ла.
"Это моя неизвестная мать, Бене Гессерит, - подумала Джессика. - Она
родила меня и отдала сестрам, потому что ей так приказали. Была ли она
рада отделаться от ребенка Харконненов?"
- Спайс - вот их уязвимое место, куда им можно нанести удар, - прого-
ворил вдруг Пол.
"Как он может думать о нападении в такое время?" - изумилась она про
себя, а вслух сказала:
- Вся планета полна спайсом Как же ты собираешься нанести им удар?
- У нас на Каладане была морская сила и сила воздушная, - сказал он.
- Здесь же властвует сила пустыни, и Свободные - ключ к ней!
Его голос будто пришел откуда-то извне. Изощренный слух Бене Гессерит
помог ей уловить в его тоне скрытую горечь.
"Всю свою жизнь он воспитывался в ненависти к Харконненам, - подумала
она. - А теперь узнал, что он и сам - Харконнен. И это из-за меня Как
мало я о себе знаю! Я была единственной женщиной у моего герцога. Я при-
нимала его жизнь и его ценности, даже не заботясь о тех обязанностях,
которые существуют у Бене Гессерит".
Нить накаливания сделалась ярче под рукой Пола, залив зеленым светом
те уголки, которые прятались до этого в полутьме. Капюшон Пола был над-
винут, как перед выходом в открытое пространство, лицо закрыто, ротовой
фильтр на месте, зажимы вставлены в нос. Видны были лишь его темные гла-
за. Он повернул к ней узкую полоску лица и сразу же отвернулся.
- Приготовься к выходу, - сказал он, и голос его, приглушенный
фильтром, прозвучал глухо.
Джессика закрыла рот фильтром и начала прилаживать капюшон, наблюдая
за тем, как ее сын раскрывает герметически закрытый тент.
Едва Пол открыл его, как песок завихрился, и струя его влетела под
тент раньше, чем Пол успел остановить его, включив статический уплотни-
тель. Отверстие в стене песка становилось все больше по мере того, как
прибор перестраивал его частицы. Пол выполз наружу, но острый слух Джес-
сики позволял следить ей за его работой снаружи.
"Что ждет нас впереди? - спрашивала она себя - Мы опасаемся Харконне-
нов и сардукаров, но сколько неведомых опасностей подкарауливает нас.
Она подумала о статическом уплотнителе и о других странных приборах,
лежащих в мешке. Каждый из них был для нее знаком таинственной опаснос-
ти.
Она почувствовала, как горячий ветер с поверхности песка тронул ее
щеки в том месте, где они выступали над фильтром.
- Передай мне мешок. - Голос Пола прозвучал негромко и повелительно.
Она повиновалась ему и, подтаскивая тяжелый мешок, услышала в нем
бульканье воды. Силуэт Пола теперь четко вырисовывался на фоне звездного
неба.
- Вылезай, - сказал он и подтянул к себе мешок.
Теперь она видела звезды, походившие на дула нацеленных на нес ору-
дий.
Ночное небо пересек метеоритный ливень. Это показалось ей грозным
предостережением; при мысли о неотвратимой опасности стыла кровь.
- Быстрее! - торопил Пол. - Мне надо сложить палатку.
Целый каскад песка обрушился на ее левую руку. "Какую тяжесть может
выдержать рука?" - подумала Джессика.
- Помочь тебе? - спросил Пол.
- Не надо.
Она нырнула в проделанный Полом проход, задев рукой портативный ста-
тический прибор. Пол подал ей руку, и она встала рядом с ним на открытой
песчаной поверхности, озираясь по сторонам. Песок до краев наполнял слу-
жившую им убежищем впадину, оставив на поверхности лишь гребень опоясы-
вающей ее горной породы.
Джессика вслушалась в расстилавшуюся перед ними темноту: различимые
лишь для Бене Гессерит голоса птиц и каких-то мелких зверюшек, шорох па-
дающего песка...
Пол вытащил тент из углубления и сложил его.
В неверном свете звезд каждая тень, казалось, таила в себе угрозу.
Темнота - слепое напоминание о первобытных временах, подумалось Джес-
сике. В ней живут вопли тех, кто охотился за твоими отдаленными предка-
ми. Этот уровень памяти сохраняется лишь в самых примитивных клетках. В
темноте видят уши, видят ноздри.
