оглядел крутые бедра, задержался на лепных, упругих икрах, обтянутых
черными колготками:
- Цюрих закажи! Срочно!
Седой зашел в кабинет на Старой площади. Сановник выглянул в приемную,
прошелестел помощнику:
- Никого не пускать!
Седой открыл кожаный кофр с цифровыми замками. Сановник долго возился
с ключами, наконец массивная дверь сейфа медленно распахнулась. Седой
с кофром приблизился к сейфу. Сановник переложил пачки. Седой успел
заметить, что сейф далеко не опустел. Сановник перехватил взгляд, объ-
яснил:
- Это те. польские. шестьдесят пачек по десять тысяч.- Сановник подо-
шел к столу, вынул из ящика сафьяновую тетрадь, что-то записал.- Как
повезешь? Самолетом?.. Сам решай, головой отвечаешь,- поднялся, посту-
чал согнутым пальцем по сейфу.- Вишь, все вместе, чохом переправлять
не рекомендуют. мало ли что. нельзя яйца в одну корзину. да что толко-
вать, сам соображаешь. Благо отсюда только крохи перекидываем. главное
за бугром крутится. чего зря таскать туда-обратно.
Седой, практик, а не партцаредворец, снова встрял, похоже, неудачно:
- Тут наш рубль с Вовой в чести, а там. их "зеленый" с Вашингтоном
Джордж Иванычем.
Сановник поморщился. Подтолкнул Седого к двери. Седой прошел приемную,
опустился на лифте, замер рядом с прапорщиком у конторки: на синих по-
гонах блестели золотом буквы ГБ. Седой показал удостоверение и бумажку
с размашистым росчерком. Синепогонный скупо улыбнулся. У подъезда Се-
дого ждала черная "Волга" с мигалкой на крыше.
В кабинете Черкащенко зазумерил телефон. Предправления поднял трубку,
услышал голос телефонистки: "Цюрих на проводе. Говорите!"
Черкащенко переложил трубку, рявкнул в микрофон:
- Холин! Слушай. Вылетает Чугунов. Я его что ли выбирал?.. Сверху пот-
ребовали, отбивался, как мог. Надавили! У них свои игры в поднебесье.
Кому-то понадобились наши головы, то бишь места. Держитесь.- предправ-
ления взмок, ослабил узел галстука.- Если нырнет глубоко тогда. В об-
щем, Цулко рядом, подскажет. с дарами осторожно. по обстановке. нет,
задержать его не могу, сам только что пел, как ценю его, как горой за
него стоял.- ухватил пепельницу, повозил по столу.- Мне от тебя пере-
дали. Подошло.- вздохнул.- Если обстановка накалится - звони, держи в
курсе.
Связь оборвалась. Предправления вызвал секретаршу:
- Маш! Кофе свари. покрепче. голова раскалывается.
Перед генерал-полковником авиации сидел Седой с кофром на коленях. На
ковре застыл летчик-майор.
Генерал кивнул на кофр, посмотрел на майора:
- Секретные документы. Посадка на аэродроме нашей группы войск под
Магдебургом. Вас встретят? Так?..
- Так,- кивнул Седой.
- Вопросы есть? - уточнил генерал.
- Никак нет. Все, как обычно.- Майор вытянулся в струнку.
- Вот именно. как обычно,- генерал смущенно упер глаза в оперативную
карту на стене.
Майор взял кофр из рук Седого, развернулся и молодцевато покинул каби-
нет.
- Секретные документы.- хмуро повторил генерал.- Три года назад, при
посадке в нашей зоне в Германии разбился наш самолет, тоже с секретны-
ми партийными документами, вскрыли брезентовый мешок, а там.
- А там?..- Седой оставался невозмутимым.
- Доллары! Полтора миллиона!
- Ну и что? - Седой не терял самообладания.- Помощь братским партиям.
- Ладно.- Генерал хлопнул ладонью по столу.- Проехали.
Седой поднялся, протянул руку, генерал замешкался, зашелестел бумага-
ми, вроде не заметил протянутой руки. Седой пропустил выпад - неловко,
ну и пусть - белозубо улыбнулся.
- Дайте пропуск, подпишу,- избегая взгляда визитера, хрипанул генерал.
- Не выпустят? - хохотнул Седой.
- Нам на ваши корочки.- поставил росчерк.
Седой упрятал пропуск:
- Вообще-то вы - смельчак, генерал.
Глаза генерала от ярости остекленели, он сцепил пальцы так, что побе-
лели фаланги, и отвернулся к карте.
