Машина сказала:
- Факты обобщены. Исходя из их собственных показаний, это
дикий и жестокий народ, склонный ко всякого рода зверствам.
Они поедают друг друга, морят друг друга голодом, убивают
друг друга.
У них совсем нет искусства, а наука самая примитивная, тем не
менее их характер так сильно подвержен насилию, что даже столь
малый запас знаний энергично используется ими - племенем против
племени - чтобы истребить друг друга. Они делают это с таким рве-
нием, что могут в этом преуспеть. Но если, в случае неудачного
стечения обстоятельств, им этого не удастся, то со временем они
неизбежно достигнут других звезд. Именно этот аспект и должен
быть тщательно рассмотрен: как скоро они сумеют достичь нас, ес-
ли выживут, и каков к тому времени будет их потенциал.
Голос снова обратился к нам:
- Это - обвинение против вас, против вашей собственной дикос-
ти, сочетаемой с высшим разумом. Что можете вы сказать в свою за-
щиту?
Глубоко вздохнув, я пытался успокоиться. Я знал, что мы
проиграли, но все же считал себя обязанным бороться до конца.
Я вспомнил, как начинала свою речь Материня.
- Милорды-собратья!
- Поправка. Мы не являемся вашими "лордами", и еще не было
установлено, что вы ровня нам. Если хотите найти правильную фор-
му обращения, можете называть меня "председатель".
- Хорошо, мистер председатель,- я отчаянно пытался вспом-
нить, что говорил своим судьям Сократ. Он знал заранее, что его
осудят, так же, как и мы сейчас, но хотя его и заставили выпить
сок цикуты, победил все же он, а не судьи.
Нет! Сократ здесь не подходит - ему нечего было терять, кро-
ме своей собственной жизни, а сейчас речь шла о жизни всего чело-
вечества.
- ...вы сказали, что у нас нет искусства. Видели ли вы наш
Парфенон?
- Взорванный в одной из ваших войн?
- Лучше взгляните на него, прежде чем нас "развернете", по-
тому что иначе много потеряете. Читали ли вы нашу поэзию? "Окон-
чен праздник. В этом представленье актерами, сказал я, были духи.
И в воздухе, и в воздухе прозрачном, свершив свой труд, растаяли
они. Вот так, подобно призракам без плоти, когданибудь растают,
словно дым, и тучами увенчанные горы, и горделивые дворцы и хра-
мы, и даже весь - о да, весь шар земной" *.
Больше я не мог. Рядом всхлипывала Крошка. Не знаю, что зас-
тавило меня выбрать этот отрывок,- но говорят, что подсознание
никогда не делает ничего случайно.
- Весьма вероятно, что так и будет,- заметил безжалостный
голос.
- Я думаю, что не ваше дело судить, чем мы занимаемся, если
мы не трогаем вас,- я запинался и еле сдерживал слезы.
- Мы считаем это своим делом.
- Мы не управляемся вашим правительством и...
- Поправка: Три галактики не являются правительством; такое
обширное пространство и такая разнородность культур не дает пра-
вительству возможности функционировать. Мы всего лишь сформирова-
ли полицейские районы в целях взаимной защиты.
- Но, даже если так, мы ведь ничего не делаем вашим полицей-
ским. Мы жили себе на своих собственных задворках,- я, во всяком
случае, спокойно гулял на своих собственных задворках,- как поя-
вились корабли этих черволицых и начали причинять неприятности
нам. Но ведь вам мы ничего плохого не сделали!
Я остановился, не зная, как быть дальше. Я ведь не мог гаран-
тировать, что весь род человеческий в будущем будет вести себя
хорошо; машина знала это, и сам я тоже знал.
- Вопрос,- снова заговорил сам с собой голос.- Эти существа
кажутся идентичными с Древним Народом, учитывая мутационные поп-
равки. В каком районе Третьей галактики находится их планета?
Машина ответила на собственный вопрос, приводя координаты,
ничего не говорящие мне.
- Но они не принадлежат к Древнему Народу, они
--------------
* В. Шекспир. "Буря". Акт 4. (Пер. Мих. Донского).
эфемерны. В том-то и опасность, они слишком быстро меняются.
- Не исчез ли в том районе корабль Древнего Народа нес-
колько полураспадов тория-230 назад? Не объяснит ли это тот факт,
что образцы не совпали?
