следующий день, сквозь щели полуприкрытых ставней врывались полосы сол-
нечного света. Сначала она не могла понять, где находится, потом вспом-
нила: в сотнях километров от серого северного неба Лондона, в Домини-
канской Республике, в маленькой вилле, принадлежащей Люку Гарсии.
Дотягиваясь и зевая, она решила, что отдохнула достаточно. Яркое сол-
нечное утро несколько омрачали воспоминания о вчерашнем разговоре, но
вообще-то Вериги было несвойственно предаваться пессимизму. Она была че-
ловеком спокойным и жизнерадостным, хотя в последние несколько лет жизнь
ее сильно потрепала. Хороший сон всегда благотворно действовал на ее
настроение. К тому же она предвкушала удовольствие от местных достопри-
мечательностей и просто не могла ни сердиться, ни обижаться. Мрачные
мысли отступили на второй план, и ей хотелось спрыгнуть с кровати и бе-
гом бежать на пляж, не заботясь больше ни о чем на свете. Жаль, конечно,
что завтра ей придется возвратиться в Англию. Но в любом случае у нее
еще целый день, она насладится им от души, и к черту Люка Гарсию и тяже-
лый взгляд его насмешливых глаз...
Из спальни дверь вела прямо в роскошную ванную, выдержанную в таких
же светло-зеленых тонах. Мягкие зеленоватые полотенца и шкафы из нату-
рального дерева делали ее еще более элегантной. Вериги быстро заколола
кудри на затылке, приняла душ, выудила из чемодана желто-белое в цвето-
чек бикини и такой же расцветки платье с коротким рукавом, распахнула
ставни и радостно вскрикнула, увидев поразительную картину за окном.
Вчера она приехала поздно вечером и потому смогла составить себе лишь
смутное представление об этом тропическом рае. Утром пейзаж показался ей
сошедшим с глянцевой открытки: белый полумесяц пляжа, бесконечная даль
сине-зеленого океана и сочно-зеленые пальмы, чьи листья переливались,
шевелясь на ветерке, в лучах солнца.
Ей страшно захотелось пробежать по белоснежному песку к воде, и,
схватив солнечные очки, она выскочила босиком на террасу... но тут же
остановилась как вкопанная.
Люк Гарсия в одних белых шортах развалился в светлом кресле, глядя,
прищурившись, на залив. Сзади него стоял такой же светлый стол под белой
скатертью, накрытый к завтраку: серебряные приборы, корзиночки с булками
и фруктами, а в центре - ваза с изысканными, точно восковыми, цветами,
похожими на кремовые нарциссы с желтыми пестиками.
- Доброе утро, - промурлыкал он, едва шевеля губами. - С днем рожде-
ния, Вериги.
- Доброе утро, Люк.
Сделав над собой усилие, она подошла к столику с беспечной улыбкой на
губах, хотя сердце у нее яростно колотилось, будто она только что пром-
чалась бегом по пляжу. Ей даже стало не по себе от дурного предчувствия.
Неужели у него уже есть готовый план, как лучше ее соблазнить? Неужели
Люк Гарсия решил пойти дальше того, что до сих пор было простым, ни к
чему не обязывающим знакомством, отмеченным лишь одним инцидентом, спро-
воцированным излишним количеством выпитого шампанского? Неужели его вче-
рашняя колкость по поводу каких-то доказательств... неужели именно в
этом и состоит его цель? Может, он хотел сказать, что ему достаточно
щелкнуть пальцами, и она будет в его власти? Бурлящая радость жизни, ко-
торая наполняла ее всего лишь несколько минут тому назад, пошла на
убыль. Ей ни в коем случае нельзя рисковать и вступать с ним в какие-ли-
бо отношения... особенно в такие, которые никого ни к чему не обязывают.
Ведь он, судя по всему, специализируется на мимолетных связях.
Взгляд его блестящих глаз был непроницаем. Она осторожно отодвинула
стул и села как можно дальше от него, радуясь, что на глазах у нее тем-
ные очки.
- Ты все в том же воинственном настроении, Вериги? - съязвил он,
слегка скривив губы.
Она холодно пожала плечами, взяла из корзиночки плод манго и разреза-
ла его.
- Конечно, нет.
Сочный желтый плод маняще заблестел на солнце, и, взяв ложечку, она
неторопливо начала есть, однако напряжение не позволило ей сполна насла-
диться экзотическим вкусом.
