тор-хо бывает высотой от восемнадцати дюймов до двух футов, у него длинные
и острые клыки, четыре ноги и он не покрыт шерстью.
Чтобы опираться при ходьбе, а также чтобы иметь под рукой хотя какое-
то средство защиты, я выломал прочную и достаточно увесистую дубину из
дерева, чья древесина оказалась во много раз прочней тех, которые я
встречал на равнине. Отправиться в путь, вооруженным только палкой, в этом
страшном и жестоком мире казалось мне чистым самоубийством, однако, не
существовало другой альтернативы, и я только надеялся, что мне удастся
найти хоть что-то, из чего можно было бы сделать более надежное оружие. Я
подумал о луке со стрелами и все время выискивал подходящее дерево, и
одновременно я решил превратить свою палку в копье как только попадется
подходящий материал. У меня было однако немного времени на все эти поиски,
поскольку, если мы не спали, то непременно двигались. Наа-ее-лаа
становилась все более нетерпеливой по мере того как шансы найти ее город
уменьшались - по крайней мере, мне казалось, что наши шансы уменьшаются.
Хотя я и был уверен, что она имеет такое же представление о местонахождении
города, как и я, все же мы продолжали свой путь, пересекая такие горные
хребты, которые невозможно представить, и ни разу Наа-ее-лаа не встретилось
ничего знакомого в окружающем ландшафте, что вселило бы в нее хоть искру
надежды на то, что мы, в конце концов попадем в Лаэту.
Я еще не встречал ни одного человека, который был так полон надежд,
так оптимистически настроен, как Наа-ее-лаа. Она упорно верила, что Лаэте
лежит за следующей горой, и это несмотря на то, что она все время
ошибалась, но это не убавляло ее энтузиазма, и она снова пускалась в путь,
хотя я уже заранее знал, что она снова ошиблась.
Однажды после того, как мы обогнули гору, мы вышли на небольшую
поляну, которая прилепилась к утесу.
Я шел впереди (я обычно старался выйти вперед, когда девушке не нужно
было искать тропу). Когда я вышел на поляну, мне показалось, что я заметил
какое-то движение в кустах, что росли справа.
Как только мы поравнялись с этими кустами, за которыми я продолжал
наблюдать, раздался самый ужасный вопль, который мне когда либо приходилось
слышать, и одновременно из кустов выпрыгнуло животное, размером с северо-
американского горного льва, но определенно похожее на рептилию. Возможно
это и был тот самый тор-хо. Так оно и оказалось. Что-то в обличье этого
зверя, в его голове, напоминало мне кошку, хотя, конечно, ничего похожего
на представителей земных кошачьх в нем не было. Зверь, ощетинившись,
надвигался на меня, угрожая изогнутыми клыками. Он издавал ужасные звуки-я
назвал их воплем, поскольку это слово кажется наиболее подходящим, это была
леденящая кровь смесь взвизгов и стонов. Наа-ее-лаа схватила меня за руку.
- Бежим! - крикнула она. - Бежим!
Я стряхнул ее руку и остался стоять на месте. Конечно, мне тоже
хотелось броситься прочь, в чем я признаюсь, но куда? Единственный путь, по
которому мы могли бежать, была узенькая тропинка, по которой мы пришли, и
по ней и несся на меня тор-хо. Тогда я развернулся и ударил его по голове,
как бейсболист, отбивающий мяч. Удар пришелся точно по носу и был настолько
силен, что не только остановил его, но и свалил с ног. Я услышал как
треснули кости от моего удара, и подумал, что покончил одним ударом со
зверем; я, однако, не представлял, насколько живучи эти твари. Почти
мгновенно он вскочил и снова бросился на меня. Я снова ударил его - на этот
раз удар пришелся ему по голове, и снова услышал, как затрещали кости и он
опять свалился на землю.
Когда он кинулся на меня в третий раз, из его морды текло что-то
похожее на холодную кровь, глаза почти вылезли из орбит, он разевал свою
переломанную пасть, пытаясь схватить меня, а его взвизги и стоны слились в
единый вопль ярости и боли. Зверь встал на задние лапы и пытался достать
меня когтями. Я снова встретил его дубинкой. На этот раз я сломал ему
переднюю лапу.
