Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Николай Прокудин Весь текст 472.76 Kb

Гусарские страсти эпохи застоя

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3  4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 41
«трассером».  А то тут есть охотники до… У меня обычная русская фамилия —
Штранмассер.  Нужно  просто  заучить,  она  легко запоминается. Почти как
Иванов.
— С такой фамилией, и назначили заместителем командира батальона! Майором
станет!  —  наигранно  восхитился  Хлюдов. —  А  я,  вот, Хлюдов, потомок
старинного офицерского рода — по-прежнему в капитанах!
—  Вовочка,  — отбил Штранмассер, — Мне моя фамилия двенадцать лет мешала
должностному росту! А тебе вредит имя!
— Что в имени тебе моем?! — голосом трагика взвыл Хлюдов.
Чувствовалось,  что  пикировка  между капитанами, блондином и брюнетом, —
этакое перманентное развлечение для них обоих, да и для окружающих.
—  Во-воч-ка!  —  нежно  подчеркнул  Штранмассер.  —  Да  на  тебя только
начальство  глянет  и сразу вспомнит: «Вовочка»! Не человек, не офицер, а
так, анекдот… про Вовочку. Вот подтвердите, товарищ майор!
Товарищ майор, замполит Рахимов, не сказал, но с удовольствием промолчал.

— Видишь, и товарищ майор согласен!
— Почему согласен? Он не подтвердил!
— Но и не опроверг!
Замполит  продолжал с удовольствием молчать. Со снисходительной привычкой
к этим капитанским играм разума.
—  И  фамилия  у  тебя,  Вовочка, еще подозрительней, чем у меня! Хлюдов,
блин!  Белая  гвардия!  И вдруг в красной армии! Булгакова хоть читал? Да
куда тебе! В твоем-то возрасте!
— В ка-а-аком-таком моем возрасте?! Да мне уже тридцатник почти!
—  Я  и  говорю,  молод  ишшо.  Вот стукнет тридцать три, тогда и станешь
замкомбата. Не спеши, дай срок настояться «бражке» в твоей кровушке.
Так  они  побалагурили.  Затем  с  разрешения  Рахимова  увлекли Никиту в
казарму.  Там  много  и  быстро  говорили,  размахивали руками, показывая
тетради,  конспекты,  журналы,  накладные  на телевизор и радиоприемники,
провели  экскурсию  по  Ленкомнате…  Ну, Ленкомната, как Ленкомната — как
везде. Наполовину, правда, недооформленная.
Никита  слушал,  кивал,  «угукал».  А  в голове крутилась одна мысль: «Ни
хрена  себе!  Тридцать  три  года!  Дорасти до капитана и стать, наконец,
замкомбатом!  Переспективы  воодушевляют! Гнить в этой глуши лет десять и
все на одной должности!»
— Коротко о наших офицерах!.. Потом подробней познакомишься. Ротный у нас
новый, фамилия — Неслышащих. Чтоб кто запомнил! Витька Недумающий, Витька
Непомнящий  —  как  только ни называют… Невидящий, Неслышащий… Взводные с
придурью, у каждого свой бзик. Карьеристов в роте нет, ни в прямом смысле
(сволочей),  ни  в  переносном (старых пердунов). Служат тут кто год, кто
три,  кто  и  пять  лет. Первым взводом командует Вовка Мурыгин. Вторым —
Мишка  Шмер.  Третьим  -  Сергей  Шкребус,  он  же  Глобус,  он же Ребус.
Четвертым — Ахмедка-туркмен, Бекшимов. Зампотех — лейтенант Шурка Пелько.
Есть  снятый  ротный  майор Леня Никешов. Этот «висит» за штатом, на него
можно внимания не обращать. Он, как старый шкаф: места много не занимает,
никому  не нужен, а выбросить жалко. Ходит на службу и ходит, ждет, когда
переведут  в  военкомат.  В  общем,  Ромашкин,  сам  в  процессе со всеми
перезнакомишься. Со временем.

Процесс пошел. И пошел, и пошел. Со временем.
Штранмассер  посодействовал  Никите  в  перемещении  вещей  из  общаги  в
квартиру.  Майор  Зверев  облагодетельствовал,  выделил  комнату на пятом
этаже  —  в  благоустроенной  квартире.  Но  в  пятиэтажках оказался один
недостаток:  туалетом  пользоваться  можно  лишь… по часам. Холодная вода
поступает  наверх  в  сливной бачок с полуночи и до раннего утра. Горячей
воды  не  бывает вовсе — по причине отсутствия оной. И все же лучше чем в
общаге  с  уличным  сортиром  и умывальником с пятью кранами на пятьдесят
обитателей.  Зато  теперь  в  квартиру  можно  будет  притащить  койки из
казармы, поменять белье и спать более-менее комфортно.

Глава 2. Первый день службы.

