ничего, то, по крайней мере, отвлек ее внимание от того ужасного положения,
в котором она очутилась, и развеселил ее, так как она часто смеялась во
время моего рассказа. Я никогда не видел такого веселого и жизнерадостного
создания, как она. На ней было одеяние, напоминающее тунику. Оно едва
доходило ей до колен. При скачке оно задиралось вверх и обнажало ее ноги
буквально до бедер. Она была дивно сложена. Контуры ее тела не прятались, а
подчеркивались прозрачной материей ее изысканного одеяния. А когда она
смеялась, обнажались два ряда ровных ослепительно-белых зубов - предмет
зависти большинства земных красавиц.
- Предположим, я возьму горсть песка и подкину вверх, - говорила она,
Согласно твоей теории, маленькие частички вращаются вокруг больших, и все
это вместе полетит по воздуху. Однако этого ведь не случится. Если я брошу
пригоршню песка в воздух, он немедленно упадет на Землю, и если как ты
говоришь, миры точно так же брошены в воздух, то они тоже упадут на землю,
как и песок...
Это было бесполезно, но ведь я знал это с самого начала. Было бы
гораздо интереснее ее расспрашивать, и я несколько раз пытался это сделать,
однако она каждый раз жестом останавливала меня, качала головой и
настаивала, чтобы я вместо этого отвечал на ее вопросы. На этот раз я
однако настоял на своем.
- Скажи мне, пожалуйста, - спросил я, - как это ты попала в такое
место, где тебя схватили; как это ты летаешь; что стало с твоими крыльями и
почему, когда они сорвали их с тебя это не причинило тебе вреда?
Она весело рассмеялась.
- Крылья не растут на нас, - объяснила она. - Мы их делаем и
пристегиваем к рукам.
- И вы можете подняться в воздух с помощью крыльев, привязанных в
рукам? - спросил я недоверчиво.
- О, нет, - ответила она, - крылья просто служат нам для того, чтобы
направлять свой полет. В мешке, который находится у нас за спиной находится
газ, который легче воздуха. Именно этот газ поднимает нас. Количество его
подбирается таким образом, чтобы обеспечить нужное равновесие, чтобы мы
могли летать на любой высоте, слегка взмахивая крыльями. В этот раз, когда
я парила над Лаэте, налетел ветер, и схватив меня в свои сильные объятия
понес над Во-нааном. Я безуспешно пыталась бороться с ним, пока сов
сем не выбилась из сил, и тут он швырнул меня в лапы Ва-гасов. Все это
потому что газ из моего мешка почти весь улетучился. Это и не рассчитано на
такой длительный полет.
Она употребила слово, которое, после того, как она объяснила мне его
значение, я понял, как обозначающее время. И я спросил ее, что они под этим
понимают и как они могут измерить его. Дело в том, что Ва-гасы видимо не
имели ни малейшего представления о том, что продолжительность событий можно
измерять.
Наа-ее-лаа объяснила мне, что Ва-гасы, которые находятся на более
низкой ступени развития, не умеют измерять время. Однако У-гасы, к которым
она принадлежит, умеют это делать. Они научились измерять время, заметив
что в течение определенного времени Хузы или кратеры светятся, а потом
снова темнеют. Они выбрали за единицу времени полный период от начала
свечения какого-либо определенного кратера до конца его потемнения. Они
назвали эту единицу "ула". Она примерно соответствует звездному месяцу. Уже
используя механику, они разделили эту единицу на сто частей, называемых
"ола". Продолжительность каждой олы соответствует примерно шести часам и
тридцати двум минутам земного времени. Десять "ул" составляют "келд",
который можно назвать лунным годом и который составляет 272 дня по земному
времени.
Я задал ей еще много вопросов и получил большое удовольствие от ее
ответов. Она оказалась сообразительной и образованной девушкой, и хотя
чувствовалось, что она не простого происхождения, ее манера обращения была
проста и доброжелательна. Все же я не мог не почувствовать, что среди
своего народа она занимает высокое положение.
