мне приказано произвести на свет, но Преподобная мать ошиблась, дочь не
спасла бы герцога. Этот ребенок - всего лишь связующая нить, брошенная в
будущее миром настоящего, где царит страдание и где смерть безжалостно
пожинает свою кровавую жатву".
- Попробуй еще раз включить приемник, - сказал Пол.
"Наш разум продолжает работать независимо от того, сдерживаем мы его
или нет", - подумала Джессика.
Она нашла крошечный приемник, оставленный Айдахо, и включила его. На
панели загорелся зеленый огонек. Из динамика вырвался негромкий шум. Она
усилила звук и начала поворачивать ручку настройки. Под тентом зазвучал
голос, говоривший на языке Атридесов.
"...назад и снова сплотиться у хребта. По сообщениям, оставшиеся в
живых не были обнаружены ни в Картаге, ни в банке Союза"
"Картаг! - подумала Джессика. - Гнездо Харконненов!"
- Они - сардукары, - доносилось из приемника - Ищите сардукаров в
форме Атридесов Они...
Шум, возникший в передатчике, заглушил голос диктора, и наступила ти-
шина.
- Ты понимаешь, что это означает? - спросила Джессика.
- Я этого ожидал Они хотят, чтобы Союз обвинил нас в разрушении их
банка Пока Союз против нас, мы заперты на Арраки Поищи другую волну.
Джессика повторила про себя слова сына "Я этого ожидал". Что с ним
произошло? Она повернула ручку настройки приемника и поймала обрывки
фраз, выкрикиваемых на боевом языке Атридесов: "назад... попробуем спло-
титься... пойманные в пещере..." Резкие слова команд, приказы... Слов
было слишком много, чтобы Джессика могла понять их смысл, но хвастливый
тон всей этой тарабарщины был очевиден, победу одержали Харконнены.
Пол встряхнул лежащий рядом пакет и услышал бульканье воды. Тяжело
вздохнув, он посмотрел сквозь прозрачную ткань стилтента на скалу, силу-
эт которой ясно вырисовывался на фоне звездного неба. Левой рукой он
проверил, насколько плотно закрыт вход в их временное убежище.
- Скоро рассвет, - сказал он. - Мы можем позволить себе ждать возвра-
щения Айдахо еще один день, но на следующую ночь мы должны отправиться в
путь. В пустыне нужно путешествовать ночью, а днем прятаться в тени.
В памяти Джессики всплыли слова: "Человек, прячущийся в пустыне в те-
ни без стилсьюта, должен потреблять в сутки пять литров воды, чтобы под-
держать вес своего тела". Она почувствовала мягкое прикосновение ткани
стилсьюта к телу и подумала о том, что их жизнь зависит от этих приспо-
соблений.
- Если мы уйдем отсюда, Айдахо не сможет нас найти, - сказала она.
- Есть способ заставить заговорить любого человека. Если Айдахо не
вернется на заре, мы должны будем считаться с возможностью его поимки.
Как ты думаешь, сколько он сможет продержаться?
Ответом на его вопрос была гнетущая тишина.
Пол снял обертку с пакета и вытащил крошечный микроучебник с фиксато-
ром и увеличительным стеклом. Зеленые и оранжевые буквы проступили на
страницах. Сколько всего нужно знать, чтобы выжить в пустыне! Он отложил
учебник в сторону.
- И куда же мы направимся? - спросила Джессика.
- Мой отец говорил мне о власти над пустыней, - сказал Пол. - Харкон-
нены не обладали этой властью, потому они и не могли по-настоящему уп-
равлять этой планетой. Арраки никогда не принадлежала им раньше, им не
удастся завоевать ее и в будущем, если даже им будут помогать десять ты-
сяч легионов сардукаров.
- Пол, не думаешь же ты, что...
- В наших руках все карты", - упрямо продолжал он. - Мы знаем, что
Союз добивается запрещения продажи спутников определения погоды. Мы зна-
ем, что...
Джессика кивнула, чувствуя себя не в силах говорить.
- Однажды, - неожиданно сказал Пол, - отец попросил меня передать те-
бе кое-что, если с ним что-нибудь случится. Он боялся, что ты можешь по-
верить в то, что он тебе не доверял. Он хотел, чтобы ты знала, что он
никогда не подозревал тебя. Он хотел, чтобы ты знала, что он всегда лю-
бил тебя и думал о тебе. Он сказал, что скорее усомнился бы в себе и что
сожалеет лишь об одном - о том, что не сделал тебя герцогиней.