- Заказать еще что-нибудь?
Люк наблюдал за ней из-под полуопущенных век. В его присутствии она
никак не могла сосредоточиться на своих собственных мыслях. Его непод-
вижная поза таила опасность.
Широкая загорелая грудь и мощные мышцы, на которых не было ни грамма
жира, приводили ее в смятение. Против собственного желания она все еще
была на него сердита за ту власть, что он над ней имел.
- С меня хватит и булочек с фруктами, - быстро сказала она.
- Кофе? Тосты?
- Пожалуй, да... Спасибо.
Люк встал, на какое-то мгновение ослепив ее игрой своих мышц, буграми
перекатывавшихся под загорелой кожей, и отправился к телефону. Глубоко
вздохнув, чтобы успокоиться, Верити поправила дрожащей рукой волосы и,
опершись локтем о стол, невидящим взглядом уставилась на изысканные цве-
ты в
- Что это за цветы? - спросила она Люка, когда он вернулся за столик.
- Франгипании. Нравятся?
Она коротко кивнула.
- Красивые... И давно ты тут сидишь?
Легкая усмешка едва тронула уголки его губ, но глаза оставались
серьезны, в этом она была уверена.
- Не очень. Я нырял у кораллового рифа, а когда вышел из воды, то по-
чувствовал страшный голод. Я приказал накрыть здесь столик на случай,
если ты, проснувшись, захочешь ко мне присоединиться.
- А если бы я отказалась?
Он пожал плечами.
- Тогда я приказал бы накрыть стол на то время, которое тебе подхо-
дит.
Верити потерла нос, слегка нахмурившись.
- Но почему?.. - не выдержала она. И тут же покраснела. Если Люк и
принимает ее за наивную особу, то теперь у него появились веские для то-
го основания, подумала она, нервничая. Как все это объяснить, если не
отработанной системой покорения женщин?
- Я просто хотел поздравить тебя с днем рождения, Верити. И пожелать
тебе, чтобы этот день был счастливее прошлогоднего...
- Ты мог бы просто прислать мне открытку, - заметила она со всем спо-
койствием, на какое была способна, снимая очки и глядя прямо ему в гла-
за. - А если уж тебе так хочется быть галантным, то мог бы прислать мне
букет цветов или коробку шоколада!
Синие глаза, не дрогнув, выдержали взгляд широко раскрытых, с золоты-
ми искорками глаз Верити. После длительной паузы он вдруг резко сменил
тему.
- Тебе трудно говорить об Эдварде?
Застигнутая врасплох, она медленно положила ложку трясущейся рукой.
- Нет... Ничего. Я не собираюсь делать вид, что его не было. Мне дали
совет говорить об этом как можно больше... потому что так легче перено-
сить...
Люк молча смотрел на нее, и, различив в его глазах недоверие и нас-
мешку, Верити внутренне вся сжалась. Может, мне только показалось? - тут
же подумала она. А что, если мое собственное чувство вины подсказывает
то, чего на самом деле нет?
- Эдвард был моим хорошим другом, - сказал он наконец. - Он здорово
выручил меня, когда мне было очень плохо. Я никогда этого не забуду.
Верити ждала, борясь с негодованием и любопытством и едва сдержива-
ясь, чтобы не задать вертевшийся на языке вопрос. Глаза Люка потемнели,
из чего она сделала вывод, что у него и вправду были крупные неприятнос-
ти, о которых, однако, он не собирается говорить, только для того чтобы
удовлетворить ее любопытство. Она же думала о другом: если Эдвард, пол-
ностью ему доверяясь, предложил ему быть шафером на их свадьбе, как же
он мог отплатить другу подлостью за его помощь и поддержку?
- Он тебя очень любил, - продолжал мрачно Люк, - но ты и без меня это
знаешь. Так ведь?
Она напряженно кивнула. Щеки ее порозовели. Куда это он клонит? Неу-
жели он знает все об их взаимоотношениях с Эдвардом? Неужели считает,
что она просто спасовала перед внезапно вспыхнувшей страстью, которой
предпочла обеспеченное благополучие?
- Что ты хочешь всем этим сказать? - спросила она срывающимся голосом
и всячески избегая его проницательного взгляда.
