два сиденья впереди Боровкова и всю дорогу до города оборачивался, улы-
бался молодому человеку, подмигивал и уже на въезде в город не выдержал
и спросил:
- Ты штангой занимался?
- Нет, - скромно ответил Боровков. -Это неиспользованные резервы те-
ла.
По Пушкинской они до самого дома шля вместе. Удалов лучше поговорил
бы с Боровковым о дальних странах и местах, но Боровков сам все задавал
вопросы о родственниках и знакомых. Удалову хотелось вставать что-нибудь
серьезное, чтобы и себя показать в выгодном свете: он заикнулся было о
том, что в Гусляре побывали пришельцы из космоса, но Боровков ответил:
- Я этим не интересуюсь.
- А как же, - спросил тогда Удалов, - загадочные строения древности,
в том числе пирамида Хеопса и Баальбекская веранда?
-Все веранды - дело рук человека,-отрезал Боровков. - Иного пути нет.
Человек. - это звучит гордо.
- Горький, - подсказал Удалов. - "Старуха Изергиль".
Он все поглядывал на два боровковских заграничных чемодана с личными
вещами и подарками для родственников: если бы он не видел физических
достижений соседа, наверняка предложил бы свою помощь, но теперь предла-
гать было - все равно что над собой насмехаться.
Вечером Николай Ложкнн, боровковский дядя по материной линии, загля-
нул к Удалову и пригласил его вместе с женой Ксенией провести вечер в
приятной компании по поводу приезда в отпуск племянника Георгия. Ксения,
которая уже была наслышана от Удалова о способностях молодого человека,
собралась так быстро, что они через пять минут уже находились в ложкинс-
кой столовой, бывшей заодно и кабинетом: там располагались аквариумы,
клетки с певчими птицами и книжные полки.
За столом собрался узкий круг друзей и соседей Ложкиных. Старуха Лож-
кина расщедрилась по этому случаю настойкой, которую берегла к ок-
тябрьским, потому что - а это и сказал в своей застольной речи сам Лож-
кин - молодые люди редко вспоминают о стариках, ибо живут своей, занятой
и посторонней жизнью, и в этом свете знаменательно возвращение Гарика,
то есть Георгия, к своим дяде и тете, когда он мог выбрать любой санато-
рий или дом отдыха на кавказском берегу или на Золотых песках.
Все аплодировали, а потом Удалов тоже произнес тост.
Он сказал:
- Наша молодежь разлетается из родного гнезда, кто куда, как перелет-
ные птицы. У меня вот тоже подрастают Максимка и дочка. Тоже оперятся и
улетят. Туда им и дорога. Широкая дорога открыта нашим перелетным пти-
цам. Но если уж они залетят обратно, то мы просто поражаемся, какими
сильными и здоровыми мы их воспитали.
И он показал пальцем на смущенного и скромно сидящего во главе стала
Георгия Боровкова.
- Так поднимем же этот тост, - закончил свою речь Корнелий, - за на-
шего родного богатыря, который сегодня на моих глазах вознес автобус с
пассажирами и держал его в руках до тех пор, пока не был завершен теку-
щий ремонт. Ура!
Многие ничего не поняли, кто понял - не поверили, а сам Боровков поп-
росил слова:
- Конечно, мне лестно. Однако я должен внести уточнения. Во-первых, я
автобус на руки не брал, а только приподнял его, что при определенной
тренировке может сделать каждый. Во-вторых, в автобусе не было пассажи-
ров, поскольку они стояли в стороне, так как я не стал бы рисковать че-
ловеческим здоровьем.
Соседям и родственникам приятно было смотреть на недавнего подростка,
который бегал по двору и купался в реке, а теперь, по получении образо-
вания и заграничной командировки, не потеряв скромности, вернулся в род-
ные пенаты.
- И по какой специальности ты там стажировался? - спросил усатый Гру-
бин, сосед снизу, когда принялись за чай с пирогом.
- Мне, - ответил Боровков, - в дружественной Индии была предоставлена
возможность пробыть два года на обучении у одного известного факира, от-
шельника и йога - гуру Кумарасвами.
- Ну и как ты там? Показал себя?
- Я старался, - скромно ответил Гарик, - не уронить достоинства.
- Не скромничай, - вставил Корнелий Удалов. - Небось, был самым выда-
ющимся среди учеников?