Утирая катившиеся градом слезы, Джессика подумала. "Какая глупая тра-
та воды!" Но чувства одержали верх над разумом. "Лето, мой Лето! - дума-
ла она - Как несправедливо мы поступаем с теми, кого любим!"
Рыдания сотрясали ее тело. А Пол, видя, как скорбит его мать, ощущал
внутри себя лишь пустоту. "Ну почему? - думал он. - Почему я не испыты-
ваю отчаяния? Разве я не любил своего отца? Может быть, выбрав путь мен-
тата, я утратил способность к сильным естественным чувствам?!"
"Время искать и время терять, - предавалась размышлениям Джессика, -
как это сказано в писании: "Время сберегать, и время бросать... Время
любить, и время ненавидеть... Время войне, и время миру".
А Пол между тем уходил все дальше по открывшейся ему дороге предвиде-
ния, оценивая холодным разумом все, что видел. Он отдался этому, даже не
позаботившись подстраховать себя "призмой грез". Ему рисовались разные
пути, ведущие через эту враждебную ему планету. Теперь он видел не
только вероятное будущее, но и нечто большее - как если бы край завесы
приподнялся под некоей древней тайной, впуская его разум в неподвластные
другим времена.
Неожиданно разум Пола взлетел еще на одну ступень познания. Он по-
чувствовал, как утвердился на этом новом для него уровне, и начал вгля-
дываться с этой высоты в расстилающуюся перед ним даль. Он будто нахо-
дился внутри шара, во всех направлениях от которого расходились доро-
ги... И все же подобное сравнение лишь приблизительно передавало испыты-
ваемые им ощущения.
Он вспомнил, как видел однажды развевающийся на ветру шарф, и теперь
будущее определялось им как нечто, столь же зыбкое и непостоянное, как
этот шарф, трепещущий на ветру.
Он увидел людей. Ощутил жар и холод бесчисленных возможностей. Он
знал имена и места, ему было знакомо бесчисленное количество чувств, он
читал результаты исследований несчетного количества темных пятен. Это
было время испытания и постижения, но еще не создания формы. Перед ним
расстилался спектр возможностей, соединяющих самое отдаленное прошлое с
самым отдаленным будущим. Он видел бесчисленные варианты собственной
смерти Он видел новые планеты, новые цивилизации. И людей... Людей...
Они виделись ему такими огромными толпами, что их невозможно было да-
же сосчитать, и все же он отмечал каждого, и людей Союза - тоже.
Но мысль о жизни, существующей вне его жизни, о жизни возможного бу-
дущего, освещенной поиском разума, который создает мчащиеся в прост-
ранство корабли, ужаснула его. Хотя он знал: это был Путь И на встрече с
возможным будущим, где были и люди Союза, он увидел собственную отчуж-
денность.
Пол знал, что наделен способностью видеть другую землю, обозревать
все доступные пути. Это знание рождало и уверенность, и тревогу - столь-
ко мест на этой, другой, земле было недоступно его видению.
И тут в мгновение ока способность чувствовать оставила его, и он пос-
тиг весь опыт, какой способно дать живое пространство.
Да, его собственное, его личное знание было перевернуто, освещено
ужасным Путем. Он огляделся.
Снаружи была ночь. Мать все еще рыдала, а он сам продолжал ощущать
свою неспособность к скорби. Но пустынное место, где все это происходи-
ло, уже отделилось в его сознании, продолжающем начатый путь в возможное
будущее. Опираясь на данные расчетов, он уверенно проектировал его -
так, как это способен делать только ментат.
И он понял, что обладал богатством окончательных данных даже раньше,
чем осознал это разумом. Но фиксация этого нового знания создала внутри
него пустоту, выносить которую было нелегко Он чувствовал, что нечто
должно разрушиться. Это было похоже на то, как если бы внутри него тикал
часовой механизм бомбы, ядерный заряд которой, независимо от того, жела-
ет он этого или нет, должен взорваться в строго определенное время. И
понимание этого давало импульс новому видению всего, что его окружало,
что он наблюдал через прозрачную ткань стилсьюта, защищавшую его глаза:
полет насекомого над крышей их тента, торжественное приближение рассвета
на освещенной звездами небесной дороге.
