свидетельствует опыт истории страны. Мощный Л. в большом обществе,
разрушителен для всеобщности связи, для развития ответственности за
общество в целом, для развития демократии. Л. максимально смещает
ответственность вниз, что можно выразить словами Вяземского: "Коллежский
регистратор - почтовой станции диктатор".
Наступление Л. сегодня можно проследить на изменении деятельности
предприятий. Можно зафиксировать следующие процессы: стремление прочнее
овладеть потоками дефицита, получать за свой дефицит все более ценный
дефицит, сокращение ассортимента производимых товаров, который раньше
поддерживался давлением власти; формирование все более мощных барьеров на
пути овладения дефицитом, например, для рядового потребителя могут быть
необходимы паспорт, визитка, талон, купон, он должен попасть в некоторый
список, быть прикрепленным к некоторой таинственной системе заказов,
магазинов и т. д.; уменьшение объема производства, который раньше также
поддерживался внешним давлением; накопление дефицита всех видов, что
усиливает удушающее воздействие на общества монополии на дефицит; гибель
части накопленного дефицита, использование его на пятистепенные нужды,
например, хлеба на самогон, независимо от потребностей общества в хлебе;
расширение свободы в увеличении издержек, в частности на управление,
которые резко возросли; рост значения личных отношений, что связано с
дальнейшей консервацией организационных форм; разрушение хозяйственных
связей, таможенная война; попытки усилить рост цен как средство захвата
ресурсов; массированный рост цен означает, что Л. объективно ориентируется
на более богатую часть общества (владеющих более ценным дефицитом, большим
количеством денег, контролирующих условия циркуляции дефицита), оттесняя
остальную часть от каналов циркуляции дефицита посредством цен-убийц, что
изменяет структуру общества, систему сложившихся социальных отношений;
умножение собственности локального мира путем подчас прямого захвата,
например, земель заповедников, лесов и т. д.; усиление зависимости личности
от сообщества, ослабление защитной роли государства, что грозит усилением
крепостничества и т. д. Локальные миры, вставшие на путь Л. и оказавшиеся в
соответствующей среде, могут укрепиться, превратившись в мощных держателей
дефицита, могут деградировать и погибнуть, так как находящийся в их власти
продукт может не найти в новых условиях желающих отдавать за него свой
дефицит, например, дорогие машины и т. д.
В этом положении может оказаться вся наука, центры культуры и т.д.
Наиболее уязвимыми оказываются города. Большой урожай 1990 г. не помешал
тому, что "хлеба во многих городах на два-три дня" (Павлов В.С.
Интервью // Сов. Россия. 1991. 23 февр.). Из многих сообществ может
начаться массовое бегство в другие и т. д. В новых условиях обнажается
трагическая неспособность многих сообществ жить за счет производимого ими
дефицита. Так как Л. направлен на укрепление монополии на дефицит,
возникает стремление устанавливать связи с зарубежными источниками
дефицита. Эти связи при отсутствии реального внутреннего рынка привязывают
локальные сообщества к соответствующим зарубежным источникам дефицита, что
может служить закреплению монополии на дефицит, потоку благ не на рынок, а
соответствующему сообществу. Общество же заинтересовано во втягивании
сообществ в общий процесс роста рынка, роста эффективных капиталовложений.
Процессы Л. происходят на всех уровнях и прежде всего в политической
сфере, в государственном управлении, где идет то, что в печати называют
"войной суверенитетов" и "войной законов" принятых на разных уровнях.
Все это результат мощного нажима Л. Например, Иркутский Совет народных
депутатов издал декрет о суверенитете области (26 окт. 1990). Повсеместное
нарастание Л. даже в рамках этнической русской территории грозит усилить
хаос до крайних пределов, разрывом жизненно необходимых связей, необходимых
как для массового потребления прежде всего продовольствия, так и для
производства, грозит нарастанием локальных конфликтов. Л. создает
рассогласование каждого со всеми, диспропорции во всех формах, доводит
раскол до крайних форм.
ЛЮМПЕНИЗАЦИЯ - процесс превращения личности в люмпена, движение в рамках
дуальной оппозиции: получение доходов, средств к жизни в своей
исторически сложившейся группе, социальном слое - способность
рассматривать любую группу, любые культурные ценности как возможное
средство существования, как условие иждивенчества. Л. включает отказ от
санкционированного обществом образа жизни, способа существования.
Развитию Л. способствовал террор, уничтожавший наиболее умелую,
квалифицированную часть любой группы без исключения, носителей наиболее
развитых форм труда.
Л. нельзя смешивать с переходом из одной социальной группы в другую, в
особенности в группу, требующую более сложной квалификации, абстрактной
формы деятельности, например превращение крестьянина в чиновника. Такое
смещение оставляет без внимания самое главное в этом переходе: культурные
истоки способности стать чиновником, т. е. способность крестьянина к
совершенно чуждой ему форме деятельности, общения и, что еще более важно,
истоки способности бывшего крестьянина наложить на государственную жизнь
свои старые ценности, подчинить всеобщность государственной жизни локальным
ценностям, способность рассматривать государство как сферу "кормления от
дел", свое учреждение - как особый локальный мир, нечто вроде своей
деревни, противостоящей другим деревням, всему обществу и т. д.
МАНИХЕЙСТВО. I. Духовное течение, возникшее на Ближнем Востоке в III
веке, рассматривающее зло (материю) и добро (свет) как два равноправные
самостоятельные субстанциональные исконные начала мира.
Вся человеческая жизнь, жизнь общества истолковывается в соответствии с
этим как извечная борьба двух космических начал, подчиняющаяся определенным
циклам. М. Распространилось от Монголии до Рима и на протяжении тысячи лет
духовно питало многочисленные еретические народные антигосударственные
движения. М. противостоял монотеизм, который рассматривал его как ересь. 2.
