централизованным планированием, ссылаться на конкуренцию, когда их спрашивают,
как они собираются справляться с той или иной трудностью. Но никто еще не
показал, как можно рационально соединить планирование и конкуренцию. И пока
этого не сделано, любой имеет полное право настаивать на том, что надо четко
разделять эти две альтернативы и что всякий сторонник социализма должен
выбрать одно из двух, а затем показать, как он предлагает преодолеть
трудности, присущие избранной им системе.
11
Я не претендую на то, чтобы считать выводы, сделанные при рассмотрении
различных социалистических построений, непременно окончательными. Тем не менее
из дискуссий последних лет неопровержимо вытекает одно: сегодня мы все еще
интеллектуально не оснащены для того, чтобы усовершенствовать нашу
экономическую систему посредством Упланированияы, или для того, чтобы решить
проблему социалистического производства любым иным путем, избегнув при этом
серьезнейшего падения производительности. Нам не хватает не Уопытаы, а
интеллектуального овладения проблемой, которую пока мы научились только
формулировать, но не отвечать на нее. Никто не помышляет отбросить всякую
вероятность, что решение все-таки будет найдено. Но при нынешнем состоянии
нашего знания все же должны оставаться серьезные сомнения в том, что его можно
найти. Мы должны, по крайней мере, считаться с возможностью, что последние
пятьдесят лет мысль шла в неверном направлении, увлеченная надеждой,
оказавшейся при ближайшем рассмотрении неосуществимой. Но даже если и так,
отсюда еще не следует, что нам нужно было оставаться там, где мы находились до
того, как заявила о себе эта тенденция. Это означает только, что движение в
ином направлении могло бы быть более полезным. В самом деле, есть основания
полагать, что, к примеру, было бы разумнее стремиться к более ровному
функционированию конкуренции, чем препятствовать ей всяческими попытками
планирования так долго, что почти любая альтернатива стала казаться
предпочтительнее существующих условий.
Однако если наши выводы о существе убеждений, представляющих, несомненно, одну
из главных движущих сил современности, являются негативными, то это, конечно,
не повод для удовлетворения. В мире, увлеченном планированием, ничто не может
быть более трагичным, чем вывод, доказывающий неизбежность того, что
неуклонное следование этим курсом должно привести к экономическому упадку. И
хотя какая-то интеллектуальная реакция уже есть, почти нет сомнений, что еще
долгие годы будет продолжаться движение в направлении планирования.
Следовательно, развеять абсолютное уныние, с которым экономист вынужден
сегодня смотреть на будущее мира, можно, только показав, что есть возможный и
практически осуществимый путь преодоления трудностей. Даже у тех, кто не
симпатизируют всем высшим целям социализма, есть серьезное основание желать,
чтобы, раз уж мир движется в этом направлении, он оказался осуществимым, а
катастрофа -- предотвращенной. Однако следует признать, что перспектива найти
такое решение сегодня представляется крайне маловероятной. Знаменательно, что
пока наименьший вклад в его поиск внесен сторонниками планирования. Если
решению предстоит быть когда-либо найденным, то это будет больше заслуга
критиков, по крайней мере прояснивших характер проблемы, пусть даже они и
отчаялись найти решение.
Глава IX. Экономический расчет при социализме (III): конкурентное Урешениеы
Перепечатано из: Economica, Vol. VII, No. 26 (new ser.; May, 1940). Две книги,
с которыми в основном связана данная глава: Oskar Lange and Fred Taylor, On
the Economic Theory of Socialism, ed. B.E.Lippincott (Minneapolis, 1938), и
H.D.Dickinson, Economics of Socialism (Oxford, 1939), будут упоминаться везде
соответственно как УLTы (Ланге-Тэйлор) и УDы (Диккинсон).
