глазами. Папа любил и то, и другое, поэтому он направил автомобиль на
Воробьевы Горы.
Смотровая площадка - самая высокая точка Москвы, как всегда была
полна туристами, влюбленными парочками и просто зеваками. Устроившись на
заборчике из красного мрамора, за которым лежала горящая множеством огней
под звездным небом красавица Москва, папа ловкими движениями, знакомыми с
детства, когда его собственный отец впервые угостил его пивом со спинкой
воблы, разделал рыбу и открыл пиво для дочки. Та, как маленький
проголодавшийся грызун, своими острыми зубками впилась в лакомство.
По всему было видно, что ей нравится, когда вокруг так много людей и
событий.
Например такое: невдалеке расположились две симпатичные девушки с
бутылкой шампанского на двоих. Не успели они ее допить, как к ним подошли
два молодых человека, по виду свободные художники, и попытались завязать
знакомство.
- Посмотри, они их снимают,- толкнула в бок папу дочка.
- А что тут удивительного,- невозмутимо заметил тот,- у нас это
просто. Вот увидишь, девочки для вида немножко поломаются, но в конце
концов дадут себя уговорить.
И действительно, о чем-то ненапряженно поговорив, две парочки
соединились и направились к машине, оставленной парнями на стоянке.
- Смотри, смотри, они их увозят!- в азарте закричала дочка.
Папу здорово рассмешило ее неподдельное изумление. Она, видно,
порядком отвыкла от свободных нравов, царящих в Москве.
Он вспомнил возбуждение и квадратные глаза американца, с которыми тот
каждый раз возвращался из города. Папа долго не мог понять, в чем дело,
пока не пришел к простейшему объяснению: американец всего лишь проехался в
московском метро и прогулялся по московским улицам, где толпами ходят
красивые девушки и женщины, и каждая смотрит на тебя таким взглядом, словно
говорит, только предложи мне, и я отдам тебе все.
Однажды американец высказал свою мечту: познакомиться с какой-нибудь
провинциалкой из российской глубинки не старше восемнадцати и не
испорченную цивилизацией, увезти ее в Америку и там сделать из нее
образцовую жену по своему вкусу: чтобы была и сексапильной, и заботливой, и
не перечила, как обнаглевшие американки.
Папа тогда подумал, что наладить поставку русских жен на экспорт было
бы выгоднейшим бизнесом. И ничего страшного нет в том, что наши красивые
девчонки будут уезжать за границу. Мы-то, мужики, остаемся. Мы себе еще
наделаем.
Неожиданно взгляд папы привлек странного вида человек, стремительно
движущийся среди продавцов матрешек-политиков и прочих псевдонародных
сувениров, при этом все матрешечники его приветствовали, как старого и
хорошего знакомого. Он имел смуглое и скуластое лицо индейца, голова его
была повязана платком, что одновременно делало его похожим на пирата, одет
же он был в длинное цветастое пончо. Заметив интерес папы к себе, человек
быстро подошел к нашей парочке и, приветливо улыбаясь, заговорил:
- Ребята, вам фото, портрет, интересный разговор, что хотите?
- А вы кто?- спросил недоверчиво странного человека папа.
- А кто хотите: индеец, Чингачгук, маг. А вообще-то меня зовут Саша.
- Погадайте нам,- вдруг попросила дочка.
- А гадать мне вера не велит, а еще Люба, Надя и моя жена Валя. Я про
вас и так все знаю. Знаю, откуда вы.
- Ну и откуда?- скептически поинтересовался папа.
- Откуда? Откуда и все мы - из мамы.
Дочка и папа засмеялись от неожиданного ответа.
- Ну а все-таки, что с нами будет?- продолжала настаивать дочка.
- А то же, что и с песочными часами.
- Как это?- она удивленно подняла брови.
- А так: женщина и мужчина - это песочные часы. Мужчина проистекает в
женщину. Женщина становится больше, пока вся не перевернется, и уже она из
себя начинает испускать нового человека. Так все друг в друга и
проистекают.
В это время большая группа туристов вышла из двухэтажного автобуса и
облепила мраморный барьер смотровой площадки. Индеец немного засуетился,
вероятно, надеясь найти желающих сфотографироваться в толпе вновь прибывших
зевак.