Рядом с ней кто-то голосом Пола произнес:
- Дункан говорил, что, если его схватят, он продержится долго. Нам
надо уходить.
Он поправил мешок за плечами, подошел к нижней кромке впадины и вска-
рабкался на каменный гребень, откуда открывался вид на открытую пустыню.
Джессика механически последовала за ним, слепо подчиняясь сто воле.
"Теперь скорбь моя тяжелей, чем море песка, - думала она - Этот мир
освободил меня от всего, кроме обязанности жить - жить для моего юного
герцога и дочери, которая должна появиться на свет".
Карабкаясь рядом с сыном, Джессика чувствовала, как песок словно цеп-
ляется за ноги, не пуская вперед Она взглянула на север, на горную гря-
ду. Далекий силуэт скалы походил на древний морской корабль, ярко очер-
ченный звездным светом Длинное его туловище покоилось на невидимой вол-
не, вздымая вверх остатки мачт, дымовые трубы, прогнувшиеся на концах
Над скалами струился оранжевый свет, перемежающийся пурпурными сполохами
Джессика содрогнулась "Опять! Опять этот пронзительный цвет! Будто в
древней морской битве."
Она застыла на месте, созерцая картину уничтожения "корабля", над ко-
торым поднимались, точно огненные глаза, красные круги света.
- Джетфлеры и ласганы, - сказала Джессика.
Слева от них поднялась грязно-красная луна, первая луна Арраки, и они
разглядели облако пыли, сопровождающее чье-то движение через пустыню.
- Должно быть, за нами охотятся топтеры Харконненов, - сказал Пол -
Судя по тому, как рьяно они прочесывают пустыню, они уверены, что смогут
уничтожить здесь все, как уничтожают гнездо насекомых.
- Или гнездо Атридесов, - добавила Джессика.
- Будем прятаться, - решил Пол. - Пойдем к югу, держась в тени скал.
Если нас заметят на открытом пространстве... - Он оглянулся и поправил
мешок за плечами - Они уничтожают все, что движется.
В то же мгновение послышался гул орнитоптеров и показались их силуэ-
ты, летящие прямо над беглецами
Однажды мой отец сказал мне, что истинность лежит в основе едва ли не
всех критериев. "Нечто не может возникнуть из ничего", - сказал он.
Мысль эта очень глубока, если учитывать всю глубину смысла, которая мо-
жет быть вложена в неоднозначное понятие истины.
Принцесса Ирулэн.
Разговоры с Муаддибом.
- Я всегда гордился своим умением видеть истинную суть вещей, - ска-
зал Зуфир Хават - Это основное для ментата В нем никогда не прекращается
процесс анализа данных.
По мере того как он говорил, его иссеченное морщинами лицо четче вы-
рисовывалось в предрассветной мгле Его губы с пятнами сафо были плотно
сжаты и испещрены поперечными морщинами.
Сидевший напротив него человек в широкой одежде никак не реагировал
на слова Хавата Оба они были укрыты скалой, нависшей над мрачной широкой
расщелиной Заря лениво разливалась над неровной линией хребтов, трогая
своими розовыми пальцами все, что попадалось на ее пути Сухой ночной
воздух пронизывал насквозь Обычно перед рассветом начинал дуть теплый
ветер, но сейчас было холодно Хават слышал, как стучат зубы у сидящих за
его спиной воинов - нескольких человек, оставшихся от его отряда.
Человек, сидящий на корточках перед Хаватом, был Свободный, он пришел
в низину с первым светом неверной зари, заигравшим на дюнах и окрасившим
песок в розовые тона Движения его были почти неуловимыми.
Свободный, погрузив палец в песок, нарисовал фигуру, напоминающую
шар, изнутри пронзенный стрелкой.
- Много патрулей Харконненов, - произнес он и указал рукой в сторону
хребтов, с которых спустился Хават с людьми.
Хават кивнул: "Да, много". Но он еще не знал, чего хотели Свободные,
и это мучило его. Качества ментата должны были помочь ему увидеть причи-
ны.
Это была самая страшная ночь в жизни Хавата. Он был в деревне Тсимпо,
форпосте бывшей столицы Картага, когда пришло сообщение о нападении.
