изощренная. Я понял, что легко смотреть ей в глаза - зелено-голубые. В
ушах у нее были 2 крошечные сережки. И она носила высокие каблуки. Я писал
Минди, что высокие каблуки меня возбуждают.
- Ну что, - спросила она, - страшно?
- Уже не очень. Вы мне нравитесь.
- Вы в жизни гораздо лучше, чем на фотографиях, - сказала она. - Мне
вовсе не кажется, что вы уродина.
- Спасибо.
- О, я не хочу сказать, что вы красавчик - в том смысле, кого другие
красавчиками считают. Лицо у вас доброе. А глаза - глаза у вас прекрасны.
Они дикие, сумасшедшие, как будто зверь какой-то выглядывает из
горящего леса.
Господи, ну, что-то типа этого. Я неуклюже выражаюсь.
- Я думаю, вы прекрасны, - сказал я. - И очень милы. Мне с вами хорошо.
Мне кажется, хорошо, что мы вместе. Допивайте. Нам еще по одной нужно.
Вы похожи на свои письма.
Мы выпили по второй и спустились за багажом. Я гордился тем, что иду с
Минди. Она ходила со стилем. Столько женщин с хорошими телами ползает, как
навьюченные каракатицы. Минди текла.
Все это чересчур хорошо, сидело у меня в голове. Так просто не бывает.
Приехав ко мне, Минди приняла ванну и переоделась. Вышла в легком
голубом платьице. Еще она изменила прическу - самую малость. Мы сидели
вместе на кушетке, с водкой и водочным коктейлем.
- Ну, - сказал я, - мне по-прежнему страшновато. Я сейчас немного
напьюсь.
- А у вас - точно так, как я себе представляла, - сказала она.
Она смотрела на меня и улыбалась. Я протянул руку и, коснувшись ее
затылка, чуть-чуть, придвинул к себе и слегка поцеловал.
Зазвонил телефон. Это была Лидия.
- Что ты делаешь?
- Я с другом.
- Это баба, не так ли?
- Лидия, между нами все кончено, - сказал я. - Ты сама это знаешь.
- ЭТО БАБА, НЕ ТАК ЛИ?
- Да.
- Ну, хорошо.
- Хорошо. До свиданья.
- До свиданья, - сказала она.
Голос Лидии внезапно успокоился. Мне получшело. Ее неистовство пугало
меня. Она вечно утверждала, что ревнивый - я, и я действительно частенько
ревновал, но когда видел, что вс идет против, мне становилось противно, и
я отваливал. Лидия была не такой. Она реагировала. Она была Главным
Заводилой в Игре Насилия.
Но теперь по голосу я понял, что она сдалась. Водился за ней такой тон.
- Это была моя бывшая, - сказал я Минди.
- Все кончено?
- Да.
- Она вас до сих пор любит?
- Думаю, да.
- Тогда не кончено.
- Кончено.
- Мне остаться?
- Конечно. Прошу вас.
- Вы не просто мной пользуетесь? Я читала все ваши любовные стихи... к
Лидии.
- Я был влюблен. И я вас не использую.
Минди прижалась ко мне всем телом и поцеловала меня. Долгий поцелуй.
Хуй у меня поднялся. В последнее время я принимал много витамина Е. У меня
по части секса свои соображения. Я постоянно был на взводе и
продолжительно дрочил. Я занимался с Лидией любовью, затем возвращался к
себе и утром мастурбировал. Мысль о сексе как о чем-то запретном
возбуждала меня выше всех разумных пределов. Так, словно один зверь ножом
вгоняет другого в покорность.
Когда я кончал, то чувствовал, что кончаю перед лицом всего
пристойного, белая сперма каплет на головы и души моих умерших родителей.
Если б я родился женщиной, то наверняка стал бы проституткой. Коль скоро я
родился мужчиной, я желал женщин постоянно - чем ниже, тем лучше. Однако
женщины - хорошие женщины - пугали меня, поскольку, в конечном итоге,
требовали себе всю душу, а то, что от меня еще оставалось, я хотел
сберечь. В основном, я желал проституток, бабья попроще, ибо они
беспощадны и жстки, и не требуют ничего личного. Когда они уходят, я
ничего не теряю. И в то же время я жаждал нежной, доброй женщины, невзирая
на ошеломительную цену. Пропал, как ни крути.
Сильный мужик отказался бы и от тех, и от этих. Я сильным не был.
Поэтому продолжал сражаться с женщинами - с самой идеей женщин.
