложный механизм парижской рабо-
ты (подобными, кстати, увлекались первые русские цари), таскали следом
за ханом на тряских повозках?
Конечно, нет. Каракорум - не кочевье, а самый настоящий город. Вот и
описание ханского дворца, ничуть не похожего на юрту:
"И дворец этот напоминает церковь, имея в середине неф, и две боковые
стороны его отделены рядами колонн, во дворце три двери, обращенные к
югу... Перед средней дверью внутри стоит описанное дерево, а сам хан си-
дит на возвышенном месте с северной стороны, так что все его могут ви-
деть. К его престолу ведут две лестницы, по одной подающий ему чашу под-
нимается, а по другой спускается... сам же хан сидит там вверху, как бы
некий бог. С правого от него боку, то есть с западного, помещаются муж-
чины, с левого - женщины... Рядом с колоннами, у правого бока, находятся
возвышенные сиденья, наподобие балкона, на которых сидит сын и братья
хана. На левой стороне сделано так же, там сидят его жены и дочери. Одна
только жена садится там, наверху, рядом с ним, но все же не так высоко,
как он..."
Ну конечно, настоящий дворец - колонны, балконы... Если не считать
того, что о "женах" хана упоминается во множественном числе, описание
это ничуть не отличается от описания какого-нибудь русского дворца. Се-
ребряное дерево (у Ивана Грозного - рычащие серебряные львы), "хан", си-
дящий на "престоле" высоко над всеми, женщины по одну сторону, мужчины
по другую - именно так, как мы видим на русских рисунках XVI века...
Даже если это и не русские, а заволжские татары или какой-то другой
оседлый народ - в любом случае не найти ничего похожего на " монгольское
кочевье".
Частенько упоминается, что в Каракоруме жило большое количество русс-
ких ремесленников, что его охрану несли русские воины. Даже русских ого-
родников туда переселяли.
Все это лишний раз доказывает, что Каракорум располагался не так уж и
далеко от Руси. Глупо думать, что "пленных ремесленников" гнали до Ки-
тая, на расстояние больше пяти тысяч километров. Мировая история просто
не знает подобных примеров - разве что австралийские каторжники, но это
совсем другая история...
Есть документ, написанный примерно в то же время, что и отчет Рубру-
ка, - комментарии к "Анналам Бертонского монастыря". Так вот, среди дру-
гих титулов Чингисхана, приводимых там, есть и такой: Cecarcarus.
Наиболее правдоподобный его перевод на русский - "Кесарь-Царь". Если
есть другие толкования, интересно будет послушать...
Не в пример меньше доверия вызывает так называемая "Хроника Плано
Карпини", написанная францисканским монахом, посланным к "татарам" папой
Иннокентием IV.
Путешествие Карпини по Руси как раз изобилует верными деталями. По-
сольство попыталось уговорить князя Василько Волынского, брата Даниила
Галицкого, вернуть свои земли под власть "латинского закона" - но безус-
пешно. Что ж, вполне отвечает реалиям того времени... Киев по Карпини -
"бедный городок", где насчитывается не более двухсот домов - так и долж-
но быть после всех предыдущих бедствий. Властвует в Киеве, конечно же,
отец Александра Невского Ярослав Всеволодович, но сам он в Киеве не жи-
вет, управляет городом тот самый тысяцкий Дмитрий, что, как мы помним,
был "обласкан" "Батыем"*. "Татары", по Карпини, в своих походах доходят
до страны "самоедов" и Ледовитого океана.
* Быть может, Дмитрий в свое время сдал Киев Ярославу и Александру?
Отсюда и милости...
"Татары" в те места никогда не забирались, а вот русские как раз хо-
дили туда частенько...
Описание ставки "Батыя" у Карпини напоминает как книгу Рубрука, так и
быт русских царей более позднего времени: "Батый живет великолепно, у
него привратники и всякие чиновники, как у императора, и сидит он на вы-
соком месте, как будто на престоле, с одной из своих жен". Вновь мужчины
сидят справа, женщины слева, в точности, как у русских, "татары" "в соб-
рании не пьют иначе, как призвуке песен или струнных инструментов".
Кстати, и престол, и золотую печать для хана изготовил "золотых дел мас-
тер Козьма".
А вот дальше начинается полет буйной фантазии...
В войске Батыя - 600 000 человек ("150 000 татар, 450 000 других не-
верных и христиан")**.
** Не означает ли это, что христиан попросту больше, чем татар?
"Владея огромными стадами овец и баранов, "варвары" от чрезмерной
скупости редко едят здоровую скотину, а более хворую или просто падаль".
Полнейший вздор. Ни у одного кочевого народа столь дурацкой "скупос-
ти", заставляющей их есть падаль, не отмечено...
"Употребляют в пищу не только лошадей, но и собак, волков, лисиц, а
по нужде даже человечье мясо".
Полнейший вздор - лисье мясо повсеместно в Азии издавна считалось
ядовитым, поймав на охоте лисицу и содрав шкуру, тушку не отдавали даже
собакам, а зарывали в землю. Быть может, и ели собак с волками - но
только в голодные годы, при массовом падеже скота. Ну, а насчет употреб-
ления в пищу человечины или заявления "Свирепость их простирается до то-
го, что иногда сосут кровь пойманного врага" - обычные байки. Соседи та-
тар отчего-то ни разу не упоминают о их людоедстве или кровопийстве -
одни лишь западноевропейские источники*.
* Во время первой мировой войны (!) в Германии расклеивали плакаты,
где сообщалось, что казаки питаются человечиной. Матфей наплодил хоро-
шеньких эпигонов...
И завершает свои побасенки Карпини... рассказом о ужасной "магнитной
горе", якобы состоящей из алмазов, обладающих магнитными свойствами,
возвышающейся где-то на землях "монголов". Что автоматически переводит
его записки в разряд откровенных баек.
Нечто подобное писал о "татарах" в своей "Великой хронике" в 1240 г.
Матфей Парижский: "Они люди бесчеловечные и диким животным подобные. Чу-
довищами следует называть их, а не людьми, ибо они жадно пьют кровь,
разрывают на части мясо собачье и человечье и пожирают его... Когда нет
крови, они жадно пьют мутную и даже грязную воду".
Комментариев не будет. Замечу лишь, что подобный "творческий подход"
применялся не против одних лишь татар. Посмотрите, как лихо "припечаты-
вает" всех и всяческих иностранцев французский ученый книжник Жан Ле
Бувье в своей "Книге описания стран", вышедшей примерно в 1450 г.: "Анг-
личане жестоки и кровожадны, к тому же они скупые торговцы; швейцарцы
жестоки и грубы; скандинавы и поляки вспыльчивы и злы; сицилийцы очень
ревнивы по отношению к своим женам; неаполитанцы толсты и грубы, плохие
католики и великие грешники; кастильцы яростны, плохо одеты, обуты, спят
на плохих постелях и плохие католики". Потрясающая широта обобщений...
Гораздо более верные сведения об "Орде" дают итальянцы. Сведения, ко-
торые заставляют задуматься...
А. Альфиерн, чья рукопись издана в Генуе в 1421 г., уверял, что в
"землях татар" живут... белые медведи! А его книга к тому же проиллюст-
рирована рисунками типично русских телег.
К этому труду примыкают заметки венгерского монаха Иоганки. Означен-
ный Иоганка рисует "ордынские земли" так:
"Страна Сибур, окруженная Северным морем. Страна эта обильна съест-
ным, но зима там жесточайшая до такой степени, что из-за чрезвычайного
количества снега зимой почти никакие животные не могут ходить там, кроме
собак: четыре большие собаки тащат сани, в которых может сидеть один че-
ловек с необходимой едой и одеждой..."
Совершенно реалистические описания северных земель: белые медведи,
суровые зимы, ездовые собаки... Но помилуйте, при чем тут "ордынцы"?
Никто и никогда не набирался смелости утверждать, что "монголо-татары"
доходили до Северного Ледовитого океана... Это русские земли!
И верно. Дальше сам Иоганка сообщает, что в "стране Сибур" живут,
проповедуя свою веру, "русские клирики"...
Наконец, "авторитетнейший и беспристрастнейший" свидетель, много лет
проживший в Китае и сам видевший "монгольских ханов" - мессир Марко По-
ло...
Якобы семнадцать лет проживший в Китае (1275-1292).
Я смело употребляю слово "якобы", поскольку в последнее время практи-
чески одновременно и в России, и на Западе серьезные ученые пристальней-
шим образом изучили труды "первопроходца", после чего схватились за го-
ловы и поделились своим ошеломлением со всем остальным миром...
Оказывается, по какой-то странной причине Марко Поло ни разу не при-
вел ни одного собственно китайского имени - только тюркские и персидс-
кие.
Оказывается, человек, якобы проживший в Китае семнадцать лет, ни сло-
вом не упоминает:
1. О китайском чае.
2. О китайских иероглифах.
3. Об уникальном китайском обычае бинтования ног женщинам.
4. О книгопечатании.
Современный комментатор чешет в затылке: "Возникает впечатление, что
в Китае Марко Поло общался в основном с иностранцами". А также в жизни
не пробовал чая, не видел иероглифов и печатных книг...
Френсис Вуд, директор Китайского департамента Национальной британской
библиотеки: "Он доехал только до Константинополя, а затем скрылся в ок-
рестностях Генуи, где и описал свои вымышленные путешествия".
Это симптоматично перекликается с тем, что писал первый биограф Марко
Поло, живший в XVI в. в Венеции: "Его книга, содержащая бесчисленные,
ошибки и неточности, в течение долгих лет рассматривалась как баснослов-
ный рассказ, преобладало мнение, что названия городов и стран, которые в
ней приведены, все выдуманы и являются воображаемыми, не имеющими под
собой никакой реальной основы, или, другими словами, они являются чистым
вымыслом".
Российские исследователи Носовский и Фоменко пошли дальше. И обнару-
жили массу других загадок. Во-первых, неизвестен даже язык, на котором
была впервые написана книга Марко Поло. Первое ее печатное издание поя-
вилось в 1477 отчего-то не в Италии на итальянском, а в Германии на не-
мецком.
Во-вторых, в XVI веке, когда впервые заинтересовались биографией Мар-
ко Поло, никаких его следов в Италии обнаружить не удалось. Считается,
что знатный род, из которого происходил Поло, "исчез к XV веку".
В-третьих, Марко Поло, есть такая вероятность, не Марко Поло вовсе -
а поляк по имени Марк. Те, кто выдвинул эту версию, опираются на портрет
Поло из первого издания его книги, под которым стоит следующая подпись:
Das ist der edel Ritter, Marcho polo von Venedig. To есть - "благородный
рыцарь, Марк поляк фон Венедиг". Слово "поло" написано с маленькой бук-
вы. То ли Марк из Венеции, то ли Марк из Венедии - западноевропейской
славянской области...
Вот этому лично я верю вполне. У поляков есть удивительная способ-
ность обнаруживаться в самых неожиданных местах*. Один польский летчик
(я пишу о реальном случае), ненароком застряв в только что образовавшем-
ся государстве Пакистан после окончания второй мировой войны, совершенно
случайно стал... организатором и первым командующим ВВС Пакистана (не
было под рукой других специалистов). Похоронен в персональном склепе, в
звании Главного маршала авиации Пакистана и кавалера всех высших пакис-
танских орденов. Другой случай. В начале 70-х гг., если кто помнит, об-
ласть Биафра пыталась отделиться от Нигерии и провозгласить себя самос-
тоятельной державой. У мятежников был единственный самолет, с грехом по-
полам приспособленный для бомбометания. Летал на нем тип, чье происхож-
дение ясно из его прозвища - Чокнутый Поляк...
* Например, в родословной английских Стюартов.
Наши тоже не подкачали. В 1848 г. восстание индейцев в Калифорнии
возглавил некий Прохор Егоров. В конце XIX в. некий одессит Малыгин стал
вождем индонезийской повстанческой армии, боровшейся против голландских
колонизаторов. А в 1934 г. бывшие офицеры белой гвардии, в немалом коли-
честве осевшие в Парагвае, как раз и обеспечили победу в парагвайско-бо-
ливийской войне, командуя дивизиями, полками и ротами*.
* Впоследствии, когда чуть ли не вся рыбоперерабатывающая промышлен-
ность и сейнерный флот Парагвая оказались в руках русских, в самые мрач-
ные времена диктатора Стресснера действовал его секретный приказ: членам
русской общины дел не "шить"! Наказывать только за реальные преступле-
ния.
Ну, а если серьезно - сегодня накопилось достаточно веских аргумен-
тов, позволяющих уверенно говорить, что Марко Поло, он же, не исключено,
Марк Поляк, в Китае не был вовсе...
Где же он был? Неужели так и просидел в Константинополе, как уверена
г-жа Вуд?
Быть может, и нет. В книге Носовского и Фоменко "Империя" подробно и
убедительно доказывается, что Марко Поло как раз и путешествовал по Зо-
лотой Орде, но Ордой этой была Русь...
По недостатку места не могу привести здесь эти убедительные и много-
численные доказательства, отсылаю любопытного читателя к книге "Импе-
рия". Однако не в силах удержаться, чтобы не воспроизвести одну из ил-
люстраций к первым изданиям книги Марко Поло.
Как указано, она изображает "ханский дворец в столице монгольской им-
перии Ханбалыке" (считается, что Ханбалык - это якобы и есть Пекин).
(Рис. 1.8).
Что здесь "монгольского" и что - "китайского"? Вновь, как и в случае
с гробницей Генриха II, перед нами - люди скорее славянского облика.
Русские кафтаны, стрелецкие колпаки, те же окладистые бороды, те же ха-
рактерные лезвия сабель под названием "елмань". Крыша слева - практичес-
ки точная копия крыш старорусских теремов...
Так где был Марко Поло, и кого он описал под видом Золотой Орды?
Обязательно нужно упомянуть, что книга Марко Поло о его путешествиях
известна нам, согласно устоявшейся версии, не в его собственной рукопи-
си, а в записях, сделанных неким венецианцем Рустичиано. Когда Марко По-
ло сидел в генуэзской тюрьме (историки, как ни бились, так и не выдвину-
ли мало-мальски убедительной гипотезы, объяснявшей бы, почему "известно-
го путешественника", "посла" и "потомка знатного рода" по возвращении в
Италию в 1298 г. вдруг упрятали за решетку)*, Рустичиано-де старательно
записал его рассказы (а сам "знатный посол" писать не умел?! И потом,
что это за тюрьма, где заключенных снабжают стопой бумаги и чернилами в
немалых количествах?) - и после освобождения стал распространять книгу.
Между прочим, сплошь и рядом Марко Поло... упоминает о себе в третьем
лице: "...сеньор Марко Поло отправился... Марко Поло видел..."
* Есть смутные упоминания, что Поло был взят в плен после морского
сражения, в котором участвовал на своем корабле. Быть может, попросту
пиратствовал? Пираты мастера рассказывать сказки...
Остается добавить, что, по данным того времени, Рустпчиано пользовал-
ся самой скверной репутацией мошенника и фальсификатора.
И, наконец, не столь уж сложные и совсем недолгие поиски позволяют
найти документы, послужившие для Поло (или, что вернее. Рустичиано) тем
бесценным источником, откуда черпались "личные впечатления"!
В 1290 г. папа римский Николай IV послал на Востоксвященника Джованни
Монтекорвино (в отличие от Марко Поло насквозь реальную личность). Мон-
текорвино тринадцать месяцев прожил в Индии, на Коромандельском берегу,
в общине тамошних христиан, последователей св. Фомы. В отличие от Поло,
падре Джованни и не пытался рассказывать байки о "Китае" - зато отправил
в Рим обширный доклад, по словам современных комментаторовисследовате-
лей, представлявший собой прямо-таки прорыв в изучении географии. Впер-
вые вместо слухов и откровенных сказок в Европу поступила точная инфор-
мация.
Монтекорвино впервые поведал Европе, что в Индии Полярная звезда ед-
ва-едва видна над горизонтом, а в южной части небосвода горит совсем
другая "полярная звезда". Впервые сообщил о равнинности Индии, о сухости
ее климата, о разнообразии растительности, о пряностях (перец, имбирь,
красящее дерево "берзи", коричные деревья), о меняющих в течение года
свое направление ветрах-муссонах.
Практически все эти сведения вошли позже в "книгу Марко Поло"!
Которая четко распадается на три части:
1. Весьма достоверные записки о Руси-Татарии и Восточной Европе.
2. Материалы об Индии, явно заимствованные из послания Монтекорвино.
3. Тогдашнюю "научную фантастику" - собрание завлекательных сказок
вроде легенды о топившей корабли камнями исполинской птице Рух или неве-
роятном, невообразимом множестве островов в Индийском океане (которых,
если верить "Поло", насчитывается... 12 700!).
Другими словами, то ли Рустичиано, то ли кто-то еще собрал стара-
тельно самые разные материалы, от расхожих сказок до отчетов реальных
странников, кое-как объединил общим сюжетом и фигурой Марко Поло - и
"путевые записки" отправились гулять по миру...
Необходимо подчеркнуть, что даже эти самые "сказки" являются порой
ценнейшим материалом, откуда можно почерпнуть немало полезного. Напри-
мер, мы получаем дополнительный аргумент в пользу утверждения, что тер-
мин " Индия" никогда не привязывался к конкретной стране, а "кочевал" по
всему известному тогда миру. "Индий" было несколько!
В XIII в. их насчитывалось целых три. "Средняя Индия", или "Абасия" -
это территория современных Судана и Эфиопии. "Великая Индия" - это и
есть Индия нынешняя. "Малая Индия" - это Индокитай.
Впоследствии термины меняются. На так называемой "Круглой карте Фра
Мауро", составленной в 1457-1459 гг., "Первая Индия" - район, примерно
соответствующий современным Афганистану и Пакистану, "Вторая Индия" -
Индия нынешняя, "Третья Индия" - опять-таки Индокитай. Наглядно можно
судить, как "кочевало" по карте слово "Индия", кочевало долго, несколько
столетий, пока из многочисленных Индий не осталась только одна...
После этого уже не видишь ничего удивительного в том, что на Меро-
вингской карте (720 г.), составленной французскими монахами и английской
Герефордской карте (1260 г.) "Индия" расположена как раз по соседству с
землями, где обитают русские...
Кстати говоря, о картах. Английский комментатор Марко Поло Генри Юль,
пытавшийся составить в 1875 г. карту "Мир по представлениям Марко Поло",
как ни бился, как ни старался - а город Каракорум у него все-таки "уе-
хал" и из Северного Китая, и из Монголии, оказавшись далеко от них,
где-то возле гор.
Есть "Каталонская карта мира". Под этим названием понимается не одна
карта, а целый географический атлас, составленный в 1375-1377 по поруче-
нию португальского наследного принца Жуана, отца знаменитого впос-
ледствии короля Энрике Мореплавателя.
На одной из карт этого атласа присутствует и город Карахора. Располо-
женный далеко за пределами Индии, Китая и Монголии, опять-таки возле
гор. Не нужно особенно напрягаться, не нужно заниматься натяжками, чтобы
отождествить Карахора с Каракорумом, располагавшемся, никаких сомнений,
где-то неподалеку от русских рубежей...
И напоследок, чтобы повеселить читателя, быть может, слегка заскучав-
шего от сухости изложения, приведу несколько отрывков из книги Марко По-
ло, посвященных его впечатлениям от Китая и прилегающих земель.
Вот что Марко Поло пишет о России: "Страна это не торговая. Страна
большая, до самого моря-океана, и на этом море у них несколько островов,
где водятся кречеты и соколы-пилигримы... "
Русские к тому времени занимались торговлей с сопредельными странами
лет триста - а в Северном Ледовитом океане, разумеется, нет никаких
"островов с кречетами". Да и на более теплых морях, примыкающих к русс-
ким областям с юга, никакие кречеты на островах не водились - за полным
отсутствием таковых островов...
Так был ли Марко в России вообще?
О странствиях по пустыне. "Но есть там вот какое чудо: едешь по той
пустыне ночью, и случится кому отстать от товарищей, поспать или за дру-
гим каким делом, и как станет тот человек нагонять своих, заслышит он
говор духов, и почудится ему, что товарищи зовут его по имени, и зачас-
тую духи заводят его туда, откуда ему не выбраться, так он там и погиба-
ет. И вот еще что, и днем люди слышат голоса духов, и чудится часто,
точно слышишь, как играют на многих инструментах и словно на барабане".
О том, как работают придворные метеорологи монгольского хана Хубилая:
"Чуть не забыл рассказать вам о чуде. Когда великий хан живет в своем
дворце и пойдет дождь, или туман падет, или погода испортится, мудрые
его звездочеты и знахари колдовством да заговорами разгоняют тучи и дур-
ную погоду около дворца; повсюду дурная погода, а у дворца ее нет".
О том, какие расторопные официанты у хана Хубилая: "Бакши (знахари -
А.Б.), о которых я вам рассказывал, по правде, знают множество заговоров
и творят вот какие великие чудеса: сидит великий хан в своем главном по-
кое, за столом; стол тот повыше осьми локтей, а чаши расставлены в по-
кое, по полу, шагах в десяти от стола; разливают по ним вино, молоко, и
другие хорошие пития. По наговорам да по колдовству этих ловких знаха-
рей-бакши полные чаши сами собою поднимаются с полу, где они стояли, и
несутся к великому хану; а никто к тем чашам не притрагивался. Десять
тысяч людей видели это: истинная то правда, без всякой лжи. В некроман-
тии сведущие скажут вам, что дело то возможное".
О местном способе варить яйца: "Здесь, скажу я вам, очень жарко;
солнце палит так, что еле-еле вытерпишь; опустишь яйцо в реку, не успе-
ешь отойти, оно сварилось".
О птице Рух, она же гриф: "Те, кто его видел, рассказывают, что он
совсем как орел, и только, говорят, чрезвычайно большой. Схватит слона и
высоко-высоко унесет его вверх на воздух, а потом бросит его на землю, и
слон разобьется; гриф тут клюет его, жрет и упитывается им".
О том, как добывают алмазы. В горные расщелины и глубокие пропасти,
куда человеку не дают проникнуть ядовитые змеи, бросают куски сырого мя-
са, к которым прилипают драгоценные камни. "В этих горах водится мно-
жество белых орлов, что ловят змей; завидит орел мясо в глубокой долине,
спустится туда, схватит его и потащит в другое место, а люди меж тем
пристально смотрят, куда орел полетел; и как только он усядется и станет
клевать мясо, начинают они кричать что есть мочи, а орел боится, чтобы
его невзначай не схватили, бросит мясо и улетит. Тут-то люди подбегают к
мясу и находят в нем довольнотаки алмазов. Добывают алмазы и другим еще
способом: орел с мясом клюет и алмазы, а потом ночью, когда вернется к
себе, вместе с пометом выбрасывает те алмазы, что клевал; люди ходят ту-
да, подбирают орлиный помет и много алмазов находят в нем".
"В Маабаре есть чародеи, что заколдовывают рыбу, чтобы не вредила она
людям, ныряющим в воду за жемчугом". "Жители острова Скотра - искусные
чародеи, повелевающие бурями и ураганами".
Узнаете источник, послуживший "правдивому очевидцу"? Да это же "Тыся-
ча и одна ночь", рассказы Синдбадаморехода!
Разница только в том, что сказочного Синдбада никто не пытался произ-
вести в "великие географы", сочинить ему убедительную биографию и в ка-
честве реальной личности внести в энциклопедии...
Интересное свидетельство дают два американских автора капитального
труда по истории географических идей: "Он (Марко Поло - А.Б.) ничего не
говорит о своем отношении к географическим представлениям предшествующих
времен. Нам теперь ясно, что его книга принадлежит к числу тех, в кото-
рых повествуется о великих географических открытиях. Но в средневековой
Европе она воспринималась как одна из многочисленных и заурядных книг
того времени, заполненных самыми невероятными, но интересными история-
ми".
Быть может, у средневековых европейцев попросту было больше здравого
смысла и критического подхода к фантастическим романам с географической
канвой, нежели у иных современных ученых?
ПРАВДА ЛИ, ЧТО МОНГОЛЫ ЗАВОЕВАЛИ КИТАЙ?
Впрочем, вопрос поставлен неверно. Его безусловно следует расширить и
довести до логического конца: правда ли, что в 1237 г. вообще существо-
вало китайское государство?
Именно так. Представляю, какое смятение чувств может вызвать такая
постановка вопроса у читателя, привыкшего бездумно повторять почерпнутые
из учебников сведения о "четырехтысячелетней" истории Китая. Якобы само-
го древнего государства на Земле.
Для затравки - простой вопрос: как вообще могло получиться, чтобы ди-
кие кочевники, едва-едва сведенные Чингизом в боеспособную армию, захва-
тили "одно из самых старых на Земле" государств? Государство, где знали
порох, боевые ракеты, где на вооружении, если верить иным историкам,
состояли мощные зажигательные и осколочные снаряды, "выжигавшие все вок-
руг на 60 шагов"? Не забывайте: монголы, вторгаясь в Китай, еще не успе-
ли "позаимствовать" у китайцев стенобитные и камнеметные машины. Обходи-
лись стрелами и саблями. Как же им удалось сокрушить огромные, укреплен-
ные города?
В реальности, такое впечатление, не существовало ни "монгольских пол-
чищ", ни "китайских городов"...
Еще Н.А. Морозов в 6-м томе своего труда "Христос" занялся скрупулез-
ной проверкой "древнейших" китайских астрономических хроник, якобы брав-
ших начало в 2650 г. до нашей эры.
Выяснились любопытнейшие вещи. У китайцев, оказалось, нет документов,
написанных ранее XVI века на - шей эры. Более того, у них нет описаний
астрономических инструментов, а на территории Китая не отыскалось следов
древних обсерваторий. Впервые китайские списки появления комет опублико-
ваны европейцами в XVIII-XIX веках, эти списки носят явные следы перепи-
сывания друг из друга и, как указывал Морозов, дополнения их самими ев-
ропейцами - то есть, европейские ученые пополняли китайские источники
европейскими материалами, "подгоняя задачу под ответ"...
Далее. "Древние и подробные" китайские списки солнечных затмений ока-
зались, мягко говоря... фантазией.
Морозов отметил по поводу одного такого манускрипта, повествовавшего,
что затмения якобы наблюдались в Китае в 992, 994, 998, 999, 1002, 1107
годах: "полных или хотя бы хорошо заметных солнечных затмений с такой
частотой на одной и той же территории не бывает".
Примерно так же обстояло и с гороскопами - описаниями расположения
звезд на небе, связанных с конкретными датами. Описания таковые довольно
легко поддаются расшифровке. Был исследован гороскоп, составленный во
времена первого китайского императора Хуан-Ди, якобы жившего около 2637
г. до нашей эры.
Оказалось, что такое положение звезд и планет - равно как и отправная
точка введенного на его основе летоисчисления - могли иметь место не ра-
нее... 1323 г. нашей эры! Получается, что ошибка в астрономических дати-
ровках отбросила реальную историю Китая на три с половиной тысячи лет
назад, в прошлое.
Всем известен "древнейший" 60-летний китайский цикл: пять групп по 12
лет - год Петуха, Собаки, Крысы и т.д.
Оказалось, что он основан на периодических сближениях Юпитера и Са-
турна, однако существуют определенные расхождения в положении двух пла-
нет. Снова проведены скрупулезные расчеты, показавшие, что... цикл этот
мог быть принят только в промежутке меж 1204 г. и 1623 г. нашей эры.
Ситуацию усугубила еще и коварная особенность китайских иероглифов: в
отличие от европейского алфавита, здесь благодатнейшая почва для недора-
зумений и ошибок. Прочтение старой иероглифической записи полностью за-
висит от того, кто ее читает - японец, кореец, северный китаец, южный
китаец. У всех четырех получатся совершенно разные тексты.
Не зря историки грустно констатировали, что в китайских хрониках ца-
рят "хаос и бессистемность". К тому же имена написаны не звукам и, а ри-
сунками. Вот и выходит, что "императоры Чжао-Ле-Ди, Вен-Ди и Да-Ди",
якобы правившие в один год, - на самом деле Ясно-Пылкий Царь, Литератур-
ный Царь и Великий Царь. А имя У-Ди означает... "военный царь". Что
больше похоже на длинный список титулов одного человека. В точности как
русский царь: "Властелин Великия, и Малыя, и Белыя Руси, царь Казанский
и Астраханский..." И нет ничего удивительного в том, что родилась
экстравагантная на первый взгляд, однако аргументированная теория: за
"древнюю китайскую историю" приняты переведенные некогда на китайский
язык европейские хроники. Очень уж поразительное сходство открылось...
В одно и то же время в "древнем Китае" живут хунну, а в Европе - гун-
ны. В Китае - шивеи, или свей, в Европе - свеи-шведы. В Китае - "та-
инственно исчезнувшие" сирби - в Европе сербы. В Китае - "чеши", в Евро-
пе - чехи.
Параллели меж Римской империей и Китаем порой удивительны.
Начало III в. нашей эры: Римская империя прекращает свое существова-
ние в междоусобных войнах. Настало время "солдатских императоров".
В те же годы в Китае... в междоусобных войнах гибнет империя Хань, "к
власти пришли безграмотные, морально разложившиеся солдаты".
Римская империя: в середине III в. н.э. власть в Риме переходит к
родственнице императора Каракаллы Юлии Месе, чье правление названо "кро-
вавым". В конце концов ее убивают.
В те же годы в Китае... к власти приходит жена одного из императоров,
"энергичная и свирепая". Правит, направо и налево проливая кровь. В кон-
це концов ее убивают.
Начало IV в. н.э.: Римская империя делится на Восточную и Западную. В
те же годы в Китае империя Цзинь делится на две части - Восточную и За-
падную.
Римская империя воюет с гуннами. Китай в те же годы - с хунну.
V в. н.э.: Западная римская империя завоевана германцами и гуннами.
Китайская Западная Лян... завоевана хунну. И в Риме, и в Китае на прес-
толе в это время "очень юный император".
И так далее... Вот что происходило в Китае с 1722 г.: "Маньчжурские
правители образовали особый комитет для составления истории предыдущей
династии Мин... Оппозиция не смогла смириться с такой трактовкой истории
павшей династии, поэтому появились "частные" истории Минской династии...
Правители ответили казнями, заключениями в тюрьму, ссылками... Неугодные
правительству книги изымались. Между 1774 и 1782 годами изъятия произво-
дились 34 раза. С 1772 г. был предпринят сбор всех печатных книг, ког-
да-либо вышедших в Китае. Сбор продолжался 20 лет, для разбора и обра-
ботки собранного материала были привлечены 360 человек. Через несколько
лет 3457 названий были выпущены в новом издании, а остальные 6766 были
описаны в каталоге. По сути дела, это была грандиозная операция по
изъятию книг и не менее грандиозная операция по фальсификации текстов. В
вышедших новых изданиях были изъяты все нежелательные места, менялись
даже названия книг". ("Всемирная история" в 10 т., подготовленная Акаде-
мией наук СССР.)
Совсем недавно астрономические расчеты Морозова были проверены с ис-
пользованием современных ЭВМ группой математиков Московского госу-
дарственного университета под руководством академика Фоменко. Результаты
те же. О том, что происходило на территории Китая ранее 1368 г., нам
попросту неизвестно.
"Монгольские полчища", существовавшие лишь на бумаге, завоевали столь
же нереальную "державу" - только и всего.
Поговорим о Великой Китайской стене - якобы неоспоримом доказа-
тельстве древности китайской цивилизации. Построенной, как нас уверяют,
для защиты от диких кочевников.
Слово Н.А. Морозову: "Одна мысль о том, что знаменитая Китайская сте-
на вышиною от 6 до 7 метров и толщиною до трех, тянущаяся на три тысячи
километров, начата была постройкой еще в 246 году до начала нашей эры
императором Ши-Хоангти и была окончена только через 1866 лет, к 1620 го-
ду нашей эры, до того нелепа, что может доставить лишь досаду серьезному
историку-исследователю. Ведь всякая большая постройка имеет заранее на-
меченную практическую цель. Кому пришло бы в голову начинать огромную
постройку, которая может быть окончена лишь через 2000 лет, а до тех пор
будет лишь бесполезным бременем для населения. Да и сохраниться так хо-
рошо Китайская стена могла лишь в том случае, если ей не более нес-
кольких сот лет".
Фоменко дополняет: "Нам скажут - стену ЧИНИЛИ две тысячи лет. Сомни-
тельно. Чинить имеет смысл лишь не очень давнюю военно-оборонительную
постройку, иначе она безнадежно устареет и просто развалится... А ведь
нам говорят, что Китайская стена как была построена, так и стояла две
тысячи лет. Не говорят же, что "современная стена построена недавно на
месте древней". Нет, сегодня мы видим якобы именно ту стену, которую
возвели две тысячи лет назад. По нашему мнению, это чрезвычайно странно,
если не сказать больше".
Л.Н. ГУМИЛЕВ: "Стена протянулась на 4 тыс. км. Высота ее достигала 10
метров, и через каждые 60-100 метров высились сторожевые башни. Но, ког-
да работы были закончены, оказалось, что всех вооруженных сил Китая не
хватит, чтобы организовать эффективную оборону на стене*. В самом деле,
если на каждую башню поставить небольшой отряд, то неприятель уничтожит
его раньше, чем соседи успеют собраться и подать помощь. Если же расста-
вить пореже большие отряды, то образуются промежутки, через которые враг
легко и незаметно проникнет в глубь страны. Крепость без защитников не
крепость".
* Ехидный комментарий Фоменко: "Как будто до начала строительства
этого нельзя было сообразить". В жизни сообразили бы, но строят ведь -
на бумаге, в воображении...
Фоменко далее обращает внимание на очередную странность: за две тыся-
чи лет, якобы прошедших со времени постройки стены, китайцы отчего-то не
построили других, действительно нужных каменных сооружений - крепостей,
городских стен, укреплений...
Доказав, что Великая Китайская стена никак не могла быть построена
две тысячи лет назад, не могла служить мало-мальски надежной защитой
против кочевых орд, группа Фоменко выдвигает гипотезу, по которой стена
возведена лишь в XVII веке - против неприятеля, который располагает пуш-
ками, в годы военных столкновений Московского царства и Маньчжурии.
Сразу признаюсь, что у автора этих строк догадки еще более еретичес-
кие. У меня понемногу начали зарождаться подозрения, что Великой Китайс-
кой стены еще не существовало и в XIX веке...
Во-первых, я просмотрел множество фотографий стены. И пришел к выво-
ду, что она на многих своих участках не может служить и средством оборо-
ны от пушек. По той простой причине, что протянулась в горах, по столь
крутым склонам и узеньким ущельям, где чисто физически невозможно прота-
щить пушки или провести хотя бы сотню солдат. По этим кручам, пожалуй,
могут пройти только особо подготовленные группочки диверсантов-рейндже-
ров, которых в XVII веке просто не могло быть. Всякие другие перемещения
войск и техники либо невозможны, либо бессмысленны - в этих узеньких
ущельях один затаившийся наверху стрелок эффектно сможет отражать атаку
целого батальона, паля из укрытия по головам столпившихся внизу солдат
противника... Положительно, на многих своих участках стена не может нес-
ти никакой другой функции, кроме декоративной...
Во-вторых, в 60-70-х годах прошлого столетия по северным областям Ки-
тая путешествовал архимандрит П.И. Кафаров, глава русской православной
миссии в Пекине. Живо интересовавшийся историей Китая и легендами о Ве-
ликой стене, он старательно, долго ее ищет... и не находит!
НИКАКОЙ ВЕЛИКОЙ СТЕНЫ НЕТ!
Кафарову оказывают содействие высокопоставленные чиновники, он проде-
лывает долгий, долгий путь... Стены нет!
Возле крепости Шаньхайгуань Кафаров осматривает кирпичную стену - но
она тянется на несколько сотен метров. И ничуть не напоминает ту, леген-
дарную. (А построена, кстати, веке в XV и постоянно подновлялась.)
На вершинах каменистых сопок - древние кумирни. По склонам сопок -
земляные (недлинные!) валы. Кое-где на холмах - остатки постаментов, где
в старину разжигали огромные костры, сигнализируя в глубь страны, что
появились кочевники.
Великой стены нет. Все о ней слышали, но никто не в силах показать
хотя бы ее остатки. Кумирни, земляные валы, старые сторожевые башни, ук-
репленьица - вот и все...
Правда, некое подобие Великой Китайской Стены все же удается обнару-
жить. Около реки Ляохэ - старинный земляной вал, когда-то защищавший ки-
тайцев от набегов воинственных обитателей Приморья. Он тянется на нес-
колько километров - но не на "тысячи", даже не на "десятки". Схожие валы
строили повсюду - корейцы ими заслонялись от чжурчженей и китайцев, ки-
тайцы - от всех сразу, чжурчжени - от киданей и монголов, японцы на сво-
их островах - от айнов.
А Великой стены - нет! Правда, существует так называемая Ивовая изго-
родь, как раз и построенная маньчжурскими императорами веке в XVII для
защиты от вторжений из Приморья и Приамурья. Это - высокий земляной вал,
который протянулся на сотни километров. Укрепление-межа, и в самом деле
надежно защищающая от конных и пеших набегов, подобно знаменитым Змиевым
валам на Руси. В нем проделаны двадцать проходов, у каждого стоит заста-
ва с охраной и караулами. На вершине вала были посажены сотни ив - отсю-
да и название.
Между прочим, возвести такое укрепление, пусть даже протянувшееся на
сотни километров, в тысячу раз легче, нежели нашу "Великую стену". Осо-
бенно при извечном китайском многолюдстве.
Обратите внимание: на французских картах XVIII (рис. 1.9 и 1.10) ясно
видно, что восточный участок стены (т.е. Ивовой изгороди) защищает в
первую очередь от Кореи.
Спрашивается, отчего же Кафаров всего сто двадцать лет назад не нашел
и остатков каменной, кирпичной, протянувшейся на 4000 километров Великой
стены с ее многочисленными башнями? Хотя искал старательно.
Да потому, позвольте высказать наглую мысль, что ее и тогда еще не
существовало! Иначе любознательный монах непременно что-то да отыскал
бы!
Мне кажется, на тех картах, что в своей книге "Империя" приводят Но-
совский и Фоменко, на французской и голландской картах второй половины
XVIII века, где в виде жирной черной линии изображена "китайская стена"
- как раз и значится Ивовая изгородь.
Если допустить, что китайцы две тысячи лет строили и чинили сооруже-
ние, не имевшее ни малейшего военного значения - Великую Китайскую сте-
ну, - следует признать, что целый народ страдал шизофренией в тяжелой
форме...
Слава Богу, ничего подобного в реальности не было. Китайцы, конечно
же, не идиоты. Они строили земляные валы, порой довольно длинные. Устра-
ивали на вершинах сопок и гор каменные платформы для сигнальных костров.
Возводили "вэй" - крепости, где гарнизон состоял из 5600 солдат, и "со"
- крепости поменьше, где по штатному расписанию насчитывалось 1120 вояк.
Строили еще "лутай" - придорожные башни, где могли укрыться застигнутые
налетом кочевников странники. Но никому никогда не пришла бы в голову
идея Великой стены - эта сомнительная честь, есть все основания думать,
принадлежит председателю Мао...
Великая Китайская стена, какой мы ее видим сегодня, в самом деле
грандиознейшее сооружение, построена во времена Мао Цзе-Дуна. У которого
хватало и амбиций, и многомиллионного резерва рабочей силы, чтобы реали-
зовать подобный проект. Не зря столь часто упоминается о "реставрации
Стены", которая как раз и началась после прихода к власти коммунистов.
Разумеется, я готов отказаться от столь еретической гипотезы. Если
мне предъявят достоверные свидетельства людей, видевших Великую Китайс-
кую стену во всем ее сегодняшнем величии в те годы, что лежат между пу-
тешествием Кафарова и вступлением армии Мао в Пекин (примерно
1880-1949), если найдутся соответствующие фото- и киноматериалы.
Ведь Кафаров отчего-то же не нашел Великую стену? Как ни старались
помочь уважаемому гостю китайские губернаторы...
Несколько любопытных фактов из других областей науки, прямо работаю-
щих на нашу версию.
Я не буду подробно приводить пересыпанную лингвистическими терминами
аргументацию языковеда и писателя, покойного Л. В. Успенского - тот, кто
не убоится сложностей, пусть заглянет в его книгу "Слово о словах". Упо-
мяну лишь о выводе, который недвусмысленно следует из построений Успенс-
кого (сразу оговорюсь, это мой, а не его вывод): "Китайский язык по сво-
ей структуре - молод о и язык. И развивается по тем же правилам, что
английский, русский и др. И, следовательно, ему никак не может быть че-
тыре тысячи лет". (Цит. изд., стр. 318-330.)
Известный кораблестроитель академик Крылов еще в 30-е годы вспоминал
скандальную историю с мнимым "изобретением" китайцами таблицы логариф-
мов, о чем поторопились возвестить миру иные горячие головы. Когда эти
"древнекитайские" таблицы вновь перевели с китайского, оказалось, что
они целиком списаны с первого издания таблиц Дж. Непера, шотландского
математика, как раз и выпустившего сей труд в 1614 г. - естественно, в
Европе. Доказательства плагиата железные - поскольку в китайском тексте
обнаружились все те же опечатки, что были в книге Непера...
Еще одна примечательная история, взятая из книги С. Валянского и Д.
Калюжного "Новая хронология земных цивилизаций":
"Монах Шварц изобрел порох. Дело было так: он смешивал в ступке серу
и селитру, совершенно не думая получить взрывчатое вещество, и случайно
уронил в ступку тяжелый пестик. Смесь взорвалась, пестик вылетел и про-
бил потолок.
Разумеется, создатели первых пушек повторили все условия, и даже фор-
ма этих пушек была кувшинообразнойтакой же, как и форма металлической
ступки Шварца. Так было в Европе.
В китайских хрониках времен нашествия "монголов" имеются описания ки-
тайских пушек, стрелявших при помощи изобретенного китайцами же пороха.
Пушки эти имели кувшинообразную форму. Для пушки такая форма совершенно
не нужна. Мы знаем, почему она была такой в Европе. Значит, и древний
китайский изобретатель пороха, смешивая в трубке серу и селитру и совер-
шенно не думая получить взрывчатое вещество, случайно уронил туда тяже-
лый пестик. Смесь взорвалась, и...
Каким иероглифом записано имя монаха Шварца?" [24).
Я добавил бы схожий вопрос: каким иероглифом записано имя европейско-
го изобретателя шелка?
Как гласят то ли летописи, то ли легенды, шелковичный червь был отк-
рыт императрицей Линьчи, супругой китайского владыки Хуань Ти в 2640 г.
до нашей эры. Именно она якобы всерьез заинтересовалась необычными шел-
ковыми коконами гусениц, растущих у нее в саду. И первая начала разво-
дить гусениц в "домашних" условиях. Императрицу провозгласили Богиней
шелка, а китайцы берегли свой секрет, как зеницу ока... аж до VI столе-
тия нашей эры. То есть 3200 лет!
Потом пронырливые христианские монахи, добравшиеся до Китая, увезли
несколько яиц в полых бамбуковых посохах и доставили их в Константино-
поль, императору Юстиниану (богами шелка их, конечно, не провозгласили,
что обидно). И с 550 г. нашей эры в Европе стали разводить шелковичных
червей...
Во всей этой истории правдоподобна только вторая половина - то, что
шествие шелка по Европе началось с Византии в христианские времена. Воз-
можно, какие-то монахи и украли яйца - не зря у японцев есть схожая ис-
тория, только вместо монахов там выступает влюбленная в японского импе-
ратора китайская принцесса, его невеста, которая, уезжая сочетаться бра-
ком с нареченным, спрятала яйца в высокую прическу.
Быть может, обе истории очень близки к правде. Невероятно одно - то,
что китайцы могли три тысячи лет держать в тайне какой-то производствен-
ный секрет. Я перечитал немало книг по истории промышленного шпионажа,
но не нашел примеров, когда какая-то важная новинка (не имеет значения,
в какой области науки, техники или производства) оставалась секретом для
конкурентов в течение не то что "тысяч", а хотя бы десятков лет. Кстати,
японцы не в пример честнее - они-то свою историю не "опрокидывали" в
прошлое на многие тысячи лет. Легенду о влюбленной принцессе они относят
веку к VII-VIII на - шей эры. Когда как раз и шло зарождение японского
государства.
О "потрясающих достижениях" китайцев в области артиллерии и ракетной
техники мы подробно поговорим чуть погодя...
...Когда эта глава была давно написана (да и сама книга почти гото-
ва), мне попала в руки новая работа российского "Двуликого Януса", Булы-
чева-Можейко. Как фантаст Булычев, "Янус", естественно, вправе выдвигать
самые оторванные от реальности версии и идеи - но как доктор историчес-
ких наук Можейко строжайше придерживается исторической правды. Именно о
второй ипостаси и пойдет речь - я имею в виду книгу И. Можейко "7 и 37
чудес", посвященную самым знаменитым памятникам архитектуры и искусства.
"Изображения Китайской стены, известные каждому с детства, создают не
совсем правильную картину. Они все относятся к участкам неподалеку от
Пекина, где стена хорошо сохранилась или подреставрирована. Это - позд-
нейший ее участок... Однако вдали от больших городов, не на главных нап-
равлениях, стена не выглядит так внушительно, как у Пекина. Кое-где она
представляет собой просто полуразрушенный земляной вал. Особенно это от-
носится к ее отросткам и ветвям, построенным тысячу, а то и две тысячи
лет назад. Лучше всего сохранились части стены из голубоватого кирпича и
камня с земляным наполнением. Но и в тех местах, где стена осыпалась,
стоят башни... сейчас их насчитывают около двадцати тысяч".
Все сходится. Нет никакого "грандиозного сооружения", могучего и по-
ражающего воображение единого целого. Потому и не нашел Великую стену
старательный Кафаров. Есть подреставрированные участки возле столицы -
которые принимают завею стену, полагают, что в с я она так и выглядит. А
кроме них - множество ветхих башен, полуразрушенных земляных валов, ос-
татков кирпичных и каменных стен...
Коли уж никакого "грандиозного сооружения" не существует, быть может,
и "великая древняя цивилизация", якобы воздвигшая в седой древности Ве-
ликую стену, все же не более чем сказка?
"ДАВАЙ ДЭНГИ! ДЭНГИ ДАВАЙ!"
А сейчас затронем вроде бы известную во всех подробностях, однако
столь же любопытную и, как увидим, загадочную историю - появление на Ру-
си баскаков, зловредных сборщиков татарской дани, и их бесславную кончи-
ну.
Фольклорная традиция породила немало ужасов. У меня и сейчас в памяти
оживает нечто вроде: "Нет денег - татарин добро возьмет, нет добра - же-
ну возьмет, нет жены - самого уволочет". Словом, ужас и беспросветность.
Ограбление Русской земли в потрясающих масштабах.
Кстати, еще один примечательный аспект... Казалось бы, после столь
долгого и систематического грабежа гдето в "монгольской" столице, пусть
даже кочевой, где-то в китайских городах должны были скопиться горы цен-
ностей: не только русских, но и хорезмских, польских, венгерских, чешс-
ких, грузинских. Брали в первую очередь, конечно же, драгоценные метал-
лы. Даже если допустить, что все изделия из золота и серебра тут же зло-
дейски переплавляли, в "монгольской столице" должно было скопиться нере-
ально много золота. Как в Испании, куда целые караваны судов везли и
везли американское золото.
Однако в последующие века, когда в Сибирь пришли русские, а в Китае
появились европейцы, это "сверхнормативное" золото отчего-то так нигде и
никогда не всплыло. Следуя "официальной" истории, где-то должны сущест-
вовать поражающие воображение груды добычи, собранной с полумира. Но ни
малейших ее следов не прослеживается. В Китае было, в общем, как раз
примерно такое количество золота, какое можно объяснить накоплениями в
результате собственной золотодобычи, торговли и походов на ближайших со-
седей. В Монголии - реальной Монголии - не нашлось и этого. Кое-какие
накопления в буддийских храмах, пара-тройка золотых украшений у жены за-
житочного скотовода, горшок с золотом, зарытый под порогом купца... Все.
Та самая "великая", "потрясающая", "грандиозная" добыча, которая просто
обязана была проявить себя, как-то обозначиться в последующей истории -
самым волшебным образом куда-то сгинула. Как не было.
Ну разумеется, ее не было. Поскольку никакие "монголы" никого и не
грабили...
Вернемся к баскакам. Официальная история с какой-то комической важ-
ностью гордится тем, что ей удалось чрезвычайно точно определить год
первого появления баскаков на Руси - 1257-й. Лызлов, кстати, называет
более поздний срок - 1261 г., но суть не в этом...
Суть в том, что первые баскаки появились в русских княжествах спустя
девятнадцать лет (а по Лызлову даже - спустя двадцать три года) после
страшного и опустошительного "татаро-монгольского" нашествия. Объяснения
этому историки не дали и, похоже, давать не собираются.
Но ведь должно же существовать какое-то объяснение? Почему наши "мон-
голо-татары", хищники, безжалостные грабители, алчные "моавитяне" не ра-
зослали по Руси своих сборщиков дани сразу после установления "ига"? Мо-
мент был выгоднейший: военного сопротивления ждать неоткуда, население в
ужасе. Исторический опыт учит нас: любой завоеватель, едва завладев ка-
кой-то территорией, в кратчайшие сроки начинает создавать аппарат по вы-
качиванию ценностей, или, пользуясь современной терминологией, разветв-
ленную и отлаженную налоговую службу.
Ничего подобного на Руси не произошло. Только девятнадцать лет (двад-
цать три года?) спустя после завоевания Руси новые хозяева наконец-то
сообразили, что следует переписать население и обложить его податями.
Снова в который раз что-то у нас не вытанцовывается. Конечно, можно
сослаться на то, что "монголо-татары"-де не умели собирать дань и прово-
дить перепись. Но верится этому плохо. Вернее, не верится вовсе. Слишком
много стран разбили и покорили наши "монголы", давно должны были нау-
читься...
И, наконец, сами баскаки выглядят как-то странно с точки зрения "ка-
нонической" версии. Из книги в книгу кочует история о неких "бесерменс-
ких"* купцах, якобы бравших дань на откуп - что, конечно же, позволило
наиболее клиническим "патриотам" довести эту байку до логического конца
и кричать о "жидах-ростовщиках", мгновенно покумившихся с "монголами".
* Знает кто-нибудь, где такая страна - "Бесермения"?
Вот только ни "бесермены", ни "жиды" отчего-то так и не прослеживают-
ся. Зато...
Баскаком в Ярославле служит русский монах (!) Изосим. В Устюге -
русский, христианин по имени Иоанн. Суздальская летопись 1303 г., упоми-
ная о кончине баскака Кутлубуга, вдруг употребляет слово "преставился" -
то есть речь идет опять-таки о христианине, единоверце! Никаких "монго-
лов" и близко нет. А отдельные смелые исследователи начинают ехидно
уточнять, что пресловутый "ханский ярлык на княжение", якобы выдававший-
ся татарами русским князьям, связан скорее не с "монгольскими", а с ев-
ропейскими обычаями. Поскольку аналогов слова "ярлык" не найдено ни в
монгольском, ни в татарском языках, зато в немецком их сколько угодно.
"Jahriicke" - "вассальное обязательство", "jahriich" - "почетное зва-
ние", "jahriish" - "годичное ленное обязательство". В современном немец-
ком "jahriich" до сих пор означает "годичный", "ежегодный"...**
** Наконец, до XIII в. "ярдами" (в Англии "эрлами") звались вельможи,
впоследствии переименованные в герцогов и графов.
Второе. "Ордынцы" отчего-то нисколько не озабочены судьбой своих же
чиновников, направленных для сбора дани. Когда сразу в нескольких горо-
дах, ударив в набат, старательно перебили всех тамошних баскаков, кара-
тельной экспедиции почему-то так и не последовало. Как уже вскользь упо-
миналось, Александр Невский оперативно съездил в Орду и мало того, что
добился отмены наказания для виновных, вдобавок еще вынудил татар взять
назад свое решение о наборе русских рекрутов для "ордынской" армии...
Явная неправдоподобность ситуации давно уже заставляет историков
"классического" направления проделывать слабые телодвижения в попытках
хоть как-то сгладить нелепости и нестыковки. После долгих умственных мук
родилось нечто похожее на версию: дескать, поскольку баскаки были не
чистокровными татарами, а "бесерменами", их истребление, в общем, как-то
и не оскорбило татар, и они, благодушно выслушав Невского, вместо кара-
тельных мер добавили дополнительные льготы.
Давайте представим себе эту встречу. В юрту к свирепому татарскому
хану (который, как нам внушают, ранее сжег город Козельск только за то,
что покойный князь этого города убил пятнадцать лет назад монгольских
послов) входит Александр Невский.
- А, Искандер! - хмыкает хан, почесывая спину. - Как доехал? Что там
нового в моем улусе, на Руси?
- Да так, пустяки... - отвечает Невский. - Баскаков вот твоих поби-
ли... До смерти.
- Всех? - удивляется хан.
- Да пожалуй что, и всех... - пожимает плечами Невский.
- Копек-оглы, эшшек баласы! - в сердцах ругается хан на своем моави-
тянском языке. - Надо карательный отряд посылать. Эй, орда, на-конь!
- А стоит ли, великий хан? - почтительно настаивает Невский. - Все
равно были те баскаки - бесермены заезжие, не твои татары, чай...
- И верно! - ошарашенно восклицает хан. - Что ж это я осерчал, дурак
такой? Эй, орда, расседлывай! Мое величество погорячились... В самом де-
ле, Искандер, за бесерменов и наказывать-то не стоит... У тебя, может,
еще просьбы есть?
- Да вот не хотят мои русские рекрутов тебе в войско давать...
- Не хотят? И не надо! - машет рукой хан. - Подумаешь, безделица ка-
кая - рекруты... Обойдусь, не первый раз. Эй, кто там! Несите кумыс, да
зовите Зульфию с Фатимой, друг Искандер приехал, гулять будем...
Как по-вашему, можно поверить в подобный диалог? Ни в коем случае!
Кто бы там ни были баскаки, они представляли власть, Орду, хана, мон-
гольский порядок. По всем обычаям и установлениям следовало дать укорот
так, чтобы никому неповадно было...
Укорота не дали. А вот дополнительных льгот добавили...
Несколько осовременим ситуацию.
В горницу к Петру Первому входит Меншиков и, помявшись, сообщает:
- Дело, мин херц, в следующем: в Ярославле злоумышленным образом по-
били до смерти немца-канцеляриста, что послан был туда налоги счесть и
собрать. И просят теперь, чтобы ты им прощение объявил, да вдобавок снял
рекрутскую повинность...
Какова будет реакция Петра? Сколько дней после того будут в Ярославле
вздергивать на деревьях виновных? Долгонько...
Одним словом, стоит только смоделировать ситуацию в виде диалога или
сцены из реальной жизни - всякий раз получается столь неправдоподобная
фантазия, что веры ей - никакой...
Кроме того, истребление баскаков было не просто стихийным бунтом, а,
как подчеркивают летописи, скоординированной акцией, проведенной самими
князьями: "...повелеша князи убивать ханских баскаков..." То есть, "та-
тарам" следовало бы отнестись к происшедшему еще свирепее - коли перед
нами не обычный стихийный бунт, а самый настоящий заговор...
В чем тут загадка? Есть ли объяснение в рамках нашей версии истории?
Пожалуй.
Есть крайне многозначительное совпадение - получается, что княжеский
заговор, в результате которого были истреблены баскаки, последовал сразу
после смерти Александра Невского. А смерть эта не так уж и далеко отсто-
ит от кончины Батыя. По нашей реконструкции, это один и тот же человек.
А разные даты (1255 - смерть Батыя и 1262 - смерть Александра) - ре-
зультат разночтений, которых немало в летописях. То есть - ошибок. Мы
видели, что и само введение системы баскачества на Руси датируется раз-
ными источниками по-разному - 1257-й и 1261-й. Так обстоит и со многими
другими событиями, в разных летописях имеющими разную датировку.
Между прочим, давняя традиция приписывает кончину насильственной
смертью не только Александру Невскому... но и Батыю! Да-да, я не огово-
рился. Если кончину Александра современники связывали с отравлением, то
смерть Батыя - с гибелью его в бою в Венгрии от руки "короля Владислава"
(причем непонятным образом в роли союзницы Батыя выступала... сестра
этого самого короля).
Истории неизвестен венгерский король по имени Владислав, во времена
вторжения "татар" в Венгрии правил Бела IV. Однако ценна здесь в первую
очередь тенденция. Убежденность многих средневековых источников, что Ба-
тый умер не своей смертью. Процитированная чуть выше летопись, памятник,
известный в современной историографии как "Хронограф Русский", так и со-
общает: "По убиении Батыеве повелеша князи убивать ханских баскаков..."
Быть может, дела обстояли следующим образом?
После боев 1237-1238 гг., когда Ярослав и Александр обрели реальную
власть над значительной частью Руси, последовало вторжение русской армии
в Европу, на помощь боровшемуся с папой Фридриху П. По причинам, кото-
рые, скорее всего, так и останутся для нас неизвестны, русские не смогли
переправиться в Италию, пришлось возвращаться. Столь масштабная военная
кампания, ясно, требовала огромных расходов. Году к 1257-му княжеская
казна опустела.
И Александр Невский (Ярослав к тому времени уже умер) вводит перепись
населения, новые подушные налоги, направляет повсюду баскаков. Баскаки,
конечно же, христиане. Позднейшие историки пытались поддержать "ордынс-
кую" версию (Изосим, мол, вероотступник и супостат, а Иоанн принял кре-
щение, уже будучи баскаком), но странная реакция Орды (точнее, удиви-
тельное благодушие) работает в пользу именно нашей версии истории.
Можно с уверенностью сказать, что возмущение вызвали не сами баскаки,
а то, что налог был новым. Дополнительным, какого прежде не было. Евро-
пейская история прямо-таки пестрит примерами, когда новые налоги как раз
и вызывали ожесточенное сопротивление. По свидетельству королевских
юристов в Бордо, когда там вспыхнули волнения в 1651 г., причиной было
"неприятие жителями новшеств" - т.е. новых налогов. В Перигоре в 1637 г.
бунтовщики прямо заявили: нововведенные подати "необычные, невыносимые,
незаконные, чрезмерные, НЕИЗВЕСТНЫЕ НАШИМ ОТЦАМ". Когда губернатор Бре-
тани в 1675 г. огласил королевский указ о новых налогах, бунтовщики зая-
вили прямо: " Мы не против налогов, которые платим шестнадцать лет, но
мы оспариваем введение НОВЫХ налогов".
А для того, чтобы показать, насколько схожим было мышление "простого
народа" в разных концах Европы, приведу показательный пример.
Известно, что когда в Российской империи в 30-х годах прошлого века
прокатилась эпидемия чумы, крестьяне повсюду убивали докторов, вообще
всех, кто походил на медиков, объясняя это тем, что "доктора разносят
чуму, и их надобно извести". Порой эти печальные события вспоминали,
чтобы доказать "извечную дикость и отсталость русского народа".
Хотите знать, что произошло во Франции в те же примерно годы?
Эпидемия чумы в южных районах. И французские крестьяне... повсюду
убивают тех, кто похож не только на докторов, но и на парижан. Оказыва-
ется, среди тамошних пейзан распространилось убеждение, что "парижане
умышленно распространяют чуму, дабы извести крестьян и захватить их зем-
ли"! Как вам сходство менталитета?
Налоги вызывали ненависть с тех самых пор, как были придуманы. У Дюма
в каком-то из романов есть великолепные строки: "Народ не любил его:
во-первых, он был министром финансов, а министров финансов всегда не лю-
бят..."
И потому нет ничего удивительного в том, что после смерти Александра
Невского (вполне может оказаться, как раз и последовавшей в результате
отравления) все его вассалы-князья, все подвластные ему земли дружно
поднялись бунтовать против введенных совсем недавно новых налогов.
Князья, как о том недвусмысленно пишут летописцы, устроили заговор и ор-
ганизовали повсеместное убийство баскаков.
"Орда" потому так благодушно к этому отнеслась, что никакой "Орды" не
существовало. В противном случае карательные отряды непременно раздела-
лись бы с ослушниками. Любая власть пуще всего стервенеет как раз от по-
кушения на ее карман, то бишь неуплату налогов. Способна спокойно пере-
носить печатные пасквили, вопли оппозиции и газетную критику - но попро-
буйте ударить власть по карману, будь то карман татарского хана или пре-
зидента суверенной державы...
Существуй "монгольское иго" в реальности - ордынские ханы просто обя-
заны были послать войска и покарать виновников убийства баскаков. Однако
в нашем варианте событий обстояло иначе - просто-напросто наследники
Александра Невского-Батыя предпочли спустить дело на тормозах, поскольку
сила, такое впечатление, была не на их стороне. Не зря летописцы сообща-
ют, что после истребления баскаков налоги для "Орды" отныне собирали са-
ми князья. Возможно, мы наблюдаем чертовски знакомое явление, которое в
наши дни называется "борьба федеральной власти с местной за налоговую
политику". Проще говоря, "федеральный центр" в лице Александра-Батыя
предпочитал собирать подати самолично и все их оставлять себе, а
удельные князья, аки нынешние губернаторы, желали отстегнуть себе жирный
процент. И воспользовались смертью Невского, чтобы побороться за свой
вариант...
Ну, а то, что о баскаках летописцы отзываются с применением самых ру-
гательных эпитетов, удивлять не должно ни капельки - покажите мне такую
страну и назовите такую эпоху, когда сборщиков податей не сравнивали с
саранчой и прочими казнями египетскими...
И еще. На протяжении всего "монголо-татарского владычества" русская
церковь сохраняла какую-то странную индифферентность к "захватчикам".
Еще в начале века Е.Е. Голубинский, профессор Московской духовной акаде-
мии, чуточку растерянно писал: "Если полагать, что обязанность высшего
духовенства - епископов с соборами игуменов - долженствовала при данных
обстоятельствах состоять в том, чтобы одушевлять князей и всех граждан к
мужественному сопротивлению врагам для защиты своей земли, то летописи
не дают нам право сказать, что епископы наши оказались на высоте своего
призвания. Они не говорят нам, чтобы, при всеобщей панике и растеряннос-
ти, раздавался по стране этот одушевляющий святительский голос".
К этому стоит добавить, что, по летописным данным, подавляющее
большинство церковных владык вовсе не пострадало от "Батыева нашествия".
Если не считать митрополита Иосифа. Епископ черниговский загодя уехал в
отдаленный городок, как и ростовский епископ Кирилл. С рязанским еписко-
пом обстоит еще загадочнее - он уехал... "когда орда окружила град"!
Полное впечатление, что всех их либо заранее предупреждают, либо не тро-
гают...
А если вспомнить все те льготы, что русская церковь получила от "та-
тар"?
По нашей реконструкции и это объясняется предельно просто. Поскольку
"Батыем" были Ярослав с Александром, церковь они, понятно, не трогали.
Есть, правда, одно исключение - владимирский епископ Митрофан при не-
выясненных обстоятельствах погиб во время штурма города.
Однако это никоим образом не может служить доказательством "монго-
ло-татарской" версии. Подобное случалось в 1569 г. - когда в Твери заду-
шили митрополита Филиппа Колычева. Однако татары тут ни при чем - по
приказу Ивана Грозного с митрополитом собственноручно разделался Малюта
Скуратов. Причем никто не пытался свалить убийство на "ордынцев" - в те
времена уже не существовало столь удобного "громоотвода", каким была вы-
мышленная Золотая Орда, на которую и сваливали чохом свои грехи, надо
полагать, немало русских князей...
И, наконец, кое-какие стенания о "разорении и разграблении" могут
иметь совершенно неожиданную подоплеку...
Уже в нашем столетии западноевропейские историки "задним числом"
вскрыли случаи крупного казнокрадства среди чиновников испанской колони-
альной администрации - увы, виновных уже никак нельзя было притянуть к
суду, поскольку они благополучно скончались лет четыреста назад, вдоволь
попользовавшись ворованными денежками.
Дело в том, что историки скрупулезно сравнили рапорты губернаторов
американских колоний Испании об ущербе, понесенном от пиратских налетов
англичан и... технические характеристики кораблей рыцарей удачи вроде
Дрейка, сэра Кевендиша или Уолтера Рэли. Корабли, принимавшие участие в
пиратских рейдах, известны поименно. Так вот, если бы на "Золотую лань"
Дрейка было погружено именно столько золота и серебра, сколько указали в
качестве "украденного английскими собаками" испанские идальго, судно
просто не смогло бы выйти в море. Оно отправилось бы на дно, как утюг,
приняв непосильную для себя ношу. Кто-то из чиновников вовремя сообра-
зил, что подворачивается удобный случай списать на пиратов собственные
грехи...
Подозреваю, что иные древнерусские сообщения о "дочиста пограбленном
татарами добре" вызваны к жизни тем же хитроумием "материально от-
ветственных" лиц...
СКАЗКА СКАЗЫВАЕТСЯ...
Как легко догадается проницательный читатель, речь в этом разделе
пойдет о наиболее фантастичных подробностях "Батыева нашествия", о самых
сказочных повествованиях.
Начать, конечно, следует с поразительных китайских ракет и пороховых
снарядов, якобы перенятых "монголами" и с успехом использованных в заво-
евательных походах.
Чтение увлекательнейшее. Иллюстрации и того поразительнее - на рис.
1.11 "монгольский ручной ракетомет", на рис. 1.12 - прямо-таки древнеки-
тайский прообраз "Катюши". А уж подробности...
"В 1232 г. в битве под стенами Кайфына (нынешнего Пекина), когда го-
род обложило тридцатитысячное монгольское войско, атака кочевников была
отражена с помощью ракет. Ракеты эти летели на расстояние 100 ли (около
9 км.!), и в месте своего падения выжигали все на 60 метров в окружнос-
ти" [234].
Этот леденящий кровь в жилах рассказ два чешских автора почерпнули из
"старинных китайских книг". Тех самых, о чьей "древности" подробно гово-
рилось выше...
Отечественные авторы, прямо скажем, тоже не ударили лицом в грязь.
Солидный журнал "Химия и жизнь", всегда кокетничавший своим академизмом,
не столь уж и давно опубликовал не менее поразительные описания китайс-
ких ракет: ""Огненные ястребы" представляли собой деревянные сосуды с
порохом или глиняные горшки, наполненные расплавленным легкоплавким ме-
таллом. Против живой силы противника использовались осколочные снаряды,
начиненные порохом и разбрасывавшие при взрыве железные колючки, осколки
железной или фарфоровой оболочки. Взрыв такого снаряда мог быть слышен
на расстоянии 50 км, а осколки пробивали латы".
Химическое оружие, тоже, оказывается, придумано древними китайцами:
""шары ядовитого дыма", заполненные порохом с примесью сильнодействующих
растительных ядов". "Армия Чингисхана успешно применяла гранаты с
нефтью... В 1206 г. монголами был ими сожжен флот одного из китайских
флотоводцев. В 1225 г., осаждая Хорезм, монголы обстреливали город раке-
тами и пороховыми разрывными снарядами". Разрывные снаряды, "снабженные
соломенным хвостом для стабилизации в полете". И, конечно же, "ракеты",
которыми "монголы обстреливали со своих кораблей японский флот".
Между прочим, "древнекитайский рекорд", то есть расстояние в девять
километров, которое пролетала древняя ракета, был побит только в XX веке
- с применением не порохов, а жидкого горючего, не "бамбуковых трубок",
а тугоплавких сталей. Что позволяет безоговорочно зачислить в разряд са-
мых беззастенчивых фантазий "руководства" по ракетной технике вроде
"книги Чин Яо-Цзу", якобы написанной в 809 г., или "учебника ракетного
дела Ченг Кун-Лиана", будто бы составленного в 1045 г.
Я уж не говорю о вопиющих нелогичностях в "древних" текстах - с одной
стороны, монголы якобы захватили Китай в 1212 г., с другой - в 1232 г.
"тридцатитысячное монгольское войско" все еще совершает набеги на ки-
тайские города. Кстати, автор статьи в "Химии и жизни" - не инженер или
военный историк, а кандидат психологических наук, как выясняется, поп-
росту переписавший эти сказки из труда некоего С.Я. Школяра "Китайская
доогнестрельная артиллерия", вышедшего в 1980 г. в издательстве... "Нау-
ка" (!).
Любопытно было бы полистать этот труд, представляю, с какими еще отк-
ровениями можно столкнуться...
Почему все эти жуткие россказни представляются сплошной сказкой?
Во-первых, "ученые", переписывавшие друг у друга всю эту околонаучную
фантастику о летящих на девять километров ракетах XIII в. (!), ручаться
можно, в детстве никогда не баловались с шутихами, поджигами, ракетами
из горючей фотопленки 60-х гг. и прочими опасными игрушками. Автор этих
строк как раз отдал дань тогдашнему всеобщему увлечению "огненными поте-
хами" - и, благополучным образом не лишившись ни пальцев, ни глаз, ни
каких-либо еще деталей организма, набрался определенного опыта. Можно
говорить со всей уверенностью: "корзинный ракетомет", изображенный на
рис. 1.11, скорее всего, взорвется в руках у стрелка, да так, что мало
ему не покажется. Тут просто не может быть безопасной системы последова-
тельного воспламенения "ракет". И, что существеннее, пороховая стрела,
выпущенная из подобного устройства, полетит не по прямой, а к черту на
кулички - из-за малой начальной скорости и полной невозможности такую
стрелу стабилизировать. То же относится и к устройству с рис. 1.12.
Стрела с прикрепленным к ней пороховым ускорителем еще способна лететь
долго и прямо, если будет выпущена из лука, что как раз и придаст необ-
ходимое начальное ускорение - но во всех других случаях станет кувыр-
каться и метаться, как ярмарочная шутиха, представляя опасность в первую
очередь для тех, кто ее выпустил... Наконец, "соломенный хвост" в роли
стабилизатора ракеты - чепуха в кубе.
Во-вторых, есть косвенное, но весьма весомое доказательство того, что
в средневековом Китае подобных "страшилок" на вооружении никогда не сос-
тояло. Доказательством служит полное отсутствие подобного оружия в Япо-
нии вплоть до первых контактов с европейцами.
Военные новинки секретом остаются недолго. В руки противника попадают
либо несработавшие образцы, либо умеющие обращаться с новинкой специа-
листы - а ведь есть еще и разведка, охотящаяся в первую очередь за изоб-
ретениями, которые можно применить в военном деле...
Вопреки расхожему мнению, государство ацтеков в Южной Америке погуби-
ли как раз внутренние распри и сепаратизм - но никак не пресловутый мис-
тический страх перед "молниями бледнолицых богов". По достовернейшим ис-
панским источникам, уже в первый год вторжения Кортеса у индейцев оказа-
лись и аркебузы, и кузнечные инструменты - поскольку к ним просто-нап-
росто сбежали иные недисциплинированные кортесовы солдатики, прихватив с
собой и ружья, и порох, и кузнечный инструмент. Нечто похожее наблюда-
лось и во времена освоения русскими Сибири - местные племена (порой на-
ходившиеся на уровне развития каменного века), захватив парочку казацких
пищалей с боеприпасом, поразительно быстро научались с ними обращаться.
И, в свою очередь, палили по казакам, не испытывая и тени мистического
трепета перед "молниями"...
Известно - первые японские мечи под названием "кэн" с прямыми обоюдо-
острыми клинками были заимствованы из Китая. Только столетие-полтора
спустя заработала местная оружейная пытливая мысль, появились классичес-
кие, чисто японские мечи "тати", "катана" и "вакадзаси" - односторонней
заточки, слегка изогнутые. Японцы заимствовали с континента и рукопашный
бой, и кольчуги, а в середине XVI в. после знакомства с европейскими
доспехами оперативно наладили у себя производство "гузоку" - доспехов,
не собранных из гибко соединенных пластинок как прежде, а цельноклепан-
ных, типа кирас.
Как видим, военные новинки в Стране восходящего солнца перенимались
довольно оперативно. Однако японцы, столь восприимчивые к новому, отче-
го-то не переняли у континентальных соседей ни стенобитных машин, ни
камнеметательных, ни пороховых ракет, ни "разрывных осколочных снаря-
дов", ни "гранат с нефтью". Почему? Да потому, что перенимать было нече-
го! В средневековом Китае попросту не существовало ни всевозможных "ра-
кет и гранат", ни даже арбалетов (которых японские самураи тоже отче-
го-то не знали).
В-третьих, есть определенные закономерности в распространении того
или иного оружия. Как уже говорилось, оно недолго остается тайной. В ми-
ровой истории просто не бывало случаев, чтобы одна-единственная страна
даже не сотни, а десятки лет оставалась монополистом во владении неким
новым оружием, в особенности таким, что качественно отличалось от всего
прежде известного.
Посмотрим, как распространялось огнестрельное оружие в Европе.
1300 г. - во Франции появляются "каноны" - первые, весьма примитивные
ручные огнестрельные орудия.
1305 г. - в Италии появились "пушки из металла".
1324 г. - венецианский сенат поручает должностным лицам заготовить
для защиты города "пушки и ядра".
1338 г. - огнестрельное оружие появляется в Англии.
1342 г. - огнестрельное оружие появляется в Испании.
1372 г. - в Германии действует отлаженное производство пушек. За один
этот год мастер Петер Аарау отлил в Аугсбурге двадцать орудийных ство-
лов.
1382 г. - москвичи обстреливают из пушек осаждающие город войска хана
Тохтамыша.
Словом, к концу XIV века в Европе просто нет страны, не имеющей ог-
нестрельного оружия. "Турция, кстати, тоже им вооружается - благодаря
некоему оружейнику Петеру Бригге, "оловянщику", в 1346 г. изготовившему
для одного из сельджукских правителей бронзовое орудие под двухфунтовые
свинцовые ядра. Из Турции, надо полагать, пушки распространяются на Вос-
ток - приплыв в Индию в XVI в. и поссорившись с тамошними мусульманскими
султанами, европейцы начали было обстреливать прибрежный город Момбасу
из пушек, но в ответ раздалась еще более мощная канонада...
Вот так выглядит реальность, естественный процесс победного шествия
технической новинки. Ничего похожего на сказочки о китайских ракетах,
якобы столетиями остававшихся военной тайной.
Самая страшная тайна - та, которой не существует. Располагай китайцы
в XIII в. столь страшным оружием, сравнимым по ударной силе с современ-
ными осколочными и зажигательными гранатами, с тактическими ракетами
средней дальности (9 км!), никакие степные кочевники не смогли бы завое-
вать их города - были бы уничтожены в два счета...
Кончено, нельзя исключать, что какие-то светлые личности, немного
опередившие свое время, проводили эксперименты с разнообразными порохо-
выми снарядами. Примеров в истории предостаточно. Однако "в серию" эти
игрушки ни за что не могли бы пойти при убогом техническом уровне XIII
в. Между изобретением револьвера и массовым его производством - примерно
триста лет. Не зря одна из китайских легенд повествует об ученом, кото-
рый, решив полетать по воздуху, прикрепил к воздушному змею немалое чис-
ло пороховых трубочек, сел в "седло" и велел слугам поджечь ракеты - но
рвануло так, что ни остатков изобретателя, ни остатков его аппарата не
отыскалось вовсе...
В XIII веке, кстати, чем-то подобным баловались и арабы. Французский
историк де Жуанвиль упоминает, что во время 7-го крестового похода
(1248-1254), во время сражения за город Джимият на Ниле сарацины "выст-
релили снаряд, который попал в речной берег и отскочил к рыцарям, преиз-
рядно дымя". Речь, конечно же, идет о каком-то "экспериментальном образ-
це" вроде "сухопутной ракетной торпеды", которую изобразил в своем трак-
тате (конец XIII в.) сирийский ученый Аль-Хасан Аль-Раммах. Самое беглое
знакомство с рисунками этого дива убеждает, что оно никоим образом не
могло бы двигаться целенаправленно, в первую очередь уничтожив тех, кто
осмелился бы поджечь фитиль... [2341
К чести арабов стоит добавить - они не сочиняли сказок о своих бравых
полководцах, которые бы побеждали врагов с помощью многих сотен подобных
снарядов. И "торпеда" Аль-Хасана, и "бомба из Джамията", и "ракетная по-
возка" Итало де Фонтенуа, и "реактивная торпеда" де Фонтени оставались
либо рабочими чертежами, либо единичными экспериментальными образцами,
как правило, смертельно опасными в первую очередь для самих эксперимен-
таторов. Только в восемнадцатом веке стали появляться более-менее перс-
пективные разработки боевых ракет - и то во второй половине столетия,
когда в Англии над ракетами стал работать В. Конгрев, в России - майор
Данилов и А.П. Денисов, а в Индии - мастера майсурского раджи Хайдара
Али. Но и впоследствии ракетное оружие не стало массовым - и во время
англоамериканской войны 1814 г., и при подавлении русскими венгерского
мятежа в 1848-м, и в Крымскую войну оно оставалось третьестепенной экзо-
тикой, не игравшей особой роли.
А посему побасенки о средневековых китайских ракетах побасенками и
останутся...
Что до стенобитных и камнеметных орудий, с ними подчас связаны не ме-
нее головоломные загадки. Оставаясь в плену "классической" версии о мон-
голо-татарском нашествии, известный русский фортификатор, профессор В.В.
Яковлев в своем труде "История крепостей. Эволюция долговременной форти-
фикации" (издан в 1931 г. для слушателей Военно-технической академии
РККА) написал примечательные строки:
"Со времени вторжения татар в Россию (1237 г.) осадное искусство по-
лучило большое развитие. Летописи, описывая осады, произведенные татара-
ми, впервые упоминают об осадных машинах, называя их "порокы". С этого
же времени начинаются в летописях указания на употребление этих машин и
русскими (! - А.Б.) при атаке укрепленных городов. Машины эти назывались
"сосудами на взятье града" (осада Люблина в 1245 г.)" [223].
После того, как мы, смею думать, доказали, что, вопервых, никакие
"татары" на Русь не вторгались, а во-вторых, что никаких "заимствований"
в Китае не могло быть сделано, можно со всей уверенностью несколько пе-
ределать вышеприведенные строки:
"ПОСЛЕ 1237 Г. РУССКИЕ В ШИРОКОМ МАСШТАБЕ НАЧИНАЮТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ОСАД-
НЫЕ МАШИНЫ ПРИ ВЗЯТИИ ГОРОДОВ".
Так оно будет вернее...
Со стенобитными машинами, или "пороками" связана одна из наиболее из-
вестных и фантастических побасенок, сочиненных русскими книжниками о
"Батыевом нашествии". Речь идет о смелом витязе Евпатии Коловрате, кото-
рый, напав на "злых татаровей", был уничтожен в чистом поле... с помощью
стенобитных машин!
"Повесть о разорении Рязани Батыем"* описывает это так: "И стал сечь
силу татарскую, и многих тут знаменитых богатырей Батыевых побил, одних
пополам рассекал, других до седла разрубал. И возбоялись татары, видя,
какой Евпатии крепкий исполин. И навели на него множество пороков, и
стали бить по нему из бесчисленных пороков, и едва убили его" [173].
* Как о ней пишут даже официальные источники - "известна только в
позднейших списках, содержит ряд искажений фактов и хронологии".
В. Ян в своем талантливом романе "Батый" описывает это не в пример
образнее: "Он (Бату-хан - А.Б.) завыл, увидев, как третья сотня полегла
от удара грозных урусов:
- Я теряю лучших моих воинов!
Теснившиеся около джихангира темники попятились...
Бату-хан ударил себя по щекам и завизжал:
- Субудай! Субудай!
И бросил подскакавшему старому полководцу какое-то распоряжение.
Забегали нукеры. Послышался тяжелый топот коней, странный скрип и
шум. Прозвучали новые татарские выкрики, треск и грохот. Резкие удары в
медные щиты** отозвали с холма татарских воинов... Евпатии, видя отступ-
ление татар, высоко поднял меч:
** Щиты, надо полагать, отлиты из меди на привалах, в походных мас-
терских?
- Вперед! За...
Но страшный удар в грудь прервал его могучий голос.
Он упал, обливаясь кровью. С ужасной силой, сбивая все встречное, ле-
тели в теснившихся на холме русских воинов огромные камни. Это татары
подтащили на полозьях китайские камнеметные машины.
...Битва подходила к концу. Между соснами на бугре еще стояла ма-
ленькая кучка людей. Это были последние оставшиеся в живых воины отряда
Коловрата. Камни редко падали на бугор, где люди стояли выпрямившись,
тесно прижавшись друг к другу, спокойно ожидая смерти".
Вам не взгрустнулось? А если взгрустнулось, позвольте спросить напря-
мик: неужели вы считаете своих предков полными и законченными идиотами?
Дебилами, которые беспомощно стоят на холме, даже не делая попыток
уклониться от камней, летящих довольно медленно, видимых издали?
Ну конечно, наши средневековые предки идиотами не были. Эта история
вымышлена от начала и до конца. Поскольку является единственным в миро-
вой истории описанием того, как осадные машины были использованы в сра-
жении на открытом поле против воинов противника...
Тот же Ян несколькими страницами ранее пишет, что бравое воинство Ев-
патия атаковало конницу "монголов", находившуюся на марше. То есть дви-
гавшуюся куда-то нормальным походным аллюром.
Меж тем тяжеленные камнеметы, на каких бы там "полозьях" они ни были,
передвигались даже медленнее пешехода - поскольку их таскали не лошади,
а быки. Конный отряд просто не мог тащиться по-черепашьи, соразмеряя
свой аллюр со скоростью едва плетущихся быков, с натугой волочащих кам-
неметы и повозки с "громадными камнями".
Предположим, "бой длился долго". Настолько, что татары успели все же
подтащить камнеметы, оказавшиеся, как пресловутый "рояль в кустах",
где-то поблизости. Однако невозможно "накрыть" камнями пешего, перемеща-
ющегося по полю противника. Элементарная логика подсказывает, что любой
военный человек не стал бы "стоять выпрямившись, тесно прижавшись друг к
другу", скорее постарался бы контратаковать - все равно погибать, так
лучше уж в бою, а не стоять покорной овечкой, подставив лоб камню...
Камнемет - не пулемет, его невозможно во мгновение ока поворачивать так
и сяк, целясь вслед активно перемещающемуся по полю человеку. Камнемет -
изрядная махина. Достаточно перебежать на пару десятков шагов, чтобы
пришлось "перенацеливать" громоздкое сооружение...
Однако должно же быть какое-то рациональное объяснение?
По-моему, я его отыскал в цитате из Татищева: "Пороки именовались
снасти стенобитные (или артиллерия): великие бревна, на концах обиты же-
лезом и на козле повешены перевесом. Оное называется баран. Иные были
как пожарные крючья и вилы, чем бревна ломали... камение же метали пере-
весами, самострелами великими..."
Ключ, скорее всего, в этих двух словах: "или артиллерия". Вполне воз-
можно, что первые огнестрельные орудия по старой памяти именовались "по-
роками". И Евпатий (очень может быть, реально существовавший) погиб зна-
чительно позже XIII в., не исключено, и в бою с какими-то татарами. И
расстреляли его с его воинством, конечно же, из пушек или пищалей.
В этом варианте все логично и убедительно. Никто не выглядит идиотом
- ни татары, зачем-то плетущиеся шагом вслед за медлительными камнемета-
ми, ни русские, покорными овечками стоявшие на месте и подставлявшие лбы
под летящие булыжники.
Та же "Повесть о разорении Рязани Батыем" рисует абсолютно неправдо-
подобную версию гибели в 1237 г. рязанского князя Федора Юрьевича. Якобы
сластолюбивый Батый, прослышав о потрясающей красоте супруги Федора,
вызвал его к себе и потребовал привести жену, а когда князь отказался,
велел убить и его, и всю его свиту.
Во-первых, эта "Повесть", неизвестно когда написанная - единственный
источник, поведавший о сексуальных бесчинствах Батыя и воспоследовавшей
из-за них гибели князя Федора. Во-вторых, свидетелем выступает некий
Апоница, пестун князя. Который, изволите ли видеть, "укрылся" где-то во
время истребления русского посольства (это - посреди ханской ставки!), а
потом ухитрился тут же, посреди татарского лагеря, неподалеку от Батые-
вой юрты... похоронить убитых и выбраться из татарского лагеря незаме-
ченным!
Воля ваша, но таким "свидетелям" не поверил бы и туповатый инспектор
Лестрейд...
Если уж зашла речь о фольклорных преувеличениях, невозможно не упомя-
нуть о "принципе Тоунипанди", открытом теми же героями Джозефины Тей.
Заключается он в том, что последующая устная традиция значительно преу-
величивает масштабы незначительного, в общем-то, события, которое впос-
ледствии попадает в научные труды и учебники как раз в качестве масштаб-
ного. Пример, тут же приведенный писательницей, - так называемая "Бос-
тонская резня", которая на самом деле была всего лишь нападением хулига-
нов на британский военный патруль. Солдаты, когда их стали забрасывать
камнями, открыли в ответ пальбу. Трое или четверо американцев были уби-
ты. "Резней" это никак не может считаться...
В средневековой русской истории "Тоунипанди" нередки. Взять хотя бы
сражение Александра Невского со шведами на Ижоре в 1240 г. В любой ма-
ло-мальски серьезной книге по русской истории обязательно уточняется,
что зловредные шведы явились на ста кораблях под предводительством зятя
короля Эрика ярла Биргера, что русские, потеряв всего около 20 человек,
накрошили столько врагов, что лишь телами знатных рыцарей нагрузили два
корабля, а простых воинов закопали в ямы бесчисленно...
Эта сказка перепевалась чуть ли не семьсот лет - пока за нее не взял-
ся в начале нашего века один из крупнейших русских историков Д. Иловайс-
кий. И установил поразительные вещи. Оказывается, автор "Сказания об
Александре" писал свой труд значительно позже, по рассказам "отцов".
Оказывается, в наиболее старых летописях имя предводителя шведов не упо-
миналось вообще, его именовали попросту, "королем Римским". Оказывается,
Биргер (Бергель, как его называют немногочисленные "уточняющие" летопи-
си)... в 1240 г. еще не был ярлом. Сей высокий титул он получил лишь в
1248 г. Иловайский заключил: "Рассказ об этой битве обилует явным преу-
величением относительно врагов. Не более 20 убитых с русской стороны по-
казывает, что битва вообще не имела больших размеров" [77].
В самом деле, столь явное несоответствие потерь у русских и шведов
никак нельзя объяснить "внезапностью", благодаря которой-де русские ви-
тязи и застали врага врасплох, смогли невозбранно искрошить его в капус-
ту. Тогдашние шведские воины, как и воины любой другой страны, вряд ли
были нервными институтками, которых можно застать врасплох, навалившись
с дикими воплями. А оружие все держали при себе - меч висел на поясе,
топор лежал рядышком. Считанные секунды требовались, чтобы при виде вы-
бежавших из леса врагов опомниться и начать драться всерьез... Распола-
гая огнестрельным оружием, и впрямь возможно при внезапном нападении,
потеряв всего два десятка своих, положить в несколько раз больше застиг-
нутых врасплох кинжальным огнем супостатов. Но в эпоху мечей, топоров и
копий такие номера не проходят.
Не было никаких "ста кораблей". Очень может быть, и Биргера на бере-
гах Ижоры не было вообще. Сотня-другая воинов Невского налетела на рав-
ный примерно по численности шведский отряд. И только.
Что, понятно, отнюдь не лишает русских воинов смелости и отваги -
как-никак победу одержали они, а враг позорно бежал...
Самое забавное, я отыскал в прошлом и случаи, когда "принцип Тоуни-
панди" применялся "навыворот". То есть, не крохотные стычки раздувались
до масштабов эпохальных сражений, а масштабные события замалчивались во-
обще...
Дальнейшее - главным образом для тех, кто любит и хорошо знает твор-
чество Чарльза Диккенса. Те, кому Диккенс безразличен, могут переходить
к следующему разделу.
Итак, "Посмертные записки Пиквикского клуба".
Смешное и очень уютное чтение - милые, эксцентричные чудаки, красивые
барские усадьбы, покой и благодать, ненавязчивый английский юмор, тишай-
шая английская глубинка...
Некая старая дева сгоряча решила, что друзья мистера Пиквика решили
всерьез драться на дуэли с ее женихом. Не тратя времени, дама кинулась к
местному судье и наябедничала.
Судья отчего-то приходит в нешуточное возбуждение.
Он намерен распорядиться, чтобы перед бунтующей толпой, отчего-то
мгновенно представшей его воображению, прочитали так называемый "закон о
мятеже", своего рода "последнее предупреждение", после которого предста-
вители власти могут на законном основании открыть огонь по мятежникам;
он срочно собирает всех штатных и внештатных сотрудников полиции, прика-
зывает арестовать возмутителей спокойствия, намерен даже вызвать войс-
ка...
Одним словом, ведет себя, как комический придурок из оперетты. Наши
отечественные комментаторы Диккенса так и написали в своих примечаниях:
поступки судьи, дескать, лишь подчеркивают его глупость, "закон о мяте-
же" выглядит жуткой архаикой... одним словом, посреди той самой уютной
тишины и благолепия английской провинции мечется сдуру невесть чего ис-
пугавшийся дурачок...
Так вот, нет ни тишины, ни покоя, ни благолепия! И судья - вовсе не
дурак, он умен и деловит!
Время действия романа четко определил сам Диккенс - 1827 г. Это были
годы, когда страну давно уже сотрясали события, во многом не совпадающие
с образом "доброй старой Англии", где испокон веков царила тишь, гладь и
божья благодать... события, которые известный государственный деятель и
писатель Дизраэли в одном из своих романов охарактеризовал так: "Христи-
анство учит нас любить ближнего своего, как самого себя, современное об-
щество не признает ближних как таковых".
Продолжалось планомерное уничтожение крестьянской общины, начавшееся
еще в XIV в. - с 1770 по 1830 "свободные земледельцы" лишились более чем
6 миллионов акров общинных пашен и выпасов. Об условиях жизни наемных
сельскохозяйственных рабочих дает представление свидетельство современ-
ника: "Их жилища мало чем отличаются от свинарников, и питаются они, су-
дя по их виду, не намного лучше, чем свиньи... За всю свою жизнь я нигде
и никогда не видел столь тягостного человеческого существования, как это
- даже среди свободных негров в Америке". (Уильям Кобетт, "Сельские про-
гулки верхом".)
Тех, кто по примеру Франции пытался организовать первые профсоюзы,
бросали за решетку и обвиняли в государственной измене. А случалось, и
отправляли на австралийскую каторгу, как "толпаддлскую шестерку" в 1834
г.
1816 г. - около тысячи человек организовали марш протеста, борясь за
парламентскую реформу, давшую бы избирательные права гораздо большему
числу англичан. Рассеяны вооруженными солдатами и "добровольцами".
1817 т. - трое руководителей так называемого "пентрихтского восста-
ния" (инспирированного полицейскими провокаторами) повешены, через час
тела сняты с виселицы и публично обезглавлены.
В те же годы началось луддистское движение (большинство его руководи-
телей так и не были обнаружены, их личности навсегда остались тайной).
Люди врывались на фабрики, ломали и жгли станки. Владельцы защищались с
помощью вооруженных охранников, были жертвы с обеих сторон. В деревне
повстанцы, рассылавшие письма с угрозой поджогов от имени некоего "капи-
тана Свинга", поджигали амбары с зерном, риги и сельскохозяйственные ма-
шины зажиточных фермеров из тех, что особенно жестоко обращались с бат-
раками.
Тех, кого властям удавайтесь схватить, сажали за решетку и отправляли
на каторгу. Наборщиков газеты "Тайме" посадили за "попытку создать неза-
конное объединение", то есть профсоюз. Многочисленный митинг в Манчесте-
ре разогнан отрядом армейской кавалерии - 11 убитых, 400 раненых (в том
числе 113 женщин). На юге Англии дороги большинства графств патрулирова-
ли отряды солдат при оружии, сотни "специальных констеблей", кое-где да-
же выставлялись легкие орудия.
Чуть позже, в 1831 г., в Бристоле, повстанцы ворвутся в тюрьму и ос-
вободят заключенных, сожгут дворец епископа и здание ратуши, вызванные
войска откроют огонь, убив 12 человек...
Теперь-то и становится ясно, что диккенсовский судья не был дураком,
а "закон о мятеже" в 1827 г. ни каплях актуальности не потерял. Прос-
то-напросто судья слегка перегнул палку - услышав о неких "возмутителях
спокойствия", сгоряча вообразил, что охватившие полстраны беспорядки
добрались и до его тихого захолустья, поднял на ноги всех, кого мог...
Между тем прилежный читатель Диккенса никогда не заподозрит, что опи-
сываемая им английская действительность была далеко не столь безоблач-
ной. Джентльмены викторианской эпохи, как и положено, старались не заме-
чать особенно вульгарных сторон жизни, опасаясь излишних неприятностей с
власть имущими...
Коли уж мы говорим об Англии, можно заодно развеять и еще одну усто-
явшуюся легенду - о работе знаменитого писателя Даниеля Дефо в британс-
кой разведке. Дефо своим присутствием украшал ряды совершенно другой
конторы...
Разведка - это добыча сведений за пределами страны. Соответственно,
контрразведка - борьба с агентурой других держав на территории собствен-
ной. Интересы мистера Дефо лежали совсем в другой области...
Согласно его собственной докладной записке, поданной спикеру палаты
общин, он предлагал создать в юговосточной Англии сеть секретных аген-
тов, которые доносили бы о малейших признаках антиправительственных
настроений.
Когда этот план был принят, Дефо сам и претворял его в жизнь.
1704 г. - Дефо под именем Александера Голдсмита совершил долгое путе-
шествие, слушая разговоры в гостиницах, тавернах, омнибусах, пытаясь вы-
яснить политические симпатии и определить шансы кандидатов правительства
на парламентских выборах.
1706 г. - Дефо послан в Шотландию, чтобы определить отношение населе-
ния к готовившемуся тогда объединению с Англией, а также выявлять и лик-
видировать любые заговоры, направленные против объединения.
1708 г. - Дефо вновь в Шотландии, выведывает настроения и планы сто-
ронников свергнутой королевской династии Стюартов...
Это не разведка и не контрразведка. Подобное называется иначе - тай-
ная политическая полиция. А заграничная сеть агентов во Франции была
создана Дефо опятьтаки для слежки за эмигрантами, главным образом шот-
ландцами...
О БУНЧУКАХ, ЯМЩИКАХ И МОНЕТАХ
Одним из доказательств того, что "монголо-татарское иго" действи-
тельно существовало, историки "классического" направления считают много-
численные монеты с Двуязычными, русско-татарскими надписями. И.Г. Спасс-
кий так и пишет: "Татарские надписи, зачастую бессмысленные или даже не-
читаемые, на ранних русских двуязычных монетах в прошлом рассматривались
как результат даннических отношений". И тут же уточняет, каким образом
появлялись на свет эти двуязычные монеты: "...в качестве образцов для
копирования брались любые татарские монеты без разбора, часто старые, с
именем давно умершего хана".
Интересные дела... Официальная наука с завидной регулярностью продол-
жает удивлять экстравагантностью суждений. Попробуем по уже знакомому
нам методу перевести идею г-на Спасского на язык киносценария, диалога
из жизни.
Несомненно, всем эскизам монет давал "путевку в жизнь" князь той или
иной области - как оно испокон веков и обстояло везде, где чеканили
деньги. Итак, князь восседает на "столе", глядя соколом. Входит денежных
дел мастер Козьма и грустно сообщает:
- Новые деньги чеканить пора, княже. Поистерлись старые-то, никакого
виду...
- Добро, - решает князь. - Пораскинул умом, как новая деньга выгля-
деть должна? На одной стороне придется по-нашенски писать, а вот на дру-
гой - по-татарски, ничего не поделаешь...
- Не первый год тружусь, княже, - со спокойной гордостью профессиона-
ла сообщает Козьма. - Вот, изобразил на пергаменте обе стороны, и лице-
вую, и, стало быть, оборотную...
Князь разглядывает рисунок, морщится:
- Непонятно что-то. Откуда взял такие загогулины? Вроде и по-татарс-
ки, а не поймешь ничего...
- А это, княже, подручный мой, Ивашко, расстарался, - поясняет
Козьма. - Глаза молодые у парнишки, углядел в хламе татарскую монетку,
старую-престарую. И не поймешь, какой хан ее чеканил, что на ней выбито,
всей мастерской думали, да так и не дошли своим умом. Каракули, прости
господи... Однакож надо нам новые деньги чеканить али нет? Разреши, кня-
же, я на оборотной-то стороне, на татарской, эти загогулины как раз и
начертаю?
- А что! - подхватывает князь. - Золотая голова у тебя, Козьма. Непо-
нятно, говоришь, какой хан чеканил? И когда? Ну да нам наплевать, коли
денежки срочно выпускать нужно... Чекань по сему образцу, такова моя во-
ля!
Вы способны поверить такой сцене? Гораздо более похожа на правду дру-
гая версия. Вот именно, угадали. О том, что никакой Орды не существова-
ло, а двуязычны монеты по той же простой причине, по какой Афанасий Ни-
китин в своем повествовании столь свободно переходил с тюркского на
русский и наоборот...
Двуязычным было тогдашнее население Руси (она же - Золотая Орда), что
и нашло отражение в монетном деле. Не произошло еще утверждения в ка-
честве государственного только одного языка - русского. (Вспомним, что и
на советских деньгах были надписи на языках союзных республик.)
С превеликой натяжкой еще можно объяснить "татаромонгольским игом"
тюркские надписи на монетах XIII в. Однако и в последующие эпохи, когда
ни о каком иге не шло уже и речи... двуязычие сохранялось по-прежнему!
Монеты Ивана Грозного, кроме русской надписи, несут еще арабскую, где
Иван именуется "Ибан". На московских монетах, кроме того, попадаются та-
тарские надписи. "Москов акчасы будыр" - "Это деньга московская". От
"ига" давным-давно пропал и след... А татарские надписи на монетах оста-
лись! Что же, снова верить сказочкам о невежественных мастерах, которые
хватали первую попавшуюся старинную монету и переносили непонятные им
надписи на новые державные деньги?
И вновь в мировой практике не встречается примеров столь шизофрени-
ческого поведения денежных дел мастеров.
Зато есть другие примеры. Монеты норманнских владетелей, правивших
Сицилией, - с надписями по-латыни и по-арабски. Оказывается, в Сицилии
жило много арабов, и потому тамошние деньги в определенные периоды были
двуязычны.
О "нечитаемых" монетах. В их число относят и деньги типа, изображен-
ного на рис. 1.14.
Надпись на монете с рис. 1.13 гласит: "Государь всея Руси". Быть мо-
жет, на "нечитаемой" стоят те же слова, но изображенные иным, забытым
алфавитом, вариантом русской "скорописи"? Человеку, незнакомому со ста-
ринной русской "вязью", "скорописью", литореей, они могут показаться
форменной "китайской грамотой", шифром, каббалистическими знаками...
На рис. 1.15 изображена тайнописная вязь, какой иногда писали свое
имя и титул государственные деятели. Сложность подписи давала определен-
ные гарантии от подделки.
На рис. 1.16- замысловатая вязь, приближающаяся к тайнописи. Так
иногда писали имя и титулы российских царей.
Любопытно, что именно с Суздальским княжеством (которое, по нашей ре-
конструкции, как раз и стало центром "Золотой Орды") историки связывают
примечательный факт: именно там дольше, чем во всех иных славянских зем-
лях, удерживались подражания ордынским монетам. Другими словами, именно
там дольше всего чеканили двуязычную монету, суздальские мастера тща-
тельнее остальных придерживались неких "эталонов"...
Сторонники глупой идеи о "бездумном заимствовании" первых попавшихся
татарских надписей, имен давно умерших ханов, правы в одном-единствен-
ном: порой монеты с именем того или иного властителя чеканились не при
его жизни. В Смутное время, когда бояре признали русским царем польского
королевича Владислава и стали выпускать деньги с его именем, в Ярослав-
ле, где власть оказалась в руках Минина и Пожарского, "в противовес"
этим деньгам чеканили монеты старого образца, с именем Федора Иоаннови-
ча, умершего пятнадцать лет назад...
Во времена совместного правления Петра и Ивана Алексеевичей для каж-
дого из них чеканились особые монеты - отдельно с именем "государя Пет-
ра", отдельно с именем "государя Ивана". При плохом знании истории, при
отсутствии надежных сведений о том времени возможны ошибки.
В герцогстве Варшавском при Фридрихе Августе 1 (1807-1814) из-за
ошибки мастеров часть "тиража" монет в один грош вместо 1811 г. была да-
тирована... 1311-м. Хорошо, что сохранились совершенно идентичные монеты
в три гроша, пять и десять с правильными датами, но все равно нельзя ру-
чаться, что какого-нибудь богатого, но несведущего коллекционера не на-
дули, подсунув "древность"...
Мне известен только один пример, когда неграмотные мастера копировали
надписи, смысла которых не понимали. В 20-х - 40-х годах нашего века ки-
тайские оружейники, несведущие в иностранных языках и эмблемах европейс-
ких фирм, клеймили свои изделия самым фантастическим образом. Встречают-
ся пистолеты с надписью "Браунинг" и фирменной эмблемой... "Маузер"! При
этом сам пистолет являет собою некий уродливый гибрид.
Однако в данном случае речь идет о неграмотных кустарях, работавших в
примитивных мастерских. Меж тем изготовление денег - дело государствен-
ное, там подобных курьезов просто не бывает.
Вернемся к нашим татарам. Одним из доказательств "ига" принято также
считать изображение на русских и золотоордынских монетах так называемой
"тамги", которую считают сугубо татарским знаком. Однако схожие "тамги"
появляются то там, то здесь на всем протяжении русской истории, причем
впервые - задолго до "монголов". Рис. 1.17 - разные формы тамги на русс-
ких монетах, 1.18 - та же тамга, но с росписи на колоннах Успенского со-
бора Московского Кремля. 1.19 и 1.20 - символические знаки на бронзовой
арке и русских женских украшениях XII в. 1.21 - символы с киевского ри-
туального браслета XII в. 1.22 и 1.23 - символы земли и воды на брасле-
тах Х11-Х111 вв.
Даже во времена Александра III и Николая II почти идентичная "татарс-
кая тамга" в качестве декоративного узора присутствовала на медных
деньгах Российской империи - рис. 1.24 и 1.25.
Как ни удивительно, но двуглавый орел, по официальной версии за-
имствованный русской геральдикой из Византии, в 1472 г. впервые явился
на Руси... столетием раньше, с монетами Джаннбек-хана, якобы "золотоор-
дынскими". Любопытно, что время правления Джанибека считается "периодом
расцвета денежного обращения в Золотой Орде"...
Что позволило группе академика Фоменко высказать дерзкую, крамольней-
шую мысль: а не являются ли одним и тем же человеком Джанибек-хан и Иван
Калита? Учитывая принятое в те времена обилие имен у одного и того же
человека - крестильные, мирские, обиходные прозвища.
С уверенностью, конечно, утверждать трудно. Однако есть не менее лю-
бопытный факт: А.И. Лызлов в своей "Скифийской истории"... вообще не
упоминает Ивана Калиту!
"Скифийская история" пестрит именами третьестепенных, ничем особенно
не примечательных воевод, мурз, ханских детей, князей. Однако почему-то
не упомянут вовсе великий князь Иван Данилович Калита - один из крупней-
ших государственных деятелей XIV века, с чьим именем справедливо связы-
вается становление русского централизованного государства.
А может, упомянут? Только под другим именем, которое было хорошо из-
вестно современникам великого князя, а вот нами никак не связывается с
Иваном Калитой? Нелишне уточнить, что прозвище "Калита" - гораздо более
позднего происхождения, при жизни князя его так не называли...
Еще о "заимствованиях", якобы сделанных русскими у татар. Принято
считать, что бунчук - исконно "монгольское" знамя. Кто, кроме степных
кочевников, мог обзавестись в качестве штандарта конским хвостом на шес-
те?
Однако при вдумчивом изучении древних летописей внезапно обнаружива-
ется русское знамя под названием "багряная чолка", существовавшее самое
малое за полсотни лет до первого появления "монголов". Это выкрашенные в
багряный цвет конские хвосты, прикрепленные к наконечнику воинского зна-
мени. Как раз под "багряной чолкой" выступает на бой с половцами в 1185
г. князь Игорь...
Многие помнят, что в обиходе монголов широко использовалась так назы-
ваемая "пайцза" - золотая, серебряная, медная или просто деревянная
пластинка с рисунками и надписями. Пайцза служила чем-то вроде удостове-
рения личности, мандата, наделявшего его обладателя широкими полномочия-
ми, подорожной - все вместе. Ее вручали послам, гонцам, чиновникам осо-
бых поручений, шпионам. В романе С. Бородина "Звезды над Самаркандом"
есть смешнейшая сцена, когда у ордынского шпиона в бане кто-то ненароком
взял его штаны с зашитой в ней пайцзой, надел вместо своих - и незадач-
ливый шпион, не смея, конечно же, объяснить прямо, беспомощно бродит по
предбаннику, украдкой щупая мотню у штанов, похожих на его собственные -
что, понятно, вызывает массу недоразумений...
Считается, что саму идею пайцзы монголы заимствовали в Китае. Однако
и здесь мы определенно имеем дело со случаем, когда мифическим "монго-
лам" приписали нечто, не имеющее к ним никакого отношения. Во-первых,
ничего похожего на пайцзу европейские путешественники, попав в Китай
позже, не видели. Во-вторых, есть точные сведения, что за сотни лет до
мнимого "монгольского нашествия" аналог пайцзы использовался в... древ-
ней Персии: "...идущий первым верблюд (его каравана) имел золотую плас-
тину на лбу в качестве знака для всех встречавшихся, что путешественник
был одним из друзей хана и ехал по воле хана". " Монгольская" пайцза -
за сотни лет до монголов!
"Татарским заимствованием" считается и отлаженная система почтовых
трактов, "ямской гоньбы", якобы устроенная в покоренной Руси как раз
монголами - чтобы их гонцы в кратчайшие сроки и без помех могли дом-
чаться до родной Монголии, до стольного города Каракорума.
Вот только, как уже упоминалось, этот тракт "Волга - Каракорум" вол-
шебным образом исчезает, навсегда проваливается в небытие уже в послед-
ней трети XIII в., сразу после смерти Батыя. Вместе со всей "империей на
полмира"...
Зато обнаруживается, что налаженная система почтовой связи и дорог,
по которым гонцы могли нестись с приличной для своего времени скоростью,
заложена как раз первыми русскими князьями...
Сильвестровская летопись сообщает о том, как княгиня Ольга предприня-
ла в 947 г. путешествие в Новгород, во время которого повсюду благоуст-
раивала дороги, строила мосты-"перевесища" через Днепр и Десну, а кроме
того, устраивала "повозы".
"Повоз" - это как раз и есть налаженная система доставки грузов и со-
общений, при которой любой гонец, обладавший особыми полномочиями, мог
получать в любом городе или селе княжества лошадей, еду, фураж, имел
право без очереди переправляться через реки, пользуясь услугами гребцов.
Обязанность поддерживать "повоз" в постоянной готовности - чинить мосты
и дороги, содержать лодки, паромы и конюшни - возлагалась на местное на-
селение.
Которому, конечно, такие нововведения были не по нраву, потому что
отрывали от привычных занятий. Восстание новгородцев в 1209 г. вызвано
как раз "повозной повинностью". Страсти накалились до того, что горожане
сбросили с моста в Волхов посадника Дмитрия и спалили его дом, а потом
вели долгий торг со Всеволодом Большое Гнездо, пытаясь отвертеться от
докучливых новшеств.
Как бы ни сопротивлялись местные жители, уже в Х в. система "повозов"
стала повсеместно распространенной и отлаженной. (Заметим в скобках, что
она и в самом деле была "заимствованной", но - от Византийской империи.)
В 1021 г. Ярослав Мудрый с дружиной погнался за вторгшимся в его земли
полоцким князем Брячиславом. От Киева до реки Судомирь, где полочане бы-
ли настигнуты и разбиты, - около восьмисот километров. Конница Ярослава
преодолела это расстояние за неделю - что возможно только при отличном
состоянии дорог и переправ.
Летом 1015 г. в Киеве умер Владимир Святославич, и к его сыну Яросла-
ву в Новгород тут же помчались гонцы. Летописи сообщают, что скакали они
и днем, и ночью - опять-таки это подразумевает отличное состояние дорог,
ни один нормальный человек, какая бы нужда ни гнала, не поскачет посреди
ночной темени по буеракам и колдобинам, где конь быстренько сломает шею,
и поручение останется невыполненным...
В 1097 г. слуги великого князя Святополка Изяславича везут во Влади-
мир-Волынский из Киева взятого в плен и ослепленного князя Василька Рос-
тиславича. Летопись особо подчеркивает, что в ноябре дороги были неваж-
ные: "...по неровному пути..." Но даже по "неровному пути" телеги прео-
долели около 500 километров за шесть дней!
Кстати, гонцы, вообще те, кто торопился, ездили с запасными, "завод-
ными" лошадьми - хотя нас хотят уверить, что этот обычай опять-таки по-
заимствован у татар. В своем "Поучении детям" Владимир Мономах пишет:
"Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговскими верхом с поводными конями
помчался". То есть ехал с двумя-тремя лошадьми, временами пересаживаясь
с одной на другую, благодаря чему и преодолевались без остановок большие
расстояния.
Уже в XI в. на этих трактах появились постоялые дворы. В качестве
курьезной подробности стоит упомянуть, что местные жители, несшие "по-
возную" повинность, недолюбливали все ее виды, кроме... паромных переп-
рав. Секрет в том, что лошадьми, гребцами, едой и сеном для коней ска-
кавшие по "казенной надобности" гонцы пользовались бесплатно - а вот за
переправу на пароме все без исключения обязаны были платить, и часть
платы шла "повозникам". Поэтому, когда переправу переносили в другое
место, "повозники" били челом, прося, чтобы на новое место переселили
именно их, а не возлагали столь доходную обязанность на тамошних обита-
телей.
Таким образом, "ямская гоньба" была не перенята от "татар", а заведе-
на самими русскими еще в Х веке. Ипатьевская летопись, рассказывая о
встрече с королем Венгерским и императорскими послами в 1249 г. Даниила
Галицкого, сообщает интереснейшие подробности: "Немцы же дивились оружью
татарскому: кони в личинах и в коярах кожаных, а люди во ярыцех..." То
есть галицкие кони - в больших налобниках и кожаных попонах, а люди - в
доспехах особого вида. Татар, заметим особо, в свите Даниила нет, ни од-
ного.
Неужели после вторжения "татар" русские (в особенности ярый и посто-
янный противник "татар" Даниил) в кратчайшие сроки отказались от своего,
проверенного парой-тройкой столетий вооружения, доспехов, конской сбруи,
заменив все это на "татарское"? Нигде не упоминается, что "ордынцы" в
приказном порядке требовали от "покоренных русских" срочно перенимать их
сбрую и оружие. Да и в описаниях чисто кочевых народов ни разу не встре-
чаются упоминания о том, чтобы их кони носили "личины" или кожаные попо-
ны.
Вывод прост: русские и есть "татары". А потому сбруя галичан, все-та-
ки немного отличавшаяся от западноевропейской, и была названа последними
"татарской"...
С тем же Галичем связаны интереснейшие (и предельно достоверные све-
дения) о так называемых "галицких ордынцах".
Кто же это такие? Чистокровнейшие русские, составлявшие нечто вроде
деревенской общины, несшие определенные повинности. К "орде" мог присое-
диниться любой - но при этом обязан был принять на себя пожизненную обя-
занность служить там. Руководили "ордой" "тивуны" (нечто вроде судей,
термин явно произошел от древнерусского "тиун") и "предводители", кото-
рые именовались... "ватаманы"!
На "галицких ордынцах" лежали следующие обязанности: предоставлять
запряженные повозки для перевозки грузов по первому требованию князя;
постоянно держать смену лошадей в ближайшем замке, чтобы облегчать прод-
вижение повозок; перевозить княжескую почту на расстояние не далее деся-
ти миль; выставлять четырех всадников в полном вооружении для любого по-
хода, в котором принимает участие князь или каштелян (комендант ближай-
шего замка) или местные дворяне; пасти и охранять княжеский скот; сле-
дить за плотинами на княжеских мельницах; обеспечивать повозками княжес-
ких посланников и гонцов; сопровождать в качестве охранников проходящее
через их земли княжеское посольство, направлявшееся в другие страны.
Когда Галич вошел в состав Великого Княжества Литовского, ничего не
изменилось - еще в начале шестнадцатого века (когда и слуху не было уже
ни о каких "монголах") "галицкие ордынцы" жили в пяти деревнях галицкого
округа и в десяти деревнях львовского округа. Как и их деды-прадеды, они
работали исключительно для русских, а впоследствии и литовских феодалов.
Достаточно убедительный пример, чтобы понять, чем же на самом деле
была "орда" и "ордынцы". Чисто русские термины, обозначавшие русских,
служивших русским. И не более того. Ни о каких повинностях "галицких ор-
дынцев" по отношению к "татарам" не встречается в документах того време-
ни ни строчки...
Более того, точно такие же "ордынцы", выполнявшие те же самые функ-
ции, существовали и на Руси. Впервые в московских документах они упоми-
наются в договоре меж Дмитрием Донским и его двоюродным братом князем
Владимиром Серпуховским. Из этого и последующего договоров недвусмыслен-
но явствует, что "ордынцы" во всех смыслах этого слова принадлежали мос-
ковскому князю, были на положении его холопов.
По своему обыкновению, я припас напоследок маленькую сенсацию. Нас
приучили считать, что упоминание в летописях слова "поганые" непременно
означает сообщение о кочевых "нехристях".
Так вот, ничего подобного!
В Западной Европе, как выясняется, слово "паганус" - "поганые" озна-
чает не только "язычника", но и "крестьянина". Дело в том, что христи-
анство распространялось в первую очередь в городах - и лишь потом в де-
ревнях. Поначалу язычников-крестьян именовали в Италии "паганусы"="пога-
ные" - а потом, когда христианство достигло самых глухих уголков и
"стерлись грани" меж городом и деревней, "паганус" стало обозначающим
названием для крестьянина, пускай уже и не язычника.
Кто-то скажет, что это не аргумент. И будет прав.
Но пойдем дальше. Выше, рассказывая о разорении Киева, учиненном в
1169 г., я умышленно выпустил из текста летописи одно-единственное сло-
во. Теперь привожу фразу целиком:
"...и монастырь Печерский пресвятой Богородицы зажгли ПОГАНЫЕ..."
Грабя и поджигая Киев, в том числе монастыри и церкви, ПОГАНЫЕ по-
дожгли и Печерский монастырь. Но позвольте, в войске Андрея Боголюбско-
го, разоряющем Киев, нет ни единого "нехристя" или иного "степного ко-
чевника". Только русские дружинники одиннадцати князей!
Вывод однозначен: СЛОВОМ "ПОГАНЫЕ" НА РУСИ ПОРОЙ НАЗЫВАЛИ НЕ ТОЛЬКО
КОЧЕВНИКОВ-ИНОВЕРЦЕВ, НО И ПОПРОСТУ "ПРОТИВНИКА". Который сплошь и рядом
был таким же русским, таким же христианином. А потому иные сообщения ти-
па "налетели поганые и город пожгли" безусловно следует трактовать как
нападения соседей, "иногородних", таких же славян. Вот только вели они
себя сплошь и рядом не лучше "диких степняков" - но это уж общая беда
того времени, когда до понятия "национальное государство" оставались еще
долгие века, что в России, что в Западной Европе. Вдали, во Франции, из-
вестный историк Филипп де Коммин, рассказывая в своих мемуарах о войне
меж бургундцами и подданными короля, прямо-таки небрежно роняет фразы
типа: "Герцог Бургундский подошел к городу Э, который был ему сдан, как
и Сен-Валери; он велел сжечь все вокруг вплоть до самых ворот Дьеппа. Он
взял и сжег Нефшатель, предал огню большую часть области Ко..."
Совершенно мимоходом предал огню - дело житейское... Кстати, в сред-
невековье противника сплошь и рядом именовали "отродьем антихриста и
другими, столь же нелестными прозвищами - хотя он и был таким же хрис-
тианином, как те, чьи земли "антихрист" привычно предал огню и мечу...
Так где же "заимствования"? Их попросту нет по одной простой причине
- во-первых, многое из того, что считается "заемным", изобретено и уст-
роено самими русскими, а во-вторых, во времена средневековья четкой гра-
ницы меж русскими, татарами, половцами и печенегами несуществовало. Не
было противостояния, возникшего в более поздние века. Объяснялись меж
собой без всякого труда, перенимали оружие, наряды и обычаи, роднились и
без всяких церемоний переходили на службу от князя к хану и наоборот.
Простой пример: в войске Игоря Святославича, в 1185 г. столь неудачно
сразившегося с половцами, шел боярин Ольстин Олексич. Который всего за
год до того... воевал против Игоря в составе половецкого войска. Однако
никто не вздумал ставить ему это в строку. На дворе стоял феодализм, и
дело было насквозь житейское. В точности так же обстояло и в Западной
Европе: сегодня два барона рубятся с рассвета до заката, завтра осушают
бочку вина, празднуя свадьбу одного с дочкой второго (что не мешает им
через месячишко снова схлестнуться). Феодализм. Понятия государства нет.
Английский рыцарь может со спокойной совестью податься на службу фран-
цузскому королю, и наоборот. Никто не назовет его предателем. Преступни-
ком он будет считаться только в строго определенном случае: если ушел
служить другому королю до того, как истек срок данной им вассальной при-
сяги.
ПРО УПЫРЯ И ЧЕРТА
Пугаться не стоит - никаких "ужастиков" я в этом разделе рассказывать
не буду. Просто целиком посвящу его средневековым именам.
Так вот, прослеживается многозначительная тенденция: сплошь и рядом,
не имея дополнительных подробных сведений, прямо-таки невозможно опреде-
лить, с кем имеет дело исследователь - с русским, половцем или татари-
ном, - если в старинных документах приведено только имя.
Среди половцев обнаруживаются ханы по имени... Глеб Тириевич, Юрий
Кончакович, Роман Кзич, Данило Кобякович. Они могут быть только христиа-
нами, и никак иначе. Сразу ли поймешь, о ком идет речь, если о них пове-
ствуется без отчества?
Помните "ордынского царевича" Неврюя? Того самого, чья деятельность
отчего-то связана с сугубо русскими делами вроде проведения княжеских
съездов или усмирения мелких сепаратистов силами русских же отрядов? Хо-
тите знать, как его звали?
Извольте. Заядлый "татарофоб" В. Чивилихин обильно и подробно цитиро-
вал летописи, повествующие о "нападениях злых татаровей". И настолько
подчинил себя одной идее, что даже не заметил, с чем столкнулся...
Летопись от 1297 г. "В лето 6805 бысть рать татарская, прииде ОЛЕКСА
Неврюй".
Оказывается, "татарский царевич" носил христианское имя Олекса, то
есть, вне всякого сомнения, был крещеным ("Олекса" - так не только в
средневековье, но и в последующие столетия звучало имя "Алексей". Еще в
XIX веке крайне распространена ласковая его форма "Олеша", "Олешенька").
Кем же тогда был Олекса Неврюй? "Ордынским царевичем" или, что вер-
нее, русским боярином?
Кем были "татары"? Особым народом или попросту войско м? Прочтите ле-
тописное сообщение от 1284 г. и судите сами:
"Великий князь Дмитрий Александрович пришел ратию к Новгороду, и с
ТАТАРАМИ, и со всей Низовскою землей, и много зла учинил, и волости по-
жег".
Князь пожег волости, обратите внимание. Татары никоим образом не выс-
тупают в качестве самостоятельной силы - они ратники князя, не более то-
го...
Тремя годами ранее тот же князь Дмитрий Александрович собрал войско в
Переяславле и стал укреплять город. Далее, по летописям, "Орда послала
на него рать многую, Туратемира и Алтына и многих татар". Сражения не
было, князь отказался от своих неведомых замыслов.
Неведомых? Туратемирь нам уже знаком. И Алтын знаком. И описанные со-
бытия знакомы по другим, более подробным источникам. Более того, прек-
расно известно имя предводителя той рати, в составе которой были Турате-
мирь с Алтыном. Это - русский князь Андрей Городецкий!
Следовательно, "татары" вновь выступают в качестве простых ратников.
Надо полагать, князь Дмитрий, как многие, попытался поиграть в сепара-
тизм. И ему объяснили, что он не прав.
После всего этого ничуть не удивляешься, когда узнаешь, что историю с
"наездом" Ивана Калиты на Новгород в 1332 г. русский летописец излагает
в следующем виде: "Великий князь Иван пришел из Орды, и воспылал гневом
на Новгород, прося у него серебра закамского".