Вначале он подумал: "Харконнены хотят нас испытать". Но сообщение следо-
вало за сообщением с быстротой ветра. "У Картага высадилось два легиона!
Пять легионов - пятьдесят бригад - атакуют главную базу герцога на Арра-
ки! Еще один легион высадился у Арсунта! Две боевые бригады у Сплинте-
ред-рок "
Потом сообщения стали более подробными: среди нападающих два легиона
сардукаров! И становилось все яснее и яснее, что инициаторам нападения
совершенно точно было известно, какую армию следовало сюда послать. Пре-
восходная осведомленность!
Ярость Хавата разгорелась до такой степени, что поставила под вопрос
сто способности ментата. Масштабы нападения оглушили его, он воспринял
их почти физически - как предательский удар неслыханной силы. Теперь,
прячась под выступом скалы в пустыне, он зябко кутался в тунику, будто
она могла защитить его от ужаса происшедшего.
"Масштабы нападения"
Он ожидал, что враги используют против них один из лихтеров Союза -
эти лихтеры регулярно прилетали на Арраки за грузом спайса Великие дома
нередко нанимали такие псевдолихтеры для набегов на территорию противни-
ка Хават мог ожидать нападения самое большее десяти бригад.
Но, согласно последним данным, на Арраки опустилось уже более двух
тысяч кораблей - не только лихтеров, но и фрегатов, мониторов, разведчи-
ков, транспортных судов. Они доставили более сотни бригад - десять леги-
онов.
Стоимость подобного нападения равнялась доходу от продажи спайса с
планеты Арраки за пятьдесят лет.
"Я не разгадал намерений барона, - казнил себя Хават. - Я подвел мое-
го герцога..."
Потом он узнал о факте предательства Он не сомневался в виновности
леди Джессики - все известные ему факты подтверждали это.
"И почему я не убил эту ведьму, Бене Гессерит, когда я мог это сде-
лать? - негодовал он. - Я не успокоюсь до тех пор, пока не задушу ее
своими руками!"
- Ваш человек, по имени Гурни Хэллек, и его люди нашли убежище у на-
ших друзей - контрабандистов, - сообщил Хавату Свободный.
"Значит, Гурни сможет покинуть планету Арраки. Но спасутся не все..."
Хават оглянулся на группу людей, сидящих у него за спиной. Эту ночь
он начал с тремя сотнями лучших своих людей. Сейчас их осталось ровно
двадцать, и половина была ранена. Многие из них спали, растянувшись на
песке, под прикрытием скалы. Их последний топтер, который они использо-
вали для перевозки раненых, отказал перед самым рассветом. Они разрезали
топтер на куски, закопали части в песок, а потом спустились в это укром-
ное место на краю равнины.
Хават высчитал, что они находятся примерно в двухстах километрах к
югу от столицы планеты - города Арракина. Главный путь между общинными
сьетчами и Защитной стеной проходил где-то южнее.
Сидящий против Хавата Свободный откинул капюшон и верхнюю часть
стилсьюта, открыв бороду и волосы песочного цвета, убегавшие назад от
высокого лба. Борода и усы были перепачканы и примяты зажимом носовой
трубки. Глаза были густо-синего цвета, как у всех, кто употребляет в пи-
щу спайс.
Свободный поправил зажимы и потер шрам у носа:
- Если пойдете этой ночью через ущелье, защитными полями лучше не
пользоваться. В стене есть пролом... - Повернувшись на каблуках к югу,
он показал на него рукой. - Вон там! За стеной начинаются открытые пес-
ки. Поля могут привлечь... - Поколебавшись, он докончил: - ...червя. Они
здесь не часто появляются, но поле обязательно привлечет одного из них.
"Он сказал "червя", - подумал Хават, - а собирался сказать что-то
другое. Что? И чего он хочет от нас?" Хават вздохнул. Он не помнил, что-
бы чувствовал себя когда-нибудь таким усталым: даже возбудительные таб-
летки не помогали. Будь они прокляты, эти сардукары!
От самобичевания он перешел к размышлениям о вероломстве солдатфана-
тиков и империи. Его опыт ментата говорил ему, как ничтожны шансы на то,
что ему удастся доказать что-либо Высшему совету ландсраата и добиться