1
Две главы в обсуждении экономической теории социализма можно отныне считать
закрытыми. Первая связана с убеждением, что социализм полностью обойдется без
расчета в единицах ценности и заменит его неким видом расчета in natura,
выраженным в единицах энергии или какой-то другой физической величины.
Несмотря на то, что такая точка зрения пока не исчезла и ее все еще разделяют
некоторые ученые-естествоиспытатели и инженеры, она определенно оставлена
экономистами. Вторая закрытая глава касается предложений, чтобы цены
устанавливались с помощью расчетов, выполняемых планирующей властью с
применением методов математической экономики, вместо того, чтобы их определяла
конкуренция. По поводу этого предложения Парето (которого, что любопытно,
иногда цитируют как сторонника подобного взгляда) уже сказал, по-видимому,
последнее слово. Показав, как можно использовать систему уравнений для
объяснения того, чем определяются цены на рынке, он добавляет:
"Здесь можно заметить, что такое определение никоим образом не имеет целью
прийти к численному расчету цен. Давайте сделаем наиболее благоприятное для
подобного расчета допущение, давайте предположим, что мы победили все
трудности сбора данных по этой проблеме и что мы знаем ophelimites <полезности
(фр.)> всех различных предметов потребления для каждого индивида и все условия
производства всех товаров, и т.д. Это уже само по себе абсурдно. Но этого еще
недостаточно, чтобы сделать решение проблемы возможным. Мы уже видели, что при
100 лицах и 700 товарах будет 70 699 условий (фактически огромное количество
обстоятельств, пока не принятых во внимание, еще увеличат их число); мы должны
будем, следовательно, решить систему из 70 699 уравнений. Практически это
превышает возможности алгебраического анализа, что тем более верно, если
представить себе баснословное число уравнений, нужное при населении в сорок
миллионов и нескольких тысячах товаров. Тогда роли поменялись бы: не
математика политической экономии, а политическая экономия помогала бы
математике. Другими словами, если бы можно было действительно знать все эти
уравнения, то единственный доступный человеку способ решить их -- это
наблюдать практическое решение, которое дает рынок" [V.Pareto, Manuel
d'economie politique (2d ed., 1927), pp. 233--34].
В данной статье мы займемся главным образом третьим этапом дискуссии,
центральный пункт которого был точно определен профессором Ланге и д-ром
Диккинсоном при разработке предложений, касающихся конкурентного социализма.
Поскольку, однако, значение результатов прошлых обсуждений часто бывает
представлено так, что это становится очень похоже на извращение истины, и
поскольку как минимум одна из двух книг, которые будут рассматриваться, не
совсем свободна от подобной тенденции, необходимо, по-видимому, сделать
несколько предварительных замечаний о реальном значении прошлых разработок.
Первый момент связан с характером первоначальной критики, направленной против
более примитивных концепций функционирования социалистической экономики,
имевших хождение примерно до 1920 г. Распространенная тогда идея (и все еще
поддерживаемая, например, Отто Нейратом) хорошо выражена Энгельсом в его
УАнти-Дюрингеы, когда он говорит, что люди будут устанавливать общественный
план производства Уочень просто, не прибегая к услугам прославленной
"ценности"ы. Именно в противовес этому общему убеждению Н.Г.Пирсон, Людвиг фон
Мизес и другие указывали, что, если социалистическое общество хочет
действовать рационально, его расчеты должны будут направляться теми же
формальными законами, которые применимы к капиталистическому обществу.