Новгород в те годы получал много серебра с Урала, с Камы. Калита, как
ныне экс-министр Лифшиц, полагал, что "надо делиться". Вот и пришел "из
Орды", то есть из своей ставки. Пришел, конечно же, "с татарами", то
есть с войском - попробуйте без войска заставить кого-то поделиться се-
ребром...*
* Обратите внимание: нигде не указано, что Калита собирал дань для
татар. Серебро ему понадобилось исключительно для собственного употреб-
ления.
Вновь, в десятый, сотый раз мы сталкиваемся с тем же - НЕТ НИКАКОЙ
ОРДЫ. Вернее, Орда - и есть Русь, а татары - не более чем княжеское
войско. "Татарский" налог, требующий отдавать десятую часть дохода -
знакомая нам и по западноевропейской "десятине" практика, налог на со-
держание армии. А требование "отдать в Орду каждого десятого" - обыкно-
венный рекрутский набор. Каковые на Руси с древности и до наших дней
сопровождались плачем и стенаниями...
Имеется в списке "вторгавшихся ордынцев" и чуточку загадочный "царе-
вич Мазовша". Простите, но что это за странный ордынец, чье имя пол-
ностью совпадает с названием одной из исторических областей Польши - Ма-
зовша-Мазовия? Быть может, это попросту мазовшанский шляхтич на русской
службе?
Вот что писал девяносто лет назад Д. Иловайский о происхождении каза-
ков:
"Черные Клобуки (кочевые племена с южных рубежей Руси - А.Б.) назва-
ние получили от своего любимого головного убора, высоких бараньих шапок
черного цвета. Верхи этих шапок делались иногда из какой-либо цветной
ткани и свешивались набок (как у казаков). Их смуглые лица осенялись
черными усами и бородою. Наиболее знатные носили широкие шелковые кафта-
ны персидского покроя (как и русские в последующие столетня - А.Б.) По-
селенные на южных пределах Руси с обязанностью быть ее передовыми конны-
ми стражами от соплеменных с ними половцев, Черные Клобуки, естественно,
подвергались неотразимому влиянию Русской народности и постепенному с
ней слиянию... Скрещение Руси с этими инородцами положило начало той
русско-украинской народности, которая позднее является в истории под
именем Казаков или Черкас. Последнее имя указывает еще на примесь При-
кавказских и Таврических Казар* или Черкесов, в разное время селившихся
на русских украйнах, особенно во время угнетения их родины Половцами и
во время падения древнерусского Тмутараканского княжества".
* То есть якобы исчезнувших хазар.
Позднее и половцы начали переходить в христианство - не говоря уже об
оседлых татарах. Так что на южных рубежах Руси не было ни абсолютно чу-
жой "Орды", ни какого бы то ни было заклятого врага. Только вассальные и
полувассальные области, где русские князья при нужде набирали дружины
точно так же, как в исконно славянских землях.
Еще примечательное сообщение. В 1490 г. в Москву из Герата с просьбой
о "любви, дружбе и союзе" прибыл посол султана Хуссейна-Мирзы, потомка
Тимура. Посла звали Урус-богатырь - т.е. русский богатырь! Другое значе-
ние тюркского слова "урус" мне попросту неизвестно.
Впрочем, тут нет ничего удивительного, если вспомнить, что знаменитые
турецкие мамлюки набирались вовсе не из крохотного горного племени чер-
кесов, а из черкасов, т.е. казаков, а также "кипчаков" - половцев,
родственных славянам.
И совсем уж ничего удивительного нет в том, что "татары" при первой
же возможности поселялись оседло в самых разных государствах. Далее мы
подробно поговорим о Касимовском царстве на территории Руси. Не менее
известны и "татарские" племена липеков-липков, осевшие в северо-восточ-
ной Польше и несшие службу по защите границ, которую можно охарактеризо-
вать одним словом - "казацкая". Поселились "татары" и в Венгрии. Везде
они подозрительно быстро забывают кочевые привычки - поскольку и не име-
ли таковых никогда... Для сравнения стоит напомнить, что настоящих ко-
чевников практически нигде и никому не удавалось "посадить на землю" -
ни бедуинов, ни пуштунов...
Вывод? Татары никогда и не были кочевым народом - ну, быть может, на
заре своего появления, в "доисторические" времена...
Теперь посмотрим на проблему имен с другой стороны. Поближе познако-
мимся с русскими именами.
Уже говорилось о новгородце по имени Черт. Под пару ему - новгородс-
кий священник по имени... Упырь Лихой! Отмечены в истории и поп Лихач
(1161), поп Угрюм (1600), поп Шумило (1608).
Имя Волчий Хвост без всякого смущения носил... один из воевод Влади-
мира Красное Солнышко. Вот вам несколько новгородцев: Гюрги Собышкинич,
Ратмир Нематович, Гнездило Савин, Юрята Пинещинич, Намест, отчего-то ле-
тописцами отчества не удостоенный. Вот семейка XVI столетия: "А руку к
сему приложили монастырский детеныш Медведко Филиппов, да дети его Тимо-
фей, да Кот, да Комар Медведковы". Вот сыновья новгородского рыбака Ли-
ня: "Сом Линев, Ерш Линев, Окунь Линев, Судак Линев" (то-то шутником был
несомненно, батька Линь!).
Невероятно переплелись крестильные и мирские имена, к тому же снаб-
женные прозвищами: "Митрополит волынский Никифор, а по прозвищу - Стани-
ло". "Преставился князь Михаил, зовомый Святополк". "Аз есмь великий
князь Гавриил, нареченный Всеволод, самодержец Мстиславович". "И нарекли
княжну при святом крещении Пелагия, звать же ее - Сбыслава". "Сын мой
Остафий, который прозван был Михаилом". "Карпуша Ларионов, а прозвище
Ивашко". "Ивашко, прозвище - Агафонко". "Казак Богдан, а имя ему - бог
весть".
А еще в средневековье без малейших насмешек со стороны окружающих жи-
ли-поживали люди по имени Шуба, Суббота, Дорога.
Помните воеводу по прозвищу Тать Иван? А воеводу по прозвищу Турун-
тай, залетевшему в важнейшие государственные документы! Кстати, Богдан
Хмельницкий в крещении вовсе и не Богдан, а - Зиновий...
Примечательно, что схожие порядки царили в Западной Европе. Во-пер-
вых, имена переводились. Рыцарь Блюм из Германии, поступив на французс-
кую службу, стал именоваться и в документах, и в обиходе "де Флер". Оба
слова, и немецкое, и французское, означают "цветок".
Во-вторых, во времена Столетней войны, когда ни английский, ни фран-
цузский языки еще не "устоялись", отмечены многочисленные курьезы. Ска-
жем, в Англии до XIV века говорили на искаженном французском, и пивовары
Лондона стали составлять деловые документы своего цеха на английском
только... в 1422 г. Имена в документах писались разнообразнейше, их на-
чертание зависело от того, кто взял в руки перо - английский писарь в
Англии, французский во Франции, французский писарь на службе английской
армии во Франции. И потому один из английских рыцарей значится в доку-
менте той эпохи как John of Pothe, Jehan Avothe, John Abote. Прибавит
это в последующие столетия неразберихи, путаницы и головной боли будущим
исследователям? Еще как...
Я привел все эти примеры, чтобы защитить не особенно сложный тезис:
пестрота и разнообразие тогдашних "мирских" имен и прозвищ, сплошь и ря-
дом употреблявшиеся вместо "крестильных" даже в делопроизводстве, как
раз и привело к усугублению ошибок, когда скупые записи о действиях
русских князей и русских ратей впоследствии принимались за свидетельства
о "вторжении безбожных татар". Трудно ли истолковать запись "Ныне же
поймал поганый Угрюм князя Юрия и умучил его прежестоко" как очередное
воспоминание о "татарских зверствах"? Хотя в действительности подоплека
была совершенно иной: некий русский по имени Угрюм убил половецкого хана
Юрия, сводя какие-то счеты. А поскольку при этом Угрюм непочтительно на-
костылял по шее некоему иноку и забрал у него из погреба все меды, рас-
положенный к Юрию инок, занося на пергамент последние новости, в сердцах
обозвал Угрюма "поганым" - в точности как это сделали с дружинниками
Андрея Боголюбского киевские летописцы, натерпевшиеся при погроме Бого-
любским Киева...
ПОСЛЕДНИЙ РУССКИЙ КОРОЛЬ
Вернее говоря, первый и последний. Речь идет о Данииле Галицком,
единственном из русских князей, на законных основаниях носившим коро-
левский титул, пожалованный папой Римским. О личности, особо замечу,
проявлявшей в политике фантастическую неразборчивость (правда, когда
речь заходит о владетельных особах, то, что в характере простого обыва-
теля именуется "подлостью", касаемо титулованной особы называется уже
"искушенностью в политических интригах"...).
Так вот, судьба этого короля, вся история общения Галицко-Волынского
княжества с "татарами" полностью укладывается в нашу реконструкцию про-
исходившего.
Рассмотрим более-менее подробно. Во время "татарского вторжения" Да-
ниил скрывается в Польше и Венгрии (с владетелями этих стран он находил-
ся и в родстве, и в старой дружбе, так что гораздо больше внимания уде-
лял чисто "европейским" делам, нежели русским). Когда угроза миновала,
возвращается. Любопытное и многозначительное обстоятельство: возвращает-
ся не в стольный город Галич (из довольно туманных сообщений того време-
ни можно и сделать вывод, что разрушены только стены и укрепления Гали-
ча, а сам город цел. Запомним это и вскоре вновь вспомним...).
Даниил не доверяет Галину. Почему? Да потому, что его бояре славятся
постоянными "изменами" - и "измены" эти частенько заключаются в том, что
бояре входят в союзы не с какими-то сторонними супостатами, а... с иными
русскими князьями. А болховские князья, вассалы Даниила, как мы помним,
мгновенно нашли общий язык с "татарами", от которых не потерпели ни ма-
лейшего урона.
Даниил, как показывает вся его последующая жизнь, - стойкий и посто-
янный ненавистник "татар" (правда, отчего-то щеголяет в "татарских" дос-
пехах и сбруе, но этот казус мы уже подробно рассмотрели). С чего должен
начать свою деятельность князь, решивший открыто, вооруженной рукой соп-
ротивляться "татарам"?
Естественно, с поиска союзников в русской земле. Однако вот вам неле-
пейший на первый взгляд парадокс: после "Батыева нашествия" Даниил про-
жил еще двадцать шесть лет, однако никогда не пытался заключить союз
против татар ни с одним русским князем. Объяснить это можно лишь при по-
мощи нашей реконструкции истории: потому и вел себя так странно, что
русские князья и были Ордой...
Маленький штришок к общей картине: вернувшись в свои владения, Даниил
мгновенно поссорился с галицким епископом Артемием, открыто поддержавшим
в борьбе за престол Данинлова племянника Ростислава. Церковь тоже отче-
го-то была против Даниила. И разыгралась примечательная сцена: епископ
(которому не причинили ни малейшего зла напавшие на Галич "татары") вы-
нужден был бежать, а в погоню за ним бросились конники Даниила. Самого
епископа не поймали, но разграбили его обоз, захватили слуг.
В 1245 г. Даниил, как пишут летописи, " ездил поклониться Батыю", то
есть, надо полагать, Александру Невскому. И получил от " Батыя" тот са-
мый "ярлык на княжение".
Однако втихомолку вступил в переписку с папой Римским и повел тайные
переговоры о возможном присоединении княжества к "латинской" церкви. В
конце 1253 (или в начале 1254) прибыл папский легат и торжественно воз-
ложил на Даниила королевскую корону. Ипатьевская летопись об этом сооб-
щает так: "Он же венец от Бога принял, от церкви святых апостолов и от
стола св. Петра и от отца своего папы Накентия* и от всех епископов сво-
их".
* т.е. папа Иннокентий IV.
Вскоре новоиспеченный король начинает "борьбу с татарами". Я не слу-
чайно заключил эти слова в кавычки, потому что боролся с татарами Даниил
довольно своеобразно... Он напал на русские города в верховьях Южного
Буга и Случи, на русские города в Киевской земле, на русское Волховское
княжество. В довершение всего взял город Возвягл на Случи, сжег его дот-
ла, а жителей (русских, естественно!) отдал "в подарок" своему брату и
сыновьям. На этом "борьба с татарами" закончилась, король Даниил распус-
тил войско... Которое так ни разу и не вступило в стычку с собственно
татарами.
Так уж и не вступило?! По-моему, этот случай лишний раз доказывает,
кем была на самом деле Золотая Орда. Теми, против кого Даниил и воевал.
Болховские князья, другие русские области, опустошенные Даниилом, - это
и есть Орда.
Немного погодя "татары" все же сделали ответный ход. К владениям Да-
ниила приблизилась их рать...
Только не думайте, что она стала жечь, грабить, опустошать. Вызвав
представителей Даниила на переговоры (сам он идти к "татарам" по вполне
понятным причинам побоялся), "ордынцы" потребовали... срыть укрепления
Галича и других городов. То есть применили тот же метод, который был в
столь большом ходу несколько сот лет спустя - когда короли и цари, бо-
рясь с феодалами, прежде всего заставляли удельных князьков срывать ук-
репления.
Стены разрушили. Валы срыли. Сам Даниил, что интересно, вместо того,
чтобы организовать сопротивление "татарам", с частью дружины воевал в
это время в составе венгерского войска против чехов. После чего "татары"
мирно ушли, а галицко-волынская рать... отправилась помогать другому
"ордынскому" военачальнику в войне против поляков.
Н. Костомаров, историк вдумчивый и отличавшийся железной логикой (и,
между прочим, разоблачивший сто лет назад иные устоявшиеся в официальной
истории мифы), порой, мне представляется, попадал впросак из-за нежела-
ния расстаться с некоторыми догмами. Рассказ о разрушении укреплений в
галицкой земле он сопроводил таким комментарием: "Брать укрепленные го-
рода осадою было не в духе татар, и потому-то татары так настаивали,
чтобы в покоренной ими земле не было укрепленных мест".
Решительно не представляю, чем Костомаров руководствовался, когда пи-
сал эти строки. Во-первых, по "классической" версии, до того, как прийти
в Галнцкое княжество, "монголы" как раз и "взяли осадою" превеликое мно-
жество городов от Пекина до Киева. И вдруг оказывается, что осады горо-
дов - совершенно не в татарском духе! Во-вторых, на Руси ни прежде, ни
после "татары" никогда и ни от кого не требовали разрушать укрепления,
пример с Галичем остается единственным исключением.
Воля ваша, но в данном случае Костомаров что-то не продумал как сле-
дует...
В последние годы жизни Даниил, вместо того, чтобы попытаться, нако-
нец, найти союзников среди русских князей в борьбе с "татарами", зани-
мался совершенно другим: по-прежнему впутывался в польско-венгерс-
ко-чешские дела, воевал с литовцами, старательно заселял свое княжество
переселенцами из Германии и Польши. Умер первый и единственный русский
король в 1254 г.
Что происходило дальше? Сын Даниила Лев никогда с "Ордой" не воевал,
наоборот, пребывал с ней в самых теплых отношениях. В 1274 г. по его
просьбе "ордынский хан Менгу-Тимур", чтобы поддержать Льва в его войне с
литовцами, отправил татарское войско. Вновь, как и в рассмотренных нами
прежде случаях, "татарское" войско состояло... из дружин Романа Брянско-
го, Глеба Смоленского* и других русских князей. В 1277 "ордынская" рать
вновь выступает на стороне Льва против литовцев, а в 1279 - против одно-
го из польских князей. В 1291 г. Лев с помощью неизменных "татар" отвое-
вал у поляков ненадолго город Люблин. Как писал впоследствии историк,
"дружба Льва с татарами простиралась до того, что он держал при себе та-
тарских телохранителей".
* Вы не забыли, что Смоленск никогда не был под властью Золотой Орды?
Соответственно, "татары" так никогда и не вторгались в Галицко-Во-
лынское княжество, и все обиды, которые якобы галичане потерпели от "ор-
дынского" войска, заключаются в том, что "орда", проходившая по княжест-
ву во время похода на Венгрию, разграбила несколько лавок, у кого-то
отобрала коней, у кого-то - одежду. Что можно считать обычным бес-
чинством, какое позволяли себе проходящие по чужой земле войска, незави-
симо от веры и национальности.
Одним словом, вся эта история может иметь одноединственное объясне-
ние: под именем "Золотой Орды" как раз и скрывалась Русь, а "татарами"
были русские. Только в рамках этой гипотезы и поведение Даниила со
Львом, и поведение "татар" выглядит вполне осмысленным, логичным, лишен-
ным нелепостей, странностей, несуразностей...
О КОСВЕННЫХ УЛИКАХ
Речь пойдет не о косвенных уликах, а как раз об их полном и донельзя
загадочном отсутствии.
Известно, что чужеземное вторжение в ту или иную страну, если только
завоеватели были не примитивными грабителями, спешившими поскорее
скрыться с добычей, а стремились установить свое господство и остаться в
качестве правящей элиты, отличалось некоторыми особенностями. Всегда в
стране, попавшей под владычество иностранцев, вводились некие новшества,
отличавшиеся от прежних порядков, установлений, обычаев.
Норманны Вильгельма (Гийома) Завоевателя* в самый короткий срок пост-
роили в Англии множество укрепленных замков, ничуть не похожих на преж-
ние укрепления саксонских танов. Подавляющее большинство земельных вла-
дений поменяли своих хозяев, перейдя от саксов к норманнам.** Соот-
ветственно, изменились отношения меж податными сословиями и сеньорами,
став больше похожими на "континентальные". Пришел новый язык, изменились
даже границы церковных епархий.
* Строго говоря, это прозвище не вполне согласуется с исторической
правдой. Вильгельм в свое время помогал английскому королю Эдуарду Испо-
веднику изгнать датчан, за что Эдуард завещал ему свое королевство, но
часть танов после смерти Эдуарда избрала королем его родича Гарольда,
которого Вильгельм и сверг.
** Английские историки считают, что реальный прообраз "благородного
разбойника Робин Гуда" как раз и был саксонским помещиком, изгнанным из
своих владений норманнами и ушедшим в "лесные братья".
Примеров в истории множество. С приходом завоевателей бывшую элиту
сменяла новая, принадлежащая сплошь и рядом к другому этносу (Англия,
Хорезм), пресекались старые династии королей и падишахов, менялась
структура администрации (новые должности и их названия), количество и
границы провинций, порой велась яростная борьба даже с безобидными ста-
рыми обычаями, порой менялись и вера, и само название страны.
Одним словом, всегда и везде новшества, вносимые завоевателями, были
весьма обширны и качественно отличались от прежних установлений.
Всегда и везде... кроме подвергшейся "татаро-монгольскому нашествию"
Руси.
Как ни бьешься, невозможно обнаружить ничего, хотя бы отдаленно похо-
жего на занесенное завоевателями новшество. Ни в одной области жизни.
Даже пресловутая "дань", которую пришлось выплачивать "татарам", не есть
для Руси совершенно новым явлением. Испокон веков либо русские платили
дань соседям, либо соседи русским, либо одни русские земли - другим.
Религия? Никаких покушений на нее не предпринималось, наоборот, "та-
тары" наделили церковь еще большими льготами, чем имевшиеся прежде, а
священники, за редчайшими исключениями, не пострадали.
Штурм и разорение городов? И здесь можно с уверенностью сказать, что
"татары" ни в чем не превзошли прежних агрессоров - как мы помним, не
гнушавшихся "обдирать" иконы в храмах, хотя сами были христианами, гнать
на продажу монахов и монахинь помоложе и покрепче...
Вот примечательный случай из времен войны Новгорода с соседями. Зимой
1170 г. после военной победы новгородцы "наловили столько суздальцев,
что продавали их за бесценок, по 2 ногаты" (в гривне было 20 ногат). Ин-
тересно, кстати, кому новгородцы сбывали живой товар? Летописцы об этом
молчат. Вполне может быть, что и "бесерменам"...
Впрочем, тот, кто вздумал бы жалеть бедных суздальцев, столь безжа-
лостно продаваемых в рабство, поторопится. Дело в том, что это как раз
суздальцы заявились под новгородские стены в поисках добычи - и, надеясь
на победу, заранее бросали жребий у себя в лагере, разыгрывая конкретные
новгородские улицы, женщин и детей (так, между прочим, они годом ранее
поступили и в Киеве). Делили шкуру неубитого медведя, а вышло совсем на-
оборот...
Кстати, будучи тогда в Киеве, ратники Андрея Боголюбского грабили
всех подряд - "весь Киев, и игуменов, и попов, и чернецов, и латинян, и
купцов чужестранных".
Чем отличаются от описании "татарского нашествия" следующие строки из
летописи: "От княжьих усобиц век людской сократился. Тогда в Русской
земле редко пахарь ступал, но часто вроны граяли, павших деля, и галнцы
перекликались, спеша на еству"? Сообщение Киевской летописи о нападении
на один из русских городов князя Игоря Северского (того самого, кому
посвящено "Слово о полку Игореве"!): "...не щадя христиан, взял мечом
город Глебов у Переяславля, и немало зла приняли тогда безвинные христи-
ане: разлучен был отец с детьми своими, брат с братом, друг с другом,
подруга с подругою, и дочери от матерей отняты были, и пришло все в смя-
тение от полона и печали, живые мертвым завидуют, старцы печалуются,
юноши изранены люто, немилосердно".
Если убрать из этой записи имя русского князя, совсем не трудно при-
совокупить и эту летопись к сообщениям о "татарских зверствах..."
Коварство "татар", нарушивших на Калке данное князьям честное слово,
оказывается, имеет достаточно аналогов в русской истории.
В 1095 г. два половецких хана, Итлар и Китаи, приехали в Переяславль,
чтобы заключить мир с Владимиром Мономахом, которого историки называли
впоследствии "наиболее рыцарственным из русских князей того времени, на-
иболее уважавшим клятвы и договоры".
Интересно, как же вели себя тогда "менее" рыцарственные? События ра-
зыгрались следующим образом: хан Итлар со своими людьми вошел в город и
остановился на подворье воеводы Ратибора. Китаи стал возле городских ва-
лов, по тогдашнему обычаю приняв к себе в качестве заложника сына Моно-
маха, Святослава.
Ночью Ратибор, его сыновья, киевский боярин Словята и дружинники ста-
ли уговаривать Владимира перебить половцев. "Рыцарственный" князь пона-
чалу колебался, напоминая, что дал половцам клятву, однако оппоненты
выдвинули железный довод: известно, что половцы частенько нарушают клят-
вы, а значит, и эти двое ханов могут оказаться клятвопреступниками, так
что следует убить их раньше, чем успели проявить коварство...
Надо полагать, такая логика князя убедила быстро. Потому что дальней-
шее разворачивалось в бешеном темпе: еще до рассвета воины Словяты подк-
рались к стану Китана, выкрали молодого княжича, а потом перебили хана
со всеми его людьми. Надо полагать, это было проделано достаточно тихо -
в городе никто и не встревожился. Итлар и его люди утром как ни в чем не
бывало отправились в дом Владимира позавтракать и обогреться. Едва они
вошли в горницу, вылетело несколько потолочных досок, и прятавшиеся на
чердаке русские воины засыпали половцев градом стрел, уничтожив всех до
единого.
На этом, знаете ли, не кончилось. Русские войска помчались в степь, к
кочевьям убитых ханов, и застали половцев врасплох, не встретив ни ма-
лейшего сопротивления, - в кочевьях полагали, что их ханы сидят на чест-
ном пиру у Владимира, стоит мир, и опасаться нечего. Победители захвати-
ли богатую добычу - скот, добро, пленников.
Нужно ли удивляться, что на следующий год половцы в отместку дотла
выжгли город Юрьев-на-Роси?
"Татар" принято упрекать в том, что они злодейским образом убили нес-
кольких русских князей.
Снова - ничего нового. Лет двести до того русские князья убивали друг
друга, в том числе - родных братьев. И не всегда просто убивали - в 1098
г. внуки Ярослава Мудрого Святополк и Давид обманом захватили своего
племянника Василько Ростиславича, которому в ту же ночь княжеские конюхи
выкололи глаза. Когда Владимир Мономах принялся упрекать Святополка с
Давидом (то, что они сделали, даже на фоне тогдашних буйных нравов было
чем-то исключительным), братья, не моргнув глазом, заявили: Василько-де
"замышлял" против них, вот они и опередили...
В 1153 г. великий князь Изяслав вступил в сражение с галичанами. К
вечеру он велел своей дружине поднять галицкие стяги. Обманутые этой
хитростью рассеявшиеся по полю галичане стали собираться к ним - и попа-
дали в плен. Прикинув, что число пленных даже превосходит его собствен-
ную дружину, князь Изяслав велел перебить пленных, всех до единого
(спаслись только немногочисленные бояре). По словам позднейшего истори-
ка, "такое вероломство и варварство против русских людей со стороны од-
ного из наиболее любимых народом князей киевских вызвало у киевского ле-
тописца только следующее краткое замечание: "Великий плач был по всей
земле Галицкой"".
На фоне всего этого сущим ангелом и голубиной душой выглядит старший
сын Мономаха Мстислав. Враждуя с полоцкими князьями, он каким-то образом
ухитрился захватить большинство из них вместе с женами и детьми. И, по-
садив на ладьи, отправил в Царьград к своему родственнику императору Ио-
анну Комнину. Там князья, по некоторым известиям, поступили на импера-
торскую службу и отличились в походах против сарацин. А ведь мог и пото-
пить в Днепре всех поголовно...
(Столь же кротким нравом отличался князь Владислав II, сын польского
короля Болеслава Храброго. Прогневавшись на одного из своих бояр, он ве-
лел отрезать бедняге язык и выколоть глаза - но не препятствовал покале-
ченному сбежать на Русь. А мог бы и повесить...)
В этой связи стоит отметить, что в "Повести о битве на Калке" есть
место, которому решительно нельзя доверять. Я имею в виду строки: "Соб-
равшись, богатыри решили, что если они будут служить князьям в разных
княжествах, то поневоле перебьют друг друга, поскольку между князьями на
Руси постоянные раздоры и частые сражения. И приняли они решение служить
одному великому князю в матери всех городов Киеве".
Увы, эта сцена, якобы относящаяся к 1223 г., вовсе не подтверждается
сведениями из реальной жизни. Дружинники, то есть профессиональные вои-
ны, жившие исключительно захваченной в битвах добычей и "данями", никак
не могли, подрывая основы собственного благополучия, собраться все вмес-
те и провозгласить "вечный мир". Более жизненна другая сцена: когда один
из русских князей пошел в поход на русский же город и уже готов был по-
кончить дело миром, его собственные дружинники, настроившиеся на добычу,
резко этому воспротивились, заявив: " Мы их не целовать пришли". И фор-
менным образом вынудили князя начать приступ...
Особо подчеркиваю: все вышеизложенное ни в малейшей степени не отли-
чается от общеевропейской "практики". Такие уж времена стояли. Во Фран-
ции, скажем, идея национального государства, где обитают "французы", ро-
дилась только во второй половине XVII века. Только к 1445 г. удалось
ввести практику, когда все официальные документы королевства писались
исключительно на французском языке. До того во многих провинциях их сос-
тавляли на местных наречиях. Собственно французский употреблялся только
в Париже и примыкавшей к нему области Иль-де-Франс. На юге был в ходу
"романский язык", или "разговорная латынь". В Лимузене говорили на "ле-
мози", а в Провансе - на "пруенсаль". На севере был в ходу диалект
"ойль", на юге - "ок". Эти диалекты до сих пор в ходу. Можно вспомнить
роман Мерля "Мальвиль" - его герои с юга Франции то и дело вынуждены пе-
реходить с местного языка на французский, потому что их другпарижанин
местного попросту не понимает...
Вполне естественно, что люди, говорившие на разных языках, ощущали
себя "иностранцами" по отношению к тем, чей язык был непонятен. На Руси
не было столь углубленных языковых различий, но, как видим, новгородцы
без всякого внутреннего сопротивления торговали пленными суздальцами, а
рязанцы - киевлянами (за долгие века до "невольничьих рынков Крыма"!).
Милый штришок, свидетельствующий о нравах той эпохи: москвичи час-
тенько именовали рязанцев "полоумными людищами", а те, в свою очередь,
любили говаривать, что "против московских трусов надобно брать не ору-
жие, а веревки, чтобы вязать их".
Стоит ли удивляться, что сам Владимир Мономах, рассказывая о взятии
Минска, в котором принимал участие, сознается: во взятом городе не оста-
лось в живых "ни челядина, ни скотины"?
Между прочим, в глазах современников тех событий вся эта череда осад,
захватов городов и безжалостного грабежа выглядела несколько иначе, чем
в наших. Несмотря на писаные законы вроде "Русской правды" и "Салическо-
го кодекса", от Бискайского залива до уральских гор действовало так на-
зываемое "право обычая" (в Италии - "сейзина", в Германии - "гевер").
Грубо говоря, свершившийся факт как раз и становился законным аргумен-
том. Если у западноевропейского герцога или русского князя хватало сил
захватить какой-то город - сие автоматически и давало ему права владе-
ния. С этим обычаем в свое время оказались бессильны справиться даже
римские папы...
Доходило, как водится, до курьезов, когда некое событие, совершившись
два-три раза, превращалось в обычай. В начале IX в., когда в королевских
погребах однажды не хватило вина, несколько бочек попросили у монастыря
Сен-Дени. А потом... стали требовать такое же количество каждый год в
качестве обязательной повинности. Чтобы ее отменить, понадобился особый
королевский указ...
В Ардре какой-то сеньор завел у себя медведя. Местные жители, которым
нравилось смотреть, как мишка дерется с собаками, неосмотрительно пред-
ложили его кормить. Косолапый вскоре помер, но сеньор требовал, чтобы
ему и впредь приносили пищу в таких же количествах. Неудивительно, что
распространилась даже особая формула "о ненанесении ущерба": когда ко-
роль просил денег у вассалов, а епископ недолгого приюта у коллеги, тот,
кого просили об услуге, непременно подсовывал на подпись договорчик со
стандартным оборотом: "Оказываемая мною любезность не должна быть впос-
ледствии обращена в постоянную повинность с моей стороны"...
Мы, кажется, отвлеклись... Вернемся к "татарам".
Итак, дополнительным аргументом в пользу того, что "вторжение" наск-
возь выдумано, является еще и то, что мнимое "вторжение" не внесло в
русскую жизнь ничего нового. Все, что творилось при "татарах", существо-
вало и раньше в той или иной форме. Нет ни малейших следов присутствия
иного этноса, иных обычаев, иных правил, законов, установлений. Погромы,
грабежи, клятвопреступления и убийства - всему этому с небывалой лег-
костью находятся аналоги в прежней русской истории. Вплоть до торговли
пленниками.
А примеры особо отвратительных "татарских зверств" при ближайшем
рассмотрении оказываются вымышленными. Как это было с В. Чивилихиным,
сделавшим потрясающее открытие: оказывается, при осаде Козельска татары
рубили павших на куски, вытапливали из них жир и этим жиром как раз спа-
лили город...
Откуда же взял Чивилихин эти сенсационные факты?
Оказывается, позаимствовал из труда нашего старого знакомого, извест-
ного сказочника Плано Карпини. Это Карпини посреди прочих фантазий вотк-
нул и такую: "...они обычно берут иногда жир людей, которых убивают, и
выливают его в растопленном виде на дома, и везде, где огонь попадает на
этот жир, он горит, как сказать, неугасимо".
О "неугасимости" человеческого жира - конечно же, наврано. Излишне
добавлять, что ни один автор, кроме Карпини, о столь экстраординарном
обычае "монголов" не сообщает.
Кстати говоря, обнаружились любопытные совпадения книги Матфея Па-
рижского о "зверских нравах диких татар" и... древних пропагандистских
трудов русских книжников о половцах. И там, и здесь "дикие кочевники"
взахлеб пьют кровь, за обе щеки наворачивают человечину, едят собак, па-
даль, волков, лисиц... И там, и здесь не приводится никаких конкретных
примеров - хотя бы раз назвали имя бедняги, которого "дикие кочевники"
слопали по своему обычаю. Нет подробностей. Не уточняется, кого съели
кочевники, где, когда и при каких обстоятельствах. Повторяю, сходство
столь поразительное, что я отныне подозреваю, что Матфей попросту прочи-
тал старые русские рукописи, зачеркнул повсюду "половцев" и вписал на их
место "татар"...
Даже Чивилихин, ненавидевший "татаровей" столь люто, словно они спа-
лили его собственную дачу и охально изобидели его собственную супругу,
однажды расслабился интеллектом настолько, что вывел примечательные
строки: "народная память хранила имена и деяния богатырей, олицетворяв-
ших сопротивление грабителям и захватчикам, которые слились в СОБИРА-
ТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ "татар"..."
"Татар" заключил в кавычки не я, а Чивилихин, невзначай написавший
истинную правду. Собирательный образ - в этих словах и кроется загад-
ка...
А уважаемый мною Д. Иловайский написал следующее: "Жестокие пытки и
кнут, затворничество женщин, грубое отношение высших к низшим, рабское
низших к высшим и тому подобные черты, усилившиеся у нас с того времени,
суть несомненные черты татарского влияния".
Можно подумать, что Западная Европа, где фальшивомонетчиков варили в
масле, заговорщиков разрывали на куски лошадьми, а малолетних детей ве-
шали за мелкие кражи, когда-то переживала "татарское иго". Можно поду-
мать, это "татары" пустили в обращение в Европе приветствие "сервус"
(продержавшееся в иных странах до XX столетия), которое в буквальном пе-
реводе означает даже не "ваш слуга", а "ваш холоп". Можно подумать, в
Европе "низшие" фамильярно хлопали "высших" по плечу, встретив на улице,
- а "высшие" угощали "низших" табачком и расспрашивали, как идут дела с
уборкой брюквы...
(Зато я согласен с Иловайским в другой его фразе. Там, где он пишет,
что татарское иго оставило следы своего влияния "и в некоторых госу-
дарственных учреждениях". Вот здесь все верно. Экс-министр финансов Лиф-
шиц - сущий баскак из русских сказаний. Вспомните удалое: "Надо де-
литься!" Ну чисто Иван Калита под стенами Новгорода. Немногим уступает и
Евгений Ясин, во время своего визита в Красноярск в июле сего года зая-
вивший с кровожадным простодушием ханского баскака: "Налоги надо ДРАТЬ с
богатых. Возьмите, например, и опишите все коттеджи в Красноярске, и
взимайте с владельцев налоги". Быть может, это у них генетическая память
вещует? Баскак-прапрадедушка о себе заявил?)
Известна поэтическая легенда о трагической смерти юного княжича Вла-
димира Юрьевича - перед штурмом Владимира-города "злые татаровья", взяв-
шие княжича в плен, убили его на глазах осажденных. Эта легенда самым
удивительным образом во многом перекликается с реальными обстоятельства-
ми смерти одного из знатнейших чешских магнатов, Завиша Фалькенштейна.
История его любви к королеве, столкновения с королем, история, где при-
чудливо (как водилось в средневековье) смешались измена, ратная храб-
рость, романтика и подлость, слишком длинна, чтобы ее тут пересказывать.
Перейдем сразу к финалу.
В самом конце XIII в., когда Завиш попал в плен к людям короля, его
долго возили по стране, объезжая один за другим замки родственников и
друзей Фалькенштейна. И каждый раз повторялась одна и та же картина: не-
подалеку от стен палачи устанавливали плаху и призывали защитников замка
сдаться, грозя, что в противном случае Завишу отрубят голову. Замки сда-
вались.
Замков было много, и продолжалось это долго. В конце концов Завиш,
видимо, понял, что ему в любом случае не сносить головы, и возле крепос-
ти Глубокая стал кричать ее защитникам, что сдаваться ни в коем случае
не следует.
Глубокая так и не сдалась. Завишу, естественно, снесли голову. Види-
мо, эта история, попав на Русь, под пером какого-то книжника позднейших
времен и превратилась в сказание о княжиче Владимире...
Закончу этот раздел напоминанием об одном любопытном направлении
средневековой мысли. Оказывается, средневековая Западная Европа... отче-
го-то была убеждена в существовании на востоке огромного царства некоего
христианского властителя "пресвитера Иоанна", чьими потомками и счита-
лись в Европе ханы "монгольской империи"!
Это убеждение держалось чрезвычайно стойко - на протяжении более чем
двухсот лет, сохраняясь еще в XV столетии!
Многие европейские хронисты "отчего-то" отождествляли пресвитера Ио-
анна с Чингисханом. Чингисхана, кстати, "отчего-то" именовали и "царем
Давидом" (на Руси хватало князей с именем Давид).
"Некто Филипп, приор провинции Святой земли доминиканского ордена, -
пишет современный историк, - принимая желаемое за действительное, отпи-
сал в Рим, что христианство господствует везде на монгольском востоке".
Почему же - "принимая желаемое за действительное"? Так и обстояло.
"Монгольским востоком" была Русь, вполне христианская страна.
"Убеждение это (о существовании царства пресвитера Иоанна - А.Б.)
сохранялось долго и стало неотъемлемой частью географической теории
позднего средневековья".
Знаете, с кем, согласно европейским авторам, поддерживал "пресвитер
Иоанн" особо теплые и доверительные отношения?
С Фридрихом II Гогенштауфеном! Тем самым, что стал единственным из
европейских монархов, кто не испытывал ни малейшей тревоги при известии
о вторжении "татар" в Европу. Единственным, кто переписывался с "татара-
ми" - II, как показывает наша реконструкция, вел совместно с ними воен-
ные действия против папы.
А некий аббат Одо из монастыря Сен-Реми в Реймсе (1118-1151) писал
своему знакомому графу Томасу, что находился в Риме, когда там пребывал
патриарх из царства пресвитера Иоанна.
Слишком много совпадений, вернее, взаимно подтверждающих друг друга
доказательств. В сочетании с тезисом о том, что никаких монголов из
Центральной Азии никогда на Руси не появлялось, а "Орда" была не более
чем русским войском, информация о "царстве пресвитера Иоанна" как раз и
становится завершающим штрихом картины.
Иначе не объяснить, почему Европа более чем двести лет не сомневалась
в реальности "Иоаннова царства". Можно допустить, что в Западной Европе
XIII-XV вв. плохо знали о происходящем в ОТДАЛЕННЫХ краях вроде Индии,
Индокитая, Индонезии. Так и было.
Но невозможно поверить, что западноевропейцы в те же времена получали
в корне неверную информацию о том, что творилось на пространстве от
польско-русской границы до Уральских гор. Не забывайте: начиная века с
десятого, в Киеве, Новгороде и Смоленске обосновались довольно крупные
общины купцов чуть ли не из всех западноевропейских стран. То есть жили
там постоянно на протяжении столетий. А любой купец в те времена (да и в
более поздние) - это всегда еще и разведчик, обязанный поставлять не
сплетни и сказки, а точную информацию - политическую, военную, торговую.
Можно ли допустить, чтобы Западная Европа, располагая столь старой и от-
лаженной осведомительной сетью, двести лет принимала за "царство пресви-
тера Иоанна" орды диких кочевников?
Ни в коем случае. Вспомните о священнике Монтекорвино, еще в 1290 г.
побывавшем в Индии, - он сообщал не вымыслы, а точные сведения. Так что
не следует переоценивать "темноту" европейцев.
Между прочим, самым загадочным образом сгинул бесследно отчет королю
Людовику IX его посла, французского монаха Андре Лонжюмо, как раз и ез-
дившего в Каракорум. Известно лишь, что Лонжюмо побывал... на южном и
восточном берегу Каспийского моря. НАСТОЯЩИЙ Каракорум, как помните,
располагался либо в Крыму, либо на Волге. Возможно, в последующие века
отчет Лонжюмо стал неудобен как раз тем, кто запустил версию о Каракору-
ме, стоящем посреди монгольских степей. Иногда рукописи горят...
Вообще, "классическая" теория, живописующая приход "диких монголов"
из глубин Центральной Азии, захват ими Руси и прорыва их к Адриатическо-
му морю плоха еще и тем, что постоянно заставляет нас считать идиотами
обитателей чуть ли не всех стран, так или иначе соприкасавшихся в XIII
в. с "татарами". В самом деле, сторонники "общепризнанной" версии приг-
лашают нас верить, что:
1. Русские были идиотами, потому что даже после битвы на Калке не в
состоянии внятно объяснить, с кем сражались князья.
2. Западноевропейцы были идиотами, потому что двести лет принимали
диких кочевников за христианских подданных пресвитера Иоанна.
3. "Монголы" были идиотами, потому что лишь девятнадцать лет спустя
после покорения Руси сообразили устроить перепись населения и разослать
сборщиков дани.
А заодно с ними идиотами были: епископ Кромер, утверждавший, что на
Польшу напала русская рать; мастер, изобразивший на надгробии герцога
Генриха русского вместо "дикого татарина"; все русские и западные исто-
рики, причислявшие татар к европейским народам; летописцы, нарекавшие
"ордынских ханов" христианскими именами; Батый, отчего-то скрупулезно
продолжавший политику Всеволода Большое Гнездо вместо того, чтобы зани-
маться собственными делами; ученейший Лызлов, ни словом не упомянувший о
"великой монгольской империи от Волги до Пекина"; и многие, многие Дру-
гие.
Лично я в столь повсеместное и тотальное распространение идиотизма в
строго определенный временной период поверить просто не в состоянии. На-
ша реконструкция событий хороша хотя бы тем, что не усматривает в прош-
лом столь несметного скопления идиотов, какое расплодили сторонники
"классической" версии. У нас все как раз весьма логично, лишено нелепос-
тей и несуразностей...
СЕВЕР И ЮГ
В том, что со временем слово "татары" перестало означать "вооруженную
силу", "войско" и прилепилось к конкретному народу, нет ничего удиви-
тельного. Почти схожие примеры в истории прекрасно известны: когда воен-
ный термин приобретал характер политического ярлыка, синонима. А то и
наоборот...
"Мамелюками" в Венгрии в XIX веке звались приверженцы одного из тог-
дашних политических течений, а также группа депутатов парламента. Слово
"янычар" сплошь и рядом становилось синонимом необузданности, зверства,
вольницы - хотя термин "ени чери" на деле означает "новое войско". (В
свое время войско янычар и в самом деле было "новым" по сравнению с су-
ществовавшей до того пехотой "яя".)
От слова "всадник" образовано французское и немецкое "дворянин", то
есть "шевалье" и "риттер". "Улан" в турецком языке первоначально означа-
ло что-то вроде молодого холостого парня - из таких набирались особые
конные полки. Впоследствии стало названием рода войск практически во
всех европейских странах, как и "гусар" (первоначально "хусар" - что-то
вроде удальца, сорвиголовы). Гусары участвовали еще в первой мировой
войне, а уланы дали свои последние бои в сентябре 1939-го...
Но самый яркий пример - "запорожец". Этот термин объединял людей лю-
бой национальности и любой прежней веры. В Запорожской Сечи мог остаться
(при условии, что, каково бы ни было его вероисповедание допрежь, отныне
он принимает православие) кто угодно - москвитянин, польский шляхтич,
турок, степной кочевник, европейский искатель приключений. Постепенно
этот плавильный котел превратил запорожцев в часть украинского народа.
Видимо, то же самое происходило и с татарами...
Кажется, настало время переходить к отточенным формулировкам и обоб-
щающим гипотезам.
В моем представлении, дело обстояло примерно следующим образом. От
Новгорода до Северного Кавказа* и восточных берегов Каспийского моря
обитали если и не стопроцентно родственные по крови народы, то жившие в
некоем симбиозе, опять-таки порождавшем многовековые родственные связи,
соучастие в делах друг друга, полностью отвечавшее обычаям феодальной
эпохи: когда вчерашние враги завтра объединяются против общего противни-
ка, а послезавтра этот противник становится союзником кого-то из тех, с
кем только что воевал. Феодализм не знает непримиримых враждующих лаге-
рей как меж родственными народами, так и внутри одного народа. Неприми-
римость, национальная или религиозная, некие четкие рубежи, по обе сто-
роны которых обитают постоянные, заклятые враги - изобретение более
позднего времени.
* Арабский книжник Аль-Хорезми, живший в Х веке, помещает на Северный
Кавказ... русов!
В этой причудливой смеси столь же причудливо формировались союзы, ко-
алиции, браки, дружба и вражда. Москвитяне, русские, волжские болгары,
половцы, печенеги, южные татары и "татары европейские", по большому сче-
ту, были обитателями одной огромной коммунальной квартиры, где хватает и
пьяных драк, и умиленных лобызаний. Не стоит забывать, что в те времена
религии были еще неустоявшимися, не обретшими тех четких "рубежей расп-
ространения", с которыми мы сталкиваемся в более поздние времена. А по-
тому половцы и татары были христианами - а в северных русских землях все
еще шла упорная борьба с остатками язычества. Ислам понемногу проникал в
южные области "Золотой Орды" - т.е. огромного региона, объединявшего все
вышеназванные народы. Но не стал еще автоматически связываться с поняти-
ем "татары". Словом "татары" по старой памяти назывались войска.
Первоначально я полагал, что безоговорочный разрыв меж Севером и Югом
и в самом деле связан с именем хана Узбека, который в XIV в. железной
рукой ввел на юге мусульманство, вынудив татарских приверженцев христи-
анства массами бежать на север, на Русь. Однако углубленное изучение ле-
тописей и книг ранних историков вроде Лызлова показывает, что все гораз-
до сложнее, и процесс был не в пример более длительным...
При словах "Крымское ханство" в сознании у нас прямо-таки автомати-
чески возникает образ лютых супостатов, то и дело совершавших набеги на
Русь, чтобы уводить вереницы пленных и потом продавать их на не-
вольничьих рынках.
Все верно. Вот только образ этот стал соответствовать истине лишь
после... 1506 г. До этого обстояло совершенно иначе. Даже верные сторон-
ники "классических" версий вынуждены сквозь зубы признавать: врагом Рос-
сии Крымское ханство стало лишь в начале XVI в.
Ранее этого времени мы сталкиваемся все с тем же симбиозом.
В XIII-XV вв. в Крыму преспокойно обитают генуэзцы и славяне. "Та-
тарского" владычества, в общем, не чувствуется - один "татары" кочуют по
крымским равнинам с табунами, зато у других - свои города.* На Руси тем
временем потомки Александра Невского строят централизованное госу-
дарство, опираясь на "татар", т.е. на войско, содержащееся на средства,
собранные в виде "татарского" налога-десятины и состоящее из рекрутов,
призванных по "татарскому" варианту мобилизации - т.е. служить обязан
каждый десятый.
* Лызлов: "В Тавриде же Херсонской за Перекопом за градом, во Азове,
в Кафе, Керчи, в Херсоне (она же Корсунь) и по иным градам, кои тогда
были, обитают италиане генуенсы под властию царей греческих, с татарами,
живущими в полях близ Перекопа, мир имеющие".
Управляющие Крымом ханы сплошь и рядом выступают как верные союзники
славян. Более того, они частенько-вассалы славян...
Примеров множество. В 1421 г. крымчане - союзники великого князя Ва-
силия в походе на Казань*. Чуть позже помогают князю в его борьбе с пе-
чально известным Дмитрием Шемякой. В 1491 г., наоборот, русские войска
появляются в Крыму, чтобы помочь хану Менгли-Гирею в его борьбе со свои-
ми сепаратистами. 1499 - Москва и Крым выступают на Литву, позже сов-
местно воюют с той же Казанью и Польшей.
* Казань точно так же была столицей оседлого народа, землепашцев и
ремесленников. Никаких "кочевников".
Когда в 1443 г. умирает бездетным крымский хан Девлет-Гирей, послы
крымских татар в поисках нового владетеля отправляются... в Польшу, к
королю Казимиру! Дело в том, что именно в Польше, точнее, в Литве обита-
ет АчиГирей, имеющий больше всего прав на крымский стол. Литовский вели-
кий князь пожаловал Ачи-Гирею целый город, там он и обитает... Король
Казимир, рассмотрев просьбу татар, утверждает Ачи-Гирея крымским ханом,
и чтобы ввести его во владение, в Крым с ним вместе отправляется прибли-
женный Казимира, "маршалек" Радзивилл. (Между прочим, в Литве с завидным
постоянством находят убежище крымские, золотоордынские и казанские ханы,
потерпевшие поражение в междоусобной борьбе. Не на юг отчего-то бегут, к
мусульманам, а в христианскую Литву...)
В 1444 г. под Рязанью внезапно появляется некий "ордынский царевич
Мустафа" с "татарской" ратью. И просит... впустить его в город, чтобы
перезимовать. Его впускают - как пишет в растерянности один из истори-
ков, "неизвестно почему".
Да, скорее всего, потому, что Мустафа не какой-то там дикий ордынец,
а свой. Странны дальнейшие события - узнав, что Мустафа пребывает в Ря-
зани, московский князь Василий Темный отчего-то разгневался и послал
двух воевод с дружиной. Мустафа вынужден уйти из города, на него напада-
ют с двух сторон: с одной - московская пешая рать, с другой лыжни-
ки-мордвины и рязанские казаки. (Впервые в русских летописях появляется
это слово - "казаки".)
В конце концов Мустафу вместе с его отрядом уничтожили. История до-
вольно грязноватая, не укладывающаяся в обычные штампы "злых ордынцев" и
"защищающих отчизну русских"...
Давайте посмотрим список крымских, казанских и астраханских вельмож,
выехавших на службу к московским государям.
1. Байтерек - астраханский царевич (при Иване III).
2. Царевич Исуп, как и Байтерек, племянник хана Шахмата-Ахмата (при
Иване III).
3. Царевич Кайбул (при Иване IV).
4. Царевич Касим (при Василии Темном).
5. Царевич Кумы-Гирей - это уже несколько позже, при Федоре Иоаннови-
че.
6. Царевич крымский Мурат-Гирей - при Федоре Иоанновиче.
7. Крымский хан Нурдаулат (Нур-Даулет-Гирей). В 1478г. получил от
московского великого князя в удел Городец.
8. Шигалей, крымский хан (при Василии III).
9. Царевич Эгуп (при Василии III).
Список далеко не полон, охватывает лишь наиболее знатных - а всего их
за двести лет были многие десятки, положившие начало русским дворянским,
а то и княжеским родам. Как по-вашему, могли бы все они так легко быть
приняты в России, смогли бы так легко адаптироваться там, будь все эти
люди "чужаками"? Да никогда в жизни! Здесь мы наблюдаем практически
стопроцентную аналогию западноевропейской практике - когда англичане
служили французскому королю, французы - английскому, а немцы - тем и
другим. Все были свои, соседи, люди одного менталитета, спаянные общей
историей, генеалогией, широко разветвленным родством и свойством.
(Между прочим, судьба царевича Шнгалея - готовый сюжет для пухлого
приключенческого романа. Судите сами. Выехал на русскую службу из Астра-
хани. Потом возведен Василием III на казанский престол. Свергнут сторон-
никами крымского хана. С русской ратью взялся разорять казанские земли,
выстроил на них в 1523 г. город Васильсурск. 1531 - получил во владение
Каширу и Серпухов. Вскоре "перед государем провинился гордостным своим
умом и лукавым промыслом". О чем конкретно шла речь, сейчас неизвестно -
но Шигалея отправили в ссылку на Белоозеро. 1535 - из ссылки его вернула
княгиня Елена Глинская. 1539 - во главе русской рати разгромил под Кост-
ромой казанское войско. Вновь стал казанским ханом, но против него сос-
тавили заговор, хотели убить, и Шнгалей едва спасся. Участвовал в походе
русских на Казань (1547), в строительстве города-крепости Свияжска
(1551), награжден "золотым"* и посажен на казанский престол, освободил
60 тыс. русских пленников. Вновь казанская знать составляет против него
заговор - Шигалей, узнав об этом, устраивает пир, приглашает на него за-
говорщиков, и его охрана прямо за столом приканчивает 70 человек. Не по-
желал лично сдавать русским Казань, но в тайной переписке предлагал раз-
рушить оборонительные укрепления города, чтобы Иван Грозный сам его
взял.
* "Золотой", или "жалованный золотой" - воинская награда за доблесть,
носилась на шапке (по иным сведениям, на груди).
В 1552 г. покинул престол и удалился в Свияжск. Кончил дни касимовс-
ким царем. Как вам биография?)
Вот о Касимовском царстве следует поговорить подробнее. Пример приме-
чательный...
Около 1453 г. Василий II Темный пожаловал тому самому царевичу Каси-
му, выехавшему на Русь и помогавшему в войне против Шемяки, земли по ле-
вому берегу Оки. Разоренный Мещерский городок был отстроен вновь и полу-
чил название Касимов, а сам удел стал именоваться Касимовским царством.
Просуществовало оно в составе Московского государства свыше двухсот лет.
Касимовские цари, нужно обязательно отметить, впоследствии были верней-
шими вассалам Москвы. Кстати, первыми на призыв Минина и Пожарского
пришли как раз касимовские "татары", а Лжедмитрия II убил касимовский
дворянин с "татарским" именем Петр и "татарской" фамилией Урусов, т.е.
Русский.
Как видим, вновь перед нами то, что можно называть исключительно
"симбиозом". Не исключено, кстати, что Касим был христианином - истори-
чески достоверные сведения гласят, что мечеть в Касимове построена лишь
в XVIII веке.
Другими словами, Север, т.е. Русь и Юг, т.е. Крым, Казань и Астрахань
до определенною времени действуют как некая общность. Все войны и раздо-
ры, возникающие меж Севером и Югом, ничуть не отличаются от тех войн и
раздоров, что имели место в "исконно русских" областях.
Ситуация резко меняется к концу XV века, и объяснение этому найти
легко - часть Юга оказывается прочно привязана к исламскому миру. Турки
в 1453 г. берут Константинополь, а в 1475 г. их сильный флот появляется
в Крыму, покоряет тамошние итальянские города и мелкие княжества вроде
Мангупского. Возникают новые "горячие точки", новая система военно-поли-
тических союзов. И возникает непримиримость. Название "Золотая Орда",
отделившись от Руси-Татарии, становится обозначением одного Юга. Теперь
это и в самом деле - "бусурманская" Золотая Орда, противостоящая христи-
анской России, вообще славянскому миру. Теперь это - заклятый враг, с
которым можно разговаривать только на языке силы.
Последние сторонники былой общности продержатся еще несколько десят-
ков лет - но в конце концов всем им придется искать спасения на Руси.
Меж Севером и Югом пролегла невидимая черта. Тут-то, такое впечатление,
и начинает создаваться обширная пропагандистская литература, живописую-
щая чужеземное, "ордынское" нашествие, случившиеся якобы в XIII в.
1506 г. Сразу несколько примечательных событий. Под Казанью разгром-
лено русское войско, причем один из русских воевод, боярин Шеин, попав в
плен, был замучен - что полностью противоречиво прошлой практике. Пос-
ледний крымский хан, еще пытавшийся как-то договариваться с Москвой,
Шахмат, был свергнут, бежал в Литву, там оказался за решеткой и как-то
очень уж кстати скончался по неустановленной причине (его приближенные,
содержавшиеся под стражей в разных литовских городах, тоже вдруг поспе-
шили умереть...).
Черта! После 1506 г. крымчане, казанцы и астраханцы уже всегда и во
всем выступают в качестве заклятого врага России. Начинаются крымские
набеги, жестокое противостояние... Память о прошлом понемногу размывает-
ся, начинает казаться, что "татары" всегда, с начала времен были лютыми
ворогами. Польские историки XVI в. еще помнят, кто вторгался в Польшу, а
Лызлов помнит, что татары вовсе не приходили из Монголии, - но впос-
ледствии версия о "нашествии монголов" начнет победное шествие...
Вот только загадки останутся. К примеру, тайна хана по имени Нагой
(Нагай). Есть такая, крайне таинственная фигура. Считается, что этот хан
по имени Нагой жил во второй половине XIII - начале XIV веков, был по-
томком Чингисхана, почти сорок лет правил Золотой Ордой. Со "степня-
ком-кочевником" отчего-то поддерживали отношения многие тогдашние влады-
ки - русские князья, польские и венгерские короли, правители Болгарии
(не Волжской, а европейской), Сербии, а византийский император Михаил
Палеолог даже выдал за хана свою побочную дочь Ефросинью (в юрту отпра-
вил? Кочевать с диким степняком? Утонченную византийскую даму? Что там
насчет брюквы и дерева, гусаков и икры?).
Считается, что от хана Нагая как раз и пошло наименование народа но-
гайцев. Не знаю. Быть может. Однако, во-первых, даже официальная истори-
ография признает, что ногайцы впервые появились на исторической арене
столетие спустя после смерти хана Нагая, а во-вторых, на Руси прекрасно
известен старинный боярский род по фамилии Нагие. Мария Нагая была
третьей женой Ивана Грозного, матерью незадачливого царевича Димитрия.
Вот здесь созвучие имен Нагой-Нагие гораздо более многозначительно...
Не поискать ли нам в русской истории конца XIII в. могущественного
князя, с которым поддерживали отношения польские и венгерские короли,
правители Болгарии и Сербии, а византийский император даже выдал за него
свою побочную дочь? Князя, правившего около сорока лет, распоряжавшегося
другими русскими князьями, как своими вассалами? Причем сведения о нем в
русской истории будут крайне скудными, подобно рассматривавшейся раньше
нами паре: удивительно бесцветный, ничем себя не проявивший Батый и его
современник, невероятно деятельный Александр Невский.
Пожалуй, подходящая кандидатура имеется - сын Александра Невского Да-
ниил, которого историки считают "первоначальником" идеи собирания русс-
ких земель под руку Москвы. Несмотря на столь почетное звание, сведения
о нем в русской истории крайне скудны. Его сын, знаменитый Иван Калита
(который отчего-то совершенно неизвестен Лызлову) продолжал дело отца.
Вместе они как раз и правили около сорока лет, сначала один, потом дру-
гой, причем с занятием престола Калитой, как мы помним, "татары" отче-
го-то "перестали воевать русские земли".
Я вовсе не утверждаю, что "хан Нагай" - это собирательный образ Дани-
ила Александровича Московского и Ивана Калиты (прежде всего потому, что
не производил скрупулезного расследования). Всего-навсего подробно обри-
совываю выбранный мной метод расследования.
Очень уж настораживают эти странные "пары" - "татарские ханы", о чьей
деятельности рассказывается крайне подробно, и сопутствующие им по вре-
мени русские князья, весьма незаурядные, но отчего-то удостоенные в
русской истории лишь скупых упоминаний. Или наоборот - напоминающий ско-
рее бледную тень Батый и средоточие энергии Александр Невский, объеди-
ненные как раз общностью взятых на себя задач и целей, общими интереса-
ми.
Если присовокупить к этому удивительное разнообразие мирских и крес-
тильных имен, прозвищ... Словом, если ктото другой потом возьмется изу-
чать родословную Даниила Московского и Калиты и обнаружит, что женой ко-
го-то из них была византийка, я особенно и не удивлюсь.
Гораздо больше меня увлекает другая загадка, на которую я не могу
найти ответ по недостатку информации: почему традиция приписывает
убийство хана Нагая "ордынцу" Тохте, но при этом прямо упоминается, что
Нагая зарубили русские всадники?
Почему Узбек, этот якобы ревностный приверженец ислама, сделавший его
единственной религией Золотой Орды, в то же время, по сведениям русских
летописей, выдает митрополиту Петру грамоту, в которой подтверждает все
"Батыевы" привилегии церкви, а также... письменно просит митрополита мо-
литься за него самого, его семью и его царство? А потом преспокойно поз-
воляет своей дочери Кончаке выйти замуж за Юрия Даниловича Московского и
принять христианство?
А еще меня привлекает интереснейший вопрос: с кем сражался на Кулико-
вом поле Дмитрий Донской, и кому в 1480 г. противостоял на Угре государь
всея Руси Иван III?
СЕВЕР ПРОТИВ ЮГА: СТАРАЯ ДИНАСТИЯ?
В "классической" историографии битва на Куликовом поле объясняется
традиционно: "злой ордынец", татарин Мамай коварно вознамерился если не
изничтожить Русь под корень, то по крайней мере "истребить веру христи-
анскую, дабы заменить ее магометанской". Соответственно, Дмитрий Донской
выглядит защитником Отчизны и христианства, а причины, побудившие его
схватиться с Мамаем на Куликовом поле, предстают исключительно светлыми
и благостными.
Вот только при любом мало-мальски скрупулезном расследовании мгновен-
но выплывают недоуменные вопросы...
За два года до Куликовской битвы, в 1378 г., московские полки воевали
на реке Воже с "татарским мурзой" Бегичем, якобы подручным Мамая. С этой
битвы и начинаются вопросы...
Оказывается, после битвы на Воже русские захватили в подвергшемся
разгрому татарском стане какого-то ПОПА "с мешком зелий и трав". Отче-
го-то этого попа мгновенно связали с весьма интересной личностью того
периода - "мятежником и заговорщиком" Иваном Васильевичем Вельяминовым.
Отец этого Ивана был последним, кто занимал в Москве высокую должность
тысяцкого - нечто вроде градоначальника или мэра (но этот пост был нас-
ледственным). Дмитрий решил, должно быть, что "двум медведям в одной
берлоге не ужиться", и пост тысяцкого отменил. Обиженный Иван, немало
интриговавший против Дмитрия, бежал сначала в Тверь, потом... в Орду, то
есть на Юг, уже почти отделившийся от Севера-Руси. И попа с ходу запо-
дозрили в том, что он как раз и подослан отравить великого князя Дмит-
рия.
Таким образом сразу возникает интересная коллизия: выходит, события,
именуемые "битва на реке Боже", каким-то боком были связаны со сложной
интригой против Дмитрия, в которой участвовали тверичи, московские
"эмигранты" и Орда... Бедного попа пытали и сослали в отдаленный монас-
тырь, а в следующем, 1379 г., Ивана Вельяминова, каким-то образом выма-
ненного на Русь, захватили в Серпухове агенты Дмитрия, привезли в Москву
- и 20 августа казнили при большом стечении народа. Летописцы отметили,
что у "многих смерть Вельяминова вызвала слезы" - очевидно, в этой инт-
риге, во многом так и оставшейся для нас загадкой, симпатии немалой час-
ти москвичей были не на стороне своего князя. После этого долго и стара-
тельно охотились за сообщниками Вельяминова, казня их одного за другим,
- все они, повторяю, были русскими.
А потом на Русь двинулся Мамай...
Во главе татарского войска, скажете вы?
Не угадали!
"Татар" в войске Мамая как раз и не наблюдается. То есть, по традиции
его воины именуются "татарами", но состав их иной:
1. Ясы и аланы (то есть православные аланы и осетины!).
2. Черкасы (то есть казаки!).
3. Половцы и печенеги (славяне!).
4. "Фряги" (генуэзские наемники).
Вскользь упоминаются еще некие "бесермены", но, судя по тому, что это
название чересчур общее, скорее расхожее клеймо вроде "злых татаровей",
особо верить в них не следует.
Что любопытно, Сергий Радонежский поначалу уговаривает князя Дмитрия
уступить "татарским" требованиям. Мог бы он вести себя так, будь целью
Мамая уничтожение христианской веры, вообще Руси? Вряд ли.
Значит, у Мамая была какая-то совершенно другая цель...
Князь Дмитрий все же собирается на битву. Логично будет предположить,
что, прослышав о грозящей Руси и православию беде, на помощь ему придут
другие князья?
На подмогу к Дмитрию не пришел ни кто! Ни один независимый, владе-
тельный князь! Даже тесть Дмитрия и его тезка, Димитрий Константинович
Нижегородский, не прислал ни единого человека. Уникальнейший случай. Мог
смалодушничать один, отвернуться другой, из-за каких-то своих соображе-
ний не участвовать третий, но чтобы все до одного князья отказались по-
могать в отражении нашествия "безбожных татар", включая родного тестя
Дмитрия, - такого на Руси не бывало ни до, ни после...
В чем же дело? Быть может, все прекрасно отдавали себе отчет, что это
не "нашествие безбожных татар", а некое дело, касающееся одного Дмитрия?
Другого объяснения я что-то не вижу...
Потом, правда, прибыли четверо князей - два Ольгердовича, Андрей По-
лоцкий и Дмитрий Корибут Брянский. Все четверо - литвины. Ни один русс-
кий князь так и не появился. Только несколько мелких вассалов Дмитрия.
И вновь, как в случае с "Повестью о битве на Калке", я намерен
пользоваться исключительно первоисточником - "Сказанием о Мамаевом побо-
ище".
Н. Костомаров обозвал его "множеством явных выдумок, анахронизмов,
равным образом и преданий, образовавшихся в народном воображении уже
позже". И добавил в сердцах: "Эта повесть никак не может считаться дос-
товерным источником".
Я же как раз и полагаю ее достовернейшим источником, при внимательном
изучении работающим как раз против "классической" теории...
"Повесть" приписывает Мамаю интересное заявление: "Я не хочу так пос-
тупать, как Батый, но когда приду на Русь и убью князя их, то какие го-
рода наилучшие достаточны будут для нас - тут и осядем, и Русью завладе-
ем, тихо и беззаботно заживем".
После этого Мамай рассылает своим "татаровьям" следующий приказ:
"Пусть не пашет ни один из вас хлеба, будьте готовы на русские хлеба".
Каково?! "Пусть никто из вас не пашет". Мамай обращается к своим под-
данным - следовательно, его подданные занимаются землепашеством. И ника-
кие они не "дикие кочевники". Какое, к черту, землепашество у скотово-
дов-степняков?
Похоже, автор "Сказания", как ни обличал Мамая, попросту не сообра-
зил, что иные подробности как раз и противоречат образу "дикой кочевой
орды"...
Далее. Дмитрий, отправляясь на битву, заранее позаботился о "пропа-
гандистском обеспечении". Он берет с собой десятерых купцов-сурожан (су-
рожанами звали тех, кто постоянно торговал с городом Сурожем в Крыму,
имея там, говоря современным языком, "торговые представительства"). Все
десять купцов перечислены поименно: Василий Капица, Сидор Алферьев,
Константин Петунов, Кузьма Ковря, Семен Антонов, Михаил Саларев, Тимофей
Весяков, Дмитрий Черный, Дементий Саларев, Иван Шиха. Особо уточняется;
князь взял их для того, чтобы они "рассказали в дальних странах, как лю-
ди знатные". Рассказали о грядущей битве с Мамаем.
Снова перед нами нечто уникальное, не встречавшееся ни прежде, ни
после. К чему, казалось бы, принимать заранее такие меры, если в других
странах и так узнают, кто с кем дрался, кто победил? Нелепица ка-
кая-то...
А если - "лепица"? Если Дмитрий был как раз озабочен тем, чтобы в
"дальних странах" узнали именно его версию событий? Сражение еще не сос-
тоялось, но уже готовы люди, которые готовы поведать Европе о нем...
Значит, существовала опасность, что "дальние страны" узнают нету вер-
сию? Неправильную? Значит, для будущего сражения меж Дмитрием и Мамаем
уже есть разные версии? У Мамая своя, у Дмитрия своя, у кого-то, Возмож-
но, третья?
Если это предположение - сплошная чушь, зачем Дмитрий заранее позабо-
тился о людях с репутацией, именем и весом, которые должны рассказать к
а к следует?
Что-то это мне напоминает... Ага, 1 сентября 1939 года, когда "ковар-
ные поляки" напали на радиостанцию в немецком городе Глейвице. И трупы
"нападавших" готовы для обозрения, и репортеры как из-под земли выскочи-
ли, и свидетели имеются.
Можно вспомнить и советско-финскую войну. Не успели разорваться на
советской территории "финские" снаряды, как с нашей стороны неведомо от-
куда появилась и армия вторжения, и даже настоящее "рабоче-крестьянское
финское Правительство".
Короче, что-то тут с князем Дмитрием нечисто, что-то он хитромудрое
крутит...
Тогда же случилась загадочнейшая история, которую можно объяснить
исключительно в рамках нашей гипотезы.
Иеромонах Даниил, ранее служивший при храме в "Орде", давно и долго
ссорился с Дмитрием Донским. Он резко выступал против попытки Дмитрия
назначить митрополитом всея Руси своего кандидата протопопа Митяя (это
отдельная, прямо-таки детективная история, Митяй умер при загадочных
обстоятельствах, когда плыл в Константинополь за благословением тамошне-
го патриарха).
Так вот, Даниил, покинув "Орду", обосновался в Троице-Сергиевой лавре
и развернул бурную деятельность, призывая русских князей оставить распри
и совместно выступить против "Орды". Продолжалось это довольно долго.
Логично будет предположить, что Даниил, известный своей несгибаемой ан-
тиордынской позицией, окажется при Дмитрии Донском, когда тот двинется
на Мамая.
Однако происходит фантастический вираж, которому историки до сих пор
не могут подыскать вразумительных объяснений, - потому что увязли в пле-
ну "классической" версии. Когда полки Дмитрия приходят на Куликово поле,
Даниил вдруг обнаруживается в стане... великого литовского князя Ольгер-
да, союзника Мамая, идущего на подмогу "татарам"! (Ольгерд немного опоз-
дал и, узнав о поражении Мамая, благоразумно отступил.)
Так к то же был "Ордой"? Если признать, что Дмитрий Донской, поведе-
ние Даниила как раз логично и вполне объяснимо...
Между прочим, в воинстве Дмитрия, оказывается, есть и... разбойники.
Основание? Цитирую "Повесть": "...некий муж, именем Фома Кацибей, РАЗ-
БОЙНИК, поставлен был в охранение великим князем на реке..." Князья,
значит, с Дмитрием не пошли, а вот разбойники пошли. Интересно...
А вот Мамая, кстати, сопровождают не "разбойники", а князья и бояр
е...
Далее. Выехавший драться с Пересветом "татарин", обычно именуемый
"Челубеем"... вовсе не татарин, а печенег, как сообщает нам "Сказание".
Что ж, ничего удивительного, мы уже подробно рассмотрели этот вопрос и
убедились, что никуда половцы и печенеги не "исчезали", а спокойно жили
и в XIII веке...
Крайне загадочным выглядит и поведение самого Дмитрия на поле Кулико-
вом. Если называть вещи своими именами, он прячется. Отдает свои доспехи
и коня ближнему боярину, ставит его под великокняжеское знамя, а сам в
облике простого воина становится в ряды. Не для того ли, чтобы легче бы-
ло скрыться при неудаче? Как я ни рылся в описаниях разных и всяческих
битв, аналогии поведению Дмитрия подворачивались исключительно... гм, не
самые благородные. Предводители, старшие командиры, офицеры меняют свой
наряд на одежду рядового солдата только для того, чтобы скрыться от по-
бедителей в облике "сиволапой пехтуры", с которой все взятки гладки. Ес-
ли у кого-то есть другие версии, по которым поведение Дмитрия выглядит
благородным, интересно будет их выслушать...
И, наконец, вот что говорится о Мамае: "Безбожный же царь Мамай, уви-
дев свою погибель, стал призывать богов своих..."
Знаете, каких? Ну, Магомета, конечно. Однако Магомет на самом послед-
нем месте...
"...богов своих: Перуна и Салавата, и Раклия, и Хорса, и великого
своего пособника Магомета".
Вот так. Отчего-то Мамай призывает старых богов, и Перун с Хорсом -
уж точно славянские... Кто такой Салават, мне попросту неизвестно - но
уж никак не мусульманский святой... А Раклий, по некоторым сведениям, -
другое имя Семаргла, а Семаргл опять-таки языческий бог Древней Руси.
Между прочим, имя "Мамай" частенько встречается у казаков Запорожья.
Более того, "казак Мамай" - один из любимых героев украинского фолькло-
ра.
Забегая вперед, упомяну о том, что теперь мне как-то по-иному предс-
тавляется смерть Мамая в Кафе - после того, как в окружении Дмитрия за-
маячили сразу десять купцов, тесным образом связанных с Крымом, впору
задаться вопросом: быть может, мы зря обвиняем в убийстве Мамая генуэз-
цев?
Так кто же с кем воевал на Куликовом поле? Почему и за что?
Каждый, разумеется, волен держаться своих предположений - принимать
"классическую" версию либо выдвигать собственные. Дело это сугубо добро-
вольное. Однако я сам отныне не в силах отделаться от впечатления, что
на Куликовом поле столкнулись две династии - старая и новая. Быть может,
существовали некие неизвестные нам династические связи, давшие в свое
время "ордынцам", то есть жителям Южной Руси, повод претендовать на
власть над всей Русью. Быть может (учитывая упоминание о "старых", язы-
ческих богах), это была последняя попытка "староверов", под которыми в
данном случае понимаются славяне-язычники, взять верх над христианами. В
любом случае веры в "классическую" версию о диких кочевниках, "злых та-
таровьях" и благородном князе Дмитрии у меня больше нет ни на грош...
Если Мамай (интересно, под каким еще именем он был известен современ-
никам?) представлял людей, имевших какие-то законные права на московское
княжение - или сам был обладателем такого права, - все несуразности и
нелепости, неизбежные при "классической" трактовке событий, как раз по-
лучают логичное объяснение. Понятно теперь, почему князья оставили Дмит-
рия один на один с проблемой, почему Сергий Радонежский отговаривал
Дмитрия от сражения, почему в Мамаевом войске вдруг обнаруживается русс-
кий поп, а в его ставке - "политэмигранты" из Москвы, наконец, почему
подданные Мамая - оседлые землепашцы.
Не было никаких "злых татаровей". На Куликовом поле сошлись единок-
ровные враги. "Спор славян между собою" шел из-за московского престола -
и только. А это коренным образом меняет дело...
Быть может, имеет смысл посмотреть другими глазами и на не менее из-
вестное событие - "сожжение Москвы Тохтамышем" в 1382 г.
Классическая версия незатейлива, она гласит: получив известия о приб-
лижении к Москве Тохтамышевой орды, Дмитрий Донской покинул город и отп-
равился в свою "летнюю резиденцию" Кострому, где принялся собирать рать.
Позже к нему присоединились его супруга, великая княгиня Евдокия, и гла-
ва русской церкви митрополит Киприан. Татары, обманом ворвавшись в го-
род, устроили жуткий разгром...
В который раз обращение к подробностям приносит немало загадок...
Во-первых, в Москве в это время происходил охвативший весь город
бунт. Простолюдины громили дома богачей, разбивали винные погреба, уби-
вали и грабили. Великую княгиню выпустили из города, но не разрешили
взять с собой драгоценности и казну. После чего грабители собрали свое
вече и провозгласили воеводой неизвестно как оказавшегося в городе ли-
товского князя Остея, которого Никоновская летопись называет внуком
Ольгерда (напоминаю, в те годы Литва была злейшим врагом и соперником
Москвы).
Во-вторых, митрополит Киприан поехал не в Коломну, а в... Тверь
(опять-таки к врагам и соперникам Дмитрия).
После этого в город и ворвался Тохтамыш... В город, где давно уже
свирепствовали грабежи и резня.
Как же поступил Дмитрий, собрав под Коломной войско? Догнал татар и
обрушился на них, мстя за разорение Москвы?
Ничего подобного. Рать Дмитрия обрушилась... на Рязань, не сделав ни
малейшей попытки преследовать татар!
Быть может, никаких татар и не было? А имел место примитивный бунт
москвичей против ДМИТРИЯ, Дмитрием же и подавленный с обычной для тех
времен жестокостью? Более того, не просто бунт, а заговор против князя
Московского со стороны Рязани, Твери и Литвы?
В эту гипотезу очень уж хорошо укладываются все известные нам факты.
И то, что воеводой был избран чужак-литовец. И то, что митрополит Кипри-
ан уехал в Тверь (летописи сообщают, что практически сразу же меж ним и
Дмитрием возник острый конфликт, митрополит надолго перебрался в Киев -
а Киев тогда находился под властью литовских князей...). И то, что Дмит-
рий не пытался преследовать татар, зато ударил на Рязань.
Любопытно, что историки в один голос пишут: сразу после "сожжения
Москвы Тохтамышем" Рязань и Тверь отказались впредь признавать стар-
шинство Дмитрия - другими словами, перед нами явная и недвусмысленная
попытка очередного сепаратистского выступления. Удавшаяся попытка. Кото-
рая, надо полагать, и началась с бунта в Москве - а последующие события
на какое-то время притормозили процесс собирания русских земель под руку
Москвы, под власть потомков Невского-Батыя.
И, наконец, как писал Г.В. Вернадский: "...из персидских источников
известно, что в 1388 г. русские войска составляли часть великой армии
Тохтамыша".
Часть? Или все войско? Снова перед нами примелькавшийся факт: войска
под командованием "ордынского хана" на поверку оказываются состоящими из
русских.
И последнее. Оказывается, и Дмитрий Донской, и Тохтамыш разбивали Ма-
мая через три года после Куликовской битвы. В одно и то же время. Даже
описания разгрома кое в чем совпадают.
И вновь возникает вопрос: Дмитрий Донской и Тохтамыш - два человека
или один?
Не удивлюсь, если верно как раз последнее...
Нелишне будет вспомнить, что в то же самое время на противоположном
конце Европы происходили, в общем, схожие события - уже более шестидеся-
ти лет продолжалась англо-французская война, которой суждено было
длиться еще примерно столько же и войти в историю под названием Столет-
ней (хотя воевали около ста шестнадцати лет).
Причины как раз династического порядка. Английский король был женат
на французской принцессе и некоторые французские сеньоры были его васса-
лами. Когда во Франции пресеклась очередная королевская династия, анг-
лийскому монарху хватило двух вышеупомянутых обстоятельств, чтобы пре-
тендовать на французскую корону. И началась война, конца которой дожда-
лись лишь правнуки тех, кто ее развязал...
Мы вновь сталкиваемся с несуразностями, недомолвками и откровенными
умолчаниями, когда речь заходит о "стоянии на Угре". Как помнят те, кто
получал хорошие отметки по истории, в 1480 г. войска великого князя мос-
ковского Ивана III, первого "государя всея Руси" (т.е. властителя
объединенной державы) и "орды" татарского хана Ахмата (Шахмата) встали
на противоположных берегах реки Угры. После долгого "стояния" татары от-
чего-то пустились в бегство - и это считается концом "ордынского ига" на
Руси.
Темных мест в этой истории - несказанное множество...
Начнем с того, что знаменитая картина, попавшая даже в школьные учеб-
ники, - "Иван III топчет ханскую басму" - написана на основе не подлин-
ного события, а легенды, сочиненной лет через семьдесят после "стояния
на Угре". Никакие ханские послы к Ивану не приезжали, и никакую ханскую
грамоту-"басму" он в их присутствии торжественно не рвал...
Но это - запев, присказка, сказка будет впереди...
И вновь на Русь идет супостат, иноверец, грозящий, если верить совре-
менникам, самой вере христианской, самому существованию Руси. Что же,
все в едином порыве готовятся дать супостату отпор?
Да ничего подобного... Снова, как и в случае с Дмитрием Донским, мы
сталкиваемся с удивительной пассивностью и разбродом мнений. При извес-
тии о приближении Ахмата на Руси, полное впечатление, что-то происходит.
Нечто, до сих пор непроясненное до конца. Реконструировать его можно по-
пытаться лишь по скудным, отрывочным сведениям...
Оказывается, Иван III вовсе не горит желанием идти сражаться с супос-
татом. Ахмат еще далеко, в сотнях километров, а супруга Ивана, великая
княгиня Софья... бежит из Москвы, за что удостоилась от летописца самых
обличительных эпитетов. Мало того, параллельно в княжестве разворачива-
ются некие загадочные события. "Повесть о стоянии на Угре" повествует об
этом так: "В ту же зиму вернулась великая княгиня София из побега, ибо
она бегала на Белоозеро от татар, хотя никто за ней не гнался". И далее
- более чем таинственные слова о тех самых загадочных событиях,
единственное упоминание о них: "А тем землям, по которым она бродила,
стало хуже, чем от татар, от боярских холопов, от кровопийц христианс-
ких. Воздай же им, Господи, по коварству их поступков, по делам их рук
дай им... ибо возлюбили они больше жен, нежели православную христианскую
веру и святые церкви... и согласились они предать христианство, ибо ос-
лепила их злоба..." [173].
О чем идет речь? Что сотворили бояре? И здесь, и в других местах об-
личительный пафос летописцев достигает такого накала, что становится яс-
но: с такой яростью могут выражаться только современники событий, свиде-
тели, очевидцы. Слишком свежа и неподдельна злость...
Что происходило в стране? Какие поступки бояр навлекли на них обвине-
ния в "кровопийстве" и отступничестве от веры?
В точности неизвестно до сих пор. Немного света проливают, правда,
сообщения о "злых советниках" великого князя, которые советовали не
биться с татарами, а... "бежати прочь"!
Известны даже имена "злых советников" - Иван Васильевич Ощера Сороко-
умов-Глебов и Григорий Андреевич Мамон. Самое любопытное, что сам вели-
кий князь, в отличие от исходящего злобой летописца, не видит в поведе-
нии двух ближних бояр ничего предосудительного - и впоследствии на них
не ложится ни тени немилости, и после "стояния на Угре" оба до самой
смерти своей пребывают в фаворе, получая новые пожалования и должнос-
ти...
В чем же дело? Вовсе уж глухо, предельно туманно сообщается, что Още-
ра и Мамон, защищая свою точку зрения, упоминали о необходимости соблю-
дать какую-то "старину". Иными словами, великий князь должен отказаться
от сопротивления Ахмату, чтобы... соблюсти какието древние традиции!
Вот это поворот! Выходит, Иван нарушает некие старые традиции, решив
сопротивляться! Но тогда Ахмат, соответственно, предстает в своем праве?
Иначе эту загадку объяснить невозможно.
Что, если, как и в случае с Дмитрием Донским, перед нами чисто динас-
тический спор? Вновь на московский престол претендуют двое - представи-
тели относительно молодого СЕВЕРА и более древнего ЮГА, и право Юга, та-
кое впечатление, более весомо... У Ахмата больше прав, а у его соперни-
ка, соответственно, меньше, и последний сам это понимает, находясь в
полной растерянности, а ближайшие советники лишь укрепляют в нем это на-
мерение...
И тут в игру вступает ростовский епископ Вассиан Рыло... Именно его
яростные, неистовые усилия переламывают ситуацию, именно он, если позво-
лено будет употребить вульгарные обороты, прямо-таки выпихивает великого
князя в поход. Не поленитесь, найдите "Послание на Угру Вассиана Рыло" и
почитайте внимательно - оно много раз издано в переводе на современный
русский язык...
Накал страстей и ораторского таланта потрясает. Епископ Вассиан уве-
щевает, умоляет, взывает к совести князя, приводит массу исторических
примеров, меж строк легонько грозит, что вся русская церковь может и от-
вернуться от Ивана, настаивает, прямо-таки вопиет... Напоминаю, что вся
эта бездна красноречия, логики, эмоции направлена на то, чтобы убедить
великого князя все-таки выйти на защиту своей страны... Чего великий
князь отчего-то упорно не хочет делать, поддерживаемый в этом решении
ближайшими советниками, упорно требующими соблюдать некую "старину" и
уйти из Москвы...
Так у кого больше прав на московский престол, у Ахмата или Ивана III?
Положительно, это в последний (или в предпоследний, о чем речь пойдет
ниже) раз заявляет о своих правах старая династия...
Русское войско все-таки, к торжеству епископа Вассиана, уходит к Уг-
ре. Впереди - долгое, в несколько месяцев, "стояние". И вновь начинаются
странности...
Завязываются переговоры меж русскими и Ахматом. Предельно странные
переговоры, сразу скажем.
Ахмат хочет вести переговоры с самим великим князем.
Русские отказывают.
Ахмат идет на уступку - просит, чтобы прибыл брат или сын великого
князя.
Русские отказывают.
Ахмат вновь уступает - теперь он согласен говорить с "простым" пос-
лом, но отчего-то этим послом непременно должен стать Никифор Федорович
Басенков. (Почему именно он? Загадка...)
Русские... вновь отказывают. Даже в столь пустяковой вроде бы
просьбе!
Получается, что в переговорах они нисколько не заинтересованы. Это
Ахмат делает уступку за уступкой, это ему отчего-то необходимо догово-
риться - но русские отвергают все его предложения...
Современные историки объясняют: Ахмат-де "намеревался требовать
дань". Воля ваша, но нарисованная выше картина ничуть такой версии не
соответствует. Если Ахмат был заинтересован лишь в вульгарной дани, к
чему столь долгие переговоры? Достаточно было послать какого-нибудь мур-
зу, "злого татарина". Тот, не ломая шапки, нахально потребовал бы запла-
тить дань и отправился восвояси... Нет, все свидетельствует за то, что
перед нами некая большая и мрачная тайна, не укладывающаяся в привычные
схемы.
Наконец, о загадке отступления "татар" от Угры. На сегодняшний день в
историографии существует три версии даже не отступления - поспешного
бегства Ахмата с Угры.
1. Череда "ожесточенных сражений" подорвала боевой дух татар.
(Большинство историков это отвергают, справедливо заявляя, что ника-
ких "сражений" не было. Имели место лишь мелкие стычки, этакие "огневые
контакты разведгрупп на нейтральной полосе", выражаясь современными тер-
минами.)
2. Русские применили огнестрельное оружие, что привело татар в пани-
ческий ужас.
(Полнейший вздор. К этому времени у татар уже было свое огнестрельное
оружие. Русский летописец, описывая взятие московской ратью города Бул-
гар в 1378 г., упоминает, что жители "пускали громы со стен".)
3. Ахмат "убоялся" решительного сражения.
Последнюю версию я комментировать не буду - просто-напросто жаль тра-
тить время. Коли уж и так ясно, что все три версии истине, мягко говоря,
не соответствуют...
А теперь - получайте сенсацию. Настоящую. Оглушительную. Звонкую. Ос-
лепительную. Сейчас вы прочитаете о подлинных причинах бегства Ахмата с
Угры, прочитаете то, что двести лет таилось в пыльных запасниках...
Слово - Андрею Лызлову!
"Беззаконный царь (Ахмат - А.Б.), не в силах срамоты своей терпеть, в
лето 1480-е собрал немалую силу: царевичей, и улан, и мурз, и князей, и
скороустремнтельно пришел к Российским рубежам. В Орде же своей оставил
только тех, кто не мог оружием владеть... Великий князь же, посоветовав-
шись с боярами, решил совершить благое дело. Ведая, что в Большой Орде,
откуда пришел царь, вовсе не осталось воинства, тайно послал свое много-
численное войско в Большую Орду, к жилищам поганых. Во главе стояли слу-
жилый царь Уродовлег Городецкий и князь Гвоздев, воевода звенигородский.
Царь же не ведал о том.
Они, в лодьях по Волге приплыв в Орду, увидели, что воинских людей
там нет, а есть только женский пол, старики и отроки. И взялись пленить
и опустошать, жен и детей поганых немилосердно смерти предавая, жилища
их зажигая. И, конечно, могли бы всех до одного перебить.
Но мурза Обляз Сильный, слуга Городецкого, пошептал своему царю, го-
воря: "О царь! Нелепо было бы великое сие царство до конца опустошить и
разорить, ведь отсюда и ты сам родом, и мы все, и здесь - отчизна наша.
Уйдем же отсюда, и без того довольно разорения устроили, и Бог может
прогневаться на нас".
Так достославное православное воинство возвратилось из Орды и пришло
к Москве с великой победою, имея с собой множество добычи и немалый по-
лон. Царь же, узнав обо всем этом, в тот же час отступил от Угры и побе-
жал в Орду".
Каково?! Для этого, надо полагать, русская сторона и затянула перего-
воры - пока Ахмат долго пытался добиться своих, уже неизвестных нам це-
лей, делая уступку за уступкой, русские войска по Волге приплыли в сто-
лицу Ахмата и рубили там женщин, детей и стариков, пока у командиров не
проснулось что-то вроде совести. Обратите внимание: не сказано, что вое-
вода Гвоздев воспротивился решению Уродовлета и Обляза прекратить резню.
Видимо, тоже пресытился кровью.
Естественно, Ахмат, узнав о разгроме его столицы, отступил от Угры,
спеша домой со всей возможной скоростью...
А дальше?
Год спустя на "Орду" нападает с войском "ногайский хан" по имени...
Иван! Ахмат убит, его войска разгромлены.
Не являются ли великий князь Иван и "Иван, хан ногайский" одним и тем
же человеком? Стоит задуматься... Чтобы затушевать столь многозначи-
тельное совпадение, позднейшие историки перекрестили "ногайского хана"
из "Ивана" в "Ивака", а его самого объявили... тюменским ханом. Вопреки
тому, что четко написано в книге Лызлова, пользовавшегося, напоминаю,
огромным количеством не дошедших для нас летописей.
(Между прочим, есть еще один вариант гибели Ахмата. Согласно ему, не-
кий приближенный Ахмата по имени Темирь, получив от великого князя мос-
ковского богатые подарки, убил Ахмата. Версия эта имеет русское проис-
хождение.)
Обратите внимание на то, что воинство царя Уродовлета, устроившее
погром в Орде, недвусмысленно именуется "православным". Похоже, перед
нами - еще один лишний аргумент в пользу версии о том, что служившие
московским князьям "ордынцы" были отнюдь не "бесерменами", а православ-
ными. Не один Гвоздев именуется православным, а все войско, пусть даже
наполовину состоящее из "служилых татар" Уродовлета и Обляза...
И еще на одном крайне примечательном аспекте стоит остановиться. Ах-
мат, по Лызлову, - "царь". И Уродовлет, пусть он всего лишь вассал Ива-
на, - "царь". Зато Иван III - всего лишь "великий князь"?
Не следует думать, будто Лызлов употреблял титулы наобум, что в его
время существовали некие вольности в обращениях с титулами, и всякий ис-
торик мог писать, как ему взбредет в голову. Ничего подобного. Во-пер-
вых, когда Лызлов писал свою историю, титул "царь" уже прочно закрепился
за самодержцами российскими, то есть имел "конкретную привязку" и конк-
ретное значение. Во-вторых, во всех других случаях Лызлов никаких таких
"вольностей" себе не позволяет. Западноевропейские короли у него всегда
"короли", турецкие султаны - всегда "султаны". Падишах - "падишах". Кар-
динал - "кардинал". Разве что титул эрцгерцога дан Лызловым в переводе -
"арцыкнязь". Однако именно в переводе, а не в искажении!
Следовательно, в средневековье существовала некая система титулов,
отражавшая некие политические реальности, - и мы сегодня об этой системе
осведомлены плохо. Нам уже непонятно, почему два вроде бы одинаковых ор-
дынских вельможи именуются один "царевичем", а другой "мурзой", почему
"татарский князь" и "татарский хан" - отнюдь не одно и то же. Почему
среди татар так много обладателей титула "царь", а московские государи
упорно именуются "великими князьями". Только в 1547 г. Иван Грозный
впервые на Руси принимает титул "царь" - и, как пространно сообщают
русские летописи, сделал он это только после... долгих уговоров патриар-
ха.
С чего бы вдруг? Иван Грозный никогда не страдал излишней скром-
ностью, нерешительностью, не маялся самоуничижением... Создается впечат-
ление, будто он прекрасно понимал, что титул "царь" ему по каким-то
скрытым от нас причинам носить как бы и "невместно"...
Не объясняются ли походы Мамая и Ахмата на Москву тем, что согласно
неким, прекрасно понятным современникам правилам "царь" был выше "вели-
кого князя" и имел больше прав на престол? Что заявляла о себе какая-то
династическая система, ныне совершенно забытая?
Существование такой системы подтверждается и наблюдениями академика
Фоменко. Исследуя надписи на гробницах в Архангельском соборе Кремля, он
выявил интересную особенность: есть просто "великий князь" - и "благо-
верный великий князь". Просто "князь" - и "благоверный князь". Дмитрий
Донской, к примеру, благоверный", но не "великий". Иван III - "великий",
но не "благоверный". В чем тут разгадка? Боюсь, сегодня нам уже не доис-
каться...
Любопытно, что в 1501 г. крымский царь Шахмат, потерпев поражение в
междоусобной войне, отчего-то всерьез ожидает, что киевский князь Дмит-
рий Путятич выступит на его стороне... Какие реалии того времени давали
царю основания так думать? Неизвестно...
И, наконец, одна из самых загадочных сцен русской истории. В 1574 г.
Иван Грозный отчего-то разделяет русское царство на две половины, одной
правит сам, а другую... передает касимовскому царю Симеону Бекбулатовичу
- вместе с титулами "царя и великого князя Московского"!
Историки до сих пор не придумали убедительного объяснения. Одни уве-
ряют, что Грозный, по своему обыкновению, чудил, другие, не столь наив-
ные, но более циничные, считают, что Грозный таким образом "перенес" на
нового царя свои собственные долги, промахи и обязательства, третьи бор-
мочут что-то о "веселой шутке".
Все эти версии не учитывают самого существенного - психологии челове-
ка тогдашней эпохи. Грубо говоря, были вещи, с которыми шутить не пола-
галось. С которыми просто не пришло бы в голову шутить. Среди таковых
вещей, безусловно, были царский титул и царский престол.
Быть может, речь идет о совместном прав лени и? К которому пришлось
прибегнуть в силу тех же забытых нами старых династических систем? Воз-
можно, последний раз в русской истории эти системы заявили о себе...
Симеон отнюдь не был, как пытаются уверить историки, "безвольной ма-
рионеткой" Грозного - наоборот, это один из крупнейших государственных
деятелей и военных того времени. И после того, как два царства вновь со-
единились в одно. Грозный отнюдь не "ссылал" Симеона в Тверь. Симеон был
ПОЖАЛОВАН в великие князья Тверские. Стоит добавить, что Тверь во време-
на Ивана Грозного была "горячей точкой", едва усмиренным очагом сепара-
тизма, за которым требовался особый присмотр, и тот, кто управлял
Тверью, непременно должен был быть довереннейшим лицом Грозного...
И, наконец, очень уж подозрительны те беды, что обрушились на Симеона
после смерти Грозного. С воцарением Федора Иоанновича Симеона "сводят" с
тверского княжения, ослепляют (мера, которая на Руси испокон веков при-
менялась исключительно к владетельным особам, имевшим права на стол!),
насильно постригают в монахи Кириллова монастыря. Но и этого оказывается
мало - И.В. Шуйский отправляет беспомощного инока, слепого старика на
Соловки. Чересчур уж много для "марионетки", "совершенно незначительной
личности". Полное впечатление, что московский царь таким путем избавлял-
ся от опасного претендента. Обладавшего весомыми правами. Претендента, к
которому относились крайне серьезно, - отсюда и чрезвычайные меры... По
крайней мере, можно сделать вывод, что права Симеона на русский трон,
как минимум не уступали правам Шуйского и других Рюрнковичей...
(В заключение нужно упомянуть, что крепкий старик Симеон пережил всех
своих мучителей. Возвращенный из соловецкой ссылки по указу князя По-
жарского, он скончался лишь в 1616 г., когда в живых не было ни блажен-
ненького Федора Иоанновича, ни загадочного Лжедмитрия I, ни поганца
Шуйского...)
Итак, все эти истории - Мамая, Ахмата и Симеона, - стоит лишь отре-
шиться от догматического взгляда, крайне похожи на эпизоды борьбы за
трон, а никак не войны со "злым супостатом". Поскольку чрезвычайно напо-
минают аналогичные схватки вокруг того или иного трона в Западной Евро-
пе, и не только там. Догматики как-то совершенно не принимают во внима-
ние, что психология русских князей и европейских королей ничем особенным
не отличалась. И те, кого мы с детства считали "избавителями земли русс-
кой от злых татаровей" на деле решали свои, династические проблемы, си-
речь боролись с соперниками.
А чтобы показать, насколько схож менталитет разделенных многими тыся-
чами километров народов (и закончить на веселой ноте после всех описаний
зверств и коварства), приведу два случая из жизни - русской и китайской.
Оба они считаются "полулегендарными", но это нас в данном случае волно-
вать не должно...
Русь, XI в. В суздальских землях завелся языческий волхв и стал, со-
бирая толпы, проповедовать о необходимости возвращения к старой вере,
причем имел у слушателей определенный успех. Когда его, говоря современ-
ным языком, рейтинг заметно вырос, встревоженный князь направил туда во-
еводу Яна.
Ян, как явствует из дальнейшего, был человеком сообразительным. Вмес-
то того, чтобы с бряцаньем оружия и бравыми воплями рубить встречного и
поперечного, он решил действовать тоньше - полагаясь на логику. Спрятав
под плащ боевой топор, он стал в толпу и долго слушал, как волхв распи-
нается о своей способности творить чудеса, прорицать будущее. Потом вы-
шел вперед и спросил:
- Мил человек, вот ты тут нам красиво расписываешь, а скажи-ка лучше,
что с тобой будет завтра?
Волхв, гордо подбоченившись и не подозревая подвоха, уверенно отве-
чал:
- Завтра я чудеса великие сотворю!
- А вот те хрен! - сказал Ян на чистейшем древнеславянском.
Вряд ли он сказал именно так, но смысл, надо полагать, был схожий.
Вслед за тем извлек топор и от всей души почествовал оппонента по голо-
ве. Оппонент, естественно, преставился. Тогда Ян вопросил слушателей:
может ли считаться чудотворцем и предсказателем этакий вот субъект, ко-
торый не способен предсказать даже собственное ближайшее будущее?
Трудно определить, безукоризненная логика воеводы Яна убедила слуша-
телей, или присутствие вооруженных дружинников Яна. Как бы там ни было,
вольнодумцы "устыдились и отпали от ереси"...
Примерно те же времена, Китай. В городе Гумбуме жили гэгэны - то есть
монахи. Когда-то они были самыми что ни на есть праведниками и святыми
подвижниками, но со временем впали в соблазн и разврат, забросили служе-
ние богу, ублажали свою грешную плоть всеми способами, какие только име-
лись в их распоряжении, словом, опустились до последней степени. Местное
население их по старой памяти побаивалось (так как они объявили себя ве-
ликими чудотворцами) и лишь бессильно скрежетало зубами, исправно пос-
тавляя в монастырь дары своих полей и огородов. Гэгэны, стервецы, бла-
женствовали.
До тех пор, пока не умер старый император. Его сын, вступивший на
престол, по молодости лет был скептиком и вольнодумцем, а потому нис-
колько не боялся гэгэнов из Гумбума, овеянных зловещей славой магов и
колдунов. Зато до него помаленьку стали доходить слухи, сплетни и
письменные доносы о том, что на самом деле эти "святые отцы" давно уже
опозорили высокое звание монахов-подвижников и занимаются черт-те чем.
Император велел скрупулезнейше проверить слухи и доносы. Проверили.
Все подтвердилось.
Тогда юный император собственной персоной прибыл в далекий Гумбум.
Весь город собрался вокруг главной площади. На площадь согнали гэгэнов,
коих тут же взяли в кольцо императорские телохранители.
Восседавший в золоченом кресле юный император благожелательно и лас-
ково улыбнулся гэгэнам, после чего медовым голосом изрек:
- О великие гэгэны! Я наслышан, что для вас нет тайн ни на земле, ни
на небе, что вы превзошли все науки и высшую мудрость, что будущее вам
открыто. Не скажете ли, высокомудрые гэгэны из Гумбума, когда вам сужде-
но умереть? Что на сей счет вещуют звезды? Когда вы умрете, гэгэны из
Гумбума?
На площади стояла мертвая тишина. Гэгэны, уже давно почуявшие, что
дело пахнет керосином, проглотили языки, не зная, что тут можно соврать.
Наконец какой-то отчаянный, стуча зубами, сообщил:
- З-з-завтра!
- А вот и нет! - радостно воскликнул юный император, окончательно
убедившись, с кем имеет дело. - А вот и сегодня! А вот прямо сейчас! Ру-
бай их, молодцы!
Телохранители императора, получив ясный и конкретный приказ, воспря-
нули духом и моментально порубали гэгэнов в капусту. С тех пор в китайс-
ком языке появилась насмешливая поговорка: "Он предвидит свое будущее,
как гэгэн из Гумбума..."
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Я вовсе не настаиваю, что именно моя гипотеза стопроцентно верна.
Всего-навсего хочу защитить несколько нехитрых тезисов...
Во-первых, порой совершенно не учитывается, что оставшиеся от старых
времен летописи - лишь вершина айсберга. На одно описанное, дошедшее до
нас событие должно приходиться несколько десятков других, наверняка не
менее значимых и масштабных, сообщения о которых до нас попросту не дош-
ли. Следовательно, в полном соответствии с тем, что говорил Роберт Ко-
лингвуд, исследователи имеют полное право искать те самые "косвенные
улики", домысливать что-то, исходя из логики, здравого смысла.
Можно привести любопытнейший пример того, как совсем недавняя история
начисто переписывалась.
В XVI в. по повелению Ивана Грозного была создана многотомная "все-
мирная история" - чуть ли не от сотворения мира и до середины его
собственного царствования. Это - так называемый Лицевой свод. Его пос-
ледний том, в историографии обычно именующийся Синодальным списком (по-
тому что когда-то находился в библиотеке Синода), Иван Грозный лично
изуродовал многочисленными поправками на полях, причем эти поправки были
направлены как раз на фальсификацию иных реальных событий.
Одна из таких приписок сообщает, что в 1542 г., во время набега крым-
цев, трое русских воевод сдали город крымскому хану. Однако давно уже
установлено по Разрядным книгам (где имеются полные записи о всех назна-
чениях и перемещениях военачальников), что во время набега все трое на-
ходились в других местах и никакого города не сдавали. Дело в том, что,
когда была сделана приписка, все трое угодили в немилость к царю, и на
них задним числом сваливали чужие ошибки...
Ни в одной русской летописи нет рассказа о столь заметном, казалось
бы, событии, как боярский мятеж 1533 г. во время опасной болезни Грозно-
го. А вот в приписках Грозного о "воровском коварстве" бояр как раз пи-
шется очень подробно. И потому всерьез подозревают, что и эту историю
Грозный выдумал, чтобы отяготить лишними обвинениями попавших в неми-
лость бояр.
Первоначально в рассказе о вражде меж князьями Шуйскими и Бельским
упоминается, что в этой распре пострадал боярин Михаил Васильевич Туч-
ков, которого Шуйский сослал в деревню. Однако впоследствии Грозный соб-
ственной рукой превращает Тучкова из жертвы боярской распри в ее... за-
чинщика. Причина? В промежутке меж двумя записями, в 1564 г., Грозному
изменил и сбежал в Литву боярин Курбский. М.В. Тучков, дед князя
Курбского, стал "членом семьи врага народа", а потому историю следовало
изменить...
В 1547 г. московская взбунтовавшаяся толпа учинила в церкви самосуд
над дядей Грозного, боярином Юрием Глинским. В 1564 г. Грозный вносит в
Лицевой свод "редакторскую правку": теперь оказывается, что это был не
просто бунт, а заговор "по наущению мятежников-бояр"... Естественно,
тех, которые в этом году попали в немилость.
А если бы сохранился только "новый" вариант истории?
Ради курьеза можно рассказать и об одном из крайне многочисленных
примеров создания "античных древностей".
Бенвенуто Челлини, гений в своем ремесле, а одновременно, как води-
лось в ту интересную эпоху, виновник многих уголовных преступлений,
вспоминает в своих интереснейших мемуарах, как однажды к нему в Рим при-
ехал "превеликий хирург", маэстро Якомо да Карпи и заказал молодому в ту
пору ваятелю несколько серебряных вазочек. Увезя их в Феррару, почтенный
лекарь (славный в том числе, как вспоминает Челлини, и лечением венери-
ческих болезней), выдал вазы за античные. После чего продал за приличные
деньги. Бенвенуто уверяет в записках, что понятия не имел, как коварный
медик использует творение его рук, однако почему-то, даже узнав о слу-
чившемся, долго молчал о проделке, якобы для того, чтобы "не лишать ва-
зочки их славы". А чуть ниже пишет прямо: "На этом маленьком дельце я
много приобрел". Чем-чем, а излишней щепетильностью великий мастер не
отличался.
Так переписывают историю, так создают "античность"...
Во-вторых, следовало бы почаще проветривать окна в здании Официальной
Истории и впускать свежий воздух. Практически во всех без исключений
точных науках - от физики и химии до биологии с палеонтологией - идет
совершенно естественный и понятный процесс и знамении. Постепенно отка-
зываются от устоявшихся заблуждений, на основе новой информации выдвигая
более соответствующие времени теории. История же, к сожалению, иногда
напоминает замшелый бастион, наглухо отгородившийся от внешнего мира и
происходящих в нем изменений.
А потому все, что хоть малейшим образом не укладывается в окостенелые
концепции, отвергается с порога. Посмотрите, как не раз поминавшийся
мною Мыцык резвяся и играя расправляется с неугодными ему местами из
книги Лызлова...
Лызлов, рассказывая о крымских ханах, упоминает некоего Анди-Гирея.
Следует комментарий Мыцыка: "В специальной литературе крымский хан под
таким или близким именем не отмечен; указанные Лызловым данные относятся
к Девлет-Гирею".
Не знаю, чего здесь больше - цинизма или высокомерной тупости (уж
позвольте не выбирать выражений). Если перевести указанную фразу на нор-
мальный человеческий язык, она означает следующее: "Поскольку в совре-
менной научной литературе о хане Анди-Гнрее не содержится никаких упоми-
наний, Лызлов ошибался, и все им сказанное относится к хану Девлет-Ги-
рею". Именно так, и никак иначе. Прикажете называть это научным подхо-
дом?
Зато рассказ Лызлова о русской рати, отправившейся по Волге и разгро-
мившей в отсутствие Ахмата его ставку, современные историки попросту...
замалчивают. Только мельчайшим шрифтом, в "комментариях к комментариям"
этот рассказ назван "исторической легендой". Спрашивается: почему одна
летописная запись, не подтвержденная никакими материальными доказа-
тельствами, безоговорочно объявляется "исторической правдой", другая
точно такая же - "исторической легендой"? По какому праву историк сам
определяет, что считать правдой, что - сказкой?
Да потому, что в противном случае пришлось бы менять концепцию - а за
создание либо защиту этой концепции уже получены конкретные материальные
блага, да и годы уже не те, чтобы, перечеркнув прошлые достижения, ос-
таться на голом месте и строить научную карьеру заново...
Посему уже не удивляешься, когда в толстенном восьмисотстраничном ис-
торическом труде, который должен играть роль справочника и учебного по-
собия, авторы страницами шпарят (иного слова не подберешь) отрывки из
художественных произведений. Забыв предупредить читателя о том, что вер-
сия писателя далеко не всегда совпадает с былой реальностью [71].
Скажем, известный Лабиринт на острове Крит долгое время считался
дворцом критских царей, где они обитали, судили и рядили. Эта версия
нашла отражение в романах (в том числе и написанном автором этих строк
двенадцать лет назад). Однако в последнее время было неопровержимо дока-
зано, что Лабиринт - не место жительства критских владык, а огромная
усыпальница. На художественные достоинства написанных согласно прежней,
ошибочной концепции романов это может и не повлиять - но вот в истори-
ческие труды непременно следует внести поправки.
Иногда их вносят. А иногда - и нет, цепляясь когтями и зубами за "ус-
тоявшуюся" точку зрения.
Простой пример. Уже более ста лет назад русские историки (Костомаров,
Срезневский, Иловайский) начали сомневаться в личности автора "Повести
временных лет", приписывая ее не "скромному иноку" Нестору, а игумену
Сильвестру Выдубецкому. В своей книге "Становление Руси" Иловайский
обобщил все возражения против авторства Нестора и весьма доказательно
отстоял гипотезу авторства Сильвестра. Однако и сто лет спустя из книги
в книгу кочует именно Нестор...
Кстати, по сведениям того же Иловайского, "Повести" предшествовал не-
кий "Начальный летописный свод". Но до наших времен он не дошел - как
Летописец Затопа Засекина и многие другие апокрифы...
Кое-что, конечно, меняется. Как ни безраздельно царствовала на протя-
жении сотен лет версия о том, что князей Бориса и Глеба убил их злокоз-
ненный брат Святополк, за это преступление и припечатанный навеки проз-
вищем Окаянный, в некоторых книгах, вышедших в последние годы, отдается
должное и другой версии, по которой Бориса и Глеба убил другой их брат,
Ярослав Мудрый. Потребовалось шесть-семь лет, чтобы она вошла, пусть на
правах гипотезы, в серьезные обзорные труды - но вошла всетаки! По край-
ней мере, открыто признается, что могут существовать несколько версий
исторического события, а это на нашем безрыбье - нешуточный прогресс...
Читатель, возмутившийся предложенной мною гипотезой и с ходу отметаю-
щий ее без особой мотивировки, должен уяснить себе одну простую вещь:
подавляющее большинство якобы "несомненных свидетельств" монгольского
нашествия из далеких степей являет собой добросовестное переписывание
авторами трудов предшественников. И не более того.
Д. Иловайский в начале века назвал всего семь основных источников о
монголах и Чингиз-хане. Рассмотрим их...
1. "Древнекитайские летописи". (О "древности" китайских летописей чи-
татель уже имеет некоторое представление.)
2. "Персидский летописец Рашид Ад-Дин". (Рашид Ад-Дин работал в нача-
ле четырнадцатогостолетия и очевидцем описанных им событий не является.
Именно на книге Рашид Ад-Дина основывался хивинский хан Абульгази, когда
в XVI веке написал свою "Родословную историю о татарах" - которая тем не
менее порой опять-таки считается СВИДЕТЕЛЬСТВОМ.)
3. "Будднйско-монгольская летопись "Алтан-Тобчи".
(Написана опять-таки гораздо позже описываемых в ней событий.)
4. Армянская "История монголов инока Магакии. XIII век". (Вот здесь я
смущенно умолкаю - не ознакомился.)
5. "Европейские путешественники XIII века - Плано Карпини, Аспелин,
Рубруквис и Марко Поло". (За прошедшие сто лет мы уже разглядели во всех
деталях, что собою представляют эти субъекты как "свидетели"...)
6. "Византийские историки Никифор Грегора, Акрополита и Пахимер".
(Умолкаю - не знаком.)
7. "Западные летописцы, например Матвей Парижский". (Ну, с брехуном
Матвеем мы тоже знакомы...)
Итак! За время, прошедшее с тех пор, как Иловайский перечислил эти
"важнейшие источники" - то есть почти сто лет, - их число не особенно и
увеличилось. Проще говоря, не увеличилось вообще. Наоборот, всплыли но-
вые сведения - о том, что "Яса", свод законов, якобы составленный лично
Чингисханом, в действительности представляет собой произведение гораздо
более позднего времени. Как и пресловутое "Сокровенное сказание монго-
лов". Не может похвастаться особенными достижениями и археология - более
того, в ходу до сих пор совершенно дикие "методы датировки" вроде приме-
ра с украшениями, который я приводил, когда ученые договорились считать,
что наличие украшений указывает на домонгольский период, а их отсутствие
- на более поздние века. Наконец, никто так и не смог подтвердить мето-
дами точных наук подлинность гумилевских "всплесков пассионарности"
(экстрасенсов, контактеров, уфологов и тому подобную публику лично я об-
хожу за версту).
Вернемся лучше к более интересному вопросу. Как произошло, что воз-
никла и утвердилась легенда о приходе "татар" из центральной Азии? О Ка-
ракоруме, расположенном именно в монгольских степях?
Лично мне процесс представляется проходившим примерно так...
По мере того как Север и Юг "Золотой Орды" все дальше удалялись друг
от друга, потому что на Севере укреплялось христианство, а на Юге, соот-
ветственно, мусульманство, прошлые события на Руси все чаще представля-
лись в искаженном виде - как "вторжение злых татаровей". Нельзя исклю-
чать и того, что потомки Александра Невского умышленно подстегивали этот
процесс - гораздо привлекательнее свалить многие кровавые события как
раз на "злых татаровей" (подобно тому, как сегодня Октябрьскую революцию
иные убогонькие умом объявляют "происками жидомасонов"). Много раз быва-
ли "чистки истории" - когда правители умышленно избавлялись от фактов и
документов, рисовавших их предков или предшественников в неудобном све-
те. Массированный террор Сталина против "старых большевиков" как раз
объясняется еще и тем, что эта амбициозная и неуправляемая вольница,
слишком много знавшая и помнившая, самим своим физическим существованием
противоречила благостной, отглаженной, глянцевой картинке, официальной
истории Октября, которую как раз начинали писать. Грабивший банки Камо и
Уншлихт с Радеком, раздававшие в 1923 г. винтовки "германским товарищам"
прямо во дворе советского посольства в Берлине, никак не вязались с ле-
гендами о "победоносном шествии идей марксизма по Европе". И потому их,
равно как и дубоподобных командармов, умевших лишь махать шашкой, приш-
лось "утилизировать".
Книга Лызлова неопровержимо доказывает: к концу XVII века уже верили,
что "Батыево нашествие" было налетом "злых татаровей", но сказка о "мон-
гольской империи со столицей в Каракоруме" еще не утвердилась. Вероятнее
всего, она расцвела пышным цветом во времена Петра Первого, когда на Ру-
си получили широкое распространение западные теории и труды западных "
очевидцев" вроде Марко Поло с его жрущими слонов грифами и официанта-
ми-телекинетиками, Карпини с его "магнитной горой". Тогда все оконча-
тельно и оформилось. Татищев еще имел возможность пользоваться "неудоб-
ными" архивами, но вскоре эти архивы перестали существовать. А книга
Лызлова не переиздавалась двести лет (быть может, тут и нет злого умыс-
ла, а есть обыкновенное русское разгильдяйство).
Между прочим, в литературной русской традиции попадаются блестящие
примеры неумышленных ошибок. История убийства "в Орде" Михаила Черни-
говского и его сына Федора под пером книжников "уехала" из 1339 г. в
1245-й, мало того, Федор из сына Михаила превратился в его "ближнего бо-
ярина"...
Между прочим, в Хорезме "нашествие монголов" странным образом, как и
на Руси, совпало с великой смутой, охватившей всю страну, когда населе-
ние поднялось против иноплеменных кипчаков, ставших правящей элитой, и
даже ближайшие родственники хорезм-шаха стали его противниками. Не иск-
лючено, что и тамошние летописцы свалили на "диких монголов" свои
собственные грехи. Иначе как прикажете объяснять такой, к примеру, ка-
зус? Город Мерв поначалу называется в числе мест, уничтоженных "монгола-
ми" дочиста. Однако всего через пару лет там, согласно хроникам, вспыхи-
вает восстание против "монголов", а еще через год "разрушенный до осно-
вания" Мерв выставляет против "монголов"... десятитысячное войско...
Между прочим, "диким кочевникам" совершенно нечего было делать в гор-
ной Грузии, где скотоводы не найдут ничего для себя полезного. Так что
"монгольское нашествие" на Грузию требует столь же тщательного расследо-
вания.
И еще. Любой, кто пожелает выступить противником моей гипотезы, обя-
зан, простите за наглость, сделать две непременных вещи. Во-первых, изу-
чить те же исторические труды, которыми пользовался я, во-вторых, отве-
тить на тридцать каверзных вопросов:
1. Почему в "монгольском войске" не было монголоидов, а Чингисхан и
Батый описаны людьми с обликом европейцев?
2. Почему "монгольская" конница ездила на лошадях не монгольской по-
роды?
3. Почему "Слово о погибели русской земли", якобы повествующее о
"монгольском нашествии", оказалось оборванным как раз там, где следовало
начаться подробностям?
4. Почему "монголы", якобы прирожденные степняки, так уверенно воева-
ли в лесах?
5. Почему "монголы", вопреки обычаям кочевников, вторглись на Русь
зимой?
6. Зачем степным кочевникам понадобилось бессмысленное вторжение в
горную Грузию?
7. Почему Лызлов, один из образованнейших людей своего времени, ни
единым словом не упоминает о Несторе и "Повести временных лет"? А также
о "великой монгольской империи", некогда простиравшейся от Пекина до
Волги?
8. Почему "монголо-татары" - единственный известный в истории кочевой
народ, за считанные годы обучившийся обращению с самой сложной военной
техникой того времени, а также взятию городов?
9. Почему многие русские и западные историки настойчиво твердят о
принадлежности половцев и татар к европейцам, к славянам, к оседлым на-
родам?
10. Почему действия Батыя почти во всем повторяют действия Всеволода
Большое Гнездо?
11. Почему татары, столь благожелательно относившиеся к христианству
(и сами в значительном числе христиане), казнили русских князей за "ос-
корбление языческих обрядов"?
12. Почему Батый передоверил представлять свою персону на важнейшем
ордынском мероприятии, выборах великого кагана, одному из множества по-
коренных им мелких удельных князьков?
13. Почему "ордынские вельможи" сплошь и рядом занимаются исключи-
тельно русскими делами?
14. Почему "жадные до добычи татары", озабоченные в первую очередь
грабежом, теряли долгие недели на осаду крохотных бедных городков вроде
Козельска, но так никогда и не потревожили богатейшие Смоленск с Новго-
родом?
15. Почему татары, вторгшиеся в Европу, воевали только с теми страна-
ми, что поддерживали папу в конфликте меж папой и германским императо-
ром? Почему татары, якобы терпимые ко всем религиям, так нелюбезно
встречали посланцев папы?
16. Что заставило татар вместо равнинной Германии, где гораздо удоб-
нее действовать коннице, повернуть в гористую и гораздо более бедную
Хорватию?
17. Почему Даниил Галицкий, "воюя против татар", разорял и жег исклю-
чительно русские города?
18. Почему Даниил Галицкий за двадцать шесть лет так ни разу и не по-
пытался найти среди русских князей союзников в борьбе с татарами?
19. Почему "ордынские мурзы" сплошь и рядом носили русские, христи-
анские имена?
20. Почему баскаки появились в русских городах только через 19 лет (а
то и 21 год) после завоевания Руси?
21. Куда исчезла со смертью Батыя великая империя, якобы простиравша-
яся от Волги до китайских морей? Где ее архивы, добыча, дворцы, крепос-
ти, потомки многочисленных пленников?
22. Почему во время "Батыева нашествия" не пострадал ни один церков-
ный иерарх - кроме "чужака"-грека?
23. Как объяснить появление двуглавого орла на монетах Джанибека?
24. Чем объяснить удивительную стойкость легенды о "царстве пресвите-
ра Иоанна", державшейся на Западе более двухсот лет?
25. Почему "ярый насаждатель ислама" Узбек письменно просил правос-
лавного митрополита молиться за него, его родных, его царство?
26. Почему в "орде Мамая" практически не было татар, а подданные Ма-
мая - определенно оседлый народ?
27. Почему на битву с Ахматом Ивана III пришлось прямо-таки выталки-
вать с превеликими усилиями?
28. Почему титул "царь" несколько сот лет считался татарским?
29. Почему определение "поганые" комментаторы относят только к тата-
рам, хотя видно, что его употребляли и в отношении русских грабителей?
30. Почему "безобидная марионетка" Симеон Бекбулатович после смерти
Грозного подвергся столь жестоким преследованиям?
Подыщете другие логичные и убедительные объяснения - что же, как пел
Высоцкий, "вот тогда и приходите, вот тогда поговорим..."
Согласно нынешним законам, любой продаваемый товар должен иметь сер-
тификат качества. Применительно к истории это означает: всякий, пытаю-
щийся доказать ту или иную гипотезу, обязан опираться не на компилятив-
ные труды, а на источники.
И, право же, не моя вина, что эти первоисточники при вдумчивом их
изучении позволяют выдвигать другие гипотезы - еретические, крамольные,
непривычные, однако имеющие право на существование...
ТАЙНЫ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ
Признаюсь честно и сразу: я несколько погрешил против истины, дав
этой главе столь завлекательный заголовок. Пристрастно говоря, в событи-
ях, названных впоследствии Смутой, или Смутным временем, нет особых тайн
- по крайней мере, крупных. Мелких найдется преизрядное количество, но
по-настоящему больших, грандиозных, особо завлекательных, увы, не отыс-
кать. Как-никак Смута отстоит от нашего времени всего на триста лет,
слишком многие из ее очевидцев и участников оставили подробные воспоми-
нания, слишком развитой к тому времени была система государственного де-
лопроизводства - так что и официальных бумаг накопилось достаточно, и
большая их часть (не в пример другим архивам) осталась в целости. И все
же... Говорят, что новое - это попросту хорошо забытое старое. В нашем
случае вполне позволительно будет самостоятельно изобрести несколько
схожий афоризм: "Тайна - это хорошо забытая истина". Если смотреть с
этой точки зрения, в заголовке нет ни натяжек, ни преувеличений. Смутно-
му времени особенно не повезло - я не единожды имел случай убедиться,
что представления о нем у наших современников порой прямо-таки фантасти-
ческие. Проистекающие из крайне ничтожного количества точной информации,
пущенной в широкий оборот. Не только в школьных, но и в вузовских учеб-
никах прежнего времени Смуте было отведено до обидного мало места. Го-
раздо меньше, чем того заслуживают события, в течение девяти лет сотря-
савшие одну из самых больших стран мира. Если добавить к этому стократно
и справедливо осмеянное невежество совковой интеллигенции, в качестве
пищи духовной пробавлявшейся лишь модной периодикой и не привыкшей по
сию пору обращаться к источникам, научным трудам, мемуарам современников
- картина усугубляется еще более.
