гой, бывшим скамаром. И сейчас, пока он, Аргасп, на тинге глотку дерет,
Тиви дома со Снагой милуется. Так-то!
Тут Одвульф, у которого не было дочери, не стерпел и напал на Велему-
да. И Аргасп напал.
Отец мой Тарасмунд, дед мой Рагнарис и брат мой Гизульф вступились за
Велемуда как за родича, а другие удерживали Аргаспа от смертоубийства.
И так мы отступили к дому.
В доме же дедушка увидел, что Филимер нахлобучил себе на голову Арбра
вместо шлема. А сестра моя Сванхильда пожаловалась, что Филимер дерется.
Так все бранились между собой, а женщины ворчали. Потому что из-за
Велемуда мы поссорились со всем селом.
Тут брат мой Гизульф сказал дедушке, что женили бы на кривой Фрумо
Ахму-дурачка - вот и вышло бы замирение. Дедушка похвалил Гизульфа за
догадливость и спросил, давно ли такое придумал. Гизульф сказал: "Да,
давно".
Нахмурился тут дедушка Рагнарис и спросил, почему же на тинге смолчал
Гизульф, когда едва до кровавой сечи не дошло.
Гизульф признался тут, что на тинге отец наш держал его за ухо и го-
ворить не давал.
Тогда дедушка Рагнарис, по отцовскому праву, дал Тарасмунду затрещину
и тотчас послал Ильдихо к Агигульфу, отцу Фрумо.
Ильдихо вскоре возвратилась и сказала:
- Агигульф передать просил: пусть приходят.
Дедушка Рагнарис кликнул Ахму-дурачка, и вдвоем они пошли к Аги-
гульфу-соседу. Я тоже с ними просился, но дедушка не пустил.
Велемуд рвался пойти к Агигульфу-соседу и все переговоры вести, одна-
ко дедушка Рагнарис сказал, что ежели Велемуд хоть шаг с нашего двора
сделает, то не видать ему больше краев вандальских - убьют его здесь.
Вскоре к Агигульфу-соседу пришел и разобиженный Хродомер. Они долго
между собой толковали.
Потом мы с Гизульфом допытывались у Ахмы-дурачка, о чем речь шла и
как все сладилось, но Ахма-дурачок только хихикал.
Через день Агигульф-сосед пригнал к нам на двор корову, а Ахму-дурач-
ка увел с собой. Дедушка Рагнарис был очень доволен и говорил, что от
Ахмы пользы не было никакой, а от коровы очень большая.
Наутро мы с Гизульфом, вызвав Ахму-дурачка из дома агигульфова (ибо
он жил теперь при тесте своем), допытывались, хорошо ли быть женатым.
Ахма молчал и только слюну изо рта пускал.
Агигульф-сосед стал теперь нашим родичем и, стало быть, и велемудовым
тоже. И отец мой Тарасмунд сказал об этом Велемуду, когда устраивал пир.
И пошли они на охоту за мясом для пира. А Велемуд еще говорил, что у
него, Велемуда, на доме оленьи рога, и нам тоже нужно такими рогами ук-
расить дом, и что он, Велемуд, берется такого оленя добыть.
И действительно, добыл Велемуд могучего оленя. Велемуд-вандал обвя-
зался искусно зелеными ветками и затаился у водопоя. Все вандалы - ис-
кусные охотники. Велемуд сам укрепил на нашей крыше оленьи рога и ска-
зал, что теперь наш дом стал правильным.
На пиру все захмелели. И Велемуд стал прилюдно стал хвалиться ван-
дальским умением незаметно подобраться к любой дичи и взять ее. Или же к
врагу, чтобы убить его. Ибо всем известно, что вандалы - любимцы Вотана.
На это дедушка Рагнарис, также во хмелю, но остроумия не утратив, от-
вечал, что любимцы Вотана так горазды дубами прикинуться - сам Вотан не
отличит. Больше прячутся они, чем воюют.
Мечи и шлемы потому оставляют ржавыми, чтобы на солнце не блестели.
Велемуд на дедушку смертно обиделся.
Минуло несколько дней, и Велемуд отбыл, уведя с собой двух своих ко-
ней и несносного Филимера.
Без Филимера было хорошо, а без Велемуда - скучно.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДЯДЯ АГИГУЛЬФ
КАК УБИЛИ КАБАНА
Наш дядя Агигульф - младший из троих сыновей Рагнариса, что живы и
поныне.
Старший среди детей Рагнариса - мой отец, Тарасмунд. Дедушка Рагнарис
заботится о продолжении своего рода. Он заставил Тарасмунда рано же-
ниться и продолжать его род.
