скрывались за стенами государственных учреждений. Я знаю это. Я
работал там в течение трех лет. Каждый чиновник по налогам работает
сначала на государство, чтобы изучить своего врага. Если ты не
поработаешь в департаменте по налогообложению, ты не сможешь быть
хорошим юристом в области налогов; ты не сможешь поверить тому, с чем
имеешь дело.
Я чувствовал, что бледнею, а он продолжал.
- Если только ДН не думает, что ты собираешься улизнуть из страны,
он не отвечает на письма, телефонные звонки, и мы порой не можем
связаться с ними в течение месяца. Никто там не желает быть
ответственным за дело такого рода, такого масштаба. Сделай ошибку - и
о тебе напишут: Он выселяет сгорбленных старушек из их лачуг, но
разрешает Ричарду Баху выплачивать долги в рассрочку!
- Но почему тогда они не хватают все прямо сейчас? Почему не
возьмут все, что у меня есть?
- Это тоже будет ошибкой с их стороны: Ричард Бах пообещал уплатить
полностью, если бы он позволил ему, но он конфисковал всю его
собственность, которая оказалась не стоящей и половины того, что можно
было бы от него получить... Разве ты не видишь? Ведь отсутствие
решения намного лучше, чем неправильное решение.
- Вот почему мы перепробовали стольких агентов, - сказал он. -
Каждый новый агент начинает затягивать рассмотрение этого неприятного
вопроса в надежде, что ему дадут другую работу и появится еще один
агент до того, как первому придется вплотную заняться работой с ним.
- Но наверняка кто-то вверху, - сказала Лесли, - директор всего
заведения, если мы обратимся к нему...
Маркворт кивнул.
- Я встречался с ним раньше. Сначала я долго добирался до него,
потом пробился. Он говорит, что не может сделать исключение, и ты
должен пройти через все инстанции, как полагается. Он говорит, что мы
должны иметь дело с назначенным агентом, а затем со следующим и так
далее.
Лесли подходила к проблеме, как к шахматной задаче:
- Они не хотят принимать его предложение, но он не может заплатить
сразу миллион долларов. Если они конфискуют его имущество, он не
сможет работать. Если они не решат этот вопрос, - он тоже не сможет
работать, потому что они могут конфисковать все завтра, и работа
пойдет насмарку. Если он не будет работать, он не сможет заработать
денег, чтобы уплатить им долг. Мы находимся в преддверии ада уже почти
год! Будет ли это продолжаться до конца времен?
Впервые за всю нашу встречу юрист просиял.
- В некотором смысле время работает в пользу Ричарда. Если это дело
протянется три года без решения, он получит право оправдать невыплату
долга своим банкротством.
Я чувствовал себя присутствующим на Безумном Чаепитии с Сумасшедшим
Болванщиком.
- Но если я разорюсь, им ведь тоже не заплатят! Разве они этого не
понимают?
- Конечно, понимают. Но думаю, они хотят затянуть время. Думаю, они
предпочитают сделать тебя банкротом.
- Почему?- спросил я. - Что за ненормальные... они бы получили
миллион долларов, если бы дали мне выплатить долги.
Он грустно взглянул на меня.
- Ты по-прежнему забываешь, Ричард. Если ты обанкротишься, это не
будет решением ДН, это будет твоим решением - и правительство не будет
виновато. Никому не придется за это отвечать. Никого не будут
критиковать. Долг в юридическом порядке будет погашен. До тех пор все
будет идти не так уж плохо. Если они не примут решение о конфискации,
ты свободен тратить деньги. Почему бы тебе не объехать вокруг света,
не пожить в самых фешемебельных гостиницах, не позванивать мне иногда
из Парижа, Рима, Токио?
- Три года?- спросила Лесли. - Банкротство? - Она посмотрела на
меня с жалостью по поводу нашей судьбы, а затем запротестовала. - Нет!
Этого не случится! Мы уладим это дело! - Ее глаза сверкали. -
Знаменитость или нет, повышай ставки и вноси новое предложение.
Сделай его таким выгодным, чтобы они не могли отклонить его. Ради
Бога, найди там одного неслабонервного человека, который согласится
пойти навстречу!
