ной коробочке из черной кожи лежал тонкой работы овальный кулон из жел-
того камня, окруженный мелкими сверкающими белыми камешками, вспыхиваю-
щими огнем в лучах электрического света.
В горле у нее пересохло. Она посмотрела прямо в полуприкрытые глаза
Люка. Уже подарки! Драгоценные камни, стоящие, наверное, целое состоя-
ние... Второй этап его плана? Аванс за ожидаемые услуги? Видимо, он так
плохо о ней думает, что уже начал питать какие-то надежды. Неужели он
надеется, что в благодарность она забудет обо всем на свете? Как же те-
перь выйти из этой игры, не разругавшись с ним в пух и прах?
С натянутой улыбкой она встала и чмокнула его в щеку, но, стоило ему
взять ее за руку, она тут же запаниковала.
- Чудесный кулон, но я не могу его принять, Люк! - повторила она с
беззаботным видом, пытаясь освободиться.
- Он твой. Надень его прямо сейчас, он очень подходит к твоему
платью, - глухо сказал Люк.
Он настаивал, и она судорожно глотнула воздух, чувствуя, как от плот-
но сжавших ее запястье пальцев по руке у нее бегут мурашки.
- Люк, я не могу...
- Но ведь мы же старые знакомые, - напомнил он ей терпеливо, с до-
вольным видом. - А знакомые имеют право дарить друг другу подарки. Ты
тоже можешь мне что-нибудь купить на день рождения, это в августе. И бу-
дем квиты, no es verdad? Не так ли?
Он медленно повернул ее к себе, вытащил кулон из коробочки и застег-
нул на ее шее, скользнув пальцами по еще влажным волосам. Уверенность, с
какой он все это проделал, заставила ее подумать о бесконечной череде
женщин, с которыми он приобрел этот опыт.
От злости и собственного бессилия у нее даже перехватило дыхание, и
она опустила голову. Тяжелый камень светился на ее коже как раз над са-
мой ложбинкой груди. Она поднесла его к свету и с любопытством поверте-
ла, сразу забыв о своем раздражении.
- Так и быть, принимая во внимание все твои труды: надо же было его
купить, а потом силой нацепить мне на шею - ладно, поношу его сегодня, -
согласилась она с нервным смешком, наблюдая за игрой света на гранях
камня. - Очень красиво. Люк. Но что это?
- Желтый камень - янтарь. Этот берег известен как Costa de Ambar.
Здесь добывают янтарь.
- Янтарь... - Она всмотрелась в сверкающую, волшебную глубину.
- Он мне очень нравится. Пожалуй, это самый красивый кулон из всех,
что я когда-либо видела, но я действительно не могу его принять...
- Ты уже приняла. Виепо! Пойдем за стол.
- Si, patron! - сухо подхватила она и позволила ему препроводить себя
к столику в увитой зеленью беседке рядом с бассейном и рощицей ярко ос-
вещенных пальм.
В дальнем конце танцплощадки появились музыканты с гитарами и саксо-
фоном: четверо мужчин и две женщины. Заиграла мягкая ритмичная музыка,
но Верити готова была побиться об заклад, что к концу вечера она станет
зажигательной. Сверкающие золотые пиджаки приковывали к музыкантам все-
общее внимание. На женщинах с обнаженными гибкими животами были лифы с
оборками и многослойные ярких цветов юбки.
Разговор с Люком тек так мирно и гладко, что она готова была припи-
сать эту гармонию сауэру и неотразимому очарованию Люка, которое таки
взяло над ней верх.
Они говорили о Лондоне, о ее делах, о друзьях Люка, которые теперь
вот уже регулярно прибегали к ее услугам, едва ли не предпочитая ее фир-
му всем остальным.
Выпив пару бокалов вина, она уже не могла сказать, играет ли она роль
или ведет себя естественно. Она рассказывала ему о том удовольствии, что
получала от аранжировки праздничных вечеров и обедов для своих клиентов.
За изысканным ужином - мясо крабов и раков, а затем филе, гордо поданное
самим шеф-поваром, - их взаимоотношения стали почти теплыми. Они говори-
ли о литературе, отыскивая общие привязанности - например, Умберто Эко и
Агата Кристи, - о кинематографе и театре. Люк имел слабость к двум про-
тивоположным жанрам: с одной стороны, полные действия приключенческие
комедии, а с другой - в высшей степени элитарные фильмы мировых знамени-
тостей.
