градусов из пространства-времени, в котором существуем мы с тобой.
Голос ее звучал, как исполняемая на флейте панихида. Но все
же приговор отнюдь не показался мне столь трагичным.
Я понял, что она имеет в виду: если плоскостную фигуру раз-
вернуть вокруг ее оси, она исчезнет. Она не будет больше нахо-
диться в этой плоскости, и все, кто в плоскости останутся, никог-
да ее больше не увидят.
Но существовать она отнюдь не перестанет - просто ее не бу-
дет больше там, где она была. Я решил, что черволицые очень лег-
ко отделались. Я даже ожидал, что их планету просто взорвут, и
нисколько не сомневался, что Три галактики вполне способны на
это. А так их просто изгоняют из города, куда им больше не найти
дороги - ведь измерений существует очень много,- но вреда им не
причинят, просто поместят в своего рода резервацию.
Но голос Материни звучал так, как будто против своего жела-
ния ей пришлось принять участие в смертной казни через повешение.
Поэтому я попросил ее объяснить подробнее.
- Ты не понимаешь, милый, добрый Кип: их звезда остается
здесь.
- О-о-х,- вот и все, что я смог сказать. Крошка побелела.
Звезды - источники жизни, планеты лишь несут жизнь на себе.
Заберите звезду... и планета начнет охлаждаться... стано-
виться все холодней и холодней, пока не остынет совсем.
Сколько пройдет времени, пока не замерзнет даже воздух?
Сколько останется дней или часов, пока температура не достигнет
абсолютного нуля. Я задрожал, по коже пошли мурашки. Это еще ху-
же, чем Плутон...
- Материня, сколько потребуется времени, чтобы сделать это?
Меня охватило поганое чувство, что я ошибся, что я должен был
заступиться за них, что даже черволицые не заслуживали такой
судьбы. Взорвать планету, перестрелять их всех - это одно, но об-
речь на смерть от холода...
- Это уже сделано,- пропела она все так же траурно.
- Что?
- Агент, уполномоченный привести приговор в исполнение, ожи-
дает сигнала... Он слышит приговор в ту же минуту, что и мы. Их
планету выбросили из нашего мира прежде, чем я успела дойти до
вас. Так лучше...
Я не знал, что ответить.
А Материня быстро продолжала:
- Не думай больше об этом, потому что ты должен собрать сей-
час все свое мужество.
- Да? А зачем? Что сейчас произойдет, Материня?
- Сейчас в любой момент могут вызвать тебя - на твой соб-
ственный процесс.
Я не мог вымолвить ни слова, просто продолжал смотреть на
нее. Я ведь решил, что все уже кончилось. Крошка побледнела еще
больше, но не плакала. Облизав губы, она спросила:
- Вы пойдете с нами, Материня?
- О, мои дети! Я не могу. Вам придется предстать перед ними
одним.
Я, наконец, обрел голос:
- Но за что нас судят? Мы никому не причинили зла. Мы же
вообще ничего не сделали!
- Дело не в вас лично. Будет решаться вопрос о судьбе ваше-
го человечества. О человечестве будут судить по вам.
Отвернувшись от Материни, Крошка посмотрела на меня - и я по-
чувствовал гордость от того, что в выпавший нам тяжкий момент ис-
пытаний она повернулась не к Материне, а ко мне - к собрату-чело-
веку.
И я знал, что думаем мы об одном и том же: о корабле, кораб-
ле, висящем неподалеку от Земли, всего лишь в мгновенье полета от
нее и в то же время в неисчисленных триллионах миль, спрятанном в
одной из складок пространства, куда не достанут ни радары, ни те-
лескопы.
Земля, зеленая, золотая и прекрасная, лениво поворачивающая-
ся в теплом свете Солнца.
Бесстрастная команда - и Солнца больше нет. Нет звезд.
Дернется рывком осиротелая Луна - затем начнет кружить вок-
руг Солнца надгробным памятником надеждам человечества. Немногие
оставшиеся в живых на Лунной станции, в Лунном городке и на стан-
ции Томба протянут еще несколько недель, а, возможно, и месяцев.
Последние люди во Вселенной! Потом умрут и они - если не от
удушья, то от тоски и одиночества.
