только тогда, когда все они никуда не годятся. Мужик может вообще личность
свою утратить, если будет слишком сильно хреном по сторонам размахивать.
Сара заслуживает гораздо лучшего, нежели я ей даю. Теперь вс зависит от
меня. Я вытянулся на кровати и вскоре уснул.
Разбудил меня телефон.
- Да? - спросил я.
- Вы - Генри Чинаски?
- Да.
- Я всегда обожала вашу работу. Я думаю, никто не пишет лучше вас!
Голос у нее был молодой и сексуальный.
- Я кой-чего хорошего действительно написал.
- Я знаю. Я знаю. У вас в самом деле были все эти романы с женщинами?
- Да.
- Слушайте, я тоже пишу. Я живу в Лос-Анжелесе, и мне бы хотелось
приехать к вам повидаться. Я бы хотела показать вам свои стихи.
- Я не редактор и не издатель.
- Я знаю. Слушайте, мне 19 лет. Я просто хочу приехать к вам в гости.
- Сегодня вечером я занят.
- Ох, да любой вечер подойдет!
- Нет, я не могу вас увидеть.
- Вы действительно тот самый Генри Чинаски, писатель?
- Ну еще бы.
- Я миленькая цыпа.
- Весьма вероятно.
- Меня зовут Рошель.
- До свиданья, Рошель.
Я положил трубку. Ну, вот я это и сделал - на сей раз.
Я зашел в кухню, открыл пузырек витамина Е, 400 международных единиц
каждый шарик, и проглотил несколько, запив полстаканом воды Перье. Хорошая
это будет ночь у Чинаски. Солнце наискось падало сквозь щели в жалюзи,
рисуя на ковре знакомый узор, а в холодильнике остывало белое вино.
Я открыл дверь и вышел на крыльцо. Там сидел незнакомый кот.
Громадная тварь, кошак, с черной блестящей шерстью и светящимися
желтыми глазами. Меня он не боялся. Он подошел, урча, и потерся об одну из
моих ног.
Хороший парень - он и сам это знал. Животные такие штуки понимают. У
них инстинкт. Я вернулся в дом, и он вошел следом.
Я открыл ему банку белого тунца Стар-Кист. Закатан в родниковой воде.
Вес нетто 7 унций.
