отдадут.
Мы шли молча уже достаточно долго. Я был занят тем, что пытался найти
хоть что-нибудь, что помогло бы мне вернуться обратно, но мы шли по
коридору, который был слегка наклонным и немного расширялся, однако нам не
встретилось ни одной развилки или ответвления. Наконец мы стали спускаться
по большим каменным ступеням и попали в большую пещеру, из которой
расходилось, по крайней мере, дюжина туннелей. Здесь, к моему огорчению,
мне завязали глаза. Меня крутанули, но сделано это было небрежно, так что я
совершил полный оборот и встал точно в том же направлении, как и до этого.
Что касается этого утверждения, то я полностью был в этом уверен: у нас во
флоте часто проводили такие испытания, чтобы проверить способность к
ориентации. Затем меня повели прямо вперед, и мы вошли в дверь
расположенную как раз напротив той, через которую попали в пещеру. Я мог
судить о том, что мы вышли из пещеры и попали в коридор, по звуку шагов.
Мы прошли по этому коридору девяносто семь шагов, затем резко
повернули направо, прошли еще тридцать три шага и снова попали в пещеру. Об
этом я тоже догадался по звуку шагов, как только мы переступили порог. Они
немного поводили меня по этой пещере, намереваясь сбить меня с направления
и затем снова повели в туннель. Однако они не преуспели в этом потому, что
я с уверенностью мог сказать, что мы просто идем обратно по коридору, по
которому пришли. На этот раз мы сделали ровно тридцать три шага и резко
повернули направо. Я только улыбнулся про себя, когда понял, что мы идем
прямо по тому же коридору, по которому шли первоначально и что заход в
боковое ответвление и прогулка по пещере - были неудачной попыткой сбить
меня с курса. Минутой спустя у подножья лестницы, уходящей вверх, с меня
сняли повязку. Они, видимо, были полностью уверены в том, что я теперь не
смогу найти путь в туннель, хотя я мог это сделать и с завязанными глазами.
Отсюда мы взбирались по бесконечным лестницам, проходили бесчисленные
коридоры и пещеры, которые освещались радием, входящим в покрытие,
нанесенное на потолки и стены, и неожиданно вышли наружу. Мы стояли на
террасе, с которой я имел возможность оглядеть лунный город. Он был
расположен вокруг кратера. Дома образовали террасы, спускавшиеся к вулкану.
Сами террасы служили для разведения овощей, основных плодовых деревьев и
кустарников. Город вознесся вверх на несколько сотен футов; дома, как я
узнал позже, строились один над другим, так что в большинстве из них не
было окон наружу.
Мы немного прошли по террасе, и я смог оглядеться вокруг. Я заключил,
что огороды и сады расположены на крышах домов нижнего яруса. Справа я
видел ступени, ведущие прямо вниз к кратеру. Почти каждая терраса была
возделана, на многих я увидел людей, напоминающих Ва-гасов, откармливали и
пасли их ради мяса, точно так же, как мы пасем на Земле скот. Это, правда,
требовало изменения в диете Ва-гасов - им надо было переключаться на
растительность. Они однако получали и мясо: мертвых Калькаров и лаэтян.
Таким образом они не только снабжали Калькаров мясом, но и выступали в роли
могильщиков.
Слева от меня стояли к нам лицом здания - почти все двухэтажные. На
крышах некоторых из них возносились на высоту десять-двадцать, а иногда и
тридцать футов изящные башенки. И именно в одно из этих зданий и завели
меня мои захватчики. Я очутился в просторной комнате, где уже находилось
несколько мужчин-Калькаров, а за столом как раз напротив входа сидел
абсолютно лысый человек, довольно преклонного возраста. К этому человеку и
подвел меня Гапт. Он описал как меня схватили и как скрылась Наа-ее-лаа.
Человек задал мне несколько вопросов. Он никак не отреагировал на то,
что я сказал ему, что прибыл совсем из другого мира, однако внимательно
оглядел мою одежду, а затем обратился к Гапту.