А посему нечего удивляться, что в головах иных индивидуумов наличест-
вует форменная каша. Утверждение это отнюдь не голословно - когда эта
книга существовала лишь в виде дерзко-туманных задумок, я долго развле-
кался, задавая своим окончившим по паре-тройке институтов знакомым неза-
тейливые вопросы вроде: "Если из Москвы пришлось изгонять польских ин-
тервентов, как в таком случае называется сражение, в результате которого
Москва была взята? И когда имела место эта битва?"
Результатом всегда было недоуменное молчание. Те, кто не чурался ло-
гики и углубленной работы ума, по размышлении признавали, что и в самом
деле наблюдается некая нелепица: с одной стороны, Москва вроде бы была
взята, с другой - никто не в силах припомнить подробностей означенного
взятия...
Однако при этом все без исключения, чтобы не ударить в грязь лицом,
повторяли несколько устоявшихся штампов. Вспоминали, что пришедшие на
Русь "интервенты" были поляками, что Лжедмитрий Первый, он же беглый
чернец Гришка Отрепьев, всерьез намеревался продать Русь "чертовым ля-
хам" и иезуитам, чьим тайным орудием и являлся: что Новгород и прилегаю-
щие земли были опятьтаки захвачены "интервентами", но уже шведскими; что
на зов Минина и Пожарского русские люди поспешили под их знамена, пря-
мо-таки теряя каблуки от быстроты бега... Малый джентльменский набор,
одним словом. Разумеется, добавляют еще, что Отрепьев был убит "возму-
щенным народом", что "русское войско" в конце концов изгнало "польских
интервентов", успевших, правда, под конец замучить незабвенного героя
Ивана Сусанина.
Если бы все и в самом деле обстояло столь незатейливо, события с са-
мого начала назвали бы "польско-русской войной". Одной из многих. Однако
наши далекие предки отчего-то именовали этот период Смутным временем...
Я не собираюсь раскрывать какие-либо роковые тайны (их попросту нет).
Всего лишь намерен кратко изложить историю Смутного времени, опираясь
исключительно на первоисточники, главным образом русские, а волю своей
фантазии буду давать лишь в тех случаях, когда речь пойдет о тех самых
второстепенных загадках, над коими ломают голову до сих пор. И тем не
менее наберусь дерзости заявить: именно это краткое изложение основных
событий Смуты для многих как раз и станет натуральнейшей сенсацией. По-
тому что раньше о многом либо умалчивалось, либо писалось столь небреж-
ной скороговоркой, что это "полузнание" очень быстро вылетало из памяти.
И, разумеется, по своему обычаю не смогу удержаться, чтобы не разве-
ять парочку устоявшихся мифов. Возможно, при этом чьи-то любимые мозоли
окажутся самым варварским образом оттоптанными, но моей вины тут нет,
все, повторяю, основано на первоисточниках. Наши предки (и не только на-
ши, понятно) в действительности сплошь и рядом были отнюдь не такими,
какими представляются потомкам, - в особенности, если потомки не обреме-
нены хорошим знанием истории, подменяя это знание полумистическими и
чванными заклинаниями о "святой Руси", решительно все беды которой про-
исходили от козней иноземцев...
"И БЫСТЬ ГЛАД ВЕЛИК..."
Кровавой борьбой претендентов на трон Европу никак было не удивить -
хлебнула досыта за столетия. Однако, если речь зайдет не просто о пре-
тендентах, а о самозванцах, картина совершенно иная. Самозванцев в Евро-
пе почти что и не водилось, за редчайшими исключениями, вроде Лжесебас-
тиана Португальского, знаменитого "Иоанна Посмертного" или "дофинов Лю-
довиков" более позднего времени.
Однако две страны стоят особняком - Англия И Россия. По числу самоз-
ванцев Англия лишь немногим уступает России (в том случае, конечно, если
мы будем считать лишь серьезных русских самозванцев, производивших круп-
ные возмущения). Мало того, меж Англией и Россией прослеживается некая,
прямо-таки полумистическая связь и в некоторых других печальных рекор-
дах. И там, и здесь примерно равно число коронованных особ, убитых со-
перниками либо погибших от руки дворян. Понятно, число немалое. Генрих
VIII и Иван Грозный в некоторых отношениях выглядят прямо-таки
братьями-близнецами - первый был женат шесть раз, второй - восемь, оба
казнили некоторых своих жен, оба превзошли и предшественников, и преем-
ников в массовом терроре, оба расправлялись с высшими сановниками своих
церквей (разница лишь в том, что Генриху удалось отобрать у церкви ее
земельные владения, а Иван, добивавшийся того же, отступился). Екатерина
II, с чьего прямого соизволения, был убит ее супруг, ничем особенным не
отличается от Марии Стюарт, так же поступившей с надоевшим мужем.
Можно добавить еще, что Англии принадлежит безусловный рекорд в дру-
гом виде междоусобиц - когда коронованные муж и жена становились врагами
и воевали друг против друга в самом прямом смысле (Стефан и Матильда,
Генрих II и Алиенора, "французская волчица" Маргарита и Эдуард II).
Впрочем, мы отвлеклись от темы...
Так вот, Лжедмитрий I - чуть ли не единственный во всей Европе самоз-
ванец, которому удалось не просто произвести возмущение, а сесть на
престол и удержаться там около года. Согласитесь, феномен примеча-
тельный. И, как всякий феномен, заслуживает подробного рассмотрения.
Почти все предшественники и последователи Лжедмитрия, на Руси бывало де-
ло или в Западной Европе, кончали одинаково. Самым удачливым удавалось в
лучшем случае выиграть парочку мелких сражений - потом на их недолгой
карьере ставили точку правительственные войска. Самые невезучие (вроде
"сына и дочери Павла I", объявившихся в Енисейской губернии, нынешнем
Красноярском крае, английского герцога Монмута или печальной памяти
княжны Таракановой) не успевали и этого.
Почему-то подобные предприятия с завидной регулярностью увенчивались
успехом в Молдавии. В 1561 г. некий рыбацкий сын, выдававший себя за
племянника одного из греческих правителей, собрал украинско-польскую
вольницу, изгнал тогдашнего господаря Александра и сел на престол. Одна-
ко продержался там лишь два года - когда он попытался ввести в стране
европейские обычаи и жениться на дочери протестанта, молдаване взбунто-
вались и убили неосторожного реформатора.
В 1574 г. другой самозванец, некий Ивония, назвался сыном молдавского
господаря Стефана VII и с помощью казаков занял престол. Его опять-таки
убили довольно быстро. В 1577 г. новый самозванец (некий то ли Подкова,
то ли Серняга) на сей раз объявил себя братом Ивонии. Дальше все пошло
по накатанной колее - казаки помогли претенденту захватить молдавский
престол, но вскорости недовольные подданные прикончили и Серпягу. Надо
полагать, эта свистопляска надоела в первую очередь не молдаванам, а са-
мим казакам - когда в 1592 г. у них по старой памяти попытался найти
поддержку очередной соискатель молдавского престола, казаки, не
мудрствуя лукаво, выдали его полякам. Видимо, этот печальный опыт учел
некий сербский искатель приключений Михаил - пару лет спустя, возжаждав
молдавского престола, он не стал объявлять себя родичем какой бы то ни
было известной личности, а попросту собрал рать и без всяких объяснений
и побасенок захватил Молдавию. Потом, как было принято в Молдавии, его
убили. Тут уже лопнуло терпение у короля Сигизмунда, и он особым указом
обязал казаков "впредь не принимать молдавских самозванцев".
Наконец, можно вспомнить Стефана Малого, объявившего себя чудесно
спасшимся Петром III и занявшим черногорский престол. Но это совсем дру-
гая история...
Лжедмитрию I все поначалу удавалось просто блестяще. Вступив в преде-
лы России с горсточкой вооруженных людей, которую мог втоптать в землю,
не заметив даже толком, один-единственный царский полк, "названный Дмит-
рий", однако, прямо-таки триумфально прошествовал к Москве, где и был
встречен ликующим народом вкупе с боярами и князьями церкви. Должно же
быть какое-то объяснение, не исчерпывающееся "слепой верой в чудесным
образом спасшегося от убийц царевича"?
Объяснений, строго говоря, два. И оба они, по совести, должны заста-
вить задуматься и современных политологов...
Во-первых, разумеется, политика Бориса Годунова - вернее, общее и
повсеместное разочарование в государе. Недовольными были все. Налоговые
льготы, торговые привилегии, амнистии и милости, которыми Борис пытался
умаслить все слои общества в начале царствования, со временем, как это
обычно и бывает на Руси, как-то незаметно сошли на нет. Крестьянам окон-
чательно запретили переходить к другим помещикам - до превращения земле-
пашца в вещь оставалось еще около ста двадцати лет, но и сама по себе
отмена Юрьева дня казалась тогдашним людям неслыханным попранием праде-
довских обычаев (примерно так и мы восприняли бы указ о запрещении ме-
нять место работы).
Тем, кто стоял на общественной лестнице гораздо выше, то есть дворя-
нам и боярам, пришлось тоже нелегко. Крестьянину просто-напросто запре-
тили переходить от одного господина к другому, зато господа рисковали и
свободой, и жизнью. В первые годы XVII века, когда по стране стали бро-
дить первые туманные слухи о "чудесно спасшемся царевиче Димитрии", Бо-
рис Годунов, судя по всему, не просто испугался, а испугался крепко...
И началась вакханалия. Самым счастливым из бояр или дворян мог счи-
тать себя тот, которому всего-навсего запрещали жениться (было у Бориса
такое обыкновение). Другим приходилось покруче. Постригали насильно в
монахи (как Федора-Филарета, отца будущего царя Михаила Романова), ссы-
лали к черту на кулички, бросали в тюрьму, отбирали имущество, обдирая
так, что это и не снилось нынешней налоговой инспекции. Государство не
просто благосклонно внимало доносам - активнейшим образом их поощряло.
Часть имущества оговоренного брали в казну - а часть шла доносчикам.
"Маяком доносительства", на которого должны были равняться остальные,
стал некий Воинко, холоп князя Шестунова. За донос на хозяина Борис пря-
мо-таки демонстративно дал холопу волю, наградил поместьем - и велел
объявить о том всенародно.
И понеслось... Как выражался один из историков, подобные меры "разла-
комили" холопов, и доносы посыпались градом. По первому подозрению (чаще
всего обвиняли в колдовстве, это стало таким же распространенным, как во
времена большевиков - обвинение в "контрреволюции") хватали самого обви-
ненного, его близких, родственников, друзей и соседей. Всех, как води-
лось, пытали самым тщательным образом. Тех, кто признавался, сажали и
ссылали. Тех, кто упорствовал, частенько лишали языка или вешали, пос-
кольку свыше было ведено считать, что запирательство как раз и есть
признак виновности.
Безусловно, Борис верил в "ведовство" и "дурной глаз" гораздо меньше,
чем уверял. Однако всем, попавшим в "пытошные" по голословному навету,
от этого было не легче.
Никоновская летопись сообщает об этом времени так: "И сталось у Бори-
са в царствие великая смута; доносили и попы, и дьяконы, и чернецы, и
проскурницы; жены на мужьев, дети на отцов, отцы на детей доносили".
Предков Пушкина сослали в Сибирь по доносу собственных холопов, отоб-
рав имущество. Одного из Романовых в тюрьме задушил пристав. Боярину
Богдану Бельскому по приказу царя по волоску выщипали бороду, которой
боярин гордился (впоследствии Богдан Бельский станет одним из приближен-
ных Лжедмитрия, торжественно поклянется перед москвичами, что царевич -
настоящий...) Будущий герой-освободитель, князь Д.М. Пожарский, сделал
донос на своего недруга, князя Бориса Лыкова, а его мать княгиня Марья
донесла на мать Лыкова (таков уж был тогдашний обычай - мужчины могли
делать доносы только на мужчин, а женщины - на женщин, бояре должны были
доносить царю, боярыни, соответственно, царице). Естественно, всех Лыко-
вых законопатили "за приставы"* всерьез и надолго...
* "Отдан за приставы" - тогдашняя формулировка ареста.
Господа, со своей стороны, отыгрывались на низших. Поскольку тогдаш-
ние законы о холопстве были столь же запутанными и поддававшимися двой-
ному толкованию, как нынешнее налоговое законодательство, злоупотребле-
ния начались фантастические. Человек, нанявшийся на временную службу или
мастеровую работу, объявлялся холопом и навсегда терял свободу - пос-
кольку все зависело от судьи, а судья был живым человеком, хотел
есть-пить вволю да вдобавок обеспечить детушек... Иногда людей без осо-
бых придумок ловили на дорогах и закабаляли. Доходило до того, что
сильный и богатый боярин делал холопами... служивших у него дворян, вла-
дельцев поместий (поместья, конечно, забирал себе). Правда, необходимо
отметить, что находились простолюдины-прохвосты, которые извлекали лич-
ную выгоду и из такого положения дел (ибо житейская смекалка русского
человека безгранична) - "закладывали" себя в холопы, пожив немного, обк-
радывали владельца, убегали и повторяли этот финт, пока не попадались
или, сколотив деньжонок, не отходили от дел (благо до удостоверяющих
личность документов додумался лишь Петр I столетие спустя). Нужно пом-
нить, что знатный господин, независимо от того, угнетал он своих "холо-
пей" или кормил кашей с маслом, мог всегда ждать доноса от любого из
своих людей. По язвительному замечанию историка Костомарова, "между гос-
подами и холопами была круговая порука: то господин делает насильство
холопу, то холоп разоряет господина". Идиллия, некоторым образом. У вся-
кого был шанс отыграться на обидчике...
Поскольку запретный плод особенно сладок, крестьяне после "закрепле-
ния" бежали в массовом количестве - и, за неимением других возможностей,
становились разбойниками. Не то что на пресловутых "больших дорогах" - в
самой Москве, по свидетельствам современников, опасно было выйти ночью
со двора, непременно получишь кистенем по голове.
Как частенько случается перед великими и страшными потрясениями, ко-
сяком пошли "знамения", предвещавшие, по общему мнению, нечто неизвест-
ное, но непременно страшное...
Говорили, что в 1592 г. в северных морях появилась столь огромная
"рыба-кит", что едва не своротила Соловецкий монастырь. Оползень, разру-
шивший в 1596 г. Печерский монастырь под Нижним Новгородом, считали
предзнаменованием нехороших перемен. Прошли слухи, что волки и бездомные
собаки вопреки своим обычаям пожирают друг друга, а следовательно, вновь
появилось знамение, предвещающие, что вскорости и люди начнут грызть
друг друга. Неизвестно откуда появились чернобурые лисицы, забегавшие
даже в Москву, - опять-таки "нехорошее знамение". В 1601 г. караульные
стрельцы болтали по Москве: "Стоим мы ночью в Кремле на карауле и видим,
как бы ровно в полночь промчалась по воздуху над Кремлем карета в шесть
лошадей, а возница одет попольски: как ударит он бичом по кремлевской
стене, да так зычно крикнул, что мы со страха разбежались". Бури вырыва-
ли с корнем деревья, переворачивали колокольни, срывали крыши; в одном
месте перестала родиться рыба, в другом пропали птицы, в третьем уродов
рожали женщины, в четвертом - домашняя скотина. На небе видели по два
солнца, а ночью - по два месяца. В довершение всего, в 1604 г. на небе
вовсе уж некстати объявилась комета, видимая и днем. Ходят легенды, что
испуганный ею Борис призвал немца-астролога, и тот пугал "великими пере-
менами" (что сталось с астрологом - неизвестно, мог и унести ноги).
И все же - мало напоминает конец света. Бывало и тяжелее, однако са-
модержцы удерживались на престоле. И не в силах отделаться от убеждения:
ограничься дело только этим, Борис мог и выстоять. Еще и потому, что го-
сударем он был крутым, не боялся рубить головы, рвать языки и забивать в
железо, а на Руси так уж исстари повелось: властители, не боявшиеся кро-
ви, так и умирали властителями, и даже естественной смертью; меж тем
расставались с престолом и жизнью исключительно те, кто был умен и ис-
полнен лучших намерений, вот только замыслы свои имел глупость проводить
в жизнь не кнутом и топором...
Но дело еще и в том, что вскоре на Русь пришел Великий Голод...
Летом 1601 г. на всем востоке Европы зарядили дожди - холодные, про-
ливные, бесконечные. От Пскова до Нижнего Новгорода они лили беспрерывно
двенадцать недель. Уже в июле ударил первый снег. Весь урожай погиб -
даже попытки скосить недозревшие хлеба провалились. Уже в конце августа
начались снегопады и метели, по Днепру ездили на санях "как средь зимы",
на полях жгли костры, чтобы спасти хотя бы жалкие остатки незрелого жи-
та. Не удавалось...
1602 г. Теплая весна, поля, засеянные еще с прошлого года, неожиданно
дали обильные всходы - но вскоре вновь грянули "морозы превеликие и
страшные". Всходы погибли. Лето, против прошлогоднего, было сухим и жар-
ким. "Кто сеял сто мер жита, собрал одну меру, вместо ржи родилося бы-
лие..."
Весна и лето следующего, 1603 г. выдались довольно благоприятными, но
подстерегала другая беда - не было семян из-за недородов двух предшест-
вующих лет...
И начался голод. Цены на хлеб мгновенно взлетели в 25 раз - на этот
счет есть совершенно точные воспоминания "служилых иноземцев" Жака Мар-
жерета и Конрада Буссова. Оба владели в России поместьями, занимались
хлеботорговлей и проблему знали не понаслышке.
В пищу шло все - кошки и собаки, мякина и сено, навоз, трава и ко-
ренья, даже мыши, собственный кал и солома. Впервые на Руси люди стали
есть людей. И не только трупы... Еще один иностранец, служивший на Моск-
ве, Петр Петрей, рассказывает, что он видел в Москве, как умиравшая от
голода женщина грызла своего ребенка. В столице продавались пироги с че-
ловечиной. Легко можно представить, что творилось в провинции. Вспомина-
ют, что путнику было опасно заехать на постоялый двор - могли тут же за-
резать и съесть. Маржерет, оставивший интереснейшие записки о России,
свидетельствовал: "Я был свидетелем, как четыре крестьянки, брошенные
мужьями, зазвали к себе крестьянина, приехавшего с дровами, как будто
для уплаты, зарезали его и спрятали в погреб про запас, сначала намере-
ваясь съесть лошадь его, а потом и его самого. Злодеяние это тотчас же и
открылось: тогда узнали, что эти женщины поступили таким образом уже с
четвертым человеком".
Точности ради нужно уточнить, что не все области страны были одинако-
во поражены голодом, а справедливости ради упомянуть, что Борис Годунов
боролся с голодом, прилагая прямо-таки титанические усилия. Впервые в
русской истории им была предпринята попытка регулировать цены - естест-
венно, на хлеб, запрещая поднимать их до запредельных высот. Кроме того,
опять-таки впервые в нашей истории, по стране разъехались "продотряды",
выявлявшие спрятанный хлеб и заставлявшие владельца продавать его по ус-
тановленной цене.
И вновь, в который раз на Руси, все благие намерения столкнулись с
человеческой природой (как, впрочем, бывало не на одной лишь Руси)...
В Курске, где урожай был особенно хорош, во Владимире, в других уро-
дивших окраинах отнюдь не торопились везти хлеб в голодные районы, пред-
почитая придерживать его в ожидании "настоящей" цены. Так же поступали и
московские хлеботорговцы. Хлеб прятали все - бояре, купцы, монастыри - и
все пытались им спекулировать, уворачиваясь от грозных указов царя, ели-
ко возможно. Руководившие "продотрядами" чиновники сплошь и рядом за
взятку закрывали глаза на спрятанный хлеб или на то, как в Москву отп-
равляют гнилье. Зажиточные люди массами выгоняли своих холопов, чтобы не
тратиться на прокорм, а выгоднее продать сэкономленное зерно. Должност-
ные лица, ответственные на бесплатную раздачу хлеба нахлынувшим в столи-
цу беженцам, делились деньгами и зерном в первую очередь со своими
друзьями и родней, их сообщники заявлялись в лохмотьях под видом нищих,
оттесняя настоящих бедняков. Современник пишет, что сам видел, как за
хлебом приходили переряженные нищими дьяки. Пекари, обязанные выпекать
хлеб строго определенного веса и величины, продавали ковриги почти неп-
ропеченными, а то и подливали воды для тяжести. Им рубили головы, но
особого воспитательного значения на остальных это не производило.
Считается, что погибло около трети населения страны. Жак Маржерет пи-
сал, что за два года и четыре месяца из двухсотпятидесятитысячного насе-
ления Москвы умерло сто двадцать тысяч. Монах Авраамий Палицын, келарь
Троице-Сергиева монастыря, оставивший записки о Смутном времени, называ-
ет даже большую цифру - 127 000.
Спасаясь, бежали кто куда мог - в Сибирь, на Дон, Запорожье, на Укра-
ину. Поскольку Борис предпринимал меры, чтобы вернуть беглых, вся эта
многотысячная масса автоматически становилась горючим материалом,
вольницей, готовой примкнуть к любому, кто пообещает не возвращать в
прежнее состояние.
(Немного позже по тем же мотивам воевали против Жечи Посполитой жите-
ли Украины - польско-литовское государство соглашалось принять на службу
лишь строго определенное число "реестровых казаков", однако многие, за
время смут и бунтов успевшие полюбить вольготную жизнь бродячего "лыца-
ря" с сабелькой на боку, категорически не хотели вновь возвращаться к
плугу. И потому возникла ситуация, кажется, не имеющая аналогов в миро-
вой практике: в нескольких восстаниях участвовали не те, кто боролся
против Жечи Посполитой, а те, кто таким образом пытался попасть в "ре-
естровые казаки". Иными словами, люди воевали с государством за то, что-
бы именно оно, это самое государство, приняло их к себе на службу и на-
делило привилегиями! Случай уникальнейший...)
Понятное дело, разбойники расплодились в неимоверном множестве. В та-
ком множестве, что перешли в несколько иную категорию - не лесных граби-
телей, а мятежников. В 1603 г. на Москву из Северской земли двинулось
огромное сборище "гулящего народа" под предводительством некоего Хлопки
Косолапого. Это уже были не разбойники, а люди с некоей программой
действий. Программа, правда, не отличалась ни новизной, ни глубиной -
занять столицу, всех истребить и все ограбить, - но при широком и вдум-
чивом ее претворении в жизнь могла натворить дел нешуточных. Дошло до
того, что ватага Хлопки первой ударила на идущие ей наперехват войска
под начальством окольничьего Ивана Басманова, и сам Басманов был убит.
Правда, Хлопку все-таки разбили, взяли в плен и казнили в Москве. Чуть
позже родственник царя, окольничий Семен Годунов, двинулся с воинской
силой усмирять бунты в Астрахани, но был разбит "воровскими казаками" и
едва вырвался живым.
Борис Годунов делал все, что мог - искал спрятанный хлеб, держал на
него низкие цены, начал строить каменные палаты Московского Кремля, что-
бы дать работу многим сотням голодных беженцев. Издал указ о том, что
все холопы, оставленные своими хозяевами без средств к пропитанию, не-
медленно получают вольную.
Однако беды зашли слишком далеко. На дорогах уже разбойничали не
просто беглецы от голода, но и мелкие дворяне, со своей "дружиной" ис-
кавшие легкой добычи. Именно после страшных лет "великого глада" стали
широко распространяться во всех слоях населения пересуды о том, что
именно Борис в свое время приказал убить малолетнего царевича Димит-
рия-Уара, сына Ивана Грозного от восьмой жены. И, разумеется, о том, что
спасшийся царевич вскорости придет восстановить справедливость.
Легко представить, какими методами боролись с распространителями слу-
хов. Однако было уже поздно. Борис оказался бессилен. 13 октября 1604 г.
Лжедмитрий I вступил в пределы России...
ПЕРВЫЕ ШАГИ И ПЕРВАЯ КРОВЬ
Вопреки устоявшемуся мнению, самозванец объявился не где-то "в
Польше" (к тому времени, как мы помним, никакой "Польши" уже не было, а
было федеративное государство Жечь Посполита), и даже не в Литве (чита-
тель помнит, что под этим названием подразумевается отнюдь не нынешняя
Литва), а в "русских землях", то есть на Киевщине, в окружении все-
сильного магната Адама Вишневецкого. Именно Адам и его брат Константин
первыми и узнали, что один из их слуг - "потомок Иоанна Грозного".
Как это произошло, в точности неизвестно и вряд ли когда-нибудь будет
установлено. По одной легенде, "Димитрий" занемог и думая, что умирает,
признался в своем происхождении монаху на исповеди - ну, а тот, наплевав
на тайну исповеди, помчался к князю Адаму. По другой "Димитрий" сам
признался князю, кто он таков, когда князь вздумал отдавать ему распоря-
жения, как простому прислужнику.
Бог весть... В конце концов, это не столь уж и важно. Гораздо важнее
другое - по моему глубокому убеждению, Адам и Константин Вишневецкие
искренне верили, что их гость и есть подлинный царевич Димитрий. Во-пер-
вых, без этой гипотезы никак не объяснить их последующую верность и пер-
вому, и второму Лжедмитриям, когда полагалось бы и прозреть. Во-вторых,
без этой гипотезы прямо-таки невозможно понять, какой же интерес пресле-
довали оба брата, оставаясь преданными сподвижниками самозванца. О "ма-
териальной заинтересованности" говорить смешно. Братья Вишневецкие были
не просто "одними из крупных" - крупнейшими магнатами Жечи Посполитой.
Предки знаменитого "князя Яремы" располагали властью, влиянием и бо-
гатством, не снившимися иным королям того времени. И, что гораздо более
убедительно - "царевич Дмитрий", щедро раздавая обещания тем, кто взялся
бы ему помогать, суля одним умопомрачительные груды золота, а другим ог-
ромные территории России, князьям Вишневецким не обещал ничего. Ни еди-
ного золотого, ни единой деревеньки. И тем не менее братья решительно
выступили на его стороне. Поэтому никак нельзя исключать того, что они
старались "за идею". Оба были детьми своего времени и потому вполне мог-
ли поверить самозванцу - огромное богатство хорошо порой еще и тем, что
его владельцы могут позволить себе роскошь не быть циничными и алчны-
ми...
Зато Юрий Мнишек, папенька знаменитой Марины, можно ручаться, в под-
линность "царевича" не верил нисколечко. Трудно сказать, изучая его жиз-
ненный путь, во что он вообще верил...
Отец Мнишека (впрочем, в написании его фамилии есть разночтения, поз-
воляющие говорить, что первоначально наш пан писался Мнишич) приехал в
Польшу из Чехии и сделал неплохую карьеру. Оба его сына, Николай и
Юрий*, тоже весьма недурно устроились при дворе короля Сигизмунда-Авгус-
та - правда, карьера их была довольно специфической... Король был
большим любителем женского пола - и "девочек" поставляли как раз Мнише-
ки. Существует рассказ про то, как однажды Юрий, переодевшись монахом,
проник в бернардинский монастырь, где воспитывалась некая юная очарова-
тельная мещаночка, уговорил ее оттуда бежать и привез к королю. Если это
и неправда, то придумана она кем-то, кто прекрасно знал братьев.
* Не исключено, что Мнишеки сначала были православными, потому что
всюду Юрий так и писался - "Юрий" ("Юрий" - это "Георгий", но "Георгий"
по-польски - всегда "Ежи").
Кроме женщин, братья Мнишеки были "придворными поставщиками" колду-
нов, баб-шептух, гадалок и знахарок, к которым король, по-ребячески суе-
верный, питал чуть ли не большую слабость, чем к прекрасному полу, -
правда, с совершенно другими целями...
Можно представить, как поживились оба братца возле короля. В особен-
ности после его смерти. Когда король умер, оказалось, что его казна со-
вершенно пуста - исчезло и золото, и драгоценности. Сокровищница была
очищена так, что для покойника даже не нашлось приличного погребального
наряда. Естественно, тут же возник вопрос: что было в нескольких мешках
и огромном сундуке, которые слуги Юрия Мнишека вывезли из королевского
замка (сундук, "который едва подняли шесть человек" - за шесть дней до
смерти короля, а мешки - в ночь после смерти)?
Мнишек утверждал, что - сплошные пустячки. Так сказать, мелкие суве-
ниры. Ни сестра короля, ни сейм в эти сказочки не верили, но расследова-
ние ни к чему не привело. Во-первых, "мешки и сундуки" вывозил в те дни
не один Мнишек, во-вторых, за пана Юрия вступилась многочисленная родня,
и дело угасло как-то само собой. Договорились считать, что королевская
казна с самого начала была пуста...
Нужно добавить, что и в вопросах веры Юрий Мнишек проявлял столь же
лихую беспечность - назовем это так... Когда в Жечи Посполитой на неко-
торое время приобрели влияние кальвинисты и ариане (арианство - течение
в православии, признаваемое ересью и католиками, и православными), Юрий
Мнишек водил знакомство главным образом с ними. Одна его сестра была за-
мужем за видным арианином Стандицким, другая - за кальвинистом, краковс-
ким воеводой Фирлеем, сам Мнишек женился на Гедвиге Тарло, девушке из
знатной арианской семьи.
Когда в 1587 г. королем Жечи Посполитой стал Сигизмунд III, ревност-
ный католик и покровитель иезуитов, в голове у Мнишека, надо полагать,
наступило просветление, и он моментально стал верным католиком: в удар-
ные сроки построил за свой счет два монастыря, а Львовской иезуитской
коллегии подарил десять тысяч золотом...
Легко понять, что представлял собой этот субъект, тесть Константина
Вишневецкого (Вишневецкий, правда, был православным, но Мнишека такие
мелочи не останавливали - князь как-никак был еще и некоронованным коро-
лем "русской земли"...)
Вот этот тип, конечно же, жаждал в первую очередь злата и поместий. И
ради этого, пожалуй, мог бы поверить и в то, что "названный Дмитрий" -
тетушка германского императора... Насчет Мнишека нет никаких сомнений и
двусмысленностей - его привлекали чисто меркантильные возможности, отк-
рывавшиеся перед тестем русского царя...
Что любопытно, в самом начале "воскресший Дмитрий" предназначался
Вишневецкими и Мнишеком отнюдь не для московского трона, а для краковс-
кого! Мало кто об этом помнит, но из сохранившихся документов известно
точно: магнаты первоначально лелеяли замысел свергнуть Сигизмунда и сде-
лать королем Жечи Посполитой как раз Дмитрия, подходившего по всем
статьям: сын Грозного, следовательно, Рюрикович, следовательно, в
родстве с пресекшейся династией Ягеллонов. А настоящий он или нет - дело
десятое. Вишневецкие верили, что настоящий, Мнишек наверняка не верил
никому и ничему, но все трое всерьез собирались короновать Дмитрия в
Кракове.
Потом от этой идеи отступились - стало ясно, что не выйдет, слишком
многие против. И взоры обратились в другую сторону, на восток...
Опять-таки, вопреки расхожему мнению, и король Сигизмунд, и его са-
новники отнеслись к воскресшему сыну Грозного без всякого энтузиазма.
Коронный гетман Ян Замойский (недруг иезуитов, кстати) выражался недвус-
мысленно: "Случается, что кость в игре падает и счастливо, но обыкновен-
но не советуют ставить на кон дорогие и важные предметы. Дело это такого
свойства, что может нанести вред нашему государству и бесславие королю и
всему народу нашему". Стоит уточнить, что эта позиция была результатом
не каких-то высокоморальных убеждений, а конкретной и четко выраженной
боязнью ответного удара со стороны Москвы. Ту же позицию занимали влия-
тельные государственные и военные деятели Станислав Жулкевский и Ян Ход-
кевич. Вообще в Польше, то есть так называемых "коронных землях", отно-
шение к новоявленному царевичу было самое прохладное. Король Сигизмунд,
как можно судить, в подлинность царевича не верил, однако под нажимом
родни Мнишека и благодаря авторитету Вишневецких вынужден был принять
"Дмитрия", подарить парочку золотых безделушек и туманно пообещать со-
действие.
Зато литовско-русские магнаты, та самая троица, спешили к своей цели
на всех парусах. Для Дмитрия уже набирали войско - главным образом каза-
ков и беглецов из России.
Тем временем подключился и Ватикан. Как можно судить из резолюции па-
пы римского на письме-донесении нунция Рангони, папа тоже не верил, что
Дмитрий - настоящий. Иначе не написал бы: "Это вроде воскресшего короля
португальского" (имелся в виду Лжесебастиан, чье самозванство было ясно
с самого начала). Дмитрий, встретившись с папскими посланцами, по своему
обыкновению на обещания не скупился, заявив, что, взойдя на русский
престол, моментально присоединит русскую церковь к Римской. При таких
ставках можно было и деликатно забыть, что Дмитрий - вроде "короля пор-
тугальского"...
Если не считать контактов с иезуитами, окружение Дмитрия, помогавшее
ему создать "армию вторжения", ни в коей степени не было католическим.
Константин и Адам Вишневецкие - православные (первым из Вишневецких, как
мы уже говорили, в католичество перешел Иеремия десятки лет спустя), как
и другой сподвижник Лжедмитрия, тоже, не исключено, служивший идее - ли-
товский пан Роман Рожпнский. Подавляющее большинство тех, кто встал под
знамя Дмитрия, тоже были православными - казаки, литовские и западно-
русские люди. Два секретаря Лжедмитрня, братья Ян и Станислав Бучинские,
были хотя и чистокровными "ляхами", то есть "коронными" поляками, но -
не католиками, а протестантами...
Король Сигнзмунд никакой поддержки этому воинству не оказывал. Ну, а
запретить ничего и никому не мог, какие бы нехорошие предчувствия его ни
терзали...
Заичкин и Почкаев, авторы вышедшего лет пять назад восьмисотстранич-
ного "популярного очерка" под названием "Русская история" славны не
только тем, что в качестве доказательств своих построений шпарили стра-
ницами вместо летописей и других источников отрывки из романов В. Яна и
В. Чивилихина. Касательно Лжедмитрия они ухитрились написать следующее:
король-де Сигизмунд "ПОВЕЛЕЛ Вишневецким, Мнишеку и другим дворянам сос-
тавить рать из вольницы и выступить против Бориса".
У любого, кто достаточно хорошо знаком с обстановкой в Польше того
времени, подобные утверждения могут вызвать лишь здоровый хохот...
В отличие от других европейских самодержцев польский король попросту
не мог "повелевать". Поскольку самодержцем не был вовсе, а был не более
чем своеобразной парадной фигурой, содержавшейся для чистой декорации.
Шляхта, начиная от магнатов и кончая однодворцами, имела одну-единствен-
ную серьезную заботу - следить, чтобы очередной король, чрезмерно о себе
возомнив, не вздумал "повелевать". В случае, если венценосец делал такие
попытки, его усмиряли быстро и надежно - поскольку в стране не существо-
вало механизма, способного обеспечить выполнение королевской воли...
Тогдашних польских королей нельзя даже сравнивать с нынешней английс-
кой королевой - английская королева, о чем как-то не вспоминают, имеет
право, к примеру, одним росчерком пера распустить парламент (и случа-
лось, что тонкими намеками на такую возможность были парализованы иные
парламентские инициативы). Польский король не мог и этого, а бдительнее
всего следили за тем, чтобы венценосцу не попало в руки войско...
Кстати, несколько слов о войске. Его в Жечи Посполитой тогда практи-
чески не существовало, если не считать так называемого "квартового". Оно
было регулярным и содержалось на четвертую часть доходов с королевских
имений, "кварту", но, во-первых, состояло лишь из пехоты, а во-вторых,
не превышало четырех тысяч. Магнаты вроде Вишневецких, Радзивиллов или
Потоцких могли посадить на коней в три-четыре раза больше обученных го-
ловорезов...
Полки "иноземного строя" появятся только в 30-х годах XVII века. Пока
что в случае особой опасности для государства собиралось "посполитое ру-
шение" - ополчение, состоявшее из шляхты, но о его боевых качествах го-
ворить не приходится. В 1454 г., во время войны с крестоносцами, "руше-
ние" заявило, что не сдвинется с места, не говоря уж о том, чтобы идти в
бой, пока не получит добавочных привилегий. Король Казимир Ягеллончик
был вынужден согласиться, и шляхетское ополчение нехотя тронулось-таки в
поход, однако было вдребезги разбито крестоносцами под Хойницами. В 1537
г., в правление Сигизмунда Старого, история повторилась - "посполитое
рушение", собранное для того, чтобы идти в поход на Молдавию, вместо по-
хода принялось осыпать короля упреками касаемо его внутренней политики.
И, не договорившись, попросту разбежалось по домам. В польской истории
этот случай известен под насмешливым названием "петушиной войны" - пос-
кольку скандальная шляхта, переругиваясь с королем не один день, тем
временем слопала всю домашнюю птицу на мили в округе...
Можно еще вспомнить, что всякий шляхтич в те годы имел право самосто-
ятельно отправлять посольства к иностранным государям, что твой король
(правда, хватало ума этой привилегией не пользоваться, понимали, что при
иностранных дворах таких выходок, мягко говоря, не поняли бы).
Одним словом, не зря родилась поговорка: "шляхтич в своем огороде
всегда равен воеводе". Не зря существует даже версия, что Богдан
Хмельницкий был тайным агентом польского короля, своими нападениями на
Жечь Посполиту державший шляхту в страхе, что помогало королю "проби-
вать" собственные решения...
Короче, "повелевать" король Сигизмунд никак не мог. Не было у него
такой возможности. Предприятие с походом на Москву было затеяно Вишне-
вецкими и Мнишеком на собственный страх и риск, а отправленное в поход
невеликое войско (числом не более четырех тысяч человек) состояло, за
редчайшими исключениями, из православных...
И тут-то, в первые месяцы, был реальный шанс раз и навсегда разде-
латься с горсточкой искателей удачи, ведомых Дмитрием. После его первых
успехов, после того, как несколько городов северо-западной Руси присяг-
нули на верность самозванцу, стрельцы Годунова нанесли под Севском сок-
рушительный удар. У "царевича" осталось не более полутора тысяч человек,
он едва не ускакал в Жечь Посполитую, но был насильно удержан жителями
Путивля, понимавшими, что присутствие Дмитрия придает им, выражаясь сов-
ременным языком, некую "легитимность", а оставшись один на один с Году-
новым, они не сносят голов...
Именно "сидение" Дмитрия в Путивле и переломило ход войны самым реши-
тельным образом. Воспрянувший от успехов Борис Годунов не придумал ниче-
го лучшего, кроме как начать самую широкую расправу не только с присяг-
нувшими самозванцу - со всеми, кто имел несчастье обитать в областях, по
которым проходило войско Лжедмитрия.
Вешали и рубили головы направо и налево, жгли избы, гумна и овины,
насиловали женщин. Слово русскому историку:
"Годуновцы свирепствовали особенно в Комарницкой волости, за предан-
ность Дмитрию мужчин, женщин, детей сажали на кол, вешали по деревьям за
ноги, расстреливали для забавы из луков и пищалей, младенцев жарили на
сковородах. Вся Северщина была осуждена царем на порабощение по произво-
лу военщины; людей ни к чему ни причастных хватали и продавали татары за
старое платье или за джбан водки, а иных отводили толпами в неволю, осо-
бенно молодых девушек и детей. В московском войске было наполовину татар
и прочих инородцев, и они-то особенно варварски свирепствовали. Ничего
подобного не делалось народу от дмитриевцев, и эта разница отверждала
народ в убеждении, что Димитрий настоящий царевич" [98].
В условиях, когда по стране все шире распространяются слухи, что Го-
дунов - узурпатор, а Дмитрий и есть подлинный царевич, методы умиротво-
рения выбраны были далеко не самые лучшие... Естественно, это привлекало
в войско самозванца все новых сторонников, а в Москве становилось все
тревожнее. Патриарх Иов, глава русской церкви, выпустил грамоту, где
объявлял все происходящее кознями "Жигимонта Литовскаго", который наме-
рен "разорить в Российском государстве православные церкви и построить
костелы латинские, и лютерские, и жидовские".
Совершенно ясно, что сия грамота готовилась в величайшей спешке и пи-
савшие ее ничуть не заботились хотя бы о видимости правдоподобия - в са-
мом деле, трудно представить себе короля-католика, который намерен стро-
ить "лютеранские и жидовские" храмы. Неизвестно, подметили ли русские
люди эту логическую неувязку, но патриаршая грамота никакого заметного
влияния на умы уже не оказала - власть вступала в ту печальную фазу,
когда ей не верили ни на копейку, даже если утверждать громогласно, что
солнце восходит на востоке...
Срочно провозгласили, что самозванец-де "есть беглый чернец Гришка
Отрепьев", и патриарх предал его анафеме. Вот тут наши предки проде-
монстрировали неплохое логическое мышление: по словам современника,
москвичи промеж собой говорили примерно следующее: "Прокляли какого-то
Отрепьева - и бес с ним, а царевич-то настоящий, какое его касание до
Отрепьева?!"
Дело в том, что Отрепьева слишком многие знали на Москве - и знали,
что ему около сорока, зато царевичу не более двадцати четырех... (Позд-
нее мы еще подробно рассмотрим версию, ошибочно отождествляющую самоз-
ванца и Отрепьева.)
В Жечь Посполиту срочно отправили гонца, упрекая за помощь, оказанную
Дмитрию, и требуя решительных мер. Подробности переговоров неизвестны,
однако знатный литовский магнат Лев Сапега дал резонный, в общем, ответ:
"Этот человек вступил уже в Московское государство, и его там легче дос-
тать и казнить, нежели в наших владениях". В железной логике отказать
нельзя - самозванец прочно сидел в Путивле, откуда его извлечь было
крайне затруднительно кому бы то ни было...
Борис свирепствовал, казня и пытая по малейшему навету, но инициатива
навсегда от него ускользнула. Видимо, в полном отчаянии он предпринял
ряд совершенно нелепых шагов...
Сначала велел тайно доставить во дворец давным-давно постриженную в
монахини вдову Грозного и мать Димитрия, Марфу Нагую и потребовал нед-
вусмысленного ответа: жив ее сын или нет? Старуха, ничуть не сомневавша-
яся в смерти сына, но к Годунову относившаяся без малейшей симпатии (и
славившаяся железным характером), видимо, решила потрепать нервы "Борис-
ке", с самым простодушным видом заявив: "Не знаю". По свидетельствам
очевидцев, Мария Годунова пришла в такую ярость, что схватила зажженную
свечу и попыталась выжечь глаза старухе, вопя: "Ах ты блядь! Как смеешь
говорить, что не знаешь, когда тебе-то доподлинно известно?!" (царица
была дочерью Малюты Скуратова, отцовские гены, видимо, дали о себе
знать). Борис едва успел отнять свечу, а старуха Марфа, несомненно,
втайне наслаждавшаяся происходящим, прикинулась уже совершеннейшей ду-
рочкой: дескать, говорил ей кто-то, что ее сына живым тайно увезли из
страны, но те, кто говорил, все уже умерли... Поняв, что толку не до-
биться, Борис отступился.
И призвал ворожей. Ворожеи напророчили царю сплошные неприятности,
вплоть до скорой кончины. Борис, видимо, настолько уже ослабел душой,
что даже не пытался их казнить, а послал сына в церковь молиться за
собственное здравие. Одновременно вызвал ближнего боярина Басманова, по-
обещал тому дочь в жены, а в приданое Казань, Астрахань и Сибирь - лишь
бы Басманов убил самозванца. Басманов, с одной стороны, прекрасно пони-
мал, что достать самозванца в укрепленном Путивле трудновато, а с другой
прекрасно помнил, сколько раз Борис нарушал схожие обещания. И по како-
му-то неисповедимому движению души вдруг поверил, что царевич - настоя-
щий (настолько, что впоследствии не покинул Лжедмитрия и погиб вместе с
ним).
В совершеннейшем отчаянии Борис отправил в Путивль трех монахов с за-
данием отравить самозванца. Монахов быстро разоблачили, но Борис об этом
уже не успел узнать - скончался...
ТРИУМФ
Смерть Годунова была скоропостижной - сохранились подробные описания.
Встав из-за стола после обеда в Золотой палате Кремля со знатными ино-
земцами, царь неожиданно упал, изо рта, носа и ушей пошла кровь. Он про-
жил еще два часа, успев по обычаю того времени принять монашеский пост-
риг и благословить на царство шестнадцатилетнего сына Федора.
Из среды живших в Москве немецких докторов тут же пошел слух, что ца-
ря отравили. Историки и прошлого, и нынешнего столетия к этой версии от-
носятся скептически - а мы ее рассмотрим погодя.
Любопытно, что буквально через несколько дней после смерти Бориса
согласно неистребимой русской традиции поползли слухи о том, что вместо
Годунова в гробу лежит "кованый из железа ангел", а сам царь жив и
где-то то ли скрывается, то ли странствует. Правда, слухи эти очень
быстро заглохли сами по себе - Борис всем надоел хуже горькой редьки, но
через несколько месяцев, о чем я напишу позже, вновь возникли при самых
что ни на есть комических обстоятельствах.
Дальнейшие события, полное впечатление, отмечены явственными призна-
ками некоего трагикомического шутовства. Наличествовало все - кровь и
текущее рекой вино, страдания и ликование, плач и разудалые песни...
Петр Басманов, выехавший к сосредоточенным в Кромах правительственным
войскам, с какой-то прямо-таки опереточной легкостью сумел склонить на
сторону "царевича Димитрия" большую часть влиятельных командиров: двух
братьев князей Голицыных, Салтыкова, рязанских дворян братьев Ляпуновых,
начальника "иноземного полка" фон Розена. Началась сумятица, на меньшую
часть войска, оставшуюся верной Федору, ударили казаки самозванца, и все
было кончено довольно быстро. С этого дня ни о каком вооруженном сопро-
тивлении самозванцу уже не шло и речи.
В Москву прискакали Пушкин и Плещеев, дворяне, посланцы Лжедмитрия,
и, собрав по дороге на Красную площадь огромную толпу, стали читать гра-
моту самозванца. Пользуясь современными терминами, слушали посланцев под
бурные, продолжительные аплодисменты, переходившие в овацию. Правда, не-
которые особо недоверчивые индивидуумы потребовали прибытия князя Васи-
лия Шуйского - он в свое время расследовал в Угличе убийство малолетнего
царевича и с полным основанием считался "главным экспертом" по этой
сложной проблеме.
Шуйский прибыл, взошел на Лобное место - и с честнейшими глазами со-
общил во всеуслышание, что царевича и в самом деле некогда спасли от
посланных Годуновым убийц, а в могиле покоится некий поповский сын.
(Чтобы оценить это выступление должным образом, необходимо знать: всего
несколько дней назад тот же Шуйский со столь же честными глазами целовал
перед московским народом крест, присягая в том, что в Угличе был убит
истинный царевич...)
Примерно то же самое провозгласил Богдан Бельский, родной дядя царе-
вича. После столь авторитетных свидетельств притихли и самые недоверчи-
вые, народ взревел и понесся в Кремль свергать юного царя Федора.
Вдовую царицу, юного царя и его сестру Ксению в простой телеге отвез-
ли в дом, где Борис жил до того, как стал царем, и приставили крепкий
караул. Тем временем согласно старинному обычаю народ московский весело
и рьяно грабил дома приближенных Годунова. Напоследок, опять-таки по
давнему обычаю, хотели было разграбить кремлевские винные погреба, но
хозяйственный Богдан Бельский резонно заметил: ежели так поступить, то
нечем будет угощать законного царя Дмитрия. И порекомендовал обратить
свою энергию против немецких докторов (один из коих, как мы помним, вы-
щипал ему бороду по приказу Годунова).
Московский народ дисциплинированно отступил от Кремля и бросился
экспроприировать немецкие вина и выдержанные меды. Черпали сапогами и
шапками, так увлекшись, что около ста человек, по тогдашним же подсче-
там, отдали богу душу. К чести московского народонаселения следует отме-
тить, что, в отличие от годуновских бояр, которых нещадно колошматили и
в конце концов заковали в цепи, означенных немцев не только не арестова-
ли, но даже не били. Ограбили, правда, качественно, вплоть до исподнего.
Современник пишет: "...многие видели тогда людей, адамовым образом прик-
рывавших свою наготу листьями". Назавтра, протрезвев, москвичи составили
"повинную грамоту", приглашавшую Дмитрия занять прародительский престол.
Подписали ее патриарх Иов, митрополиты, епископы, бояре, окольничьи,
дворяне, стольники, стряпчие, жильцы, приказные люди, дворяне московс-
кие, дети боярские, торговые люди и прочие жители - все без исключения
сословия.
Патриарху это не помогло - его вскорости лишили сана и в качестве
простого монаха увезли в дальний монастырь. Вообще-то, он сам вырыл себе
яму: еще в последние дни царствования Бориса написал "прощальную грамо-
ту", где жаловался, что обременен недугами, а потому желает оставить сан
и пребывать "в уединении и смирении". Видимо, Иов рассчитывал, что новый
царь долго и прочувствованно будет уговаривать его остаться, но не смог
предугадать поворота событий. Некоторые позднейшие историки выдвинули
версию, что патриарха-де удалили из столицы потому, что он знал От-
репьева в лицо и мог обличить самозванца, но эта версия не выдерживает
критики. Во-первых, Отрепьева знали в лицо слишком многие, но самозванца
это не беспокоило (так как он вовсе не был Отрепьевым), во-вторых, после
заверений Шуйского и Бельского ни одна живая душа уже не поверила бы ни-
каким наговорам на Дмитрия...
Всех родных и свойственников Годунова (семьдесят четыре семейства)
погнали в ссылку. Настала очередь царской семьи... Князья Василий Голи-
цын и Рубец-Мосальский вызвали дворян Молчанова и Шеферетдинова, которым
дали недвусмысленный приказ. Те прихватили с собой трех дюжих стрельцов
и отправились в дом Годунова.
Вдовствующую царицу удавили веревкой без особого труда. С Федором
пришлось потруднее, он яростно сопротивлялся, но в конце концов оглушили
дубиной и задушили. Его сестру Ксению не тронули - она никакой угрозы
для нового царя не представляла, поскольку была женского пола и на трон
взойти не могла ни в каком случае (разве что - будучи вдовой царя). О ее
дальнейшей судьбе ходят две версии: согласно одной, Ксения вскоре попала
в постель к самозванцу и была потом отправлена в монастырь перед приез-
дом Марины Мнишек; по другой, Ксению сразу же после убийства матери и
брата постригли во владимирском монастыре под именем инокини Ольги.
Тела выставили напоказ, а народу объявили, что вдовая царица с сыном
в отчаянии отравились ядом (именно тогда впервые и родилась печальная
традиция, согласно которой последующие русские самодержцы то умирали от
апоплексического удара табакеркой, то отдавали богу душу от желудочных
колик после попадания в организм серебряной вилки...).
Собственно, есть и третья версия, по которой ядом отравились все трое
- царица, Федор и Ксения, но принадлежит она автору книги "Мемориал пу-
тешествий" англичанину Джерому Горсею, долго жившему в России и уехавше-
му на родину после смерти Грозного. Сей джентльмен еще при жизни заслу-
жил репутацию записного враля, краснобая и фантазера - настолько, что
именно он, по достоверным данным, послужил Шекспиру прототипом Фальста-
фа...
Более весомы свидетельства другого иноземца, который еще не раз поя-
вится на страницах этой книги, - француза Жака Маржерета, командира пе-
хотной роты "иноземного строя" при Годунове. (Искренне верившего, что
Дмитрий - настоящий Маржерет приводит гораздо более правдоподобную вер-
сию: "Императрица, вдова покойного, и его сын Федор Борисович были, как
считают, удавлены, но был пущен слух, что они отравились" [167].
Так закончилась история царствования Бориса Годунова - зятя Малюты
Скуратова, потомка знатного татарского рода, первого "выборного" госуда-
ря всея Руси. Его гроб вынесли из кремлевского Архангельского собора и
вместе с останками жены и сына закопали за городом на простом заброшен-
ном кладбище.
И вот тут-то вновь возник Симеон Бекбулатович, к тому времени - глу-
бокий старик. Как уже говорилось, он "отчего-то" внушал боярам большие
опасения, как возможный претендент на престол. Видимо, современники, в
отличие от нынешних историков, отнюдь не считали старика "марионеткой"
Грозного и "ненастоящим" царем. Симеона срочно постригли в монахи труда-
ми Шуйского.
20 июня 1605 г. Лжедмитрий торжественно вступил в Москву, все населе-
ние которой высыпало на улицы, сидело на крышах - даже церковных кров-
лях. Стояла прекрасная летняя погода, звонили все колокола, духовенство
во главе с новым патриархом Игнатием шествовало с хоругвями и образами.
Лжедмитрий ехал верхом, в золотом кафтане - тут поневоле припоминаются
строчки Окуджавы, вот только эполеты не блестели, поскольку их тогда еще
не успели выдумать...
Когда Лжедмитрий ехал по мосту в Китай-город, вдруг поднялся недол-
гий, но обильный пыльный вихрь, прямотаки ослепивший людей, - это было
некоторыми принято за дурное предзнаменование.
Одним из первых своих распоряжений Лжедмитрий велел, наконец, запла-
тить долги Ивана Грозного - как верный и почтительный сын...
ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ОДИН ДЕНЬ
Ровно столько полных суток Лжедмитрий Первый оставался властелином -
с того дня, как триумфально въехал в Москву, до той ночи, когда в кремль
ворвались заговорщики.
Если охарактеризовать правление Лжедмитрия каким-то одним словом,
лучше всего будет сказать - спокойное. Не отмеченное мало-мальски
серьезными потрясениями и бунтами. Конечно, в лесах и на больших дорогах
погуливали разбойники, а на юге буянили казаки, но это, по большому сче-
ту, были дела житейские, едва ли не будничные...
Царствование началось с милостей. Практически всех, кто был репресси-
рован при Годунове, вернули из ссылки, воротили конфискованное имущест-
во, произвели в новые чины. Прямо-таки особое внимание (на свою беду)
Лжедмитрий оказал роду Романовых, едва ли не сильнее остальных постра-
давшему от Годунова. И очень быстро вернул из Подпись Лжедмитрия 1 ссыл-
ки престарелого Симеона Бекбулатовича (почему-то как раз Лжедмитрий его
не опасался вовсе, определенно полагая, что сам имеет на трон гораздо
большие права...)
Реформы были обширными и толковыми. Даже ярый и непримиримый враг
Лжедмитрия, голландский купец Исаак Масса в своих мемуарах вынужден был
признать, что новые законы "безупречны и хороши".
Прежде всего новый царь объявил свободу торговли, промыслов и реме-
сел, отменив все прошлые ограничения. А вслед за тем уничтожил "всякие
стеснения" тем, кто хотел выехать из России, въехать в нее или свободно
передвигаться по стране. Сохранились свидетельства незаинтересованных
лиц, англичан, писавших, что "это был первый государь в Европе, который
сделал свое государство до такой степени свободным". И сохранились слова
самого Лжедмитрия, предельно актуальные по сию пору: от свободной тор-
говли, дозволенной всем и каждому, государство богатеет...
Многим вернули имения, отобранные еще Иваном Грозным. Иным князьям
разрешили жениться, что было запрещено в свое время Годуновым - из опа-
сения, что слишком много станет тех, в ком течет кровь Рюриковичей. Всем
служилым людям вдвое увеличили жалованье, ужесточили наказания для судей
за взятки и сделали судопроизводство бесплатным. В Россию стали во мно-
жестве приглашать иностранцев, знающих ремесла, которые могут оказаться
полезными для Московского государства.
Кое в чем Лжедмитрий пошел даже дальше, чем его предшественники: при
прежних царях высшее православное духовенство приглашалось в Боярскую
думу лишь в исключительных случаях, но Лжедмитрий отвел патриарху и ар-
хиереям постоянные места в тогдашнем "сенате".
По воспоминаниям современников, двадцатичетырехлетний царь охотно
председательствовал в думе, где не без остроумия быстро решал запутанные
дела, а заодно не прочь был упрекнуть бояр в невежестве и предлагал
съездить в Европу, чтобы подучиться там чему-нибудь полезному.
Очень важными были новые законы о холопстве. При Годунове человек,
запродавший себя в холопы, "по наследству" вместе с прочим имуществом
переходил к наследникам своего хозяина, мало того, все его потомство ав-
томатически становилось холопами. Согласно указу Лжедмитрия, эту практи-
ку отменили - со смертью господина холоп получал свободу, а запродаться
в "кабалу" мог только сам, его дети оставались свободными. Кроме того,
было постановлено, что помещики, не кормившие своих крестьян во время
голода, не смеют более удерживать их на своих землях; а помещик, не су-
мевший изловить своего беглого крепостного в течение пяти лет, теряет на
него все права.
Из воспоминаний практически всех, как дружелюбно настроенных к новому
царю, так и заядлых недругов, встает человек, крайне напоминавший моло-
дого Петра Первого - умный, живой, веселый и любознательный, охотно пе-
ренимавший европейские новшества, доступный и простой в обращении,
сплошь и рядом ломавший замшелые традиции. Что примечательно, в отличие
от истеричного и кровожадного Петра, Лжедмитрий был совершенно не жес-
ток, временами заходя в доброте чересчур далеко, к своей же невыгоде.
Ярче всего это иллюстрирует случай с Шуйским. Вскоре же после венча-
ния Лжедмитрия на царство наш прохвост, Василий Иванович Шуйский, раз-
вернул бурную деятельность: стал по ночам собирать доверенных лиц, глав-
ным образом из влиятельного московского купечества, убеждал их (с чест-
ными глазами, понятное дело), что новый царь - самозванец, намерен про-
дать Русь полякам, уничтожить православную веру, а посему его следует
побыстрее свергнуть.
Люди Шуйского попытались забросить эти идеи в массы - однако массы не
проявили никакого интереса, наоборот, поспешили донести куда следует.
Братьев Шуйских со товарищи быстро арестовали, однако Лжедмитрий отка-
зался судить, их сам и передал дело "собору" из духовенства, бояр и
представителей прочих сословий (Петр Первый наверняка тут же приказал бы
отсечь всем головы на заднем дворе, не особо и разбираясь). Собор приго-
ворил Василия Шуйского к смертной казни, а его братьев Дмитрия и Ивана к
ссылке.
Лжедмитрий помиловал всех, вернул Шуйских ко двору - что его впос-
ледствии и погубило... Чрезвычайно похоже на то, что молодой царь стал
первым, кто на своем примере подтвердил печальную истину: самодержец,
даже если он умен, добр и преисполнен наилучших намерений для страны,
удержаться на русском престоле может только в том случае, если сечет го-
ловы направо и налево. Гуманисты не выживают, более того, после смерти
оказываются вымазаны грязью и клеветой по самую маковку - это грустное
правило впоследствии без осечки сработало в случаях Петра III и Павла
1...
Именно Лжедмитрий первым стал строить планы покорения Крыма, к тому
времени, как уже говорилось, превратившегося в источник постоянных
бедствий для России. Началось ускоренное производство оружия, устраива-
лись маневры - но со смертью молодого царя эти замыслы пришлось отложить
на добрых восемьдесят лет... как и дипломатическое сближение с западно-
европейскими странами, о чем всерьез думал Лжедмитрий.
Что касается "продажи Руси полякам" и "уничтожения православной веры"
- ни малейших следов подобных предприятий не смогли отыскать и самые
ярые враги Лжедмитрия вроде Массы. Наоборот, все свидетельствует за то,
что Лжедмитрий собирался царствовать всерьез и надолго, не уступая и пя-
ди земли былым "покровителям". Очень быстро в Москву приехал польский
посол Гонсевский, официально - чтобы поздравить царя с восшествием на
престол, а неофициально - напомнить о данных Сигизмунду обязательствах.
Бедняга посол получил, как выражались в старину, полный афронт. От каких
бы то ни было территориальных уступок (которые некогда обещал) Лжедмит-
рий отказался, с простодушным видом разводя руками и уверяя, будто "не-
достаточно крепко сидит еще на царстве, чтобы принимать такие решения".
Войну со Швецией, как ранее обещал королю, тоже не развязал - объясняя
это теми же причинами. Более того, сам перешел в наступление, высказав
сильнейшее неудовольствие тем, что король именует его "великим князем" -
и потребовал, чтобы впредь в официальных посланиях его именовали не ина-
че как императором. По строгим дипломатическим правилам того времени это
означало, что московский царь требует от короля Сигизмунда признать Жечь
Посполитую стоящей на ступеньку ниже России...
Легко представить, каким сюрпризом все это стало для посла, искренне
полагавшего, что встретит в Москве покорного вассала, только и озабочен-
ного подчинением России Сигизмунду. Самое время вспомнить непечатную
русскую присказку насчет нехитрого сельскохозяйственного орудия и
кое-каких деталей мужского экстерьера... Посол, столкнувшись с полным
провалом своей миссии, от бессилия применил вовсе уж детскую ухватку:
стал уверять Лжедмитрия, будто имеет достовернейшую информацию о том,
что Борис Годунов жив, странствует где-то и собирается вернуть себе
русский престол.
Похоже, в голове у пана Гонсевского уже царила совершеннейшая сумяти-
ца... Его "ошеломляющие новости" никого не ошеломили и не испугали, уж в
Москве-то прекрасно знали, что Годунов мертвехонек ("При мне убивали" -
мог бы сказать циник Шуйский) - и посол несолоно хлебавши убрался в Кра-
ков.
Примерно так же обстояло дело и с паном Мнишком, возмечтавшим стать
русским магнатом. Лжедмитрий щедро отсыпал ему денег (все поведение мо-
лодого царя убеждает, что он был искренне влюблен в Марину), но вместо
обещанных в полное владение Новгорода и Пскова показал, вульгарно выра-
жаясь, кукиш с маслом, не пожалован будущему тестю и паршивой деревушки.
Нет уж, раздаривать свое царство Лжедмитрий отнюдь не собирался...
Вслед за тем настала очередь папы римского разочароваться в своем
протеже. Когда он собрался было направить в Москву своего посла, офици-
ально, с верительными грамотами, первым, кто воспротивился этой идее,
был... король Сигизмунд. Уж он-то прекрасно знал, насколько в России не
расположены к Ватикану, и сумел папу отговорить. Вместо посла в Москву
выехал молодой итальянский дворянин Алессандро Рангони, племянник одного
из папских нунциев.
Лжедмитрий устроил ему пышную встречу с пушечной пальбой и коло-
кольным звоном, угостил на славу в Кремле - и побыстрее выпроводил на-
зад, объяснив, что москвичи к таким визитерам не привыкли и могут поду-
мать черт-те что.
Далее начинается откровенная комедия - папа еще питает какие-то на-
дежды, Лжедмитрий с видом крайнего простодушия разводит руками, сетуя на
устоявшийся порядок вещей, который он в одиночку переломить не в состоя-
нии.
В сентябре папа пишет Лжедмитрию пространное письмо, убеждая, что
римская вера - единственно правильная.
В своем ответе Лжедмитрий ни единым словом не касается вопросов веры,
а решает насущные проблемы - просит папу повлиять на германского импера-
тора, чтобы тот выступил на турок совместно с русскими, а кроме того,
вновь заявляет о твердом намерении величаться императором. И наконец
просит у папы инженеров, специалистов в военном деле, пушечных дел мас-
теров.
Позже в Москву возвращается иезуит Лавицкий, служивший "дипкурьером"
меж Москвой и Ватиканом, но в ответ на новые напоминания о былых обеща-
ниях Лжедмитрий опять-таки пропускает это мимо ушей и просит, чтобы Ла-
вицкий... разместил где-нибудь в Европе заказ на печатание православной
литературы на славянском языке. Более того, в Кремле Лавицкий встречает
среди ближайшего окружения царя вышеупомянутых лютеран, братьев Бучинс-
ких, которые по прямому указанию Лжедмитрия готовят посольство в протес-
тантскую Англию, чтобы нанять там военных и технических "спецов". И уз-
нает вдобавок, что Лжедмитрий только что послал православным иерархам во
Львов (находящийся под властью короля Сигизмунда) соболей на триста руб-
лей и грамоту, в которой хвалит их за отстаивание интересов православия.
А еще потребовал, чтобы его невеста Марина приняла православие.
Одним словом, настает момент, когда и король Сигизмунд, и папа римс-
кий больше не в состоянии обманывать самих себя. Обоим совершенно ясно,
что ни единого обещания молодой царь выполнять не собирается. Единствен-
ное, чего от него удалось дождаться, - это устройство для находящихся в
царской свите католиков домового костела (Лжедмитрий резонно заявил боя-
рам: если они сами в свое время разрешили живущим в Москве лютеранам
устроить церковь и открыть школу, чем хуже поляки и литовцы, которым
негде молиться?). Но, чрезвычайно похоже, на этом все и кончится. Марина
Мнишек, прибыв в Москву, вынуждена принять причастие по православному
обряду - а по меркам того времени, это был крайне важный и многозначи-
тельный шаг...
И вот тут-то начинаются не просто интриги - сложнейшие, головоломные
политические игры. Князья Шуйские и Голицыны через верных людей начинают
переписку с королем Сигизмундом, сетуя, что тот навязал им в цари совер-
шенно неподходящую и недостойную личность, а посему они, князья, намере-
ны в ближайшее время свергнуть самозванца и на его место хотят поса-
дить... сына Сигизмунда, Владислава!
По всем юридическим нормам того времени князья совершают госу-
дарственную измену. Что бы ни было в прошлом, на данный момент Лжедмит-
рий - законный, легитимный государь, венчанный на царство главой правос-
лавной церкви, приглашенный на трон земским собором из представителей
всех сословий. Шуйские и Голицыны - государственные преступники...
Однако короля Сигизмунда такие тонкости не заботят, потому что под
ним шатается трон. В Жечи Посполитой возникла сильная оппозиция, недо-
вольная Сигизмундом за его женитьбу на австрийской принцессе, эрцгерцо-
гине Констанции Габсбург, в чем многие справедливо усматривают будущее
усиление "немецкой партии" в стране. Посланцы оппозиции уже побывали
тайно в Кремле и предложили Лжедмитрию... корону Жечи Посполитой! Лжед-
митрий дал согласие. Разведка Сигизмунда уже пронюхала об этих перегово-
рах, о планах создания единого московскопольско-литовского государства с
царем Дмитрием на престоле.
Я уже говорил, что тайна порой - это просто-напросто хорошо забытая
истина. А истина такова: Лжедмитрий I не "убит возмущенным народом, про-
тестующим против польского засилья", а ликвидирован мятежниками,
действовавшими с ведома и согласия короля Сигизмунда, для которого Лжед-
митрий внезапно стал опаснейшим соперником. Шуйский преследовал свои це-
ли, Сигизмунд - свои. Но оба, как мы увидим из дальнейшего, действовали
рука об руку...
17 МАЯ - СМЕРТЬ В КРЕМЛЕ
На рассвете 17 мая москвичей будит набат. По улицам бегают посланные
Шуйским "агитаторы" - но, обратите особое внимание, ни один из них не
настраивает горожан против царя. Наоборот, все до одного вопят: "Спасай-
те царя от поляков!"
В последующих событиях не просматривается ни капли случайности. Нао-
борот, все устроено как-то чересчур уж гладко - одновременно блокированы
все подворья, где располагались верные Лжедмитрию поляки, литовцы и
"иноземная гвардия", на всех улицах, по которым может пройти подмога,
воздвигнуты баррикады и рогатки. Ни один правительственный отряд так и
не смог прорваться в Кремль. Князь Константин Вишневецкий ведет на по-
мощь Лжедмитрию четыреста всадников - но натыкается на организованный
отпор, причем преградившие ему дорогу имеют даже пушку (пушка у "стихий-
но возмутившихся горожан" - это, согласитесь, более чем оригинально...).
В Кремле уже действует "ударная группа" Шуйского. Убит Басманов, до
конца оставшийся верным Лжедмитрию, немногочисленные немцы-алебардщики
сложили оружие под напором превосходящего противника. Лжедмитрий то ли
сломал, то ли вывихнул ногу, выскочив из высокого окна - и попал в руки
людей Шуйского.
Что любопытно, его энергия и воля еще могли переломить ситуацию даже
в такой момент. Караульные стрельцы, определенно не состоявшие в загово-
ре, пытаются защищать царя, стреляют по ворвавшимся во двор мятежникам.
Но кто-то из бояр грозит, что пошлет людей в Стрелецкую слободу и велит
перебить жен и детей всех, кто не сложит оружия (помните "стояние на Уг-
ре"?).
Стрельцы отступаются. На Лжедмитрия набрасывается толпа - но он даже
теперь, раненый, оглушенный, не теряет присутствия духа, требует привес-
ти мать, то есть Марфу Нагую, требует, чтобы его вывели на Лобное место
и там обвинили в самозванстве принародно.
Это серьезный шанс - большинство до сих пор искренне полагает, что
взбунтовалось не против царя, а против "ляхов-злоумышленников". Откуда
ни возьмись, выныривает князь Голицын, крича, что Марфа Нагая только
что, вот сию минуту, изобличила "царя" в самозванстве, несколько человек
бросаются на Лжедмитрия и открывают пальбу (потом на теле насчитают бо-
лее двадцати пулевых ран). Те, кто находится вдалеке от происходящего,
до сих пор не понимают, что происходит в кремлевском дворе, - и кто-то
торопится им объяснить, что там-де расстрига Гришка Отрепьев принародно
винится, подлец, в своем самозванстве...
В Москве начинается вакханалия. Все до единого современники сходятся
на том, что Шуйский в ночь переворота велел открыть все тюрьмы и выпус-
тить заключенных - так что этот "элемент" прибавляет переполоха и подает
пример разбуженным москвичам...
Где-то насилуют женщин (замечу, не всех подряд - около тридцати самых
знатных и молодых польских красавиц бояре Шуйского, по достоверным све-
дениям, сразу же попридержали для себя и увезли к себе по домам), где-то
истребляют поляков, литовцев, вообще всех иноземцев, имевших несчастье
оказаться в городе. Попутно, борясь с "чертовыми ляхами", до нитки гра-
бят итальянских и немецких купцов и ювелиров и убивают несколько десят-
ков иноземных музыкантов - за их богомерзкое занятие "еретической музы-
кой", оскорбляющей чувства православных.
Отрубают руки и ноги, отрезают уши у живых, трупы для забавы ставят и
кладут в "смешные положения". А в это время посол короля Сигизмунда пан
Гонсевский...
Нет, не пытается спасти земляков. Вовсе даже наоборот. Еще с ночи в
посольстве наглухо заперты все ворота, и потом, когда туда кинутся слу-
жившие Лжедмитрию поданные Жечи Посполитой... никого из них не пустят на
порог, оставив на расправу толпе. Неопровержимое доказательство, нагляд-
но свидетельствующее, кто устроил заговор против молодого царя. Можно
добавить еще, что само посольство не пострадало нисколечко - Шуйский
сразу же прислал туда пятьсот стрельцов для охраны.
И обязательно нужно добавить, что, кроме тех, кто в охотку погромил и
пограбил, были и другие - прятавшие тех самых "чертовых ляхов" от пьяной
толпы. Один из таких москвичей как раз и спас младшего брата Мнишека.
Число жертв с обеих сторон (во многих местах города поляки отбивались
отчаянно и положили немало народу) определить трудно. Полагают, от двух
до трех тысяч. Трупы валялись по улицам двое суток, и, по воспоминаниям,
бродячие знахари вырезали из них жир для своих снадобий, не делая разли-
чия меж своими и "латинцами".
ЦАРЬ ВАСЬКА
Как ни бездарен, ничтожен и слаб был Николай II, все же по здравому
размышлению титул самого ничтожного и бездарного русского самодержца
следует все же присвоить черной памяти Василию Шуйскому, наконец-то осу-
ществившему свою самую заветную мечту - пролезшему (другого слова и не
подберешь) в цари.
На русском престоле бывали люди большого ума и, скажем так, не осо-
бенно крепкие умом. Гуманисты и кровопийцы. Созидатели и бездарности.
Однако "царь Васька" и здесь стоит особняком - он попросту никакой.
Бесцветный. Весь какой-то по-змеиному склизкий. Так и прошел по русской
истории бесшумной паучьей походочкой, гнуснопрославленный од-
ним-единственным конкретным деянием - тем, что как раз и стал тем камуш-
ком, вызвавшим лавину, названную впоследствии Смутным временем. Остались
лишь полупрезрительные строчки русского историка А. Трачевского: "Этот
приземистый, изможденный, сгорбленный, подслеповатый старик, с большим
ртом и реденькой бородкой, отличался алчностью, бессердечием, страстью к
шпионству и наушничеству; он был невежествен, занимался волхвованием и
ненавидел все иноземное. Он проявлял мужество и крайнее упорство только
в отстаивании своей короны, за которую уцепился с лихорадочностью скря-
ги".
Позднее, добавлю, свергнут с вожделенного трона, насильно пострижен в
монахи и передан полякам, где на заседании сейма, стоя на коленях, уни-
женно просил милости и пощады... Однако не будем забегать вперед.
После того как в народе пошли слухи о пугающих знамениях у могилы
Лжедмитрия (а тут еще и ударивший некстати мороз погубил всходы), труп
вырыли и сожгли - речь шла о колдовстве, а против колдунов испокон веку
лучшим средством считался огонь. Настала пора как-то определяться.
Поначалу Боярская дума хотела разослать грамоты по стране, чтобы соб-
рать Великий земский собор и избрать нового царя. Но Шуйский не для того
столько лет интриговал и предавал, чтобы спокойно ждать, когда на прес-
тол взойдет кто-то другой... На третий день после убийства Лжедмитрия
собрался народ, чтобы избрать патриарха (Игнатий, ставленник Лжедмитрия,
был свергнут во время переворота). Однако как-то так повернулось, что
хором зазвучали слаженные голоса: сначала-де следует избрать царя, и нет
для этого лучшей кандидатуры, чем прямой потомок Александра Невского Ва-
силий Шуйский, здесь же, кстати, присутствующий... А уж человек-то - зо-
лото!
Москвичам это золото было весьма даже знакомо, и потому возник резон-
ный вопрос: как получилось, что Шуйский, самолично в свое время прово-
дивший расследование смерти царевича Дмитрия и доказавший, что убили
настоящего, вдруг заявил, что на Москву идет с войском подлинный Дмит-
рий? А потом, не далее как три дня назад, объявил, что царь-то ненастоя-
щий?
Если кто-то рассчитывал Шуйского смутить, цели не достиг - вряд ли
было на свете что-то, способное смутить Василия. Не моргнув честнейшим
глазом, князь преподнес собравшимся довольно изящную, следует признать,
версию: он-де с самого начала знал, что "царевич" ненастоящий, но приз-
нал его за настоящего, чтобы таким образом... ликвидировать семейство
Годунова. Который и сам в каком-то смысле был ненастоящим, то есть - на-
хально узурпировал престол, оттеснив природных Рюриковичей.
Ну, а потом согласно логике пришлось по миновании надобности в самоз-
ванце и его - того-с...
Вообще-то, в точности неизвестно, как происходила дискуссия, многие
ли поверили шустрому князю. Главное, кончилось тем, что Шуйский был, по
меткому определению современников, "выкрикнут" на царство. Одному богу
известно, как удалось подсчитать все голоса "за" и против" и считали ли
вообще. Скорее всего, и не собирались.
Решено было считать, что те, кто за царя Василия, кричат громче, а
следовательно, их - подавляющее большинство... Должно быть, примерно так
и обстояло...
Одним словом, Шуйского венчали на царство. По всем правилам.
И вот тут-то - грянуло!
Смута началась с первого же дня правления "царя Васьки". И сводить
это, как обожали марксисты, к "борьбе классов и производительных сил" -
предельно глупо.
Разгадку следует искать в том мощнейшем психологическом шоке, который
обрушился, без преувеличений, на всю страну. Не забывайте: подавляющее
большинство народа, далекого от столичных интриг и московского обилия
информации, искренне считали Лжедмитрия настоящим царевичем и законным
государем. И вдруг его убивают, а те, кто совсем недавно клялся и божил-
ся, что царь подлинный, говорят нечто абсолютно противоположное... И при
этом на престоле восседает субъект, слишком многим известный как лич-
ность, ничтожная во всех отношениях....
Непонятно стало, во что же теперь верить, кому же теперь верить, и
можно ли вообще во что-то верить перед лицом таких событий.
Лучше всего будет предоставить слово знаменитым русским историкам,
более ста лет назад подобравшим отточенные формулы.
С.Ф. ПЛАТОНОВ: "...кое-где просто не признали Шуйского во имя того же
Дмитрия, о котором ничего достоверного не знали, в еретичество и поги-
бель которого не верили, а Шуйского на царство не хотели. И верхи и низы
общества или потеряли чувство правды во всех политических событиях и не
знали, во имя чего противостоять смуте, или были сами готовы на смуту во
имя самых разнообразных мотивов... воцарение Шуйского может считаться
поворотным пунктом в истории нашей смуты: с этого момента из смуты в
высшем классе она окончательно принимает характер смуты народной, кото-
рая побеждает и Шуйского, и олигархию" [154].
С.М. СОЛОВЬЕВ: "До сих пор области верили Москве, признавали каждое
слово, приходившее к ним из Москвы, непреложным, но теперь Москва явно
признается, что чародей прельстил ее омрачением бесовским, необходимо
рождался вопрос: не омрачены ли москвитяне и Шуйским? ...связью между
Москвой и областями было доверие ко власти, в ней пребывающей; теперь
это доверие было нарушено, и связь ослабела, государство замутилось; ве-
ра, раз поколебавшись, повела необходимо к суеверию; потеряв политичес-
кую веру в Москву, начали верить всем и всему..."
Остается добавить: высшие слои ненавидели Шуйского как выскочку, а
отношение низших определить легко после того, как узнаешь, что царь Ва-
силий продлил срок розыска беглых крестьян с пяти до пятнадцати лет...
По Москве ползали слухи, что царь Дмитрий Иоаннович жив, а вместо не-
го "зарезали другого", запорхали подметные письма со всевозможными, го-
воря современным языком, сенсациями и компроматами. Главными распростра-
нителями этих слухов стали дворянин Молчанов и князь Шаховской - первый,
приближенный Лжедмитрия, после его убийства ускакал из столицы в Литву,
сея по дороге смуту, а то и прямо выдавая себя за спасшегося царя. Вто-
рого Шуйский отчего-то считал своим сторонником, а потому послал воево-
дой в Путивль, совсем недавно бывший столицей самозванца. Однако Шаховс-
кой, едва прибыв в город, собрал на площади народ и объявил, что Дмитрий
жив. Путивль моментально отложился от "узурпатора Васьки", а следом - и
другие города Северской земли...
Шуйский, не успевший спокойно процарствовать и недели, лихорадочно
пытался измыслить нечто убедительное. По его приказу из Углича привезли
тело малолетнего царевича Димитрия, удивительным образом сохранившееся
нетленным за пятнадцать лет - настолько, что и лежавшие в гробу орехи
выглядели, по свидетельствам современников, так, словно были сорваны
вчера. Возле гроба немедленно начали происходить многочисленные исцеле-
ния - правда, скептики-иностранцы, жившие в то время в Москве, как один
пишут, что "исцеленные" поголовно были людьми Шуйского.
(Автор этих строк - человек верующий, хоть и, каюсь, нерадивый. В ка-
ноническую нетленность святых мощей я верю, но отчего-то не нахожу в се-
бе сил поверить в данный случай, в нетленность лесных орехов - и к тому
же заранее отношусь с недоверием ко всему, что исходило от Шуйского. А
посему крепко сомневаюсь, что лежащее в гробу тело мальчика принадлежало
покойному царевичу - такая сволочь, как "царь Васька", могла и распоря-
диться, чтобы полоснули ножом по горлу какому-нибудь безродному отроку,
да положили в гроб, дабы изобразить "нетленность"...)
Скрытые противники Шуйского ответили не джентльменским, зато эффект-
ным ходом. Где-то отыскали больного, о котором было точно известно, что
он отдаст богу душу с минуты на минуту, бедолагу приволокли к "святым
мощам", где он и скончался при большом стечении народа. Идея с мощами
была дискредитирована надежнейше. Впрочем, Шуйского все равно ничто уже
не могло выручить...
ГОРИ, ОГОНЬ, ГОРИ...
"Была бы кутерьма, а люди найдутся", - написал как-то М.А. Булгаков
со свойственной классику меткой лапидарностью.
Люди, раскочегарившие пожарище до небес, и в самом деле отыскались
предельно быстро. Обосновавшемуся в Литве Михаилу Молчанову князь Ша-
ховской прямо предложил выдать себя за чудесно спасшегося от убийц царя
Дмитрия, но Молчанов отказался, не столько в силу высоких душевных ка-
честв и отвращения ко лжи, сколько из-за осознания того факта, что слиш-
ком многие на Москве знают его в лицо, и толку все равно не будет. Зато
именно Молчанов отыскал где-то в Литве самого загадочного после Лжедмит-
рия I персонажа Смуты - человека, именовавшегося Иван Исаевич Болотни-
ков.
Я не зря употребил столь осторожный оборот "именовавшегося". Сведения
о Болотникове столь скудны, что его имя вполне могло оказаться вымышлен-
ным. Согласно установившейся версии, Иван Болотников некогда был боевым
холопом князя Телятевского. Для тех, кто подзабыл русскую историю, не-
лишним будет прояснить смысл этого термина. Вплоть до Петра I русское
войско (если не считать полков "иноземного строя") комплектовалось из
дворян, приезжавших на службу с несколькими своими людьми. Однако уже в
конце XVI в. эта система не вполне удовлетворяла реалиям, и возник инс-
титут "боевых холопов" - они запродавались в кабалу исключительно для
участия в боевых действиях под командой своего хозяина, а в случае его
смерти получали свободу.
Таким боевым холопом якобы был и Болотников. "Якобы" - потому что не
удалось отыскать ни одного достоверного документа, подтверждающего либо
опровергающего его "каноническую" биографию. При невыясненных обстоя-
тельствах Болотников попал в плен к татарам на берегах Черного моря,
несколько лет провел прикованным за ногу гребцом на турецкой галере, не-
ведомыми путями ухитрился обрести свободу, неведомо как оказался в Вене-
ции, через Польшу и Литву направился на Русь. Тут на его пути и оказался
Молчанов. По крайней мере, так писали современники...
Болотникову поручили с небольшим отрядом идти на Русь и воевать с
узурпатором Шуйским. Болотников взялся за дело со всей рьяностью. Со-
ветские историки отчегото записали его в народные печальники и
крестьянские вожди, но дело обстояло совсем не так. Набрав войско из
всевозможного сброда, Болотников изложил простую, ясную и, следует приз-
нать, чрезвычайно привлекательную программу: бояр следовало истребить, а
все их достояние, включая жен с дочерьми, забрать себе. Естественно,
программа эта была встречена с небывалым энтузиазмом.
Чуть позже к Болотникову, опровергая позднейшие теории о классовой
борьбе, присоединилось дворянское войско с братьями Ляпуновыми во главе.
Правда, столь нежный альянс продолжался недолго - когда подступивший к
Москве Болотников стал забрасывать столицу прокламациями, Ляпуновы от
него ушли. О содержании прокламаций дают представление воспоминания пат-
риарха Гермогена: "...пишут к Москве проклятые свои листы и велят боярс-
ким холопам побивати своих бояр и жен их, и вотчины и поместья им сулят,
и шпыням и безыменникам-ворам велят гостей и всех торговых людей побива-
ти и животы их грабити, и призывают их, воров, к себе и хотят им давати
боярство и воеводство, и окольничество и дьячество".
Покинутый дворянской конницей, Болотников раздобыл где-то самозванца
Петра - этот субъект еще при жизни Лжедмитрия I болтался по казачьим
землям и выдавал себя за сына царя Федора Иоанновича (умершего вовсе
бездетным). Однако дела это не поправило - войска Шуйского осадили в Ту-
ле остатки "воров", под честное слово уговорили сдаться.
Дальше начинаются странности. В Туле повесили лишь одного - "царевича
Петра". Болотникова и князя Шаховского всего-навсего отправили в ссылку.
Правда, через несколько месяцев ослепленного Болотникова утопили в реке,
но все равно история эта выглядит крайне загадочно.
Как раз из-за того, что Шуйский сдержал данное слово.
Шуйский, держащий честное слово, данное своему врагу, - картина небы-
валая, невозможная, сюрреалистическая. Тем более, когда речь шла о без-
родном холопе. И тем не менее, все именно так и обстояло - прошло нес-
колько месяцев, прежде чем Шуйский решился убрать Болотникова...
Никаких версий и не выдвигаю - исключительно оттого, что информация о
тех событиях осталась скуднейшая.
Я просто-напросто чутьем, кожей, шестым чувством чую стоящую за всем
этим нешуточную и мрачную тайну. Вопервых, Болотникова ослепили - а на
Руси эта мера испокон веков, за редчайшими исключениями, применялась
только к потерпевшим поражение в междоусобной борьбе князьям, на просто-
народье этакая сомнительная роскошь не распространялась. Во-вторых,
Шуйский был исключительным подонком, и сдержать честное слово его могли
заставить лишь какие-то чрезвычайные обстоятельства.
В-третьих, немецкий врач Фидлер, посланный Шуйским отравить Болотни-
кова, отчего-то не польстился на щедрое вознаграждение, а все Болотнико-
ву рассказал. В-четвертых, в войске Болотникова были некие неизвестные
"немцы" в немалом количестве - после сдачи Тулы всех их загнали в Си-
бирь...
Так кто же такой Болотников? Представитель старой "ордынской" динас-
тии, ухитрившийся пересидеть где-то в отдалении от столиц и потому уце-
леть? Агент какой-то из европейских разведок, предположительнее всего -
польской? Что заставляло дворян в течение определенного времени поддер-
живать с ним союз, а князя Шаховского - оставаться с Болотниковым до са-
мого конца?
Я не знаю. И не берусь строить версии - их попросту не на чем стро-
ить. Но не в силах отделаться от стойкого впечатления, что с "делом Бо-
лотникова" что-то крайне нечисто и официальная версия отнюдь не объясня-
ет всех странностей и темных мест... Было что-то еще, из-за скудости до-
шедших до нас документов навсегда канувшее в забвение. Где ты, машина
времени?
...Россия полыхала. Обнаружился Лжедмитрий номер два - и взялся за
дело не без размаха. Собранная им армия подошла к Москве и укрепилась в
селе Тушино, за что второй самозванец получил прозвище Тушинский вор.
Скажу сразу: я не разделяю убеждение академика Фоменко, будто Лжед-
митрий II - чудесно спасшийся Лжедмитрий I. Пример с Мариной Мнишек,
"признавшей" второго самозванца, меня не убеждает - Фоменко считает, что
это свидетельствует о тождестве первого и второго, я же в цинизме своем
полагаю, что красоткой, желавшей во что бы то ни стало стать русской ца-
рицей, двигали примитивные мотивы личной выгоды. Те же самые, что заста-
вили допрежь того Василия Шуйского несколько раз менять показания...
Есть к тому же сведения, что некий иезуит тайно обвенчал Марину Мнишек с
Тушинским вором, а это автоматически свидетельствует, что он не имел ни-
чего общего с Лжедмитрием I, который уже был обвенчан с Мариной в Москве
самим патриархом Игнатием.
Кроме того, сохранилось очень уж много свидетельств, подробно повест-
вующих, что Лжедмитрий-два был личностью довольно бесцветной и мелкой,
по всем параметрам уступавшей Лжедмитрию I, бесспорно - яркой индивиду-
альности. С этим обращались без всякого почтения, прекрасно зная и пони-
мая, кто он таков есть, но до поры до времени поддерживая легенду...
Кто был второй Лжедмитрий, так и не выяснено - меня этот вопрос
как-то не особенно интересует. Гораздо интереснее одна-единственная за-
гадка, оказавшаяся связанной с Тушинским вором. После его убийства каси-
мовскими татарами среди вещей "царика" оказались книги на древнееврейс-
ком языке. А это в свое время позволило позднейшим исследователям, стоя-
щим, скажем так, на разных полюсах, выдвинуть две, в равной степени ши-
зофренические, гипотезы.
Стойкий большевик, поэт Илья Сельвинский в двадцатые годы, вдохновив-
шись вышеупомянутыми книгами (которых никто, естественно, тогда не читал
и неизвестно до сих пор, что там было написано), написал пьесу в стихах,
где объявил Лжедмитрия II отважным еврейским юношей, который затеял весь
этот сыр-бор исключительно для того, чтобы вывести своих соплеменников
из России в Палестину, аки Моисей, и создать там свое государство.
Шизофрения, конечно. Дело тут не в национальности Сельвинского - он
был большевик, а большевики национальности не имеют. Как всякий больше-
вик и интеллигент, Сельвинский не обременял свою буйну головушку излиш-
ними знаниями...
Во-первых, все враги и злопыхатели, подробно писавшие о втором Лжед-
митрии, нигде ни словечком не обмолвились о его еврейском происхождении.
Во-вторых, Сельвинский понятия не имел, что в России начала XVII столе-
тия попросту не было евреев. Ни единого. Уводить в Палестину было бы
попросту некого. В-третьих, Палестиной в те времена владели османы, ко-
торые вряд ли позволили кому бы то ни было, евреям ли, туарегам или яку-
там создавать на территории своей империи государство. В-четвертых, дол-
гая осада Москвы - далеко не самый умный путь к исходу евреев и созданию
государства в Палестине.
В-пятых, ни единого еврея в окружении Лжедмитрия II не замечено...
На противоположном полюсе, в стане "истинно русских", лет полсотни
спустя выдвинули не менее идиотскую версию - по ней Лжедмитрий, как лег-
ко догадаться, был агентом коварных жидомасонов, жаждавших извести Свя-
тую Русь.
Эту версию не стоит даже рассматривать по одной простой причине: за
последние два столетия, несмотря на все вопли и "железные" доказа-
тельства, ни единого жидомасона отловить и явить на суд общественности
так и не удалось. Согласно жесткому правилу юриспруденции, без преступ-
ника нет преступления...
(Добавлю кстати, что меня всегда восхищала версия, согласно которой
Пушкин-де изничтожен масонами за то, что раскрыл их тайны. Простая логи-
ка требует признать: коли уж Пушкин раскрыл масонские тайны, их должны
были узнать широкие массы. Однако на вопрос, какие же конкретно тайны
раскрыл Пушкин, обличители масона Дантеса отчего-то смущенно сбиваются
на полуслове и чешут в затылках...)
На мой взгляд, древнееврейские книги в багаже второго Лжедмитрия име-
ют столь простое и логичное объяснение, что диву даешься, как оно ус-
кользнуло от исследователей.
Алхимия, чернокнижье, каббала. Ведовство и волховство. Во всех этих
без исключения дисциплинах самым широким образом использовались древне-
еврейские рукописи - алхимические трактаты, гадательные книги, "колдовс-
кие" манускрипты, лечебники. Подтверждающих это фактов столько, что их
не стоит и перечислять.
Скорее всего, Лжедмитрия II просто-напросто на досуге имел привычку
баловаться алхимией и прочим чернокнижием, отсюда и загадочные книги с
еврейскими письменами. То же, что в случае Нострадамуса, Калиостро и со-
тен шарлатанов помельче калибром... Всего и дел. Какие там, к черту, жи-
домасоны и опередившие время предшественники отцов-основателей госу-
дарства Израиль...
Вот тут настало время вспомнить народную поговорку о зеркале, на ко-
торое при известных обстоятельствах не годится пенять... Сам по себе
второй самозванец был личностью жалкой и ничтожной, и в подметки не го-
дившейся тому, чье имя принял. Однако, каков бы он ни был, русская знать
прямо-таки массово бросилась к нему поцеловать ножку и выпросить милос-
тей...
Лучше всего ситуацию охарактеризовал С.Ф. Платонов: "В Москве, благо-
даря Тушину, все сословия дошли до глубокого политического разврата.
Москвичи служили и тому, и другому государю: и царю Василию, и Вору. Они
то ходили в Тушино за разными подачками, чинами и "деревнишками", то
возвращались в Москву и, сохраняя тушинское жалованье, ждали награды от
Шуйского за то, что возвратились, "отстали" от измены. Они открыто тор-
говали с Тушином, смотрели на него не как на вражий стан, а как на очень
удобное подспорье для служебной карьеры и денежных дел. Так относились к
Тушину не отдельные лица, а массы лиц в московском обществе... оба со-
перника... своим совместным существованием влияли растлевающим образом
на народ, развращали его".
Можно добавить, что именно Тушинский вор как раз и посвятил в патри-
архи всея Руси Филарета, отца будущего царя... Основной опорой, военной
силой Лжедмитрия II были, конечно, авантюристы из Польши и Литвы (знаме-
нитый Лисовский, один из воевод Тушинского вора, как раз и бежал из Жечи
Посполитой оттого, что его там собирались повесить), но без "тушинских
перелетов", как прозвали сновавших меж Москвой и Тушино русских, самоз-
ванец ни за что не продержался бы так долго. Мало того, есть печальные
для самолюбия потомков свидетельства: русские сподвижники Вора не только
не мешали чужеземцам грабить и бесчестить церкви, но, наоборот, сами по-
давали пример. Сохранились воспоминания очевидца и участника событий,
келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына. Монах прямо пишет,
что даже "поляки с Литвой" удивлялись, глядя, как русские тушинцы держат
в алтарях своих церквей собак и скотину, а на иконах играют в кости...
(Истины ради нужно упомянуть, что и сам Палицын не без греха. Вскоре,
когда зашла речь об избрании на русский престол польского королевича
Владислава, Палицын присягнул Владиславу и без особого смущения принял
то, что гоголевский герой деликатно именовал "борзыми щенками". Впрочем,
так в те чертовски сложные годы поступали слишком многие, и не нам су-
дить этих людей, сыновей своего времени...)
Вот тут на сцене появляются те, кого без всякого на то основания име-
нуют "шведскими интервентами".
"Интервенция" - это вторжение войск одного государства на территорию
другого. Войска Шведского королевства вторглись на Русь гораздо позднее,
в 1615 г., когда на троне уже два года сидел Михаил Романов и со Смутой,
в общем, было покончено. Те, кого назвали "интервентами", на самом деле
были наемниками, нанятыми Шуйским в Швеции, - примерно пятитысячный от-
ряд из шведов, французов, немцев, шотландцев и финнов под командой моло-
дого, но весьма толкового Якуба Делагарди, тридцатилетнего генерала. За
помощь в войне против тушинцев Шуйский обещал, кроме денег, еще и пере-
дать Швеции область Корелу (часть нынешней Карелии) - однако по своему
всегдашнему обыкновению соврал. Ландскнехты не получили не только Коре-
лы, но и обещанного жалованья, вдобавок солдаты Шуйского разграбили их
обоз...
Корпус Делагарди оказался в "подвешенном" положении. Большую его
часть составляли отнюдь не шведы - да и чистокровных шведов по ту сторо-
ну границы никто не ждал. Предстояло либо подыхать с голоду, либо гра-
бить.
Нужно добавить, что к тому времени история наемничества насчитывала
несколько столетий. И "неплатежи" случались настолько часто, что наемные
войска успели создать самый настоящий то ли церемониал, то ли ритуал -
узнав, что им не намерены платить, они собирали сходку, без особых прок-
лятий и жалоб выбирали себе "маршала" и его заместителей, после чего на-
чинали добывать себе средства к пропитанию грабежом всего, до чего могли
дотянуться.
Даже русские источники отзываются о Делагарди довольно дружелюбно.
Судя по всему, молодой генерал (бывший в приятельских отношениях с моло-
дым военачальником князем Михаилом Скопиным-Шуйским), как ни странно,
близко к сердцу принимал русские беды. Но вряд ли смог бы втолковать
своему воинству, почему оно обязано умирать не за плату, а за некие иде-
алы...
Одним словом, корпус Делагарди перешел на "самообеспечение". Захватив
Новгород, принялись грабить во всю ивановскую - но, повторяю, не для
шведской короны, а исключительно для себя. Время от времени Делагарди,
правда, пытался вести нечто вроде переговоров о возможной кандидатуре
шведского принца на русский престол, но никто, даже он сам, к этому не
относился серьезно. Все за то, что эти телодвижения понадобились Якубу
для того, чтобы не выглядеть откровенным предводителем разбойничьей шай-
ки. Даже в те времена, собравшись грабить, уже думали об имидже и рес-
пектабельности.
Именно художества наемников Делагарди, занятых исключительно заботой
о своем кармане, и назвали впоследствии отчего-то "шведским вторжени-
ем"...
(Ходят даже слухи, что именно тогда на Руси как раз и появился шот-
ландец Лермонт, а вовсе не во времена Михаила, но проверить эту версию я
сейчас не в состоянии.)
Необходимо отметить, что к рождению легенды о "шведских интервентах"
причастны не только русские историки позднего времени, но и современник
событий, король Сигизмунд. Соль в том, что Жечь Посполитая и Швеция на-
ходились тогда в состоянии войны, и при некоторой изобретательности ума
присутствие на территории Московского государства регулярных шведских
войск давало королю формальный повод нарушить мирный договор с Моск-
вой...
Сигизмунд прекрасно знал, что представляет собой "корпус Делагарди",
но притворился, что искренне считает его "шведским регулярным войском".
И началась польская интервенция - на сей раз настоящая, без всяких
кавычек. Смоленск был осажден войсками гетмана Жулкевского...
Я нисколько не рвусь оправдывать поляков (благо мои предки принадле-
жат не к полякам, а как раз к литвинам, тут есть свои тонкости и старо-
давние польско-литовские трения, постороннему непонятные). Однако никак
не могу согласиться с тем, что вторжение польских войск в 1609 г. в пре-
делы России в трудах иных национал-патриотично озабоченных тружеников
пера предстает едва ли не самым черным злодеянием в мировой истории...
Когда речь идет о двух соседствующих державах, существующих бок о бок
не одну сотню лет, лучше всего сразу отказаться от привычки видеть все в
черно-белом цвете. Просто-таки невозможно доискаться, кто и когда нанес
первую зуботычину, послужившую детонатором многовековых испано-французс-
ких, франко-итальянских, англошотландских и германо-французских войн.
Проще признать, что рыльце в пушку у всех заинтересованных сторон.
Именно так и обстоит с русско-польскими отношениями. Никто не спорит:
безусловно, король Сигизмунд поступил, как последний негодяй, вторгшись
в охваченную смутой соседнюю державу. Однако тот, кто согласится с этой
формулировкой, будет вынужден, если хочет сохранить беспристрастность,
применить точно те же слова к великому князю Ивану III. В 1492 г., когда
внезапно умер польский король Казимир, и у поляков хлопот стало выше го-
ловы, войска Ивана неожиданно ударили на соседей и заняли большую терри-
торию с несколькими городами, присоединив ее к московским владениям. А
если забраться еще дальше, мы, к своему некоторому смущению, обнаружим,
что первое в истории упоминание о русско-польском конфликте гласит, что
"русские напали на поляков и отобрали несколько городов". Причем пишут
это русские летописцы...
Короче, интервенция имела место, но безусловной ошибкой было бы счи-
тать ее самым черным преступлением всех времен и народов - поскольку на-
ши собственные предки порой были не лучше...
О героической обороне русскими Смоленска написано много, и я не стану
к ней возвращаться. Наоборот... По моему глубокому убеждению, патриотизм
состоит не в том, чтобы замалчивать наиболее неприглядные страницы
собственной истории, а в том, чтобы на их примере учиться избегать пов-
торения. Как писал Владимир Маяковский (хотя ссылаться на него не осо-
бенно ныне и модно): "Слава! Слава! Слава героям! Впрочем, им довольно
воздали дани. Теперь поговорим о дряни".
Поговорим о дряни - о Шуйских, царе Василии и его брате Дмитрии.
Их племянник, двадцатичетырехлетний князь Михаил Скопин-Шуйский, по
справедливости считался лучшим русским полководцем того времени, славным
многими победами над тушинцами. О нем самого высокого мнения был и под-
наторевший в европейских войнах Делагарди, а популярность князя у русс-
ких можно без малейших преувеличений назвать общенародной. Именно этот
человек был как нельзя более кстати, на своем месте, во главе русских
войск перед лицом иностранного вторжения.
Однако удар последовал с неожиданной стороны...
В народе пошли вполне оправданные толки о том, что молодой князь Ми-
хаил, ежели судить по справедливости и заслугам, - лучший из возможных
преемник царя Василия. Сам Василий к этим слухам относился довольно рав-
нодушно (поскольку был бездетным), но его брат Дмитрий считал преемником
царя как раз себя - и потому клеветал Василию на племянника, как только
мог.
23 апреля 1610 г. на пиру у князя Воротынского жена Дмитрия Марья
(кстати, дочь Малюты Скуратова) преподнесла Скопину-Шуйскому почетную
чашу. Уже через несколько минут князь Михаил почувствовал себя плохо,
пошла носом кровь (как у Бориса Годунова!), его увезли домой... С посте-
ли он уже не встал, не помогли ни царские лекари, ни срочно доставленные
Делагарди немецкие врачи. Через две недели молодой князь умер. Толпа
москвичей тут же бросилась разносить дом Дмитрия Шуйского - и, если бы
не прискакали посланные царем ратники, несомненно, добилась бы своего.
Мало кто из историков сомневается, что князь Михаил был отравлен сво-
ими дядьями. Современники событий другой версии и не хотели принимать.
Навыки Шуйского в обращении с ядами общеизвестны - подсылал отравителей
и к Лжедмитрию II, и к Болотникову (вполне возможно, что и Годунова от-
равил он). Таким образом, братья Шуйские своими руками уничтожили чело-
века, который мог спасти их династию. Прокопий Ляпунов, человек, без
сомнения, осведомленный, в глаза обвинил всех трех братьев в отравлении
князя Михаила - и ушел к Лжедмитрию II...
24 июля 1610 г. неподалеку от Можайска, у села Клушино, произошло
сражение, которое, безусловно, должно считаться самой позорной страницей
в летописи русского оружия. Разгром, который потерпели русские войска,
можно сравнить разве что с поражением под Нарвой, однако под Нарвой
войско Петра I состояло главным образом из новобранцев, а под Клушино
пришли люди с немалым боевым опытом...
Историки обеих стран по-разному оценивают противостоявшие друг другу
силы. Некоторые польские источники придерживаются следующей версии: у
поляков - 6800 конников и 200 пехотинцев, у русских - 30000 русских и
пятитысячный корпус Делагарди. По русским данным, силы поляков составля-
ли около двадцати тысяч, русских - около сорока. Впрочем, и такой раск-
лад достаточно угнетает: проигрывать унизительно что при двухкратном
превосходстве, что при четырехкратном...
Главное, польскими силами командовал талантливый и опытный полково-
дец, гетман Станислав Жулкевский, а русскими - Дмитрий Шуйский, пригод-
ный для этой цели не более, чем для чтения лекций по алгебре. Едва побе-
да стала склоняться на сторону гетмана, Дмитрий в панике ускакал от
войска - по свидетельствам современников, при этом увяз в болоте, поте-
рял сапоги и коня и прискакал в Москву босой, на крестьянской клячонке.
Даже если это и придумано злопыхателями, полную военную бездарность
Дмитрия не оспаривал никто. Именно в этот момент стране нужен был Михаил
Скопин-Шуйский, но он лежал в земле...
17 июля Шуйского свергли, насильно постригли в монахи, Боярская дума
с князем Мстиславским во главе обратилась к королю Снгизмунду, заявив,
что согласна избрать русским царем королевича Владислава. Среди присяг-
нувших Владиславу был и Михаил Романов. Ничего странного, если вспом-
нить, что его отец Филарет как раз и был уполномочен Земским Собором на
то, чтобы добиться от Сигизмунда согласия на принятие Владиславом русс-
кой короны. Даже позже, когда Михаил был уже венчан на царство, в одной
из первых грамот к Сигизмунду имя Михаила стояло на четырнадцатом месте,
после бояр.
Не удивительно, что поляки так долго не признавали Михаила законным
государем...
Наступило время так называемой "семибоярщины".
Правда, во всех сохранившихся официальных грамотах "бояр" не семь, а
шесть: три боярина, Мстиславский, Шереметев и Голицын; окольничий, князь
Мезецкий, и два думных дьяка - Телепнев и Луговской.
Коли уж мы помним героев, обязаны помнить и предателей. Вот они, все
шестеро, поименно:
Федор Иванович Мстиславский
Василий Васильевич Голицын
Федор Иванович Шереметев
Данило Иванович Мезецкий
Василий Телепнев
Томило Луговской.
Именно эти шестеро от имени всего русского народа ночью впустили в
Москву польские войска. И привели москвичей к торжественной присяге Вла-
диславу, а потом разослали по всей стране "известительные" грамоты, тре-
буя, чтобы королевичу присягала вся Русь.
Пожарище разгоралось. Смоленск был занят поляками оттого, что некий
русский предатель Иванко с символическим прозвищем Шваль показал ведущие
в город потайные ходы. (А русский воевода Бутурлин, перед тем как отсту-
пить из города под напором поляков, старательно ограбил лавки смоленских
купцов.) Лжедмитрия II к тому времени уже прикончили касимовские татары,
но осталось его воинство, расколовшееся надвое. Поляки и литовцы, так
называемые "лисовчики" (по имени их предводителя, того самого Александра
Лисовского, что был приговорен в Жечи к повешению), сражались теперь
исключительно за себя. Деваться им было попросту некуда, король Сигиз-
мунд, хоть и не предпринимал против них прямых военных действий, не пре-
пятствовал истреблять их московским полкам. Казаки, бывшие в подчинении
Тушинского вора, убили Прокопия Ляпунова и, на словах, выступали против
поляков, однако о том, как они "боролись" против Сигизмунда, лучше всего
расскажет русский летописец: "Беспрестанно ездя по городам из подмосков-
ных таборов, казаки грабят, разбивают и невинную кровь христианскую про-
ливают; боярынь и простых жен и девиц насилуют, церкви Божьи разоряют,
святые иконы обдирают и ругаются над ними так, что и писать о том страш-
но. А когда Ивашка Заруцкий* с товарищами взяли Новодевичий монастырь,
они также разорили церковь и ободрали образа, и таких черниц, как бывшую
королеву Ливонскую, дочь Владимира Андреевича, и Ольгу, дочь царя Бори-
са, на которых прежде и глядеть не смели, ограбили донага, а иных бедных
черниц грабили и насиловали, а как пошли из монастыря, то его выжгли.
Они считаются христианами, а сами хуже жидов".
* Казачий атаман, ставший любовником Марины Мнишек.
(Кстати, эти строчки не мешало бы перечесть нынешним казакам, которые
пока что вместо реальных дел лишь пыжливо разгуливают по улицам, увешав-
шись бутафорскими крестами и при каждом удобном случае не преминут ввер-
нуть, что их предки, изволите ли видеть, всегда служили России верой и
правдой...)
В Москве в плотной осаде сидели поляки (королевича Владислава столица
так и не дождалась, что неудивительно - ни один нормальный человек на
его месте не приехал бы). На севере "корпус" Делагарди, дочиста ограбив
Новгород, попытался было проделать то же самое со Псковом, однако Псков
отбился - правда, тут же попал в руки шайки некоего "вора Сидорки", ко-
торый, не мудрствуя лукаво, объявил себя чудесно спасшимся от убийц "ца-
рем Дмитрием".
Это был уже третий Лжедмитрий. Чуть позже появился и четвертый - в
Астрахани, и его признало царем все Нижнее Поволжье.
Таким образом, в России одновременно существовало целых пять прави-
тельств, каждое из них считало себя законным, издавало указы, жаловало
землями, а заодно, понятное дело, карало супротивников. По сравнению с
тогдашней ситуацией известное противостояние президента и парламента в
1993 г. - детская игра в коняшкн.
Эти пять правительств были следующие:
1. Так называемое Ярославское, состоявшее человек примерно из двадца-
ти вождей ополчения, которое мы теперь называем несколько проще: "опол-
чение Минина и Пожарского".
2. Боярская дума в Москве ("шестибоярщина"), под крылом польского
гетмана Ходкевича.
3. Атаманы Трубецкой и Заруцкий, со своими войсками обосновавшиеся
под Москвой.
4. Лжедмитрий III в Пскове.
5. Лжедмитрий IV в Астрахани.
Речь идет только о тех, кто контролировал достаточно обширные терри-
тории (Делагарди, правда, тоже захватил изрядный кусок русского севе-
ро-востока, но он, по крайней мере, не издавал никаких указов, хотя гра-
бил, стервец, за троих).
Где-то, словно киплинговская кошка, гулявшая сама по себе, мотался со
своим воинством Александр Лисовский, чье положение было самым безвыход-
ным - за участие в шляхетском мятеже и прочие художества его приговорили
к вечному изгнанию из пределов Жечи Посполитой, и податься ему было аб-
солютно некуда. "Лисовчики", своеобразное солдатское братство, в пору
своего расцвета насчитывали до десяти тысяч конников. Военные историки
отмечают железную внутреннюю дисциплину этой ватаги, ее исключительную
отчаянность в бою и незаменимость при дальних кавалерийских рейдах по
тылам противника. Однако, с другой стороны, по грабежам и мародерству
эта теплая компания наверняка заняла бы первое место в европейском чем-
пионате, вздумай его кто-нибудь проводить...
По необъятным просторам Руси великой вольготно шатались еще десятка
полтора самозванцев вовсе уж мелкого пошиба. По меткому замечанию Ило-
вайского, "самозванство вошло в какую-то моду" (в самом деле, прежде
Русь самозванства практически не знала). Одни называли себя сыновьями
Федора Иоанновича: "царевич Федор", Клементий, Савелий, Ерофей и прочая,
и прочая. Подозреваю, кое-кто из них не мог внятно ответить на вопрос,
кого же он изображает - "царевич", и все тут...
Некий Лаврентий объявил себя внуком Ивана Грозного, сыном царевича
Ивана. Его коллега по ремеслу Август пошел еще дальше - не чинясь, выда-
вал себя за родного сына самого Ивана Грозного от четвертой супруги Анны
Колтовской. Наглость вышеупомянутого Федора дошла до того, что он явился
к Тушинскому вору и вопросил совершенно в духе Остапа Бендера: "Дядюшка,
узнаешь ли родного племянника?"
Лжедмитрий II, не склонный поощрять конкурентов, "племянника" не
признал и велел тут же укоротить его на голову. А заодно прикончил Лав-
рентия с Августом - после чего остальные "царевичи" обходили Тушино де-
сятой дорогой...
Кроме того, по лесам и дорогам разгуливали многочисленные ватаги так
называемых "шишей" - партизанствующих крестьян, которых столь запутанная
жизненная коловерть довела до полного остервенения. Согласно официальной
традиции, они сражались исключительно с "интервентами", однако я позволю
себе в этом усомниться, помня, что творилось в России во времена "бе-
ло-красной" гражданской войны. Вероятнее всего, попадались и отдельные
идеалисты, но большая часть "лесных братьев", ручаться можно, колошмати-
ла все, что движется, не обременяя себя детальными выяснениями... Во
всех прочих странах с "лесными братьями" в периоды неразберихи и внут-
ренних смут так и обстояло, вряд ли Русь была исключением.
"ЖЕН И ДЕТЕЙ ЗАЛОЖИМ..."
Минина с Пожарским принято рисовать самыми светлыми красками. Образы
их едва ли не иконописны. Вот только реальность, как водится, сплошь и
рядом весьма далека от благостных картин...
Я вовсе не намерен следовать дурацкому обычаю нашей достопамятной об-
разованщины и "развенчивать" кого-то - просто хочу напомнить читателю,
что действительность всегда сложнее наших представлений о ней, а в ха-
рактере практически любого крупного исторического деятеля, неважно, в
нашем Отечестве или за его пределами, намешано столько противоречивого и
прямо-таки порой отвратительного, что изображать кого-то одной лишь
краской попросту глупо. История - дочь времени, и все поголовно истори-
ческие персонажи, - дети своего времени, к которому бесполезно прилажи-
ваться с чернобелыми очками...
Давно уже получила хождение "романтическая" версия сбора денег на ни-
жегородское ополчение, по страницам романов кочевал умилительный и доб-
росердечный Кузьма Минин-Сухорук, со слезами на глазах призывавший всех
присутствующих заложить жен и малых детушек, чтобы раздобыть средства на
снаряжение войска.
Вообще-то, так и было. Закладывали. Только - не своих...
Минин был человеком безусловно зажиточным - торговлей скотом в то
время занимались люди отнюдь не бедные, а потому к описываемому времени
приобрел некоторую "крутость", практичность и сильную волю, свойственные
преуспевающим дельцам. Имеются совершенно достоверные сведения о том, к
а к он собирал деньги на войско.
Сначала Минин "пробил" решение, по которому все его приказания выпол-
нялись беспрекословно (за тем, чтобы это соблюдалось, следили ратники
князя Пожарского). И разослал по Нижнему многочисленных оценщиков. Иму-
щество каждого было оценено со всем возможным рвением, после чего с жи-
телей в приказном порядке потребовали отдать пятую часть имущества (а
кое от кого - и треть). Когда собранных денег не хватило, Минин без ко-
лебаний "пустил на торг" наименее зажиточную часть горожан. Их небогатое
имущество продавали целиком, кроме того, отдавали в кабалу и их самих, и
их семьи. Холопы, надо отметить, шли за бесценок, потому что их было до-
вольно много. Именно такими средствами и были собраны нужные суммы. Нра-
вится это потомкам или нет, разрушает это иконописный образ или нет, но
без подобных крутых мер нижегородское ополчение вряд ли смогло бы снаря-
диться в походи изгнать интервентов. Можно еще вспомнить, что Минин, хо-
тя и говаривал, будто ему являлись "видения", побуждавшие постоять за
землю Русскую и веру православную, окрестные монастыри обложил столь же
суровым налогом.
Увы, бравый Кузьма тогда же, в 1612 г., был изобличен во взяточни-
честве и "кривосудии". Речь идет об истории с Толоконцевским монастырем.
Монастырь этот, довольно древний, в свое время получил от Грозного жало-
ванные грамоты и был полностью самостоятельным. Позже, при Федоре Иоан-
новиче, игумен монастыря Калпикет "проворовался и пропил всю монастырс-
кую казну" - и, стремясь, должно быть, раздобыть деньжат на опохмелку,
за бесценок спустил все документы богатому соседу, Печерскому монастырю,
тут же радостно завладевшему всем оставшимся достоянием толоконцевцев. С
наступлением Смутного времени толоконцевские монахи пожаловались в Моск-
ву, дьяку Ивану Болотникову (не путать с Иваном Болотниковым-атаманом! -
А.Б.) Однофамилец "воровского воеводы" прислал комиссию, которая быстро
во всем разобралась и вернула толоконцевцам самостоятельность. Однако
стоило комиссии уехать, печерский архимандрит Феодосии отправился к
"местному авторитету" Минину, сунул ему взятку, и Кузьма вновь присоеди-
нил толоконцевские владения к землям Печерского монастыря.*
* При Михаиле толоконцевцы жаловались ему уже на Минина, но чем кон-
чилось дело, мне не удалось доискаться.
Как бы там ни было, Минин и Пожарский все же выгнали из Москвы поля-
ков (среди которых гораздо больше было немецких наемников, кстати, неже-
ли поляков и литвинов). Правда, это святое дело не обошлось без досадных
инцидентов: когда из города выходили жены и дочери бояр, сидевших в оса-
де вместе с поляками, казаки собирались их ограбить и, когда Пожарский
принялся их унимать, всерьез грозили пришибить князя. Как-то обошлось,
но казаки в поисках морального удовлетворения перебили часть пленных,
нарушив свое же честное слово сохранить всем сдавшимся жизнь.
Кстати, именно под давлением казачьей части ополчения - о чем есть
недвусмысленные упоминания - и был избран царем Михаил Романов. Не иск-
лючено, что могла бы пройти и другая кандидатура: "выдвигались" многие,
в том числе и Пожарский, сохранились туманные упоминания, что сначала
был все-таки выбран князь Трубецкой, и лишь несколькими днями спустя под
давлением казаков остановились на Михаиле...
Прежде чем перейти к подведению итогов, следует обязательно упомянуть
об одной насквозь мифической фигуре, без всяких на то оснований произве-
денной в народные герои...
ГЕРОЙ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
Советский энциклопедический словарь 1964-го года отзывается об этой
героической личности со всем уважением: "Сусанин Иван Осипович (ум.
1613) - крестьянин с. Домнино Костромского у., нар. герой, замученный
польскими интервентами, отряд к-рых он завел в непроходимую лесную
глушь. Героич. поступок С. лег в основу мн. нар. преданий, поэтич. и
муз. произв.".
Энциклопедический словарь 1985-го еще более уважителен и прямо-таки
эпичен: "Сусанин Иван Осипович (? -1613) - герой освободит, борьбы рус.
народа нач. XVII в., крестьянин Костромского уезда. Зимой 1613 завел от-
ряд польск, интервентов в непроходимое лесное болото, за что был заму-
чен".
Пожалуй, автор, писавший в 85-м, гораздо больше заботился о достовер-
ности, нежели его коллега из 64-го. "Болота", нужно признать, выглядят
не в пример убедительнее "лесной глуши", из которой "чертовы ляхи" отче-
го-то не нашли выхода - любой нормальный человек в такой ситуации, заб-
лудившись зимой в лесу, вышел бы оттуда по собственным следам на снегу.
Отряд должен был оставить за собой такую колею, что обратный путь можно
отыскать и ночью...
Ну, а о том, что этот злодейский отряд направлялся, дабы извести
только что избранного на царство юного государя Михаила Федоровича Рома-
нова, знают даже дети. Гораздо менее известно, что вся эта красивая ис-
тория - выдумка от начала до конца. Авторы энциклопедических словарей
правы в одном: с давних пор известны "многие народные предания", живопи-
сующие о том, как Сусанин завел поляков в болота, о том, как героический
Иван Осипович еще допрежь того укрыл царя в яме на собственном подворье,
а яму замаскировал бревнами. Беда в том, что меж народным фольклором и
реальной историей есть некоторая разница...
Вообще-то, авторы вышеприведенных статей сами ничего не надумали, что
их, в общем, извиняет. Они лишь добросовестно переписали абзацы из тру-
дов гораздо более ранних "исследователей". "Классическая версия" появля-
ется впервые, пожалуй, в учебнике Константинова (1820 г.)- польские ин-
тервенты выступают в поход, чтобы погубить юного царя, но Сусанин, жерт-
вуя собой, заводит их в чащобу. Далее эта история получает развитие в
учебнике Кайданова (1834 г.), в работах Устрялова и Глинки, в "Словаре
достопамятных людей в России", составленном Бантыш-Каменским. А яма, где
якобы укрыл Сусанин царя, впервые появилась в книге князя Козловского
"Взгляд на историю Костромы" (1840 г.): "Сусанин увез Михаила в свою де-
ревню Деревищи и там скрыл в яме овина", за что впоследствии "царь пове-
лел перевезти тело Сусанина в Ипатьевский монастырь и похоронить там с
честью". Князь в подтверждение своей версии ссылался на некую старинную
рукопись, имевшуюся у него, - вот только ни тогда, ни потом никто посто-
ронний этой рукописи так и не увидел...
Ясно, что спасение царя от злодеев-поляков - событие столь знамена-
тельное, что неминуемо должно было остаться не в одной лишь народной па-
мяти, но и в хрониках, летописях, государственных документах. Однако,
как ни странно, о злодейском покушении на Михаила нет ни строчки ни в
официальных бумагах, ни в частных воспоминаниях. В известной речи митро-
полита Филарета, где скрупулезно перечисляются все беды и разорения,
причиненные России польско-литовскими интервентами, ни словом не упомя-
нуто ни о Сусанине, ни о какой бы то ни было попытке захватить царя в
Костроме. Столь же упорное молчание касаемо Сусанина хранит "Наказ пос-
лам", отправленный в 1613 г. в Германию, - крайне подробный документ,
включающий "все неправды поляков". И, наконец, о покушении польско-ли-
товских солдат на жизнь Михаила, равно как и о самопожертвовании Сусани-
на, отчего-то промолчал Федор Желябужский, отправленный в 1614 г. послом
в Жечь Посполитую для заключения мирного договора. Меж тем Желябужский,
стремясь выставить поляков "елико возможно виновными", самым скрупулез-
ным образом перечислил королю "всякие обиды, оскорбления и разорения,
принесенные России", вплоть до вовсе уж микроскопических инцидентов. Од-
нако о покушении на царя отчего-то ни словечком не заикнулся...
И, наконец, о якобы имевшем место погребении Сусанина в коломенском
Ипатьевском монастыре нет ни строчки в крайне подробных монастырских
хрониках, сохранившихся до нашего времени...
