До свидания.
- До свидания, - Варгин пожал протянутую навстречу руку.
Вскоре он вышел на бульвар Лайт Вэй, ведуший к отелю. Пройдя немного,
он решил перейти на центральную аллею. Вступив на проезжую часть, Варгин
остановился, давая дорогу автомобилю с потушенными огнями, ехавшему со
стороны отеля. Землянин занятый своими мыслями не сразу заметил возник-
шее неудобство. Что-то подобное случается, когда два вежливых человека
начинают уступать друг другу дорогу и топчутся на одном месте. Роль вто-
рого вежливого человека играл водитель автомобиля. Варгин применил вер-
ный рецепт: остановился и замер. Автомобиль тоже перестал дергаться, но
двигался прямо на него. В последний момент Варгин прыгнул в сторону, но
избежать удара все таки не смог.
* * *
Ай-я-яй, как неосторожно. Боже, что они подумают, что за манеры, ска-
жут они, в приличном обществе. Разве можно так неаккуратно? Он пытался
растянуть мгновения, как дети растягивают жевательную резинку. Но линия
центра тяжести вышла за основание опоры. Теперь падение неминуемо. Со-
держимое выплескивается наружу, заливает белоснежную манишку, вызывая
восторженный визг. Потому что со стороны это всегда выглядит ужасно кра-
сиво. Именно ужасно. Все совершенство линий блистающих граней, точенных
мастерской рукой, великолепие посеребренного ободка вокруг ножки, хруп-
кий остов и остатки содержимого падают вниз, навстречу абсолютно упруго-
му (в рассматриваемом приближении), неподвижному камню.
За мгновение до столкновения Серый открыл глаза. Господи, какой позор
мог случиться, - подумал он, постепенно осозновая, что это только сон.
Удивительный сон, где был первый сольный концерт, его собственный кон-
церт. Он был снова скрипачем, он страшно волновался. И вдруг такая неу-
дача - опрокинуть бокал посреди торжественного ужина в честь его
премьеры. Он, который гордился своими руками, своей филигранной техни-
кой... Позор.
Серый всматривался в потолок. С шершавой поверхности, выбеленной не-
гашеной известью, свисали тонкие нити паутины. Нити покачивались, но не
от сквозняка, которого не могло быть в закупоренном подземелье, а от по-
токов углекислоты, выдыхаемой спящими дикарями. Те спали неспокойно.
Постоянно раздавалось какое-то странное подвывание или мычание. Это выл
Желудь. Хлыщ во сне постоянно разговаривал и причмокивал, стараясь подг-
рести под себя воображаемую подушку. Проще всех спал Корень. Он спал на
спине, безмятежно раскинув ноги и руки. Храпел при этом неимоверно, с
посвистом, с подхлебом.
Спят битюги, - подумал Серый, - им все хоть бы хны. Он ругал друзей,
а злился на себя. Первая ночь за несколько недель, когда коридорный
спать не мешает, а ему не спится. Обойденный я элемент, как говорит Ко-
рень, никчемный, - перешел на себя Серый. - Смычок неканифоленный.
Больше всего он боялся сойти с ума. Кто-то ему сказал, что если есть
страх сойти с ума, то, значит, расположение имеешь. Да что - кто-то,
Хлыщ и сказал. Не со зла, так, для интереса.
- У-у-у, - завопил Желудь.
Хоть бы коридорный пришел, разбудил их. Сам, наверное, устал и спит в
санитарной. А может распоряжение поступило?
- Что же ты не спишь? - раздался вопрос.
- Это ты, Корень? Ты не во сне? - спросил Серый.
- Какой тут сон. Каждые пять минут просыпаюсь.
- Ну уж, пять минут. Храпишь без задних ног.
Корень промолчал.
- Корень, ты же видишь, все провалилось. Сколько времени прошло.
- Ничего, ничего. Вон, смотри, сегодня уже и не будят. А завтра гля-
дишь...
- Ты еще скажи, все к лучшему. Коридорный, наверное, устал каждую
ночь орать.
- Все равно, нужно ждать, сколько договорились. А дальше что-нибудь
придумаем. Не отчаивайся...
- Слушай, Корень, ты не спи. Ты расскажи мне что-нибудь, а я усну.
Тяжело мне одному не спать. Расскажи про бомбу.
