а убил или ранил, хрен его знает. Пятнадцать - это для красивого словца,
громко звучит.
- Теперь точно звучит. Еще как, теперь ты личный враг «Чапая», убийца и
мародер. Он «десантуру» на дух не переносит, не знаю почему, может, где
п...ей отвалили? Попал ты, Игорек, под горячую руку, а он хотел тебе
наградной на орден после рейда оформить. Подорожник теперь умрет, но не
пропустит представление, обязательно бумаги порвет.
- Вот черт, дернула меня нелегкая за язык.
- Не переживай, может, что-нибудь придумаем. Комбат на днях в отпуск
уезжает, вот тогда и посмотрим, что предпринять.
***
На следующий день в полк приехали артисты столичного театра сатиры.
Большой концерт подходил к завершению, когда «пани Моника» взяла со
столика бумажку и произнесла:
- Эту песню я хочу исполнить в честь офицеров, награжденных орденами
«Красная звезда»: Острогина, Ростовцева, Суркова. Встаньте, пожалуйста,
ребята! Поздравляю вас от всей души!
Мы с Сержем встали, смущенные и красные, как вареные раки. Очень внезапно
все произошло. Оказалось, нарочный привез сегодня пакет, вот командир
полка и сделал приятный сюрприз.
Артистка спела еще пять песен, сплясала, поздравила других ребят, концерт
плавно перешел в торжественное мероприятие по награждению. Командир полка
всем вручил ордена, медали, а когда подошла моя очередь, «батя» сам
прикрутил орден на х/б, крепко пожал руку, обнял, расцеловал и потрепал
по плечу.
- Молодец, так держать!
- Служу Советскому Союзу!
- Всем награжденным фотографироваться, собраться у клуба! - скомандовал
Мусалиев (он же в народе Муссолини).
Серега гордо расправил плечи, сделал величественную осанку, но я пихнул
его в бок.
- Острога, будь проще, меньше напыщенности.
- А сам-то как павлин-мавлин! Сияешь как новый медный пятак.
- Почему пятак? - поинтересовался я.
- Потому что на рубль не тянешь. Не мешай торжествовать и радоваться,
может, больше такого события в моей жизни не будет, - огрызнулся Серж.
- Ага, как наградные на тебя за месяц переписывать четыре раза к ряду,
так я, а как праздновать, тебе уже и не мешать!
- Ну хорошо, можешь присоединяться ко мне, но делай умное лицо. Если
сумеешь, - улыбнулся Сергей.
- Я-то сумею, но вот ты сегодня сумеешь ли раздобыть водку и закуску?
- В девятнадцать часов? По двойной цене! Ты с ума сошел! - воскликнул
взводный.
- Тогда беги в дукан у штаба армии или проси дежурную машину, там в два
раза дешевле.
- Прекратите болтать, мешаете фотографу! - рявкнул Ошуев.
- Уже прекратили, - эхом отозвались мы.
- Замечательно, все свободны, за фотографиями подходите к начальнику
клуба через неделю, - распорядился замполит-2 Мусалиев.
- Поздравляю, мужики! От всей души! Но что за дела, у всех подчиненных
ордена, а где мой орден? - возмутился Сбитнев.
- Награда еще найдет героя. За дырку в башке обязательно награждают. Вот
если попадет в задницу, то правительство еще подумает, а выбитых шесть
зубов того стоят, чтоб орден дать, - успокоил я командира.
- Хорошо, если так, спасибо, на добром слове, за это обеспечу закуску.
Ник, пошли на продсклад, начальник склада со мной на Дальнем Востоке
служил. А насчет зубов, ты представляешь, какая история, если бы еще один
выбило, то комиссовали бы. Шесть снесло - служи, а семь - уже инвалид!
- Вот черт! Я бы тебе седьмой зуб там, в развалинах, расшатал и выдернул.
Одним больше, одним меньше, - хмыкнул я в ответ.
- Себе выдерни, развыдергивался.
- Протезировали-то бесплатно? Челюсть золотая?
- Бесплатно, но не золотая, а с напылением. А за мучения во благо
Отечества могли бы, конечно, герою войны и раскошелиться на золото, -
вздохнул, скривившись от нехороших воспоминаний, Володя.
- А пить и жевать уже не больно? - поинтересовался Ветишин.
- Не больно, а водка особенно полезна, она только дезинфицирует раны
старого воина, - улыбнулся ротный.