Пустота стала невыносимой. То, что ему стало известно, как работает
механизм, ничего не изменило в его состоянии. А ведь он мог, заглянув в
свое прошлое, увидеть начало процесса: как шло его учение, как совер-
шенствовались способности, которыми он обладал, как в процессе его обу-
чения отдавалось предпочтение извращающим сознание дисциплинам, как вре-
менами он подвергал сомнению отдельные места из Библии и, наконец, в ка-
честве последнего, завершающего прошлое аккорда - обильное поглощение
спайса. Мог он и посмотреть вперед, в вызывающее наибольший ужас направ-
ление, и увидеть, куда оно ведет.
"Я чудовище! - подумал он. - Урод!"
- Не хочу! Не хочу! Не хочу! - вдруг закричал он и поймал себя на
том, что стучит кулаком по полу стилтента.
- Пол! Пол! Что случилось? - мать держала его за руку, и ее склонив-
шееся лицо казалось в полутьме серым пятном.
- Ты? - выдохнул он.
- Я с тобой. Пол, - сказала она. - Все в порядке.
- Что ты со мной сделала?! - внутри Пола словно что-то прорвалось.
Джессика, почувствовав, что этот взрыв имеет под собой достаточно
вескую причину, серьезно произнесла:
- Я дала тебе жизнь.
Ее инстинкт и полученные хитроумные знания подсказали ей, что только
такой ответ может сейчас успокоить Пола. Она крепко обняла его и поймала
на своем лице его сосредоточенный взгляд.
- Пусти меня! - потребовал он.
Услышав в его голосе стальные нотки, она повиновалась.
- Может быть, ты расскажешь мне. Пол, что произошло?
- Ты знала, что делаешь, когда обучала меня?
Его вопрос прозвучал глухо, по-взрослому, и отметив это про себя,
Джессика ответила ему в тон:
- Я надеялась, как это свойственно всем родителям, что ты станешь...
высшим, не похожим на других существом.
- Высшим?!
Она уловила горечь в голосе сына.
- Пол, я...
- Ты же хотела сына! - сказал он. - Ты хотела Квизатца Хедераха. Ты
хотела Бене Гессерит мужского пола.
- Но, Пол... - Горечь в его голосе заставила ее содрогнуться.
- Ты когда-нибудь советовалась об этом с моим отцом?
Свежесть утраты придала особую проникновенность ее словам:
- Кто бы ты ни был. Пол, в тебе столько же от меня, сколько и от тво-
его отца.
- Но не в обучении, - возразил он. - Не в том, что... пробуждает спя-
щего.
- Спящего?
- Это здесь. - Он приложил руку сначала ко лбу, потом к груди. - Во
мне. И это становится все больше, больше и больше, и...
- Пол!
Она услышала в своем голосе истерические нотки.
- Выслушай меня, - сказал он. - Ты хотела, чтобы я рассказал Препо-
добной матери о своих снах? Теперь послушай меня ты. Я только что видел
сон наяву. Знаешь, почему?
- Ты должен успокоиться, - взмолилась она. - Если это...
- Спайс, - закончил Пол начатую ею фразу. - Он здесь во всем: в воз-
духе, земле, еде. Он подобен наркотику. Это яд...
Она будто онемела.
Понизив голос, он повторил:
- Яд. Такой коварный, проникающий в тебя незаметно... и неотвратимо.
Он даже не убьет тебя, пока ты сам не станешь принимать его. Теперь мы
не сможем покинуть эту планету, не захватив частицу ее с собой. - Инто-
нация его голоса исключала какие бы то ни было возражения.
- Ты и спайс, - продолжал Пол. - Спайс изменяет каждого, кто примет
достаточно большую дозу; благодаря тебе я испытал изменение состояния.
Мне не пришлось переходить в бесчувственное состояние, при котором нару-
шение сознания происходит незамеченным. Я мог его видеть.
- Пол, ты...
- Я это видел! - настойчиво повторил он.
Она слышала безумие в его голосе и не знала, что делать.
Когда он заговорил снова, она поняла по его голосу, что он обрел