И твердый ответ:
- Происходят они от Древнего Народа или нет - значения не
имеет. Идет рассмотрение; следует принять решение.
- Решение должно быть обоснованным и не вызывающим сомнений.
- Таковым оно и будет.- Бестелесный голос вновь обратился к
нам: - Хотите ли вы оба добавить чтолибо в свою защиту?
Я вспомнил их слова о примитивном состоянии нашей науки и хо-
тел возразить, сказать, что всего за два века мы прошли путь от
мускульной энергии до атомной, но испугался, что этот факт, нао-
борот, может быть использован против нас.
- Крошка, ты ничего не хочешь сказать? Резко шагнув вперед,
она выкрикнула:
- А то, что Кип спас Материню, не считается?
- Нет,- ответил холодный голос,- это несущественно.
- А должно было бы быть существенным! - Она снова плакала.-
Сволочи вы, сволочи трусливые! Гады вы, гадины трусливые! Вы еще
хуже черволицых.
Я дернул ее за руку. Содрогаясь от рыданий. Крошка уткнулась
мне головой в плечо и прошептала:
- Прости меня. Кип. Я не хотела. Я все испортила.
- Не расстраивайся, малыш. И так уже все было ясно.
- Имеете ли вы сказать что-нибудь еще? - безжалостно продол-
жал безликий.
Я обвел глазами зал. "...и горделивые дворцы и храмы, и да-
же весь - о да, весь шар земной..."
- Только одно,- сказал я яростно.- И не в защиту. Вы ведь не
нуждаетесь в нашей защите и в наших оправданиях. Черт с вами, за-
бирайте нашу звезду - вы ведь на это способны. На здоровье! Мы
сделаем себе новую звезду, сами! А потом в один прекрасный день
вернемся в ваш мир и загоним вас в угол - всех до одного!
- Здорово, Кип, так их!
Мои слова не вызвали крика возмущения и в наступившей тишине
я вдруг почувствовал себя ребенком, совершившим бестактную ошиб-
ку в присутствии взрослых гостей и не знающим, как ее загладить.
Но отказываться от своих слов я не собирался. Нет, я не ду-
мал, конечно, что мы сможем сделать это. Не доросли еще. Но попы-
таемся уж наверняка. "Умереть, сражаясь" - самое гордое свойство
человека.
- Весьма вероятно, что так и будет,- сказал, наконец, голос:
- Вы кончили?
- Да, кончил.- Со всеми нами было покончено.
- Кто-нибудь заступится за них? Люди, знаете ли вы расу,
согласившуюся бы заступиться за вас?
Кого мы знаем, кроме себя? Собак, разве что? Собаки, может, и
заступятся.
- Я буду говорить!
- Материня! - встрепенулась Крошка. Неожиданно она очути-
лась прямо перед нами. Крошка рванулась к ней, но налетела на
невидимый барьер. Я взял ее за руку.- Спокойно, малыш. Это всего
лишь стереоизображение.
- Милорды-собратья... Вы богаты мудростью многих умов и на-
копленной сокровищницей знаний. Но я знаю их самих. Да, действи-
тельно, они преисполнены буйства, особенно меньшая из них, но не
более, чем это естественно для их возраста. Можем ли мы ожидать
проявлений зрелой выдержанности от расы, которой предстоит уме-
реть в столь раннем детстве? И разве не свойственно насилие нам
самим? Разве не обрекли мы сегодня на смерть миллиарды живых су-
ществ? И может ли выжить раса, лишенная стремления к борьбе? Да,
правда, эти существа зачастую намного более буйны, чем было бы
необходимо и разумно. Но, собратья, ведь они совсем еще дети!
Дайте же им время вырасти и понять.
- Именно этого и следует бояться,- что они вырастут и пой-
мут слишком много, слишком многому научатся. Ваша раса всегда бы-
ла сверхчувствительной; сентименты мешают вам проявить объектив-
ность.
- Неправда! Мы сострадательны, но отнюдь не глупы. И вы
знаете не хуже меня, сколько крайних решений было принято на ос-
новании моих показаний. Их было так много, что мне больно о них
вспоминать. Но я и впредь не уклонюсь от выполнения долга. Если
ветвь больна неизлечимо, она должна быть отсечена. Мы не сенти-
ментальны, мы - лучшие сторожа, когдалибо охранявшие Три галакти-
ки, потому что не поддаемся гневу. Мы безжалостно караем зло, но
с любовью и терпением относимся к проступкам детей.