Седой покинул кабинет, хлопнув дверью так, как генералу ни разу не
приходилось слышать в этом кабинете.
Предправления поднял трубку телефона с гербом. Ответил Сановник. Чер-
кащенко попытался в последний раз:
- Чугунов завтра вылетает. Отменить нельзя?
- Нет,- сухость Сановника предназначалась в первую очередь Седому, си-
девшему на одном из стульев вдоль стены.- Всего доброго.- Сановнику
хотелось, как можно скорее выслушать доклад Седого.
Визитер не спешил, листая журналы, будто не заметил, что патрон уже
освободился от тягостных телефонных переговоров. Наконец Седой, будто
внезапно очнулся, отложил журнал:
- Мне сообщили. самолет уже сел. мои люди забрали груз. завтра переп-
равят в Западный Берлин.
- Только завтра? - тоска и нетерпение окрасили голос Сановника.
- Какая разница. считайте, что уже там. все отлажено, как часы. ни
единого сбоя,- заверил Седой. Сановник отпил чай из нарочито убогого
стакана в партийном подстаканнике с ракетами и ГЭС, захрустел баран-
кой, ложка звякала о стакан, из-за окна доносились гудки автомобилей.
Седой без спроса взял баранку, разгрыз, проглотил и, весело глядя в
окно, продекламировал:
- Любимый город может спать спокойно.
- Вы о чем? - Сановник отодвинул стакан.
- Есть такая партия.- начал было Седой и осекся под взглядом Сановни-
ка.
Чинуша вскипел:
- Что вы все невпопад, да невпопад?..
Седой посерьезнел:
- Кстати, Герман Сергеевич, похоже генерал Лавров не понимает. заблуж-
дается. искренне, неискренне. вам решать.
Сановник порозовел, почувствовал себя в привычной стихии персональных
дел, не вымолвив ни слова, нацарапал на листке бювара: Лавров, под-
черкнул и поставил знак вопроса.
- Завтра в Питер?
Седой кивнул.
В Цюрихе, в квартире главы представительства банка, готовились к при-
езду ревизора. Что замыслили в Москве?.. Хозяин квартиры Эдгар Никола-
евич Холин принимал и наставлял своего заместителя Пал Иваныча - Пашку
Цулко в любимой белой гостиной: белые угловые кожаные диваны, белые
кожаные кресла на колесиках, дымчатого стекла столики, оправленные
будто начищенным серебром, белые же вазы с белыми цветами и белые ба-
тики на стенах, усыпанные нежно-серыми, почти сливающимися с фоном ба-
бочками.
Принадлежность Цулко к ведомству "соседей" не вызывала сомнений, имен-
но такие бодрые юноши сновали с тоненькими папочками под мышкой в
кварталах, прилегающих к зданиям Лубянки. Несмотря на дорогой двуборт-
ный костюм и отменный галстук, все в Цулко выдавало не слишком щепе-
тильного, шустрого мальца из предместий, решившего сделать карьеру,
хоть и шагая по трупам.
Банкир Холин и его заместитель Цулко распивали неведомые на далекой
родине напитки. Цулко заедал тонюсенькой, обсыпанной кристалликами со-
ли соломкой, Холин предпочитал сладости, отщипывая кусочки печенья и
не замечая, как крошки мелко обсыпают надраенное до блеска стекло.
- Не смог Мастодонт тормознуть Чугунова.- Холин поморщился.
- Мастодонт - хитер. это тебе он заливал, что Чугунова спускают свер-
ху, что он против его кандидатуры. Все учитывает. если Чугунов нас
сжует, зачем Мастодонту иметь нас врагами?.. Он нас подставил, он же
поплакался, что ничего не смог сделать и. мы ему вроде обязаны.
- Привык я.- посетовал Холин,- привык ко всему этому,- обвел взглядом
шероховатые стены, тронул бутылки, одну, другую, затем цветы в вазе
погладил, будто живые существа, допил рюмку и заключил с нажимом,-
привык!
- Есть к чему,- успокоил Пашка и, пытаясь вывести начальника из оцепе-
нения, решил взбодрить толикой хамства.- Не вешай нос. еще не вечер.
нам воду сливать рано. у меня запасено будь-будь и на Мастодонта, и на
кого покруче.
- Не боишься? - Холин наполнил рюмку тягучей белой жидкостью.
- Бояки всю жизнь одну бабу кроют, а я ходок. мне бояться не с руки.
Пока мы здесь, они.- взмах в сторону далеких начальников,- нас боятся.
- А если окажемся там? - Холин невольно погрустнел.