Столь дружное молчание объясняется просто - ничего этого не было. Ни
подвига Сусанина, ни пресловутого "покушения на царя", ни погребения ге-
роя в Ипатьевском монастыре. Неопровержимо установлено: в 1613 г. в при-
легающих к Костроме районах вообще не было "чертовых ляхов" - ни коро-
левских отрядов, ни "лисовчиков", ни единого интервента либо чужестран-
ного ловца удачи. Столь же неопровержимо доказано, что в то время, когда
на него якобы "покушались", юный царь Михаил вместе с матерью находился
в хорошо укрепленном, напоминавшем больше крепость Ипатьевском монастыре
близ Костромы, охраняемый сильным отрядом дворянской конницы, да и сама
Кострома была хорошо укреплена и полна русскими войсками. Для ма-
ло-мальски серьезной попытки захватить или убить царя понадобилась бы
целая армия, но ее не было ни поблизости от Костромы, ни вообще в приро-
де: поляки с литовцами сидели на зимних квартирах в соответствии с обы-
чаями того времени. По Руси, правда, в превеликом множестве бродили раз-
бойничьи ватаги: дезертиры из королевской армии, жаждавшие добычи аван-
тюристы, "воровские" казаки вкупе с "гулящими" русскими людьми. Однако
эти банды, озабоченные лишь добычей, даже спьяну не рискнули бы прибли-
зиться к укрепленной Костроме с ее мощным гарнизоном.
Вот об этих бандах и пойдет речь...
Единственный источник, из которого черпали сведения все последующие
историки и писатели, - жалованная грамота царя Михаила от 1619 г., по
просьбе матери выданная им крестьянину Костромского уезда села Домнино "
Богдашке" Собинину. И говорится там следующее: "Как мы, великий госу-
дарь, царь и великий князь Михаил Федорович всея Руси, в прошлом году
были на Костроме, и в те годы приходили в Костромскнй уезд польские и
литовские люди, а тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина литовские люди
изымали, и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в
те поры мы, великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея
Руси были, и он, Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те по-
ры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про
нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры
были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти".
Царская милость заключалась в том, что Богдану Собинину и его жене,
дочери Сусанина Антониде, пожаловали в вечное владение деревушку Коробо-
во, каковую на вечные времена освободили от всех без исключения налогов,
крепостной зависимости и воинской обязанности. Правда, уже в 1633 г.
права Антониды, успевшей к тому времени овдоветь, самым наглым образом
нарушил архимандрит Новоспасского монастыря - отчего-то он не считал
"привилегию" чересчур важной. А это весьма странно, если вспомнить, что
Антонида - дочь отважного героя, спасшего жизнь царю...
Антонида пожаловалась Михаилу. Тот урезонил архимандрита и выдал вдо-
ве новую "грамоту о заслугах" - но и в ней о подвиге Сусанина говорилось
точно теми же словами, что и в предыдущей. Исключительно о том, что Су-
санина "спрашивали", а он ничего не сказал злодеям. И только. Царь, пол-
ное впечатление, и понятия не имел о том, что на его особу покушались,
но Сусанин увел "воров" в болота...
И, кстати, в обеих грамотах черным по белому указано: "Мы, великий
государь, были на Костроме". То есть - за стенами могучей крепости, в
окружении многочисленного войска. Сусанин, собственно говоря, мог без
малейшего ущерба для венценосца выдать "литовским людям" этот секрет по-
лишинеля, ровным счетом ничего не менявший...
И еще одна загадка: почему "литовские люди" пытали о царе одного Су-
санина? Будь у врагов намерение добраться до царя, несмотря ни на что,
они обязательно пытали и мучили бы не одного-единственного мужичка, а
всех живущих в округе. Тогда и привилегии были бы даны не только
родственникам Сусанина, но и близким остальных потерпевших...
Однако о других жертвах налета на деревушку Домнино нигде не упомина-
ется ни словом. Кстати, в "записках" протоиерея села Домнино Алексея так
и написано: "...НАРОДНЫЕ ПРЕДАНИЯ, послужившие источниками для составле-
ния рассказа о Сусанине".
Выводы? Самая правдоподобная гипотеза такова: зимой 1613 г. на дере-
веньку Домнино напала шайка разбойников-то ли поляков, то ли литовцев,
то ли казаков (напомню, "казаками" тогда именовались едва ли не все "гу-
лящие" люди). Царь их не интересовал ничуть - а вот добыча интересовала
гораздо больше. В летописи о подобных налетах, крайне многочисленных в
те времена, сообщается так: "...казаки воруют, проезжих всяких людей по
дорогам и крестьян по деревням и селам бьют, грабят, пытают, жгут огнем,
ломают, до смерти побивают".
Одной из жертв грабителей - а возможно, единственной жертвой - как
раз и стал Иван Сусанин, живший, собственно, не в самой деревне, а "на
выселках", то есть в отдаленном хуторе. О том, что налетчики "пытали Су-
санина о царе" известно от одного-единственного источника - Богдана Со-
бинина...
Скорее всего, через несколько лет после смерти убитого разбойниками
тестя хитромудрый Богдан Собинин сообразил, как обернуть столь тяжелую
утрату к своей выгоде, и обратился к известной своим добрым сердцем ма-
тери царя Марфе Ивановне. Старушка, не вдаваясь в детали, растрогалась и
упросила сына освободить от податей родственников Сусанина. Подобных
примеров ее доброты в истории немало. В жалованной грамоте царя так и
говорится: "...по нашему царскому милосердию и по совет" и прошению ма-
тери нашей, государыни великой старицы инокини Марфы Ивановны". Извест-
но, что царь выдал множество таких грамот с формулировкой, ставшей пря-
мо-таки классической. "Во внимание к разорениям, понесенным в Смутное
время". Кто в 1619 году проводил бы тщательное расследование? Хитрец
Богдашка преподнес добросердечной инокине убедительно сочиненную сказоч-
ку, а венценосный ее сын по доброте душевной подмахнул жалованную грамо-
ту...
Поступок Богдашки полностью соответствовал тамошним нравам. Уклонение
от "тягла" - налогов и податей - в ту пору стало прямо-таки национальным
видом спорта. Летописцы оставили массу свидетельств об изобретательности
и хитроумии "податного народа": одни пытались "приписаться" к монастырс-
ким и боярским владениям, что значительно снимало размеры налогов, дру-
гие подкупали писцов, чтобы попасть в списки "льготников", третьи поп-
росту не платили, четвертые ударялись в побег, а пятые... как раз и до-
бивались льгот от царя, ссылаясь на любые заслуги перед престолом, какие
только можно было вспомнить или придумать. Власть, понятно, препятство-
вала этому "разгулу неплатежей", как могла, периодически устраивались
проверки и аннулирования "льготных грамот", но их оставляли на руках у
тех, кто пользовался "особыми" заслугами. Хитроумный Богдан Собиннн на-
верняка думал лишь о сиюминутной выгоде, вряд ли он предвидел, что в
последний раз привилегии его потомков (опять-таки "на вечные времена")
будет подтверждать Николай I в 1837 году. К тому времени версия о "под-
виге Сусанина" уже прочно утвердилась в школьных учебниках и трудах ис-
ториков.
Впрочем, далеко не во всех. Соловьев, например, считал, что Сусанина
замучили "не поляки и не литовцы, а казаки или вообще свои русские раз-
бойники". Он же после кропотливого изучения архивов и доказал, что ника-
ких регулярных войск интервентов в тот период поблизости от Костромы не
было. Н.И. Костомаров писал не менее решительно: "В истории Сусанина
достоверно только то, что этот крестьянин был одной из бесчисленных
жертв, погибших от разбойников, бродивших по России в Смутное время;
действительно ли он погиб за то, что не хотел сказать, где находится но-
воизбранный царь Михаил Федорович, - остается под сомнением..."
С 1862 г., когда была написана обширная работа Костомарова, посвящен-
ная мнимости "подвига Сусанина", эти сомнения перешли в уверенность -
никаких новых документов, подтвердивших бы легенду, не обнаружено. Что,
понятно, не зачеркивает ни красивых легенд, ни достоинств оперы "Жизнь
за царя". Еще одно Тоунипанди, только и всего...
Между прочим, некий прототип Сусанина все же существовал - на Украи-
не. И его подвиг, в отличие от Сусанина, подтвержден документальными
свидетельствами того времени. Когда в мае 1648 г. Богдан Хмельницкий
преследовал польское войско Потоцкого и Калиновского, южнорусский
крестьянин Микита Галаган вызвался пойти к отступавшим полякам проводни-
ком, но завел их в чащобы, задержав до прихода Хмельницкого, за что и
поплатился жизнью.
Вовсе уж откровенной трагикомедией выглядит другой факт. С приходом
Советской власти район, в который входило село Коробово, переименовали в
Сусанинский. В конце 20-х гг. районная газета сообщила, что первый сек-
ретарь Сусанинского райкома ВКП(б) заблудился и утонул в болоте. Впро-
чем, времена были суровые, шла коллективизация, и мужички могли попросту
подмогнуть товарищу секретарю нырнуть поглубже...
А если серьезно, укоренившаяся легенда о "спасителе царя Сусанине"
явственно отдает некой извращенностью. Очень многие слыхом не слыхивали
о реальных борцах с интервентами, немало сделавших для России, - о Про-
копии II Захаре Ляпуновых, Михаиле Скопине-Шуйском. Зато о мифическом
"спасителе царя" наслышан каждый второй, не считая каждого первого.
Воля ваша, в таком положении дел есть нечто извращенное.
"ТАКОВ ПЕЧАЛЬНЫЙ ИТОГ..."
Самозванцев в конце концов повывели всех до единого. Атамана Заруцко-
го посадили на кол. Четырехлетнего сына Марины Мнишек и Лжедмитрия II
при большом стечении народа повесили в Москве. Сама Марина подозрительно
быстро скончалась то ли в тюрьме, то ли в монастыре. Впрочем, нет подт-
верждений, что ее смерть была насильственной. Вполне возможно, направ-
ленный послом в Краков Желябужский совершенно искренне горевал о ее кон-
чине, заявляя, что уж она-то была бы бесценным свидетельством "польских
неправд". Свой резон в этом присутствует: в те времена уже прекрасно
умели вышибать нужные показания, живая Марина и в самом деле могла стать
ценнейшим козырем в руках русской-стороны...
Пожалуй, причудливее всех судьба швыряла "лисовчиков". После гибели в
бою своего предводителя, под напором войск Михаила они ушли в Жечь, где
им отнюдь не обрадовались - король Сигизмунд не так давно с превеликим
трудом подавил очередной шляхетский мятеж, и многотысячная организован-
ная вольница со столь скверной репутацией, готовая примкнуть в любой
смуте, была решительно не ко двору... Кое-как, с превеликими трудами
"лисовчиков" удалось выпихнуть за пределы Жечи, на службу германскому
императору. Лет двадцать, постепенно уменьшаясь в количестве, они воева-
ли в Италии и Германии, остатки некогда грозной ватаги вернулись на ро-
дину только после 1636 г. - и большая часть тут же угодила в цепкие лапы
закона за всякие художества...
А что же Минин и Пожарский? Как их наградила Родина за верную службу?
Увы, их дальнейшая судьба способна дать лишь повод для грустно-фило-
софических размышлений о человеческой неблагодарности и превратностях
судьбы.
Тем, кто, безусловно, более всех прочих приобрел в результате Великой
смуты, стал (если, понятно, не считать царя Михаила) князь Дмитрий Тимо-
феевич Трубецкой... сподвижник сначала Тушинского вора, а потом атамана
Заруцкого! Он остался при боярском титуле, пожалованном ему Лжедмитрием
II, и сохранил за собой богатейшую вотчину, целую область Вагу, некогда
составлявшую главное личное достояние Годунова, а потом и Шуйского. Вагу
князю щедро определила "шестибоярщина". Юный царь, сидевший на престоле
еще довольно непрочно, попросту не стал ссориться со столь влиятельным и
богатым магнатом - благо Трубецкой вовремя успел переметнуться в нижего-
родский лагерь (в точности как бывшие члены ЦК КПСС, в одночасье ставшие
виднейшими демократами). Кроме Трубецкого, превеликое множество народа
получило от Михаила подтверждение их титулов и поместий, неведомыми и
скользкими путями обретенных в Смутное время.
Минин получил не особенно и великий чин думного дворянина, небольшое
поместьице и умер через три года после избрания на царство Михаила. О
дальнейшей судьбе Пожарского лучше всего расскажет историк Костомаров:
"Со взятием Москвы оканчивается первостепенная роль Пожарского... Во все
царствование Михаила Федоровича мы не видим Пожарского ни особенно близ-
ким к царю советником, ни главным военачальником: он исправляет более
второстепенные поручения. В 1614-м году он воюет с Лисовским и скоро ос-
тавляет службу по болезни. В 1618-м мы встречаем его в Боровске против
Владислава, он здесь не главное лицо, он пропускает врагов, не делает
ничего выходящего из ряда, хотя и не совершает ничего такого, что бы ему
следовало поставить особенно в вину. В 1621-м мы видим его управляющим
Разбойным приказом. В 1628-м он назначен был воеводою в Новгород, но в
1631-м его сменил там князь Сулешев*, в 1635-м заведовал Судным прика-
зом, в 1638-м был воеводою в ПереяславлеРязанском "и. в следующем году
был сменен князем Репниным. В остальное время мы встречаем его большею
частью в Москве. Он был приглашаем к царскому столу в числе других бояр,
но нельзя сказать, чтобы очень часто, проходили месяцы, когда имя его не
упоминается в числе приглашенных, хотя он находился в Москве... Мы видим
в нем знатного человека, но не из первых, не из влиятельных между знат-
ными. Уже в 1614-м году, по поводу местничества с Борисом Салтыковым,
царь, "говоря с бояры, велел боярина князя Дмитрия Пожарского вывесть в
город и велел его князь Дмитрия за бесчестье боярина Бориса Салтыкова
выдать Борису головою".
* В этот период Пожарский побывал под следствием по обвинениям в
присвоении казенных денег, подделке документов и притеснении находивших-
ся под его управлением посадских и волостных людей. Два первых обвинения
признаны не соответствующими действительности, но третье подтвердилось
полностью...
Нужно сказать, что эта "выдача головою" была не столь уж и страшным
предприятием. Впрочем, с какой стороны посмотреть... Заключалась эта
"выдача" в том, что выданный являлся на двор к тому, кому был "выдан го-
ловой" и смиренно стоял там без шапки, а тот, кому беднягу выдавали,
всячески поносил его во всю глотку, пока не уставал и не исчерпывал на-
бор бранных эпитетов...
Вернемся к Костомарову. "Как ни сильны были обычаи местничества, но
все-таки из этого видно, что царь не считал за Пожарским особых великих
заслуг отечеству, которые бы выводили его из ряда других. В свое время
не считали его, подобно тому, как считают в наше время, главным героем,
освободителем и спасителем Руси. В глазах современников это был человек
"честный" в том смысле, какой это прилагательное имело в то время, но
один из многих честных. Никто не заметил и не передал года его кончины;
только потому, что с осени 1641-го имя Пожарского перестало являться в
дворцовых разрядах, можно заключить, что около этого времени его не ста-
ло на свете. Таким образом, держась строго источников, мы должны предс-
тавить себе Пожарского совсем не таким лицом, каким мы привыкли предс-
тавлять его себе; мы и не замечали, что образ его создан нашим воображе-
нием по скудости источников. Это не более, как неясная тень, подобная
множеству других теней, в виде которых наши источники передали потомству
исторических деятелей того времени".
Возможно, кого-то эти строчки Способны и шокировать, однако Костома-
рова вряд ли смогут заподозрить в русофобии даже самые "национально-оза-
боченные" профессиональные патриоты...
И напоследок вновь обратимся к одной из самых загадочных фигур русс-
кой истории - человеку, известному под именем Лжедмитрия 1. Эта "Желез-
ная Маска", вернее, ее загадка, стала увлекать пытливые умы сразу же
после убийства Лжедмитрия - первые попытки отыскать разгадку датированы
началом XVII века...
"НАЗВАННЫЙ ДИМИТРИЙ"
Дискуссии и споры о личности первого самозванца самым широким образом
развернулись в России только во второй половине XIX века. Причины понят-
ны: во-первых, до того времени русская историография занималась главным
образом созданием общей картины отечественной истории, образно говоря,
строительством здания, обставлять и меблировать которое можно только
после окончания стройки (правда, еще во второй половине XVIII в. Милелер
занимался Лжедмитрием I и склонялся к убеждению, что царевич был настоя-
щий). Во-вторых, суровое и не допускавшее "умственных шатаний" царство-
вание Николая не особенно и располагало к подобным упражнениям фанта-
зии...
Многие русские историки сто лет назад считали, что самозванец и в са-
мом деле был чудесным образом избежавшим смерти сыном Ивана Грозного.
Эта точка зрения берет начало в XVII в., когда немало иностранных авто-
ров придерживались именно ее (Паэрле, Бареццо-Барецци, Томас Смит и
др.). Однако первым, кто выдвинул версию о подлинности Дмитрия и горячо
ее отстаивал, был француз Жак Маржерет.
Маржерет, очевидец и участник Смуты, фигура прелюбопытнейшая. Родился
он в 50-х гг. XVI в. во Франш-Конте, участвовал в религиозных войнах на
стороне протестантов, потом уехал на Балканы, где воевал против турок,
служил в армиях сначала императора Священной Римской империи, потом
трансильванского князя, короля Жечи Посполитой, в 1600 г. завербовался
на службу в Россию, где командовал пехотной ротой "иноземного строя".
Воевал против Лжедмитрия I, после вступления последнего в Москву перешел
к нему на службу, стал начальником одного из отрядов дворцовой гвардии.
После убийства Лжедмитрия вернулся на родину, где выпустил книгу "Сос-
тояние Российской империи и великого княжества Московни". Вернулся в
Россию, служил Лжедмитрию II, потом гетману Жулкевскому, участвовал в
каких-то загадочных операциях английской разведки на севере России, пос-
ледние десять лет был французским резидентом в Польше и Германии.
Некоторые злые языки обвиняли его в причастности к мятежу Шуйского,
закончившемуся убийством Лжедмитрия 1. Достоверно известно лишь, что в
тот день Маржерет по болезни не присутствовал на службе. На мой взгляд,
эти обвинения совершенно беспочвенны, поскольку никак не согласуются с
занятой Маржеретом позицией. Пожалуй, французский искатель удачи - самый
ярый и упорный сторонник подлинности Лжедмитрия.
Безусловно, не все его аргументы следует рассматривать серьезно.
Взять хотя бы такое: "...касательно других возражений, что он непра-
вильно говорил по-русски, я отвечу, что слышал его спустя немного време-
ни после его приезда в Россию и нахожу, что он говорил по-русски как
нельзя лучше, разве только, чтобы украсить речь, вставлял порой польские
фразы".
Вряд ли иностранец, проживший в России всего пять лет, мог знать
русский язык настолько безукоризненно, чтобы со всей уверенностью су-
дить, является ли то или иное лицо коренным русским...
Зато другие теоретические построения Маржерета прямо-таки невозможно
опровергнуть или обвинить в поверхностности...
"Говорят еще, что он не соблюдал их религию. Но так же поступают мно-
гие русские, которых я знал, среди прочих некто по имени Посник Дмитри-
ев, который, побывав с посольством Бориса Федоровича в Дании, узнав от-
части, что такое религия, по возвращении среди близких друзей открыто
высмеивал невежество московитов".
Лучше Маржерета, по-моему, еще никто не опроверг версии, будто Лжед-
митрий был загодя подготовлен поляками и иезуитами, несколько лет воспи-
тывался ими.
"Какое соображение могло заставить зачинщиков этой интриги предпри-
нять такое дело, когда в России не сомневались в убийстве Дмитрия? Да-
лее, Борис Федорович правил страной при большем благоденствии, чем любой
из его предшественников, народ почитал и боялся его, как только возмож-
но; притом, мать названного Дмитрия и многочисленные родственники были
живы и могли засвидетельствовать, кто он... Война не была бы начата с
4000 человек и сказанный Дмитрий получил бы, как я полагаю, несколько
советников и опытных людей из польских вельмож, уполномоченных королем,
чтобы советовать ему в этой войне. Далее, и считаю, что они помогли бы
ему деньгами; также неправдоподобно, что, когда он снял осаду Новгоро-
да-Северского, его покинули бы большинство поляков..."
Об иезуитах, якобы "воспитавших" Дмитрия: "Я думаю также, что они не
смогли бы воспитать его в такой тайне, что кто-нибудь из польского сей-
ма, а следовательно, и воевода сандомирский, в конце концов не узнали
бы... и если бы он был воспитан иезуитами, они, без сомнения, научили бы
его говорить и читать по-латински... он также больше жаловал бы сказан-
ных иезуитов, чем он это делал..."
Аргумент непробиваемый. В самом деле, выше мы уже рассмотрели подроб-
но, как Лжедмитрий "содействовал" папе римскому и польскому королю, -
загодя подготовленная марионетка ни за что не стала бы вести себя так.
Достоверно известно, что латинского Лжедмитрий не знал, и подписывая
послания королю и папе, даже в своем имени и титуле делал грубейшие
ошибки: вместо "imperator" - "in Perator", вместо "Demetrius" -
"Demiustri"...
И далее Маржерет подробно рассматривает самое загадочное во всей этой
истории обстоятельство: то, что Лжедмитрий I всегда, во всем вел себя
так, словно свято верил, что он настоящий сын Ивана Грозного и законный
государь...
"Его правоту, кажется, достаточно доказывает то, что со столь малым
числом людей, что он имел, он решился напасть на огромную страну, когда
она процветала более чем когда-либо, управляемая государем проница-
тельным и внушавшим страх своим подданным; примем во внимание и то, что
мать Дмитрия и многочисленные оставшиеся в живых родственники могли бы
высказать противное, если это не так... Затем рассмотрим его положение,
когда большинство поляков покинули его;* он отдался в руки русских, в
которых еще не мог быть вполне уверен, притом их силы не превышали
восьми-девяти тысяч человек, из которых большая часть были крестьяне, и
решился противостоять более чем стотысячной армии..."
* После первых неудач. - А.Б.
Конечно, с этими положениями можно спорить - но чертовски трудно...
Тем более, что их подкрепляют не менее странные последующие события -
предельно странное ВЕЛИКОДУШИЕ Лжедмитрия.
Как должен поступить хитрый самозванец, прекрасно знающий сам про се-
бя, что обманывает всех окружающих, - когда он входит в Москву, распола-
гая преданными войсками и в горячке первых дней воцарения без особого
труда способный снести не одну голову?
Казнить направо и налево, вырубая всех потенциальных смутьянов... Но
ничего этого не было. Никаких казней. Даже более того - когда Шуйский
стал плести интриги, распространяя слух, что на престоле сидит самозва-
нец, Лжедмитрий не расправился с ним своей волей, а отдал на суд боярам
и собору из представителей всех сословий.
А ведь это был страшный риск - при том, что и в самом деле жива была
мать Дмитрия, многочисленные родственники царевича, способные переломить
ход судебного разбирательства отнюдь не в пользу самозванца. Однако он
поступил, как человек, предельно уверенный в своей правоте. И ничего с
этой стороны не боявшийся...
Когда астраханский архиепископ Феодосии при личной встрече с Лжедмит-
рием стал обличать его в самозванстве, говоря, что подлинный царевич
давно умер, Лжедмитрий ограничился тем, что... отправил архиепископа под
домашний арест. Так опять-таки мог поступить только уверенный в своей
подлинности человек, "заигрыванием с церковью" этот факт объяснить
нельзя - к тому времени патриархом всея Руси стал ставленник Лжедмитрия,
а прежнего патриарха толпа москвичей вытащила на Лобное место и едва не
убила. Большинство архиереев признали нового царя (прежний патриарх Иов,
кстати, фигура довольно отталкивающая. Именно он 20 февраля 1607 г.,
послушно выполняя инструкции Шуйского, стал уверять народ, что царевич
Димитрий был "убит умыслом Бориса Годунова", хотя в свое время как раз и
поддержал венчание Годунова на царство).
Наконец, свержение и убийство Лжедмитрия опять-таки несут на себе от-
печаток странной, непонятной торопливости. Я уже писал о том, что было
неопровержимо доказано: Гришка Отрепьев и Лжедмитрий I - совершенно раз-
ные люди. Впервые Годунов назвал самозванца " Гришкой Отрепьевым" только
в январе 1805 г. - когда о существовании самозванца было известно уже
несколько лет, когда он со своими отрядами четыре месяца находился в
пределах России. Полное впечатление, что Годунов едва ли не до самого
последнего момента не знал, кто же такой самозванец...
Слово Н.И. Костомарову: "Самый способ его низложения и смерти как
нельзя яснее доказывает, что нельзя было уличить его не только в том,
что он Гришка, но даже и вообще в самозванстве. Зачем было убивать его?
Почему не поступили с ним именно как он просил: почему не вынесли его на
площадь, не призвали ту, которую он называл своей матерью? Почему не из-
ложили перед народом своих против него обвинений? Почему, наконец, не
призвали матери, братьев и дядю Отрепьева, не дали им с царем очной
ставки и не уличили его? Почему не призвали архимандрита Пафнутия (игу-
мен Чудовского монастыря, где прежде монашествовал Отрепьев - А.Б.), не
собрали чудовских чернецов и вообще всех знавших Гришку и не уличили
его? Вот сколько средств, чрезвычайно сильных, было в руках его убийц, и
они не воспользовались ни одним из них! Нет, они отвлекли народ, на-
уськали его на поляков, сами убили царя скопом, а потом объявили, что он
был Гришка Отрепьев, и все темное, непонятное в этом вопросе объясняли
чернокнижеством и дьявольским прельщением. Но Шуйский ошибся в расчете,
как часто ошибаются плуты, искусные настолько, чтобы, как говорится,
подвести механику, но близорукие для того, чтобы видеть последствия".
Наконец, есть прямые сообщения о том, что Гришка Отрепьев прибыл в
Москву с войском Лжедмитрия, но был им впоследствии за пьянство и бес-
путное поведение сослан в Ярославль...
Общеизвестно, что практически любому поступку или факту можно подыс-
кать двойное толкование. Как бы там ни было, эта странная уверенность
Лжедмитрия в своем царском происхождении, все его поступки, подчиненные
этому убеждению, - как выражаются поляки, "орешек не для разгрызания"...
Самозванцы так себя не ведут! Не ведут, II точка!
Тогда? "В нем светилось некое величие, которое нельзя выразить слова-
ми, и невиданное прежде среди русской знати и еще менее среди людей низ-
кого происхождения, к которым он неизбежно должен был принадлежать, если
бы не был сыном Ивана Васильевича" (Маржерет).
Это пишет не экзальтированная девица и не юный поэт - пятидесятилет-
ний кондотьер, чуждый каким бы то ни было сантиментам. Приходится приз-
нать, что в самозванце и в самом деле было некое очарование - вспомним
самоотверженно защищавшего его Басманова, уверенных в его подлинности
братьев Вишневецких, не преследовавших никаких материальных выгод, длин-
ную череду других, оставшихся преданными даже после убийства "Дмит-
рия"...
По-моему, эта странная уверенность Лжедмитрия в своей подлинности
смущала в разное степени всех без исключения историков, поскольку была
слишком явной, путала все карты и требовала нешуточной виртуозности в
построении более-менее логичных объяснений...
А посему уже в XIX в. родилась гипотеза, по которой Лжедмитрий стал
неосознанным орудием в руках некой боярской группировки, которая, подыс-
кав подходящего юнца, уверила его в том, что он и есть чудом спасшийся
от убийц сын Ивана Грозного, отправила в Литву, а после тонко рассчитан-
ными маневрами парализовала сопротивление правительственных войск, под-
готовила москвичей, убила Годунова вместе с женой и сыном, ну, а впос-
ледствии, по миновании надобности в "Дмитрии", убила и его в страшной
спешке...
Вот это гораздо больше похоже на правду, нежели лепет о "заговоре ие-
зуитов". В эту гипотезу прекрасно укладывается и террор, развязанный Го-
дуновым против зцатнейших боярских фамилий, - не утруждая себя поиском
убедительных обвинений, Борис казнил направо и налево, словно бы отчаян-
но нанося могучие удары по некоему невидимке, хихикавшему над самым
ухом. И та легкость, с которой высшее боярство переметнулось на сторону
самозванца. И его убийство. И убежденность самого "Дмитрия" в своей под-
линности.
Косвенным свидетельством того, что Годунов все же не умер своей
смертью, а был отравлен боярами, служит довольно странная реплика самоз-
ванца. Когда в Кремль ворвались убийцы, Лжедмитрий, по сохранившимся
свидетельствам, высунулся из окна и, потрясая саблей, крикнул:
- Я вам не Борис!
Что он мог иметь в виду? То, что не собирается, подобно Годунову,
безропотно, как теленок на бойне, ждать смерти? Но позвольте, Годунов не
ждал финала безропотно! Совсем наоборот - он самым яростным образом бо-
ролся до конца, он, прошедший кровавую школу опричнины, дрался за прес-
тол, как волк с лапой в капкане, - пытал, казнил, приказал войскам лю-
тейше истреблять всех, кто переметнулся к самозванцу. И все же эта фраза
прозвучала: "Я вам не Борис!"
Тогда? Быть может, Лжедмитрий прекрасно знал, что Борис не умер своей
смертью, а был убит, и хотел заверить, что уж он-то постарается от убийц
отбиться? Очень возможно...
В этом случае встает вопрос: кто? С чьей подачи осуществилась опера-
ция "Спасшийся царевич"?
Шуйский? Не исключено, но маловероятно - с этой версией плохо согла-
суются контакты Шуйского с поляками, их прямое соучастие в убийстве
Лжедмитрия и истреблении его людей. По-моему, будь во главе всего дела
Шуйский, он не стал бы так активно добиваться от Сигизмунда выдвижения
на русский престол королевича Владислава... Вероятнее всего, Шуйский
лишь ловил рыбку в мутной воде по своему всегдашнему обыкновению, и не
более того.
Между прочим, многие польские вельможи отчего-то были убеждены, что
Лжедмитрий - побочный сын знаменитого короля Стефана Батория...
Гораздо более вероятными кандидатами на роль руководителей растянув-
шегося на годы заговора выглядят Романовы. Любопытно, что сам Годунов,
по сохранившимся свидетельствам современников, прямо говорил: самозванец
- дело рук бояр... Именно на семейство Романовых обрушился главный удар
Годунова (а также на Богдана Бельского) - в то время как Шуйский, в об-
щем, никаким особым репрессиям не подвергся. Мало того, у Романовых было
гораздо больше оснований претендовать на престол. Если Василий Шуйский -
просто Рюрикович, то Романовы - двоюродные братья по матери царя Федора
Иоанновнча, а в те времена это имело громадное значение. Свойство с ка-
кой-либо царственной особой перевешивало согласно тогдашним традициям
даже прямое происхождение кого-то от Рюрика...
Репрессировали не только самих Романовых, но их родню, свойственни-
ков, близких друзей. Годунов упрямо бил в одну точку... Только ли отто-
го, что Романовы ближе всех других родов стояли к трону?
И, наконец, пора задать несколько шокирующий вопрос: а не был ли са-
мозванец и впрямь настоящим царевичем?
История то ли убийства, то ли самоубийства малолетнего Дмитрия в Уг-
личе 15 мая 1591 года запутанна и туманна. Слишком много странностей и
несообразностей - толпа горожан, в первые же минуты после убийства нат-
равленная на конкретных лиц, ложные улики (вроде измазанных куриной
кровью ножей, положенных рядом с трупами тех, кто якобы зарезал цареви-
ча). Следственное дело, которое было составлено людьми Шуйского, само-
лично расследовавшего смерть царевича, уже в XVII в. считалось безбожно
фальсифицированным. Ясно одно: Пушкин, конечно же, был великим поэтом,
но Годунова в убийстве царевича он, похоже, обвинял совершенно напрасно.
Такой вывод следует в первую очередь оттого, что смерть царевича отнюдь
не облегчала Годунову дорогу к трону. Ничуть не облегчала - нужно пом-
нить, что существовало еще множество Рюриковичей, начиная с Романовых и
Шуйских, все они имели столько же, а то и не в пример больше прав на
престол, чем Годунов (или полагали, что имеют), и расправиться с этой
знатной оравой для Годунова было бы предприятием совершенно нере-
альным...
И, наконец, если мы соберемся предположить, что малолетний царевич
все же был спасен от убийц, спрятан боярами, оппоненты могут задать воп-
рос, прозвучавший еще в прошлом веке: если так и случилось, отчего же
спасители выжидали аж до 1604 г.? Почему не объявили о том, что царевич
Дмитрий жив, еще в 1598 г., когда скончался Федор Иоаннович?
Но в том-то и беда, что из-за скудости дошедших до нас документов не-
возможно сделать какой бы то ни было вывод со стопроцентной уверен-
ностью. Возможно, и объявляли. Известно, что Годунов, перед тем как
вступить на престол, несколько недель отсиживался вне столицы, в Новоде-
вичьем монастыре. Это можно объяснить его лицемерием (ждал, когда его
агенты достаточно подготовят общественное мнение к избранию именно Бори-
са). А можно объяснить и тем, что как раз в эти дни спасители Дмитрия
заявили о себе, и произошла какая-то борьба, о которой до нас не дошло
никаких прямых свидетельств...
Мне не хочется выдвигать версий, которые нельзя подкрепить железными
доказательствами. Увы, нет никаких признаков того, что отыщутся какие-то
дополнительные документы тех времен - на это рассчитывали еще историки
XIX века, но не дождались. Да, следственное дело об убийстве Дмитрия
безбожно фальсифицировано Шуйским, но это само по себе ничего еще не до-
казывает. Все за то, что Годунов был убит, а Лжедмитрий I вел себя как
человек, совершенно уверенный, будто он и есть спасенный Дмитрий. Но и
это не доказательство.
Как ни грустно, но истину мы так и не узнаем никогда. Самозванец мог
и оказаться настоящим царевичем Дмитрием. А мог и оказаться жертвой
спланированной Романовыми долголетней игры. Вроде наших демократов "пер-
вой волны" - эти блаженненькие свято верили, что именно они, изволите ли
видеть, "свергли" тоталитарный строй, а в это время за их спинами
серьезные люди проворачивали серьезные дела...
Загадка Лжедмитрия навсегда останется загадкой...
С высокой степенью достоверности можно утверждать одно-единственное:
Лжедмитрии, кто бы он ни был, достаточно долго прожил в Западной Руси.
Многочисленные мелочи, на которые глаз у тогдашнего человека был наме-
тан, не ускользнули от внимания москвичей и тогда же позволили сделать
вывод: в поведении царя явственно прослеживаются детали, которые неопро-
вержимо выдают в нем человека, за последние годы привыкшего именно к за-
паднорусскому быту, укладу, правилам "приложения" к иконам и т.д. Что
ничего не доказывает конкретно, поскольку с равным успехом может быть
приложено и к самозванцу-уроженцу Западной Руси, и к настоящему цареви-
чу, долго жившему вдали от родины, от Восточной Руси...
ЭПИЛОГ И ВИРТУАЛЬНОСТЬ
Итак, категорические выводы делать бессмысленно - все сохранившееся
стопроцентной ясности не вносит. История как Лжедмитрия I, так и пред-
шествовавших ему лет правления Ивана Грозного, Федора Иоанновича и Году-
нова зияет многочисленными пустотами и темными местами. (Правда, я не
согласен с академиком Фоменко в том, что Иван Грозный - это якобы четыре
разных царя. Аргумент против этой версии есть весомейший: мемуары иност-
ранных авторов, которые никаких "четырех царей" отчего-то в России XVI
в. не усмотрели. Можно еще допустить, что множество русских старинных
документов было впоследствии уничтожено, однако вряд ли кто-нибудь пове-
рит, что агенты переписывавших Историю в угодном им духе Романовых про-
чесали Европу, старательно уничтожив и все иностранные свидетельства о
"четырех царях"...)
Дело даже не в недостатке доказательств, а в личности Лжедмитрия 1.
Который, на мой взгляд, совершенно незаслуженно оказался вымазан грязью
с головы до пят и в отечественной историографии присутствует исключи-
тельно в неприглядной роли "агента ляхов и езунтов", озабоченного исклю-
чительно подчинением Руси Кракову и Ватикану.
Повторяю, ничего в его деятельности не дает повода для столь резких
оценок. Наоборот, перед памп - человек, собиравшийся царствовать всерьез
и надолго, а потому отнюдь не склонный каким бы то ни было образом нано-
сить ущерб Московскому государству либо православной вере. Человек ум-
ный, ничуть не жестокий, не чванный, склонный к реформам и новшествам на
европейский лад.
Хоть убейте, я не в состоянии понять, чем же Лжедмитрий I хуже Году-
нова, забрызганного кровью по самую маковку еще со времен опричнины. Чем
он хуже кровожадного параноика Петра I, вообще любого из Романовых, не
отличавшихся голубиной кротостью.
Беда его в том, что он проиграл. Мертвые оправдаться не в состоянии.
Мы в который раз сталкиваемся с грустным парадоксом: монархам категори-
чески противопоказано быть добрыми и гуманными. Ведь достаточно было
Лжедмитрию, торжественно вступив в Москву, снести пару дюжин голов, не
исключая башки Шуйского, - и он при таком повороте дел имел все шансы
процарствовать долго.
Более того - стать властелином объединенного московско-польско-ли-
товского государства (вспомните предложения, сделанные ему мятежной
шляхтой). Вновь, как и в варианте с Иваном Грозным-католиком, перед нами
все предпосылки для создания обширной и могучей славянской державы.
Правда, в этом варианте я не уверен в долговечности такой державы -
чувствую, рано или поздно ее вновь разодрали бы на Жечь и Московик" не-
шуточные противоречия: хотя бы религиозная черезполоснца (православные,
католики, лютеране, ариане). Сверхдержава эта могла уцелеть при непре-
менном условии: будучи прочно сцементирована одной религией.
А впрочем, еще неизвестно. Империя Габсбургов худобедно просущество-
вала несколько сот лет, представляя собою еще более причудливый конгло-
мерат разнообразнейших народов и верований...
Как бы там ни было, нельзя сомневаться в одном: долгое правление
Лжедмитрия I на Рус и вполне могло привести к тому, что было бы преодо-
лено определенно имевшее место отставание от Западной Европы - и в воен-
ном деле, и в образовании (есть информация, что Лжедмитрий подумывал об
открытии университета), Россия смогла бы избежать всех жертв и бед, выз-
ванных тем, что именуется "Петровскими реформами". И уж в любом случае
страна никогда бы не сорвалась в Смуту. А это, в свою очередь, могло и
не привести к будущему расколу русского православия на "староверов" и
"никонианцев", сыгравшему в отечественной истории вовсе уж жуткую роль.
Так уж повелось, что на Руси все инициативы и перемены обычно исходи-
ли сверху. И Лжедмитрий как раз и мог послужить "катализатором" мирных,
эволюционных реформ, которые страна, цинично выражаясь, проглотила бы,
как миленькая - в те времена, до Смуты, можно сказать с уверенностью,
народ покряхтывал бы, возможно, поругивал меж собою новшества, однако не
стал бы бунтовать "в едином порыве". Как-никак в русском обществе не
вызвали особого неприятия все введенные Лжедмитрием новшества - его про-
гулки по Москве без охраны, военные игры, прямо-таки предвосхищавшие
"потехи" Петра I, решительный отказ от русской привычки непременно дре-
мать после обеда. Ворчали, конечно, - но принимали. Точно так же, без
натяжки можно сказать, приняли бы и более существенные реформы.
Если бы только он снес пару дюжин голов... Кажется, это Макиавелли
выразился однажды, что безоружные пророки непременно гибнут, зато воору-
женные всегда выигрывают. Увы, тираном Лжедмитрий не был.
Тираном стал другой - кровавое чудовище, наломавшее столько дров, что
последствия ощущались и сто лет спустя. Я имею в виду Петра I - уж он-то
не боялся рубить головы, творить самое дикое самодурство. Он принес Рос-
сии неисчислимые беды, под флагом "реформ" вырвав из нормального разви-
тия (быть может, навсегда), однако, как ни странно, до сих пор считается
одной из самых замечательных личностей отечественной истории.
Что ж, поговорим о нем подробнее...
ДРАКОН МОСКОВСКИЙ
(Эту характеристику Петра I М.А. Булгаков в написанном им оперном
либретто вложил в уста гетмана Мазепы. Что ж, Петра Алексеевича именова-
ли и покруче - старообрядцы, к которым принадлежат предки автора этих
строк по мужской линии, иначе как антихристом его не называли...)
РАСПАЛАСЬ СВЯЗЬ ВРЕМЕН...
Самая грандиознейшая ложь, пущенная в широкий обиход еще при жизни
Петра I, - это уверения, будто Петр первым придумал и ввел многочислен-
ные новшества, будто до Петра Россия представляла собой нечто замшелое,
застойное, невероятно отсталое, прямо-таки автоматически сопротивлявшее-
ся всяким и любым изменениям окостеневшего порядка вещей. Хотя эту ублю-
дочную сказку стали подвергать всерьез сомнению еще во второй половине
XVIII в. (князь Щербатов), она оказалась чрезвычайно живучей и угнезди-
лась в умах настолько, что любые попытки прояснить истинное положение
дел порой вызывают отпор, ни в малейшей степени не основанный на ка-
кой-либо рассудочной основе. Иных защитников Петра I, собственно, нельзя
даже назвать защитниками - сплошь и рядом ими движет чисто биологическая
реакция завидевшей собаку кошки: выгнутый дугой хребет, встопорщенный
хвост, яростное шипение...
Да что там, частенько сталкиваешься с тем, что предшественник Петра,
царь Федор Алексеевич, выпадает для многих из русской истории, - иные и
не подозревают о его существовании, простодушно полагая: коли уж Петр -
Алексеевич, то и на троне он сменил Алексея Михайловича... Свою лепту,
конечно, внесли и творческие люди - насквозь лживый роман А.Н. Толстого
"Петр I" был, к превеликому сожалению, талантлив. А это еще хуже, потому
что со стоящим на ложных позициях талантом воевать не в пример тяже-
лее...
Однако факты - вещь упрямая. А факты таковы: вопервых, Петр I не при-
думал сам решительно ничего нового. Все его "новшества" - уродливо иска-
женные, гипертрофированные, весьма даже бездарные продолжения тех ре-
форм, изменений и новшеств, что родились до Петра. Во-вторых, Петр не
"ввел" реформы, а принялся с яростью идиота пришпоривать и ускорять ре-
формы уже начавшиеся. Образно выражаясь, предшественники Петра двигались
к своей цели, щадя и не мучая лошадь. Петр, оказавшись в седле, не пое-
хал, а помчался дальше - раздирая лошади шпорами бока в кровь, немило-
сердно ее нахлестывая, разрывая рот удилами. Цели он вроде бы достиг -
но загнанная лошадь пала, и, стоя над ее трупом, Петр вдруг обнаружил,
что примчался вовсе не туда, что дорога впереди закутана густым туманом,
не у кого спросить, куда же теперь ехать, не у кого найти помощи, как ни
надрывай глотку, - а из придорожных кустов уже в открытую выглядывает
костлявая старуха с косой, пробуя пальцем лезвие...
Я очень надеюсь, что к тому же выводу, когда мы закончим, придет и
читатель...
ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
Даже беглое изучение источников и мемуаров убеждает: до Петра Россия
вовсе не была отгорожена от остальной Европы неким "железным занавесом",
как это порой пытаются представить славословящие Петра. Другое дело, что
европейские новшества проникали на Русь медленно и применялись в ограни-
ченных масштабах, - но ту же картину постепенного, эволюционного расп-
ространения всевозможных новшеств мы видим и во многих западноевропейс-
ких государствах...
Впервые сбрил бороду отец Ивана Грозного Василий III - и мир не пере-
вернулся, а народ не взбунтовался. Православные иерархи, правда, пыта-
лись робко увещевать государя всея Руси, но, зная его крутой характер,
быстренько примолкли...
Еще Ивана Грозного некий дьяк Тимофеев упрекал за пристрастие к ино-
земным лекарям (мне так и не удалось выяснить, что с дьяком после этого
произошло, но, зная характер Грозного, строить догадки легко...). А пер-
вые наемные иностранные солдаты (немцы) появились в русской армии как
раз при Василии III.
Еще Борис Годунов послал пятерых молодых дворян учиться в Англию.
Правда, когда грянула Смута, все пятеро стали "невозвращенцами". Мало
того, один, некий Никифорко Олферьев, мало того, что перешел в "аглиц-
кую" веру, но еще "неведомо по какому искушению" стал англиканским свя-
щенником [244].
Еще Лжедмитрий I намеревался открыть в России университет по евро-
пейскому образцу.
А во второй половине царствования Алексея Михайловича иноземные нов-
шества начинают распространяться по России прямо-таки семимильными шага-
ми...
Первые корабли западного образца построены именно тогда. Первый театр
по западному образцу немец Грегори заводит на Руси в царствование Алек-
сея. При дворе появляется немалое количество "иностранных специалистов".
Немецкий ученый Адам Олеарий в своем "Описании путешествия в Московию"
писал: "Его царское величество содержит также, с большими расходами,
много толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев и
иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров, частью
оставивших свою религию и перекрестившихся; они и в мирное время получа-
ют большое вознаграждение. У его царского величества между другими его
толмачами имеется прекрасный человек по имени Иоганн Беккер фон Дельден,
родом из Копенгагена. Он получил хорошее университетское образование,
совершил замечательные путешествия и знает много языков" [167].
Тут же Олеарий отмечает, что русские доброжелательно относятся к
иностранцам и их культуре, охотно усваивая то, что им кажется необходи-
мым. "У них нет недостатка в хороших головах для учения. Между ними
встречаются люди весьма талантливые, одаренные хорошим разумом и па-
мятью".
В Москве к тому времени уже были открытые иностранцами аптеки, где
фармацевтическому делу и латинскому языку учились и русские (наиболее
известен из таких учеников стрелецкий сын Дмитрий Евдокимович Дерюжкин).
Сам Алексей Михайлович, как и другие дети Михаила, в детстве носил
немецкое платье. Правда, взойдя на престол, вынужден был соблюдать тра-
диции и одеваться "подедовски", а также запретить ношение немецкого
платья при дворе - но не вообще в Москве. Дворня боярина Никиты Иванови-
ча Романова, дяди царя Алексея, всегда щеголяла в немецких ливреях, сам
боярин за стенами Кремля - тоже. Борясь с этими "соблазнами", патриарх
Никон устроил боярину прямо-таки детскую каверзу: попросил прислать ему
"из любопытства посмотреть" немецкие кафтаны Романова, а когда тот, ни-
чего не подозревая, выполнил просьбу, Никон распорядился изрезать в кус-
ки "еретические одежи" и сжечь. Тем не менее в рядах московского Гости-
ного двора как в то время, так и позднее можно было свободно покупать
одежду "иноземных" фасонов, а большое количество немецких и польских
портных, живших тогда в столице, свидетельствовало, что покупатель на их
товар был многочислен...
При царском дворе тогда видную роль играли два влиятельных и знамени-
тых "западника" - Ордин-Нащокин и Матвеев, обучившие своих детей на за-
падный лад. Придворный проповедник, знаменитый Симеон Полоцкий, сочинял
пьесы для театра и переводил иностранные. По указанию царя в Посольском
приказе стали переводить иностранные книги по космографии, риторике и
фортификации.
Военная реформа на европейский манер - опять-таки новшество допет-
ровского времени. Еще в 1646 г. князь И.Д. Милославский выехал в Голлан-
дию с поручением пригласить "мастеров железного дела, опытных капитанов
и солдат человек 20 добрых самых ученых". Это и послужило началом для
широкого реформирования армии. Документы тех времен пестрят именами
иностранных офицеров: полковник Гамильтон, майор Фролнюс, капитан Рет-
тих... Параллельно со старым стрелецким войском создаются полки "инозем-
ного строя", "рейтарские" и "солдацкне" - к моменту единоличного воцаре-
ния Петра составлявшие больше половины всех русских вооруженных сил (63
полка, 90 000 солдат). Практически все иностранные воинские звания, чье
введение приписывается Петру I, существовали уже при Алексее Михайлови-
че: полковники, майоры и ротмистры, поручики и прапорщики, сержанты и
капралы, квартирмейстеры и каптенармусы. В 1674 г. стрельцами, посланны-
ми осадить взбунтовавшийся Соловецкий монастырь, командовали майор Иван
Березников, ротмистр Иван Порошин и поручик Оксен Сипягин - бок о бок с
сотником, Клементием Иевлевым, служившим в "старых" подразделениях.
Иностранные офицеры в полках "иноземного строя" составляли если и
большинство, то не подавляющее. Хватало и русских. В одном из документов
поминаются "поместные рядовые иноземцы" Степан Алабышев и Василий Плак-
син. В данном случае, понятно, "иноземцы" обозначает не происхождение, а
должность. В 1647 г. в Москве был издан в переводе с немецкого военный
устав "Учение и хитрость ратного строения пехотных людей, по которому и
обучали "иноземные" полки.
Развитие горного дела и промышленности началось опять-таки в царство-
вание Алексея Михайловича. В 1666 г. "рудознатцы" князья Милорадовы ис-
кали залежи серебра на Мезени, а майор Мамкеев - в Холмогорском уезде.
Именно тогда в Невьянске и заложил первые заводы медеплавильщик Тумашев
(хотя официальная историография приписывает эту заслугу Петру).
Интересно, что идея "прорыва" России к Балтийскому морю впервые роди-
лась отнюдь не в России. В 1676 г. в Москву прибыл новый датский посол
Фридрих фон Габель - именно он, ярый ненавистник Швеции, и принялся
убеждать царя захватить Ливонию, вернуть себе балтийское побережье, от
которого отрезали Россию шведы.
Еще более интересен тот факт, что до появления прыткого датчанина в
России, оказывается, успели крепко подзабыть о некогда "исконно русских"
землях. Только после настояний Габеля в архивах были разысканы ветхие
бумаги, повествующие, что коварные шведы незаконно владеют Финляндией. И
уж предельно любопытен состав тех, кто решительно воспротивился идеям
Габеля. Это были не "закорузлые консерваторы" из глубинки, а наоборот,
люди для своего времени передовые, оборотистые, поддерживавшие постоян-
ные контакты с европейцами, - купцы из Архангельска...
Строго говоря, порты на Балтийском море России были и не особенно
нужны. Торговля с Европой через Архангельск являла собой не то полусон-
ное копошение, каким ее впоследствии стали представлять превозносившие
Петра историки, а налаженное и мощное предприятие. Только за один год
(что полностью подтверждается иностранными источниками) чистая прибыль
от архангельского товарооборота дала триста тысяч рублей - сумма по тем
временам фантастическая. А посему купцы не хотели ввязываться в сомни-
тельное предприятие со столь же сомнительным финалом - и к прожектам
датчанина отнеслись при дворе холодно, положив их под сукно. То, что по-
том эти планы с точностью "до третьего знака" взялся выполнять Петр I,
вызывает сильные подозрения, что ему попросту внушили их датчане в Не-
мецкой слободе...
Кстати, о Немецкой слободе. Эта "кузница кадров", откуда Петр во мно-
жестве черпал сотрудников и идеи, была основана за десятилетия до рожде-
ния Петра - что само по себе свидетельствует: не было ни "изоляции", ни
"железного занавеса". Иностранная колония в Москве была настоящим горо-
дом (кроме немцев там жили голландцы, швейцарцы, шотландцы).
Когда умер Алексей Михайлович, на трон вступил его старший сын от
первой жены Федор, правивший с 1676 по 1682 г.* При нем реформы получили
дальнейшее развитие. Федор и его старшая сестра Софья получили велико-
лепное по тем временам образование - благодаря Симеону Полоцкому Федор в
совершенстве знал латинский язык, неплохо читал по-польски, сочинял сти-
хи. Софья немного менее преуспела в иностранных языках, зато сама писала
пьесы и даже ставила их в кругу близких, создав домашний театр.
* Федор, Софья II Иван - дети Алексея от первой жены.
При Федоре и были начаты преобразования, творцом которых впоследствии
объявили Петра...
Именно Федор отменил местничество - глупейший пережиток старины, ме-
шавший нормальной организации армии и государственных учреждений. Все
"поместные росписи" были сожжены, что особого сопротивления не встрети-
ло.
Была проведена реформа одежды. Всем придворным, военным и госу-
дарственным чиновникам приказали отныне носить "иноземное" платье (прав-
да, не немецкое, а польское). Тем, кто продолжал щеголять в старомодных
охабнях и однорядках, был царским указом запрещен вход и в Кремль, и во
дворец. Одновременно придворным, военным и чиновникам было рекомендовано
брить бороды - что к тому времени было вовсе не таким уж шокирующим нов-
шеством, Россия завела тесные связи с Польшей, перенимая и польские кун-
туши, и язык, и бритье бород. Как пишет современник: "...на Москве стали
волосы стричь, бороды брить, сабли и польские кунтуши носить, школы за-
водить". Заодно Федор ликвидировал старинный обычай, когда "воинских лю-
дей", по трусости бежавших с поля боя, обязывали появляться на людях
непременно в женских охабнях.
Провели церковные реформы, отменив "собственные иконы", - до Федора
был широко распространен обычай вешать в церкви свои личные иконы и во
время службы молиться только на них, запрещая это остальным. Были смяг-
чены "судебные жестокости" - ворам отныне не отсекали ни рук, ни ног, ни
пальцев.
Наконец, серьезнейшие перемены был затеяны в сфере образования. Симе-
он Полоцкий и его ученик Сильвестр Марии Милославской. Петр - от второй.
Натальи Нарышкиной. Медведев, прозванные "латинщиками" (т.е. попросту
"западниками"), разработали проект Славяно-греко-латинской академии.
Учениками ее могли быть люди всех сословий и возрастов, науки предпола-
гались и гражданские, и духовные: грамматика, пиитика, риторика, диалек-
тика, философия, богословие, языки - славянский, греческий, латинский и
польский. К сожалению, из-за смерти Федора подготовку к открытию первого
в России университета не довели до конца, потребовалось еще четыре года,
чтобы Академия начала работу.
Подводя итоги всего вышесказанного, пора сделать краткий вывод: как
уже говорилось, Петр I самостоятельно не придумал ничего толкового. Все,
что он делал, было лишь продолжением преобразований, начатых за десяти-
летия до его появления на свет...
СОФЬЯ
Знаменитый портрет Сурикова, изображающий толстую, непривлекательную
бабищу, разумеется, не может служить достоверным изображением царевны
Софьи. Один бог ведает, с кого он списан... Судя по свидетельствам сов-
ременников, настоящая Софья была вполне привлекательной молодой женщи-
ной.
И уж ни в коем случае ни "символом застоя", как нам старательно
вдалбливали. Выше уже говорилось о полученном ею блестящем образовании.
Стоит добавить, что само по себе избрание Софьи правительницей при мало-
летних братьях наглядно свидетельствовало о решительном разрыве с преж-
ними традициями, по которым место женщины - исключительно в тереме, вда-
ли от людских глаз (об этой стороне правления Софьи как-то не принято
задумываться, господствует абсолютно нелогичная посылка с упором на сло-
во "застойная правительница", хотя появление женщины в русской полити-
ческой жизни - уже как раз и есть разрыв с "застоем").
Кроме того, ближайшими сподвижниками Софьи были отнюдь не какие-то
"заскорузлые и замшелые" ревнители старины, а, пожалуй, самые передовые
люди своего времени: Сильвестр Медведев (которого казнили после устроен-
ного Петром переворота) и князь Василий Васильевич Голицын, любовник
Софьи, чьи идеи заметно опередили свое время.
По свидетельствам иностранцев, Голицын с большим уважением относился
к европейцам, был открытым "западником", владел несколькими иностранными
языками. Его московский дом был убран в европейском стиле, князь владел
огромной библиотекой. Руководя Посольским приказом (тогдашнее минис-
терство иностранных дел), Голицын добился немалых успехом, что сквозь
зубы признают даже "петрофилы". Именно Голицын заключил "вечный мир" с
Жечью Посполитой, добившись возвращения России Киева. Из воспоминаний
иностранцев известен его проект крестьянской реформы - крестьяне получи-
ли бы во владение землю, взамен чего должны были, освобожденные от мно-
гих прежних повинностей, платить лишь ежегодный налог. Чтобы подробно
рассказать о деятельности Голицына, пришлось бы написать отдельную кни-
гу, замечу лишь, что иные иностранцы именовали князя "великим деятелем".
Все обвинения в его адрес, как легко догадаться, возникли впос-
ледствии, после захвата власти Петром. Правда, с той же вопиющей нело-
гичностью эти немногочисленные (много не удалось бы высосать из пальца)
"вины" наглядно демонстрируют цинизм Петра... Голицына обвиняли в том,
что он верит в колдовство и ведовство, - но сам Петр в 1716 г. включил в
новый военный устав направленные против колдунов карательные меры. Голи-
цына обвиняли в провале его крымских походов - но сам Петр так и не взял
Крыма, как ни бился. Равным образом и преемники Петра ничем особенным
Голицына в этой области не превзошли - в состав Российской империи Крым
был включен лишь в... 1783г.
Что касается Софьи, то даже столь видный сторонник Петра, как князь
Б.И. Куракин, написал впоследствии: "Правление царевны Софьи началось со
всякой прилежностью и правосудием и к удовольствию народному, так что
никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было. И все
государство пришло во время ее правления через семь лет в цвет великого
богатства, также умножились коммерции и ремесла, и науки почали быть ла-
тинского и греческого языку... и торжествовала тогда вольность народ-
ная". А о самой Софье Куракин выразился так: "Великого ума и самых неж-
ных проницательств, больше мужеска ума исполненная дева".
Вот только в памяти у нас с детства остались не эти строки, картина
Сурикова и роман Толстого "Петр I", рисующие, мягко говоря, нечто до-
вольно далеко отстоящее от истины... Мы не виноваты, так нас учили.
Строго говоря, были все предпосылки к тому, чтобы Россия развивалась
по пути реформ и далее - но именно по пути реформ, постепенных измене-
ний, без всяких "больших скачков" и патологического стремления немедлен-
но сломать все, что только возможно, свойственного Петру. Известно, что
Софья уже стала именовать себя "великой государыней" и заказала гравюру,
где ее изобразили в шапке Мономаха. Это опять-таки не вызвало всеобщего
ропота - лучшее доказательство того, что страна молчаливо примирилась с
курсом на реформы. Правда, неведомо откуда вылезли несколько "старцев",
затеявших было дискуссию о противных христианской вере нововведениях,
посягающих на устои - однако стрельцы в дискуссии участвовать отказа-
лись, справедливо заявив, что это "дело поповское", а когда "старцы"
стали настаивать, нескольких из них тут же отколошматили, так что незва-
ные "дискутанты" едва унесли ноги...
И обязательно нужно заметить, что Петра, собственно говоря, никто и
не рассматривал в роли самодержца всероссийского. Во-первых, никто не
предвидел, что Федор умрет всего в двадцать два года. Во-вторых, старшим
при любом раскладе был Иван. А потому Петра ничему серьезно не учили, в
противоположность Федору, Ивану и Софье. Его "воспитанием", если можно
так выразиться, занималась личность жалкая и ничтожная - дьяк Зотов, от-
нюдь не светоч ума и знаний, пьяница и придворный клоун. Назначая его
воспитателем Петра, царь и царица поинтересовались, умеет ли он читать и
писать, этим экзамен и ограничился. (Четыре действия арифметики Петр ос-
воил лишь в шестнадцать лет.) Вполне возможно, хотя точных данных и нет,
что именно Зотов приохотил юного Петра к педерастии, о которой в после-
дующие годы порой говорилось открыто (позже мы к этому вопросу еще вер-
немся). Впрочем, эту сомнительную честь иные приписывают Францу Лефорту,
а также Меншикову...
После смерти Федора Боярская дума в полном соответствии с тогдашними
правилами высказывалась за то, чтобы созвать Земский собор из представи-
телей всех сословии, а уж Собор должен решить, кому быть на царстве -
Ивану или Петру.
Однако "клан Нарышкиных" (мать Петра Наталья Кирилловна и ее много-
численные родичи) устроил переворот. В числе их сторонников оказался и
патриарх Иоаким*: именно он вышел на церковное крыльцо и спросил собрав-
шихся там "стольников, стряпчих, дворян, всех чинов служивых людей, гос-
тиной, суконной и черной сотен* и иных чинов людей", кому быть на прес-
толе. Толпа (среди которой во множестве рассыпались надевшие панцири под
кафтаны люди Нарышкиных) "почти единогласно" назвала Петра (даже писав-
ший свой роман по безусловному социальному заказу А.Н. Толстой не смог
обойти свидетельства современников, поведавших, что нескольких человек,
кричавших за Ивана, тут же убили ножами).
* Давно уже находятся исследователи, которые выдвинули версию о том,
что горячее участие патриарха Иоакима в судьбе Петра объясняется как раз
тем, что Петр был его сыном. Проводилось даже сопоставление антропологи-
ческих данных - правда, вопрос до сих пор остается открытым...
Это абсолютно незаконное по меркам того времени предприятие тут же
встретило сопротивление. Стрелецкий полк Карандеева прямо отказался при-
сягать Петру, поскольку "отдали престол малому мимо старого", т.е. обош-
ли законного претендента на престол. Ничего удивительного, что царевне
Софье без всякого труда удалось уже через две недели поднять стрелецкие
полки и восстановить справедливость, заставив не просто возвести на
престол Ивана, а провозгласить его "первым" царем, Петра же - "вторым".
Безусловно, сам молодой Петр, необразованный, не имевший никакого
представления о государственной деятельности и политике, ни за что не
сумел бы устроить второй дворцовый переворот 1689-го года, свергнувший
Софью. Лидером тут определенно была мать Петра Наталья Нарышкина, "мед-
ведиха", как ее с почтительным страхом именовали, возглавлявшая обширный
клан Нарышкиных. Когда Софья была заточена в монастырь, Голицын сослан,
а Медведев казнен (его голову выговорил себе патриарх в качестве платы
за поддержку переворота Нарышкиных), именно "медведиха" взяла в руки
власть.** И не выпускала до самой своей кончины. Все, что в это время
дозволялось Петру, - это "воинские потехи" с преображенцами и плавание
на пресловутых ботиках. Сохранилось довольно много свидетельств, что с
его мнением властная Наталья не считалась совершенно. Более того, давно
уже существует обоснованная версия, что именно "медведиха" втайне поощ-
ряла пьянство Петра, гульбу в Немецкой слободе, сексуальные забавы то ли
с Анной Монс, то ли с Меншиковым, то ли с обоими вместе. Лишь бы держал-
ся подальше от трона... Только после смерти Натальи Кирилловны 25 января
1694 г. Петр начинает всерьез заниматься тем, что можно назвать госу-
дарственной деятельностью...
* "Черной сотней" назывались низшие купеческие гильдии, а иногда и
ремесленные люди.
** В этой связи стоит вернуться к загадочной смерти молодого царя Фе-
дора - а впоследствии и Ивана. Федор был болезненным, но, по заключениям
иноземных врачей, смертельными недугами не страдал. Среди стрельцов пря-
мо говорили о его отравлении... Доказать ничего нельзя, но хорошо из-
вестно, что "медведиха" в средствах никогда не стеснялась.
Эта версия косвенно подтверждается простым анализом всех введенных
"медведихой" изменений: они как раз были направлены не на "внедрение
прогрессивных новшеств", а на восстановление тех самых "застойных" по-
рядков. Был казнен один из виднейших "западников" Сильвестр Медведев,
сменивший Иоакима патриарх Андриан разразился посланием против тех, кто
бреет бороду, называя их "котами" и стращая адским пламенем. При дворе
вновь стали носить "старое" платье...
Кстати, подлинные причины нелюбви Петра к старым знатным фамилиям
раскрывает его верный сподвижник князь Куракин в своей "Истории о Царе
Петре Алексеевиче": "Начало падения первых фамилий надо видеть еще в
детстве Петра, когда царством управляли царица Наталья Кирилловна и ее
брат Лев Нарышкин. В том правлении имя князей было смертельно возненави-
дено и уничтожено как от его царского величества, так и от персон тех
правительствующих, кон кругом его были, оттого, что все оные господа,
Нарышкины, Стрешневы, Головкин, были из домов самого низкого и убогого
шляхетства и всегда ему (т.е. Петру - А.Б.) внушали с молодых лет против
великих фамилий".
Даже верный сподвижник Петра Б.Н. Куракин охарактеризовал правление
Натальи Кирилловны как "весьма непорядочное, и недовольное народу, и
обидимое. И в то время началось неправое правление от судей, и мздо-
имство великое, и кража государственная, которое доныне продолжается с
умножением, и вывесть сию язву трудно".
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ
То, что Петр I был человеком нездоровым в психическом плане, в общем,
никогда не подвергалось сомнению. Не будучи медиком, я не стану выдви-
гать свои собственные гипотезы, а предоставлю слово американскому исто-
рику Мэсси (никак не числящемуся среди противников Петра, наоборот, по-
добно многим отечественным интеллигентам, прямо-таки "влюбленного в ца-
ря-реформатора"):
"... молодой царь начал страдать досадным, нередко заставлявшим его
испытывать мучительные унижения, недугом. Когда Петр возбуждался или
напряжение его бурной жизни становилось чрезмерным, лицо его начинало
непроизвольно дергаться. Степень тяжести этого расстройства, обычно зат-
рагивавшего левую половину лица, могла колебаться: иногда это был не-
большой лицевой тик, длившийся секунды две-три, а иногда - настоящие су-
дороги, которые начинались с сокращения мышц левой стороны шеи, после
чего спазм захватывал всю левую половину лица, а глаза закатывались так,
что виднелись одни белки. При наиболее тяжелых, яростных припадках зат-
рагивалась и левая рука - она переставала слушаться и непроизвольно дер-
галась; кончался такой приступ лишь тогда, когда Петр терял сознание.
Располагая только профессиональными описаниями симптомов, мы не смо-
жем наверняка установить ни саму болезнь, ни ее причины. Скорее всего,
Петр страдал малыми эпилептическими припадками - сравнительно легким
нервно-психическим расстройством, которому в тяжелой форме соответствует
истинная эпилепсия, проявляющаяся в так называемом "большом припадке".
Насколько известно, Петр не был подвержен этому крайнему проявлению бо-
лезни: никто из оставивших письменные свидетельства не видел, чтобы он
падал на пол и изо рта у него шла пена или утрачивался контроль над те-
лесными отправлениями. В его случае раздражение возникало в отделе моз-
га, управляющего мышцами левой стороны лица и шеи. Если источник раздра-
жения не исчезал или хотя бы не ослабевал, соседние отделы мозга тоже
приходили в возбуждение, что и вызывало непроизвольные, судорожные дви-
жения левого плеча и руки.
Еще труднее, не зная наверняка характера заболевания, точно указать
его причину. Современники Петра и авторы более поздних исторических тру-
дов предлагают целый спектр мнений. Одни приписывали эти судороги трав-
мирующему воздействию того ужаса, который он испытал в 1682 г., десяти
лет от роду, когда стоял рядом с матерью и на глазах у него озверевшие
стрельцы убивали Матвеевых и Нарышкина. Другие находили истоки болезни в
потрясении, перенесенном им семь лет спустя, когда Петра разбудили среди
ночи в Преображенском вестью о том, что стрельцы идут убивать его само-
го. Третьи грешили на безудержное пьянство, к которому царь пристрастил-
ся с легкой руки Лефорта - чего стоит один Всепьянейший собор! Был даже
слух, просочившийся на Запад в письмах из Немецкой слободы, будто недуг
царя был вызван ядом, который подослала ему Софья, пытаясь расчистить
себе путь к престолу. Однако самой правдоподобной причиной эпилепсии,
особенно если больной никогда не получал сильного удара по голове*, от-
чего на ткани мозга может появиться рубец, считается перенесенное им
длительное и тяжелое воспаление. В ноябре 1693 - январе 1694 года у Пет-
ра на протяжении нескольких недель держался сильный жар - тогда многие
даже опасались за его жизнь. Подобное воспаление, скажем, энцефалит,
способно вызвать образование на мозге локального рубца, впоследствии
раздражение поврежденного участка под действием особых психологических
возбудителей дает толчок припадкам такого свойства, какими страдал Петр.
Болезнь глубоко повлияла на личность Петра, ею в значительной степени
объясняется его необычайная скованность в присутствии незнакомых ему лю-
дей, неосведомленных о его конвульсиях и потому не подготовленных к это-
му зрелищу" [132].
* Есть точные сведения, что во время одной из "воинских потех" в
опасной близости от Петра разорвалась граната, и он получил сильную кон-
тузию.
Добавлю вслед за Мэсси; не только скованность, но и многочисленные
припадки дикой, неконтролируемой ярости, а также подробно описанные сов-
ременниками патологические привычки. Например, Петр с каким-то ненор-
мальным упрямством стремился не только поить людей "в лежку" посредством
знаменитого Кубка Большого Орла - вспоминают, что сам он, обожавший ук-
сус и оливковое масло, приходил в бешенство, когда кто-то этими "яства-
ми" пренебрегал. И самолично, случалось, вливал в рот тому или иному
бедняге бутылку уксуса или масла. Поведением нормального человека, пусть
даже самодура, это никак не назовешь.
Любопытные воспоминания оставил епископ Солсбери Джилберт Вернет,
много общавшийся с Петром во время его поездки в Англию: "Он человек
очень горячего и вспыльчивого нрава, наделенный крайне грубыми страстя-
ми. Природную свою горячность он усугублял тем, что в больших дозах пил
бренди, который собственноручно и с усердием очищал. Он подвержен кон-
вульсиям во всем теле, и, похоже, что они сказываются и на его голове.
Недостаток рассудительности и непостоянство характера слишком часто и
заметно проявляются у него".**
** Из трех детей Петра от Евдокии Лопухиной в младенчестве и раннем
детстве умерли двое. Из двенадцати детей от Екатерины - десять (десятая,
дочь Анна, скончалась двадцатилетней). Роковые случайности или патоло-
гия, препятствовавшая производству на свет жизнеспособного потомства?
О пьянстве - фактически алкоголизме - Петра написано немало. В самом
деле, "чего стоит один Всепьянейший собор!" Под этим названием широко
известен "Сумасброднейший, всешутейший и всепьянейший собор" - долголет-
няя забава Петра, злейшая пародия на церковную иерархию, по тем временам
считавшаяся необыкновенным святотатством. "Князем-папой" был назначен
Зотов, сам Петр удостоился лишь с присущей ему скромностью звания "про-
тодьякона" собора. О деятельности этого "клуба" можно сказать тремя сло-
вами - пили, как лошади. Пародируя при этом все существовавшие тогда
церковные обряды. Именно тогда и стали шептаться, что на престол взошел
антихрист - попойки отнюдь не проходили за закрытыми дверями, время от
времени устраивались маскарадные шествия, как две капли воды напоминав-
шие более поздние "антирелигиозные праздники", вошедшие в моду в первые
годы советской власти... В этой части своего повествования А. Толстой
полностью придерживается исторической правды - "и голым его гузном били
яйца в лохани... князю, забив свечу в задний проход, пели вокруг него
ермосы, отчего он отдал Богу душу..."
Брауншвейгскнй посланник Вебер оставил описание одной самой обычной
ассамблеи во времена уже зрелого Петра.
Некий гражданский чиновник Бассевич за недосугом опоздал к началу.
Петр заставил его выпить четыре стакана венгерского (при том, что тог-
дашние стаканы были побольше наших граненых - А. Б.), а потом велел
сесть за стол и пить дальше, с прилежанием.
Затем Петр усмотрел, что на левой стороне стола, где сидели министры,
больше пригубливают, чем пьют. Заставил каждого выпить по "огромному"
стакану и ушел наверх, к императрице, предварительно поставив у всех вы-
ходов часовых, которые должны были следить, чтобы никто не покидал зас-
толья.
"Великий адмирал (вероятно, Апраксин - А.Б.), напировавшись, плакал,
как ребенок, что обыкновенно с ним бывает в подобных случаях. Князь Мен-
шиков упал замертво, и его люди принуждены были послать за княгинею и ее
сестрою, которые с помощью разных спиртов привели его в чувство и попро-
сили у царя позволения ехать с ним домой. Князь валашский (Кантемир)
схватился с обер-полицмейстером; то начиналась какая-нибудь ссора, то
слышалось чоканье бокалов на братство и вечную дружбу".
Не менее знаменательные воспоминания оставил другой немец - Верх-
гольц.
Взявшись распоряжаться танцами, Петр поставил в первые пары самых
дряхлых стариков, дав им в партнерши самых молодых дам. Сам возглавил
пляску, приказав всем выделывать ногами то же, что и он. "Старики пута-
лись, задыхались, кряхтели, у некоторых кружились головы, другими овла-
девали припадки одышки, некоторые и не выдерживали и повалились на пол,
другие присели на корточки. Петр рассердился, приказал прекратить музыку
и заставил каждого из неудачных танцоров выпить по большому штрафному
бокалу крепкого венгерского".
Впрочем, нужно заметить: Петр, сам пьяневший очень медленно, любил
напаивать допьяна других еще и для того, чтобы у них развязывались язы-
ки. Сталин впоследствии перенял эту привычку, ставшую серьезным подс-
порьем в государственных делах и ему...
По свидетельству современников, лишь в самые последние годы жизни
Петр отвык от привычки забираться на стол, где бы ни происходил празд-
ник, и плясать вприсядку среди посуды...
Одним словом, пресловутое дирижирование оркестром и публичное испол-
нение "калинки" - не нововведения нашего времени, а всего лишь продолже-
ние добрых старых традиций Петра I, который во время официальных и нео-
фициальных визитов в зарубежные страны и там развлекался так, что об
этом потом долго вспоминала вся Европа. Когда в голландском анатомичес-
ком театре спутникам Петра стало дурно от непривычного зрелища, царь ве-
лел им наклониться к рассеченному трупу и зубами рвать мускулы. Когда
два дворянина из "Великого посольства" весьма неодобрительно отозвались
о поведении царя, по их мнению, выставлявшему себя на посмешище, Петр,
ничуть не озаботясь тем, что находится в чужой стране, приказал заковать
их в кандалы и как ни в чем не бывало попросил голландцев обеспечить ему
плаху с палачом - поскольку он намерен казнить двух своих приближенных.
Голландцы отговаривали его как могли. С превеликими трудами отговорили.
Однако Петр потребовал, чтобы "оскорбителей" по крайней мере отправили в
ссылку. Голландцы уступили, и два русских бедолаги очутились в ссылке в
отдаленнейших колониях Голландии - один на Яве, другой в Суринаме...
В Англии Петр опять-таки вел себя весело и непосредственно. Посещения
кабаков и забавы с одной из известных лондонских актрис были, в общем,
цветочками. Английский король поселил русского монарха в поместье знаме-
нитого писателя Джона Эвлина - на беду последнего. После того, как в
ухоженном поместье три месяца пьянствовал Петр с приближенными, хозяева
"...обнаружили, что полы и ковры в доме до того перемазаны чернилами и
засалены, что надо их менять. Из голландских печей вынуты изразцы, из
дверей выломаны медные замки, краска на дверях попорчена или загажена.
Окна перебиты, а более пятидесяти стульев - то есть все, сколько было в
доме - просто исчезли, возможно, в печках. Перины, простыни и пологи над
кроватями изодраны так, будто их терзали дикие звери. Двадцать картин и
портретов продырявлены; они, судя по всему, служили мишенями для
стрельбы. От сада ничего не осталось. Лужайку так вытоптали и развороти-
ли, будто по ней маршировал целый полк в железных сапогах. Восхити-
тельную живую изгородь длиной в четыреста футов, высотой девять и шири-
ной пять сровняли с землей. Лужайка, посыпанные гравием дорожки, кусты,
деревья - все погибло. Соседи рассказали, что русские нашли три тачки
(приспособление, тогда еще в России неизвестное) и придумали игру: одно-
го человека, иногда самого царя, сажали в тачку, а другой, разогнавшись,
катил его прямо на изгородь".
Так что принятие Петром причастия по англиканскому обряду, сделанное
как-то наспех, на фоне всего этого смотрелось вовсе уж безобидно - хотя
православных спутников Петра ужаснуло...
О гомосексуализме Петра многие говорили открыто, связывая это то с
Францем Лефортом, то с Меншиковым.
Сохранилось "розыскное дело" сержанта Преображенского полка - он, не
особо-то и принимая меры предосторожности, в кругу сослуживцев говорил,
что "государь-де с Меншиковым живет бляжьим образом". Самое любопытное
тут - даже не эти высказывания (наверняка основанные если не на точной
информации, то на стойких слухах, имевших хождение в гвардии), а приго-
вор болтуну. Его всего лишь сослали в Оренбург, в армейскую часть. По
меркам того времени - гуманизм невероятнейший. Чтобы в полной мере можно
было оценить до странности загадочную мягкость подобного приговора, при-
веду три примера - практически стандартные завершения пустяковых, в об-
щем, дел...
27 нюня 1721 г. В Петербурге празднуют двенадцатую годовщину победы
под Полтавой. Зело поддавший мужичок Максим Антонов в экстазе вернопод-
даннических чувств прорывается сквозь цепь солдат и начинает бить Петру
поясные поклоны, а когда охрана пытается его оттащить, заезжает одному
из гвардейцев в ухо. Бедолагу арестовали, пытали до ноября (на дыбе и с
раздроблением костей в тисках), после чего последовал утвержденный сена-
том приговор: "Крестьянина Максима Антонова за то, что к высокой особе
Его Царского Величества подходил необычно, послать в Сибирь и быть ему
там при работах государевых до его смерти неотлучно".
Второй пример. В городе Конотопе, в кабаке, некий солдат предложил
некоему украинцу выпить за здоровье "государя императора". Украинец по-
нятия не имел, что это за император такой (до окраин еще не дошло извес-
тие о принятии Петром императорского титула) и ответил чтото вроде:
"Черт его там знает, что за император такой, я, кроме государя и знать
никого не хочу".
Заковали, повезли в Тайную канцелярию, в Петербург, пытали, "били ба-
тогами нещадно", потом выпустили...
Третий пример. Деревенский поп из Козловского уезда приехал впервые в
жизни в Москву и видел там, как Петр, отъезжая со двора Меншикова, заб-
рал в карету свою собачку, посадил на колени и поцеловал. Вернувшись до-
мой, попик сдуру стал об этом подробно рассказывать землякам - и оказал-
ся в Москве вновь, уже под конвоем, на допросе у самого Ромодановского.
Его, правда, из уважения к сану, не пытали - но за "ущербные чести царе-
вой" разговоры нещадно выпороли плетьми и погнали домой по этапу...
Согласитесь, после таких примеров простая высылка в Оренбург разбол-
тавшегося о царской педерастии гвардейца выглядит предельно странно...
Я уже не говорю о том, что именно при Петре жутким цветком распусти-
лось пресловутое "слово и дело" - венец петровского политического сыска,
позволявший кому угодно принародно выкрикнуть обвинение против кого
угодно...
Самый последний заключенный мог, прокричавши эти страшные слова, ав-
томатически подвести под пытки практически любого человека. Чтобы чита-
тель составил некоторое представление о повседневной практике созданной
Петром Тайной канцелярии, приведу в переводе на современный литературный
язык официальный документ: "Обряд, как обвиняемый пытается".
"Для пытки обвиняемых в преступлениях отводится особое место, называ-
емое застенком. Оно огорожено палисадником и накрыто крышей, потому что
при пытках бывают судьи и секретарь для записи показаний пытаемых.
В застенке для пытки устроена дыба, состоящая из трех столбов, из ко-
торых два врыты в землю, а третий положен наверху поперек. Ко времени,
назначенному для пытки, кат, или палач должен явиться в застенок со все-
ми инструментами, а именно: шерстяным хомутом, к которому пришита длин-
ная веревка, кнутами и ремнем для связывания пытаемым ног.
Палач перекидывает длинную веревку через поперечный столб дыбы, потом
закручивает пытаемому руки на спину, заправляет их в хомут и вместе со
своими помощниками тянет веревку до тех пор, пока человек не повиснет в
воздухе. После этого палач связывает ноги пытаемого упомянутым выше рем-
нем, а другой конец последнего прикручивает к столбу.
Бели человек не винится и на дыбе, пытают иначе:
1. В тисках, сделанных из трех толстых железных полос с винтами. Меж-
ду полосами кладут большие пальцы пытаемого, от рук - на среднюю полосу,
а от ног - на нижнюю. После этого палач начинает медленно поворачивать
винты и вертит их до тех пор, пока пытаемый не повинится или пока винты
вертеться не перестанут. Тиски надо применять с разбором и умением, по-
тому что после них редко кто выживает.
2. Голову обвиняемого обвертывают веревкой, делают узел с петлей,
продевают в нее палку и крутят веревку, пока пытаемый не станет без слов
(т.е. потеряет сознание - А.Б.).
3. На голове выстригают на темени волосы до голого тела, и на это
место, с некоторой высоты, льют холодную воду по каплям. Прекращают,
когда пытаемый начнет кричать истошным голосом, и глаза у него выкатыва-
ются.
После этой пытки многие сходят с ума, почему и ее надо применять с
осторожностью.
4. Если человек на простой дыбе не винится, класть между ног на ре-
мень, которыми они связаны, бревно. На бревно становится палач или его
помощник, и тогда боли бывают сильнее.
Таких упорных злодеев (кто запирается - А.Б.) надо через короткое
время снимать с хомута, вправлять им кости в суставы, а потом опять под-
нимать на дыбу. Пытать по закону положено три раза, через десять и более
дней, чтобы злодей оправился, но если он на пытках будет говорить
по-разному, то его следует пытать до тех пор, пока на трех пытках подряд
не покажет одно и то же, слово в слово. Тогда, на последней пытке, ради
проверки, палач зажигает веник и огнем водит по голой спине висящего на
дыбе, до трех раз или более, глядя по надобности.
Когда пытки кончатся и злодей, повинившийся во всем, будет подлежать
ссылке на каторгу или смертной казни, палач особыми щипцами вырывает у
него ноздри и, сверх того, на щеках и лбу ставит знаки. Для этого он бе-
рет клейма, в которых острыми железными спицами изображены слова, и
сильно бьет злодея в лоб и щеки, а потом натирает порохом, после чего
слова те бывают ясно видны навсегда".
Слов нет, пытали и до Петра. Однако прежде никому не приходило в го-
лову превращать пытку в индустрию, составлять писаные руководства...
Можно еще добавить: так как в петровские времена солдат в армию брали
навечно ("бессрочно"), а кое-кто, удрученный такой перспективой, бежал,
то всем поголовно "забритым" стали делать на правой руке татуировку в
виде креста, чтобы безошибочно опознавать беглых - за двести с лишним
лет до нацистских номеров-татуировок на руке узников концлагерей...
При Алексее Михайловиче количество деяний, за которые по закону пола-
галась смертная казнь, приближалось к шестидесяти. При Петре - возросло
до девяноста. Любопытно высказывание Петра о полиции: "Полиция есть душа
гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой
безопасности и удобности". Разумеется, в первую очередь подразумеваются
"безопасность и удобность" самого Петра... Вряд ли под этой сентенцией
подписались бы те, из кого "душа государства" выбивала душу, частенько
без всякой вины.
Милый человек Роберт Мэсси, автор классического трехтомного труда
"Петр I", к его чести, вовсе не пытается объявить петровские зверства
"исконно русской привычкой". Наоборот. Американец, со всем обожанием от-
носящийся к Петру, долго перечисляет сходные по времени западноевропейс-
кие примеры - виды пыток и казней, сверхсуровые законы. С од-
ной-единственной целью: доказать, что подобная практика во всей Европе
была обыденной. И дальше пишет еще более определенно: "И все-таки Петр
не был садистом. Он вовсе не наслаждался зрелищем человеческих страданий
- не травил же он, к примеру, людей медведями просто для потехи, как де-
лал Иван Грозный. Он пытал РАДИ ПРАКТИЧЕСКИХ НУЖД ГОСУДАРСТВА (выделено
мною - А.Б.), с целью получения необходимой информации и казнил в нака-
зание за предательство. И немногие из его русских и европейских совре-
менников в XVII веке взялись бы оспаривать подобные выводы".
Честно говоря, порой мне трудно бывает понимать гуманных американ-
цев... С одной стороны, Мэсси в чем-то прав - по всей Европе свистал
кнут и шипело раскаленное железо. С другой...
Тирания Петра для России в чем-то была качественно новым явлением.
Иван Грозный был сатрапом. Он мог, не чинясь, снести дюжину голов - но
многие тысячи людей благополучно поживали себе в отдалении, поскольку не
попадались сатрапу на глаза. Петр же создал систему, по которой всякий
без исключения был признан винтик м. Жуткий механизм, обрекавший при оп-
ределенном повороте дел всякого, правого или виноватого, на самую страш-
ную участь. Есть разница меж спущенным на людей ради развлечения медве-
дем и писаным руководством для пыток.
Система Петра в чем-то - предвосхищение нацистской. Простая аналогия:
теоретически любой антисемит в свое время, возникни у него желание, имел
возможность ударить, оскорбить еврея, устроить погром - однако всегда и
везде рисковал получить по загривку дубинкой шуцмана или ножнами шашки
городового. Но нацистские законы как раз официально поставили евреев вне
закона. Нечто подобное случилось и при Петре - если раньше для того,
чтобы угодить на дыбу, требовались веские основания, отныне под пытошную
практику была подведена теория. А теория, общеизвестно, в тысячу раз
превосходит жестокость любых сатрапов - поскольку для теории всякий ста-
новится не личностью, а "подлежащим биологическим объектом".
И еще. Если пытки, как пытается нас уверить Мэсси, были общеевропейс-
кой практикой, трудно с этой точки зрения понять поведение Петра во вре-
мя кровавой расправы со взбунтовавшимися стрельцами. Противореча себе,
тот же Мэсси пишет, что Петр "пытался спрятать свои пыточные камеры от
глаз и ушей европейцев". Отчего же, если это была "общая практика"? Вы-
ходит, чуял, что поступает неправильно?
Пытали от Урала до Бискайского залива. И все же... Я не могу предста-
вить себе английского короля, который шпагой рубит посуду перед своим
маршалом и кричит ему: "Ты, бляжий сын!" Не могу представить французско-
го короля, палкой в кровь колошматящего своего министра. Австрийского
императора, который заставляет придворных собственноручно отрубать голо-
вы схваченным бунтовщикам. Да и русские цари, включая Ивана Грозного,
избегали эксцессой, характерных для Петра...
"Он пытал ради практических нужд государства..." Когда в пытошные
явился патриарх, чтобы просить пощады для стрельцов, Петр его буквально
вышвырнул. Были казнены несколько священников, только за то, что они мо-
лились за несчастных. Жена какого-то мелкого подьячего, проходя мимо по-
вешенных, бросила сдуру: "Кто знает, виноваты вы или нет?" Пытали и выс-
лали из Москвы и ее, и мужа.
Чтобы проверить подозрения (кто-то донес, что мятежные стрельцы пере-
писывались с Софьей), сенных девушек царевны били кнутом. Одну из них
Петр, случайно вошедший в застенок, освободил от дальнейших истязаний,
заметив, что девушка беременна, - но это ему не помешало приказать пове-
сить обоих. Для полковых священников мятежных войск соорудили особую ви-
селицу в виде креста, их вешал придворный шут, наряженный православным
иерархом. Троих стрельцов повесили у самых окон Софьиной кельи. Какие во
всем этом были "практические нужды"?
Иногда бывали случаи прямо-таки сюрреалистического юмора. В одной из
тюрем обнаружилось "пыточное общество", куда принимали лишь заключенных,
перенесших хотя бы одну пытку. Продвижение на более высокие ступени в
обществе зависело от способности мужественно переносить все более жуткие
пытки. Выше всех стояли те, кто вытерпел пытки падающей по капле водой
или засунутым в ухо раскаленным угольком.
Когда майор Глебов стал любовником заточенной в монастырь Евдокии Ло-
пухиной, Петр приказал посадить его на кол - и надеть тулуп с шапкой,
чтобы не замерз (дело происходило зимой). Майор мучился на колу восем-
надцать часов. Ни тени чувств Петр, конечно, к бывшей супруге не испыты-
вал - надо полагать, попросту не потерпел посягательств на свою, пусть и
бывшую, но собственность.
В своей последней книге И. Бунич утверждает, что существуют резолюции
Петра на следственных делах: "Смертью не казнить. Передать докторам для
опытов".
Конкретных источников Бунич не приводит - а его гипотезы не всегда
стопроцентно подтверждены документами. Однако это чрезвычайно похоже на
Петра. Я бы не удивился, окажись вдруг, что Петр первым ввел в практику
медицинские эксперименты на живых людях - его стиль, его нравы, его па-
тологическое пренебрежение к людским жизням...
Даже Николай II, отнюдь не похожий на кроткого голубка (известны де-
сятки его кровожадных резолюций об усмирении и казни "бунтовщиков"),
высказался о Петре 1 весьма нелицеприятно: "Я не могу не признать
больших достоинств моего предка... но именно он привлекает меня менее
всех. Он слишком сильно восхищался европейской культурой... Он уничтожил
русские привычки, добрые обычаи, взаимоотношения, завещанные предками".
В конце концов, во все времена у государственного руля не единожды
оказывались пьяницы, полубезумцы, развратники, гомосеки, сатрапы, проли-
вавшие кровь, сносившие головы женам, сыновьям и дочерям, тиранившие
подданных так, что это превосходило всякое воображение. Быть может, цель
и в самом деле оправдывает средства, и свершения Петра искупают всю про-
литую им кровь? В самом деле, кто нынче помнит, чем (точнее, каким коли-
чеством трупов и разбитых судеб) оплачены промышленные успехи Англии и
США), на чьих костях стоят великолепные здания и современные фабрики?
Но в том-то и дело, что не было никаких "свершений" Петра. Было шара-
ханье из крайности в крайность, обезьянничанье, самодурство, кровь,
крайне завлекательные, но оказавшиеся пустышками прожекты... И только.
По большому, глобальному, стратегическому счету результат оказался во
сто раз ниже затраченных усилий.
Рассмотрим реформы и их последствия подробно...
ЭКОНОМИКА
Наша ннтеллигенцня-образованщина (проверено на личном опыте в много-
численных беседах-тестах) до сих пор считает главным признаком отстава-
ния допетровской России чисто внешний: долгополые охабни, рукава до пят,
окладистые бороды, незнание иностранных языков. Дело даже не в том, что
бороды начали брить еще до Петра, а языки многие знали неплохо...
Совдеповская интеллигенция (которая и правила бал в первые годы "пе-
рестройки", пока не была вышвырнута на обочину) не учена по-настоящему
ни рынку, ни цивилизованной экономике, в простоте душевной полагая, что
"есть вещи поважнее рынка", как недавно выразился кто-то на страницах
центральной газеты; что рынок - для других. А ей, демократической интел-
лигенции, правительство как раз и должно платить за героическое и перма-
нентное отстаивание идей рыночной демократии...
Все вопли об "упадке культуры" как раз и объясняются тем, что интел-
лигентным бездельникам перестали платить. Невероятно на первый взгляд,
но есть одна-единственная область, где "радикал-демократы" и "национал-
патриоты" начинают употреблять практически одинаковые обороты, и осужда-
ющие фразы совпадают даже текстуально: когда речь заходит о частном кни-
гоиздании. И тот, и другой лагерь громогласно сокрушается о "мутном по-
токе" "недолитературы", захлестнувшем прилавки...
О том, что среди сего "мутного потока" - Пушкин и Пастернак, Ман-
дельштамм и Фрейд, Ломброзо и Костомаров, Довлатов и Булгаков, предпочи-
тают умалчивать. Иначе придется признать простой, как мычание факт: го-
сударство перестало платить только за то, что человек (неважно, нацио-
нал-патриот или радикал-демократ) чтото там напечатал. Вот и стенают
"ревнители культуры", "экономисты" и "аналитики", оказавшиеся вдруг не у
дел...
Эскьюз ми, мы, кажется, отвлеклись. Как выражается мой знакомый док-
тор наук и профессор: "Я не интеллигент, у меня профессия есть". Гуми-
лев, кстати (который Лев), на вопрос, числит ли он себя среди интелли-
генции, решительно отвечал: "Да боже упаси!" Но это так, к слову.
Весь этот пассаж приведен с одной-единственной целью: напомнить, что
сплошь и рядом петровские реформы печатно и публично оценивают люди, ко-
торые просто не понимают, в чем был корень зла...
Бороды и охабни - сие вторично, третично, десятирично. Всего через
полторы сотни лет после борьбы Петра с бородами мода на бороды пышным
цветом расцвела в Западной Европе, ими щеголяли все - от Жюль Верна и
Пастера до Бисмарка и Мольтке, а человек с бритым лицом вплоть до первой
мировой войны прежде всего вызывал мысли, что это, должно быть, актер, у
коего отсутствие растительности на лице вызвано сугубо профессиональными
соображениями. Даже появился словесный оборот, встречающийся во многих
романах того времени - "бритый, как актер"...
Главный и трагичнейший признак российского отставания от Западной Ев-
ропы - не одежда и прически, а слабость третьего сословия. Отсутствие
(или пребывание в зачаточном состоянии) институтов, аналогичных евро-
пейским торговым и ремесленным гильдиям. Именно на горожан, кровно заин-
тересованных в отмене средневековых феодальных правил, мешавших спокойно
торговать и производить, опирались европейские короли в борьбе с баронс-
кой вольницей.
Россия в этом плане трагически отставала. Трагически, но не безнадеж-
но - в правление Алексея Михайловича, Федора и Софьи прямо-таки ударными
темпами стала развиваться самая что ни на есть рыночная экономика, то
есть - частное предпринимательство, торговля и производство, практически
свободные от опеки государства.
Иван Грозный, как много раз говорено, был сатрап. Он мог рубить голо-
вы и варить на сковородах, спускать на народ медведей и громить изобли-
ченные в сепаратизме города. Однако он - как любой другой российский са-
модержец до Петра - вовсе не посягал на основы рынка.
Не лез в экономику.
Меж тем Петр впервые в отечественной истории начал в самых широких
масштабах внедрять систему, охарактеризовать которую прямо-таки подмыва-
ет термином "большевизм".
Или - государственный капитализм, не суть важно. Не тот случай, когда
стоит играть терминами. Главное - если до Петра российская экономика
развивалась по общемировым законам, при Петре она вернулась к откровен-
ному рабству. То есть укладу, который по самой сути своей не может быть
эффективным...
Простой и яркий пример - металлургическо-оружейное производство. До-
петровский Пушечный двор, главный оружейный завод России, не был, конеч-
но, частным предприятием. Однако все до единого там работавшие, от
"главных конструкторов" до последнего подметальщика стружек, были
вольнонаемными, получали самую высокую в стране "казенную" зарплату (и
даже, подобно западноевропейским мастерам, имели свой цеховой знак, ко-
торый носили на груди). В царских указах особо подчеркивалось, что хозя-
ева заводов, как русские, так и иностранцы, обязаны нанимать "всяких лю-
дей по доброте, а не в неволю".
При Петре на многочисленных, выраставших, как грибы, заводах в основ-
ном работали рабы - бесправные люди, трудившиеся за харчи, загнанные за
высокие стены на всю жизнь. В документах того времени сплошь и рядом
встречаются слова "отдать в работу навечно": не только на оружейные за-
воды, но и в прядильные мастерские, если речь идет о женщинах. Указ 1721
г. гласил, что все промышленники, даже не дворянского происхождения,
имеют право покупать деревни с крепостными крестьянами, которых вправе
заставлять пожизненно трудиться на заводах и рудниках. Дошло до того,
что с заводов запрещаюсь изымать беглых от помещиков крестьян, - но лег-
ко догадаться, что эти "облагодетельствованные" беглецы становились ра-
бами уже не помещика, а фабриканта...
Это был поворот, повторяю, даже не к феодализму - к рабству. Причем
грустный парадокс в том, что не только были обращены в рабов мастеровые,
но и фабриканты порой становились таковыми... не по своей воле.
Берг-и-Мануфактур Коллегия (тогдашнее министерство горного дела и про-
мышленности) строило за казенный счет фабрики, а потом сдавало их част-
ным лицам или компаниям... иногда не спрашивая желания. Когда было реше-
но начать собственное производство сукна, в 1712 г. высочайше поведено
"завести за казенный счет фабрики и отдать их торговым людям, а буде во-
лею не похотят, ХОТЯ БЫ И НЕВОЛЕЮ". Наверное, это единственный в мировой
практике пример, когда фабрикантом делали в принудительном порядке...
Легко представить, с какой "производительностью" трудились фабричные
рабы, сколь "инициативно" управляли навязанными им фабриками нежданные
владельцы...
Логически продолжая "прогрессивный" курс петровских реформ, в 1736 г.
Анна Иоанновна издала указ, по которому все вольные мастеровые, в данный
момент работающие на заводах, объявлялись "навечно и с потомством" зак-
репленными за фабрикантами...
А Европа меж тем усиленно развивала частную, рыночную экономику. В
России же согласно очередному указу (декабрь 1719 г.) подлежал беспощад-
ному битью кнутом всякий помещик, который не доносит о наличии на его
землях полезных ископаемых (а откуда ему, бедолаге, не получившему долж-
ного образования, знать, что в его землях скрывается?!).
Легко догадаться, что произведенные с помощью рабского труда товары
качеством не блистали. Даже благорасположенный к Петру историк вынужден
написать: "Только грубые солдатские сукна были хороши, да все то, что
нужно было для военного снабжения, до пушек включительно, но товары чис-
то промышленные, которые искали себе сбыта в народе, были плохи".
Поскольку с ними успешно конкурировали товары иностранные, Петр, дабы
поддержать отечественных промышленников, пошел по избитому пути: вздул
до небес пошлины на импортные товары. Таможенный сбор с некоторых това-
ров составлял 37% их стоимости, а для иных - даже 75%. Эти тарифы отме-
нили только в 1731 г., когда стало совершенно ясно, что никакой практи-
ческой пользы от них нет...
На Запад из России вывозилось исключительно сырье. Как ни пытался
Петр грознейшими указами обязывать русских купцов везти свои товары за
границу, ничего не выходило - купцы отлично понимали, что предприятие
это безнадежное. За все время царствования Петра лишь дважды случалось,
чтобы русские купцы выбирались за границу с товарам и, а не сырьем. Пер-
вый случай - плавание в Стокгольм некоего Барсукова (судя по тому, что
известно только о самом факте плавания, зато полное молчание сохраняется
о результатах, ничего путного из этой затеи не вышло).
Второй случай и вовсе предельно анекдотичен. В тот же Стокгольм прип-
лыли из Ревеля несколько русских купцов - на крохотном суденышке - и
привезли... немного полотна, каленые орехи и деревянные ложки. Из эконо-
мии эти негоцианты не пошли в гостиницу, а варили себе кашу прямо на
костре у причала, где и ночевали, а днем на купленных тут же санях езди-
ли по городу (дело, кстати, происходило летом), и как принято в России,
во всю глотку орали: "Кому ложек? Кому орешков?" Русский посланник в
Стокгольме Бестужев ужаснулся при виде таких визитеров и попытался отп-
равить их домой, но они не послушались.
Сохранилось унылое донесение Бестужева в Петербург: ""Русские купцы
никакого почтения не оказывают, беспрестанно пьяные, бранятся и дерутся
между собою, отчего немалое бесчестие русскому народу. И хотя я вашего
величества указ им и объявлял, чтобы они смирно жили и чистенько себя в
платье содержали, но они не только себя в платье чисто не содержат, но
некоторые из них ходят в старом русском платье без галстуха, также неко-
торые и с бородами по улицам бродят".
Голландский резидент в Петербурге, поначалу испугавшийся русской кон-
куренции в Европе, вскоре написал на родину, что созданные Петром для
внешней торговли "кумпании" "пали сами собою"...
Вдобавок ко всему вовсю резвились "высшие люди".
Меншиков, Шафиров и Петр Толстой решили завести шелковую мануфактуру.
Добились немалых налоговых льгот, получили из казны огромные ссуды и
субсидии, согнали крепостной народ - но, как легко догадаться, управлять
производством не сумели, основные капиталы промотали и переключились на
промысел моржей в Белом море...
Именно Петр, без малейших натяжек, стал родоначальником не только го-
сударственного капитализма (который порой крайне трудно отличить от
"развитого социализма"), но и ГУЛАГа. По-моему, от большевистского ГУЛА-
Га и "великих строек социализма" ничем не отличается петровское строи-
тельство Петербурга - куда опять-таки сгоняли со всей страны людей, ко-
торые работали под конвоем за миску похлебки (менее известно, что на
строительстве города и Ладожского канала сложили свои косточки и сорок
тысяч пленных шведов). Кроме того, ради ускоренного возведения Петербур-
га Петр запретил домостроение из камня по всей стране - что также было
приказным вторжением в частное предпринимательство...
У Петра были и свои Беломорканалы. Десятки тысяч людей, насильно
пригнанных, десять лет рыли канал меж Волгой и Доном, но потом Азов
пришлось вернуть туркам, строительство, отнявшее массу времени, трудов и
жизней, пришлось забросить. Когда в 1718 г. начали рыть обводной канал
от Волхова к истоку Невы, строительство поручили Меншикову. Кончилось
тем, что около семи тысяч рабочих умерли от голода и болезней, а более
двух миллионов рублей неизвестно куда испарилось. Канал достроили лишь в
1732-м, при Анне Иоанновне...
"Десятки тысяч народу собирались по наряду со всего государства для
работ по постройке и укреплению гаваней и на стройку судов в адмирал-
тействе. Эта работная повинность была одна из самых тягостных для русс-
кого народа при Петре. За работу платили, но с задержками, а самая орга-
низация работы отличалась большими недочетами. Хлеб доставлялся неисп-
равно, условия жизни среди болот и у моря в холодное и ненастное осеннее
время порождали эпидемические заболевания, люди гибли тысячами в этой
тяжелой страде".
Это пишет не критик, а один из тех, кто с нескрываемой симпатией от-
носился к Петру и его делам...
(Объективности ради стоит заметить, что и Волховский канал, и Вышне-
волоцкий, связавший Каспий с Балтикой, играли потом важную роль в судо-
ходстве. Однако беда петровского времени в том, что любая удача, любое
толковое предприятие сопровождалось десятком провалов в других областях
жизни, массовыми жертвами, казнокрадством...)
Со временем, при наследниках Петра, промышленность стала давать сбои,
безнадежно отставать от европейской - потому что рабский труд, как тыся-
чу раз говорено, непродуктивен. К началу XIX века отставание стало свер-
шившимся фактом и аукнулось впоследствии позорным поражением в Крымской
войне. Военная, техническая и научная отсталость, вызвавшая это пораже-
ние, лежит своими корнями в абсолютно нерыночных реформах Петра.
Вообще, как давно подметили объективные историки, сложилась железная
закономерность: те отрасли промышленности, куда государство не вторга-
лось со своей манией "развивать", как раз и достигали наибольших успе-
хов. У Петра и его преемников не доходили руки до легкой промышленности
- и в XIX веке Россия завалила отличными ситцами и другими тканями всю
Евразию... Производство посуды избегло царского ока - и получил всемир-
ную известность русский фарфор. Подобных примеров множество. Зато отрас-
ли, либо сделанные "казенными", либо находившиеся под бдительным прис-
мотром государства, постепенно хирели и чахли - металлургия, судострое-
ние, домостроение...
Плюс ко всему - чудовищная милитаризация. В 1701 г. армия и флот пог-
лощали три четверти доходов государства, в 1710-м - четыре пятых (78%),
в 1724-м (когда никакой войны не было) - две трети.
Чтобы добывать деньги на военные забавы, Петр пошел по пути, от кото-
рого отказались его предшественники. При Федоре и Софье жалованье тем,
кто работал на государство, было повышено - Петр его не единожды урезал.
При Федоре и Софье снижались налоги - при Петре же...
Согласно сделанным еще до революции подсчетам (П.Н. Милюков), за вре-
мя царствования Петра прямые и косвенные налоги возросли в пять с поло-
виной раз, и эта цифра не учитывает еще огромную инфляцию.
Рассмотрим новые налоги, введенные Петром.
1. "Орленая" бумага (все официальные документы, от договоров по мел-
ким сделкам до прошений в гос. учреждения должны были подаваться на гер-
бовой бумаге).
2. Сбор на рождение (родился ребенок - плати).
3. Сбор на похороны (помер близкий - плати).
4. Сбор на заключение брака.
5. Сбор на составление завещания.
6. Налог на пшеницу.
7. Налог на свечи.
8. Налог с владельца лошади.
9. Налог на конскую шкуру (сдох у тебя конь, ободрал ты его - плати).
10. Налог на конские хомуты.
11. Налог на упряжные дуги.
12. Налог на ношение бороды.
13. Отдельный налог на ношение усов.
14. Каждый десятый поросенок от каждой свиньи должен сдаваться в каз-
ну.
15. Налог на домовладение (в Москве).
16. Налог на ульи (по всей России).
17. Сбор с покупки кровати.
18. Банный сбор (с каждой баньки).
19. Мельничный сбор и сбор с владельца постоялого двора.
20. Трубный сбор (есть у тебя печь с трубой - плати).
21. Сбор с дров, купленных для собственного употребления.
22. Налог на орехи (купил орехи, а в их цену включен и налог).
23. Налог на арбузы.
24. Налог на огурцы.
25. Налог на питьевую воду.
26. Налог на продажу лошадей.
27. Налог на частные рыбные ловли.
28. Налог на покупку гробов.
Кроме того, источником вышибания денег стали так называемые "казенные
монополии" на тот или иной продукт или товар, над производством и прода-
жей которого государство осуществляло контроль и по своему усмотрению
регулировало на него цену. В этот перечень входили: все виды спиртного,
смола, деготь, рыба, рыбий жир, масло, мел, ворвань, поташ, ревень, сви-
ная щетина, сибирские меха, шахматы, игральные карты, лен, табак, соль
(что до соли, ее указом от 1705 г. предписывалось продавать со стопро-
центной "накруткой", и люди, которым не по силам было платить бешеные
деньги, из-за отсутствия соли болели и умирали).
Однако и этого не хватало, чтобы прокормить государственных монстров,
отрицавших все нормальные законы экономики. Тогда грянуло невиданное в
России новшество - подушная подать. Как многое нововведения Петра, поза-
имствованная во Франции. Вместо принятой раньше податной единицы, "дво-
ра", отныне брали с каждой живой души - от младенцев до стариков. Эту
систему отменил лишь в 1887 г. Александр III...
Петр тем не менее не достиг в увлекательном деле измышления все новых
податей подлинных высот. Во время Отечественной войны немецкие оккупанты
в Белоруссии брали налог за каждое окно в избе, а также налог на собак и
кошек. В свое время Петр отчего-то не обратил внимания на столь заманчи-
вые статьи доходов - и слава Богу, не исключено, что в этом случае на
Руси вовсе перевелись бы собаки и кошки...
Стоит еще добавить, что попутно сдирали колокола с церквей, дабы пе-
реплавить их на пушки, забривали в солдаты монахов и всех "праздношатаю-
щихся"...
Подобное налоговое ярмо требовало драконовских мер для его выполнения
- а потому по всей стране были расквартированы войска, которые и взяли
на себя функцию сборщиков налогов.
Выглядело это так. Была произведена "раскладка полков на землю", и по
всей стране разместили воинские части, которые население обязывалось
взять на полное содержание. Денежки должен был вышибать особый комиссар,
избиравшиеся из дворян данной губернии. Полк, разместившийся в конкрет-
ной местности, не только жил за ее счет, но и брал на себя массу поли-
цейских функций: ловлю воров и разбойников, удержание крестьян от побе-
гов и ловля беглых, искоренение незаконного винокурения и контрабанды,
содействие лесничим в борьбе против незаконных порубок, надзор за граж-
данскими чиновниками. В.О. Ключевский пишет: "...пастьба полковых лоша-
дей и домашнего офицерского и солдатского скота на общих выгонах, право
военного начальства требовать в известных случаях людей для полковых ра-
бот и подвод для посылок, право общего надзора за порядком и безопас-
ностью в полковом округе - все это должно было создавать постоянные не-
доразумения у войскового начальства с обывателями".
В указе Сената 1727 г. говорилось прямо: "Бедные российские крестьяне
разоряются и бегают не только от хлебного недорода и подушной подати, но
и от несогласия офицеров с земскими правителями, а у солдат с мужиками".
Драки солдат с мужиками происходили постоянно - до нашего времени
дошло немало повествующих об этом судебных дел.
Всего тяжелее приходилось при сборах подушной подати, которую собира-
ли земские комиссары с прикомандированными к ним воинскими отрядами.
"Каждый объезд продолжался два месяца; шесть месяцев в году села и де-
ревни жили в паническом страхе под гнетом или в ожидании вооруженных
сборщиков".
В Казанской губернии менее чем через два года этакого военно-финансо-
вого хозяйствования полк не досчитался при очередной ревизии 13 000 душ
- более половины всех числившихся по бумагам налогоплательщиков. Наро-
дишко попросту разбежался...
"Офицеры обыкновенно знать не хотят местное начальство, грубят и дер-
зят даже воеводе, а когда воевода пожалуется полковнику, то это хорошо,
если полковник грубо ответит, что не дело воеводы судить поведение гос-
под офицеров; а то пошлет команду, отберет у воеводы шпагу и посадит его
под арест, "яко сущаго злодея" - как жаловался в сенат один воевода, ко-
торому пришлось испытать на себе полковничье беспристрастие".
Прежде Петра никто не додумался до оккупации собственной страны...
Позже, как полагается, полномочия военных незаметным образом расшири-
лись - теперь полковая канцелярия выдавала паспорта уходящим на заработ-
ки крестьянам, солдаты обеспечивали стопроцентную явку дворян на собра-
ния, а полковник выступал в роли судьи при всех столкновениях обывателей
с его солдатами (о беспристрастности такого судьи читатель сам должен
составить свое мнение). Сбор подушной подати вообще был передан от граж-
данских военным. Полковому начальству официальным указом поручили "смот-
рение за губернаторами и воеводами", вылившуюся в контроль над всей
гражданской администрацией, которой, по сути, оставили две функции: ис-
полнять, не раздумывая, распоряжения сверху и вышибать налоги...
Практически то же самое творилось и в городах. На "посадских людей"
наложили две тяжелейших повинности - рекрутскую и постойную. Посадские,
как и крестьяне, должны были выставлять новобранцев и снабжать их хлеб-
ным пайком. Торговые люди сами рекрутчине не подлежали, но Обязаны были
давать рекрутов из своих "задворных" людей - тех, кто подряжался жить на
купеческом дворе "вечно". Посадские обязаны были снабжать войска прови-
антом (разумеется, за бесплатно), давать лошадей и подводы, чинить доро-
ги и мосты. На постой солдат ставили "по скольку человек на двор придет-
ся" - то есть, сколько поместится, вытесняя иной раз хозяев. Посошков
писал: "При квартирах солдаты и драгуны так несмирно стоят и обиды
страшные чинят, что и исчислить их не можно. А где офицеры их стоят, то
и того горше чинят... и того ради многие и домам своим не рады, а в оби-
дах их никакого суда сыскать негде: военный суд далек от простых людей,
не токмо простолюдин не доступит к нему, но и военный человек на нерав-
ного себе не скоро суд сыщет".
Посошков знал о сем бедствии не понаслышке: его самого в Новгороде
некий полковник ни с того ни с сего, из чистого куража поливал бранью и
грозил проткнуть шпагой. Просто так - не вовремя "штафирка" попался на
дороге. Когда Посошков попытался подать на обидчика в суд, тот на суд не
пошел, заявив, что он человек военный и судить его может лишь столичная
военная коллегия. Необходимо отметить, что Посошков был весьма богатым
купцом, не последним человеком по меркам того времени....
Петровская армия вела себя в России, словно в завоеванной стране. В
Костроме полковник Татаринов выгнал за город всех членов городского ма-
гистрата - то есть высшего органа городской гражданской администрации. В
Коломне генерал Салтыков, будучи там проездом, "бил бургомистра смертным
боем". Другого коломенского бургомистра некий драгунский офицер в неве-
ликих чинах велел своим солдатам высечь, что и было исполнено. В Пскове
пьяные солдаты застрелили члена ратуши, а бургомистра били так, что он
умер. Это лишь малая часть примеров - кроме того, все вышеперечисленные
буйства совершили люди проезжие, случайные. Как вели себя военные, жив-
шие в городах постоянно, догадаться легко - еще хуже...
Параллельно шло закабаление крестьянства - именно при Петре как раз и
началось то, что впоследствии именовалось "русским рабством".
История крепостного права в России - вопрос сложный и обширный. Тех,
кто им интересуется, могу отослать к книге К. Валишевского "Иван Гроз-
ный" - вопреки упрекам со стороны иных дебилов в "русофобии", Валишевс-
кий, на мой взгляд, сумел показать долгую, непростую историю формировав-
шейся несколько сот лет системы крепостного права. Пересказывать книгу
бессмысленно, поэтому постараюсь растолковать суть проблемы кратко.
До Петра крестьянин был крепостным, ноне рабом.
Он не мог покинуть своего помещика - однако был не "вещью", а ограни-
ченным в правах, зависимым. И только. Согласно достоверным сведениям, у
некоторых крепостных крестьян во времена Алексея Михайловича были даже
свои крепостные!
После указа Петра от 1711 г. "О крепости крестьянской" крестьянин как
раз и стал вещью. Отныне его можно было продать с землей и без земли
(либо разлучив семью), проиграть в карты, выменять на обученного мате-
риться попугая, убить, сослать без суда в Сибирь, загнать пожизненно на
рудник или на завод...
Петр и ввел рабство, просуществовавшее полторы сотни лет. Даже заме-
чательный русский историк Н. Эйдельман однажды продемонстрировал поверх-
ностность знаний о том времени, написав следующее: "...в других краях
(т.е. в Европе - А.Б.) мужик, конечно, платил и кланялся сеньору, но
разве можно, скажем, представить Санчо Пансу рабом, продаваемым на аук-
ционе?"
Но ведь и в допетровские времена невозможно представить продаваемого
или меняемого на борзую русского крестьянина! (Кстати, законы, капля в
каплю напоминавшие отмену русского "Юрьева дня", появились в Англии го-
раздо раньше, в 1349 г.)
Более того, во времена первой "ревизий", всеобщей переписи населения,
крепостными стали все, кто оказался "в хозяйстве" помещика, - даже сво-
бодные люди. Тот, кто угодил в списки, из крепостного состояния выр-
ваться уже не мог. Любые жалобы на неправильное внесение в список были
строжайше запрещены.
Именно Петр первым положил начало внутригосударственной паспортной
системе, сначала охватывавшей исключительно крестьян, которые могли вый-
ти за пределы поместья только с бумагой от барина, а потом, как это час-
тенько бывает в России, монстр помаленьку рос и охватил всех поголов-
но...*
* Кстати, аналог современных трудовых книжек и пресловутой 33-й
статьи изобрел Наполеон I.
Многие "нововведения" Петра к тому же были чисто механическим перене-
сением на российскую почву европейских реалий. Так обстояло с поморскими
судами - как-то, побывав на русском Севере, Петр усмотрел "старомодные"
корабли и строжайшим указом повелел строить новые исключительно на "гол-
ландский" манер. Однако в том-то и загвоздка, что поморские корабли ис-
покон веков предназначались для плавания во льдах, а потому имели осо-
бое, только им присущее строение корпуса - как шведские и норвежские (и
прославившийся впоследствии "Фрам" Нансена). А голландские корабли слу-
жили исключительно для плавания по теплым морям, где нет льда. Но, как
легко понять, перечить Петру никто не осмелился - и гораздо более подхо-
дящие для плавания в Ледовитом океане корабли стали ломать. Хотя в Шве-
ции и Норвегии суда такого типа, конечно же, сохранились на все последу-
ющие времена...
Француз Кампредон писал: "Вообще Россия гораздо менее разоряется от
уплачиваемых народом податей, чем от лихоимства тех лиц, на которых воз-
ложена обязанность собирать эти подати. Царь от этого ничего не теряет,
потому что он время от времени конфискует имение уличенных в лихоимстве,
но народу это не приносит никакого облегчения".
Иностранцу вторит обер-прокурор Ягужинский: "Большая часть доходов
собирается неправильно и не в надлежащее время, плательщики по большей
части не знают, что и сколько должны платить, и не получают надлежащих
квитанций. Бедные подданные предоставлены произволу сборщиков и вынужде-
ны часто платить один и тот же налог несколько раз или в большем, коли-
честве, чем положено; отсюда происходит великое разорение для плательщи-
ков, а казна ничего не выигрывает, так как эти лишки делаются добычей
частных лиц. В казну не попадает и третьей части сбора, хотя подданные
уплачивают его полностью и даже с излишком"
Позднее, в 1726 г., Меншиков писал в докладной Верховному Тайному Со-
вету: "Мужикам бедным бывает страшен один въезд и проезд офицеров и сол-
дат, комиссаров и прочих командиров; крестьянских пожитков в платеж по-
датей недостает, и крестьяне не только скот и пожитки продают, но и де-
тей закладывают, а иные и врозь бегут; командиры, часто переменяемые,
такого разорения не чувствуют, никто 113 них ни о чем больше не думает,
как только о том, чтобы взять у крестьянина последнее в подать и этим
выслужиться".
Годом ранее о том же писал и Сенат: "Платежом подушных денег земские
комиссары и офицеры так притесняют, что крестьяне не только пожитки и
скот распродавать принуждены, но многие и в земле посеянный хлеб за бес-
ценок отдают и оттого необходимо принуждены бегать за чужие границы".
Естественно, начались восстания и побеги. Впервые за все времена
русской истории народ побежал массами. Бегали и до того, но не в таких
масштабах. Опять-таки впервые целые деревни и станицы бежали в "басур-
манскую" Турцию - лишь бы подальше от Петра.
В начале XX столетия П.Н. Милюков, изучив петровские архивы, пришел к
страшным выводам: уже к 1710 г. податное население (т.е. за вычетом дво-
рянства, высшего духовенства и купечества - А.Б.) уменьшилось на одну
пятую. Конечно, в это число входят и беглые, но все равно, не менее пят-
надцати процентов податного населения России погибло...
Иногда казна бывала форменным образом пуста. Когда однажды Петру по-
надобилось отослать своему союзнику, польскому королю Августу, субсидию,
пришлось забрать наличность из нескольких контор, занять денег у Троиц-
кого монастыря, у купца Филатьева, даже одолжить у Меншикова 420 золо-
тых...
О народных симпатиях и антипатиях лучше всего сможет поведать один
интересный факт: в российской истории встречались самозванцы, выдававшие
себя за "Алексея Петровича", "Петра II", "Иоанна Антоновича", "Петра
III", "Павла I", "Цесаревича Константина" - но ни единого, объявившего
бы себя Петром I, не замечено.
Комментариев не будет.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА
В этой области - ни малейших успехов. Внешняя политика при Петре I
была делом сиюминутным, чисто тактическим. Характерная ее черта - резкий
поворот от наметившегося при Федоре и Софье сближения с католическим ми-
ром в сторону протестантских стран. Еще один парадокс Петра состоит в
том, что он, с одной стороны, потакал православному духовенству в расп-
равах над "иноверцами"*, с другой - всю свою жизнь искал союзов и дружбы
исключительно с протестантами, которых православные считают страшными
еретиками...
* Как раз при Петре вновь начались публичные сожжения "еретиков" и
религиозных вольнодумцев, чего Русь, за редчайшими исключениями, не зна-
ла последние двести пятьдесят лет.
После смерти Петра не осталось каких-либо прочных и выгодных для
страны военно-дипломатических союзов, если не считать не принесших ника-
кой пользы браков царской дочери и двух племянниц с иностранными
князьками. Изоляция и тупик, если по большому счету...
Вообще то, что можно называть "внешней политикой", началось лишь с
царствованием Екатерины II. Трудно назвать обычной и нормальной внешне-
политической деятельностью перевод Меншиковым награбленных миллионов в
зарубежные банки, полнейший застой в заграничных делах, наблюдавшийся
при Анне Иоанновне, или деятельность министров Елизаветы, за крупную
взятку втравивших Россию в абсолютно чуждую ей Семилетнюю войну...
ВОЕННОЕ ДЕЛО
О военных успехах Петра принято писать лишь в самых восторженных то-
нах. Не отрицая столь серьезного и масштабного предприятия, как занятие
русскими Прибалтики, следует все же сделать одно немаловажное уточнение:
нужно помнить, что Россия сражалась с державой, находившейся не в расц-
вете сил, а скорее "на закате". Мощь Швеции была уже непоправимо подор-
вана и участием в Тридцатилетней войне, и рядом крупных потерь в воинс-
кой силе и военном флоте, понесенных во второй половине XVII в. от
Польши.
Не мешает помнить еще, что Полтавская битва, которую нас с детских
лет приучили считать чем-то невероятно грандиозным и эпохальным, была, в
общем, едва ли не заурядной стычкой - другого слова просто не подберешь,
ознакомившись с точными данными...