Мы с Минди докончили бутылку и отправились в постель. Я некоторое время
целовал ее, затем извинился и отодвинулся. Слишком надрался, чтобы
что-нибудь сделать. Любовничек, блядь. Наобещал множество великих
переживаний в ближайшем будущем и уснул рядом с ней, прижавшейся ко мне
всем телом.
Наутро я проснулся в отвращении. Взглянул на Минди, нагую рядом с
собой. Даже теперь, после всего этого пьянства, она была чудом. Никогда не
знал я девушки столь прекрасной и в то же время - столь нежной и умной.
Где все ее мужчины? В чем они облажались?
Я ушел в ванную и попытался привести себя в порядок. От Лавориса чуть
не стошнило. Я побрился и немного побрызгался лосьоном. Смочил волосы и
причесал их. Подошел к холодильнику, вытащил 7-АП и выпил всю банку.
Я вернулся к постели и снова туда залез. Минди была теплой - тело ее
было теплым. Казалось, она спала. То, что надо. Я потерся губами о ее
губы, мягко-мягко. Хер мой встал. Я чувствовал собой ее груди. Взял одну и
пососал ее. Сосок отвердел. Минди шевельнулась. Я опустил вниз руку,
ощупал весь ее живот, дотянулся до пизды. Начал потирать ее, очень легко.
Словно заставить раскрыться бутон розы, подумал я. Здесь есть смысл.
Это хорошо. Словно два насекомых в саду приближаются медленно друг к
другу. Самец пускает свои медленные чары. Самка медленно раскрывается. Мне
нравится, нравится. Два жучка. Минди раскрывается, влажнеет. Она
прекрасна. Я влез на нее. И засунул, прижавшись ртом к ее рту.
27
Мы пили весь день, и в тот вечер я снова попытался заняться с Минди
любовью. Меня поразило и привело в замешательство, когда я обнаружил, что
у Минди крупная пизда. Сверхкрупная просто. Прошлой ночью я этого не
заметил.
Трагедия. Величайший порок женщины. Я вс трудился и трудился. Минди
лежала так, будто ей это нравится. Я молился, чтобы это оказалось правдой.
Меня прошиб пот. Заболела спина. Вс поплыло перед глазами, тошнило. Пизда
же ее, казалось, становилась все больше. Я ничего не чувствовал. Как будто
пытаешься выебать большой и просторный бумажный кулек. Я едва соприкасался
со стенками ее влагалища. Агония, упорная работа без малейшей награды. Я
чувствовал себя гнусно. Мне не хотелось ее обижать. Я отчаянно хотел
кончить. Дело не только в пьянстве. Пьяным я работал получше многих. Я
слышал собственное сердце. Я чувствовал его. Я чувствовал его у себя в
груди. Я ощущал его в горле. Я ощущал его в голове. Я не мог этого
вынести. Я скатился с нее, хватая рот воздух.
- Прости меня, Минди, Господи Иисусе, мне очень жаль.
- Все в порядке, Хэнк, - ответила она.
Я перевернулся на живот. От меня несло потом. Я встал и налил в два
стакана. Мы сели в постели и выпили, бок о бок. Я не мог понять, как мне
удалось кончить в первый раз. У нас проблема. Вся эта красота, вся эта
доброта - а у нас проблема. Я не способен сказать Минди, в чем она. Я не
знал, как сообщить ей, что у нее большая пизда. Может, ей никто никогда не
говорил.
- Все будет лучше, когда я не буду столько пить, - сказал я ей.
- Пожалуйста, не волнуйся, Хэнк.
- Ладно.
Мы уснули, или же сделали вид, что уснули. Я-то уснул, в конце
концов....
28
Минди прожила у меня около недели. Я познакомил ее со своими друзьями. Мы
ходили везде. Но решено ничего не было. Я не мог словить оргазм.
Ее, казалось, это не обламывало. Что и странно.
Около 10.45 как-то вечером Минди в передней комнате пила и читала
журнал. Я валялся на постели в одних трусах, пьяный, курил, полный стакан
стоял на стуле. Я таращился в голубой потолок, ничего не чувствуя и ни о
чем не думая.
С парадного входа постучали.
Минди спросила:
- Открыть?
- Конечно, - ответил я, - валяй.
Я слышал, как Минди открывает дверь. Затем послышался голос Лидии:
- Просто зашла посмотреть, что у меня за соперница.
О, подумал я, вот это мило. Сейчас встану, налью им обеим по
стаканчику, мы все вместе выпьем и поговорим. Мне нравится, если мои
женщины понимают друг друга.