Представляется необходимым специально подчеркнуть, что именно такое возражение
выдвигали критики социалистических планов, поскольку профессор Ланге и
особенно его издатель [см.: B.E.Lippincott in LT, p. 7] склонны, видимо,
полагать, что демонстрация применимости формальных принципов экономической
теории к социалистической экономике обеспечивает ответ критикам. Дело в том,
что никогда и никто, кроме социалистов, не отрицал, что эти формальные
принципы следует применять к социалистическому обществу. Вопрос, поднимавшийся
Мизесом и другими, заключался не в том, следует ли их применять, а в том,
можно ли их применять на практике в отсутствие рынка. Поэтому когда Ланге и
другие цитируют Парето и Бароне, показавших, что ценности в социалистическом
обществе будут, в сущности, зависеть от тех же факторов, что и в конкурентном
обществе, то это бьет полностью мимо цели. Это, конечно же, было
продемонстрировано много раньше, в частности, фон Визером. Но никто из этих
авторов не пытался показать, что ценностные величины, на которые должно
опираться социалистическое общество, если хочет действовать рационально,
поддаются определению. И Парето, как мы видели, недвусмысленно отрицал, что их
можно установить с помощью вычислений.
Представляется таким образом, что в этом пункте критика более ранних
социалистических схем оказалась столь успешной, что их защитники, за редким
исключением [наиболее заметное исключение -- д-р М.Добб; см. его: Political
Economy and Capitalism (1937), chap. viii, и его обзор книги профессора Ланге
в Modern Quarterly, 1939], сочли необходимым присвоить аргументацию своих
оппонентов и были вынуждены сконструировать совершенно новые схемы, о которых
никто прежде не думал. Против более старой идеи, предполагавшей возможность
рационального планирования без расчетов в единицах ценности, можно было
справедливо возражать, что это невозможно логически. Новые предложения,
сконструированные для определения ценностей путем некоего процесса, отличного
от конкуренции, основанной на частной собственности, поднимают проблему
другого рода. Но уж точно несправедливо говорить, как делает Ланге, что
поскольку критики выдвигают возражения иного типа против новых схем,
разработанных в ответ на первоначальную критику, они Ууступили в главном
вопросеы и Уотступили на вторую линию обороныы [LT, p. 63]. Не есть ли это
скорее прикрытие собственного отступления с помощью создания путаницы в
рассматриваемом вопросе?
Есть второй момент, по которому данная Ланге характеристика нынешнего
состояния полемики вводит в серьезное заблуждение. Его читатель вряд ли сможет
избавиться от впечатления, что идея того, что ценности нужно и можно
определять с помощью методов математической экономики, то есть путем решения
миллионов уравнений, есть зловредное изобретение критиков с целью высмеять
усилия современных социалистических авторов. Факт, который не может быть
неизвестен Ланге, состоит, конечно, в том, что этот способ не раз всерьез
предлагали социалистические авторы в качестве решения трудностей -- и среди
прочих д-р Диккинсон, сейчас, однако, явно берущий назад свои прежние
предложения [D, p. 104, K. Tisch, Wirtschaftsrechnung und Verteilung im
zentralistisch organisierten sozialistischen Gemeinwesen (1932)].
2
Третий этап полемики начался недавно с предложения решить проблемы определения
ценностей путем возврата к конкуренции. Когда пять лет назад автор настоящей
работы пытался оценить значение подобных попыток [в Collectivist Economic
Planning (London, 1935) очерк УThe Рresent State of the Debateы,
перепечатываемый выше как глава VIII], приходилось полагаться на то, что могло
быть собрано из устных дискуссий между экономистами-социалистами, поскольку
тогда не было в наличии никакого систематического изложения теоретических
основ конкурентного социализма. Пробел восполнен теперь двумя книгами, которые
нам предстоит рассмотреть. Первая содержит перепечатку очерка Ланге, впервые
опубликованного в 1936 и 1937 гг. вместе с более ранней статьей покойного
профессора Тэйлора (датированной 1928 г.) и предисловием издателя,
Б.Э.Липпинкота. В дополнение к совершенно ненужному пересказу аргументации
Ланге в более грубых выражениях, Липпинкот своими неумеренными похвалами по
адресу этой аргументации и выдвигаемыми в ее поддержку экстравагантными
заявлениями [очерк д-ра Ланге охарактеризован как Упервая работа, которая
должна ознаменовать продвижение вперед после вклада Баронеы и показать с