С русской стороны в Полтавском сражении участвовало непосредственно
лишь десять тысяч солдат (и еще тридцать тысяч стояли в резерве). У шве-
дов - шестнадцать тысяч. Против четырех шведских орудий были выставлены
семьдесят два русских (а по другим данным - сто двенадцать). Нужно под-
черкнуть, что речь идет о свежих русских частях и предельно измотанных
шведских, которые действовали на враждебной им территории, не получая ни
подкреплений, ни провианта, ни боеприпасов. Не зря В.О. Ключевский, ко-
торого никак нельзя заподозрить в русофобии, так и писал: "Стыдно было
бы проиграть Полтаву... русское войско, им (Петром - А.Б.) созданное,
уничтожило шведскую армию, т.е. 30 тысяч отощавших, обносившихся, демо-
рализованных шведов, которых затащил сюда 27-летний скандинавский бродя-
га".
Наконец, длилась Полтавская битва всего два часа. Но даже располагая
крупным превосходством в людях и вовсе уж подавляющим перевесом в артил-
лерии, Петр применил "новинку" - впервые в русской военной истории поя-
вились расположившиеся в тылу наступающих заградительные отряды, которые
получили от Петра приказ стрелять по своим, если те дрогнут...
(Замечу еще: в 1708 г., когда Карл XII вступил в пределы России, Петр
впал в такую панику, что распорядился вывезти из Москвы кремлевские сок-
ровища. Ради удобства обороны Кремля едва не был снесен храм Василия
Блаженного...)
Знаменитый петровский флот, которому посвящены исполненные восторжен-
ного умиления книги и фильмы, на деле представлял собой скопище сметан-
ных "на живую нитку" из сырого дерева кораблей, по петровскому обычаю
предназначавшихся для решения узких, сиюминутных задач. Историки упрека-
ют преемников Петра за полнейшее пренебрежение флотом, который Екатерине
II пришлось практически возрождать заново, но в том-то и суть, что
вплоть до времен Екатерины II у России просто не было масштабных, стра-
тегических задач, требовавших океанского флота. А потому со смертью Пет-
ра мгновенно воцарилось запустение, корабли за отсутствием боевой задачи
тихонько гнили...
Кстати, рекрутов в петровские времена вели на службу в кандалах. В
городах, до распределения по полкам, их держали "в великой тесноте, по
тюрьмам и острогам, немалое время, и, таким образом еще на месте изну-
рив, отправляли, не рассуждая по числу людей и далекости пути с одним, и
то негодным, офицером или дворянином, при недостаточном пропитании; к
тому же поведут, упустив удобное время, жестокою распутицею, отчего в
дороге приключаются многие болезни, и помирают безвременно, другие же
бегут и пристают к воровским компаниям, ни крестьяне и ни солдаты, но
разорители государства становятся. Иные с охотой хотели бы идти на служ-
бу, но видя с начала над братией своей такой непорядок, в великий страх
приходят" (из доклада Военной коллегии Сенату, 1719 г.).
О флоте. Один из лучших адмиралов царя, англичанин Паддон, вопреки
британской традиции известный человеколюбивым отношением к матросам, пи-
сал, что "русский флот, вследствие дурного продовольствия, потерял людей
вдвое больше любого иностранного флота". И это при том, что в те времена
во всех военных флотах царили жутчайшие условия быта для матросов...
В 1716 г. адмирал Девьер писал царю из Копенгагена: "Здесь мы нажили
такую славу, что в тысячу лет не угаснет. Из сенявинской команды умерло
около 150 человек, и многих из них бросили в воду в канал, а ныне уже
покойников 12 принесло ко дворам, и народ здешний о том жалуется, и ми-
нистры некоторые мне говорили, и хотят послать к королю".
У того же Паддона в 1717 г. из-за гнилого продовольствия в течение
месяца из 500 новобранцев умерло 222, а остальные "почитай, помрут с го-
лоду, обретаются в таком бедном состоянии от лишения одежды, что, опаса-
ются, вскоре помрут". (Письмо Паддона)
Наконец, примером совершенно утопических "прожектов", повлекших ог-
ромные жертвы, остается Прутский поход Петра.
Представители православных балканских народов, буквально осаждавшие
Москву с просьбой о помощи, из лучших побуждений преувеличивали размах
антитурецкого движения в своих странах и в таких же пропорциях преу-
меньшали ожидавшие русскую армию трудности. Изображалась совершенно фан-
тастическая картина: как, при одном появлении русских войск сербы, чер-
ногорцы, болгары, валахи и молдаване прямо-таки сметут в едином порыве
турецких угнетателей...
Наслушавшись этих сказок, Петр писал фельдмаршалу Шереметеву: "Госпо-
дари пишут, что как скоро наши войска вступят в их земли, то они сейчас
же с ними соединятся и весь свой многочисленный народ побудят к восста-
нию против турок: на что глядя и сербы (от которых мы такое же прошение
и обещание имеем), также болгары и другие христианские народы встанут
против турок, и одни присоединятся к нашим войскам, другие поднимут
восстание внутри турецких областей; в таких обстоятельствах визирь не
посмеет перейти за Дунай, большая часть войска его разбежится, а может
быть, и бунт поднимут".
Французский историк Жорж Удар писал впоследствии: "...он (Петр -
А.Б.) имел несчастье, вместо того, чтобы сконцентрировать все усилия на
заключении мира со Швецией, ввязаться в хаос сложных дипломатических
интриг, которые требовали тонкого политического чутья, изощренной дипло-
матии и (финансовых средств, которых ему не хватало".
Оценка событий вернейшая... В июня 1711 г. русские войска под коман-
дованием Петра вступили в Молдавию.
Однако единственной "подмогой", какую они дождались, стал приезд мол-
давского господаря Кантемира с кучкой придворных. Не было ни многотысяч-
ных отрядов восставших, ни обещанных складов с провиантом, ни воды. А
турецкое войско вместо того, чтобы поднять бунт против своих начальников
и разбежаться, взяло русских в окружение...
Петр, сидя в осажденном лагере, до того пал духом, что, направив к
великому визирю своего посла Шафирова, приказал добиваться мира любой
ценой. Если потребуется, не только отдать Турции все завоеванные на юге
земли, но и вернуть шведам всю Прибалтику, кроме Петербурга, а если шве-
дам этого покажется мало, отдать им и Псков с прилегающими землями...
Словом, ведено было "соглашаться на все, кроме рабства".
К счастью, турки вовсе не собирались вести дипломатические баталии в
защиту шведских интересов (иначе, вполне возможно, в Пскове сегодня го-
ворили бы по-шведски).
Однако в отстаивании своих интересов преуспели.
Шафиров и великий визирь Балтаджи Мехмет-паша подписали трактат, по
которому Россия обязывалась вернуть Турции Азов, срыть свои крепости,
Таганрог и Каменный Затон, уничтожить русские корабли на Черном море, не
вмешиваться в польские дела, не держать в Польше войска, отказаться от
содержания в Стамбуле постоянного посольства (что по меркам того времени
было неслыханным унижением российской дипломатии). Горькая ирония заклю-
чается в том, что после первого сражения турецкие войска, даже янычары,
отнюдь не горели желанием идти в бой. Турки поймали Петра на самый при-
митивный и наглый блеф...
В Прутском походе русская армия потеряла 27 285 человек. Из них в бо-
евых действиях погибли только 4800, остальные - от жажды, болезней и го-
лода. Однако, вернувшись в Петербург, Петр поступил совершенно по-со-
ветски - устроил пышный парад, словно это он остался победителем и бе-
зусловным триумфатором...
На фоне столь трагической неудачи почти незамеченной прошла и забы-
лась надолго гибель в Хиве двухтысячного отряда князя Бековича-Черкасс-
кого, отправленного реализовать очередной преждевременный петровский
прожект - разыскать старое русло реки Аму-Дарья и направить ее течение в
Каспийское море...
В заключение стоит сказать, что, вопреки устоявшейся точке зрения, в
главных военных походах Петра значительную часть армии составляли все же
не "полки нового строя", а те самые стрельцы, которые считаются "отме-
ненными и распущенными" еще в самом начале XVIII в. К 1708 г. в строю
еще было 14 старых стрелецких полков, а многие их тех, что именовались
"солдатскими", на деле были опять-таки старыми стрелецкими...
А всеобщая милитаризация жизни привела к тому, что даже "лихие люди"
в массовом порядке поддавались новым веяниям - одни имели на вооружении
пушки, другие (в Орловской провинции) выстроили себе укрепление "военно-
го образца", где и сидели вместо традиционных чащоб и пещер. В Лихвинс-
ком уезде некий разбойник Сиротка одел свою шайку в военные мундиры, а
при себе постоянно держал "почетный караул с фузеями и шпагами"...
ЗАКОН, ЮСТИЦИЯ, ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЕ
Допетровская Россия отнюдь не представляла собой некую "черную дыру"
в области законодательства. Наоборот, за последние шестьсот лет сложи-
лись правовые традиции и законоустановления, пусть и уступавшие западно-
европейским, но не намного. Можно ради экономии места отослать читателя
к книге профессора М.Ф. Владимирского-Буданова, считавшейся в 1886 луч-
шим университетским курсом, и переизданной в 1995 г.: "Обзор истории
русского права". Даже беглое знакомство с этим трудом способно многому
научить... [40]
Петр, ломавший, такое впечатление, все, до чего мог дотянуться, по
сути, ликвидировал старую систему русского права, переведя страну в ре-
жим "чрезвычайщины". Россия управлялась не законами, а царскими указами,
полностью игнорировавшими прошлый опыт. Именно Петр стал родоначальником
"троек" и "внесудебных совещаний", впоследствии перенятых большевика-
ми...
Даже Мэсси вынужден был признать: "Во всеобщей халатности, зависти,
продажности, как в болоте, увязла и едва не захлебнулась система управ-
ления, которую он пытался создать".
Поняв, наконец, что с казнокрадством и взяточничеством (вызванными к
жизни его же реформами) обычными средствами не справиться, Петр создал
особые комиссии по расследованию. Каждая состояла из гвардейских офице-
ров - майора, капитана и поручика, которым было приказано рассматривать
дела и вершить суд не по закону, а "согласно здравому смыслу и справед-
ливости".
Известно, что творится, когда огромные полномочия получают люди, каж-
дый из которых имеет свой здравый смысл и по-разному понимает справедли-
вость... Брауншвейгский посланник Бебер писал: "...члены почтенного Се-
ната, куда входили главы знатнейших родов из всех царских владений, были
обязаны являться к какому-то лейтенанту, который судил их и требовал у
них отчета".
Добавлю, что эти самые гвардейские офицеры сплошь II рядом совершенно
не разбирались в сложных делах, которые им предстояло решать по "спра-
ведливости". О их поведении наглядный пример дает жалоба фельдмаршала
Шереметева, к которому нежданно-негаданно оказался приставленным гвардии
сержант Щепотьев. И не просто соглядатаем - Щепотьев привез с собой ад-
ресованную фельдмаршалу царскую инструкцию, где говорилось, что Ще-
потьеву "ведено быть при вас некоторое время, и что он вам будет доно-
сить, извольте чинить". Другими словами, фельдмаршалу предлагалось сле-
довать приказам сержанта...
Сохранились письма Шереметева своему свату Головнну. В одном он жалу-
ется: "Он, Михаиле (Щепотьев - А.Б.), говорил во весь народ, что прислан
он за мною смотреть и что станет доносить (приказывать - А.Б.), чтоб я
во всем его слушал". Строчки из второго письма: "Если мне здесь прожить,
прошу, чтоб Михаиле Щепотева от меня взять... непрестанно пьян. Боюсь,
чево б надо мной не учинил; ракеты денно и нощно пущает, опасно, чтоб
города не выжег". Судя по сочувственному ответу Головина, репутация Ще-
потьева была всем известна - как самая незавидная.
Если так поступали с фельдмаршалом, одним из любимцев Петра, имевшим
огромные заслуги перед государством Российским, легко представить, как
куражились над менее высокопоставленными чинами облеченные высочайшим
доверием гвардейцы. Даже на заседаниях Сената, считавшегося высшим пра-
вительственным учреждением, постоянно присутствовал гвардейский офицер,
чтобы своей властью отправлять в крепость тех, кто на заседании станет
вести себя "неподобающе и неблагопристойно".
Посланным в провинцию гвардейцам предписывалось "губернаторам непрес-
танно докучать", чтобы они неотложно исполняли царские требования, в
противном случае гвардейцы должны были " как губернаторов, так и вицегу-
бернаторов и прочих подчиненных сковать за ноги, и на шею полонить цепь,
и по то время не освобождать, пока они не изготовят ведомости (отчет-
ность - А.Б.)". В 1723 г. в Твери за волокиту со сбором налогов тверско-
го воеводу вкупе с прочим высшим начальством долго держали в оковах по
распоряжению гвардейского рядового солдата, нагрянувшего из Петербурга.
Солдат Преображенского полка Пустошкин посадил на цепь московского ви-
це-губернатора Войекова, имевшего чин бригадира (средний меж полковником
и генералом) - а вдобавок чуть ли не всю губернаторскую канцелярию. Сви-
детель этого, президент юстиц-коллегии граф Матвеев, уточняет, что чи-
новники были нисколько не виноваты - вызвавшие царский гнев неряшливо
составленные "ведомости" были делом рук не Войекова, а прежней админист-
рации, но гвардеец в такие тонкости не вникал...
В марте 1711 г. Петр сделал доносительство официальной государствен-
ной службой. Было создано особое ведомство из чиновников-доносчиков,
названных фискалами, состоявшее из пятисот человек, а во главе их стоял
обер-фискал, в чью задачу входило "выведывать случаи злоупотребления и
доносить на виновных Сенату, невзирая на чины и звания". Доносительство
стало профессией - даже большевики этого повторять не стали, держа своих
многочисленных стукачей "за штатом"...
Объективности ради нужно упомянуть, что порой фискалы и в самом деле
приносили пользу, вскрывая злоупотребления провинциальной администрации.
Однако все их благие дела были каплей в море произвола. Сама организация
этого ведомства создавала широчайшее поле для злоупотреблений - в случае
правильности доноса половина штрафа шла в пользу фискала, в случае же,
если донос оказывался ложным, предписывалось фискалу "в вину того не
ставить".
Даже в официальных документах на высочайшее имя встречались предложе-
ния типа "Фискалов всех следует повесить ни одной рейке". Дошло до того,
что митрополит Стефан Яворский выступил в Москве с обличительной пропо-
ведью против фискалов, справедливо заметив, что "они поставлены вне за-
кона, тогда как прочие отданы им на милость. Какой же то закон, напри-
мер, поставить надзирателя над судом и дать ему волю, кого хочет, обли-
чить, поклеп сложить на ближнего..." Петр на это никак не отреагировал
(а ведь мог бы митрополита и посадить, но не сделал этого, благородная
душа...). Правда, чуть погодя царь издал указ об ответственности фиска-
лов за ложные доносы, но в указе особо оговаривалось: если ложность до-
носа явилась следствием ошибки, фискал освобождается от ответственности,
"ибо невозможно фискалу во всем ведать аккуратно". Однако и в случае до-
казанного злого умысла, побудившего к ложному доносу, фискал подвергался
лишь... "легкому штрафу, чтобы впредь лучше осмотрясь доносил". Петр
считал, что "лучше недоношением ошибиться, чем молчанием"...
Обер-фискал Алексей Нестеров прославился тем, что отдал под суд даже
собственного сына. Однако через несколько лет появился указ, из которого
русский люд узнал, что Нестеров "1. Будучи обер-фискалом, не только за
другими противных дел (нарушений закона - А.Б.) не смотрел, но и сам из
взятков и по дружбе многое в делах упущение делал; 2. В провинциальные и
городовые фискалы многих определял недостойных, и то за деньги, ло-
шадьми, запасами и разными другими вещами с них брал; 3. От разных чинов
людей за просьбу и предстательство к судьям и за произведение к делам
брал многие посулы деньгами и другими вещами".
Нестерова колесовали. Его преемник Михаила Желябужский, уличенный в
подделке духовных завещаний, был бит кнутом и сослан на каторгу. В об-
щем, как говаривали древние римляне: "Кто охранит охранителей?" Или"Quae
mala sunt inchoata in principio vix bono perguntur exitli".*
* Вещи, которые в принципе дурны в начале, редко завершаются добром в
конце (латинск.).
Сохранился рассказ о том, как однажды Петр велел обер-прокурору Ягу-
жинскому написать указ о ворах: если выраженная в деньгах стоимость ук-
раденного достаточна для покупки веревки, надлежит ее купить и вора на
ней повесить. Ягужинский (сам мастак по части казнокрадства и взяток)
ответил, что в случае принятия такого указа Петру грозит опасность ос-
таться вовсе без подданных. Если это и анекдот, то основанный на суровой
реальности петровской эпохи, когда Меншиков, к примеру, ухитрялся прис-
ваивать не просто имения, а целые город а...
Много написано о чудовищном расцвете бюрократии при Петре. Что харак-
терно, причиной этому были не русские нравы (хотя и до Петра волокиты в
делах хватало), а опять-таки механически позаимствованные на Западе мод-
ные идейки.
Полузабытый ныне публицист Е. Гайдар в простодушии своем полагал:
стоит только "ввести" рынок и отменить всякое государственное регулиро-
вание, как все наладится само собой, и потекут молочные реки в кисельных
берегах. Петр, духовный отец всех российских интеллигентов, попросту ув-
лекся диаметрально противоположными, новыми в ту пору теориями "регуляр-
ности государственного строя", созданными Гроцием, Пуфендорфоми Вольфом.
Считалось, что стоит лишь ввести "хорошие" правительственные учреждения,
как на земле наступит рай земной. Знаменитый философ Лейбниц в переписке
с Петром выразил эти тезисы, ясно: "Опыт достаточно показал, что госу-
дарство можно привести в цветущее состояние только посредством учрежде-
ния хороших коллегий, ибо как в часах одно колесо приводит в движение
другое, так и в великой государственной машине одна коллегия должна при-
водить в движение другую, и если все устроено с точною соразмерностью и
гармонией, то стрелка жизни будет показывать стране счастливые часы".
Петр был большим любителем всяческой механики... Идеи Лейбница допол-
нял Вольф, поучавший, что государство должно руководить абсолютно всем:
"Правительство должно иметь право и обязанность принуждать каждого к ра-
боте, установлять заработную плату и цену товаров, заботиться об уст-
ройстве хороших улиц, прочных и красивых зданий, услаждать зрение обыва-
телей радующими глаз картинами, а уши - музыкою, пением птиц и журчанием
воды, содействовать общественному развлечению театральными представлени-
ями и другими зрелищами, поощрять поэзию, стараться о школьном воспита-
нии детей, наблюдать за тем, чтобы взрослые подданные прилежали доброде-
тели и благочестию". Подданные же, по Вольфу, "должны с готовностью и
охотно делать то, что власть НАХОДИТ НУЖНЫМ для общего благополучия".
Петра это так восхитило, что он стал настойчиво звать Вольфа в Россию
осуществлять идеи на практике, предлагал даже пост президента создавае-
мой Академии наук. Однако хитрый немец, должно быть, прекрасно понимал,
как велика разница меж теоретическими умствованиями и повседневной прак-
тикой - и в Россию не поехал...
Однако Петр с обычной своей энергией принялся все и вся регламентиро-
вать...
Предписывалось ткать холсты только определенной ширины*, под страхом
каторги запрещалось выделывать кожу для обуви дегтем, употребляя для
этого ворвань, жать было приказано не серпами, а "малыми косами с граб-
лями", уничтожить окошки для выливания воды в бортах судов, заменив их
помпами; жителям Петербурга запретили пользоваться гребными лодками и
предписали обзавестись парусными (причем до мельчайших подробностей ука-
зывалось, как их красить и чинить). Печи предписывалось ставить не на
полу, а на фундаментах, потолки непременно обмазывать глиной, крыши
крыть не досками, а черепицей, дерном или дранкой, могилы для умерших
устраивать по единому утвержденному образцу, живым обязательно ходить в
церковь по праздникам и воскресеньям, а священникам - "во время литургии
упражняться в богомыслии".
* Этот указ практически погубил производство холста в Архангельске:
"В прежнее время у города большой торг был, много тысяч крестьян корми-
лось, а когда указ состоялся, то крестьянству прибыла немалая тягость, а
в казну убыток, потому что у иных в избах и места столько нет, где широ-
кий стан поставить. Разорились от этого все крестьяне северные".
Во всех случаях издавались пространные царские указы, где сам Петр
расписывал "от сих и до сих" - так что указы, по сути, превращались еще
и в длиннейшие "поучения", как было с повелением Петра "запретить жите-
лям невской столицы ездить на невзнузданных лошадях и выпускать со дво-
ров без пастухов коров, коз, свиней и других животных". Государь импера-
тор самолично занимался вопросами, которые должен решать какой-нибудь
полицмейстер... Подозреваю, подобные указы и были спародированы Салтыко-
вым-Щедриным в "Истории города Глупова", когда один из тамошних градона-
чальников издает указ "О правильном печении пирогов". Чертовски похоже
на Петра...
Между прочим, лечиться тоже следовало по указу. Попив минеральной во-
дички с олонецких источников, Петр нашел ее отменной - и велел подданным
в приказном порядке ездить "для поправления недугов на олонецкие воды".
Когда многим водичка не помогла и не получившие исцеления стали роптать,
Петр срочно издал очередной указ, в котором объяснялось, что отдельные
неуспехи в лечении водами вызваны... несоблюдением пациентами высочайше
утвержденных правил лечения.
Воеводы на местах, засыпанные грудой указов, потихоньку, надо пола-
гать, приходили в состояние полного отупения. В частности, воеводам
предписывалось "заботиться о сиротских домах, академиях и школах, а так-
же госпиталях". Однако, кроме Петербурга и пары-тройки больших городов,
госпиталей нигде не было - как не было нигде сиротских домов, кроме Пе-
тербурга. Академии имелись только в Москве и Киеве...
История сохранила память о самоотверженной деятельности вятского вое-
воды Чаадаева, который попытался добросовестно выполнить очередной указ
и основать хотя бы школу. Нашел даже учителей и комнату, остановка была
за малым - полным отсутствием учеников. Воевода применил типичные для
той эпохи методы - разослал по уезду солдат, те наловили достаточное ко-
личество подходящих по возрасту подростков. Естественно, при первом же
удобном случае ученики разбежались. Воевода махнул рукой на сие "просве-
тительское предприятие" и не только не завел академии, но и школ больше
не открывал (должно быть, прекрасно понимал, что в Вятском уезде кадров
для академии и с драгунами не разыщешь).
Столь мелочная регламентация привела к тому, что чиновники на местах
вообще перестали проявлять инициативу, в любой мелочи требуя инструкций
Петра. Соликамский воевода доносил сенату, что местная тюрьма пришла в
жалкое состояние: "тюремный острог и избы весьма прогнили и стоят на
подпорах, так что арестанты того и гляди разбегутся" - и просил царского
именного разрешения на ремонт. Однако его перещеголял московский губер-
натор, который не осмелился без царского указа... починить снесенную па-
водком деревянную мостовую...
Начитавшись Лейбница, Петр учредил коллегии - нечто вроде минис-
терств. Увы, механизм работал вовсе не так, как Лейбницу представлялось
в Европах... С.М. Соловьев пишет: "Колеса в новых машинах не пошли хоро-
шо; вместо того, чтобы приводить друг друга в движение, они иногда за-
цеплялись друг за друга и мешали общему движению".
Характернейший пример - случай с финансовой коллегией. Ее нормальная
работа зависела от своевременной присылки из губерний отчетности. Распо-
ряжение об этом было сделано в 1718 г. - губернии никак не отреагировали
и не единой бумажки не прислали. В 1719 г. им вновь напомнили о необхо-
димости сдать отчеты - и вновь молчание.
По губерниям помчались гвардейцы с приказом "сковать за ноги и на шею
положить цепь, и в приказе держать, покамест не изготовят все нужные ве-
домости". Не помогло. Гвардейцы дружно доносили, что одни губернаторы и
воеводы еще не кончили составлять отчетность, "а другие ничего и не учи-
нили". В Азовской губернии подпоручик Селиванов попробовал было посадить
под арест волокитящих чиновников, но они "силою" вырвались из-под карау-
ла и разбежались... Шел 1721 г., а с мест не поступило ни единого отче-
та, в центре представления не имели о доходах и расходах провинции.
Чтобы навести порядок, Петр пошел по избитому пути, блестяще высмеян-
ному Паркинсоном, - раздул штаты. В довесок к коллегиям были учреждены
"министерские консилин". И началось...
Коллегии были подчинены сенату, но начальники трех важнейших - воен-
ной, морской и иностранной - сами были членами как сената, так и "минис-
терских консилий". А потому сносились с царем, минуя сенат. По определе-
нию П.Н. Милюкова, "между тремя инстанциями центрального управления -
консилией министров, сенатом и коллегиями - не существовало правильного
иерархического отношения: власть учредительная, законодательная и испол-
нительная беспорядочным образом мешались в каждой из них".
Петр, по сохранившимся сведениям, стал разрабатывать проект новой бю-
рократической конторы, которая исправит положение, но умер, не успев ро-
дить очередного монстра...
Положение усугублялось еще и дефицитом на местах мало-мальски подго-
товленных людей. Дошло до того, что провинциальное начальство силком от-
нимало друг у друга грамотеев. Известна анекдотичная (но рядовая) исто-
рия о том, как камерир Калужской провинции* послал людей и форменным об-
разом взял в плен подьячего с писцом, служивших в воеводской канцелярии.
Воевода стал слезно просить, чтобы камерир хоть писца-то вернул, но тот
встретил воеводского посланца "с неподобною бранью, кричал на него и
грозил, что ежели кто писца возьмет, того он, камерир, шпагою насквозь
просадит". Воевода, оставшись без грамотеев вовсе, не сдался и отрядил к
камериру "военную силу" - оказавшихся под рукой капитана Тюнина и рей-
тарского сына Анненкова. Однако бравый финансист отбил и эту атаку. Ка-
питан Тюнин жаловался воеводе: "Оный камерир говорил мне, чтобы я впредь
за этим подьячим не ходил, а ежели опять приду, то обесчещен буду; Ан-
ненкову же говорил: ежели ты для взятья оного подьячего опять придешь,
то я тебя буду бить батожьем по спине и по брюху, да еще возьму дубину и
руки-ноги тебе переломаю".
* Камерир - начальник финансового управления провинции; подчинялся не
местному воеводе, а столице, что усугубляло неразбериху в делах.
Местные власти вдобавок ко всему, как уже говорилось выше, подчиня-
лись разным центральным ведомствам, а потому архивы полны документами,
живописующими, как "воевода обругал в присутствии площадными словами ка-
мерира", "камерир дерзнул бесчестить побоями воеводу", "воевода и каме-
рир били смертным боем земского комиссара". Впрочем, мода расходилась из
столицы - "в сенате подканцлер Шафиров бранил вором обер-прокурора Скор-
някова-Писарева".
В Муромской провинции местный священник отважился подписать свиде-
тельство, что избитый земским комиссаром крестьянин умер не "своей
смертью", а от побоев. Комиссар нагрянул к попу во двор с командой, об-
наружил, что тот не платил три года налог на баню, - и неделю держал под
арестом. Освободился бедный попище лишь после того, как пообещал в виде
взятки стог сена. Комиссар его, однако, засадил вновь - в свинарник, по-
лураздев, и "морил студеной смертью трое суток". Выбив неуплаченные на-
логи, выпустил, но расписки не дал - мало того, средь бела дня унес со
двора у попа трех породистых гусей. Легко догадаться, как обращались с
"простым" народом, если этакие измывательства над лицами духовными схо-
дили с рук...
При этом нужно добавить, что "задержки зарплаты" петровского времени
способны были ужаснуть даже нынешних отощавших врачей с учителями... Ар-
хангельские приказные люди жаловались в 1720 г., что им еще не выдано
жалованье за... 1717! Доходило до того, что крестьяне сами, видя жалкое
положение чиновников, приносили им кто пшенички, кто копеечку. Когда
фискалы сцапали подьячего одной из губерний за взятку, на защиту бедола-
ги встали крестьяне и простодушно объяснили, что они "своим желанием"
дали тому денег, а то бы с голоду помер...
Даже столь важная персона, как обер-секретарь сената Щукин, бил челом
Петру: "не получая содержания, изжив свое малое именьице, пришел в край-
нюю нищету и мизер". Вдобавок, за два с лишним столетия до сталинских
займов, всех поголовно чиновников обязывали отдавать часть жалованья "на
нужды государства".
В 1726 г. Екатерина I, понимая, что на выплату жалованья гсусу-
дарственным служащим в казне нет денег, вынуждена была... узаконить
взятки. Жалованье отныне выплачивали только президентам коллегий, "а
приказным людям не давать, а довольствоваться им от дела по прежнему
обыкновению от челобитчиков, кто что даст по своей воле, понеже и напе-
ред того им жалованья не бывало, а пропитание и без жалованья имели".
О деятельности судебных учреждений при Петре не хватает духу расска-
зывать подробно. Опишу лишь одно-единственное (в общем, рядовое для того
времени) дело.
В 1703 г. крестьяне Новодевичьего монастыря убили крепостного - чело-
века соседнего, кашинского, помещика Кисловского. Возбудили дело. Пос-
ланного для ареста и розыска солдата крестьяне встретили "всей волостью
с дубьем", и служивый ретировался, прихватив попавшегося под руку мужич-
ка Ивана Дворникова. В губернской канцелярии Дворникова немного подержа-
ли и по недостатку улик выпустили, благо сам истец в то время как раз
поступал на военную службу и в суд не ходил.
Прошло семнадцать лет. Кисловский, дослужившись до поручика и получив
отпуск, вернулся в имение - и вновь возбудил дело против Дворникова.
Дворникова опять посадили - и он провел в ожидании рассмотрения дела два
года за решеткой. Впрочем, сидел он своеобразно - поскольку денег на его
содержание не отпускалось, сторожа каждое утро в течение этих двух лет
отпускали своего узника в город - собирать милостыню или подрабатывать
по мелочам. За решеткой бедолага только ночевал.
На третий год какой-то шутник сдуру наплел Дворникову, что того соби-
раются отправить в Преображенский приказ (заведение, дублировавшее жут-
кую Тайную канцелярию). Дворников с перепугу сбежал, приписался к Ново-
девичьему монастырю, где его и застала первая петровская "ревизия" - пе-
репись податного населения. Кисловский, узнав, где обретается ответчик,
послал бумагу в монастырь (по тогдашним правилам монастырского
крестьянина нельзя было так просто взять с монастырских земель, если де-
ло было чисто уголовным). Монахи посадили Дворникова под замок, через
неделю пришли к выводу, что дело подсудно не им, а светскому суду.
Дворникова под конвоем отправили в кашинскую "судных и розыскных дел
канцелярию". Пока конвой добирался туда с арестантом, канцелярию ликви-
дировали очередным высочайшим указом.
Вернули в монастырь. Потом повели к земскому комиссару, но тот зая-
вил, что преступление совершено не на его территории. После долгой пере-
писки Дворникова отвезли в Углич, на допросе, как водится, стали пытать,
отчего он умер в ноябре 1723-го. Кисловский, однако, продолжал дело про-
тив монастыря, требуя с того, как с хозяина Дворникова, денежного воз-
награждения за случившееся двадцать пять лет назад убийство его крепост-
ного (к которому, очень может быть, Дворников был и непричастен). Только
через двадцать семь лет, в 1730 г., Кисловский, ставший к тому времени
майором, получил бумагу, что дело решено в его пользу, но получил ли он
свои денежки, неизвестно...
С одной стороны, судьи, как и прочие чиновники, были до предела запу-
ганы потоком указов и атмосферой всеобщего страха. Историк областных ре-
форм Петра М.Н. Богословский пишет: "Возможно ли правосудие там, где суд
лишен твердости и уверенности в своих действиях? Где каждый состоявшийся
приговор может быть тотчас же изменен, где сам судья произносит приговор
неуверенным голосом? Судья того времени действовал с той же нетвер-
достью, с какой действует человек, которому никто не верит. Ему не вери-
ло общество, которое он судил: оно не видело правды в его приговорах и
искало ее выше; ему не верила власть, которая его поставила: она боя-
лась, хватит ли у судьи сил справиться с доверенным ему делом. Кончалось
тем, что менее всего судья стал верить в самого себя, и вот почему он,
опасаясь всяких апелляций и ревизий, предпочитал, принимая челобитную,
не давать ей никакого дальнейшего движения. Посмотрите любую вязку дел,
оставшихся от судебных учреждений Петра: значительно большая часть су-
дебных дел, в ней находящихся, не окончена, и на многих из них вы видите
надпись, сделанную уже в царствование Екатерины II: "передать в архив к
вечному забвению".
С другой же, судьи вносили свою лепту в царившее повсеместно проти-
востояние всех и всяческих властей. Подробно об этом рассказывает
опять-таки Богословский. Читая, не знаешь, смеяться или плакать - право
же, нынешние неурядицы кажутся детскими играми...
"В Переяславле-Залесском воевода по прибытии к месту службы нового
судьи пригласил его принести положенную присягу, а судья обиделся на это
и велел ответить, что он к присяге не пойдет, потому что не признает за
воеводой никакого права приводить к присяге его, судью. Владимирский во-
евода доносил на владимирского судью, что он в делах чинит волокиту и
продолжение, а его, воеводу, не слушает и впредь слушать не хочет, не
только не сообщает воеводе ничего о ходе судебных дел, но и отказывается
сообщить ему инструкцию (т.е. очередные рассылаемые на места прави-
тельственные указы - А.Б.) Владимирский судья, в свою очередь, жаловался
на вмешательство воеводы в судебные дела. Архангельский судья, как
только прибыл на место службы, начал перебранку с вице-губернатором и
грозил ему, что "будет сидеть на его месте". Великолуцкий воевода отка-
зался дать помещение судье, отобрал у него команду драгун, назначенную
для ловли разбойников, сам разбирал судебные дела, а челобитчиков, кото-
рые обращались не к нему, а к судье, "устращивал". Новгородский воевода
Поссорился с судьей, и воевода отказался отвести помещение для суда и
тюрьмы, за теснотой помещения пришлось остановить судопроизводство, и
многие колодники, как донес суд, "помирали от духоты". Когда юстиц-кол-
легия прислала воеводе указ дать суду помещение, воевода медлил испол-
нить это, и только спустя порядочное время известил судью, что он может
со своими асессорами перебраться на старый воеводский двор. Судья утром
на другой день пришел на службу по новому адресу, но у ворот ему прегра-
дил дорогу часовой с ружьем, который объявил судье, что воевода "не ве-
лел судье иметь канцелярию на этом дворе". Воевода не только не давал
суду помещения, он еще строго запретил ратуше посылать в суд какие-либо
справки и преследовал тех из обывателей, что обращались в суд; у посадс-
кого Щеколдина (свободного человека! - А.Б.) схватили жену и по распоря-
жению воеводы посадили в тюрьму за то, что посадский жаловался в суд. А
посадского Попова жестоко избил тростью по голове камерир за такое же
"преступление". Угличский воевода отвел судье такое помещение, что тот
только руками развел: "Только изба одна, и та вся гнила, и кровля разва-
лилась, и течь от дождя великая, и в окошках рам нет", подьячих же вое-
вода прислал таких, что судья не знал, как от них избавиться, потому что
они были всегда беспросыпно пьяны и никаких дел делать не могли. И так
было всюду. Всюду, по словам одного указа юстиц-коллегии, местные влас-
ти, забыв веление генерального регламента быть всем властям меж собой в
единении и "чинить друг другу вспоможение, "с яростью и презрением тщат-
ся" уничтожить одна сделанное другой".
На стенах присутственных мест в это время висел повсюду указ Петра,
повелевавший судьям защищать "бедных людей, вдов и сирот безгласных и
беспомощных, которым сам его царское величество всемилосердным защитите-
лем есть и взыскателем обид их напрасных"... Помимо всего прочего, Петр
еще и создатель системы государственного лицемерия, когда декларирова-
лось одно, а делалось другое. Предшественники Петра, не свободные от
жестокости и взяточничества, все же не жили "двойной моралью" - у них на
стенах не висело всевозможных утопически-лицемерных казенных бумаг, пол-
ностью противоречащих тому, что в данном помещении творилось.
Знаменитый крестьянский мыслитель Посошков, живший во времена Петра,
оставил интереснейшие записки. О суде он, в частности, сообщает, что
состояние суда в России "зазорно": "не только у иностранцев-христиан, но
и у басурман суд чинят праведно, а у нас вера святая, благочестивая и на
всем свете славная, а судебная расправа никуда не годная; какие его им-
ператорского величества указы ни состоятся, все ни во что обращаются, и
всяк по своему обычаю делает..."
Юстиц-коллегия, тогдашнее министерство юстиции, плакалась сенату, что
подчиненные ей суды даже не платят наложенных на них за волокиту колле-
гией штрафов. И в полном соответствии с повседневной практикой просила
"послать по судам расторопных гвардейцев, дабы понуждали судей скорее
делать дело".
Неудивительно, что и с самим "министерством юстиции" обращались порой
вовсе уж пренебрежительно. Однажды рядовой фискал по фамилии Косой, на
что-то рассердившись, "с изменившимся лицом и с криком великим прибли-
зился к президентскому (т.е. министра юстиции! - А.Б.) столу и, ударяя в
стол рукой, говорил, что онде не послушен будет никакому суду до прибы-
тия его царского величества".
В другой раз секретарь губернской канцелярии (то есть чин, согласно
табели о рангах приравненный к поручику - А.Б.) узнал, что некий посадс-
кий пошел в юстицколлегию, чтобы принести жалобу на действия этой самой
канцелярии. Недолго думая, секретарь послал драгун, и те с матами да ру-
коприкладством уволокли жалобщика из приемной министерства юстиции, сор-
вав заседание коллегии...
Что уж тогда удивляться общепринятой практике, когда посыльных из су-
да в деревнях встречали "с дубьем, с цепами и кольями заостренными и
шестами железными". Даже незнатные юнцы-недоросли, поддавшись общему на-
строению, нахальничали сверх меры. Когда к "школьнику математической
школы навигацких наук" Зиновьеву явился подьячий с солдатами, чтобы от-
вести его в суд для дачи свидетельских показаний (брат школяра, драгун,
обвинялся в разбое и грабеже), юный навигатор схватил полено и, умело им
действуя, вышвырнул пришедших во двор. В суд его доставили, лишь вытре-
бовав военное подкрепление...
И, наконец, именно Петр выдвинул тезис, что признание - царица дока-
зательств... Нет нужды подробно рассказывать, с какой готовностью ухва-
тились за этот тезис через двести лет товарищи чекисты и в каких масшта-
бах его применяли...
Наконец, никак нельзя обойти вниманием петровские законы "о единонас-
ледии" и "о порядке престолонаследования".
"Закон о единонаследии", механически выдернутый из западноевропейско-
го законодательства, заключался в следующем: помещик, имевший несколько
сыновей, мог отныне завещать все свое недвижимое имущество кому-то одно-
му (не обязательно старшему, по своему выбору). Если он умирал без заве-
щания, вся недвижимость переходила к старшему сыну. Впрочем, касалось
это не только помещиков, но и "всех подданных, какого чина и достоинства
оные ни есть". Намерения, а первый взгляд, были самые благие: во-первых,
не дробить имущество до бесконечности, вовторых, заставить "обделенных"
поступать на службу, идти в торговлю, в частное предпринимательство, в
искусство.
Однако, как с роковым постоянством случалось со всеми петровскими
новшествами, красиво выглядевшие на бумаге идеи при практическом претво-
рении их в жизнь превратились в источник неразберихи, вражды, сломали
многие судьбы. Вполне естественно, помещики, внезапно оказавшиеся перед
необходимостью делить своих детей на "богатых" и "нищих", всеми способа-
ми старались обойти закон: продавали часть деревень, чтобы оставить
деньги "обделенным", с помощью клятвы на иконе обязывали "единонаследни-
ка" выплатить остальным их долю деньгами - что полностью подрывало идею
"недробления". В докладе, поданном в 1730 г. Сенатом императрице Анне
Иоанновне. указывалось, что этот закон "вызывает среди членов дворянских
семей ненависти и ссоры и продолжительные тяжбы с великим для обеих сто-
рон убытком и разорением, и небезызвестно есть, что не токмо некоторые
родные братья и ближние родственники враждуют между собою, но и отцов
дети побивают до смерти". Стремясь обеспечить младших, отцы распродают
движимый инвентарь в их пользу, оставляя иногда наследнику деревни и хо-
зяйства "без лошадей, скота, орудий и семян, отчего как наследники, так
и кадеты ("обделенные" - А.Б.) в разорение приходят". Сенаторы доклады-
вали: "Пункты об единонаследии, как необыкновенные сему государству,
приводят к превеликим затруднениям в делах".
Более того, все продекларированные благие намерения насчет свободы
"определяться в ремесла, торговлю и искусства" так и остались на бумаге.
"Хотя и определено по тем пунктам, дабы те, которые деревням не наслед-
ники, искали бы себе хлеба службой, учением, торгами и прочим, но того
самим действием не исполняется, ибо все шляхетские дети, как наследники,
так и кадеты, берутся в одну службу сухопутную и морскую в нижние чины,
что кадеты за двойное несчастье себе почитают, ибо и отеческого лиши-
лись, и в продолжительной солдатской или матросской службе бывают, и так
в отчаяние приходят, что уже все свои шляхетские поступки теряют".
Одним из немногих толковых поступков императрицы Анны как раз и стала
отмена в том же году "пунктов о единонаследии".
Еще более страшную роль в русской истории сыграл "Закон о престоло-
наследии". Петр сочинил его после убийства родного сына, царевича Алек-
сея. Нам усердно вдалбливали в голову, что Алексей "хотел вернуть страну
на застойный путь". Однако сейчас об этом деле известно достаточно, что-
бы говорить со всей уверенностью: Алексей (европейской образованностью,
кстати, неизмеримо превосходивший нахватавшегося вершков папашу) все-
го-навсего намеревался вернуться на допетровский путь развития - никоим
образом не отрицавший реформ, но избавленный от всех пороков петровских
деяний. Путь постепенной, разумной эволюции, исключавшей идиотскую ломку
и шараханья в крайности... Но поскольку Петр признавал единственно пра-
вильным путем только свой, с сыном он расправился беспощадно, между де-
лом нарушив данное ему честное слово (когда посланные за Алексеем за
границу объявили ему, что в случае возвращения царственный отец клянется
своей честью не преследовать более сына).
В феврале 1722 г. Петр объявил указом, что отныне всякий будущий рос-
сийский самодержец волен сам назначать себе преемника, отменив закон о
старшинстве.
Новый закон еще при жизни Петра встретил глухой ропот и неприятие в
народе (разумеется, с недовольными боролись кнутом и топором). А после
смерти Петра, как писал историк начала века Князьков, "отсутствие мужс-
кого потомства и наличие среди женского потомства двух линий наследниц -
дочерей царя Ивана и царя Петра - сделало, при отсутствии узаконенного и
всем объявленного порядка престолонаследия, то, что русский престол в
течение всего XVIII века был игралищем судьбы, причем решающую роль в
праве претендентов на престол играла гвардия, руководившаяся своими сим-
патиями и антипатиями к отдельным лицам" [102].
Следует поправить: не только в течение XVIII в. После смерти Петра
гвардия ровно сто лет устраивала либо пыталась устраивать перевороты.
Павел I в 1797 г. отменил "Законе престолонаследии", но сам стал жертвой
убийцгвардейцев. Гвардия попыталась ив 1825 г. по заведенному порядку
вмешаться в судьбу трона, но Николай I пушечным огнем вымел остатки дво-
рянской "махновщины"...
ОБРАЗОВАНИЕ, КУЛЬТУРА
Нужно сразу оговориться, что никакой "культуры" Петр I из Европы и не
пытался заимствовать. Нововведения в этой области шли по двум направле-
ниям: либо чисто механическое заимствование внешних примет "цивилизации"
(бритье бород, одежда, курение табака), либо обучение предметам, необхо-
димым для решения чисто функциональных задач: военной, технической
пользы для государства. Упоминавшийся Вебер, которого русские историки
прямо называют "одним из умнейших наблюдателей русской жизни петровских
времен", не зря отмечал в своих записках, что большая часть получивших
образование за границей петровских дворян "показывали только несносное
чванство, потому что усвоили внешний лоск, душевные же их способности
остались невозделанными, живут так, как жили в старину".
Иначе и быть не могло. "Душевные способности" Петра не интересовали
нисколько. Эйдельман нашел меткое определение: он писал, что Петр напра-
вил всю свою деятельность на то, чтобы воспитать подданного с деловой
сметкой свободного человека и психологией раба. То есть поставил перед
собой совершенно нереальную задачу...
Учеба и образование были организованы по глубоко порочному принципу:
перефразируя слова Наполеона I, "ввязаться в драку, а там видно будет".
Другими словами, бросить в воду несколько десятков совершенно не умеющих
плавать людей - а вдруг среди них найдется один, кто не утонет и сможет
потом брать призы в соревнованиях по плаванью?
Даже в султанской Турции за двести лет до Петра, забирая мальчиков из
христианских семей, обязательно в каждом конкретном случае проводили то,
что можно назвать "собеседованием" или "выяснением склонностей". Тех,
кто подходил для военной службы, отправляли в янычары. Те, кто имел за-
датки для гражданской службы, - попадали в своеобразные "вузы", из кото-
рых впоследствии вышло немало знаменитых оттоманских дипломатов и адми-
нистраторов. Многим своим достижениям в XVI-XVII веках Турция обязана
как раз этой системе (лишь потом, когда вошли в силу кумовство и наслед-
ственные привилегии тех же янычар, Оттоманская Порта стала клониться к
закату).
О том, как проходил "отбор" при Петре, самое лучшее представление да-
ют воспоминания одного из посланных учиться за границу - В.В. Головина.
В мае 1712 г. все малолетние дворяне были вызваны в Петербург. "Был нам
всем смотр, а смотрел сам его царское величество и изволил определить
нас по разбору на трое: первые, которые летами постарше - в службу в
солдаты, середние - за море, в Голландию, для морской навигационной нау-
ки, а самых малолетних - в город Ревель, в науку".
Сотоварищ Головина по несчастью, князь Михаиле Голицын не мог стать
навигатором по той простой причине, что страдал морской болезнью, но
это, понятно, во внимание не принималось...
Обучение тех, кого послали в Испанию, выглядело так: ученики, не
знавшие ни единого слова по-испански, часами слушали ученого преподава-
теля, на своем родном языке объяснявшего непонятную юнцам премудрость.
Так же обстояло и с посланными в другие страны. О том, что, прежде чем
послать учиться, следует обучить языку, на котором предстоит учиться,
как-то не задумывались. Нахватается вершков один из сотни - уже хорошо.
При этом ученикам годами не высылали денег на содержание. Легко по-
нять, что они разбегались кто куда, от тоски пили и куролесили. В Тулоне
гардемарин Сунбулов так разошелся, что ненароком пристрелил из пищали
местного жителя. Другие ученики, в той же Франции, так страдали от без-
денежья, что решили "запродаться в холопы", в простоте душевной не ве-
дая, что во Франции такая практика отсутствует. Еще один, сбежав из Зе-
неции, постригся на родине в монахи - не помогло, извлекли из монастыря
и силком отправили обратно в Венецию...
В самой России обстояло примерно так же. В школы загоняли силком, не
озабочиваясь хотя бы поверхностным выяснением желаний и способностей. И
держали впроголодь. Ученики знаменитой Навигацкой школы в 1711 году раз-
бежались, чтобы не помереть голодной смертью. Три года спустя из той же
школы доносили наверх, что ученики, пять месяцев не получая денег, "не
только проели кафтаны, но и босиком ходят, прося милостыню у окон". Чи-
новник адмиралтейской конторы так и написал генераладмиралу Апраксину:
"Ежели школе быть, то потребны на содержание ее деньги, а буде деньги
даваться не будут, то истинно лучше распустить, понеже от нищенства и
глада являются от школяров многие плутости". В тех случаях, когда деньги
все же платили, из них тут же начинали вычитать на покупку учебных посо-
бий и починку школы - что вряд ли способствовало улучшению быта и иско-
ренению "плутостей"... Однако за побег из школы навигатору грозила
смертная казнь, а родителям, встревоженным условиями, в которые попало
их чадо, и рискнувшим бы подать прошение об отчислении его из школы -
каторжные работы... Ну, а порка плетьми и штрафы за любую провинность
были в Навигацкой школе делом вовсе уж житейским.
То же самое творилось и в Морской академии. "Сорок два гвардейца не
ходили на учение затем, что стали наги и босы". В 1724 г. сам Петр, при-
ехавший на занятия, обнаружил, что иные "гвардейцы" одеты буквальным об-
разом в отрепья. Выяснилось, что 85 учеников уже пять месяцев не посеща-
ют занятий "за босотою и неимением дневного пропитания", а многие ушли
побираться...
Вполне естественно, что молодежь, наслушавшись о таких порядках, ук-
лонялась от ежегодных смотров, как могла. У "прогульщиков" отбирали име-
ния, били батогами, ссылали в Азов, даже объявляли вне закона - не помо-
гало. Вряд ли дело тут в "неприятии новшеств". Образование, насильно на-
вязанное, мало чем отличавшееся от каторги, не учитывавшее вкусов, жела-
ний и способностей, вызывало такое отвращение, что тысячи людей рискова-
ли попасть в ссылку и подвергнуться конфискации имущества, лишь бы
только не угодить в учение...
И.Т. Посошков оставил воспоминания об одном, вовсе уж курьезнейшем
примере: "В Устрицком стану есть дворянин Федор Мокеев сын Пустошкин,
уже состарился, а на службе никакой и одной ногой не бывал; и какие по-
сылки жестокие за ним ни бывали, никто взять его не мог: одних дарами
ублаготворит, а ежели кого дарами угобзить не может, то притворит себе
тяжкую болезнь или возложит на себя юродство и в озеро по бороду опус-
тится. И за таким его пронырством иные его и с дороги отпускали; а домой
приехав, как лев рыкает. И никакой службы великому государю, кроме
озорства, не показал, и все его боятся. Детей у него четыре сына выроще-
ны, младшему уже 17, и никто их в службу выслать не мог..."
Можно, конечно, заклеймить этого Пустошкина как врага прогресса...
Однако... Положа руку на сердце - кто из молодых читателей этой книги
согласился бы, чтобы его, не спросив желания и не испытав способностей,
загнали за тридевять земель слушать лекции на непонятном языке? Причем
вынуждая добывать средства на жизнь нищенством? Кто отдал бы своего ре-
бенка в заведение вроде Навигацкой школы добром?
Кстати, первая художественная зарубежная книга была переведена на
русский только в 1760 г. - французский куртуазный роман аббата Талемана
"Езда на остров любви". До того переводились лишь учебники артиллерийс-
кого дела и руководства по управлению парусами.
Культурой и не пахло...
Спустя десятилетия после смерти Петра образование, якобы поднятое ца-
рем-реформатором на недосягаемую по сравнению с "застойной Русью" высо-
ту, оставалось в самом жалком состоянии. А это наглядно свидетельствует,
что и в этой области Петр ограничился скорее видимостью реформ...
Слово писателю прошлого столетия: "По мысли Петра Великого и его пос-
ледователей, первые учрежденные в России высшие учебные заведения, имев-
шие целью "произвести людей, способных к наукам", должны были послужить
рассадником просвещения и дать контингент учителей и воспитателей для
вновь образуемых школ и вообще для образования "шляхетского" юношества.
Но в какой степени они оправдывали это назначение и в каком размере про-
изводили людей, действительно "способных к наукам" и к. преподаванию,
можно судить, например, по состоянию наилучше обставленных к тому време-
ни академических учебных заведений.
В отчете академии наук за 1759-й год о подведомственных ей универси-
тете и гимназии находим официальное известие, что "как между студентами,
так и гимназистами находится почти половина отчасти пьяниц, забияк, ле-
нивых, непонятливых и в учении никакого успеха себе не оказавших, кото-
рые признавали "учение себе крайним принуждениям и тягостию". Ввиду это-
го академия сознавалась, что состояние ее учебных заведений "нимало не
соответствует с высочайшим намерением Ея Императорского Величества и с
ожидаемой от академии народною пользою".
Конечно, можно в очередной раз сослаться на то, что народ вновь по-
пался какой-то неправильный, не такой, однако гораздо честнее будет пос-
мотреть в корень: такие реформы именно таким бардаком и должны были за-
кончиться. Петр всегда и во всем выглядел полнейшим антиподом Мидаса:
все, к чему он прикасался, превращалось в дерьмо...
РЕЛИГИЯ
Еще до революции объективные историки, никоим образом не принадлежа-
щие к атеистам, отмечали, что ко временам Петра русская православная
церковь переживала тяжелый кризис. Это мнение, в свою очередь, было ос-
новано на свидетельствах современников событий, которые писали, что "во
всем видится слабо и неисправно", что единственная в Москве духовная
школа пала так, что "живущие в ней скорбят и всего лишаются, и учиться в
ней невозможно, потолки и печи и иные строения обвалилися". Патриарх же
"весь ушел в свои личные дела, строит свои имения да отбывает пышные
церковные церемонии". Верхушка духовенства стала практически недосягае-
мой для рядовых священников, "как двери рая для изгнанных прародителей".
Не то что простоватому сельскому попику, но и иному настоятелю большого
монастыря с превеликими усилиями удавалось дойти даже не до патриарха -
до патриаршего секретаря-дьяка.
Архиерей в провинции заставлял водить себя под руки и шествовал не
иначе, как под звон колоколов. Тех, кто являлся для поставления в свя-
щенники, владыка держал на крыльце в любую погоду по несколько часов.
Перевестись из одного прихода в другой можно было только за взятку.
Встречались архиереи, во всеуслышание бранившие прямо в церкви простых
священников, даже бившие их, сажавшие в цепи и в колодки (повторяю, я
цитирую не "антирелигиозные" листки и брошюры, а работы православных ис-
ториков царских времен).
Низшее духовенство, третируемое и угнетаемое, порой и не заслуживало
"деликатного" обращения. В огромном большинстве своем оно не только не
могло "наизусть проповедовать догматы и законы Св. Писания", но и едва
разумело грамоте. Многие "проникали" в священники благодаря взятке. Отцы
Собора 1667 г. прямо констатировали, что в священники попадают "сельские
невежды, из коих иные и скота пасти не умели".
Доходило до того, что этакие "отцы-пастыри", чтобы быстрее отвязаться
от длинной церковной службы, читали молитвы... в шапку, принесенную
родственником того, кто не мог или не хотел идти в церковь. Дома "про-
гульщик" надевал эту шапку на специально выбритую макушку - и считал,
что отныне на него и без посещения храма снизошла благодать. Попадались
священники, служившие молебны под дубом, а потом раздававшие ветки и же-
луди, как освященные - конечно, не бесплатно.
Небрежное отношение к себе и своему сану отражалось даже в одежде. По
словам современника, "...иной такой пресвитер возложит на ся одежду зла-
тотканую, а на ногах лапти во всякой грязи обваленные, а кафтан нижний
весь гнусен". Еще в XVII в. жаловались на "безместных попов", кучками
сидевших у московских Спасских ворот и на Варварке: "...безчинства чинят
всякие, меж себя бранятся и укоризны чинят скаредные и смехотворные, а
иные меж себя играют и на кулачки бьются". В документах того времени
частенько попадаются даже дела о священниках, которых прихожане "били и
увечили", не пуская в церковь - конечно, из-за образа жизни "духовных
наставников".
Опять-таки современники с нескрываемой горечью пишут, что в монастыри
стали уходить отнюдь не в поисках душевного спасения. Ростовский епископ
Георгий Дашков в письме царю с отчаянием сообщает, что чернецы его епар-
хии "спились и заворовались". Монахи за плату венчали браки (что им было
по церковному уставу строжайше запрещено), давали деньги в рост. Отмеча-
лись случаи, когда муж, желая избавиться от жены, призывал в дом "неве-
домого монаха", и тот насильно постригал женщину в инокини.
Дошло до того, что в Москве, в Успенском соборе, дьяконы из озорства
бросали воском в служащих молебен священников. Митрополит ростовский,
впоследствии канонизированный, Димитрий, с горечью писал: "Окаянное наше
время! И не знаю, кого прежде надобно винить, сеятелей или землю, свя-
щенников или сердца человеческие, или тех и других вместе? Иереи небре-
гут, а люди заблуждаются, иереи не учат, а люди невежествуют, иереи сло-
ва Божьего не проповедуют, а люди не слушают и слушать не хотят. С обеих
сторон худо: иереи глупы, а люди неразумны... О, окаянные иереи, не ра-
дящие о доме своем!"
Св. Димитрий Ростовский подробно объяснял, что но имел в виду, обру-
шиваясь на "окаянных иереев": "Что тебя привело в чин священнический, то
ли, дабы спасти себя и других? Вовсе нет, а чтобы прокормить жену, детей
и домашних... Ты поискал Иисуса не для Иисуса, а для хлеба куса!"
Короче говоря, "церковное образование и просвещение народа останови-
лось, церковная благотворительность не существовала, духовенство в массе
своей не стояло выше паствы, а паства опускалась до глубин невежества,
грубости, безнравственности, равнодушия в вопросах веры, суеверного от-
ношения к ним. Церковь, как носительница нравственных начал в жизни го-
сударства, переставала существовать, не в состоянии поддерживать себя и
свое достоинство".
Причина лежала на поверхности, ее видели уже тогда: деятельность Ни-
кона, приведшая к расколу, "...из русского церковного общества петровс-
ких времен осталось при старых обрядах, следовательно, вне влияния гос-
подствующей церкви, очень большое сравнительно количество людей, и это
были как раз те, которые по складу своего ума и натуры жили деятельной
религиозной жизнью, любили мыслить и спорить на религиозные темы, посе-
щали храмы, знали круг церковного пения и чтения и твердо держались за
церковные обряды и обычаи, какими они хранились древнерусской церковью,
не допуская самой возможности каких-либо перемен в них... в массе русс-
ких людей они были по-своему передовые люди, охранители благочестия,
жившие живой религиозной мыслью. Этим людям нельзя было приказать с уве-
ренностью в их повиновении верить так, а не этак, молиться вот так, а не
иначе, как это можно было делать по отношению к безразлично-суеверной
массе, утопавшей в полном невежестве и совершенно не подымавшейся до
вопросов личного нравственного совершенствования во имя религиозных по-
буждений".
Увы, официальная церковь как раз и имела дело с этой "безразлично-су-
еверной массой" (которой, конечно же, гораздо легче управлять), а на
старообрядцев, "передовых людей и охранителей благочестия" при Петре об-
рушились массовые репрессии, о которых я подробнее расскажу чуть позже.
В отношении к религии Петр по своему всегдашнему обыкновению, о чем
бы ни зашла речь, страдал шизофренической раздвоенностью теории и прак-
тики, слов и дел. На словах он показывал себя ревнителем православия -
но преспокойно принимал в Англии причастие по англиканскому образцу, а в
Германии перед памятником Лютеру произнес хвалебную речь в честь "сего
великого пастыря". Когда случайно произошло какое-то промедление при
пострижении в монахини царицы Евдокии, Петр так рассердился на патриарха
Адриана, что тот, всерьез опасаясь за свою жизнь, свалил вину на архи-
мандрита и четырех священников - все пятеро были тут же арестованы и от-
правлены в страшный Преображенский приказ. Когда во время стрелецких
казней патриарх по стародавнему обычаю, побуждавшего его молиться за го-
нимых, возглавил двинувшийся в Преображенское крестный ход, Петр орал на
главу православной церкви, как капрал на недотепуновобранца...
В то же время продолжал свои потехи "всепьянейший собор". Тот самый,
где были шутовские фигуры "патриархов", "кардиналов", "епископов", "ар-
химандритов", "попов и дьяконов" - около 200 человек. "Патриархом" счи-
тался воспитатель Петра, ничтожный пьянчужка Зотов. Доходило до того,
что священников (!) забавы ради заставляли по всем правилам венчать в
церквах шута с вдовой или карлика с карлицей (помнится, кто-то негодовал
на большевиков, впоследствии венчавших священников с кобылами? Корни та-
ятся в петровских кощунственных забавах...). Публичное святотатство,
когда при шутовском "освящении храма бога Вакха во дворце Лефорта" народ
крестили табачными трубками, связанными в виде креста, ужаснуло даже
чуждого православию иностранца, немцалютеранина Иоганна Корба...
Вот что пишет об этих забавах современный богослов протоиерей Лев Ле-
бедев: "Это то же двойничество. Петр и его приближенные - оборотни; в
обычное время они те, кто они есть, в часы потех они как бы надевают
маски... подобные потехи имеют демоническое происхождение. Это подража-
ние бесам, любящим принимать на себя образы различных людей или живот-
ных... люди очень точно узнали и почувствовали ДУХ петровских нововведе-
ний, определив его как дух АНТИХРИСТОВ" [108].
Нельзя не упомянуть о весьма примечательных слухах, круживших по
Москве после смерти Франца Лефорта, умиравшего жутко, не по-христиански
- он бранил и гнал от себя пастора, требовал музыки и вина, под развесе-
лую музыку и испустил последний вздох... Говорили, что еще до смерти Ле-
форта, незадолго, ночью, когда Франц пропадал у очередной любовницы, его
жена услышала страшный шум в спальне. Вошедшие слуги никого там не уви-
дели. Однако шум продолжался, а "на следующий день, ко всеобщему ужасу,
все кресла, столы и скамейки, находившиеся в его спальне, были опрокину-
ты и разбросаны по полу, в продолжение же ночи слышались глубокие вздо-
хи"... Эти разговоры прилежно запечатлел тот же Иоганн Корб. Похоже, за
Лефортом ночью приходили его хозяева... так к то же бесился в ближайшем
окружении Петра?
Для поднятия всеобщего уровня нравственности и христианской морали
Петр, как обычно, издал пространный указ. Всем предписывалось регулярно
посещать церкви и исповедоваться - под угрозой крупного штрафа. Практи-
чески одновременно именным указом было введено нечто невиданное и неслы-
ханное прежде на Руси: отныне священнику ПРЕДПИСЫВАЛОСЬ под страхом
смертной казни немедленно доносить по начальству о тех, кто на исповеди
признавался в злоумышлениях на жизнь государя и его семьи, прочих госу-
дарственных преступлениях, причастности к бунту... Как это повлияло на
отношение народа к духовным пастырям, догадаться легко - тем более, что
на духовенство тем же указом была возложена обязанность совместно со
светской администрацией, фискалами и сыщиками преследовать уклонявшихся
от двойных податей раскольников...
В 1705 г. Петр провел "генеральную чистку" духовенства, взяв в солда-
ты и переведя в "податное сословие" множество дьячков, монастырских
слуг, пономарей, поповичей, их детей и родственников. Запретили строить
новые церкви и монастыри. Архиереи, принимая кафедру, должны были давать
клятвенное обещание, что "ни сами не будут, ни другим не допустят стро-
ить церквей свыше потребы прихожан" ("потреба", естественно, определя-
лась самим Петром). Были установлены "штаты" священников и монастырских
служителей, сверх которых строго запрещалось рукополагать священников и
постригать монахов. Вообще Петр стремился превратить монастыри в нечто
среднее меж богадельнями и мастерскими. В знаменитом "Духовном регламен-
те" Петра так и говорилось: "Весьма монахам праздными быть да не допус-
кают настоятели, избирая всегда дело некое. А добро бы в монастырях за-
вести художества, например, дело столярное". Далее Петр... запретил мо-
нахам держать в кельях перья и чернила, писать что бы то ни было*. Отны-
не выходить за пределы монастыря монахи и монахини могли лишь на два-три
часа, с письменным разрешением настоятеля, скрепленным его подписью и
печатью...
* Очень быстро Петр творчески развил эту мысль, распространив ее на
все население. Появился указ, предписавший выявлять и сдавать начальству
всех тех, "кто запершись пишет..." Формулировалось это так: "о донесении
на тех, кто запершись пишет, кроме учителей церковных, и о наказании
тем, кто знал, кто запершись пишет, и о том не донесли".
Блюститель патриаршего престола, митрополит Стефан Яворский, был
отодвинут на задний план и буквально связан по рукам и ногам повседнев-
ной практикой петровских преобразований. Уже не митрополит решал, кому
быть архимандритом того или иного монастыря, а царь - а то и приближен-
ные, как это было с фельдмаршалом Апраксиным и боярином Мусиным-Пушки-
ным, лично занимавшимся назначением архиерея в Холмогоры. В ведение того
же Мусина-Пушкина отошли патриаршая типография, сочинение, перевод и из-
дание книг, даже исправления Библии.
Стефан, конечно, пытался протестовать - но с величайшей оглядкой.
Практически после каждого смелого поступка вроде проповеди, где клейми-
лись фискалы, Стефан тут же посылал Петру смиренное письмо, где просился
"на покой" и подписывался "верный подданный, недостойный богомолец, раб
у подножия, смиренный Стефан, пастушок рязанский". Петра такое "офици-
ально разрешенное диссидентство" вполне устраивало - как двести с лишним
лет спустя брежневские идеологи снисходительно разрешали евтушенкам, ак-
сеновым и прочим Вознесенским изображать "критиков системы" и "инакомыс-
лящих"...
Не дело мирянина - судить отцов церкви. Я и не пытаюсь - но, пос-
кольку все познается в сравнении, стоит вспомнить других иерархов, кото-
рые и в более опасных обстоятельствах, прямо грозивших им смертью, нахо-
дили в себе силы бороться - когда все, казалось бы, потеряно и любые
усилия бесполезны.
Можно вспомнить о трех священниках - англичанине, русском и поляке, -
которые впоследствии были причислены к лику святых.
Архиепископ Кентерберийский Фома Бекет в XII в. открыто выступил про-
тив самодурства короля Генриха. И не уступал до тех пор, пока не был
убит королевскими рыцарями.
Патриарх Гермоген не подписал грамоту, в которой московское боярство
объявляло, что "отдает себя на волю" польского короля. Отсутствие его
подписи по нормам того времени дало духовное и правовое основание русс-
ким городам выступить против интервентов. Ярославцы так и писали жителям
Казани: "Ермоген стал за веру и православие и нам всем велел до конца
стоять. Ежели бы он не сделал сего досточудного дела - погибли бы все".
Гермогена заточили в Чудов монастырь и уморили голодной смертью, но он
так и не сдался.
Когда к осени 1655 года шведы заняли почти всю Жечь Посполитую (что
впоследствии в польской историографии получило название "потопа") и пе-
ред интервентами-иноверцами капитулировали верхушка дворянства и армия,
присягнув шведскому королю, ситуацию переломил скромный приор Ясногорс-
кого монастыря в Ченстохове Августин Кордецкий. Запершись в монастыре с
горсточкой шляхты и монахов, он стал сопротивляться. С чисто военной
точки зрения это предприятие не имело никакого значения - укрепление бы-
ло небольшое, и под его стенами стоял отряд всего в пару тысяч шведов.
Однако духовное значение сражения оказалось неоценимым. Ченстохова - са-
мая почитаемая в Польше обитель, где находится икона Богоматери, по пре-
данию, написанная евангелистом Лукой*. Воззвания, рассылаемые Кордецким,
известия о том, что монастырь держится, устыдили страну - и вспыхнувшая
всенародная война вымела захватчиков.
* Как и предание о крестившем Русь апостоле Андрее, оно, в общем,
служит косвенным доказательством того, что гипотеза группы Фоменко вер-
на. Если к исчислению "от рождества Христова" и впрямь приписали лишнюю
тысячу лет, нет ничего удивительного в том, что апостол Андрей посещал
Русь, а апостол Лука написал икону в Польше.
К сожалению, в петровские времена не нашлось подобного пастыря, риск-
нувшего бы открыто оказать сопротивление...
Чуть погодя Петр пошел дальше, ликвидировав всякие надежды духо-
венства на избрание нового патриарха. Сохранились рассказы о том, как
Петр в ответ на просьбу архиереев дать им патриарха швырнул на стол кор-
тик и рявкнул: "Вот вам патриарх!" (Более смягченная версия вместо кор-
тика повествует об "ударе кулаком по столу". И то, и другое как нельзя
более похоже на Петра.)
В январе 1721 г. был учрежден святейший синод - чисто чинов-
ничье-светское, бюрократическое учреждение, управлявшее отныне церковны-
ми делами. Во главе его встал гражданский чиновник, обер-прокурор - "око
государево", очень скоро превратившийся в полновластного диктатора.
В Сенате к тамошнему обер-прокурору были приставлены фискалы. Равным
образом и к обер-прокурору синода совершенно официально приставили чи-
новников со схожими функциями, именовавшихся... инквизиторами, с "про-
то-инквизитором" во главе.
Подробно описывать деятельность этого учреждения я не стану - скажу
лишь, что и его постигла участь всех петровских нововведений. "Исправле-
ние зол церковной жизни" обернулось созданием очередной "командной
структуры". В 1857 г. известный русский писатель по церковным вопросам
А.Н. Муравьев говорил: "В наше время обер-прокурор святейшего синода
пользуется столь неограниченной властью, какой не пользовался ни один
патриарх: простой подписью "читал" и "исполнить" он решает самые важные
церковные дела".
Церковь превратилась в простое дополнение к бюрократической машине,
этакую шестеренку, катастрофически теряя авторитет в народе. Доходило до
грустных курьезов: при Александре I, высочайшем покровителе всей и вся-
ческой мистики, министр духовных (!) дел князь Голицын был членом близ-
кой к "хлыстам" и скопцам секты, известной как "корабль Екатерины Тата-
риновой". Только Николай 1 разогнал всевозможные "корабли", "кружки",
сектантские колонии и еретические общества.
Во времена Петра Славяно-греко-латинская академия из строго учебного
заведения превратилась в штаб духовной цензуры, боровшейся как с прони-
кавшим из-за рубежа "иномыслием", так и со староверами. За академией бы-
ло закреплено монопольное право на обучение иностранным языкам. Без ее
разрешения всем, под страхом конфискации имущества, запрещалось нанимать
и держать у себя домашних учителей греческого, латинского и польского
языков. Только окончившим академию разрешалось держать у себя дома гре-
ческие, латинские и польские книги любого содержания, рассуждать о вере
и вступать в прения на религиозные темы - человек, не закончивший акаде-
мии, не имел права даже у себя дома, со своими домашними, рассуждать о
вере. Академия вела строгое наблюдение за "иностранными учеными свобод-
ных (т.е. гуманитарных - А.Б.) наук" и выдавала им разрешение на приезд
в Россию. Под надзор академии отдавались все иноверцы, принявшие правос-
лавие, всякое "колебание в вере" наказывалось ссылкой, а за упорство в
"прежних верованиях" полагалось сожжение в деревянном срубе. Кроме того,
сожжение на костре грозило всем, кто держал у себя "чародейные, волшеб-
ные, гадательные и церковью возбраняемые книги", на пиру или где бы то
ни было порицал православную веру, переходил из православия в иную веру,
критически отзывался о мощах, иконах, святых. "Страшным инквизиционным
трибуналом" назвал это заведение историк Соловьев. Все царствование Пет-
ра горели костры, на которых жгли раскольников, вольнодумцев, всех нару-
шивших вышеприведенные запреты... Каждый, кто уверяет, будто в России
инквизиции никогда не существовало, - либо лукавит, либо не знает исто-
рии...
Старообрядцев при Петре преследовали жесточайше. С них, в частности,
брали особый двойной налог - исключительно в целях притеснения. На при-
веденном рисунке изображена бляха, свидетельствовавшая, что пошлина за
право ношения бороды уплачена (по ребру идет надпись "Борода лишняя тя-
гота"). Эту бляху полагалось постоянно носить на груди - опять-таки в
издевательских целях*. Позже родилось еще одно нововведение - все старо-
обрядцы должны были отныне носить на спине желтые лоскуты материи (рис.
1.27).
* Ежегодный налог со старообрядца, не расставшегося с бородой, сос-
тавлял 450 руб. в ценах 1913 г. Любители истории могут сами высчитать,
мала или велика эта сумма.
(Делайте со мной что хотите, но я уверен, что именно у Петра нацисты
впоследствии заимствовали идею желтых звезд, которые должны были носить
на груди евреи. Все совпадает - сама идея, цвет материала. Один из гит-
леровских идеологов, Розенберг, родился на территории Российской импе-
рии, учился в Прибалтике, неплохо изучил историю царствования Петра...)
До сих пор в исторической (сугубо научной и художественной) литерату-
ре описывается, как "фанатичные староверы" занимаются самосожжением. И
мало кто знает, Что в 1691 г. двести самых уважаемых "иноков и учителей"
старообрядчества, собравшись на совет, единогласно осудили практику са-
мосожжения, и в самом деле встречавшуюся. Было выпущено "отразительное
писание", беспощадно осуждавшее проповедников самосожжения, как одержи-
мых "неразумным и бесовским наваждением". А посему читателю представля-
ется самому определить, к то же в таком случае виноват в многочисленных
массовых сожжениях старообрядцев во времена царствования Петра, кто под-
носил огонь к избам, где были заперты староверы...
Со старообрядцами рука об руку боролись церковные и светские власти.
Когда игумен Питирим и его подручные не добились ни малейшего успеха в
"обращении" керженских старообрядцев, в Нижний Новгород на помощь им на-
грянул гвардейский капитан Юрий Ижевский, получивший право своей властью
загонять староверских монахов и монахинь в православные монастыри, а ук-
рывавшихся от уплаты двойных податей отправлять на каторгу. Пославший
его Петр настоятельно рекомендовал "приискивать" за виновными чисто уго-
ловные вины. Так и писал бравому капитану: "Буде возможно явную вину
сыскать, кроме раскола, таких с наказанием и вырезав ноздри, ссылать на
галеры..." Легко догадаться, что Ржевский без труда "сыскивал" мнимые
преступления...
Сохранился его отчет: "Ныне до вашего величества послал раскольников
необратных и замерзелых, они же и указу твоему учинились противны, поло-
женного окладу платить не хотят, и за то биты кнутом, и вынуты ноздри, и
послано на каторжную работу числом 23 человека... да женского пола 46
человек замерзелых послал в девичьи монастыри - положенного окладу пла-
тить отреклись, и за то учительницы их биты кнутом 13 человек..."
Немного позже Питирим, чтобы уличить старообрядцев в ереси, пошел на
прямой подлог: по его приказу была изготовлена якобы "старинная" книга,
так называемое "Соборное деяние на еретика Мартына". В ней утверждалось,
что еще в 1147 г. в Киев пришел монах Мартин, армянин по происхождению,
стал проповедовать двуперстие и все прочие заблуждения, свойственные
раскольникам XVII в., однако в 1157 г. собор русских епископов осудил
Мартина, назвав двуперстие "армянским кукишем".
О последующих событиях много писали русские историки, поскольку ста-
рообрядцы (целая группа под водительством дьякона Александра) самым тща-
тельным образом исследовали "древнюю книгу" и неопровержимо доказали,
что это сочиненная в нынешнем году подделка. Этой истории самой по себе
посвящены отдельные научные труды - проведенная Александром экспертиза
считается первым в российской истории палеографическим анализом старин-
ной рукописи, и современные исследователи до сих пор используют практи-
чески те же методы, какими руководствовался дьякон.
Однако Питирим ответил более весомым аргументом - приказал взять
Александра под стражу (впоследствии дьякона били кнутом и казнили). А
"Соборное деяние" продолжали распространять как ни в чем не бывало...
Пытать Александра и предать его смерти письменно распорядился сам Петр.
То же самое творилось по всей стране. "Всюду проповедничество предпо-
читало вместо действия словом вступать в союз с гвардии капитанами, всю-
ду увещевали людей, заковав их предварительно в кандалы, и всюду резуль-
тат был одинаков: кто был послабее, те объявляли, что раскаиваются, а
более сильные почувствовали еще глубже ров, возникший между ними и гос-
подствовавшей церковью".
Другими словами, в результате прямо-таки гестаповской борьбы Петра со
староверами очень большой процент трудолюбивого, искренне верующего на-
селения был форменным образом поставлен вне закона и подвергся постоян-
ным преследованиям. В свою очередь, это вело к еще большему ожесточению
нравов, застою в экономике. В свое время подобное наблюдалось во Франции
- изгоняя гугенотов, страна лишилась множества искусных ремесленников,
преуспевших купцов, интеллектуалов, от чего выиграла Англия, приютившая
беглецов (именно они и помогли претворить в жизнь то, что именуется
"английской промышленной революцией"). Так и в России: трудолюбивые,
грамотные старообрядцы исключались из деятельности на благо страны, вы-
нужденные массами бежать кто в глухие места, кто в Жечь Посполитую (в
нашей историографии совершенно не изучена весьма интересная тема - ог-
ромный вклад, который внесли староверы в процветание той же Литвы. В
точности как гугеноты в Англии).
И, наконец, одно из самых страшных последствий петровских реформ -
фактический раскол простого народа и "верхнего мира" на две разных на-
ции. Возникло две нации, две культуры, два мира...
Разумеется, до Петра не было никакой идиллии - помещики и бояре угне-
тали "черный люд" почти столь же тяжко. Но между боярином и его
крестьянином не было пропасти - оба носили одинаковую одежду, различав-
шуюся лишь материалом, оба ходили в одну и ту же церковь, принадлежали к
одной культурно-духовной общности. После петровских преобразований "ба-
рин", городской, образованный и одевался иначе, и лицо у него было "бо-
сое", и родного языка он сплошь и рядом не знал. Сохранились свиде-
тельства современников, как в 1812 г. простонародье таскало в московскую
полицию "французских шпионов" - схваченных на улицах дворян, которые
изъяснялись меж собой по-французски. Они были не виноваты - просто-нап-
росто родного языка не знали и говорить по-русски даже на самые простей-
шие темы не могли. Из этих искорок, понемногу тлевших, и разгорелось на
всю Россию в 1917-м пожарище, слизнувшее помещичьи усадьбы, а заодно и
библиотеку Блока - какие там, к черту, жидомасоны, всего лишь лопнул на-
рыв, вздувшийся еще при Петре, бесповоротно расколовшем нацию...
ИТОГ
Время от времени (к счастью, все реже и реже) иные исследователи в
поисках очередной сенсации начинают вспоминать о "загадке", якобы сопро-
вождавшей кончину Петра. Слабеющая рука Петра (умирающего то ли от прос-
туды, то ли от скверно залеченной венерической болезни) нацарапала лишь
два слова "Отдайте все..." - и бессильно упала. Вот и гадают, вот и ло-
мают головы - кому же наш "госмударь всея Руси" собирался оставить стра-
ну?
Печальный итог в том и состоит, что сам Петр не мог не понимать: нас-
ледство оставить некому!
Супружница Екатерина глупа, распутна и откровенно спивается. Елизаве-
те всего шестнадцать. Другой дочери, Анне, семнадцать. Внуку Петру Алек-
сеевичу десять. Молодые племянницы Анна и Екатерина замужем за иностран-
ными князьками (первая, впрочем, уже вдова). Племянница Прасковья умом
не блещет...
НАСЛЕДНИКА НЕТ. Чье имя не напиши, он или она неминуемо станут игруш-
кой в руках приближенных - казнокрадов, мотов, озабоченных лишь
собственным преуспеянием. Иллюзий на их счет сам Петр никогда не питал,
в глаза говорил, что прекрасно понимает: после его смерти пустят прахом
все наследие...
Не мог Петр этого не понимать. Прекрасно знал. А потому - нет никакой
загадки. "Завещание", можно ручаться, осталось недописанным не потому,
что холодеющей руке не хватило какой-то минуты. Петр, несомненно, зара-
нее пытавшийся предугадать ход событий после своей смерти, попросту
осознал: называть чье бы то ни было имя бесполезно. Потому что не будет
продолжателя.
И это недописанное завещание, каракули на грифельной доске - свиде-
тельство полного и окончательного краха, который умирающий Петр, нет
сомнений, успел осознать во всей полноте. Драконы сплошь и рядом умирают
бесславно, не в бою - в сырой пещере, под писк крыс, уже нагло высунув-
шихся из всех углов, уже прикинувших, как будут обдирать чешую, чтобы
добраться до остывающего мясца...
ПОТОМКИ
К Петру (в отличие от многих других самодержцев) отношение потомков
было неоднозначным с самого начала, и разброс мнений оказался особенно
велик...
Уже в конце XVIII в. князь Щербатов написал прекрасную, до сих пор не
устаревшую работу, исследование, впервые, наверное, в российской истори-
ографии поставившую вопрос виртуальности: как развивалась бы Россия, не
будь Петра? У Щербатова есть примечательная фраза: "Нужная, но, может
быть, излишняя перемена". Чуть позже Радищев, по сути, вторил Щербатову,
пусть и с другой колокольни: "И я скажу, что мог бы Петр славнее быть,
возносяся сам и вознося отечество свое, утверждая вольность частную". Но
как раз "вольность частную" наш сатрап и подавлял с небывалым прежде
усердием...
Пушкин поначалу написал "Полтаву" - одно из ярчайших в русской лите-
ратуре восхвалений Петра. Однако, возмужав и посерьезнев, за сто пятьде-
сят лет до Стивена Кинга создал великолепный "роман ужасов" - поэму
"Медный всадник", где Петр уже совсем иной, прямой аналог современных
полусгнивших зомби и прочих "живых мертвецов", с тупой непреклонностью
преследующих вопящих от страха беглецов...
Крайне символично, между прочим, что картечь Николая I, 14 декабря
1825-го покончившего с последней отрыжкой "вольностей гвардейских",
стегнула и по Медному всаднику. Не менее символично и то, что декабристы
для своей ублюдочной пародии на прошлые гвардейские перевороты выстрои-
лись как раз вокруг памятника Петру...
Ситуация стала еще более интересной, когда в России стала издавать
осмысленные звуки интеллигенция (не путать с интеллектуалами!), по своей
сути как раз и являвшаяся одним из монструозных порождений петровских
ломок. Под интеллигенцией и здесь, и далее я всегда полагаю в виду нечто
строго конкретное: аморфное скопище субъектов, получивших некоторое об-
разование (точнее, нахватавшихся вершков) и одержимых параноическим ап-
ломбом быть "духовными вождями и учителями", равно как и "совестью на-
родной". Радикальной интеллигенции Петр как раз пришелся по нутру - по-
добно всякому, славному разрушением. Белинский, бледная поганка российс-
кой общественной мысли, изощрялся, как мог, и в прозе, и в стихах: Рос-
сия тьмой была покрыта много лет, Бог рек: да будет Петр - и был в Рос-
сии свет.
Здесь проявилась еще одна видовая черта отечественной интеллигенции,
превращающая ее в вульгарную "образованщину": полнейшее невежество в ис-
тории. В письме Кавелину Белинский не менее категоричен: "Для меня Петр
- моя философия, моя религия, мое откровение во всем, что касается Рос-
сии. Это пример для великих и малых, которые хотят что-либо сделать,
быть чем-нибудь полезным".
Радикалы и революционеры Петра как раз обожали. Белинскому вторил
"московский бастард" Герцен: "Петр, Конвент научили нас шагать семи-
мильными шагами, шагать из первого месяца беременности в девятый".
И зашагали... Советские историки любили важно отмечать, что "Ленин в
высшей степени положительно относился к деятельности Петра I". ("Вождь
мирового пролетариата" в данном случае всего лишь следовал за Энгельсом,
еще одним почитателем разрушения и вселенской ломки, назвавшим Петра
"действительно великим человеком". Маркс считал Петра гением, дея-
тельность Петра - "исторически оправданным закономерным историческим
процессом".) Так что среди учителей Ильича несправедливо будет числить
лишь Маркса с Энгельсом - эту сомнительную честь разделяет и Петр, наз-
ванный Герценом "революционером на троне". Он же, Герцен, говаривал, что
Петр был "первой свободной личностью в России". Спорить с этим нельзя -
беда только, что Петр был еще и единственной свободной личностью в Рос-
сии, все прочие, от фельдмаршала, до крестьянина, - по сути, рабами...
А уж особенно интеллигенции, разумеющей лишь внешние признаки, нрави-
лось, что Петр "поставил Россию в ряд с западными державами". И никто не
задумывался, какой ценой... Главное, все брили бороды и носили европейс-
кое платье. Суть глубинных процессов интеллигенция понимать не в состоя-
нии...
Лев Толстой поначалу относился к Петру прямо-таки восторженно, соби-
рался писать роман о нем, но впоследствии наступило отрезвление, и Толс-
той оставляет такие строчки: "Был осатанелый зверь..." "Великий мерза-
вец, благочестивейший разбойник, убийца, который кощунствовал над Еван-
гелием..." Говорил о Петре I и его сподвижниках: "...убивали людей. За-
быть про это, а не памятники ставить".
Алексей Толстой до того, как пришел на службу к большевикам, высказы-
вался о Петре несколько иначе, чем в своем будущем романе (талантливом,
несмотря ни на что): "Но все же случилось не то, что хотел гордый Петр:
Россия не вошла, нарядная и сильная, на пир великих держав. А, подтяну-
тая им за волосы, окровавленная и обезумевшая от ужаса и отчаяния,
предстала новым родственникам в жалком и неравном виде - рабою. И
сколько бы ни гремели грозно русские пушки, повелось, что рабской и уни-
женной была перед всем миром великая страна, раскинувшаяся от Вислы до
Китайской стены".
Тот же Герцен выразился как-то, что "Чингисхан с телеграфом хуже, чем
Чингисхан без телеграфа". Именно таким "Чингисханом с телеграфом" и был
Петр, и добавить мне больше нечего...
Кстати, любопытнейшие рассуждения о природе "консерваторов" и "либе-
ралов" мне встретились в воспоминаниях митрополита Вениамина (Федченко-
ва), в той их части, где речь идет об участии его в продолжавшемся де-
вять месяцев Московском Церковном Соборе, открывшемся вскоре после Фев-
ральской революции:
"Большинство было, в общем, консервативно, но в хорошем смысле этого
слова: было по сердцу добрым, желало помочь устроению жизни, готово было
к жертвенности, не гордилось собою, считалось с братским мнением Других,
было достаточно свободно в своем понимании окружающих обстоятельств.
Обычно слово "консерватор" считалось в русском интеллигентском воззрении
синонимом тупости, злобы. По совести сказать, на Соборе было как раз об-
ратное. Вот либералы (они почти все вышли из преподавательской, отчасти
и профессорской среды духовных школ) были действительно раздражены,
злобны, упорны в своем либерализме, партийно нетерпимы и просто злостно
тупы... они очень не любили повиновения, послушания, признания авторите-
тов, любви и уважения к начальству. Наоборот, всячески унижать то, что
выше их, лишать прав, ограничивать, отвоевывать привилегии самим себе,
командовать над другими - вот их свойства. И чего бы ни коснулось, они
готовы тотчас же в злобный бой против инакомыслящих... как люди с самоу-
веренным духом, большими знаниями и способными развязными языками, они
производили большой шум: и по количеству подобных ораторов (они всегда
выступали!), и по горячим речам их иногда казалось, будто чуть не весь
Собор мыслит так, как они звонят. Но когда дело доходило до решений...
эта десятая частичка оставалась в меньшинстве" [33].
Прошло восемьдесят лет, но отечественные интеллигенты и либералы не
изменились ни на йоту. Все вышеприведенное прекрасно описывает и нынеш-
них. Злобный бой против любого инакомыслия, жажда власти, стремление ли-
шать оппонента всех и всяческих прав... Вот только знаний не в пример
меньше, старая интеллигенция при всех своих недостатках была все же хо-
рошо образована, а нынешняя - совки-с...
Между прочим, знаменитое крылатое выражение " Петр прорубил окно в
Европу" выдумано не в России - этот пассаж впервые употребил в 1769 г. в
своих "Письмах о России" итальянец Франческо Альгорроти. Хорошо, что на-
ши соотечественники не причастны хотя бык этой глупости. В самом деле,
эпитет выбран неудачнейше. Нормальный человек прорубил бы дверь. Рефор-
мы, лезущие в окно - зрелище довольно сюрреалистическое...
ВИРТУАЛЬНОСТЬ
Как же без нее? Никуда нам не деться от виртуальности... В истории
был шанс обойтись без Петра. Я имею в виду до сих пор не проясненные до
конца события в ночь с 7 на 8 августа 1689 г.
Сторонники Софьи уверяли, что в ту ночь приверженцы Петра намерева-
лись занять Кремль, убить царевну и Ивана. Сторонники Петра уверяют, что
все обстояло как раз наоборот, и люди самого энергичного и решительного
из сторонников Софьи стрелецкого начальника Федора Шакловитого хотели
убить Петра.
Кто прав, неизвестно. Вероятнее всего - и те, и другие. В обоих лаге-
рях хватало деятелей, понимавших, что мирным путем решить проблему не
удастся. Главное, той ночью Петр мог быть убит (впрочем, его могли убить
и много раньше, когда в Кремль ворвались верные Софье стрельцы, недо-
вольные тем, что "младший" обошел "старшего").
Что тогда? Ответ один: медленное (но не ставшее из-за этого пороч-
ным), эволюционное развитие. Реформы, проводимые с гораздо меньшей
кровью, не сотрясшие страну столь жестоко, не создавшие непреодолимой
пропасти меж высшими и низшими, меж народом и государством, церковью и
народом. Все, что нам известно о достижениях России допетровской эпохи,
позволяет говорить с уверенностью: не было бы никакого "застоя". И не
было бы кровавого вихря...
Советский историк Н. Молчанов, апологет Петра, защищал избранный тем
путь развития довольно оригинально. Вспомнил о так называемом "плане
Лейбница".
В 1670 г. Лейбниц разработал план создания так называемого Европейс-
кого союза, призванного обеспечить Европе вечный мир. Для этого, по
Лейбницу, излишнюю энергию ("пассионарность", сказал бы Гумилев) следо-
вало направить на колониальную экспансию. Англии и Дании, по Лейбницу,
следовало колонизировать Северную Америку, Франции - Африку и Египет,
Испании - Южную Америку, Голландии - Восточную Индию, Швеции - Россию.
И вот уже Молчанов заламывает руки в наигранном ужасе: "Нашей родине
угрожало колониальное рабство" [126].
Да полноте... Поневоле припоминается русский лубок времен Крымской
войны: "Вот в воинственном азарте воевода Пальмерстон поражает Русь на
карте указательным перстом"...
То, что этот план придумал "сам" Лейбниц, еще ни о чем не говорит.
"Россия - не Африка", как выражался казачий урядник из романа Пикуля.
Вряд ли у Швеции хватило бы сил не то что "колонизовать" Россию - отхва-
тить кусок территории. Это швеям не удалось даже в тяжелейшие времена
Смуты... И потом, вся колониальная экспансия, как бы энергично она ни
проводилась, никоим образом не уберегла Европу от войн - а следова-
тельно, "план Лейбница" остается очередной утопией, согласно известной
русской солдатской песне совершенно не учитывавшей овраги...
Лично мне гораздо ближе точка зрения историка П.Н. Милюкова, писавше-
го: "Ценой разорения страны Россия возведена была в ранг европейской
державы... Политический рост государства опять опередил его экономичес-
кое развитие". В первом томе "Истории России", вышедшей в 1935 г. на
французском языке в Париже под редакцией Милюкова, глава о петровских
преобразованиях имеет многозначительный заголовок: "Результаты реформы:
хаос".
И, наконец, во времена петровского правления наблюдались две любопыт-
ных "развилки в истории" - точки, где отечественная история могла свер-
нуть на другие рельсы.
Первая развилка касается Петербурга, который при определенных обстоя-
тельствах мог и не подняться на брегах Невы. Если бы Петр захватил Ригу
на несколько лет раньше, а не в 1710 г., в постройке Санкт-Петербурга не
было бы ровным счетом никакой нужды. Рига являлась уже готовым портом на
Балтике, мало того, ее гавань была свободна ото льда на целых шесть не-
дель дольше, чем Невская губа. В новой столице у Петра, в общем, не было
особой необходимости - ему нужны были крепость на Балтике и порт, позво-
ливший бы вести морскую торговлю по той же Балтике, в обход Архан-
гельска. Обоим условиям вполне отвечала Рига. Окажись она в руках Петра
году в 1702-м, десятки тысяч людей не погибли бы в непосильных трудах
посреди гнилых болот. Правда, при этом варианте не было бы Эрмитажа и
многого другого, но когда вопрос стоит именно так, лучше уж обойтись без
Адмиралтейства и Эрмитажа...
Виртуальность, вернее, "развилка" номер два - судьба Елизаветы Пет-
ровны. В 1722 г. Петр всерьез намеревался выдать ее за одного из принцев
французского королевского дома, юного герцога Шартрского, а впос-
ледствии, после смерти тогдашнего польского короля Августа Саксонского,
посадить зятя с дочерью на польский престол.
Интереснейшая виртуальность! В случае ее осуществления я не берусь
наскоро просчитывать возможные варианты, оставляя это другим. Возможно,
Елизавета при этом раскладе никогда не оказалась бы на русском престоле.
Возможно, Жечь Посполита избегла бы раздела. Возможно, обе страны обра-
зовали бы единую державу... Увы, мне просто некогда в рамках этой книги
решать столь сложные уравнения.
В реальной жизни брак не сложился - из-за происков английского короля
Георга I, старого недруга Петра. Герцог Шартрский в конце концов женился
на немецкой принцессе, а Елизавета осталась дома...
СМЕРТЬ ИДЕАЛИСТА
...СЛИШКОМ ВСЕ ОЧЕВИДНО?
Когда заходит речь о Петре III - первом в восемнадцатом столетии за-
конном императоре России, стоит подчеркнуть сразу: в удивительном едино-
душии сливаются те, кто обычно согласия меж собой достигнуть ни за что
не способны. И если оппонент скажет "белое", из чистой вредности начнут
кричать: "Черное!"
Есть, однако, исключения... К примеру, числящийся среди либералов и
демократов питерский историк Е.В. Анисимов и один из самых упертых "на-
ционал-патриотов" москвич М. Лобанов поносят Петра чуть ли не одинаковы-
ми словесами. "Недалекий" - рубит сплеча питерец. "Холуй Пруссии, враж-
дебный всему русскому, - подхватывает москвич. - Слишком все очевидно".
Очевидно? Недолгое царствование Петра III, его незаурядные реформы
были настолько оболганы и вымазаны черной краской, что чуть ли не двести
лет историческая наука вместо объективного подхода пробавлялась сплетня-
ми и анекдотами о Петре, - а следом тянулась и литература.
Причины лежат на поверхности. Беспристрастные свидетели, те, кто на-
ходился рядом с Петром, либо предали его, либо более тридцати лет прове-
ли в своих отдаленных имениях. И вдобавок три главных создателя легенды
о "дурачке" и "прусском холуе" были, надо признать, людьми в высшей сте-
пени незаурядными...
Это, во-первых, сама Екатерина II. Во-вторых, княгиня Екатерина Даш-
кова. И последний - Андрей Болотов. Личности крупные и интереснейшие.
Дашкова - филолог и писательница, директор Петербургской Академии наук и
президент основанной при ее прямом участии Российской Академии (занимав-
шейся разработкой русского языка и литературы). Болотов - офицер в отс-
тавке, ученый и писатель, один из основоположников русской агрономичес-
кой науки, автор классического труда "О разделении полей" и многотомных
любопытнейших воспоминаний. Авторитет их в свое время был слишком велик.
Настолько, что совершенно забытыми оказались другие мнениях мало кто
помнит, что весьма положительную оценку Петру в бытность его и наследни-
ком, и императором дали столь видные деятели русской культуры, как В.Н.
Татищев, М.В. Ломоносов, Я.Я. Штелин. А Гаврила Державин назвал ликвида-
цию Петром жуткой Тайной канцелярии " монументом милосердия"... Карамзин
еще в 1797 г. решительно заявлял: "Обманутая Европа все это время судила
об этом государе со слов его смертельных врагов или их подлых сторонни-
ков..."
Побудительные мотивы "тройки критиков" предельно ясны. Екатерина II,
свергнувшая супруга и молчаливо одобрившая его убийство кучкой гвардейс-
кой сволочи, более всех остальных нуждалась в том, чтобы создать образ
кретина и предателя русских интересов. Дашкова - ее сподвижница по пере-
вороту, а кроме того, княгиней двигали чисто личные причины (любовницей
Петра, крестного отца Дашковой, была ее родная сестра Елизавета Воронцо-
ва). Болотов - давний приятель Григория Орлова. Все трое задним числом
поливали Грязью покойника - и, скорее всего, сами верили в то, что писа-
ли...
Хотя шитые белыми нитками места видны невооруженным глазом. Типичней-
ший пример: до своего вступления на престол Екатерина выражалась о муже
следующим образом: "Тогда я впервые увидела великого князя, который был
действительно красив, любезен и хорошо воспитан. Про одиннадцатилетнего
мальчика рассказывали прямо-таки чудеса". В окончательном варианте своих
"Записок", десятилетия спустя, императрица решительно "меняет показа-
ния": "Тут я услыхала, как собравшиеся родственники толковали между со-
бою, что молодой герцог наклонен к пьянству, что приближенные не дают
ему напиваться за столом". С великолепным пренебрежением к логике Петр в
одном месте обвиняется в "неспособности исполнять супружеский долг", а в
другом - в амурах с Елизаветой Воронцовой, на которой, вот наглость,
возмечтал жениться (учитывая, что Екатерина к тому времени меняла любов-
ников, как перчатки, откровенно пренебрегая мужем, желание Петра всту-
пить в новый брак вовсе не выглядит ни странным, ни глупым*).
* Между прочим, такие намерения были как раз возвратом к старым русс-
ким обычаям, когда цари брали в жены соотечественницдворянок.
Дашкова, поддерживая легенду о "глупости" Петра, сама же приводит
высказывание, с которым к ней однажды обратился Петр: "Дочь моя, помни-
те, что благоразумнее и безопаснее иметь дело с такими простаками, как
мы, чем с великими умами, которые, выжав весь сок из лимона, выбрасывают
его вон" [54).
Впоследствии все произошло именно так: императрица отбросила Дашкову,
как выжатый лимон...
Болотов, собравший немало анекдотов о "ничтожном" монархе и отстаи-
вавший версию о "всенародном возмущении" императором, однажды проговари-
вается: "Как вдруг получаем мы то важное и всех нас до крайности пора-
зившее известие, что произошла у нас в Петербурге известная револю-
ция..." "Не могу и поныне забыть того, как много удивлялись все тогда
такой великой и НЕОЖИДАННОЙ перемене, как и была она всем порази-
тельна..." [16].
Прав ли Болотов, утверждая, что Петр "возбудил в народе на себя ропот
и неудовольствие", "сие народное неудовольствие было велико"?
Никоим образом. Сохранившиеся свидетельства рисуют совершенно иную
картину. Впрочем, начнем по порядку и подробно рассмотрим главные обви-
нения (они же - мифы) против Петра.
Миф 1. "Петр питал нездоровое поклонение перед Фридрихом и предал ин-
тересы России, отдав Фридриху завоеванную русскими Восточную Пруссию.
Общественное мнение России было возмущено миром с Пруссией".
Начнем с того, что никакого "общественного мнения" в России тогда не
существовало и существовать не могло. Как не существовало ничего подоб-
ного в других абсолютистских державах - во Франции, в Пруссии, Австрийс-
кой империи. В те годы только Англия могла похвастаться тем, что можно
назвать общественным мнением: независимые газеты, независимые депутаты
парламента (правда, при необходимости редакторов запросто ставили к по-
зорному столбу, а депутатов отправляли за решетку, но это уже другая ис-
тория).
Быть может, "всенародное возмущение" охватило русские полки, воевав-
шие с Фридрихом?
Позвольте этому не поверить. Солдат всегда, везде, во все времена ра-
довался окончанию войны - только безумец может испытывать сожаление, уз-
нав, что идти на смерть отныне не придется. Тем более, что речь шла не о
войне ради защиты родины от вторгшегося неприятеля, - вряд ли русский
солдат знал толком, ради чего его погнали за тридевять земель и застави-
ли сражаться с пруссаками. Разумеется, русские в этой войне проявили са-
мый высокий героизм - но цели войны были их пониманию чужды.
У России просто-напросто не имелось своих поводов для войны, не было
меж Пруссией и Россией противоречий, требовавших решения посредством
войны! В Семилетнюю войну Россию откровенно втравили Англия и Франция,
использовав в качестве неисчерпаемого резерва пушечного мяса, для реше-
ния своих проблем. Не зря императрица Елизавета Петровна долго и упорно
противилась объявлению войны Пруссии, но ее буквально вынудила к этому
придворная клика во главе с великим канцлером Бестужевым, продажной шку-
рой, бравшей взятки едва ли не со всех европейских дворов. "Союзники"
России преследовали свои цели, а канцлер Бестужев отрабатывал "дачи" -
только и всего...
Безусловно, Петр III относился к Фридриху с нескрываемым уважением,
но почему он не имел права уважать одного из лучших европейских полко-
водцев того времени? Нелишне вспомнить, что сама Дашкова называла Фрид-
риха "самым великим государем".
Сцены, когда Петр якобы целовал портрет Фридриха или становился перед
ним на колени, - не более чем злые анекдоты. Прилежно записавший их Бо-
лотов честно признавался: "Самому мне происшествия сего не доводилось
видеть, а говорили только тогда все о том". О многом можно сказать имен-
но так: никто не видел, но все говорили...
Будучи еще великим князем, Петр, по свидетельству Штелина, "говорил
свободно, что императрицу обманывают в отношении к прусскому королю, что
австрийцы нас подкупают, а французы обманывают. Мы со временем будем ка-
яться, что вошли в союз с Австрией и Францией".
Последующие события доказали, что эти слова были прямо-таки проро-
чеством. Французская армия дважды вторгалась на территорию России, а
Австрия всегда вела враждебную России политику (взять хотя бы классичес-
кий пример, когда во время Крымской войны пришлось держать на австрийс-
кой границе целую армию, чтобы предупредить вполне возможное вторжение).
И наоборот: с 1762-го по 1914-й год не было ни единого военного конфлик-
та меж Пруссией (Германией) и Россией. Да и война 1914-го года - если
вдуматься, трагическое недоразумение, по большому счету, ненужное обеим
державам...
До сих пор никто из историков, писавших о русскопрусской войне, не
придавал нового значения так называемому "делу Зубарева", одной из зага-
док XVIII века...
Напомню вкратце. В Пруссии был задержан тобольский мещанин Иван Зуба-
рев, старообрядец, имевший какие-то дела с тамошними собратьями по вере.
Согласно официальной версии, он был завербован прусской разведкой, полу-
чил даже патент на чин полковника прусской службы - и отправлен в Рос-
сию, будто бы устроить там бунт против Елизаветы, освободить из заключе-
ния в Холмогорах свергнутого императора Иоанна Антоновича. Причем в Хол-
могоры якобы должны были приплыть на помощь прусские военные корабли...
Дело Зубарева всегда вызывало интерес своими странностями: по сохра-
нившимся свидетельствам, с тоболяком отчего-то обошлись в России пре-
дельно мягко - всегонавсего отправили в ссылку, а там, по некоторым дан-
ным, и вовсе простили. Именно эта мягкость позволила некоторым историкам
выдвинуть версию, что мнимый раскольник был русским разведчиком, внед-
рившимся в секретную службу Фридриха.
Никто, повторяю, не занимался третьей возможной версией. Зубарев мог
оказаться не перевербованным эмигрантом и не русским контрразведчиком, а
одним из агентов великого канцлера Бестужева. Вся эта операция могла
быть затеяна с вульгарной целью окончательно склонить Елизавету к войне
с Пруссией. Трудно представить, чтобы Фридрих, реалист до мозга костей,
всерьез мог планировать морской рейд в Холмогоры. Да и зачем ему был ну-
жен забытый всеми Иоанн Антонович, если симпатии к прусскому королю нед-
вусмысленно высказывали и наследник русского престола Петр, и его супру-
га Екатерина?! История убеждает нас, что от Бестужева можно было ждать
любой подлости, - достоверно известно, что прусская разведка в свое вре-
мя перехватила письмо Бестужева, в котором русский канцлер советует сак-
сонскому канцлеру графу Брюлю... отравить русского резидента в Саксонии,
не согласного с политикой Бестужева! Так что "прусский полковник Зуба-
рев" вполне мог, подготовленный Бестужевым, сыграть роль той самой пос-
ледней капли, переполнившей чашу терпения Елизаветы. Всю жизнь императ-
рица панически боялась, что ее свергнут с престола, как она сама свергла
Брауншвейгскую фамилию. Всю жизнь она опасалась, что кто-то попытается
освободить Иоанна Антоновича. Тут как нельзя более кстати появляется
"посланец Фридриха", якобы собравшегося устроить в России заговор в
пользу Иоанна... Последние колебания отброшены, и русская армия увязает
в бессмысленной войне с Пруссией.
Между прочим, идея заключения мира с Пруссией принадлежит отнюдь не
Петру III. Еще при жизни Елизаветы, в последние месяцы ее царствования,
великий канцлер Воронцов (сменивший продажного Бестужева) с ведома Ели-
заветы начал готовить почву для возможного заключения мира - причем, что
немаловажно, согласно его плану, Россия как раз и намеревалась отка-
заться от Восточной Пруссии (которая, собственно говоря, в те времена
России была и не особенно нужна)! Таким образом, вступивший на престол
Петр лишь довел до логического конца эти планы.
Кстати говоря, и Англия, и Франция пытались в те же самые месяцы зак-
лючить с Фридрихом сепаратный мир за спиной России! Так что "преда-
тельство интересов России", приписываемое Петру, ничего общего с преда-
тельством не имеет.
Еще и оттого, что Петр вовсе не собирался "отдавать" Фридриху Восточ-
ную Пруссию. Ко дню убийства Петра русские войска все еще оставались в
Восточной Пруссии - согласно двум подписанным Петром и Фридрихом тракта-
там, по которым Россия имела право вовсе остановить вывод своих войск в
случае обострения международной обстановки.
Она и остановила. Сохранился указ Петра, предписывающий ввиду "про-
должающихся в Эвропе беспокойств" не только не выводить войска, но и по-
полнить новыми запасами армейские склады в Восточной Пруссии, а также
отправить к берегам Восточной Пруссии кронштадтскую эскадру, чтобы прик-
рывать русские торговые суда [129].
Как видим, ни "предательства", ни "возвращения" Восточной Пруссии
Фридриху не последовало. Австрийский посланник в Петербурге Ф. Мерси так
и сообщал в Вену о действиях Петра: "Теперь он не может выпустить из рук
королевство Пруссию".
Кто же "выпустил из рук" Восточную Пруссию?
Екатерина!
Одним из первых ее распоряжений после свержения Петра стал приказ
расквартированным в Восточной Пруссии русским полкам форсированными тем-
пами возвращаться на родину. А два года спустя Екатерина подписала с
Фридрихом новый союзный договор, ряд статей которого без малейших изме-
нений был взят из того самого, "предательского", договора Петра... И уп-
рекать ее за это нет необходимости - политическая реальность того време-
ни такова, что союз с Пруссией был России необходим, поскольку позволял
с легкостью отразить попытки любой третьей державы установить в Европе
свою гегемонию.
Миф 2. "Петр хотел втравить Россию в войну с Данией из-за своего
Шлезвиг-Голштейнского герцогства, и это предприятие было чуждо российс-
ким интересам".
Петр (остававшийся законным герцогом Шлезвиг-Голштейнским) и в самом
деле всерьез намеревался отвоевать свои владения, не так давно захвачен-
ные датчанами. Но была ли эта война ненужной России?
Вряд ли. Любопытнейший парадокс как раз и заключается в том, что, ка-
кими бы мотивами ни было продиктовано решение Петра, включение в состав
России ШлезвигГольштейна влекло за собой прямо-таки фантастические стра-
тегические перспективы!
Достаточно взглянуть на подробную карту, чтобы убедиться: держава,
владеющая Шлезвиг-Гольштейном, автоматически получает два важнейших во-
енно-стратегических преимущества: во-первых, открывает своему флоту дос-
туп в Северное море, во-вторых, способна без особого труда блокировать
выходы из Балтийского моря. Шлезвиг - это ключ и к Балтике, и к важней-
шим торговым путям, связывающим Англию с остальным миром.
И это блестяще доказывает поведение Пруссии в отношении Шлезвига.
Чтобы завладеть им впоследствии, Пруссия без колебаний развязала две
войны с Данией. Первую, в 1848-1850, она проиграла, но в 1864-м, взяв в
союзники Австрию, напала на Данию вновь и не прекращала военных
действий, пока не добилась передачи ей ШлезвигГольштейна. Именно на тер-
ритории этого герцогства, в Киле, была построена крупнейшая база воен-
но-морского флота Германской империи...
Миф J. "Петр намеревался уничтожить православную церковь".
Россказни о том, что Петр якобы намеревался "обрить православных свя-
щенников", а то и вовсе уничтожить православную церковь - 113 разряда
все тех же анекдотов, выдаваемых за серьезные сообщения о реальных собы-
тиях. Достоверности здесь столько же, сколько и в "мемуарах" фрейлины
В.Н. Головиной, которыми сплошь и рядом пользуются как достоверным ис-
точником, хотя звание фрейлины Головина получила лишь в 1782 г., а на
свет появилась... через четыре года после убийства Петра.
Эта байка была пущена в ход Екатериной, чтобы привлечь на свою сторо-
ну церковных иерархов. А основывалась она на вполне реальном, но не
имевшем ничего общего с "уничтожением церкви" событии - на намерениях
Петра отобрать у церкви ее земельные владения.
Как и во многих своих начинаниях, Петр и здесь был неоригинален - бо-
лее того, он просто-напросто хотел довести до логического конца процесс,
начатый за сотни лет до него русскими великими князьями и царями...
Еще Иван III (однажды преспокойно приказавший высечь на людях архи-
мандрита Чудова монастыря) всерьез подумывал о секуляризации (то есть
переводе в светское владение) обширных монастырских и церковных земель.
Кое-какие шаги к этому пытался предпринять Иван Грозный на знаменитом
Стоглавом соборе, но церковь в те времена представляла собой силу, перед
которой пришлось отступить и Грозному... Михаил и Алексей Михайлович Ро-
мановы всячески пытались ограничить возможности церкви в приобретении
новых владений, порой прямо запрещая подданным жертвовать церквам и мо-
настырям как земли, так и крестьян. Пытался "отписать на государство"
церковные владения и Петр I - но даже "дракону московскому" пришлось
отступить. Даже крайне набожная Елизавета в 1757 г. разработала схожий
проект - но не рискнула ввести его в действие. Объяснение лежит на по-
верхности: обладавшие особым статусом обширнейшие владения церкви поп-
росту мешали нормальному развитию экономики, и это прекрасно понимали за
сотни лет до Петра III.
Мало того, в самой православной церкви несколько сотен лет шла ожес-
точенная борьба иерархов с так называемыми "нестяжателями" - начиная с
"ереси стригольников" (30-е годы XIV в.). "Нестяжателн" как раз и про-
тестовали против превращения церкви в собственника-феодала - впрочем,
началось это даже не со стригольников, а с выступлений известного пропо-
ведника XII в. Кирилла Туровского и его последователей... На знаменитом
соборе 1274 г. во Владимире предшественники "нестяжателей" четко сформу-
лировали свою точку зрения: "Невозможно и Богу работати, и мамоне".
Подробно рассматривать эту сложнейшую тему я не буду, поскольку приш-
лось бы писать отдельную (и претолстую) книгу, чтобы рассказать о много-
летних дискуссиях, ожесточенных словопрениях на церковных соборах, сож-
жениях на костре еретиков-реформаторов, о Феодосии Косом, Максиме Греке,
Вассиане Патрикееве, дьяках Курицыных, о перекличке идей "нестяжателей"
с идеями католиков-францисканцев и многом, многом другом... Повторю
лишь: намерение Петра III отобрать у монастырей их огромные поместья бы-
ло не более чем логическим завершением многовекового процесса, идей и
стремлений, не завезенных из Германии, а родившихся в самой России.
Зачислять Петра в гонители православной церкви нет никаких оснований.
Скорее наоборот - именно Петр был инициатором договора от 8 июня 1762
г., по которому Россия обязывалась защищать права и интересы православ-
ного населения Жечи Посполитой. А русский посланник в Вене Голицын полу-
чил от Петра указание вручить резкую ноту венецианскому послу "по причи-
не претерпеваемых греческого вероисповедания народом великих от римского
священства обид и притеснений". Из отчета Голицына явствует, что власти
Венецианской республики вынуждены были принять соответствующие указы,
ограждающие права своих православных подданных...
Кстати, Екатерина (по сути, за все время своего царствования осу-
ществлявшая намеченное Петром), укрепившись на престоле... преспокойно
провела секуляризацию монастырских и церковных земель. В масштабах, не-
измеримо превосходивших намерения Петра! Ростовский митрополит Арсений
Мациевич, энергично протестовавший против этой идеи и в царствование
Елизаветы, и при Петре (и не подвергшийся за это никаким репрессиям),
направил в синод очередной протест, в простоте душевной полагая, что
тронуть его не посмеют, коли уж не тронули предшественники Екатерины.
Митрополит жестоко заблуждался - Екатерина немедленно приказала арес-
товать одного из самых выдающихся церковных иерархов и незамедлительно
судить за "оскорбление величества". Когда бывший канцлер Бестужев попы-
тался заступиться за Арсения, Екатерина ответила холодным письмом, где
были и такие примечательные строки:
"Стоит вспомнить, что прежде, без всяких церемоний и соблюдения при-
личий, в делах, без сомнения, гораздо менее важных, духовным особам сно-
сили головы. Не представляю, как мне сохранить мир в государстве и поря-
док в народе (не говоря уж о защите и сохранении данной мне Богом влас-
ти), если виновный не будет покаран" [242]. Ангелица-кротости и всеми-
лостивая матерь Отечества...
Все же казнить строптивого митрополита Екатерина не решилась - очень
уж был популярен в стране. Однако Арсения лишили сана, назвали "смердом
Андрейкою" и сослали в отдаленный монастырь посреди карельских лесов,
фактически в заключение. (Ради вящей справедливости нужно уточнить, что
"проштемпелевал" решение императрицы суд из семи церковных иерархов -
митрополиты Новгородский и Московский, архиепископы Петербургский и Кру-
тицкий, епископы Псковский и Тверской, архимандрит Новоспасского монас-
тыря.)
По непонятной мне логике мышления, Петр, тем не менее, до сих пор
выставляется врагом православия, питавшим на его счет самые коварные за-
мыслы. Зато о здравии Екатерины молились во всех церквах...
186 ДНЕЙ
Ровно столько Петр просидел на престоле - всего полгода. И сделано за
эти полгода было столько, что, продержись Петр на троне еще пару лет,
Россия могла окончательно свернуть с ублюдочного пути "кнута и топора",
пути, на который ее загнали Иван Грозный и Петр 1.
Даже открытые недоброжелатели Петра III - вроде А. Болотова и
австрийского посланника Мерси-Аржанто отмечали привлекательные стороны
его характера - жажду деятельности, неутомимость, доброту и доверчи-
вость. Только французский посол Бретейль отчего-то именовал Петра "дес-
потом" и "северным тираном", но характеристику Бретейля "туп, как табу-
рет" В. Пикуль не выдумал сам, а взял из свидетельств современников...
Деспот и тиран ни за что не ликвидировал бы страшную Тайную канцеля-
рию. Деспот и тиран никогда не стал бы ходить по столице без охраны.
Деспот и тиран пытал бы, ссылал и казнил, но ничего подобного Петр не
делал.
Его указ об амнистии раскольникам, которым позволялось вернуться в
Россию и свободно исповедовать свою веру, был как раз разрывом с деспо-
тической практикой Петра 1. Кроме того, разрешалось возвращаться "без
всякой боязни и страха" бежавшим за рубеж "великороссийским и малорос-
сийским разного звания людям, также купцам, помещичьим крестьянам, дво-
ровым людям и воинским дезертирам". Подобных амнистий не бывало ни при
предшественниках Петра, ни при его венценосных преемниках... Любопытно,
что многие положения петровского указа о веротерпимости во многом совпа-
дали с соображениями, изложенными М.В. Ломоносовым в трактате "О сохра-
нении и размножении российского народа". Именно Ломоносов подробно расс-
мотрел ущерб, происходивший от бегства старообрядцев за границу, и пред-
лагал отказаться от насильственных методов в борьбе с ними. (Кстати,
взгляды Петра III и Ломоносова на полную бесцельность Семилетней войны
опять-таки совпадают - заметки Ломоносова ноября 1761 г. и письмо Петра
Елизавете от 17 января 1760 г. чуть ли не дословно повторяют друг дру-
га.)
Именно Петр III отменил зловещее "слово и дело". Именно при Петре III
впервые в русском законодательстве убийство крепостных было квалифициро-
вано как "тиранское мучение". И принимались соответствующие меры: у по-
мещицы Е.Н. Гольштейн-Бек отобрали в казну имение за "недостойное пове-
дение" и плохое управление хозяйством, способное повлечь за собой разо-
рение крестьян. Помещицу Зотову, пытавшую своих дворовых, постригли в
монахини, а имущество конфисковали для выплаты компенсации пострадавшим.
Воронежского поручика Нестерова за "доведение до смерти дворового чело-
века" навечно сослали в Нерчинск. (Кстати, определенное количество мо-
настырских крестьян Петр успел перевести в государственные - а этой ка-
тегории землепашцев жилось не в пример легче.) Мартовский именной указ
запрещал отныне наказывать нижних чинов батогами и "кошками" (девятих-
востыми плетками).
Многие реформы Петра откровенно направляли Россию вместо крепостни-
ческого пути развития на буржуазный. Петр решительно выступил против
проекта Р.И. Воронцова, закреплявшего монополию на землевладение и заня-
тия промышленностью исключительно за дворянством. Планы Петра были дру-
гими: "Рассматривает все сословия в государстве и имеет намерение пору-
чить составить проект, как поднять мещанское сословие в городах России,
чтобы оно было поставлено на немецкую ногу, и как поощрить их промышлен-
ность".
За одно это намерение Петр заслуживал памятника. Первая и главнейшая
причина отсталости России - как раз отсутствие сильного "третьего сосло-
вия", подобного западноевропейскому (кстати, полнейшее пренебрежение по-
ляков к "третьему сословий" сыграло не последнюю роль в крахе Жечи Пос-
политой). Одновременно Петр издал несколько указов о коммерции, которыми
запрещал ввозить из-за границы сахар, сырье для ситценабивных фабрик и
другие виды продукции, производство которой вполне может быть налажено в
России (легко догадаться, что эти указы могли привести лишь к развитию
отечественной промышленности, и никак иначе). Кроме того, Петр ввел по-
истине революционное новшество - запретил владельцам фабрик и заводов
покупать себе крестьян в рабочие и повелел "довольствоваться вольными
наемными по паспортам за договорную плату". Правда, закрепить за монас-
тырскими крестьянами земли, которые они фактически обрабатывали, Петр
уже не успел, а Екатерина именно это его намерение осуществлять не ста-
ла, предпочитая раздавать крестьян в крепостные своим любовникам...
Сохранилось много свидетельств того, что Петр питал устойчивый инте-
рес к нуждам университетов и прекрасно понимал пользу народного просве-
щения. Особенно ярко это проявилось, когда Петр, будучи еще наследником
престола, был назначен главнокомандующим сухопутного шляхетского кадетс-
кого корпуса. Это заведение для обучения дворянской молодежи было осно-
вано в 1731 г. по инициативе видного русского государственного и военно-
го деятеля фельдмаршала Миниха. Там учились видные писатели Сумароков и
Херасков, основоположник русского профессионального театра Федор Волков.
Есть масса документов, доказывающих, что постоянная забота Петра о кор-
пусе не походила ни на каприз, ни на прихоть. Так же обстояло и с
Кильским университетом.
Наконец, нужно обязательно вспомнить об указе Петра "О вольности дво-
рянской". Вопреки устоявшемуся мнению, этот указ вовсе не означал некое-
го "права на всеобщее безделье" дворянства. Наоборот, он всего лишь лик-
видировал тяжелое наследство "дракона московского", когда люди, вопреки
и состоянию здоровья, и личному желанию, и способностям, обязаны были
прямотаки каторжным образом служить четверть века. Петр III заявил, что
отныне не видит необходимости в "принуждении к службе".
Указ подробно регламентировал все стороны жизни дворян - как раз для
того, чтобы вольности не превратились в беспредел. Выходить в отставку
разрешалось только в мирное время, это правило утрачивало силу вовремя
военных действий, а также за три месяца до их начала. Было разрешено
поступать на службу за рубежом - но только в "союзные" державы, с обяза-
тельством по первому требованию вернуться в Россию. Родители всякого
дворянского недоросля по достижении им 12 лет обязаны были письменно от-
читаться, чему их сын обучен, желает ли учиться дальше, и если да, то
где (сравните с воспоминаниями Головина об обычаях Петра I). Вовсе уж
новаторским было установление некоего "прожиточного минимума" - те, кто
имел менее тысячи крепостных, должны были определять детей в Кадетский
корпус. Тех, кто вздумал бы оставить детей "без обучения пристойных бла-
городному дворянству наук", Петр III прямо пугал "тяжким нашим гневом".
