единственно кто их сдерживал, так это наши похитители. Очевидно, был отдан
приказ, запрещающий причинять нам вред, так как после первого всплеска они
успокоились и принялись глазеть на нас, о чем-то переговариваясь, а иногда
щупали нашу одежду и касались нас. Тела погибших постигла совсем другая
участь. Как только жители натолкнулись на место, где их сложили, они
кинулись на них и начали пожирать трупы. Все новые и новые существа
присоединялись к этому жуткому и мрачному пиршеству. Мы с Ортисом поняли,
для чего они перерезали горло своим соплеменникам. Они давали вытечь крови
перед празднеством.
Чем больше мы узнавали о них, об условиях, в которых они жили, тем
понятней становилось нам их поведение. Например, примерно две трети всех
детенышей были мужского пола. Однако взрослые мужчины составляли всего одну
шестую от общего числа женщин. Они, вообще-то плотоядные, однако исключая
еще одно существо, на которое они охотятся в этом подлунном мире, который я
изучил, больше нет ни одного животного, которое они могли бы спокойно
употребить в пищу. Летающие лягушки и четырехногие змеи ядовиты, и они не
осмеливаются есть их. Позднее я узнал, что давным-давно на этой земле
бродили многочисленные животные. Однако они вымерли, и под конец осталось
всего два вида, которые и охотились друг на друга.
О тех, других, мы ничего, конечно, не знали, когда попали в плен. Наши
же похитители нападали на селения своих сородичей и съедали умерших.
Однако, поскольку именно женщины производили животную пищу, они никого из
них не убивали и никогда не ели. Что же касается захваченных в плен женщин
из другого племени, то они приводили их к себе в селение, и каждый воин
увеличивал за счет их стадо. Поскольку только мужчины являются воинами и
поскольку никто не ест женщин, у этих существ необычайно высокая мораль.
Этому, к тому же способствует огромное количество женщин. К последним
относятся очень хорошо, поскольку положение мужчины в общине зависит от
размеров его стада.
Что касается моральных устоев женщин, то они покоятся на трех фактах:
рейды за плотоядными другого вида, населяющими этот подлунный мир; ссоры,
которые вспыхивают между ними на почве ревности; а также смерть при родах,
особенно в те неудачные годы, когда их воины терпели поражения и не могли
обеспечить их мясом.
Эти создания потребляют фрукты, овощи и плоды, так же как и мясо,
однако они не могут жить одной растительной пищей. Поэтому их существование
зависит от мужества и жестокости мужчин, которые проводят жизнь в
беспрерывных набегах на соседние племена и в защите своих собственных
селений от захватчиков.
Пока мы с Ортисом наблюдали эту оргию каннибалов, к нам подошел
главарь. Он произнес какое-то слово, как я позднее узнал, оно означало
"пошли". Подгоняемые копьями, мы с трудом встали на ноги. Повторив снова
слово, он повернулся и пошел обратно в деревню.
- Я думаю, Ортис, что он хочет, чтобы мы последовали за ним, -
предположил я.
Мы пошли за ним. Ему видно, это и было нужно, поскольку он кивнул и
пошел дальше в направлении очень большой хижины - наверное самой большой в
селении.
Помещение, в которое мы попали не имело окон. Единственная дверь,
через которую мы вошли, закрывал тяжелый полог, который наш предводитель
откинул в сторону, когда входил. Несмотря на отсутствие окон и то, что
полог был снова опущен, в помещении было достаточно светло, хотя и не было
намека на искусственное освещение. Стены были увешаны оружием, черепами и
костями существ, очень похожих на наших похитителей. Несколько черепов были
значительно уже и, по крайней мере, по внешнему виду очень напоминали
человеческие. Однако, обсуждая это позднее, мы пришли к выводу, что это
были просто женские или детские черепа. Их лица не были столь широки как у
взрослых особей.
