тебя, не закрыло своего лица черной тучей.
-- Я пришел, -- настаивал Буковаи, -- за тремя жирными козами, новой
циновкой и куском медной проволоки длиной в руку статного воина, которые ты
должна мне дать.
-- Кусок проволоки длиной в человеческую руку только до локтя, --
поправила Момайя, -- но ты не получишь ничего, старый вор! Ты сказал, что
возьмешься за работу только когда я тебе принесу плату. Когда я шла обратно
к своему селу, великий белый бог джунглей отдал мне моего Тяйбо и спас его
от Нумы. Его помощь -- настоящая помощь, а все твои зелья лишь обман! И сам
ты просто гадкий старик с дырой вместо лица.
-- Я пришел, -- терпеливо повторил Буковаи, -- за тремя жир...
Но Мамайя не дождалась конца фразы, которую она уже знала наизусть.
Плотно прижимая к себе Тяйбо, она быстро скрылась за частоколом деревни.
На следующий день, когда Момайя работала в поле вместе с женщинами
племени Мбонга, а маленький Тяйбо играл на опушке леса игрушечным копьем,
Буковаи явился снова.
Тяйбо увидел белку, взбиравшуюся по стволу на высокое дерево. Но это
вовсе не белка, а грозный воин, и он сейчас нападет на Тяйбо! Маленький
Тяйбо замахнулся копьем -- сердце его трепетало от радости.
В нем заговорил кровожадный инстинкт его расы. Он живо представил себе
картину ночного праздника в честь его победы, дикую пляску у трупа убитого
им воина и буйный пир, которым закончится торжество.
Он бросил копье, но промахнулся, и его оружие упало в густой кустарник
за деревом. Но достать его нетрудно: надо лишь пролезть в чащу леса на
несколько шагов вперед. Женщины работают в поле. Несколько воинов находятся
поблизости. Их можно всегда кликнуть, и потому маленький Тяйбо смело
двинулся вперед.
Но в чаще леса за завесой вьющихся растений и спутанной листвы,
притаились три фигуры: старый, престарый человек, черный, как могила, с
разъеденным проказой лицом, с острыми желтыми зубами людоеда, торчавшими на
том месте, где прежде находился рот, а теперь была зияющая зловонная яма. А
рядом с ним стояли такие же отвратительные, как он сам, две рослые гиены --
пожиратели падали рядом с падалью.
Тяйбо не заметил их. Забравшись с головой в дикий виноградник, он искал
свое маленькое копье. И вдруг увидел и старика и гиен. Но было уже слишком
поздно. Он не успел оглянуться, как старый колдун быстро схватил его и
закрыл ему рот ладонью, чтобы мальчик не кричал.
Затем страшный старик погнал мальчика по темным ужасным джунглям. Две
отвратительные гиены шли вместе с ними -- иногда рядом -- одна справа,
другая слева, иногда спереди, иногда сзади, фыркая, урча, ворча. И, что было
хуже всего, они дико и жутко хохотали. Для маленького Тяйбо, который в
течение своей короткой жизни пережил столько, сколько другому хватило бы на
всю жизнь, это путешествие на север представлялось сплошным кошмаром. Он
вспомнил то время, которое он провел в плену у великого белого бога
джунглей, и всей силой своей маленькой души захотел теперь обратно к белому
великану, жившему среди волосатых обезьян. Да, он тогда был в постоянном
ужасе и страхе, но по сравнению с теперешним положением все прежние страхи
были пустяками.
Старик почти не говорил с Тяйбо; он лишь бормотал про себя какие-то
отрывочные восклицания. Тяйбо слышал, как он постоянно упоминал про жирных
коз, циновку и куски медной проволоки. -- Десять жирных коз, десять жирных
коз, -- твердил беспрестанно старый негр. Из этих причитаний маленький Тяйбо
заключил, что цена выкупа повысилась. Десять жирных коз? Откуда мать
достанет десять жирных или хотя бы даже тощих коз, чтобы выкупить своего
маленького сына? Мбонга никогда не даст ей их, а Тяйбо знал, что у его отца
имеется не больше трех коз. Десять жирных коз! Тяйбо захныкал. Прокаженный
колдун убьет и съест его, так как никогда не получит за него десяти коз.
