который бросил ее. Люк подвернулся ей как раз вовремя и спас ее репута-
цию...
- Что же было дальше?
- Она помирилась с любовником, а тот потребовал анализа крови для ус-
тановления отцовства и доказал, что ребенок от него!
- Какой ужас! - дрогнувшим голосом произнесла Вериги, представив се-
бе, каким это было потрясением для гордого Люка.
Карли с любопытством наблюдала за реакцией Вериги.
- Был страшный скандал. Но, само собой разумеется, ни та, ни другая
семья не хотела развода, - продолжала она тихо, - а Хулиетта снова пок-
лялась Люку в любви и умолила простить ее. Настоящий отец малютки был
очень беден, именно по этой причине она решила остаться с Люком. Как бы
то ни было, Люк честно попытался ее простить. Мы смотрели на него как на
сумасшедшего. Я не говорю о ее первом грехе... все мы люди, в конце кон-
цов, и все мы ошибаемся. Я имею в виду ее хладнокровный обман. Она пред-
намеренно сделала Люка посмешищем. Но у брата очень... благородные, ста-
ромодные представления о браке - как о святыне.
Вериги с трудом подавила в себе сгон, вспоминая все те горькие упре-
ки, что она гак самонадеянно бросила в лицо Люку во время их разговора о
браке. Ей стало стыдно за необоснованные обвинения.
- Мне кажется, он был настолько травмирован и настолько разочарован,
что просто не смог забыть ее предательства, - задумчиво продолжала Кар-
ли. - Несколько месяцев они еще прожили вместе, но все больше и больше
отдалялись друг от друга. Он, видимо, понимал, что никогда не сможет ей
доверять. А Хулиетта завела роман с другом Люка, прямо у него под носом.
Только тогда Люк подал на развод...
- И Хулиетта заболела?
- Нет, заболела она через несколько месяцев после развода, когда уже
вновь жила со своим первым любовником, на содержании своего отца, кстати
сказать...
- А где теперь ребенок? - не выдержала Верити.
- Остался у ее бывшего любовника. Он опять бросил Хулиетту и, кажет-
ся, женился. Изредка он навещает ее, но у меня такое впечатление, что
она не очень-то жаждет видеть своего ребенка. Невероятно, да? Но спра-
ведливости ради надо сказать, что бедняжка дорого заплатила за свои гре-
хи! - грустно сказала Карли. - Вот уже несколько лет, как она прикована
к постели. Она лежит в частной больнице во Флориде, получает все новые
лекарства и новые виды лечения. Люк выплачивает каждый год огромную сум-
му на ее содержание. Но, честно говоря, я не понимаю почему. У ее отца
целая сеть отелей по всей Америке, и он богат, как Крез. Думаю, Люк неп-
равильно понимает, что такое долг. Даже несмотря на то, что между ними
произошло, он чувствует себя... ответственным за нее.
Рассказ Карли все не шел у Верити из головы даже после того, как Люк
и Рауль уговорили их покататься на лошадях.
Неуверенно держась в седле на гнедом мерине, она все думала и думала
о том, что услышала от Карли, и не переставала наблюдать за Люком, умело
управлявшим могучим гнедым жеребцом.
Ей вдруг вспомнились слова Эдварда, с некоторой завистью говорившего
о Люке как о прирожденном наезднике, которому сам Бог помогал играть в
поло. Ему не надо думать об управлении лошадью и заботиться о том, как
она повернет и куда... Его заботит только мяч... Он так свободно держит-
ся в седле и так легко управляет лошадью, что передвигается по полю зна-
чительно быстрее других.
Почему Эдвард ничего не рассказывал ей о несчастливом браке Люка? Не
хотел раскрывать чужие тайны? Люк как-то обмолвился, что Эдвард был вер-
ным другом, поддержавшим его в трудные времена. Видимо, он имел в виду
брак с Хулиеттой. Эдвард, должно быть, знал все, хотя и был на три года
моложе Люка; наверное, Люк доверял ему все тайны, как старому другу...
Эти мысли не оставляли ее и по дороге назад, в Пуэрто-Плата. Люк, от
которого не скрылось подавленное состояние Верити, разговаривал через
плечо с Карли и Раулем, время от времени незаметно поглядывая на нее.