- Мы отведем его к Двадцати Четырем, чтобы они смогли его хорошенько
поспрошать, - сказал он. - Если он не из Ва-наа, следовательно он не
лаэтянин, ни Калькар. Тогда он существо более низшей породы и его можно
употребить в пищу.
Он ненадолго замолчал и углубился в книгу, страницы которой были
испещрены какими-то планами и покрыты странными иероглифами. Он перевернул
несколько страниц, пока не нашел нужной. Он медленно водил по ней пальцем,
пока не остановился прямо в центре ее.
- Ты можешь отвести его вот сюда, - обратился он к Гапту. - Восьмая
камера, двадцать четвертая секция, седьмой ярус. Ты должен будешь доставить
его к Двадцати Четырем, как только они этого пожелают. - Затем он обратился
ко мне. - Тебе не удастся убежать из города, однако, если ты попытаешься,
то может пройти достаточно много времени, пока тебя найдут, но когда мы
тебя найдем, тебя замучают до смерти в назидание другим рабам. Иди!
И я пошел в окружении Гапта и тех, кто привел меня к этому человеку.
Они повели меня назад по коридору, которым мы вышли на террасу, прямо в
сплетение коридоров и пещер. Здесь они грубо впихнули меня в помещение,
расположенное справа по коридору, и приказали оставаться там, пока меня не
позовут.
Я огляделся и увидел, что нахожусь в полутемной прямоугольной комнате,
почти пустой; однако я увидел, что я тут не один. У противоположной стены
на скамье сидел человек. Он поднял лицо, когда я вошел, и я увидел, что у
него такие же правильные черты, как и у Наа-ее-лаа и тоже черные волосы.
Некоторое время он удивленно изучал меня, а потом обратился ко мне:
- Ты тоже раб?
- Нет, я не раб, - ответил я, - Я пленник.
- Это одно и то же, - заметил он. - Откуда ты попал сюда? Я не
встречал подобных тебе в Ва-наа.
- Я не из Ва-наа, - ответил я и вкратце ему рассказал, как попал в эту
страну.
Я уверен, что он не понял меня, хотя и выглядел и действительно был
достаточно умным человеком. Он просто не мог вообразить себе того, чего ему
никогда не приходилось испытывать. В этом он ничуть не отличался от
интеллигентных и высокообразованных представителей моей планеты.
- А ты? - спросил я. - Ты ведь не Калькар. Ты откуда?
- Я из Лаэте, - ответил он. - Я выбрался из города и меня схватил их
отряд.
- Откуда вся эта вражда, - спросил я, - между жителями Лаэте и
Калькарами, и кто, собственно говоря, Калькары?
- Да, ты действительно не из Ва-наа, - ответил он. - Теперь я этому
верю. Иначе ты бы не задавал таких вопросов. Калькары - это просто
неправильное произношение слова, означавшего мыслители. Давным-давно мы
представляли собой единую расу, жившую в мире со всеми обитателями Ва-наа.
