- Минуту назад вы попали как раз в точку,- сказал ей командир.-
Вы, двое, знаете о наших солдатах то, чего не знаю я. И я хочу получить
от вас побольше информации как можно скорее, чтобы когда мы послезавт-
ра... нет, теперь уже завтра начнем проверочные учения на полосе пре-
пятствий, я уже знал, что из себя представляет каждый из моих солдат.
Он оторвал взгляд от часов и заметил, что оба лейтенанта не сво-
дят с него глаз. В их взглядах не осталось и следа юмора.
- Что с вами?
Армстронг откашлялся.
- Извините меня, капитан. Вы сказали, что послезавтра мы присту-
паем к учениям?
- Да, а разве я не говорил вам об этом?
Шутт попытался сосредоточиться, чтобы вспомнить, что он говорил,
а чего не говорил за последние несколько часов.
- Нет, не говорили.
- Ну, прошу прощения. Я подумал было, что говорил. Я дал указа-
ния отряду строителей закончить все работы по устройству тренировочной
площадки как раз к сегодняшнему дню.
- Вы хотите сказать, что ~наша~ рота будет заниматься учения-
ми? - Казалось, что Рембрант что-то плохо расслышала.
- Конечно. Мы заставили их выглядеть похожими на солдат. Теперь
настала пора начать работу над тем, чтобы они ощущали себя и действова-
ли, как солдаты. Разве вы с этим не согласны?
В первый раз за эту ночь автоматически не прозвучал общий хор
согласия. Вместо этого оба лейтенанта молча стояли и смотрели на Шутта
так, будто у него выросла вторая голова.
7.
Дневник, запись номер 087
~Те из вас, кто, как я, закоренелые штатские, и, следовательно,
не знакомы со всеми странностями военного жаргона, должны хотя бы иметь
представление, что это по сути удивительный, фантастический язык, соз-
данный специально для того, чтобы скрывать активность и направленность
действий за внешней невыразительностью. (Мне, например, больше всего
нравится определение военных потерь как наличие недееспособных боевых
соединений.) Похоже обстояло дело и с так называемыми проверочными уче-
ниями.
Представьте себе дорожку, на которой с регулярными интервалами
расставлены препятствия, кои солдатам следует преодолеть за минимальный
отрезок времени. Короче говоря, это то, что обычные люди называют бег с
препятствиями. Однако совершенно не случайно военный персонал никогда не
относился к категории "обычных людей". Где-то там, в их затерявшемся
прошлом (вы могли бы и сами заметить, что о прошлом в армии никто не пи-
шет - во всяком случае, до тех пор, пока не отправляется в отставку или
незадолго перед оной) было решено изменить представление о таком древнем
занятии, как бег с препятствиями. Но вместо того, чтобы изменить само
содержание предмета, изменили его название. Под это была подведена сво-
еобразная теория, гласившая, что новое название более приятно слышать
тем, кто непосредственно принимал в этом участие, и оно в большей мере
отражает его функции, заключающиеся в том, "чтобы упрочить уверенность
солдата, демонстрируя ему (или ей), что он (или она) может действовать
вполне эффективно при самых неблагоприятных условиях". Все это, разуме-
ется, подразумевало, что указанный солдат способен без труда преодолеть
установленные препятствия.
Лично я вынужден был бы положиться только на мудрость своего ше-
фа, чтобы использовать проверочные учения как средство сформировать или
переформировать отношение к самому себе у каждой отдельной личности, на-
ходившейся под твоей командой... если бы меня спросили об этом. После
просмотра личных дел, не говоря о личных встречах и беседах, я имел
серьезные сомнения по поводу способностей их самих, без посторонней по-
мощи, завязать шнурки на ботинках, и еще большие - по поводу того, как
они могут показать себя в этом беге с препятствиями... прошу прощения,
проверочных учениях. То, что я слышал из их комментариев после первых
попыток справиться с этим испытанием, подтверждало, что моя оценка была
почти справедливой~.