Утром Никита едва не опоздал на службу. Ночь стояла душная, вечером долго
ворочался, не мог уснуть. И под утро, конечно, проспал.
Завтракать  пришлось на бегу. Питались они с женой в гарнизонной столовке
под громким названием «кафе» — ни кастрюль, ни тарелок у молодой семьи не
было.  Багаж  еще  путешествовал  где-то  по бескрайним просторам Средней
Азии.  В столовке завтрак уже завершился. Для опоздавших, кроме вчерашней
котлеты  «смерть  желудку»  да лапши — более ничего. Быстро проглотив это
самое  «более  ничего», Ромашкин помчался в штаб для инструктажа и тотчас
попал под горячую руку начальства.
Начальство — хронически злобствующий Хомутецкий:
— Лейтенант! Почему сапоги не чищены?!
Никита взглянул на чуть запылившиеся во время пробежки сапоги:
— Почему  не  чищены?  — повторил Ромашкин претензию комполка с искренним
недоумением.
— Ма-алчать!  Не  чищены! Я сказал!.. На первый раз объявляю замечание!..
Вы сегодня в патруль заступили?
— Так точно!
— Слушайте  мой  приказ!  Разыскать майора Иванникова и доставить ко мне!
Будет вырываться — скрутите. Разрешаю.
— А кто это? — осторожно поинтересовался Ромашкин.
— Ты не знаешь Иванникова?!
— Никак нет! Я ведь только вчера прибыл в полк…
— Гм. Твоя проблема! Не моя забота! Найдешь! Шагом марш выполнять приказ!


В подчинение Ромашкин получил двух молодых младших сержантов.
— Как ваши фамилии, бойцы?
— Наседкин, — ответил боец с рваной губой.
— Магометов, —  высокомерно  произнес  второй  боец, с сильным кавказским
акцентом.
— Кто такой Иванников, знаете? 
— А!  —  сообразил  Наседкин.  — Это зампотех девятой роты. Разжалованный
майор. Его за пьянки из штаба полка турнули к нам в батальон. А чего?
— Надо найти, боец.
—  Да-а…  В лицо-то я его знаю, но где искать, понятия не имею. В городке
столько всяких… закутков.
—  Будем  искать! — в манере Никулина из «Бриллиантовой руки» резюмировал
Никита. «Такого же, но с крыльями», блин! Ангел, блин, Иванников.
Где тут могут обитать ангелы типа Иванникова? Ой, где только ни…
Буквально  за  забором  стоял первый одноэтажный барак, на который указал
сержант как на объект розыска Иванникова.
Эти  домишки-бараки  были  разделены  каждый  на  четыре квартиры. Ворота
палисадника  перед  входом  в  ветхую квартиру-четвертинку сломаны, дверь
висела на ржавой петле. Мусор устилал весь двор неравномерным слоем — где
гуще,  где  пуще.  Рой мух взлетел при появлении людей и гулко зажужжал в
воздухе.  Вспугнутые  крысы  шмыгнули по щелям, злобно разглядывая оттуда
незваных пришельцев.
М-да.  Если  так  грязно  во дворе, то каково же в доме? Входить в лачугу
н-не  хотелось.  А  надо…  Никита  с силой дернул за ручку двери — гнилая
доска треснула, ручка оторвалась и осталась в руке.
— Не  так  надо! —  Наседкин  обошел  офицера сбоку, схватился за дверное
полотно,  приподнял  и  отодвинул в сторону, освобождая проход. — Нежней,
нежней.
В образовавшееся отверстие хлынул дневной свет. Навстречу свежему воздуху
наружу устремилась смрадная вонь.
— О-о-о! —  задушено  протянул  Никита,  стараясь  не дышать. — Наседкин!
Ступай, посмотри, нет ли тут твоего… Иванникова.
— Да почему ж он мой! — открестился сержант. — Какой он мне знакомец! Еще
приятелем назовите! Или собутыльником!
Однако  приказы  не обсуждаются, но выполняются. Наседкин нырнул внутрь —
вынырнул через полминуты:
— Пусто!  Ни  души! —  гундосо доложился, прижав нос щепотью. — Ну, там и
помойка! Тошниловка!
— Все осмотрел? 
— А чего там смотреть? Пустые стены!
Через  дорогу  стоял  следующий такой же «гадючник», без стекол в оконных
рамах и даже без дверей. Тоже пусто.
В   третьем  «гадючнике»  у  входа  обнаружились  свежие  следы  чьего-то
недавнего  присутствия:  огрызки,  объедки,  грязные стаканы. У калитки —
огромная  куча:  бутылки,  очистки,  мятая  бумага,  тряпье.  Куча,  явно
приготовленная к вывозу на свалку.
— Это наша рота наводила на прошлой неделе порядок, — просветил Наседкин.
—  Тут  жил  прапор  один…  фамилию вот забыл… Друган Иванникова. Прапора
выселили, никто тут пока не живет.
— Проверим, —  брезгливо  морщась,  Никита вошел внутрь и в инстинктивном
испуге отпрянул.
Из  сеней  с  воплем  «Ма-ао!!!»  метнулся  наружу  между сапог полосатый
бродячий кот.
— Брысь, сволочь блохастая! — топнул Никита каблуком.
Патрульные гоготнули.
В  кухне  до  края  кирпичной  печки  —  нагромождение из банок, бутылок,
замшелой  посуды,  кастрюль  и  сковородок.  В спальне — аналогично: гора
мусора  из  тряпья,  газет,  окурков и черепков. В темном углу — железная
армейская  кровать.  И  на  ней…  труп? Не иначе, труп. Живой бы здесь не
выжил!  Никита  с  холодком  в груди легонько пнул накрытое рогожкой тело
носком сапога.
Оп!  Жив,  курилка!  Тело хрипнуло, закашлялось до слюней, приподнялось и
даже  село  на кровати. Отвратное тело, честно сказать! В трусах и майке,
исхудавшее  до синевы. А запах! Перегар плюс кисло-прелый пот. Борода. Не
щетина, нет. Уже полноценная борода. «Давно сидим, отцы?»
—  Ты  кто? —  Никита  чуть  отвернулся,  чтобы  «аромат задов» от этого…
существа прошел от него по касательной. — Иванников? Ты Иванников? Майор?