У противоположной стены на постели из травы лежал огромный самец. Его
кожа была такого интенсивно фиолетового цвета, что почти переходила в
багровый. Лицо, хотя и было все испещрено шрамами, угрюмое и необыкновенно
злобное, несло на себе печать интеллекта, и, когда я взглянул в его глаза,
то сразу понял, что передо мной вождь. Я не ошибся. Это был вождь или глава
племени. Именно в его лапы мы и попали.
Двое обменялись несколькими фразами, а затем вождь встал и подошел к
нам. Он придирчиво осмотрел нас. Особенно его заинтересовала наша одежда.
Он попытался заговорить с нами, задавая нам вопросы, и когда понял, что ни
мы его не можем понять, ни он нас, он проникся к нам презрением. Он отдал
какое-то приказание существу, которое привело нас. Нас вывели и провели в
другую хижину. Туда уже принесли тушу одного из существ, которого мы убили
в сражении. Я, как и Ортис не мог побороть отвращения, и мы жестами
объяснили, что нам требуется другая пища. В результате немного погодя нам
принесли плодов и овощей, которые выглядели более съедобными. Как мы потом
выяснили плоды были достаточно питательны для того, чтобы поддержать наши
силы.
Мне очень хотелось пить. Я жестами изобразил как я пью. Видимо я
преуспел в этом, так как они повели нас к маленькой речушке, протекавшей
через селение, где мы и утолили жажду.
Мы были еще очень слабы, и все тело у нас буквально ныло; однако, к
нашей радости, выяснилось, что наши раны не опасны и кости все целы.
Глава V
БУРЯ
Сразу же по прибытию в деревню у нас отобрали часы, карманные ножи и
вообще все, что представляло для них диковинку. Вождь носил часы Ортиса на
передней лапе. Мои он одел на другую, однако поскольку он не умел их
заводить и вообще не понимал для чего они предназначаются, они не могли
сослужить службу ни нам, ни ему. Результатом явилось то, что мы полностью
потеряли всякое представление о времени. Я до сих пор не могу сказать,
сколько же мы пробыли в этой страшной деревне. Мы ели, когда проголодаемся,
и спали, когда нам хотелось. Всегда было светло, как днем, и мы потеряли
счет отъезжающим и приезжающим; казалось, они все время охотятся. Мяса было
вдоволь. Мы смирились со своей судьбой, во всяком случае нас не собирались
съесть. Единственное чего мы не могли понять, так это, почему мы, несмотря
на то, что перебили так много их соплеменников, до сих пор еще живы.
Почти сразу же по приезде в деревню, они попытались обучить нас своему
языку. Выделили для этого двух женщин. Нам предоставили почти полную
свободу, конечно, с ограничениями. За этим бдительно следило несколько
стражей, расположившихся на вершинах ближайших холмов. Мимо них мы не имели
права пройти, да у нас вобщем то и не возникало такого желания. Мы
прекрасно понимали, что у нас нет никаких шансов добраться до корабля, даже
если выберемся из селения. Мы совершенно не представляли где он, собственно
говоря, находится.
Единственная наша надежда была с возможностью выучить их язык и
благодаря этому получить нужные сведения об окружающей нас местности и о
местонахождении "Барсума".
Как нам показалось, мы выучили язык очень быстро. Однако, я полагаю,
что на самом деле на это ушли месяцы. Даже прежде, чем мы выучили его, мы
уже могли свободно разговаривать со своими похитителями. Когда я говорю
"свободно", я, конечно, немного преувеличиваю. Что касается их речи, то мы
понимали ее хорошо; гораздо труднее было объясняться самим. И все же нам
это удавалось, хотя это и было не просто. Это был самый странный из языков,
которые я когда-либо встречал.
Этот язык был труден для произношения, а записать его практически
невозможно. Например, вот слово из их языка: ги-а-хо. Мы с Ортисом узнали
где-то около двадцати семи значений этого слова, а в том, что существовали
еще какие-то, так я в этом и не сомневаюсь.
Их язык лучше всего описать, сравнивая его с песней. Смысл каждого
слога зависел от ноты, на которой он пелся. Они говорят, употребляя пять
нот. Их можно условно обозначить А.Б.С.Д. и Е. "Ги", которое поется на ноте
А, полностью отличается по смыслу от "ги", которое поется на ноте В.