Потом я услышал, как Минди закричала. И Лидия закричала. Я слышал
возню, кряхтенье, падение тел. Переворачивалась мебель. Минди завопила
снова - будто на нее напали. Завопила Лидия - как тигрица, идущая на
убийство. Я выпрыгнул из кровати, собираясь их разнять. Вбежал в переднюю
комнату в одних трусах. Там происходила безумная сцена с выдиранием волос,
плевками и царапаньем. Я подбежал растащить их, но, споткнувшись о
собственный ботинок на ковре, тяжело грохнулся. Минди выскочила за дверь,
Лидия - следом. Они побежали по дорожке к улице. Я услышал еще один вопль.
Прошло несколько минут. Я встал и прикрыл дверь. Очевидно, Минди
спаслась, поскольку неожиданно вошла Лидия. Она села в кресло около двери.
Взглянула на меня.
- Извини. Я описялась.
Так оно и было. В промежности у нее было темное пятно, и одна штанина
вся вымокла.
- Да ладно, - сказал я.
Я налил Лидии, и та просто сидела, держа стакан в руке. Свой я в руке
удержать не мог. Никто ничего не говорил. Немного погодя, в дверь
постучали. Я встал в одних трусах и открыл. Мой огромный, белый, дряблый
живот переваливался за резинку трусов. В дверях стояли два полицейских.
- Здрасьте, - сказал я.
- Мы по вызову о нарушении тишины и порядка.
- Это просто небольшой семейный спор, - сказал я.
- Подробности нам тоже сообщили, - сказал фараон, стоявший ко мне
поближе. - Там было две женщины.
- Обычно так и бывает, - ответил я.
- Хорошо, - сказал первый. - Я только хочу задать вам один вопрос.
- Ну.
- Какую из них вы хотите?
- Я возьму вот эту, - я показал на Лидию, сидевшую в кресле, всю
обоссанную.
- Хорошо, сэр, а вы уверены?
- Уверен.
Полицейские ушли, и я остался с Лидией снова.
29
Телефон зазвонил на следующее утро. Лидия уехала к себе. То был Бобби -
паренек, что жил в соседнем квартале и работал в порнографическом книжном
магазине.
- Минди у меня. Она хочет, чтобы ты пришел и поговорил с нею.
- Ладно.
Я пришел с 3 бутылками пива. На Минди были высокие каблуки и черный
просвечивавший наряд из Фредерикса. Он напоминал кукольное платье, и
сквозь него виднелись черные трусики. Лифчика у нее не было. Валери
куда-то девалась. Я сел и свернул пробки с пивных бутылок, передал их всем.
- Ты возвращаешься к Лидии, Хэнк? - спросила Минди.
- Извини, да. Я вернулся.
- Гнило вс это - то, что случилось. Я думала, у вас с Лидией вс.
- Я тоже так думал. Такие вещи - очень странные.
- Вся моя одежда у тебя осталась. Надо будет прийти забрать.
- Конечно.
- Ты уверен, что она уехала?
- Да.
- Она как кобл., эта женщина, как лесбуха настоящая.
- Не думаю.
Минди встала и вышла в ванную. Бобби посмотрел на меня.
- Я ее отъебал, - сказал он. - Она не виновата. Ей некуда было больше
пойти.
- Я ее и не виню.
- Валери взяла ее с собой во Фредерикс, настроение поднять, купила ей
новый наряд.
Минди вышла из ванной. Она там плакала.
- Минди, - сказал я, - мне пора идти.
- Я за одеждой потом зайду.
Я поднялся и вышел за дверь. Минди вышла следом.
- Обними меня, - сказала она.
Я ее обнял. Она плакала.
- Ты никогда не забудешь меня... никогда!
Я пошел к себе пешком, размышляя: интересно, а Бобби действительно ебал
Минди? Они с Валери врубались во много странных новых дел.
Наплевать на их отсутствие обычных чувств. Дело в том, как они вс
делали, не показывая никаких эмоций: точно так же, как кто-нибудь другой
мог зевнуть или сварить картошку.
30
Ради умиротворения Лидии я согласился съездить в Башку Мула, штат Юта. Ее
сестра ушла в поход в горы. Сестры, на самом деле, владели там большей
частью земли. По наследству от отца досталась. Глендолина, одна из сестер,
поставила в лесах палатку. Она писала роман Дикая Женщина с Гор. Приезда
остальных ждали со дня на день. Мы с Лидией прибыли первыми. У нас была
крошечная армейская палатка на двоих. Мы втиснулись в нее в первую ночь, и
комары втиснулись туда вместе с нами. Ужасно.