- Но особенно мне нравятся испанские фильмы, - добавил он с легкой
улыбкой, поднося к губам бокал бургундского. - Может, оттого, что я че-
ловек двуязычный?
- Думаю, именно поэтому. Меня, например, тоже раздражают переводные
книги: при переводе добрая половина теряется. А вот любовные романы я
готова читать каждый день. И с носовым платком в руке!
- Ты - и любовь? - удивился Люк, глядя на нее поверх освещенного све-
чой стола. Вериги тут же спустилась с небес на землю. Он опять иронизи-
рует, а она, сама того не заметив, настолько ослабила оборону, что ему
опять удалось задеть ее за живое. Она прикусила губу и прикрыла глаза
густыми золотистыми ресницами, чтобы скрыть боль.
На десерт им подали нарезанные тонкими ломтиками манго с кокосовым
мороженым.
- Передай мои поздравления твоему шефповару, - сказала она наконец,
допивая бокал красного вина и чувствуя, как ее одолевает сонливость, -
но у меня такое впечатление, что разница во времени опять начинает на
мне сказываться. А может, это от вина?
- Скорее, от сауэра. - Поддразнивая ее, Люк приподнял бровь. - Ковар-
ный напиток. Пойдем потанцуем. Это тебя разбудит.
Пульсирующий синкопированный ритм меренге уже выманил несколько пар
на площадку. Танцевали и девушки из оркестра: высоко подняв руку, пока-
чивая бедрами и делая круговые движения животом, тесно прижимаясь к
партнеру. Представив, что и ей придется так танцевать с Люком, Вериги
почувствовала, как ее бросило в жар.
Она встала, слегка покачнувшись.
- Пожалуй, для начала я пройдусь по пляжу. Боюсь, как бы не упасть на
площадке и не поставить тебя в неловкое положение!
- Я пойду с тобой, - тут же предложил Люк.
Вечером ветер с океана усилился, раскачивая длинные листья королевс-
ких пальм. Прибой с шумом набрасывался на пляж. Огромная круглая луна
освещала воду, песок и пальмы ровным серебряным светом.
- Сниму-ка я босоножки, - со смехом сказала она, покачиваясь на высо-
ких каблуках. - Я же говорила Саре, в них невозможно ходить по песку!
Наклонившись, чтобы снять босоножки на тонких ремешках, она едва не
потеряла равновесие, и Люк поддержал ее. Потом взял за плечи, медленно
выпрямил и прижал к себе.
- Сара была права, - пробормотал он тихо, гладя на нее сверху вниз.
Лицо его было в тени, и невозможно было понять, о чем он думает.
- Отпусти, Люк!
- Без меня ты не можешь сделать и шагу, - сиронизировал он мягко. - Я
все еще никак не пойму, что значит эта интригующая дрожь безразличия,
которую ты никак не можешь сдержать всякий раз, как я к тебе прикаса-
юсь...
- Не будь смешным, - деланно рассмеялась она, чувствуя, как его руки
скользят по ее спине с явным намерением обнять. Но когда он прижал ее к
себе, Верити оказалась не в состоянии сопротивляться. Она обвила его за
шею и, закрыв глаза, отдавшись ликующему отчаянию, подставила ему свои
полураскрытые губы.
Однако, не дождавшись поцелуя, она открыла глаза и была страшно обес-
куражена, увидев, что он улыбается. Как же она разозлилась на саму себя!
Приходилось признать, что она мечтала о поцелуе Люка, жаждала его. Вся
она была во власти желания, грудь ее трепетала, а соски предательски
напряглись под тонкой тканью платья. Люк, должно быть, чувствовал их
напряжение сквозь шелковую рубашку. Их бедра слились воедино, а живот и
ноги у нее были в огне... Что с ней происходит? Они с Эдвардом были поч-
ти мужем и женой, но никогда ранее не испытывала она ничего похожего на
это неодолимое, пульсирующее желание отдать тело и душу!
Люк же, видимо, запросто себя контролировал и был способен на холод-
ную иронию. Ее самолюбию был нанесен тяжелейший удар...
- Как поживает Сара? - выдохнул он ей в щеку.
Неужели он затеет светский разговор, доведя ее до такого состояния?
Она чувствовала себя униженной вдвойне.