- А ты не оказывайся! - поддел Цулко.- Улещай заезжих визитеров оттэ-
да, холь, лелей, пои, задаривай, борись за себя. а ты как хочешь?
- Надоело! - процедил зло Холин.
- Ах, надоело?.. Тогда в сберкассу. милости прошу. начальником район-
ного отделения. квартплата, пенсии, свет, газ. работа с населением.
А?.. Мудило! - Пашка хряпнул вискаря и, что странно, протрезвел, нап-
ружинился, будто Чугунов через минуту потребует их документацию.- Бо-
роться надо!.. Кто он есть этот Чугунов?.. Копни и выяснится, или пи-
дар или еврей, или в семье отсиденты-несогласные, или дочура дает.
прикурить, а то и все вместе. Каждого есть за что прихватить. Чуешь?..
А мы ребята пролетарской складки, чистые. спим токмо с бабами, про-
жидью Бог миловал, протестовать, кусать лапу дающую?.. Не сдурели еще.
Наши люди мы! А наших в стране мало, все больше ихние попадаются.
Холин тяжело поднялся, обошел гостиную, дотрагиваясь до предметов обс-
тановки с трепетом, будто прощаясь навсегда, приблизился к окну, отод-
винул белую в белых же набивных хризантемах штору, посмотрел на выли-
занную улицу внизу, на вымытые машины, на аккуратную желто-белую раз-
метку. Из приоткрытой форточки доносился треск-пощелкивание светофора,
предупреждающего плохо видящих или слепых сограждан: идите - редкие
щелчки, или стойте - частые.
- Музыка.- обронил Холин.
- Ты о чем? - Пашка деловито возился с выпивкой, составляя свой особый
коктейль под названием "чекист за бугром".
- О щелчках с улицы. мы-то еще когда до такого дойдем. Вон, вижу, ста-
рики, ничуть не нуждающиеся, баночки из-под пива вкладывают в автомат,
а тот отсыплет положенную деньгу. все по-людски..
Пашка опрокинул "чекиста за бугром", замер прослеживая падение горячи-
тельного по пищеводу и, убедившись в благополучном приземлении пойла,
заключил:
- Это точно. По-людски.- Пашка развалился в белом кресле, покуривая, и
Холин с сожалением наблюдал, как пепел сигареты марает белую обивку.-
А мне брательник отписал. В Москве водяру уже в бутылки "пепси" разли-
вают, скоро в молочные пакеты станут набулькивать.
- Если будут! - Холин гладил прохладный материал шторы.
- Что. будут? - не понял Пашка, похоже, прикидывая, не повторить ли
"чекиста за бугром".
- Пакеты, если будут! - выкрикнул Холин и отлепился от окна.- Завтра
поедем Чугуна встречать. оба! - подчеркнул Эдгар Николаевич и предуп-
редил.- Ты, Паш, только не улыбайся. Прошу! У тебя улыбка, как приго-
вор. и, зрачки, будто свинцом заливает. Лучше не улыбайся. кивай, слу-
шай, вставь пару слов к месту.
- "Чекиста за бугром" не желаешь? - Пашка принялся смешивать кок-
тейль.- А я повторю!
В кабинете Черкащенко за приставным столом расположилась банковская
рать. Мастодонт оглядел присутствующих, задержал взгляд на Реброве,
затем тщательно, будто пограничник на паспортном контроле, обсмотрел
Чугунова, мысленно прикидывая в который раз - не ошибся ли.
Все знали цель сборища - "развинчивание" Панина, "разборка на части"
и. последующее увольнение.
Панин, средних лет крепыш, застыл на стуле, рядом ни справа, ни слева
никто сесть не рискнул.
Вошла секретарша, сегодня еще более обворожительная, чем обычно. Муж-
чины потупились. Мастодонт подчеркнутым безразличием к красавице выдал
себя, догадался, что присутствующие давно в курсе и, чтобы не длить
скоморошество, перешел к делу:
- Итак, Панин. кто желает высказаться? - в кабинете повисла тишина.
Мастодонт с тоской глянул на телефон с гербом: когда нужно потянуть
время, обдумать, получить фору хоть на минуту-другую - не звонит!
- Тогда начну я. Уже не один год с Паниным творится нечто странное.
Толковый, вроде бы работник. правление доверяло ему и. в позапрошлом
году на Панина напал разоблачительный зуд - его предупредили, по-доб-
рому. В прошлом году все повторилось, и снова спустили на тормозах. и,
наконец, последняя выходка! Это что?.. Желание поссорить банк с кура-