Как долго мне пришлось сражаться с этой тварью, я не могу даже
представить. Он снова и снова бросался на меня, и каждый раз, большей
частью по какой-то счастливой случайности, мне удавалось ускользнуть от
него. Каждый удар, наносимый мной, увечил и ломал его до тех пор, пока он
не превратился в кровавую массу, которая все еще пыталась подползти ко мне
на переломанных ногах, схватить меня своим переломанным беззубым ртом. И
даже тогда я еще долго не мог добить его, долго не мог прикончить эту
тварь.
Когда наконец уставший я повернулся, чтобы поискать глазами Наа-ее-
лаа, я с удивлением обнаружил, что она стоит за моей спиной.
- Я думал, ты убежала!
- Нет, - ответила она. - Ты не побежал, не побежала и я. Однако я не
думала, что тебе удастся убить его.
- Ты думала, что зверь убьет меня?
- Конечно. Даже сейчас я все еще не могу поверить, что ты справился с
ним этой жалкой палкой.
- Но если ты думала, что я буду убит, - настаивал я, - почему ты не
попыталась скрыться.
- Если бы тебя убили, мне незачем было бы жить, - ответила она просто.
Я не очень-то хорошо понял, что она хотела этим сказать, и не знал,
что ответить.
- Это было глупо с твоей стороны. - выдавил наконец я из себя, - в
следующий раз, когда на нас нападут, ты должна убегать и спасать себя.
Несколько секунд она смотрела на меня, и у нее было какое-то странное
выражение: я затрудняюсь даже объяснить его. Затем она повернулась и пошла
в направлении, по которому мы шли, пока на нас не напал тор-хо. Она
молчала, но я чувствовал, что чем-то обидел ее и сожалел об этом. Мне не
хотелось бы, чтобы она влюбилась в меня, хотя по всем земным стандартам ее
заявление "что лучше ей умереть, чем жить без меня" можно было истолковать
только как признание в любви. Размышляя однако об этом по мере того как мы
молча продвигались вперед, я пришел к заключению, что такая мерка может
быть совсем не применима к Наа-ее-лаа, и что я был просто глупцом,
предположив, что она любит меня. Мне хотелось бы объяснить ей положение
вещей, однако все это не так просто выразить словами, и я понял, что сделал
бы только хуже, если бы попытался объясниться с ней.
Мы так сдружились, дружба наша казалась такой прочной, что повисшее
между нами напряжение и молчание казалось невыносимым. А ведь Наа-ее-лаа
была разговорчивой, и даже в самые трудные минуты она находила веселые и
ободряющие слова.
Я очень устал от схватки с тор-хо и был не прочь остановиться и
передохнуть. Однако я ничего не сказал ей, да и Наа-ее-лаа не предложила
остановиться, и мы продолжали наш бесконечный путь. Но усталость
чувствовалась и я немного отстал от своего прекрасного проводника.
Она ушла уже довольно далеко вперед по извилистой тропинке и совсем
скрылась из виду, когда неожиданно я услышал, что она позвала меня. Я
откликнулся и бросился к ней, потому что не знал, что с ней и какая
опасность ее подстерегла, хотя в ее голосе я не почувствовал страха. Она
ушла совсем недалеко вперед и я скоро ее увидел. Она стояла на краю
гигантского кратера лицом ко мне и улыбалась.
- О, Джулиан! - воскликнула она. - Я наконец нашла его. - Теперь я
дома, и мы спасены.
- Я рад за тебя, Наа-ее-лаа, - ответил я. - Я так боялся за тебя все
это время, пока нас подстерегали опасности. Я рад еще потому, что начал уже
опасаться, что мы никогда не найдем Лаэте.
- О, что ты, - ответила она - я была уверена, что найду город. Даже
если бы мне для этого пришлось бы облизать все горные хребты Ва-наа, я все
равно нашла бы его.
- А ты уверена, что это тот самый кратер, в котором расположен вход в
Лаэте? - спросил я девушку.