- Сара... прекрасно... - пробормотала она, ненавидя его всей душой. -
Когда... когда я уезжала, она была в прекрасном расположении духа, -
бормотала Верити, делая неимоверное усилие, чтобы овладеть собой. Стыд
за свою уязвимость укрепил ее волю, и, напрягшись, она чуть-чуть отстра-
нилась от Люка, от его всепоглощающей близости и потихоньку стала прихо-
дить в себя. - Командует парадом она, пока я здесь отдыхаю...
- Опять чувство вины? - пробормотал Люк, крепче обнимая ее. - Верити,
пообещай себе в твой день рождения, что никогда больше не будешь
чувствовать себя ни перед кем виноватой. Принимай жизнь такой, какая она
есть, плыви по течению.
Ее передернуло, как при ознобе, и она предприняла отчаянную попытку
вырваться из его объятий, но безуспешно.
- Люк, прошу тебя, отпусти... - прошептала она, но он только расплыл-
ся в белозубой улыбке. И вдруг иронии как не бывало. Он резко прижал ее
к себе и припал к губам. Сначала, едва касаясь, заскользил языком по
кольцу ее губ, но уже через секунду впился в них с такой голодной
страстью, что она напрочь забыла о сопротивлении.
Одна из тонких золотых бретелек платья соскользнула с ее плеча, а хо-
лодные пальцы Люка побежали вверх по ее спине, плечам и осторожно скину-
ли вторую бретельку. Тонкая материя соскользнула вниз, и Вериги оказа-
лась перед ним по пояс обнаженной. Мир буйствовал, яростно вращался вок-
руг них.
- Ты просто чудо, - прошептал он, восхищенно рассматривая ее высокую
упругую грудь.
Верити чувствовала, как оборона ее рушится на глазах, и никак не мог-
ла сдержать дрожь в теле. Его взгляд обжигал кожу, кровь клокотала в ве-
нах. Когда он, склонившись, дотронулся губами до ее груди, у нее перех-
ватило дыхание, а он медленно и дразняще водил языком вокруг то одного,
то другого твердого и упругого розово-коричневого соска.
- Ты как спелый персик...
- Люк! - приглушенно застонала она, захлебываясь желанием, которое
пробуждали в ней его слова, и его голос, и то, что он с ней делал. Те-
перь там, где только что был его язык, она чувствовала его пальцы. Они
гладили твердые бугорки ее сосков, а ладони поддерживали шелковую тя-
жесть груди, и возбуждение все нарастало...
- Люк, прошу тебя!
Ужаснувшись первобытному инстинкту, который проснулся в ней, она ста-
ла отталкивать Люка, всхлипывая под бременем захвативших ее эмоций.
И вдруг он отпустил ее. Ноги подкосились, и она едва не упала на пе-
сок. Закрывшись руками, униженная, она лихорадочно натягивала на себя
платье, а оно никак не подчинялось.
Через несколько бесконечных секунд она опять почувствовала на руке
пальцы Люка, разворачивавшие ее лицом к нему. Она дернулась, но оказа-
лось, что он только хотел помочь ей натянуть на плечи бретельки, чего ее
дрожащие руки никак не могли сделать. Он молча смотрел ей в глаза, и на
лице у него нельзя было прочитать ничего.
Лишь мягкий шепоток волн и звуки музыки на террасе отеля нарушали ти-
шину ночи.
- Lo siento. Извини, Верити, - тихо сказал Люк, и ей показалось, что
его железное самообладание тоже вот-вот даст трещину. - Обещаю тебе
впредь строго следовать нашей договоренности.
- Какой такой договоренности? - с дрожью в голосе спросила она.
- Что мы безразличны друг другу.
Люк был непредсказуем. На лице его опять появилось насмешливое выра-
жение, и слова его были полны иронии.
Стыдясь за себя. Вериги резко отвернулась, скинула босоножки и, держа
их за ремешки, решительно двинулась назад, к огням отеля "Лагуна", злясь
на мягкий мелкий песок, который не позволял ей уйти с достоинством.
Паблито замахал им рукой с террасы.
- Вас к телефону, сеньор Гарсия...
Люк едва слышно чертыхнулся.
- Я же тебе говорил, меня нет, - напомнил он официанту, провожая Ве-
риги к столику.
Меньше всего ей сейчас хотелось опять оказаться в ресторане вместе с
Люком, но она была настолько подавлена разноречивыми эмоциями, что прос-