Подход к миру на основе абсолютизации значения инверсии и отказа от
медиации, вытекающий из истолкования, объяснения всей реальности как
абсолютно противостоящих друг другу исходных начал мироздания, органически
противостоит взаимопроникновению полюсов дуальной оппозиции. Эти
представления имеют онтологический, ценностный, методологический,
гносеологический смысл. М. Господствует на таком уровне развития
абстрактного мышления, когда достигнуто понимание расчлененности,
антиномичности мира, но еще нет осознания возможности, необходимости
превращать антиномии в подлежащие разрешению противоречия, развивать
срединную культуру. М. как абсолютизация одного полюса в ущерб другому
всегда утопично, так как любой акт воспроизводства реализуется между
полюсами.
В русской культуре постоянно шла борьба между манихейской и
антиманихейской линиями. Первая имела древние корни, включая языческих
волхвов, выступавшие против государственности. Этой линии следовало русское
революционное движение, видящее во власти воплощение мирового зла. М.
постоянно оказывало на официальную идеологию, где идеи Москвы как третьего
Рима, православия, отождествляемого часто с русской национальной
спецификой, подчас в резких формах противостояли басурманам, папистам,
лютеранам и т. д.
Массовую форму идея М. получила в форме извечной борьбы начал мироздания,
т. е. Правды и кривды. Особенно последовательно эта идея воплотилась в
идеологии второго глобального периода,
противопоставившая мир кривды, капитализма, империализма, сионизма и т. д.
миру Правды, социализма, торжества науки и т. д. Противоположную линию
можно проследить от изихастов, Нила Сорского, реального христианства, не
вовлеченного в водоворот манихейского дуализма, до русского либерализма, с
момента своего зарождения формирующего очаги антиманихейства, вплоть до
выхода его на уровень официальной идеологии на седьмом этапе как первого,
так и второго глобального периодов (соборно-либеральный идеал).
Можно сказать о существовании в человеческом сознании определенного
соблазна М. Он выражается в стремлении решать сложные проблемы, редуцируя,
упрощая их до плоской древней идеи, что в любой проблеме есть злобный
виновник, который является не чем иным, как персонификацией мирового зла.
Решение проблемы, как бы ни была она сложна, сводится в этом случае к
выявлению, разоблачению и изгнанию (например, бесов) или уничтожению,
наподобие насекомых, например ведьм, врагов народа и т. д. Образы этих
врагов меняются в зависимости от изменения ситуации, но сохраняется сам
принцип истолкования действительности через борьбу двух мировых начал. М.
постоянно несет в себе стремление разделить общество, людей на "овнов" и
"козлищ", что позволяет раз и навсегда разрешить все проблемы, истребляя
последних. Так поступают в Чевенгуре, где идеал "душевного товарищества"
закончился разделением на босоту и буржуазию, полубуржуазию, разную
остаточную сволочь. "Буржуи теперь все равно не люди... раз есть
пролетариат, то к чему и буржуазия? Это прямо некрасиво" (Платонов А.
Чевенгур).
М. абсолютизирует инверсионные переходы как реакцию на рост
дискомфортного состояния, отказываясь от иных методов ухода от него, прежде
всего через самоизменение, т.е. изменение собственных представлений о
реальном содержании комфортного и дискомфортного состояния. В связи с этим
компромисс, плюрализм рассматривается как обман или в лучшем случае как
тактический ход. Для М. характерна ориентация на конфликт в самых крайних
формах, на разжигание классовой борьбы, побоища, рассмотрение повседневной
жизни как подготовки к войне, как промежутка между войнами, стремление
спровоцировать противника на крайности ("Крайние меры сопротивления
эксплуататоров могут лишь радовать" - Ленин), безответственное стремление
ввязаться в бой, а "там посмотрим", посредством терроризма искусственно
вызвать инверсионный взрыв.
Марксизм, перенесенный на русскую почву, стал этапом модернизации М. Если
раньше злые силы насылали порчу, гибель урожая, мор и т. д., то теперь они
занялись более современными видами деятельности: разлагали людей
посредством денег и торговли, затем у них вновь произошла перестройка и они
занялись распространением СПИДа, организацией аварий и т. д. Они подбили
Сталина на террор, Лысенко - на выдвижение "мичуринской теории" и т. д. Их
главным орудием стал подкуп, дезорганизация производства, разложение народа
через музыку, наркотики, а также не всегда понятными путями и методами. М.,
поскольку для него зло абсолютно неотделимо от его носителей, лежит в
основе агрессивности, требования истребления людей, что получает, в
частности, проявление в массовом давлении в пользу расширения сферы
применения смертной казни и несет в себе потенциальную возможность террора.
Общество ориентированное на М., превращает всю жизнь в борьбу с
империалистами, пьянством, космополитизмом, морганистами, приписками,
тунеядством и т.д. Этот бесконечный перечень - свидетельство
соответствующего менталитета. М. в социокультурном смысле является основой
постоянной подготовки широких масс к ответу на дискомфортное состояние
инверсионным взрывом в самых разных формах, кончая использованием косы
инверсии, антимедиации, ведущих к национальной катастрофе. Это делается
постоянной конкретизацией в изменяющемся мире личины, которую сегодня
напялило на себя мировое зло. Только особые специалисты, согласно М., могут
в массе людей найти оборотней, которые подделываются под добро, но несут в
себе разрушение комфортному миру.
Опасность М. в том, что во все более сложных условиях он направляет людей
по ложному следу, уводит от реального решения проблем, толкая к
примитивному упрощению, к отказу от признания сложности мира, к решению
проблем на основе древних сказок. Его массовое влияние толкает правящую