Тех, кто станет уклоняться от надлежащего обучения детей, предлагалось
рассматривать "как нерадивых о добре общем" и презирать "всем нашим вер-
ноподданным и истинным сынам Отечества". Им запрещалось не только появ-
ляться при дворе, но и бывать в публичных собраниях и торжествах".
Конечно, многие дворяне, получив вдруг возможность невозбранно вер-
нуться в свои поместья, использовали нежданную свободу исключительно для
того, чтобы трескать водочку и таскать в баню крепостных девок. Но нема-
ло было и других - тех, кто занимался в своих имениях науками, собирани-
ем библиотек, просвещением. Достаточно вспомнить Болотова, именно благо-
даря указу Петра ставшего крупным ученым.
Неудивительно, что Сенат намеревался "от имени благодарного дво-
рянства" воздвигнуть золотую статую императору. Известен ответ Петра:
"Сенат может дать золоту лучшее назначение, а я своим царствованием на-
деюсь воздвигнуть более долговечный памятник в сердцах моих подданных".
С легкой руки вышеупоминавшейся троицы распространилось (и впос-
ледствии без малейших поправок перешло в советскую историографию) мне-
ние, будто все эти указы дурачку-Петру "подсовывали" мудрые приближен-
ные, а он подмахивал не глядя. Однако уцелело достаточно документов,
чтобы неопровержимо доказать: практически все реформы Петра были его
личной инициативой, приходившей в голову не "вдруг", а после долгого
изучения тех или иных вопросов, напряженной интеллектуальной деятельнос-
ти. Не зря после смерти Петра эти "мудрые" приближенные как-то враз рас-
теряли "мудрость", зато Екатерина многие годы проводила в жизнь почти
все намеченное Петром (разумеется, приписывая себе авторство).
Ее почитатели (и прошлые, и современные) почти доходят до смешного.
Уже цитированные Заичкин и Почкаев*, надо отдать им должное, в своем
толстенном труде старательно перечисляют реформы и нововведения Петра,
однако делают ошеломляющее заключение: "Указы не принесли Петру III же-
лаемой популярности".
* Вообще, Заичкин с Почкаевым интересные ребята. В одном месте своей
книги они в полном соответствии с исторической правдой пишут, что до 14
лет Петр воспитывался в лютеранстве, но всего несколькими страницами да-
лее вдруг называют Петра католиком. Почему уж тогда не магометанином?!
Не принесли?! Лучшее свидетельство популярности Петра в простом наро-
де - прямо-таки фантастическое количество самозванных Петров Федорови-
чей, на порядок превосходящее число двойников каких бы то ни было иных
венценосных особ. Мало того, даже за пределами Российской империи ис-
пользование имени Петра приводило к любопытнейшим результатам... Один из
предводителей восстания чешских крестьян в Австрийской империи (1775 г.)
выдал себя за... "русского принца". Знаменитый Степан Малый, балканский
самозванец, выдавая себя за Петра III, стал правителем Черногории (а
впоследствии дошло до того, что появился... Лжестепан Малый!).
Если это не популярность, что же такое популярность вообще?
ЯНЫЧАРЫ
У цитировавшейся выше фразы Карамзина есть продолжение: "...Строгий
суд истории, без сомнения, его упрекнет во многих ошибках, но та, кото-
рая его погубила, звалась - слабость".
Не столько "слабость", сколько - "благородство". Петр III проиграл
Екатерине исключительно из-за самых привлекательных сторон своего харак-
тера - благородства, доброты, гуманности. Простодушно полагая, что коли
уж он законный государь, опасаться ему нечего, Петр попросту забыл, что
находится в России, где способен выжить и удержаться на троне только са-
модержец, не боящийся проливать кровь...
Зато Екатерина, даром что чистокровная немка, это прекрасно помнила.
И сподвижников себе подобрала соответствующих. По сути, совершенный ею
переворот мало чем отличается от поведения современной вульгарной бабен-
ки, вздумавшей оттяпать при разводе мужнину жилплощадь, - разница только
в масштабах...
Признаться, я испытываю к этой стерве нечто вроде суеверного уважения
- именно из-за масштабов стервозности. Захватить власть в одной из вели-
чайших европейских империй и изменить судьбу державы на сотни лет вперед
исключительно для того, чтобы отделаться от ненавистного мужа, - это все
же впечатляет...
И жажда власти, конечно. В своих записках Екатерина предельно откро-
венна: "Не могу сказать, чтобы он мне нравился или не нравился, я умела
только повиноваться. Дело матери было выдать меня замуж. Но, по правде,
я думаю, что русская корона больше мне нравилась, нежели его особа...
никогда мы не говорили между собою на языке любви: не мне было начинать
этот разговор".
Именно эти и подобные строки укрепляют в убеждении, что Павел не был
сыном Петра. Свидетельство Дашковой "Петр III был совершенно равнодушен
к великому князю Павлу и никогда его не видал" подкрепляется сообщениями
из других источников. А потому можно смело говорить, что Петр был пос-
ледним Романовым на русском троне.
Почему же немка без капельки русской крови смогла свергнуть родного
внука Петра I?
Ответ прост и заключается в одном-единственном слове.
Гвардия.
У Екатерины была поддержка большинства гвардии, а у Петра ее не было.
И неудивительно. Петр относился к гвардии именно так, как она этого зас-
луживала, зато Екатерина сыграла на самых низменных струнках души тупого
и никчемного сброда, именовавшегося "русской гвардией".
Возможно, кому-то такая оценка покажется излишне резкой. Что ж, расс-
мотрим тему подробнее...
Начать следует с того, что после смерти Петра I русская гвардия ни-
когда (вплоть до 1914 г.!) не участвовала в военных действиях. Вообще не
воевала. Даже Дашкова скороговоркой упомянула: "Гвардейские полки играли
значительную роль при дворе, так как составляли КАК БЫ ЧАСТЬ ДВОРЦОВОГО
ШТАТА. Они не ходили на войну; князь Трубецкой (генерал-фельдмаршал
русской армии! - А.Б.) не исполнял своих обязанностей командира".
Более подробно развивает тему Андрей Болотов: "К числу многих беспо-
рядков, господствовавших в гвардии, принадлежало и то, что все гвардейс-
кие полки набиты были множеством офицеров; но из них и половина не нахо-
дилась при полках, а жили они отчасти в Москве и в других губернских го-
родах и вместо несения службы только пытали, вертопрашили, мотали, игра-
ли в карты и утопали в роскоши; и за все сие ежегодно производились, и с
такою поспешностью, в высшие чины, что меньше нежели через 10 лет из
прапорщиков дослуживались до бригадирских* чинов и по самому тому никог-
да и ни в которое время не было у нас так много бригадиров... нужно было
только попасть в гвардейские офицеры, как уже всякий и начинает, так
сказать, лететь, и, получая с каждый годом новый чин, в немногие годы,
нередко, лежачи на боку, дослуживался до капитанов; а тогда тотчас выхо-
дил либо в армейские полковники* и получал полк с доходом, в несколько
десятков тысяч состоящим, либо отставлялся бригадиром" [73].
* Бригадир - воинский чин, средний меж полковником и генералом. При
переводе в армию гвардейские офицеры не просто получали автоматически
следующий чин - "прыгали" через чин: подпоручик - в капитаны, капитан -
в полковники.
Это описание относится к последним годам царствования Екатерины, но
во времена Петра III все обстояло точно так же (разве что не было чина
бригадира). Новорожденных (а иногда еще и пребывающих в материнской ут-
робе**) тут же, пользуясь связями, записывали рядовыми или сержантами в
гвардию, и, достигнув совершеннолетия, недоросль, благодаря мнимой "выс-
луге лет", становился офицером, хотя в жизни не бывал в "своем" полку...
** Что, легко догадаться, влекло некоторую конфузим - в случае, если
еще до рождения записанный в гвардейцы младенец появлялся на свет девоч-
кой...
Многозначительная деталь: в штатном обозе гвардейского полка простому
сержанту для его пожитков совершенно официально, согласно уставу, отво-
дилось шестнадцать повозок. Для сравнения: армейский полковник имел пра-
во только на пять... [110]
Никакого обучения военному делу практически не существовало - не
только для "заочных" гвардейцев, но и для тех, кто находился в строю.
Лишь кое-как обучали держать строй и не путать правую ногу с левой да
объясняли, где следует дернуть у ружья, чтобы оно выпалило... Главной и
единственной обязанностью гвардейцев было стоять в карауле во дворце.
Сплошь и рядом "господа гвардия" отправлялись исполнять эту почетную
обязанность, едва держась на ногах (и тридцать лет спустя Павел I будет
снимать с постов вдрызг пьяных гвардейцев - на улицах Петербурга, средь
бела дня...).
Стоит ли удивляться, что Петр (всегда заботившийся об армии и флоте,
что подтверждается многочисленными документами) к гвардии относился без
малейшего уважения, еще будучи наследником, называл гвардейцев "янычара-
ми" и говорил: "Они только блокируют резиденцию, неспособны ни к какому
труду, ни к военным занятиям и всегда опасны для правительства".
В этом отзыве нет ни малейших преувеличений. Если называть вещи свои-
ми именами, картина рисуется самая неприглядная: многотысячное скопище
бездельников десятилетиями жрет, пьет и роскошествует за государственный
счет, не принося стране ни малейшей пользы... Петр с первых дней своего
царствования попытался указать "янычарам" их настоящее место. Для начала
он упразднил лейбкампанию - гвардейскую роту, чьей единственной заслугой
было участие в возведении на престол Елизаветы. Затем издал вполне здра-
вое и толковое распоряжение, согласно которому все до единого, числивши-
еся гвардейскими офицерами, должны были соизволить нацепить соответству-
ющие мундиры (многие - впервые в жизни) и исполнять отныне свои служеб-
ные обязанности.
Легко понять, что гвардию этот указ привел в злобный ужас - кое-кто и
представления не имел, где расположены "его" казармы, а в чем заключают-
ся азы службы, решительно не представлял... Однако император был непрек-
лонен - и на плацу появились ошарашенные господа "офицеры", маршировав-
шие еще хуже рекрутов Петра I, которым привязывали к ногам пучки сена и
соломы.
Даже спустя полтора столетия одно из самых здравых решений Петра III
лихо именовали "тупым самодурством"... Дашкова оставила примечательные
строки: "Гвардейские полки (из них Семеновский и Измайловский прошли ми-
мо наших окон), идя во дворец присягать новому императору, были пе-
чальны, подавлены и не имели радостного вида".
Ну еще бы! Кончилось тянувшееся десятилетиями безделье. Гвардию ос-
корбили самым жесточайшим образом, потребовав от нее настоящей военной
службы. Чуть позже Петр поразил "янычаров" в самое сердце, дойдя до
крайних пределов "самодурства": он осмелился заявить, что отправит гвар-
дию на войну! Циничное тиранство сего решения не оставляло императору
никаких шансов уцелеть на престоле, вообще выжить... Такого гвардия уже
не могла перенести - благо под рукой имелась матушка Екатерина, обещав-
шая вернуть исконно гвардейские вольности... То есть - прежнее сытое
безделье.
И все же стоит уточнить: даже в гвардии нашлись честные люди. Вопреки
распространенным легендам, агитация сторонников Екатерины среди гвардей-
цев вовсе не встретила единодушной поддержки. Когда измайловцы и семе-
новцы уже открыто перешли на сторону Екатерины, преображенцы колебались,
кричали, что умрут за Петра. Только после того, как арестовали Преобра-
женских офицеров - С.Р. Воронцова, П.И. Измайлова, П.П. Войекова и мно-
гих других, - полк удалось вывести на улицы.
Однако и впоследствии, в первые дни после переворота, не было "всеоб-
щего ликования". Один из очевидцев утверждал: "Я лично видел, как один
матрос плюнул в лицо гвардейцу, сказав при этом: "Ты, бессовестный тип,
продал императора за два рубля". Секретарь французского посланника К-К.
Рюльер, очевидец переворота (и ярый сторонник версии о "тупом самоду-
ре"), все же признавал, что видел, как матросы упрекали в кабаках гвар-
дейцев, "что те за пиво продали императора".
Возможно, в Петербурге после успешного переворота и обстояло так, как
описывала Дашкова: "Улицы были запружены ликующим народом, благословляю-
щим нас; звон колоколов, священники в облачении на паперти каждой церк-
ви, полковая музыка производили неописуемое впечатление".
В Москве (как свидетельствует тот же Рюльер) обстояло несколько ина-
че. Получив манифест о восшествии Екатерины на трон (где Екатерина, в
частности, цинично уверяла, что пойти на этот шаг ее, изволите ли ви-
деть, слезно просили некие "выборные депутаты от народа"), губернатор
огласил его перед военным гарнизоном и жителями столицы. Потом выкрикнул
здравицу в честь новой государыни.
В ответ - всеобщее молчание, угрюмое, многозначительное и жуткое. Гу-
бернатор провозглашает здравицу вторично - и вновь молчание. Только в
третий раз "Ура Екатерине!" подхватывают несколько голосов - это кричат
стоящие рядом с губернатором офицеры, которым он злым шепотом приказыва-
ет немедленно изобразить "глас народа". А тем временем в солдатских ря-
дах слышится глухой ропот: "Гвардия располагает престолом по своей во-
ле..."
Вскоре Петр III будет убит кучкой пьяных гвардейцев - о возможности
такого финала Екатерина, конечно же, и подумать не могла в доброте сво-
ей...
ВИРТУАЛЬНОСТЬ
Мог ли Петр III подавить мятеж гвардии?
Без особого труда. Утром 28 июня, едва в Петербурге начались беспо-
рядки, генерал-поручик Михаил Измайлов с несколькими кирасирами прорвал-
ся из города и прискакал в Петергоф, где находился Петр. Ярый враг Ека-
терины, Измайлов не терял ни минуты. Без малейших натяжек можно утверж-
дать: начни Петр действовать немедленно, он имел все шансы на победу.
Тем более, что в его свите находился человек, который мог уверенно и
жестоко раздавить мятежные полки...
Речь идет об одной из заметнейших и славных фигур XVIII столетия -
графе и генерал-фельдмаршале Бурхарде Христофоре Минихе. Личность приме-
чательнейшая...
На военную службу Миних попал семнадцатилетним.
Двадцать лет воевал в Европе, дослужился до генерал-майора, а в 1721
г. перешел на русскую службу, где прославился не только на поле боя, но
и постройкой каналов, шлюзов на Невр, Рогервикской гавани на Балтике,
разработкой новых военных уставов. Именно Миних основал в Петербурге Ка-
детский корпус и ввел в русской армии кирасирские полки, взял Очаков,
успешно осуществил рейд в Крым, разбил турок под Хотином (потеряв всего
70 человек при более чем тысяче убитых с турецкой стороны). Именно Миних
арестовывал Бирона, а вскоре и Брауншвейгскую фамилию.
При Елизавете Миних угодил в немилость и был отправлен в ссылку - по
злой иронии судьбы, в тот самый домик в Пелыме, который сам же Миних
спроектировал для свергнутого Бирона... В Пелыме, в Тобольской губернии,
Миних просидел двадцать лет. И ухитрился не просто выжить - сохранить
железное здоровье. Упрямый крестьянский внук (предки Миниха были
крестьянами, лишь его отец получил дворянство от датского короля Фридри-
ха) разработал подробную и обширную программу выживания - сочинял духов-
ные песни и проповеди, труды по фортификации, военные планы, трактаты о
переменах в гражданском управлении, учил обывательских детей, работал на
огороде. Спал при этом лишь три часа в сутки - и через двадцать лет вер-
нулся волей Петра в Петербург, не лишившись ни единого зуба, крепкий и
бодрый (сохранились воспоминания, что семидесятидевятилетний старик лихо
крутил амуры с доступными придворными красотками).
Миних советовал Петру действовать, не теряя ни минуты. Шансы были ог-
ромные - войсками, расквартированными в Прибалтике и Восточной Пруссии,
командовал преданный Петру П.А. Румянцев. Кронштадтская крепость еще не
успела присягнуть Екатерине, и посланный ею адмирал Талызин до Кронштад-
та пока что не добрался.
Достаточно было немедленных действий - отправить курьеров в Кронш-
тадт, к заграничному корпусу Румянцева (а самому Петру с придворными и
голштинскими гвардейцами безотлагательно бежать подальше от Петербурга).
Многопушечные линейные корабли Кронштадтской эскадры, войдя в Неву, дер-
жали бы под прицелом весь город. Полки Румянцева, обстрелянные и полу-
чившие боевое крещение в сражениях с лучшей европейской армией того вре-
мени, прусской, без всякого труда втоптали бы в грязь гвардейских без-
дельников (которых армия откровенно ненавидела). Если только гвардейцы
рискнули бы сопротивляться...
Зная железный характер нимало не боявшегося крови Миниха, можно пред-
положить, что Екатерина могла и "совершенно случайно" погибнуть при
штурме Петербурга. Уже потом, после ареста Петра, когда императрица
спросила Миниха: "Вы хотели против меня сражаться?", старый вояка, не
боявшийся уже ни Бога, ни черта, браво ответил: "Так, всемилостивейшая
государыня! Я хотел жизнью своей пожертвовать за монарха, который возв-
ратил мне свободу!" Екатерина, взяв со старика клятву верности, восста-
новила его в прежних должностях, и он еще пять лет, до смерти, находился
в непрестанных трудах... [6]
Этот человек, окажись у него власть распоряжаться от имени монарха,
мог изменить историю. Увы, Петр промедлил, и это стоило ему жизни. Вряд
ли стоит судить его за проявленную нерешительность слишком строго. Дело
тут не в простой, "житейской" трусости. Он попросту не умел сражаться в
таких условиях. В его системе жизненных ценностей с самого начала не
предусматривалась возможность таких событий. Петр был слишком уж евро-
пейцем - а в России это никогда не прощалось. Зато блестящая азиатчина,
которой обучилась Екатерина, принесла свои плоды. Россию вновь вернули
на дорогу кнута, топора, произвола, взяв из реформ Петра только то, что
служило укреплению ничем не ограниченной самодержавной власти. По инер-
ции Екатерина созвала депутатов от дворянства, купечества и крестьян,
которые должны были выработать новый свод законов (идея Петра III), но
сумела превратить это в пустую говорильню. Зато закрепостила украинских
землепашцев, до того свободных...
Чтобы дать характеристику "золотому веку Екатерины", вовсе не обяза-
тельно открывать Америк. Достаточно вспомнить строки Пушкина: "Со време-
нем история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую
деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, уг-
нетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные
ошибки ее политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвра-
тительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия - и тогда го-
лос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия Рос-
сии".
ПОСЛЕДНИЙ РЫЦАРЬ
Тот же "двойной стандарт" был использован на всю катушку в случае с
Павлом I. Вновь однотипные события получали совершенно разное толкова-
ние. Когда на столе вприсядку плясал пьяный Петр I - это именовалось
"государь изволит отдыхать от трудов тяжких". Когда подвыпивший Петр III
играл в чехарду со своими гвардейцами - это, легко догадаться, рассмат-
ривалось как признак совершеннейшей дебильности. Когда чудесил Суворов
(прыгал через стулья, кукарекал, венчал одним махом двадцать пар своих
крепостных) - сие почтительно звалось "чудачествами великого человека".
Когда гораздо менее безобидно давал выход своим эмоциям Павел I (и в са-
мом деле чуточку эксцентричный) - пресловутое "общественное мнение" рас-
пускало сплетни о "коронованном безумце...
И совершенно как-то упускается из виду, что ославленный "деспотом и
безумцем" Павел своей деятельностью (пусть в какой-то степени хаотичной
и далеко не всегда продуманной) опять-таки если и не вносил коренных из-
менений, то понемногу уводил Россию с пути, ведущего в тупик.
В задачу автора не входит подробно рассматривать недолгое царствова-
ние Павла - в последние годы появилось сразу несколько дельных книг,
напрочь разрушающих устоявшуюся версию о "коронованном безумце". Я лишь
бегло попытаюсь обозреть толковые преобразования императора.
Прусский военный агент, отнюдь не бывший горячим поклонником Павла,
сообщал на родину: "Император Павел создал в некотором роде дисциплину,
регулярную организацию, военное обучение русской армии, которой пренеб-
регала Екатерина II". Русский мемуарист дополнял эти сведения, называя
реформы Павла в области артиллерии "первым Шагом к преобразованию и усо-
вершенствованию".
Именно Павел отменил закон о престолонаследии Петра I, принесший Рос-
сии столько бед. Именно Павел снял с крестьян недоимку в семь с лишним
миллионов рублей, возместив ущерб для бюджета... за счет новых обложе-
ний, коснувшихся исключительно дворян. Именно Павел категорически запре-
тил продавать дворовых и крестьян без земли. Указ, определявший, чтобы
крестьяне отныне работали на хозяев лишь три дня в неделю, был высоко
оценен беспристрастным наблюдателем - прусским дипломатом Вегенером:
"Закон, столь решительный в этом отношении и не существовавший доселе в
России, позволяет рассматривать этот демарш императора как попытку под-
готовить низший класс нации к состоянию менее рабскому".
Проницательный пруссак зрил в корень - указы и реформы Павла были, по
выражению знаменитого Сперанского, "возможным началом целой системы
улучшений крестьянского быта". Весьма похоже, что именно под влиянием
идей Павла Сперанский и разрабатывал свои проекты реформ несколько лет
спустя.
Вовсе уж революционным прорывом было утверждение в сентябре 1800 г.
"Постановления о коммерц-коллегии" - фактически новом министерстве тор-
говли и промышленности. Из 23 членов коллегии 13, по замыслу Павла, куп-
цам предписывалось выбрать из своей среды. Впервые в русской истории
купцы и заводчики, политически бесправные даже при миллионных капиталах,
получали, по сути, места в правительстве.
Александр I уже на пятый день своего царствования поторопился ликви-
дировать это отцовское нововведение: "...оставя в той коллегии членов,
от короны определенных, всех прочих, из купечества на срочное время изб-
ранных, отпустить в их домы, и впредь подобные выборы прекратить". "Пле-
шивый щеголь" свои действия мотивировал... заботой о самих купцах, кото-
рые, оторванные-де от прежней деятельности, на выборных постах момен-
тально придут в полное ничтожество и разорение... И еще много десятиле-
тий самодуры-городничие (списанные Гоголем с самой что ни на есть допод-
линной натуры) таскали купцов за бороды, вымогали взятки и сажали под
арест. Вплоть до бесславного падения прогнившей русской монархии купцы и
промышленники были отстранены от управления государством (лишь после
1905 г. двое-трое видных буржуа смогли занять второстепенные прави-
тельственные должности). В то же самое время британские монархи возводи-
ли своих торговцев и промышленников в дворянское достоинство. Именно в
пренебрежении наследников Павла к отечественным Карнеги и Вандербильтам
крылся корень зла, а вовсе не в мифических "масонских происках" и "коз-
нях большевиков"...
Наконец, самым решительным образом изменить судьбы Европы и мира мог-
ло задуманное Павлом военное предприятие - удар русских войск по Индии.
Этот план до сих пор именуется "безумной авантюрой", но забывают, что
разрабатывался он совместно с Наполеоном, а Бонапарта можно упрекнуть в
чем угодно, только не в увлечении утопическими прожектами. План был
вполне реальным (схожий, кстати, разрабатывали позже и генштабисты вер-
махта) - и при нелюбви индийцев к английским угнетателям появление русс-
ких войск за Гиндукушем могло уже в начале XIX века покончить с Британс-
кой империей.
Как я ни ломал голову, не мог понять, чем же Наполеон в качестве со-
юзника и компаньона по переделу мира был бы для России хуже англичан.
Потому что не вижу никакой глобальной, стратегической пользы от имевшего
место англо-русского союза. А вот вреда было предостаточно. Нравится это
кому-то или нет, но политика - это в первую очередь способ предоставить
своему государству наибольшие выгоды. С этой точки зрения совместные
действия России и Франции по разгрому Британии могли повлечь за собой
нешуточную выгоду.
Между прочим, сами англичане никогда не страдали даже намеком на ро-
мантизм или простое благородство в своей внешней политике, оставаясь
жестчайшими прагматиками. Достаточно вспомнить, как в 1801 г. английская
эскадра под командованием Нельсона устроила самый настоящий пиратский
налет на датскую столицу Копенгаген: внезапно появившись на рейде, анг-
лийские фрегаты открыли огонь по датским кораблям и городу (притом, что
обе страны вовсе не находились в состоянии войны). Мотивировка? Дания
могла примкнуть к антибританской коалиции, сколачивавшейся Наполеоном.
Не "примкнула" - могла примкнуть. Вот и решено было дать датчанам
урок... и ни малейшего стыда англичане не испытывали ни тогда, ни впос-
ледствии. Сохранилось циничное послание Нельсона датскому командованию:
"Лорд Нельсон имеет указание пощадить Данию, если она не будет далее
оказывать сопротивление, но если датская сторона будет продолжать вести
огонь, лорд Нельсон будет вынужден сжечь все ее плавучие батареи, кото-
рые были им захвачены, не имея возможности спасти храбрых датчан, защи-
щавших эти батареи" [195, 216].
Другими словами, Нельсон, пиратски напав на город, взял заложников и
угрожал их перебить, если защитники столицы не сдадутся... Чем эти лучше
Бонапарта? (За эту бойню, в которой погибло более двух тысяч человек,
Нельсон после возвращения домой удостоился салюта из всех орудий Тауэра
и титула виконта. Ордена, на который адмирал рассчитывал, он, правда, не
получил - как-никак меж Данией и Англией не было официально объявленного
состояния войны, и приходилось соблюдать минимум приличий...)
После бандитского налета на Копенгаген английская эскадра планировала
повторить то же самое в Кронштадте и Петербурге и повернула назад, лишь
получив известие о смерти Павла...
В этой смерти, как и в убийстве Петра III, виноваты те же персонажи -
зажравшиеся гвардейцы. Как и отец, Павел пытался навести порядок, заста-
вить дармоедов служить по-настоящему. Болотов писал: "...не успел всту-
пить на престол, на третий уж день чрез письмо к генерал-прокурору, при-
казал обвестить везде и всюду, чтоб все, уволенные на время в домовые
отпуски, гвардейские офицеры непременно и в самой скорости явились к
своим полкам, где намерен он был заставить их нести прямую службу, а не
по-прежнему наживать себе чины без всяких трудов. И как повеление сие
начало, по примеру прочих, производиться в самой точности, то нельзя
изобразить, как перетревожились тем все сии тунеядцы, и какая со всех
сторон началась скачка и гоньба в Петербург. Из Москвы всех их вытурили
даже в несколько часов, и многих выпроваживали даже из города с конво-
ем..."
"Сии тунеядцы" возьмут свое через четыре года - сначала распространив
несметное множество самых грязных слухов и сплетен о мнимом безумии им-
ператора. Потом Подоспеют английские денежки - через любовницу британс-
кого посла Уэнтворта Ольгу Жеребцову, сестру екатерининских фаворитов
братьев Зубовых. И, взойдя на престол по неостывшему телу отца, Алек-
сандр I поспешил успокоить сообщников: "Все при мне будет, как при ба-
бушке!" Другими словами - Россия вновь свернула в тупик...
Меж тем сохранились иные отзывы о Павле. Прусский посланник Брюль так
охарактеризовал в докладе императору реформы Павла: "Недовольны все,
кроме городской черни и крестьян". Это вполне перекликалось с воспомина-
ниями будущего декабриста Фонвизина: "В это бедственное для русского
дворянства время бесправное большинство народа на всем пространстве им-
перии оставалось равнодушным к тому, что происходило в Петербурге - до
него не касались жестокие меры, угрожавшие дворянству. Простой народ да-
же любил Павла..."
Коцебу, немецкий литератор и русский разведчик, писал: "Из 36 миллио-
нов русских по крайней мере 33 миллиона имели повод благословлять импе-
ратора, хотя и не все сознавали это". Свидетельство Коцебу тем более
ценно, что он в свое время побывал в сибирской ссылке по приказу Павла -
но сохранил объективность.
Как и генерал Ермолов, при Павле два года просидевший в тюрьме. По
свидетельству Фигнера, Ермолов тем не менее "не позволял себе никакой
горечи в выражениях... говорил, что у покойного императора были великие
черты и исторический его характер еще не определен у нас".
Наполеон назвал Павла Дон-Кихотом - без малейшей издевки. Другие име-
новали императора "последним рыцарем". В этом есть своеобразный ключ.
Павел, помимо всего прочего, определенно пытался создать некую новую
идеологию, которая могла бы заменить явственно гниющую идею абсолютизма.
Не успел. В России Дон-Кихоты уничтожаются еще быстрее, чем в Испа-
нии. Неизбежность гибели Павла лучше всего выразили два человека, нахо-
дившиеся, если можно так выразиться, на противоположных полюсах: видный
декабрист Поджио и начальник тайной полиции при Александре I Санглен.
Поджио: "Павел первый обратил внимание на несчастный быт крестьян и оп-
ределением трехдневного труда в неделю оградил раба от своевольного про-
извола; но он первый заставил вельмож и вельможниц при встрече с ним вы-
ходить из карет и посреди грязи ему преклоняться на коленях, и Павлу не
быть!" Санглен: "Павел хотел сильнее укрепить самодержавие, но поступка-
ми своими подкапывал под оное. Отправляя, в первом Гневе, в одной и той
же кибитке генерала, купца, унтер-офицера и фельдъегеря, научил нас и
народ, слишком рано, что различие сословий ничтожно. Это был чистый под-
коп, ибо без этого различия самодержавие удержаться не может. Он нам дан
был или слишком рано, или слишком поздно. Если бы он наследовал престол
после Ивана Васильевича Грозного, мы благословляли бы его царствова-
ние..." [25].
В том-то и парадокс, что едва намеченная Павлом "рыцарская идеоло-
гия", безусловно подрывавшая прежний порядок вещей, при дальнейшем ее
развитии ударила бы по самодержавию не в пример сильнее, чем все прежние
попытки. Павла следует оценивать не только по тому, что он уже сделал
(сплошь и рядом - хаотично, наспех, непродуманно), а по тем последстви-
ям, что спустя годы и годы могли вывести Россию из тупика...
Не зря один из современников-консерваторов назвал реформы Павла "кар-
бонарским равенством", которое-де "противоречит природе вещей"...
Николай Бердяев писал в работе "Истоки и смысл русского коммунизма":
"...таинственная страна противоречий, Россия таила в себе пророческий
дух и предчувствие новой жизни и новых откровений... святая Русь всегда
имела обратной своей стороной Русь звериную. Россия как бы всегда хотела
лишь ангельского и звериного и недостаточно раскрывала в себе человечес-
кое. Ангельская святость и зверская низость - вот вечные колебания русс-
кого народа... для русских характерно какое-то бессилие, какая-то без-
дарность во всем относительном и среднем..." [10].
Безусловно, никоим образом не стоит относить к "ангелам" ни Лжедмит-
рия I, ни Петра III, ни тем более Павла 1. И все же эти три самодержца
как раз и были теми, кто нес России "новую жизнь и новые откровения".
Их, всех троих, с какой-то жуткой, мистической регулярностью как раз и
сожрала та самая "Русь звериная" - что пошло Руси лишь во вред...
А сожрав, оклеветала и оболгала так прочно, что последствия сказыва-
ются до сих пор. Еще в начале нашего века, после 1905 г. (раньше этого
срока попросту запрещалось даже упоминать, что Павел погиб насильствен-
ной смертью), два видных психиатра попытались решить, наконец, вопрос о
душевной болезни императора - либо ее отсутствии. П.И. Ковалевский вы-
пустил выдержавшую восемь изданий книгу, где сделал вывод, что Павел
принадлежал "к дегенератам второй степени с наклонностями к переходу в
душевную болезнь в форме бреда преследования". Правда, второй участник
ученого диспута, профессор В.Ф. Чиж написал, что "Павла нельзя считать
маньяком", что он "не страдал душевной болезнью" и был "психически здо-
ровым человеком". Доверия к работе Чижа у меня больше не оттого, что его
точка зрения схожа с моей, а потому, что Чиж пользовался обширным кругом
архивных материалов, в то время как Ковалевский в основном ссылался на
чисто литературные "павловские анекдоты"...
Увы, и в наши дни любители анекдотов частенько берут верх над истори-
ками. Восемь лет назад один из виднейших чешских неврологов, профессор
Иван Лесны, выпустил книгу, название которой можно перевести как "О не-
мощах могучих". Книга интереснейшая, посвящена возможным душевным болез-
ням многих известных исторических деятелей. Вот только в русском перево-
де из нее кто-то деликатно изъял главу о Павле I [237].
Я не поленился отыскать оригинал. Чещский профессор бестрепетной ру-
кой ставит диагноз: "мегаломания", "явственные признаки невроза навязчи-
вости", и даже "параноидальные черты характера". Однако, едва речь захо-
дит о доказательствах, Лесны... повторяет те же старые, неведомо кем пу-
щенные в оборот анекдоты о Павле. Явным признаком душевной болезни Лес-
ны, кроме того, считает "постоянный страх Павла, что его постигнет судь-
ба отца"... Позвольте, но ведь именно так и произошло!
Естественно, Лесны считает, что Чиж "был чересчур благосклонен к Пав-
лу". Сам он - безоговорочный сторонник Ковалевского. Что ж, бог ему
судья. Хорошо, по крайней мере, и то, что Лесны не упустил возможности
описать склонности Павла, которые вряд ли служат признаком душевной бо-
лезни. "Император испытывал огромную склонность к чести с большой буквы
"Ч" - как некогда древние рыцари". Действительно, что тут от болезни?
Тем более, что Лесны тут же приводит прекрасный пример: в свое время
Павел под честное слово освободил из тюрьмы предводителя польских повс-
танцев Косцюшко и разрешил ему уехать за границу - при условии, что тот
никогда больше не поднимет оружия против России.
Косцюшко свое слово чести сдержал - вряд ли он считал Павла сумасшед-
шим, обещания, данные сумасшедшим, никто не спешит исполнять.
...Их было трое - непохожих, способных повернуть Россию на иную доро-
гу.
И всех троих Россия тупо сожрала. Отсюда и многие последующие беды,
господа...
НЕКТО ЕМЕЛЬЯН
События, известные как "Пугачевский бунт", до сих пор таят множество
загадок. Сам размах этого предприятия уникален - ничего подобного на Ру-
си прежде не бывало. Смута - Другое дело, она была настоящей гражданской
войной, а не мятежом. Между тем против Пугачева, по признанию самой Ека-
терины, была "наряжена такая армия, что едва ли не страшна соседям бы-
ла". Лишь спешно заключив мир с Турцией и сняв с фронта регулярные час-
ти, удалось подавить мятеж... Впрочем, называть события "мятежом" как
раз неправильно. Перед нами - что-то другое. В отличие от разинского
бунта, представлявшего собой всего лишь буйство разросшейся до ги-
гантских размеров разбойничьей шайки, не озабоченной ни в малейшей сте-
пени административными делами (да и не способной на таковые), войско Пу-
гачева было строжайше организовано. Оно управлялось не "советом атама-
нов", а самой настоящей Военной коллегией, своего рода аналогом екатери-
нинского военного министерства в миниатюре, обладавшей также судебными
правами. При Пугачеве находилось довольно много якобы пленных офицеров -
в том числе столь примечательные личности, как родственник старинного
недруга братьев Орловых Шванвича и Тимофей Падуров, бывший депутат соз-
ванного Екатериной народного собрания, в чемто аналога старых Земских
соборов, - официально это собрание* именовалось Комиссией Законоуложения
и сыграло довольно важную роль в выработке российских законов.
* Состоявшее из выборных делегатов от дворян, горожан, казаков, не-
русских народов и государственных крестьян.
Кроме того, в штабе Пугачева были польские офицеры, какие-то загадоч-
ные французы, а в его войсках - отряды, сформированные из поволжских
немцев-колонистов. Менее всего пугачевская армия, обучаемая и руководи-
мая профессионалами, управляемая Военной коллегией, походила на разинс-
кую банду или казацкую вольницу. И если бы Пугачев не потратил столько
сил на бесплодную осаду Оренбурга, эта армия могла и дойти до Москвы,
где способных оказать ей сопротивление войск попросту не было...
Во все времена и во всех странах хватало "народных самородков", одна-
ко в истории Емельяна Пугачева все складывается очень уж гладко, подоз-
рительно гладко. Две жизни Пугачева - казака и вождя - определенно не
стыкуются. До некоторого момента перед нами - заурядный человек, ничем
особенным себя не проявивший, на войне не поднявшийся выше хорунжего, а
после то срывавшийся в бродяжничество, то устраивавший глупые авантюры.
Совершенно бесцветная личность.
И вдруг все меняется - в считанные недели этот бродяга сумел обаять
не столь уж доверчивых казацких старшин, подозрительно легко разбить до-
вольно крупные воинские соединения, обрасти пленными офицерами, ссыльны-
ми иностранцами, немцами-волонтерами, создать эффективные органы управ-
ления вроде Военной коллегии...
Случаются, конечно, чудеса - но не до такой же степени? Человек,
действовавший в одиночку, сам по себе, ни за что не Добился бы подобно-
го, даже десятой доли.
Самозванцев на Руси хватало и до Пугачева - но маломальски серьезных
результатов добивались только те, за которыми кто-то стоял.
Кто же стоял за Пугачевым и был мозгом предприятия?
Те самые казацкие старшины? Но и им вряд ли было бы по плечу такое
дело, требовавшее не просто ума и волн, а определенных знаний и навыков.
Версия о "самородках" выглядит чересчур наивной.
Тогда?
До сих пор в точности неизвестно, что делал Пугачев во время своего
не столь уж короткого пребывания в Жечи Посполитой. Известно лишь, что
он поддерживал связи с раскольниками, обитавшими во множестве в местнос-
ти под названием Ветка на территории Литвы. По некоторым данным, именно
староверы смогли похитить в Петербурге и переслать Пугачеву одно из че-
тырех знамен, когда-то принадлежавших голштинской гвардии Петра III.
Любопытно, что первые манифесты "государя императора Петра Федорови-
ча" отнюдь не предусматривали поголовного истребления дворянства. Пуга-
чев обещал лишь отобрать у крепостников земли и крестьян, а взамен пла-
тить им "большое жалованье". Лишь позже, во времена крупных неудач, Пу-
гачев призывает вырезать дворян поголовно...
Какое бы то ни было тщательное расследование осложняется тем, что ма-
териалы по пугачевскому бунту до сих пор, мягко говоря, малодоступны, а
обширных работ, основанных на документах, в пределах досягаемости поп-
росту нет. Даже пушкинская "История пугачевского бунта" малодоступна.
Что таят архивы, остается лишь догадываться - вместо публикации докумен-
тов историки до сих пор отделываются байками об особенно удачных калам-
бурах плененного Пугачева и тому подобных мелочах.
А ведь что-то должно сохраниться! Невозможно представить, что екате-
рининская Тайная экспедиция не допрашивала самым подробным и тщательным
образом того же Падурова, других офицеров, служивших у самозванца, поля-
ков, немцев, казацких атаманов. Все это просто обязано было фиксиро-
ваться на бумаге. Масса документов российской тайной полиции доекатери-
нинских времен прекрасно сохранилась*. Значит, где-то лежат и пухлые
папки с протоколами допросов пугачевцев...
* Как сохранилось следственное дело Степана Разина.
Пока же, по недостатку информации, приходится лишь строить более-ме-
нее отражающие реальность версии. С высокой степенью вероятности можно
предположить, что "государь Петр Федорович" был инструментом неких внеш-
них сил, поддержанным и деньгами, и людьми.
Возможно, здесь прослеживаются ниточки, ведущие к французской развед-
ке. Предположение не столь уж и невероятное: французы еще с середины
XVII в. поддерживали связи с Украиной. Там строил крепости французский
инженер Боплан, и в XVIII в. там просто не могло не оказаться французс-
ких разведчиков. Где Украина, там и казаки. В первые годы царствовании
Екатерины II на черноморских верфях (факт, документально подтвержденный)
русская контрразведка сцапала французских агентов, пытавшихся поджечь
строящиеся корабли. Мотивы просты и лежат на поверхности: Россия воевала
с Турцией, а Франция давно уже искала союза с Оттоманской Портой, пре-
пятствуя чрезмерной активности русских в том регионе.
Возможно, ниточки тянутся в Варшаву. Ослабление России было Жечи Пос-
политой необходимо даже более, чем Франции, а связи польской короны с
частью казачества насчитывают не одно столетие.
Наконец, к операции "Емельян" определенно были подключены мощные
центры старообрядческой эмиграции, располагавшие в России собственной
"агентурной сетью" и пользовавшиеся в народе нешуточной поддержкой.
Быть может, сплелись все вышеперечисленные факторы. Увы, невозможно
говорить о чем-то конкретном - для этого нужно с головой погрузиться в
архивы.*
* Вольтер, кстати, считал Пугачева турецким агентом.
В конце концов, до сих пор нет твердой уверенности, что так называе-
мый "Емелька Пугачев", выдавший себя за Петра III, и в самом деле был
казаком станицы Зимовейской Емельяном Пугачевым. Я не удивлюсь, если это
- два разных человека. Почему несчастную законную супружницу "Емельки",
ее дочерей и сына, а также вторую жену - "царицу Устинью" пожизненно
заключили в крепость? Оттого ли только, что они были "членами семьи вра-
га народа"? Или они могли еще и сболтнуть что-то такое, что безусловно
противоречило официальной, высочайше утвержденной версии "пугачевского
бунта"? Почему, наконец, Екатерина не раз именовала Пугачева "маркизом"?
Что это, простая издевка или отголосок еще чего-то, нам неизвестного?
В одном я не сомневаюсь - настоящий Петр III Федорович был убит в
1762-м году...
ГЕСТАПО ПАВЛА ПЕСТЕЛЯ
Какая сволочь разбудила Герцена? Кому мешало, что ребенок спит?
(Кажется, Наум КОРЖАВИН)
Отрадно видеть, что в последние годы, похоже, перестали считаться
"священными коровами" и так называемые декабристы. А это отраднейший
факт, поскольку означает, что люди понемногу избавляются от навязанной
радикалами привычки считать этаким Прометеем любого бунтовщика - только
за то, что он, сокол и буревестник, выступил против существовавшего по-
рядка вещей. Опыт человечества, увы, сплошь и рядом подсказывает нам,
что "героические" инсургенты, за редчайшими исключениями, либо после
своей победы заводят такие порядки, что "старый режим" начинает казаться
раем земным, либо, даже будучи разогнаны, успевают нацедить кровушки,
сколько и не снилось тем, кого "буревестники" намеревались отправить на
свалку истории...
Меня многие годы занимал интересный вопрос: почему во время венгерс-
кой революции 1848 г. другие, столь же вроде бы угнетаемые австрийской
короной народы тем не менее выступили против мадьяр в союзе с габс-
бургскими войсками? Тут явственно просматривалась некая нелогичность -
что нашло на чехов, словаков и хорватов, какое затмение ума? Неужели они
были столь реакционны и верноподданны?
Оказалось, причины предельно просты... Когда победившие в Венгрии ре-
волюционеры очертили границы своей независимой отныне державы, в эту
державу вошли и земли, населенные вышеупомянутыми хорватами, словаками и
чехами. Поддавшись общему настроению ("революции" гремели по всей почти
Европе), сии народы, рассуждая логически, решили, что настала и их оче-
редь создавать свободные национальные государства...
Тут-то из революционной Буды (в те годы Буда и Пешт еще не объедини-
лись в один город) и последовал резкий, недвусмысленный окрик. Всевоз-
можным "нацменьшинствам" было заявлено, что подобные настроения - вовсе
даже не стремление к свободе, а злокозненный сепаратизм, подрывающий ус-
тои революционной Венгрии, единой и неделимой. "Сепаратисты" резонно
вопросили: отчего же венграм можно отделяться от австрийской империи и
создавать свое государство, а всем прочим то же самое стремление катего-
рически заказано?
Буда ответила кратко и веско: "Потому что это - контрреволюция". Про-
тив тех, кто не внял предупреждению и продолжал болтать о независимых
Словакии и Хорватии, были брошены войска. Славная революционная армия
обстреливала из пушек мятежные деревни, после чего в дело вступали кон-
ница и пехота.
Тогда-то хорватские и словацкие части начали войну против Венгрии
совместно с австрийцами. Австрийский император, конечно, угнетал налога-
ми и поборами, но он был меньшим злом - при нем, по крайней мере, дерев-
ни не выжигали артиллерийским огнем...
Подобное поведение венгров тем более удивительно, что огромный про-
цент революционных вождей и трибунов составляли люди немадьярских нацио-
нальностей. Лаиош Кошут был чехом по происхождению, "буревестник револю-
ции" поэт Петефи - словаком (в те времена, когда он глаголом жег сердца
мадьяр, был еще жив его отец, в отличие от сына не отказавшийся от фами-
лии Петрович), Дамьянич - хорватом...
По зрелом размышлении приходишь к выводу, что Николай I, послав на
подавление венгерского мятежа огромную армию, по сути, спас европейское
равновесие. Была для Европы вполне реальная угроза превратиться в кипя-
щий котел, на десятилетия стать ареной войн, войнушек и вялотекущих мя-
тежей. В те годы другого финала бессмысленно было бы ожидать. Получилась
бы вторая Латинская Америка, Только и всего...
Вернемся к декабристам. Которые были плохи не оттого, что "узок их
круг и страшно далеки они от народа", а потому, что совершенно не прос-
читывали последствий.
Всякому овощу свое время. Массовое сознание российского народа образ-
ца 1825-го ни за что не позволило бы безболезненно перейти к грезившейся
декабристам идиллии. Даже французы (народ, безусловно превосходивший на-
ших соотечественников в развитом правосознании) во времена своей револю-
ции пролили столько крови и учинили столько зверств, что последствия, по
мнению иных французских историков, аукаются даже сегодня...
А посему нельзя относиться к декабристам с любовью и уважением только
потому, что они, чистые души, "хотели сделать лучше". Важны не намере-
ния, а последствия. Известно, куда ведет вымощенная одними благими наме-
рениями дорога...
Я не буду разрабатывать виртуальность, которая могла бы возникнуть в
результате победы декабристов. Всю работу проделали до меня: замеча-
тельный историк Н. Эйдельман (как документалист) и мой хороший друг, та-
лантливый писатель из Одессы Лев Вершинин, написавший великолепную "ис-
торическую фантастику" (см. библиографию) [37, 217]. После них работать
в этом направлении уже бесполезно. Посему я лишь кратко изложу наиболее
вероятное виртуальное будущее.
Революционная армия очень быстро раскалывается на несколько неприми-
римых лагерей, которые начинают войну по всем правилам. Параллельно в
стране действуют верные уцелевшим членам императорской фамилии войска,
польские повстанцы и массы крестьян, поднявшиеся на "бессмысленный и
беспощадный" русский бунт. Как минимум несколько лет в стране тянется
повсеместная гражданская война без фронтов и тылов, все воюют со всеми.
Более чем вероятно, соседи начинают интервенцию, как сто раз случалось в
истории многих государств при подобном обороте дел. В лучшем случае оты-
щется в конце концов сильная личность вроде генерала Бонапарта или Фран-
ке, маршала Пилсудского или Боливара - и жесточайшими мерами восстановит
порядок. Но к тому времени страна будет залита кровью, выжжена и разг-
раблена. Да и то - если отыщется личность...
А посему к Николаю Павловичу у меня претензия одна - мало повесил. За
одного только генерала Милорадовича, ученика Суворова и замечательного
русского полководца, следовало тут же, на Сенатской, перевешать каждого
десятого.
Между прочим, мы как-то ухитрились забыть, что великому князю Николаю
в декабре 1825 было всего двадцать девять лет. И не может не восхищать,
сила воли, ум и энергия совсем молодого человека, которого к тому же
вовсе не готовили к роли самодержца. Лишний раз убеждаешься, сколь много
в критические моменты зависит от волевой и энергичной личности. Николай
не просто мастерски подавил бунт - он вдобавок положил конец столетнему
разгулу гвардии, вместо защиты Отечества занимавшейся мятежами и цареу-
бийствами. Символично, что с разрывом всего в несколько месяцев схожие
события разыгрались и в Турции. Там султан столь же решительно уничтожил
янычарский корпус - как и русская гвардия, к тому времени выродившийся в
скопище сытых бездельников, обеспечивших себе наследственные привилегии
и думавших о чем угодно, кроме защиты родины...
За умиленными пассажами в защиту и одобрение декабристов мы как-то
совершенно забыли рассмотреть простой и конкретный вопрос - что,
собственно, готовили означенные господа стране в случае своей победы?
Намеченное ими освобождение крестьян без земли, способное лишь навре-
дить, - еще цветочки...
В "Обзоре общественного мнения", составленном в 1829 г. офицерами III
отделения (давно пора отбросить ублюдочную большевистскую оценку этого
учреждения, сохранившуюся по сию пору), содержится любопытный абзац.
"Молодежь, то есть дворянчики от 17 до 32 лет, составляет в массе са-
мую гангренозную часть империи. Среди этих сумасбродов мы видим зародыши
якобинства, революционный и реформаторский дух, выливающийся в разные
формы и чаще всего прикрывающийся маской русского патриотизма. Тенден-
ции, незаметно внедряемые старшинами в них, иногда даже собственными от-
цами, превращают этих молодых людей в настоящих карбонариев. Все это
несчастне происходит от дурного воспитания. Экзальтированная молодежь,
не имеющая никакого представления ни о положении в России, ни об общем
ее состоянии, мечтает о возможности русской конституции, уничтожении
рангов, достичь коих у них не хватает терпения, и о свободе, которой они
совершенно не понимают, но которую полагают в отсутствии подчинения".
Время показало, что автор этих строк был совершенно прав. Во второй
половине XIX столетия народовольцы, как раз главным образом и состоявшие
из "дворянчиков" и "экзальтированной молодежи", заразили общество виру-
сом революции, убили Александра II практически за считанные дни до вве-
дения им конституции да вдобавок проторили дорожку большевикам...
Вернемся к декабристам. Чтобы понять, что же на самом деле представ-
ляли собой эти субъекты, необязательно вспоминать о полусумасшедших неу-
дачниках вроде Якушкина. Достаточно заглянуть в первоисточники - в "Рус-
скую правду", сочиненную Павлом Пестелем в качестве руководства на бли-
жайшее будущее.
Как же Пестель представлял себе полицейскую систему новой свободной
России?
Новую полицию Пестель предлагал именовать... "Высшим благочинием"
(прямо-таки оруэлловское Министерство Любви). "Высшее благочиние охраня-
ет правительство, государя и государственные сословия от опасностей, мо-
гущих угрожать образу правления, настоящему порядку вещей и самому су-
ществованию гражданского общества или государства, и по важности сей це-
ли именуется оно высшим..."
По Пестелю, деятельность "Высшего благочиния" с самого начала должна
сохраняться в строжайшей тайне, оно "требует непроницаемой тьмы и потому
должно быть поручено единственно государственному главе сего приказа,
который может оное устраивать посредством канцелярии, особенно для сего
предмета при нем находящейся". Даже имена чиновников "не должны быть ни-
кому известны, кроме государя и главы благочиния". До подобной секрет-
ности не дотянули ни ЧК, ни гестапо...
"Высшее благочиние" должно развернуть самую широкую сеть доносчиков и
тайных агентов: "Для исполнения всех сих обязанностей имеет высшее бла-
гочиние непременную надобность в многоразличных сведениях, из коих неко-
торые могут быть доставляемы обыкновенным благочинием (т.е. обычной по-
лицией - А.Б.) и посторонними отраслями правления, между тем как другие
могут быть получаемы единственно посредством тайных розысков. Тайные ро-
зыски, или шпионство, суть посему не только позволительное и законное,
но даже надежнейшее и, можно сказать, единственное средство, коим высшее
благочиние поставляется в возможность достигнуть предназначенной ему це-
ли".
Естественно, чины "внутренней стражи" должны получать самое высокое
жалованье: "Содержание жандармов и жалование их офицеров должно быть
втрое против полевых войск, ибо сия служба столь же опасна, гораздо
труднее, а между тем вовсе не благодарна".
Наконец, численность "ревнителей благочиния" предполагается огромная:
"Для составления внутренней стражи, думаю я, 50 000 жандармов будут для
всего государства достаточны".
Для сравнения: тогдашний Корпус внутренней стражи, в который входили
и жандармские части, к 1825 г. насчитывал всего около пяти тысяч чело-
век...
Так что я предлагаю читателю самому решить: куда могли завести такие
планы и чем кончилось бы их вдумчивое претворение в жизнь... Кстати, к
1842 г. штаты многократно руганного и предаваемого анафеме III отделения
составляли... 40 человек.
Кстати, офицеры III отделения отчего-то всерьез полагали, что основ-
ным мотивом, подвигнувшим декабристов на мятеж, было желание освобо-
диться от своего кредитора, то есть - императорской фамилии. Шеф жандар-
мов Дубельт так и пишет: "Самые тщательные наблюдения за всеми либерала-
ми, за тем, что они говорят и пишут, привели надзор к убеждению, что од-
ной из главных побудительных причин, породивших отвратительные планы
"людей 14-го декабря", было ложное утверждение, что занимавшее деньги
дворянство является должником не государства, а императорской фамилии.
Дьявольское рассуждение, что, отделавшись от кредитора, отделываются от
долгов, заполняло главных заговорщиков, и мысль эта их пережила..."
В самом деле, к 1825 г. большая часть дворянских имений была заложена
в Государственном банке. Маркиз де Кюстин, посетивший Россию в 1839 г.,
писал, что император является "не только первым дворянином своего госу-
дарства, но и первым кредитором своего дворянства" [105].
Так что эта версия имеет все права на существование - аналоги в миро-
вой истории встречались. Доклад Дубельта, уточняю, был строго секретным,
не предназначенным для широкого распространения. Известно, что на допро-
сах господа декабристы порой прямо-таки выворачивались до донышка. На-
чальник III отделения Бенкендорф и шеф жандармов Дубельт - люди чести
(пора, наконец, отказаться от их совдеповских оценок!), боевые офицеры,
герои 1812-го года. Если признать, что они не кривили душой, а фиксиро-
вали то, что знали, картина получается и вовсе прелюбопытная. По крайней
мере, начинаешь понимать, почему вдруг бросились бунтовать не просто
знатные люди - помещики, владевшие многими тысячами душ и обширнейшими
имениями. Чего не сделаешь, чтобы освободиться от кредитора, которому
нет охоты возвращать долг...
Кстати, проверить эту версию "не просто, а очень просто". Нужно всего
лишь вдумчиво покопаться в архивах. И если обнаружится, что имения "лю-
дей 14-го декабря" были заложены в казну, все подозрения превратятся в
уверенность...
Пушкин, еще в 1822 г., будучи совсем молодыми прекрасно понимал опас-
ности "дворянских" революций, понимал, что "ограничение дворянами само-
державия" выродилось бы в нечто страшное: "Владельцы душ, сильные своими
правами, всеми силами затруднили б или даже вовсе уничтожили способы ос-
вобождения людей крепостного состояния, ограничили б число дворян и заг-
радили б для прочих сословий путь к достижению должностей и почестей го-
сударственных".
Правда, он писал это, имея в виду попытку дворянства ограничить в
1730 г. права императрицы Анны, но разница невелика...
И ДРЯХЛЫЙ ОКТЯБРЬ ПОЗАДИ
ВВЕДЕНИЕ, ОНО ЖЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Лиц, политически озабоченных, автор почтительнейше просит эту главу
не читать. Поскольку в гордыне своей тщится не "реабилитировать" кого-то
или "ниспровергнуть", а провести беспристрастное, насколько удастся, ис-
торическое расследование. "Насколько удастся" - потому что автор тоже
живой человек и не свободен от симпатии с антипатиями.
Сразу оговорюсь: влезать в дискуссию по поводу выноса либо невыноса
Ленина из Мавзолея не собираюсь. По причине брезгливого пренебрежения к
таковой. Ну совершенно нам больше нечего делать, кроме как ломать копья
на сей счет! Ну заняться нам больше нечем! Ну нет у нас других забот!
Как будто хоть от одной малюсенькой проблемы избавимся, закопав Ильича
согласно его пресловутому завещанию, которого ни одна живая душа в глаза
не видела, кстати...
Итак... Все дискуссии и споры вокруг Октября, если подойти к ним с
позиции строгого анализа, вертятся вокруг четырех главных вопросов, ко-
торые не столь уж трудно вычленить:
1. Как там обстояло с иностранными деньгами на революцию?
2. Кто из соратников Ильича работал на Охранное отделение?
3. Какую роль в крахе Российской империи играли евреи и масоны?
4. Была ли альтернатива большевикам?
В таком порядке и станем рассматривать...
МАНИ, МАНИ, МАНИ...
Особо впечатлительным и буйным защитникам дела и тела Ленина, похоже,
придется признать: были иностранные денежки, были... Главным образом
германские. Чересчур уж неопровержимы улики.
Вот только лично я сформулирую свои впечатления от исторической неоп-
ровержимости этого факта кратко: ну и что? Как выражается мой грубый
знакомый: "Ну и х. ли?"
В самом деле, ну и что? Вы мне лучше продемонстрируйте хотя бы одно-
го-единственного революционного вождя за последние сто лет, который не
брал бы денег у какой-нибудь иностранной державы. Разве что молодой Фи-
дель Кастро, его экспедиция на шхуне "Гранма" - как раз из тех безнадеж-
ных предприятий, что бывают затеяны исключительно от лютого безденежья
(однако, как ни странно, порой удаются).
Брали все. У кого только удавалось. Взяли бы у самого черта, окажись
он поблизости, ибо мораль революционеров все времен и народов насквозь
утилитарна: нравственно то, что идет на пользу революции, всего и дел...
Безнравственно, легко понять, то, что революции мешает заполыхать успеш-
но.
Этот нехитрый тезис почему-то всегда и везде в истории сопровождался
столь же нехитрым правилом, ставшим прямо-таки нерушимым законом приро-
ды: тот, кто давал деньги, в девяти случаях из десяти не только не полу-
чал от этого никакой выгоды, но вдобавок приобретал нешуточные хлопо-
ты...
Ирландские революционеры в начале века существовали, если откровенно,
на полном пансионе Германии (не из симпатий к кайзеру, а оттого, что
деньги удобнее всего вымогать у того, кто является конкурентом и врагом
силы, против которой ты борешься...). Немцы вбухали кучу денег и оружия
в господ вроде де Валера. Чем же все это кончилось?
Ирландские революционеры (те, кого англичане не повесили) создали-та-
ки независимое государство, а кое-кто и занял в нем неплохие посты. Ник-
то не поминает недобрым словом славных отцов-основателей за их шашни с
тевтонами, наоборот, ставят им памятники. Что до немцев... Немцы от сво-
их ухлопанных на ирландцев немалых денежек не получили выгоды ни на ко-
пейку - ни в первую мировую, ни во вторую мировую, ни вообще. Спрашива-
ется, кто же кого использовал?
Аналогичная картина - в Польше. Пилсудский создавал свои легионы при
немаленькой немецкой помощи (злословят, брал даже деньги у японцев). Од-
нако ни малейшей выгоды немцы от такого вложения капитала не получили.
Вместо силовых акций на территории Российской империи Пилсудский предпо-
читал тратить полученные деньги на создание своих структур. Потом, когда
настал подходящий момент, эти хорошо вооруженные "структуры" в одночасье
окружили и разоружили немецкие части на польской территории и велели
скорым шагом убираться нах фатерланд. Пилсудский получил осуществление
своей мечты, независимое польское государство, а немцы, как и в случае с
Ирландией, - шиш с маслом.
Немцы передали генералу Франке уйму военной техники, денег, амуниции,
помогали войсками. Чем все кончилось? Тем, что Франке преспокойно укреп-
лял государство, отделавшись от нывших что-то насчет боевого братства
тевтонов посылкой на Восточный фронт одной-единственной дивизии. Снова
наши туповатые колбасники оказались в полном проигрыше. Невозможно отде-
латься от впечатления, что их использовал в качестве дойной коровы всяк,
кому не лень. Именно так впоследствии африканские царьки, приколов к на-
бедренным повязкам значки с портретом Ленина и выучившись произносить
без запинки слово "социализм", выжимали немалые денежки из дорогого Лео-
нида Ильича...
По большому счету, Ленин поступил с немцами гениальнейше. Кинул их
так, как не кидали "сумрачный тевтонский гений" ни ирландцы, ни поляки,
ни испанцы, ни индийцы с их Субха Чандра Босом. Все длиннющие составы с
мясом, салом и яйцами, сколько их ни ушло в Германию с оккупированных по
Брестскому миру территорий, стали мимолетнейшей выгодой - скорее уж,
призраком выгоды - перед тем, что произошло в самой Германии: революция,
устроенная не без чуткого ленинского влияния, крах монархии, проигрыш в
первой мировой. Только не надо говорить, что Ленину просто повезло.
Слишком хорошо спланированным получилось везение, прямо-таки по Анчаро-
ву: парашютисты обрушились на вражеские позиции и устроили там хорошо
налаженный хаос.
Безусловно, именно такой поворот событий Ленин и предвидел - а вот
те, кто отсчитывал ему полновесные золотые рейхсмарки, и в ночном кошма-
ре предвидеть не могли подобных последствий... Следовательно, тратить
хотя бы минимальное время на обличение козней немецкого генерального
штаба - занятие неблагодарное и абсолютно ненужное. Пустая трата сил.
Вопрос следует ставить гораздо шире, глубже, копать в другом совер-
шенно месте. Как бы ни претило это "национальной гордости великороссов".
И сформулируем мы этот вопрос так: можно ли, даже затратив приличные
деньги в золотом исчислении, сокрушить здоровую страну?
Весь опыт человечества отвечает - ни за что на свете! Нигде и никогда
подобные замыслы не удавались в отношении стран и режимов, обладавших
достаточной дозой здоровья и сопротивляемости. Внешнее революционное
воздействие кончается успехом лишь в том случае, когда противостоящий
ему режим уже исчерпал внутренние ресурсы, не пользуется поддержкой
большинства населения, безнадежно прогнил...
А потому пресловутые "немецкие денежки" - проблема из третьестепен-
ных, и их наличие ничего не решало, ничего не меняло, никоим образом не
могло перевесить чашу весов на сторону большевиков. Такова суровая исти-
на, нравится это кому-то или нет...
"...ИМЕНА АГЕНТОВ НЕ ДОВЕРЕНЫ БУМАГЕ"
В какой бы стране ни происходило дело, едва речь заходит о взаимоот-
ношениях подпольщиков и тайной полиции, ситуацию следует охарактеризо-
вать словами Бабеля: "Никто не знает, где кончается Беня и где начинает-
ся полиция". Всегда и везде подполье было профильтровано агентами поли-
ции настолько, что это дало Г.К. Честертону возможность для написания
великолепного романа "Человек, который был Четвергом", где в один прек-
расный день выясняется, что вся верхушка некоего условного тайного об-
щества состоит из полицейских чинов...
В России это правило работало столь же блестяще. Настолько, что в не-
которых случаях просто невозможно распутать сложнейшие переплетения,
связывающие разномастных революционеров и органы политического сыска. До
сих пор нельзя внести полную ясность в историю с убийством Столыпина -
то есть выяснить, насколько стремление левых устранить премьера совпада-
ло с точно таким же желанием людей из высших придворных кругов отде-
латься от "выскочки" и " Бонапарта"... До сих пор почти невозможно уста-
новить потаенные пружины и побуждения чинов охранного отделения в случае
с Азефом, который с их прямого попустительства организовал множество те-
рактов, - то ли его руками кто-то из сановников втихую убирал врагов и
конкурентов, то ли считалось, что высокое положение агента искупает весь
причиненный им империи вред, то ли все вместе...
Первое, полное впечатление, играло гораздо большую роль, нежели вто-
рое. Достаточно вспомнить историю жандармского подполковника Судейкина и
его "подопечного", провокатора Дегаева. Подполковник задумал прямотаки
фантастическую провокацию в масштабах империи. Посредством своего агента
в среде революционеров Дегаева полностью контролировать всю деятельность
революционеров, по мере надобности "снимая урожай", а кроме того... ру-
ками революционеров убирать своих конкурентов из высших сановников. Пла-
ны у Судейкина были грандиознейшие...
"Он думал поручить Дегаеву под своей рукой сформировать отряд терро-
ристов, совершенно законспирированный от тайной полиции; сам же хотел
затем к чему-нибудь придраться и выйти в отставку... устроить фактичес-
кое покушение на свою жизнь, причем должен был получить рану и выйти в
отставку по болезни. Немедленно по удалении Судейкина Дегаев должен был
начать решительные действия: убить графа Толстого (министра внутренних
дел - А.Б.), великого князя Владимира и совершить еще несколько более
мелких террористических актов... ужас должен был охватить царя, необхо-
димость Судейкина должна была стать очевидной, и к нему обязательно
должны были обратиться, как к единственному спасителю. И тут Судейкин
мог запросить что душе угодно..."
Практически те же мечты, как установлено историками, питал и В.К.
Плеве, в то время - директор департамента полиции. Известно, что граф
Толстой панически боялся быть убитым - и угрозу видел как раз в Плеве...
Наполеоновские планы Судейкина закончились крахом - его самого как-то
очень уж кстати убили революционеры во главе с жаждавшим реабилитации
Дегаевым. Вполне возможно, высшие сановники империи были не такими прос-
таками, какими их считал Судейкин, и вовремя приняли свои контрмеры - в
конце концов, не один Судейкин занимался политическим сыском и распола-
гал агентурой в кругах революционеров...
Плеве, правда, достиг своей цели - пусть и без убийства шефа. Занял
кресло министра внутренних дел двадцать лет спустя после истории с Су-
дейкиным - но опять-таки погиб от руки террористов, направлявшихся...
Азефом. Разобраться, где кончалась полиция и начинались революционеры, в
таких условиях прямо-таки невозможно.*
* По свидетельству генерала Спиридовича, Азеф сплошь и рядом "засве-
чивал" перед революционерами других секретных сотрудников, внедряемых в
их ряды, - из соображений конкуренции, чтобы подольше оставаться незаме-
нимым... От чего, понятно, был один только вред [181].
По сохранившимся документам Охранного отделения (при том, что огром-
ная их часть погибла) историки выводят заключение: в конспиративных
кружках и партиях всех политических направлений "секретных сотрудников"
насчитывалось от 50 до 75 процентов от всех участников...
А потому не редкостью были прямо-таки анекдотические ситуации вроде
той, когда охранка получила два донесения от разных лиц о встрече в 1914
г. видного ленинца "товарища Георгия" и не менее видного социал-демокра-
та "примиренческого" направления "товарища Маракушева". Оба провели дол-
гий, серьезный разговор о возможной в будущем совместной работе, о созы-
ве общепартийной конференции и др. Подробнейшее изложение их беседы
очень быстро попало в охранку, как я уже говорил, в двух разных донесе-
ниях... [86]
Юмор здесь в том, что секретными сотрудниками охранки были и "товарищ
Георгий", и "товарищ Маракушев". Разумеется, каждый из них не подозревал
о службе собеседника на ниве доносительства - и оба накатали подробней-
шие отчеты...
Не менее курьезный случай связан и со Всероссийской конференцией пар-
тии социал-демократов, созванной по инициативе Ленина в 1912 г. Помог ее
провести департамент полиции - по своим соображениям заинтересованный в
том, чтобы туда попали исключительно представители большевистского тол-
ка. "Ленинцам" не чинилось никаких препятствии, зато представителей всех
других фракций арестовывали подряд. Наконец, не менее шести агентов ох-
ранки участвовали в этой самой конференции. А выдвинутый в Государствен-
ную думу и успешно туда попавший делегат большевиков Роман Малиновский
был по совместительству и агентом охранки...
Не зря во время Февральской революции "возмущенный народ" отчего-то
первым делом бросился поджигать здания Московского и Петроградского ох-
ранных отделений - хотя, если рассудить логично, подавляющее большинство
простого народа понятия не имело, по каким адресам пребывают эти конторы
без вывесок. Однако и оставшихся документов достаточно для самых пикант-
ных открытий... Так, выяснилось, что в Советах рабочих депутатов, сыг-
равших огромную роль в февральском перевороте, насчитывалось более трид-
цати осведомителей охранки. Один из них был даже председателем одного из
Советов, трое - товарищами (т.е. заместителями) председателя, двое - ре-
дакторами "Известий" народных депутатов, один - председателем Союза де-
ревообделочников. Секретным сотрудником оказался Николаев-Ассинский,
член комиссии по... ревизии Красноярского охранного отделения!
Несколько лет назад одно из весьма демократических издании попыталось
изобличить в работе на охранку И.В. Сталина. Увы, автор разрекламирован-
ной фальшивки совершенно не знал истории - общая беда наших интеллиген-
тов. Был напечатан фотоснимок с машинописного сообщения начальника одно-
го из губернских охранных отделении другому, где сообщалось. "К вам вые-
хал провокатор Джугашвили". В погоне за максимальным эффектом тот, кто
состряпал эту "липу", не дал себе труда озаботиться изучением принятых
некогда в охранном отделении правил секретного делопроизводства...
Фраза о "провокаторе Джугашвили", которого надлежит встретить и прив-
лечь к работе, правдоподобна точно так, как депеша из берлинской
штаб-квартиры гестапо своей мадридской, скажем, резидентуре, имеющая та-
кой вид: "К вам выехал нацистский шпион, примите и создайте условия для
работы"...
Завербованные охранкой или жандармерией агенты именовались в секрет-
ной переписке исключительно "секретными сотрудниками" или просто "сот-
рудниками".
Сплошь и рядом их настоящую фамилию знал только работавший с агентом
офицер. Существовало, кроме того, особое циркулярное указание: "Сотруд-
нику для конспирации обязательно дается кличка, непохожая на его фами-
лию, отчество и присущие ему качества, под этой кличкой-псевдонимом он и
регистрируется по запискам и агентуре".
Более того: кличка подбиралась так, чтобы посторонний, по какой-то
случайности узнав ее, не мог провести никаких аналогий не только с фами-
лией, но и полом, национальностью, вероисповеданием, внешним обликом,
характерными приметами. Мужчина мог зваться "Пелагея" или "Зина", женщи-
на - "Сидорыч", врач - "Мужиком" и т.д. Будь вышепроцитированная бумага
и в самом деле о Сталине, она, вероятнее всего, выглядела бы иначе: "К
вам выехал секретный сотрудник Блондин". А то и - "Блондинка".
Всех имен тех, кто работал на охранку, будучи прилежным членом партии
большевиков, мы не узнаем уже никогда. Начальник Петербургского охранно-
го отделения генерал Герасимов вспоминал в своих написанных в эмиграции
мемуарах, что со многими своими агентами в среде большевиков поддерживал
отношения лично, не внося их имена в какие бы то ни было документы и не
докладывая о них в Департамент полиции (именно в архиве Департамента,
несмотря на гибель московских и петербургских бумаг, и сохранились имена
агентов). Герасимов рассказывал еще, что, уходя из Охранного отделения,
от предложил наиболее ценным из своих агентов выбор: либо они переходят
на связь к его преемнику, либо оставляют службу в охранке. Многие выбра-
ли последнее - эти-то имена и останутся тайной навсегда...
Что до моего личного мнения, я уверен: на охранку работал каждый вто-
рой большевик, не считая каждого первого. Вряд ли Сталин исказил положе-
ние дел, во время пресловутых процессов обвиняя "старых большевиков" в
работе на охранку. Ну, а если вдруг выяснится, что в числе секретных
сотрудников были и Иосиф Виссарионович, и Владимир Ильич, лично я особо-
го удивления не испытаю...
Потому что речь вновь зайдет о революционной морали, рассмотренной в
предыдущем разделе. Революционеры всех мастей и оттенков не только гото-
вы были брать деньги у самого черта - но и сотрудничать ради успеха дела
с самим чертом. Дело Азефа это великолепно доказывает. Известны высказы-
вания Ленина о том, что неизвестно еще толком, кто получает больше выго-
ды в случае работы одного из подпольщиков на охранку - охранка или дан-
ная революционная организация...
От этого высказывания нетрудно перебросить мостик к "делу Малиновско-
го", опять-таки во многом оставшемуся загадкой. Член ЦК партии большеви-
ков и депутат Государственной думы Роман Малиновский, покинувший в свое
время страну, отчего-то моментально вернулся в Россию, едва услышав о
революции, - ив 1917 г. был большевиками расстрелян.
И возникают серьезные вопросы. Почему Малиновский держался столь бес-
печно? И почему его расстреляли с такой торопливостью - во времена, ког-
да о "красном терроре", собственно, еще не заходило речи? В последующие
годы, когда террор набрал вовсе уж жуткие обороты, разоблаченных агентов
охранки тем не менее проводили через довольно долгие судебные процессы -
и частенько им удавалось избежать "стенки"... Полное впечатление, что
Малиновскому просто-напросто торопились заткнуть рот. То ли он знал об
агентуре в рядах большевиков слишком много, то ли его отношения с охран-
кой были гораздо сложнее, чем принято думать (не исключено, что все де-
лалось с молчаливого одобрения Ильича), то ли кому-то, стремившемуся
скрыть свою службу в охранке, с перепугу подумалось, что Малиновский мо-
жет знать и о нем...
История эта имеет и свою оборотную сторону. Те самые хитромудрые пе-
реплетения меж охранкой и подпольем иногда приводили к тому, что помощь
в выявлении "секретных сотрудников" оказывали... довольно высокопостав-
ленные чины МВД. Вроде бывшего директора Департамента полиции Лопухина,
который по непонятным до сих пор мотивам вдруг выдал знаменитому "охот-
нику за провокаторами" Бурцеву многих агентов охранки в революционном
движении, в том числе и Азефа. Так же поступили высокопоставленные чи-
новники Охранного отделения Меньшиков и Бакай...
С именем Лопухина связана еще одна предельно загадочная история. Пос-
ле кровавых событий 9 января 1905 г. боевая организация эсеров вынесла
смертный приговор великому князю Сергею Александровичу, генерал-губерна-
тору Москвы, и боевики стали готовить покушение. Через осведомителей это
стало известно Охранному отделению, и оно попросило у директора Департа-
мента полиции Лопухина выделить тридцать тысяч рублей для организации
усиленной охраны великого князя.
Лопухин... отказал! С предельно странной формулировкой: по его глубо-
кому убеждению, террористы "не посмели бы напасть на члена императорской
фамилии". Как будто император Александр II, погибший от бомбы террорис-
тов, был частным лицом...
Деньги так и не были выделены. Великий князь был убит.
Предательство? Или просто та самая глупость, что хуже любого преда-
тельства? Что двигало Лопухиным, сегодня уже не прояснить...
И, наконец, можно вернуться к "делу Малиновского". Его провал - пря-
мое следствие опять-таки весьма непонятного поведения В.Ф. Джунковского.
Будучи товарищем министра внутренних дел, Джунковский приказал Департа-
менту полиции разорвать всякие отношения с Малиновским, а его самого
заставил сложить с себя полномочия члена Государственной думы и выехать
за границу.
Для одного из высших полицейских чинов - чистоплюйство неслыханное,
практически не имеющее аналогов в мировой практике. Чтобы отказаться от
услуг не рядового агента - сексота, ставшего членом ЦК партии большеви-
ков - заместитель министра внутренних дел должен быть либо полнейшим
идиотом, либо...
Мне удалось отыскать лишь один-единственный подобный пример - когда в
1929 г. государственный секретарь США Стимсон велел закрыть так называе-
мый "Черный кабинет" - отдел дешифровки иностранных дипломатических шиф-
ров - произнеся при этом историческую фразу: "Джентльмены не читают пе-
реписку друг друга". Иначе как идиотством назвать это нельзя - госу-
дарственный чиновник и разведчик, увы, как раз обязаны не быть порой
джентльменами...
Между прочим, Джунковский после Октября не Просто уцелел - стал кон-
сультантом Дзержинского в создании ВЧК (нравится это кому-то или нет,
но, вопреки установившимся штампам, ЧК создавалась с использованием ус-
луг массы подобных "консультантов"), мало того, Джунковский благополучно
прожил в СССР до 1936 г., ничуть не прячась - пока до него не дотянулась
длинная рука Сталина...
А посему возникает вопрос: что лежало в основе столь странных поступ-
ков Джунковского* - доведенное до абсурда чистоплюйство или какие-то
связи с большевиками еще до революции? Похоже, не только "партия власти"
засылала своих агентов к подпольщикам, но и обратный процесс имел место.
Очень уж странны и внезапно накатывавшее на высоких чинов полиции чис-
топлюйство, и та легкость, с которой иные чиновники охранки, люди в сво-
ей системе не последние, вдруг бросались к тем, за кем совсем недавно
наблюдали, и выкладывали все, что только знали... Впрочем, иногда не ме-
нее странно вели себя и "несгибаемые" террористы, внезапно отпуская на
все четыре стороны полностью изобличенных провокаторов - и Азефа, и дру-
гих. Положительно, разобраться в этом переплетении нельзя...
* Кроме "увольнения" Малиновского, еще и ограничившего возможности
Департамента полиции в вербовке секретных сотрудников, - и это за пару
лет до революционного взрыва...
(Кстати, само спокойное житье-бытье Джунковского в СССР аж до 1936 г.
косвенным образом доказывает, что Сталин его ничуть не опасался, иначе
пристукнул бы раньше...)
А в общем, как и в случае с иностранным золотом, работа того или ино-
го большевистского деятеля на охранку, реальная или только подозреваемая
- дело десятое. Суть совсем не в том. Подобные третьестепенные детали
представляют, конечно, интерес для любителей разоблачений и сенсаций, но
не способны помочь в решении основополагающего вопроса: какие силы выз-
вали к жизни Октябрьский переворот? Была ли альтернатива?
И потому не стоит ломать копья, дискутируя с пеной у рта, кто работал
на охранку, а кто нет - не в том дело, совсем не в том...
ОКТЯБРЬ ДО ОКТЯБРЯ?
Отечественная историография, увы, почти не уделила внимания "нетради-
ционным", если можно так выразиться, попыткам государственного переворо-
та в царствование Николая II. Меж тем вопрос этот интереснейший...
Я имею в виду не два замысла покушения на царя в конце 1916 г. - в
первом случае знаменитый авиатор Капитан Костенко замышлял (задолго до
Гастелло) врезаться на своем аэроплане в царский автомобиль; во втором -
некая группа офицеров открыла Керенскому свой план сбросить бомбы на ав-
томобиль царя во время посещения им переднего края. Оба этих замысла,
учитывая несовершенство тогдашних аэропланов и тогдашних авиабомб, отда-
ют самой дешевой ковбойщиной и наверняка окончились бы позорнейшей кон-
фузией.
В истории отмечены случаи не в пример любопытнее... Крайне интересен
один из эпизодов полузабытых мемуаров видного большевика Гусева-Драбки-
на. Согласно его воспоминаниям, в апреле 1905 г. в петербургском ресто-
ране "Коитан" состоялась весьма странная встреча - за одним столом ока-
зались представители социал-демократов, эсеров, освобожденцев и... гвар-
дейского офицерства. Последних возглавлял некий Мстиславский-Масловский.
Он и рассказал господам революционерам, что представляет тайную органи-
зацию гвардейских офицеров "Лига красного орла", цель которой - сверже-
ние императора и установление конституции. План офицеров существовал в
двух вариантах. По первому, когда на Пасху войска поведут в церковь на
молебен (естественно, без оружия), заговорщики захватят в казармах их
оружие и арестуют царя. Согласно второму варианту, предполагалось
объявить в столичном гарнизоне, что Николай II желает объявить конститу-
цию, но некие противники такого шага захватили его в Гатчине в плен. Под
предлогом освобождения обожаемого монарха следовало поднять войска,
арестовать всех, кто мог оказать сопротивление, в том числе, конечно, и
самого Николая, которого якобы и "освобождали"...
Эти задумки обсуждались вполне серьезно. Не сошлись в главном - пла-
нах на будущее. Гвардейцы предлагали после захвата царя созвать по ста-
ринной традиции Земский собор, их оппоненты горой стояли за Учреди-
тельное собрание. Так и разошлись ни с чем. Очень похоже, эта встреча не
имела никаких последствий ни для кого из ее участников.
Вообще-то, и эти замыслы - авантюра чистейшей воды, если вспомнить,
сколь многочисленной была охрана Николая ("Собственный его императорско-
го величества конвой", куда входили сводный пехотный полк, рота дворцо-
вых гренадер, четыре сотни лейб-казаков; 300 агентов охранной службы из
команды полковника жандармов Спиридовича; 300 охранников дворцового ко-
менданта Войекова; несколько сотен охранников дворцовой полиции генерала
Герарди; особый железнодорожный полк). Однако само по себе существование
заговорщиков из среды гвардейского (!) офицерства крайне любопытно. К
сожалению, более никаких сведений об этой "Лиге красного орла" отыскать
не удалось - и вряд ли Гусев-Драбкин выдумал всю эту историю...
Не менее любопытный эпизод встречается в мемуарах знаменитого графа
Игнатьева - военного дипломата в Париже, впоследствии перешедшего к
большевикам и передавшего в СССР огромные деньги с парижских счетов.
Некоторые историки предполагают, что граф в свое время был вульгарно
завербован ЧК, но речь не об этом... [74]
Отец Игнатьева Алексей Павлович в свое время занимал довольно высокие
посты в Российской империи, побывав и товарищем министра внутренних дел,
и генерал-губернатором, носил звание генерал-адъютанта, до самой гибели
был членом государственного совета, имел обширные связи при дворе, вооб-
ще "в обществе". После русскояпонской войны граф-отец неожиданно приз-
нался графусыну, что, сознавая ничтожество Николая, всерьез намеревается
"пойти в Царское с военной силой и потребовать реформ".
Реформы эти не имели ничего общего с либерализмом - наоборот, Иг-
натьев-старший был ярым монархистом и мечтал всего-навсего заменить Ни-
колая "сильным царем", способным укрепить пошатнувшуюся монархию. Спасе-
ние он видел в возрождении "старинных русских форм управления", с не ог-
раниченной ничем самодержавной властью царя и губернаторами, в своей де-
ятельности зависимыми исключительно от монарха.
Дело, похоже, зашло довольно далеко. Игнатьев-старший даже показал
сыну составленный им список будущего кабинета министров и рассказал о
некоторых деталях - граф всерьез рассчитывал на воинские части, с коман-
дирами и офицерами которых был давно знаком и пользовался у них автори-
тетом: вторую гвардейскую дивизию, кавалергардов, гусар, кирасир, каза-
ков.
Неизвестно в точности, о каких именно частях идет речь - в Российской
армии было много различных гусарских, кирасирских, казачьих полков. Не-
известно также, насколько все это было серьезно, что здесь от мечтаний и
фантазий, что - от реального заговора, втянувшего в свою орбиту даже
гвардейцев. Как бы там ни было, сведения о планах доморощенного Бонапар-
та, похоже, дошли до российских секретных служб... В декабре 1906 г.,
когда Игнатьев-старший участвовал в дворянских выборах в Твери, местная
полиция, сославшись потом на приказ Свыше, вдруг отозвала с постов охра-
нявших графа полицейских. Ближе к вечеру в буфет вошел некий террорист и
в упор выпустил в Игнатьева всю обойму.
Террориста задержали - оказалось, член боевой дружины эсеров. Все бы-
ло закамуфлировано под очередной теракт революционеров против "царского
сатрапа" - но вдова Игнатьева сразу же заявила, что убийство организова-
но свыше, и отправила царю довольно дерзкую телеграмму, недвусмысленно
намекавшую на причастность Николая к убийству. Сам Николай на похороны
Игнатьева не приехал - хотя по своему положению в обществе и послужному
списку граф вполне заслуживал такой чести.
И в этом случае какой-либо дополнительной информации отыскать не уда-
лось. Подозреваю, были и другие попытки совершить "верхушечный перево-
рот" и заменить ничтожного Николая более дельным самодержцем - но мы о
них ничего не знаем. Потому что не осталось ни свидетелей, ни письменных
воспоминаний.
ЕСЛИ В КРАНЕ НЕТ ВОДЫ...
Разумеется, никак нельзя пройти мимо давних попыток приписать Ок-
тябрьский переворот* козням либо жидов, либо масонов, либо тех и других
вместе, объединенных под пресловутым ярлыком жидомасоны. Прежде всего
потому, что эти взгляды, как бы к ним ни относился нормальный человек,
все же занимают известное место в политической и общественной жизни, по-
сему требуют не механического отрицания, а анализа.
* "Демократические" публицисты последних лет отчего-то вообразили,
что это они, гениальные, окрестили Октябрьскую революцию "переворотом".
Меж тем я откопал в своей библиотеке книжку по истории КПСС 1957-го года
издания, где слова "Октябрьский переворот" партийный историк употребляет
без всякого смущения...
Итак, масоны... Дело в том, что понятие это весьма сложно и обширно -
хотя его по невежеству то и дело втискивают в крайне примитивные схе-
мы...
Безусловно, в многовековой истории мирового масонства были самые раз-
нообразные течения - от резко антихристианских, представлявших собой
неприкрытую духовную заразу (не зря в католической церкви до сих пор не
отменена папская булла 1763 г., прямо предписывающая отлучать от церкви
членов масонских лож), до своеобразных игр взрослых людей, абсолютно бе-
зобидных и напоминавших скорее балы-маскарады.
С чем я категорически не могу согласиться - так это со сказками о
вездесущести и всемогущести масонства. Сказки эти более подходят для ро-
манов в мягких обложках наподобие французского цикла о Фантомасе, кото-
рый ухитряется неведомо каким образом возводить под Парижем целые под-
земные города (а в известной экранизации - и вовсе тайком засовывает в
башню старинного замка огромную ракету). Оставим это фантастам. В ре-
альности было удивительно мало "всеохватывающих" и "глобальных" загово-
ров. Прежде всего оттого, что на земном шаре чересчур уж много госу-
дарств, наций, банков, промышленных корпораций и секретных служб, а это
подразумевает столь обширный разброс интересов и их многообразие, что
никакой "суперглобальный заговор" просто не может возникнуть. Когда во
второй половине XVIH в. в Баварии и в самом деле завелись масоны-иллюми-
наты (несомненные революционеры, некоторые идеи коих прямо-таки предвос-
хищали и марксизм, и ленинизм), секретные службы королевства Бавария
быстренько выловили почти всех, провели через судебный процесс (много-
томные материалы которого тогда же были изданы) - и после этого всякий
след масонов в баварских землях простыл. И не было там впоследствии ни-
каких особо жутких революций - так, бунтишки...
Верно, кое-кто из вождей Французской революции родом из заграниц, Ма-
рат - урожденный швейцарец, а знаменитый Клоотц-Анахарсис - немец. Одна-
ко вынужден вернуться к тому, о чем уже говорил: никакая деятельность
кучки заговорщиков неспособна сокрушить благополучное государство. Мо-
нархия во Франции прогнила настолько явственно, а король Людовик был
столь ничтожен и бездарен как правитель, что все обвалилось едва ли не
само собой. Кстати, та революция до жути в некоторых своих аспектах по-
ходила на последовавшую через сто двадцать лет русскую - во Франции на
сторону революционеров переметнулся брат короля, в России - великий
князь Кирилл, и во Франции, и в России ниспровергать и добивать старые
порядки бросилось множество дворян, а на стороне монархов практически не
оказалось войск...
Характерно, что "масонский след" старательно искали и ищут - и в пер-
вые послереволюционные годы, и в наши дни - в первую очередь непрофесси-
оналы. Беллетристы, репортеры, любители сенсаций. Меж тем, если дать
слово профессионалу, окажется: жандармский генерал Спиридович, начальник
Московского охранного отделения, ас секретных служб, прямо говорил в бе-
седе с Николаем II, что мнимое участие масонов в расшатывании престола -
не более чем миф, не подтвержденный достоверной агентурной информацией.
На мой взгляд, надежным свидетелем может служить и князь В.А. Обо-
ленский, бывший член ЦК кадетской партии, в 1910-1916 гг. возглавлявший
одну из масонских лож Петербурга. Так вот, князь писал впоследствии, что
"в России, собственно, настоящих масонов не было, а было нечто вроде то-
го, что-то похожее". По Оболенскому, русские масоны не представляли со-
бой никакой политической силы и не имели никакого отношения к революци-
онному движению*. Если говорить о реальных политических симпатиях, то
"среди масонов было много противников революции. Большинство, к которому
принадлежал и я, во всяком случае, было против революции... В целом ма-
сонство не стояло за революцию". Быть может, масонство хотело использо-
вать революцию для каких-то своих целей? "Я на этот вопрос должен отве-
тить отрицательно, - пишет Оболенский. - Невозможно даже представить се-
бе, чтобы масоны могли сыграть в Февральской революции какую бы то ни
было роль, хотя бы уже по одному тому, что они принадлежали к различным
взаимно враждовавшим партиям, сила же сцепления внутри любой из этих
партий была неизмеримо прочнее, чем в так называемом масонском
братстве... Вражда разделяла их такая, что в февральские дни я уже ни
разу не мог собрать их вместе, они просто не смогли бы уже сидеть за од-
ним столом. А в большевистскую революцию и гражданскую войну наша ложа
вообще прекратила свое существование".
* Будь все иначе, разве Оболенский и его сподвижники жевали бы сухую
корочку в эмиграции?
От себя добавлю: согласно сохранившимся документам, ЧК-ГПУ с превели-
ким энтузиазмом вылавливала уцелевших масонов и отправляла по наработан-
ному конвейеру...
Иногда ссылаются на свидетельства о "мощи масонства" известного мо-
нархиста В.В. Шульгина. Однако в августе 1975 г. сам Шульгин говорил:
"Никакой я тут не свидетель. Масонов не видел, с ними не встречался, что
за люди - не знаю. Только раз в Париже заговорил о них при мне В.А. Мак-
лаков. Что-то он о них рассказывал, с насмешливой бравадой, и себя к ним
причислял, но болтовне его я не придал значения. Что болтуны они были и
шуты гороховые, пялили на себя дурацкие колпаки, это еще у Толстого по-
казано, где о Пьере Безухове".
Словом, версию о "масонском следе" придется категорически отбросить.
Вполне допускаю, что отдельные "упертые" ее сторонники моментально за-
числят в масоны генерала Спцридовича, Шульгина, а то и автора этих
строк, но меня мнение таковых волнует мало - моя книга написана для нор-
мальных людей...
Теперь - евреи. Копий тут сломано превеликое множество, да вот беда -
копья какие-то гниловатые. Если взглянуть непредвзято, выяснится, что и
сторонники, и противники версии о революции как "еврейском заговоре"
совместными усилиями (именно так!) загнали проблему в тупик. Одни с пе-
ной у рта сваливали все без исключения беды на жидов, другие отбивались
столь же примитивно и убого, уныло талдыча: "Все вранье, а евреи - хоро-
шие". Именно эта примитивная постановка вопроса привела к тому, что у
нас до сих пор нет подробной, объективной и свободной от любых перегибов
(как со стороны " обличителей", так и "защитников") истории российского
еврейства: его жизни, политических и литературных течений. Меж тем исто-
рия российских евреев, как и любого другого народа, несомненно, во сто
раз сложнее и интереснее, чем это нам рисуют примитивы-критики и прими-
тивы-защитники. Вольнодумное брожение в среде еврейства XVIII века, выз-
ванное общей волной брожения европейского, - что мы об этом знаем? Шо-
лом-Алейхема еще с грехом пополам способны вспомнить - но совершенно за-
быт Липецкий, автор нашумевшей в свое время антихасидской повести
"Польский мальчик", или Шацкес, автор "Предпасхальных дней", направлен-
ных против старозаветного иудаизма...
Лучше всего, думается, будет обратиться к книге весьма авторитетного
свидетеля - Голды Меир [120]. Что же она пишет о состоянии еврейской по-
литической мысли начала века?
"Тоска евреев по собственной стране не была результатом погромов
(идея заселения Палестины евреями возникла у евреев и даже у некоторых
неевреев задолго до того, как слово "погром" вошло в словарь европейско-
го еврейства); однако русские погромы времен моего детства придали идее
сионистов ускорение, особенно когда стало ясно, что русское прави-
тельство использует евреев как козлов отпущения в своей борьбе с револю-
ционерами.
Большинство еврейской революционной молодежи в Пинске, объединенной
огромной тягой к образованию, в котором они видели орудие освобождения
угнетенных масс, и решимостью покончить с царским режимом, по этому воп-
росу разделилось на две основных группы. С одной стороны, были члены
Бунда (Союза еврейских рабочих), считавшие, что положение евреев в Рос-
сии и в других странах переменится, когда восторжествует социализм. Как
только изменится экономическая и социальная структура еврейства, говори-
ли бундовцы, исчезнет и антисемитизм. В этом лучшем, просветленном, со-
циалистическом мире евреи смогут, если того пожелают, сохранять свою
культуру: продолжать говорить на идиш, соблюдать традиции и обычаи,
есть, что захотят.
Поалей Цион - сионисты-социалисты... смотрели на это по-другому. Раз-
деляя социалистические убеждения, они сохраняли верность национальной
идее, основанной на концепции единого еврейского народа и восстановлении
его независимости. Оба эти направления были нелегальны и находились в
подполье, но, по иронии судьбы, злейшими врагами сионистов были бундов-
цы..."
Что, добавлю от себя, нашло подтверждение впоследствии: Бунд влился в
партию большевиков, Поалей Цион в двадцатые годы раскололся из-за внут-
ренних противоречий (в которых довольно явственно проглядывают уши ГПУ).
Когда в 1920 г. из Палестины в РСФСР приехали члены так называемого
"Гдуд ха-авода", отнюдь не во всем разделявшие большевистскую идеологию,
большевики расправились с ними довольно быстро - часть сослали в Сибирь,
часть расстреляли. А в 1927 г. ОГПУ бросило в тюрьму главу хасидов, лю-
бавичского ребе Иосифа-Ицхока Шнеерсона - за его религиозную дея-
тельность (кстати, синагоги осквернялись столь же беззастенчиво, как и
христианские церкви). Приговоренный сначала к расстрелу, в потом к ссыл-
ке, Шнеерсон был выпущен исключительно благодаря волне протестов из-за
границы... [111]
Лидером сионистов в России долгое время был интереснейший человек -
Владимир Жаботинский. Перечитав некоторые его труды (изданные, стоит
подчеркнуть, в Израиле, для своих в первую очередь), я не нашел ничего,
напоминающего пресловутую русофобию. Скорее наоборот. Сионистская идея в
изложении Жаботинского довольно проста: он как раз отрицательно относит-
ся к "чрезмерному наплыву евреев" в русские культурные организации ("не
стоит быть музыкантами на чужой свадьбе, особенно если и хозяева, и гос-
ти давно ушли") и предлагает простой и достойный выход: если вас обижают
здесь, нужно уехать в Палестину, создать там свою страну, окружить ее
высокой стеной, после чего заявить остальному миру: мы не лезем в ваши
дела, а вы не лезьте в наши... [68]
Ни русофобией, ни человеконенавистничеством здесь и не пахнет. Более
того: именно Жаботинский в июле 1917-го, выступая в Таврическом дворце
перед полупьяной революционной толпой, смело и открыто признался, что
считает свержение монархии большим несчастьем для России. Чуть позже,
когда на Украине несколько красных полков восстали против Советской
власти, Жаботинский дал срочную телеграмму еврейским общинам: помочь
восставшим чем только возможно, одновременно уничтожать красных комисса-
ров без малейшего колебания... В этой связи можно вспомнить и Д. Пасма-
ника - еврея, воевавшего в белой армии, а впоследствии, в Париже, соз-
давшего Еврейский антибольшевистский комитет.
Другими словами, стоит только отрешиться от штампов, увидишь качест-
венно иное прошлое, оставляющее мало места басням об "еврейском загово-
ре" (любопытно, кстати, где были чисто русские, когда Жаботинский высту-
пал в Таврическом дворце?). Есть любопытная закономерность: отчего-то
никакой другой страны евреи не "захватили", не "развалили", не "уничто-
жили". Скорее даже наоборот - Британская империя достигла наибольшего
расцвета как раз во времена, когда премьер-министром был крещеный еврей
Дизраэли. Английская писательница Карен Хьюитт пишет прямо: "Никакого
особого еврейского "политического лобби" здесь не существует" [204].
Есть у британцев интересная особенность - они каким-то образом ухит-
ряются вбирать в себя представителей любых иных народов. А потому там,
собственно говоря, существует одна "национальность" - британец. "Считае-
те ли вы себя при этом шотландцем, ирландцем или валлийцем, подозреваете
ли, что ваша бабушка была француженкой или дедушка - русским, были ли
ваши родители беглецами из нацистской Германии по причине своего еврейс-
кого происхождения - все это не имеет значения" (Хьюитт).
Другими словами, напрашивается не особо лестный, но, несомненно, су-
ществующий в реальности вывод: есть в британцах нечто, позволяющее им
добиваться успеха и процветания без всякого нытья о "внутренних супоста-
тах". И, соответственно, есть у россиян малопривлекательная, противопо-
ложная черта - сплошь и рядом сваливать собственное нерадение на козни
тех самых "супостатов". И наши "правые", толкующие с серьезным видом о
"кучке жидомасонов", и "левые", уверяющие, будто "Великую Россию" погу-
била "кучка большевиков", на деле - горошины из одного стручка. Нас-
колько могу судить по собственному опыту, и те, и другие ужасно обижают-
ся, когда намекаешь на их схожесть с непримиримыми оппонентами, но факт
остается фактом - будь Россия по-настоящему благополучной, никакая "куч-
ка" из кого бы то ни было не смогла бы ее погубить.
В свое время два православных священника - протоиерей Георгий Фло-
ровский и отец Александр Шмеман - задались вопросом: как могло слу-
читься, что народ, который называли "наихристианнейшим и богоносным",
поддержал в массе своей атеистическую вакханалию в России? И пришли к
печальному выводу: не был народ ни богоносным, ни наихристианнейшим, под
покровом неукоренившегося христианства в его душе бушевали языческие
страсти, которые и вырвались наружу, когда с них были сняты вериги - не
без влияния врага рода человеческого. А вот Запад, увы, оказался более
благоразумным и прагматическим и на дьявольскую удочку не попался...
Даже покойный Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, от-
давший дань разговорам о "внешнем воздействии" и "кучках заговорщиков",
не удержался от горьких слов, рассуждая о мнимой вине пастырей: "Как
легко и просто во всем винить иерархов! Главное - сам всегда остаешься
чист и прав... Одумайтесь - хранителем благочестия в Православной Церкви
является весь народ церковный, и никто не сможет избежать своей доли от-
ветственности на Страшном Суде Христовом! Архиереи не с неба падают, и
еще святитель Игнатий Брянчанинов (сто сорок лет назад) говорил, что
бессмысленно винить духовенство в падении нравов и оскудении благочес-
тия, если нет должного благонравия в самом народе" [83].
Все это без малейших натяжек можно отнести и к версиям о "кучке вра-
гов внутренних и внешних". Жертвами волков становятся исключительно сла-
бые и больные олени... "Позвольте! - может спросить дотошный читатель. -
Вы хотите сказать, что в русской революции так-таки и не было никакого
внешнего влияния?"
Отчего же, было. Версию с "германскими деньгами" я уже рассматривал
подробно. Теперь обращусь к другим деньгам - тем, что давал революционе-
рам американский еврей Яков Шифф.
Начнем с того, что не он один - денежками большевиков снабжали и ис-
конно русские - Савва Морозов, Сытин, известный фабрикант Шмит (проник-
шийся революционным духом настолько, что сам устроил стачку на своей
фабрике!) и еще многие, не имевшие ни малейшего отношения к еврейству.
Вопрос следует поставить несколько иначе: какие цели преследовал Шифф и
достиг ли он их?
Цель Шиффа ясна: свобода и равноправие российских евреев. Была ли она
достигнута в результате Октябрьской революции?
Ни в малейшей степени! Мнимая свобода евреев обернулась свободой зак-
люченного в концлагере. Раньше евреи сидели в "бараке усиленного режи-
ма", а потом их перевели на общий режим - только и всего. Дореволюцион-
ная культура евреев была бесповоротно разрушена, религия подверглась
преследованию с тем же рвением, что и христианство, капиталисты-евреи
лишились своих заводов, банков и поместий, многим еврейским интеллектуа-
лам вроде Пасманика и Жаботинского пришлось бежать за границу, спасаясь
от вполне возможного расстрела. Евреев, выражаясь фигурально, переодели
в казенное, обрили, сунули в руки винтовку и поставили в шеренгу "борцов
за дело мирового пролетариата". Попутно некоторую их часть использовали
в качестве иноплеменных карателей, не открыв ничего нового - именно так
использовали швейцарцев во Франции, кипчаков - в Хорезме. Когда в кон-
дотьерах минула нужда, коммунистические вожди (русские, переставшие быть
русскими, и евреи, переставшие быть евреями) преспокойно поменяли евреев
на мингрелов, а латышей - на дрессированных русских. Кстати, о возмож-
ности именно такого финала еще в 1921 г. писал в эмиграции Пасманик,
умоляя евреев не обольщаться призраком равенства, предупреждая: ис-
пользуют и выбросят...
Вывод? Взяв деньги у Шиффа, большевики кинули его точно так, как гер-
манскую разведку. Следовательно, не стоит и далее придавать романтику
Шиффу демонические черты. Не в его деньгах суть...
Что любопытно, об иных внешних воздействиях критики большевиков и не
задумываются вовсе...
Меж тем отгадка предельно проста. В полном соответствии с чеканным
изречением древних римлян "Куй продест?" - "Кому выгодно?" не помешает
оглядеться как следует и поискать: нет ли в пределах досягаемости взгля-
да кого-то другого, получившего от прихода к власти большевиков немалую
выгоду?
Отыщется, знаете ли. Тевтоны заплатили за спонсорство большевиков
крушением своей монархии, Шифф потратил деньги зря. Зато трудно даже
приблизительно подсчитать выгоду, которую получили от Советской власти
американцы.
Здесь и неисчислимые сокровища, антиквариат, вывозившийся в США чуть
ли не пароходами вплоть до 1930 г. - полотна великих мастеров, изделия
Фаберже, драгоценные камни... Здесь и сырьевые богатства, выкачанные из
СССР посредством концессий трудами Хаммера и иже с ним. Здесь и царское
золото, по версии некоторых историков, буквальным образом спасшее Амери-
ку в период краха 1929 г...
Не бывает таких случайностей. Перед выгодой, извлеченной янкесами,
меркнет все остальное. Прикажете верить, что мы имеем дело со стечением
обстоятельств?
Свежо предание... Кроме того, есть еще один любопытнейший аспект
проблемы: уже не первый год в прессе всплывают туманные упоминания о
том, что в начале столетия русская нефтяная промышленность фактически
грозила вытеснить из Европы американскую. Пишут еще, что именно на де-
нежки американского нефтяного магната Генри Детердинга русские революци-
онеры устраивали забастовки на богатейших бакинских нефтяных месторожде-
ниях...
"Нефть" - магическое слово, родившееся не вчера. Уже в начале века
нефтяные войны начинали понемногу разгораться - и уже тогда были потаен-
ными, невидимыми миру...
К сожалению, недостает данных, чтобы построить убедительную и доказа-
тельную версию. Либо мы имеем дело с обрывками информации, либо с вовсе
уж косвенными свидетельствами. Однако нельзя и отбрасывать с ходу версию
об "американо-нефтяном" следе. Уже вначале нашего столетия в этом бизне-
се крутились такие капиталы, перед которыми все субсидии и Шиффа, и гер-
манского генерального штаба выглядят карманными деньгами юной гимназист-
ки. Октябрьская революция, я не в силах отделаться от такого впечатле-
ния, пахла нефтью. А в качестве отвлекающих фигур, на которых и обруши-
лись карающие перья "национал-патриотов", были чрезвычайно удобны именно
Шифф с неуловимыми масонами...
И еще один интересный аспект, вновь возвращающий нас на берега туман-
ного Альбиона...
По-моему, никто еще не рассматривал в одной связке Октябрьскую рево-
люцию в России и судьбу государства Израиль. Так вот, прослеживается лю-
бопытная взаимосвязь: помимо всего прочего, установление Советской влас-
ти... отодвинуло провозглашение Израиля на несколько десятков лет!
Потому что с созданием Советской России и возникновением мнимого "ев-
рейского равенства" кое-кто получил в руки мощнейший аргумент против
создания Израиля, еврейского государства в Палестине. Теперь можно было
громогласно заявлять, что нет никакой необходимости в еврейском госу-
дарстве, коли уж на карте мира появилась страна, якобы во мгновение ока
ставшая раем для евреев...
Кто же сопротивлялся созданию Израиля долгие десятилетия, с завидным
упорством, перераставшим в злобу?
Об этом лучше всего расскажет опять-таки Голда Меир: "Всего несколько
лет прошло с тех пор, как Великобритания получила мандат на Палестину, -
а правительство уже проявляло довольно сильную враждебность к евреям.
Хуже того, оно стало сворачивать еврейскую иммиграцию в Палестину и в
1930 г. угрожало вообще ее временно прекратить".
Буквально перед началом первой мировой войны произошла так называемая
Вторая Алия (35 000 евреев прибыли в Палестину в 1909-1914 гг.). Англи-
чан это не радовало ни тогда, ни впоследствии...
"В 1929 году опять поднялась волна арабских беспорядков, и хотя бри-
танцы восстановили порядок, они сделали это с расчетом создать у арабов
впечатление, что никто не будет особенно сурово наказан за убийство или
ограбление евреев...
...Оказалось, что англичане куда более озабочены умиротворением ара-
бов, чем выполнением своих обещаний евреям. В Лондоне мне цинично сказа-
ли: "Вы, евреи, хотели получить во владение национальный дом, а получили
всего-навсего квартиру в нем". Но правда была еще горше. Начинало ка-
заться, что квартирохозяин хочет и вовсе разорвать контракт...
...долгий, тяжкий, и порою трагический конфликт между нами и британ-
цами..."
Можно по-разному оценивать взгляды покойного премьер-министра Израиля
- каждый делает это, понятно, в соответствии со своими политическими
убеждениями и пристрастиями. Но в любом случае то, о чем пишет Голда Ме-
ир, - часть мировой истории, а знать историю необходимо. Кстати, в мему-
арах Голды Меир найдется и весьма любопытное упоминание о гражданской
войне в Испании: "...я вспомнила, что на конгрессе Социалистического ин-
тернационала год назад я увидела, как плачут члены испанской делегации,
умоляя о помощи, чтобы спасти Мадрид. Эрнст Бевин только и сказал: "Бри-
танские лейбористы не готовы воевать за вас". Другими совами, "не гото-
вы" воевать с Гитлером...
Вернемся к англичанам и их политике в Палестине. "И в мае 1939 года,
несмотря на эскалацию преследований и убийств евреев в Австрии и Герма-
нии, англичане решили, что время приспело, наконец, окончательно захлоп-
нуть ворота Палестины. Правительство Чемберлена (то самое, что фактичес-
ки сдало Чехословакию Гитлеру - А.Б) поддалось арабскому шантажу почти
так же, как поддалось нацистскому".
Со стороны судить о конфликте меж арабами и евреями - депо безнадеж-
ное. Я и не пытаюсь - но, повторяю, историю знать необходимо во всей
полноте...
"Тысячу раз с самого 1939 года я пыталась объяснить себе и, конечно,
другим, каким образом британцы в те самые годы, когда они с таким му-
жеством и решимостью противостояли нацистам, находили время, энергию и
ресурсы для долгой и жестокой борьбы против еврейских беженцев от тех же
нацистов. Но я так и не нашла разумного объяснения - а может быть, его и
не существует. Знаю только, что государство Израиль, возможно, родилось
бы только много лет спустя, если бы британская "война внутри войны" ве-
лась не с таким ожесточением и безумным упорством".
"Что мы требовали от британцев и в чем они нам так упорно отказывали?
Даже мне ответ на это сегодня представляется невероятным. С 1939 по 1945
год мы хотели только одного: принять в страну всех евреев, которых хоте-
ли спасти. Вот и все. ...Британцы были непоколебимы..."
Нужно добавить, что после 1945 года англичане установили морскую и
воздушную блокаду, чтобы перехватывать идущие в Палестину корабли с ев-
рейскими репатриантами на борту...
Версия? Оговорюсь сразу: я не располагаю достаточно достоверной ин-
формацией, чтобы утверждать, будто британская разведка имела какое-то
отношение к устранению с престола Николая II, чтобы вызвать хорошо прос-
читанные стратегические последствия, то есть - остановить еврейскую
эмиграцию из России в Палестину. Однако не удивился бы, окажись эта вер-
сия (или какая-то ее часть) в той или иной степени приближенной к исти-
не. Исторический опыт убеждает, что британцы всегда и везде руководство-
вались исключительно своей выгодой. И неплохо умели просчитывать страте-
гические ходы. Можно в этой связи вспомнить, что как раз британцы (о чем
я подробнее расскажу чуть погодя) фактически предали Николая и его
семью, родственников своего короля, не согласившись на переезд свергну-
того царя в Великобританию... Можно вспомнить пресловутую английскую
"интервенцию" в Советскую Россию - о чем я опять-таки расскажу погодя.
По сути, все вмешательство англичан в русскую гражданскую войну свелось
к тому, что английские торпедные катера атаковали в гавани Кронштадта
российские военные корабли - то есть примитивно пытались устранить кон-
курирующую на Балтике с "Ройял Флитом" силу, только и всего... Ну, а о
том, как бритты в 1945-м выдали на расправу Сталину тысячи белоэмигран-
тов, и без меня написано много. Словом, англичане никогда, ни в малейшей
степени не были доброжелателями России, кто бы Россией ни правил, - а
это дает некоторое моральное право не бояться выдвигать кое-какие вер-
сии, пусть они и покажутся иным либералам фантастическими...
(Вообще, британская логика - штука своеобразная. В свое время была
опубликована рассекреченная переписка двух британских дипломатов перио-
да, предшествовавшего Семилетней войне. В то время Англия еще заигрывала
с Пруссией - и вот английский посол в Петербурге Уильям интересуется у
своего берлинского коллеги Митчела, как тот смотрит на идею снабдить
паспортом английского дипломатического курьера отправляемого в Россию
прусского разведчика Ламберта. Митчел категорически против, мотивируя
это следующим образом: "Такая варварская нация, как Россия, способна бу-
дет на всякие крайности изза подобного нарушения международного права"
[46].
Русские - "варварская нация", потому что не потерпят нарушения между-
народного права... Красиво, ничего не скажешь.)
НИКИ, АЛИКС И ОСТАЛЬНЫЕ
Крайности у нас обожают. А потому в противовес всему, что написано
при коммунистах, в последние годы трудами иных деятелей культуры - осо-
бенно в том преуспели Солоухин и Говорухин - в массовое сознание оказал-
ся успешно вбит образ царской России, прямо-таки подобной сказочной сак-
сонской стране Кокэйн, краю всеобщего благоденствия, с молочными реками
и кисельными берегами. И остается решительно непонятным: если все обсто-
яло столь прекрасно, что за паранойя охватила русский народ, заставив
его своими руками разрушить столь благополучную, сытую и процветающую
страну? И поневоле закрадываются еретические мысли: а вдруг и не было
паранойи? Вдруг клятые коммуняки в своих оценках царской России были во
многом правы?
Крайности крайностями, а истина, как ей и положено, лежит посереди-
не...
Морис Палеолог, французский посол при российском императорском дворе,
однажды с помощью нехитрых арифметических подсчетов установил, что по
крови Николай II был русским только на 1/128. Разумеется, сам по себе
этот факт ничего не объясняет. Не раз в истории случалось, что "инород-
цы" по крови, взявшись за управление тем или иным государством, достига-
ли успехов, которые и не снились "коренным": еврей Дизраэли, потомок
крещеных евреев Франке, белорус Пилсудский, грузин Сталин. Дело не в
составе крови. Дело в другом: насколько Николай, во время переписи насе-
ления 1897-го собственноручно начертавший в графе о профессии опросного
листка "Хозяин земли Русской", годился для роли рачительного и толкового
хозяина?
Английский писатель Паркинсон, автор знаменитого "Закона Паркинсона",
однажды мимоходом высказался о причинах краха российской монархии так:
"...любую революцию порождает само правительство, оно создает вакуум,
куда бунтари засасываются, можно сказать, против воли... Империи рушат-
ся, потому что гниют изнутри, а правители, на чьем счету нет никаких
конкретных преступлений, приводят свой народ к катастрофе всем, чего они
не удосужились сделать. А подлинные лидеры правят мощно, ярко, быстро
ведут за собой народ к четко поставленной цели. Когда этого нет, как,
скажем, в царской России, возникает вакуум... Нас ввели в заблуждение
историки: если верить им, революции совершали голодные крестьяне, замыс-
лив бунт против своих хозяев. Но так ли это? Люди, которые по-настоящему
угнетены, никогда не поднимутся на бунт, и, если бы революции вырастали
из народного недовольства, они случались бы гораздо раньше, когда дела
обстояли еще хуже. Но в том-то и дело, что тираны процветают, а кресла
трещат под их преемниками, у которых вроде бы самые благие намерения"
[147].
Здесь гораздо меньше парадокса, чем может показаться на первый
взгляд. Именно так в мировой истории и обстояло: в Англии процветал ти-
ран Генрих VIII, но расстался с головой слабый и бесцветный Карл 1. Во
Франции более полувека благоденствовал теоретик абсолютизма Людовик XIV,
загнавший страну в полное истощение войнами и расточительностью, - но
головы лишился опять-таки бесцветнейший Людовик XVI. В России не зафик-
сировано ни одного серьезного покушения на Ивана Грозного, Петра I и Ни-
колая 1...
Итак, вакуум. Правители, приводящие народ к катастрофе как раз тем,
чего они не сделали...
И собственную гибель, и гибель империи Николай, по сути, запрограмми-
ровал уже своей женитьбой. Нынешние его апологеты с могучим сюсюканьем,
порой превосходящим по громкости корабельную сирену, восторгаются и уми-
ляются: государь, отец наш, "женился по страстной любви"! И при этом
именуют себя монархистами...
Проблема давно исследована теоретиками монархической идеи в самых
разных европейских странах: самодержец, кроме огромных, ничем не стес-
ненных прав, обладает еще добровольно возложенными на себя обязанностя-
ми. Одна из таких обязанностей - невозможность подобно обычному человеку
жениться по любви. Брак монарха обязан преследовать два требования:
а) принести в дальнейшем политические выгоды,
б) служить появлению на свет здорового потомства.
Оба эти условия никоим образом не были соблюдены. Женившись по любви,
Николай совершил свое первое предательство интересов России, сделал то,
чего не имел права делать. На российском престоле оказалась истеричка с
дипломом доктора философии, несшая в генах страшную болезнь - несверты-
ваемость крови (гемофилию). Хотя уже в те времена медики обладали доста-
точными знаниями о наследственных болезнях вообще и механизме передачи
гемофилии детям мужского пола. Никто, однако, не набрался смелости вра-
зумить императора - ну как же, романтичный Ники пылал любовью...
Последствия известны. Родился больной наследник. Легко представить,
как это повлияло на психическое состояние царствующей четы, и без того
не блиставшей интеллектом. При дворе появились сменявшие друг друга шар-
латаны - "магнетизеры", целители, "святые старцы". Кончилось все Распу-
тиным, приведшим к окончательному краху...
Кроме того, Алиса Гессенская повинна и в другом, не менее фатальном
для империи грехе - она с прямо-таки параноическим упорством старалась
избавиться от маломальски выдающихся государственных деятелей, "затме-
вавших" ее ничтожного супруга. И проталкивала поближе к трону вовсе уж
явные ничтожества...
Знаменитый русский военный теоретик Драгомиров оставил убийственное
высказывание о Николае II: "СИДЕТЬ на престоле годен, но СТОЯТЬ во главе
России неспособен". Министр иностранных дел Н.П. Дурново считал, что Ни-
колай "обладает средним образованием гвардейского полковника хорошего
семейства", что маловато для человека, стоящего во главе империи... Не
менее категоричен известный юрист Кони: "Его взгляд на себя, как на про-
виденциального помазанника божия, вызывал в нем подчас приливы такой са-
моуверенности, что ставились им в ничто все советы и предостережения тех
немногих честных людей, которые еще обнаруживались в его окружении". Он
же писал о царе: "Трусость и предательство прошли красной нитью через
всю его жизнь, через все его царствование, и в этом, а не в недостатке
ума и воли, надо искать некоторые из причин того, чем закончились для
него и то, и другое". Это написано за год до расстрела царской семьи в
Екатеринбурге. Не недостаток ума, а "отсутствие сердца и связанное с
этим отсутствие чувства собственного достоинства, - писал Кони, - в ре-
зультате которого он среди унижений и несчастья всех близко окружающих
продолжает влачить свою жалкую жизнь, не сумев погибнуть с честью".
Британский премьер-министр Ллойд-Джордж не менее категоричен: Рос-
сийская империя была "ковчегом, у которого полностью отсутствовали море-
ходные качества. Весь его остов прогнил, и экипаж был не лучше. Капитан
годился только для прогулочной яхты в спокойных водах, а штурман выби-
рался его женой, отдыхавшей на кушетке в каюте". Николая англичанин ха-
рактеризовал как "корону без головы... конец был трагическим, но за эту
трагедию страна не может нести ответственность ни в коем случае". Даже
питающий к Николаю самый горячий пиетет Роберт Мэсси не выдерживает: "В
ходе войны народ хотел не революции, а только реформ. Но Александра, по-
буждаемая Распутиным, страстно протестовала против всякого умаления
царской власти. Уступая жене, борясь за спасение самодержавия и отрицая
все доводы в пользу ответственного перед народом правительства, Николай
сделал революцию и конечный триумф Ленина неизбежными" [131].
Малоизвестный факт, кажется, не имевший аналогов в мировой практике:
в свое время русская полиция... конфисковала тираж книги "Полное собра-
ние речей императора Николая II за 1894-1906 годы"! Собранные вместе,
речи и резолюции императора производили столь невыгодное, даже дискреди-
тирующее впечатление, что книгу пришлось срочно изымать из обращения...
Как-то забылось, что ближайшие родственники Николая сделали для диск-
редитации русской монархии гораздо больше, чем все листовки кучки
большевиков... Великие князья не чурались спекуляции, финансовых афер,
прямого казнокрадства. Александр Михайлович нагрел себе руки на знамени-
той авантюре с "концессией Безобразова" в Маньчжурии, прикарманил огром-
ные суммы, которые должны были идти на постройку военных кораблей, в го-
ды первой мировой войны нажил состояние на торговле спиртным (при том,
что она была прямо запрещена). Михаил Николаевич спекулировал земельными
участками на Кавказе. "Высочайший шеф" русского флота Алексей Александ-
рович присвоил миллионы рублей из казенных сумм флота и средств Красного
Креста. Современник писал: "В карманах честного Алексея уместилось нес-
колько броненосцев и пара миллионов Красного Креста, причем он весьма
остроумно преподнес балерине, которая была его любовницей, чудесный
красный крест из рубинов, и она надела его в тот самый день, когда стало
известно о недочете в два миллиона".
На фоне этих субъектов, пользовавшихся полной безнаказанностью, сущим
ангелочком выглядит Николай Константинович, который всего-навсего, слов-
но гимназист, украл у матери бриллианты для своей любовницы-певички. По-
журен и отправлен в Ташкент...
Собственно говоря, Николай далеко не первый монарх, печально просла-
вившийся полнейшим ничтожеством. Бывали и почище. Однако в иных случаях
положение спасал "могучий ум при слабом государе". Столь же ничтожный
Людовик XIII сохранил достаточно ума, чтобы фактически передать власть в
руки кардинала Ришелье, незауряднейшего государственного деятеля.
Однако Николай - и побуждаемый женой, и по своей инициативе - реши-
тельно избавлялся от всех мало-мальски выдающихся министров. В 1906 г.
произошло событие, до сих пор не оцененное по достоинству: увольнение в
отставку министра финансов, а позже Председателя Совета Министров С.Ю.
Витте. Именно Витте провел в жизнь реформы, обеспечившие конвертируе-
мость русского рубля, ввел золотую валюту. При нем рубль полностью обес-
печивался золотым содержанием. Еще несколько лет упорной работы в том же
направлении могли вывести Россию из тупика - но Витте был чересчур неза-
уряден, а потому отправлен в отставку. Кстати, поминавшееся выше от-
сутствие смелости привело к тому, что у царя вошло в обычай отделываться
от министров довольно подленьким способом - вызвав и обласкав того или
иного сановника, Николай отправлял его, заверяя в своей полной благоск-
лонности, но буквально назавтра же появлялся дворцовый фельдъегерь с вы-
сочайшим указом об отставке. "Он смотрел на своих министров, как на
простых приказчиков", - вспоминает очевидец. Слишком активный и инициа-
тивный человек всегда был подозрителен. Назначая премьер-министром Ко-
ковцова, царь спросил прямо: "Надеюсь, вы не будете меня заслонять так,
как это делал Столыпин?"