Однако, когда "ги" поется на А, а за ним следует "е", которое поется на С,
это в корне отличается от того значения, которое мы получим, пропев "е" на
А. Нам повезло, что слова содержали не более трех слогов, а большинство
вообще были односложными или двухсложными, иначе бы нам этот язык никогда
бы не выучить. Речь, однако, была очень мелодична, и Ортис говорил, что ему
стоит закрыть глаза, как тотчас представляется, что он в опере.
Имя вождя звучало как Га-ва-го. Племя, обитающее в этом селении,
называлось Но-ванс, а сами эти существа назывались Ва-гас.
Когда я почувствовал, что уже в достаточной мере овладел языком, по
крайней мере, для того, чтобы объясниться, я обратился с просьбой, чтобы
меня принял Га-ва-го. Вскоре меня привели к нему.
- Ты выучил наш язык? - спросил он меня.
Я кивнул в подтверждение.
- Да, - сказал я. - Я пришел выяснить, почему нас держат как пленников
и что с нами намереваются делать. Мы не хотели ссориться с вами.
Единственное, чего бы мы желали, это расстаться друзьями и отправиться к
себе с миром.
- Что вы за создания? - спросил вождь. - И откуда вы пришли?
Я спросил его, знает ли он, что такое солнце и звезды. Знает ли он о
существовании других планет. Он ответил, что не имеет об этом
представления, поскольку их вообще не существует.
- Однако они существуют, Га-ва-го. Я и мои товарищи прилетели сюда с
далекой планеты. Отдай нам оружие и отпусти нас с миром.
Он отрицательно покачал головой.
- Откуда вы явились и едите ли вы друг друга?
- Нет, - ответил я.
- Почему? - спросил он, и я увидел, как сузились его глаза в ожидании
ответа.
Была ли это телепатия или я пpосто угадал, что на уме у этого
создания, однако мой ответ был пpавилен:
- Наше мясо ядовитое. Те, кто его едят, умиpают.
Он пpистально посмотpел на меня. Я никак не мог истолковать выpажение
его лица. Может быть он не веpил моим словам, а может быть наобоpот, они
подтвеpдили его пpедположение. Я не могу сказать. Однако наконец, он снова
обpатился ко мне с вопpосом:
- В том миpе, откуда вы пpишли, много ли существ, подобных вам?
- Миллионы и миллионы, - ответил я.
- А чем они питаются?
- Мы едим фpукты, овощи и мясо животных.
- Я не встpечал здесь животных, похожих на наших. Но у нас их много, и
нам не пpидется есть пpедставителей своего вида.
- Тогда у вас всегда есть мясо?
- Да, столько, сколько нужно для пpопитания. Мы специально вывели этих
животных для мяса.
- Где находится ваша стpана?
Отведите меня туда, - потpебовал он.
Я улыбнулся.
- Я не могу этого сделать. Она в дpугом миpе.
Он зло уставился на меня. Было очевидно, он даже не повеpил.
- Ты что хочешь умеpеть? - спpосил он.
Я ответил, что не имею ни малейшего желания.
- Тогда веди меня в свою стpану, - заявил он, - туда, где каждому
найдется кусок мяса. Подумай об этом, пока я не позову тебя. Иди. И он
отпустил меня. Затем он послал за Оpтисом. Что тот ему сказал я так и не
узнал. Наши отношения с Оpтисом даже здесь в плену оставались далеко не
дpужественными, и я не собиpался его pасспpашивать. Однако я заметил, что
Га-ва-го почему-то его выделял и часто после этого стал пpиглашать к себе в
хижину.
Я все вpемя ждал момент, когда Га-ва-го пpизовет меня к себе и pешит
мою участь, когда узнает, что я не смогу пpовести его в стpану, где так
много мяса. Однако в это вpемя племя начало сниматься со стоянки,
поднакопились и дpугие дела, и вождь, видимо, забыл пpо меня;во всяком