Маркворт вздохнул и сказал, что новое предложение не поможет, но
согласился попробовать.
Для консультации вызвали - бухгалтера и других юристов.
Калькуляторы снова пропускали через себя столбцы цифр, снова бумаги
шуршали по столу, предлагались и отвергались стратегии действий, и
новая встреча была назначена на следующий день. Так мы пытались
выработать предложение, которое было бы столь безопасным, чтобы
правительство не смогло отказаться от него.
Я смотрел в окно на небо, пока они работали. Как пилот потерпевшего
аварию аэроплана, я знал, что падение неизбежно, но не боялся его. Мы
пойдем на это; мы начнем все сначала. Было бы большим облегчением,
если бы оно случилось.
- Помнишь гремучую змею?- сказала Лесли после того, как заседание
было отложено, и мы спускались в лифте к стоянке автомобилей.
- Конечно. Croandelphilis scootamorphulus. Противоядий не известно,
- сказал я. - Конечно, помню. Это была смелая змея.
- Теперь-то, после денька, подобного этому, когда пытаешься
справиться с этими улитками из ДН, ты понимаешь, наверное, как здорово
сидеть в пустыне и иметь дело с подлинно честной откровенной гремучей
змеей.
Мы устремились назад в Неваду измотанными и обнаружили по прибытии
к нашему трейлеру в пустыне, что он ограблен: дверь взломана, книжные
полки пусты, содержимого выдвижных ящиков нет; все, что мы оставили в
нашем маленьком домике на колесах, пропало.
Тридцать восемь
Лесли была ошеломлена. Она ходила вокруг и искала наши любимые
вещи, с которыми мы жили, - своих дорогих попутчиков. Будто бы они
могли внезапно появиться на своих местах. Книги, одежда, деревянные
кухонные ложки, которые означали для нее домашний уют, даже ее щетки
для волос - все исчезло.
- Не беспокойся, вук, - успокаивал я ее. - Ведь мы потеряли лишь
вещи. До тех пор, пока ДН не соберется принять решение, у нас есть
много денег, которые можно тратить. Одна поездка в город, и мы купим
все это снова.
Она почти не слышала меня, осматривая пустые выдвижные ящики
стола.
- Ричард, они забрали даже моток веревки...
Я отчаялся утешать ее:
- А мы думали, что являемся самыми экономными в мире по расходу
веревок! Подумай, как счастлив благодаря нам тот... у него теперь
целый моток веревки! А выжженные деревянные ложки! А тарелки с
рисуночками на них!
- Наши тарелки были без рисунков, - сказала она. - Мы ведь покупали
их вместе, неужели не помнишь?
- Ладно, мы купим еще тарелок. Как насчет того, чтобы на этот раз
обзавестись красивой оранжевой или желтой посудой? И чашки чтобы были
побольше, чем те, что были у нас. Мы можем дать себе волю в книжном
магазине, да и новую одежду тоже можно приобрести...
- Дело не в вещах, Ричи, дело в смысле вещей. Неужели тебя но
задевает то, что незнакомцы вломились в твой дом и забрали какое-то
количество смысла из твоей жизни?
- Это задевает только тогда, когда мы позволяем ему, - сказал я. -
Сейчас мы уже не можем избежать того, что случилось; оно произошло, и
чем скорее мы дадим ему уйти в прошлое, тем лучше. Если бы чувство
досады могло что-нибудь изменить, я бы досадовал. Но изменение может
наступить только тогда, когда мы выбросим это из головы, купим новые
вещи и дадим какому-то времени пройти между нами в будущем и этим
днем. Пусть они забрали все, что было в трейлере, ну и что? Ведь мы -
это главное, не так ли? Лучше, когда мы счастливы вместе в пустыне,
чем когда мы живем отдельно во дворцах, заполненных тарелочками и
веревочками!
Она вытерла слезы.