Вот, кстати, о Столыпине... У нас в последние годы принято ссылаться
на его реформы, как на спасительные для России. Стало прямо-таки хорошим
тоном сокрушаться о гибели Столыпина, с пеной у рта заверяя: останься он
в живых, Россия процветала бы...
Позвольте не поверить. Во-первых, почитатели Столыпина как-то совер-
шенно упускают из виду, что к моменту убийства премьера он фактически
был уже политическим трупом. Его уход в отставку был делом решенным,
вопросом считанных дней. Как раз оттого, что царь не терпел "заслоняв-
ших" его... И можно говорить с железной уверенностью: после отставки
Столыпина его реформы были бы моментально свернуты, точно так, как это
произошло после убийства.
Кем было организовано убийство, не сомневались уже тогда. Сказочка о
"злокозненном жиде Мордке", по собственному-де хотению (вариант: по воле
некоего жидомасонского центра) убившем "спасителя России", - байки для
убогих. Столыпин был неугоден дворцовым консерваторам даже больше, неже-
ли большевикам и иным революционерам. Деникин писал: "Слева Столыпина
считали реакционером, справа (придворные круги, правый сектор Госу-
дарственного Совета, объединенное дворянство) - опасным революционером"
[58]. Хозяйка знаменитого светского салона, дочь егермейстера двора А.
Богданович писала в своем дневнике: "...Столыпина, убитого никем иным,
как охраной" [14]. Светская дама лишь зафиксировала на бумаге то, что
говорили совершенно открыто. Оставшись бы в живых, Столыпин ничего уже
не смог спасти - поскольку царь и его тупое окружение цеплялось за "ста-
рину" и прямо-таки вырубало всех, кто мог их, убогих, спасти...
Между прочим, есть еще малоизвестная, но любопытнейшая точка зрения
на столыпинские реформы митрополита Вениамина (Федченкова), происходив-
шего из крестьянской семьи и знавшего обстановку в деревне не понаслыш-
ке: "Ему (Столыпину - А.Б.) приписывалась некоторыми будто бы гениальная
спасительная идея земледельческой системы, так называемого "хуторского"
хозяйства; это, по его мнению, должно было укрепить собственнические
чувства у крестьян-хуторян и пресечь таким образом революционное броже-
ние... Не знаю, верно ли я сформулировал его идею. Тогда я жил в селе и
отчетливо видел, что народ - против нее. И причина была простая. Из су-
ществующей площади - даже если бы отнять все другие земли: удельные, по-
мещичьи, церковные и монастырские - нельзя было наделить все миллионы
крестьян восьмидесятидесятинными хуторами, да и за них нужно было бы
выплачивать. Значит, из более зажиточных мужиков выделилась бы маленькая
группочка новых "владельцев", а массы остались бы по-прежнему малозе-
мельными. В душах же народа лишь увеличилось бы чувство вражды к приви-
легиям новых "богачей" [33].
Подтвердить или опровергнуть эти высказывания просто: достаточно
взять сохранившиеся дореволюционные статистические справочники и проде-
лать нехитрые расчеты. Довольно быстро можно будет выяснить, прав митро-
полит или ошибался...
"Хутора в народе проваливались, - писал он далее. - В нашей округе
едва ли нашлось три-четыре семьи, выселившиеся на хутора. Дело замерло,
оно было искусственное и ненормальное".
Другими словами, есть разные точки зрения на реформы Столыпина, и за-
бывать об этом не след.
Как не стоит забывать и о провалившемся "плане Кутлера". Николай Ни-
колаевич Кутлер (1859-1924) - русский государственный и политический де-
ятель, юрист по образованию. В 1905-1906 годах, занимая пост главноуп-
равляющего землеустройством и земледелием, он подготовил проект отчужде-
ния частновладельческих земель в пользу крестьянства. Кутлер и два его
соавтора (профессор-экономист Кауфман и директор департамента госу-
дарственных имуществ Риттих) предлагали передать крестьянам 25 миллионов
десятин государственных и помещичьих пахотных земель - задолго до Столы-
пина. Несмотря на то, что предусматривалось взыскание с крестьянства ог-
ромного выкупа, даже превосходившего платежи реформы 1861 г., несмотря
на то, что к передаче крестьянам были намечены в основном земли "впусте
лежащие, а также земли, обычно сдаваемые владельцами в аренду", Николай
II отклонил проект. С.Ю. Витте, в то время еще остававшийся главой пра-
вительства, поддержал Кутлера, представив царю доклад со следующей при-
мечательной фразой: "Представляется предпочтительным для помещиков пос-
тупиться частью земли и обеспечить за собой владение остальной землей,
нежели лишиться всего". Николай поставил две резолюции: "Частная
собственность должна остаться неприкосновенной", "Кутлера с его должнос-
ти сместить".
Стоит ли удивляться, что после революции Кутлер перешел к большевикам
и работал в Наркомфине и в правлении Госбанка? Стоит ли удивляться, что
с 1908 по 1913 г. в стране было зарегистрировано около двадцати двух ты-
сяч (!) крестьянских выступлений? Винить в этом кучку большевиков неле-
по. Продолжался старый, как мир, спор меж землепашцем и феодалом - при-
чем феодал был настолько туп, что сопротивлялся любым переменам, своими
руками вырыв себе могилу...
Опять-таки в последние годы укрепилось ничего общего не имеющее с ис-
торической правдой убеждение, будто "русский крестьянин кормил всю Евро-
пу, продавая за границу зерно".
Более нелепое утверждение трудно себе представить - поскольку сохра-
нилось множество справочников, энциклопедий, мемуаров, свидетельствую-
щих, кто именно "кормил Европу".
Крестьянин-единоличник здесь совершенно ни при чем. В се до единого
зернышка, вывозимое на экспорт, было произведено в хозяйствах южнорусс-
ких и новороссийских помещиков. Как говорят на Западе - латифундистов.
Вывозимое зерно было собрано с помощью наемной рабочей силы и передовой
по тому времени сельскохозяйственной техники - и то, и другое могли себе
позволить лишь крупные помещики. Латифундисты. Владельцы "агропромышлен-
ных комплексов". "Фермер" здесь ни при чем. Да и не было в России "фер-
меров"... Ферма" - это отдельно расположенное крестьянское хозяйство,
по-русски - хутор. В России же, как во многих других странах, были де-
ревни - места компактного проживания земледельцев, окруженные полями.
"Ферма" и "деревня" - совершенно разные вещи...
Вернемся к крестьянам-единоличникам. Они как раз никакого зерна в Ев-
ропу не вывозили и не могли вывозить - по той простой причине, что из-за
малого количества земли и почти первобытного уровня ее обработки не спо-
собны были производить излишки.
"И я не тому дивлюсь, что бывали восстания крестьян, а нужно дивиться
тому, что их было все же очень мало", - пишет митрополит Вениамин.
Русская деревня до революции хронически голодала - это непреложная
истина, опровергающая сказочки о "кисельных берегах". Надежным свидете-
лем может послужить автор написанных в эмиграции воспоминаний А.Н. Нау-
мов, бывший в 1915-1916 гг. министром земледелия. Он участвовал в борьбе
с "самарским голодом" еще в конце прошлого века, когда "небывалые недо-
роды 1897-1898 гг. повлекли за собой почти повсеместное недоедание, а в
ряде районов настоящий голод с его последствиями - цингой и тифом". "Что
же мне пришлось увидеть? Россия фактически не вылезает из состояния го-
лода то в одной, то в другой губернии, как до войны, так и во время вой-
ны". Видный сановник Ламздорф оставил схожие воспоминания: "От просящих
хлеба нет прохода. Окружают повсюду толпой. Картина душераздирающая. На
почве голода тиф и цинга". Мало того, министр иностранных дел Гире "в
ужасе от того, как относятся к бедствию государь и интимный круг импера-
торской семьи". Царь... не верит, что есть голод! За завтраком в тесном
кругу "он говорит о голоде почти со смехом". Находит, что раздаваемые
пособия только деморализуют народ, вышучивает тех, кто уезжает в губер-
нии, чтобы наладить помощь. Такое отношение к бедствию "разделяется,
по-видимому, всей семьей".
Когда общественность сама пыталась организовать хоть какую-то помощь,
этому мешали те же сановники. Полковник А.А. фон Вендрих, инспектор ми-
нистерства путей сообщения и фаворит царя, посланный особоуполномоченным
в пострадавшие от голода районы, дезорганизовал грузовое движение на
центральных магистралях, загнал в тупик одиннадцать тысяч вагонов с зер-
ном, шесть с половиной миллионов пудов подмокли и стали гнить.
Доложили царю. Николай раздраженно отмахнулся: "Не говорите о нем
вздора, это достойный офицер. Всяких побирающихся будет много, а таких
верных людей, как Вендрих, раз-два и обчелся".
Вендрих просто гноил отправленный голодающим хлеб. Алабин, председа-
тель Самарской губернской земской управы, получив крупные взятки от хле-
боторговцев, отправил голодающим гнилую муку, а в другие районы - зерно
с примесью ядовитых семян куколя и других сорняков.
Начались эпидемии, люди гибли от отравления. Алабина отдали под суд,
но оправдали ввиду "неумелости".
Еще один фаворит царя, товарищ министра внутренних дел Гурко, которо-
му было поручено создать резерв зерна, за взятку переуступил свои полно-
мочия иностранцу Лидвалю - а тот вообще сорвал поставки. Наумов, говоря
о голоде, особо подчеркивал "неподготовленность административных верхов,
их неспособность обеспечить снабжение, учет и размещение по стране имею-
щихся запасов". Так стоит ли удивляться, что по всей стране горели поме-
щичьи усадьбы и идиллические "дворянские гнезда"?
О "готовности" России к первой мировой войне авторитетно может пове-
дать А.И. Деникин: "Положение русских армии и флота после японской вой-
ны, истощившей материальные запасы, обнаружившей недочеты в организации,
обучении и управлении, было поистине угрожающим. По признанию военных
авторитетов, армия вообще до 1910 г. оставалась в полном смысле слова
беспомощной. Только в самые последние перед войной годы (19101914) рабо-
та по восстановлению и реорганизации русских вооруженных сил подняла их
значительно, но в техническом и материальном отношении совершенно недос-
таточно. Закон о постройке флота прошел только в 1912 году.
Так называемая "Большая программа", которая должна была значительно
усилить армию, была утверждена лишь... в марте 1914 г. Так что ничего
существенного из этой программы осуществить не удалось: корпуса вышли на
войну, имея от 108 до 124 орудий против 160 немецких и почти не имея тя-
желой артиллерии и запаса ружей".
В числе главных причин этого Деникин называет "нашу инертность, бю-
рократическую волокиту, бездарность военного министра Сухомлинова - "со-
вершенно невежественного в военном деле".
Ситуация усугублялась еще и тем, что русская армия то и дело шла в
наступление совершенно не подготовившись - поскольку союзники, терпевшие
поражение за поражением, панически просили помочь, и полк за полком ло-
жился костьми, спасая "цивилизованных" французов и англичан...
По исконному российскому обычаю, когда дела шли плохо, вместо крити-
ческого и беспристрастного анализа в пожарном темпе выискивали "изменни-
ков" и "супостатов". Иная клевета, родившаяся в начале первой мировой,
не умерла до нашего времени...
И советские историки, и антисоветски настроенные эмигранты частенько
прохаживались в адрес "изменника и предателя" генерала Ренненкампфа,
якобы главного виновника сокрушительного поражения армии генерала Самсо-
нова в Мазурских болотах. Главный упор, как легко догадаться, делался на
немецкое происхождение Ренненкампфа - других доказательств попросту не
было.
Однако А.И. Деникин дает совершенно иную картину событий, безогово-
рочно реабилитируя Ренненкампфа, к которому относился с большим уважени-
ем, и возлагает вину на самого Самсонова, допустившего ряд серьезнейших
промахов. И нашедшего в себе силы застрелиться после гибели своей ар-
мии...
Кстати, в одном из крупных поражений русских войск в Карпатах был
прямо повинен генерал Брусилов, но впоследствии, уже служа у красных,
свалил все на генерала Корнилова, прекрасно понимая, что опровергнуть
его ложь никто не в состоянии...
Принято считать, что к Февральской революции положение на фронтах на-
ладилось. Больше стало пушек, снарядов, другой военной техники. В подт-
верждение любят цитировать и Черчилля, и Деникина.
Все так. Однако при этом упускается из виду одна простая вещь: готов-
ность к успешному продолжению военных действий вовсе не означает автома-
тически, что в государстве все благополучно, что оно здорово. Лучше всех
в Европе в 1939 г. к большой войне оказалась подготовленной Германия -
но свидетельствует ли это о здоровье государственного организма и нации?
Скорее наоборот...
Воз увяз в трясине. Монархия в феврале рухнула. Многозначительная де-
таль: петербургский градоначальник генерал Хабалов, которому было пору-
чено подавить беспорядки, даже не в состоянии был напечатать увещевающие
воззвания. С превеликими трудами выпустив несколько экземпляров листо-
вок, послал городовых наклеить их "гдe-нибудь". Дальше ехать некуда...
Шульгин писал: "Дело было в том, что во всем этом огромном городе нельзя
было найти несколько сотен людей, которые бы сочувствовали власти... и
даже не в этом... Дело было в том, что власть сама себе не сочувствова-
ла. Не было, в сущности, ни одного министра, который верил бы в себя и в
то, что он делает" [215].
Ставка Николая на бездарности ничем другим закончиться и не могла...
Столыпин сказал однажды: "Никто не может отнять у русского государя свя-
щенное право и обязанность спасать в дни тяжелых испытаний богом вручен-
ную ему державу". Но дело как раз в том, что Николай сам, добровольно,
снял с себя это право. "Отрекся, как роту сдал", - не без брезгливости
замечает Шульгин.
Можно, конечно, сваливать все на измену командующих фронтами. В самом
деле, все они, поголовно, на вопрос о желательности отречения ответили
положительно: великий князь Николай Николаевич (Кавказский фронт), гене-
рал Брусилов (Юго-Западный фронт), генерал Эверт (Западный фронт), гене-
рал Сахаров (Румынский фронт) генерал Рузский (Северный фронт), адмирал
Непенин (командующий Балтийским флотом). Колчак, командующий Черноморс-
ким флотом, от посылки аналогичной телеграммы воздержался, но с мнением
других "согласился безоговорочно", как и начальник штаба Ставки генерал
Алексеев.*
* Исключая великого князя и Брусилова, все они потом погибнут - рево-
люция подобна Сатурну... Непеннна убьют матросы. Колчака расстреляют си-
бирские партизаны, имевшие мало общего с большевиками. Рузского по при-
говору суда расстреляют в Ессентуках. Эверта вскоре убьют на фронте сол-
даты. Алексеев, надломленный поражениями, умрет на Дону. Все они полага-
ли, что из кувшина, с которого столь неосмотрительно сорвали печать, вы-
нырнет нечто пристойное, с европейской конституцией в лапках. А вынырну-
ло клыкастое чудовище. И совершенно некого винить. Просто не могло быть
другого финала...
Но возникает другой вопрос: смогли бы высшие военные чины столь легко
отречься от императора, с которым связывали бы хоть какие-то надежды?
Вряд ли. Просто-напросто ничтожный "Ники" потерял всякий авторитет.
Вдумайтесь: никто не выступил в его защиту. У Людовика XVI, по крайней
мере, нашелся полк швейцарцев и несколько десятков дворян, открывших ру-
жейный огонь по рвущимся в Тюильрн восставшим. Дветри сотни человек все
же выступили с оружием в руках.
У Николая не было и этого. Мэсси, правда, упоминает о некоем "предан-
ном эскадроне кавалергардов", якобы двое суток скакавшем по снежному
бездорожью из Новгорода на защиту царя и династии, но это больше похоже
на одну из тех легенд, что в избытке сопровождают любое крупное истори-
ческое событие...
Все бросили. Все оставили. Морис Палеолог отмечает: "Одним из самых
характерных явлений революции, только что свергнувшей царизм, была абсо-
лютная пустота, мгновенно образовавшаяся вокруг царя и царицы в опаснос-
ти.
При первом же натиске народного восстания все гвардейские полки, в
том числе великолепные лейб-казаки, изменили своей присяге верности. Ни
один из великих князей тоже не поднялся на защиту священных особ царя и
царицы: один из них не дождался даже отречения императора, чтобы предос-
тавить свое войско в распоряжение инсуррекционного правительства*. Нако-
нец, за несколькими исключениями, тем более заслуживающими уважения,
произошло всеобщее бегство придворных, всех этих высших офицеров и са-
новников, которые в ослепительной пышности церемоний и шествий выступали
в качестве прирожденных стражей трона и присяжных защитников императорс-
кого величества" [145].
* Речь идет о Кирилле и его гвардейском флотском экипаже.
И тут же французский посол приводит мнение некоей русской "госпожи
P.": "Да это он нас покинул, он нас предал, он не исполнил своего долга,
это он поставил нас в невозможность защищать его. Не его предали родня,
гвардия и двор, а он предал весь свой народ".
Оставшаяся для нас загадочной "госпожа Р." была права. Бездарный,
жалкий, трусливый Ники предал свой народ - и тем, что отрекся с вопиющим
нарушением существовавших тогда законов о престолонаследии. И тем, что
культивировал возле себя таких же бездарей, как сам. И тем, что оставал-
ся глух к любым попыткам объяснить ему истинное положение дел...
Остались подробные записи о беседе с царем монархиста Родзянко, прямо
заявившего Николаю: "Никакая революционная пропаганда не может сделать
того, что делает присутствие Распутина в царской семье. Влияние, которое
Распутин оказывает на церковные и государственные дела, внушает ужас
всем честным людям. А на защиту проходимца поставлен весь государствен-
ный аппарат, начиная от верхов Синода и кончая массою филеров... Явление
небывалое!"
Царь отделался по своему обыкновению пустыми фразами. Как обычно. Он
предал Столыпина, он предал Кутлера, предал Витте, пригрел у трона то-
больского конокрада... Более ничтожной и пустой личности на троне Рос-
сийской империи еще не бывало.
Потом начали предавать его. 10 апреля 1917 г. последовал холодный по-
луофициальный ответ английского министерства иностранных дел Керенскому,
пытавшемуся "сплавить" царя с семьей на берега Альбиона: "Правительство
Его Величества не настаивает на своем прежнем приглашении царской
семьи". Более того, когда распространились слухи, что Николая с семьей
готова принять Франция, английский посол в Париже лорд Френсис Берти
срочно отправил письмо в секретариат французского МИД, где о "Ники" и
"Алисе" высказался так: "Она должна рассматриваться как преступница или
преступная одержимая, а бывший император как преступник за свою слабость
и покорность ее подсказкам".
Когда к германскому послу Мирбаху пришли русские монархисты, умоляя
вызволить царя из Екатеринбурга, Мирбах преспокойно заявил: "Судьба
русского императора в руках его народа. Раз мы проиграли, лучшего мы не
стоим. Это старая, старая история - горе побежденному!"
Можно, конечно, яростно обличать подлость и цинизм как британцев, так
и германцев (при том, что и британский, и германский императоры были
родственниками Николая). С одной стороны, нет никаких сомнений: и те, и
другие поступили довольно подло.
С другой же... Николай сам довел дело до такого финала, когда превра-
тился в живого мертвеца, ненужного никому - ни иностранным владетельным
домам, ни кому бы то ни было в собственной стране. Нелишне вспомнить,
что ни одно из белых движений не рассматривало всерьез свою борьбу как
сражение за права Николая, никто не собирался восстанавливать его на
троне. Так что знаменитое высказывание Свердлова о расстреле царской
семьи: большевики, мол, "не хотели оставлять монархистам живого знаме-
ни", можно смело назвать полнейшей глупостью. Никто из противников
большевиков и не рассматривал Николая в качестве знамени.
"Кто хочет себя погубить, тот погубит", - сказал Шульгин.
Мне жаль расстрелянных в Екатеринбурге детей. Но нет ни капли жалости
к дворянину Романову (поскольку после отречения он был всего лишь дворя-
нином, и не более того, и утверждать, будто "большевики убили царя",
как-то смешно).
Он сам погубил все и всех, став могильщиком старой России, а потому
иного отношения и недостоин.
ПОСЛЕ ФЕВРАЛЯ
Существовали ли после Февраля другие варианты будущего, альтернатива
Октябрю?
Вряд ли. Смешно и думать, что Россия, освободившись от исчерпавшей
себя монархии, могла по мановению некоей волшебной палочки каким-то чу-
дом превратиться в демократическое, свободное, умиротворенное госу-
дарство. Во-первых, противоречий накопилось слишком много. Вовторых,
попросту не существовало силы, способной бы противостоять большевикам.
Единственную попытку переломить ситуацию - "мятеж генерала Корнилова" -
моментально свел на нет сам Керенский, предпочитавший Корнилову союз с
большевиками.
А там и самого Керенского, оказавшегося еще бездарнее и ничтожнее Ни-
колая, просто-таки вышвырнули пинком под зад. Почти бескровный переворот
наглядно свидетельствует, что правительство Керенского не пользовалось
ни малейшей поддержкой. И взятие власти большевиками отнюдь не было нео-
жиданностью. Нечто подобное предсказывалось еще 20 августа 1917 г. на
заседании ЦК кадетской партии: "... в стране начинается распад... ре-
зультаты бездействия власти... власть возьмет в руки тот, кто не побоит-
ся стать жестоким и грубым... мы дождемся диктатуры... в правительстве
уже считаются с возможностью применения военных для - получения хлеба от
крестьян... Вспышки социального бунтарства на окраинах будут не столько
результатом дурных пастырей и разных негодяев, сколько следствием разру-
хи и взаимного непонимания... Будут ли поводом голодные бунты или выс-
тупление большевиков, но жизнь толкнет общество и население к мысли о
неизбежности хирургической операции..."
Большевики не побоялись резануть скальпелем по живому, только и все-
го... Впрочем, стоит ли сводить все к понятию "большевики"? Отчего-то
совершенно забылось, что Октябрьский переворот устроили три силы, еще
несколько месяцев после того действовавшие во взаимном согласии. Больше-
вики, левые эсеры, анархисты - две последних партии отнюдь не уступали
большевикам в численности, если не превосходили. В последние годы приня-
то ругать знаменитого "матроса Железняка", разогнавшего Учредительное
собрание. Но Александр Железняков вовсе не был большевиком! Он - актив-
ный член партии анархистов. И погиб на гражданской, командуя опять-таки
анархистским боевым отрядом. Левые эсеры какое-то время были не просто
союзниками большевиков, но и занимали довольно ответственные посты в ЧК
- а посему несут свою долю вины за красный террор...
Собственно, в октябре 17-го в России случилось то, о чем Энгельс пи-
сал Вайдемейру еще 12 апреля 1853 г.: "Мне кажется, что из-за беспомощ-
ности и вялости всех остальных партий в одно прекрасное утро наша партия
будет вынуждена взять власть, чтобы проводить в конце концов то, что не
отвечает непосредственно нашим интересам, а отвечает общереволюционным и
мелкобуржуазным интересам; таким образом, побуждаемые пролетарскими мас-
сами и связанные своими собственными толкованиями и в большей или
меньшей степени выражаемыми в партийной борьбе декларациями и планами,
мы будем вынуждены делать коммунистические эксперименты и прыжки, для
которых лучше всего сами знаем, что не время. При этом мы потеряем голо-
вы - будем надеяться, только в физическом смысле - наступит реакция, и
до того, как мир будет в состоянии дать историческую оценку подобным со-
бытиям, начнут считать нас не только чудовищами, но и глупцами..."
Как ни относись к Энгельсу, а он все предсказал удачнейше, масон кля-
тый. Власть валялась на земле. Большевики взяли и подняли. Потом нача-
лись "коммунистические эксперименты", прыжки, которым было "не время". А
чуть позже появился Сталин, опять-таки предсказанный множеством теорети-
ков, от Виктора Гюго до белоэмигрантов.
Перестрелял особо упертых революционеров и принялся строить обычную
империю...
Были ли шансы у противников большевиков победить в гражданской войне?
Крайне сомнительно. Нелепо и смешно считать, будто красные победили
лишь благодаря "превосходству в военной силе" или "железной дисциплине".
Для гражданской войны эти категории не имеют никакого значения.
Когда нет фиксированной линии фронта, когда солдаты всех противо-
борствующих лагерей являются уроженцами одной страны - никакая "железная
дисциплина" не способна повлиять на что бы то ни было. История гражданс-
кой войны пестрит примерами, когда красные части (не только полки, но и
дивизии!), решив вдруг расплеваться с Советской властью, крайне легко
приводили свои намерения в исполнение - в два счета вырезали комиссаров
и чекистов (сколько там было тех и других? Горсточка по сравнению с воо-
руженной солдатской массой...) и уходили, куда заблагорассудится. Благо
палитра не исчерпывалась красным и белым цветом - были еще махновцы,
григорьевцы, антоновцы, прочие атаманы, просто воевавшие против всех на
свете "зеленые"... То же самое, кстати, происходило и во всех других ла-
герях...
Причина в другом - у большевиков была идея, способная овладеть масса-
ми, а у их противников, всех, вместе взятых, таковой идеи не нашлось.
Можно тысячу раз повторять, что идеи большевиков были ошибочными, непра-
вильными, лицемерными, ложными, маскировавшими их истинные намерения...
Не в том суть. Большевики смогли предоставить своим сторонникам идею - а
их противники не смогли. Точка. Чрезвычайки и комиссары - дело деся-
тое...
Имеет смысл подробно рассмотреть то, что творилось в стане Деникина и
Врангеля. Потому что свидетель событий очень уж осведомленный и занимав-
ший в белом движении довольно высокий пост - митрополит Вениамин был
"епископом армии и флота" и членом врангелевского "совета министров"...
"Какими же принципами руководствовалось белое движение? ...сознаюсь:
у нас не было не только подробной политико-социальной программы, но даже
самые основные принципы были не ясны с положительной стороны. Я и сейчас
не помню каких-нибудь ярких лозунгов: а как бы я мог их забыть, если бы
они были? А что помню, то было не сильно, не увлекало. Можно сказать,
что наше движение руководилось скорее негативными, протестующими мотива-
ми, чем ясными, положительными своими задачами. Мы боролись против
большевиков - вот общая наша цель и психология... Что касается полити-
ческого строя, то он был неясный, "не предрешенческий: вот покончить бы
лишь с большевиками, а там "все устроится". Как? Опять Учредительное
собрание, прежде разогнанное Железняковым? Нет! Об Учредительном собра-
нии и не упоминалось. Что же? Монархия с династией Романовых? И об этом
не говорилось, скорее этого опасались, потому что едва ли народные массы
воротились бы к старому. Конституция? Да, это скорее всего. Но какая,
кто, как - было неизвестно... Какие социально-экономические задачи? Тут
было ясно: восстановление собственников и собственности. Ничего нового
при генерале Деникине не было слышно..."
"...когда зашла речь о династии Романовых, генерал Врангель в после-
дующем обмене мнениями бросил горячую фразу, которая страшно поразила
даже его сотрудников-генералов:
- Россия - не романовская вотчина!
"Мне показалось, что народ наш смотрит на дело совсем просто, не с
точки зрения идеалов политической философии славянофилов и не по рецеп-
там революционеров, а также и не с религиозной высоты догмата Церкви о
царепомазаннике, а с разумной практической идеи - пользы. Была бы польза
от царя, исполать ему! Не стало - или мало - пусть уйдет! Так и с други-
ми властями - кадетскими, советскими. Здоровый простой взгляд".
Иными словами, от большевиков слишком многие могли рассчитывать полу-
чить пользу. Которой не увидели от белых...
"Можно не соглашаться с большевиками и бороться против них, - писал
Вениамин, - но нельзя отказать им в колоссальном размере идей полити-
ко-экономического и социального характера. Правда, они готовились к это-
му десятилетия. А что же мы все (и я, конечно, в том числе) могли проти-
вопоставить им со своей стороны? Старые привычки? Реставрацию изжитого
петербургского периода русской истории и восстановление "священной
собственности", Учредительное собрание или Земский собор, который ка-
ким-то чудом все разъяснит и устроит? Нет, мы были глубоко бедны идейно.
И как же при такой серости мы могли надеяться на какой-то подвиг масс,
который мог бы увлечь их за нами? Чем? Я думаю, что здесь лежала одна из
главных причин всего белого движения - в его безыдейности! В нашей без-
думности!"
На юге белые спохватились, наконец, провести земельную реформу, когда
"Добровольческая Армия была разбита на всех фронтах и у белых остался
лишь крымский клочок". Естественно, она была, по выражению Вениамина,
"компромиссной и запоздалой" и ничего уже не могла спасти...
Ни о какой "идейности" Юденича нет и разговора. Колчак... Колчак пов-
торил ход большевиков и их союзников, разогнав в Омске остатки Учреди-
тельного собрания. Сначала, в первые месяцы, он получил огромную под-
держку сибиряков - Советская власть, подступившая было к сибирякам со
своими "европейскими" догмами, которые за Уралом решительно не работали,
была не просто свергнута в считанные дни: даже благонамеренные коммунис-
тические историки употребляли гораздо более близкое к истине слово "па-
ла". Сибирский паровой каток грузно покатился на запад, сметая жиденькие
большевистские заслоны, и накал борьбы был такой, что солдаты двадцати-
девятилетнего колчаковского генерала Пепеляева взяли Пермь фактически в
штыки - голодные, необмундированные, почти не имевшие патронов и артил-
лерийской поддержки...
Но вот потом Сибирь отвернулась от Колчака - опятьтаки в считанные
недели. Когда пропитанный кокаином адмирал взялся восстанавливать в По-
волжье старое помещичье землевладение, от него моментально ушли татары,
башкиры, черемисы. Когда в Сибири началась волна реквизиций и прямого
террора, там без малейшего участия большевиков возникли партизанские ар-
мии в десятки тысяч человек, сражавшиеся не "за красных", а всего-навсе-
го против Колчака. (Потом многие из партизанских командиров с тем же та-
лантом и размахом будут сражаться против красных, а другие, подобно Ще-
тинкину и Кравченко, как-то очень уж быстро погибнут, но это другая ис-
тория...) Именно это масштабнейшее партизанское движение, а не потуги
бездарного Тухачевского, и обеспечили поражение Колчака.
Кстати, барон Будберг, занимавший высокий пост в гражданской адми-
нистрации Колчака, в своих мемуарах опровергает укоренившееся представ-
ление о том, что слово "большевизм" непременно должно быть связано с
прилагательным "красный". Будберг утверждает, что нельзя забывать и о
"белых большевиках" - атаманах вроде Семенова и Анненкова, ничуть не ус-
тупавших "красным большевикам" в пренебрежении законностью и порядком, в
методах расправы с противниками и просто инакомыслящими...
И, разумеется, не стоит принимать серьезно утверждения об интервенции
иностранных войск в Россию.
По большому счету, не было никакой интервенции. Все три прибалтийских
карлика, провозгласив независимость, чуть ли не мгновенно сговорились с
большевиками и в обмен на гарантии с их стороны разоружили на своей тер-
ритории белогвардейские части (потом, в тридцатые, карлики жестоко расп-
латятся за прошлое, но их жалкий писк ни в ком уже не встретит поддержки
и понимания...).
Немцы, правда, вооружали и экипировали Краснова, но это было каплей в
море.
Англичане высадились в Архангельске отнюдь не для борьбы с большеви-
ками, а для того, чтобы прибрать к рукам огромные склады вооружения и
армейского имущества, которые большевики могли, по мнению англичан, пе-
редать немцам. И приплыли бритты в Архангельск... по приглашению тамош-
него Совета (за что потом большевики расстреляли его председателя). Пос-
ле капитуляции Германии англичане преспокойно снялись с якоря и уплыли,
предав белое движение на Севере.
Аналогичным образом держались и финны - перерезав собственных крас-
ных, в дальнейшем озаботились лишь охраной своих рубежей, не сделав ни
малейших попыток помочь реально белой гвардии. За что и поплатились по-
том советским вторжением и потерей изрядного куска территории.
Американцы и японцы на Дальнем Востоке, такое впечатление, больше
ревниво следили за действиями друг друга (чтобы, не дай бог, не усилился
чрезмерно соперник), нежели всерьез боролись с большевиками.
Чехи преспокойно устранились от войны с красными в Сибири. Все бы ни-
чего (в конце концов, не обязаны были), но вдобавок поручик Гайда, про-
изведший сам себя в генералы, спер изрядную часть колчаковского золотого
запаса. И в обмен на разрешение вывести награбленное без досмотра сдал
партизанам Колчака - в компании с французами. Именно это золото легло в
основу созданного чуть погодя "Легия-банка", благодаря ему кукольная
страна Чехословакия и просуществовала худо-бедно двадцать лет, пока не
прикатил вермахт. Вообще чехи в двадцатом столетии явили миру печальней-
ший пример атрофии инстинкта государственности. Создать мощные укрепра-
йоны в Судетах, возле которых любой враг мог топтаться месяцами, создать
армию, немногим уступавшую вермахту, - и позорно задрать лапки кверху,
едва стукнули кулаком по столу в Берлине. Поневоле вспоминается кусок из
пародийной "Всемирной истории", сочиненной до революции юмористами жур-
нала "Сатирикон": "И все у них было както несерьезно, по-детски - будто
игра в куклы. Страны были маленькие, ничтожные, а тянулись за большими,
подражали взрослым: так же устраивали политические восстания, казнили
противников и, конечно, вводили реформацию. Но все было у них на детский
рост: вместо войн - стычки, вместо казней - пустяки. Да и реформация бы-
ла какая-то не такая... Что же это за история?" [41].
Французы? Эти в свое время (есть точные свидетельства) грозили
обстреливать с военных кораблей части Деникина, если те войдут в Одессу.
Греки... Как я ни ломал голову, не могу до сих пор понять, каким вет-
ром занесло в Новороссию греческие части и какого черта они там искали.
Не иначе вспомнили времена Александра Македонского, комики...
Одним словом, если бы "интервенты" сражались с большевиками серьезно,
по-настоящему - большевики не могли не пасть. Однако все иностранные
державы преследовали свои, мимолетные, шкурные интересы, не имевшие ни-
чего общего с реальной борьбой против большевизма, - что дало большеви-
кам лишний козырь...
Можно еще упомянуть, что у красных оказалась масса как гражданских
чиновников царского времени, так и царских офицеров в немалых чинах. Ко-
нечно, кое-кого, как о том справедливо пишут, затащили на службу шанта-
жом, взяв близких в заложники. Но вряд ли это справедливо в подавляющем
большинстве случаев. Слишком многие пришли добровольно - и генерал
Бонч-Бруевич, брат ленинского сподвижника, и генерал Брусилов, и блестя-
щий генштабист, генерал от инфантерии Поливанов, бывший помощник военно-
го министра Российской империи Редигера. Здесь и столбовой дворянин Ту-
хачевский, и царский полковник Шапошников, будущий шеф генштаба при
красном царе Сталине, и десятки других...
Между прочим, впоследствии, когда Советская Россия из замышлявшегося
Лениным "депо мировой революции" превратилась трудами Сталина в обычную
империю, где "большевистская идеология" сохранялась лишь для вывески,
слишком многие из эмиграции осознали это перерождение - и приняли его!
Сейчас кое-кто то и дело пытается реабилитировать подонка Власова,
оправдывая его тем, что он-де был "против" Сталина. И это, мол, все ис-
купает. Однако не мешает напомнить строчки "Войны и мира", посвященные
бегству русских из Москвы перед сдачей ее Наполеону: "Они ехали потому,
что дли русских людей не могло быть вопроса: хорошо или дурно будет под
управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было
быть: это было хуже всего".
Точно так же люди из родовитейших русских фамилий, равно так и бывшие
вожди белого движения, категорически отказались сотрудничать с Гитлером.
К немцам привычно подался их старый клиент Краснов, но Деникин брезгливо
отказался от всяких контактов с фюрером. Княгиня Вика Оболенская сража-
лась во французском Сопротивлении - и погибла. Князь Феликс Юсупов, в
свое время отказавшийся вступить в белую гвардию, отверг все попытки
гитлеровцев заманить его к себе на службу. Его сообщник по убийству Рас-
путина, великий князь Дмитрий Павлович, живя в Швейцарии, печатно при-
ветствовал победы Советской Армии над гитлеровцами. Он же, кстати, пи-
сал: "Наша родина не могла быть управляема ставленниками по безграмотным
запискам конокрада, грязного и распутного мужика. Старый строй неминуемо
должен был привести Романовых к катастрофе".
Наконец, стоит упомянуть о позиции церкви по отношению к большевикам.
Много жутких фактов о истязаниях и убийствах красными православных свя-
щенников (и не их одних) обнародовано в последние годы. Однако есть и
еще один аспект проблемы, долгое время остававшийся в тени...
Свидетельствует митрополит Вениамин, участник Московского Церковного
собора 1917-1918 гг.: "...вторым, весьма важным моментом деятельности
Собора было установление взгляда и поведения Церкви по отношению к со-
ветской власти. При борьбе Советов против предшествующей власти Керенс-
кого Церковь не проявила ни малейшего движения в пользу последнего. И не
было к тому оснований. Когда Советы взяли верх, Церковь совершенно легко
признала их власть. Не был исключением и митрополит Антоний, который
после так ожесточенно и долго боролся против нее вопреки своему же преж-
нему воззрению. Но еще значительнее другой факт. При появлении новой
власти всегда ставился вопрос о молитве за нее на общественных богослу-
жениях. Так было при царях, так, по обычаю, перешло к правлению Керенс-
кого, когда Церковь вместо прежнего царя поминала "благоверное Временное
правительство", так нужно было поминать и новую власть. По этому вопросу
Собором была выработана специальная формула, кажется, в таком виде: "О
стране нашей российской и о предержащих властях ее"".
(Между прочим, тот же Собор под давлением своих членов из интеллиген-
тов принял решение "об облегчении и умножении поводов к брачным разво-
дам" - как ни сопротивлялась фракция крестьянских делегатов.)
Итак, церковь молилась за большевиков, церковь, как далее пишет Вени-
амин, участвовала в отпевании всех погибших во время Октябрьского пере-
ворота, как большевиков, так и их противников. В 1919 г. патриарх издал
указ, согласно которому служители церкви не должны были вмешиваться в
политическую борьбу а "занимались бы своим прямым делом: богослужением,
проповедью Евангелия, спасением души". (Кстати, Вениамин свидетельству-
ет, что при известии о расстреле бывшего царя у белогвардейцев "не было
глубокой печали".)
Я не собираюсь никого осуждать. Просто-напросто факт остается фактом:
если называть вещи своими именами, русская православная церковь практи-
чески сразу же самоустранилась от борьбы, не положив на чашу весов свой
немалый авторитет... То ли прошли времена Томаса Бекета, Джона Болла и
протопопа Аввакума. То ли сыграла свою роль своеобразная обида на само-
держца, о которой недвусмысленно свидетельствует отрывок из воспоминаний
Вениамина: "Церковь вообще была сдвинута тем государем (Петром I - А.Б.)
с ее места учительницы и утешительницы. Государство совсем не при
большевиках стало безрелигиозным внутренне, а с того же Петра, секуляри-
зация, отделение их - и юридическое, а тут еще более психологически жиз-
ненное - произошло более двухсот лет тому назад. И хотя цари не были
безбожниками, а иные были даже и весьма религиозными, связь с духо-
венством у них была надорвана. Например, нельзя было представить себе,
чтобы царь или царица запросто, с любовью и сердечным почтением могли
пригласить даже Санкт-Петербургского митрополита к себе в гости, для за-
душевной беседы или даже для государственного совета. Никому и в голову
не могло прийти такое дружественное отношение! А как бы были рады духов-
ные! Или уж нас и в самом деле не стоило туда звать, как бесплодных?
Нет, думаю, тут сказался двухвековой отрыв государственной власти от
Церкви..."
Как хотите, а эти строки пронизаны недвусмысленной обидой. Увы, цер-
ковь осталась в стороне. Самоустранилась. И мне почему-то сразу вспом-
нился разговор благородного дона Руматы с кузнецом: "Кузнец оживился.
- И я так полагаю, что приспособимся. Я полагаю, главное - никого не
трогай, и тебя не тронут, а?
Румата покачал головой.
- Ну нет, - сказал он. - Кто не трогает, тех больше всего и режут".
Какими бы мотивами ни руководствовались иерархи церкви, их дальнейшая
судьба великолепно укладывается в эту фразу...
ВИРТУАЛЬНОСТЬ
Существовала ли возможность для Российской империи избежать русс-
ко-германской войны?
С определенной долей вероятности. И ключ здесь... в Гришке Распутине.
Сколь бы зловещую роль он ни сыграл в российской истории, ради объектив-
ности нужно упомянуть: при определенных обстоятельствах именно Распутин
мог бы остановить бойню...
Я уже писал о том, что, по большому счету, война меж Россией и Герма-
нией была невыгодна обеим сторонам. И это прекрасно понимали в начале
века наиболее толковые российские политики.
Прямо-таки роковую роль в многолетнем раздувании конфликта меж двумя
империями сыграла супруга Александра III, принцесса Дагмара Датская,
ставшая Марией Федоровной. Именно она, питавшая к Германии чуть ли не
патологическую ненависть, и толкнула венценосного супруга к заключению
союза с Францией. Которая видела в России лишь резерв пушечного мяса для
реванша - Париж долгие годы жил мечтой отобрать у Германии ЭльзасЛота-
рингию...
Один из умнейших людей России, министр иностранных дел П.Н. Дурново,
называл франко-русский союз "нетрадиционным и противоестественным". По
его словам, "Россия и Германия представляют в цивилизованном мире яркое
консервативное начало, противоположное республиканскому. Наша война с
немцами вызовет ослабление мирового консервативного режима. Сейчас уже
безразлично, кто победит - Россия Германию или Германия Россию. Незави-
симо от этого, в побежденной стране неизбежно возникнет революция. Но
при этом социальная революция из побежденной страны обязательно переки-
нется в страну победившую, и потому-то не будет победителей и побежден-
ных. Любая революция в России выльется в социалистические формы".
Эти пророческие слова прозвучали за десять лет до Октября...
Равным образом и С.Ю. Витте считал русско-германскую войну "актом са-
моубийства не только двух монархий, но и двух миров, без которых жизнь
человечества вообще немыслима". Ему вторил, столь же пророчески, русский
дипломат Розен: "Война с Германией ни к чему, кроме крушения империи,
привести не может".
Того же мнения придерживался германский кайзер: "Военное единоборство
монархических держав, каковы наши, вызовет неизбежный крах обеих монар-
хий..."
Лично я считаю крайне толковым совет Вильгельма Николаю II не лезть в
европейские дела, а "обратить усилия в Азию". Чем бы эти слова ни были
продиктованы, в них много правды: Россия - евразийская держава, а стрем-
ление "играть значительную роль в европейском концерте" - во многом бре-
дово, поскольку проистекает из дурацких планов Петра I, стремившегося не
отстать "от больших". Как ни крути, а пренебрежение к интересам азиатс-
кой части империи при Николае привело и к неразвитости сибирской промыш-
ленности, и к позорному поражению в японской войне...
Могут возразить: Германия питала планы завоевательных походов на вос-
ток!
Резонно. Питала - как и Австро-Венгрия. Однако это еще не означает,
что война должна была вспыхнуть с железной, роковой неизбежностью. В
конце концов, подобные планы Германия питала и при предшественниках кай-
зера Вильгельма, однако Бисмарк, несмотря на всю заманчивость планов,
удерживал страну от "дранг нах Остен". В конце концов, в 1913 г., когда
наблюдалась схожая напряженность, Германия категорически удержала
Австро-Венгрию от нападения на Сербию.
А потому стоит подробнее рассмотреть событие, послужившее фактическим
детонатором первой мировой - убийство в Сараево наследника австро-вен-
герского престола, эрцгерцога Франца-Фердинанда. Как и в случае с любым
другим преступлением, нельзя нарочито ограничиваться одной версией...
В нашей исторической литературе принято упоминать об эрцгерцоге как о
враге славянского мира. Однако есть и другие мнения. Франц-Фердинанд,
племянник императора, как и сын императора Рудольф (чья загадочная
смерть в замке Майерлинг до сих пор не объяснена полностью), по другим
данным, прекрасно понимал, что славянам, составлявшим три пятых населе-
ния империи, нужно сделать значительные уступки. Другими словами - вмес-
то двух официальных опор - Австрии и Венгрии - следовало добавить
третью. Превратить империю в тройственный союз, где славяне будут иметь
столько же прав и влияния (и мест в правительстве), как австрийцы и
венгры.
Не зря убийца эрцгерцога Гаврила Принцип на допросе заявил, что Франц
"осуществлял идеи и реформы, вставшие на нашем пути".
Что же это был за путь? Создание объединенного южнославянского коро-
левства. Эрцгерцог самим своим существованием мешал как этим планам, так
и австрийским и венгерским сановникам, вовсе не расположенным делить
власть в империи со славянскими конкурентами. Как и в случае со Столыпи-
ным, эрцгерцог мешал всем...
Еще в 1964 г. группа профессоров-историков из Кельна и Геттингена
выступила со своей версией сараевского покушения. Они считали, что в нем
были замешаны и русские сторонники "партии войны" - великий князь Нико-
лай Николаевич и группа генералов с Брусиловым и Самсоновым во главе.
Они-то через свою сербскую агентуру - в сербской разведке и террористи-
ческой организации "Черная рука" - и направляли террористов. Косвенным
подтверждением этому служит фактическое устранение сербской полиции и
секретных служб от своих обязанностей по охране высокого гостя*.
* Именно материалами этой группы пользовался В. Пикуль, дополнив их
собственными изысканиями, подтверждающими версию.
Эта версия безусловно имеет право на существование. Возможно, все да-
же сложнее - не будем забывать, что эрцгерцог мешал и кое-кому из прид-
ворной камарильи Австро-Венгрии...
Кстати, очень многие историки уверены: прояви тогда Англия больше ре-
шимости, войны могло и не быть. Увы, британцы долго отделывались крайне
уклончивыми заявлениями, до самого начала военных действий не обозначив
четко свою позицию (как они позже вели себя и в связи с испанской граж-
данской войной, и с нападением на Польшу вермахта, и в случае с Чехосло-
вакией...).
Вполне может оказаться, что вина лежит не на одной только Германии. В
конце концов, в том, что и в России имелась "партия войны", нет ничего
ни порочного, ни унизительного... Нет ничего невероятного.
Зато против войны с Германией безоговорочно был Распутин. Как-никак и
Витте со всей определенностью писал: Распутин вполне мог удержать царя
от объявления войны Германии. Мы уже имели случай убедиться, сколько
точны и удачны были предсказания Витте...
Сохранилось много свидетельств, что Распутин какимто звериным чутьем
ощущал опасность германо-русского конфликта, в чем, на мой взгляд, был
совершенно прав.
Вообще Распутин относился к Германии и немцам с большим уважением,
считая, что русским не грех у них многое позаимствовать - и в этом
опять-таки был прав (позиция Распутина по отношению к Германии -
единственное, что меня примиряет с этой фигурой).
Однако за день до сараевского покушения... Распутин был ранен. Некая
Хиония Гусева, посланная врагом "святого старца", окопавшимся в эмигра-
ции иеромонахом Илиодором, нанесла ему удар ножом и только чудом не уби-
ла. Полнейшее совпадение во времени обоих покушений заставляет поневоле
задуматься. Как и судьба кое-кого из тех, кого считают принадлежавшими к
русской "партии войны": Брусилов, как известно, весьма даже неплохо уст-
роился при большевиках. Равным образом большевики с удивительным распо-
ложением отнеслись к Илиодору - хотя он до революции был лидером самых
ярых, фанатичнейших черносотенцев, каких красные стали расстреливать
пачками буквально в первые дни после прихода к власти... они и пальцем
не тронули Илиодора, когда тот после революции вернулся в страну. Он
долго еще носился с самыми вздорными идеями - создать некий синтез пра-
вославной веры и большевистских идей, а самому стать "красным" патриар-
хом - а в 1921 г. был без малейших препятствий отпущен за границу, где и
умер в 1952-м...
Положительно, в расследовании покушений на Франца-Фердинанда и Распу-
тина последняя точка еще не поставлена...
Сараевское покушение могло и не закончиться европейской бойней. Кроме
того, существовала еще одна возможность повернуть историю в другом нап-
равлении: весной и летом 1915-го группа русских сановников "распутинс-
кой" ориентации установила тайные контакты с германским правительством.
На секретный меморандум-запрос своего военного министра о том, насколько
желательны переговоры с Россией о мире, Вильгельм ответил категорическим
"да".
Какие последствия могло иметь заключение мира меж Россией и Германией
в 1915 г., кроме сохранения русской монархии?
Вполне возможно, военные действия против Франции и Англии Германия
продолжала бы еще долго (причем американцы могли под давлением "изоляци-
онистов" и не вступить в войну). Отсюда вытекают два возможных пути раз-
вития: либо Франция была бы в короткие сроки разбита (столь же позорно,
как в 1871 г.), либо затянувшиеся сражения привели бы к социальному
взрыву - но отнюдь не в России, а в Великобритании...
Чтобы понять, сколько горючего материала скопилось по ту сторону
Ла-Манша, достаточно не спеша перечитать "Железную пяту" Джека Лондона.
И вспомнить богатую историю английских мятежей. А комиссаров и чекистов
собственного разлива, я уверен, отыскалось бы не меньше. Реалистические
романы Герберта Уэллса (особенно "Анна-Вероника" и "Белпингтон Блэпс-
кий") показывают превеликое множество радикалов, ставших бы при других
условиях великолепными кандидатами в комиссары, достаточно напялить на
них кожанки, дать маузеры и разрешить своей волей расправляться с "бур-
жуями" и "консерваторами"...
В "России во мгле" Уэллс пишет: "Если бы война на Западе длилась и
поныне, в Лондоне распределялись бы по карточкам и ордерам продукты,
одежда и жилье". Кстати, именно так и произошло во вторую мировую - ког-
да продуктовые карточки были отменены только в 1954 г. А потому стоит
прислушаться к другим предсказаниям Уэллса, данным в той же книге...
[201]
"Если бы мировая война продолжалась еще год или больше, Германия, а
затем и державы Антанты, вероятно, пережили бы свой национальный вариант
русской катастрофы. То, что мы застали в России, - это то, к чему шла
Англия в 1918 г., но в обостренном и завершенном виде... расстройство
денежного обращения, нехватка всех предметов потребления, социальный и
политический развал и все прочее - лишь вопрос времени. Магазины Рид-
жентстрит постигнет судьба магазинов Невского проспекта, а господам Гол-
суорси и Беннету придется спасать сокровища искусства из роскошных особ-
няков Мэйфера..."
Вообще-то, Уэллс любил баловаться возведенными в крайнюю степень ужа-
са апокалипсическими картинами. Однако... Гораздо более прагматичный
Ллойд-Джордж, не писатель-фантаст, а политик, в речи от 18 марта 1920 г.
говорил о революционной опасности в Англии почти теми же словами: "
...когда дело дойдет до сельских округов, опасность будет там так же ве-
лика, как она велика теперь в некоторых промышленных округах. Четыре пя-
тых нашей страны заняты промышленностью и торговлей; едва ли одна пятая
- земледелием. Это - одно из обстоятельств, которое я имею в виду, когда
я размышляю об опасностях, которые несет нам будущее. Во Франции населе-
ние земледельческое, и вы имеете солидную базу определенных взглядов,
которая не двигается очень-то быстро и которую не очень-то легко возбу-
дить революционным движением. В нашей стране дело обстоит иначе. НАШУ
СТРАНУ ЛЕГЧЕ ОПРОКИНУТЬ, чем какую бы то ни было другую страну в свете,
и если она начнет шататься, то крах будет здесь по указанным причинам
более сильным, чем в других странах".
Как видите, прогноз довольно пессимистический - а в нашем варианте
истории с затянувшейся англо-германской войной, в которой не участвует
Россия, а Франция разбита, мог обернуться и совершенно уэллсовским апо-
калипсисом.
Забавно смотрелось бы, право. Корней Чуковский, приехав в Англию пос-
мотреть на революцию, собирает материал для будущей книги под уже родив-
шимся в уме заголовком: "Британия во мгле". В чем ему помогает понурый
Герберт Уэллс, которого, как буржуя, выкинули из уютного особнячка и не
поставили тут же к стенке только оттого, что кто-то вспомнил о его про-
исхождении из самых что ни на есть трудовых пролетариев. В колониях уже
давно перерезали "сагибов", у шотландской границы, на реке Твид, еще
держится парочка гвардейских полков, прикрывающих бегство в Канаду коро-
левской семьи, на лодках в Ирландию под покровом ночного мрака переправ-
ляются аристократы и члены парламента, едва успевшие распихать по карма-
нам фамильные бриллианты, в революционном правительстве заседает Бернард
Шоу, крайне обрадованный таким поворотом событий, шотландцы отложились,
ирландцы отложились, то же собираются сделать валлийцы, арендаторы увле-
ченно делят землю, на Пикадилли собирают подписи под воззванием немед-
ленно соорудить памятник Уоту Тайлеру, лондонская беднота победителями
шляется по дворцам знати, набивая карманы всем подвернувшимся под руку,
в деревенской глубинке без особого ожесточения, но непреклонно ставят к
стенке не успевших убежать лендлордов, военный флот полностью разложен
непрекращающейся волной митингов и дезертирством, по улицам болтаются
толпы под красными знаменами, а на горизонте маячат германские разведы-
вательные корабли, присматривающие места для высадки десанта. Где-то в
глухой деревушке у испанской границы переливают из пустого в порожнее
покинувший занятый немцами Париж французские министры, Италия спешит об-
ратиться в Берлин с просьбой о мире...
Беспочвенные фантазии? Возможно, и нет...
В одном я убежден - и этот вариант не спас бы ни русскую монархию, ни
персонально Николая. Поскольку выход России из войны летом 1915 г. не
разрешил бы никаких внутренних противоречий. Российская империя всего
лишь гнила бы гораздо дольше - только и всего. Николай по-прежнему про-
должал бы курс на окружение себя услужливыми ничтожествами, любой яркий
сановник, способный "затмить" царя, оказывался бы в отставке. Земли у
крестьян не прибавилось бы ни на клочок, Дума по-старому увязала бы в
бесплодных дискуссиях, не способная ничего решать. Страна двигалась бы в
прежнем направлении, утыкаясь в тупик... Крах был бы другим, выглядел бы
как-то иначе, но избежать его, мое убеждение, ни за что не удалось бы...
Николай и монархия были обречены.
ГОСПОДА ОБМАНОВЫ
"Еще один претендент на престол! - вскричал офицер. - Они нынче разм-
ножаются, как кролики!"
М. ТВЕН. "ПРИНЦ И НИЩИЙ"
Именно так, "Господа Обмановы", известный журналист Амфитеатров озаг-
лавил свой фельетон о Романовых, за который его в 1909 г. сослали в мой
родной Минусинск (это - к вопросу о "тишайшем" царе, якобы избегавшем
безсудных расправ. Ого...)
Поразмыслив, я пришел к выводу, что это название, безусловно, стоит
позаимствовать, поскольку речь зайдет о шайке самых беззастенчивых и
наглых авантюристов, именующих себя "великой княгиней Леонидой", "вели-
кой княгиней Марией" и "наследником российского престола Георгием Рома-
новым". Впрочем, с последнего нет спроса - он слишком молод, ему с
детства вбили в голову, что он будто бы Романов и будто бы наследник
престола. А вот вся остальная гоп-компания...
Началось все, естественно, с небезызвестного великого князя Кирилла
Владимировича, двоюродного брата Николая II.
Закон о престолонаследии в России был принят Павлом I в 1791 г. и при
Николае I в 1832 г. в формулировке "Учреждение об императорской фамилии"
был включен в Свод законов Российской империи. Последние поправки внесе-
ны Николаем II в 1911 г.
Формулировки "Учреждения" строги и недвусмысленны, как математические
теоремы, и ни малейшего двойного толкования не допускают. Все расписано
не менее строго, нежели в воинских уставах.
В соответствии с этими формулировками, наследником российского импе-
раторского престола могло быть исключительно лицо, удовлетворяющее сле-
дующим требованиям:
1. Принадлежность к Императорскому дому Романовых.
2. Первородство по мужской линии.
3. Равнородность брака родителей претендента.
4. Рождение от православных родителей, безусловная верность правос-
лавной вере и ее канонам.
5. Соблюдение присяги на верность Основным Законам царствующего на их
основании императора и его наследника.
6. Пригодность к занятию престола с религиозной точки зрения.
7. По пресечении мужского потомства право на престол переходит к лицу
женского пола, удовлетворяющему шести вышеприведенным требованиям.
Сделать небольшие разъяснения следует лишь по третьему пункту. "Рав-
нородность" означает, что наследник престола должен быть женат исключи-
тельно на представительнице царствующего дома. Причем не имеет ровным
счетом никакого значения, сколь обширны владения родителей невесты и ка-
кой титул она носит - лишь бы в момент заключения брака родители невесты
находились на престоле, а сама она перешла в православие. Таким образом,
хотя территория княжества Монако меньше иного британского королевского
поместья, принцесса британского королевского дома и княжна Монако совер-
шенно равны, как равнородные и дочери царствующих особ. Даже если бы
наследник российского престола вздумал жениться на сиамской или персидс-
кой принцессе, все вышесказанное сохраняло бы законную силу (опять-таки
при условии перехода невесты в православие).
Однако Кирилл и все его потомки были лишены прав на престол самим Ни-
колаем еще в 1907 г. Причины?
1. Великий князь Кирилл родился от матери-лютеранки, которая приняла
православие лишь много лет спустя после его рождения (и через тридцать
четыре года после замужества), поэтому, согласно ст. 188 Основных Зако-
нов, Кирилл мог бы претендовать на престол лишь в том случае, если бы
вообще не осталось других Романовых мужского пола, рожденных в правос-
лавных браках.
2. В 1905 г. Кирилл женился на принцессе ВикторииМелите Гессенской.
Хотя она и принадлежала к царствующему дому, брак этот опять-таки лишал
Кирилла и его потомков прав на престол, поскольку:
а) брак был заключен вопреки прямому запрету императора,
б) невеста была лютеранкой, так и не принявшей православие,
в) невеста была разведенной,
г) невеста была двоюродной сестрой Кирилла (а в России на брак кузена
с кузиной требовалось особое разрешение церкви, о получении которого в
данном случае не заходило и речи).
"По совокупности" Кирилл тогда же был выслан из России вместе с женой
и официально лишен прав престолонаследия. Существует соответствующий до-
кумент с резолюцией императора Николая II.
Позже, уступив долгим просьбам родителей Кирилла, Николай частично
смягчился: он признал брак Кирилла великокняжеским - и только (это обес-
печивало супругам соответствующее денежное содержание). Однако лишение
Кирилла и его потомков прав на престол никогда не отменялось. Более то-
го, Кирилл и его супруга могли пользоваться титулами "великий князь" и
"великая княгиня", но их детей это не касалось - решение о присвоении
титула кому-либо из потомков Кирилла мог принять лишь сам император -
чего он никогда не сделал.
Первого марта 1917 г. Кирилл, контр-адмирал и командир гвардейского
флотского экипажа свиты Его Величества, нацепив красный бант, под крас-
ным знаменем привел своих матросов к зданию Государственной думы (кото-
рая к тому времени была распущена указом императора) и объявил, что вве-
ренное ему воинское соединение переходит на сторону Думы. Поскольку это
было совершено за сутки до официального отречения от престола Николая
II, поступок Кирилла автоматически подпадал под пункт третий 252-й
статьи "Уложения о наказаниях уголовных и исправительных". Согласно это-
му пункту, озаглавленному "Шпионство в военное и в мирное время", в во-
енное время считается государственным изменником и приговаривается к ли-
шению всех прав состояния (в том числе и дворянства) и смертной казни
любой русский подданный, "...когда он будет возбуждать войска Российской
империи или союзные с Россией к неповиновению или возмущению, или будет
стараться поколебать верность подданных ее..."
Обратите внимание: статья Уложения уже до суда назначает конкретное
наказание - лишние прав состояния и смертную казнь. На долю суда* выпа-
дало лишь официально закрепить на бумаге приговор...
* Точнее, военный трибунал, так как дело происходило в военное время,
касалось военнослужащего, кроме того, в Петрограде было объявлено воен-
ное положение.
Стоит заметить, что Кирилл тут же развернул бурную "общественную дея-
тельность" - недвусмысленно обвинил императрицу в шпионаже в пользу Гер-
мании**, дал интервью "революционным" газетам, где, в частности, гово-
рил:
** Как бы к императрице ни относиться, но это обвинение - вздор.
"Даже я, как великий князь, разве я не испытывал гнет старого режима?
Вместе с любимым мною гвардейским экипажем я пошел в Государственную ду-
му, этот храм народный... смею думать, с падением старого режима удаст-
ся, наконец, вздохнуть свободней в новой России и мне... впереди я вижу
лишь сияющие звезды народного счастья..."
И, наконец, Кирилл собственноручно, без всякого принуждения письменно
отказался от своих (хотя и несуществовавших) прав престолонаследия - как
и Михаил, в пользу Учредительного собрания...
Брат-французского короля Филипп Орлеанский в свое время примкнул к
революционерам, явно собираясь сделать неплохую карьеру. Сначала его
удостоили даже титула "Герцог Эгалитэ" (Герцог Равенство), но потом,
когда заработала гильотина, на всякий случай отрубили голову. Кирилл из-
бегнул подобной участи, вовремя смывшись за границу. За границей и нача-
лась долгая клоунада...
31 августа 1924 г. Кирилл самолично провозгласил себя "императором и
самодержцем всероссийским", сына Владимира - "великим князем", дочь Киру
- "великой княгиней". Ни на первое, ни на второе, ни на третье он не
имел никакого права. Вдова Александра III, императрица Мария Федоровна,
первой заявила, что не признает свежеиспеченных "титулов" Кирилла и его
детей. Ее примеру последовали все остальные уцелевшие члены дома Романо-
вых, оказавшиеся за границей (сейчас таковых насчитывается 50 человек,
из них 19 мужчин, и до сих пор позиция их остается прежней).
Однако Кирилл, ничуть этим не смущаясь, основал в одной из деревушек
во французской провинции Бретань... "императорский двор". В 1930 г. он
даже устроил в лесу под Парижем "парад" своих "подданных", коих собра-
лось аж две тысячи...
Великий князь Николай Николаевич* охарактеризовал эту комедию с сол-
датской прямотой: " Кирюха есть всегонавсего предводитель банды пьяниц и
дураков" (есть - а более соленые его высказывания о новоявленном "импе-
раторе" и его "дворе"). С тех пор никто из серьезных монархистов и чле-
нов дома Романовых не называл Кирилла иначе, чем "царь Кирюха".
* Который сам не без греха - еще будучи верховным главнокомандующим
русской армией, послал в Думу в феврале "челобитную" телеграмму. В пер-
вые дни революции, когда Николай еще оставался наместником Кавказа, тиф-
лисский городской голова Хатисов по поручению Николая объявил на митинге
на Эриванской площади, что "великий князь сочувствует делу революции"...
Царя Кирюху прямо-таки свербило от желания царствовать всерьез - а
потому в 1929 г. он обратился к "народам Советского Союза" с пространным
манифестом, озаглавленным "Моя программа", в которой провозглашал, что
готов признать Советскую власть... если она назначит его императором но-
вой России - и, как водится, обещал разные вольности, как-то: "возвра-
тить промышленные и торговые предприятия их прежним владельцам", "утвер-
дить 8-ми часовой рабочий день". Впрочем, речь шла не об одних послабле-
ниях - "радикальное искоренение в России бродяжничества, отлынивания от
работы, разгула".
Как легко догадаться, ответа из Советской России так и не последова-
ло...
Когда "император" умер, дело его продолжил сын, "великий князь" Вла-
димир Кириллович, с той же скромностью провозгласив себя "главой Рос-
сийского императорского дома", а детей произведя в "великие князья" (на
что опять-таки не имел ни малейшего права). Мало того, даже в Российской
империи, будь Владимир настоящим великим князем, его дети ни за что не
получили бы этого титула. Поскольку Владимир женился на Леониде Баграти-
они-Мухранской, которая была:
а) неправославной,
б) разведенной с предыдущим мужем,
в) неравнородной.
Багратиони-Мухрани, правда, были потомками некогда правившей в Грузии
династии Багратидов (Багратиони), однако после добровольного вхождения
Грузии в состав Российской империи и подписания соответствующих догово-
ров они сохранили лишь права на титул князей Российской империи (никоим
образом не великих! В состав дома Романовых Багратиони не входили).
Дочь Владимира, "великая княгиня" Мария Владимировна, вышла замуж за
принца Фридриха-Вильгельма Гогенцоллерна Прусского. Впервые в этой исто-
рии появляется человек, носящий свой титул законно (правда, прусский
принц, чья семья нигде уже не правила, был опять-таки неравнородным).
Тогда "император" Владимир Кириллович выкинул вовсе уж уму непостижи-
мый фортель, противоречивший всем законам Российской империи, какие
только существовали (а заодно и мировой династической практике). Дело в
том, что примерно с XIV века, после известных династических казусов,
вызвавших Столетнюю войну, все "владетельные дома" Европы (и России в
том числе) руководствовались так называемым "салическим правом", соглас-
но которому наследование шло по мужской линии. Принцесса, выданная за-
муж, принимала титул мужай никогда уже, ни при каких обстоятельствах, не
имела права претендовать на трон отца.
Однако это как раз и не устраивало "царя Володьку" - у него не было
наследников мужского пола, и "династия" должна была вскоре вымереть ес-
тественным образом. Мария отныне становилась "принцессой Марией Гоген-
цоллерн" - но Владимир (затаите дыхание!) присвоил прусскому принцу...
титул "великого князя"! Хотя плод этого брака, юный Георгий, во всех
иностранных династических справочниках справедливо значится как принц
Георг Гогенцоллерн (а его права на несуществующий германский престол
должны оставаться немецкой головной болью), бабушка Леонида и мама Ма-
рия, две самозванки, незаконно присвоившие титулы "великих княгинь",
объявили Георгия "великим князем" и "наследником Российского престола".
Что удивительно, кое-кто в самой России, вместо того, чтобы по старинке
отправить самозванцев на конюшню для известного употребления, принимал
их, как и а - стоящих великих княгинь и наследника!
По скудоумию своему? Или невежеству в русской истории? Или все было
гораздо прозаичнее - в конце концов, и возле Тушинского вора крутились
прихлебатели, выпрашивая титулы...
Быть может, циничной беззастенчивостью все и объясняется? Плевать,
что Леонида, Мария и Георгий - самозванцы. Главное, могут и удостоить
титулом. Маркиз де Гайдар или барон фон дер Чубайс - сие, конечно, зву-
чит... Не впервые престолом овладевали самозванцы.
Кстати, имел место быть пикантнейший факт. В свое время неведомо на
каком основании объявил себя "регентом российского престола" и принялся
раздавать титулы некий Алексей Брумель, брат известного спортсмена, не
имеющий к дому Романовых (да и вообще к дворянству) никакого каса-
тельства. Сшил себе боярскую горлатную шапку, позировал перед репортера-
ми, раздавал жалованные грамоты...
Естественно, все настоящие члены дома Романовых, живущие за границей,
полностью проигнорировали существование "регента Брумеля" - помилуйте,
какой здравомыслящий человек станет принимать всерьез подобного субъек-
та, безусловно, скорбного головушкой? Все, кроме потомка "царя Кирю-
хи"...
"Государь император" Владимир Кириллович оперативно прислал в Россию
для опубликования во всех газетах грозный меморандум, где предавал Бру-
меля анафеме и напоминал, что единственный законный претендент на русс-
кий трон - никакой не Брумель, а сам Владимир Кириллович. Каково? Два
клоуна-самозванца, увлеченно борющихся за трон России, - это, конечно,
зрелище...
Деятельность наследников "царя - Кирюхи" постоянно подвигает автора
этих строк однажды последовать их примеру, поскольку он по материнской
линии происходит из старого (хоть и бедного) рода польских шляхтичей.
Теоретически, каждый шляхтич Жечи Посполитой имел право выдвигать свою
кандидатуру на престол. Не собрать ли мне в Варшаве пару-тройку тамошних
знакомых, тоже имеющих шляхетных предков? Поить коньяком, пока не крик-
нут на царство, звеня прадедовскими саблями... По крайней мере, види-
мость законности будет соблюдена - как ни крути, а это даже законнее,
чем "самопроизводство в чины" Кирюхи и его потомков. Боюсь только, не
примет Польша такого "пана круля". Еще поколотят, и придется срочно
проследовать в эмиграцию. А главное, таким вот образом "польских коро-
лей" можно наплодить немерянное количество. Побольше даже, чем "русских
императоров". Так что я с превеликой душевной скорбью вынужден отка-
заться от всех попыток баллотироваться в польские короли - как ни подзу-
живал в застолье один знакомый, потомок самых доподлинных белорусских
магнатов...
А если серьезно - и Леонида, и Мария, и юный Георгий остаются самыми
вульгарными самозванцами. Лично я не сторонник возрождения в России мо-
нархии - хотя бы потому, что это даже не вчерашний, а позавчерашний
день. Но если бы вдруг и случилась серьезная Попытка восстановить монар-
хию - как легко догадаться, это следовало бы сделать, ни в малейшей сте-
пени не отступая от прежних законов Российской империи, подробно регла-
ментировавших данный процесс.
Нельзя называть людей "великими княгинями" и "наследниками престола"
только потому, что им этого очень захочется. Либо мы балуемся, либо
действуем серьезно. Еще можно стерпеть суррогатный "Амаретто" и сурро-
гатный "Сникерс", едали и пивали при нужде и не такое, но суррогатные
Романовы, самозванцы, потомки государственного изменника, должны прохо-
дить исключительно под рубрикой исторических курьезов. Всегда в России
при пресечении той или иной династии новый царь избирался на Земском со-
боре, представлявшем все до единого сословия страны. По крайней мере,
таков был порядок. Кстати, кровное родство, равно как и древность рода,
не всегда были определяющими факторами. Борис Годунов был братом
вдовствующей царицы, в свойстве с покойным царем - и по тогдашнему укла-
ду это перевешивало даже претензии имевшихся в изобилии Рюриковичей.
Равным образом, не последнюю роль в избрании на царство Михаила Романова
сыграло то, что свой род Романовы вели от брата Анастасии Кошкиной -
Юрьевой-Захарьиной, первой жены Ивана Грозного. Вновь свойство с царями
перевесило длиннейшие родословные...
Между прочим, радикальнее всех проблему королей в изгнании решили
австрийцы. В 1920 г. венгерский парламент принял закон, согласно которо-
му ни один потомок правивших некогда империей Габсбургов (самый разза-
коннейший!) не имел более права появляться в пределах республики.
Не принять ли и нам подобный закон? Который мог бы, скажем, назы-
ваться "Законом о самозванцах"? Всевозможных Брумелей, это, конечно, не
проймет - тут нужны чисто медицинские меры, но вот всевозможных Леонид и
Георгиев можно было бы на законом основании заворачивать от границ, буде
объявятся на рубежах.
Клоуны и трон России - две вещи несовместные...
ЗАБЫТЫЕ СТРАНИЦЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ
НЕОБЪЯТНОЕ
О тайнах и забытых, но крайне интересных событиях второй мировой мож-
но, всякий согласится, написать не просто книгу - многотомную библиоте-
ку. Увы, объем моего скромного труда уже не дозволит чересчур уж глубоко
погрузиться в сие безбрежное море...
А посему ограничусь подробным рассказом об одной несправедливо забы-
той секретной операции - и мимоходом упомяну о некоторых тайнах. После
не столь уж углубленных поисков в истории второй мировой можно обнару-
жить и крайне любопытные факты, работающие на сокрушение защищаемой ины-
ми примитивами версии, будто одни лишь "сталинские сатрапы" руководство-
вались принципом "Потерь не считать!" Многие, наверное, помнят основан-
ный на реальных событиях роман Ю. Бондарева "Батальоны просят огня".
Имитируя наступление, на занятый немцами берег высаживают несколько ба-
тальонов - и не реагируют более на их отчаянные призывы о подкреплении,
потому что не будет в том районе никакого главного удара, следует ввести
немцев в заблуждение, заставить оттянуть силы с других участков, и не
более того...
Почти аналогичная история случилась в 1942 г. под Дьеппом. Союзники,
репетируя будущую операцию "Оверлорд", высадили на бельгийском побережье
шесть тысяч английских и канадских солдат с одной-единственной целью -
провести разведку боем. И не более того. Живыми из этой передряги вышли
только две тысячи...
В свое время польская военная разведка раскрыла секрет немецкой шиф-
ровальной машины "Энигма", а с началом второй мировой эмигрировавшие в
Англию специалисты помогли британцам наладить регулярное чтение вермах-
товских шифрограмм. Однажды из перехваченного документа выяснилось, что
город Ковентри будет подвергнут "показательной" бомбардировке, чтобы
преподать англичанам урок.
Черчилль оказался перед страшным выбором. Принять заранее какие бы то
ни было меры, стянуть в город пожарные машины и полевые госпитали озна-
чало бы открыть немцам, что их шифры разгаданы - за чем последовала бы
смена кодов.
Англичане не сделали ничего. Немецкие бомбардировщики превратили Ко-
вентри в развалины, а расшифровка немецких кодов успешно продолжалась...
В 1943 г., в Гибралтаре взорвался и упал в море самолет генерала Си-
корского, главы польского эмигрантского правительства в Лондоне. В том,
что это была диверсия, нет никаких сомнений. А вот что касается виновни-
ков... С разгулом перестроечной публицистики взрыв самолета поспешили
приписать агентам Сталина - известно было, что Сикорский, узнав о Каты-
ни, относился к Москве крайне враждебно. Однако нельзя исключать, что
бомбу в самолет подложили люди из Интеллидженс Сервис - в те времена хо-
рошие отношения с Москвой значили для Черчилля неизмеримо больше, нежели
эмоции генерала-эмигранта, возмущенного безсудными расстрелами его зем-
ляков... Во всяком случае, американское издание "Ридерс дайджест" вполне
серьезно относится к версии об "английском следе".
Сам Черчилль, кстати, тоже не чурался безсудных расправ. 23 мая 1940
г. по его настоянию британским парламентом был принят печально известный
секретный закон, оставшийся в истории как "Постановление 1-В". По этому
закону партия Мосли, британский Союз фашистов, была не просто запрещена
- в считанные дни арестовали несколько тысяч ее активистов. Среди них
были люди самых разных профессий: учителя, священники, чиновники, воен-
ные, государственные служащие, частные торговцы, журналисты, даже канди-
даты в депутаты парламента и несколько членов парламента. Не было ника-
ких исключений для больных (в том числе и душевнобольных), людей вытас-
кивали из больничных коек, сажали за решетку вместе с женами и детьми.
Заодно "подмели" всех без исключения итальянцев и немцев, независимо от
того, как долго они жили в Англии. Арестованных держали сначала в Эс-
котском концлагере - на обнесенном колючей проволокой ипподроме, под
открытым небом, потом распихали по тюрьмам. Никому из них до самого кон-
ца войны (последних освободили в апреле 1945 г.) не предъявлялось ника-
ких обвинений - аресты, кстати, начались, когда Британская империя еще
не была в состоянии войны ни с Германией, ни с Италией. Никаких доказа-
тельств их работы на немцев отыскать так и не удалось - людей загнали за
колючую проволоку исключительно за "неправильные" убеждения. Даже совре-
менные авторы, не питающие ни малейших симпатий к Гитлеру или Мосли,
именуют эту историю "бесчеловечным политическим погромом". В 1992 г. в
Англии было опубликовано исследование профессора Брайна Слипсона о "са-
мом значительном нарушении прав человека в этом столетии". Профессор ре-
зюмировал кратко: "В высшей степени отвратительно". Большая часть мате-
риалов до сих пор либо засекречена, либо уничтожена... [197]
Существует любопытная загадка, прямо связанная с Советской Армией.
Однажды мне встретился человек, утверждавший, что он участвовал в высад-
ке союзников во Франции. По его словам, в составе 8-й ударной американс-
кой армии "Саламандра" под командованием генерала Риджуэя находилась от-
дельная бригада советской морской пехоты в количестве пятисот человек.
Вместе с американцами она прошла до Эльбы, а впоследствии по приказу
Сталина все "повидавшие Запад" были разосланы по северным лагерям -
правда, в качестве не зэков, а офицеров охраны, которых до самой смерти
Сталина не выпускали на Большую землю. Как относиться к этой информации,
я не знаю. Каких-либо подтверждений пока не нашлось.
Подобных интригующих свидетельств, которые пока что нельзя проверить,
- множество. Рассказывают, что героическая подпольщица Елена Мазаник,
подорвавшая гауляйтера Кубе, смогла прицепить под его кроватью бомбу
исключительно благодаря тому, что сама частенько в этой постели бывала.
Рассказывают, что первый в истории атомный взрыв произошел не в США на
известных испытаниях, а в 1939-м или 1940-м в одном из закрытых институ-
тов то ли Киева, то ли Харькова. Рассказывают, что группа Николая Кузне-
цова погибла в схватке не с бандеровцами, а заброшенной в глубокий тыл
советской разведгруппой. Разведчики якобы, увидев "немецких офицеров",
попытались захватить столь аппетитного языка, но Кузнецов и его спутники
были не те ребята, чтобы так просто поднять руки кверху, и, прежде чем
их положили мертвыми, успели изрядно накрошить одетых, разумеется, в не-
мецкую же форму разведчиков...
Проверять подобные сообщения - не хватит жизни. Как бы к ним ни отно-
ситься, запечатлевать их на бумаге необходимо: мифы новейшего времени
заслуживают столь же пристального изучения, как и рожденные древними на-
родами.
Правда, сам я без особого скептицизма готов поверить рассказу одного
белорусского старика, бывшего партизана, уверявшего, что во время одной
из операций он однажды встретил в чащобе самого натурального "снежного
человека". Сведения о подобных существах в том районе бытовали испокон
веков - и сам я, выросши в Сибири и изрядно поколесив по всевозможным
глухим местечкам, в "мохнатого лесного хозяина" верю безоговорочно - не
то что в летающие тарелки и серебристых инопланетян, якобы брюхатящих
девок... Инопланетяне - это либо, в полном соответствии с учением церк-
ви, бесовское наваждение, либо всевозможные иллюзии, либо прямой бред
шизиков-"контактеров". Зато обитатели тайги - дело - другое. В тайге
можно встретить много необычного - достаточно вспомнить интереснейшие
сообщения В. Арсеньева, человека рассудительного и здравомыслящего...
ОХОТНИКИ ЗА "ФАУ"
Поклонники нордически стойкого штандартенфюрера Штирлица, Героя Со-
ветского Союза и анекдотов, кончено же, помнят один из его самых славных
подвигов: изложенную в романе "Пароль не нужен" лихую историю про то,
как Штирлиц отыскал под Краковом упавший в болото "Фау" и с помощью ге-
роических польских коммунистов-подпольщиков ухитрился переправить его к
своим на присланном из Москвы самолете.
Увы, волею своего создателя Юлиана Семенова Штирлиц поневоле оказался
в роли воришки, присвоившего чужую славу. Упавший в болото невзорвавший-
ся снаряд "Фау" существовал на самом деле, и партизанам удалось вывезти
его в тыл на присланном с "большой земли" самолете. Вот только самолет
был не советский, а подпольщики - вовсе не коммунистами, к Москве они
относились не лучше, чем к Берлину...
Дело в том, что в Польше, помимо ориентировавшихся на Москву и
польскую компартию Армии Людовой и Батальонов Хлопских, с осени 1939-го
года действовала еще одна подпольно-партизанская организация - Армия
Крайова, несравненно более сильная и многочисленная, подчинявшаяся за-
конному польскому правительству, находившемуся в эмиграции в Лондоне и
не питавшая ни малейших симпатий к марксизму. Легко понять, что по этой
именно причине АК угодила в немилость к Кремлю и сразу же после вступле-
ния в Польшу советских войск подверглась массовым репрессиям. Наиболее
характерный пример искажения истины - известный роман В. Богомолова "В
августе сорок четвертого", где автор окрестил бандгруппами пять лет сра-
жавшиеся с нацистами партизанские отряды АК и с нескрываемым смаком опи-
сывал предпринятые против них боевые действия. Если в Польше память об
АК никогда не выкорчевывалась начисто, в СССР до последних его дней о
"лондонских" подпольщиках положено было упоминать вскользь, с непремен-
ным раскрытием их "реакционной" антисоветской сущности. А потому о мно-
гих славных свершениях АК у нас и не слыхивали - например, о сложной
операции, в результате которой был уничтожен польскими патриотами Франц
Кучера, командир войск СС и полиции в оккупированной Польше.
И Юлиан Семенов, не опасаясь опровержений, мог с величайшей легкостью
приписать Штирлицу и "красным" полякам захват "Фау". В действительности
эта заслуга как раз и принадлежала подпольным группам АК...
На острове Узедом в Балтийском море, возле крохотной рыбацкой дере-
вушки Пеенемюнде нацисты построили испытательные полигоны для самоле-
тов-снарядов "Фау-1" и ракет "Фау-2", которыми обстреливали Великобрита-
нию. В феврале 1943 г. варшавский разведцентр Армии Крайовой поручил ин-
женеру Антони Коцьяну выяснить точное местонахождение полигона, о кото-
ром до того имелись лишь обрывочные слухи и нечеткие фотографии, добытые
британской авиаразведкой.
Выбор был не случаен - Коцьян, действовавший под кличкой Короиа, до
войны считался одним из лучших польских авиаконструкторов. Предпринятые
его людьми систематические поиски в запретных зонах и анализ разрознен-
ных сообщений обо всех нестандартных железнодорожных грузах вскоре поз-
волили определить, что искомые объекты располагаются где-то в районе го-
рода Штеттина. Туда и были направлены разведчики партизанской группиров-
ки "Балтика", вычислившие точный адрес: Узедом. Агенты Коцьяна, внедрив-
шиеся в ряды угнанных на принудительные работы остарбайтеров, своими
глазами наблюдали полет ракет. А вскоре ими был завербован служивший в
Пеенемюнде унтер-офицер люфтваффе - австриец родом, как и многие его со-
отечественники, настроенный против Гитлера и нацистов. Именно он начер-
тил довольно точные планы полигона и помог раздобыть некоторые чертежи
самолетов-снарядов и ракет. Через четыре месяца после начала операции
бывший капитан польской армии Ян Новак под видом немецкого железнодорож-
ника проник в Гдыньский порт, везя с собой микрофильмы, где были засняты
планы и чертежи. В порту польские докеры спрятали разведчика в угольном
бункере направлявшегося в Швецию парохода, и в Стокгольме Новак благопо-
лучно передал все материалы англичанам.
...В ночь на 18 августа 1943 г. над островом Пеенемюнде появились
английские самолеты. Шестьсот бомбардировщиков, накатываясь волна за
волной, до утра опорожняли отсеки, сбросив полторы тысячи тонн фугасных
и зажигательных бомб (и потеряв при этом всего 47 машин). Прилетевшие
из-под Берлина ночные истребители немцев разгрому помешать не смогли.
Три четверти лабораторий, заводов, портовых сооружений было превраще-
но в руины. Под бомбами погибли начальник полигона доктор Тиль, старший
инженер проекта Вальтер, генерал-майор фон Шамье-Гличинский, а с ними
735 немецких специалистов. Утром в Берлине застрелился генерал-полковник
Йешоннек, начальник штаба люфтваффе, отвечавший за производство "Фау".
Предпринятые одновременно с налетом на Пеенемюнде бомбежки заводов в са-
мой Германии и пусковых установок на побережье Франции привели к тому,
что серийный выпуск "Фау-2" был задержан примерно на полгода.
И никак нельзя умолчать об одной печальной подробности: хотя поляки
переправили в Лондон точные планы объектов, англичане бомбили без разбо-
ра, по площадям, уничтожив в том числе бараки концлагеря и насильно при-
гнанных рабочих. Вместе с немцами погибли 213 заключенных: 91 поляк, 23
украинца, 17 французов и 82 узника неустановленной национальности...
После налета на Пеенемюнде наученные горьким опытом немцы стали спеш-
но устраивать засекреченные полигоны в других местах - в том числе и на
территории Польши. Испытания ракет на "живом объекте" гитлеровцы провели
в районе Буга, выпустив внезапно по польской деревне Сарнаки сто модер-
низированных образцов ракет "Фау" типа "А-4". К счастью, точность попа-
дания оказалась крайне низкой - на деревню, где жило более тысячи чело-
век, не упала ни одна ракета, лишь один крестьянин погиб, а его соседка
была ранена. Зато известия о ракетном обстреле деревни быстро попали к
Коцьяну, с помощью математических расчетов установившему, что новый по-
лигон расположился возле небольшого городка Мьелец.
Командир партизанского отряда АК Ежи Хмелевский (до войны - также
авиаспециалист) выслала подозрительные районы поисковые группы и создал
на местах густую сеть наблюдателей, перед которыми была поставлена зада-
ча: любыми усилиями собрать как можно больше остатков взорвавшихся ракет
до того, как места падения успеют оцепить немцы. Этот приказ, потребо-
вавший адских трудов, был успешно выполнен: несмотря на строжайший до-
рожный контроль, обломки ракет увозили в Варшаву, где их тщательно изу-
чали в подпольной лаборатории, а о результатах регулярно сообщали по ра-
дио в Лондон. А из Лондона все настойчивее требовали совершить вовсе уж
невозможное: прислать ракету целиком...
Подпольщики быстро поняли, что совершить налет на один из перевозящих
ракеты поездов ни за что не удастся - составы шли из Германии под уси-
ленной охраной, нигде в пути не останавливаясь, на всем пути следования
сопровождаемые звеньями истребителей.
Однако не зря говорится - смелым Бог владеет...
Немецкий офицер из административной службы жаждал прикупить для семьи
на черном рынке сальца и мясца, но деньгами не располагал. И быстро ока-
зался на крючке подпольщиков. За каких-то две тысячи марок у него уда-
лось одолжить на время точную топографическую карту одного из полигонов,
привязанную к местности. Вновь усевшийся за расчеты инженер Коцьян опре-
делил, что выпущенные с этого полигона ракеты должны падать в строго оп-
ределенном районе - 60 кв. км. восточнее Варшавы, у Седлице. Район ока-
зался под постоянным наблюдением людей Хмелевского. В один из дней апре-
ля 1944 г. погода выдалась исключительно пасмурной, шел дождь, над боло-
тами стояли туманы, и очередная ракета, упавшая неподалеку от Седлице,
не взорвалась, а немецкие поисковые группы из-за плохой видимости не
сразу определили место падения и опоздали...
Зато не оплошала группа под командой офицера АК Стефана Игнашака. Ра-
кету моментально разобрали на составные части, их вывезли и укрыли в ок-
рестных деревнях, а весивший полтонны двигатель, с которым было больше
всего мороки, спрятали неподалеку. Когда появились немецкие поисковые
группы и полевая жандармерия, не было ни ракеты, ни партизан. Через два
дня гитлеровцы прекратили поиски, решив, что ракета утонула в болотах.
Целехонькие детали ракеты доставили в Варшаву. Только образец горюче-
го не удалось довезти - прямо на вокзале оно вдруг воспламенилось в кар-
мане Игнашака, везшего бутылку под видом касторки. Каким бы чудом это
потом ни выглядело, Игнашаку и двум охранявшим его партизанам удалось
избежать ареста - сбежавшиеся солдаты поверили объяснениям Игнашака, на
хорошем немецком языке растолковавшего, что у него в кармане вдруг
вспыхнула зажигалка. Немцев подвела как раз секретность, окружавшая все
связанное с "Фау", - простые солдаты и охранники вокзала в жизни не слы-
хивали о ракетном горючем, способном порой самовоспламеняться, вот и
обошлось...
В Варшаве радиотехническую аппаратуру ракеты исследовал на явочной
квартире профессор Януш Грошковский, член АК, крупный ученый довоенной
Польши. Именно он, работая на кухонном столе, раскрыл один из главных
производственных секретов фирм "АЭГ" и "Сименс": установил, что ракета
"Фау" наводится на курс по радио, и, кроме того, сама передает наземным
станциям информацию о своем полете.
Вскоре после этого гестаповцам удалось арестовать Корону - инженера
Коцьяна, выданного провокатором (правда, по другому делу). Однако это
уже не могло помешать операции "Мост" - отправке разобранной ракеты на
самолете в Англию.
Неподалеку от древнего города Тарнува, примерно в 250 км южнее Варша-
вы, в лесу был тайно оборудован аэродром под кодовым названием "Бабоч-
ка", окруженный четырьмя сотнями партизан командира Влодзидемежа Гедыми-
на. Правда, в случае серьезного боя шансов у поляков практически не было
- районы вокруг " Бабочки" кишели немцами, буквально в двух километрах
от посадочной полосы располагались четыре тысячи эсэсовцев и отведенные
с советского фронта для переформирования подразделения вермахта. Остава-
лось полагаться на ювелирный расчет и удачу...
25 июля 1944 г. с аэродрома на занятом союзниками юге Италии взлетела
"Дакота" 267-й эскадрильи Королевского воздушного флота Великобритании.
К тому времени из Варшавы в лес уже доставили важнейшие детали трофейной
"Фау", в том числе двигатель и "мозг" - двадцатикилограммовое радиотех-
ническое пилотирующее устройство. Самолет приземлился, буквально за пять
минут был загружен... но взлететь не смог. В тот день сутра до темноты
шел дождь, и импровизированная взлетная полоса размокла.
Нервы у англичан сдали, пилоты решили уничтожить машину и уйти с пар-
тизанами, уже начали обливать самолет бензином. Однако бойцы Гедымина
сделали невозможное: за какой-то час срезали с полосы верхний слой мок-
рого дерна и выстелили множеством нарубленных веток. Все это - в двух
километрах от немцев...
На сей раз "Дакота" благополучно взлетела и до рассвета успела вер-
нуться на базу, пролетев 1500 км над занятой немцами территорией. Детали
ракеты благополучно доставили в Лондон кружным путем - через Италию, Се-
верную Африку и Гибралтар.
Операция "Мост" была успешно завершена. Что до потерь - их, как бы ни
пытались уверить в обратном иные гуманисты, никто не полагал чрезмерны-
ми. Война вещь жестокая, и не родился еще тот полководец, что станет бе-
речь солдат...
Антони Коцьян был расстрелян гитлеровцами в тюрьме Павяк. Следовате-
лям так и не удалось узнать тогда о его причастности к охоте на "Фау" -
инженер вынес все пытки и вдобавок ухитрился передать на волю зашифро-
ванную записку. Вместе с ним погибли еще 140 бойцов АК.
Судьба других сложилась более благополучно. Стефан Игнашак остался в
живых. Профессор Грошковский после войны стал членом Польской академии
наук (и почетным членом многих зарубежных академий), был заместителем
Председателя Государственного Совета. Многие разведчики и партизаны АК,
пережившие послевоенное лихолетье, угодили в советские лагеря, но другие
служили в послевоенной польской армии и разведке. Романы Богомолова и
Семенова до сих пор пользуются спросом...
ИМПЕРАТОР И ЕГО ТЕНЬ ИМПЕРАТОР
Сегодня, когда вульгаризаторское словоблудие первых лет "перестройки"
с ее примитивнейшим подходом к обсуждению самых сложных моментов оте-
чественной истории безвозвратно ушло в прошлое, можно "без гнева и бесп-
ристрастно" рассмотреть одну из сложнейших и величественных фигур XX
столетия - Иосифа Виссарионовича Сталина. "Реабилитировать" его нелепо
(поскольку не было ни суда, ни приговора), "восхвалять" нет нужды -
просто-напросто необходимо отдать должное... Кто сегодня помнит "теоре-
тиков", всерьез уверявших, будто все масштабные предприятия Бонапарта
были причиной его маленького роста и связанной с этим робостью перед
прекрасным полом? Были такие...
Великая и страшная фигура Сталина, как гвоздь в доску, вбитая в вели-
кое и страшное столетие, до сих пор окутана прямо-таки мистическим тума-
ном, но История дама серьезная, и чем дальше уходит в прошлое примитив-
ное нытье о "нарушении Сталиным ленинских норм" и "культе личности", тем
явственнее проступает на облаках "по ту сторону льда" тень великого им-
ператора.
Вообще-то, в промежутке меж двумя мировыми войнами в Европе диковин-
ной редкостью смотрелись страны, в которых не было жестких нацистских,
фашистских, тоталитарных, авторитарных режимов. В чем легко убедиться на
конкретных примерах.
Албания - сильная зависимость от фашистской Италии согласно договорам
1926, 1927, 1936 годов.
Болгария - правый переворот и убийство премьер-министра (июнь,
1923)*.
* Нашими историками до сих пор, увы, не освещена должным образом роль
находившихся там белогвардейских формирований в болгарской гражданской
войне 20-х гг.
Венгрия - установление диктатуры адмирала Хорти (1919).
Германия - приход к власти Гитлера (1933).
Греция - военная диктатура (1936).
Италия - король назначает Муссолини главой правительства (1922).
Испания - приход к власти Франке (1939).
Латвия - правый переворот (май 1934).
Литва - правый переворот (1926).
Польша - военный переворот Пилсудского (1926).
Португалия - после антимонархической революции 1910 г. череда военных
переворотов, режим маршала Кармоны, впоследствии свергнутого доктором
Салазаром.
Румыния - диктатура маршала Антонеску (1940, сентябрь).
Чехословакия - попытка правого переворота, предпринятая генералом
Гайдой (1926), впоследствии - фашистский режим в Словакии.
Эстония - правый переворот (1934).
Югославия - военная диктатура (1929), впоследствии - движение уста-
шей.
Финляндия была союзником Гитлера. Во Франции, в Бельгии, Голландии,
Норвегии и Дании были относительно крупные организации местных нацистов.
В Швеции, Швейцарии и Ирландии существовали влиятельные пронацистские
круги.
Относительно "экологически чистыми", как видим, остались лишь отда-
ленная Исландия да страны-крохотульки: Сан-Марино да Монако с Андор-
рой... И Великобритания - но та, как уже говорилось, своим бездействием
лишь помогала иным тоталитарным режимам развивать сомнительные успехи...
Что любопытно, появление Сталина - пусть и не конкретизируя - предс-
казывал еще Гюго: "...первая потребность народа после революции** - если
этот народ составляет часть монархической Европы - это раздобыть себе
династию... В сущности, первый одаренный человек или даже первый удачли-
вый встречный может сойти за короля... каковы же должны быть качества
появляющегося после революции нового короля? Он может - и это даже по-
лезно - быть революционером, иначе говоря, быть лично причастным к рево-
люции, приложившим к ней руку, независимо от того, набросил ли он на се-
бя тень при этом или прославился... Какими качествами должна обладать
династия? Она должна быть приемлемой для нации, то есть казаться на
расстоянии революционной - не по своим поступкам, но по воспринятым ею
идеям. Она должна иметь прошлое и быть исторической, иметь будущее и
пользоваться расположением народа" [52].
** Правда, Гюго оговаривается: таково-де мнение не народа, а "ловких
политиков", но последующая история Европы сводит эту оговорку на нет...
В десятку. Как показывают последние исследования, Сталин, быть может,
лучший из русских императоров, всю жизнь лишь казался революционером.
Можно вдумчиво прочитать все 13 томов его сочинений - а можно и просто
вспомнить, как летом 1917-го Сталин с помощью Молотова фактически захва-
тил "Правду" и, безжалостно правя ленинские статьи, стал проводить курс
на вхождение большевиков в коалиционное правительство Керенского. Или
прямо-таки гениальную идею Сталина 1922 г. об административно-территори-
альном устройстве будущего СССР. Нет никаких сомнений: восторжествуй
план Сталина (Российская Федерация с гирляндой автономий) - никакого
"права на самоопределение" не оказалось бы в "конституциях республик",
да и самих "конституций" не было бы. В последующие десятилетия автономии
прочно успели бы уяснить, что никакого "самоопределения" быть не может.
Дальнейшее развитие страны в комментариях не нуждается.
Удачнее всех пока что на сегодняшний день вывел формулу Виктор Суво-
ров - Сталин не более чем "меньшее зло". Любой из его главных соперни-
ков, одержи он верх, неминуемо был бы злом большим. Еще и оттого, что
субъекты вроде Троцкого или Бухарина великолепно умели лишь разрушать.
Строить они были решительно неспособны. На гражданской войне, "в грозе и
буре" стали незаменимыми - но ни к чему не пригодны в мирные дни...
Уничтоженные Сталиным фанатики "мировой революции", полное впечатле-
ние, так и не поняли, за что конкретно им суют в ухо дуло нагана. Хнычу-
щие, одуревшие, строчащие цидульки "будущим руководителям партии", не
понимали, что их тонкие шеи хрустят под железной перчаткой старой, как
мир, имперской идеи, имевшей лишь внешнее сходство с "мировым пожа-
ром"...
Я не могу всерьез относиться к идее, что предвоенные достижения в на-
уке, технике и военном деле достигнуты вопреки Сталину. Такого просто не
бывает...
Имеет смысл послушать известного неприязненным отношением к Сталину
И. Бунича: "...если вдуматься, что оставил ему Ленин, кроме методики
построения первого в мире социалистического государства и туманных про-
рочеств о неизбежности войн в эпоху империализма - постоянного детонато-
ра всемирной пролетарской? Пустую казну, дезорганизованную и совершенно
небоеспособную армию, расколотую, разложенную и на глазах деградирующую
партию, разоренную, разграбленную и распятую страну с темным, забитым,
деклассированным и, что возможно, самое главное, неграмотным населени-
ем... Разрушенная до основания промышленность, приведенная в полный хаос
финансовая система, парализованный транспорт, почти полностью уничтожен-
ная квалифицированная рабочая сила и частично уничтоженная, частично
рассеянная по всему миру интеллигенция..." [21].
Что же потом?
"Прошло 10 лет - микросекунда в масштабе истории - и ошеломленный мир
с ужасом, смешанным с восхищением, вынужден был признать, что стал сви-
детелем чуда. И хотя это чудо было очень милитаризовано, но от этого от-
нюдь не становилось менее впечатляющим... 303 дивизии уже находились под
ружьем. 23 тысячи танков, включая невиданные еще в мире бронированные
чудища с дизельными, а не бензиновыми моторами... 17 тысяч самолетов...
40 тысяч артиллерийских стволов и секретные реактивные минометы... 220
подводных лодок - больше, чем у всех стран в мире, вместе взятых, эскад-
ры новейших эсминцев и линкоров*... заводы, выплавляющие больше всех в
мире на душу населения чугуна и стали, бесчисленные конструкторские бю-
ро, лаборатории, научно-исследовательские институты, разрабатывающие но-
вые виды оружия, вплотную подошедшие к ядерному огню и реактивному дви-
жению".
* Несколько лет назад какая-то газетка упрекала Сталина за то, что он
купил в Германии недостроенный крейсер. Журналист попросту не понимал,
что "недостроенный" - означает "новейший"...
Но главное, что не может не подчеркнуть Бунич, в другом...
"Откуда все это началось? Откуда появились сотни тысяч, миллионы ин-
женеров, исследователей, конструкторов, летчиков, штурманов, механиков,
водителей танков, командиров кораблей, флотских штурманов, электриков,
минеров, артиллеристов, инженеров-механиков надводного и подводного фло-
та, специалистов по металлургии сверхпрочных сплавов, сверхпроводимости,
плазме, радиотехнике и радиолокации?* Они же не выросли на деревьях. И
на 1913 год ни одного из подобной категории военных и гражданских специ-
алистов не было и в помине. Почти никого, не считая единиц, не было и в
1930 году**. И вот, всего за 10 лет, они появились, и в таком количест-
ве, что составили инфраструктуру мощной военно-индустриальной империи. А
всего 10 лет назад многие из них даже не знали грамоты. Речь идет не о
том, какой ценой все это создавалось, а в том, как это возможно было
создать за столь короткий срок!.. Сталин мог с явным удовлетворением по-
верить в свою способность творить чудеса".
* В 1941-м на вооружении армии уже были радиолокаторы отечественного
производства, кое в чем превосходившие английские.
** Тут Бунич не вполне прав - единицы были и в 1913 г. Но именно еди-
ницы... Причем - не всех категорий специалистов.
И справедливо верил, могу добавить. Высокие технологии, которые Ста-
лин скупал за границей, сами по себе говорят о его организаторском ге-
нии. Запад строил Сталину под ключ супер-передовые заводы - тракторные,
автомобильные, химические, поставлял оборудование для ГЭС и домен, ли-
цензии на производство самолетов. Вряд ли на Западе не понимали, что
собственными руками помогают творить могучего соперника и конкурента, -
нотам бушевал экономический кризис, а русский император платил золо-
том...
Дело даже не в высоких технологиях - а в том, что всего за десять лет
возникло новое поколение, обученное со всем этим квалифицированно обра-
щаться - и, используя за основу, идти дальше.
Любопытно было бы подсчитать всех людей старой Империи, кто окружал
Красного Монарха. Начальник Генерального штаба Шапошников - бывший пол-
ковник царской армии. Генеральный прокурор Вышинский - во времена Ке-
ренского подписывал приказ об аресте Ленина. Много лет прослуживший со-
ветским послом в Лондоне Майский - бывший активный член КОМУЧа, белог-
вардейского самарского правительства. И список необозрим...
В недавние годы "дети Арбата" любили упрекать Сталина за то, что при
его владычестве "совершенно не развивалось творческое наследие марксиз-
ма-ленинизма".
Святая правда. А на кой черт империи марксизм-ленинизм? Это руко-
водство по раздуванию "мировой пролетарской революции"? Сталинизм - это,
скорее, рационалистическое обслуживание усеченным до предела идейным
пайком текущих потребностей империи, выраженное в форме сухих инженерных
инструкций. Чтобы это понять, достаточно изучить труды Сталина... Этот
монарх не стремился разжечь мировой пожар, поскольку, нет сомнений,
безгранично презирал "мировое пролетарское движение" - он просто-напрос-
то услаждал уши возможного противника мерным топотом имперских легионов.
И его понимали совершенно правильно, с расшаркиваниями прося подмогнуть
насчет желтеньких, покорно выставляя из передних эмигрантские прави-
тельства и ставя на довольствие вышвырнутых императором провинциальных
корольков. "Ленинская гвардия" непременно поставила бы к стенке румынс-
кого короля Михая - Сталин же, пожаловав высшим орденом империи, чуть ли
не назавтра небрежным мановением руки смел с трона, позволив убраться
восвояси с полными карманами бриллиантов. Это развлекается могучий импе-
ратор, только и всего... Не зря те из старой эмиграции, кто был умен и
наделен инстинктом державника, быстро угадали в вожде - императора. Ге-
нерал Деникин и князь Юсупов вовсе не были белыми воронами... Не зря
старая лиса Черчилль, кремень-бритт, вознамерившийся было встретить им-
ператора сидя, вскочил и вытянулся в струнку, словно юный кадет, под
действием "неведомой силы", ударившей из желтых тигриных глаз - о чем
честно вспомнил в мемуарах. Старый бульдог, аристократ по крови и кости,
на уровне подсознания почуял Великого Монарха - и на всю жизнь сохранил
к нему почтительное уважение. Когда окружившие Лысого Кукурузника холуи,
ополоумев от призрака свободы, поливали Сталина грязью, потомок герцогов
Мальборо на торжественном заседании британской палаты общин в честь
90-летия со дня рождения Сталина произносил панегирик покойному. Тогдаш-
нюю речь Черчилля полезно перечитывать...
Сталин был кровав, суров, жесток и ужасен... Но где вы видели других
могучих императоров, великих строителей? В начале любой великой стройки
- грязь и кровь. Я хотел бы знать, отыщется ли человек, у которого часто
щемит сердце и подступает бессонница, когда он вспоминает о десятках ты-
сячах русских мужиков и пленных шведов, уложенных Петром I в гнилые бо-
лота. Я хотел бы видеть человека, у которого до сих пор сжимаются кулаки
при воспоминаниях о расстрелянном Бонапартом молодом герцоге Энгиенском.
Я хотел бы напомнить, что в той самой "цивилизованной" Британии всего
двести пятьдесят лет назад шотландские шахтеры работали в рабских желез-
ных ошейниках, а за кражу вешали детей лет 12-14. Всего сто восемьдесят
лет назад в центре Лондона регулярные кавалерийские части рубили де-
монстрантов и сметали пушками "бунтовщиков".
Сталин был жесток и ужасен. Но он, в сущности, всего лишь сделал так,
что Россия за пару десятков лет пробежала путь, который благополучные
западные демократии преодолели за пару столетий. Он "продолжал дело" не
Ленина, а многих и многих европейских монархов.
В той же Англии власть более трехсот лет ломала практически аналогич-
ную русской деревенскую общину - самыми драконовскими методами. Причина
проста и подмечена английскими же историками: свободный владелец участка
земли и доли в общинной собственности (выгоны, луга, рыбные ловли, все,
как в России) стоял непреодолимой преградой на пути... как ни парадок-
сально, капитализма. Капитализму требовался как раз "винтик" - беззе-
мельный работник, которого нетрудно загнать на фабрику. Все было просто,
как мычание, фабрики изготовляли лучшую в мире английскую шерсть. Шерсть
давали овцы. Овцам нужны пастбища. Крестьянин-собственник ни за что не
отдаст под пастбища свою собственность - у него другие интересы. Вот и
началось то, что все мы помним из учебников как "огораживание". У общин
любыми неправдами отбирали собственность. И потому XIV-XVI века в исто-
рии Англии известны чередой чисто крестьянских восстаний - Тайлера, Кэ-
да, Кета, Джозефа, "Благодатного паломничества", "Маусхолдского сооб-
щества"... [158]
По данным историка Грина (Дж.Р. Грин, "Краткая история английского
народа"), казнено около семи тысяч участников восстания Тайлера (при
том, что тогдашнее население Англии примерно равнялось двум с половиной
миллионам). А послание Королевского совета, обращенное к бунтовщикам и
зачитанное самим королем, заканчивалось так: "Отныне ваша рабская зави-
симость будет несравненно более суровой. Ибо до тех пор, пока мы живы и
божьей милостью правим этой землей, мы не пожалеем ума, сил и здоровья
на то, чтобы ужас вашего рабского положения стал примером для потомков".
(Уолсингхэм, "История Англии".)
В царствование Генриха Восьмого (1509-1547) более 72 тысяч человек
(около 2,5% всего населения страны) было казнено за "бродяжничество и
воровство". Главным образом, эти "бродяги и воры" - согнанные с земли
крестьяне...
И стратегическая задача была выполнена - созданы огромные поместья
"нового типа", где на чужой земле работали наемные батраки*. От колхозов
это отличается только тем, что новые латифундии принадлежали не госу-
дарству, а частным лицам. Для батраков особой разницы не было: что пнем
по сове, что сову об пень...
* До сих пор в Англии более 95% тех, кто непосредственно работает на
земле - арендаторы...
Другими словами, жертвы английской "коллективизации" оказались как бы
"разложенными по графам", "разнесенными" на десятки репрессивных процес-
сов, на сотни лет, а российские жертвы Великого Скачка словно бы "одно-
моменты". Но я уверен: в процентном отношении к числу населения западно-
европейские "винтики" потеряли немногим меньше. Жертвы среди тамошнего
"низшего сословия", быть может, и превосходят числом отечественные...
Честно говоря, моя польская кровь не может простить Сталину одного -
Катыни. Но я тут же вспоминаю, что столь нежно любимые русскими монар-
хистами государи, вместе взятые, убили раз, наверное, в двадцать больше
поляков, чем люди Сталина. По крайней мере, при Сталине никто не насило-
вал и не убивал монахинь, не расхаживал по улицам с наколотыми на копья
детьми, как делали это солдаты атаковавшего Варшаву Суворова...
Заговорив о Сталине, нельзя не коснуться интереснейшей темы - был за-
говор военных в 1937-м или нет?
Начнем с того, что Гамарник, Якир, Уборевич, Уншлихт и прочие "воен-
ные гении", в свое время оплаканные реками слез, - вовсе не командиры
Поля боя, а политработники в высоких чинах. Те, кто торчал с маузером
наготове за спиной командира, сгонял за "колючку" восставших крестьян и
расстреливал заложников. А те, кто помахал-таки саблей, вряд ли годились
бы для боев с иностранными армиями - все эти Дыбенки и Примаковы были не
более чем реликтами, что наглядно доказал "опыт" Ворошилова с Буденным,
во вторую мировую не способных решительно ни на что.
Теперь - Тухачевский. Авантюрист и бонапартик, озабоченный лишь воз-
можностью сделать в кровавом хаосе гражданской войны блестящую карьеру
(какого же еще дьявола понесло к большевикам столбового дворянина, ни-
когда прежде не контактировавшего с левыми идеями?).
Начнем с того, что, каким бы парадоксом это не покажется, у Тухачевс-
кого не было и опыта первой мировой войны. В плен к немцам он попал
поздней осенью 1914 г., в период, который можно назвать первым. К декаб-
рю этого года начавшие войну кадровые армии всех воюющих сторон были
практически выбиты. Война становилась другой - пришли новые люди, в мас-
се своей не связанные с довоенными армиями, чуть позже стала широко ис-
пользоваться военная авиация, танки, новые виды артиллерии, другая тех-
ника. Изменились сами тактика и стратегия. Так что вернувшийся на родину
после крушения монархии Тухачевский в военном отношении был полным нулем
- его военный опыт попросту никуда теперь не годился, поскольку принад-
лежал безвозвратно ушедшему вчерашнему дню.
Поход в Сибирь Тухачевский выиграл исключительно благодаря тем самым
партизанским армиям, практически без всякой помощи красных покончивших с
Колчаком. "Достижения" Тухачевского сводятся лишь к атаке на мятежный
Кронштадт и карательным операциям против восставших крестьян (которых
будущий маршал травил в лесах боевыми газами).
Единственным "вкладом" Тухачевского в военную науку стал "таранный
метод", заключавшийся в том, что "теоретик" предлагал собрать все силы в
кулак и ударить по слабому месту противника. Однако подобный метод под
названием "косая атака" был впервые применен в Семилетнюю войну королем
Фридрихом Прусским (который, в свою очередь, попросту позаимствовал его
у полководца Древней Спарты Эпаминонда...)
При единственной попытке помериться силами с "внешним врагом", в
польскую кампанию 1920 г., Тухачевский был позорно бит маршалом Пилсудс-
ким. Лет пять назад под одной обложкой переизданы книги обоих "дуэлян-
тов". Чтение занимательнейшее [196]. Мои личные симпатии к Пилсудскому
здесь ни при чем - просто-напросто польский маршал неторопливо и логично
доказывает, что Тухачевский на каждом шагу занимается подтасовками, и
события, мягко говоря, происходили не совсем так... Достаточно прочитать
версию событий, изложенную самим Тухачевским.
Он, изволите ли видеть, проиграл кампанию оттого, что зловредные по-
ляки начали свое наступление первыми. Если бы они дали Тухачевскому вре-
мя подготовиться и самому перейти в атаку, он непременно победил бы.
"Белополяки" по врожденному своему коварству такой возможности не дали.
Играли неправильно. Сами хотели выиграть. Тот, кто не поверит мне, пусть
сам прочитает Тухачевского...
Дело не только в том, что Тухачевский проиграл из-за отсутствия стра-
тегических резервов, которые по бездарности своей считал ненужными. Не
только...
"Уже 5 недель продолжалось наше безостановочное наступление, - пишет
Тухачевский. - 5 недель мы стремились найти живую силу врага, для того,
чтобы в решительном ударе окончательно уничтожить его живую силу. 5 не-
дель белополяки неизменно уклонялись от решительного наступления, в силу
расстройства своей армии, и лишь только вышли на Вислу, подкрепленные
новыми формированиями, рискнули на это дело. Заранее мы не знали, где
встретим главное сопротивление противника - на Висле или за Вислой. Но
мы знали одно, что где-нибудь мы его главные силы найдем и разгромим..."
Другими словами, Тухачевский пять недель оперирует вверенными ему
войсками, не зная, где находятся основные силы противника! "Где-нибудь"
да попадется противник... Я решительно не в состоянии понять: неужели в
царских военных училищах не учили, как организовать разведку за линией
фронта? Нет, судя по воспоминаниям самых разных людей - от графа Игнать-
ева и Деникина до Н. Гумилева, - учили неплохо. Тогда... Что же это за
командующий фронтом, не способный в течение пяти недель раздобыть сведе-
ния о противнике, маневрирующем на довольно ограниченном пространстве?
"Наша победоносная конная армия ввязалась в эти дни в ожесточенные
бои за обладание Львовом, где бесплодно потеряла время и силы на укреп-
ленных его позициях в борьбе против пехоты, конницы и мощных воздушных
эскадрилий".
Другими словами, Тухачевский бросил кавалерию в атаку на укрепления,
где сидевших в окопах и блиндажах обороняющихся прикрывала к тому же бо-
евая авиация...
"Полякам повезло", потому что командующий 4-й красной армией "потерял
связь со штабом фронта". Несколькими абзацами ранее сам Тухачевский
объясняет, почему полякам "повезло" - " они немногочисленными отрядами
внезапным ударом нарушили связь штаба 4-й армии и штаба фронта. Где же
здесь "везение"?
Польская 5-я армия "совершенно безнаказанно" теснит красных, хотя на
фланге и в тылу у нее находятся четыре стрелковых и две кавалерийских
дивизии Тухачевского, которые... стоят, не получая приказов, как призна-
ется сам Тухачевский.
Интересно, что проигранную им столь бездарно кампанию Тухачевский
позже назовет "блестящей операцией" - блестящей с точки зрения красных.
Что же тогда зовется неудачей?
Читать творение Тухачевского попросту смешно. "Рабочий класс Западной
Европы от одного наступления нашей Красной Армии пришел в революционное
движение". Бред. Полный бред.
"Если бы мы только вырвали из рук польской буржуазии ее буржуазную
шляхетскую армию, то революция рабочего класса в Польше стала бы свер-
шившимся фактом".
Бред. "Рабочий класс", как и "трудовое крестьянство"; в это время как
раз и вливался массами в ряды "буржуазной шляхетской" армии... Впрочем,
в подобных бреднях Тухачевский был не оригинален и не одинок. Дзержинс-
кий сообщал Ленину 17 августа, что "польские крестьяне безучастно отно-
сятся к войне, уклоняются от мобилизации", а варшавские рабочие "ожидают
прихода Красной Армии".
В этот день польские крестьяне и варшавские рабочие уже гнали войска
полностью потерявшего контроль над событиями Тухачевского на восток...
Кстати, в то время самой сильной партией в польском сейме была как раз
крестьянская, а во главе правительства были представители и крестьян, и
рабочих - Витое и Дашинский... Как писал Пилсудский, "если человечеству
на роду написано пройти через русский эксперимент, в чем я сильно сомне-
ваюсь, то мы, поляки, будем последними, кто на это пойдет. Мы слишком
близкие соседи с Россией, чтобы последовать ее примеру". Это написано о
тех самых днях, когда отступавший Тухачевский все еще полагал, что ведет
"классовую войну"...
Именно по инициативе Тухачевского (задолго до Гитлера и Гудериана ув-
леченного идеей "блицкрига") массово производились легкие быстроходные
танки в ущерб производству тяжелых, именно Тухачевский, увлеченный докт-
риной итальянского генерала Дуэ (считавшего, что можно победить, всего
лишь послав на врага армаду тяжелых бомбовозов, а все остальные рода
войск играют чисто вспомогательную роль) бросил все силы на производство
тяжелых бомбардировщиков, проигрывая в истребителях и штурмовиках. Имен-
но Тухачевский тормозил введение в армии автоматов, якобы "чисто поли-
цейского оружия", хотя свои боевые качества автоматы уже успешно доказа-
ли в боливийско-парагвайской войне 1934 г. Не без участия Тухачевского
грянула недоброй памяти операция "Весна", когда в 1930 г. армию "чисти-
ли" от бывших царских офицеров (многие из коих знали истинную цену "ге-
ниальному" маршалу...)
Недавно в Мюнхене вышла книга военного историка Манфреда Хайдлера
"Рейхсвер и Красная Армия: этапы необычного сотрудничества. 1920-1933
годы", то есть те годы, когда Сталин, безусловно, еще не был ма-
ло-мальски полновластным хозяином ни армии, ни секретных служб.
По Хайдлеру, уже к лету 1925 г. была создана военноавиационная школа
в Липецке, где на "Фоккерах" прошли курс обучения около 120 германских
пилотов, а также наземный аэродромный персонал. В танковой школе под Ка-
занью "Кама" прошли обучение не менее 30 германских танкистов, испытыва-
лись танки германского производства. Севернее Самары в 1928 г. с участи-
ем немцев отрабатывалось распыление с самолетов отравляющих газов, испы-
тывались химические мины и гранаты. К тому времени 19 высших офицеров
РККА прошли подготовку на курсах генерального штаба рейхсвера (Уборевич
учился там непрерывно в течение года). Более половины членов досталинс-
кого Реввоенсовета имели служебные контакты с рейхсвером или ездили "об-
мениваться опытом". Какое отношение к этому мог иметь Тухачевский, в
19251928 гг. начальник штаба РККА, с 1931-го - заместитель председателя
Реввоенсовета СССР?
Самое прямое. Напоминаю, Сталин еще не был хозяином... Тем, кто скло-
нен обвинять Сталина в "ошибках" 41-го, нелишне будет напомнить, что
наступающими германскими частями сплошь и рядом командовали офицеры,
подготовленные на советской земле трудами как раз Тухачевского. По дан-
ным Хайдлера, самое малое 20 германских курсантов-авиаторов из Липецка и
10 танкистов, подготовленных в "Каме", дослужились в вермахте до гене-
ральских погон...
В общем, германофильство Тухачевского и его окружения лежит на по-
верхности, А потому нет ничего неправдоподобного в версии, что высшие
военные с той и другой стороны, стремясь к более тесному сотрудничеству,
что-то такое замышляли. Вполне возможно, на одной стороне хотели изба-
виться от Сталина, на другой - от Гитлера. Чистка армии, проведенная
Сталиным в 37-38 годах, по времени удивительно совпадает с аналогичными
(хотя и более мягкими мерами) Гитлера - он в те же годы вышиб в отставку
немалое число слишком много о себе воображавших надменных пруссаков в
генеральских лампасах. Косвенным подтверждением служат слова самого
Хайдлера, откровенно сокрушавшегося, что "практически все активные
участники военного сотрудничества с Германией погибли в результате ста-
линских чисток". "Активность" - понятие растяжимое... Что-то было! Без-
дарность и активность - сочетание взрывоопаснейшее...
И напоследок я скажу... Меня вполне убеждают книги Виктора Суворова о
замышлявшейся Сталиным операции "Гроза" - дополненные к тому же изыска-
ниями дотошнейшего Бунича. Это убедительно, потому что все факты логи-
чески находят свое место в системе. Я сам, не прилагая особенных трудов,
разыскал немало других фактов, не нашедших места в книгах Суворова и Бу-
нича, но столь же идеально уложившихся в версию о "Грозе".
И не пойму одного: почему к этому сталинскому замыслу (безусловно,
гениальнейшему) относятся со столь наигранным омерзением. Можно поду-
мать, что именно Сталин впервые в мире додумался до захвата либо всей
Европы, либо большей ее части. Те же замыслы питал Наполеон (и успешно
проводил их в жизнь), однако к Бонапартию отношение до безразличия ров-
ное. Как будто существуют плохие и хорошие завоеватели. Как будто Напо-
леона на этот шаг толкнула романтическая любовь к человечеству. Как буд-
то англичане, в прошлом столетии захватившие заморскую Индию, а в наше
время готовые развязать атомную войну из-за захваченных ими Фолклендских
островов, лежащих за много тысяч километров от Англии, в чем-то лучше.
Сталин хотел захватить Европу... Ну и что? Не он один, не он первый,
другие были ничуть не лучше...
А жаль, что не удалось, право. Интереснейшее было бы предприятие. В
конце концов, кто сказал, что созданная таким образом супердержава вечно
оставалась бы коммунистической? Все зависело от того, кто стал бы преем-
ником Сталина. Все зависело от того, который сподвижник стал бы наслед-
ником.
Вот о наследниках мы и поговорим...
ТЕНЬ ИМПЕРАТОРА
Разумеется, речь пойдет о Лаврентии Павловиче Берия - фигуре, до сих
пор во многом оставшейся загадкой. Потому что нельзя принимать всерьез
те "разоблачения", что выплеснулись в печать сначала при лысом шуте, а
впоследствии, без малейших изменений - во времена не к ночи будь помяну-
той "перестройки"...
Появились даже книги - вроде "мемуаров" совершенно забытой ныне акт-
риски Алексеевой-Черменскои, живописно повествующей, как всесильный мар-
шал, оказывается, высматривал девочек прямо из окон своего особняка, и
за намеченной жертвой неслись по улице взмыленные полковники, хватали за
шкирку, волокли в дом... [4]. Мало того - по Алексеевой, Лаврентий Пав-
лович, оказывается, имел привычку делиться со свежепойманной шлюшкой
секретнейшими сведениями из быта Политбюро... Это Берия?!
