как обстоят дела. Так что лучше не задавай вопросов. Все, чему суждено
случиться, случится. Но не напоминай нам об этом своими вопросами.
Дункан молча выслушал все это и сел, обхватив колени руками.
Пальцы его сжались так, что костяшки побелели.
- Дункан,- помолчав, сказала Мелеин,- у нас говорят: ~Сказано -
значит сделано~. Поэтому мы стараемся не говорить, чтобы не попадать в
ловушки слов, как регулы. Больше не спрашивай.
И она протянула Ньюну левую руку, чтобы тот помог ей подняться.
Ньюн постарался быть очень осторожным, но все равно причинил ей боль.
- На небе тучи,- сказала Мелеин глядя на восток.- Может, они об-
рушатся на регулов.
К полудню тучи закрыли все небо, спрятав солнце. Стало холодно.
Над развалинами города и порта бушевала буря: все произошло так, как хо-
тела Мелеин.
Мелеин оглянулась на покинутую долину и увидела на ней ужасные
молнии, прорезающие черное небо. Что-то шевельнулось в ее душе и переда-
лось дусу, который, почувствовав ее состояние, жалобно завыл.
Но тучи не напоили их влагой, и фляги их были на три четверти
пусты, когда они поднялись на высокогорную равнину. Дункан уже начал
спотыкаться и шататься от усталости. Он был бы рад остановиться. Но Ньюн
боялся, что их обнаружат с самолета, и не хотел останавливаться на отк-
рытом месте, даже ради Дункана.
Он часто с тревогой смотрел на Мелеин, но девушка шла спокойно и
по ней не было заметно, что она страдает.
Вдалеке на западе, словно мираж, показалась небольшая рощица.
Деревья с голыми сучьями, которые переплелись самым невероятным образом.
Лишь на кончиках веток виднелись небольшие листочки.
- Там вода,- сказал Ньюн.- Вечером мы устроим привал и сможем
напиться вволю.
И смертельно уставший Дункан, собрав последние силы, пошел за
ними к деревьям, стараясь не отстать.
Он шел следом, ни о чем не думая.
- Берегись! - крикнула Мелеин, заметив, как и Ньюн, блестящие
прозрачные нити, брызнувшие им навстречу.
Ньюн выхватил пистолет и выстрелил прежде, чем Дункан успел со-
образить, что произошло. Цветок ветра тут же умер, испустив невыносимое
зловоние; его усики почернели. Но на руках, там, где они успели косну-
лись открытого тела Дункана, усики покраснели, и Дункан, которому усики
успели забраться и под одежду, упал на песок и стал кататься, как сумас-
шедший.
- ~Ч'ау!~ - выругал его Ньюн.- Спокойно, лежи спокойно! - И,
когда Дункан затих, вытащил ~ав'тлен~ и принялся отдирать усики от его
тела. Очистив одежду и тело от усиков, Ньюн поставил Дункана на ноги и
тщательно осмотрел, чтобы убедиться, что он ничего не пропустил.
Отойдя в сторону, Дункан уселся там, переживая случившееся.
Ньюн песком очистил ~ав'тлен~, на котором могли остаться следы
яда цветка ветра. Затем он вытащил из-за пояса маленькую трубочку и ак-
куратно погрузил ее в мягкое дерево. Оттуда начала капать прозрачная
жидкость, чистая от пыли Кесрит.
Он наполнил первую флягу и протянул ее Мелеин, чтобы та могла
вдоволь напиться. Вторую флягу, наполнив ее точно также, Ньюн выпил сам,
и приготовил третью для Дункана, который уже немного оправился от шока.
Землянин все еще лежал на песке и дрожал.
- Всегда нужно помнить,- поучающе сказал Ньюн,- что на Кесрит, в
тех местах, где есть вода, всегда поджидают враги и хищники. Тебе повез-
ло - ты легко отделался. Но если бы ты был один, то цветок отравил бы
тебя, и ты бы умер.
- Я ничего не вижу,- сказал Дункан и, пересиливая боль, отпил из
фляги.