- Ладно, слушай. Было это во время трехлетней кампании. Меня со сту-
денческой скамьи призвали. Попали мы как-то в окружение. Патроны на ис-
ходе, снарядов вообще нет. Вызвал меня командир и спрашивает: "Рядовой
Рубак, ты у нас химик?". Я отвечаю - мол, химик-то я химик, а только
полного образования получить не успел. "Это ничего, - говорит командир,
вот тебе двадцать четыре часа, сделаешь бомбу. Если бомба получится при-
личная, к званию бакалавра представлю." Я у него, конечно, поинтересо-
вался, не выдаст ли он еще чего-нибудь, кроме двадцати четырех часов. А
он мне и сказал: "Ищи сам, найдешь - твое. Только не сделаешь бомбу,
первым в прорыв по минному полю пойдешь." Очень он был строг ко мне.
Прошли двадцать четыре часа, сделал я бомбу, сам не знаю как. Вызывает
меня командир и спрашивает: "Ну что, Рубак, сделал бомбу?" Сделал, гово-
рю, только испытать не успел. Командир очень сильно удивился. "Я, можно
сказать, пошутил, - говорит - У меня такая привычка: когда туго - шу-
тить. Но раз сделал, будем испытывать: ты, я вижу, тоже юморист."
В метрах пятидесяти от КП стояла вековая секвойя. Зарыли мы под нее
бомбу. Человек десять интересующихся помогало. Я командиру говорю,
пусть, мол, они все отойдут метров на тридцать, в траншею залягут. Он
смеется. А я волнуюсь, вдруг она вообще не взорвется. Не стали они дале-
ко отходить, а так залегли невдалеке. Я вставил шнур, поджег и отбежал
куда подальше. Залег, руками голову прикрыл - жду. Время идет, а бомба
моя молчит. Я прикинул - по всем срокам должна уже взорваться, но лежу
дальше. Командир же мой оскорбительно встал во весь рост и шутки отпус-
кать начал. В этот момент и долбанула. В общем, КП как корова языком
слизнула, двоих убило, а командира мы потом нашли. Его контузило только
слегка. А как из окружения вышли, он по команде донесение про мою бомбу
пустил. Через год мне присвоили звание бакалавра химических наук. Слышь,
Серый? Спишь, что ли?
- Да какое там спишь, - пожаловался Серый - Хорошо тебе, Корень, ты
хоть рассказы сочинять можешь. Тебе здесь даже полезно. Думай сколько
хочешь. Думать не воспрещается. А я? Мне что делать? Слушай, Корень, мо-
жет, ты бомбу сделаешь? Подорвем все к чертовой матери.
- А какой смысл?
- Смысла конечно нет. Смысла вообще ни в чем нет.
Серый немного помолчал и продолжил:
- Страшно мне. У меня воспаление какое-то в мозгу. Понимаешь, Корень,
я не могу сосредоточиться на определенной мысли. Я чувствую, как во мне
кто-то сидит и как кнутом гонит мысли, то одну, то другую, будто переби-
рает их, будто ищет самую главную, но найти не может. Он страшен, этот
кто-то. Мне кажется, он и подбрасывает мне то одну, то другую идею. Да и
не один он. Двое их, понимаешь, Корень, двое. Сидят и четками перебира-
ют: посмеиваются. Один злой такой, а второй добренький. Страшен он, этот
добренький. Он все врет и врет, как будто помочь хочет. То этим обнаде-
жит, то тем, а сам, я точно знаю, не верит ни одному своему слову. И пе-
ред злым за меня заступается, вроде помочь хочет. Как будто он против
того. Но само отвратительное, что он знает, что я про него все понимаю,
и при этом продолжает врать. Мне недавно мысль смешная в голову пришла.
Вот сон - фантазия, вымысел, пьеса можно сказать. А сценарий есть у не-
го? Я думаю, есть. Я думаю, что самый неимоверно глупый и неестественный
сон заранее запрограммирован. Да, о чем это я? Понимаешь, врет он мне и
не стесняется, не боится, что я знаю. Уверен, что я ему ничего не скажу,
не упрекну. А мне стыдно за него и неудобно. Я с детства не могу поста-
вить человека в неудобное положение. Боже, что я говорю. Видишь, Корень,
не выдержу я, наверное. Корень, слышь?
Корень не отвечал - он опять уснул. Но спать ему долго не пришлось.
Заскрипела дверь санитарного шлюза.
- Вот тебе и коридорный. Легок на помине, - сказал Серый.
- Нет, кажется, не он, - возразил проснувшийся Корень и добавил про
себя: "Не один он."
Послышался топот и еще какое-то странное шуршание, как будто волоком
тащили что-то тяжелое. Послышались голоса.
