прикрытые черными плавками ягодицы. А ноги, плотные, мускулистые, вызы-
вающе заявляли о его мужском естестве.
Надевая мохнатый халат, Филдинг повернулся лицом к Энн. И он вовсе не
был волосат - только немного кудрявой шерстки на груди, а вокруг чистая
гладкая кожа. Он глянул наверх и увидел Энн, смотревшую на него во все
глаза. Застигнутая за этим занятием, она готова была провалиться сквозь
землю.
- Доброе утро! - крикнул Филдинг. - Если хотите искупаться, Кармоди,
в кабинах есть несколько купальников.
- Нет, спасибо, - сдавленным голосом проговорила Энн. - Слишком хо-
лодно.
- Вода подогрета.
- Все равно холодно. Спасибо.
Она поспешно отступила в спальню и просидела там до завтрака, с тру-
дом приходя в себя. Великолепное тело Филдинга стояло у нее перед глаза-
ми. Она боялась, что, глядя на него, теперь всегда будет мысленно предс-
тавлять его в плавках. Ее вовсе не привлекала перспектива постоянно вну-
шать себе, что он просто обыкновенный здоровый мужчина, - она почувство-
вала к нему влечение... И это открытие ее очень, очень обеспокоило.
Однако бежать Энн было некуда, и в восемь часов, давая себе всевоз-
можные зароки, она спустилась в столовую. С огромным облегчением она
увидела, что Филдинг зарылся в утреннюю газету и, только на секунду под-
няв глаза, сказал:
- Если хотите, можете почитать "Геральд". Вон он лежит.
Энн налила себе апельсинового сока из стоявшего на столе графина,
взяла газету и стала просматривать заголовки. Вошла миссис Таер и при-
несла тарелки с беконом и яичницей и поджаренный хлеб. Мэтью Филдинг по-
ложил газету и принялся есть.
- Хорошо выспались, Кармоди?
- Да, спасибо.
- Вы всегда так рано встаете?
- Иногда.
- У вас, оказывается, дар вызывать людей на откровенность, - с озор-
ной усмешкой сказал Филдинг. - Напомните мне при случае им воспользо-
ваться. Конечно, мою мать легко разговорить, но у вас это ловко получи-
лось. Очень ловко.
- Мне было интересно с ней разговаривать, - осторожно возразила Энн,
намазывая хлеб маслом.
- М-м-м, - промычал Филдинг. Проглотив, он опять заговорил: - Люди,
как правило, любят говорить о себе. А вы нет. Отчего это, Кармоди?
Она ждала такого вопроса.
- Я не считала возможным распространяться о своей особе.
Филдинг засмеялся.
- Ах какие мы скромные!
Энн почувствовала, как у нее екнуло сердце, и уткнулась в тарелку,
стараясь изо всех сил не обращать внимания на сидевшего напротив нее че-
ловека.
- Чем вы вообще интересуетесь? - в упор спросил Филдинг. - Только не
рассказывайте мне про работу, экзотические наряды и молодых любовников.
Энн подняла на него ледяные глаза.
- Чем я интересуюсь, не имеет никакого отношения к моим служебным
обязанностям, сэр.
- Все равно я хотел бы знать. - Его карие глаза смотрели на нее в
упор.
Энн быстро опустила глаза, чтобы он не увидел, какое смятение охвати-
ло ее, и продолжала есть, не говоря ни слова.
- Кармоди, вы мне не ответили.
- Да, не ответила.
- Так все же, - настаивал он.
Энн наконец взяла себя в руки и метнула в него иронический взгляд:
- Вам хочется знать правду, сэр?
- Да, было бы очень интересно.
Энн положила на стол нож и вилку и заставила себя взглянуть ему прямо
в лицо.
- Вы любите всегда и во всем брать верх. Я как личность вас совсем не
интересую. Вы хотите знать про мою жизнь, чтобы при случае использовать
это знание против меня же. Вы запасаетесь оружием. В бою все может при-
годиться. Вы просто хотите всегда быть победителем.
Мгновение он изумленно молчал, потом откинул голову и расхохотался.
- А вы разве не такая же, Кармоди? Вы тоже любите одерживать победы.
Мы друг друга стоим.
Широко улыбаясь, он отодвинул стул и встал из-за стола. По сравнению
с ним все мужчины, которых Энн встречала раньше, были малоинтересными.
Она вдруг почувствовала, что ходит по краю пропасти.