- Нет, были и более выдающиеся, - сказал Боровков. - Хотя гуру иногда
называл меня своим любимым учеником. Может, потому, что у меня неплохое
общее образование.
- А как там с питанием? - поинтересовалась Ксения Удалова.
- Мы питались молоком и овощами. Я с тех пор не потребляю мяса.
- Это правильно, - сказала Ксения, - я тоже не потребляю мяса. Для
диеты.
Боровков вежливо промолчал и потом обернулся к Удалову, который задал
ему следующий вопрос:
- Вот у нас в прессе дискуссия была, хорошо это - йоги или мистика?
- Мистики на свете не существует, - ответил Боровков. - Весь вопрос в
мобилизации ресурсов человеческого тела. Опасно, когда этим занимаются
шарлатаны и невежды. Но глубокие корни народной мудрости, имеющие начало
в Ригведе, требуют углубленного изучения.
И после этого Гарик с выражением прочитал на древнем индийском языке
несколько строф из поэмы "Махабхарата".
- А на голове ты стоять умеешь? - спросил неугомонный Корнелий.
- А как же? - даже удивился Гарик и тут же, легонько опершись ладоня-
ми о край стола, подкинул кверху моги, встал на голову, уперев подошвы в
потолок и дальнейшую беседу со своими ближними вел в таком вот, неудоб-
ном для простого человека, положении.
- Ну это все понятно, это мы читали, - сказал Грубин, глядя на Боров-
кова наискосок. - А какая польза от твоих звании для народного хо-
зяйства?
- Этот вопрос мы сейчас исследуем, - ответил Боровков, сложил губы
трубочкой и отпил из своей чашки без помощи рук. Потом отпустил одну ру-
ку, протянулся к вазончику с черешней и взял ягоду. - Возможности откры-
ваются значительные. Маленький пример, который я продемонстрировал се-
годня на глазах товарища Корнелия Ивановича, тому доказательство. Каждый
может внутренне мобилизоваться и сделать то, что считается не под силу
человеку.
- Это он о том, как автобус поднял, - напомнил Удалов, и все согласно
закивали головами.
- Ты бы перевернулся, Гарик, и сел, - сказала старуха Ложкииа. -
Кровь в голову прильет.
- Спасибо, я постою, - сказал Гарик.
Общая беседа продолжалась, и постепенно все привыкли к тому, что Бо-
ровков пребывает в иной, чем остальные, позе. Он рассказывал о соци-
альных контрастах в Индии, о тамошней жизни, о культурных памятниках, о
гипнозе, хатха-йоге и раджа-йоге. И разошлись гости поздно, очень до-
вольные.
А на следующее утро Боровков вышел на двор погулять уже в ковбойке и
джинсах и оттого казался своим, гуслярским. Удалов, собираясь на службу,
выглянул из окна, увидел, как Боровков делает движения руками, и вышел.
- Доброе утро, Гарик, - сказал он, присев на лавочку. - Что делаешь?
- Доброе утро, - ответил Боровков, - тренирую мысль и пальцы. Нужно
все время тренироваться, как исполнитель на музыкальных инструментах,
иначе мышцы потеряют форму.
- Это правильно, - согласился Удалов. - Я тебя вот о чем хотел спро-
сить: мне приходилось читать, что некоторые факиры в Индии умеют укро-
щать диких кобр звуками мелодии на дудке. Как ты на основании своего
опыта полагаешь, они это в самом деле или обманывают?
Наверное, он мог бы придумать вопрос получше, поумнее, но спросить
чего-нибудь хотелось, вот и сказал первое, что на ум пришло. И не спроси
он про змей, может, все бы и обошлось.
- Есть мнение, что кобры в самом деле гипнотизируются звуком музыки,
- ответил с готовностью Боровков. - Но у них чаще всего вырывают ядови-
тые зубы.
- Не приходилось мне кобру видеть, - сказал Удалов, заглаживая беле-
сые волоски на лысину. -Она внушительного размера?
- Да вот такая, - сказал Боровков и наморщил лоб. Он помолчал с пол-
минуты или минуту, а потом Удалов увидел, как на песочке, в метре от них
появилась свернутая в кольцо большая змея.
Змея развернулась и подняла голову, раздувая шею, а Удалов подобрал
ноги на скамью и поинтересовался:
- А не укусит?