Из нас, детей Тарасмунда, плодить детей придется Гизульфу, ибо Ги-
зульф - старший.
Гизульф завидует мне, потому что я могу не брать себе жены. Я буду
ходить в походы, как дядя Агигульф.
Я боюсь, что Гизульф умрет, потому что тогда мне придется брать жену
и рожать с ней детей.
Недавно Гизульф чуть не погиб.
Наш дядя Агигульф дружен с Валамиром. Много времени проводят они
вместе, вместе едят, вместе спят.
Вместе и на охоту пошли. И брата моего Гизульфа с собой взяли тайком
от отца и дедушки. Гизульф очень просился с ними. Дядя Агигульф обещал
Гизульфа взять с собой на охоту, а отцу нашему Тарасмунду ничего про это
не говорить.
Я подслушал, как они собираются, и тоже попросился с ними, но они не
захотели меня брать с собой. Тогда я пригрозил, что все расскажу отцу и
деду, ибо я знал, что они не хотели, чтобы Рагнарис и Тарасмунд узнали
про охоту. Тогда Гизульф сказал: "Хорошо, мы возьмем тебя с собой".
На охоту уходили еще до рассвета. Гизульф разбудил меня затемно и
тишком вывел из дома.
Когда мы с ним были уже на дворе, Гизульф сказал, что в ульфовом доме
осталась от Ульфа рогатина. Гизульф говорил очень тихо, еле слышно.
- Тебе, - так он сказал, - все равно охотиться нечем. Возьми рогатину
Ульфа. Да бери ту, что поменьше, на большую не замахивайся.
Я не хотел идти в ульфов дом, но Гизульф сказал, что так старшие ве-
лели - Агигульф с Валамиром. И прибавил, чтоб тайно от деда сделал.
Дед спал еще, когда мы с дверей дома ульфова жердину сняли. Я вошел в
ульфово жилье. А когда я вошел, Гизульф наказал мне пошевеливаться, ибо
рогатину еще чистить надо. И снасмешничал:
- Галлиурунн не боишься ли?
Темно там было и пахло плесенью, в ульфовом жилье.
И тут услыхал я, что за моей спиной Гизульф дверь закрывает и жерди-
ной подпирает. Так и попал я в ловушку.
В доме у Ульфа было совсем темно. В темноте что-то все время шуршало
и потрескивало.
Я сидел и боялся, к стыду своему, тех самых галлиурунн, которых мы с
Гизульфом выдумали, чтобы Ахму-дурачка пугать.
Только с восходом солнца ушли страхи, и тогда дал я великую клятву
отомстить Гизульфу за коварство его.
На мои крики пришла Ильдихо. Она побранила меня, что запрет нарушил,
в ульфово жилье вошел, и выпустила.
Я пошел жаловаться отцу моему, Тарасмунду. Отец взял меня за ухо и
потащил к Рагнарису - зачем жердину сняли, зачем запрет нарушили, зачем
в дом ульфов проникли, покой отсутствующего потревожили? Вдруг Ульфу от
этого что-нибудь дурное сделается на чужбине?
Дедушка рассказ мой выслушал, допросил своим чередом, кто и как меня
запер; после затрещину дал и с тем отпустил, наказав привести к нему Ги-
зульфа, как только явится.
И я остался месть свою лелеять.
Только под вечер возвратились охотники. Во двор вошли - одежда в пят-
нах крови, в грязи до подмышек, дымом пахнут. У дяди Агигульфа рогатина
сломана, идет, хромает. За ним Гизульф вышагивает. На меня и не смотрит,
нос кверху дерет. А я из-за дедушкиной спины выглядываю и жду, пока де-
душка всю компанию чехвостить начнет.
Дедушка и начал. Без единого слова вытянул палкой дядю Агигульфа по
хребтине.
- За что? - взвыл дядя Агигульф жалобно.
- Я тебе покажу, пес шелудивый, за что! - заревел дедушка Рагнарис и
снова палку занес.
Дядя Агигульф сообразил, что дело худо, в дверь кинулся. Дед - за
ним.
Выскочил дед за порог - да так и встал.
Мы замерли, любопытствуя, что там он увидел, во дворе. А дед рявкнул,
не оборачиваясь:
- Ильдихо! Света дай!
Ильдихо подскочила, головню из очага выхватила и деду посветила. А
посветив, ахнула, чуть головню не выронила, потому как из темноты гляну-
ла на нее морда страшная окровавленная.
Тут и мы все подошли, обступили.
Дядя Агигульф, морщась и спину потирая, начал рассказ. Как пошли на
охоту. Как он, Агигульф, предчувствуя опасность охоты, загодя велел от
мальца (то есть, от меня) избавиться.