- Кип, ведь она не всерьез, скажи мне, что не всерьез!
- Что, Материня, палачи уже ждут? - спросил я хрипло.
Материня ничего не ответила мне. Она ответила Крошке:
- Все это очень серьезно, доченька. Но не бойся. Прежде, чем
доставить вас сюда, я заставила их обещать мне, что если будет
принято решение против вашего человечества, вы оба вернетесь со
мной на мою планету, где вам придется прожить свои маленькие жиз-
ни в моем доме. Итак, иди, говори только правду... и не бойся.
- Вызываются люди Земли,- раздался над нашими головами не-
возмутимый голос.
Глава 11.
Мы шли по необозримому полу, и чем дальше отдалялись от сте-
ны, тем больше я чувствовал себя мухой на тарелке. Присутствие
Крошки подбадривало, но все равно ощущение было как в кошмаре,
когда ты сам себе снишься непристойно одетым в общественном мес-
те. Крошка вцепилась мне в руку и изо всех сил прижала к себе ма-
дам Помпадур. Я пожалел, что не надел свой скафандр - в Оскаре я
не так сильно чувствовал бы себя мухой под микроскопом.
Перед тем как мы стронулись с места, Материня приложила мне
ко лбу ладонь и начала завораживать меня глазами.
Я оттолкнул ее руку и отвернулся.
- Нет, не надо,- сказал я ей,- ничего не надо. Я не
намерен... Я понимаю, что вы хотите, как лучше, но я без наркоза
обойдусь. Спасибо.
Материня не настаивала, она лишь повернулась к Крошке. Крош-
ка заколебалась, но потом уверенно тряхнула головой.
- Мы готовы! - заявила она.
Но чем дальше мы шли по этому огромному пустому полу, тем
больше я жалел, что не позволил Материне сделать то, что она хо-
тела, хоть и не знаю, каким образом она собиралась заставить нас
не волноваться. Надо было хоть Крошку уговорить согласиться.
Навстречу нам двигались от противоположной стены еще две му-
хи; подойдя к ним ближе, я узнал их: неандерталец и легионер. Пе-
щерного человека тянули вперед невидимыми канатами, римлянин же
шел широким свободным неторопливым шагом. Центра мы достигли од-
новременно и там нас остановили футах в двадцати друг от друга:
мы с Крошкой образовали одну вершину треугольника, римлянин и
неандерталец - две другие.
- Привет, Иунио! - крикнул я.
- Молчи, варвар,- он огляделся, оценивая на глаз толпу у
стен.
Одет он сейчас был строго, а не по-домашнему, как в прошлый
раз. Исчезли неопрятные обмотки, правую голень закрывали поножи,
тунику скрыли латы, а голову гордо венчал плюмаж шлема. Сверкали
начищенные доспехи, чисты были и кожаные ремни.
Щит он нес на спине, как и полагается в походах. Но как
только остановился, мгновенно отстегнул его и надел на левую ру-
ку. Меча он не обнажал, поскольку в правой руке легко держал из-
готовленный к броску дротик, ощупывая настороженными глазами вра-
гов.
Пещерный житель, слева от него, сжался в комочек, как сжи-
мается зверек, которому некуда спрятаться.
- Иунио! - крикнул я снова.- Слушай! - Вид этой парочки обес-
покоил меня еще больше. И если с неандертальцем говорить было не-
чего, то римлянина хотя бы можно было попробовать вразумить.- Ты
знаешь, где мы?
- Знаю,- бросил он через плечо.- Сегодня боги испытывают нас
на своей арене. Это - дело солдата и римского гражданина. От те-
бя здесь толку никакого, так что держись в сторонке. Хотя нет -
охраняй мой тыл и подавай сигналы. Цезарь вознаградит тебя.
Я попытался было втолковать ему, что к чему, но мои слова
заглушил мощный голос, раздавшийся одновременно во всех концах
зала:
- Начинается ваш процесс!
Крошка вздрогнула и прижалась ближе. Я выдернул свою левую
руку из ее сжатых пальцев, сунул туда правую, а левой обнял ее за
плечи.
- Выше голову, дружище,- сказал я мягко,- не дай им себя на-
пугать.