Напряженная тишина зависла над небольшой группой наблюдателей,
ожидавших начала проверочных учений... или хотя бы попытки начать их. Из
всей четверки, казалось, только командир обозревал арену предстоящего
действия с полным спокойствием. Бренди, эта амазонка в роли старшего
сержанта, приняла чуть расслабленную строевую стойку и откровенно, чуть
нагловато улыбалась, выражая собственное презрительное отношение к этому
мероприятию, в то время как два лейтенанта то отводили глаза, то обмени-
вались недоуменными взглядами, породненные, хотя бы на время, общим дис-
комфортом.
Действительно, капитан должен был хотя бы иметь представление о
том, что произойдет, когда отдавал приказ об этом испытании... а разве
нет? Он знал, что его солдаты привыкли к гораздо менее сложным препятс-
твиям даже по отношению к заниженным стандартам Легиона. Но пока что он
вел себя так, словно его ожидания были не иначе как высокие. Он даже от-
дал несколько новых распоряжений, изменяющих условия проведения учений.
Кроме того, что должно регистрироваться время для каждого участника,
когда они небольшими группами начнут преодолевать препятствия, будет
оцениваться еще и общее время всей роты. Это означало, что секундомер,
запущенный в момент старта первого легионера, будет остановлен лишь пос-
ле пересечения финишной черты последним. Особенное негодование, отмечен-
ное возмущенными криками и ропотом, вызвал приказ бежать в полной боевой
выкладке. Совершенно ошеломленные самой идеей проверочных учений, солаты
были сокрушены "радужной" перспективой тащить на себе все, проходившее
по графе "оружие и снаряжение", и поэтому неспособны собрать хоть ка-
кие-то остатки энтузиазма и энергии. Несмотря на то, что передача мыслей
считается чистейшей фантазией, легионерами в считанные минуты овладела
одна и та же мысль - линчевать их нового командира. Что касается резуль-
тата учений, то он был известен заранее: полный провал. Так и случилось.
Хотя кое-кто смог справиться с некоторыми из препятствий, но даже эти
счастливчики не проявили во время свооих подвигов ни профессионализма,
ни элементарной ловкости. Подавляющее же большинство еле двигались, нес-
мотря на то, что были при этом на грани позора. За все время этих "уче-
ний" не было такого момента, чтобы на каком-нибудь "сложном" участке по-
лигона не образовалось бы свалки или просто толпы легионеров, топтавших-
ся перед препятствием и хмуро переругивающихся друг с другом, бросая
взгляды на холм, где располагались наблюдатели.
Хотя Армстронг и Рембрант отрицательно относились к этому мероп-
риятию и уже высказали это своему командиру, но и они были охвачены ка-
кой-то смутной тревогой. Шутт объяснил им, что управление ротой лежит на
их полной ответственности. Теперь он сам принял на себя часть этой от-
ветственности, но, разумеется, не мог быть повинен в том, что происходи-
ло здесь до его появления. Короче говоря, несмотря на кажущееся единс-
тво, которое декларировалось на всех встречах, где обсуждались отдельные
легионеры, оба лейтенанта полагали именно себя виновными в теперешнем
состоянии роты. И несмотря на то, что они не сильно переживали по поводу
ответственности, они все-таки были обеспокоены осознанием этой вины,
когда наблюдали полное фиаско задуманных учений.
А много ли раз вообще водили роту через подобные препятствия?
Возможно, если бы они в своих попытках улучшить боеспособность легионе-
ров настаивали на ежедневной физической подготовке, сегодняшнее предс-
тавление было бы не столь удручающим. Разумеется, они понимали, что если
бы раньше попытались реализовывать такую программу, то наверняка получи-
ли бы при первой же возможности случайный выстрел в спину (такую возмож-
ность все еще не стоило сбрасывать со счетов, и это заставило их испы-
тать серьезное беспокойство, когда Шутт предложил раздать для сегодняш-
ней проверки оружие и боекомплекты). Но факт оставался фактом - они даже
и не пытались что-то сделать.