- Вы кончили?
- Я считаю, что эта ветвь не должна быть срублена! Изображе-
ние Материни исчезло. Снова раздался голос:
- Кто-нибудь еще?
- Да! Там, где только что стояла Материня, выросла большая
зеленая обезьяна. Смерив нас взглядом, она неожиданно сдела-
ла сальто мортале и продолжала смотреть на нас, просунув голову
между ног.
- Я им не друг, но я люблю справедливость, чем и отличаюсь
от некоторых моих коллег в Совете.- Она несколько раз кувыркну-
лась через голову.- И, как заметила только что наша сестра, зем-
ляне очень молоды. Младенцы моей благородной расы кусают и цара-
пают друг друга - и некоторые даже умирают от этого. Даже я сама
когда-то так вела себя.- Она подпрыгнула, приземлилась на руки,
оттолкнулась и перевернулась кругом.- Но осмелится ли кто-нибудь
утверждать, что я не цивилизованное существо? - Она замерла и
продолжала разглядывать нас, почесываясь.- Да, это жестокие дика-
ри, и я не понимаю, как они могут кому-нибудь понравиться, но я
считаю, что нужно дать им шанс попробовать!
Обезьяна исчезла.
- Хотите ли вы добавить что-либо, прежде чем будет вынесен
вердикт? - спросил голос.
Я уже открыл рот, чтобы сказать: "Нет, кончайте скорее",- как
Крошка зашептала мне в ухо. Я кивнул и заговорил:
- Мистер председатель, если вердикт будет вынесен против нас,
могли бы вы попридержать своих палачей, пока мы не вернемся до-
мой? Мы знаем, что вы можете доставить нас на Землю за несколько
минут.
Голос ответил не сразу:
- Зачем вам это? Ведь я объяснил уже, что судят не вас лич-
но. Было договорено, что вам двоим в любом случае сохраняется
жизнь.
- Мы знаем. Но предпочитаем разделить судьбу всех людей у
себя дома.
Снова неуверенная пауза.
- Хорошо.
- Достаточно ли фактов для принятия решения?
- Да.
- Каково же решение?
- Человечество будет рассмотрено вновь дюжину полураспадов
радия спустя. Но пока человечеству существует угроза от самого
себя. Против этой опасности ему будет оказана помощь. В течение
испытательного срока за ним будет пристально следить Мать-охрани-
тельница.- Голос прочирикал веганское имя Материни.- Террито-
риальный инспектор этого района, которому вменяется в обязан-
ность немедленно информировать Совет о любых зловещих симптомах.
Пока же мы желаем человечеству успеха в его долгом пути к
вершинам цивилизации.
Образцы надлежит возвратить в то пространствовремя, откуда
они пришли.
Глава 12
Я счел, что сажать корабль в Нью-Джерси, не известив заранее
летные власти, неразумно. Вокруг Принстона много важных объектов,
нас могут обстрелять чем угодно, вплоть до ракет с ядерными бое-
головками, если засекут радаром. Но Материня лишь чирикнула не
без снисходительности.
- Я думаю, что все обойдется.
Действительно, обошлось, никто нас и не заметил. Она высади-
ла нас в глухом проулке, распрощалась и исчезла. Законов, возбра-
няющих ночные прогулки в скафандрах, да еще с тряпичной куклой в
руках, не существует, но зрелище это все равно непривычное, поэ-
тому первый же полицейский патруль доставил нас в участок.
Дежурный позвонил Крошкиному отцу, и через двадцать минут мы
уже сидели в его кабинете, пили какао и рассказывали.
Крошкину маму чуть удар не хватил. Слушала она нас с раскры-
тым ртом, то и дело восклицая: "Невероятно, невероятно", пока
профессор Рейсфелд не попросил ее либо перестать охать, либо ид-
ти ложиться спать. Но она не виновата. Еще бы - дочка исчезает на
Луне; все уже уверены, что она погибла, а потом вдруг чудом воз-
вращается на Землю. Но профессор Рейсфелд поверил нам сразу. Так