С Атаульфом, продолжал дядя Агигульф, так вышло. Когда он, Агигульф,
проведал, что за Гизульфом меньшой брат (то есть, я) увязаться хочет,
велел Гизульфу избавиться от обузы. "Какой ты воин, ежели от противника
уйти не можешь" - такими словами пристыдил Гизульфа. И добавил, что
ждать будет с Валамиром за околицей до первого света, а там без Гизульфа
уйдет кабана брать.
А уж какими путями Гизульф поручение дядино выполнил, то ему, Аги-
гульфу, неведомо. Ибо кабанья охота - дело нешуточное.
За дубовой рощей, продолжал дядя Агигульф, в Сыром Логе вепрь на
охотников вышел. Прямо на него, Агигульфа, и выскочил. Тот его на рога-
тину и возьми. Секач же был тяжелый, да еще в низине почва под ногами
склизлая. Грянулся он, Агигульф, оземь, рогатина возьми и сломись.
Дядя Агигульф лежит. И добро бы просто так лежал. Так кабан на нем
елозит, как мужик на бабе, и его, Агигульфа, погубить хочет. А дядя Аги-
гульф кабанье рыло снизу руками могучими подпирает, дабы не стал кабан
его клыками рыть.
Валамир пока соображал, пока поспевал да разворачивался, Гизульф пер-
вым подскочил и кабана прикончил. В точности под лопатку рогатину вса-
дил. Так на дяде Агигульфе кабан и сдох.
Охотники, радуясь удаче, кабану кровь пустили, в миску собрали (у за-
пасливого Валамира с собой была); тут же огонь разложили, кровь зажарили
и вместе съели.
Первым Гизульф крови кабаньей отведал. И сердце вепря ему досталось.
Потом кабана разделили; заднюю часть Валамир забрал, а прочее - вот
оно, у нас на дворе лежит, баб стращает.
Тут уж не до сна всем было, хоть и время позднее, нужно кабана па-
лить.
Пятачок кабаний Гизульф сам отрубил, сам прокоптил, к стене прибил в
каморе над лавкой, где спал. Клыки же потом в заветное дерево в лесу
вживил.
Гизульф рассказывал мне потом, что кабан тот был не простой, а вол-
шебный. Посланный прямо из хеля.
Я же Гизульфу, в свою очередь, рассказал, как до рассвета с галлиу-
руннами бился и только заветный нож Ульфа, в доме им оставленный, от бе-
ды меня оборонил.
И видел я, что брат старший не верит, но сомневается. Я предлагал ему
убедиться и в дом звал. Мол, воткнут тот нож над дверью. И одна галлиу-
рунна ножом тем к двери прибита. Только она расточилась или прозрачная
стала, не пойму.
Однако лезть в дом и вторично дедов запрет нарушать Гизульф так и не
решился.
На том замирение вышло мое с братом Гизульфом.
На другой день Валамир пир устроил в честь удачной охоты. Пива поста-
вил. Собрались воины холостые, не женатые. Даже Ода-пастуха позвали.
И было на том пире решено Гизульфа в воины готовить.
Но о том следующий сказ.
(О ВЕПРЯХ)
Сказывают, что вепри - животные мертвых. Один охотник, увлекшись, по-
шел за вепрем и так забрел в царство мертвых, откуда нет возврата. Так
нашему дедушке рассказывал его дедушка, когда наш дедушка был таким, как
я.
Иных же вепрь водит по лесу, и они становятся как Ахма-дурачок.
Дядя Агигульф говорит, что вепрь шарит по лесу широким зигзагом. Тут
главное - на дороге у него не замешкаться, когда вепрь идет впереди вы-
водка. Если в сторону отступить, мимо пройдет, не заметит. Хитрые ванда-
лы так и делают и либо сбоку его бьют, либо на выводок посягают.
Гепиды же через тугоумие свое немало от вепрей страдают.
Что же до нас, готов, то раз на раз не приходится.
Дядя Агигульф тоже чуть было от вепря не пострадал. Отец мой Тарас-
мунд говорит, что дядя Агигульф иной раз почище гепида.
Дядя Агигульф говорит, что брат мой Гизульф будет хороший охотник.
Я завидую моему брату Гизульфу.
КАК СЪЕЛИ КАБАНА
После охоты на кабана устроил Валамир у себя большой пир. Призвал на
свой пир таких же, как он сам: удальцов, молодых да неженатых.
Собрались.
Аргасп, Теодагаст, Гизарна пришли. Дядя Агигульф, конечно, пришел,
друг Валамиров. И Гизульфа привел, брата моего, который и одолел свире-
пого вепря.
Од-пастух, еще был. Он Гизульфа на три зимы старше. И собаки с ним