Ну, ладно, прошлое - в прошлом, и теперь лейтенантам уже не ос-
тавалось ничего иного, кроме как с мрачным видом наблюдать провал этих
учений. Пытаясь хоть как-то смягчить охватывающее их смятение, они ста-
рались следить за активностью лишь отдельных солдат.
Супермалявка, скорее маленькая девчонка-сорванец, чем легионер,
приближалась к трехметровой досчатой стене. Это было суровое препятс-
твие, одно из тех, что пугало даже самых крепких легионеров. Вероятно
поэтому в обход него вела заметная, хорошо протоптанная дорожка, специ-
ально для тех, кто полностью потерял присутствие духа, чтобы они могли
обойти это препятствие, лишившее их остатка сил, после нескольких неу-
дачных попыток справиться с ним. Нечего и говорить, что основная масса
легионеров после первых попыток преодолеть доски выбрала именно этот
маршрут, а многие вообще не делали никаких попыток. Но Супермалявка по-
вела себя иначе.
Основательно разогнавшись, она буквально швырнула себя на дере-
вянную преграду, но лишь врезалась в нее где-то на половине высоты, с
ударом, звук которого был отчетливо слышен наблюдателям на холме. Это
была отчаянная, но бесполезная попытка. Похоже, не оставалось ничего
другого, кроме как последовать примеру других и пойти в обход. Но, как
оказалось, Супермалявка думала иначе.
Отряхнувшись от пыли, она остановилась лишь для того, чтобы поп-
равить снаряжение, затем разбежалась и снова бросилась на препятствие, с
еще большей яростью, чем при первой попытке... но с тем же результатом.
Вновь звук удара долетел до холма, где стояли наблюдатели. И вновь...
Перед барьером начали собираться другие легионеры, но Суперма-
лявка продолжала настойчивые атаки на стену. Лейтенанты, лица которых
выражали недоумение, непроизвольно вздрагивали при каждом ударе, и даже
бесчувственная Бренди покачивала головой, поражаясь стойкости маленького
легионера. Однако реакция Шутта была совершенно иной и, как всегда, нео-
жиданной.
Мягким широким шагом командир спустился с холма и прежде, чем
остальные заметили его движение, направился прямо к препятствию. Выбрав
темп ходьбы таким, чтобы оказаться у стены в тот самый момент, когда Су-
пермалявка разогналась, он, словно безликий механизм, подтолкнул ее ру-
кой вверх, перебрасывая через стену в момент ее очередного прыжка. Хотя,
вне всякого сомнения, и удивленная такой помощью, она, даже не оглянув-
шись, бросилась дальше, к следующему препятствию, на радостях не обратив
внимания, чья именно рука подтолкнула ее к успеху.
- Если уж это неудачник,- рявкнул сам себе Шутт,- то я не умею
делать ставки!
Старший сержант настороженно перекинулась взглядом со стоявшими
рядом легионерами, ожидая неприятного разговора. На их счастье, когда
командир продолжил, он говорил уже более спокойным тоном.
- Ну, хорошо, старший сержант,- сказал он.- Мне кажется, мы ви-
дели уже достаточно. Зовите всех сюда. Пора провести небольшую лекцию.
Бренди, казалось, только этого и ждала. Хотя она все еще весьма
скептически относилась к тем переменам, которые задумал Шутт, в тайне ей
очень нравилось новое наручное переговорное устройство и она была рада
любой возможности воспользоваться им. Нажав кончиком пальца кнопку общей
связи, старший сержант обратилась к роте через громкоговоритель.
- Отставить упражнения! Повторяю: отставить! Всем собраться на
холме! Я имею в виду ~немедленно~! ~Шагом марш!~
Несколько негромких одобрительных возгласов, донеслось с полосы
препятствий, когда прозвучал приказ. Легионеры, прервав свои мученья, с
трудом потащились в сторону холма, опустив взгляды к земле. Выглядели