Наш разговор был прерван посланцем, который пронесся на бешеной
скорости и передал приказ Га-ва-го о том, что разведчики обнаружили большое
поселение, и всем воинам необходимо приготовиться к битве.
Все мы немедленно поскакали к Га-ва-го, а затем к разведчикам, которые
маячили далеко впереди на холме. Нам приказали хранить молчание, и вся
кавалькада Ва-гасов, которые почти бесшумно мчались по бледно-розовой
траве, представлялась мне, необычайно зловещим и фантастическим зрелищем.
Когда мы подъехали к разведчикам, то узнали, что деревня расположена за
грядой невдалеке от нас. Га-ва-го отделил женщин и детей, а так же трех
пленников, которых он оставлял под небольшой охраной, и приказал им всем
оставаться на месте до тех пор, пока воины не достигнут гряды. Затем мы
должны были перебраться на место, с которого видна была бы деревня и можно
было бы наблюдать битву. Если Но-вансам не повезет, мы должны были уйти на
место, которое он указал воинам, оставленным для охраны. Это было место
всеобщего сбора. Дело в том, что воины Ва-гасов при поражении моментально
рассыпались в стороны, чтобы не дать возможности превосходящему их врагу
догнать и уничтожить значительную группировку.
Когда мы стояли вот так на холме и наблюдали за Га-ва-го и другими
воинами, которые быстро мчались к гряде, я подумал о том, что это очень
странно, что жители деревни не выставили на гряде дозорных и не обезопасили
себя от случайности. Однако, когда я спросил об этом воина, оставленного
для нашей охраны, он пояснил мне, что не все племена Ва-гасов имеют
обыкновение выставлять дозорных, особенно, если считают, что находятся в
безопасности. Что касается Га-ва-го, то он всегда следовал этому правилу, и
именно этому его племя обязано своим превосходством над другими племенами
Ва-гасов.
- После того, как племя совершило несколько успешных рейдов, -
объяснил мне воин, - и с победой возвратилось домой, всех переполняет
гордость и они начинают думать, что никто не осмелится их атаковать. А
затем они становятся беспечными и мало-помалу привычка выставлять дозорных
пропадает. Сам факт, что у них нет дозорных, говорит о том, что они -
большое, сильное и процветающее племя. У нас будет пища на долгое время.
Одна только мысль об этом была настолько отвратительна, что меня
буквально передернуло, когда я понял, насколько бездушны эти существа,
которые могут говорить о предстоящей оргии, в которой надеются наесться
мясом своих же соплеменников.
Однако мы заметили, что воины скрылись за грядой и сами направились в
том же направлении, когда до нас донесся дикий и свирепый боевой клич Ва-
гасов. Ему ответил не менее ужасный вопль со стороны селения. Наша охрана
подгоняла нас, пока мы не взобрались по крутому склону и не остановились на
гребне гряды.
Под нами лежала широкая долина. Посредине находилось широкое и
красивое озеро, противоположный берег которого был скрыт лесом. Ближе к нам
местность походила на парк, тут и там покрытый прекрасными деревьями, и
именно здесь мы увидели селение.
Невозможно передать весь ужас той картины, которая открылась перед
нами. Воины Ва-гасов бешено скакали по деревне, стараясь согнать врагов в
плотную массу, где они представляли удобную мишень для их копий.
Земля уже была усеяна трупами. Раненых не было. Стоило одному упасть,
как ближайший к нему - и друг и враг - бросался и перерезал ему горло.
Победившие все равно съедят всех без разбора. Женщины и дети укрылись в
хижинах, и из дверей наблюдали за ходом сражения. Обороняющиеся все время
пытались прорвать кольцо Ва-гасов. Воин, с которым я говорил, объяснил мне,
что если им это удастся, то женщины и дети последуют за ними в прорыв и
рассыпятся в разные стороны. Воины же попытаются окружить Ва-гасов. Было
очевидно, что преимущество будет на стороне тех, кто сумеет организовать
быстродвижущееся кольцо вокруг своих врагов и сумеет удержать их до тех
пор, пока они не будут полностью уничтожены, так как мчащиеся воины
представляли собой плохую мишень, а в тех, что толпились в кольце, было
очень легко попасть.