- Ну, заболтался я тут с вами. Пора и мне на землю возвращаться. А то
дети подрастают, скоро воровать начнут...
- Подождите,- остановил его папа,- вот вам деньги.
- Нет, просто так я денег не беру.
- Вера не велит?
- Ага, а еще Валя, жена моя. Она у меня строгая. Душою-то я всегда с
нею, телом где угодно: на другом краю земли, с другой женщиной, а душа
всегда рядышком с моей Валей.
- Так я плачу не просто так. Вы же сами сказали - за интересный
разговор.
- Ну хорошо,- улыбнулся Саша,- но тогда я вас бесплатно
сфотографирую.
Индеец достал из под обширного цветастого балахона-пончо мгновенный
фотоаппарат, ослепил парочку вспышкой, а затем протянул им белый квадратик
с еще отсутствующим изображением.
- Держите в тепле, близко к сердцу, и у вас все получится,- улыбаясь
сказал странный фотограф в своей иносказательной манере и поспешил к новым
клиентам.
По дороге к машине они рассматривали постепенно проявляющийся образ -
ухмыляющийся нахал со взглядом людоеда обнимает сзади смеющуюся и нежную
как лань девушку.
- Можно я возьму это себе?- попросил папа дочку.
- Возьми,- спокойно согласилась она, улыбаясь в своей милой манере.
Затем она взялась за дверь автомобиля, чтобы открыть ее, но вдруг
побледнела, качнулась и чуть не упала.
Папа едва успел подхватить ее и усадить в автомобиль.
- Что с тобою?- спросил он встревоженно, быстро поворачивая ключ
зажигания.
Дочка ничего не ответила. Согнувшись, она держалась за живот, пытаясь
преодолеть боль.
- Отвезти тебя в больницу?- снова спросил он, коснувшись ее плеча.
Дочка по-прежнему молчала. Папа даже не видел ее закрытого
распущенными волосами лица
- Не молчи! Говори, отвезти тебя домой или лучше в больницу?
Дочка разогнулась, глотнула несколько раз ртом воздух и слегка
расслабилась.
- Подожди,- наконец произнесла она,- я не могу так быстро думать.
- Но ведь надо что-то делать, с животом лучше не шутить.
- Хорошо, тогда домой.
- Ты уверена?
- Да, я знаю, что так будет лучше. Сейчас мне надо полежать.
Завизжав протектором об асфальт, папа сорвал автомобиль с места.
Никогда он еще не ездил так быстро и одновременно так аккуратно, стараясь
не причинять дочке дополнительных страданий.
Он почти внес ее в огромную квартиру, расположенную в большом
сталинском доме на Фрунзенской набережной. Когда он укладывал ее в постель,
он вдруг в самом деле почувствовал себя родителем, заботливо укладывающим
спать своего ребенка.
- Расскажи мне что-нибудь,- как самый настоящий ребенок неожиданно
попросила девочка.
- Что рассказать?- озадаченно спросил папа.
- Сказку,- через силу улыбнулась дочка.
Он посмотрел на огромное количество книг, которые занимали почти все
стены в этом доме наследственных интеллигентов. На одном из стеллажей он
заметил и полное собрание сочинений Гюго.
- Какую же сказку тебе рассказать? Похоже, ты их знаешь больше меня.
- Хорошо, тогда я сама расскажу тебе сказку.
Папа с восторгом согласился, как родитель, радующийся успехам своего
дитя. Кроме того, он надеялся, что это отвлечет ее от боли в животе.
- Эту сказку я знаю от очень смешного на вид профессора,- начала
рассказ дочка,- специалиста по романской литературе 12 века.
- Постой,- изумился папа,- мне казалось, что ты изучала в
университете экономику?
- Да, но вторым предметом я взяла, сама не знаю почему, именно
романскую литературу 12 века. Итак, слушай:
Жили были в одном доме мама с дочкой. Мама очень берегла дочку от
всяческих напастей и никогда не рассказывала про то, что бывает между
мужчиной и женщиной.