- Кофе будем пить в кабинете, - сказал Филдинг. Ему не терпелось
взяться за работу. - Пора за дело, Кармоди.
В кабинете, в спокойной деловой обстановке, Энн стало легче. Филдинг
опять был ее начальником, и только. И все-таки каждый раз, когда он
вставал с места, подходил к ней и заглядывал через плечо, она замирала и
у нее начинало бешено колотиться сердце.
Обедать они не пошли. Миссис Таер принесла им тарелку с бутербродами,
а кофе она подавала через каждые полчаса. Наконец в четыре часа Филдинг
объявил, что на сегодня довольно.
- Все, Кармоди. Идите отдыхайте. Скоро приедет сестра. Спускайтесь в
гостиную в полседьмого.
Энн кивнула и ушла, радуясь, что у нее будет время прийти в себя пе-
ред новым испытанием, ведь ей придется провести в обществе Филдинга це-
лый вечер. Она не видела миссис Маллори весь день, но надеялась, что
опять сумеет использовать ее в качестве заслона от будоражившего ее при-
сутствия Филдинга.
Энн уже пожалела, что поддалась на провокацию и привезла с собой
действительно экзотическое платье, которое обязательно привлечет к ней
внимание. Она даже подумала, не надеть ли все-таки серый костюм, но ре-
шила, что не стоит нарываться на скандал.
Поднявшись к себе, Энн разделась, накинула халат с драконами и при-
легла на кровать, надеясь навести порядок в своих растрепанных чувствах.
Но у нее ничего не вышло. В голове роились совершенно несуразные мысли,
как она их ни гнала. Она начала было перелистывать журналы, которые ей
оставила миссис Маллори, но читать ничего не хотелось. Дома включила бы
магнитофон. Музыка всегда поднимала ей настроение. Окунувшись в нее, Энн
забывала обо всем.
Ей надоело лежать. Она встала, приняла душ и помыла голову. Затем
уложила волосы феном - на это ушло довольно много времени. Потом, решив,
что, раз она собирается надеть китайское платье, терять ей уже нечего,
Энн вставила контактные линзы и наложила тени на веки.
Она надела тонкие колготки, с опаской думая о доходящих почти до бе-
дер боковых разрезах на платье. Мэтью Филдинг до сих пор видел ее только
в сером костюме. У него глаза на лоб вылезут. И вдруг эта мысль развесе-
лила Энн. Филдинг вывел ее из душевного равновесия - вот и она устроит
ему встряску!
Платье облегало ее фигуру как змеиная кожа - переливающаяся кожа из
шелковой парчи.
На ярко-синем - цвета глаз Энн - фоне золотой нитью был выткан рису-
нок, углом спускавшийся от плеч к талии. Такой же узор окаймлял подол,
разрезы по бокам юбки и обшлага длинных элегантных рукавов. Стоячий во-
ротник, доходивший до середины длинной шеи Энн, делал излишними ка-
кие-либо украшения. Платье необыкновенно шло Энн, и весь наряд удачно
завершался шапкой коротко постриженных золотистых волос.
Энн надела на ноги изящные туфельки на высоких каблуках, каким-то чу-
дом державшиеся на двух остроумно переплетенных золотистых ремешках, и
оглядела себя в зеркале. Вы хотели экзотики, мистер Филдинг? Что ж, по-
лучайте!
Точно в половине седьмого Энн прошла по коридору к лестнице и остано-
вилась наверху. Из гостиной доносились голоса - взрослых и детей. Сестра
Мэтью Филдинга со своим семейством, очевидно, уже приехала. Сознавая,
что ее появление наверняка заставит всех ошеломленно замолчать, Энн
расправила плечи, высоко подняла голову и, собравшись с духом, стала ос-
торожно спускаться по ступенькам. Не хватает еще зацепиться каблуком и
скатиться вниз!
Когда она была примерно на середине лестницы, Филдинг, направляясь к
бару за коктейлем, бросил взгляд в арочную дверь: не идет ли Энн? Время,
которое он назначил, уже наступило, а он любил пунктуальность.
Увидев ее на лестнице, он остановился как вкопанный, выпучил глаза и
издал какое-то сдавленное восклицание. Все замолчали. Филдинг с трудом
оторвал ноги от пола, затем метнулся к подножию лестницы.
Энн ликовала. Гляди, гляди! И он глядел - на высокую грудь, тонкую
талию, округлые бедра и рисовавшиеся под платьем длинные стройные ноги.