- Когда мы пойдем по роще,- сказал Ньюн,- смотри, чтобы свет бил
тебе в лицо: тогда ты сможешь увидеть нити цветка ветра. И внимательно
смотри себе под ноги.- Он показал на место, где маленький буровер приго-
товил свою западню. Ньюн бросил туда гальку. Песок взорвался, мелькнуло
что-то бледное, маленький буровер схватил добычу и снова зарылся в пе-
сок.
- Он ядовит,- сказал Ньюн,- и даже такой маленький может причи-
нить немало неприятностей. Но они могут вырасти такими большими, что
запросто проглотят даже дуса, тогда яд им не нужен. Буроверы прячутся в
тени, среди камней, там где есть песок, чтобы спрятаться. Больших буро-
веров мало. Ха-дусы едят их, пока те не вырастут до больших размеров и
сами не начнут питаться дусами. Здесь есть один огромный старый буровер.
Мы будем проходить завтра мимо него. Я думаю, что он живет здесь дольше
меня. Буроверы - как регулы: чем старше, тем больше и меньше двигаются.
Маленький буровер, которого они потревожили, выскочил из песка,
и, шевеля щупальцами, побежал между деревьями и снова зарылся в песок.
Откуда-то выскочил безвредный джо, который тоже поспешил укрыть-
ся от незваных гостей и быстро исчез среди деревьев.
- Выпей воду,- сказал Ньюн измученному Дункану, почувствовав жа-
лость к нему. И, пока Ньюн готовил им ужин, Дункан медленно допил воду.
Они могли бы поесть мяса буроверов, хотя оно безвкусным и твердым, как
резина, но в этот вечер Мелеин очень устала и им пришлось сделать привал
гораздо раньше. Они ничего не ели с прошлой ночи. Он великодушно позво-
лил Дункану съесть столько же, сколько и они: все-таки Дункан нес весь
груз, в том числе и пищу.
Внизу, в долине, по-прежнему сверкали молнии - к несчастью для
регулов.
Они легли спать рядом с дусом, греясь о его теплое тело. Они
спали спокойно, зная, что дус и во сне надежно охраняет их.
Утром Ньюн собрал все вещи и, после долгого раздумья, неохотно
взвалил на себя несколько свертков с одеждой и пищей. Так что мешок зем-
лянина заметно уменьшился.
- Если ты не будешь смотреть, куда идешь,- сурово сказал Ньюн,-
достанешься буроверу, а он не будет тебя кормить и укрывать, как мы.
Человек посмотрел на него, заметив на лбу Ньюна свежую царапину
- память о встрече с цветком ветра. Ньюн не думал, что землянин забудет
его вчерашние слова о том, что кел'ен не понесет вещи. Угрюмый взгляд
Ньюна говорил Дункану: не вздумай напоминать мне о том разговоре.
Но Дункан сказал:
- Я быстро все запоминаю и усваиваю.
Ньюн понял, что среди многих вещей, которые Дункан усвоил здесь,
была и вежливость кел'ейнов.
20
Воздух был невообразимо удушливым. Страх регулов наполнял его.
Было темно, горели только лампочки двух пультов и аварийного освещения.
Энергия была отключена. Завод питьевой воды полностью бездействовал.
Правда, воду можно было отыскать на Кесрит, но регулы не были уверены,
что они ее найдут, а к тому же они не торопились выходить на зараженные
территории.
Хулаг еще не распорядился сделать это. Он прикажет, Ставрос в
этом не сомневался, когда его самого будет мучить жажда.
Тележки ездили только на батареях. Батарей было мало, но у Став-
роса и Хулага - старейших - было сколько угодно энергии, пищи и воды.
Ведь молодые должны поддерживать старших. Ставросу стало немного жаль
секретаря Хаду, который распределял жалкие остатки пищи и воды среди
трех сотен молодых регулов. Помещение, где они находились, было таким
крохотным, что молодым регулам было негде спать, но тележки могли здесь
разъезжать свободно. Юнцы уступали им дорогу с почтением, которое грани-
чило с поклонением. Но ведь в старших была вся их надежда на спасение.
Они почти не разговаривали, с надеждой глядя на Хулага.
А иногда Ставрос замечал, что некоторые из них, заснув, уже
больше не просыпались.
~Бай~,- просигналил он, медленно набирая на экране буквы регу-
лов,- ~мне кажется, что некоторые молодые регулы больны~.