- Он рассказывал мне о твоих родителях и о том, как они погибли в го-
рах. Так что, когда он умер...
- Ты решил, что твои обязанности шафера на этом не закончились? -
прервала она с натянутым смешком, сидя очень прямо. - И почувствовал се-
бя обязанным присматривать за бедненькой сироткой, потерявшей к тому же
и жениха? Скажи, этот маленький конфиденциальный разговорчик между вами
произошел до или после того, как ты пытался меня соблазнить?
Люк внимательно на нее посмотрел.
- Соблазнить тебя, Верити? А как же ваша английская поговорка: "Для
танго нужны двое"?
Глаза его насмешливо заблестели.
- Ты не ответил на мой вопрос!
- Какое это имеет значение? Ты хочешь знать, что мною двигало? Считал
ли я тебя неотразимой или просто хотел испытать твои чувства к Эдварду?
Это скрытое бахвальство вызвало у Верити приступ слепой ярости. Так
вот, оказывается, в чем дело! Какого же надо быть мнения о женщинах,
чтобы проверять невесту Эдварда на предмет ее будущей верности! Вооб-
ще-то во всем этом есть определенный смысл, подумала она. Хладнокровно и
точно рассчитанный прием, характерный для Люка Гарсии с его вызывающим
"послужным списком". Вспоминая все, что слышала о нем тогда во Флориде:
о его прошлом и о том, как он обошелся со своей женой, - она недоумева-
ла, как вообще Эдвард мог дружить с таким человеком.
Очень хотелось высказать ему все, что она о нем думает, но как бы по-
том не пожалеть о своих словах. Кто она такая, в конце концов, чтобы су-
дить Люка? Действительно, однажды она поддалась его чисто физическому
обаянию и не собирается выкидывать из памяти тот мучительный для нее
эпизод. Она никогда себе этого не простит, хотя никогда бы и не позволи-
ла Люку зайти дальше: их отношении с Эдвардом были именно такими, каких
она хотела, и этого ей было достаточно.
Поглощенная борьбой с собственными чувствами, она тем не менее заме-
тила какое-то безжалостное выражение в глазах внимательно наблюдавшего
за ней Люка и, дико озираясь в поисках чего-нибудь, что помогло бы ей
восстановить самоконтроль, вдруг вспомнила о заказах, которые он ей ор-
ганизовал за последние двенадцать месяцев, и прощальные слова Сары, про-
сившей ее быть осмотрительной. Она сама виновата в том, что приняла
оливковую ветвь его помощи и пользовалась ею... Он заслуживает по край-
ней мере вежливого отношения.
Верити резко выдохнула и покачала головой.
- Ты совершенно прав, это не имеет никакого значения! Все кончено и
забыто. Давай опустим занавес, если ты не возражаешь.
- У меня такое впечатление, что я опять тебя расстроил, - пробормотал
Люк, но в его голосе она не уловила извинения. - Я вовсе не об этом хо-
тел говорить в твой день рождения.
- А о чем ты хотел говорить, Люк?
Он сделал вид, что не заметил язвительного тона.
- На сегодняшнее утро я планировал повести тебя нырять. Вода сегодня
чудесная...
- Я еще никогда не ныряла.
- No hay problema. Это не проблема, не волнуйся. Я тебя научу. Сегод-
ня - твой день.
- Какая галантность!
Он вновь пропустил это мимо ушей.
- Затем поедем в Пуэрто-Плата и на фуникулере доберемся до горы Иса-
бель-де-Торрес. Оттуда открывается прекрасный вид. А если хочешь, я по-
кажу тебе заросли мангровых деревьев в лагуне Гри-Гри, долину реки
Сан-Хуан...
- Он замолчал, заметив, что лицо у нее застыло. - Хотя все это может
подождать и до завтра. Мое ранчо там недалеко. И поле, на котором я иг-
раю в поло, когда живу на острове...
- Погоди, погоди! - Вериги возмутило, что он так по-хозяйски распоря-
жается ее временем. - Забудь о завтра! Сегодня я быстренько осмотрю ост-
ров, а завтра полечу обратно.
Люк спокойно выдержал ее рассерженный взгляд.
- Creo que по, - мягко усмехнулся он. - Думаю, что нет. Успокойся,
Вериги. В память об Эдварде мы должны быть друзьями, забыть о прошлом...