И вот однажды дочка гуляла в одиночестве у реки, а мимо ехал
странствующий рыцарь. Он странствовал давно и очень соскучился по женским
прелестям. Увидев дочку, которая была очень хороша собою, он сразу захотел
овладеть ею.
Рыцарь быстро поймал в лесу зайчика и подъехал к девушке, как будто
хотел спросить дорогу. Когда она увидела в руках рыцаря зайчика, то очень
захотела иметь такого.
- Рыцарь, подари мне пожалуйста зайчика,- попросила девушка.
- Я бы дал тебе зайчика,- пожал плечами рыцарь,- но взамен мне нужна
от тебя любовь.
- Ой,- развела руками девушка.- а у меня нет никакой любви.
- Есть, есть,- начал уверять ее рыцарь.
- Честное слово, нет.
- Дай, я у тебя ее поищу.
Рыцарь слез с коня и стал искать любовь у девушки. Очень скоро ее
получил, а взамен оставил зайчика.
И вот прибегает девушка к матери и кричит:
- Мама, мама, смотри, какого зайчика я выменяла у рыцаря на любовь.
Мать, как услышала эти слова, набросилась на дочку с последними
словами. В общем, как следует отругала ее за то, что она обменяла какого-то
зайчика, на самое ценное, что есть у девушки - любовь.
Дочка долго плакала, и вот однажды она снова встретила в лесу того же
рыцаря.
- Верни мне любовь,- бросилась она к нему со слезами,- а я верну тебе
зайчика.
- Хорошо,- тут же согласился рыцарь. И отдал девушке любовь обратно и
зайчика не взял. Сказал, не нужен мне больше зайчик.
Побежала девушка к маме и радостно закричала, что рыцарь вернул ей
любовь и зайчика оставил.
Мать еще пуще отругала дочь и даже надавала ей затрещин.
Скоро тот рыцарь решил жениться. Народу на свадьбу он позвал со всей
округи. Были там и мама с дочкой.
Перед самым венчанием решил рыцарь позабавить гостей и свою невесту и
рассказал историю про любовь и зайчика.
А невеста, видно, была совсем дурочка, она тут же призналась, что с
нею такая же история приключилась, и она уже много раз своему святому отцу
любовь отдавала.
Рассердился рыцарь и передумал брать замуж свою невесту, но свадьбу
отменять ему очень не хотелось. И здесь он увидел в толпе приглашенных
девушку, у которой выменял любовь на зайчика. Не долго думая, он вывел ее
перед толпой и объявил, что эта девушка и есть на самом деле его невеста,
потому как не дарила свою любовь никому, кроме рыцаря. Вот и вся сказка.
И милая рассказчица, вздохнув, скорчила гримаску радости.
- Нет, не вся,- возразил папа.- Эта сказка должна заканчиваться так:
"Они жили долго и счастливо и умерли в один день".
- Нет,- грустно сказала дочка,- девушка к сожалению умерла гораздо
раньше.
- Почему?- насторожился папа.
- Болела, дурочка.
В голосе девушки папа вдруг услышал еле сдерживаемые слезы. Он обнял
ее и поцеловал в лоб, потом в грудь, потом в живот.
- Care it,- вдруг услышал он смущенный шепот дочки.
- Ласкать что?- не понял он просьбы.
- My rabbit.
У папы от нахлынувшей нежности екнуло сердце. Наконец она впервые
прямо сказала, что она от него хочет. Это было выражением самого большого
доверия, какое женщина может оказать мужчине. Он осторожно приподнял ее
попу и снял трусики с почти бесконечных ног. Впервые он как следует
рассмотрел ее лобок. Его немного удивили и развеселили милые колечки волос,
аккуратно выделяющие низ живота.
Он давно уже признался себе, что в женщине его больше всего
привлекают именно ноги и то, чем они заканчиваются. Ни грудь - он прекрасно
относился к отсутствию таковой, ни лицо, которое у любой женщины прекрасно
и изменчиво-загадочно в темноте, не приводили его в такой трепет и
смятение, как обнаженная плоть женских ног.
Ноги дочки были по-детски трогательны своей свежестью и смуглой
чистотой, и в то же время в них была и женская сила, и эстетическая
законченность.