- Без сомнения, Джулиан, - ответила она и указала вниз, где примерно в
футах двадцати под нами находился небольшой уступ, над которым виднелось
отверстие, напоминающее вход в пещеру.
- Да, но как мы попадем туда? - спросил я.
- Это будет решительно трудно, - согласилась она, - но мы обязательно
попадем туда.
- Я снова надеюсь на это, Наа-ее-лаа. Однако, без веревки или крыльев
я просто не представляю, как нам это удастся.
- В туннеле у входа, - объяснила она, - лежат длинные шесты с крючьями
на концах. Много лет тому назад жители не знали другого способа, если они
отправлялись из города на охоту или по каким-либо другим делам, они
выбирались по этому длинному туннелю из города, забирались на уступ и,
орудуя шестом зацеплялись крюком за кромку кратера. После этого оставалось
только забраться или спуститься по шесту. Однако прошло много времени с тех
пор, когда люди Ва-наа последний раз пользовались этими туннелями. После
того как были улучшены летающие крылья, которые ты видел на мне, надобность
в них отпала.
- Если, как ты говоришь, они использовали для этого шесты, то мы тоже
можем это сделать, - заметил я, - тут много молодых деревьев и единственная
трудность - это свалить хоть одно из них.
- Это можно сделать, - ответила Наа-ее-лаа. - Нам надо найти острый
обломок камня. Конечно, это кропотливая работа, но это в наших силах, - и
она немедленно приступила к поискам подходящего обломка. Я присоединился к
ней, и вскоре у нас было несколько кусков обсидиана с острыми краями. Затем
мы начали перепиливать молодое дерево дюйма в четыре диаметром, ствол
которого был достаточно прямым, а высота достигла тридцати футов.
Перепиливание дерева обломками вулканического стекла - достаточно
трудоемкая работа и мы порядком устали, наконец, оно закачалось и рухнуло
на землю. На то, чтобы обрезать сучья, у нас ушло примерно столько же
времени.
Однако эта часть работы была наконец сделана. Теперь перед нами встала
проблема, как закрепить конец шеста, чтобы мы спокойно спустились к пещере.
У нас не было даже куска веревки. Я мог бы сделать ее из моей одежды,
однако мне этого не хотелось, поскольку здесь на высоте было довольно
холодно. Наконец, у меня сложился план, который правда, во многом зависел
от силы моих мускулов и от того, насколько крепки нервы у Наа-ее-лаа, и
выдержит ли она это. Итак, я медленно опустил шест в кратер, пока его конец
не уперся в уступ как раз у входа в пещеру. Затем я повернулся к Наа-ее-
лаа.
- Растянись на земле, Наа-ее-лаа, - приказал я, - и держи конец шеста
обеими руками. Тебе нужно только удерживать его в таком положении, а на это
сил у тебя должно хватить. Пока ты его так держишь, я спущусь в туннель и
возьму те шесты, о которых ты мне говорила. Если их там не окажется, тогда,
я надеюсь, мне удастся удержать наш шест снизу, пока будешь спускаться ты.
Она посмотрела вниз, в зияющую пропасть и вздрогнула.
- Я смогу удержать шест, если только он не соскользнет с уступа.
- Мне придется рискнуть, - ответил я, - но я буду спускаться очень
осторожно и, надеюсь, опасность таким образом сведется к минимуму.
Внимательно присмотревшись к уступу, я пришел к выводу, что то, что
она мне говорила вполне может случиться.
Наа-ее-лаа легла, ухватившись обеими руками за шест. В этом месте
поверхность была почти перпендикулярна кромке кратера. Я приготовился к
опасному спуску. Могу вас уверить, что мне отнюдь не доставил удовольствия
вид развернувшейся подо мной бездны. Сам кратер был четыре-пять миль в
диаметре, и я имел все основания полагать, что жерло его уходило миль на
двести пятьдесят в низ, пронизывая оболочку Луны.
Тот момент, когда я балансировал на кромке этого вулкана, вглядываясь
в молчаливую, непроницаемую бездну, видимо был одним из самых напряженных
моментов, которые мне пришлось пережить. Затем я очень осторожно схватил