- Нет,. Корнелий Иванович, - сказал молодой человек. - Змея вообража-
емая. Я же вчера рассказывал.
Кобра тем временем подползла ближе. Боровков извлек из кармана джин-
сов небольшую дудочку, приставил к губам и воспроизвел на ней незнакомую
простую мелодию, отчего змея прекратила ползание, повыше подняла голову
и начала раскачиваться в такт музыке.
- И это тоже мне кажется? - спросил Удалов. Боровков, не переставая
играть, кивнул. Но тут пошла с авоськой через двор гражданка Гаврилова
из соседнего флигеля.
- Змея! - закричала она страшным голосом ж бросилась бежать.
Змея испугалась ее крика и поползла к кустам сирени, чтобы в них
спрятаться.
- Ты ее исчезни, - сказал Удалов Боровкову, не спуская ног.
Тот согласился, отнял от губ дудочку, провел ею в воздухе, змея рас-
таяла и вся уже скрылась, во Удалое не мог сказать, вообще она исчезла
или кустах.
- Неудобно подучилось, - сказал Гарик, почесывая усики. - Женщину ис-
пугали.
- Да. Неловко. Но ведь это видимость?
- Видимость, - согласился Боровков. - Хотите, Корнелий Иванович, я
вас провожу немного? А сам по городу прогуляюсь.
- Правильно, - сказал Удалов. - Я только портфель возьму.
Они пошли рядышком по утренним улицам, Удалов задавал вопросы, а Га-
рик с готовностью отвечал.
- А этот гипноз на многих людей действует?
- Почти на всех.
- А если много людей?
- Тоже действует. Я же рассказывал.
- Послушай, - пришла неожиданная мысль в голову Удалову. - А с авто-
бусом там тоже гипноз был?
- Ну что вы! - сказал Гарик. - Колесо же поменяли.
- Правильно, колесо поменяли. Удалов задумался.
- Скажи, Гарик, - спросил он. - А эту видимость использовать можно?
-Как?
- Ну, допустим, в военных условиях, с целью маскировки. Ты внушаешь
фашистам, что перед ними непроходимая река, они и отступают. А на самом
деле перед ними мирный город.
- Теоретически возможно, но только чтобы фашистов загипнотизировать,
надо обязательно к ним приблизиться...
- Другое предложение сделаю: в театре. Видимый эффект. Ты гипнотизи-
руешь зрителей, и им кажется, что буря на сцене самая настоящая, даже
дождь идет. Все как будто мокрые сидят.
- Это можно, - согласился Боровков.
- Или еще. - Тут уж Удалов ближе подошел к производственным пробле-
мам. - Мне дом сдавать надо, а у меня недоделки.. Подходит приемочная
комиссия, а ты их для меня гипнотизируешь, и кажется им, что дом - ну
просто импортный.
- Дом - это много. Большой формат, - сказал любимый ученик факира. -
Мой учитель когда-то смог воссоздать Тадж-Махал, великий памятник прош-
лого Индии. Но это было дикое напряжение ума и души. Он до сих пор не
совсем пришел в себя. А нам, ученикам, можно материализовать вещи не
больше метра в диаметре.
- Любопытно, - с сомнением сказал Удалов. - Но я пошутил. Я никого в
заблуждение вводить не намерен. Это мы оставим для очковтирателей.
- А я бы, - мягко поддержал его Боровков, - даже при всем к вам ува-
жении, помощь в таком деле не хотел бы оказывать.
И тут по дороге имел место еще один инцидент, который укрепил веру
Удалова в способности Гарика.
Навстречу им шел ребенок, весь в слезах и соплях, который громко го-
ревал по поводу утерянного мяча.
- Какой у тебя был мяч, мальчик? - спросил Боровков.
- Си-и-ний! - И ребенок заплакал пуще прежнего.
- Такой? - спросил Боровков и, к удивлению мальчика, а также и Удало-
ва, тут же создал синий мяч среднего размера: мяч подпрыгнул и подкатил-
ся мальчику под ноги.
- Не то-от, - заплакал мальчик еще громче. - Мой был большой!
- Большой? - ничуть не растерялся Боровков. - Будет большой.
И тут же в воздухе возник шар размером с десятикилограммовый арбуз.
Шар повисел немного и лениво упал на землю.
- Такой? - спросил Боровков ласковым голосом, потому что он любил де-