Буковаи бросит его кости гиенам. Маленький негр вздрогнул и споткнулся.
Буковаи ударил его по уху и сильно толкнул вперед.
После путешествия, которое, казалось, не имело конца, они подошли к
отверстию пещеры -- в ущелье, посреди двух гор. Узкий вход пещеры вел
куда-то вниз и был загорожен несколькими переплетенными друг с другом
молодыми деревьями, служившими защитой от бродивших в лесу зверей. Буковаи
раскрыл эту примитивную дверь и втолкнул Тяйбо в пещеру. Гиены, толкаясь, со
злобным рычанием проскочили мимо него и скрылись внутри.
Загородив вход в пещеру, Буковаи снова схватил Тяйбо за руку и потащил
его по узкому каменному проходу. Ступать было мягко, так как земля в пещере
была покрыта густым слоем плотно утоптанной грязи.
Они шли по длинному сырому извилистому проходу, по обе стороны которого
возвышались высокие каменные глыбы. Тело Тяйбо было все в синяках и
ссадинах, так как старик бил его по каждому поводу. Буковаи двигался вперед
по этому запутанному лабиринту так уверенно и быстро, словно шел при дневном
свете по хорошо знакомой дороге. Он знал каждый поворот и закоулок своего
логовища, как мать знает лицо своего ребенка. Было видно, что он торопится.
Поэтому Буковаи подгонял бедного мальчика и толкал его беспрерывно; старый
колдун, выброшенный из человеческого общества, обезображенный болезнью,
всеми ненавидимый и презираемый, естественно не мог обладать ангельским
характером. Природа не оделила его достоинствами, а то немногое, что ему
было дано, отняла у него неумолимая судьба. Буковаи-колдун был злобен,
хитер, мстителен и жесток.
Из уст в уста передавались страшные рассказы о тех муках, которым он
подвергал свои жертвы. Детей пугали его именем, чтобы заставить их
слушаться. Часто и Момайя пугала им Тяйбо и глубоко заронила в душу мальчика
семя того суеверного ужаса, которое давало теперь такие обильные плоды.
Темнота, близость страшного колдуна, боль от ударов и жуткое предчувствие
будущих бед, все это вместе взятое привело ребенка в такое отчаяние, что он
чувствовал, как немеют его руки и ноги. Ребенок спотыкался на каждом шагу и
шатался, точно пьяный, а Буковаи все время подталкивал его, или вернее,
тащил за собой.
Слабый свет забрезжил где-то над ними, и через минуту они вступили в
почти совершенно круглое помещение. Сверху через каменный потолок сюда
проникало слабое мерцание. Гиены сидели тут же и поджидали их, и когда люди
показались, звери поползли навстречу, оскалив желтые клыки. Они были
голодны. Один из них, подойдя к Тяйбо, укусил его в ногу. Буковаи поднял с
пола дубинку и изо всей силы ударил ею гиену, осыпая ее градом проклятий.
Гиена подалась назад и, спрятавшись в противоположном углу, глухо заворчала.
Шерсть у нее стала дыбом; страх и ненависть сверкали в ее отвратительных
глазах, но, к счастью для Буковаи, страх был сильнее ненависти.
Видя, что колдун не обращает на него внимания, второй зверь быстрым
легким прыжком бросился на Тяйбо. Ребенок закричал и подбежал к колдуну;
последний повернулся теперь ко второй гиене, несколько раз ударил и ее своей
тяжелой дубинкой и загнал к стене. Оба пожиратели трупов стали теперь
кружить в разных направлениях по комнате, в то время, как живой труп, то
есть их хозяин, в совершеннейшим исступлением, в демонической ярости, бегал
из угла в угол и колотил изо всех сил своей дубиной, осыпая отборной руганью
и проклятиями.
То один, то другой зверь поворачивался к колдуну, и тогда Тяйбо, затаив
дыхание, пятился в ужасе назад, так как ни разу во всей своей короткой жизни
он не видел, чтобы внешность зверя выражала собой такую ненависть; но каждый
раз страх превозмогал ненависть, и гиены трусливо отскакивали в угол, рыча и
воя, не решаясь броситься на старого колдуна.
