изменно удача была с Хродомером.
Хродомер и зимой охотничьего дела не бросал и часто возвращался то с
оленем подстреленным, то с лисой. Рагнарис лис не ел, говорил, не ван-
дал, чтобы лисичьим мясом питаться. А он, Хродомер, иной раз ел. В мех
лисий все село одел.
По свежему снегу заметил как-то в лесу Хродомер следы. И не понрави-
лись ему эти следы. Ибо бродил кто-то вокруг села, но в село не заходил,
а всякий раз поворачивал обратно в лес. Понятное дело, многим в округе
ведомо было, что герои свое село на берегу поставили и жили в первоздан-
ной свирепости, по завещанию богов и в силу клятвы, Алариху данной во
время памятного пира на берегу. Потому в село за безделкой просто так не
ходили. Особенно зимой, когда лютость в героях возрастает от бескормицы.
Но те следы в лес уходили и в чащобе терялись, а к жилью человеческо-
му или к дороге не вели.
Постоял над следами Хродомер, поразмыслил, после же снял след и в се-
ло его принес. Возле дома своего на снег возложил и стал прочих старей-
шин звать, чтобы все они на след поглядели и подумали - что бы он мог
означать.
Посмотрел Сейя и сказал:
- Гепид.
И Фредегаст, сын Сейи, посмотрел и тоже сказал:
- Да, это гепид.
Вутерих же долго в след всматривался, и нюхал его, чуть не лизал;
после же сказал:
- Вождь гепидский.
Сейя, от глупости сыновней освирепев, как был, в рукавице с маху по
шее его съездил. И сказал Вутерих, шею потирая:
- Нет, то и впрямь гепид был.
Рагнарис же согласился с ним:
- Воистину гепид. Уж больно след большой.
А Хродомер сказал Рагнарису:
- Нет, это не гепид. Это Арбр вокруг села ходит, тебя, Рагнариса,
убить ищет.
Но повторил Рагнарис упрямо:
- Нет же; вовсе нет. Это гепида след.
Однако лицом Рагнарис помрачнел и с той поры смурен был. И ходить
стал с оглядкой.
Когда уже снег сошел, однажды утром увидел Рагнарис, что к косяку
дверному белка весенняя, облезлая стрелой пригвождена. А хвоста у белки
той не было.
И без того знал Рагнарис, что прав был Хродомер, когда остерегал его
насчет Арбра. Тут же и вовсе замрачнел.
Два дня дома сидел Рагнарис, думал и с богами разговаривал. На третий
день пошел Рагнарис к Хродомеру и так спросил: нравится ли тебе, Хродо-
мер, жена моя Мидьо? Хродомер отвечал, что Мидьо женщина домовитая и со-
бою не уродливая, а лоно у нее плодовитое - так чему тут не нравиться?
Так осторожно сказал Хродомер, ибо не ведал еще, что на уме у Рагнариса,
друга его.
Рагнарис же в огонь глядел и молчал.
И спросил Хродомер: ужели все силы свои растратил Рагнарис в потехах
воинских, что Мидьо послала его к другу за просьбой подобной? Хлопнул
друга своего по плечу и так молвил: ради дружбы их великой все сделает и
в тайне сохранит. И поначалу ничего не потребует, а когда семь лет минет
- пусть отдаст ему Рагнарис за услугу эту десятую долю урожая. И если
дитя зачато будет, пусть это будет дитя Рагнариса.
На то Рагнарис только одно и сказал: мол, жениться тебе пора, Хродо-
мер. Но только попросил не жениться до той поры, покуда он, Рагнарис,
дела одного не уладит. В лес Рагнарис собрался - Арбра искать. И если
одна луна минет с тех пор, а он, Рагнарис, еще не вернется, то взял бы
Хродомер себе в жены жену его Мидьо.
И обещал перед богами Хродомер, что возьмет себе в жены жену Рагнари-
са Мидьо, когда Арбр Рагнариса убьет. И дом Рагнариса пусть тогда тоже к
нему, Хродомеру, отойдет.
На это Рагнарис согласился, прибавив, что после пусть дом этот будет
Тарасмунду отдан. Чтобы Тарасмунд, когда вырастет, жил своей семьей.
И на следующий день ушел Рагнарис в лес - Арбра искать. День был
мглистый, дождливый. Взял с собой Рагнарис припасов на три дня. Ножом и
рогатиной вооружен был. И вместо плаща шкуру медвежью надел Рагнарис, и
удивило это Хродомера. Зачем было Рагнарису такой обузой плечи свои отя-
гощать? Лучше бы еды побольше захватил. Смотрел ему вслед Хродомер, по-
куда не скрылся Рагнарис за пеленой дождя. И как ни были милы Хродомеру
и дом рагнарисов, и жена его Мидьо, а пожалел он о друге своем и пожелал
тому возвращения.