- К восьмому блоку тащите, - начальственно приказал Коридорный.
- Да нет, не к восьмому, а к восемнадцатому, - возразил незнакомый
голос.
- Ты меня еще учить будешь, ублюдок? - заорал коридорный.
- Давай к восьмому, вишь, как орет, - прокряхтел еще один голос. -
Ему виднее. Наше дело маленькое.
Дверь открылась. Двое санитаров втащили в блок какого-то пьяного.
- Вот вам вместо Бычка, - сказал коридорный. - Свято место пусто не
бывает.
Новичок шатался из стороны в сторону. Был он с виду совершенно невме-
няем, но брюки ни на секунду не отпускал. Его усадили на свободную ку-
шетку.
Санитары вышли, а коридорный чуть задержался и сообщил:
- Звать его Карликом, - и хлопнул дверью.
Корень слез с кушетки и подхватил Карлика, когда тот уже собирался
свалиться на пол.
- Эй, вы там, нельзя ли потише?! - взмолился разбуженный Хлыщ. Он
протер глаза. - Ба, в нашем полку прибыло. Откуда же такая прелесть?
- Не знаю, что и сказать. Вряд ли это как-то связано с Бычком, - за-
думчиво сказал Корень и добавил. - Ладно, давайте спать. Завтра разбе-
ремся.
Дикари разбрелись по кушеткам. Один Корень задержался.
- Вот тебе и Карлик, - сказал он разглядывая свисавшие с кушетки но-
ги.
* * *
Вначале появился запах и какое-то странное скворчание. Было в этом
что-то очень знакомое, но он не решался открыть глаза. Казалось, он ле-
жит в зоне повышенной вулканической активности, где-нибудь в долине гей-
зеров. Чмок, чмок, плюх. Планета Скворчалья, - подумал он. - Нужно про-
тянуть манипулятор и взять пробу грунта. Вот она, теплая планета, вполне
приспосленная к рождению жизни. Такой бульон нужно подержать при нор-
мальных условиях несколько миллиардов лет, и тогда в нем что-нибудь аме-
бообразное закопошится.
Кто-то сказал женским голосом:
- А будет он с лучком?
Говорящая амеба. Как быстро летит время, подумал Варгин.
- Не знаю, как он, а я буду, - ответил мужской голос.
- Ты-то будешь, прорва. Пойди посмотри, спит он еще?
Кто-то зашел в комнату, постоял немного и сказал:
- Проснулся.
Варгин открыл глаза и увидел старика Гриола. Тот хитро улыбался.
- Яишницу с лучком, желаете?
- Здравствуйте, - сказал ничего непонимающий Варгин. - Яичницу желаю.
- Ну, так вставайте, и прошу на кухню - пригласил Гриол и вышел.
Варгин осмотрелся. Он лежал в небольшой уютной комнате. Уют создавали
два книжных шкафа, правда, наполовину пустых, и письменный стол. Он по-
пытался вспомнить, как попал сюда. Но ничего не выходило. Вернее,
кое-что он вспомнил. Вспомнил, как шел по удивительно красивому ночному
городу. Вспомнил тень с объявлениями, вспомнил автомобиль с растяпой за
рулем, потом удар. Он потрогал бедро и вскрикнул от боли. Кроме боли
явственно ощущался голод. Со второй попытки встал. Все работало, кроме
правой ноги. Кое-как, хромая и кряхтя дошел до кухни, которую сразу уз-
нал.
- Здравствуйте, - сказал он хозяйке. Та расскладывала яичницу.
- Здрасьте, мы так и думали, что сегодня позавтракаете с нами.
- Сегодня? - удивился Варгин.
- Ну да, сегодня. Вы же сегодня первый раз спокойно спали. А то ходи-
те ка чумной по квартитре и цифры какие-то бормочите. Ну, идите умывай-
тесь.
Взглянув на себя в зеркало, Варгин понял, что прошло несколько дней с
того незабываемого вечера. Он поправил бинт на голове, цыкнул зубом и
мрачно себе подморгнул.
К завтраку, хозяйка достала графин квасу и разлила по стаканам. Гри-
ол, засуетился, пытаясь скрыть свою радость.
- Может, вам нельзя? - спрросила хозяйка, показывая на квас.
- Нет, ничего, как раз очень кстати.
Гриол и Варгин чокнулись, выпили и приступили к трапезе. Чувствова-
лось, что хозяева имеют к нему много вопросов, но стесняются начать. В
основном, правда, это касалось хозяйки. Гриол же сразу увлекся яичницей.