- Я не боюсь,- прошептала она, вся дрожа.- Только говори с
ними ты. Кип.
- Ты так хочешь?
- Да. Ты не так быстро взрываешься, как я, а если у меня
сейчас не хватит выдержки... Ведь ужас что будет.
- Хорошо.
Наш разговор перебил все тот же бесстрастный гнусавый голос.
Как и раньше, казалось, что говорящий стоит рядом с нами.
- Настоящее дело проистекает из предыдущего. Три временных
пробы взяты с небольшой планеты ланадорского типа, вращающейся
вокруг звезды в периферийном районе Третьей галактики. Это край-
не примитивная зона, не заселенная цивилизованными расами.
Раса, находящаяся под рассмотрением, является варварской, что
видно по пробам. Она уже дважды обследовалась ранее и срок сле-
дующего рассмотрения еще не наступил, однако новые факты, проис-
текающие из предыдущего дела, заставляют нас проводить его сейчас.
Голос спросил сам себя:
- Когда производилось последнее рассмотрение? И сам себе от-
ветил:
- Приблизительно один полураспад тория-230 назад.- И доба-
вил, очевидно, специально для нас.- Около восьмидесяти тысяч ва-
ших лет.
Иунио дернулся и огляделся по сторонам, как бы пытаясь опре-
делить, где стоит говорящий. Я заключил, что он услышал ту же
цифру на своей испорченной латыни. Что ж, я тоже встрепенулся,
хотя этим меня уже не удивишь. Не до того.
- Действительно ли необходимо производить рассмотрение,
спустя лишь такой короткий срок?
- Да. Замечено нарушение закономерности. Они развивались с
непредвиденной быстротой.- Бесстрастный голос продолжал говорить,
обращаясь теперь к нам.
- Я - ваш судья. Многие из цивилизованных существ, которых
вы видите здесь, являются частью меня. Остальные - зрители или
студенты. Некоторые присутствуют здесь, чтобы суметь уличить ме-
ня в ошибке, но этого никому не удавалось сделать более миллиона
ваших лет.
- Вам больше, чем миллион лет? - вырвалось у меня. То, что я
ему не поверил, я даже не стал говорить.
- Я намного старше,- ответил голос,- но весь в целом, а не
составляющие меня компоненты. Частично я машина, и эту часть мож-
но починить, заменить, воспроизвести. Частично я состою из живых
существ, которые могут умереть и быть замещены. Моя живая часть
состоит из многих гроссов * цивилизованных существ из различных
районов Трех галактик, причем для взаимодействия с моей машинной
частью достаточно одного гросса. Сегодня я состою из двухсот де-
вяти квалифицированных существ, в распоряжении которых находятся
все знания, накопленные моей механической частью, все ее умение
анализировать и обобщать.
- Ваши решения принимаются единогласно? - спросил я немед-
ленно. Мне показалось, что я нашел лазейку - мне редко удавалось
запутать мать с отцом, но в детстве все же случалось ухитриться
внести в стан родителей сумятицу, заставляя их реагировать на од-
ни и те же вещи по-разному.
- Решения всегда единогласны. Вам будет легче воспринимать
меня как единое целое, одну личность.- Голос обратился ко всем
присутствующим.- Пробы взяты согласно установленной практике.
Современная проба двойная, проба промежуточного периода, ис-
пользуемая для проверки точности кривой, представляет собой оди-
ночный экземпляр в одежде, взятой согласно стандарту наугад из
периода приблизительно одного полураспада радия-226.
Дистанционная проба проверки кривой взята тем же методом на
расстоянии в две дюжины раз большем, чем расстояние от современ-
ной пробы до промежуточной.
- Почему проверка кривой ведется на столь короткой дистан-
ции? - спросил сам себя голос.- Почему не взято расстояние, по
крайней мере в дюжину раз большее?
- Потому что жизнь поколений этих организмов слишком невели-
ка, наблюдаются также быстрые мутации.
Похоже, объяснение сочли удовлетворительным, поскольку голос
продолжал:
- Самый юный образец начнет давать показания первым.
Я решил, что он имеет в виду Крошку, и она подумала то же са-