Мы подошли к закрытому складу-ангару, и Володя принялся тарабанить в
дверь и орать:
- Кладовщик! Васька! Отворяй ворота, пройдоха. Чем быстрее откроешь, тем
меньше возьмем.
Дверь с неприятным скрипом открылась, и на пороге появился прапорщик в
расстегнутой гимнастерке, почесывающий большой, толстый живот.
- Привет. Чего такой потный? - усмехнулся Володя. - Коробки с тушенкой
прячешь по углам?
- От таких, как ты спрячешь! Здорово, брат! Давно вернулся? Болтали, что
тебе полголовенки снесло, а у тебя все на месте. Может, другую голову
снесло, что между ног? - и они принялись сжимать друг друга в объятиях.
- Нет, та цела, все нормально, два месяца дома проверял на прочность и
эластичность, - хмыкнул ротный.
- Эластично? - заржали я и Ветишин.
- Да, только вот приходилось все делать по ночам, потому что скобы стояли
на челюстях, и мое лицо было постоянно со страшным звериным оскалом.
Ужас! Мы чего к тебе пришли, дело у нас, неотложное, - Сбитнев начал
продвигаться вглубь склада, тесня Василия.
- А ко мне просто так поболтать не ходят, всем что-то нужно. Корыстные
вы, - ответил прапорщик, пытаясь сопротивляться и не пустить нас
вовнутрь.
- Васька, ты из себя ангела бескорыстного не строй. Ник и Острогин ордена
получили, закусить нечем. Паек в рейде съели, а старшина должность сдает,
все выпил, гад, и сожрал.
- Идите к Берендею, он остатки не сдал еще, а я никому ничем не обязан.
- К Берендею нельзя, мы ему и Соловью чуть физиономию в Гардезе не
намяли. Они сейчас в обиде - ничего не дадут.
- Правильно сделают, не плюйте в колодец, где водицы еще пригодится
напиться. Ладно, заходите, так и быть, чего-нибудь соберем, - прекратил
сопротивление и смилостивился кладовщик.
В ангаре стоял полумрак и только у стойки с документами светила ночная
лампа. Возле нее скакала в тельняшке и с ошейником на шее небольшая
обезьяна, привязанная цепочкой к стене.
- Это что за чучело? - удивился я.
- Сам ты чучело. Это Аркашка! Макак! Настоящий мужик! На, сволочь,
успокойся, - и Василий засунул окурок в пасть животному.
Обезьяна судорожно сделала две затяжки, быстро успокоилась и принялась
курить с наслаждением, что-то по-своему бормоча себе под нос.
- Ни х.., себе, - крякнул Ветишин.
- Это что, сейчас спектакль будет, специально для вас. Аркадий Михалыч,
пить будешь? - поинтересовался прапорщик.
- Угу-уху, - запрыгало и заверещало, обрадовавшись, животное.
- Вот ведь, скотина, все понимает, водку обожает больше, чем фрукты, а
коньяк почему-то не любит, не пьет, - заулыбался Васька и погладил зверя
по голове.
- Откуда он у тебя? - спросил Володя.
- Полгода назад разведчики привезли из Джелалабада. Поначалу трескал
только апельсины, яблоки и бананы, а теперь все подряд, голод не тетка,
где я ему бананов наберу. Пьяница стал ужасный. Если выпиваем и ему не
наливаем, драться лезет, а как напьется, песни свои горланит. Курить
научился, окурки ворует.
- Прямо как человек, наверное, Дарвин был прав, мы с обезьянами имеем
общего предка, - засмеялся Володя.
- А почему Аркаша? - удивленно поинтересовался я. - Что-то очень знакомое
имя, есть ассоциации с кем-то.
- Так ведь начпо Севастьянов Аркадий Михайлович! Он как-то проверять
склад заявился, увидал его и гладить полез. Аркадий этого не любит,
тяпнул за палец. Начальник спрашивает: как зовут? Я ляпнул, что Аркаша, и
чуть язык не проглотил. Шеф сморщился: как-как, почему так назвали? Не
понравилось... Мы стали его убеждать, что не Аркаша, а Алкаша. Созвучно,
мол, послышалось. Все равно не понравилось полковнику. В итоге объявил
выговор за курение в помещении на рабочем месте, говорит, что какой-то
приказ был Министра обороны пару лет назад.
- Инфаркт не хватил моего шефа, когда макак за палец укусил? - спросил я.
- Вроде живехонький уехал, да еще коробку тушенки и сгущенки с собой
прихватил. Но выговор записал в карточку. Ребята, давайте бахнем по сто
грамм за вашу удачу, за твое, Вовка, возвращение!