Когда они вернулись в отель, Верити сказала, что у нее болит голова,
извинилась и отказалась от прощального ужина. Ей необходимо было побыть
одной и разобраться в своих чувствах. Ей очень хотелось поговорить с Лю-
ком и попытаться найти причину их столь напряженных взаимоотношений, об-
судить все двусмысленности, постоянно заводившие их в тупик.
- Очень рада была с вами познакомиться, - добавила она торопливо, за-
метив явное разочарование Карли. - Может, мы еще увидимся до вашего
отъезда?
- Это было бы прекрасно, - сказала Карли, целуя ее в щеку и внима-
тельно гладя ей в глаза. Затем улыбнулась на прощанье и пошла за Раулем
в отель.
Верити, взглянув в непроницаемое лицо Люка, тоже было собралась уйти,
но он остановил ее и взял за руку.
- В чем дело? Почему ты не хочешь с нами сегодня поужинать?
- Мне... мне нужно побыть одной... Блестящие синие глаза сощурились,
задумчиво изучая упрямое выражение ее лица. Затем, пожав плечами, Люк
отпустил ее руку и потер уже начавший обрастать щетиной подбородок.
- Нога? Перетрудила?
- Нет, с ногой все в порядке.
- Просто тебе невыносима моя компания.
- Ничего подобного!
Заметив, что он изменился в лице, Верити насторожилась. Повисло не-
ловкое молчание, и она собрала все силы, чтобы выдержать натиск каких-то
дотоле неизвестных ей чувств.
- Это правда, Верити?
Они стояли возле бассейна среди цветущих гибискусов. Мимо то и дело
проходили гости отеля и персонал, но на несколько секунд ей показалось,
что, кроме них с Люком, в мире больше никого нет - настолько сильно было
ощущение взаимного притяжения.
- Прости, пожалуйста, мою грубость, я не имела права так говорить о
твоем браке... Извини, я была не права... ну... по поводу Хулиетты, -
неожиданно низким голосом сказала она. - Вчера вечером ты так и не поз-
волил мне извиниться, и сам ничего не объяснил.
Лицо Люка опять стало непроницаемым.
- А что изменилось сегодня? - растягивая слова, спросил он. - Если я
правильно понимаю, Карли тебе уже что-то наговорила...
- Она мне все рассказала.
На губах его появилась холодная усмешка, и под этим ледяным взглядом
сердце у нее сжалось.
- Мой брак с Хулиеттой был ошибкой, - коротко сказал он. - Но это уже
в прошлом. И мне бы не хотелось больше об этом говорить.
- Как ты можешь? - тихо спросила она, смутно понимая, что его скрыт-
ность сердит и расстраивает ее, хотя и не смогла бы объяснить почему. -
Как это в прошлом, если ты до сих пор поддерживаешь с ней отношения?
- О чем ты говоришь? - сдержанно спросил он.
- Я говорю о том, что ты оплачиваешь ее пребывание в больнице, как
будто ты в чем-то... в чем-то виноват! А ведь ты ни в чем не виноват!
Повисло долгое и тяжелое молчание. Верити нервно поправила прическу,
не сводя полных сострадания глаз с бесстрастного лица Люка. Он недвижно
стоял перед ней, упрямая прядь черных волос упала ему на лоб, и ей вдруг
показалось, что разделяющая их пропасть становится все шире и шире.
Вместо того чтобы стать ей ближе, вместо ожидаемого проблеска взаимопо-
нимания он вдруг еще больше ушел в себя и стал более агрессивным и от-
чужденным.
- Как это я не проконсультировался с тобой несколько месяцев тому на-
зад? - резко и насмешливо спросил он наконец. - Тогда все мои проблемы
были бы разрешены в мгновение ока. Щеки у нее горели. Злой блеск его
глаз даже напугал ее.
- Люк, ты несправедлив...
- Ах да, ты же ведь у нас признанный авторитет по части неискупленно-
го чувства вины, - добавил он жестко. - Я думаю, здесь мы даже можем со-
ревноваться!
Ну, это уж слишком, резко вдохнув, подумала она. Это становится невы-
носимым. Надо быть полной идиоткой, чтобы надеяться понять Люка после
короткого экскурса в его прошлое под руководством Карли. Какой смысл пы-
таться с ним сблизиться? Ведь, в конце концов, ее это вовсе не интересу-
ет!
- Поговорим потом, - заключил он, решительно ставя точку в их разго-
воре. - Сейчас у меня есть дела.
И, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел прочь.
Кипя от негодования, Верити направилась к своей "вилле", здесь прох-
ладный ночной бриз смягчал гнетущую влажную жару.
Что это за "потом"?! - думала она в ярости. Она собирается пораньше
лечь спать. Так что никаких "потом" не будет. Как бы она хотела никогда
больше его не видеть!
Душ немного успокоил ее, а втерев в кожу душистый крем, она пришла в
норму. Надев шелковую, цвета слоновой кости блузку и подходящую к ней по
цвету юбку до середины икр, она завязала мокрые волосы в узел и, расха-
живая по комнатам, стала раздумывать, что бы такое предпринять: позво-
нить в отель и заказать ужин или приготовить самой? В конце концов она
выбрала последнее - это ей поможет отвлечься.
От сумятицы в мыслях даже разболелась голова. Холодильник у нее по-
лон, а готовить ей всегда доставляло удовольствие и было одним из самых
любимых занятий. Часто, чтобы отвлечься или привести в порядок мысли,
она отправлялась на кухню. Самое время поэкспериментировать со своими
покупками, затем поужинать в одиночестве и почитать купленный в аэропор-
ту исторический роман. Сейчас ей очень нужны обычные, привычные занятия,
чтобы отключиться и подзарядить батареи.
Повязав полотенце вместо фартука, она за час приготовила себе экзоти-
ческий ужин и с подносом в руках отправилась на террасу.
Уже стемнело - в тропиках это всегда происходит неожиданно. Из-за
черных грозовых туч небо стало тяжелым, давящим. Луны не было видно, ве-
тер шумел в пальмовых листьях, а ночные звуки казались громче, даже мо-
нотонное стрекотание цикад было почти оглушающим. Когда она протянула
руку, чтобы включить на террасе свет, из тени вдруг появилась какаято
фигура, и Вериги едва не выронила поднос.
- Добрый вечер, Вериги...
Фонарь осветил Эллиота, и Вериги раздраженно вздохнула. Она не видела
его со вчерашнего вечера и очень надеялась, что после ее довольно-таки
прозрачных намеков он уже уехал.
- Привег, Эллиог.
- Не смотри на меня гак, - попросил он печальным, извиняющимся голо-
сом. - Я зашел попрощаться. Завтра я улетаю. Может, поброжу еще немного
по острову...
Она с облегчением улыбнулась. Но стоило ему, пошатываясь, сделать
несколько шагов, как она опять тяжело вздохнула. В одной руке у него бы-
ла полупустая бутылка красного вина, в другой - стакан.
- Я все понял, - добавил он нетвердо. - Я видел вас вчера утром на
берегу. Вы были как в клинче.
- Извини, но тебе незачем было сюда приезжать... - Она оборвала его
на полуслове, решив, что чем меньше будет говорить об этом, тем лучше.
- Да-а, жизнь... - Он неуверенно, едва не промахнувшись, поставил бу-
тылку и стакан на поднос и с трудом сфокусировал на ней нетвердый
взгляд. - Выпьешь со мной на прощанье, дорогая?
- Нет, спасибо. Да и тебе, кажется, уже хватит.
- А что остается делать, если получил от женщины, ради которой прие-
хал на край света и которую любишь... ноль внимания? - печально пробор-
мотал он. - Откуда мне было знать, что ты здесь крутишь любовь с ка-
ким-то латиноамериканским бабником, который играет в поло и считает себя
неотразимым?
- Никакой любви я здесь ни с кем не кручу! - возмущенно ответила она.
- А тебе, надо сказать, еще повезло, что тебя не хватил солнечный удар -
посмотри на свою кожу!
Эллиот был одет в красную спортивную рубашку с коротким рукавом и бе-
лые шорты, и на его руки и ноги больно было смотреть.
- Я в полном порядке... - с трудом ворочая языком, пробормотал Элли-
от. - А когда допью эту бутылку, мне станет совсем хорошо.
- Перестань, с тебя хватит. Ты и так уже пьян. Отправляйся-ка к себе
и проспись! - спокойно сказала она и попыталась выпроводить его с терра-
сы. Это было ошибкой. Облокотившись на нее, Эллиот тяжело качнулся и
прижал ее к столу, на котором стоял ее ужин и его бутылка вина. Стол