- Да, ты прав, - сказала она. - Мне кажется, я изменяю свое
отношение. Я часто говорила, что если кто-то вломится в мой дом, он
может брать все, что хочет, и я никогда не буду ничего предпринимать
для защиты своей собственности или себя. Но теперь я скажу так. Меня
грабили уже три раза, нас с тобой ограбили сегодня, и я решила, что с
меня грабежей достаточно. Если мы будем жить в пустыне и дальше, будет
нехорошо, если только ты один будешь защищать нас. Я собираюсь внести
свою лепту. Я куплю себе оружие.
Через два дня одним страхом в ее жизни стало меньше. Совершенно
неожиданно Лесли, которая не могла выносить одного вида пистолета,
стала заряжать огнестрельное оружие с легкостью заправского боевика в
дозоре.
Она усердно занималась стрельбой, час за часом; и пустыня звучала
как поле последней битвы за Эль-Аламейн. Я подбрасывал консервные
банки над зарослями полыни, и она попадала в нее один раз из пяти из
пистолета Магнум 0.357 калибра, - затем три раза из пяти, затем четыре
раза из пяти.
Пока она заряжала винчестер, я устанавливал в песке в качестве
мишеней ряд пустых ракушек, затем отходил в сторону и наблюдал, как
она целится и нажимает на курок. Теперь выстрел едва ли заставлял ее
глазом моргнуть, и ее мишени исчезали одна за другой слева направо под
аккомпанемент резких свистящих раскатов и сверкающих желтизной струи
свинца и песка.
Мне было трудно понять, что случилось с ней после этого
ограбления.
- Ты хочешь сказать, - начал я, - что если кто-то ворвется в наш
трейлер, ты...
- Если кто-то ворвется куда угодно, где есть я, он об этом очень
пожалеет! Если они не хотят получить пулю, то пусть знают, что грабить
нас - не самое лучшее занятие! - Она рассмеялась, когда увидела
выражение моего лица. - Не смотри на меня так! Ты скажешь то же
самое, я ведь знаю это.
- Нет, это не так! Я скажу по-другому.
- Что ты имеешь в виду?
- Я скажу, что никто не может умереть. Не Убий - это не приказ, это
обещание: Ты Не Сможешь Убить, Даже Если Захочешь, потому что жизнь
неуничтожима. Но ты свободна в том, что можешь верить в смерть, если
тебе так хочется.
Если мы пытаемся ограбить чей-то дом, и этот человек ждет нас с
заряженным пистолетом, - сказал я, - что ж, мы говорим тем самым этому
человеку, что мы устали от веры в жизнь на том, во что мы верим как в
нашу планету. Мы просим его оказать нам услугу и переместить наше
сознание с этого на другой уровень с помощью пули, которую он
выпустит, защищая себя. Вот как я скажу об этом. Разве это не так, как
ты думаешь?
Она засмеялась и вставила новую обойму в патронник своего ружья.
- Я не знаю, кто из нас более хладнокровен, Ричард, ты или я.
Затем она задержала дыхание, прицелилась и нажала на спусковой
крючок. Еще одна пуля взвизгнула и исчезла в пустыне.
После грабежа, поломки генератора и водяных насосов, после того,
как вышел из строя холодильник и лопнула труба подачи распыленного
топлива в печь, в результате чего трейлер заполнился взрывоопасной
смесью - после этого пришел пыльный дьявол.
Пыльные дьяволы - это малыши-торнадо в пустыне. Они прогуливаются в
летнее время, нюхают песчаные дюны здесь, несколько стеблей полыни
там, и забрасывают их на тысячу футов в небеса... пыльные дьяволы
могут идти туда, куда они пожелают, и делать то, что им
заблагорассудится.
После того как генератор заработал снова, Лесли закончила уборку
трейлера, уложила пылесос и выглянула в окошко.
- Вуки, погляди-ка на этого громадного пыльного дьявола!
Я выпрямился из-под нагревателя воды, который отказывался выполнять
свои функции.
- А он действительно большой, моя дорогая!
- Дай-ка мне фотоаппарат, пожалуйста, я хочу его снять.
- Фотоаппарат украли, - сказал я. - Мне очень жаль.
- На нижней полке есть маленькая новая камера. Быстро, пока он не
ушел!
Я подал ей аппарат, и она сделала кадр из окна трейлера.
- Он растет!
- В действительности не растет, - сказал я. - Он кажется нам все