Мы выращивали Ва-гасов на мясо, как это делается сейчас у нас в Лаэте и
здесь у Калькаров. Наши города, поселки, селения покрывали горы и
спускались вниз к морю, и между нашими городами ходили электрические поезда
(на самом деле он употребил не слово "поезд" а нечто звучащее в переводе
как "земляной корабль"), а по небу летали могучие корабли. Наука помогла
нам связаться с самыми отдаленными уголками нашей страны путем
использования электричества. Жители одной области Ва-наа могли
переговариваться с жителями другой, даже если это был самый отдаленный
уголок нашей страны. Страна делилась на десять больших районов, каждый из
которых управлялся своим Ямадаром, и все они соперничали друг с другом,
стремясь сделать для своих жителей как можно больше. Были здесь и те, кто
занимал высокие посты, и те, кто занимал маленькие; были среди них те, кто
был очень богат, и те, кто был очень беден; однако, все они были равны, и
дети бедных имели такую же возможность получить образование, как и дети
богатых. Вот отсюда то и пошли наши беды. Между нами бытует поговорка: "Чем
меньше знаешь, тем лучше", и я с ней полностью согласен, оглядываясь на
историю нашей страны. Как только массы получили образование, в них сразу же
выделилась когорта, которая выискивала всяческие недостатки в тех, кто
превосходил их по знаниям и по власти. Наконец они организовали тайное
общество под названием "Мыслители". Однако, по всей Ва-наа их правильно
называют "те, кто думают, что они думают". Это длинная история и она
длилась долго, но постепенно, сначала медленно, потом все быстрее и
быстрее, мыслителям, которые больше говорили, чем думали,ъ удалось привлечь
на свою сторону народ и посеять в нем недовольство правительством. Наконец
они подняли восстание и захватили власть и
торговлю во всем мире. Ямадары были свергнуты, и правящий класс был
отстранен от власти. Большинство из них было убито; те, которым удалось
спастись - это мои предки, и они основали Лаэте. Существует поверье, что в
Ва-наа есть еще подобные города, в которых укрылись потомки Ямадаров и
правящих классов, однако, мы до сих пор знаем только один такой город -
Лаэте. Мыслители не утруждают себя работой, и правление, и торговля
развалились. У них не было достаточно знаний и ума не только для того,
чтобы придумать что-то новое, но и для того, чтобы использовать то, что им
досталось. Искусство и наука зачахли и Ва-гасы вернулись к варварству. Ва-
гасы воспользовались моментом и сбросили ярмо, которое носили с
незапамятных времен. Как Калькары прогнали благородных в пустынные горы,
так и Ва-гасы изгнали их с равнин. Все следы древней культуры были стерты с
лица Ва-наа. Лаэтяне сохраняли свои памятники, однако не преумножали их.
Сменилось много поколений, прежде чем Лаэтяне смогли найти такое
укромное место, как Лаэте. За это время они растеряли все знания и культуру
прошлого. Да вообще-то было и невозможно сохранить все это, поскольку
Калькары уничтожили все книги, записи, все библиотеки в Ва-наа. И так как
теперь все усилия обеих рас направлены только на то, чтобы выжить, вряд ли
когда-нибудь будет хоть какой-либо прогресс. Калькарам это просто не под
силу, а Лаэтян чересчур мало, чтобы изменить хоть что-нибудь.
- Да, это безнадежно, - заметил я. - Так же безнадежно, как и
ситуация, в которой очутились мы оба. Я так понимаю, что из города
Калькаров невозможно убежать, правильно?
- Да, - ответил он, - это невозможно. Существует только один выход, а
нас так путают, когда ведут в город, что нам просто не найти обратной
дороги в этом лабиринте переходов и пещер.
- Ну, а если мы даже выберемся наружу. Нам все равно не станет лучше.
Мы никогда не найдем дорогу в Лаэте и снова станем добычей Калькаров или
Ва-гасов. Не правда ли?
- Нет, - возразил он, - в этом ты не прав. Если бы мне удалось
взобраться на кромку вулкана, ведущего к этому городу, я бы нашел дорогу в
Лаэте. Я один из охотников Ко-таа и прекрасно знаю местность на много миль
вокруг моего города.
Таким образом это был один из охотников Ко-таа, и я был рад, что не
заговорил с ним о Наа-ее-лаа, о ее бегстве и о том, что я ее вообще знаю.
- А кто такой Ко-таа? - спросил я демонстрируя полную
неосведомленность.
- Ко-таа - самый могущественный из благородных Лаэте, - ответил он, -
теперь, когда Наа-ее-лаа, принцесса, мертва, а Саргот, ямадар Лаэте,
дряхлеет, близок тот день, когда он станет правителем.
- А если принцесса вернется в Лаэте, - спросил я, - тогда Ко-таа все
равно станет ямадаром после смерти Саргота?
- Он все равно станет им, - был ответ. - Если бы принцессу не унес
этот ветер, несущийся вдаль, он женился бы на ней. Если бы она отказалась,
она могла умереть. Ты ведь знаешь - люди смертны!
- Что-то я не чувствую лояльности к своему правителю Сартогу и его
дочери-принцессе, - заметил я.