Огромное тело Хулага перегнулось через край тележки, а затем
вновь опустилось на сиденье.
- Нет, уважаемый, они спят. Они будут спать, пока не придет по-
мощь. Они меньше потребляют в таком состоянии.
А спящих молодых регулов становилось все больше и больше, пока
не уснули почти все.
Сам Хулаг временами тоже начинал засыпать, но тут же вскакивал
и, ругаясь, звал Хаду:
- Еды! - кричал он.- И побыстрее, безмозглый идиот!
Густой, остро пахнущий суп был предложен и Ставросу, но от одно-
го вида супа того чуть не стошнило. Он отказался. Это встревожило Хаду,
но он отдал порцию Хулагу, и густой, похожий на пасту, суп, быстро исчез
в тонкогубом рту бая.
- Почему ты не ешь? - спросил Хулаг.
~Мне не нужна еда~,- ответил Ставрос и тут же чистосердечно до-
бавил: - ~Ваша пища мне не подходит, но я могу пить сой~.
Хада сразу бросился исполнить пожелание Ставроса. В его готов-
ности услужить было что-то ненормальное, патологическое.
Он вложил чашку с горячей жидкостью в здоровую руку Ставроса и
склонился перед ним.
Хулаг засмеялся. Его смех был похож на шипение.
- Иди, птенец, и сядь вместе с другими юношами.
И Хада униженно повиновался и поплелся туда, куда ему было при-
казано.
- Хада знает,- объяснил Хулаг, который из-за долгого пребывания
вместе сделался вежливым и даже приветливым, хорошо понимая, что в сло-
жившейся ситуации ему следует во всем угождать Ставросу,- Хада знает,
что если ожидание продлится еще, то рацион станет еще меньше, и он уже
экономит. Но я прощаю его. Если он будет и дальше таким же услужливым,
я, возможно, оставлю его в живых. Я могу сохранить жизнь. Я могу убить.
Это все мое.
Как и корабль, понял Ставрос.
~Прими мои соболезнования, бай~.
- Прими и ты мои соболезнования по поводу утраты твоего собс-
твенного юноши.- И огромный паук, вздохнув, скрылся в своей тележке.
Ставрос, тележка которого стояла нос к носу с тележкой Хулага,
пытался работать левой рукой, пальцы которой еле двигались. Правая рука
сжалась в кулак. Он уже перестал бояться, что паралич распространится
дальше, но и не надеялся уже, что полностью выздоровеет.
Сожаления Хулага были, несомненно, честными и искренними, однако
нельзя было сказать с уверенностью, что регулы не приложили ко всему
случившемуся свои руки. Прикрыв глаза, Ставрос рассматривал сонного Ху-
лага. Теперь, когда они оба оказались запертыми в убежище, стало очевид-
но, что Хулаг имеет какое-то отношение к исчезновению Дункана, а Став-
рос, напротив, совершенно неповинен в гибели корабля бая и его регулов.
У регулов жизнь или смерть юных полностью зависели от желания
старшего, и за каждую провинность их могли убить. Но утрата всех молодых
регулов позорным пятном ложилась на старшего, так что у Хулага были все
основания заботиться о жизни оставшихся молодых регулов.
Ставрос все еще верил, что регулы не лгут, но убить они могли
запросто. Его же они, с одной стороны, боялись, а с другой - надеялись
на его помощь.
Ставрос начал понимать бая Хулага, который сильно провинился пе-
ред своим родом, но, как и любой по-настоящему крупный торговец, хотел и
здесь не упустить своей выгоды, заключив удачную сделку с землянами. Ос-
новная же прибыль в этой сделке должна была достаться землянам.
Но при этом,- решил про себя Ставрос,- регулам придется рассчи-
таться и за офицера планетарной разведки, который сыграл во всем этом
куда более важную роль, чем он сам. Он не любил своих детей, которых ви-
дел редко, так как вел замкнутую жизнь на Килуве, затем работал в прави-
тельстве и в университете. Он считал, что есть более важные дела, чем
размышления о своих женах, детях, внуках, правнуках. Но одни искали с
ним связи, потому что быть в родстве с килуванцем престижно, а другие
ненавидели его за это.
Однако Дункана ему не хватало. Дункан начал служить под его на-