Спустя годы не рассказывал уже Рагнарис никому того, что сразу после
возвращения своего Хродомеру рассказал. И потому нам, родичам Рагнариса,
история эта в первозданном ее виде неведома.
Так говорил Рагнарис.
В лес войдя, думал Рагнарис Арбра выследить и под укрытием шкуры мед-
вежьей подкрасться к нему незаметно. Логово Арбра начал искать возле ка-
пища, ибо всегда жрецы привечали вутью. Логова арброва не нашел; зато
отыскал самого Арбра. Да его и отыскивать не требовалось - вутья и не
таился. Шел себе по лесу, будто пьяный. Весна ему хмелем в голову удари-
ла.
Рагнарис, таясь за деревьями, следом пошел. Не чуял запаха чело-
вечьего Арбр, ибо надежно укрывала Рагнариса шкура убитого им некогда
медведя. Да и ветер в ту сторону дул, где Рагнарис таился.
Скоро понял Рагнарис, куда Арбр направляется. Шел он на ту поляну,
где впервые медведей встретил и где медведи за своего приняли Арбра.
Знал Рагнарис от охотников, что на ту поляну приходят медведи спари-
ваться, когда время их наступает.
Но сейчас еще время это не наступило. И не понимал Рагнарис, зачем
Арбр на поляну идет.
Увидел на краю поляны Рагнарис огромное дерево, бурей поваленное. Мо-
гучие корни, вывороченные из земли, надежно укрыли Рагнариса, и схоро-
нился он за их прикрытием. И за Арбром следить стал.
Арбр же, в неистовом восторге, радостью преисполненный, на поляну
выскочил и петь начал. Пел он без слов, крича и голову задирая, будто
зверь. И кружился по поляне, покуда не упал. Упав же, стал биться, и
обеспамятел.
Замер Рагнарис, ибо увидел, как принимает в себя Арбр дух Вотана. И
столь велик был дух Вотана, что мало было ему одного Арбра. Заполонил
всю поляну и опалил Рагнариса.
И закричал Рагнарис, Арбру подражая, по поляне кружиться стал в вос-
торге и бешенстве, ногтями кору деревьев царапал и Вотана славил неисто-
во. Так велика была его радость.
Знал Рагнарис, что умрет сейчас, ибо дух Вотана разрывал его жалкую
плоть. И желанной была Рагнарису эта смерть.
Кружился вокруг лежащего на земле Арбра Рагнарис, крича, рыча и хри-
пя, песни распевая и рыча, как зверь. И мир несся мимо Рагнариса, обезу-
мев. Наконец, семя теряя, закружился на месте Рагнарис, руки воздев и
голову закинув. И солнце било в глаза сквозь ветви деревьем, будто луча-
ми-мечами рубя. И сраженный пал Рагнарис рядом с Арбром на землю. Улыбка
на лице Рагнариса застыла, а тела своего он не чувствовал вовсе.
Когда же Рагнарис упал, лапа медвежья от шкуры Арбра по лицу когтями
хлестнула. И очнулся Арбр, ноздри раздул, чуя запах медвежий. Заворчал
ласково Арбр, руками к медвежьей шкуре потянулся. Рагнариса же будто и
вовсе не видел, хотя лежал на шкуре Рагнарис и был теперь открыт.
Лишь когда потянул на себя медвежью шкуру Арбр, встрепенулся Рагна-
рис. И изошел из Рагнариса священный восторг, и утратил он дух Вотана,
снова став всего лишь Рагнарисом, сыном Рагнариса. И Арбра, ворчащего
нежно, к себе подпустил поближе и с силой ножом его в сердце ударил.
Пал Арбр навзничь, и шкура медвежья лапой его обняла. Прекрасен пока-
зался он мертвым Рагнарису. Лежал Арбр, и рот его был широко раскрыт,
будто в крике любовном, и глаза распахнуты широко, будто бы небо хотел
он глазами выпить. И наклонившись низко над другом убитым, слова любви
говорить ему Рагнарис начал. И долго плел он песнь эту, нежно и страст-
но. Не было на земле женщины, способной слова такие из груди Рагнариса
исторгнуть. Воистину, то песнь великой любви была.