Колдуну надоела, наконец, эта возня. Рыча, как зверь, он обернулся к
Тяйбо и сказал ему:
-- Я иду за десятью жирными козами, новой циновкой и двумя кусками
медной проволоки, которые мне обещаны твоей матерью. Ты останешься здесь.
Там, -- и он показал на узкий проход, по которому они только что шли, -- я
оставлю гиен. Если ты попытаешься бежать, они тебя съедят.
Он бросил палку в сторону и подозвал гиен. Они подползли, рыча и
крадучись, с низко опущенными хвостами. Буковаи-выпустил их из своего жилья
в проход и затем вышел и сам. Он поднял с пола самодельную решетку и
приставил ее ко входу. -- Это послужит тебе защитой, -- сказал он. -- Если я
не получу десяти жирных коз и всего остального, гиены смогут, по крайней
мере, полакомиться тобой, когда я вернусь. -- И он исчез, оставив мальчика
наедине со своими печальными мыслями.
После его ухода Тяйбо бросился на землю и горько заплакал. Он знал, что
у его матери нет десяти жирных коз. Значит, Буковаи, вернувшись, непременно
убьет его и съест.
Он не знал, сколько времени пролежал на земле. Усиливающееся рычание
гиен заставило его подняться. Они стояли в проходе и глядели на него жадными
глазами из-за решетки. Он видел, как сверкали в темноте их зеленые глаза.
Поднявшись на задние лапы, звери царапали и кусали прутья решетки. Тяйбо
задрожал и кинулся в противоположный конец комнаты. Решетка качалась и
медленно поддавалась под напором зверей. Мальчик каждую минуту ожидал
падения решетки и вторжения гиен в свою темницу.
Медленно текли ужасные часы. Настала ночь, и Тяйбо ненадолго забылся во
сне, но голодные звери не знали покоя. Все время стояли они перед решеткой,
свирепо рыча и смеясь своим отвратительным хохотом. Через щель в потолке
Тяйбо увидел на небе несколько звезд. Наконец, забрезжил свет. Тяйбо был
страшно голоден, и его мучила жажда, так как он ничего не ел уже целые сутки
и только однажды в течение всего путешествия колдун позволил ему пить. Но
ужас его положения заглушал в нем и голод, и жажду.
На рассвете мальчик обнаружил второе отверстие в стене своей подземной
темницы, как раз напротив того, где с голодным блеском в глазах стояли обе
гиены. Это была только маленькая щель в каменной стене. Или она никуда не
ведет, или ведет к свободе! Тяйбо подошел к ней ближе и заглянул в нее.
Ничего не было видно. Он протянул в темное отверстие руку, но не рискнул
войти в него. Буковаи не оставил бы ему открытую дорогу к бегству,
следовательно, отверстие или кончается тупиком или ведет к еще большим
опасностям.
К ужасам перед действительными опасностями -- перед Буковаи и обеими
гиенами -- прибавились еще страхи перед бесчисленными неведомыми врагами,
плодами суеверного воображения. Негр видит и в тенях дня и в темных ужасах
ночи странных фантастических духов, которые еще ужаснее страшных зверей
джунглей. Как будто львы и леопарды, змеи, гиены и мириады ядовитых
насекомых сами по себе недостаточно страшны, чтобы заставить трепетать
несчастных, жалких негров, которых судьба забросила в самый опасный уголок
земли.
Маленький Тяйбо всем телом дрожал от страха и даже не пытался искать
спасения в бегстве. Он был уверен, что второй выход из пещеры стережет
страшный демон, приставленный могущественным Буковаи.
Голодные гиены возобновили свои покушения с удесятеренной силой. Они
судорожно трясли слабую решетку, отделявшую их от Тяйбо. Поднявшись на
задних лапах, звери царапали и кусали ее. Широко раскрытыми от ужаса глазами
мальчуган глядел, как решетка качается во все стороны. Недолго она
продержится под неудержимым напором двух мощных и разъяренных диких зверей!
И, вот...
С одного конца решетка стала поддаваться. Одна гиена даже протиснула
свое косматое плечо в комнату. Тяйбо трясло, как в лихорадке: он знал, что
смерть близка.
Он прижался к противоположной стене, как можно дальше от гиен. Он видел