Василий разлил по французским стаканам спирт, достал банку огурцов и
произнес:
- За замену! Чтоб вернуться всем живыми!
- Вздрогнули! - выдохнул Вовка и громко крякнул. - Чего даешь на закуску?
- Банку тушенки, банку килек и банку лосося, сало в банках, огурцов вон в
бочке набирайте и пару банок салатов.
- Вот так да? Начальству целую коробку, а нам по банке... Не густо, на
десять ртов.
- Всем давать, так на халяву весь полк сбежится, мне что прикажете, склад
настежь распахнуть? Скромнее будьте. Меньше ешьте, больше пейте, скорее
свалитесь, тогда точно на всех хватит. Сейчас еще кто-то от комбата
Папанова должен подойти, он тоже «Звезду» получил, и Скворцов танкист
звонил. Бери, что дают, и уносите ноги. Считаю до трех.
В этот момент обезьяна допила из чьего-то стакана остатки спирта и пришла
в необычайное возбуждение. Она принялась швырять вилки, стаканы,
перевернула пепельницу.
- Аркашка, скотина, алкаш проклятый, пошел вон, - заорал прапорщик и дал
макаку звучную затрещину.
Макак обиделся, заскочил на жердочку и принялся оттуда плеваться, корчить
рожи и пронзительно орать.
- Заткнись, скотина, больше не налью! - рявкнул Василий и кинул обезьяне
банан.
Тот схватил его и моментально сжевал.
- Больше корми зверя, а то, не закусывая, сдохнет, - сказал на прощание
Володя. - До свидания, Василий, пока, Аркаша!
- Уа-ха-ха! - заверещал зверь и бросил в нас от избытка чувств пустую
банку.
***
Три бутылки водки и бутылка коньяка, купленные по дешевке по двадцать
чеков в дукане, быстро подняли настроение. На огонек заглянул Бронежилет,
оставшийся за убывшего в отпуск комбата. Лонгинов плавно перемещался по
всем ротам. В третьей был его кабинет, и он начал движение оттуда. Там
орден отмечал старшина, а во второй - взводный. Теперь добрался, наконец,
и до нас. Язык у него уже сильно заплетался, щеки пылали, но держался
зам, комбата еще довольно бодро.
- Товарищи офицеры, хочу поздравить в-вас от себя лично, от лица комбата
и лиц у-управления батальона, в-вообщем, от всех нас вас! - выдал он
многосложную фразу.
- Ура! - радостно прокричал Ветишин и полез обнимать нас с Острогиным.
- Сережка, оставь свои телячьи нежности для женского модуля! -
отстранился Острогин. - Тебе, по-моему, пора отчаливать, ступай, а то
совсем налижешься и будешь не боеготовен.
- А вам не пора составить мне компанию туда? - засмеялся Ветишин.
- Нам не пора, мы еще не готовы, - ухмыльнулся Острогин. - Да и вообще, я
завтра вас покину, к морю Черному отправляюсь, там сами девки в очередь
ко мне будут стоять и за бесплатно.
- А я? Когда же поеду отдыхать? - вопросительно посмотрел я на ротного.
- Понимаешь, Никифор, комбат приказал оставить максимум офицеров, мы ведь
на полтора месяца уходим в сторону Файзабада, это почти к границе с
Таджикистаном. А у нас уже отдыхать отправляются Острогин и Грымов, они
все ж на месяц раньше тебя прибыли в Афган. Марасканов останется
заменщика ждать, с кем мне идти в горы? С одним офицером? Два взвода мне
и один Ветишину?
- А после Файзабада отпустишь? - уточнил я.
- Обязательно! Август будет твой. Замолчали все! Третий тост! - произнес
Сбитнев, мы встали и молча выпили за павших в боях.
Лонгинов после этого распрощался, призвав к умеренности, и удалился.
- Теперь, парни, предлагаю тост за коллектив, за бойцов, которые пашут,
как в поле трактора, и в принципе у нас отличная рота! - произнес я, и
все залпом выпили.
Курящие закурили, некурящие закашляли, понеслась музыка из магнитофона и
началась неофициальная часть с байками и анекдотами. За сдвинутыми в
бытовке столами сидели уже не только офицеры роты - Сбитнев, Острогин,
Ветишин, Марасканов, зашли на огонек разведчик Пыж и связист Хмурцев.
Плечом к плечу теснились рядышком оба старшины (старый Гога и новый