Стряпне Алексеевой верить невозможно. Безусловно, женщин Берия не чу-
рался - но наверняка при его возможностях все было организовано гораздо
эффективнее и держалось в тайне. Образ сексуально озабоченного полового
неврастеника, нарисованный-подобными "мемуаристками" попросту не согла-
суется с личностью Л.П.
Кроме того, если речь идет об Алексеевой, ее книга полна откровенных
глупостей, не позволяющих относиться к ней серьезно. Трудно верить чело-
веку, который именует Риббентропа - "Ребентроп", "Аллилуева" пишет с од-
ним "л" - но при этом, оказывается, из-за несдержанного языка Берии пос-
вящен в потаеннейшие секреты Политбюро... Более того, откровенной ска-
зочкой выглядит якобы подлинный рассказ о том, как наша актрисуля, буду-
чи еще дитем, встретила в скверике возле Кремля дедушку Ленина и бабушку
Крупскую. В те годы, о которых идет речь, Ленин уже безвыездно сидел в
Горках и по Москве гулять никак не мог... Слишком уж хорошо отхрономет-
рированы последние годы жизни Ленина, чтобы можно было хоть на секунду
поверить Алексеевой.
Гораздо более близким к истине выглядит свидетельство вдовы Берия Ни-
ны Гегечкори: она была убеждена, что несколько сот тех "совращенных зло-
деем женщин", о которых шла речь при Никите, на самом Деле были агентами
Берии.
Вот это больше похоже на правду. Хотя бы потому, что использование
разведкой женщин впервые отмечено еще Библией. В начале тридцатых годов
в аппарате военного атташе польского посольства в Берлине служил некий
ротмистр Сосновский - если смотреть со стороны, беззаботный краса-
вец-бонвиван, прожигатель жизни и кобелино, ухитрившийся уложить в койку
несколько десятков германских дамочек. Германские контрразведывательные
органы ровным счетом ничего не заподозрили - лишь рутинно строчили отче-
ты о кобеляже ухаря-ротмистра, похихикивая в кулак. Никому и в голову не
пришло проанализировать список мужей распутных дамочек и связи их самих.
Лишь в 1936 г., когда Сосновский вернулся на родину, в Германии грянул
преогромный скандал, оставшийся совершенно неизвестным публике, но не
ставший от того менее жутким...
Вполне возможно, со своими дамочками Сосновский и спал. Попутно.
Главным было другое - всех их он заагентурил, так как каждая тем или
иным образом имела доступ к секретам рейха. И все они, вместе взятые,
притащили ротмистру в клювиках столько секретнейшей информации, что нем-
цы долго не могли опомниться...
Да что там, многие (в том числе и "исследователи") частенько плохо
представляют, чем руководил Берия. Ничтоже сумняшеся его именуют то
"всесильным шефом НКВД", то "шефом госбезопасности" - не подозревая, что
речь идет о разных ведомствах...
Для сведения - подробная хронология.
Руководителем НКВД Берия стал в 1938 г. На короткое время в 1941 г.
(февраль-июль) из НКВД был выделен самостоятельный Наркомат госбезопас-
ности (нарком - В.Н. Меркулов). В 1943 г. из НКВД вновь, уже оконча-
тельно, выделили НКГБ, чьим наркомом вновь стал В.Н. Меркулов. Когда в
1946 г. все наркоматы были переименованы в министерства, министром МГБ
был назначен B.C. Абакумов, занимавший этот пост до 1952 г. С 1952 по
1953 министром МГБ был партаппаратчик С.Д. Игнатьев. Таким образом, с
1943 г. Берия госбезопасностью уже не руководил. А в 1945 г. перестал
быть и наркомом внутренних дел. Его сменил С.Н. Круглов, остававшийся в
этой должности и после переименования НКВД в МВД, до 1953 г. Лишь после
смерти Сталина Берия вновь возглавил оба объединенных ведомства...
Жаль тратить время попусту и доказывать, что к главному террору Берия
не имеет никакого отношения - в последние годы опубликовано достаточно
материалов. Гораздо более важным представляется упомянуть о другой ипос-
таси Берии, скверно освещенной до сих пор: этот человек был одним из ве-
личайших организаторов науки и промышленности двадцатого столетия. За
что и стал на многие годы "тенью императора". Примитивных палачей, своих
Малют Скуратовых Сталин менял, как перчатки, благо для подобной дея-
тельности им не требовалось большого ума...
Об этом стыдливо умалчивают, но именно Берия внес огромный вклад в
создание и ядерного оружия, и боевых стратегических ракет, и отечествен-
ной космонавтики. Не будет преувеличением заявить, что первый в мире
спутник и полет Гагарина - это лишь логическое завершение проектов, ко-
торые были начаты Берией и успешно им осуществлялись. Не говоря уже о
том, что Берия был организатором обороны Кавказа в Великую Отечествен-
ную, и создал одну из лучших (если не самую лучшую) стратегических раз-
ведок в мире.
Свидетельствует бывший начальник 4-го отдела внешней разведки КГБ
СССР В. Чернявский (октябрь 1992 г.): "Ум у Берия был острый, расчет
точный, он хорошо разбирался в искусстве разведки и контршпионажа. После
прихода в МВД в 1953-м Берия подверг резкой критике деятельность развед-
ки в послевоенные годы и энергично начал заниматься ее перестройкой. Он
обновил состав советнических групп в странах народной демократии, поста-
вил во главе их молодых и энергичных сотрудников. Потребовал, чтобы они
свободно владели языком страны пребывания и могли беседовать с руководи-
телями секретных служб и государства без переводчиков. Он считал, что
отношения с нашими союзниками должны быть более уважительными и довери-
тельными, чтобы советники не вмешивались во внутренние дела и не давали
рекомендаций по "скользким" делам, особенно по тем, которые возникали в
результате внутренней борьбы в правящей верхушке, чтобы избежать малей-
шего повода для ссылки на то, что они заведены и реализованы, мол, по
указанию "советских товарищей". Это были вполне разумные указания".
О чисто разведывательных операциях и без того написано в последние
годы слишком много. Гораздо интереснее поговорить об идеях и предложени-
ях Берии, напрочь расходившихся с привычной практикой...
Именно Берия весной 1953 г. создал группы для проверки и пересмотра
наиболее громких фальсифицированных дел: "заговора врачей", "сионистско-
го заговора", "мингрельского дела" и "дела МГБ" (интересно, что практи-
чески тогда же Хрущев отклонил предложения о реабилитации расстрелянных
членов Еврейского антифашистского комитета, мало того - направил партий-
ным организациям закрытое письмо с требованием не комментировать на
партсобраниях опубликованные в прессе сообщения МВД о пересмотре вышепе-
речисленных дел!). Именно Берия предлагал передать лагеря и тюрьмы от
МВД в ведение министерства юстиции - мера, которую только собираются
вводить в 1997 году... Именно Берия на Президиуме ЦК КПСС предлагал ши-
рокую амнистию для политзаключенных - однако его предложения не приняли,
и амнистия была объявлена лишь для уголовников. Правда, лицемерно указы-
валось, что освободить следует и тех политзаключенных, чей срок не пре-
вышает пяти лет, - но таких практически не было...
Слишком многое из предлагавшегося Берией шло вразрез с практикой того
времени. Чуть позже Хрущев с пеной у рта будет критиковать Берию за сок-
ращение в четыре раза (!) аппарата пресловутых "советников" в ГДР. Более
того, просочится информация, что Берия был против... построения социа-
лизма в ГДР. После убийства Берии, на июльском (1953 г.) Пленуме ЦК ра-
неным динозавром ревел Молотов: "При обсуждении германского вопроса в
Президиуме Совета Министров вскрылось, однако, что Берия стоит на совер-
шенно чуждых нашей партии позициях. Он заговорил тогда о том, что нечего
заниматься строительством социализма в Восточной Германии, что достаточ-
но и того, чтобы Западная и Восточная Германии объединились, как буржу-
азное миролюбивое государство... означает фактический переход на пози-
ции, чуждые коммунизму... Во внесенном Берия проекте постановления было
предложено признать "ошибочным в нынешних условиях курс на строительство
социализма, проводимый в Германской Демократической Республике". В связи
с этим предлагалось "отказаться в настоящее время от курса на строи-
тельство социализма в ГДР". Этого мы, конечно, не могли принять... Стало
ясно обнаруживаться, что Берия стоит не на коммунистических позициях.
При таком положении мы почувствовали, что в лице Берия мы имеем челове-
ка, который не имеет ничего общего с нашей партией, что это человек бур-
жуазного лагеря, что это - враг Советского Союза".
Кстати, несколько месяцев спустя в ГДР начались крупные беспорядки,
пролилась кровь, и "советским товарищам" пришлось вправлять мозги
Вальтеру Ульбрихту, чуть ли не словами Берии заставляя отказаться от
"форсированного" строительства социализма... Это позволяет с уверен-
ностью судить, что все сказанное Молотовым было не стандартным лживым
обвинением в "измене делу партии и перерождении", а касалось реальных
событий, реальных идей Берии.
Чуть погодя Молотов столь же неистово поносил Берию за попытки уста-
новить связи с "врагом советского строя" маршалом Тито...
Позволю себе высказать крамольнейшую мысль: останься Берия у власти,
не было бы растянувшегося на десятки лет гниения коммунистической систе-
мы - потому что уже с начала пятидесятых начало бы создаваться совершен-
но другое общество. Трудно обрисовать его черты, но в одном сомнений
нет: это общество было бы избавлено от коммунистических идейных догм.
Потому что и Сталин, и Берия, как я уже говорил, ни в малейшей степе-
ни не были убежденными коммунистами. Они - прагматики, державники, им-
перцы, слишком много свидетельств тому. А это предполагает иной образ
мышления и иные представления о пути развития страны...
Мы до сих пор не в состоянии осознать лежащий на поверхности факт:
победа Хрущева над Берией как раз и была шагом НАЗАД! В отличие от "ве-
ликих визирей" Сталина, прагматиков до мозга костей, относившихся к
"коммунистической идеологии" как к необходимой до поры до времени вывес-
ке, недалекий и примитивный Хрущев (собственно, умевший лишь бороться за
власть), наоборот, искренне верил в марксизм, ленинизм, коммунизм и про-
чие "измы". Берия же скорее напоминает умнейшего и хитрейшего прагматика
Дэн Сяо-Пина, тихонечко, незаметненько, без всякого шума развернувшего
Китай в сторону от "измов". Оказалось на примере Китая: такое можно со-
вершить без ломок, потрясений, "разоблачений", бездумной пляски на кос-
тях мертвецов, пустой болтовни. Вряд ли столь уж невозможным выглядит
утверждение: останься Берия во главе страны, СССР мог бы за десятьпят-
надцать лет стать подобием нынешнего Китая. Не было бы ни дурацких те-
лодвижений Хрущева, ни брежневского застоя. Было бы что-то совершенно
другое. Гораздо более умное, не позволившее бы державе скатиться до ее
нынешнего состояния.
Сама участь Берии говорит о том, что никакого заговора он не готовил.
И (что мне до сих пор непонятно) как-то ухитрился проглядеть реальный
заговор, направленный против него...
Никаких фактов, свидетельствовавших бы о намерениях Берии устроить
переворот, не найдено до сих пор. Если бы было что-то конкретное, его не
преминули бы вытащить на свет божий еще при Хрущеве. Скажем, сообщения
типа: "Такой-то полк такой-то дивизии МВД получил приказ выдвинуться в
район деревни Большие Бодуны для ликвидации сторонников Хрущева, причем
перед майором Костоломовым была поставлена конкретная задача - хрус-
тальным графином бить Хрущева по лысине..."
Ничего подобного нет! Все воспоминания пестрят лишь сообщениями о
приведенных в боевую готовность армейских частях, о их перемещении, бло-
кировании автострад. Свергнувшие Берию военные как раз готовились...
Россказням о том, что Берия был арестован в Кремле, я решительно не
верю - воспоминания "участников" якобы имевшего место ареста пестрят
столь многочисленными и вопиющими противоречиями, что этим "свиде-
тельствам" не поверит и курсант милицейской школы...
Его убили на месте, никаких сомнений. Людей такого масштаба боятся
патологически и никогда не оставляют в живых при переворотах, где бы и
когда перевороты ни происходили... Даже спустя годы и годы в воспомина-
ниях хрущевцев будет прорываться наружу этот липкий животный страх перед
Берией, холуйский ужас...
Стоит привести воспоминания сына Берии Серго: "...Звонил летчик-испы-
татель Амет-Хан Султан, дважды Герой Советского Союза...
- Серго, - кричит, - у вас дома была перестрелка. Ты все понял?
...Когда мы подъехали, со стороны улицы ничего необычного не замети-
ли, а вот во внутреннем дворе находилось два бронетранспортера... сам я
видел только два бронетранспортера и солдат... Сразу же бросились в гла-
за разбитые стекла в окнах отцовского кабинета. Значит, действительно
стреляли... Охрана личная у отца была - по пальцам пересчитать. Не было,
разумеется, и настоящего боя. Все произошло, насколько понимаю, неожи-
данно и мгновенно... когда возвращались к машине, услышал от одного из
охранников: "Серго, я видел, как на носилках вынесли кого-то, накрытого
брезентом..." ...Спешили вынести рядового охранника? Сомнительно. Со
временем я разыскал и других свидетелей, подтвердивших, что видели те
носилки..." [11].
Интересно, что "продажная буржуазная пресса" сразу же распространила
по миру именно эту версию, и другой никогда в зарубежных средствах мас-
совой информации не выдвигалось.
Хрущев и его сообщники (все поголовно - трусливое зверье, сами заля-
панные кровью по уши в прошлые времена) просто не могли поступить иначе.
Они боялись, они спешили. Сказочки про "якобы имеющиеся" материалы доп-
росов и суда над Берией - липа. Не зря их до сих пор не осмеливаются
рассекретить - сейчас, к слову, существуют надежные методики компьютер-
ных и иных анализов, позволяющих безошибочно определить фальсификацию...
Здесь появляется магическое слово - архивы.
Эдвард Радзинский написал умную и толковую книгу о Сталине, прекрасно
опровергающую прежние вульгаризаторско-примитивные подходы к проблеме,
но он так и не понял, какую шутку с ним сыграли те, кто допустил его в
архивы. Радзинскому показали личные письма Сталина к родственникам и
друзьям, другие третьестепенные бумажки - и он решил, что попал в архив
Сталина... [163]
Увы... Настоящие архивы Сталина и Берии, несомненно, представляли со-
бой скопище столь тайных и убойных материалов, что их вряд ли рассекре-
тят полностью (если только они еще целы). Зная масштабы Сталина и Берии,
можно попытаться вычислить, что же там хранилось.
Компромат. Вряд ли только на отечественных партийных бонз. Вероятнее
всего, там хранилось немало интересного и на иностранных политиков. В
свое время люди Сталина и Берии проникли в ближайшее окружение и прези-
дента США, и короля Великобритании - представляете, какого уровня мате-
риалы могли оседать в личных сейфах Иосифа Виссарионовича и Лаврентия
Павловича?
Между прочим, практически ничего не известно о личной разведслужбе
Сталина, замкнутой исключительно на него, работавшей исключительно на
него, выполнявшей только его приказы. Такая служба, работавшая и за гра-
ницей, и в стране, просто обязана была существовать. Масса любопытнейших
вопросов: что с ней произошло после смерти Сталина? Удалось ли бывшим
"визирям" ее отыскать и проникнуть в ее секреты? Наконец, где она скры-
валась?
"Ветеран и старейший работник бериевского НКВД генерал Суслопаров ут-
верждал, что Сталин "вел" примерно 15 иностранных агентов, о которых не
знал никто".
Это - Игорь Бунич, уверенный, что такой службой "мог быть только ка-
кой-нибудь сектор в международном отделе ЦК".
Возможно. Но справедливо это только для иностранных агентов Сталина
(понятно, занимавшихся отнюдь не мелочами). А внутри страны?
Быть может, стоит присмотреться к почти совершенно забытой конторе, о
которой практически ничего не пишут. Я имею в виду Наркомат госу-
дарственного контроля. Организация интереснейшая - права были огромными,
милитаризована до предала, насыщена генералами и офицерами, возглавля-
лась знаменитым Львом Мехлисом, которого впоследствии сменил, перейдя из
МГБ, Меркулов. Но в том-то и суть, что о ней сейчас публике неизвестно
ничего. В аппарате этого заведения многое можно было спрятать...
Серго Берия вспоминает, как после незамедлительно последовавшего
ареста на него усиленно давили, требуя одного: сказать, где покоятся ар-
хивы. В конце концов приехал сам Маленков...
"Может, в другом ты сможешь помочь? - как-то очень по-человечески он
это произнес. - Ты что-нибудь слышал о личных архивах Иосифа Виссарионо-
вича? У отца твоего тоже ведь архивы были, а?"
Означает ли это, что к тому времени архивы Сталина и Берии еще не по-
пали в руки Хрущева с Маленковым? Кто знает... Тема столь серьезна, ог-
ромна, таинственна и масштабна, что любые скороспелые домыслы тут неу-
местны. Об этом нет ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего свиде-
тельства. Лишь смутные слухи об армейских штурмовых группах, напавших на
дачи Берии и Сталина, об охране, отстреливавшейся до последнего, о над-
писи на могиле сотрудника МГБ: "Пал в бою с частями Советской Армии"...
Покрыто мраком. Были архивы, никаких сомнений. И содержали они что-то
чрезвычайно важное, убойное, жуткое. И вряд ли за ними охотились одни
хрущевцы. Любая иностранная спецслужба должна была пускать слюнки...
Мрак и туман. Даже не с чего начинать. Известно лишь, что "победите-
ли" пачками расстреливали высших чинов МВД, чьи знания были опасными.
Виктора Абакумова, бывшего начальника контрразведки СМЕРШ (некогда под-
чиненной лично Сталину), еще при Сталине посаженного, при Хрущеве, в
1954 г. судили - и расстреляли в тот же день. При том, что это полностью
противоречило тогдашней судебной системе, при том, что смертная казнь
была тогда отменена. Помнится, "диссиденты" ныли что-то о допущенных в
отношении Тухачевского "нарушениях" - следствие по его делу велось "все-
го" четыре недели, а суд длился "всего" несколько часов. Но иным данным,
суд над Абакумовым длился минуты (если вообще имел место), а расстреляли
его через минуту после вынесения приговора. Что же такое он знал и
сколько? Он много должен был знать - СМЕРШ не только противодействовал
иностранной агентуре, но, как положено любой военной контрразведке,
присматривал и за своими лампасниками... Кто больше боялся живого Абаку-
мова - Хрущев или военные?
Расстреляли после пародии на суд "много знавших" - Меркулова, Кобуло-
ва, Гоглидзе, Мешика, Деканозова, Влодзимирского, Рюмина, Леонова, Лиха-
чева. Версию о том, что это якобы "карали виновников незаконных репрес-
сий", следует с ходу отмести - те, кто их судил, были ничуть не лучше.
Беда в том, что до сих пор мало известно о реальной расстановке сил и
реальных распрях в высшем руководстве - все еще имеет хождение Хрущеве-
кая версия о "восстановлении законности" и "возмездии палачам"...
ЖУКОВ
Возможно, маршал Жуков по количеству пролитой им крови и шлейфу само-
лично вынесенных смертных приговоров за спиной в определенные годы пре-
восходит даже Сталина.
Это одна из страшнейших фигур русской истории. И лучше всего ее суть
передает портрет работы Константина Васильева.
Изображенное на нем запредельное существо не имеет ничего общего с
миром людей, потому что пришло из какого-то другого. Это не человек, это
языческий бог войны с волчьим оскалом на синем лице. Шинель словно отли-
та из стали, холодным тусклым золотом светятся тарелки орденов, за спи-
ной пляшут багрово-золотистые языки подземного огня и жутко белеет ске-
лет какого-то здания...
Не надо думать, однако, что в этих моих словах присутствует хотя бы
тень осуждения. Ничего подобного. Знаменитые полководцы с древних времен
и до наших дней - существа особой породы. Те самые языческие боги войны,
для которых человек был и останется инструментом. Только такой волкоче-
ловек в шинели из негнущейся стали мог выиграть войну с Гитлером - оста-
вим сопли, мы же не дети... Жуков был столь же велик и ужасен, как его
Хозяин. По царю и бояре. Жуков - это сама война, оживи статуя скифского
или древнеславянского бога войны, она была бы таким Жуковым...
Другое дело, что существуют два Жукова. Один выиграл величайшую вой-
ну, за что земной ему поклон и вечная память. Другой... Другой дал воз-
можность "упертым" коммунякам вроде Хрущева продержаться у власти еще
почти сорок лет. Без Жукова Хрущев просто не мог бы победить. Вот этого
Жукова я не в силах принять. Этот совершенно другой - зазнавшийся после
и в самом деле блистательных побед, возомнивший себя небожителем, спо-
собным перевернуть историю. Хотя ничего он не перевернул, был позорно
сброшен Никитой, забыв, что благодарности от подобных субъектов ждать
смешно, наоборот...
Другой Жуков развел вокруг себя чересчур уж много дерьма... Нет нужды
подробно развивать эту тему, стоит лишь вспомнить о "деле Руслановой".
Знаменитую певицу, арестованную в 1948 г., до сих пор кое-кто считает
"безвинной жертвой Сталина". Посмотрим...
"Подрывная работа против партии и правительства", которую ей инкрими-
нировали, конечно же, чушь. Зато ко второму пункту обвинения: "находясь
со своим мужем в Германии, занималась присвоением в больших масштабах
трофейного имущества" - имеет смысл присмотреться подробнее.
При обыске у певицы и ее мужа генерала Крюкова, человека из ближайше-
го окружения Жукова, выяснилось: семейство владеет двумя дачами, тремя
квартирами, четырьмя автомобилями, антикварной мебелью, километрами тка-
ней, сотнями шкурок каракуля и соболя, редкими сервизами, ценными карти-
нами...
Сначала заговорили об ордене Отечественной войны I степени - в авгус-
те 1945-го Русланову им наградили по прямому приказу Жукова (когда об
этом узнал Сталин, двумя годами спустя, орден изъяли, как незаконно вы-
данный). Дальше разговор стал и вовсе интересным...
"Материалами следствия вы изобличаетесь в том, что во время пребыва-
ния в Германии занимались грабежом и присвоением трофейного имущества в
больших масштабах, - говорил следователь майор Гришаев. - Признаете вы
это?" Русланова "резко" заявляет, что не признает. Майор задает резонный
вопрос: "Но при обыске на вашей даче изъято большое количество ценностей
и имущества. Откуда?" Ответ Руслановой бесподобен: "Это имущество при-
надлежит моему мужу. А ему его прислали в подарок из Германии. По всей
вероятности, сослуживцы".
После этого Русланову не вызывают на допросы два с лишним месяца, она
успокоилась было, но майор Гришаев, сволочь бериевская, не так-то
прост... Последовал неожиданный допрос.
"Дополнительным обыском в квартире вашей бывшей няни Егоровой, прожи-
вающей на Петровке, 26, в специальном тайнике под плитой были изъяты
принадлежащие вам 208 бриллиантов и, кроме того, изумруды, сапфиры, ру-
бины, жемчуг, платиновые, золотые и серебряные изделия..."
Тем временем давно уже взят за задницу генерал-лейтенант Крюков. И
успел признаться, что в своем госпитале содержал самый настоящий бор-
дель, сотрудниц которого за ударную работу награждал боевыми орденами,
что старательно собирал валявшиеся по обочинам германских дорог брилли-
анты и сапфиры, меха и картины старых мастеров, что Золотую Звезду полу-
чил опять-таки в обход законов, по личному указанию Жукова, что сам Жу-
ков в частных беседах заявляет, будто разбил Гитлера сам, один, а некий
Сталин тут и вовсе ни при чем...
Честно говоря, я и здесь не собираюсь никого осуждать. Вопрос
опять-таки из категории тех, к которым следует относиться с философской
грустью. Любая армия испокон веков грабила разбитого противника и его
захваченную страну. Побежденную Германию буквально выпотрошили не одни
советские воины - все союзники волокли оттуда добро грузовиками и ваго-
нами, американский генерал Лео Хаули переплюнул Крюкова по всем показа-
телям...
Простите за цинизм, ноя порой удивляюсь, как вообще в Германии еще
остались живые немцы и минимум имущества...
Не в осуждении дело. Простите за цинизм в квадрате, но, что бы там ни
замышлял Сталин, не мы пришли к ним первыми, а они к нам. И натворили у
нас столько, что любые выходки наших солдат в оккупированной зоне перед
этим бледнеют. Вопроса другом: не стоит делать "жертвами сталинизма"
примитивных хомячков вроде Крюкова и Руслановой. Не тот случай. "Тебя
посодют, а ты не воруй..."
По указанию Сталина в январе 1948 г. в московской квартире Жукова и
на его даче в Рублево оперативники МГБ провели негласные обыски. Золотых
часов было найдено не так уж много, всего семнадцать штук, сундуков с
дорогой посудой, мехами и прочим барахлишком немного побольше - 51. В
акте "О передаче Управлению делами Совета Министров Союза ССР изъятого
МГБ СССР у Маршала Советского Союза Г.К. Жукова незаконно приобретенного
и присвоенного им трофейного имущества, ценностей и других предметов"
значатся: ценных мехов - 323 шкурки, тканей - 3420 метров, картин из
Потсдамского дворца - 60, а также дворцовая мебель, гобелены, ковры,
множество других ценных предметов. Кроме того, указывается, что ранее на
таможне были задержаны отправленные из советской зоны оккупации Германии
7 вагонов с мебелью для Жукова - всего 194 предмета. Вовсе уж пикантно
выглядят строки из рапорта Абакумова Сталину: "...в книжных шкафах стоит
большое количество книг в прекрасных переплетах с золотым тиснением, ис-
ключительно на немецком языке". Жуков немецким не владел и читать эти
книги безусловно не мог, - но, поскольку переплеты были тиснены золотом,
сработал инстинкт хомяка...
Люди Абакумова разрабатывали также друга и фаворита Жукова, уполномо-
ченного МВД в Германии генерала Серова, судя по всему, бывшего "главным
поставщиком" Жукова. О масштабах деятельности Серова можно судить по ре-
зультатам обыска у одного из его подчиненных - генерала Сиднева: сотни
золотых и серебряных изделий, 600 серебряных ложек, 178 меховых шкурок,
около полусотни ковров, гобелены французских и фламандских мастеров
XVII-XVIII веков, фарфор и хрусталь. Как показал Сиднев, Серов вывозил
ценности из Германии поездами, грузовиками, самолетами, мимоходом прис-
воив около 30 килограммов золота. Сколько из этого попало к Жукову, в
точности неизвестно, но Жуков старательно покрывал Серова.
Несколькими годами позже Жуков и Серов примут самое активное участие
в убийстве Берии, или, как это до сих пор принято именовать, "восстанов-
лении Хрущевым ленинских норм". Будет после пародии на суд расстрелян
Абакумов (который сам не без греха по части трофеев), а Крюков с Русла-
новой, как и некоторые другие, срочно выпущены по настоянию Жукова, как
"безвинные жертвы берневского произвола"...
Короче говоря, другого Жукова уважать нельзя - за весну 1953-го го-
да...
МИКИТА
Нельзя прямо-таки найти такое, что это лысое ничтожество ухитрилось
бы не развалить...
Никакой демократией и гуманизмом, разумеется, и не пахло. Хваленый XX
съезд, во-первых, закрепил порочнейтий тезис - будто "настоящий террор"
начался лишь в 37-м году. Хотя в 37-м он всего лишь стал захлестывать
организаторов - вот они и взвыли. Да так, что отголоски этого воя слышны
до сих пор: посредственный кинорежиссер А. Кончаловский, находясь не у
родных пенатов, а в США (!) снял картину "Ближний круг", где проводится
та же ублюдочная идейка: все "преступления сталинской эпохи" сконцентри-
рованы в образе "старого большевика", "ленинского гвардейца", чистого
ангела, которому злобные бериевцы вышибли мозги... Это неизлечимо.
Во-вторых, XX съезд понадобился Хрущеву исключительно для того, чтобы
вытащить из-за проволоки своих. Уцелевших "гвардейцев". Всех остальных
освободили только потому, что требовалось создать впечатление, будто
"новая власть" наконец-то восплакала о судьбе маленького человека и от-
ныне возлюбит его всей душой...
Возлюбит? Много писано о трагедии в Новочеркасске 1962-го. Однако
почти никто не упоминает о 1956-м годе, когда в Тбилиси еще более зверс-
ки была расстреляна еще более массовая демонстрация - молодые люди вышли
на улицу, протестуя против пролившихся на покойного Сталина потоков гря-
зи. Впрочем, по терминологии "демократической интеллигенции", это все
были презренные сталинисты, а потому их вроде бы и не жалко...
Главное преступление Хрущева в том, что он сорвал попытку Берии пойти
иным путем. И повел страну все в тот же коммунистический тупик, согласно
полусгнившему указателю с полустертой надписью "Ленинский путь". Хрущев
в отличие от Сталина и Берии был убежденным ленинцем, убежденным комму-
нистом, за что ему и анафема...
Он вновь устроил гонения на русскую православную церковь, возрожден-
ную последним русским императором Сталиным. Он, вместо того, чтобы вкла-
дывать деньги в полностью обнищавшую центрально-черноземную Россию, за-
теял одну из грандиознейших по бездарности и провальным результатам
авантюр XX века - "освоение целины". Он вызвал берлинский кризис и едва
не развязал мировую ядерную войну, послав ракеты на Кубу. Он сотворил
величайшую в истории глупость - по пресловутым "идеологическим" сообра-
жениям поссорился с Китаем.
Политика - это цинизм в квадрате. Не помню точно, кто именно, Питт
или Пальмерстон, произнес фразу о том, что у Англии нет ни друзей, ни
постоянных врагов, а есть лишь постоянные интересы, но фраза эта гени-
альна, в ней вся суть политики.
Союз СССР и Китая - сила, которой просто-напросто не мог противосто-
ять никто на планете. Разрушив этот союз, Хрущев предал государственные
интересы своей страны так, как их никто и никогда не предавал. Ради че-
го? Ради все того же "возвращения к ленинским заветам", мертворожденной
концепции, в которую умнейший прагматик Мао не укладывался...
Хрущев нанес страшный удар по советской стратегической разведке. То,
что в тюрьму отправился как "бериевский костолом" ас разведки, гене-
рал-майор Г. Овакимян, в 1941-1945 координатор в США работы НКВД-НКГБ по
сбору информации об атомном оружии, - еще цветочки...
Из выступления Хрущева на пленуме ЦК 1953-го: "Настоятельно необходи-
мо, как совершенно правильно говорил товарищ Маленков, укрепить руко-
водство партии во всех звеньях и покончить навсегда с нарушением норм
отношения партии и МВД*, повысить воспитание чекистских кадров, поднять
ответственность партийных органов за осуществление повседневного и конк-
ретного руководства органами, постоянно добиваясь повышения революцион-
ной бдительности..."
* Напоминаю, в состав МВД тогда входила и зарубежная разведка.
Легко догадаться, к чему это привело: к чему еще может привести ситу-
ация, когда невежественные в специальных вопросах, но "идейно выдержан-
ные" партийцы начинают "руководить" профессионалами в столь сложной об-
ласти, как стратегическая зарубежная разведка... Последовала длиннейшая
череда снятий с постов, отзывов в страну, ликвидаций резидентур, замен
"невыдержанных идейно" "выдержанными". Волна провалов, перехода к про-
тивнику, хаос, парализована работа на целых направлениях, ФБР и анало-
гичные службы без труда "раскалывают" идейно выдержанных неумех...
Мало кому известна история с радиоэлектронной разведкой... К началу
60-х годов КГБ добился неплохих результатов в дешифровке американских
кодов. Радиоразведка и агентура получили возможность добывать массу ма-
териала, который в Москве тут же дешифровывали. Именно благодаря этой
работе в Москве в период карибского кризиса своевременно стало известно:
если СССР не пойдет на компромисс и не уберет ракеты с Кубы, США, не ко-
леблясь, начнут военные действия, но в обмен на вывод ракет готовы га-
рантировать территориальную целостность Кубы. Именно из вовремя прочи-
танной американской шифрпереписки в Москве узнали об истинных целях по-
летов самолетов-шпионов У-2 над СССР и о возможных действиях США в слу-
чае возникновения в связи с этими полетами конфликтной ситуации. И этим
далеко не ограничиваются полученные нами выгоды...
Однако Хрущев во время поездки в США (когда колотил по трибуне в ООН
ботинком) вновь повел себя, как последний идиот. Сначала он в беседе с
представителем США в ООН Лоджем совершенно по-детски похвастался, что
знаком с конфиденциальными посланиями президента Эйзенхауэра госу-
дарственным деятелям других стран. Потом стал похваляться директору ЦРУ
Даллесу, что его, Даллеса, агенты передают свои шифры КГБ, который с по-
мощью этого дезинформирует ЦРУ и вымогает у него деньги. И в шутку пред-
ложил, чтобы, коли уж создалась такая ситуация, спецслужбы СССР и США
объединились - все равно КГБ знает все секреты ЦРУ.
Американские профессионалы мысленно схватились за головы, моментально
осознав: русские читают шифрпереписку! В сжатые сроки Агентство нацио-
нальной безопасности США заменило практически все свои шифрсистемы. Ко-
лоссальная работа советской разведки пошла насмарку, все, решительно все
пришлось начинать сначала... [5]
Об идиотских мерах Хрущева по сокращению армии и уничтожению самой
современной военной техники (лысому стукнуло в дурную голову: коли уж у
нас есть баллистические ядерные ракеты, все остальное устарело) я под-
робно рассказывать не буду - и без того написано много.
Коснусь лучше прелюбопытнейшего аспекта деятельности Хрущева.
Все, практически все им совершенное, принесло СССР прямо-таки непоп-
равимый вред. И наоборот, США от всего этого только выиграли. Прагматик
Берия у руля власти им был не в пример страшнее, нежели примитивный,
легко просчитываемый большевик Хрущев. Америке были только на руку и яв-
ное загнивание страны в результате дальнейшего следования "ленинским пу-
тем", и ссора Советского Союза с Китаем, и удар Хрущева по армии, и мно-
гое другое... Настолько на руку, что возникает настоятельная необходи-
мость задать вопрос прямо: что во всем этом от тупости Хрущева, что - от
сознательных тайных операций американцев?
Если советская разведка ухитрялась внедрять своих агентов в окружение
американского президента и английской королевы (причем это только то, о
чем мы знаем), если в свое время истеблишмент Франции был профильтрован
советской агентурой, если (по последним изысканиям) Японию на США умело
натравила потаенно приложившая массу усилий советская разведка - почему
мы так пугаемся версии о существовании обратного процесса?
Вряд ли сам Хрущев был агентом американцев. Да это и не требовалось,
в общем. Достаточно было иметь агентов в его окружении и умело направ-
лять в тупик, создавая впечатление, что эти идеи не за океаном рождены,
а сами родились в гениальной лысой голове...
Тому, кто решит, что автор чересчур подзагнул, охотно предоставляю
интереснейшего свидетеля - самого Аллена Даллеса. Одного из лучших раз-
ведчиков столетия (понятно, среди тех, чьи имена стали известны) [53].
"Специфический характер коммунистического государства иногда дает За-
паду некоторые возможности получения определенных услуг со стороны лиц,
"не желающих сотрудничать". Преступление, которое добропорядочный комму-
нист легче всего совершает и которого больше всего боится - это полити-
ческое преступление. Основными же политическими преступлениями среди
коммунистов считается неправильный образ мыслей, уклоны различных видов,
отступление от линии партии в своих действиях или даже в неосторожных
заявлениях. Зачастую подобные отклонения могли иметь место когда-то в
прошлом, но объявляются отклонениями и преступлениями позднее, когда
партия вдруг сочтет необходимым в силу каких-то причин провести чистку в
своей среде, пересмотреть программу и толкование ленинизма. Все чистки,
проводившиеся за последние 15 лет*, являются примерами циничных сообра-
жений выгоды: доктрина формулировалась с тем, чтобы найти козлов отпуще-
ния или оправдать серьезные изменения в системе управления, в политике
или в организации правительственного аппарата. Например, в начале 50-х
годов многие искренние и преданные коммунисты с ужасом узнали, что они
являлись титоистами и должны понести за это наказание. После смерти и
ниспровержения Сталина самым тяжким преступлением, конечно, стал стали-
низм. Имеются и другие менее серьезные и более серьезные многочисленные
партийные проступки.
* Книга Даллеса впервые издана в 1963 г.
Западные разведывательные службы, как это хорошо известно коммунис-
там, пристально наблюдают за этими Проявлениями и, кроме того, в течение
ряда лет ведут учет факторов, связанных с деятельностью, выступлениями,
личной и общественной жизнью коммунистических лидеров от самой верхушки
до самых низших звеньев партийной иерархии. Когда появляются первые
признаки новой чистки, западные разведывательные службы зачастую пытают-
ся установить контакт с лицами, которым, по их мнению, угрожают отстра-
нение, позор, а возможно, и более суровые наказания, и убедить их в том,
что они будут нуждаться в помощи и получат ее, если согласятся на сот-
рудничество. Здесь просматривается не столько попытка оказать давление,
сколько стремление напугать человека, лишить его самоуверенности и само-
довольства и заставить почувствовать, что он нуждается в друзьях и в по-
мощи".
Конец цитаты. По-моему, неплохое чтение для тех, кто искренне предс-
тавляет иностранного разведчика в виде узколобого типа, крадущегося че-
рез границу на коровьих копытах, навьюченного автоматом, минами, баклаж-
кой с ядом, рацией и прочим мусором... Разумеется, хитрая лиса Даллес,
как и положено профессионалу, не дал ни единой конкретной привязки, даже
географической (упоминания о "титоистах" и "сталинистах" вовсе не должны
непременно относиться к СССР), но в этом и нет необходимости. Ценно само
признание в существовании некогда (некогда?) именно такой стратегии...
Как выражались древние римляне, умному достаточно. Даллес оговаривается,
что "этот метод срабатывает не так часто, как хотелось бы", но вряд ли
от подобной оговорки меняется суть дела...
...Завершить разговор о лысой мрази хотелось бы рассказом о двух при-
мечательных фактах.
Хрущев обожал повторять вопреки истине, что сам он вовсе не замешан в
"сталинских репрессиях". На знаменитом, бурном пленуме ЦК в июне 1957
г., когда схлестнулись Никита со своими сторонниками, с одной стороны, и
"антипартийная группировка" Молотова-Маленкова-Кагановича, Никита вновь
затянул старую песню о "политических репрессиях". "Антипартийная группи-
ровка" их якобы только и олицетворяла своими персонами - а противостоял
им ленинец Хрущев. Когда зашла речь о печально известной особой тюрьме
при Комитете партийного контроля, Хрущев вновь стал распространяться о
полнейшем своем неведении. Маленков, брезгливо поморщившись, бросил:
- Ты у нас чист совершенно, товарищ Хрущев...
Чуть позже, когда Никита уверял, будто "все делалось по личному ука-
занию товарища Сталина", прозвучал безымянный голос из зала:
- Не сваливайте все на покойника!
Примерно в то же время Хрущев уговаривал маршала Константина Рокос-
совского написать "разоблачительные" мемуары - о полной бездарности Ста-
лина в политике и военном деле, о "кровожадности" покойного вождя. Коро-
че говоря, просил добросовестно полить покойного грязью, упирая на то,
что Рокоссовский сам в свое время побывал в тюрьмах и лагерях.
Рокоссовский решительно отказался и уважение к Сталину сохранил на
всю оставшуюся жизнь...
СЕКРЕТЫ СОВЕТСКОГО КОСМОСА
"МАЛЫШ" И "ВЕЛИКАН"
Если американцы и западноевропейцы в начале восьмидесятых годов раз-
рабатывали космические челноки одной-единственной модификации, в СССР
обстояло как раз наоборот: советские конструкторы "заложили на стапелях"
два типа "челноков", отличавшихся друг от друга как внешним видом и
конструкцией, так и назначением. "Малыш" предназначался исключительно
для транспортировки на орбиту и с орбиты экипажей орбитальных станций,
"большой" же челнок должен был решать те же задачи, что и американский
"Спейс Шаттл". Первое испытание "малыша" состоялось 3 июня 1982 г. С
космодрома Капустин Яр стартовала ракета-носитель СЛ-8 и вывела на кру-
говую орбиту высотой 225 км объект, названный в сообщениях ТАСС "Кос-
мос-1374", а на самом деле - "пассажирский малыш". Разумеется, беспилот-
ный. После одного оборота вокруг Земли по сигналу Центра управления по-
летами включился тормозной двигатель, и после контролируемого полета в
атмосфере "малыш" приводнился в Индийском океане к югу от Кокосовых ост-
ровов. 15 марта 1983 г. на близкую по параметрам околоземную орбиту вы-
шел "Космос1445" - и приводнился в том же районе столь же удачно. Его
подняли на борт одного из советских научных кораблей. Третий и четвертый
"малыши" (27 декабря 1983 г., "Космос-1517", 19 декабря 1984 г. - "Кос-
мос-1614") приводнялись уже в Черном море - точность расчетов повыси-
лась. 15 мая 1987 г. стартовал уже "большой" челнок. Испытание закончи-
лось провалом - авария двигателя челнока не позволила ему выйти на орби-
ту, и он большей частью сгорел в плотных слоях атмосферы, не считая об-
ломков, упавших в Тихий океан.
Были пробы и другого типа - в 1985 г. челнок, отделявшийся в стратос-
фере от носителя, бомбардировщика "Мясищев-4", опять-таки в автоматичес-
ком режиме отрабатывал подход к земле и посадку. Единственная неудача
этих испытаний была связана с причинами, не имевшими отношения к самому
"великану", - однажды при взлете аварию потерпел самолет-носитель.
И, наконец, наступило время для полета, который в тайне уже не держа-
ли - 29 октября 1988 г. успешно приземлился беспилотный "Буран" - не по-
лумакет, как его предшественники, а самый настоящий челнок.
К великому нашему сожалению, на этом, похоже, история отечественных
челноков обрывается...
ТАЙНА ИЛИ РОЗЫГРЫШ?
Лет двадцать назад мне пришлось неделю проваляться в больнице и там
услышать от сотоварища по палате весьма любопытную историю. Поскольку
эта больница была не психушкой, я склонен относиться к его рассказу если
и не со всей серьезностью, то, по крайней мере, с интересом...
По словам этого человека, однажды, осенью 1961 г., его по каким-то
делам занесло в Татарскую АССР, в довольно глухой уголок, где простодуш-
ные татары до сих пор именовали начальство "господин товарищ председа-
тель".
Однажды в степи грянуло, да так, что все в округе решили, будто неу-
гомонный Никита Сергеевич развязалтаки третью мировую войну. Не узрев
классического "атомного гриба", кое-кто из тех, что поцивилизованнее,
рискнули наведаться в район взрыва... и подобрали там интереснейшие ве-
щи: три белых гермошлема с надписями "СССР", странные сапожки, еще ка-
кие-то мелочи.
Потом нагрянули те, "кому надлежит". Все отобрали, заставили даже
неграмотных поставить крестики под самыми страшными подписками, долго
пугали всеми мыслимыми карами, обыскали место падения неизвестного
объекта на километры вокруг и отбыли...
Такая вот история. Я человек недоверчивый, сам, случалось, распрост-
ранял весьма правдоподобные байки, а пару лет назад написал для одной
бульварной газеты обширную, тщательнейшим образом стилизованную под "до-
кументальное журналистское расследование" статью - там, с массой сухих
технических подробностей, ссылок на несуществующие документы и зарубеж-
ные публикации доказывалось, что в апреле 1945 г. нацисты вывели на ор-
биту космический корабль с двумя пилотами, но он рухнул в глухих отрогах
Кордильер.
Между прочим, многие потом верили. Поэтому к той давней истории я от-
ношусь, в общем, скептически - любит русский народ баять сказочки в духе
шукшинского Броньки Пупкова. И все же...
В первых советских пилотируемых полетах наблюдается странный разрыв.
12 апреля 1961 г. летит Гагарин. 6-7 августа того же года - Титов. После
этого наступает перерыв ровно на год - до II августа 1962 г., когда
взлетел "Восток-3" с Николаевым. Перерыв этот выглядит несколько стран-
но, учитывая, что в те годы СССР и США вели ожесточеннейшую "космическую
гонку", стремясь завоевать приоритет, где только возможно. По обе сторо-
ны океана царила спешка. Вопреки хваленой непогрешимости американской
техники, в США с надежностью обстояло порой ничуть не лучше, чем у нас -
можно вспомнить и трех астронавтов, погибших на старте в 1967-м, и "Чел-
ленджер", взорвавшийся из-за банального недосмотра техников...
Рассуждая теоретически, мог ли Хрущев, вдохновленный первыми успехами
Гагарина и Титова, распорядиться о запуске на этот раз многоместного ко-
рабля? С тремя (а то и четырьмя) космонавтами?
Очень даже свободно. Примеров в истории нашего многострадального Оте-
чества предостаточно. Запусков "к датам", или совершенных исключительно
для того, чтобы вульгарно опередить конкурента. Могли, не продумав и не
рассчитав толком, запустить "Восток-3" - первый "Восток-3" - в котором
находилось несколько человек. После катастрофы поневоле пришлось сделать
перерыв на год.
Однако "могли" еще не означает "сделали". Я ничего не утверждаю и не
опровергаю - передо мной самая настоящая загадка, и глупо ее изучать на
основе столь скудной информации. Даже с гораздо более близкой нам по
времени гибелью Гагарина, происшедшей прямо-таки "при честном народе",
до сих пор Ничего толком не ясно.
А вдруг отыщутся и другие свидетели? Вдруг мой тогдашний собеседник
не врал? Или не стоит надеяться?
Я не знаю...
БЕСЫ В ОПТИЧЕСКОМ ПРИЦЕЛЕ
"Одно, что мы можем и должны сказать русскому интеллигенту, это -
постарайся стать человеком ".
М.О. ГЕРШЕНЗОН (1909 г.)
"А назывались они все одинаково. Кратко и выразительно. Как на забо-
ре!"
В. ПИКУЛЬ
Один из самых живучих и стойких российско-советских мифов - миф о вы-
соком предназначении, высокой миссии и духовном превосходстве так назы-
ваемой "интеллигенции"...
Советский энциклопедический словарь 1988 г. определяет "интеллиген-
цию" как "Общество, слой людей, профессионально занимающийся умственным,
преим. сложным, творческим трудом, развитием и распространением культу-
ры. Термин "И." введен писателем П.Д. Боборыкиным (в 60-х гг. 19 в.).
Вопросы возникают мгновенно: к чему было выдумывать какой-то особый тер-
мин, не существовавший доселе ни в одном языке, если неплохи были и ста-
рые: "ученый", "интеллектуал", "человек искусства"? И как быть, если че-
ловек, "профессионально занимающийся сложным творческим трудом", тем не
менее категорически отказывается признавать себя интеллигентом? (У Л.Н.
Гумилева спросили однажды: "Вы интеллигент?" "Да боже упаси!" - замахал
тот руками.)
Поневоле вспоминаются слова дореволюционного мыслителя Г. Федотова:
интеллигенция - это специфическая группа, "объединяемая идейностью своих
задач и беспочвенностью своих идей". Что подтвердил один перестроечный
публицист, без колебаний причислявший себя к интеллигенции: "интелли-
гент" - это "псевдоним для некоего типа личности", "людей определенного
склада мысли и определенных политических взглядов". Умри, Денис, лучше
не напишешь!
История вопроса начинается и в самом деле в 60-е гг. 19 в. По свиде-
тельству камергера Д.Н. Любимова, "в связи с проектом какого-то циркуля-
ра министерства внутренних дел, где упоминалась русская интеллигенция,
Победоносцев писал Плеве: "Ради Бога, исключите слова "русская интелли-
генция". Ведь такого слова "интеллигенция" порусски нет, Бог знает, кто
его выдумал, и Бог знает, что оно означает...""
Победоносцев, выдающийся публицист и мыслитель, в данном случае ока-
зался не прав. Министр внутренних дел Плеве изучил вопрос и пришел к вы-
воду, что термин "интеллигенция" все же означает некое вполне определен-
ное понятие - никоим образом не отождествлявшееся, однако, с понятием
"образованная часть населения". Сын камергера Любимова охарактеризовал
интеллигенцию так: "Прослойка между народом и дворянством, лишенная при-
сущего народу хорошего вкуса". Добавлю от себя: лишенная и подлинной об-
разованности, и способности мыслить логически, и патриотизма.
Плеве говорил Любимову-старшему: "Та часть нашей общественности, в
общежитии именуемая русской интеллигенцией, имеет одну, преимущественно
ей присущую особенность: она принципиально и притом восторженно воспри-
нимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитиро-
ванию государственной, а также духовно-православной власти, ко всему же
остальному в жизни страны она индефферентна". В 1912 г., уже после смер-
ти Плеве от руки интеллигента-бомбиста, военный историк, Генерального
штаба генерал-майор Е.И. Мартынов (впоследствии убит большевиками), на-
писал не менее горькие строки: "Попробуйте задать нашим интеллигентам
вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, во-
инская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война - преступление,
патриотизм - пережиток старины, армия - главный тормоз прогресса, воен-
ная специальность - позорное ремесло, воинская доблесть - проявление
глупости и зверства..."
Стоит ли удивляться, что в 1905 г. русские интеллигенты отправляли
телеграммы японскому микадо, поздравляя его с победой над Россией?
Ненавидящие свою страну, не знающие и не понимающие своего народа,
отвергающие как "устаревшие" все национальные и религиозные ценности,
вечно гоняющиеся за миражами, одержимые желанием переделать мир по своим
схемам, ничего общего не имеющим с реальной жизнью, без всякого на то
основания полагающие себя солью земли - интеллигенты разожгли в России
революционный пожар. Н.А. Бердяев писал: "Интеллигенция скорее напомина-
ла монашеский орден или религиозную секту, со своей особой моралью,
очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими осо-
быми нравами и обычаями... Интеллигенция была у нас идеологической, а не
профессиональной или экономической группировкой... Для интеллигенции ха-
рактерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным бытом и традиция-
ми... По условиям русского политического строя интеллигенция оказалась
оторванной от реального социального дела, и это очень способствовало
развитию в ней социальной мечтательности".
Вот только "мечтательность" эта сочеталась с револьверами и бомбами.
Пятнадцать лет интеллигенты из "Народной воли", равнодушно списывая в
"неизбежные издержки" десятки случайных жертв, охотились за Александром
и убили-таки, за несколько дней до того, как государь намеревался огла-
сить конституцию. Крайне любопытны обширные мемуары одного из участников
этой "дикой охоты" Н.А. Морозова [127]. Оказывается, он и его друзья,
люди взрослые и образованные, были убеждены, что "казнь тирана" и про-
возглашение всех и всяческих свобод... автоматически приведут к молние-
носному перерождению "темного народа", в России тут же воцарится всеоб-
щая братская любовь. Взрослые люди... Но вот означенный Морозов
странствует переряженным по деревням. Чтение увлекательнейщее - романти-
ческий юноша впервые попал в "мир народа", смотрит прямо-таки глазами
марсианина... И на каждом шагу убеждается, что кабинетные схемы ничего
общего с реальностью не имеют. Народовольцы отчего-то решили, что хлебо-
роб полагает городского ремесленника отбросом общества, но мужики, ока-
зывается, питают нескрываемое уважение к имеющему специальность горожа-
нину. По подложному паспорту Морозов числится печником, и его лепет, что
он-де ищет в деревенской жизни высшего совершенства, вызывает у мужичков
лишь недоумение. "Сектант, поди, какой" - наконец выносят они вердикт и
успокаиваются. Кто ж еще, кроме сектанта, будет так себя вести?
Вот "печника" обсчитала разбитная кабатчица, бойбаба, и юноша задает
себе резонный вопрос: "Неужели после установления всеобщей свободы эта
хитрая баба станет святой Лукрецией?"
Тут бы и остановиться, задуматься: если реальная жизнь ничуть не по-
хожа на то, что народники о ней нафантазировали, не честнее ли забыть о
бомбах и прокламациях? Увы, мышление народовольцев сворачивает на при-
вычную колею: "что ж, тем хуже для реальности..." Если народ равнодушен
к новоявленным "избавителям" - его, темного, следует помимо желания вес-
ти к счастью железной рукой...*
После смерти Александра III, невероятными усилиями сбившего волну
террора, гангрена распространяется вновь. И это уже не деклассированные
одиночки вроде богатейшего помещика Лизогуба и крестьянского сына Халту-
рина. Общество охвачено какой-то жуткой паранойей либерализма и самораз-
рушения.
* Морозов оказался из тех немногих, кого удалось вернуть к нормальной
жизни: отсидев в крепости двадцать пять лет, он поумнел и стал крупным
ученым.
Несколько характерных примеров. В феврале 1899 г. ректор Санкт-Петер-
бургского университета вывешивает объявление, где пишет: в прежние годы
студенты при наступлении каникул учиняли в пьяном состоянии групповые
беспорядки в общественных местах, а посему он, ректор, ставит это госпо-
дам студентам на вид и предупреждает, что в нынешнем году полиция наме-
рена гасить в зародыше подобные шалости. О революционных идеях - ни сло-
ва. Но господа юные интеллигенты, ужасно обиженные столь явным посяга-
тельством царского сатрапа на права личности, выходят толпой на улицу.
Полиция, понятно, принимает надлежащие меры. Тогда к студенческой забас-
товке подключаются все высшие учебные заведения империи и бастуют два
месяца.
(Между прочим, у замечательного русского поэта Афанасия Фета была
примечательная привычка. В течение многих лет он, проезжая по Москве,
каждый день приказывал кучеру остановиться возле университета, опускал
стекло и плевал в сторону "цитадели знаний". Об этом рассказала в своих
мемуарах сестра А.П. Чехова. Современный комментатор-интеллигент охарак-
теризовал действия Фета как "злобное невежество" - а это лишний раз до-
казывает, что интеллигенция неизлечима...)
14 мая 1906 г. в Севастополе брошена бомба в коменданта города гене-
рала Неплюева. Генерал уцелел, но погибло восемь случайных прохожих (в
том числе двое детей), несколько десятков человек ранены. Но депутаты
Государственной думы публично называют суд над схваченными на месте
преступления бомбистами "кровопролитием", а левая печать призывает
родственников погибших отбросить эмоции и понять, что их близкие погибли
по чистой случайности, во имя святого дела...
Впрочем, это не единственный случай, когда жертвами террора станови-
лись абсолютно непричастные. Летом 1906 г. в Петергофе вместо генерала
Трепова убили генерала Козлова. В Пензе вместо жандармского генерала
Прозоровского по ошибке убили пехотного генерала Лиссовского. В Киеве
вместо жандармского генерала Новицкого ударили ножом отставного армейс-
кого генерала.
В том же году депутат Думы Герценштейн с думской трибуны весело назы-
вает "иллюминациями" многочисленные поджоги дворянских усадеб, сопровож-
давшиеся убийствами, изнасилованиями, зверствами. Именно за эти слова, а
не за еврейское происхождение правые вскоре убили весельчака...
14 мая того же года боевики из "еврейской самообороны" обстреляли ка-
толический крестный ход, что повлекло за собой еврейский погром, прекра-
щенный спешно прибывшими войсками. Комиссия из членов Госдумы... обвини-
ла правительство в организации погрома.
В Сибири, в Томске, левые боевики начали стрелять из револьверов по
крестному ходу. Его участники, оказавшись под огнем, кинулись на револю-
ционеров, отобрали оружие, загнали "леваков" в здание народного дома и
сгоряча подожгли его, мстя за подлое нападение, за убитых и раненых. Пе-
чать окрестила эти события "зверствами черносотенцев".
Эсерка Мария Спиридонова убивает на улице чиновника гражданского ве-
домства. Из тюрьмы переправляет на волю бредовое письмо, обвиняя допра-
шивавших ее жандармов в пытках и изнасиловании. Позже на суде она отка-
жется от этих показаний, к тому же учиненная по горячим следам эксперти-
за не обнаружит следов пыток и констатирует, что девственность юной фу-
рии никоим образом не нарушена. Однако оба офицера уже застрелены боеви-
ками...
Только за первые шесть месяцев 1906 г. революционерами убито 499 че-
ловек - но Дума, к недоумению иностранных журналистов, пытается прота-
щить закон об амнистии за любые преступления, если только они имеют по-
литический характер!
Террористка, дочь якутского вице-губернатора (!), отправленная в
швейцарский санаторий подлечить головку, прямо в лечебнице убивает из
пистолета немецкого купца, имевшего несчастье быть похожим на министра
Дурново...
Впрочем, это началось еще с Веры Засулич - когда юная особа, всадив-
шая шесть пуль в "царского сатрапа", была не только оправдана судом, но
и встречена аплодисментами толпы.
Считалось само собой разумеющимся, что человек из "образованного об-
щества" должен желать поражения России в японской войне. Купец, эмигрант
П. Бурышкин с горечью пишет в своих воспоминаниях, что "образованное об-
щество" проявляло фантастическое равнодушие к деятельности и нуждам рос-
сийских предпринимателей, купцов, заводчиков. "Купчина толстопузый" был
лишь персонажем фельетонов и карикатур... [23]
Однако и среди "образованного общества" находились смелые, болевшие
за Россию люди, не побоявшиеся выступить против либеральной чумы. В 1909
г. появилась книга "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции", кото-
рую можно охарактеризовать кратко: "Интеллектуалы против интеллигентов"
[38].
В самом деле, наша милейшая интеллигенция обожает в спорах с про-
ворством карточного шулера подменять понятия. Тот, кто выступает против
"интеллигенции", обвиняется в том, что... выступает против интеллекта,
против культуры, знаний, образования. На сем скользком поприще интелли-
генция не чурается ни подлогов, ни лжи, ни демагогии.
В жизни обстоит как раз наоборот. Интеллект - это одно, а "интелли-
гент" - это другое. Авторы сборника "Вехи" - не какие-то полуграмотные
лабазники-охотнорядцы*, а люди, с чьими именами прочно связаны эпитеты
"известный", "выдающийся". Бердяев, С. Булгаков, Гершензон, Кистяковс-
кий, Струве, Изгоев, Франк - интеллектуалы, историки, экономисты, фило-
софы.
* Слово "охотнорядцы" носит в интеллигентской литературе после из-
вестных беспорядков 80-х гг. прошлого века символ чего-то зверски реак-
ционного. Однако что плохого в том, что частные предприниматели разогна-
ли демонстрацию буйствующих юнцов-радикалов, пусть и приложив кому-то по
шее?
Приведу лишь наиболее знаменательные отрывки, отнюдь не вырванные из
общего контекста...
Н.А. БЕРДЯЕВ: "В русской интеллигенции рационализм сознания сочетался
с исключительной эмоциональностью и со слабостью самоценной умственной
жизни... Сама наука и научный дух не привились у нас, были восприняты не
широкими массами интеллигенции, а лишь немногими. Ученые никогда не
пользовались у нас особенным уважением и популярностью, и если они были
политическими индефференистами, то сама их наука считалась ненастоя-
щей..."
С.Н. БУЛГАКОВ: "Весь идейный багаж, все духовное оборудование вместе
с передовыми бойцами, застрельщиками, агитаторами, пропагандистами был
дан революции интеллигенцией. Она духовно оформляла инстинктивные стрем-
ления масс, зажигала их своим энтузиазмом, словом, была нервами и мозгом
гигантского тела революции. В этом смысле революция есть духовное детище
интеллигенции, а следовательно, ее история есть исторический суд над
этой интеллигенцией... Наша интеллигенция в своем западничестве не пошла
дальше внешнего усвоения новейших политических и социальных идей Запада,
причем приняла их в связи с наиболее резкими и крайними формами филосо-
фии просветительства (т.е. атеизма - А.Б.). Вначале было варварство, а
затем воссияла цивилизация, т.е. просветительство, материализм, атеизм,
социализм - вот несложная философия истории среднего русского интелли-
гента...
Героизм - вот то слово, которое выражает, по моему мнению, основную
сущность интеллигентского мировоззрения и идеала, притом героизм самоо-
божания... Интеллигент, особенно временами, впадал в состояние героичес-
кого экстаза с явно истерическим оттенком. Россия должна быть спасена, и
спасителем ее может и должна явиться интеллигенция вообще и даже имярек
в частности - и помимо его нет спасителя и нет спасения... Героический
интеллигент не довольствуется поэтому ролью скромного работника (даже
если он и вынужден ею ограничиваться), его мечта - быть спасителем чело-
вечества или по крайней мере русского народа... Для него необходим (ко-
нечно, в мечтаниях) не обеспеченный минимум, но героический максимум...
Даже если он и не видит возможности сейчас осуществить этот максимум и
никогда ее не увидит, в мыслях он занят только им. Он делает историчес-
кий прыжок в своем воображении и, мало интересуясь перепрыгнутым путем,
вперяет свой взор лишь в самую светлую точку на краю исторического гори-
зонта... Во имя веры в программу лучшими представителями интеллигенции
приносятся жертвы жизнью, здоровьем, свободой, счастьем... ("худшие"
представители интеллигенции, которых гораздо больше, охотнейше приносят
в жертву чужие жизни, здоровье, свободу и счастье - А.Б.). Хотя все
чувствуют себя героями, одинаково призванными быть провидением и спаси-
телями, но они не сходятся в способах и путях этого спасения... С интел-
лигентским движением происходит нечто вроде самоотравления... Интелли-
генция, страдающая "якобинизмом", стремящаяся к "захвату власти", к
"диктатуре" во имя народа, неизбежно разбивается и распыляется на враж-
дующие меж собой фракции, и это чувствуется тем острее, чем выше подни-
мается температура героизма... Герой есть до некоторой степени сверхче-
ловек, становящийся по отношению к ближним своим в горделивую и вызываю-
щую позу спасителя, и при всем своем стремлении к демократизму интелли-
генция есть лишь особая разновидность сословного аристократизма, надмен-
но противопоставляющая себя "обывателям". Кто жил в интеллигентских кру-
гах, хорошо знает это высокомерие и самомнение, сознание своей непогре-
шимости и пренебрежение к инакомыслящим... Вследствие своего максимализ-
ма интеллигенция остается малодоступна к доводам исторического реализма
и научного знания...
...В нашей литературе много раз указывалась духовная оторванность на-
шей интеллигенции от народа. По мнению Достоевского, она пророчески
предсказана была уже Пушкиным, сначала в образе вечного скитальца Алеко,
а затем Евгения Онегина... И действительно, чувства кровной исторической
связи, сочувственного интереса, любви к своей истории, эстетического ее
восприятия поразительно мало у интеллигенции, на ее палитре преобладают
две краски, черная для прошлого и розовая для будущего..."
М.О. ГЕРШЕНЗОН: "Что делала наша интеллигентская мысль последние пол-
века? Я говорю, разумеется, об интеллигентской массе. Кучка революционе-
ров ходила из дома в дом и стучала в каждую дверь: "Все на улицу! Стыдно
сидеть дома!" - и все создания высыпали на площадь: хромые, слепые, без-
рукие, ни одно не осталось дома. Полвека толкутся они на площади, голося
и перебраниваясь. Дома - грязь, нищета, беспорядок, но хозяину не до
этого. Он на людях, он спасает народ - да оно и легче, и занятнее, чем
черная работа дома. Никто не жил - все делали (или делали вид, что дела-
ют) общественное дело... а в целом интеллигентский быт ужасен: подлинная
мерзость запустения, ни малейшей дисциплины, ни малейшей последова-
тельности даже во внешнем, день уходит неизвестно на что, сегодня так, а
завтра, по вдохновению, все вверх ногами; праздность, неряшливость, го-
мерическая неаккуратность в личной жизни, наивная недобросовестность в
работе, в общественных делах необузданная склонность к деспотизму и со-
вершенное отсутствие уважения к чужой личности, перед властью то гордый
вызов, то покладистость - не коллективная*, я не о ней говорю, а лич-
ная...
* Насмотрелись и коллективной покладистости, групповых призывов "раз-
давить гадину" и в 37-м, и в 93-м...
Примечание ко 2-му изданию: эта характеристика нашей интеллигентской
массы была признана клеветою и кощунством**. Но вот что, десять лет на-
зад, писал Чехов: "Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальши-
вую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю даже, когда она страдает
и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр" (письмо к И.И.
Орлову 22 февраля 1889 г. в вышедшем на днях сборнике писем А.П. Чехова
под ред. Бочкарева). Последние слова Чехова содержат в себе верный на-
мек: русская бюрократия есть в значительной мере плоть от плоти русской
интеллигенции...
...Чем подлиннее был талант, тем ненавистнее ему были шоры интелли-
гентской общественно-утилитарной морали, так что силу художественного
гения у нас почти безошибочно можно было измерять степенью его ненависти
к интеллигенции: достаточно назвать гениальнейших: Л. Толстого и Досто-
евского, Тютчева и Фета... То, чем жила интеллигенция, для них не су-
ществовало... в лице своих духовных вождей она (интеллигенция - А.Б.)
творила партийный суд над свободной истиной творчества и выносила приго-
воры: Тютчеву - за невнимание, Фету - за посмеяние, Достоевского объяв-
ляла реакционным, а Чехова индифферентным... А масса этой интеллигенции
была безлична, со всеми свойствами стада: тупой косностью своего радика-
лизма и фанатической нетерпимостью. Могла ли эта кучка искалеченных душ
остаться близкой народу?
** Ну разумеется, шум после выхода книги поднялся страшный, удивля-
юсь, как никого из авторов тогда не убили... Однако взбешенная "либе-
ральная интеллигенция" разослала по России ораторов, читавших лекции о
реакционности, полнейшем ничтожестве и профессиональной несостоятельнос-
ти авторов "Вех"...
...Она выбивалась из сил, чтобы просветить народ, она засыпала его
миллионами экземпляров популярно-научных книжек, учреждала для него биб-
лиотеки и читальни, издавала для него дешевые журналы - и все без толку,
потому что она не заботилась о том, чтобы приноровить весь этот материал
к его уже готовым понятиям, и объясняла ему частные вопросы знания без
всякого отношения к его центральным убеждениям, которых она не только не
знала, но даже не предполагала ни в нем, ни вообще в человеке... Сонмище
больных, изолированных в родной стране, - вот что такое русская интелли-
генция... в длинной веренице интеллигентских типов, зарисованных таким
тонким наблюдателем, как Чехов, едва ли найдется пятьшесть нормальных
человек. Наша интеллигенция на девять десятых поражена неврастенией:
между ними почти нет здоровых людей - все желчные, угрюмые, беспокойные
лица, искаженные какой-то тайной неудовлетворенностью, все недовольны,
не то озлоблены, не то огорчены..."
А.С. ИЗГОЕВ: "До последних революционных лет творческие даровитые на-
туры в России как-то сторонились от революционной интеллигенции, не вы-
нося ее высокомерия и деспотизма".
Б.А. КИСТЯКОВСКИЙ: "Русская интеллигенция никогда не уважала права,
никогда не видела в нем ценности, из всех культурных ценностей право на-
ходилось у нас в наибольшем загоне. При таких условиях у нашей интелли-
генции не могло создаться и прочного правосознания, напротив, последнее
стоит на крайне низком уровне развития... Русская интеллигенция состоит
из людей, которые ни индивидуально, ни социально не дисциплинированы...
В идейном развитии нашей интеллигенции, поскольку оно отразилось в лите-
ратуре, не участвовала ни одна правовая идея. И теперь в той совокупнос-
ти идей, из которой слагается мировоззрение нашей интеллигенции, идея
права не играет никакой роли".
П.Б. СТРУВЕ: "В 60-х годах с их развитием журналистики и публицистики
"интеллигенция" явственно отделяется от образованного класса, как нечто
духовно особое. Замечательно, что наша национальная литература остается
областью, которую интеллигенция не может захватить.* Великие писатели
Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Чехов не носят интел-
лигентского лика... даже Герцен, несмотря на свой социализм и атеизм,
вечно борется в себе с интеллигентским ликом...
* Увы, с тех пор произошли роковые перемены.
...Интеллигенция нашла в народных массах лишь смутные инстинкты, ко-
торые говорили далекими голосами слившимися в какой-то гул. Вместо того,
чтобы этот гул претворить систематической воспитательной работой в соз-
нательные членораздельные звуки национальной личности, интеллигенция
прицепила к этому гулу свои короткие книжные формулы. Когда гул стих,
формулы повисли в воздухе..."**
** Точное описание нашей "перестройки"...
С.Л. ФРАНК: Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценнос-
тей, кроме критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального
разграничения людей, поступков, состоянии на хорошие и дурные, добрые и
злые.* У нас нужны особые, настойчивые указания, исключительно громкие
призывы, которые для большинства звучат всегда несколько неестественно и
аффектированно... Ценности теоретические, эстетические, религиозные не
имеют власти над сердцем русского интеллигента, ощущаются им смутно и
неинтенсивно и, во всяком случае, всегда приносятся им в жертву мо-
ральным ценностям... Начиная с восторженного поклонения естествознанию в
60-х годах и кончая самоновейшими научными увлечениями вроде эмпириокри-
тицизма, наша интеллигенция искала в мыслителях и их системах не истины
научной, а пользы для жизни, оправдания или освящения какой-либо общест-
венно-моральной тенденции... Эта характерная особенность русского интел-
лигентского мышления - неразвитость в нем того, что Ницше называл интел-
лектуальной совестью, - настолько общеизвестна и очевидна, что разногла-
сия может вызвать, собственно, не ее констатация, а лишь ее оценка...
* Блестящее подтверждение того, что эти слова нисколько не устарели,
мы имеем и в наши дни. Российский парламент 1993 г. был "плохой" - и его
можно расстрелять из танков. Белорусский парламент 1996 г. был "хороший"
- и Лукашенко, распустивший его (всего лишь распустив!), - фашист и ти-
ран...
...Лучи варварского иконоборчества, неизменно горящие в интелли-
гентском сознании..."
После Октября интеллектуалов либо уничтожали, либо высылали за грани-
цу (как произошло и с некоторыми авторами "Вех") - зато интеллигенция
самым великолепным образом устроилась при большевиках, поскольку ее ми-
ровоззрению как нельзя лучше отвечали идеи "всемирного пожара" и "нового
искусства". Двадцать лет после революции интеллигенция правила бал, пока
реалист Сталин не выбрал синицу в руках - и интеллигентов долго топтали
сапогами в тех же самых подвалах, где они сами измывались над теми, кто
входил в понятие "неизбежные издержки".
Лучше всего о том, что и сегодня не потеряла актуальности ни единая
строчка "Вех", свидетельствует статья Солженицына "Образованщина", вы-
шедшая в 1974 г. [75].
Солженицын: "Интеллигенция сумела раскачать Россию до космического
взрыва, но не сумела управить ее обломками. Потом, озираясь из эмигра-
ции, сформулировала интеллигенция оправдание себе: оказался "народ - не
такой", "народ обманул ожидания интеллигенции". Так в этом и состоял ди-
агноз "Вех", что, обожествляя народ, интеллигенция не знала его, была от
него безнадежно отобщена!"
И не только "отобщена"... Тот же С.Н. Булгаков предупреждал, что вера
в чудо преобразования мира и души человека может привести к "особой раз-
новидности духовного аристократизма, надменно противопоставляющего себя
обывателям". И разъяснял свою мысль подробно: "В своем отношении к наро-
ду, служение которому ставит своей задачей интеллигенция, она постоянно
и неизбежно колеблется между двумя крайностями - народопоклонничества и
духовного аристократизма. Потребность народопоклонничества... вытекает
из самих основ интеллигентской веры. Но из нее же с необходимостью выте-
кает и противоположное - высокомерное отношение к народу как к объекту
спасительного воздействия, как к несовершеннолетнему, нуждающемуся в
няньке для воспитания "сознательности", непросвещенному в интелли-
гентском смысле слова".
Этот "духовный аристократизм" привел к тому, что в первые годы Со-
ветской власти среди лютовавших чекистов хватало самых что ни на есть
патентованных интеллигентов - от Менжинского до доктора Кедрова. (По не-
коему странному совпадению чуть ли не вся гитлеровская верхушка состояла
опять-таки из классической интеллигенции - неудачливый художник, фарма-
цевт, журналисты, вообще гуманитарии, не добившиеся, стоит подчеркнуть,
успехов в науке и оттого создавшие свою, людоедскую. Альфред Розенберг
получил прекрасное образование, кстати, в высших учебных заведениях Рос-
сийской империи - рассадниках интеллигенции.)
И народники, и большевистские интеллигенты, и соратники Гитлера - все
вместе подходят под определение известного социалиста М. Бакунина: "Осо-
бенно страшен деспотизм интеллигентного и потому привилегированного
меньшинства, будто бы лучше разумеющего настоящие интересы народа, чем
сам народ. Во-первых, представители этого меньшинства попытаются во что
бы то ни стало уложить в прокрустово ложе своего идеала жизнь будущих
поколений. Во-вторых, эти двадцать или тридцать ученыхинтеллигентов пе-
регрызутся между собой".
И, наконец, слово известному социологу и публицисту Н.Я. Данилевско-
му, еще в 1871 г. писавшему: "Примеры гармонического внутреннего разви-
тия народной образованности вообще не слишком часты, и лучшим из них мо-
жет служить Англия... Без такой народной основы так называемая интелли-
генция не что иное, как более или менее многочисленное собрание довольно
пустых личностей, получивших извне почерпнутое образование, не перева-
ривших и не усвоивших его, а только перемалывающих в голове, перебалты-
вающих языком ходячие мысли, находящиеся в ходу в данное время под пош-
лою этикеткою современных" [55].
Далее Данилевский пишет вовсе уж пророчески: "Но как ни внешне наше
русское просвещение, как ни оторвана наша интеллигенция (в большинстве
своем) от народной жизни, она не встречает, однако же, в русском народе
и в России tabulam rasam* для своих цивилизаторских опытов, а должна,
волею или неволею, сообразоваться с веками установившимся и окрепшим на-
родным бытом и порядком вещей. Для самого изменения этого порядка интел-
лигенция принуждена опираться, часто сама того не замечая, на народные
же начала, когда же забывает об этом (что нередко случается), то народ,
составивший уже долгим историческим опытом общественный организм, извер-
гает из себя чуждое, хотя бы то было посредством гнойных ран, или как бы
облегает его хрящеватою оболочкою и обособляет от всякого живого общения
с народным организмом; и чуждое насаждение, в своей мертвенной фор-
мальности, хотя и мешает, конечно, правильному ходу народной жизни, но
не преграждает его, и она обтекает и обходит его мимо".
* Чистую доску (латинск.)
Первое утверждение, об иммунитете народа к интеллигентским бредням,
оказалось ошибкой (надо помнить, эти слова написаны до того, как вспых-
нул народовольческий террор, никто не мог и предполагать, что гангрена
так распространится...). Увы, "цивилизаторские опыты" продолжались де-
сятки лет и вовлекли в свою орбиту все население России. Но вот впос-
ледствии... Все по Данилевскому. Когда схлынул угар первых перестроечных
лет, когда стало ясно, что былые кумиры не более чем пустословы, когда
вместо митингов все, кто хоть что-то собой представлял, смогли заняться
реальным делом (как бы ни был уродлив и сюрреалистичен нынешний капита-
лизм) - так называемая "демократическая интеллигенция" полностью потеря-
ла прежнее влияние на общество и практически выпала из жизненного про-
цесса. И вновь отступила на свои кухоньки "перебалтывать языком" (но на
сей раз потеряла еще и тех из своей среды, кто опять-таки занялся делом
и посему добровольно отрекся от звания интеллигента, несовместимого с
нормальной работой, нормальными заработками, нормальной жизнью, несвя-
занной с "речной борьбой").
Разумеется, интеллигенция ничего не поняла и ничему не научилась. И
мгновенно подыскала очередные убогие формулы, не имеющие ничего общего с
реальным положением дел: есть вещи выше рынка. Раньше мешали реализо-
ваться злобные коммунисты, теперь же - тупые "новые русские"... И так
далее. И невдомек им, ущербным и озлобленным, что за душой у них и не
было ничего - ни подлинных знаний, ни деловой энергии, ни малейшей спо-
собности хоть что-то создавать. Вместо знаний была модная публицистика,
вместо деловых качеств - беспочвенная вера в то, что государство будет
содержать и далее. Когда в свое время Маргарет Тэтчер железной рукой об-
резала финансирование всевозможным "институтам" и "аналитическим цент-
рам", где безрезультатно переливали из пустого в порожнее (вроде пресло-
вутого Института изучения апартеида, годами сочинявшего пухлые бессодер-
жательные обзоры, перепевавшие всем известные истины), тамошняя образо-
ванщина чуть ли не теми же самыми словами, что и отечественные оголодав-
шие "соловьи", обвиняла Железную леди в покушении на культуру. Ибо рабо-
тать и делать дело никто не умел, но кушать хотелось - вот и отож-
дествляется собственное безденежье с гибелью культуры...
Вовсе уж неожиданное сходство и с " Вехами", и с работой Солженицына
мы находим в книге английского литературоведа Карен Хьюитт "Понять Бри-
танию", написанной специально для того, чтобы лучше объяснить сегодняш-
нему россиянину состояние дел и умов в Великобритании: "... вас удивит
отсутствие "интеллигенции"... Мы называем людей, чей труд зиждится на
специальном умственном усилии, - "профессионалами"... Чего им недостает*
- так это чувства принадлежности к особой группе или классу с четко про-
являющейся национальной ответственностью за поддержание духовных ценнос-
тей народа. Необходимо предостеречь вас, что многие британцы находят са-
мо это понятие не только причудливым, но и агрессивным. (Молодцы британ-
цы! - А. Б.) У британского рабочего имеются свои ценности. Он не ждет от
британской интеллигенции, чтобы она маршировала, размахивая флагом ду-
ховности и защищала его интересы - а ведь именно в таком ключе русские
частенько рассказывают мне, что такое ваша интеллигенция... Я нахожу
бессмысленным вопрос, который задают многие русские: "Есть ли у вас
группа, подобная нашей интеллигенции, хранящая духовные ценности общест-
ва?" [204].
* В слово "недостает" англичанка не вкладывает ни сожаления, ни иных
отрицательных эмоций. Она лишь имеет в виду, что английским профессиона-
лам подобное чувство не присуще.
Браво и брависсимо... Ни в одной стране мира, кроме России, нет
"группы, хранящей духовные ценности" - поскольку таковые ценности и без
того принадлежат всем и защищены всей мощью свободного государства. Ни-
кому в цивилизованном мире не нужен посторонний "хранитель", якобы слу-
жащий совестью других. Повсюду в цивилизованном мире пользуется уважени-
ем лишь тот, кто честно зарабатывает себе на хлеб, а если и получает жа-
лованье от государства - то опять-таки за конкретную пользу обществу, а
не расплывчатое "хранение духовных ценностей".
У нас же до сих пор все наоборот. Нормально работать и хорошо зараба-
тывать считается бесчестьем. Правда, в последние годы власть наконец-то
перестала платить за "полезность", и многие интеллигенты, оказавшись пе-
ред необходимостью добывать хлеб насущный, едва не сошли с ума. Малая
часть сумела переквалифицироваться в нормальных работников - и с ра-
достью отбросила прежние бредни (сужу по виденным лично примерам).
Кто-то окончательно опустился. Кое-кто сумел зацепиться за днище "кораб-
ля капитализма". В моем родном Красноярске группка особо закоренелых ин-
теллигентов сотрудничает в бульварной газетке, славной объявлениями те-
лефонных проституток. Правда, чтобы сохранить видимость приличий,
кое-кто из них регулярно объявляет в той же газетке, что сам-то он лично
к подобной практике относится крайне отрицательно, и уж свою-то доченьку
ни за что в проститутки не пошлет - а вслед за тем с комической важ-
ностью предается привычному интеллигентскому рукоблудию: клеймит все не-
угодное, выносит безапелляционные приговоры тем, кто удачливее и богаче,
называет видных политиков уменьшительными именами, прямо оскорбляет. К
примеру, некий голоштанный мальчик в той же газетке назвал Лужкова
"ельцинской шестеркой", а другой, постарше и потасканное, окрестил Коб-
зона "главарем московской мафии") - одним словом, пользуясь кратким ми-
гом сытости, продолжает делать то, что авторы "Вех" осмеяли еще девянос-
то лет назад...
Вообще-то, и на хваленом Западе водилась порой самая что ни на есть
патентованная интеллигенция. Отечественные либеральные публицисты поче-
сывали в затылках: отчего это могучие зарубежные умы вроде Уэллса, Шоу,
Фейхтвангера словно бы и не замечали ужасов красного террора? Да потому
и не замечали, что (как о том сами писали недвусмысленно) по известной
интеллигентской привычке расценивали все происходящее в России как вели-
кий эксперимент, оправдывающий любые жертвы. Достаточно вдумчиво прочи-
тать "Россию во мгле" Уэллса, эссе Шоу, чтобы убедиться - мэтры были
прямо-таки заворожены экспериментом...
Кстати, вы помните, что несколько лет назад одна молдавская поэтесса
при участии всамделишнего священника обвенчалась с памятником Стефану
Великому, стоящим в Кишеневе? Как писал мой злоязычный друг-молдаванин -
теперь ждут, что родит булыжник...
О роли интеллигенции в катавасии последних десяти лет я не расположен
писать - тошнит. Скажу лишь, что визжавшая в свое время на площадях и
телеэкранах интеллигенция понятия не имела о последствиях: как ни пара-
доксально, она сама, своими руками выкопала себе могилу, приблизив нас-
тупление такого порядка, которому легионы бездельников и трепачей, якобы
"хранящих духовные ценности", более не нужны. Как бы ни относиться ко
всем преобразованиям последних лет, я поставил бы Ельцину памятник при
жизни за одно-единственное его деяние: за то, что он приближает время,
при котором будут цениться лишь сугубые профессионалы, а не "трубадуры
демократии", ничего другого делать не умеющие. Раз в России вымирает ин-
теллигенция - Россия не погибла. Главное, нынешняя образованщина уже не
сможет никогда воспроизводить себе подобных. Эти - последние. Туда им и
дорога.
Динозаврики, конечно, еще копошатся. Интеллигенты, мелкие бесы, еще
сохраняют какой-то минимум влияния и воздействия на привыкшие к отраве
умы. Поскольку разрушать вроде бы и нечего (да и не даст частный владе-
лец разрушать то, что построено на его земле), нынешняя интеллигенция
сейчас пробавляется за счет всевозможной бесовщины: "контактеры", летаю-
щие тарелки, штопка астрала и починка чакры, еретические бредни вроде
"учения Рериха" и поисков "аномальных зон". Комичнейшее впечатление ос-
тавляют бородатые "вечные мальчики", еще нынче утром стоявшие на молебне
в православной церкви, а к вечеру с умным видом рассуждающие о "карме"
или "прошлых жизнях" - и не ведают, бессмысленные, что эти понятия про-
тиворечат самой сути христианства (ислама, кстати, тоже). Ну, и бульвар-
ная журналистика выручает, читателю еще долго не надоедят сенсации типа
"Гигантский кузнечик в штате Айова слопал бабушку!", "Телефонавтомат из-
насиловал блондинку!", "В пещере под Красноярском живет призрак фараона
Рамзеса!" Кое-кто ударяется в то, что по дурости своей именует "толкова-
нием Библир", забыв, что богословие - самая старая на планете наука,
насчитывающая уже почти два тысячелетия, и, прежде чем выдергивать цита-
ты из наспех пролистанного Писания, следует изучить труды серьезных бо-
гословов...
Еще в 1340 г. преподаватели юридического факультета Парижского уни-
верситета письменно постановили, что претендовать на место в науке сле-
дует лишь тогда, когда имеешь что-то за спиной:
"Мы полагаем, что там, где отсутствует фундамент, нельзя производить
надстройку, и что не через нарушение последовательности степеней, а пос-
тепенно и своевременно должно восходить к более высоким должностям и на-
укам. И так как грамматика, логика, физика и прочие низшие науки есть
путь и основание к другим, более высоким знаниям, устанавливаем и пред-
писываем, что никто не должен допускаться к степени бакалавра каноничес-
кого права на юридическом факультете в Париже, сколько бы он ни слушал
декретов и декреталий, если он сначала не будет достаточно тверд в на-
чальных знаниях".
Увы, с изучением Библии обстоит наоборот - народишко с простодушным
цинизмом бросается выдвигать "эпохальнейшие" гипотезы на библейские те-
мы, не получив предварительно и капли "начальных знаний"...
Последним грешком страдал и Лев Толстей, которого в свое время отлу-
чили от церкви за конкретные еретические прегрешения. Вольнодумствующий
граф в гордыне своей начал буквально кроить Евангелие на кусочки и с
важным видом объяснять: вот в этот эпизод он верит, а этому у него дове-
рия нет... Вот и отлучили - за ересь.
Мне попался любопытный документ: воспоминания игумена Оптинского ски-
та отца Феодосия, относящиеся к осени 1908 г.:
"Бес в образе Льва Толстого.
Собралась собороваться группа богомольцев, душ четырнадцать, исключи-
тельно женщин. В числе их была одна, которая собороваться не пожелала, а
попросила позволения присутствовать зрительницей при совершении та-
инства.
По совершении таинства, смотрю, подходит ко мне та женщина, отводит
меня в сторону и говорит:
- Батюшка, я хочу исповедаться и, если разрешите, завтра причаститься
и у вас пособороваться.
На другой день я разрешил ее от греха, допустил к причастию и объяс-
нил, чтобы она собороваться пришла в тот же день часам к двум пополудни.
На следующий день женщина эта пришла ко мне несколько раньше назначенно-
го часа, взволнованная и перепуганная.
- Батюшка, - говорит, - какой страх был со мною нынешнею ночью! Всю
ночь меня промучил какой-то высокий страшный старик, борода всклокочен-
ная, брови нависли, а из-под бровей такие острые глаза, что как иглой в
мое сердце впивались. Как он вошел в мой номер, не понимаю: не иначе,
это была нечистая сила...
- Ты думаешь, - шипел он на меня злобным шепотом, - что ты ушла от
меня? Врешь, не уйдешь! По монахам стала шляться да каяться - я тебе по-
кажу покаяние! Ты у меня не так еще завертишься: я тебя и в блуд введу,
и в такой грех, и в этакий...
И всякими угрозами грозил ей страшный старик и не во сне, а въяве,
так как бедная женщина до самого утреннего правила - до трех часов утра
- глаз сомкнуть не могла от страха. Отступил он от нее только тогда,
когда соседи ее по гостинице стали собираться идти к правилу.
- Да кто же ты такой? - спросила его, вне себя от страха, женщина.
- Я - Лев Толстой! - ответил страшный и исчез.
- А разве не знаешь, - спросил я, - кто такой Лев Толстой?
- Откуда мне знать? Я неграмотная.
- Может быть, слышала? - продолжал я допытываться. - Не читали ли о
нем чего при тебе в церкви?
- Да нигде, батюшка, ничего о таком человеке не слыхала, да и не
знаю, человек ли он или что другое".
"Таков рассказ духовника Оптиной пустыни, - заключает церковный ком-
ментатор. - Что это? Неужели Толстой настолько стал "своим" в том страш-
ном мире, которому служит своей антихристианской проповедью, что в его
образ перевоплощается сила нечистая?" [156].
Так может случиться и с нашими интеллигентами: совсем не берут в рас-
чет, что неверие в иные неприглядные места, лежащие по ту сторону, вовсе
не избавит от попадания туда...
Красноярск, 1997
РОССИЯ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО: ВЗГЛЯД ГЕНИЯ
Все книги Александра Бушкова, будь то фантастика, детективы или прик-
лючения, прекрасно расходятся, издаются огромными даже для нынешнего
времени тиражами. Но книгу, которую вы сейчас держите в руках, я реко-
мендовал бы не просто для семейного чтения - для изучения в школах и ву-
зах. Это следовало бы сделать, даже если бы в ней только разоблачались
разного рода "исторические мифы". С точки зрения ученого, это, строго
говоря, никакие не мифы, а утвердившиеся в обществе дикие, предельно да-
лекие от истины представления. Некоторые из них - "просто" невинный плод
невежества. Той самой простоты, что много хуже воровства. А большая
часть возникла не случайно и не стихийно: эти представления есть плод
сознательной подтасовки фактов, трактовки документов в угоду надуманной
схеме, подчинения истории политической злобе дня. Взять хотя бы превра-
щение одного из самых бездарных и самых страшных монархов (Петра I) в
главного российского просветителя и чуть ли не спасителя Отечества...
Или удивительная история Ивана Сусанина - случайной жертвы разбойников,
превращенной в национального героя...
Что ж! Мы до сих пор сказочно плохо знаем собственную историю. Одна
из причин этого - в сознательной политике советской власти.
Недавние владыки России, конечно же, панически боялись обсуждения ис-
тинных личностей всех этих Лениных, троцких, тухачевских. О перевороте
1917 года, гражданской войне или о голоде в Поволжье нам позволялось
знать только то, что соответствовало официальной версии об ангелах-ком-
мунистах, "белом стаде горилл" или о стараниях сахарного Ильича всеми
силами спасти умирающих от голода.
Но и обо всей русской истории распространялись сведения, которые и
сказочными-то называть не хочется. Русские народные сказки и информатив-
нее, и честнее, и просто более историчны, чем "история" советского раз-
лива. Взять те же разжижающие мозги бредни про "классовую борьбу в Древ-
ней Руси" или про "крестьянскую войну Ивана Болотникова"... Нет, сказки
гораздо лучше!
Но есть и вторая причина нашего массового исторического невежества.
Ее мало принимают во внимание, и хорошо, что о ней берется писать А. А.
Бушков. Это действия горластого племени "интеллигентов" - весьма плохо
образованных, но решительно все склонных представлять в виде некой идео-
логии. Если коротко, то идеология - это взгляд решительно на все стороны
бытия с какой-то одной частной позиции. В духе классического:
"Ямал негра,
Он был неграмотный,
Не разжевал даже азбуки соль,
Но он слышал, как говорит Ленин,
И он знал ВСЕ".
(Выделение мое - А. Буровский.)
70 лет в обществе дозволялась только одна идеология. Но будет наивным
думать, что в воспетых знаменитым анекдотчиком московских кухнях искали
горний свет вечных истин. Там ковали новые идеологии! Как сказал другой
поэт, тоже причастный к интеллигентской трепотне:
"Растет по чердакам и погребам
Российское духовное величие.
Вот выйдет, и развесит по столбам
Друг друга за малейшее отличие".
Да-с, именно этим и занялась интеллигенция, как только закончилась
"эпоха исторического материализма". Каждая. группка и группочка вынесла
на всеобщее обозрение свою собственную идеологию - за редким исключени-
ем, - злобную и невежественную. И если бы только для себя! Каждая шаечка
претендует на то, что ее идеология непременно должна стать идеологией
для всех. И готова развесить на столбах не только друг друга, но и всех
нас - за неприятие "единственно правильного" отношения к миру. Ведь
"знать все" можно не только путем слушания Ленина, но и слушания Сахаро-
ва, О. Лациса, Жореса Медведева ...да решительно кого угодно.
И каждая такая группа и группочка, конечно же, "точно знает", что
происходило на протяжении всей русской истории. Кто такие готы - герман-
цы или славянское племя. Кто в истории - "прогрессивен", а кто, напро-
тив, "контрреволюционен". Ко благу ли монгольское завоевание? Откуда
пошло само слово "Русь"? Кем были для России татары, немцы, хазары, ев-
реи, большевики, западники, старообрядцы - черными демонами или светлыми
ангелами? Разумеется, это знание основано не на работе ученых-историков.
Не на старательном анализе источников. А на своей, "единственно пра-
вильной" идеологии. В ней ведь, на все времена, "сказано все"...
Как же тут разобраться человеку, который уже не обладает хорошими
знаниями? И как ими прикажешь "обладать", если неизвестно - где взять?!
Для этого нужна литература - достаточно популярная по форме, доступ-
ная массовому читателю, и в то же время - "научная" по содержанию. Это
могут быть исторические романы или фильмы - если, конечно, они хорошо
написаны и интересны. Из опыта последних лет берусь назвать только "Гар-
демаринов"; в какой-то степени - сочинения В. Пикуля (в них, впрочем,
тоже многовато идеологии). И только. А хорошего опыта исторической пуб-
лицистики и вообще назвать не решусь. Все - сплошная идеологическая
жвачка, попытки "не своих" сделать "своими". Или бред. В качестве приме-
ра - разного рода творения "рерихнувшихся", иеговистов или других сек-
тантов.
На этом фоне А. Бушков видится отрадным явлением. Он несравненно точ-
нее, надежнее, научнее... решительно всех. И интереснее. Эту книгу на-
верняка прочтут миллионы людей - как и его детективы. Повторяю - если бы
просветительство и мифоборчество было единственной заслугой А. А. Бушко-
ва - и тогда книгу следовало бы печатать. Но у него есть по меньшей мере
еще две важные заслуги.
Уже не первый раз А. Бушков удивительным образом ухитряется оказы-
ваться на передовом рубеже современной науки. Как? Это выше моего разу-
мения. Но судите сами: уже в "Анастасии" он очень точно воспроизвел
представления современного глобального эволюционизма, разработанные зна-
менитым акад. Н.Н. Моисеевым. Согласно этим представлениям, всякая сис-
тема развивается в своем "канале эволюции". Но "каналы" исчерпывают се-
бя. Развиваться дальше по этим правилам система не может, а никакие дру-
гие правила "в условии не заданы". И система вступает в "точку бифурка-
ции" - время поиска нового "канала эволюции". При этом система распада-
ется на составные элементы, часть этих "элементов" гибнет, часть - необ-
ратимо изменяется, а способ новой "сборки" целого определяется тем, ка-
ков будет новый "канал эволюции"...
Применительно к человеческому обществу это означает, что, стихийно и
бездумно развиваясь, общество постоянно рискует "перерасти" законы жиз-
ни, созданные столетия назад, в совершенно других условиях.
Прокормить население в этом количестве и на этой территории оказыва-
ется невозможным... без изменения способа хозяйствования. И, соот-
ветственно, общество вступает в период бифуркации - Хаоса, начинает су-
дорожно искать новые правила общежития, причем с непредсказуемым ре-
зультатом. Есть много оснований считать "бифуркациями" все, что происхо-
дит в России с 1917 г. И все, что происходит во всем мире со времен пер-
вой мировой войны.
А в этой книге Бушков опять оказывается провозвестником самых новых
методов исторического исследования... В "классическое" время науки, в
XVII-XIX вв., ученый искал абсолютную истину. По каждому поводу возможно
было только одно "правильное" суждение. И историки не представляли иск-
лючения. Каждый из них строил " единственно правильную" схему развития
государства Российского. И спорил с другими, как с носителями "непра-
вильного" и "ошибочного " знания.
Современный ученый хорошо знает, что всякое знание условно и относи-
тельно. Одни и те же экспериментальные данные можно объяснить нескольки-
ми разными способами. На одних и тех же источниках можно написать нес-
колько разных историй России. И бессмысленно утверждать, что одна из них
- "истинная".
Более того - в "точках бифуркации" страна и народ действительно выби-
рают дальнейшую историческую судьбу. И в XIII-XIV ев, и во время Смуты
XVII в., и во время Смуты начала XX в., и в нынешней смуте мы выбираем.
А вся известная нам русская история - не что-то " единственно возможное
", а тоже результат прежних выборов. Эта история могла бы быть совсем
другой - и не только при принятии Русью ислама или католицизма. Направ-
лений развития гораздо больше. Например, что могло бы возникнуть, пойди
Наполеон не на Москву, а на Петербург? Приди к власти не злобный
мальчишка Петр, а интеллектуал средних лет - Василий Голицын? Промахнись
бомбист, и проживи Александр II до 1895 года?..
Для современного ученого "Россия, которая могла бы быть", гораздо ин-
тереснее "России, которую мы потеряли". В "виртуальности" существует
множество вариантов "возможных России", из которых мы реализуем один на
каждом историческом повороте. Например, в данный момент. Я считаю, что
"модельное мышление" в истории имеет, помимо прочего, еще и огромное
воспитательное значение. По современным представлениям, законы истории
не безличны, не подобны законам космической эволюции. Реализуется тот
вариант общественного развития, который мы хотим реализовать... Право,
есть о чем задуматься!
Собственно, об этом и пишет А. Бушков. Он предлагает нам не истину в
последней инстанции, не "правильное" прочтение источников. Он строит ВЕ-
РОЯТНОСТНУЮ МОДЕЛЬ. Показывает, что источники можно интерпретировать и с
таким результатом. Показывает одну из "возможных России".
Кажется невероятным эта способность писателя - применять в своем ху-
дожественно-публицистическом исследовании самые передовые, только еще
утверждающиеся в науке методы, да еще с таким прекрасным результатом. Не
знаю, читал ли А. Бушков книги акад. Н.Н. Моисеева, Э.С. Кульпина и дру-
гих. Если да - то следует констатировать - их идеи он усвоил глубоко и
творчески и сумел придать им превосходную художественную форму. Если нет
- то, значит, он смог сам, самостоятельно открыть закон смены периодов
мирного развития общества - периодами, если угодно. Хаосов.
Что ж! Гениальность иногда трактуется и как способность видеть то,
чего не видят другие. Жаль только, прижизненная репутация гения А. Буш-
кову никак не светит. Ведь никак не может быть, чтобы это слово было
применимо к мужику средних лет, с который можно поздороваться на улицах,
который выгуливает собаку по тропинкам Академгородка... В нашем обществе
гений - это исключительно покойничек, желательно - из Мавзолея. И в лю-
бом случае - не "отсюда". Если Бушкова и нарекут "гением", произойдет
это лет через 50 и за 5 000 километров от Красноярска. А жаль.
И еще одно. Книга А. Бушкова - своего рода эталон добросовестного ис-
торического исследования. Несомненно, у кого-то высказывания автора вы-
зовут гнев и прочие непохвальные чувства. Ведь автор посягает на устояв-
шиеся, привычные представления! Но спорить будет трудно - потому что
книга А. Бушкова прекрасно аргументирована. По каждой теме привлечено
множество источников, и каждый источник исчерпывающе проанализирован.
Да, конечно, все это пишет не профессионал. Да, не все, о чем пишет
А. Бушков, может быть принято критически мыслящим читателем. Да, он не
возвещает истины в последней инстанции, а строит некую модель... Но оп-
ровергнуть справедливость именно его модели - крайне трудно. А если и
возможно - то лишь - путем долгого, кропотливого труда. Работы с источ-
никами, сравнимой по объему с работой самого А. Бушкова.
А.М. БУРОВСКИЙ, канд. исторических наук, доктор философских наук.
профессор КрасГУ, президент Красноярского регионального отделения Между-
народной академии ноосферы. действительный член Академии науковедения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Библия. Синодальное издание. - М., 1968.
2. Агафонов О. Казачьи войска Российской империи. - М.: Эпоха, 1995.
3. Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. - Новосибирск: Наука, 1991.
4. Алексеева Н. Лаврентий Берия в моей жизни. - М.: Современник,
1996.
5. Анин Б., Петрович А. Радиошпионаж. - М.: Международные отношения,
1996.
6. Бантыш-Каменский Дм. Биографии российских генералиссимусов и гене-
рал-фельдмаршалов. Ч. 1. - М., 1991.
7. Бегунова А.И. От кольчуги до мундира. - М.: Просвещение, 1993.
8. Безвременье и временщики. - Л.: Худ. лит., 1991.
9. Беленький М.С. Биография смеха. - М.: Худ. лит., 1991.
10. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: Наука,
1990.
11. Берия С. Мой отец - Лаврентий Берия. - М.: Современник, 1994.
12. Бехаш В. Энциклопедия оружия. - Спб.: Санкт-Петербург оркестр,
1995.
13. Блок М. Апология истории. - М.: Наука, 1986.
14. Богданович А. Три последних самодержца. - М.: Новости, 1990.
15. Бойцов М., Шукуров Р. История средних веков. - М.: МИРОС, 1995.
16. Болотов А. Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им
самим для своих потомков. Тт. 1-3. - М.: Teppa-TERRA, 1993.
17. Боярский П.В. Седлайте коней! - М.: Дет. лит., 1994.
18. Буганов В.И., Богданов А.П. Бунтари и правдоискатели в русской
православной церкви. - М.: Политиздат, 1991.
19. Бунич И. Пятисотлетняя война в России. - Спб.: Облик, 1996.
20. Бунич И. Операция "Гроза", или ошибка в третьем знаке. - Спб.:
ЮНА-Облик, 1994.
21. Бунич И. Полигон сатаны. - Ростов-на-Дону: Профпресс, 1994.
22. Буслаев Ф. О литературе. Исследования, статьи. - М.: Худ. лит.,
1990.
23. Бурышкин П. Москва купеческая. - М.: Известия, 1990.
24. Валянский С. И., Калюжный Д.В. Новая хронология земных цивилиза-
ций. - М.: Олимп, 1996.
25. В борьбе за власть. Страницы политической истории России XVIII в.
- М.: Мысль, 1988.
26. Ванчура В. Картины из истории народа чешского. Тт. 1-2. - М.:
Худ. лит., 1991.
27. Валишевский К. Иван Грозный. - М.: Икпа, 1989.
28. Валишевский К. Первые Романовы. - М.: Икпа, 1989.
29. Валишевский К. Вокруг трона. - М.: Икпа, 1990.
30. Валишевский К. Дочь Петра Великого. - М.: Икпа, 1990.
31. Валишевский К. Сын великой Екатерины. - М.: Икпа, 1990.
32. Валишевский К. Марысенька, королева Польши. - М.: Икпа, 1989.
33. Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. - М.: Отчий
дом, 1994.
34. Берн Ж. История великих путешествий. Кн. 1. Открытие земли. - М.:
Teppa-TERRA, 1993.
35. Вернадский Г.В. Киевская Русь. - Тверь-Москва: Леан-Аграф, 1996.
36. Вернадский Г.В. Монголы и Русь. - Тверь-Москва: Леан-Аграф, 1996.
37. Вершинин Л. Хроники неправильного завтра. - М.: Аргус, 1996.
38. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. - М.: Тип.В.М. Саб-
лина, 1909 (переизд. М.: Новое время, 1990).
39. Вигилев А.Н. История отечественной почты. - М.: Радио и связь,
1990.
40. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. - Рос-
тов-на-Дону: Феникс, 1995.
41. Всеобщая история, обработанная "Сатириконом". - Л.: Сов. писа-
тель, 1990.
42. Галич М. История доколумбовых цивилизаций. - М.: Мысль, 1990.
43. Герберштейн С. Записки о Московни. - М.: Изд-во МГУ, 1988.
44. Герои и битвы. - М.: Современник, 1995.
45. Гоголицын Ю. М. Величайшие подделки, грабежи и хищения произведе-
ний искусства. - Спб.: Брайт Лайт, 1997.
46. Горбовский А., Семенов Ю. Без единого выстрела. Из истории рос-
сийской военной разведки. - М.: Мол. гвардия, 1984.
47. Горяйнов С.Г., Егоров А.А. История России IX-XVIII вв. - Рос-
тов-на-Дону: Феникс, 1996.
48. Гумилев Л.Н. От Руси к России. - М.: Экопрос, 1993.
49. Гумилев Л.Н. В поисках вымышленного царства. - Спб., 1994.
50. Гумилев Л.Н. Хунну. - Спб.: ТАЙМ-АУТ, 1993.
51. Гумилев Л.Н. Хунныв Китае. - Спб., 1994.
52. Гюго В. Отверженные. Кн. 2. - М.: Правда, 1979.
53. Даллес А. Искусство разведки. - М.: Междунар. отношения-Улисс,
1992.
54. Дашкова Е. Записки 1743-1780. - М.: Наука, 1985.
55. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М.: Книга, 1991.
56. Делюмо Ж. Ужасы на Западе. - М.: Голос, 1994.
57. Дегтярев А. Трудный век Российского царства. - Л.: Дет. лит.,
1989.
58. Деникин А.И. Путь русского офицера. - М.: Прометей, 1990.
59. Дворецкий И.X. Латинско-русский словарь. - М.: Русский язык,
1986.
60. Джером К. Джером.. Избранное. Т. 1. - ГИХЛ. М., 1957.
61. Джеймс П., Мартин Дж. Всевозможные миры. История географических
идей. - М.: Прогресс, 1988.
62. Диккенс Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба. - Петрозаводск:
Госиздат, 1957.
63. Дитмар А.Б. От Птолемея до Колумба. - М.: Мысль, 1989.
64. Доронин А. Руси волшебная палитра. - М.: Мол. гвардия, 1992.
65. Дубов Н. Колесо Фортуны. - М.: Дет. лит., 1978.
66. Елизаветин Г. Деньги. - М.: Детгиз, 1960.
67. Евдокимов Д. За давностью лет. - Л.: Лениздат, 1988.
68. Жаботинский В. Избранное. - Израиль: Б-ка "Алия", 1984.
69. Жук А.Б. Револьверы и пистолеты. - М.: Воениздат, 1990.
70. Забелин И. История города Москвы. - М.: Столица, 1990.
71. Заичкин И.А., Почкаев И.Н. Русская история. Популярный очерк. -
М.: Мысль, 1992.
72. Замалеев А. Ф., Овчинникова Е.А. Еретики и ортодоксы. Очерки
древнерусской духовности. - Л.: Лениздат, 1991.
73. Записки очевидца. Воспоминания, дневники, письма. - М.: Современ-
ник, 1989.
74. Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. - М.: Воениздат, 1986.
75. Из-под глыб. Сборник статей. - ИМКА-пресс. Париж, 1974.
76. Иловайский Д. Становление Руси. - М.: ЧАРЛИ, 1996.
77. Иловайский Д. Начало Руси. - М.: ЧАРЛИ, 1996.
78. Иловайский Д. Собиратели Руси. - М.: ЧАРЛИ, 1996.
79. Иловайский Д. Царская Русь. - М.: ЧАРЛИ, 1996.
80. Иловайский Д. Новая династия. - М.: ЧАРЛИ, 1996.
81. Иловайский Д. Отец Петра Великого. - М.: ЧАРЛИ, 1996.
82. Ильин М., Сегал Е. Как человек стал великаном. - М.: Рипол, 1994.
83. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. Битва за Рос-
сию. - Саратов, 1993.
84. Ирасек А. Старинные чешские сказания. - М.: Правда, 1987.
85. Ирвинг В. Жизнь Магомета. - М.: Интербук, 1990.
86. История сыска в России. Тт. 1-2. - Минск: Литература, 1996.
87. Калугин В. Струны рокотаху... Очерки о русском фольклоре. - М.:
Современник, 1989.
88. Касвинов М.М. Двадцать три ступени вниз. - М.: Мысль, 1978.
89. Колдингвуд Р.Дж. Идея истории. - М.: Наука, 1980.
90. Козлов Ю.Ф. Союз короны и креста. - Саранск: Мордовское кн.
изд-во, 1995.
91. Коммин Ф. де Мемуары. - М.: Наука, 1986.
92. Коран. Перевод и комментарии И.Ю. Крачковского. - Баку: Язычи,
1990.
93. Костомаров Н. Богдан Хмельницкий. - М.: ЧАРЛИ, 1994.
94. Костомаров Н. Русь крещеная. - М.: ЧАРЛИ, 1996.
95. Костомаров Н. Бунт Стеньки Разина. - М.: ЧАРЛИ, 1994.
96. Костомаров Н. Старый спор. - М.: ЧАРЛИ, 1994.
97. Костомаров Н. Казаки. - М.: ЧАРЛИ, 1995.
98. Костомаров Н. Смутное время Московского государства. - М.: ЧАРЛИ,
1994.
99. Костомаров Н. Русская республика. - М.: ЧАРЛИ, 1994.
100. Костомаров Н. Земские соборы. - М.: ЧАРЛИ, 1995.
101. Костомаров Н. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. -
М.: Экономика, 1993.
102. Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. -
Пушкино: Культура, 1990.
103. Красноречие Древней Руси (XI-XVII вв.). - М.: Сов. Россия, 1987.
104. Кузьмин А. Хазарские страдания Молодая гвардия, М., 1993, NN
5-6.
105. Кюстин А. де Николаевская Россия. - М.: Политиздат, 1990.
106. Ларичев В. Путешествие в страну восточных иноземцев. - Новоси-
бирск: Наука, 1973.
107. Латинские юридические изречения. - М.: Юристь, 1996.
108. Протоиерей Лев Лебедев. Москва патриаршая. - М.: Вече, 1995.
109. Ленин В.И. Детская болезнь левизны в коммунизме. - М.: Книга,
1990.
110. Леонов О., Ульянов И. Регулярная пехота 16981801-М.: ACT, 1995.
III. "Лехаим", NN 50-51. М., июль 1996.
112. Лозинский С.Г. История папства. М.: Политиздат, 1986.
113. Лурье Ф. Полицейские и провокаторы. Спб.: Час пик, 1992.
114. Лызлов А. Скифская история. М.: Наука, 1990.
115. Мадер Ю. Тайна Хантсвилла. М.: Политиздат, 1965.
116. Манфред А.3. Наполеон Бонапарт. М.: Мысль, 1986.
117. Маркович В.Е. Ручное огнестрельное оружие. Спб.: Полигон, 1994.
118. Марков С. Земной круг. М.: Современник, 1976.
119. "Махаон". - М., 1996, N 2.
120. Меир Голда. Моя жизнь. - Чимкент: Аурика, 1997.
121. Мир русской истории. Энциклопедический справочник. - М.: Вече,
1997.
122. Митяев А.В. Героические страницы истории Родины. - IX-XVIII вв.
М.: Просвещение, 1991.
123. Михневич В. Русская женщина XVIII столетия. - Киев, 1895.
124. Можейко И.В. 1185 год. - М.: Наука, 1989.
125. Можейко И.В. 7 и 37 чудес. - М.: Современник, 1996.
126. Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Первого. - М.: Межд. отношения,
1984.
127. Морозов Н.А. Повести моей жизни. Тт. 1-2. - М., 1957.
128. Моруа А. Жизнь Дизраэли. - М.: Политиздат, 1991.
129. Мыльников А.С. Искушение чудом: русский принц и самозванцы. -
Л.: Наука, i991.
130. Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Ев-
ропы. - Спб., 1996.
131. Мэсси P. Николай и Александра. - М.: Интерпракс, 1990.
132. Мэсси P. Петр Великий. Тт. 1-3. - Смоленск: Русич, 1996.
133. Наровчатов С. Необычное литературоведение. - М.: Мол. гвардия,
1973.
134. Над пропастью нераскрытых тайн. - М.: Современник, 1996.
135. Нашаслова(набелорусс.яз.). - Минск, N 10, 1990.
136. Непомнящий Н. Экзотическая зоология. - М.: Олимп-АСТ, 1997.
137. Никитин Н.И. Освоение Сибири в XVII веке. - М.: Просвещение,
1990.
138. Никольский Н.М. История русской церкви. - Минск: Беларусь, 1990.
139. Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Империя. - М.: Факториал, 1996.
140. Оболенский Г.В. Император Павел 1. - Смоленск: Русич, 1996.
141. Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. - М.:
Teppa-TERRA, 1992.
142. Павленко Н.И. Петр Первый. - М.: Мол. гвардия (ЖЗЛ), 1976.
143. Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. - М.: Мысль, 1988.
144. Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России. - М.: Наука, 1988.
145. Палеолог М. Царская Россия накануне революции. - М.: Политиздат,
1991.
146. Панова В.Ф., Бахтин Ю.Б. Жизнь Мухаммеда. - М.: Политиздат,
1991.
147. Паркинсон С. Закон Паркинсона. - М.: Прогресс, 1989.
148. Пересветов Р. Тайны выцветших строк. - М.: Детгиз, 1963.
149. Перну P., Кпэн М-В. Жанна д'Арк. - М.: Прогресс 1992.
150. Пикуль В. Битва железных канцлеров. - Л.: Лениздат, 1978.
151. Пикуль В. Эхо былого. - Владивосток: Дальневосточное изд., 1987.
152. Пикуль В. Нечистая сила. - Красноярск: кн. изд-во, 1989.
153. Пикуль В. Исторические миниатюры. - Рига, 1994.
154. Платанов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. - Петроза-
водск: Фолиум, 1996.
155. Плотников С.Е. Сначала был порох. - М.: Просвещение, 1991.
156. Православные чудеса в XX веке. - М.: Трам, 1993.
157. По Москве. -М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1917 (переизд. М.:
Изобразительное искусство, 1991).
158.Поулсен Дж. Английские бунтари. - М.: Прогресс, 1987.
159. Преступники и преступления. - Донецк: Сталкер, 1997.
160. Прочко И.С. История развития артиллерии. - Спб.: Полигон, 1994.
161. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. - М.: Наука, 1991.
162. Пыляев М.И. Старый Петербург. - М.: Икпа, 1990.
163. Радзинский Э. Сталин. - М.: Вагриус, 1997.
164. Раззаков Ф. Век террора. Хроника покушений. - М.:ЭКСМО, 1997.
165. Рогозин Д. Русский ответ. - Спб.: Глаголь, 1996.
166. Россия при царевне Софье и Петре 1. Записки русских людей. - М.:
Современник, 1990.
167. Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев. - Л.: Лениздат, 1986.
168. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. - М.: Наука, 1988.
169. Рябцевич В.Н. О чем рассказывают монеты. - Минск: Народная асве-
та, 1977.
170. Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. - М.: Межд. отношения, 1991.
171. Сетка Л.А. Нравственные письма к Луцилию. - Кемерово, 1986.
172. Сенкевич Г. Собр. соч., т. 9. - М.: Худ. лит., 1985.
173. Сердца из крепкого булата. Сборник русских летописей и памятни-
ков литературы. - М.: Патриот, 1990.
174. Скрынников Р.Г. Великий государь Иоанн Васильевич Грозный. Тт.
1-2. - Смоленск: Русич, 1996.
175. Скрынников Р.Г. Святители и власти. - Л.: Лениздат, 1990.
176. Скрынников P.Г. Россия в начале XVII в. "Смута". - М.: Мысль,
1988.
177. Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII в. Григорий
Отрепьев. - Новосибирск: Наука, 1987.
178. Скрынников P.Г. На страже московских рубежей. -
М.: Московский рабочий, 1986.
179. Снисаренко А.Б. Рыцари удачи. - Спб.: Судостроение, 1991.
180. Соловьев С.М. Иллюстрированная история России. - М.: Русское
слово, 1997.
181. Спиридович А. Записки жандарма. - М.: Худ. лит.,
1991 (репринт. издание 1930).
182. Справочник личных имен народов РСФСР. - М.:
Русский язык, 1987.
183. Стаднюк И. Исповедь сталиниста. - М.: Патриот
1993.
185. Сталин И. Сочинения, т. 10. - М.: Госполитиздат,
1949.
186. Степанова В.Е., Шевеленко А.Я. История средних веков. - М.:
Просвещение, 1981.
187. Судоплатов П. Разведка и Кремль. - М.: Гея, 1996.
188. Суворов В. Ледокол. День М. - М.: ACT, 1996.
189. Суворов В. Последняя республика. - М.: ACT,
1996.
190. Суворов В. Контроль. - М.: ACT, 1996.
191. Талалай С. и Я. Самые удивительные животные мира. - М.: Армада,
1997.
192. Тарле Е.В. Наполеон. - М.: Наука, 1991.
193. Тойнои А.Дж. Постижение истории. - М.: Прогресс-Культура, 1996.
194. Три каравеллы на горизонте. - М.: Межд.отношения, 1991.
195. Трухановский В. Судьба адмирала: триумф и трагедия. - М.: Мол.
гвардия. 1984.
196. Тухачевски Н М. Поход за Вислу. Пилсудский Ю.
Война 1920 года. - М.: Новости, 1992.
197. Уолкер А. Одри. - Смоленск: Русич, 1997.
198. Урланис Б.Ц. История военных потерь. - Спб.: Полигон, 1994.
199. Успенский Л. Слово о словах. Почему не иначе? -
Л.: Дет. лит., 1971.
200. Успенский Л. Ты и твое имя. Имя дома твоего. - Л.:
Дет. лит., 1972.
201. Уэллс Г. Собр. соч., т.15. - М.: Правда, 1964.
202. Федоров-Давыдов Г.А. Искусство кочевников и Золотой Орды. - М.:
Искусство, 1976.
203. Фоли Д. Энциклопедия знаков и символов. - М.:
Вече-АСТ, 1996.
204. Хьюитт Карен. Понять Британию. - Пермь: Книжный мир, 1992.
205. Ципко А. Истоки сталинизма Наука и жизнь, 1988, N 12.
206. Цареубийство 11 марта 1801 г. - Спб.: изд. А.С. Суворина, 1907
(репринт 1990).
207. Челлини Б. Жизнь Бенвенуто Челлини. - М.: Худ. лит., 1988.
208. Черепнин А. В. Новгородские берестяные грамоты как исторический
источник. - М.: Наука, 1969.
209. Черняк Е.Б Вековые конфликты. - М.: Межд. отношения, 1988.
210. Черняк Е.Б. Судебная петля. - М.: Мысль, 1991.
211. Черняк Е.Б. Пять столетий тайной войны. - М.: Межд. отношения,
1972.
212. Чивилихина. Память. - М.: Современник, 1982.
213. Шепелев Л. Е. Титулы, мундиры, ордена. - Л.: Наука, 1991.
214. Шильдер Н. Император Павел 1. - М.: ЧАРЛИ, 1996.
215. Шульгин В.В. Дни. 1920. - М.: Современник, 1989.
216. Эджингтон Г. Адмирал Нельсон. - М.: Прогресс, 1992.
217. Эйдельман Н. Апостол Сергей. - М.: Политиздат, 1988.
218. Эйдельман Н. Революция сверху в России / Наука и жизнь, 1988, NN
10-12, 1989, NN 1-3.
219. Экономцев И.Н. Записки провинциального священника. - М.: Вернал,
1993.
220. Энциклопедический словарь, тт. 1-2. - М.: Сов. энциклопедия,
1964.
221. Эскин А. Гуд бай, Америка! / Возвращение, 1992, NN 6-7. Израиль:
Иерусалим.
222. Юрганов А.Л., Кацва Л.А. История России XVIXVIII вв. - М.: МИ-
РОС, 1994.
223. Яковлев В.В. История крепостей. - Спб.: Полигон, 1995.
225. Ян В. Батый. - М.: ГИХЛ, 1960.
226. BeckJ. Ostatni raport- PIW: Warszawa, 1987.
227. Bidwell G. Cudza krwia- Slask: Katowice, 1979.
228. Cydzik G. Ulani, ulani... - WMON: Warszawa, 1983.
229. Czama M. Nad Wisia, nad Niemnern, nad Dnieprem. - "Przekroj":
Warszawa, 1989.
230. Encykiopedia popularna. - PAN: Warszawa, 1982.
231. Fiodorow J. Proces Aleksego- WL. Lodz, 1987.
232. Herlinger J.J. Niezwvkle peripetie odkryc i wynalazkow- NK.
Warszawa, 1985.
233. Kosidowski Z. Krolewstwoziotych lez. - J. -S. Warszawa-Sofia,
1986.
234. Kroulik J., Ruzicka В. Vojenske rakety. - NV. Praha, 1985.
235. Kwasniewicz. 1000 slow о dawnej broni palnej. - WMON. Warszawa,
1987.
236. Lem S. Filozofia przypadku. T. 1. - WL. Krakow, 1988.
237. Lesny J. Spravy о nemocech mocnych. - Horizont. Praha, 1989.
238. MullerH. Gewehre. Pistole. Revolver. -Leipzig, 1985.
239. Mailer H., Kolling H. Europaische hieb-und stichwaffen- Berlin,
1981.
240. Nowicki J., Ziecina K. Samoloty kosmiczne. - WNT. Warszawa,
1987.
241. Polska wkalejdoskopie. -Jnterpress. Warszawa, 1977.
242. Serczyk W. Katarzyna II. - Ossolineum, 1989.
243. Sidorski 0. "Panie Kochanku". - Slask. Katowice, 1987.
244. Sielicki F. Podroz Borysa Szeremietiewa. - PAN. Wroclaw, 1975.
245. Snoch В. Synowie Krzvwoustego. - WSP. Warszawa, 1987.
246. Spieralski Z. 500 zagadek о dawnym wojsku polskim. - WP.
Warszawa, 1972.
247. Spiewakowski A. Samuraje. - PJW. Warszawa, 1989.
248. Subotkin W. Z kart historii polskiego lotnistwa. - KAW.
Szczecin, 1985.
249. SzabanskiR. Polska bron pancerna 1939. - WMON. Warszawa, 1982.
250. Ryniewicz Z. Bitwy swiata. - WP. Warszawa, 1995.
251. Widacki J. Detektywi na tropach zagadek historii. - Slask.
Katowice, 1988.
252. Vzacne zbrane a zbroi- NV. Praha, 1986.