— Пинчук я. Бывший прапорщик Пинчук.
— Пень-чук? Чук и пень. Взять его, хлопцы! На гауптвахту! Там разберемся,
что за пень! — распорядился Никита.
— Не  имеете  права!  Уволен с военной службы в прошлом годе! Не пойду на
«губу».  Я  вольный  казак!  —  слово «вольный» существо Пинчук выдохнуло
аккурат  в  лицо  Никиты.  Не  получлось  увернуться,  чтоб  хотя  бы  по
касательной.
— Скот  ты  смердючий,  а  не  вольный казак! — озлился Никита. — Да нет,
скоты и те живут в лучших условиях.
Сильно  кавказский  боец Магометов из-за спины Никиты высокомерно буркнул
на своем-тарабарском что-то типа «говно».
—  Молчать,  боец!  —  окоротил  Никита.  —  Я говорю! Команды «голос» не
было!.. Кем работаешь, Пинчук? Где?
— Никем и нигде? Я свободный человек, скиталец. Странник.
— Ну  да?! И что ты, скиталец, делаешь в закрытом гарнизоне?! Если уволен
с военной службы, а?! Больше негде скитаться?!
—  А  негде,  негде! Туточки  меня  хоть  милиция не заметет. Мне туточки
хорошо.
Все-таки до чего ж широкое понятие — «хорошо»! 
— Семья твоя где, зассанец? Есть семья? Жена? 
— Какая семья, ты чо?! Один я… Жена была. Ушла. Три года уже как. И детей
увезла.  В  Расею…  А  мне в Расее делать нечего. Здесь мой дом. Двадцать
пять лет отслужил, оттрубил в Педжене, тут и схоронят! Нету семьи! Никого
нету!
Действительно,  какая  семья?!  Какая жена?! Распоследняя бродяжка-синюха
рядом и вместе с таким не ляжет — даже из пьяной жалости. Мочой от него —
как из привокзального сортира!
—  Хоть  бы  матрас  подстелил  поверх  пружин!  —  чтобы что-то сказать,
проворчал Никита.
На стальной кроватной сетке валялась старая рваная шинель.
— Был матрас! Сперли, сволочи! Неделю назад. Найду, кто — нюх начищу!
Во-во. Нюх. Начистит он!
— Кому твой матрас нужен! Вонючка!
— Ты, это, лейтенант… слова выбирай! А то щас и тебе нюх начищу! Думаешь,
я тут один такой? Нас много шхерится по городку. Ехать мужикам некуда, не
на что и незачем. Живем мало-помалу, хлеб жуем.
— Живем? Это ты называешь жизнью?
— Послужи  тут  лет  пятнадцать,  и  посмотрим, каким станешь. Могет, тож
опустишься,—  существо  потеряло  интерес,  снова  улеглось  на кровать и
зарылось в тряпье.
Никита  махнул  на существо рукой. Вот не было у него хлопот — доставлять
гражданского,  если  на  слово  ему  поверить,  на  «губу». Да и Пинчуком
назвалось  существо,  не Иванниковым. А лейтенант Ромашкин получил приказ
насчет  майора  Иванникова,  никак  не насчет прапорщика Пинчука. Ну его!
Пошли отсюда!
Прошли…  Обошли  еще  с  дюжину  подобных  вместилищ той или иной степени
загаженности.  Обнаружили  еще с полдюжины субъектов той или иной степени
деградации. М-да, такие могли и на пинчуковский матрас покуситься, могли.
Переходящий  матрас  имени Советской Армии, теплыми изблевавшей чад своих
из уст своих!
Майор  Иванников  среди  «чад»  так  и  не  нашелся.  Всё,  бойцы, отбой.
Свободны.  Перекур  и на обед. Если кусок в горло полезет после насыщения
эдаким амбре. Фу, аж подташнивает!
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3  4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 41
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама