лись? Вместе бы отбились. Да еще и вандалы бы на выручку пришли. Гля-
дишь, и поход большой бы на чужаков этих сладился, поживились бы их бо-
гатствами и женами.
Но аланские старейшины сказали Теодобаду: не это их тревожит. Иное
тревожит. И вот что. Вождя третий сын дважды на охоте волка белого
встречал. Оба раза гнал белого волка. Тот каждый раз сперва бежал долго,
а потом вдруг исчезал. Сын вождя к шаману пошел. Шаман сперва в верхний
мир ходил, к небесным духам, но там волка не было. Шаман в нижний мир
пошел, к подземным духам, и там нашел волка. Белый волк племени аланско-
му дорогу показывать послан. Хотят духи, чтобы аланы тем путем уходили,
который волк белый указывает.
Шаман в верхнем мире с предками ихними, аланскими, встречался. И ска-
зали предки аланские: зима будет очень ранняя, долгая и суровая. На
прежнем месте останетесь - стад своих лишитесь, стад же лишитесь - всего
лишитесь. Молодняк не жалейте, забивайте и меняйте на оружие, на зерно,
на мед. Потом у вас больше скота будет, чем сейчас. Если успеете уйти.
Так предки сказали.
Оттого аланы и решили сейчас уже на зимнее кочевье откочевать, а вои-
нов молодых отправить новые кочевья искать. Ибо подросли сыновья, тесно
аланам стало на старых пастбищах.
Все это аланские старейшины рассказали Теодобаду, а Теодобад - дяде
Агигульфу.
И еще так Теодобад посланцам нашим сказал:
- Не могу я вам воинов дать. Сами видите, опасность с полудня ка-
кая-то движется. Аланы от нее уходят. Знают что-то аланы, но молчат. Нам
же уходить некуда. А у вас в селе, почитай, в кого ни ткни - то добрый
воин.
И стал перечислять. Многих назвал, в их числе и сына Рагнариса -
Ульфа. Сказал Теодобад: каждый из вас двоих, а то и троих стоит. Допод-
линно знаю. Ходил, мол, я с Ульфом на герулов, а с тобой, Агигульф, на
гепидов ходил, Афару-Солевара изводить.
На это дядя Агигульф сказал Теодобаду, что Ульф, может быть, троих и
стоит, да что толку - к вандалам подался Ульф с семейством своим, так
что и поминать о нем незачем.
Удивился тут Теодобад. Спросил:
- Разве не к отцу Ульф отправился?
Агигульф ответил: нет. На это Теодобад сказал, что Ульф всегда был с
придурью. Жаль, что такой добрый воин к вандалам ушел. На том разговор
об Ульфе и оборвался.
Выслушав все новости и своими новостями поделившись, так сказал воен-
ный вождь Теодобад: надлежит, мол, послать кого-нибудь из нашего села в
старое село. Правы ваши старейшины - беда какая-то надвигается. И аланс-
ким старейшинам про то же их предки говорили. Так что следует обиды ста-
ринные преступить и в прежнее село с вестями наехать, разузнать, не ви-
дали ли там, в округе, чужаков. Ибо давно никого не было из того села в
бурге. Уж и не знаешь, что думать: на месте ли то старое село, не пожгли
ли его, часом, не разорили ли?.. Вот зачем нужно съездить в то село.
- Понимаю обиды ваши, - сказал Теодобад, военный вождь. - За свои их
считаю. И любо мне село ваше войнолюбивое, как любо оно было отцу моему,
Алариху. Но воины у меня в бурге все наперечет, а беда с полудня движет-
ся, чую, большая. И потому надлежит вам съездить в то старое село.
Так Теодобад, военный вождь, говорил.
И пива приказал принести. Долго молчал, пива испив, и видно было, что
думу тяжкую перемогает. Обратился, наконец, к дяде Агигульфу и речь свою
так повел:
- Ведомо мне, каков ты в битвах, сын Рагнариса. Недаром считают тебя
любимцем богов. Хочу ныне испытать, каков ты в смекалке да красноречии.
Отправить тебя хочу к ближним гепидам, к тем, с которыми вы озеро рыбо-
ловное делите. Спроси их старейшин, не хотят ли под мою руку пойти. Сви-
реп и жаден был Афара-Солевар, а Оган, который на его место сел, по все-
му видно - и того свирепее и жаднее, ибо иных военных вождей у гепидов
не водится.
Ведомо ему, Теодобаду, что роды ближних гепидов в обиде на гепидов
дальних и вражда между ними издревле пролегает. Славно ходили вместе с
Теодобадом ближние гепиды на дальних - на Афару-Солевара. Много добра
взяли - и мы, и ближние гепиды. Напомнить о том старейшинам гепидским
надлежит.
Уж год с той поры минул - время достаточное, чтоб и до гепидов дошло,
как хорошо и сладко живется под рукой теодобадовой.
И молвил Теодобад, собственным словам вторя:
- Поезжай ты, Агигульф, сын Рагнариса, к старейшинам ближних гепидов.
Обо всем поведай, о чем следует, напомни, и предложи им под мою руку ид-
ти. Скажи, если надумают, пускай смело в бург ко мне едут. Приму с поче-
том, почти что насмерть закормлю-опою и из бурга не выпущу, пока дары от
меня не возьмут. Меру же дарам положу такую: как сломается у лошади спи-
на, так и довольно. Трех вьючных лошадей пусть берут: одной спину ломать
будем, на двух дары погрузим. Вот как будет, если надумают ближние гепи-
ды под меня идти.
Скажи же, Агигульф, сын Рагнариса, гепидским старейшинам так: "Идите
под Теодобада, сына Алариха, - есть, пить, в богатстве утопать".
И приказал Теодобад, чтобы кувшин с гримой принесли. На кувшин пока-
зал Агигульфу. Расскажи им, мол, какой у меня кувшин есть. Про другие
диковины поведай.
Скажи, есть у меня дивная конская упряжь с золотым грызлом.
А в бурге только о том золотом грызле, надо сказать, и судачат. Поку-
да дядя Агигульф теодобадова возвращения ждал, все уши ему дружинники
прожужжали: слыхал, мол, у Теодобада что есть? Упряжь наборная с грызлом
золотым - во что у Теодобада есть!..
А Теодобад свою речь вьет:
- Скажи, Агигульф, старейшинам гепидским: мол, есть у Теодобада уп-
ряжь с грызлом золотым. Через год у Теодобада вся дружина будет грызла
золотые лошадям в рот заправлять. Вот так живет Теодобад! Скажи им: ду-
мает Теодобад телегу золотом обшить. Ибо некуда золото ему девать. Не
золото - войну Теодобад любит. Потому и села под его рукой процветают.
И долго еще советовал Теодобад дяде Агигульфу, как ему гепидских ста-
рейшин склонить к правильному выбору.
Наказал военный вождь в старое село съездить, проведать его, к гепи-
дам наведаться, а после в бург с новостями спешить. Ибо, сказал Теодобад
дяде Агигульфу, верю я тебе как себе, а может быть, и сверх того.
Хродомер с Рагнарисом долго еще между собой новости эти обсуждали.
Хродомер говорил, что, может быть, беда и обойдет нас стороной. А может,
Теодобад в бурге оборонит нас от чужих, не пустит их дальше.
Но Рагнарис сердито палкой в землю ткнул и сказал, что хоть белых
волков и не видал, а достаточно на свете пожил, чтобы чувствовать:
большая беда идет и от нее нам не скрыться.
И снова насчет тына заспорили.
За всеми этими заботами об Ахме, что в закуте помирал, все словно по-
забыли. Только отец наш Тарасмунд и Гизела, мать наша, к годье Винитару
ходили. Но годья Винитар сказал, что все в руках Бога Единого. Ежели за-
мыслил Бог Единый Ахму прибрать, значит, приберет и нечего надоедать Ему
своими просьбами.
Годья утешил нашу мать, сказав, что не от ее грехов помирает Ахма
(мать наша почему-то считала, что провинилась в чем-то и что ее наказать
решил Бог Единый). Наша мать Гизела очень боится Бога Единого.
Сестрам нашим, Сванхильде и Галесвинте, любопытно было смотреть, как
Ахма помирает. Они хотели поглядеть, кто за Ахмой придет: бесы в образе
старых богов или ангелы.
Годья Винитар говорил во время чумы, что часто видел, как души греш-
ных людей бесы крючьями вытаскивают из тела.
Наши сестры спорили между собой. Сванхильда говорила, что Ахма напа-
костил много в жизни и что бесы непременно придут за ним. Галесвинта же
говорила, что Ахма блаженный и что за ним придут ангелы.
Что дедушка Рагнарис обо всем этом думал, никто не знал. Отец раз за-
икнулся, что годью бы надо к Ахме позвать, но дедушка запретил. Он Ахму
нарочно возле своих богов положить велел. Так он рек: "Только от богов
может прийти и исцеление тела, и просветление ума". Но дедушкины боги
молчали.
Мы видели, что дедушка очень зол, потому что он нешуточно побил
Ильдихо.
На другой день у нас в дому воины собрались. Дед всех женщин ради то-
го из дома выгнал, услал их по селу бродить и с другими женщинами в
склоки вступать, коли заняться больше нечем.
Нас с Гизульфом послали воинов по всему селу собирать. Дед нас не
выгнал, но велел молчать и никому после об увиденном не рассказывать.
Мол, и без того скоро все про все узнают.
Когда все у нас дома сошлись, дядя Агигульф еще раз рассказал, как к
Теодобаду они с Агигульфом-соседом ездили. И как выслушал их Теодобад, и
какие наказы Теодобад дал.
Покуда все над этим рассказом думали, дед Рагнарис молвил тяжко: как
велено, так и надлежит поступить, ибо Теодобад выше сидит - ему, Теодо-
баду, дальше видно.
Дедушка Рагнарис объявил, что в старое село никто из его домочадцев
поехать не может. Ибо поклялся он, Рагнарис, то село покидая, что никог-
да больше нога его на ту землю не ступит. И нога сыновей его на ту землю
больше не ступит. И ноги сыновей его сыновей никогда на ту землю не сту-
пят.
И Хродомер сказал то же.
Аргасп и Гизарна тоже не могли туда поехать, ибо были с Хродомером в
родстве.
Тут Одвульф вперед вылез. Вызвался поехать. Давно, мол, мечтал на
Гупту святого посмотреть. Может, доведется в наше село его привести.
При мысли об Одвульфе многие кривились, да выхода иного не было: поч-
ти все в нашем селе повязаны клятвами, некогда дедушкой Рагнарисом и
Хродомером данными. И решено было: пусть едет Одвульф.
Хродомер проворчал, что одежу Одвульфу даст справную, дабы прорехами
не зиял. Однако ж как вернется Одвульф, так пусть отдаст ту одежу в це-
лости и сохранности, ибо не в дар она Одвульфу, но лишь для того, чтобы
село наше видом срамным не позорил.
Пусть Одвульф при свидетелях скажет сейчас, что непременно ту одежу
вернет, как вернется, исполнив поручение.
И наставления стал давать Одвульфу: какие речи говорить, как дер-
жаться - чтоб глупости, каким годья учил, оставил, чтоб гордо глядел,
величаво выступал. Но без драчливости, разумно и степенно. Да гляди,
сказал Хродомер, долго там не задерживайся. Чтоб приехал, новости разве-
дал, о чужаках упредил и уехал. От речей липких да ядовитых чтоб отвора-
чивался.
И клялся Одвульф, что все сделает, как наказано. Землю готов был есть
- так хотелось ему в хорошей одеже да на Гупту поглядеть, а то и в наше
село блаженного сманить.
Тогда же твердо решили: как бы ни повернулось, а после того, как уро-
жай соберем, до холодов тын поставим. Даст Теодобад людей - хорошо. Не
даст - своими силами ставить будем. Но тын беспременно в этом году пос-
тавить надо. Нельзя больше ждать.
Агигульфа, отца Фрумо, и Тарасмунда решили уже сейчас в лес посылать,
чтоб деревья для тына присматривали и особой метой метили.
И еще постановили: пусть отныне на кургане алариховом дозор постоян-
ный будет. С кургана всю округу видать, даже те луга, что за Долгой Гря-
дой скрыты. Дозорным же коней при себе иметь, чтобы в случае беды в се-
ло, как ветер, примчаться. И быть в том дозоре Аргаспу с Теодагастом
назначили. И дяде Агигульфу с Валамиром им в смену. Покуда Агигульф с
Валамиром, наказ теодобадов исполняя, к ближним гепидам ездить будут,
пусть Аргасп с Теодагастом сменяясь на кургане дозор несут. А когда вер-
нутся воины Агигульф и Валамир, пусть попарно сторожат. Пусть день и
ночь Аргасп с Теодагастом сторожат, а другие день и ночь - Агигульф с
Валамиром.
Теодагаст заартачился было, что никак нельзя ему сейчас в дозоре
быть, ибо близится время жатвы и нет у него рабов, как у иных-прочих,
чтобы о хозяйстве в отсутствие теодагастово радеть. Но Хродомер, споры
пресекая, сказал: своего раба даст, Хорна, на время жатвы. Пусть о тео-
дагастовом хозяйстве радеет. Только пусть Теодагаст его бережет, лишней
