— А насчет еще выпить — это мы сейчас легко! — Вася Дибаша достал из
портфеля очередной… литр. — Давайте за наше боевое братство! За то, что
мы есть! И за то, чтоб не теряться в море людском!
— Оп, стоп! Я пас! — «душегуб» Большеногин накрыл ладонью свой стакан. —
Мне завтра еще со зверями работать! Не могу на них дышать алкоголем — не
поймут, обидятся!
— Э-э… Со зверями? В смысле, со «зверьками»? С «черными»?
— Да ну! С нормальными зверями! С дельфинами!
— Гм, да. Смешно. С дельфинами. Чего только человек ни придумает, лишь бы
не пить! — поддел проницательный разведчик Виталик.
— При чем тут?! Я взаправду! После двух литров водки у меня аллергия
начинается. А я работаю в воде! Насморк замучает и дышать невмоготу. А
мне, знаете, сколько нырять приходится за день! Я ж в дельфинарии
работаю! Руководителем программы!
— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось! — заржал Кирпич. — Как
тебя, сухопутную крысу, в воду занесло?! Ты же пехота!
— А это отдельная история! — воспрянул Большеногин. — Рассказать?
— Не на-адо!!! — хором воспротивились собутыльники. — Как-нибудь потом!
Через год!
— Всё! Наливаем, пьем! — распорядился Кирпич. — Ладно, «дельфину» не
наливать, – смилостивился.
— Это почему это?! — вопреки всякой логике восстал Большеногин. — Чтоб я
за наше боевое братство не выпил?!
Выпил. Выпили. За наше боевое братство.
Никита с превеликим трудом справился с которой по счету стопкой,
закашлялся.
— Чахотка! — хмыкнул Котиков. — Как языком молоть, так первый! А как
пить, так… О-о, Никита, что-то тебя совсем развезло! Тебе куда ехать-то?
В какой город? А то получится «Ирония судьбы» очередная!
— И-и-и-к! — икнул Ромашкин. — Я уже никуда не еду!.. Виталик! Дибаша! А
ты, Серж?! Едете?!
— И я не еду! Остаемся! Тут на-а-армально! «Эрмитаж», блин! – тупо
ухмыльнулся Дибаша.
- Я тоже! – ляпнул Кирпич.
— Нет, братцы! — категорически воспротивился Серж Большеногин. —
Москвичи, конечно, могут продолжать пить, а нам нужно попасть на вокзал!
Я, вот зуб даю, улечу самолетом домой в дельфинарий — утром из Питера.
— Ты до Питера сначала доберись, — ласково предостерег Никита. — И
желательно миновать отделение милиции! Они ведь не посмотрят, что мы
ветераны войны. Побьют дубинками, переломают ребра и скажут, что так и
было. В отделении даже героев Советского Союза избивают ночами. Помнишь,
Виталик, в Питере на Невском случай был…
— Я инвалид! Без ноги! — вскинулся Димка-художник. — Меня не посмеют
тронуть! Я голубой десантный берет одену, тельник на груди порву и
протезом всех отметелю!
— Спокойно, художник! Тебе, художнику, просто пальцы сломают! Как кисти и
карандаши держать будешь? — Вовка Кирпич обнял за плечи Диму-художника. —
Братцы, мы вас проводим на вокзал и посадим в поезд.
— Пра-а-ально! Ведите! Нам уже пора домой! Скоро поезд! Ту-ту-у-у! —
Дибаша изобразил руками колесные пары старого паровоза.
Ну, ту-ту-у-у… Опять рельсы, опять шпалы…
Московские друзья помогли купить билеты, довели питерцев до поезда,
посадили в вагон, помахали ручкой отходящему составу.
«Николаевский экспресс» двинулся плавно, без рывков, едва неслышно.
Замечательный поезд!
Кирпич порывался присоединиться к отъезжающим. Но Котиков вцепился в него
мертвой хваткой, якорем линкора.
…За окном скрылся перрон, замелькали бесчисленные огни ночного города.
— Хорошо-то как! Вот это погуляли! Вот это встреча! — воскликнул Серж.
— Не пропадал бы десять лет, так постоянно бы встречался с друзьями, —
заметил Никита.
— Ха! Разве ж я пропадал?! Обстоятельства... Давай я хоть тебе сейчас
расскажу, где меня носило эти годы! А то всех нас задолбал сегодня своими
педженскими мемуарами, а мне, думаешь, рассказать нечего?!
— Да думаю, есть что… — покорился Никита. А куда денешься?! Из купе-то!
…Остальные уже храпели, а Серж все говорил и говорил. И его история была
даже интереснее, чем довоенные приключения Никиты…
Но это уже другая история. И другая книга…
??
??
??
??
1