И вынул нож из арброва сердца Рагнарис и, песнь любви продолжая, го-
лову ему отрезал. И почувствовал Рагнарис, что Вотан близко. И вновь
стал дух Вотана сходить на Рагнариса. Руки свои в крови омочил и, сме-
ясь, провел ладонями себя по лицу. После же голову Арбра за длинные во-
лосы взял, прекрасное мертвое лицо его к себе обратил. И так, держа го-
лову в руках, снова по поляне в пляс пустился и кружился и пел Рагнарис
и неуязвим был для усталости. И вновь, как и в первый раз, солнце мечом
его поразило. И снова пал Рагнарис и заснул.
Долго спал он. Кровь Арбра на волосах его запеклась. И пришел на по-
ляну жрец из капища малого и велел он Рагнарису следом за собою в капище
идти.
И тело Арбра повелел с собою взять. И шкуру медвежью взять. Сделал
Рагнарис волокушу и выполнил все, что жрец повелел. В капище поведал
Рагнарис жрецам обо всем, что случилось. Ибо тогда два жреца при малом
капище обитали (в том самом, которое нынче разорили чужаки, пояснил Хро-
домер).
Седмицу там пребывал Рагнарис. О том, что было в капище, никому ни-
когда не рассказывал. Сказал только, что тела Арбра больше не видел. И
шкуры не видел. И ножа своего не видел более, о чем жалел. Голову Арбра
отнять у него не смогли, ибо не отдавал ее Рагнарис, рычал и щерился,
как зверь. Жрецы же, видя, что рядом с этой головой дух Вотана чаще схо-
дит на Рагнариса (ибо и в капище нисходил он на него), порешили оставить
голову Арбра среди людей, дабы воинский дух в них крепить.
И после уже, когда в село воротился с головою Арбра Рагнарис, нес-
колько раз нисходил на него дух Вотана. В первый раз, когда это случи-
лось, зачала Мидьо. Второй раз низошел, когда строил Рагнарис амбар. И в
ярости дивной разметал Рагнарис амбар.
И впоследствии это случалось. И потому снискал Рагнарис себе почет
великий. И любил его Аларих двойной любовью: как Рагнариса и как Арбра.
Девять месяцев минуло с того дня, как убил Рагнарис Арбра на поляне.
И родила Мидьо ребенка. Как глянул Рагнарис на новорожденное дитя, так
понял сразу: настиг его Арбр. Ибо поперек лица у мальчика шел будто бы
след от медвежьей лапы. И раньше случалось такое, что рождались дети с
пятнами на лицах. Но такого огромного, да еще в виде следа, никто при-
помнить не мог. Ни Хродомер, ни Рагнарис. И Сейя говорил, что в селе их
такого не случалось. И сыны Сейи то же говорили.
И взяв ребенка от Мидьо, понес его Рагнарис в капище и отдал жрецам,
а те отдали ребенка Вотану. И больше не видел никто этого ребенка.
Мидьо же роптала и мужу своему подчиняться не желала. И говорила, что
не хочет принимать его семя, если он, Рагнарис, трудов ее не жалеет и
детей от нее отнимает. Ибо, да будет то ведомо Рагнарису, выносить и вы-
родить дитя - это труд великий.
И сердился Рагнарис и бил ее, чтобы сопротивление сломить. Но стояла
на своем Мидьо. И вот снова Вотан овладел Рагнарисом, и овладел Рагнарис
Мидьо, взяв ее силой. Прокляла тогда Мидьо семя Рагнариса. Понесла же
она тогда Ульфа, которому, как известно, сопутствуют неудачи.
Однако есть в крови Ульфа кровь Арбра. И люб Вотану Ульф. И оттого
нам трудно бывает постичь Ульфа, сказал Хродомер, что две судьбы в одном
теле носит Ульф: месть Арбра преследует его и благосклонность Вотана бе-
режет его. Ибо разве не благосклонностью Вотана объясняется жестокость
герулов, которые выбили Ульфу один глаз, дабы стал Ульф еще больше на
Странника похож? Ведь откуда герулам знать, каков из себя Вотан, если
они нашим богам не поклоняются.
Тут дядя Агигульф спросил Хродомера, кто же тогда погрыз щит дедушки
Рагнариса, коли Арбра он без щита убивал?
И сказал Хродомер: то, что Рагнарис потом рассказывал - это он потом
рассказывать начал. Поначалу же так историю передавал, как он, Хродомер,
нам только что поведал.
И про щит рассказал Хродомер, коли уж спросили. Зачав Ульфа, в бург
удалился Рагнарис. В бурге же потеха как-то раз была знатная. Потеху эту
Рагнарис нарочно затеял - чтобы потешить Алариха и сына его малолетнего
Теодобада (мил был Теодобад Рагнарису, ибо его собственного сына, Тарас-
мунда, тогда напоминал - скучал по сыну Рагнарис). И была у Алариха одна