После нескольких неудачных попыток прорваться, обороняющиеся
неожиданно организовали сами меньшее кольцо, которое закрутилось со
страшной скоростью навстречу Ва-гасам. Однако теперь они не кидали копий во
врага, а только скакали и прыгали в бешеном галопе. Я поначалу подумал, что
они просто обезумели от страха, но вскоре понял, что это был маневр,
который говорил как о мудрости, так и о прекрасной дисциплине. В начале
битвы воины использовали копья, брошенные в них противником, однако теперь
обороняющиеся не бросали копий, и было очевидно, что Ва-гасам скоро будет
нечем разить врагов. Обороняющиеся также уменьшили свои потери тем, что
закрутились навстречу нападающим. Однако для этого было необходимо мужество
и строгая дисциплина. Трудно заставить человека представлять из себя живую
мишень, в то время как ему самому запрещено наносить удары по врагу.
Га-ва-го, видимо, был знаком с этим приемом, поскольку он внезапно
крикнул, что-то приказывая. Мгновенно его воины развернулись и понеслись
параллельно обороняющимся, бросив одновременно оставшиеся копья в эту
довольно легкую мишень.
Обороняющиеся из племени Лу-танс тоже развернулись, чтобы изменить
направление вращения живого кольца. Однако те, кто был ранен во внезапной
атаке падали и спотыкались, о них запинались другие и, в конце концов, все
это превратилось в бесформенную неуправляемую массу. И тут Га-ва-го со
своими воинами набросился на них, выхватив свои короткие устрашающие
кинжалы. Мгновенно сражение превратилось в потасовку, где и кинжалы, и зубы
и когтистые лапы - все шло в дело, чтобы поразить врага. Иногда, чтобы
избежать удара, или просто оказаться в более выгодной позиции, дерущиеся
буквально взмывали в воздух на высоту до тридцати-сорока футов. Все время
раздавались их пронзительные вопли и крики. Земля была буквально завалена
трупами мешающими остальным сражаться; она стала от крови скользкой; и все
они продолжали убивать друг друга, казалось, они не остановятся, пока не
перебьют друг друга.
- Ну, теперь почти все, - заметил воин, стоявший рядом. - Видишь,
теперь на каждого Лу-танса приходится по два-три Го-ванса.
И действительно, это была правда: битва уже затихала. Неожиданно она
вообще прекратилась. Оставшиеся в живых Лу-тансы попытались вырваться и
бросились в разные стороны. Некоторым из них это удалось, однако я не
думаю, что смогло вырваться более двадцати человек. Остальные при этом
погибли.
Га-ва-го с воинами не преследовал их, разумно рассудив, что тех
осталось мало, чтобы представлять какую-либо угрозу, а на земле и без того
валялось много свежего теплого мяса.
Теперь позвали нас. Женщины и дети с восторгом устремились вниз в
селение. Га-ва-го приказал части воинов охранять женщин и детей Лу-тансов,
а остальные Го-вансы накинулись на жертвы войны. Это было ужасающее из
зрелищ: матери, пожиравшие своих детей, жены, пожирающие своих мужей, у
меня не поворачивается язык описать это.
Когда победители вволю наелись, были приведены пленники и разделены
между оставшимися в живых воинами Но-вансов поровну. Только Га-ва-го было
предоставлено право первого выбора, да ему же достались и все оставшиеся
после того, как был произведен более или менее справедливый раздел. Я
ожидал, что мальчиков убьют, однако их не убили и даже включили в состав
племени на тех же основаниях что и рожденных в нем.
Хотя они и не руководствуются чувствами типа привязанности или любви