Совсем забыв о приличиях, он растерянно бегал взглядом по туго обтянутой
платьем фигуре, потом с усилием вскинул глаза к ее лицу.
- Куда делись ваши очки? - хриплым голосом проговорил он, словно пы-
таясь зацепиться за какую-то знакомую подробность ее внешности.
- Когда я наряжаюсь, я надеваю контактные линзы, мистер Филдинг, -
ответила Энн. Она полностью владела собой. Внутри у нее гремела торжест-
вующая музыка.
- Кармоди... - Филдинг перевел дух. - Вы опять взяли верх.
- Надеюсь, вы не находите мой туалет безвкусным? - спросила она, с
наслаждением припоминая его оскорбительные слова.
Филдинг был одет в строгий костюм и белую рубашку; галстук был подоб-
ран с большим вкусом.
Он покачал головой.
- Вряд ли кому-нибудь придет в голову придираться к такому ослепи-
тельному наряду, - кротко ответил он.
Когда Энн спустилась с последней ступеньки, Филдинг церемонно предло-
жил ей руку.
- Вы уверены, что вам не стыдно показаться со мной перед вашими гос-
тями, мистер Филдинг? - с притворной неуверенностью осведомилась она. -
Может, мне лучше переодеться в серый костюм?
- Кармоди, хватит, вы меня уже покарали, - взмолился Филдинг. - Приз-
наю, что я на это нарывался. И получил нокаут. Придется мне смириться с
поражением. Хотя у меня есть подозрение, что это будет не так-то просто.
Энн взяла его под руку, и они вошли в гостиную.
Все взгляды обратились на нее. Даже двое мальчиков - лет четырех и
двух - и сидевшая на коленях у миссис Маллори совсем крошечная девочка
смотрели на нее во все глаза. На миссис Маллори было очень красивое и
модное платье из темно-красного шелка. Молодой человек лет тридцати мед-
ленно поднялся с кресла. Казалось, у него вот-вот отвалится челюсть. На
нем был темно-серый строгий костюм. Возле камина стояла женщина лет
двадцати шести в эффектном вечернем платье из зеленого бархата. При виде
Энн ее глаза изумленно расширились.
Мэтью Филдинг представил Энн своих родственников:
- Моя сестра Элли Сандерс. Ее муж Брайан. И их дети по убывающей:
Джейсон, Кайл и Леони. А это Кармоди, моя помощница. Можно называть ее
Энн.
Филдинг произнес все это с непоколебимым апломбом, не показывая ни
малейшего смущения по поводу вызывающего наряда своей помощницы.
- Нет-нет! - возбужденно затрясла головой Элли Сандерс. - Не может
быть двух женщин по фамилии Кармоди с такими незабываемыми чертами лица
и такими волосами. Вас ведь зовут Энджел, правда? Энджел Кармоди. Конеч-
но, это вы. Я вас так хорошо помню.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Энн оцепенела.
И не только от неожиданности: она с ужасом поняла, что если Элли Сан-
дерс знает, что ее зовут Энджел, то она также знает и кто ее мать. И
сейчас все это выйдет наружу, сейчас об этом узнает и Филдинг.
Ничего уже нельзя будет скрыть.
Никак нельзя будет от него отгородиться.
Сейчас сдернут завесу тайны, которой она окутала свою жизнь после
смерти матери.
Энн даже не почувствовала, как ее левая рука, все еще лежавшая на ру-
каве Филдинга, судорожно сжалась в кулак и ногти впились в ладонь. Ее
взгляд выражал такой ужас, точно перед ней была взвившаяся для нападения
кобра.
Черные кудряшки на лбу Элли прыгали от возбуждения, карие глаза сияли
восторгом открытия, еще минута - и из нее польется неудержимый поток
слов.
Как заставить ее замолчать? Но в эту самую трудную минуту в ее жизни
на Энн словно нашло затмение: ничего спасительного не приходило ей в го-
лову.
А Элли не стала дожидаться подтверждения своей догадки. Ее понесло.
Забыв все правила хорошего тона, она восклицала:
- Мама, ну ты ведь тоже ее помнишь! Разве можно забыть Энджел Кармо-
ди? Помнишь, как она пела "Аве Мария" на своем последнем концерте в Ро-
уз-Бей? Какая в зале стояла тишина! - Элли устремила на Энн восторженный
взгляд. - У меня мороз пробегал по коже - так это было прекрасно!
